Порт Милуоки
      – Нет, не то… совсем не то! Вы должны получиться вместе, понятно? Вот так: накачанный парень немного сзади, а крошка-цыпочка впереди!
      Фотограф схватил за руку Тессу Жардин, первого помощника капитана, и толкнул ее так, что она плечом ткнулась в грудь мужчине, стоявшему рядом.
      Стоило их телам соприкоснуться, и Тесса мгновенно окаменела, так что все мышцы заныли от напряжения.
      Черт побери, так недолго и сердечный приступ заработать! Сегодня все действовало Тессе на нервы: и ослепительно сверкавшее солнце, и монотонный плеск волн о борт корабля, и в особенности неугомонные чайки, с пронзительными воплями носившиеся над головой.
      Из-за высокой влажности воздуха безнадежно разошлись складки, с таким старанием заутюженные на белоснежном мундире, и каждый раз, когда фотограф хватал ее за руки и обзывал крошкой, ей хотелось врезать ему по физиономии.
      – Ага, вот оно, самое то! – не унимался фотограф. – Знаешь, я тащусь от контрастов! Он же просто великан, такой крутой мужик… а рядом с ним ты – такая классная крошка-пупсик!
      – Я бы предпочла, чтобы вы не называли меня крошкой. – Тесса прибегла к тому тону, который помогал ей справляться с мужчинами вдвое старше ее или вдвое крупнее. – И нечего обращаться со мной так, будто я какая-то пустышка. Можно подумать, мы снимаем рекламу пива для сексуально озабоченных идиотов!
      Фотограф оскорбленно фыркнул. Судя по его бритой голове, кольцу в носу, козлиной бородке и мешковатым брюкам, он причислял себя к числу продвинутых деятелей искусства.
      – Милочка, даже твоя леди-босс не имеет ничего против секса! Без секса в наши дни никуда, а я тот парень, который может нашпиговать сексом все что угодно! Или ты не хотела бы привлечь к себе внимание? Чтобы эта старая калоша ломилась от пассажиров? Так что нечего строить из себя святую невинность – вперед и с песней! Щелк-щелк – и готово!
      И он так щелкнул пальцами у Тессы под носом, что та невольно отшатнулась и снова впечаталась в горячую мужскую грудь. Она отодвинулась и расслабилась – или по крайней мере постаралась это сделать.
      – Ох нет, пупсик, не шевелись! – Натолкнувшись на ее убийственный взгляд, фотограф пальцем нажал на ее плечо. – Вот так-то лучше! Здесь у нас капитан, настоящий Мужчина с большой буквы. Я ощущаю его силу. Я вижу его властность. Любая цыпочка отдастся такому мужику не раздумывая! А ты у нас такая классная…
      У Тессы потемнело в глазах.
      – …такой сексуальный котеночек, и губки у тебя бантиком… Жаль только, что ты не блондинка! Увы, нет в мире совершенства! Ну что ж, придется мне довольствоваться тем, что ты у нас просто крош… ого!
      Тесса грубо сгребла его за ворот черной шелковой рубашки. И пока ошарашенный деятель искусства тупо хлопал глазами, с угрозой отчеканила:
      – Пожалуйста, не называйте меня крошкой!
      Фотограф со стуком захлопнул челюсти. Затем громко кашлянул, намекая на свое плачевное положение. Тесса нехотя отпустила его рубашку.
      – Знаете, юная леди, это не очень остроумная шутка!
      – Остроумные шутки, – раздался у нее за спиной глубокий низкий голос, – не входят в перечень ее служебных обязанностей.
      Вспышка гнева и смущения едва не заставила Тессу обернуться, однако она все же не сделала этого, а бросила через плечо:
      – Ах, капитан, огромное вам спасибо!
      – Не стоит благодарности. – Массивное тело у нее за спиной наклонилось, и низкий голос прошептал совсем близко: – Мисс Жардин.
      Он дышал ей прямо в ухо, и Тессе пришлось полностью сосредоточиться на серо-белом корабле, качавшемся у причала, чтобы скрыть охвативший ее трепет.
      «Я могу работать с этим человеком… Могу… Могу…»
      – Ну что, будем сниматься или глазки строить? – громко спросил фотограф, и Тесса лишь устало вздохнула в ответ на его недовольный взгляд.
      Только глазки строить ей и не хватало. Тесса надеялась от всей души, что именно из-за этого типа, вытащившего ее на самый солнцепек, она обливается липким потом. Из-за него, а не из-за того человека, что стоит у нее за спиной.
      Капитана ее корабля.
      Настоящего мужчины.
      Настоящего подонка.
      – Сколько еще времени на это потребуется? – поинтересовалась Тесса.
      – Дайте мне всего пару секунд, и я кончу с парадными съемками. Между прочим, у меня и без вас по горло работы! – капризно заявил фотограф.
      – А у нас нет, – буркнула Тесса, а наглец как ни в чем не бывало схватил ее за руку и снова прислонил к своей горячей груди. И опять она почувствовала знакомый запах туалетной воды.
      Сандаловое дерево… сильный, дразнящий аромат. Он безошибочно действовал на тот древний, примитивный участок ее мозга, где под спудом хранились самые яркие воспоминания и чувства: горячие смуглые пальцы, медленно скользящие по бледной коже ее живота, сиплый от возбуждения смех, губы со сладким привкусом рома с кокой и щеки, колкие от темной щетины.
      Тессе пришлось несколько раз глубоко, прерывисто вздохнуть, чтобы прийти в себя, а фотограф с апломбом заявил:
      – Ну вот, а теперь я хочу, чтобы капитан… Пол, не так ли?
      – Холл.
      – Это твое имя или фамилия?
      – Капитан Холл.
      Повисла напряженная тишина, и Тесса с трудом удержалась от злорадной улыбки. Похоже, «накачанный парень» тоже не очень-то радовался такому панибратству!
      – Ну вы и зануды! – буркнул фотограф. – Ладно, капитан Холл, положи руки ей на плечи.
      – Не думаю, что это приемлемо, – с тревогой заявила Тесса.
      Фотограф в отчаянии закатил глаза.
      – Спокойно, о’кей? Мне нужен один большой приличный семейный портрет на тот случай, если ваша леди-босс не захочет упирать на секс. А потому замри и положи руки, как сказано… Да, точно! Ох, вот оно, вот оно!
      Ладони Холла едва касались ее плеч, как будто он не хотел раздражать ее своей настойчивостью. И все же Тессе казалось, что от его рук исходит ужасный жар, что они давят на нее со всей силы, словно он имеет на это право.
      Скосив глаза, она с трудом могла разглядеть сильные, широкие ладони и длинные пальцы. Белый шрам – Тесса не помнила, чтобы видела у него этот шрам прежде, – пересекал костяшки пальцев на левой руке. И никаких украшений – только большие плоские часы.
      Фотограф заставил ее приподнять подбородок, чем положил конец этому тайному созерцанию, а Холлу велел передвинуть одну руку ближе к ее шее.
      – А теперь, – просюсюкал он таким тоном, будто обращался к младенцам, – широко улыбнулись! Капитан, буду премного обязан, если ты чуток поработаешь губами!
      Несмотря на раздражение и головную боль, Тесса не могла не улыбнуться в ответ на это двусмысленное восклицание.
      Этот сопляк понятия не имеет о том…
      – Слава тебе, Господи, наконец-то она соизволила улыбнуться! – Камера успела щелкнуть три раза подряд, прежде чем фотограф выпрямился. – Ну все. Я кончил. Спасибо вам, ребята, за доставленное удовольствие!
      Он сноровисто подхватил свои пожитки и заковылял прочь, так и оставив Тессу в опасной близости от капитана. К ее облегчению, Холл убрал руки, позволяя ей сделать шаг вперед. Она резко повернулась, вздернув подбородок и собираясь ринуться в бой, – и невольно подалась назад, охнув от неожиданности.
      От носков отполированных до блеска форменных ботинок до лакированного козырька фуражки он выглядел ожившей картинкой, сошедшей с рекламного проспекта. Синий капитанский китель сидел на нем как влитой, без единой морщинки, а застегнутая на все пуговицы рубашка ослепляла своей белизной, подчеркнутой идеально завязанным темным галстуком. Он по-прежнему носил по-военному короткую стрижку. И хотя в данный момент он не пустил в ход свою знаменитую убийственную улыбку обольстителя, весь его вид говорил о непробиваемой уверенности в себе – в точности так, как она это помнила.
      Тесса постаралась не зацикливаться на том, что у нее взмокли ладони и неприятно засосало под ложечкой. Конечно, это всего лишь ее желудок напоминает о пропущенном ленче.
      – Мистер Щелкунчик был прав. Вам действительно очень идет парадный мундир, сэр.
      Лукас Холл смотрел куда-то в голубую даль, широко расставив ноги и сложив руки за спиной, как будто уже стоял на качавшейся палубе корабля. На нее он обратил внимания не больше, чем на комара.
      Не дождавшись ответа, Тесса запрокинула голову, чтобы увидеть его лицо, и со слащавой улыбочкой прошипела:
      – Не пытайся меня игнорировать! Это бросается в глаза!
      – А не ты ли игнорировала меня целых две недели – с того самого дня, как поднялась на борт? По-твоему, это не бросалось в глаза?
      – У меня не было времени вести с тобой светские беседы! Я надрывала задницу, чтобы успеть привести в порядок эту калошу, и…
      – И ты шарахалась от меня как от чумы. – Он наконец-то соизволил повернуться, чтобы обратить на нее сердитый взор светло-карих глаз. Мрачные, волчьи глаза – душевного тепла в них было не больше, чем в водах Верхнего озера в январе. Тесса онемела от испуга, но краем глаза успела заметить какое-то яркое движущееся пятно, и это помогло ей выйти из оцепенения.
      О счастье! Прибыла их леди-босс!
      – Шоу начинается! Приготовьтесь! – Повелительный шепот сопровождался свистящим шелестом дорогого розового шелка, блеском золота и ароматом изысканных духов. – Репортеры непременно захотят с вами поговорить. Помните: вести себя профессионально, отвечать только то, что вам велено, и… мисс Жардин, не стойте так близко от капитана Холла.
      Что на языке Розовой Вдовы, несомненно, означало: «Он мой! Не трогать!»
      Да Тессе вовсе и не нужен был этот тип!
      Призывно покачивая бедрами, леди-босс как нож сквозь масло прошла сквозь толпу репортеров, отлично зная о том, как жадно глазеют на нее все эти мужики – не исключая, между прочим, и самого капитана Холла. Эти откровенные взгляды напомнили Тессе о слухах, ходивших среди экипажа корабля, и ей стало совсем тошно.
      – В ее возрасте женщина должна быть достаточно опытной, но ей все равно далеко до тебя, – ядовито заметила Тесса, отступая в сторону. – К примеру, она наверняка не умеет растворяться в пространстве, не потрудившись даже попрощаться.
      Капитан Холл снова обернулся к Тессе, и под его тяжелым взглядом и без того плотный и душный воздух превратился в густой кисель.
      – Мы успеем обсудить это позже, Жардин, но не здесь.
      Не в бровь, а в глаз! Ей все-таки удалось задеть за живое эту бесчувственную гору мышц!
      Тесса сосредоточила свое внимание на корабле, ожидающем церемонии крещения, и вид его высокого носа и плавных линий немного улучшил ее настроение. Ведь до сих пор ей приходилось плавать только на неуклюжих грузовых судах.
      По сравнению с ними это был настоящий красавец. И каждая минута, проведенная на его свежевыкрашенной палубе, с лихвой окупит и необходимость подчиняться приказам капитана Холла, и неизбежную войну с мужским экипажем, не скрывавшим своего недоверия и даже презрения к женщине-начальнику.
      Над головой снова раздались резкие крики чаек, и Тесса посмотрела на двух серо-белых птиц, выписывавших изящные круги в небесной голубизне над «Талисином».
      Погода выдалась на славу, и Тесса жалела лишь о том, что вместе с ней в этот день нет ее родных. Но отец стоит под погрузкой в Маркетте; Эверетт спускается вниз по течению Сент-Мэрис; Стив до последнего надеялся, что его корабль придет в Милуоки вовремя, но его что-то не видно; а Мэтт…
      Тесса едва удержалась от слез, когда сообразила, куда завели ее неосторожные мысли. Стараясь совладать со спазмом, перехватившим горло, она с преувеличенным вниманием разглядывала празднично украшенный причал. Там в ожидании церемонии топтались владельцы кораблей, репортеры, рабочие доков и десятка два важных персон в дорогих черных костюмах. Всем не терпелось поглазеть на то, как неугомонная вдова Роланда Стенхопа на свой страх и риск попытается пустить в дело денежки старины Ролли, самого крупного судовладельца в истории Великих озер.
      За спиной у Тессы поднялся приветственный гомон. Это приехал мэр города в сопровождении еще одной стаи шумных репортеров.
      – Капитан Холл, вы нам срочно нужны! – крикнул Гарри Ковальски, профессиональный пиарщик компании Стенхопа. Он нетерпеливо махнул рукой и добавил: – Репортер из «Сентинел» хочет снять вас с мэром и Ди, и чтобы на заднем плане был виден «Талисин».
      Вся толпа как по команде – в особенности это относилось к женщинам – уставилась на Холла, подошедшего к мэру. Какая-то анемичная блондинка не удержалась и громко всхлипнула, когда капитан прошел мимо нее.
      Но и Тесса ничего не могла с собой поделать: она словно заколдованная следила за тем, как Холл прокладывает себе дорогу через толпу. Вернее, люди расступались сами, не дожидаясь его просьбы. Высокий, широкоплечий капитан казался олицетворением уверенности и власти. Тесса ехидно подумала, что ему отлично удалось пустить пыль в глаза восхищенной публике. Вряд ли хоть кто-то из них заметил, что он немного хромает.
      Да, под своим безупречным мундиром бравый моряк скрывал немало глубоких шрамов. Как назло, Тессе по-прежнему не удавалось отделаться от некстати нахлынувших воспоминаний и грусти.
      – Мисс Жардин!
      Тесса оглянулась на Ковальски. Он энергично махал ей рукой, предлагая присоединиться к небольшой группе, стоявшей перед кораблем. Подавив раздраженный вздох, она послушно приблизилась и едва успела улыбнуться мэру, которого в ту же минуту оттащили в сторону напористые инвесторы, исходившие потом в своих дорогих костюмах.
      Рядом с Ковальски, Холлом и Ди Стенхоп, упорно пытавшейся казаться свежей и элегантной, несмотря на жару и обжигающий ветер, Тесса заметила привлекательного молодого негра и снова упала духом.
      Перед ней стоял не кто иной, как Дэррил Пойнтер, ведущий новостей на местном кабельном телевидении. Этот репортер был известен своей страстью к «жареным» подробностям, добываемым с такими упорством и наглостью, что его хватке позавидовал бы самый грозный бульдог.
      – Мне нужно короткое интервью прямо здесь, на причале, – распоряжался Пойнтер. – Потом, после церемонии, мы поднимемся на корабль и продолжим беседу на палубе. Как вам мое предложение?
      – Превосходно, – заверила Ди. – Пожалуй, вам стоит начать с капитана Холла и мисс Жардин. Меня можно оставить напоследок. Боюсь, я не смогу сказать ничего интересного. Вы же понимаете, что большая часть моей работы проходила за сценой.
      Пойнтер укоризненно зацокал языком:
      – Миссис Стенхоп, я нисколько не сомневаюсь, что, когда дело касается вас, зрители сочтут неповторимой каждую мелочь!
      Ди Стенхоп – сорокалетняя вдова и владелица крупной корабельной компании – зарделась как школьница. Она даже сделала репортеру ручкой и повела плечиками, как будто хотела сказать: «Ах, этот старый кораблик? Да я случайно нашла его у себя в кладовке на прошлой неделе!»
      Однако темные глаза Пойнтера по-прежнему сверкали охотничьим азартом, и Тесса поняла, что все ужимки Розовой Вдовы пропали впустую.
      – Итак, капитан, – обернулся он к Холлу. – Вы готовы ответить на пару вопросов?
      – Да.
      – Не волнуйтесь, – небрежно бросил Пойнтер, услышав его сердитый голос. – Считайте, что здесь вообще нет камеры, если вам от этого легче.
      – Я и не волнуюсь, – еще более сердито возразил Холл, и Ди погладила его по плечу и наградила ослепительной белозубой улыбкой.
      Прошло несколько секунд, прежде чем Холл заставил себя улыбнуться в ответ и немного расслабился.
      Тесса, неприятно пораженная такой фамильярностью, едва успела потупиться и сделать вид, будто любуется носками своих отполированных туфель. Так, значит, слухи ходили неспроста: Холл действительно спит с их боссом!
      От резкой вспышки гнева ей стало трудно дышать. Шесть лет она трудилась как проклятая, боролась с непробиваемым мужским шовинизмом, пока наконец не добилась должности первого помощника капитана, тогда как Лукасу Холлу достаточно было расстегнуть ширинку и…
      – Эй, Дэррил! – воскликнул оператор, перебивая размышления Тессы. – Мы здесь испечемся как блины! Кончай треп, давай за дело!
      Пойнтер расправил плечи, изобразил обаятельную улыбку и уставился в широкие темные линзы. Оператор отрегулировал резкость и жестом показал, что у него все готово.
      – Безоблачное синее небо, – полился журчащий голос комментатора. – Ослепительно сверкающая вода. Негромкий шелест волн. Прогулочное судно, качающееся у причала. Карибы… Багамы… Нет, вы не поверите – все это происходит… в Милуоки, штат Висконсин!
      Он сделал эффектную паузу и разулыбался еще шире.
      – Да-да, вы не ослышались, хотя Милуоки находится за многие тысячи миль от трасс привычных океанских круизов. Сегодня мы стоим на причале вместе с капитаном Лукасом Холлом, первым помощником Тессой Жардин и владелицей «Стенхоп шиппинг», миссис Ди Стенхоп. Они любезно согласились рассказать нам о своем рискованном предприятии.
      Пойнтер обратился к Ди. Она снисходительно улыбалась, стараясь не щуриться от ветра, трепавшего ее розовую юбку.
      – Разве это не рискованное предприятие – купить столетний пароход, который сегодня получает новое имя – «Талисин»? Многие сомневаются в том, что прогулочный корабль на озере Мичиган – выгодное помещение капитала. Для экономики настали не лучшие времена, и не затонет ли «Талисин» – если не в буквальном смысле, то в переносном, – не успев совершить своего первого плавания? Миссис Стенхоп, что вы скажете по этому поводу?
      Затонет? Тесса не веря своим ушам уставилась на Пойнтера. Каков нахал!
      – Возродить «Талисин» и снова пустить его в плавание было моей давней и тайной мечтой, – отвечала Ди не моргнув глазом. – Ведь это живой свидетель того образа жизни, что навсегда остался в прошлом. Наши современники так помешались на скорости, что мне ужасно захотелось напомнить им о том, какое это наслаждение – путешествовать не спеша. Никогда не пожалей времени на то, чтобы задержаться и понюхать розы, – вот мой девиз.
      – Но разве вы…
      – Однако мечты мечтами, а бизнес бизнесом – и я не пожалела средств на то, чтобы обновить это судно от киля до самой мачты. Я с великой тщательностью подбирала экипаж. Это опытные и надежные люди, которые сделают плавание не только абсолютно безопасным, но и обеспечат каждому пассажиру максимум удобств. Причем за вполне приемлемую цену в отличие от других компаний, организующих прогулки по Великим озерам.
      – Но вы ведь не можете не признать, что идете на риск? – выпалил Пойнтер, пока Ди снова его не перебила.
      – Конечно! А как же без риска? Вам не кажется, что наша жизнь потеряла бы всю свою прелесть, если бы мы лишились возможности рисковать?
      Эта откровенность застала Пойнтера врасплох, хотя он и постарался это скрыть.
      – Капитан Холл, насколько мне известно, вы – ветеран нашей береговой охраны?
      – Да, сэр. Почти двадцать лет выслуги.
      – И вы были награждены несколькими медалями, не считая множества благодарностей за проявленную отвагу?
      – Да, это так. – Холл вежливо кивнул, и только бившаяся на шее жилка выдавала его напряжение.
      – Вот так, просто и скромно, сэр, – улыбнулся Пойнтер. – Но наши зрители также помнят о том, что вам довелось побывать ключевой фигурой в самой кровавой драме, что разыгралась в этих водах за последние двадцать пять лет.
      Ну вот, началось!
      Тесса тревожно оглянулась на леди-босс. Ди едва заметно поджала свои розовые губы, тогда как Ковальски побагровел от волнения.
      – С тех пор как в 1975 году затонул «Эдмунд Фицджералд», Великие озера успели заслужить славу самых безопасных вод, – продолжал Пойнтер. – Так было до того дня, пока не взорвался и не затонул танкер «Роберт Д. Макки». Это случилось около двух лет назад. Капитан Холл, многие откровенно называют иронией судьбы тот факт, что теперь вы работаете на «Стенхоп шиппинг» – ту самую компанию, что владела когда-то злополучным «Макки». Вам доводилось об этом слышать?
      – Нет, сэр, не доводилось.
      Тесса не спускала глаз с Холла. Он стоял совершенно прямо, стараясь сохранять выдержку и достоинство, и… против воли она посочувствовала ему, хотя меньше всего собиралась жалеть этого мерзкого типа.
      – А это правда насчет первого помощника? – Теперь инквизиторский взгляд Пойнтера обратился на нее. – Мисс Жардин, на «Макки» погиб ваш брат. Каково это – работать под началом человека, частично ответственного за то, что ваш брат покоится на дне озера Мичиган вместе с четырьмя своими товарищами?
      Повисла тяжелая, неприятная тишина.
      – Мистер Пойнтер, ради всего святого, – взмолился Ковальски. – Это не совсем уместный вопрос. В ходе служебного расследования с капитана Холла были сняты все обвинения. А поскольку мистер Ярвуд снова обратился с апелляцией в суд, мы не имеем права разглашать подробности этого дела!
      – Но я всего лишь попросил мисс Жардин поделиться своими переживаниями с нашей аудиторией!
      Тесса сделала бы это с превеликим удовольствием, однако вряд ли совет директоров «Стенхопа» оценит по достоинству ее вопль «Пошел ты к черту!». В конце концов, сегодня Тесса символизирует равноправие всех сотрудников этой компании и должна сыграть отведенную ей роль.
      – Я искренне уважаю капитана Холла и как командира «Талисина», и как офицера, пытавшегося до конца исполнить присягу и рисковавшего ради этого своей жизнью, – отчеканила Тесса продиктованные ею слова. А от себя добавила: – Путешествия по воде неизбежно связаны с определенным риском, однако, как вы верно подметили, несчастные случаи на Великих озерах бывают довольно редко. Я уже не первый год работаю на «Стенхоп шиппинг» и не стояла бы здесь, если бы имела к этой компании какие-то претензии.
      – Предпочтение, оказанное капитану Холлу, вызвало недовольство у профессионального союза офицеров морских и речных судов, – не унимался Пойнтер. – Кое-кто утверждает, что компания пренебрегла более опытными кандидатами на это место для того, чтобы компенсировать ему травмы, полученные во время бесполезной спасательной акции. Ведь из-за них капитану Холлу пришлось уйти с прежней службы. Это правда?
      Тессу ошеломила столь откровенная грубость. Ведь в результате «бесполезной спасательной акции» погиб ее родной брат! Однако она постаралась ответить на алчный взор мистера Пойнтера как можно спокойнее. Хорошую рекламу она сделает «Стенхопу», если разревется прямо перед телекамерой!
      – Мою компанию никогда не пугала перспектива нанять человека, не состоящего в союзе, если он достаточно компетентен, – ледяным тоном отчеканила Ди. – А в компетентности капитана Холла у нас нет ни малейших сомнений, мистер Пойнтер.
      – Может быть, капитан хотел бы прокомментировать это сам? – И Пойнтер сунул микрофон под нос Холлу.
      – Я хорошо делаю свою работу, сэр.
      – Конечно, я нисколько в этом не сомневаюсь, но, по-моему, нет ничего общего между тем, чтобы командовать пассажирским кораблем, и погоней за поставщиками наркотиков или нелегальными иммигрантами! – Судя по торжествующему блеску в глазах у Пойнтера, эта игра на нервах доставляла ему истинное наслаждение. – Да и мисс Жардин до сих пор подвизалась в роли младшего офицера на грузовых судах. В последнее время пресса особенно насыщена тревожными отзывами о степени безопасности таких круизов. Разумно ли это – доверять жизнь пассажиров капитану и старшему помощнику, совершенно лишенным опыта? Не грозит ли нам такая беспечность катастрофой?
      Ди улыбнулась и покачала головой.
      – Вы ведете нечестную игру, мистер Пойнтер. Все тревожные сообщения, о которых вы упомянули, относятся к международным океанским круизам. Тогда как мы получили отличные отзывы о капитане Холле от береговой охраны, а мисс Жардин превосходно ориентируется в программе безопасности. Так что ваши претензии, мистер Пойнтер, не имеют ни малейшего основания. Да и не пора ли нам дать имя моему кораблю?
      – Давно пора! – Пойнтер махнул оператору, приказав прекратить съемку, и многозначительно ухмыльнулся. – А вы крутая леди, миссис Стенхоп!
      – Ради Бога, Дэррил, зовите меня Ди. Это отнимает намного меньше времени, а нам сегодня наверняка его будет не хватать. – Ди изящно положила руку репортеру на плечо и доверительно добавила: – До крутой леди мне еще далеко, но я отношусь к «Талисину» как к своему ребенку. Мы оба знаем, что хорошей рекламе не помешает немного перца – конечно, в разумных пределах.
      Пойнтер расхохотался во все горло, и у Тессы зачесались руки спихнуть его прямо в воду. Она оглянулась на Холла – не выдал ли он своих чувств к этому типу – и обнаружила, что капитан не спускает с нее глаз. Смущенная столь откровенным вниманием, она торопливо отвела взгляд.
      Ковальски подвел их к трапу, возле которого исходили потом давно заждавшийся мэр и его свита. Все они мечтали только о том, как бы поскорее нырнуть в свои лимузины с кондиционерами и вернуться в шикарные офисы в деловой части города.
      Тесса без труда представила их восторг по поводу того, что придется спуститься в раскаленное машинное отделение, где голые до пояса кочегары лопатами подают уголь в адское жерло пароходной топки. Женщины были одеты гораздо легче, но на таких каблуках и с маникюром тоже не очень-то разгуляешься. В машинном отделении слишком много всяких железяк и грязи.
      Сама она с огромным удовольствием укрылась бы от этой толпы на нижней палубе.
      По спине медленно поползла тонкая струйка пота, пробиравшаяся под застежку простого ситцевого бюстгальтера. Тесса старалась не замечать, как эта струйка щекочет ей спину, и делала вид, будто слушает мэра. Затем настала очередь Ди. Она сказала несколько слов и разбила бутылку шампанского о свежевыкрашенный борт корабля, нарекая его «Талисином» в блеске и шипении розовых пузырьков.
      Защелкали вспышки камер, толпа оживленно зашумела и расцвела улыбками. Тесса делала все, что могла – улыбалась так, что онемели щеки, – стараясь держаться как можно дальше от Холла.
      Это не составило для нее особого труда, поскольку и гости, и репортеры – особенно женщины – сочли его более интересным объектом, нежели какой-то там первый помощник, пусть даже и женщина. В конце концов, ее никогда не привлекали к суду, да к тому же еще по обвинению во взрыве танкера с четырьмя матросами на борту.
      Какую гнусную шутку сыграла с ней судьба! Ведь она так мечтала об этом месте, а в итоге угодила в настоящий ад!
      Напрасно Тесса уговаривала себя, что глупо досадовать на кого-то после того, как она с таким трудом достигла своего нынешнего положения. Между теорией и практикой лежала чертовски глубокая пропасть.
      – Мисс Жардин, мы поднимаемся на борт! – Голос Ковальски заставил ее вернуться в реальность.
      Мэр прошел вдоль ряда выставленных для пожатия рук и поспешил откланяться, тогда как репортеры поднялись вместе с Ди на палубу, чтобы осмотреть корабль. Их громкие голоса и хохот гулко разносились над водой, мерно плескавшейся о борта «Талисина».
      Ковальски тоже поднялся по трапу, увлекая за собой остальных гостей, и в этой суете Тессу и Холла снова оттеснили назад.
      Холл следил за каждым ее движением. Он не спускал с нее глаз. Под низко надвинутым козырьком невозможно было разглядеть выражение его лица, и это окончательно лишало ее выдержки, заставляя чувствовать себя беззащитной и растерянной.
      – Что ты так разглядываешь? – наконец не выдержала Тесса.
      – Я не разглядываю. Я жду. – Он помедлил еще секунду и кивнул на металлические сходни: – Леди, вперед!
      Тесса сердито прищурилась.
      – Капитан Холл, когда я одета в этот мундир, мой пол не играет никакой роли! Считайте меня просто одним из членов экипажа. Договорились?

      Только в том случае, если его кастрируют, а еще лучше – просто прикончат!
      Пока Тесса поднималась по трапу, Лукас ловил каждое ее движение, выдававшее тщательно скрываемый гнев. Он не мог не обратить внимания на то, как плотно сидят форменные брюки на ее тугих ягодицах, и даже разглядел под тонкой тканью очертания трусиков. Она по-прежнему носила трусики с вырезом, оставлявшим открытой большую часть бедер, спрятанных сейчас под формой.
      Ему пришлось на секунду зажмуриться и подождать, пока ветерок отнесет в сторону запах ее любимого детского шампуня. Прошло столько лет, а он все еще не мог оставаться равнодушным, когда чувствовал этот сладковатый запах. Он всегда напоминал ему девятнадцатилетнюю слушательницу морского кадетского корпуса на Великих озерах, чьи губы и пальцы обладали далеко не детскими навыками и достоинствами.
      Почему-то ему казалось, что она давно должна была перерасти эту смешную привычку пользоваться детским шампунем. Потому что, черт побери, во всем остальном она явно повзрослела – да еще как!
      Лукасу пришлось встряхнуться, чтобы прийти в себя. Опираясь о поручни, он последовал вверх по трапу за своим несговорчивым первым помощником.
      Им следует прийти к какому-то соглашению, и чем скорее – тем лучше. В противном случае кто-то из них вынужден будет покинуть корабль. И черта с два это будет он, капитан Холл! Впрочем, можно было не сомневаться, что Тесса скорее умрет, чем согласится оставить службу на «Талисине». Есть такие черты в человеческом характере, которые не меняются вплоть до самой смерти – поэтому совсем не важно, сколько времени прошло с их последней встречи.
      Словно в ответ на его мысли, Тесса кинула на него презрительный взгляд через плечо.
      Кроме характера, есть еще и такие вещи, которых женщины не забывают. И не прощают никому.
      Оказавшись на палубе, Лукас направился в ту сторону, где Ковальски своим прокуренным басом излагал гостям историю «Талисина»:
      – …был построен в 1908 году и в сороковых годах сменил деревянную обшивку бортов на металлическую. В 1974 году, когда стало ясно, что ремонт корабля обойдется слишком дорого, его списали на металлолом. Миссис Стенхоп приобрела его шесть лет назад и начала реставрационные работы, пользуясь поддержкой благотворительного фонда…
      Пока Ковальски старательно излагал гостям подробности этой душещипательной истории, украшая ее статистическими выкладками и короткими анекдотами, Лукас старался держаться как можно дальше от жадных линз телекамер и чутких микрофонов репортерской братии, заполонившей всю палубу.
      Легче выйти один на один против загнанного в угол наркокурьера, вооруженного автоматом Калашникова, или обратить в бегство катер с нелегальными иммигрантами, чем снова отвечать на каверзные вопросы о «Макки».
      Лукас украдкой покосился на своего первого помощника и залюбовался гордо посаженной головой Тессы и ее шелковистыми темными волосами, в которых запутался легкий морской бриз. Черт побери, ну почему судьбе было угодно сделать так, чтобы даже внешний вид этой неотразимой, удивительной женщины стал горьким напоминанием о его самой ужасной, роковой ошибке?
      На него снова навалилось застарелое чувство вины, и внутренности моментально скрутило в тугой тошнотворный комок, подкативший к самому горлу. Единственное, что помогло бы сейчас снять напряжение, – это хороший заплыв на несколько миль, после которого уже не останется сил на самоуничижение и горькие мысли. И с чего он взял, будто достаточно оправился после своего поражения и способен справиться с этим кошмаром?
      – Мы переходим на капитанский мостик, в командную рубку. Вы с нами?
      Лукас встрепенулся, услышав обращенный к нему вопрос. Ковальски, Жардин, репортеры и гости – все стояли и смотрели на него. И ждали ответа.
      – Простите. – Он многозначительно посмотрел на Жардин. – Я позволил себе на минуту отвлечься.
      Темные глаза мисс Жардин, опушенные густыми черными ресницами, широко распахнулись от неожиданности. Затем она резко повернулась и пошла вперед, всем своим видом выражая презрение. Лукасу ничего не оставалось, как присоединиться к стаду репортеров, которых Ковальски и Ди загоняли в рубку.
      Конечно, ему не следует давать волю языку, но если Жардин и впредь будет доставать его своими шпильками, то пусть не удивляется, если Лукас станет отвечать ее же оружием.
      Пока все пытались разместиться в тесном помещении рубки и разглядывали прогулочную палубу, любуясь ровными рядами полотняных шезлонгов для пассажиров, Лукас постарался найти такое место, чтобы оказаться как можно дальше от Тессы. В рубке все еще стоял запах моющих средств и краски, а огромные окна сверкали просто вызывающей чистотой и даже казались немного влажными.
      Ди с неподражаемым упорством возрождала к новой жизни свой «Талисин», не обращая внимания на скандально известную тяжбу мистера Ярвуда со «Стенхоп шиппинг» по поводу несчастного случая с «Макки». Розовая Вдова прибегла к самому эффектному ответу на отрицательные отзывы в прессе, породив этим новую волну слухов и сплетен. Она назначила капитаном своего корабля человека, сыгравшего главную роль в трагедии с затонувшим танкером.
      – Капитан Холл, – Лукаса оторвал от размышлений голос репортера из «Милуоки джорнэл сентинел», – вас не затруднит объяснить нам, как действует вся эта механика?
      Стоило Лукасу шагнуть вперед – и все расступились перед ним, не дожидаясь просьбы.
      – Ну, прежде всего вы и сами, конечно, догадались, что вот это – штурвал. – Он сжал полированное дерево и слегка повернул колесо штурвала туда-сюда, а затем положил руку на гладкую бронзовую рукоятку, приятно холодившую ладонь. – Здесь – внутренний телеграф. Он связывает рубку с машинным отделением, чтобы можно было передавать команды непосредственно машинисту. Как любезно объяснил нам мистер Ковальски, этот корабль оснащен настоящим четырехпоршневым паровым двигателем. «Талисин» – один из последних кораблей на Великих озерах, передвигающийся с помощью пара.
      – А нам покажут…
      – Мисс Жардин проводит вас на нижнюю палубу и покажет все машинное отделение, – тут же заверил репортера Ковальски.
      Лукас тем временем объяснил, как работают гирокомпас, магнитный компас, радар, радио и селекторная связь с остальными помещениями. Стараясь говорить кратко и просто, Лукас описал назначение множества кабелей и устройств, находившихся под крышей рубки и на мачте. Все гости с умным видом кивали в такт его словам, как будто понимали, о чем идет речь.
      – Поразительно! – выдал Пойнтер, когда Лукас закончил свою лекцию. – А я-то думал, что на свете нет посудины капризнее, чем мой «Сатурн»!
      Все вежливо посмеялись над его шуткой, после чего Ковальски решил, что экскурсию в рубку можно считать законченной. Следя за тем, чтобы никто не заблудился и не отбился от общей группы, он провел гостей по длинному коридору, застланному толстым ковром, и показал помещения, предназначенные для пассажиров. Танцевальный зал с прекрасно оборудованным баром. Столовая-кафетерий со старинным автоматом для содовой воды. Кроме того, на «Талисине» имелись кинотеатр, лавка сувениров, детская игровая комната и пусть небольшой, но настоящий корабельный музей. Везде царили пустота и тишина, но уже на днях эти комнаты и коридоры должны были снова оживить голоса пассажиров и экипажа.
      Ковальски не возражал против того, чтобы репортеры познакомились с обстановкой в пассажирских каютах от пульмановского эконом-класса до самых дорогих апартаментов на верхних палубах.
      – Здесь вовсе не так шикарно, как на настоящем лайнере! – капризно заметила миниатюрная блондинка в красном костюмчике. Дамочка была разочарована и не скрывала этого.
      – Но ведь назначение «Талисина» не в том, чтобы конкурировать с океанскими прогулочными лайнерами, а в том, чтобы обеспечить его пассажиров комфортабельным и познавательным путешествием по Великим озерам, – невозмутимо возразила Ди. – Те сногсшибательные интерьеры, что вы видели в кинофильме «Титаник», здесь попросту ни к чему. Да и береговая охрана не позволила бы нам сохранить деревянные палубы и переборки. Пожарная безопасность превыше всего, вы и сами должны это понимать.
      – А по-моему, он довольно мил! – подал голос один из операторов. – Готов поспорить, что по нынешним ценам вам пришлось вколотить в эту посудину целую кучу денег! Вы только взгляните на этот бар!
      И все дружно повернулись в сторону танцевального зала. Устроенный на заднем плане бар был отделан черным деревом и серебром и имел форму убывающей луны.
      – Мы по возможности сделали «Талисин» таким, каким он был в свои лучшие годы. Вот почему большая часть помещений отделана в стиле начала двадцатого века. – Ди буквально сияла от гордости. – Я сама выбирала картины и обивку для стен, а специально нанятые мастера реставрировали мебель, сделанную когда-то на фабрике самого Уоррена Макартура. Естественно, нам пришлось раскошелиться, чтобы получить все эти подлинные вещи, но мы не жалели денег. Если здесь что-то и изменилось, то исключительно из соображений безопасности. Кроме того, мы реконструировали помещения для персонала и приспособили одну из грузовых палуб для погрузки и транспортировки автомобилей. Но в основном нам удалось вернуть «Талисину» его первоначальный облик. Ведь мы относимся к этому кораблю не только как к транспортному средству, но и как к живому музею.
      Это вызвало оживленный спор об экономических тонкостях корабельного бизнеса. Гости медленно потянулись обратно к рубке, где Лукасу предстояло снова встретиться с Жардин. Она стояла в дальнем углу, безуспешно стараясь подавить нервную зевоту.
      Воспользовавшись тем, что Тесса отвернулась, Лукас посмотрел на нее повнимательнее. И снова залюбовался пухлыми чувственными губами, экзотическим разрезом глаз, слегка потемневшей от загара оливковой кожей и темными волосами, подстриженными гораздо короче, чем она носила раньше. Тесса показалась Лукасу чертовски привлекательной в своей белоснежной форме – и еще более естественной. Она воплощала спокойствие и уверенность, как будто точно знала, что по праву занимает место первого помощника капитана на этом большом корабле.
      На какую-то долю секунды Лукасу даже стало завидно. Увы, он никак не мог похвастаться такой же уверенностью.
      Тем временем он с удовольствием продолжал рассматривать соблазнительную фигурку. Да, такие формы не скроешь ни под каким мундиром! И вдруг Лукас наткнулся на разъяренный взгляд самой Жардин. На этот раз он не стал отводить взгляд. Интересно, что она видит, когда вот так сверлит его взором?
      Догадаться было совсем нетрудно – да она и не скрывала, что думает по этому поводу. Ну что ж, этого и следовало ожидать. Учитывая то, как демонстративно Тесса шарахалась от Лукаса все эти дни, вряд ли стоило надеяться, что когда-нибудь она все же смирится с аварией на «Макки» и гибелью младшего брата.
      – Капитан, не могли бы вы рассказать всем этим людям, как вы собираетесь управлять «Талисином» во время плавания?
      Лукас повернулся к Ковальски, радуясь возможности отвлечься. На целых десять минут у него появился повод стоять к Жардин спиной, чтобы посвятить гостей в тонкости навигационной техники. Но тут Ди приказала Жардин принести в рубку секстант и показать, как он работает. У Жардин не оставалось иного выхода, кроме как встать совсем близко к нему в душном и тесном пространстве переполненной людьми командной рубки.
      Запах детского шампуня мигом сделал свое дело. Солнце придало ее блестящим волосам медный оттенок, и Лукас не мог не думать ни о чем, кроме того, какие они мягкие и шелковистые на ощупь.
      Руки сами тянулись к этим темным прядям, и Лукасу пришлось отодвинуться как можно дальше, заложить руки за спину и крепко-накрепко переплести пальцы.
      – Показания секстанта служат основой для всех последующих навигационных действий и измерений, – объявила Жардин, высоко поднимая тяжелый прибор. Она не смотрела в сторону Лукаса, а значит – слава Богу – не могла догадаться о том, какой опасный поворот приняли его мысли. – Он измеряет углы в градусах, минутах и секундах. Угол между звездой и линией горизонта называется высотой и дает…
      – Ах, как интересно! – перебила ее мисс Красный Костюмчик. – Но, сказать по правде, мисс Жардин, нас всех гораздо больше интересует то, как вы себя чувствуете, работая на корабле с мужским экипажем.
      В рубке повисла мертвая тишина. Тесса медленно наклонилась и положила секстант на свободное место вахтенного рулевого. При этом она вынуждена была слегка задеть плечом Лукаса.
      – Сказать по правде, я и сама частенько задавала себе этот вопрос. Если вам так будет проще, попытайтесь представить, что должна чувствовать женщина на должности руководителя среднего звена в обычной корпорации. Плюс к тому на мне лежит обязанность прокладывать курс корабля во время моей вахты, составлять ежедневные отчеты, да и вообще я отвечаю за всю бумажную рутину.
      – Ах вот как! Значит, он для вас вроде как босс, – Красный Костюмчик ткнула длинным наманикюренным ноготком в сторону Лукаса, – а вы – его секретарша?
      – Нет, я говорила не об этом. – Тесса стояла совсем близко, и Лукас почувствовал, как она напряглась. – Приказы капитана выполняет весь экипаж, но я тоже имею право отдавать приказы и требовать их выполнения от остальных членов команды. Я – ответственный палубный офицер, а не секретарь.
      Красный Костюмчик честно попыталась обдумать услышанное. На гладком лбу даже прорезалась едва заметная морщинка.
      – Разве вам никогда не приходилось сталкиваться с непослушанием? Неужели экипаж выполняет ваши приказы точно так же, как если бы получал их от мужчины?
      – Кажется, эпоха темных веков благополучно канула в прошлое, – небрежно вмешалась Ди. – Приказ есть приказ – и не важно, какого пола офицер его отдал.
      – Значит ли это, что на борту «Талисина» с сексуальной дискриминацией покончено раз и навсегда? – Мистер Пойнтер тут же сделал стойку, почуяв, что пахнет жареным.
      Жардин запросто могла попасться на этот коварный вопрос. Лукас перевел тревожный взгляд с Тессы на Ди. Оказывается, Розовая Вдова все это время следила за ним с легкой усмешкой.
      – Старшее поколение не очень-то охотно мирится с переменами, – начала Жардин, осторожно подбирая каждое слово. – Но большинство членов экипажа судит меня по профессиональным качествам, а не по полу.
      – В дополнение к словам мисс Жардин, – тут же встряла Ди, – я считаю необходимым сообщить, что компания «Стенхоп» не поощряет отношений между ее служащими, выходящих за рамки служебных полномочий.
      – Но всегда ли вы соблюдаете этот принцип? – тут же вцепился в нее Пойнтер. – Разве не вы мне сказали, что один из матросов машинного отделения женат на коке?
      – Нас не волнуют браки между равными по рангу нижними чинами. Но мы категорически не одобряем связи между офицерами и их подчиненными.
      – А как насчет связи между офицерами? – поинтересовалась Красный Костюмчик. При этом Лукас успел заметить, как жадно она раздевала его глазами. – Капитан Холл, вы женаты?
      – Нет, мэм, я холост.
      Тесса нервно переступила возле него с ноги на ногу.
      – А вы замужем, мисс Жардин?
      – Нет.
      Лукас невольно покосился на ее тесно сплетенные пальцы, хотя давно успел убедиться, что она не носит обручального кольца.
      – Это совершенно неприемлемо, – отчеканила Ди, окатив Красный Костюмчик ледяным взглядом. – Личные отношения между офицерами неприемлемы по той же причине, что и связь между начальником и подчиненным: это неизбежно приводит к столкновению интересов и отравляет атмосферу на судне. Ну а теперь, мне кажется, мы обсудили все интересовавшие вас вопросы. Мистер Ковальски, мисс Жардин, будьте добры показать нашим гостям машинное отделение!
      – А вы разве не спуститесь с нами, миссис Стенхоп? – наигранно удивился Пойнтер.
      – Я подожду здесь, с капитаном Холлом, – процедила Розовая Вдова с надменной улыбкой. – Боюсь, там и без нас будет слишком тесно!
      Лукас смотрел, как толпа медленно покидает рубку, исчезая в распахнутом люке, и чувствовал, что вот-вот сорвется. Потому что оставаться наедине с Ди было еще труднее, чем выдерживать атаку целой армии настырных репортеров.
      – Ну, – начала она, как только голоса и шорох шагов затихли на нижней палубе, – по-моему, все сошло неплохо. А ты как считаешь?
      – Неплохо. – Он прислонился спиной к штурвалу. – Корабль выглядит очень внушительно. Ты их очаровала, а Ковальски загрузил своей статистикой и историческими ссылками.
      Ди подошла поближе. Из-за густого цветочного запаха ее духов в рубке было почти невозможно дышать.
      – Даже их намеки на «Макки» не дали им затеять скандал. Тесса держалась до последнего.
      В мозгу у Лукаса зазвенел сигнал тревоги. Беседы с Ди Стенхоп слишком напоминали ему заплыв по водам, кишащим акулами, и он ушел в глухую оборону, опустив на лицо маску полного безразличия.
      – По-моему, Жардин принадлежит к тому типу людей, для которых хорошая служба – дело чести.
      Ди сделала еще шаг и оказалась почти вплотную.
      – Ты по-прежнему уверен, что случай с «Макки» не помешает вам работать вместе?
      Лукас не посмел отстраниться, но старательно смотрел в окно, как будто его заинтересовал оранжевый портовый кран, двигавшийся вдоль причала. Конечно, он ответил именно то, что хотела услышать Ди:
      – Жардин – профессионал. И ради этого она забудет о любых личных претензиях. Мы сработаемся.
      – И чем скорее, тем лучше. – Ди положила руку ему на плечо и задержала ее ровно настолько, чтобы он успел почувствовать тепло, исходившее от ее кожи. И при этом никто не смог бы назвать этот жест чересчур интимным.
      Лукас по-прежнему смотрел в окно, хотя краем глаза успел заметить промелькнувшее на ее холеной физиономии снисходительное удивление.
      – Я вручаю тебе не просто корабль. Это дитя моей души. Моя мечта, – с чувством промолвила Ди. – И если моя команда не будет работать как один человек, провал неизбежен. Ты имеешь хоть малейшее представление о том, как будут злорадствовать все эти слащавые олухи, которые ползают сегодня по кораблю? Да они спят и видят, как бы приложить мордой в грязь розовую куколку старины Ролли! Стоит мне сделать хотя бы один неверный шаг – и все инвесторы потребуют назад свои денежки!
      – Я не сделаю ни одного неверного шага.
      – Надеюсь. – Ди задумчиво посмотрела на Лукаса, отступила и похлопала его по плечу, снова задержав пальцы на какой-то едва заметный миг. – Ты ведь просто не способен ошибиться, не так ли?
      – Да. – Лукас небрежно улыбнулся, стараясь не выдать душившего его гнева. – Я на такое не способен.
 
      Вопреки ожиданиям Тессе даже понравилось водить публику по закоулкам машинного отделения и рассказывать о своей работе. По крайней мере здесь не было Холла с его нахальными взглядами.
      Кстати, весьма показательно и то, что Розовая Вдова осталась на мостике вместе с ним. Особенно если вспомнить, как близко к командной рубке располагается капитанская каюта.
      – Вы все время хмуритесь, – вырвал ее из задумчивости голос Пойнтера. – Что-то случилось?
      – Нет, просто… у меня разболелась голова. Вы ведь понимаете, последние две недели были не из легких!
      – А теперь вам еще приходится водить нас за ручку по всему кораблю, – покровительственно улыбнулся Пойнтер. – Должен сказать, что весьма признателен вам за такое гостеприимство – если это хоть немного облегчит ваше положение!
      Тесса все еще готова была придушить его за настырные расспросы о «Макки», однако постаралась улыбнуться в ответ как можно радушнее.
      – Спасибо!
      – Мисс Жардин, а вы уверены, что все эти котлы с кипятком абсолютно безопасны?
      Тесса смерила взглядом светловолосую репортершу в красном костюмчике, осторожно прокладывавшую себе путь между лоснившимися от жирной смазки клапанами и рычагами – не говоря уже о потных чумазых матросах, откровенно не упускавших случая лишний раз задеть ее то за ногу, то за грудь.
      С Тессой они не позволяли себе ничего подобного. Или по крайней мере им хватало ума сделать вид, что ни о чем таком они и не думают.
      – Они действительно безопасны, мэм. Паровая техника проделала немалый путь и давно отказалась от тех неуклюжих котлов, которые не выдерживали давления скопившегося в них пара и разносили на куски старинные колесные пароходы.
      Группа предпочла не задерживаться в машинном отделении, хотя на какое-то время гости застыли в благоговейном ужасе, завороженные зрелищем угольного конвейера, подававшего топливо в прожорливый зев топки. Кочегар как можно шире распахнул тяжелую дверцу, чтобы все могли полюбоваться бушевавшим там адским пламенем кроваво-красного цвета.
      – Мы как будто побывали в прошлом, – заметил Пойнтер, снова оказавшись на верхней палубе. Он давно распустил узел галстука, но все равно его темная шея влажно блестела от пота. – А вы уверены, что это не запрещено законом? Или эти бедолаги прикованы цепями к своим рабочим местам, как рабы?
      Ковальски решительно отмахнулся от его несерьезных подозрений.
      – Они сменяют друг друга достаточно часто. Смена длится всего четыре часа, а потом восемь часов отдыха. Конечно, это не самая престижная работа на свете, но без паровых котлов и угольной топки наш «Талисин» не тронется с места.
      – Да меня хоть озолоти – ни за что не сунусь в это пекло по доброй воле! – с чувством заявил Пойнтер. – Ведь они зарабатывают кусок хлеба буквально в поте лица своего! Вы понимаете, о чем я толкую?
      – Что лишний раз подчеркивает ответственность и целеустремленность экипажа, готового вернуть «Талисин» к жизни, невзирая на трудности, – гладко свернул разговор Ковальски. – Ну что ж, леди и джентльмены, позвольте считать наш ознакомительный тур завершенным. Если у кого-то появились дополнительные вопросы, приглашаю для беседы в наш городской офис. А сейчас вас ждут буфет и прохладительные напитки.
      Вопросов ни у кого не появилось, и какое-то время можно было слышать лишь невнятные слова благодарности, произносимые то одним, то другим гостем.
      – Отлично, – кивнул Ковальски. – Мисс Жардин, будьте добры дать знать миссис Стенхоп, что мы возвращаемся в порт.
      – Сию минуту, – отозвалась Тесса.
      Она не спешила возвращаться в рубку, желая сполна насладиться недолгим затишьем и вдоволь налюбоваться обновленным судном. Ведь за две недели, проведенные в Милуоки, у нее не было ни минуты покоя. И хотя Тесса никогда не считала себя большой поклонницей индустриальных пейзажей, ей нравился вид «Талисина», пришвартованного к причалу. Простые, плавные линии и светлая краска на бортах придавали кораблю какую-то легкость, и он даже мог показаться больше, чем был на самом деле.
      Оказавшись в рубке, Тесса с большим облегчением обнаружила, что капитана Холла здесь нет. Хотя ее леди-босс торчала на самом виду, элегантно облокотившись на стойку с магнитным компасом. При этом четкие края компенсационных сфер соревновались в правильности формы с ее тугими бедрами.
      – Насколько я могу судить, экскурсия закончилась? – процедила Ди, внимательно изучая длинный розовый ноготок на указательном пальце.
      Несмотря на все старания быть объективной и сдержанной, Тесса исподтишка выискивала хотя бы малейшие изъяны в ее внешности. Однако не нашла ни одного – даже прическа у Ди оставалась нетронутой, волосок к волоску. Вдобавок она все еще стояла на мостике в рубке – верный признак того, что в капитанской каюте не произошло ничего предосудительного. Неужели Лукас Холл утратил с годами былую ловкость, несмотря на цветущий внешний вид?
      – Да, мэм. Ковальски прислал меня сообщить вам, что они возвращаются в нашу контору в порту.
      – Хорошо, я пойду с ними. – Ди подняла взгляд на Тессу. – Но прежде, если у вас найдется свободная минута, я бы хотела обсудить ваши отношения с капитаном Холлом.
      – Простите, мэм, – с запинкой проговорила Тесса, снова почувствовав себя не в своей тарелке, – но я не понимаю, о каких отношениях может идти речь.
      – А как вы считаете, мисс Жардин? Конечно, я имею в виду несчастный случай с «Макки»! – Розовая Вдова изящно склонила головку к плечу, однако синие глаза смотрели на Тессу холодно и надменно, заставляя ту внутренне дрожать и сжиматься от страха. – Вы прекрасно отшили чересчур назойливого репортера, и за это вам большое спасибо. Но все же я почувствовала некоторую… натянутость между вами и капитаном. В свое время вы пообещали, что несчастье с вашим братом не повлияет на обстановку на судне. С того времени что-то изменилось?
      Тесса сдерживалась из последних сил. Что себе вообразила эта спесивая баба? Что она просто возьмет и забудет, да и дело с концом? Даже если бы Тессе и пришла в голову эта идиотская мысль, она не смогла бы забыть о брате, когда под носом постоянно крутится Лукас Холл!
      – Я никогда не позволю себе смешивать личные интересы с профессиональными обязанностями.
      – Мы обе принадлежим к одному типу женщин, мисс Жардин, – снисходительно улыбнулась Ди. – Целеустремленных и честолюбивых.
      В устах любого другого человека эта фраза могла бы считаться комплиментом. Но Тесса не знала, что и подумать, получив похвалу такой коварной особы, как Ди Стенхоп.
      Ди немного помолчала и продолжила:
      – Я никогда не говорила вам, как восхищаюсь той решимостью, с какой вы отказались от привычного образа жизни ради погони за мечтой?
      Черт побери, куда это она клонит?
      – Нет, не говорили. Спасибо.
      – Я тоже иду за своей мечтой, но использую для этого методы, более согласующиеся с традиционными понятиями о приличиях.
      Ну да, если только брак с богатым старикашкой можно считать в наши дни традиционным и приличным!
      – Кое-кто смотрит на меня с осуждением. – Ди улыбнулась так, словно прочла мысли своей собеседницы. – Но Ролли всегда относился с пониманием к моим слабостям, хотя его никто не назвал бы легкомысленным. Между прочим, доживи он до этого дня – и вам бы не видать места первого помощника как своих ушей!
      – Я отдаю себе в этом отчет, мэм. – Тесса старалась говорить совершенно невозмутимо, хотя уже успела догадаться, к чему Ди затеяла этот разговор.
      – И вы, я надеюсь, отдаете себе отчет в том, как важен для меня успех «Талисина», мисс Жардин? Именно поэтому я готова была рискнуть и дать вам шанс.
      – Да, мэм, и я благодарна вам за это.
      – Значит, я могу на вас положиться?
      – Да, мэм.
      – Вот и хорошо. И еще одна вещь, – сказала Ди, отойдя от компаса. – Простите мою бестактность, но вы по-настоящему привлекательная молодая женщина, и я считаю своим долгом напомнить лишний раз о том, что любые внеслужебные отношения с кем-то из офицеров корабля будут расцениваться как непростительные нарушения наших правил.
      Леди-босс умолкла, и в воздухе повис недосказанный намек, а заодно и угроза. Тесса не настолько дорожила своей карьерой, чтобы позволить какой-то богатой зазнайке отчитывать ее, словно провинившуюся горничную. И она непременно нашла бы, что ответить Ди Стенхоп, если бы испытывала хоть малейший интерес к Лукасу Холлу.
      Но в данный момент больше всего на свете она желала просто забыть о существовании этого человека, а заодно и о тех несчастьях, о которых он напоминал ей одним своим видом.
      – Я понимаю, – выдавила из себя Тесса, – все, что вы хотели сказать.
      – Именно это я и надеялась от вас услышать. – Розовая Вдова снова одарила Тессу снисходительной улыбкой. Интересно, губы у нее не болят от этих постоянных улыбок? – Ну, а теперь мне пора. Еще одно представление для прессы, и на сегодня наш план будет выполнен. Давайте вместе вернемся в порт.
      Что угодно, только не это!
      – Простите, мэм, – выпалила Тесса. – Но мне необходимо кое-что проверить в хозяйстве у Лауэри.
      Это была откровенная ложь, но по крайней мере она избавляла Тессу от необходимости оставаться в обществе этой дамы.
      – Очень хорошо. – Ди проследовала к выходу, играя бедрами и шелестя розовым шелком. На пороге она задержалась и оглянулась на Тессу. От снисходительной улыбки не осталось и следа. – В пятницу я постараюсь вырваться сюда на ленч, но потом мне непременно придется улететь в Кливленд на собрание акционеров. Обещайте, что позаботитесь о моем ребенке!
      – Как если бы это был мой собственный корабль, – заверила Тесса. По крайней мере на этот раз она сказала чистую правду.
      Наконец Ди удалилась. Тесса прислонилась к штурвалу и с облегчением перевела дух.
      Да, день выдался нелегкий! Но самое главное – они с Холлом впервые появились вместе на публике, и мир от этого не перевернулся. Может быть, со временем она свыкнется с его постоянным присутствием, и оно уже не будет так настойчиво будить в ее душе горькие воспоминания? Ведь нельзя же постоянно жить в этом аду! Да и требуется для этого совсем немного: относиться к нему так же, как она относилась к своим прежним командирам. «Да, сэр!», «Слушаюсь, сэр!», «Нет, сэр!» – и все дела!
      Неужели ей не хватит силы воли видеть в нем всего лишь фигуру, облаченную в мундир?
      Черпая уверенность в этих простых рассуждениях, Тесса вышла из рубки и чуть не налетела на приземистого плотного мужчину, старшего механика корабля Эймоса Лауэри.
      Похоже, ее сегодняшние неприятности еще не закончились.
      – Я видел босса, – сообщил Лауэри, откровенно шаря взглядом у нее за пазухой. – Она сказала, что я вам нужен. Очень приятная новость!
      Тесса дождалась, пока этот тип перестанет пялиться на ее грудь, и холодно посмотрела ему в глаза.
      – Она ошиблась. А теперь дайте мне пройти.
      – Эй, Жардин! С чего это ты на меня так взъелась?
      – Хватит, Лауэри. – Она прошла мимо него. – Мне и без вас сегодня несладко.
      Издевательский хохот старшего механика все еще звенел у Тессы в ушах, когда она сбежала по трапу на причал и поспешила в контору, кипя от возмущения.
      Эймос Лауэри был типичным представителем того племени крутых парней, что всерьез полагают себя лучшей половиной человечества. Они всегда бывают заводилами в закрытых мужских клубах, а для женщин отводят в своей жизни место либо возле плиты, либо в постели.
      Его упрямство и шовинизм обещали стать большой проблемой. Но при этом Эймос Лауэри по праву считался лучшим механиком на Великих озерах. Он прекрасно разбирался в паровых машинах и относился к своему делу с любовью и рвением.
      Между прочим, Тессе давно следовало бы привыкнуть к выходкам таких, как Лауэри. Ведь не секрет, что любой женщине, работающей в мужском коллективе, так или иначе приходится ежедневно сталкиваться с дискриминацией по половому признаку. Каждый год, проведенный Тессой среди матросов, добавлял новый слой в ее душевную броню, но временами не спасала даже эта защита.
      В конторе Ди целиком завладела своим бесподобным красавцем капитаном, отведя его в сторонку от гостей, дружно набросившихся на угощение.
      При виде накрытых столов у Тессы заметно поднялось настроение. Ничто не снимает стресс лучше, чем полный желудок! Увы, в последнее время ей постоянно приходилось напоминать себе о том, что лишние калории моментально находят путь к жировым клеткам на ее бедрах и животе.
      Появление Тессы было встречено вежливыми улыбками. Она выбрала банку диетической коки и постаралась улыбнуться в ответ. На протяжении получаса ей предстояло улыбаться, вести светскую беседу и провожать гостей к выходу.
      Она мысленно прикидывала, не превысит ли свою дневную норму калорий, если проглотит крекер с креветками, когда ее отыскал второй помощник капитана, Роб Ши. Как и положено в такой день любому офицеру, Роб облачился в парадный мундир, старательно зачесал свои прямые светлые волосы и, похоже, вылил на себя целый флакон туалетной воды.
      – Привет, Тесса!
      – Где ты все время пропадал?
      – Ковальски велел мне сидеть в конторе на тот случай, если кто-то из важных гостей опоздает и его нужно будет проводить на корабль.
      – Значит, ты прозевал все веселье!
      – Вот уж не думаю! – пожал плечами Роб.
      Внимание Тессы привлекла Розовая Вдова, чей мелодичный смех разносился по всему залу. Она изящно склонила свою белокурую голову к плечу капитана Холла. Не в силах смотреть на такую фамильярность, Тесса поспешила отвернуться. Единственный кондиционер в этом помещении явно не справлялся с тем количеством тепла, которое излучали потные тела собравшихся здесь людей.
      – Хотела бы я знать, как она умудряется не потеть даже на самом солнцепеке, – сердито буркнула Тесса.
      – Да ведь она же пластмассовая! – ехидно ответил Роб и с улыбкой добавил: – Твой брат сегодня не появится. Я слышал краем уха, что «Хоутон» вышел из порта Гэри с суточным опозданием!
      – Ничего себе! – Тессу совсем не обрадовала эта новость. Впрочем, такое в их бизнесе случается сплошь и рядом. Она машинально сунула в рот крекер с креветками, снова заинтересовавшись тем, что происходит в дальнем конце зала.
      Ди уже не смеялась. Она стояла перед Лукасом, положив руку ему на плечо, а потом поднялась на цыпочки и поправила галстук.
      Ни дать ни взять… жена!
      Чувствуя себя совершенно разбитой, грязной, потной и безнадежно уродливой в изжеванном мундире и неудобных форменных туфлях, Тесса демонстративно посмотрела на наручные часы. В висках пульсировала острая боль.
      – Мне пора. Увидимся завтра в шесть!
      – А он определенно малый не промах!
      – Кто? – Тесса неохотно проследила за его взглядом. Конечно, Роб смотрел на Ди Стенхоп и Лукаса Холла! – Ах, он! Да, некоторые парни очень удачливы в этом деле!
      – Ты не в восторге от Холла?
      Тесса с тревогой посмотрела на Роба, явно удивленного столь язвительным замечанием.
      – Какое это имеет значение? Он шкипер – и этим все сказано. Ты знаешь правила не хуже меня.
      – Ты все еще не простила ему того, что случилось с Мэттом?
      Старина Роб был верен себе: рубил правду-матку, невзирая на лица! Они дружили еще со времен академии, и какое-то время даже встречались. Роб знал ее слишком хорошо, и Тесса при всем желании не смогла бы его обмануть.
      – Даже если бы Холл не провалил спасательную операцию, я все равно останусь сестрой… – Она умолкла, борясь со спазмом в горле. Мэтт погиб почти два года назад, а боль утраты нисколько не притупилась. Наконец Тесса совладала с собой и прошептала: – Я все равно останусь сестрой и буду думать, что он мог бы его вытащить, если бы захотел.
      – Он же не нарочно ошибся! – горячо возразил Роб.
      Ах, как это верно! К несчастью, Лукас Холл только и делал, что ошибался, когда появлялся в ее жизни!
      – Мне не нравится то, что между тобой и шкипером могут возникнуть трения. Это ни к чему хорошему не приведет.
      Тесса машинально оглянулась на Холла и наткнулась на его внимательный взгляд. Как всегда, он напомнил ей взгляд хищника и заставил замереть от испуга. А Лукас как ни в чем не бывало поднял свой пластиковый стаканчик, словно салютуя в ее честь.
      Пылая от гнева, Тесса снова повернулась к Робу. Но у нее не хватило сил посмотреть приятелю прямо в глаза. Вместо этого она по-свойски пихнула его в бок и пообещала:
      – Не будет никаких трений! Ведь рабочие лошадки – это мы с тобой, верно? А его поставили над нами так, для красоты!

      В пятницу утром подул сильный теплый ветер. Он пригнал рваные кучевые облака, сквозь которые то и дело прорывались лучи солнца. Лукас припарковал свой джип «чероки» на служебной стоянке во дворе портовой конторы «Стенхоп шиппинг». Отсюда хорошо был виден «Талисин», мирно качавшийся возле пирса.
      – А вот и я! – пробормотал Лукас себе под нос.
      Он вытащил из салона большую спортивную сумку и запер машину. Старательно вытер взмокшие ладони о синие форменные брюки и направился к пирсу, размышляя о том, как странно выглядит прогулочный пароход среди неуклюжих грузовых судов, расположенных у соседних причалов.
      Но это только подчеркивало скромное обаяние «Талисина».
      Этого старичка еще рано было списывать со счетов, хотя пора его юности давно миновала. Ни новая обшивка, ни свежая краска на бортах не могли скрыть от опытного глаза следы перенесенных невзгод и шрамы от старых пробоин.
      Слава Богу, что человек может спрятать свои шрамы под новым мундиром! Да, хвала и честь новому офицерскому мундиру из плотной синей ткани!
      – Доброе утро, капитан!
      Лукас взмахнул рукой, отвечая на приветствие своих матросов, собравшихся возле грузового трапа, по которому можно было попасть с причала прямо в трюм корабля. Парни расселись на пустых скамейках, наслаждаясь нежарким утренним солнцем, сигаретой и чашкой горячего кофе, прихваченной с камбуза.
      – Что-то вы нынче раненько! – заметил старший из парней.
      Лукас задержался возле них. Не то чтобы ему хотелось поболтать, просто, наверное, так полагалось.
      – Хочу сам еще раз все проверить.
      Матрос помоложе с лохматой черной шевелюрой порылся в нагрудном кармане своего комбинезона и протянул Лукасу вскрытую пачку «Кэмел». Как всегда, Лукаса покоробила такая фамильярность, хотя он отдавал себе отчет, что здесь не береговая охрана и низшие чины не обязаны трепетно почитать субординацию и соблюдать кодекс чести, на протяжении многих лет заменявший ему представление о жизненных правилах.
      – Нет, спасибо, – скованно поблагодарил он. – Я не курю.
      Парень невозмутимо пожал плечами, выщелкнул сигарету и задымил сам.
      – Готов поспорить, что проверять будет нечего, – заявил он, со вкусом выпустив облако табачного дыма. – Первый помощник целую неделю гоняла нас в хвост и в гриву. Мы подготовили для вас классную посудину!
      – Вы считаете, что Жардин вас перегружала? – Лукас внимательно посмотрел матросу в лицо.
      Его товарищи дружно засмеялись, и кто-то воскликнул:
      – Хотел бы я, чтобы она перегрузила меня в другом месте!
      – Да, сэр, – с улыбкой кивнул матрос, – она знает, как задать парням жару!
      И снова все громко захохотали.
      Лукаса покоробили их намеки, и он чуть было не отчитал этих жеребцов. Но с другой стороны, Жардин наверняка разозлится, если узнает о его заступничестве. Вдобавок такие попытки вмешаться в отношения офицера и команды приводят только к тому, что офицера начинают считать любимчиком, а значит, ненавидят еще сильнее.
      – И где же она сейчас? – спросил он вместо этого.
      – В трюме, спускает три шкуры с одного салажонка!
      – У нас сегодня полно работы, – как можно дружелюбнее напомнил Лукас. – И я уверен, что вы все знаете, чем заняться.
      Улыбки моментально погасли. Некоторые потупились, сунув руки в карманы.
      – Да, сэр. Мы просто кончали завтракать.
      Лукас коротко кивнул в ответ и направился ко входу в трюм.
      – Видали, каков сукин сын? – послышалось у него за спиной.
      Он мог бы обернуться и выдать наглецу по первое число. Но если человек хочет доказать свое право носить капитанские погоны, он должен выглядеть уверенным и спокойным, невзирая на трусливые попытки цапнуть исподтишка. И не важно, что он при этом чувствует.
      «Ни одной ошибки!» – напомнил себе Лукас.
      Металлический скат с грохотом содрогнулся под его шагами. Прихрамывая на раненую ногу, капитан спустился в трюм, предназначенный для перевозки автомобилей. За долгие годы это темное пространство настолько пропиталось машинным маслом, что его не мог перебить даже запах свежей краски.
      Сейчас здесь царила гулкая пустота. Но к началу плавания трюм заполнят не только автомобили пассажиров, но и коммерческий груз. Ди Стенхоп не была настолько глупа, чтобы рассчитывать исключительно на те деньги, что заплатят ей пассажиры.
      Стоило Лукасу оказаться в трюме, и отпала необходимость искать первого помощника. Он сразу услышал ее голос. На миг ему даже стало неловко – так завораживающе подействовал на него знакомый голос, раздававшийся в интимном сумраке пустого трюма. Лукасу всегда казалось, что этот низкий, с хрипотцой голос как нельзя лучше сочетается с томным взглядом раскосых темных глаз. Когда они впервые встретились в шумном прокуренном баре морского колледжа в Траверз-Сити, именно этот голос и открытый притягательный взор заставили его кровь кипеть от возбуждения и страсти.
      – Вас зовут Маршалл, верно? – снова зазвучал грудной голос. Подобно зову сирены, он проникал Лукасу в самую душу, пробуждая к жизни самые сокровенные, потаенные желания и мечты.
      – Энди Маршалл, так точно, сэр… Т-то есть мэм!
      Повисло короткое молчание.
      – Вы нервничаете, Маршалл?
      – Есть немного. Это мое первое плавание.
      Лукас осторожно продвигался вперед, пока не смог разглядеть их обоих. Белобрысому нескладному салажонку, угодившему под обстрел, едва минуло восемнадцать лет. Он стоял навытяжку перед Жардин, удобно устроившейся на пустом ящике. Неизменный планшет с документами лежал у нее на коленях. Пухлые губы, сжатые в строгую линию, выдавали старательно подавляемую досаду.
      Бедный салага!
      – Маршалл, вы понимаете, что означает слово «баланс»?
      – Да, мэм. Это что-то вроде равновесия, верно?
      – Верно. А что будет, если корабль потеряет баланс?
      – Он пойдет ко дну, – уверенно ответил матрос.
      – Превосходно, мистер Маршалл. А теперь, учитывая этот факт, постарайтесь объяснить мне, из каких соображений вы загнали все двенадцать тракторов вон туда, – она ткнула большим пальцем через плечо, точно туда, где стоял Лукас, но не обернулась, – к правому борту?
      – Потому что мне так приказал мистер Шерман.
      – И вы подчинились не раздумывая? – уточнила Тесса с усталым вздохом.
      От неловкости парень не знал, куда девать глаза.
      – Я просто не хотел показаться дураком, приставая к офицерам с глупыми вопросами.
      – Мистер Маршалл, ни у меня, ни у моих офицеров нет привычки считать глупыми вопросы, заданные по делу. Отвечать на вопросы – одна из наших обязанностей. К тому же мне нравится отвечать на вопросы. А еще мне нравится, когда корабль хорошо сбалансирован и капитан доволен командой. О’кей?
      – В другой раз непременно спрошу.
      – Отлично. А сейчас первым делом нужно перегнать половину тракторов к другому борту. Согласно описи грузов, нам придется разместить здесь еще целый парк грузовиков – и это без учета автомобилей пассажиров и того груза, что дожидается нас в Чикаго. На счету будет каждый квадратный метр.
      – Сию же минуту перегоню трактора, мисс Жардин. – Маршалл поспешил к машинам, возле которых затаился Лукас, следивший за этой любопытной сценой.
      – Эй, Маршалл! – вдруг окликнула его Жардин.
      Но парень уже заметил Лукаса и замер как вкопанный. На простодушной румяной физиономии ясно читался ход его мыслей: что же делать – ответить первому помощнику, а потом приветствовать шкипера? Или наоборот?
      – Здравствуйте, сэр. – Матрос чуть было не отдал честь, как на военном корабле, но спохватился и добавил: – Я слушаю вас, мэм!
      Жардин оглянулась и заметно помрачнела, увидев Лукаса. Но стоило ей снова посмотреть на Маршалла – и взгляд темных глаз моментально смягчился.
      – Не так-то легко запомнить все тонкости, когда идешь в первое плавание, но вы неплохо справляетесь с этой задачей. Когда переставите трактора, можете немного отдохнуть. Вы заслужили небольшой перерыв.
      – Да, мэм, – охотно кивнул паренек.
      Лукас дождался, пока Маршалл отойдет подальше, и только после этого приблизился к Жардин. Сумерки, царившие в этой части грузового отсека, не позволяли толком разглядеть ее лицо, зато удачно скрадывали очертания упрямо выпяченного подбородка и сердитый блеск в глазах. Окутанная сумраком изящная фигурка показалась Лукасу особенно хрупкой и соблазнительной.
      Перед ним была женщина, каких поискать. На целых двести процентов! Ни грозный вид, ни форменная одежда не могли скрыть излучаемую ею женственность.
      Черт побери, да что это с ним такое? Впервые за две недели ему удалось застать ее одну, но вместо того чтобы поговорить толком и как-то смягчить ее гнев, он торчит в этом трюме как дурак и раздевает ее глазами!
      Неловкая пауза явно затягивалась, и Лукасу пришлось громко откашляться, чтобы преодолеть охватившее его оцепенение.
      – Ты отлично справилась.
      – Спасибо.
      И снова повисла тишина. Тесса медленно поднялась с ящика, выставив перед собой пластмассовый планшет, как будто это был щит, который мог прикрыть ее от коварного удара.
      – Я давно присматриваюсь к Маршаллу. Он старательный парень и вдобавок смышленее многих своих друзей. Естественно, это не проходит для него даром, и ему частенько устраивают каверзы. – Она помолчала, но все же решилась посмотреть Лукасу прямо в глаза и спросить: – Тебе что-то нужно от меня?
      «Ты даже понятия не имеешь о том, как много мне от тебя нужно! Но ты ведь ничего не захочешь мне дать!»
      У Лукаса вырвался отрывистый вздох. Что за чертовщина лезет ему сегодня в голову?
      – Нет, просто я решил сделать еще один обход.
      – Корабль готов. Я лично облазила на «Талисине» каждый дюйм!
      Тесса так напряглась, что казалось – дунь ветер посильнее, и хрупкая фигурка рассыплется на множество осколков.
      – Нисколько в этом не сомневаюсь, – небрежно произнес Лукас, шагнув вперед. – Но как-никак это мой корабль, и я отвечаю за безопасность каждого пассажира и члена экипажа. Не то чтобы я тебе не доверял, просто мне будет спокойнее, если я все увижу сам.
      Жардин вздернула подбородок еще выше, но не отступила.
      – Стало быть, ты из тех капитанов, которые вечно суют всюду свой нос?
      – Я всегда был тем парнем, который любит совать нос куда не следует. – Он спокойно выдержал ее разъяренный взгляд и вполголоса добавил: – Помнишь?
      Раскосые глаза потемнели еще сильнее, а на смуглых щеках проступил румянец.
      Лукас моментально пожалел о своих словах, но Жардин вела себя слишком вызывающе. Она совершенно не походила на ту женщину, которую он знал прежде, и с отчаянным упрямством отвергала все его попытки наладить отношения.
      – Послушай, – начал он, внезапно утомившись от этой бесполезной возни и игры в правых и виноватых, – хватит валять дурака. Я знаю, что ты на меня злишься. И хочу спросить тебя прямо: ты злишься из-за того, что мы расстались много лет назад, или из-за того, что я отправил твоего брата на дно озера Мичиган?
      Она захлопала ресницами, не в силах скрыть приступ горечи, но тут же взяла себя в руки и окатила Лукаса холодным презрением:
      – Из-за всего. Я всегда была той девчонкой, которой нужно либо все, либо ничего. Помнишь?
      Несмотря на откровенно издевательский ответ, Лукас изнывал от желания и ничего не мог с этим поделать. Воздух между ними буквально звенел от напряжения, еще немного – и посыплются искры.
      – Тесса. – Его рука словно сама по себе потянулась к ее плечу, и она отпрянула как от огня. Лукас поспешно убрал руку. – Давай вместе сделаем этот обход. Нам нужно о многом поговорить.
      Она отчаянно встряхнула головой, снова выставив перед собой планшет.
      – У меня слишком много работы в трюме.
      Словно в ответ на ее слова, у входа в трюм загремели низкие мужские голоса. Матросы, согласно его приказу, спешили начать погрузку. Лукасу оставалось лишь мучиться от досады. Не приказать же им убираться отсюда вон?
      Он отвернулся, но краем глаза успел заметить, какое облегчение испытала от этого Жардин.
      – Пусть Ши присмотрит за погрузкой.
      – Я бы предпочла сделать это сама. Или мне считать это приказом, сэр?
      Матросы поравнялись с ними и остановились, с откровенным любопытством следя за тем, что происходит между офицерами.
      Конечно, Лукас мог бы приказать ей участвовать в обходе, но разве от этого будет какой-то прок? Вдобавок он не хотел давать матросам повод для сплетен. Годы службы на флоте, в замкнутом коллективе, приучили его держать трения между офицерами в тайне от экипажа.
      – Это не приказ, а просьба. – Он немного подождал на тот случай, если она передумает. Но этого не случилось, и Лукас сдержанно произнес: – Продолжайте погрузку. Через час жду вас на мостике.
      – Слушаюсь, сэр, – отвечала Жардин по уставу.
      Он коротко кивнул матросам и быстро взобрался по трапу на верхнюю палубу.
      Рано или поздно им все же придется выяснить отношения, и Лукас собирался заняться этим в ближайшие дни, когда корабль отправится в плавание по озеру Мичиган. Если до тех пор, пока «Талисин» снова не пришвартуется у пирса в Милуоки, Жардин не перестанет шарахаться от него как от прокаженного, он силой загонит ее в угол и заставит поговорить по душам. Так или иначе ей придется смириться с его существованием, и пусть не сомневается в том, что служба на «Талисине» нужна ему не меньше, чем ей. Лукас не собирается отказываться от предоставленного ему шанса из-за ее капризов.
      Он облокотился на поручни и глубоко вздохнул. Утренний воздух был свеж и прохладен, окрепший ветер – юго-западный, скорость примерно восемнадцать – двадцать узлов, привычно отметил про себя Лукас, – показался ему особенно приятным после темной духоты трюма.
      Придется начинать плавание на шестифутовой волне. Не самый подходящий вариант для старины «Талисина» с зеленым экипажем и четырьмя сотнями пассажиров, наверняка не по одному разу смотревших фильм «Титаник».
      Лукас прошелся вдоль правого борта, проводя рукой по днищам спасательных шлюпок, закрепленных у него над головой и сверкавших свежей оранжевой краской. Здесь же ровными рядами висели спасательные жилеты – в точности на том месте, где они находились пятьдесят лет назад, когда «Талисин» был молод и прекрасен.
      Корабль словно замер в ожидании. Тишину нарушал лишь приглушенный гул паровой машины, работавшей на холостом ходу, да отдельные выкрики матросов, занимавшихся погрузкой. Лукас выпрямился и не спеша обвел взглядом палубные надстройки – от трубы до командной рубки. Разноцветные флажки, украшавшие мачту, громко хлопали на ветру.
      Узел под ложечкой, никогда не оставлявший его в покое, затянулся еще туже, однако Лукас заглушил в себе неясную тревогу и спустился на нижнюю палубу, в машинное отделение. Стоило миновать последний люк – и он окунулся в душную напряженную атмосферу подготовки к отплытию. Главный инженер Эймос Лауэри нещадно драл глотку, погоняя и без того взмыленных инженеров, машинистов, смазчиков и кочегаров.
      – Что-то случилось? – поинтересовался Лукас, с трудом перекрывая весь этот шум.
      Главный инженер, считавший себя вообще самым главным на этой посудине и не скрывавший своего недоверия ко всяким выскочкам из береговой охраны, едва удостоил капитана взглядом и пробурчал:
      – Нет. Просто не даю этим засранцам рассиживаться. У меня тут не клуб по интересам! Только что позвонил Ши. На подходе грузовик с углем, а они еще не готовы к погрузке.
      Это означало, что скоро на борт поднимутся первые пассажиры.
      Чувствуя, что в машинном отделении ему делать нечего и никто ему особенно не рад, Лукас прошелся по средним палубам, стараясь не путаться под ногами у озабоченных стюардов и горничных, в последний раз проверявших, все ли готово в пассажирских каютах. На камбузе капитан задержался, чтобы позавтракать кофе и тостами с мармеладом, пока кок со своими помощниками завершала последние приготовления. В воздухе витали такие аппетитные запахи, что желудок у Лукаса не выдержал и громко заурчал.
      – Хорошо у вас тут пахнет! – обратился он к женщине-коку.
      – Приготовить вам завтрак? – крикнула она в ответ, сияя румяной щекастой физиономией. – Хотите яичницу с беконом? Или кексы?
      Лукас отрицательно качнул головой и показал на чашку с кофе и бутерброд.
      – Спасибо, мне и этого довольно!
      Покинув камбуз, он не спеша прошелся по коридору между каютами, то и дело трогая пальцами надраенные до блеска медные ручки и чутко вслушиваясь в то, как оживает старый корабль, кряхтя и поскрипывая у причала.
      Благодушное настроение его было нарушено пронзительным писком пейджера. Лукас взглянул на номер, достал сотовый телефон и связался с причалом.
      – Холл слушает, – произнес капитан.
      – Мисс Жардин закончила приготовления к погрузке, сэр. Мы ждем вашей команды.
      – Начинайте. Я пройдусь по нижней палубе и сразу поднимусь в рубку.
      Лукас спрятал телефон во внутренний карман кителя, наскоро осмотрел танцзал и кафетерий и вышел к трапу на верхнюю палубу. По дороге он заглянул в бар. Полированное дерево и серебро так и манили присесть за стойку и заказать порцию виски с содовой. Два молодых бармена – студенты колледжа, подрабатывавшие во время каникул, – расставляли по полкам бокалы, громко перешучиваясь и хохоча.
      Стоило им заметить шкипера, как шутки умолкли, а вместо улыбок на их лицах застыли тревожные настороженные гримасы.
      Лукас поколебался, но все же предпринял попытку завязать отношения с этими парнями и спросил:
      – Все готово?
      – Да, сэр, – поспешно ответил высокий блондин. – Мне еще не приходилось работать в таком шикарно оборудованном баре. У нас есть буквально все – от земляничного эля до виски – в точности так, как хотела миссис Стенхоп!
      Лукас кивнул и вышел на прогулочную палубу, где ровными рядами стояли шезлонги для пассажиров. Отсюда виден был трап, по которому уже поднимались первые пассажиры. В кают-компании их ждал главный казначей, Джерри Джексон. Он со своей командой должен был проверять билеты и распределять пассажиров по каютам, проявляя при этом максимум вежливости и гостеприимства.
      Лукас повернул в сторону командной рубки и сам не заметил, как нетерпеливо ускорил шаги. Ему удалось взять себя в руки, лишь когда стал виден знакомый силуэт поджидавшей его Жардин.
      Их взгляды встретились, и на какой-то безумный миг ему захотелось убедиться, что эти пухлые алые губы по-прежнему такие же горячие и податливые и что она так же вздыхает и постанывает, когда целуется.
      – Я уже заждалась, – заявила Жардин, обиженно надувая свои бесподобные губы. – Мы вот-вот поднимем якорь!
      Он подошел так близко, что едва не налетел на нее. Жардин отшатнулась, широко распахнув глаза. Лукас задержал на ней мрачный взгляд и молча двинулся дальше.
      Рулевой Кип Макналти мигом вскочил на ноги и вытянулся в струнку. Второй помощник Роб Ши отвернулся от радара и кивнул, приветствуя шкипера. Все смотрели на него, с трудом сдерживая нетерпение, и Лукас прекрасно понимал, какие чувства обуревают его команду. Ведь это было их первое плавание на «Талисине».
      – Пора развести пары, – сказал он.
      Уверенно положив руку на медную ручку внутреннего телеграфа, Лукас передвинул ее в положение «развести пары». Тут же раздался ответный звонок – это главный инженер давал знать, что понял приказ. Легкая дрожь, сотрясавшая корпус корабля, заметно усилилась.
      – Мы готовы поднять якорь? – уточнил он у Тессы.
      – Да. Роб только что получил рапорт о том, что все пассажиры уже на борту. Экипаж ждет вашего приказа… сэр, – добавила она с запинкой.
      Лукас видел, с какой иронией следит за ними Роб, но предпочел сделать вид, будто ничего не заметил. Он отдал в машинное отделение новый приказ, а Тессе сказал:
      – Поднять якорь и отдать швартовы.
      – Есть поднять якорь!
      Лукас почувствовал, как содрогнулась палуба у него под ногами. Замигали лампочки на пульте, сигнализируя о том, что лебедка выбирает тяжелую цепь, на которой висел якорь.
      Несмотря на жару, на пирсе собралась целая толпа зевак, пожелавших проводить «Талисин» в первое плавание. Сотни людей заполонили не только причал, но и подъездные дороги. Пассажиры стояли у перил на верхней палубе, махали провожавшим в ответ и гордо улыбались.
      Корпус «Талисина» вздрогнул еще раз, и гулкий звон возвестил о том, что якорь поднят и благополучно уложен в свое гнездо.
      – Первая вахта на местах! – раздался за спиной Лукаса голос Жардин. – Швартовы отданы!
      Лукас протянул руку и уверенно дернул за петлю корабельного свистка. Пронзительный металлический звук полетел над водой, ввинчиваясь в уши. Дети на палубе и на причале расплакались от неожиданности, а взрослые еще энергичнее замахали руками.
      – Ну что ж, пора разбудить нашего старичка, – сказал Лукас. – Посмотрим, на что он способен!
      Лукас выпустил из рук петлю. Атмосфера всеобщего ликования не оставила его равнодушным, и этот душевный подъем придал капитану уверенности в себе. Он снова посмотрел на Жардин – и на этот раз она ответила ему взглядом, полным такого же нетерпеливого ожидания.
      – Мистер Макналти, я бы хотел сам вывести «Талисин» из гавани!
      Макналти освободил ему место у штурвала, и Лукас передал машинисту команду «малый назад». Гребные винты медленно уводили корабль от причала. Штурвал под руками у Лукаса слегка вздрагивал, как будто старался скрыть таившуюся в нем мощь. Капитан ласково промолвил:
      – Вот умница!
      Черт побери, как же ему не хватало этого чувства – палубы корабля, качавшейся под ногами! Уверенным поворотом штурвала он развернул «Талисин» носом к открытой воде, на миг позабыв обо всех тревогах и неурядицах последних лет, и отдал приказ «малый вперед».
      Публика на берегу и на палубе разразилась приветственными криками. Не удержались даже члены экипажа – особенно те, что помоложе. «Талисин» гордо двинулся вперед в сопровождении катера береговой охраны.
      Лукас привычно бросил взгляд на показания приборов. Снаружи раздавался нескладный хор из криков чаек, шума ветра и плеска волн, и вот уже нос «Талисина» поднял целый фонтан брызг, врезавшись в первую волну.
      Трудно было представить картину более прекрасную, чем эта: белоснежный корабль, изящно рассекавший серые огромные валы. Застарелые страхи отступили, и Лукас почувствовал, как легко стало у него на душе.
      Он и сам не заметил, что смеется. Ши ответил ему восторженным воплем и ткнул кулаком в воздух в приветственном салюте, а Макналти молча улыбался во весь рот.
      Стоявшая у радара Тесса обернулась и посмотрела на капитана.
      На миг мир вокруг просто перестал существовать: Лукас забыл о том, что держит в руках штурвал, что корабль отзывается на его команды, как живое существо, что вокруг полно людей, а за окном рубки расстилается необозримый горизонт… Остались только ее глаза, таинственно сверкавшие от какого-то неведомого чувства, которое Лукас никак не мог угадать.
      Он отвернулся и только теперь вспомнил, что так и не отдал приветственный свисток: один длинный и два коротких. Катер береговой охраны не остался в долгу и ответил, как мог: включил водяную пушку и окатил прозрачной струей сверкающий бок «Талисина».
      – Как будто муравей на слона плюнул! – весело заметил Лукас.
      Он украдкой покосился на Тессу. На этот раз она улыбалась как ни в чем не бывало. Эта улыбка показалась Лукасу такой ослепительной, что он снова позабыл обо всем на свете. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем бравый шкипер пришел в себя и посмотрел, куда же он ведет свой корабль.

      Когда ее слуха коснулся глубокий низкий смех Лукаса, а нос «Талисина» рассек гребень первой волны, вызвав бурю восторга на пассажирской палубе, Тесса едва не разрыдалась от восторга и умиления.
      Не хватало еще, чтобы парни заметили ее слабость – ей никогда такого не простят! И хотя только человек с каменным сердцем мог бы остаться равнодушным в эти торжественные минуты, слезы непременно сочли бы признаком слабости, а слабакам, как известно, нет места среди офицеров корабля. Она украдкой смахнула слезинку, застрявшую в ресницах, и старательно проморгалась, чтобы избавиться от малейших признаков своей непростительной мягкотелости.
      Впереди простирались необъятные мили бирюзовой глади Великих озер. Как известно, по площади они в три раза превосходят штат Нью-Джерси, и даже такой пароход, как «Талисин», в триста восемьдесят футов длиной, превращается в пылинку среди этого простора.
      И ей, Тессе Жардин, повезло оказаться на этой самой пылинке, под началом человека, с которым она меньше всего хотела бы иметь дело.
      И о чем она только думала, когда подписывала контракт?
      Чье-то сердитое восклицание отвлекло ее от мрачных мыслей – только для того, чтобы вопросительно посмотреть на Лукаса.
      – Какого черта этот ребенок висит на перилах? – потребовал он ответа. – Где его родители? Пусть кто-нибудь…
      – Маршалл уже там, – заверила Тесса, с удовольствием отметив расторопность молодого матроса. Первым делом он заставил чересчур шустрого мальчишку спуститься на палубу, а потом уселся на корточки, чтобы видеть его лицо, и заговорил с ним. Мальчик послушно кивнул. Маршалл ласково взъерошил ему волосы, но тут подоспела пожилая леди и за руку поволокла ребенка прочь.
      Ожесточенная гримаса Лукаса немного смягчилась, и он приказал:
      – Мистер Макналти, встаньте к штурвалу и держите курс один-семь-два.
      – Один-семь-два, так точно, сэр.
      Лукас включил микрофон для объявлений.
      – Доброе утро, леди и джентльмены. Капитан Холл приветствует вас на борту «Талисина». Мы начали наше первое плавание, и по этому случаю я хотел бы вам напомнить, что влезать на перила строго воспрещается – особенно детям. Вода намного холоднее, чем кажется, и купание может оказаться весьма неприятным. Благодарю за внимание.
      Эхо его голоса, разносившегося из мощных динамиков по всем закоулкам корабля, еще не успело умолкнуть, как на палубе началось оживление: висевшие на перилах пассажиры поспешили принять требуемое положение, а особо рьяные родители предпочли вообще увести своих детей на нижнюю палубу.
      – Ну вот, так-то лучше, – пробурчал себе под нос Лукас и снова щелкнул переключателем микрофона. – Первую остановку мы сделаем в Чикаго. Это около семи часов расчетного хода. На воде довольно ветрено, так что я бы советовал вам позаботиться о теплых пледах и накидках. Еще раз благодарю за внимание. От имени экипажа и от себя лично позвольте пожелать вам приятного плавания.
      – Можно подумать, вы нанялись к ним в няньки, – ехидно заметила Тесса – и тут же выругала себя за эту грубость.
      Но Лукас и не подумал обижаться. Он улыбнулся, отчего у него на щеках появились забавные ямочки.
      – Скорее я похож на водителя автобуса. Ну и черт с ним! Главное – чтобы наш старичок оказался на высоте!
      Эта добродушная улыбка, а в особенности очаровательные ямочки так подействовали на Тессу, что она вскочила, не в силах усидеть на месте. Лукас расстегнул китель, снял его и кинул на свободный стул. Как Тесса ни старалась, она не могла не обратить внимания на бугры мускулов, игравших под тонкой форменной сорочкой, и не заметить очертаний белой майки.
      По телу прокатилась предательская жаркая волна, и Тесса поспешила отвернуться. Похоже, он по-прежнему занимается плаванием, а она слишком хорошо помнила, как выглядит его загорелый торс, обтянутый тонкой белой майкой без рукавов.
      – Что-то здесь стало душно. Роб, тебя не затруднит открыть окно? – попросила Тесса и демонстративно замахала перед собой планшетом, как веером. Чувствуя на себе пристальный взгляд Лукаса, она снова отвернулась.
      – Так лучше? – спросил Роб, впуская в рубку свежий влажный ветер.
      – Да, спасибо. – Тесса ослабила узел на галстуке и отодвинулась как можно дальше от Лукаса, действуя с предельной осторожностью.
      Забавно. Стоило ему рассмеяться – и в голову полезли всякие неуместные мысли и еще более неуместные воспоминания.
      Понадобилось лишь на миг прикрыть глаза, чтобы до мельчайших деталей восстановить в памяти давнишнюю картину. Шум и суета в баре. Клубы табачного дыма, сквозь которые едва пробивается свет ламп. Густой запах крепкого пива, парфюмерии и пота. Сквозь грохочущие децибелы тяжелого рока, вопли и визг толпы на танцплощадке, сквозь отчаянные завывания Стиви Найкса до нее донесся чей-то низкий вибрирующий смех, и ей стало любопытно, кто же это так смеется.
      Сжимая в одной руке тяжелый бильярдный кий, а в другой – полную до краев кружку пива, он стоял, прислонившись к стене, и весело улыбался. На нем были джинсы в обтяжку и тонкая майка без рукавов, нисколько не скрывавшая столь великолепный торс, мимо которого не могла пройти равнодушно ни одна нормальная женщина. Впрочем, наблюдательность подсказала Тессе, что она видит перед собой офицера береговой охраны, получившего увольнение на уик-энд. Парень заметил, что на него смотрят, и подмигнул. Этого оказалось достаточно, чтобы вся ее прежняя жизнь пошла прахом.
      Внезапно перед самым ее носом мелькнула чья-то рука. Тесса отшатнулась, захваченная врасплох.
      – Простите, вы что-то сказали?
      – Я спросил, что докладывает впередсмотрящий, – строго повторил Лукас.
      – Впередсмотрящий. Да-да, сию минуту. – Тесса поспешила связаться по рации с вахтенным и ответила: – Все чисто.
      Но Лукас не спешил отворачиваться. Он стоял рядом и внимательно смотрел на нее, отчего Тессе снова сделалось не по себе. Наконец капитан взялся за телеграф и просигналил в машинное отделение «средний вперед».
      – Какой у нас курс?
      – Один-семь-два согласно приказу, прямо на маяк Роули-Пойнт.
      Чтобы изобразить хотя бы видимость деятельности, Тесса сверилась с расписанием на своем планшете и сообщила:
      – Наши пассажиры из клуба любителей вальса устраивают сегодня прием в танцзале, и капитану пора спуститься к ним, чтобы поприветствовать их. Роб стоит на вахте с восьми до двенадцати. В двенадцать начнется вахта Дэйва.
      – Я знаю расписание, – ответил Лукас. Его холодный, сдержанный тон заставил Тессу насторожиться. – И скоро спущусь в танцзал, чтобы изображать светского господина. Но у меня есть еще пара минут, чтобы задержаться здесь и сполна насладиться плаванием. – Тесса готова была поклясться, что он нарочно задержал взгляд на ее губах, а потом не спеша прошелся вверх-вниз по всей ее фигуре. – Я давно не ощущал под собой такой волны.
      В рубке повисла тишина, и Тесса почувствовала, что краснеет. Невероятно! Он не мог намекать на то, о чем она подумала! Или мог?
      Украдкой оглянувшись, она заметила, с каким преувеличенным вниманием Роб всматривается в экран радара. Рулевой застыл у штурвала и тоже делал вид, будто ничего не замечает. В эту минуту дверь распахнулась, и в рубку вошли впередсмотрящий и вахтенный. Оба громко хохотали над какой-то шуткой, но смех моментально умолк, стоило им оказаться в напряженной атмосфере командной рубки.
      – Я вам еще нужна? – как можно естественнее спросила Тесса.
      – Нет.
      И снова в тесном пространстве повисла неловкая тишина.
      – О’кей… Я еще успею до конца моей вахты просмотреть прогнозы погоды и заняться метрологическими таблицами. – На негнущихся ногах она повернулась и прошла в штурманскую рубку – отгороженный закуток, где едва помещался рабочий стол, заваленный бумагами, и компьютер.
      Тесса застыла над столом, тупо уставившись на знакомые таблицы и карты побережья с обозначенными глубинами и мелями. Она вдруг забыла, чем собиралась заняться.
      Макналти смотрел на нее, не скрывая любопытства, и Тесса почувствовала себя неловко. Но разве могла она оставаться равнодушной, когда все ее существо откликалось на глубокий, низкий голос Холла, заполнивший собой рубку? Перебирая распечатки с прогнозами погоды, Тесса заставила себя сосредоточиться на деле.
      Погода им благоприятствовала: до конца недели обещали сильный ветер, однако штормов не предвиделось. Значит, ясное небо будет сопровождать их до самого Чикаго и дальше, до Гранд-Хейвен.
      По крайней мере хоть что-то приятное.
      – Я спускаюсь в танцзал.
      Она вздрогнула и напряглась всем телом, услышав его голос совсем близко. И, невзирая на самые благие намерения, не удержалась от колкости:
      – Желаю вам приятного времяпрепровождения, сэр.
      Лукас замер на месте и резко оглянулся. Хотя он не проронил ни звука, от его леденящего взгляда впору было окаменеть. Наконец шкипер покинул рубку. Только теперь Тесса позволила себе с облегчением перевести дух.
      Она посмотрела на свои руки и обнаружила, что они дрожат.
      Роб тоже заметил ее состояние и удивленно присвистнул:
      – Эй, ты чего?
      Ну вот, теперь на нее глазели все собравшиеся в рубке мужчины.
      – Ничего!
      – Ничего? – ехидно переспросил Роб. – Провалиться мне на этом месте, если это называется «ничего»! Вы так испепеляли друг друга глазами, что чуть искры не посыпались!
      – Ты делаешь из мухи слона, Роб, – сердито возразила она.
      – Послушай, Тесса, никто никогда не узнает, кто открыл тот проклятый люк! И хотя кое-кто был бы рад повесить на Холла всех собак, служебное расследование доказало его полную невиновность! И ты отлично это знаешь! – Роб сурово смотрел на Тессу, не позволяя ей отвести взгляда. И куда только подевалась его обычная добродушная мина? – По крайней мере все произошло быстро, за доли секунды. Или ты бы предпочла, чтобы они медленно задохнулись в пожаре?
      – Заткнись! – не выдержала Тесса. – Слишком много на себя берешь!
      За два года боль успела слегка притупиться, однако мысли о последних минутах ее брата по-прежнему не давали Тессе покоя. Она до сих пор терялась в догадках, о чем он мог думать в эти страшные, роковые мгновения перед взрывом. И никакие расследования не смогут залечить эту рану. Ведь это она воспитала Мэтта, став ему и матерью, и сестрой!
      – Ты столько работала, чтобы получить это место! – продолжал Роб, подойдя к ней. – А у Ди Стенхоп хватило ума нанять того самого парня, который до самой смерти будет живым напоминанием о гибели Мэтта. Но если ты не возьмешь себя в руки и не выбросишь из головы весь этот бред, то обманешь не только команду, но и пассажиров, доверивших тебе свои жизни! Неужели ты об этом забыла?
      Гнев отступил так же неожиданно, как и накатил, и его сменило раскаяние. Роб говорил чистую правду, и как ни грустно это было признавать, у нее не было права на него злиться.
      – Я выслушала тебя. Спасибо. – Она помолчала и добавила: – Больше нет никаких новостей?
      – Радиограмма с «Нортона». Поздравляют нас и желают удачи.
      Тесса улыбнулась: она подружилась со шкипером «Нортона» еще в академии.
      – Передайте на «Нортон» нашу благодарность.
      – Уже передали.
      – Да вы просто молодцы, ребята!
      Роб и другие члены экипажа добродушно ухмыльнулись в ответ. Недоразумение можно было считать исчерпанным. Тесса пошевелила затекшими плечами и даже помассировала онемевшую шею.
      – Наведаюсь-ка я на камбуз! С трех часов сегодня на ногах. Пора выпить кофе. Прихвачу у кока термос и на обратном пути занесу вам.
 
      С высоты эстрады Лукас рассматривал группу пожилых любителей вальса, щеголявших во фраках и роскошных платьях. У него за спиной занимали свои места оркестранты. Поскрипывали стулья, негромкие восклицания чередовались со звуками настраиваемых инструментов. Все перекрыл мощный голос органа, которому ответил гобой, рассыпавший в воздухе звонкую нотную гамму.
      На миг Лукасу показалось, что он бредит – настолько чуждой была для него атмосфера этого зала. Как будто он попал в чужую жизнь. Фраки. Гобои. Капитан понимал, что находится на борту «Талисина», что на нем форма, что он хозяин на этом корабле – и все же он не мог справиться с тревожным ощущением, что ему здесь не место.
      Их постоянные стычки с Тессой сбивали Лукаса с толку и грозили окончательно лишить уверенности в себе. То она улыбается и ведет себя достаточно мирно, но не успеет он успокоиться, как она снова показывает зубы и заставляет его обмирать от страха.
      Неловко переминаясь с ноги на ногу, он продолжал смотреть в зал. Его внимание привлек мужчина, стоявший ближе всех к эстраде. Седой высокий джентльмен носил свой фрак с неподражаемым изяществом.
      Заметив, что Лукас смотрит на него, он улыбнулся и заметил:
      – Прошу меня извинить, но не могу не признаться, что вы кажетесь мне чересчур молодым для должности капитана на таком корабле.
      Несколько джентльменов пенсионного возраста, находившихся поблизости, дружно уставились на Лукаса, не скрывая своего недоверия. Остальные любители вальсов тоже разглядывали шкипера, но исподволь. При этом ни у кого из них не возникло желания пересечь те два фута вощеного дубового паркета, что отделяли человека в мундире от собравшейся в зале публики. Между людьми во фраке и теми, кто носит мундир, всегда будет лежать незримая граница, и у Лукаса тоже никогда не возникало желания ее пересечь.
      – Мне тридцать семь лет, – ответил он, заложив руки за спину. – По-моему, не так уж мало.
      – Ха! – презрительно фыркнула толстуха в розовом бальном платье. – Да вы просто дитя!
      – На флоте принято считать не годы, мэм, – с вежливой улыбкой возразил шкипер, – а пройденные мили.
      В толпе послышался сдержанный смех.
      – Я читал, что вы служили в береговой охране, – сказал лысеющий толстяк. – Наверное, вы заправский морской волк?
      Ну вот, начинается ни к чему не обязывающая светская беседа. Так гораздо спокойнее. За спиной у Лукаса, словно выражая его чувства, шумно вздохнул гобой.
      – Да, сэр, можно сказать и так. Я бывал на Карибах, в Южной Америке, Японии, на Аляске и в Арктике.
      – Звучит впечатляюще!
      – Я тоже служил на флоте, – заявил тощий старик, не скрывая гордости заслуженного ветерана.
      Лукас моментально стал серьезным – так напомнил ему этот грубоватый тон другой голос – недавно умолкнувший навсегда.
      – И мой отец был офицером на флоте, а еще раньше – мой дед.
      Ветеран просиял и живо поинтересовался:
      – А как звали вашего отца?
      – Капитан Сэмюэль Холл.
      – Не уверен, что я его знаю.
      – Он умер несколько лет назад.
      – Примите мои соболезнования, сэр. – Старик помолчал и задал следующий вопрос: – А почему вы нарушили семейную традицию и не пошли служить на флот?
      Лукас чувствовал, что внимание всего зала сконцентрировалось исключительно на нем, и с великой осторожностью подбирал каждое слово:
      – Мой отец очень хотел, чтобы я стал военным моряком, но меня с детства привлекали служители закона. По-моему, береговая охрана стала отличным компромиссом.
      – Капитан!
      – Да! – Он с облегчением обернулся к распорядителю.
      – Мы готовы, сэр. Можно начинать танцы. Если, конечно, вы не против, – торопливо добавил юный конферансье.
      Лукас кивнул в знак согласия и снова посмотрел в зал. Публики собралось немало: кроме любителей вальса, сюда пришли и те пассажиры, которым было любопытно посмотреть, что здесь затевается.
      – От лица «Стенхоп шиппинг» я рад приветствовать всех вас на борту «Талисина», – громко произнес он. Качка усилилась, и Лукас машинально расставил ноги и заложил руки за спину. – Прошло без малого тридцать лет с того дня, как в этом зале в последний раз звучала музыка. Вам предстоит окунуться в нашу историю, и все, о чем я вас попрошу, – получить от этого максимум удовольствия!
      Седой джентльмен выступил вперед. Он споткнулся, когда корабль подскочил на волне, но это нисколько его не смутило.
      – Большое спасибо, капитан. Надеюсь, вы окажете нам честь и присоединитесь к нам в первом туре вальса?
      – С удовольствием, – кивнул Лукас.
      Оркестр заиграл вступление к медленному лирическому вальсу.
      Капитан подал руку супруге седого господина – высокой леди с пепельными волосами. Вечернее платье так сидело на ее статной фигуре, что ей могла бы позавидовать любая юная красотка. Благожелательно улыбаясь, она оперлась одной рукой на ладонь своего кавалера, а другую руку положила ему на плечо. При этом у нее на пальце остро сверкнул внушительных размеров бриллиант.
      – Вы очень любезны, капитан, – вежливо произнесла она, и Лукас уловил едва заметный техасский акцент.
      – Позвольте поинтересоваться, с кем я имею честь танцевать, мэм? – спросил он, обнимая партнершу за талию.
      – Миссис Дэвид Хоторн. – Она снова улыбнулась – дружески и лукаво, как принято улыбаться у светских львиц, кокетничающих с молодыми джентльменами. – Но вы можете звать меня просто Бетси.
      – Только в том случае, если вы станете называть меня Лукасом!
      – О! – Бледно-голубые глаза широко раскрылись, якобы от неожиданности. – Но ведь это не принято!
      – Считайте это приказом, мэм. – Он улыбнулся и так лихо закружился в танце, что сам удивился собственной ловкости.
      Миссис Хоторн рассмеялась и легонько ударила его по плечу.
      – Ах вы негодник!
      – Так точно, мэм!
      Она снова засмеялась.
      – О, посмотрите! Эта девушка – по-моему, она офицер из вашей команды!
      Лукас не мог бросить Бетси Хоторн на середине вальса, и ему пришлось еще покружить по залу, прежде чем он смог убедиться, что речь действительно идет о Тессе Жардин. Она осторожно пробиралась к нему, лавируя между парами, и ее сосредоточенный вид не предвещал ничего хорошего.
      Черт побери! Только этого не хватало!
      – Простите меня, Бетси, но долг прежде всего! – Лукас передал партнершу на руки ее супругу и отправился навстречу Тессе. Вокруг него мелькали фалды фраков и шелестели пышные туалеты дам, но капитану было не до них. Его тревога возрастала с каждым шагом.
      Будь он проклят, если позволит ей закатить очередную сцену прямо здесь, на глазах у пассажиров!
      – Мне казалось, что ты ответственный офицер, а не секретарь! – с сарказмом заметил Лукас, как только они с Тессой оказались достаточно близко друг от друга.
      Как и следовало ожидать, это заставило ее посмотреть ему прямо в глаза.
      – Это конфиденциальная записка от миссис Стенхоп, и вряд ли ты захотел бы предавать гласности ее содержание. – Полные губы скривились в брезгливой гримаске. Тесса выразительно посмотрела в зал и подняла на Лукаса холодный взгляд: – А ты умеешь найти подход к любой старой даме, не так ли?
      Удар ниже пояса!
      Лукас ответил на ее презрительный взгляд еще более презрительным, но не успел найти нужных слов. За спиной зазвенел чей-то капризный голос:
      – Йо-хо-хо, капитан! Вы не попозируете перед камерой?
      Лукас заметно напрягся, повернулся и отчеканил:
      – Исключено.
      – А вы, девушка? – Увешанная драгоценностями дамочка в туалете из голубого шифона с надеждой посмотрела на Тессу.
      Та даже отпрянула:
      – Мэм, у меня сейчас вахта!
      Это была ложь, и Лукас заметил, как на ее смуглых щеках проступил предательский румянец.
      – Ох, деточка, я задержу вас всего на пару секунд, не больше! Если я не покажу фотографию, друзья ни за что не поверят, будто я общалась с красавцем капитаном или видела женщину-офицера! Ну пожалуйста!
      Ее просьба не содержала в себе ничего предосудительного, и невозможно было отказаться, не обидев пассажирку. Деваться было некуда. Тесса приняла как можно более независимый вид и ответила:
      – Я с удовольствием снимусь для вас, мэм, но только на один кадр.
      Лукас едва удержался от улыбки. Этой Жардин непременно надо настоять на своем, даже если речь идет всего лишь об идиотской просьбе взбалмошной пассажирки.
      – Тогда я сниму вас вместе. Как бы во время танца, хорошо?
      – Ну вот, снова-здорово! – буркнул Лукас.
      Тесса услышала его восклицание и подняла глаза. Как это ни странно, но в ее настороженном взгляде промелькнула усмешка. Еще мгновение – и мимолетная искра дружелюбия угасла без следа.
      Эх, была не была! Лукас решил держать марку до конца, ведь каждое их движение караулили десятки любопытных глаз. Он подал руку, и Тесса приняла ее, хотя и не без опаски. Не спуская с нее глаз, капитан поднес ее руку к губам – теплую, гладкую ручку с коротко остриженными ногтями – и поцеловал. У Тессы был такой вид, будто она связалась с сумасшедшим. Однако на публике она не посмела ни вырваться, ни возмутиться.
      У них за спиной послышались смешки и сдержанные аплодисменты. Тесса снова покраснела. Она молча позволила Лукасу положить свою руку на сгиб локтя и проводить себя к танцплощадке. Леди в голубом шифоне отскочила в сторону и поднесла к лицу фотоаппарат.
      – Встаньте так, будто вы танцуете! Ох, какая удача! Мои друзья не поверят своим глазам!
      Лукасу тоже не верилось в то, что это не сон. Что он действительно стоит у всех на виду, держа в объятиях Тессу Жардин. Несмотря на отчаянный внутренний голос, кричавший, что ему ни в коем случае не следует выходить за рамки служебных обязанностей, он медленно провел правой рукой по ее спине так, что она оказалась как раз во впадинке над ягодицами. Тесса стояла не шелохнувшись, глядя в одну точку – узел на его форменном галстуке. Ее щеки по-прежнему покрывал яркий румянец.
      Черт побери, как вкусно она пахнет!
      Несмотря на скованность, Тесса оставалась теплой и податливой, а ее волосы щекотали Лукасу подбородок, слегка цепляясь за колючую щетину. Это было так знакомо, что у Лукаса тоскливо заныло сердце: как жаль, что ему больше не суждено назвать ее своей, обнять и прижать к себе, положить руку на эти тугие ягодицы и…
      – …какая милая пара!
      – Она потрясающая девушка, правда? И зачем только такой красавице вздумалось напялить на себя мундир?
      До Лукаса то и дело доносились обрывки сплетен, приглушенные музыкой, но он не обращал на них внимания. Он был совершенно не готов к тому, что простая возможность пройти с Тессой тур вальса станет для него таким потрясением.
      Он готов был бы пожертвовать что угодно тому, кто помог бы забрать назад душевную боль, причиненную им Тессе. Он все еще помнил каждый дюйм ее великолепного тела, овал ее щеки, вкус нежных губ, умопомрачительный изгиб спины… Его рука, лежавшая у нее на талии, словно сама по себе сползла чуть ниже. Медленно, словно во сне дрогнула и поднялась каемка из пушистых ресниц, и Тесса взглянула на Лукаса.
      Только яркая вспышка фотоаппарата спасла его от необдуманного, рокового прыжка в бездну. Тесса мигнула, ослепленная вспышкой, и он поспешил отодвинуться, пока не стало поздно.
      Пока он не поцеловал ее прямо в губы.
      – Большое вам спасибо! – воскликнула сияющая леди. До нее так и не дошло, в какие испытания она втравила позировавших ей. – Я очень признательна вам за то, что вы не пожалели своего времени для снимка!
      – Мы рады оказать вам эту небольшую услугу, мэм, – галантно отвечал Лукас. Между прочим, что касалось его, это была чистая правда. – А теперь, с вашего позволения, нам не мешало бы вернуться в командную рубку!
      Он помахал на прощание рукой и пошел к выходу из зала. Пассажиры расступались перед ним, давая дорогу. Кое-кто из них улыбался, но по большей части на капитана смотрели удивленные, настороженные лица. Он не посмел оглянуться и проверить, идет ли следом Тесса.
      Только в коридоре он позволил себе посмотреть через плечо. Слава Богу, Тесса не отставала от него ни на шаг.
      – Идем ко мне в каюту, – решительно сказал он и двинулся дальше не оглядываясь. В коридоре было пусто, как будто все офицерские каюты вымерли, правда, из-за одной двери можно было услышать шум телевизора.
      Лукас вошел в свой кабинет, смежный со спальней, и плотно закрыл дверь. Подошел к рабочему столу и прислонился к нему. И лишь после этого спросил:
      – Где записка?
      Тесса молча подала Лукасу клочок бумаги, старательно избегая даже случайных прикосновений. Он отлично видел это – как и то, с какой тревогой она осмотрелась, прежде чем снова обратила на него свое внимание.
      – Вам что-то не нравится, мисс Жардин? – холодно поинтересовался он. Не дождался ответа и продолжил: – Ты не в восторге от того, что осталась со мной наедине.
      Это утверждение настолько потрясло Тессу, что можно было не сомневаться: его догадка оказалась верна.
      Подавив рвавшийся из груди тоскливый вздох, Лукас взглядом приказал ей оставаться на месте, а сам развернул записку и принялся разбирать торопливые каракули Роба Ши. С каждой секундой его лицо все больше мрачнело.
      Черт бы побрал эту Ди с ее конфиденциальностью!
      – Плохие новости?
      Лукас внимательно посмотрел на Тессу, но не заметил ничего, кроме обычной брезгливости. Значит, она не читала.
      – Нет.
      Она выразительно выгнула бровь, нисколько не скрывая того, что думает по поводу правдивости его ответа. Это разозлило его еще больше.
      – Можешь идти, – как можно вежливее произнес он. – Дело не требует твоего участия.
      Но Тесса не спешила покидать каюту, и ее недоверчивая гримаса заставила Лукаса обратить внимание на брезгливо оттопыренные губы. Он так засмотрелся на них, что не заметил, как в воздухе снова сгустилось напряжение, заставлявшее их обоих беситься от гнева и совершать новые глупости.
      – Вам нужно от меня что-то еще, мисс Жардин? – вкрадчиво осведомился он. Едва соображая, что делает, капитан оттолкнулся от стола и двинулся вперед.
      Черт побери, он ведет себя как последний кобель!
      – Нет, сэр, мне ничего не нужно.
      – Вы вполне в этом уверены?
      Она скрестила руки на груди и прищурилась.
      – Полнее не бывает! И если ты еще раз посмеешь наброситься на мою руку с поцелуями – пеняй на себя!
      После того как две недели она вообще не замечала его существования, даже ругань и угрозы можно было считать прогрессом. В определенном смысле.
      – Прежде ты не обижалась, когда я тебя целовал.
      Она снова выгнула бровь и отчеканила:
      – Тогда я была слишком молодой и глупой!
      Лукас едва удержался от улыбки. Он и сам не мог сказать, чем восхищался больше: ее очаровательным возмущением или дерзостью. Она гордо задрала подбородок, чтобы достойно ответить на его удивленный взгляд, и это снова привлекло его внимание к сочным алым губам.
      Ну и что дальше? Он может пялиться на ее губы сколько угодно: Тесса даже разговаривать с ним не желает. Так какого черта он до сих пор мечтает о поцелуях?
      – Тесса, нам придется работать вместе. А для этого необходимо забыть о спорах и разногласиях. Я готов предложить тебе оливковую ветвь. – Он не удержался и добавил с двусмысленной ухмылкой: – И даже скрепить наш мирный договор поцелуем!
      – Скорее я поцелую коровью задницу, чем тебя, Лукас!
      Ага, наконец-то она назвала его Лукасом, а не сэром! А еще ей не следовало бы забывать, что он никому никогда не спускает такие выходки!
      Лукас наклонился, и от испуга у Тессы широко распахнулись глаза: до нее дошло, что на этот раз он не шутит! Она попыталась оттолкнуть его, упираясь ладонями в широкую грудь, а Лукас вместо того, чтобы по-братски поцеловать ее в лоб – как он честно собирался сделать с самого начала, – впился прямо в ее губы!
      На миг он замер, ошеломленный собственной дерзостью, но искушение оказалось слишком велико, и он поцеловал ее по-настоящему. Тесса тоже продержалась недолго и сама не заметила, как стала отвечать на поцелуй. Его руки словно сами по себе легли ей на плечи, привлекая еще ближе.
      Это было так прекрасно, что от возбуждения у Лукаса потемнело в глазах. А когда в груди у Тессы зародился томный сдавленный стон, он не выдержал, подхватил ее под ягодицы и прижал к себе так, чтобы она смогла почувствовать, как все затвердело у него в паху.
      Он задыхался, обуреваемый неистовой страстью, готовый овладеть ею, не сходя с этого места. Черт побери, несмотря на годы разлуки, ей по-прежнему достаточно было один раз поцеловать Лукаса, чтобы он забыл обо всем на свете!
      Внезапно Тесса прервала поцелуй и собралась с силами – а их у нее оказалось немало, – чтобы отпихнуть его от себя.
      На миг оба застыли, не в силах вымолвить ни слова, пока наконец Тесса не выдавила из себя:
      – Почему ты это сделал?
      – Чертовски хороший вопрос, – язвительно ответил он. – Может, мне просто надоело, что ты смотришь на меня как на пустое место?
      – Профессиональная этика…
      – Профессиональная этика не имеет к этому ни малейшего отношения, и ты об этом знаешь не хуже меня! – запальчиво перебил он. – Это касается только тебя и меня. И того, что между нами происходит!
      Возможно, напоминание об этике все же сработало и заставило его отступить, хотя скорее Лукаса смутила буря эмоций, мелькавшая в темных раскосых глазах. Тесса была не просто захвачена врасплох: она выглядела подавленной, оскорбленной и растерянной, и он уже раскаивался в том, что заставил ее так переживать.
      – По-моему, мне лучше уйти, пока не поздно.
      Он не проронил ни слова в ответ. Не шелохнулся, чтобы ее задержать. Тесса помялась на месте, но все же повернулась и, гордо выпрямившись, вышла.
      Лукас вяло подумал, что она удалилась как раз вовремя. Еще пара секунд – и он больше не отвечал бы за себя. Теплые ароматные губы, горячее податливое тело – это было сильнее его. Ему не справиться со снедавшим его желанием, если Тесса будет слишком близко.
      Он опустился на кожаное кресло возле рабочего стола и тяжело вздохнул. Тупо уставившись на дверь, через которую Тесса покинула каюту, он размышлял над тем, что поступил глупо и опрометчиво, позволив бывшей любовнице всего за пару минут разрушить самоконтроль, с таким трудом выработанный им за несколько лет.
      Наконец он глухо выругался и заставил себя обратить внимание на записку, все еще лежавшую на столе. С мрачной миной Лукас перечитал торопливые строки:
 
      «Мне нужно поговорить с тобой, как только ты вернешься в Милуоки. Предоставь мне все устроить. Я закажу роскошный ужин в уютном ресторане, где-нибудь подальше от городской суеты. Мне необходимо с кем-нибудь посоветоваться, и только ты можешь дать мне дельный совет».
 
      Нетрудно было догадаться, на какой «совет» намекает здесь Ди.
      Лукас с уважением относился к сильным, разумным женщинам, знавшим, чего они хотят от жизни, и не стеснявшимся добиваться этой цели. Он восхищался женщинами, для которых обручальное кольцо не становилось пределом мечтаний или мерилом собственного достоинства и не мешало оставаться очаровательными женщинами, сознающими свою власть. Но увы, в последнее время вовсе не образ холеной белокурой Ди Стенхоп будоражил его воображение, заставляя мучиться от упущенных возможностей и несбыточных желаний.
      Лукас выругался еще раз, скомкал записку и швырнул в корзину для мусора.
      Пяти дней будет вполне достаточно. Следя за тем, как секундная стрелка на циферблате отсчитывает мгновения его жизни, Лукас поклялся себе, что на эти пять дней он оставит Тессу Жардин в покое. И если к концу плавания ее обида хоть немного уляжется, он непременно найдет способ извиниться перед ней за свой поступок.

      Первое плавание «Талисина» благополучно завершилось, и едва корабль отдал швартовы в порту Милуоки, Тесса, как и полагается уважающему себя моряку, не стала терять времени даром и поспешила сойти на берег. Несколько дней, проведенных бок о бок с бывшим любовником, все еще не утратившим к ней интереса, дались ей очень нелегко, и она постаралась избавиться от его общества при первой же возможности.
      Правда, после безумных событий первого дня – и в особенности поцелуя у него в каюте – Лукас вел себя довольно сдержанно. Он не делал попыток загнать ее в угол для душеспасительной беседы и обращался к ней подчеркнуто вежливо, когда того требовала служба. Однако капитан по-прежнему оставался рядом, и это постоянно держало ее нервы в напряжении. Они были как перегруженный электрический кабель, начинавший потрескивать и искрить каждый раз, стоило кому-то из экипажа упомянуть его имя, не говоря уже о той панике, что охватывала ее при личных контактах.
      Тесса понимала, что ведет себя глупо и по-детски, так заводясь из-за одного несчастного поцелуя. В конце концов, они расстались десять лет назад. Просто подумать страшно, сколько воды утекло с тех пор. У обоих была своя жизнь, свой опыт… и, несомненно, другие любовники.
      Как Тесса ни старалась, ей так и не удалось найти линию поведения, которая бы удовлетворила их обоих. Вряд ли на свете существовала книга, где были бы прописаны правила отношений с человеком, виновным в гибели вашего родного брата. И Тесса все чаще задумывалась над тем, не переоценила ли она свои возможности, пообещав Ди Стенхоп отложить в сторону личные претензии и работать с Лукасом как ни в чем не бывало. В тот день она понятия не имела о том, какая чудовищная пропасть отделяет предположения от реальности.
      Тесса раздраженно поморщилась, опустившись на сиденье своей машины. Автомобиль стоял на самом солнцепеке, и к подушкам было больно прикоснуться, а воздух раскалился, как в духовке. Она швырнула на заднее сиденье головной убор и распустила узел галстука. Врубив на полную мощность кондиционер, Тесса вырулила со стоянки возле конторы «Стенхоп шиппинг», твердо решив оставить в порту все тревоги и неприятности, связанные со службой.
      По крайней мере на пару дней.
      Сегодня ей, можно сказать, повезло. Судно ее брата, как всегда, пришло в Милуоки с опозданием, и он должен был вот-вот сойти на берег. Воспользовавшись столь редким совпадением, Стив пригласил ее на обед. Воздух в машине постепенно остыл, на перекрестках удавалось почти всегда проскочить на зеленый свет, и эти маленькие радости немного улучшили ее настроение. Особенно если вспомнить о том, что никто в целом мире не способен приготовить такое вкусное жаркое из маринованных цыплят, как Нина, жена ее брата.
      Тесса уже несколько месяцев не видела своих племянников, и сейчас Эми, должно быть… Сосредоточенно хмурясь, Тесса с ревом пролетела под светофором на желтый свет. Эми появилась на свет в прошлом году, в августе, когда корабль Стива задержали в Эсканабе. Стало быть, сейчас ей уже одиннадцать месяцев. Оглянуться не успеешь, как малышка уже справит свой первый день рождения!
      Трудно сказать, когда именно это началось, но с некоторых пор время стало лететь просто с катастрофической скоростью. Несмотря на все старания, Тессе никак не удавалось управиться в срок со своими делами, а о том, сколько лет ей исполнится в этом году, не хотелось даже думать.
      Тридцать. Господи помилуй, ей уже почти тридцать лет!
      Через пятнадцать минут, все еще не отделавшись от этой мрачной мысли, Тесса подрулила к уютному старому дому, стоявшему в окружении таких же непритязательных, но удобных особняков.
      Типичная застройка конца пятидесятых годов XX века: два этажа, огороженный дворик и отдельно стоящий гараж. Конечно, это не шло ни в какое сравнение с роскошными особняками состоятельных яппи, захвативших самые престижные и дорогие районы, но зато отсюда было рукой подать до порта. Немаловажная деталь в том случае, когда у парня для общения с семьей между двумя плаваниями остается несколько жалких часов. Приходится дорожить каждой минутой.
      Тесса выключила зажигание и кое-как пригладила растрепанные волосы, мысленно отметив, что нужно будет заглянуть к парикмахеру. Она захлопнула дверцу и увидела старшего племянника в шортах и застиранной футболке. Мальчишка гонял по двору большой красный мяч.
      – Эй, Томми!
      Малыш посмотрел, кто его зовет, и обрадованно закричал:
      – Мама, тетя Тесса приехала!
      Не успела Тесса распахнуть ворота во двор, как худенький шестилетний сорванец со всего размаху врезался ей в коленки. Тесса с хохотом покачнулась, но устояла на ногах и схватила озорника в охапку. Он зашелся счастливым смехом, сверкая глазенками из-под растрепанной темной челки.
      – Привет, Тесс!
      На крыльце показалась ее невестка. На Нине тоже были шорты и футболка; длинные темные волосы она собрала в конский хвост. У нее на руках уютно устроилась маленькая Эми. Нина радушно улыбалась Тессе, но то и дело посматривала на улицу у нее за спиной.
      Тесса без труда узнала этот тревожный выжидательный взгляд: такое же лицо было у ее матери, пока ей это не надоело и место моряка в ее жизни занял добропорядочный господин, находящийся на службе с девяти до пяти часов. Четверо детей мал мала меньше были оставлены на сестру отца.
      – Стив снова опаздывает, – сообщила она Нине. – «Хоутон» вышел из порта Гэри с часовой задержкой.
      – Знакомая песня, – тоскливо вздохнула та.
      В карих глазах ее невестки читалось такое разочарование, что Тессе стало неловко.
      – Ух, Томми, ты весишь не меньше тонны!
      Она поставила племянника на нижнюю ступеньку крыльца и прошла за Ниной в дом.
      – Ого, да на тебя даже смотреть страшно! – воскликнула Нина, закрывая дверь. – Так и подмывает вытянуться в струнку и отдать честь! Рады видеть вас, мэм! Где вас черти носили, мэм? Вы забыли наш номер телефона, мэм?
      – Ну, хватит, пока я не провалилась сквозь землю от стыда! – улыбнулась Тесса. – У меня было всего три дня на переезд из Далата, а здесь на меня насела Стенхоп с подготовкой «Талисина» к плаванию. И я целых две недели питалась одними сандвичами с тунцом и крекерами, а спала от силы часа четыре.
      Нина лишь молча закатила глаза и отправилась на кухню. Тесса пошла следом, с наслаждением принюхиваясь. Кажется, пахло чесноком. А еще – вот оно, настоящее счастье! – горячим густым какао!
      – Тесса, милая, тебе срочно нужно обзавестись хозяйственным мужем.
      – Можно подумать, наш порт кишмя кишит такими мужьями! А вот что мне действительно нужно, так это сесть на диету! Вот, посмотри, какие ляжки!
      – Подумаешь – удивила! – Нина окинула ее фигуру критическим взглядом. – Ты же все-таки женщина! А насколько мне известно, женщине от природы полагается иметь округлые ляжки.
      – Нет уж, благодарю покорно, такие округлости мне ни к чему! – Тесса уселась за стол, поближе к вазе с шоколадным печеньем. Тоскливо вздохнула, глядя на это великолепие, и призналась: – Просто у меня абсолютно отсутствует сила воли!
      – Скажи-ка мне одну вещь, – с любопытством проговорила Нина, поудобнее устраивая на руках маленькую дочку. – Какой смысл поднимать всю эту шумиху вокруг прав женщин, если ты все равно не можешь выполнять так называемую мужскую работу, не скрывая при этом, что ты женщина?
      Вопрос оказался настолько неожиданным, что Тесса не сразу нашлась с ответом.
      – По идее, так быть не должно – если речь действительно идет о равноправии.
      – Тогда какого черта ты так бесишься из-за ляжек? Кстати, если уж на то пошло, выглядишь ты потрясающе. Эй, не смей! – воскликнула хозяйка, пресекая поползновения Тессы пододвинуть поближе вазу с лакомством. – Ты же знаешь, как вдали от дома Стив мечтает о моем шоколадном печенье!
      Тесса еще раз втянула в себя колдовской запах печенья и содрогнулась от вожделения.
      – Могу поспорить, ты положила в тесто целую прорву масла!
      – Да будет тебе известно, что на свете есть вещи, в которых нельзя слукавить. К примеру, шоколадное печенье. – Помолчав, Нина добавила с ехидной улыбкой: – Или секс!
      Тесса рассмеялась и заставила себя вылезти из-за стола, чтобы помочь хозяйке на кухне. Женщины чистили и крошили овощи для салата, обмениваясь семейными сплетнями. Нина пожаловалась на то, как трудно найти няню для Эми. Наконец салат был готов. Тесса взяла на руки малышку и вместе с Томми вышла на задний двор, где Нина уже зажигала газовый гриль.
      Томми принялся гонять по двору мяч, а Тесса уселась на траву, опираясь локтями на колкие стебли, и отпустила племянницу. Ловко цепляясь за ее форменную блузку, Эми поднялась на ноги и начала обследовать плечи своей тетки. Тесса с наслаждением вдыхала запахи свежескошенной травы, детской присыпки и жарившихся цыплят. Над ухом с ленивым гуденьем пролетела золотистая оса. Даже ее разморило на такой жаре.
      В такие минуты нельзя было не признать, что оседлая жизнь отнюдь не лишена своих прелестей.
      – Это кто же посмел устроить прием гостей в моем доме, не пригласив хозяина?
      Тесса обернулась, услышав знакомый низкий голос. Ее брат стоял на заднем крыльце, прислонившись к косяку. Он еще не успел переодеться. На красивом загорелом лице сияла белозубая улыбка.
      – Стив!
      Нина моментально расцвела при виде мужа и с радостным визгом кинулась ему на шею. Он ловко подхватил ее на руки и закружил в воздухе, целуя в губы.
      Вот это парень!
      Тесса жадно следила за их поцелуем, хотя и понимала, что поступает не очень красиво, что молодые супруги имеют право хотя бы минуту побыть наедине, однако она не могла заставить себя отвернуться. Господи, это было так романтично! Вот ее, к примеру, с такой страстью целовали в последний раз…
      Всего пять дней назад.
      Воспоминание о том, как ее целовал Лукас и как она отвечала на его поцелуй, заставило Тессу покраснеть до корней волос. Но она упрямо смотрела на Нину, жадно вцепившуюся в рубашку Стива и сползавшую на землю, непрерывно целуя его куда попало. Стив все еще держал ее на руках, но теперь его широкие ладони лежали у нее на ягодицах – хозяйский, откровенный жест.
      Почувствовав себя совершенно заброшенной и никому не нужной, Тесса наконец отвернулась. Она сделала вид, будто хочет взять на руки Эми. Машинально прижавшись щекой к теплой пушистой детской макушке, она до боли зажмурилась, чтобы остановить подступившие слезы.
      – Папа! – заверещал Томми, и Тесса услышала торопливый топот. За ее спиной раздались счастливый смех и возня. Судя по смачному чмоканью, отец с сыном тоже обменялись приветственными поцелуями.
      И как Стиву все это удается? Он имеет отличное место помощника главного инженера, красавицу жену и двух очаровательных детей. Его не было дома, когда родилась Эми, и наверняка еще не раз он будет отсутствовать при последующих родах, днях рождения и прочих маленьких семейных торжествах, но каким-то чудом им с Ниной удалось преодолеть эту неувязку и сохранить семью.
      У Тессы же практически не было надежды найти мужчину, готового смириться с ее постоянным отсутствием. Она успела убедиться в этом после нескольких безуспешных попыток завязать хоть какие-то отношения. Даже если ей встретится такой же моряк, как она, им не суждено создать полноценную семью прежде всего потому, что родителей никогда не будет дома.
      – Привет, Тесс! – Веселый голос Стива с трудом пробился в ее грустные мысли. – Кого это ты от меня прячешь? Уж не мою ли дочку? Так и быть, можешь повернуться! Мы уже покончили с телячьими нежностями!
      Тесса заставила себя улыбнуться и повернулась к брату.
      – Теперь это называется телячьими нежностями? А я боялась, что под вами вот-вот загорится трава!
      Нина покраснела, но Стив лишь самодовольно улыбнулся. Он торопливо чмокнул Тессу в щеку и протянул руки к Эми. Но малышка обиженно надула губки и спрятала лицо на плече у Тессы.
      Стиву хватило деликатности не приставать к девочке, требуя немедленного признания, и он просто погладил ее по спинке. Он по-прежнему улыбался, хотя было видно, что его расстроила такая реакция маленького человечка.
      – Она еще слишком мала, чтобы понять, что это за громила постоянно крутится в их доме! Эй, крошка, я – твой папа! В следующий раз ты меня непременно узнаешь, правда?
      – Потерпи пару минут, и она сама пойдет к тебе на руки!
      – Ага, я ведь умею обращаться с женщинами, не так ли? – Стив покосился на жену, лукаво подмигнул ей и снова обнял сына. – Ну, как там твои цыплята, детка? Я умираю от голода!
      – Почти готовы. – Темные глаза Нины довольно сверкнули. – Валяйте за стол, братцы!
      Обед прошел оживленно. Эми то и дело принималась реветь, Томми трещал без умолку, а Нина и Стив не спускали друг с друга глаз. Зазвонил телефон. Стив поднял трубку и после короткой беседы, то и дело прерываемой добродушным смехом, громко крикнул:
      – Тесса, это папа! Он звонит из Маркетта. Не хочешь поболтать?
      Прежде чем ответить, Тесса переглянулась с Ниной.
      – Нет. Скажи, что с тех пор, как мы говорили в последний раз, не произошло ничего нового.
      Это была откровенная ложь, и она никого не убедила. Стив попрощался с отцом, положил трубку, вернулся за стол и сказал:
      – Зря ты так. Отец гордится тобой – хотя и по-своему.
      Тесса молчала, делая вид, что поглощена своим цыпленком. На минуту за столом воцарилась неловкая тишина. Затем Стив поинтересовался:
      – Ну… и как у тебя дела? Все еще встречаешься с Робом Ши?
      – Нет, и я не думаю, что это вообще можно было считать чем-то серьезным.
      – По тебе не скажешь, что ты сильно об этом жалеешь.
      – Мы расстались – и это только к лучшему! – Тесса сердито посмотрела на брата. – Он служит вторым помощником на «Талисине», а Ди Стенхоп постоянно бухтит, что не потерпит слишком тесных отношений между ее офицерами.
      – У тебя и не могло выйти ничего путного с парнем, который тоже служит на корабле!
      – Опять поешь с папиного голоса? – На этот раз Тесса рассердилась не на шутку. – Я благодарна тебе за заботу, но ты напрасно беспокоишься. Я давно приняла решение: главное – это карьера. И именно карьерой я сейчас и занимаюсь!
      Стив смотрел на нее поверх своего стакана с молоком, не скрывая недоверия.
      – Тебе едва минуло двадцать лет, когда ты принимала это решение. Десять лет – срок немалый, а тем более для женщины…
      – А это тут при чем? – взорвалась она.
      Стив с досадой поморщился и воскликнул:
      – Погоди, дай мне сказать, а потом вцепляйся в глотку! В отличие от мужчин женщинам опасно тянуть с детьми! А ведь ты сама говорила, что любишь детей и хотела бы стать матерью!
      – Я и собираюсь обзавестись семьей, но не сейчас! В данный момент это просто немыслимо. – И Тесса добавила таким тоном, что Стиву стало совершенно ясно: разговор окончен: – В конце концов, я просто к этому не готова.
      После обеда все собрались в гостиной перед телевизором – как раз вовремя, чтобы посмотреть краткий репортаж о том, с каким триумфом «Талисин» вернулся в родной порт.
      Как и следовало ожидать, репортер не забыл упомянуть о «Макки» и показал крупным планом капитана Холла. Высокий и стройный, он возвышался на палубе «Талисина», словно живое воплощение силы и уверенности в себе. В комнате повисло молчание. Какое-то время можно было слышать лишь довольное чмоканье Эми да рычание Томми, игравшего с монстром-трансформером, только что подаренным ему отцом.
      Тесса отвернулась от телевизора, и ее взгляд упал на выпускную фотографию Мэтта, висевшую на стене. Над рамкой Нина прикрепила венок из высохших цветов, сохранившихся с панихиды. На фото Мэтт весело улыбался. Такой молодой, такой счастливый. Его жизнь только начиналась. Он даже не успел отпраздновать свою первую годовщину после окончания школы.
      И его гибель была так ужасна… Тесса до сих пор не могла думать о взрыве без содрогания.
      – И когда они оставят «Макки» в покое? – сдавленно произнес Стив, привлекая ее внимание к себе. – Мало им было того, что они устроили через год после несчастного случая? Нам опять не было житья от телеграмм и звонков, а главное – от идиотских вопросов! Какого черта они вытаскивают эту историю по поводу и без повода?
      – Скоро про «Макки» совсем забудут. – Нина ласково пожала руку Стива, стараясь утешить его. – Нас оставят в покое, а заодно и тех, кто погиб.
      – Они и тебя наверняка расспрашивали? – обратился Стив к Тессе.
      – Тот парень, что ведет «Пульс города», хотел узнать, каково мне работать под началом человека, отправившего моего брата на тот свет.
      Стив невнятно выругался и воскликнул:
      – Ди Стенхоп наверняка была не в себе, когда нанимала Холла! Даже такой балаболке, как она, должно быть ясно, что тебе будет тошно от одного его вида! Какого черта она это устроила?
      – Такого, что он парень хоть куда, – негромко предположила Нина, выразительно глядя на своего мужа. В подтверждение своих слов она кивнула на экран. Там как раз показывали Лукаса и Ди, стоявших совсем рядом. – Я уже не одну неделю слежу за ними по новостям. По-моему, они неплохая пара. Если я не ошибаюсь, она овдовела уже три года назад?
      – Холл – опытный капитан, – возразила Тесса, с трудом изгнав из воображения неприятную картину: Лукас и Розовая Вдова. – Не то чтобы он нуждался в моей защите, но что есть – то есть.
      – Да ладно тебе! – недоверчиво фыркнул Стив. – Все, что тебе известно об этом типе, ты прочла в газетах. И никто меня не убедит, что умение развернуть обратно на Кубу калошу с беженцами дает достаточный опыт для управления пассажирским судном!
      Тесса рассеянно смотрела на племянника, чьи румяные щечки раздувались и вибрировали от громкого рычания.
      Чувство уязвленной гордости не позволило ей в свое время поделиться с родными подробностями ее отношений с Лукасом. Теперь же, после того как она столько лет пыталась забыть о своей непростительной глупости, было бы еще более глупо вытаскивать на поверхность эту историю и просвещать Стива по поводу того, как хорошо она успела узнать Лукаса Холла.
      Черт побери, о чем она вообще думала, когда позволила ему поцеловать себя? И о чем, скажите на милость, думал он?
      – Сегодня я услышал в порту кое-какие сплетни, – сказал Стив, отвлекая ее от размышлений. – Он действительно спит с Ди Стенхоп?
      Тесса подняла на него глаза.
      – Она не отходит от него. По-моему, это правда.
      Что делает еще более отвратительной ее слабость, проявленную в капитанской каюте. Чтоб ему провалиться, этому Лукасу! Почему она не отвесила ему оплеуху вместо того, чтобы отвечать на поцелуй?!
      – Круто. И моя сестра служит под началом человека, получившего квалификацию благодаря длине его палки! Да как ты вообще его терпишь, этого типа?
      Стив не скрывал своей ярости, и Тессе стало совсем не по себе.
      – Можно подумать, мне впервые приходится служить со шкипером, который мне неприятен! Для меня главное – работа! И ты, пожалуйста, не думай, что я предала память о Мэтте ради карьеры!
      – Ох, Тесс, да у меня и в мыслях такого не было! – Стив смешался и надолго замолчал. Наконец он несмело улыбнулся и пихнул сестру локтем в бок. – Эй! Я уже говорил тебе, что ты у нас просто конфетка в этом мундире?
      Шутливое замечание разрядило обстановку. Нина так и прыснула со смеху, а Тесса хлопнула брата по спине.
      – Шалопай! – воскликнула она с ласковым укором и поднялась с дивана. – Пожалуй, мне пора. Вы все время смотрите на часы, и мне понятно, что это значит!
      – Ага! – Стив самодовольно улыбнулся. – Мы с женой не виделись почти неделю, и всем пора идти бай-бай.
      – Нет, папа! – заныл Томми. – Я не хочу спать! Я хочу еще поиграть с тобой!
      – Смотри, скоро он научится узнавать время по часам, и тогда придется тебе придумать более подходящую отговорку! – Тесса поцеловала племянника в щеку, затем попрощалась с Эми и Ниной. – Спасибо за угощение! Стив, если я не встречу тебя завтра в порту – желаю удачного плавания.
      – И тебе того же! – откликнулся Стив. – И смотри, не суй нос куда не надо!
 
      – Ты посмотри на себя! Краше в гроб кладут!
      – Вот и не мешай мне принимать загар. – Лукас не потрудился даже открыть глаза. – Ты мне солнце загораживаешь.
      Обглоданный водой дощатый настил жалобно скрипнул, когда Кевин Картер перешел на другое место. Солнечное тепло снова разлилось по голому торсу и ногам, золотистым сиянием пробираясь под сомкнутые веки.
      Лукас был бы не прочь превратиться в улитку или в черепаху, чтобы никто не мешал ему лениво ползать в солнечных лучах, вслушиваясь в плеск волн о причал, треск стрекозиных крыльев и шелест ветра в кронах деревьев. Воздух был полон густых, приторных ароматов.
      Его жизнь на протяжении последних двух лет протекала именно так: в неспешном созерцании, в чередовании ощущений, звуков и запахов. Он оставил этот мир всего на неделю, но уже успел пожалеть об утраченном покое.
      – Избыток ультрафиолета может спровоцировать рак, – снова пробился в его ленивые мысли голос Кевина. – Если тебе непременно захотелось покончить счеты с жизнью – могу предложить более действенные методы.
      – Благодарю. Я учту твое предложение.
      – Что, не все так хорошо, как ожидалось?
      – Да.
      – Эта женщина не дает тебе прохода?
      Лукас с великим трудом приподнял одно веко и посмотрел на своего зятя. Темные волосы Кевина, подсвеченные солнцем, стоявшим у него над головой, приобрели медно-алый оттенок.
      – Какая женщина? – Лукас закрыл глаз и постарался вернуть себе умиротворенное состояние, в котором пребывал всего пару минут назад. – Та, что мечтает меня трахнуть, или та, что мечтает меня четвертовать?
      Последовало долгое молчание.
      – Ты малый не промах, Люк. Всегда знаешь, где найти неприятности на свою задницу!
      Коль скоро это утверждение соответствовало правде жизни, Лукас не счел нужным отвечать. Однако покой этого утра был безвозвратно утрачен. Он приподнялся и окинул взглядом спокойную голубую гладь озера. Еще один хороший заплыв пойдет ему на пользу. Если удастся как следует вымотаться, то он сможет даже заснуть.
      – Ты собираешься что-то с этим делать?
      – С чем – с этим? – Лукас неловко обернулся, чтобы посмотреть на Кевина.
      Тот раздраженно фыркнул.
      – Она богата, хороша собой, и она не против. Если она даст себе труд узнать тебя поближе…
      – Ди Стенхоп не собирается никого узнавать, – сухо перебил его Лукас. Поначалу он хотел посоветоваться с Кевином о назначенном на сегодня «свидании» с Ди, но теперь передумал. Кев наверняка поймет это не так, как следует.
      – Ну так что? Немного секса наверняка пошло бы тебе на пользу. Кому от этого будет хуже?
      – Она подписывает мои чеки.
      – Ну, судя по всему, как раз это ее не колышет!
      Лукас снова посмотрел на озерную гладь, ослепительно сверкавшую на солнце. Он прищурился, и перед глазами моментально всплыл облик иной женщины: темные волосы, раскосые глаза… и пухлые, чувственные губы.
      – У меня и так проблем выше крыши, и я не собираюсь создавать новые.
      – Ты всегда можешь уволиться и вернуться на работу ко мне, – сказал Кевин.
      – Я очень тебе благодарен, но не могу этого сделать.
      Последние два года Лукас работал на рыболовном судне у Кевина и слишком хорошо знал, что это означает. Долгие часы тяжелого, грязного и изнурительного труда. К концу дня он выматывался настолько, что едва доползал до койки. Несколько часов беспокойного забытья – и снова подъем, задолго до рассвета. Но когда ему бывало так худо, что не хотелось вообще подниматься с койки, долг перед экипажем «Кейти Ли» оказывался неплохим стимулом к возвращению в мир нормальных людей.
      – У нас была хорошая команда!
      – Да, это верно! – улыбнулся Лукас. – Хотя ты все равно был и остаешься проклятым надсмотрщиком и эксплуататором рабского труда!
      Кевин улыбнулся в ответ:
      – Что, все еще носишься с мыслью купить катер и заняться чартерным бизнесом? Мне казалось, что ты давно остыл.
      – Насчет катера я просто трепался. – Лукас отвернулся, делая вид, что любуется озером. – Мало ли какой бред может прийти в голову?
      – А вот мне это не показалось бредом!
      В свое время это не казалось бредом и самому Лукасу. Но потом позвонила Ди Стенхоп, и он отказался от прежних планов, которые успел продумать лишь наполовину. Он снова посмотрел на зятя и твердо произнес:
      – Я сделал выбор и не ошибся. Я сделал это для себя.
      Кевин покачался с носка на пятку и спросил:
      – Хочешь еще поплавать, пока Диана с детьми не вернулись с прогулки?
      – Пожалуй.
      Темная прохладная глубина манила к себе, мелкие волны нашептывали что-то невнятное и ласковое. Пирс покачнулся под чьим-то перемещением, и Лукас поднял голову. Это Кевин протянул ему руку. Он принял ее и выпрямился – не без труда. Пальцы сами собой легли на длинный глубокий шрам на правой ноге и стали массировать одеревеневшие мышцы.
      Нога по-прежнему начинала ныть к непогоде. Сколько бы он ни плавал, боли не проходили, и Лукас с тревогой думал о том, как будет хромать по палубе «Талисина» в туманный и сырой день. Ни дать ни взять – капитан Ахав!
      Вряд ли это произведет хорошее впечатление на Ди Стенхоп!
      – Когда вы снова уходите в плавание? – спросил Кевин.
      – В пятницу.
      Два дня спокойной жизни – вот все, что у него осталось. Он собирался провести их вдали от людей, полеживая на солнце и набираясь сил для нового плавания, в котором не совершит ни одной ошибки. Такой, к примеру, как поцелуи с первым помощником.
      – И сколько оно продлится?
      – Около недели. Мы посетим Чикаго и Гранд-Хейвен, а потом возьмем курс на Траверс-Бей, чтобы устроить экскурсию по всем городам на острове Макино. – Лукас натянул на себя футболку. Ее горячая ткань неприятно сушила кожу. – Затем я поведу корабль в Грин-Бей, прежде чем вернуться в Милуоки. Если повезет с погодой и мы покажем хорошую скорость, у нас останется несколько дней до очередного плавания.
      – Похоже, этим летом у тебя будет по горло хлопот!
      – Мы встанем на зимнюю стоянку не раньше середины октября.
      Октябрь. Ему предстоит еще три месяца постоянно видеться с Тессой Жардин, помня об этом чертовом поцелуе.
      – Что это с тобой? – спросил Кевин.
      – Ничего.
      – Тогда откуда этот зверский взгляд?
      Прежде чем Лукас успел ответить, в воздухе зазвенели чистые детские голоса, и он оглянулся на четырех своих племянников и племянниц. Как матрешки из одного набора – мал мала меньше – они выкатились на берег и с криками понеслись к воде.
      Лукас смотрел, как ребятня один за другим прыгает с пирса в воду. Даже Сара, самая младшая, всего трех лет от роду, уже умела плавать и нырять, как рыба. Кевин с Дианой имели на берегу озера клочок земли с небольшим летним домиком – сейчас его занимал Лукас, – и все их дети научились плавать прежде, чем ходить.
      – Эй, Люк! Не хочешь прыгнуть с ними? – поддразнила его младшая сестра, Диана.
      Она немного располнела в последнее время и носила купальник с юбочкой, чтобы это скрыть. Между полными грудями, приподнятыми тугой лайкрой, залегла четкая глубокая ложбинка.
      Лукас то и дело ловил Кевина на том, как жадно тот засматривается на свою жену. После десяти лет брака и четырех детей Лукасу казалось поразительным столь страстное влечение.
      – Я подумаю. – Краем глаза Лукас не переставал следить за детьми, хотя вел себя совершенно спокойно, зевая и потягиваясь, словно разморенный на солнышке ленивый кот. – Я уже проплыл свои две мили. Но лишняя разминка никогда не помешает.
      Диана многозначительно посмотрела на его мускулистую грудь, уютно пристроившись под боком у своего высокого нескладного мужа.
      – Кто бы говорил! У тебя на животе уже можно готовить отбивные!
      Лукас улыбнулся и снова посмотрел на озеро. Дно в этом месте было пологое и песчаное. На протяжении добрых двадцати пяти футов вода едва доставала до колен – и все равно он старался не выпускать детей из поля зрения.
      Пересчитав головы в очередной раз, он замер и насторожился: куда пропал Кайл?
      – Помогите!!!
      Отчаянный вопль разом разрушил мир и тишину. Схваченный ледяными щупальцами страха, он в оцепенении уставился на воду.
      – Помогите! Лизи, я тону!
      «Ох, мистер, ради всего святого! Помогите мне, не дайте умереть!»
      Скорее, скорее, скорее! Все, что сейчас можно сделать, – это двигаться как можно быстрее, плыть изо всех сил к тонущему племяннику!.. Но вместо этого Лукас застыл на месте, парализованный беспомощной яростью.
      Легкие наполнил душный, прилипчивый запах пролитого бензина, хотя он отдавал себе отчет в том, что это лишь галлюцинация. Липкие капли пота мелким бисером покрыли лоб и верхнюю губу, сделав ладони влажными и скользкими. В ушах оглушительно стучала кровь.
      И все же Лукас заставил себя сделать один шаг, затем еще один. Он двигался неуклюжими рывками, как кукла, но не успел дойти до края пирса, как снова замер на месте, услышав веселый хохот.
      – Ага, Лиз, как я тебя одурачил! – Кайл прыгал в воде, поднимая руками тучи брызг. – Обманули дурака на четыре пятака!
      Шутка. Господи, он же пошутил…
      Лукас зажмурился, и по его телу волной прошла дрожь. Колени стали ватными, и он плюхнулся на нагретые солнцем доски причала. Нужно дышать как можно глубже. Вот так: вдох-выдох. Не спеша, ровно, до отказа наполняя воздухом легкие, чтобы кислород разошелся по всему телу, до самых кончиков пальцев, мало-помалу вытесняя судорожное напряжение и дрожь.
      «Посмотри в лицо своему страху. Схвати его. Посади в клетку. Не давай вырваться на свободу…»
      – Кайл! – Погруженный в свои мысли, Лукас словно издалека услышал разъяренный голос сестры. – Сколько раз тебе повторять: не смей так глупо шутить, особенно когда с нами дядя Лукас!
      Хохот и плеск воды моментально прекратились. У него за спиной тяжело вздохнула Диана. Все молчали, не зная, что сказать.
      Чтобы скрыть дрожь рук, Лукас принялся массировать шрам на ноге: вверх-вниз по длинной белой линии.
      – Эй! – На его плечо легла тяжелая мозолистая рука. – Люк, ты пришел в себя?
      В себя? Ему уже никогда не удастся окончательно прийти в себя, и они отлично это знают!
      Лукас сердито вскинулся и уставился на Кевина – и на жалостную мину на его лице.
      – Черт побери, хватит меня жалеть!
      – Вот болван! Да кто тебя жалеет? Мы просто тебе сочувствуем! – Кевин выдержал его взгляд и даже крякнул от обиды. – Послушай, еще не поздно все переиграть! Подумай хорошенько! Мы готовы поддержать любое твое решение, но ты же знаешь, что найдется добрая сотня отличных парней, которые будут счастливы занять на «Талисине» твое место, а ты…
      – Нет.
      Диана поспешно отвернулась и стала собирать разбросанные на досках купальные полотенца. Это давало ей повод не смотреть на Лукаса. Вот и слава Богу. У нее и без того глаза на мокром месте. Дети тоже почувствовали неладное и собрались тесной кучкой, не спуская с Лукаса испуганных взглядов.
      Он громко сглотнул, чувствуя, как першит в горле.
      – Рано или поздно я с этим справлюсь. Я не позволю страху разрушить мне жизнь.
      – Ты можешь всегда на нас рассчитывать, – с чувством промолвил Кевин. – Что бы с тобой ни случилось. Помни об этом.
      Лукас встал, не поднимая головы и до боли стиснув кулаки. Его лицо выдавало напряженную внутреннюю борьбу. Казалось, одно неловкое прикосновение – и тонкая оболочка самодисциплины лопнет, и он окончательно перестанет быть самим собой.
      – Ну ладно, пойду вправлю мозги своему сыночку, – мрачно проронил Кевин. – Пусть только попробует еще раз отколоть что-нибудь подобное – до конца жизни будет об этом жалеть!
      – А мне надо принять душ. Я встречаюсь кое с кем в Милуоки. – Лукас босиком прошлепал к дому, приняв неожиданное решение.
      Настало время связать все концы. И поскольку нынешний день никак не назовешь удачным – из-за глупой шутки десятилетнего сорванца и предстоящего «свидания» – после столкновения с Ди Стенхоп ему уже не будет страшно загнать в угол Тессу и выяснить с ней отношения.

      – Ты уверен, что не хочешь выпить? Здесь потрясающие винные погреба!
      Лукас решительно поднял руку, на полпути остановив официанта, уже ринувшегося к нему с бутылкой.
      – Нет, благодарю. Я не пью.
      Ди выдержала эффектную паузу.
      – Неужели? Ты так боишься приключений?
      Лукас откинулся в кресле, чтобы повнимательнее рассмотреть обстановку в небольшом уютном ресторане, куда его привели обедать. Зал был отделан сияющим золотом и отражающим стеклом, оттененным глубоким черным и серым цветами. Превосходная оправа для бледной холеной красоты Ди Стенхоп в ее розовом шелковом платье, почти целиком выставлявшем напоказ загорелые стройные ноги.
      – В молодости я чрезвычайно любил приключения. Пожалуй, даже слишком. Похоже, что с годами любовь к приключениям сошла на нет.
      – Будучи посвященной в твои проблемы, я бы сказала, что ты относишься к себе с излишней строгостью.
      – Это мое дело, Ди, – твердо произнес Лукас, глядя на нее поверх своего стакана с лимонадом.
      Леди посмотрела на него, кокетливо склонив головку и не скрывая любопытства.
      – Не сердись, это скорее комплимент с моей стороны. Я всегда считала пьянство и наркоманию уделом слабых натур, а тебя никто не назвал бы слабаком!
      И она медленно скользнула взглядом по его великолепному телу, скрытому под строгим черным костюмом с белой сорочкой и галстуком. Чтобы не выдать охватившего его раздражения, Лукас посмотрел в сторону – и наткнулся взглядом на парочку средних лет, занимавшую соседний столик и разглядывавшую его с откровенным интересом. Он вызывающе ответил на этот взгляд и отвернулся.
      – Хватит ходить вокруг да около, – сказал он, снова обратившись к своей спутнице. – Чего ты от меня хочешь?
      Она медленно улыбнулась и пригубила свой совиньон.
      – Ты разве не читал записки? Мне нужен твой совет.
      Он посмотрел ей в глаза – не менее откровенно, чем она. С тщательно отработанной беспечностью, демонстрировавшей уверенность в себе и в своей неотразимости, Ди откинулась на спинку кресла. Как бы невзначай ей удалось принять такую позу, которая позволяла партнеру вполне оценить ее несравненные достоинства.
      Гладкая кожа светилась молодостью и здоровьем, хотя даже в приглушенном освещении ресторана трудно было не разглядеть едва заметные морщинки возле глаз и губ. Зато золотистая головка оставалась безупречной: ни одного седого волоска. А тугой пышной груди и стройной фигуре позавидовала бы любая модель.
      Она была прекрасна – живое воплощение женского совершенства – особенно на взгляд тех парней, кого принято называть охотниками за приданым.
      – Ты могла бы спросить и по телефону, – возразил Лукас.
      – Мне не хотелось бы обсуждать такие вещи по телефону. – В ответ на его раздраженный взгляд Ди прокашлялась и даже чуть-чуть смутилась. – По-моему, кто-то старается… меня запугать. В прошлом тебе приходилось иметь дело с уголовниками. И я подумала, что ты мог бы разобраться, стоит мне принимать всерьез эти угрозы или нет.
      – Что за странные игры? – Лукас старался не показать, как удивил его такой поворот.
      – Да при чем тут игры? Зачем мне… – Ди умолкла, осененная неожиданной догадкой. – По-твоему, я нарочно сочинила какую-то дурацкую сказку, чтобы затащить тебя сюда, разжалобить и соблазнить?
      – Честно говоря, это приходило мне в голову.
      – Поверь мне, дорогой, я не собиралась тебя соблазнять – ты и сам скоро это поймешь. На мне и так достаточно грехов.
      Лукас не выдержал и улыбнулся. Ди Стенхоп еще больше удивила его, покраснев в ответ. За все время их знакомства это был первый намек на искренность.
      – Это не смешно! Вот, прочти! – Она вытащила из дамской сумочки два сложенных листка бумаги и протянула Лукасу. – Их нашел у меня под дверью секретарь в офисе Милуоки.
      Лукас развернул первую страницу и прищурился, всматриваясь в ровные строчки, отпечатанные на лазерном принтере.
 
      «Тук-тук.
      Кто там?
      Я есть.
      Кто ты?
      Я там есть!»
 
      – «Я там есть». – Он посмотрел на Ди. – Ничего не понимаю.
      – В отличие от того, кто это писал, – ответила она, сделав большой глоток вина. – Теперь читай вторую. Она еще интереснее.
      Когда Ди ставила бокал на стол, ее рука так дрожала, что вино пролилось на скатерть. Трогательная слабость – точно так же, как и непривычная бледность, однако Лукас понимал, что при необходимости Ди Стенхоп не побрезгует устроить маленький спектакль и использовать для этого пару проверенных трюков. Он развернул вторую записку.
 
      «Милое дитя в колыбельке качается на волнах.
      Ветер дунет и разнесет все в пух и прах.
      Носик «бум» – и разлетится – трах-тарарах!
      Пойдет ко дну милое дитя – ах-ах!»
 
      – Черт… – вырвалось у него. По спине пополз неприятный холодок.
      – Вот-вот, я тоже не в восторге от этих «тук-тук» без подписи и дурацких колыбельных. – Она жадно допила свое вино. – Ты тоже считаешь, что кто-то пытается меня запугать? Дунуть так, чтобы я разлетелась в пух и прах? Это что, какой-то особый сленг, которым пользуются современные бандиты?
      – Возможно, – ответил Лукас. – Но мне кажется, что ты обратилась за советом не по адресу. Мне никогда не приходилось иметь дела с чем-то подобным. Лучше показать эти записки полиции.
      – А если полиция от меня отмахнется? – спросила Ди. Официант подал им салат. – Таких, как я, в полиции редко принимают всерьез.
      Лукас дождался, пока они снова останутся одни, и ответил:
      – Может быть, они передумают, если ты хоть немного откроешься.
      – На что это ты намекаешь? – сердито прищурилась она.
      – Я не могу понять, какого черта ты корчишь из себя этакую белокурую секс-бомбу. Ты же деловая разумная женщина. И тебе вовсе не к чему играть женщину-вамп перед советом директоров или инвесторами. Мне кажется, что за три года ты успела доказать, что не была простой игрушкой старины Ролли!
      – Люди привыкли видеть меня именно такой, какая я сейчас. И я не собираюсь их огорчать. – Ди улыбалась, но во взгляде сквозил арктический холод. – Легко тебе судить со своей колокольни, милый. Ты мужчина и от рождения обладаешь пропуском в деловой мир. А мне каждый день приходится воевать за это, и я побеждаю, пуская в ход свое лучшее оружие.
      – Ну так попробуй для разнообразия пустить в ход мозги! – Он с силой ткнул вилкой в ломтик латука. – Полиция не может от тебя отмахнуться. Ты слишком дорого стоишь, а состоятельные люди сплошь и рядом становятся жертвами каких-нибудь ненормальных. Копы могут навести справки по своим каналам и приставить к тебе охрану.
      Ди кивнула, с задумчивым выражением пережевывая кусочек морковки.
      Лукас помолчал, собираясь с мыслями, а затем спросил:
      – Тебе ничего не приходит на ум в связи с этим «тук-тук»? Чьи-то инициалы? Название корабля? Или другой компании?
      – Насколько я могу вспомнить – нет.
      – А как насчет твоего мужа?
      Она сосредоточенно нахмурилась. Вина в бокале больше не осталось, и Ди пришлось довольствоваться водой.
      – Я спрошу у своего секретаря. Ролли имел дело со множеством людей, и далеко не все испытывали к нему дружеские чувства.
      Лукас аккуратно сложил записки и пододвинул по столу обратно к Ди. Поколебавшись, он все же слегка пожал ее тонкие ледяные пальцы и повторил:
      – Обратись в полицию.
      Она подумала и кивнула.
      Остаток обеда прошел так, как и предполагал Лукас. Когда Ди Стенхоп не пыталась его шокировать или очаровывать, она становилась приятной собеседницей, с которой можно было болтать о чем угодно. Правда, она постоянно посылала ему многозначительные улыбки, принимала изящные позы, оказывала мелкие знаки внимания – словом, откровенно давала понять, что при желании он мог бы закончить этот вечер у нее в постели.
      Помня о том, что лучшая защита – это нападение, Лукас категорически настоял на том, что сам заплатит за обед.
      Из ресторана Лукас доставил Ди в роскошный особняк в стиле королевы Анны, которым семейство Стенхоп владело не меньше века. Ди кокетливо называла его коттеджем у озера и останавливалась здесь, когда бывала в Милуоки.
      Миновав вполне современные ворота с системой сигнализации, Лукас остановил машину у парадного крыльца и проводил Ди до дверей, затененных живой аркой из вьющихся чайных и алых роз. Она остановилась и сказала:
      – Спасибо за то, что выслушал меня сегодня.
      В мягком свете спускавшегося за горизонт летнего солнца она выглядела особенно женственной и милой. Лукас не сомневался в том, что она отлично это знала – как и в том, что она ждет поцелуя. Это невысказанное желание буквально висело в воздухе между ними.
      – Без проблем. Друзья на то и существуют, чтобы выслушать в трудную минуту.
      – Так вот кем ты нас считаешь? – Ди пристально всмотрелась в его лицо. – Друзьями?
      – А кем же нам еще быть?
      – Понятно. – Она дышала ровно и спокойно. – У тебя кто-то есть?
      Перед его мысленным взором моментально возникли раскосые глаза и волосы, растрепанные ветром, однако Лукас медленно покачал головой, сунул руки в карманы и спустился с крыльца. Пока он не приведет в порядок свои мозги, ни о каких женщинах не стоит и мечтать. Но даже если в его жизни и появится женщина, это наверняка будет не Тесса.
      – У меня никого нет, и меня это вполне устаивает. Доброй ночи, Ди.
      – Лукас, постой!
      Он был уже возле машины и обернулся с крайней неохотой. Она все еще стояла на крыльце, обхватив себя руками, как будто ей было холодно. Трудно сказать, сколько в этом было притворства, но выглядела она маленькой, беззащитной… и одинокой.
      – Ты бы не мог подъехать сюда завтра, когда я вызову полицию? Мне будет легче объясняться с ними, если я буду знать, что мой друг… – она слегка скривила губы и закончила: – где-то рядом.
      Лукаса удивила и сама просьба, и этот смущенный искренний тон, однако ему хватило осторожности не подать виду, как он тронут.
      – Если я тебе нужен, то обязательно буду здесь.
      Она со счастливым смехом сбежала с крыльца.
      – Вот слова, достойные настоящего героя!
      Лукас знал, что она собирается сделать, но не посмел отстраниться, когда Ди налетела на него, зажав между собой и дверцей машины.
      – Ох, Ди, ради всего святого, оставь…
      – Если ты не поцелуешь меня на прощание, – перебила она, повиснув у него на шее, – мне придется сделать это самой!
      Они поцеловались. Ее губы были теплыми и ласковыми, но их прикосновение не разбудило в Лукасе ответного огня. Он даже не почувствовал возбуждения – только признательность красивой женщине, подарившей ему этот вечер. Конечно, это невозможно было сравнивать с тем торопливым поцелуем, что он успел похитить у себя в каюте. Даже в эти минуты, когда Ди прижималась к нему всем телом, он представлял себе тугие бедра и пышную грудь Тессы Жардин. Наконец Ди отстранилась.
      – Да ты у нас крепкий орешек! – разочарованно заметила она.
      Ее слова вызвали в душе у Лукаса бурю негодования. Ее якобы несмелая настойчивость больше не действовала на него, и он проклял свою слабость, позволившую этой бездушной кукле манипулировать им. Ни одной женщине не удавалось загнать его в такое дурацкое положение.
      – Ди, твоя постель меня совершенно не интересует.
      – Неужели? – язвительно осведомилась она. – А знаешь, я где-то читала, что люди в твоем… состоянии теряют интерес к сексу. Наверное, ты не совсем здоров?
      И сам вопрос, и то, каким ехидным тоном он был задан, настолько разозлили Лукаса, что в душе его проснулся холодный страх: а вдруг он не выдержит и сорвется?
      – Неправда, я здоров.
      – Вот и хорошо. А то я уже начала тебя жалеть: такой красавец сделался евнухом! Ну, а теперь слушай: я поведаю тебе страшную тайну. Мне нравится секс и нравятся мужчины! – Она сообщила ему это таким тоном, словно обсуждала с подругой свой любимый цвет. – Но я… слишком стеснительная. На протяжении двадцати пяти лет нашего брака я была верна своему Ролли. А с тех пор, как его не стало, у меня был лишь один мужчина. И я хочу, чтобы ты стал следующим. Вот увидишь – я умею быть щедрой, и ты ни о чем не пожалеешь!
      – Я не торгую услугами подобного рода, – отчеканил Лукас, стараясь высвободиться из ее цепких рук и не дать воли бушевавшей в его груди ярости. – А ты – мой работодатель.
      Он из последних сил старался сохранить лицо и дать ей возможность отступить, не теряя достоинства. Слава Богу, Ди хватило ума это оценить. Она отпустила его и отступила на шаг назад.
      – Какое это имеет значение? – мрачно процедила она. – Ты ведь не из тех безмозглых «мачо», которые терпеть не могут, если женщина зарабатывает больше их?
      – Ты нанимала меня в качестве капитана «Талисина», а не комнатной собачки.
      – Ах, какие мы гордые! – Ди расхохоталась. – Вы только посмотрите на него! Такой большой и сильный! Красавец мужчина! Да разве хоть кто-то поверит, что ты осмелился сказать «нет» старушке Ди?
      – Чтобы вывести меня из терпения, нужно очень постараться, но ты слишком близко подошла к этой черте! – выразительно проговорил он. – Продолжай в том же духе – и можешь искать себе другого капитана.
      – Ну уж нет, так просто ты от меня не уйдешь! Я дала тебе такой шанс, на который ты не смел и рассчитывать, и ты должен отплатить мне за эту услугу!
      Лукас уверенно выдержал ее вызывающий взгляд, хотя понимал, что в чем-то она права. Но это еще не давало ей права так распоясаться.
      – Хочешь грубой игры – ты ее получишь. Но смотри, не зарывайся, не то пожалеешь! – сказал он.
      – Ты что, посмел мне грозить?
      – Вот именно. И я еще не закончил. Раз уж у нас пошел разговор начистоту, заруби себе на носу: оставь в покое Тессу Жардин! Она не заслужила того, как ты с ней обращаешься!
      На лице Ди промелькнули удивление и гнев.
      – А тебе какое дело до Жардин? Она же терпеть тебя не может!
      – Совершенно верно. Из-за меня ей и так пришлось нелегко, и я не желаю, чтобы ты использовала меня в своих играх против нее. – Лукас рывком распахнул дверцу и скользнул внутрь, в ту же секунду включив зажигание. – Не всякого человека можно купить престижной должностью или солидным окладом. Ты слишком увлеклась этой торговлей, Ди. Это лишь добавляет тебе врагов. А судя по тому, о чем ты рассказала мне сегодня, тебе вовсе ни к чему новые враги. Включая и меня.

      От Стива и Нины Тесса сразу поехала домой. Она снимала довольно скромную квартирку, но недостаток места сполна искупался тем, что от ее жилья можно было за пятнадцать минут доехать до порта.
      Почтовый ящик был доверху забит накопившейся за неделю почтой. Перебирая на ходу эту пухлую пачку, Тесса поднималась по лестнице. Сумка, висевшая на плече, хлопала ее по заду на каждой ступеньке.
      Войдя в квартиру, она первым делом скинула сумку на пол, затем включила свет и с наслаждением плюхнулась на диван.
      Тесса получала не слишком большое жалованье, даже став офицером, однако она могла позволить себе приобрести те мелочи, что приносят в жилье уют, а главное, делают его совершенно не похожим на спартанскую обстановку корабля. Картины на стене были посвящены чему угодно, кроме моря, а в оформлении гостиной, кухни и спальни Тесса не постеснялась дать волю своему пристрастию к глубоким сочным цветам и экстравагантным орнаментам.
      Откинув голову на высокую спинку дивана с обивкой в синюю и пурпурную полоску, Тесса с задумчивой улыбкой представила себе, какие растерянные физиономии сделались бы у членов ее экипажа, если бы произошло невероятное и им представилась возможность увидеть все финтифлюшки и безделушки, украшавшие ее спальню.
      Впрочем, этому все равно не суждено случиться. Ее личная жизнь всегда оставалась для сослуживцев тайной за семью печатями – впору позавидовать любой чопорной даме из викторианской эпохи.
      С жалобным стоном Тесса оторвала тело от уютных подушек. Пора наконец избавиться от этой дурацкой формы. Вот и еще одна трудность службы на «Талисине»: невозможность расстаться с мундиром. На грузовых судах никого не волновало, если офицер вырядится в свитер и потертые джинсы. Но зато теперь ей больше не приходится отстаивать долгую вахту на скользкой от воды палубе, через которую перехлестывают ледяные волны. Нет уж, пусть на «Талисине» сколько угодно трясутся над внешними приличиями – она в жизни не променяет прогулочный корабль на грузовой, и никакой Лукас Холл ей не помеха!
      Стоп!
      Отныне и до той минуты, пока она не поднимется на борт корабля, нечего о нем вспоминать!
      Тесса скинула форменные туфли, пинком отшвырнула их в сторону и расстегнула грязную рубашку. Сейчас она примет ванну. Горячую ванну с пеной до самого носа. Что может быть лучше?
      Но не успела она дойти до ванной комнаты, как в дверь постучали. Кто-то ломился к ней с такой силой, что задрожали стены.
      Тесса оглянулась, озабоченно нахмурившись. Кто бы это мог быть?
      Она подошла к двери, на всякий случай застегнув пару пуговиц на рубашке. Посмотрела в дверной глазок на того, кто стучал… и застыла на месте как заколдованная.
      – Открывай, Тесса, – послышался раздраженный – и такой знакомый – голос. – Я все равно знаю, что ты здесь.
      Она уставилась на дверь, не смея шелохнуться, стараясь не обращать внимания на охвативший ее жар и неприятное чувство под ложечкой.
      – Я видел, как ты вошла в дом. А теперь открой и дай мне войти.
      Едва соображая, что делает, подчиняясь выработанной за неделю привычке выполнять команды капитана, она отперла дверь и открыла ее, но лишь чуть-чуть.
      – Мы сейчас не на службе, – заявила она, стараясь взять себя в руки. – Надеюсь, у тебя есть серьезная причина, чтобы беспокоить меня в свободное время!
      – Нам нужно поговорить.
      Тесса уже овладела собой настолько, что сумела выдержать его настойчивый взгляд.
      – Все, что мы могли бы сказать друг другу, может подождать, пока мы не окажемся на борту.
      – Все, кроме этого.
      Неприятное чувство под ложечкой превратилось в тугой тошнотворный узел. Она вздрогнула от неожиданности, когда Лукас с громким стуком вставил носок ботинка в дверную щель, не позволяя ей закрыть дверь.
      Тесса медленно подняла затравленный взгляд. Оказывается, на нем был вечерний костюм, а она только сейчас это заметила.
      – Или ты впустишь меня, – без обиняков заявил он, – или твоим соседям придется выслушать массу вещей, о которых ты вряд ли хотела бы ставить их в известность!
      Но Тесса не спешила уступать его угрозам.
      – По-твоему, я похожа на женщину, которой так просто заморочить голову?
      Лицо Лукаса оставалось совершенно непроницаемым.
      – Ты и я должны спокойно сесть и обсудить, как нам быть дальше. В противном случае я отправлюсь к Ди Стенхоп и потребую нанять другого помощника.
      – С какой стати? – рассердилась она. – Я хорошо справляюсь со своими обязанностями, и ты это знаешь.
      – Я – капитан. Мое слово – закон.
      Тесса смирилась и отступила от двери. В конце концов, соседям действительно не стоило давать повода для сплетен.
      – Уж не означает ли это, что Ди Стенхоп всегда готова тебя поддержать? – спросила Тесса, запирая дверь.
      – Это означает, что я наделен властью при необходимости лично принимать определенные решения. А что я буду вынужден решить в данном случае – зависит исключительно от тебя.
      – Вынужден решить? – переспросила Тесса не веря своим ушам. – Боюсь, тебе придется поломать голову над тем, как избавиться от меня под благовидным предлогом!
      Она стояла посередине гостиной и не спускала с Лукаса настороженного взгляда. Высокая, массивная фигура, излучавшая силу и власть, моментально подавила уют и безопасность ее жилища. А кроме того, напомнила Тессе о том, что произошло между ними, когда они в последний раз оставались наедине. Это отнюдь не прибавило ей уверенности в себе.
      Лукас посмотрел на диван, явно ожидая приглашения присесть. Как будто он был старым приятелем, забежавшим посплетничать о том о сем за чашкой кофе!
      Черта с два, не дождется!
      Он помолчал и снова обернулся к Тессе.
      – Смотрю я на тебя и диву даюсь: как тебе не надоедает все время ходить, как дикобраз, выставив колючки!
      Она смерила его взглядом.
      – Убирайся отсюда. Сию же минуту.
      – Поздно спохватилась. Я не двинусь с места до тех пор, пока мы не решим нашу проблему – пусть даже на это уйдет вся ночь.
      Его хладнокровный ответ моментально разбудил в ней гнев – гнев и вместе с тем тревогу.
      – Ты собрался обсуждать наши проблемы? Прекрасно. Тогда почему бы нам не начать с самого начала? Почему ты бросил меня, даже не потрудившись попрощаться? Ты уж извини, если я покажусь слишком злопамятной и мелочной, но разве я заслужила такое хамство? Чем я тебя обидела?
      – Ты меня не обижала. – Лукас сунул кулаки в карманы. – Мне казалось, что так будет лучше – ты просто забудешь меня и начнешь все сначала. Ты была совсем ребенком, и я знал, что ты испытываешь ко мне… слишком сильные чувства.
      Ах, как мягко сказано! Какое лирическое описание первой любви, едва не закончившейся летальным исходом! Она до сих пор не знает, куда деваться от стыда, когда вспоминает об этой связи!
      Наконец Тесса совладала с чувствами и спросила:
      – И это все?
      – Этого вполне достаточно.
      – Ясненько. – Она не сводила глаз с его застывшего лица, чувствуя, как на смену ярости приходит холодная уверенность. – Мало того, что ты все решил за меня – тебе еще хватает наглости говорить об этом как ни в чем не бывало! Просто невероятно!
      Она ожидала, что это хоть немного заденет его за живое и заставит искать оправданий, но Лукас лишь вздохнул и устало промолвил:
      – Тесса, ты давно должна была пережить эту боль.
      – А кто сказал, что я ее не пережила? – В комнате повисло тревожное молчание. Наконец она спросила: – Или ты явился сюда, рассчитывая на мое снисходительное прощение? А может, тебе не терпится снова меня поцеловать? Думаешь, тогда я окончательно все забуду?
      – Я не собираюсь с тобой целоваться, и я уже сказал, зачем явился сюда. Может быть, позднее, когда для этого будет подходящий момент, мы сумеем спокойно обсудить то время.
      Его голос звучал совершенно равнодушно. Ни тени настороженности или сожалений. Черт побери, она дорого заплатила бы за то, чтобы увидеть хоть какое-то чувство – сродни тому, что испытывала сама, – на этой глыбе гранита, в которую превратилось его лицо.
      – Не думай, что я долго по тебе убивалась, – выпалила Тесса, поскольку не могла не выговориться, хотя это все больше походило на попытку оправдаться. – Так, немного поплакала, немного поругалась – да и успокоилась. Был декабрь, на рождественской вечеринке я познакомилась с одним классным парнем, и он стал моим другом.
      Ничегошеньки. Лукас даже бровью не повел. Не выказал ни удивления, ни обиды.
      – Рад слышать, что ты так легко нашла мне замену.
      Помня о том, как он набросился на нее у себя в каюте, Тесса имела основания ожидать большего, чем это непробиваемое равнодушие.
      – Мне не следовало кончать нашу связь так, как это сделал я. И у меня не было никакого права целовать тебя там, на «Талисине». Наверное, я слишком разозлился, вышел из себя и не соображал, что делаю. Прошу простить меня за эту ошибку.
      Это спокойное признание и извинение совсем лишили Тессу желания спорить, и ей очень не понравилась собственная слабость. Темный, примитивный инстинкт предостерегал ее от излишней доверчивости к этому коварному хищнику.
      – Выпью-ка я пива, – сказала она со вздохом. – Тебе принести?
      – Нет, спасибо, мне ничего не нужно.
      Тесса прошла на кухню и достала из холодильника банку светлого «миллера». Вернулась в гостиную и плюхнулась на диван.
      – Ну что ж, садись и чувствуй себя как дома!
      Лукас поколебался, прежде чем остановить свой выбор на стуле напротив дивана, но и тогда опустился лишь на самый краешек сиденья. Тесса заметила глубокие морщины, залегшие на его лице от усталости, и против воли ощутила укол вины.
      – Если хочешь, сними свой смокинг. Кстати, чего это ты так вырядился?
      Он не последовал ее совету. Вместо этого поднял руку и помассировал затылок.
      – Я обедал с Ди.
      От неожиданности ей стало трудно дышать. Не то чтобы она сильно переживала из-за этого, но услышать в такой обстановке, что у него с Ди…
      Тесса не позволила себе закончить эту мысль.
      – Ты всегда был отменным ходоком по бабам! Значит, не угомонился до сих пор? Вероятно, некоторые вещи не меняются и с годами!
      Он смерил ее холодным взором и отчеканил:
      – Мы собирались обсуждать нас, а не меня.
      – «Нас» уже давно не существует, Лукас! Ни сейчас, ни впредь!
      Она сорвала крышку с банки, и в комнате повис сильный, густой запах. Снова потянулись минуты долгого, напряженного молчания.
      – Ты знаешь, как я узнала о том, что ты уехал? – наконец спросила Тесса.
      Лукас отрицательно качнул головой – легкое, едва заметное движение.
      – Это было вечером в пятницу. Ты ведь тоже помнишь наши встречи по пятницам, правда? Как ты увозил меня в Траверс-Сити и мы часами занимались любовью?
      Их взгляды встретились. Прежде чем вспышка грубого, животного влечения вырвалась на свободу, он успел отвести глаза. И неловко заерзал на стуле.
      – Помню.
      Точно так же, как и она – слишком хорошо. Прошло немало времени, прежде чем она решилась заговорить, уверенная в том, что голос ее не выдаст.
      – В тот вечер ты так и не появился. Часы тянулись бесконечно. Но ты даже не позвонил. Я не знала, что и подумать: вообразила, будто ты попал в аварию и лежишь где-нибудь в канаве, истекая кровью. Наконец я позвонила в вашу контору.
      Он замер, не смея поднять глаза от своих стиснутых рук.
      – Какая-то тупая тетка сказала мне, что тебя перевели в Майами. – Тесса помолчала и спросила: – Ты давно знал об этом переводе?
      – Еще до того, как мы познакомились.
      Лукас поднял голову, но Тесса не хотела выдать боль, причиненную ей этим небрежным признанием, и торопливо потупилась.
      – Значит, ты решил, что если я не буду уверена, что накрепко привяжу тебя к себе, то не пущу тебя в койку?
      Он ничего не ответил.
      У Тессы вырвался долгий, прерывистый вздох.
      – Для тебя это был просто легкий перепихон, верно? С наивной девятнадцатилетней дурочкой? Господь свидетель, я сама шла к тебе в руки! Все, что от тебя потребовалось, – пара улыбок, и я упала к тебе в постель как перезрелая…
      – Тесс, перестань. Ведь не все у нас было так плохо.
      – Насколько я помню, в основном у нас с тобою был секс, – без обиняков заявила она, ненавидя себя за эту несдержанность.
      Тесса понимала, чего добивается Лукас своими душеспасительными беседами, и тем сильнее ей хотелось задеть его за живое и заставить рычать от боли. Пусть побесится хотя бы немного. Наплевать, что с тех пор прошло десять лет. Она заслужила эту небольшую награду.
      – Это был не только секс, и ты это знаешь, – сурово возразил он. – У нас было очень много общего. Ты выросла в семье потомственных моряков, и у меня три поколения предков служили на флоте. Или ты забыла о том, как часами плакалась мне по телефону после очередной разборки со своим стариком?
      – С тобой было легко разговаривать. – Тессе снова пришлось отвернуться, чтобы скрыть свои чувства. – Братья всегда поднимали меня на смех, если я при них ударялась в слезы. А ты – нет.
      – Вот именно. Потому что я знал, через что тебе пришлось пройти. Мой старик тоже не смирился с выбранной мной карьерой. Тесса, посмотри на меня.
      Она несмело подняла глаза, разрываясь между решением по-прежнему оставаться по другую сторону баррикад и желанием забыть наконец о старых обидах.
      – Ты тоже была моей палочкой-выручалочкой. Когда мне приходилось туго, я мог позвонить тебе, и мы долго болтали обо всем на свете. Я делился с тобой тем, о чем не посмел бы заговорить с другими офицерами.
      И Тесса внезапно вспомнила тревожный звонок в четыре часа утра, после изматывающих поисков пропавшей десятилетней девочки. Береговая охрана работала двое суток, пока не было обнаружено ее тело. Тесса не забыла, как сдавленно и жалко звучал его голос. Лукас рассказал ей все. Как они нашли тело и как моряки поднимали его на борт катера, разговаривая с девочкой, как с живой. «Вот ты где, малышка. Мы сейчас тебя поднимем… отвезем домой, к маме и папе…»
      Тогда он признался, что тяжелее всего приходится тогда, когда гибнут дети.
      Неожиданно ее глаза наполнились слезами. Тесса снова почувствовала, что, несмотря на желание относиться к Лукасу как к заурядному бессердечному ублюдку, сделать это было не так-то просто. А впредь будет еще труднее.
      Она отвернулась. Ее взгляд задержался на полке, забитой беспорядочным скопищем любовных романов, мистических триллеров и исторических книг. Кое-где были воткнуты семейные фото, среди них целая пачка фотографий Мэтта, начиная с самых первых снимков и кончая теми, что были сделаны незадолго до смерти.
      Умом она понимала, что глупо чувствовать себя предательницей из-за того, что здесь находится Лукас. И все же не могла отделаться от чувства вины перед братом.
      – Тесса, ты помнишь ночи на Траверс-Бей? – спросил Лукас. – Когда мы лежали, завернувшись в купальные полотенца, и любовались звездами? И болтали ночи напролет?
      Она кивнула, вспомнив кое-что посерьезнее простых разговоров, но не смея об этом говорить: его губы на своей коже, его пальцы между ног, трепет, пробегавший по ее телу от холода и от восторга…
      – Мы могли провести на берегу целый день, бродя среди дюн, – продолжал он тем же доверительным, вкрадчивым тоном.
      Горячий песок этих дюн вначале набивался между пальцами ног, а потом попадал во все карманы и складки. Тесса покраснела, вспомнив о том, как Лукас помогал ей избавиться от песка – заодно с одеждой – и как от возбуждения ей становилось трудно дышать.
      – А наши летние прогулки? Пирожные и хот-доги? Помнишь, как ты ругала меня из-за трубочек с кремом?
      – Ненавижу трубочки с кремом! – с чувством сказала она.
      – Зато тебе нравилось кататься на колесе обозрения.
      Тесса не посмела отвести глаза, согретая внезапной вспышкой золотистого пламени в его взгляде. Когда он смотрел на нее вот так, как сейчас, она напрочь забывала обо всем остальном, как будто в мире оставались только они одни. Надо отдать ему должное – Лукас отлично умел создать у женщины иллюзию, словно она одна такая на земле.
      – Тебе нравилось целоваться на этом колесе, Тесса.
      По ее телу прокатилась волна жара, вызванного не только – и не столько – неловкостью. Если не выставить его сию же минуту – она за себя не ручается. Того и гляди, сморозит или отколет какую-нибудь глупость, о которой потом будет жалеть.
      – Лукас, это была плохая идея. У меня нет ни малейшего желания…
      – Я никогда не забуду, как звучал твой заспанный голос в телефонной трубке, когда мы говорили по ночам, – как в бреду, говорил он. При этом она уловила в его взгляде ярость – словно он злился на себя за то, что все еще не избавился от этих воспоминаний. – И как бешено колотилось у меня сердце, когда я мчался в Траверс-Сити, надеясь на то, что дорожный патруль занят на какой-нибудь другой трассе. Ведь я гнал далеко за девяносто миль в час, потому что знал, как ты меня ждешь, и дорожил каждой минутой.
      Настенные часы на кухне громко тикали, отсчитывая секунду за секундой. Острое ощущение его присутствия, его пронзительный взгляд и повелительный голос лишали ее воли и способности сопротивляться. Тесса стиснула руки на коленях, отчаянно сражаясь с желанием поддаться разбуженному им влечению и кинуться ему на грудь, ни о чем не думая.
      Боже, как было бы хорошо просто плыть по течению – авось куда-нибудь да вынесет!
      – Я не хотел терять даром ни одной минуты, которую мог бы провести с тобой, – добавил Лукас едва слышно.
      И все же он бросил ее, не сказав ни слова, не потрудившись объяснить свой поступок.
      Тесса отпила пива. У нее внезапно пересохло во рту. Воспоминания были так свежи, словно все это было вчера: его ласковые руки, его горячие губы у нее на груди, его низкие стоны в ответ на откровенные, дерзкие ласки. Ах, с каким восторгом она ласкала это огромное, сильное тело, удивляясь его неутомимости и готовности обладать ею снова и снова! Она была на седьмом небе от блаженства, ощущая его в своем теле. От сознания своей женской власти над этим человеком у нее кружилась голова… Да, они чувствовали потребность друг в друге, забывая обо всем остальном мире.
      Она со стуком поставила банку с пивом на стол, подняла взгляд… и темное неистовое пламя страсти, полыхавшее в его глазах, ясно сказало Тессе: он помнит, он тоже помнит все.
      Тесса внимательно разглядывала его лицо, отметив и седые пряди на висках, и суровые морщины, залегшие в углах рта и вокруг глаз. Только теперь она осознала, как много прошло времени с тех пор. И насколько он успел измениться. Да и она тоже не осталась прежней, если уж на то пошло.
      Тесса еще раз покосилась на фотографии и вздохнула. Даже если она захочет вернуть их былую близость – а это, увы, теперь казалось весьма вероятным, – тень трагической гибели Мэтта все равно останется между ними и отравит все попытки вернуть утраченное счастье.
      – Я помню все это так хорошо прежде всего потому, что ты был моим первым мужчиной, – сказала она. – Но кем я была для тебя? Девчонкой номер двадцать какой-то? С какой стати тебе было обо мне помнить?
      У него на скулах заиграли желваки.
      – Послушай, я честно пытался извиниться.
      – Это не ответ, Лукас.
      – Как близка ты к получению звания специалиста высшей категории?
      Тесса растерялась – столь неожиданным был этот вопрос.
      – Довольно близка. Но какое это имеет отношение к нам?
      – Ты была умной и целеустремленной девушкой. И ты постоянно твердила мне о том, что мечтаешь продолжить семейную традицию и что твоя цель – получение лицензии на высшую категорию не позднее тридцати лет.
      – Мне было девятнадцать лет, – потупилась Тесса. – Тогда у меня были очень большие планы на жизнь.
      – И у меня тоже. Мне хотелось пробить стену непонимания между мной и отцом, совершить что-то невероятное… что-то более достойное, чем то, чем я занимался до сих пор. А для этого мне прежде всего надо было попасть в другой район. Я не мог остаться, и я знал, что ради меня ты не бросишь академию. Все, конец истории, Тесс.
      – И ты считаешь, что это тебя оправдывает? Ведь ты с самого начала мне врал, скрывал, что тебя скоро переведут!
      – Я был не прав, но я не могу повернуть время вспять и исправить то, что сделал тогда.
      – Хотела бы я возненавидеть тебя за это! – К своей досаде, Тесса снова почувствовала, что вот-вот разрыдается.
      – Знаю. – Лукас и не подумал отвести взгляд первым.
      – Так почему же? – Тесса медленно покачала головой, все еще не в силах смириться с тем, что услышала. – Ты боялся, что я закачу истерику? Поставлю тебя в неловкое положение? Конечно, теперь это уже не важно, ведь прошло столько времени, но я и сейчас готова убить тебя за то, как ты поступил… Ты ведь даже понятия не имеешь о том, какое унижение я испытала!
      Услышав этот крик души, Лукас тайком перевел дух. Наконец-то плотину удалось прорвать!
      – Я добиваюсь от тебя только возможности нормально общаться, чтобы не вылететь со службы. Я понимаю, как важна для тебя должность первого помощника на «Талисине». Ты не пожертвуешь ею из-за старой любви, которая была убита и похоронена десять лет назад. Ты для этого слишком умна.
      Тесса допила пиво и решительно кивнула.
      – И еще я хотел сказать тебе… быть капитаном на «Талисине»… – он на миг умолк, сурово поджав губы, – не менее важно для меня. Но… но остается «Макки». И твой брат.
      Тессу удивило, что Лукасу изменило привычное красноречие, и он стал говорить, спотыкаясь, с трудом подбирая нужные слова. Она покачала головой и грустно сказала:
      – Ничто не вернет нам Мэтта, так же как не изменит и того факта, что если бы ты не открыл тогда люк, он мог бы спастись. Этого я забыть не в силах.
      Лукас так стиснул кулаки, что побелели костяшки пальцев.
      – Мне тоже очень жаль, что все так случилось.
      Тесса видела, с какой болью далось ему это признание, и ей захотелось утешить его, попытаться объяснить, что она знает, как мучает его чувство вины, сказать, что оно понимает его состояние. Но прежде чем она нашла для этого подходящие слова, Лукас заговорил сам:
      – Мне следовало связаться с тобой после того, как я выписался из госпиталя, но я не был… – Он прервал себя на полуслове, опасаясь сказать лишнее. – Мне горько вспоминать, какой тяжелой оказалась для тебя эта неделя. Репортеры с их вопросами и прочее…
      Не желая давать волю предательским слезам, снова готовым пролиться в ответ на столь неожиданное сочувствие, Тесса лишь молча кивнула в ответ.
      «О Господи, только бы не заплакать! Только не перед Лукасом!»
      – Тебе лучше уйти, – выдавила она из себя почти спокойным тоном. – То, что мы попытались сейчас вытащить на поверхность, не обсудишь за пару часов. На это может уйти не один день. Но в одном ты прав: я вела себя неоправданно агрессивно. Я жалею об этом. Отныне я постараюсь оставаться исключительно профессионалом.
      К ее великому облегчению, Лукас не стал развивать эту тему. Он просто встал и кивнул. И когда Тесса тоже поднялась с дивана, сказал:
      – Мы увидимся в пятницу утром и…
      Он неожиданно умолк и опустил глаза… а Тесса вспомнила о своей расстегнутой рубашке. Одного взгляда было достаточно, чтобы удостовериться: все это время она щеголяла практически голой до пояса, поскольку рубашка едва держалась на одной-единственной пуговице!
      Жарко вспыхнув от смущения, она вскинула голову. Не хватало еще корчить из себя святую невинность! Да, она женщина, а у женщины должны быть груди. Уж кому, как не ему, об этом знать!
      – Я как раз собиралась переодеться, когда ты стал ломиться в дверь.
      Лукас все еще переводил взгляд с ее груди на лицо и обратно. На скулах снова заиграли тугие мышцы.
      – Не думаю, что это так уж важно, – продолжала Тесса. – Что было, то было и быльем поросло… а мы уже договорились, что в мундире я буду для тебя всего лишь членом экипажа. Верно?
      Верно-то оно верно… вот только от мундира на ней оставалось меньше половины. На что она рассчитывает, дразня его подобным образом? Что старается доказать? До сих пор она всеми способами давала ему понять, что не мечтает о поцелуях и вообще не желает, чтобы он видел в ней женщину…
      Их взгляды встретились, и Тесса сдавленно охнула. Она не могла не заметить, какое желание горит в его взоре, не могла отрицать и того взаимного влечения, которое по-прежнему существовало между ними.
      – К тому же, – упрямо продолжала она, стараясь не выдать обуревавшего ее смятения, – тебя вряд ли можно назвать свободным, как ветер. Насколько я понимаю, сейчас ты имеешь определенные виды на некую вдову в розовом платье.
      Тесса и глазом моргнуть не успела, как оказалась зажатой между грубой пластиковой обшивкой стены и распаленным до последней степени Лукасом. Он налетел так стремительно, что это казалось просто нереальным.
      Его горящий взор был прикован к ее груди и простому ситцевому бюстгальтеру, видневшемуся из распахнутой рубашки.
      Его руки лежали у Тессы на плечах – непривычно тяжелые и горячие. Сильное мужское тело прижималось к ней так, что нельзя было не заметить, как затвердело у него в паху. Суровое лицо оказалось совсем близко, еще немного, и их губы соприкоснутся.
      Охваченная паникой, Тесса попыталась вывернуться, и он внезапно убрал руки с ее плеч. Она напряглась, готовая дать ему отпор, но в то же время оставаясь совершенно неподвижной даже тогда, когда он сгреб в кулаки полы ее рубашки. Стараясь не поддаться новому приступу паники, она ждала, когда Лукас сорвет с нее рубашку и бюстгальтер.
      Грубым рывком он свел полы рубашки вместе.
      – Я никогда не спал, – произнес он, застегивая одну за другой форменные пуговицы, – и не собираюсь спать с Ди Стенхоп.
      Пока Лукас возился с пуговицами, он пару раз невольно задел ее грудь. Тесса сдавленно охнула от острой вспышки желания, чувствуя, как ноют напрягшиеся соски.
      Его длинные загорелые пальцы задержались на ее груди – всего на какую-то долю секунды, прежде чем застегнуть очередную пуговицу. От его дыхания шевелились волосы у нее на виске.
      – И я никогда не буду считать тебя просто членом экипажа.
      К тому времени, когда он добрался до последней пуговицы и застегнул ее, мягко задев пальцами шею, Тесса уже едва дышала от возбуждения.
      Лукас молча повернулся и вышел, захлопнув за собой дверь, и в тот же миг Тесса без сил сползла на пол.
      Проведя дрожащей рукой по растрепанным волосам, она облизала пересохшие губы и хрипло прошептала:
      – Вот это да!

      Лукас торопливо взбежал по трапу на борт «Талисина», задержавшись на целых полчаса из-за встречи с Ди и полицейским из городского департамента Милуоки.
      После беседы с детективом – видавшим виды парнем, которого не ввело в ступор ни баснословное богатство Ди, ни ярко-розовый костюмчик с юбкой в обтяжку, открывавшей ноги на добрых восемь дюймов выше колена, – Лукас убедился, что оставил свою леди-босс в надежных руках.
      Пожалуй, это было единственным, что прошло по плану за последние несколько дней. К примеру, разговор с Тессой не только не облегчил ему жизнь, но заставил всерьез страшиться новой встречи. Думая о том, что скоро снова увидит ее на мостике «Талисина», Лукас мрачнел с каждым шагом.
      Перед входом в рубку капитан задержался, вслушиваясь в оживленные голоса своих офицеров. Это обменивались шутками Тесса, Ши и Макналти. В присутствии Лукаса Макналти вообще почти не открывал рта, а сейчас оказался просто кладезью красноречия.
      – Ну скажи, на кого ты похожа? – с притворным возмущением восклицал Макналти. – Разве нельзя было перекраситься в блондинку?
      – Кип, так шутят только сексуальные шовинисты! – с хохотом отбивалась Тесса.
      – А вот Робу смешно!
      – Да разве ты не знаешь, что у Роба вообще нет вкуса?
      – А вкус тут ни при чем! – возразил Ши. – Это соленая мужская шутка! Она не для таких кисейных барышень, как ты!
      – Ох, и зачем я только с вами связалась? – шумно посетовала Тесса, однако ее голос вздрагивал от едва сдерживаемого смеха.
      Лукас приосанился, прокашлялся и шагнул внутрь.
      – Доброе утро!
      Непринужденной атмосферы как не бывало, улыбки угасли. Макналти чопорно кивнул, а Ши повернулся и ответил:
      – Доброе утро.
      Лукас никогда не отступал, если считал, что ему брошен вызов. Он внимательно посмотрел на Тессу. В ту же секунду обоих сковало напряжение, зародившееся во время их последней встречи, когда он едва не набросился на Тессу с поцелуями.
      Тесса что было сил прижала к груди свой планшет, а голову подняла так гордо, что можно было не сомневаться: ничего хорошего от нее ждать не приходится!
      – Мисс Жардин.
      – Сэр.
      – Пора отчаливать, – приказал он и дал долгий, пронзительный предупредительный свисток.
      Ши не уходил с мостика и помогал вывести «Талисин» из гавани, хотя официально сейчас была не его вахта. С особой осторожностью из-за высокой волны и густого тумана Лукас развернул корабль к открытой воде, сигналя свистком каждые две минуты. Тесса не сводила глаз с экрана радара и держала постоянную связь с впередсмотрящим на носу. Никому не улыбалось начать плавание со столкновения с волноломом или одной из маленьких лодок, едва различимых в таком тумане.
      Наконец «Талисин» добрался до открытой воды, туман поредел, и Лукас дал команду «средний вперед».
      Началось новое плавание. Отныне на ближайшие пять суток за благополучие и безопасность почти четырех сотен пассажиров вместе с членами экипажа будет отвечать исключительно он один, капитан Лукас Холл.
      Массируя желудок, чтобы избавиться от неприятного жжения под ложечкой, он спросил:
      – Что на радаре?
      – «Артур Андерсон» на подветренной стороне и баржа на наветренной, – доложила Тесса, поворачиваясь к нему. – С «Андерсоном» разминемся примерно через час.
      Лукас сам подошел к экрану, чтобы убедиться в точности ее данных. Судя по тому, как она на него покосилась, Тессе не очень-то понравилась такая проверка.
      – Какая погода в Чикаго?
      Тесса отодвинулась как можно дальше от него и лишь потом просмотрела бумаги на своем планшете.
      – Получено туманное предупреждение, но ко времени нашего прибытия туман должен рассеяться. Что касается остального, то нам обещают переменную облачность, ветер от северного до северо-восточного, десять – пятнадцать узлов.
      Туман. Черт побери, как же он ненавидит этот туман!
      – Я бы хотел посмотреть на рапорт.
      Она сердито поджала губы, но без возражений протянула бумаги. Он торопливо пролистал рапорт и нашел там в точности то, что было сказано Тессой.
      Лукас вернул бумаги Тессе и снова почувствовал неловкость: они оказались слишком близко. Стоило ему ощутить тепло ее тела, свежий, пьянящий аромат ее кожи – и он моментально возбудился.
      – Выглядит неплохо. Ну что ж, так держать, мисс Жардин.
      – Слушаюсь, сэр.
      Ши с любопытством взглянул на Тессу, потом на Лукаса и затем сделал вид, будто всматривается в туман за окном. На его выразительной физиономии застыла озабоченная гримаса.
      – Я буду у себя в каюте, – сообщил Лукас.
      – Сэр, вы не могли бы задержаться и подписать некоторые бумаги? – спросила Тесса.
      Лукас, уже стоявший возле выхода, обернулся и кивнул. Тесса взяла со стола планшет и двинулась следом, остановившись довольно далеко от него. Когда она подала капитану пачку накладных и счетов, он едва дотянулся до этих бумаг.
      – Вы могли бы подойти поближе, мисс Жардин. Я не кусаюсь.
      Ее подбородок тут же взлетел вверх. Снова их взгляды встретились – и Лукас не мог не увидеть ее немого предостережения. Ну что ж, предостережение все-таки лучше прямой угрозы, хотя тоже не подарок.
      – Простите, – процедила она. И нехотя добавила: – Сэр.
      Лукас проглотил вертевшийся на языке язвительный ответ, подписал полдюжины бумаг и вернул планшет Тессе.
      Он покинул рулевую рубку, не промолвив ни слова, однако двигался недостаточно быстро, потому что успел услышать удивленный свист и низкий голос Ши, полный сарказма:
      – Мисс Жардин… Черт, ну и зануда! Да и ты не лучше! Какого дьявола ты все время тычешь ему в нос этим «сэром»?
      – Кажется, сейчас не твоя вахта? – осведомилась Тесса, не скрывая раздражения.
      – Тесс, я просто пытаюсь тебе сказать, что если ты будешь по-прежнему доставать Холла, то лучше тебе убраться из команды по доброй воле!
      После короткого молчания она ответила:
      – Послушай, я тоже хочу найти способ с этим справиться, только не толкай меня под руку, лады? Это не твоего брата пустили на дно, а моего. И с той поры не было дня, чтобы я о нем не тосковала.
      – Но служебное расследование…
      – Меня не колышет, что они там наплели! Доказано это или нет, для меня ясно одно: Холл совершил роковую ошибку, оценивая состояние судна, и за это пять человек поплатились жизнью! – Голос Тессы приблизился к выходу, и Лукас отошел подальше.
      – Вполне возможно, что к тому моменту они уже были мертвы!
      Содрогнувшись от острого чувства вины, Лукас зажмурил глаза.
      – Никто не знает этого точно, – упрямо пробурчала Тесса.
      – Верно. Как никто не знает и того, кто открыл люк: Холл или кто-то другой. И я хочу сказать тебе, что если так пойдет и дальше, то твои проблемы с Холлом перестанут быть твоим личным делом. С его замашками трудно найти друзей среди экипажа…
      – Но ведь он капитан! Ему вовсе не обязательно с кем-то дружить.
      – Я знаю, что многие парни его просто терпеть не могут. Они считают, что он слишком зазнался и ни в грош не ставит их работу!
      – Но это же смешно!
      – Возможно, тебе это и кажется смешным, но слухи о том, что ты грызешься с Холлом, не доведут до добра. На судне и так нездоровая обстановка. Половина парней уверена, что Холл получил работу, ублажив в постели Ди Стенхоп. А другая половина до сих пор не знает, как вести себя с тобой, потому что ты женщина. И всем им не по себе от того, что капитан и первый помощник…
      – Я все поняла, Роб, – холодным тоном перебила Тесса. – Мы едва начали второе плавание. Для того, чтобы экипаж сработался, необходимо время. Я не грызусь с Холлом, а он не ублажает босса.
      – Откуда ты это знаешь?
      – Он сам мне сказал, и я ему верю.
      – Он тебе сказал? – Ши явно не поверил своим ушам. – И когда же это вы…
      – Ты уйдешь отсюда или нет? Мне нужно управлять кораблем. А мое отношение к сплетням тебе давно известно.
      Лукас на цыпочках метнулся к своей каюте. Он едва успел закрыть дверь, как мимо прогрохотали шаги второго помощника.
      На минуту он замер возле стола, стараясь совладать с отчаянием и очередной вспышкой отвратительного ощущения, что он взялся не за свое дело.
      Работая в береговой охране, Лукас всегда старался занять свое свободное время чем-то полезным. Одно время он даже подрабатывал водителем автобуса. Но на «Талисине» у Лукаса не было и этой отдушины. Дипломированный обученный экипаж сам справлялся с обслуживанием судна, и ему оставалось одно: часами сидеть у себя в каюте и думать.
      Не самое подходящее занятие на данный момент.
      С шумным вздохом он уселся за стол, открыл свой компьютер, но вместо того чтобы дать команду к загрузке, откинулся на спинку кресла и задумался.
      То, что моральная обстановка на судне далека от идеальной, нисколько его не удивило. Тесса права: в экипаже было слишком много новичков, взаимное доверие и слаженность могут прийти лишь со временем. Положение усугублялось еще и тем, что половину матросов составляли ученики колледжей, решившие подзаработать во время каникул. Естественно, что профессиональные моряки смотрели на них свысока и считали выскочками. Палубные офицеры задирали нос перед инженерами и механиками из машинного отделения. И так далее. Это естественное соперничество между людьми, и рано или поздно оно сгладится и примет более спокойную форму.
      Но ему следует почаще общаться с экипажем. Да, по чину он выше всех на этом судне, но кроме служебных, есть еще и человеческие отношения. А он об этом почти забыл.
      Что же касается Тессы – к ней нужно отнестись с пониманием и терпением. Она и так все время на виду, а каждый ее шаг подвергается особенно строгой оценке, потому что она женщина. Не всякая женщина способна выдержать такую нагрузку, и вовсе не к чему усложнять ей жизнь старыми ошибками и старой болью. Не говоря уже о старой любви.
      Лукас побарабанил пальцами по столу. Он мог дать голову на отсечение, что был не единственным человеком на ее жизненном пути, поступившим с ней не по справедливости. Тесса больше не была той оживленной доверчивой хохотушкой, какой он помнил ее с прежних времен. Жизнь обошлась с ней сурово, но она выдержала испытания с честью. Она добилась своего – но какой ценой?
      Достаточно вспомнить, какая боль звучит в ее голосе всякий раз, когда речь заходит о брате. И для нее совершенно не важно, что Лукаса тянет к ней так же, как тянуло при первой встрече. Даже если она простит его за то, что он ее бросил, гибели Мэтта Тесса не простит ему никогда.

* * *

      Лукас бросил на стол пухлый каталог катеров и лодок – Кевин не зря назвал его книгой своей мечты, – откинулся на спинку кресла и растер затекшую шею. Часы показывали почти полночь. Значит, «Талисин» подходит к Гранд-Хейвен.
      Капитан встал и помассировал ногу. Старая рана ныла вовсю, предупреждая о близком шторме. Лучше всего в таких случаях помогало плавание, но и прогулка по палубе тоже пойдет на пользу.
      Капитан запер дверь в каюту и вошел в рубку, чтобы принять рапорт от вахтенного офицера. В штурманской комнате склонился над картами третий помощник, Дэйв Комптон.
      – Есть что доложить?
      Захваченный врасплох, Комптон буквально подскочил на месте. Это был веснушчатый полный коротышка двадцати пяти лет от роду. Во время ночной вахты он позволил себе развязать галстук и закатать рукава рубашки.
      – Ничего особенного. Вечер выдался на редкость спокойным.
      Лукас кивнул, но все же подошел взглянуть на радар. Несмотря на современную технику, вахтенному на мостике никогда нельзя терять бдительности. В это время года воды Великих озер буквально кишат судами, снующими между индустриальными портами. И особенно много этих портов на южном побережье озера Мичиган.
      Радар оказался чист. Последний рапорт о погоде тоже не содержал ничего тревожного. Рулевой сидел на своем месте, подтянутый и бодрый, и пил кофе. Комптон аккуратно и точно проложил курс корабля. Но даже если бы он дал маху и отклонился хотя бы на десятую долю градуса, репетир гирокомпаса, установленный в каюте у капитана, сразу дал бы сигнал тревоги.
      – Все в порядке, сэр?
      Лукас обернулся и только теперь обратил внимание на то, как покраснел от волнения молодой парень.
      – Все в порядке, Комптон. Вы молодец.
      – Спасибо, – ответил Комптон с деревянной улыбкой.
      – Я собираюсь прогуляться. Вам здесь не нужна помощь?
      – Нет, сэр. Я уверен, что все под контролем.
      Лукас заколебался, встревоженный каким-то неясным предчувствием, однако промолчал и вышел из рубки. Он не мог бы внятно объяснить этого предчувствия опасности, какого-то неправильного хода вещей. Скорее всего давали о себе знать остаточные симптомы его «состояния», как язвительно заметила Ди, и на самом деле опасности не существовало, но у него не всегда хватало сил справиться со своими страхами.
      Не важно, существовала опасность или нет. Теперь его девизом было «ни одной ошибки».
      Лукас прошел по коридору мимо кают офицеров. Из-за двери в каюту Тессы не доносилось ни звука, даже телевизор был выключен.
      Может быть, ее вообще там нет и она отправилась на камбуз, чтобы перекусить на скорую руку. По крайней мере он сам непременно подкрепился бы перед ночной вахтой. Лукас не спеша продолжал свой путь, раскачиваясь в такт качке корабля. В этот час суета на «Талисине» стихала, и тишину нарушали лишь голоса полуночников, задержавшихся у стойки бара, да шепот влюбленных парочек, целовавшихся в темных закоулках палубы.
      Пройдя через танцевальный зал, Лукас махнул рукой, приветствуя высокого светловолосого бармена, который расставлял по полкам чистые стаканы, доставленные с камбуза.
      – Как дела, Скотт?
      – Неплохо, сэр. Ищете мисс Жардин?
      – В общем-то нет. А в чем дело?
      – Хм… Ну, я просто подумал, что вы могли ее искать. Она была здесь минут десять назад.
      С какой стати ее понесло на палубу?
      – И куда она пошла? – удивленно спросил Лукас.
      – По-моему, на корму.
      Лукас кивком поблагодарил бармена и направился к корме. Ночь выдалась холодной и ветреной. Круглая яркая луна висела над самой водой, наполовину закрытая клочьями облаков. Благодаря бортовым огням и луне палуба была освещена достаточно ярко. Он без труда отыскал Тессу.
      Лукас задержался, чтобы полюбоваться ее изящной фигуркой в этом приглушенном, мягком свете. Она стояла, прислонившись к перилам, о чем-то глубоко задумавшись, и от восторга у него перехватило дыхание. Смуглая, экзотичная, сильная – ни одна женщина в мире не могла с ней сравниться!
      Наконец Лукас набрался решимости и пересек палубу. Тесса не слышала его шагов и вздрогнула от неожиданности, когда он оказался совсем рядом. Стоило ей взглянуть на Лукаса, и от разбуженного желания в жилах закипела кровь.
      – Следующая вахта твоя? – спросил он.
      Он и так это знал, но просто не мог придумать, что еще сказать. На тридцать восьмом году жизни он робел перед этой женщиной и терял дар речи словно семнадцатилетний сопляк.
      – До нее еще целых пятнадцать минут, – отвечала Тесса.
      Лукас помрачнел, уловив в ее голосе привычную враждебность.
      – Мне казалось, что с гневом без причины мы покончили.
      – Покончили. – Тесса наградила его мимолетным, непроницаемым взглядом.
      – Тогда почему на языке тела я слышу «пошел прочь»?
      – Гнев тут ни при чем, – со вздохом сказала она.
      Лукас решил уточнить:
      – Тогда в чем дело?
      – Я не желаю об этом говорить.
      – О’кей. – Он тоже встал возле перил. – Могу я спросить, что ты здесь делаешь?
      – Любуюсь ночным пейзажем. Он потрясающий, правда?
      Лукас облокотился на перила, прислушиваясь к неумолчному шуму ветра и волн. Еще раз посмотрел на луну и повернулся к Тессе. Растрепанные ветром волосы упали ей на глаза, но она не убирала их с лица. И Лукасу до смерти захотелось взять в ладони ее лицо, отвести с него эти упрямые пряди и увидеть в темных миндалевидных глазах нечто иное, чем застарелая обида и гнев.
      «Гнев тут ни при чем».
      Если вспомнить ее недавний разговор с Робом Ши, можно без труда догадаться, о чем она думает.
      – Сегодня на редкость красивая ночь, – наконец согласился он.
      – Когда на душе скребут кошки или выдается очень уж паршивый день и я начинаю сомневаться, стоит ли барахтаться во всем этом дерьме, такие ночи, как эта, возвращают мне веру в то, что стоит, – призналась Тесса, не замечая его вожделенного взгляда. – Мне нравится моя работа, – добавила Тесса с мечтательной улыбкой.
      Ах, как бы ему хотелось повторить эти слова с той же легкостью и искренностью! То, что он нуждался в этой работе, еще не делало ее желанной или приятной для него.
      Еще немного полюбовавшись тем, как ветер перебирает ее волосы, Лукас сказал:
      – Ты стрижешься короче, чем раньше.
      Тесса обернулась, удивленная этим замечанием, но тут же овладела собой и отвела взгляд.
      – Первое, к чему меня приучило море, – содержать волосы в порядке.
      Хотя ее поза по-прежнему оставалась спокойной и расслабленной, тонкие пальцы вцепились в перила изо всех сил… и Лукас с некоторым удивлением обнаружил, что в руке она держит алую гвоздику.
      Но прежде чем он успел спросить, откуда взялся этот цветок, она поинтересовалась:
      – Тебе не нравится моя короткая прическа?
      – Ты стала еще красивее, чем прежде, Тесс, – тихо сказал он.
      В отличие от Ди Стенхоп Тесса не была большой мастерицей по части притворства, и на ее открытом лице ясно читались все чувства: сначала удивление… а потом тревога.
      – Хм… Пожалуй, мне пора. Стоит нам оказаться наедине, начинает твориться что-то странное, и…
      – Что это за цветок? – вдруг спросил он. Тесса уже повернулась, чтобы уйти, но Лукас встал у нее на дороге.
      Она подняла на него сердитый взгляд, но не сделала попытки обойти его.
      – Это просто… так, ничего.
      Не глядя на Лукаса, Тесса кинула гвоздику за борт, в темную воду, бурлившую за кормой «Талисина». Одинокий цветок закачался на волнах, уменьшаясь с каждой секундой.
      Лукас долго смотрел туда, где пропало в волнах пятнышко алого цвета, и вполголоса заметил:
      – Память о близких – это очень важно.
      Ее черты заметно смягчились, и она шумно вздохнула.
      – Он не очень-то любил гвоздики, но сегодня за обедом на столах не было других цветов, а мне хотелось как бы поздороваться с ним.
      Лукас взялся за перила обеими руками и сказал:
      – Когда ты злилась, то называла его Мэтт Паршивец.
      – Да, верно. – Тесса грустно улыбнулась. – И как ты умудрился запомнить?
      Лукас напряженно всматривался в темную пучину. Где-то здесь, в радиусе сотни миль, покоится на дне то, что осталось от «Роберта Д. Макки». Ужасный взрыв – по мнению многих, случившийся не без участия Лукаса – отправил на дно злополучную баржу с ее экипажем.
      И он будет вспоминать об этом каждый день – до конца жизни. Как Тессе могло прийти в голову, будто он что-то забыл? Неужели она считает его совершенно никчемным ублюдком?
      – Ты любила над ним издеваться, – снова заговорил он. – Высмеивала его глупые шутки и детскую манеру всем пожимать руки.
      – Мэтт катился по жизни без забот, как будто это была одна сплошная вечеринка, и готов был дружить со всеми встречными. На него никто не мог злиться всерьез – даже брошенные подружки. Стоило ему улыбнуться… и ты забывал обо всех обидах. – Ее грустная улыбка постепенно угасла, и она с горечью добавила: – Его нет с нами уже почти два года. Боже мой, целых два года!
      Его сердце пронзила знакомая ноющая боль, и все тело напряглось, как перед дракой. Лукасу пришлось отвернуться и тайком сделать несколько дыхательных упражнений.
      Когда приступ прошел, он осторожно оглянулся на Тессу. Она все еще смотрела мимо него, на воду. Слава Богу, на этот раз пронесло, и она ничего не заметила.
      Лукас придвинулся настолько, что смог ощущать идущее от нее тепло.
      – А как они прошли у тебя – эти два года?
      – Я добилась именно того места, о котором мечтала, и вполне довольна жизнью.
      – Я имел в виду потерю брата.
      – А… – Она потупилась и вздохнула. – В иные дни мне бывает легче, чем обычно. Но я до сих пор ловлю себя на том, что ищу его в толпе или надеюсь услышать его голос в трубке, когда подхожу к телефону. Я знаю, что его больше нет, но все равно иногда память выкидывает глупые шутки.
      Они молча стояли, опираясь на перила, пока наконец Тесса не посмотрела на Лукаса, не скрывая тревоги:
      – Ты только не обижайся, ладно? Но у тебя не очень здоровый вид. Может, тебе лучше лечь и выспаться? Уже почти полночь.
      – Я не устал, – буркнул он, едва успев спрятать лицо.
      – Я не понимаю, что ты здесь делаешь? Снова отправился в ночной дозор? Не доверяешь вахтенным? – спросила она. – Тебе не следует так поступать. Они все знают свое дело. Положись на них. И на меня.
      – Но ведь я капитан, который всюду сует свой нос. – Лукас поднял на Тессу усталый взгляд. – Помнишь?
      Она нахмурилась и сказала:
      – Лукас, по поводу того, что случилось вчера вечером, я…
      – Я не должен был говорить того, что сказал. Выбрось все из головы. И вообще забудь о том, что он был – этот вечер. – Лукас хотел, чтобы его голос звучал спокойно, но у него это плохо получалось.
      – Понятно… – Она почесала переносицу. – Ну что ж, пойду-ка я на мостик. Скоро начнется моя вахта.
      – Тесса… Ах, черт, ну постой хотя бы еще минуту, ладно?
      Тесса уже успела сделать несколько шагов к трапу. Она остановилась, но не стала оборачиваться.
      – Мне действительно лучше уйти. Как только мы остаемся вдвоем, дело кончается тем, что один из нас совершает какую-нибудь глупость, чтобы потом в ней раскаиваться.
      Лукас возник у нее за спиной.
      – Нам надо поговорить о «Макки».
      Тесса вздрогнула. Когда она оглянулась, Лукас увидел, как блестят темные глаза в лунном свете.
      Были ли это слезы? Лукасу пришлось сцепить руки за спиной, чтобы не дать им прикоснуться к милому лицу и пальцами собрать с него соленую влагу.
      Несмотря на искреннее стремление объясниться и вернуть былую дружбу, каждый его шаг не приносил Тессе ничего, кроме новой боли.
      – О чем тут говорить? Такова наша служба – каждый рискует, уходя в плавание. – Она махнула рукой на темную воду, окружавшую корабль. – «Макки» погубила серия трагических ошибок. Он был настоящей развалиной, а его даже не отремонтировали толком. Когда лопнул бензопровод, корабль потерял управление, налетел на риф и затонул.
      – Не без моего участия.
      Она долго смотрела ему в глаза, прежде чем снова отвернулась.
      – Ты сделал все, что мог. И двадцать пять человек остались в живых.
      – Но было еще пятеро – и среди них Мэтт, – кто погиб. И ты не можешь этого забыть.
      Теперь в ее глазах уже явственно блестели слезы ярости и боли.
      – А как насчет тебя, Лукас? Ты способен это забыть?
      – А как по-твоему?
      – Я понятия не имею о том, что в данный момент творится в твоей душе… И еще меньше понимаю, какого черта тебе приспичило открыть этот люк!
      В ответ на это гневное обвинение Лукас ощутил вспышку ярости – душной, звериной ярости – и вместе с тем леденящий страх.
      – Никто до сих пор не знает, как этот люк оказался открытым, и я понятия не имел о том, что на судне утечка топлива.
      – Ох, Лукас, чтоб тебе пусто было… Ты же знал, что баржа под завязку залита бензином!
      – Да, знал, – рявкнул он в ответ. – И я предполагал, что может случиться утечка, но не знал этого наверняка! Там произошло многое из того, чего не должно было случиться! Начни хотя бы с капитана «Макки»! Почему он не попросил о помощи в ту же минуту, как баржа налетела на скалы? И если бы кто-то из экипажа сообщил мне о пожаре в машинном отделении, я действовал бы совсем иначе!
      – Ты так уверенно рассуждаешь о том, что там было, но упорно твердишь, что не помнишь, кто открыл люк. Откуда такая забывчивость?
      – Я уже тысячу раз повторил перед десятком комиссий, что не помню ни черта с той минуты, как взобрался на корму. Да будет тебе известно, этот взрыв чуть не вышиб мне мозги!
      Лунный свет отливал серебром, отражаясь в единственной слезинке, медленно сползавшей по ее щеке.
      – Ты чудом выжил.
      Несмотря на эти слова, Лукас не смел надеяться, что слеза Тессы имеет отношение к нему.
      – Тебе никогда не хотелось, чтобы я остался там вместо твоего брата?
      – Это нечестный вопрос, Лукас, – болезненно поморщилась она. – И я не буду на него отвечать.
      – Это уже является ответом.
      – А что ты хотел бы от меня услышать? – Она резко развернулась, прижимая к бокам судорожно стиснутые кулаки. – Люди без конца твердят, что мне пора смириться с этой потерей, и я согласна, что это хорошая идея. Но тебе и этого мало: ты ходишь за мной по пятам и советуешь успокоиться и обо всем забыть!
      – Никто не просит тебя забыть, Тесса! И уж меньше всех – я!
      – Когда мать бросила нас, Мэтту едва исполнилось два года. И в девять лет мне пришлось стать воспитательницей для младшего брата. Мэтт… он был совсем маленьким, когда она ушла, он совсем ее не помнил. И для него я стала не столько сестрой, сколько матерью. Папа всегда говорил, что Мэтт специально пошел работать на баржу. Он хотел, чтобы я им гордилась!
      – Он был уже достаточно взрослым, чтобы сделать собственный выбор. Ты не можешь винить себя за это – и уж тем более этого не стоит делать твоему старику. – Лукас умолк и отвернулся, уминая кулаком сосущую боль, снова возникшую где-то глубоко под ложечкой. – Тесса, если тебе так трудно со мной работать, почему ты вообще согласилась на это место?
      – Потому что никто не знает по-настоящему, что там случилось. И никто не верит, что я смогу с этим смириться и нормально жить дальше. Хотя я стараюсь, Лукас, я очень стараюсь, но это так… трудно. Ты постоянно маячишь перед глазами как напоминание о «Макки». Я не хочу зацикливаться на этом, как отец Джасона Ярвуда. Бедный старик не вылезает из суда, тыча пальцами в правых и виноватых и подавая одну апелляцию за другой. Я мечтаю о том, чтобы вернуться к обычной жизни и искренне поверить в то, о чем без конца себе повторяю: никто не застрахован от несчастного случая, а ты всего лишь выполнял свою работу!
      В наступившем молчании Тесса демонстративно поднесла к глазам наручные часы и сказала:
      – Вот и я тоже должна выполнять свою работу. Мне пора сменить Дэйва.
      – Значит ли это, что ты никогда меня не простишь? – проговорил Лукас ей в спину.
      Она резко остановилась и посмотрела на него через плечо долгим, непроницаемым взглядом.
      – Решение комиссии было таким, что мне не за что тебя прощать.
      Исключая тот незначительный факт, что он выжил, а ее брат и еще четверо – нет. И ни одна комиссия на свете не сумеет избавить его от комплекса вины оставшегося в живых человека.
      – Может быть, я так не считаю.
      – Тебе непременно требуется мое прощение? – Ее темные брови сосредоточенно сошлись на переносице.
      – Да, – тихо, но твердо промолвил он, при этом имея в виду не только случай с «Макки». Судя по тому, как блеснули ее глаза, Тесса тоже поняла скрытый смысл его признания.
      – Если я сейчас тебя прощу, то навсегда потеряю уважение к себе.
      – Тесса… – Он увидел такое отчаяние на ее лице, что его сердце облилось кровью.
      – Нет, Лукас. Мне пора. То, чего ты добиваешься от меня… это слишком, и я не готова. – Тыльной стороной ладони Тесса смахнула слезы и попыталась расправить плечи. – Черт побери! Вечно у меня глаза на мокром месте! Только этого сейчас не хватало! Послушай, оставь меня в покое и дай мне самой разобраться в своих чувствах! Пожалуйста!

      Примерно на середине своего пути в один прекрасный день «Талисин» входил в порт на острове Макино. Эта часть острова считалась туристической зоной, и попасть сюда можно было только на пароме. Передвигаться по острову на автомобилях было запрещено еще в начале XX века.
      Тесса стояла на мостике и давала команды машинисту, пока Лукас внимательно следил за ее действиями.
      – И что ты все время торчишь тут? – прошипела она сквозь стиснутые зубы. – Меня это нервирует!
      – Мне необходимо видеть, что ты делаешь.
      – Прекрасно. Тогда по крайней мере не пыхти мне в затылок. По-твоему, мне никогда не приходилось заводить судно в гавань?
      – Что, не выспалась сегодня? – поинтересовался Роб. – Не очень-то веселый у тебя вид!
      – А ты вообще заткнись! – отрезала Тесса, впрочем, без особой злобы.
      – Эй, я всего лишь простой парень, который все мотает на ус. Иначе как мне стать таким же крутым, как ты, Тесс?
      Она наградила Роба убийственным взглядом и приказала:
      – Кип, право руля!
      – Есть право руля! – с ухмылкой отвечал рулевой, поворачивая штурвал. «Талисин» плавно развернулся носом ко входу в гавань и пошел к пирсу в окружении нарядных парусников и прогулочных лодок.
      – Выровнять курс на причал! Так держать! – Тесса подождала некоторое время, прежде чем отдать приказ замедлить ход. – Что-то он сегодня разгулялся!
      – Сильный боковой ветер, – раздался у нее за спиной голос Лукаса. – Мы больше привыкли к норд-осту.
      Тесса снова посмотрела на датчики скорости и направления ветра.
      – Держи его на этом курсе, пока мы не бросим якорь.
      – Пусть только попробует вильнуть!
      Через двадцать минут после некоторых маневров с учетом скорости движения и направления и силы ветра Тесса подвела «Талисин» к причалу. С чувством исполненного долга она гордо посмотрела на улыбавшегося Лукаса.
      Ну как тут было не улыбнуться в ответ? Она отлично справилась со своей работой и имела право быть довольной собой.
      После памятного разговора на палубе Лукас честно старался сохранять дистанцию. Тесса уже раскаивалась в том, что так грубо выразила свое отношение к возможности его простить. Однако Лукас не мог не понимать, что для нее любая попытка примирения с ним будет отягощаться чувством предательства по отношению к Мэтту.
      – Неплохо, – сказал он.
      – Чертовски хорошо! – с апломбом возразила она, стараясь не поддаваться теплу его взгляда, лишь усиливавшему ощущение неловкости. – И попрошу обойтись без остроумных замечаний по поводу «женщины за рулем»!
      Роб задумчиво посмотрел на бревенчатые башни форта Макино, возвышавшиеся над вполне современной гаванью.
      – Хотел бы я знать, та крошка все еще водит туристов на экскурсии в форт?
      – С каких это пор ты стал неравнодушен к женщинам в кринолинах? – ехидно поинтересовалась Тесса.
      – Я представлял себе на ее месте Скарлетт О’Хара…
      – Так, с тобой все ясно! – перебила второго помощника Тесса. Она просмотрела пачку бумаг, лежавшую на штурманском столе, и обратилась к Лукасу: – Пока вы не ушли с мостика, подпишите вот эти накладные.
      Лукас взял у нее бумаги, и нечаянно их руки соприкоснулись: живое по живому. Тесса не сдержалась и отдернула руку. Бумаги рассыпались по полу.
      – Простите! – Она растерянно уставилась на разбросанные листки.
      Роб обернулся и следил за ними, не скрывая любопытства.
      Тесса наклонилась, чтобы собрать накладные. Лукас сделал то же, так что они едва не стукнулись лбами. Она поднялась. Он поднялся. Она наклонилась снова, но едва он сделал попытку повторить это движение, не выдержала и воскликнула:
      – Ох, да стойте же вы на месте! Я их уронила, я и подберу!
      При мысли о том, что на мостике полно народу и все видели ее неловкость, Тесса густо покраснела.
      – Подберите и принесите ко мне в каюту. Там я их и подпишу, – выпалил Лукас. Не дожидаясь ответа, он повернулся и вышел.
      Тесса поспешила следом, делая вид, что не замечает двусмысленной ухмылки на физиономии Роба.
      Как всегда, оказавшись в личных владениях Лукаса, она отметила про себя, как соответствует обстановка этого кабинета его облику и характеру. Наверное, именно так и должна выглядеть каюта капитана корабля. И когда дверь в каюту закрыта, никто из членов экипажа не посмеет нарушить границы этой территории – если только кораблю не угрожает серьезная опасность. При этом Лукасу даже не потребовалось предпринимать особые усилия для того, чтобы как-то обозначить свое право на это место. Достаточно было повесить на спинку кресла форменный китель и положить на стол аккуратную стопку глянцевых журналов. Почти все они были посвящены рыбной ловле.
      Пока Лукас возился с накладными, через распахнутую дверь Тесса украдкой заглянула в спальню. Она носила тот же отпечаток мужского присутствия: холодные серо-голубые тона, неброские картины на стенах и простые светильники. И хотя ее собственная каюта была просторнее кают остальных офицеров, выкрашенная в коричневый и розовый цвета, она казалась тесной каморкой по сравнению с этой. А от абстрактных узоров на занавесках Тессу до сих пор бросало в дрожь. Как будто их приобрели на распродаже декораций к старым фантастическим боевикам.
      Черт побери, в этой каюте она чувствовала себя какой-то заплесневевшей викторианской старой девой!
      – Что за странная улыбка? – поинтересовался Лукас. – У меня не убрана постель?
      – Делать мне больше нечего, как только разглядывать твою постель! – моментально ощетинилась Тесса.
      Лукас, едва заметно усмехаясь, подвинул к ней по столу пачку подписанных накладных.
      Она даже не посмотрела на бумаги и вскочила, внезапно подумав о том, что снова оказалась наедине с этим опасным типом. И ничего хорошего ей это не сулит.
      – Ты остаешься на борту?
      – Да, я жду кое-каких звонков и собираюсь поработать с бумагами.
      – А меня не будет до моей вахты, до восьми вечера. Будут какие-то поручения ко мне? – Тесса старалась не подать виду, что волнуется. Пока разговор шел на отвлеченные темы, все выглядело вполне нормально.
      – Нет. Просто закрой за собой дверь, когда уйдешь.
      Решив, что не стоит больше испытывать судьбу, она покинула каюту и отправилась к себе, чтобы переодеться перед выходом в город.
      Стоя перед узким встроенным шкафом в своей каюте, Тесс долго спорила сама с собой, какой наряд больше всего подойдет беспечной туристке. Если не считать запасного мундира, у нее имелась еще пара джинсов, несколько футболок и свитеров… и пурпурное летнее платье.
      Похоже, выбирать не приходится, ведь у нее нет с собой подходящих туфель. Только форменные ботинки да старые шлепанцы.
      Но более тщательная проверка обнаружила летние сандалии – подметки на веревочках, с высоким каблуком. Они были засунуты в самый дальний угол, под дорожную сумку.
      Задумчиво покусывая губу, Тесса разглядывала платье: юбка слишком короткая, вырез слишком глубокий… Хватит ли ей наглости появиться в этом на людях? Кто знает… Ну, была не была!
      Тесс примерила платье. Несмотря на то что за последнее время она несколько прибавила в весе, эластичная ткань сидела на ней как влитая. И Тесса не знала, радует ее это или нет.
      Ее пальцы не спеша пробежались по мягкой, шелковистой ткани. Фасон у платья был совсем простым, однако после мундира Тесса почувствовала себя полуголой.
      И все же искушение хотя бы на несколько часов избавиться от тяжелых форменных башмаков, кителя и сорочки с галстуком было слишком велико. Она, конечно, отдавала себе отчет об истинной причине столь неожиданно проснувшегося интереса к женским нарядам, но об этом лучше было не думать.
      Тесса нерешительно оглянулась на небольшое фото Мэтта, стоявшее в рамке на столе. Он сидел в кресле со своей подружкой, а Тесса стояла сзади, обнимая брата за плечи. На фотографии она улыбалась, и Мэтт улыбался тоже. И даже сейчас Тесса не могла удержаться от улыбки, глядя на снимок.
      – Ох, Мэтт, – вырвалось у нее со вздохом. – Я просто не могу оставаться к нему равнодушной… скажи, разве это так плохо?
      Если бы Мэтт мог ответить, он наверняка потрепал бы ее по плечу, рассмеялся и посоветовал не дрейфить.
      Не то чтобы у нее на уме было что-то такое. Даже если временами ее одолевают непрошеные мысли, а гормоны начинают выходить из-под контроля. Ди предупредила ее достаточно ясно, и это предупреждение так и висит над Тессой подобно дамоклову мечу. Никакой Лукас не стоит ее карьеры. Особенно после того как ей удалось столького достичь.
      Она застыла перед небольшим зеркалом над умывальником. Из зеркала на Тессу смотрели широко распахнутые глаза, в которых читалась нерешительность.
      «Трусиха! Это всего лишь платье!»
      Вот именно. И что из того, что при виде ее наряда кое-кто из экипажа не удержится от сальных шуточек и намеков? Можно подумать, они впервые в жизни увидят женскую грудь! Между прочим, большинство из них давно женаты, а значит, должны быть хорошо знакомы с особенностями женской анатомии.
      Подогревая в себе едва обретенную решимость, Тесса поспешила найти тюбик губной помады. Если уж она собирается бросить вызов окружающим, следует позаботиться обо всех мелочах.
      Она даже попыталась опустить вырез еще ниже, но тут же оробела и поправила платье. А вот золотую цепочку с маленькой подковой не сняла, хотя украшение привлекало взгляд к ее груди. Ну и пусть. Это платье нуждалось в бижутерии, и она не будет портить эффект.
      Тесса немного взбила прическу, подкрасила губы (самым консервативным розовым цветом), надела сандалии и нацепила на нос темные очки с маленькими круглыми линзами.
      Между прочим, довольно глупо было столько переживать из-за какого-то несчастного платья! Наверное, она слишком долго работает в мужском коллективе… и ей тем более следует вспомнить о том, что она женщина!
      Не рискуя еще раз оглянуться на зеркало, Тесса подхватила дамскую сумочку на ремне и опрометью, пятясь выскочила из каюты, боясь передумать. Не успела она и шагу ступить, как врезалась задом в чье-то крупное горячее тело.
      Ошарашенная, она обернулась. За спиной у нее оказался Лукас. Каким-то чудом ему удалось удержать в руках чашку с кофе и не пролить его Тессе на платье. Он с откровенным любопытством окинул взглядом ее фигуру, особенно долго задержавшись на груди.
      Черт побери, ну почему, почему именно он увидел ее первым?
      Тесса стиснула кулаки и гордо вскинула голову.
      – Ну, чего уставился? Никогда не видел женщину в платье?
      – Простите, мисс, разве мы знакомы?
      На какое-то безумное мгновение Тессе показалось, что он говорит серьезно, но Лукаса выдал лукавый блеск в глазах – вкупе с откровенным мужским восхищением.
      Ну, теперь пусть пеняет на себя! Пусть только попробует засмеяться или сказать хоть слово – сразу получит коленом между ног! Если, конечно, до этого ее не хватит удар от унижения.
      Старательно разглядывая переборку у него за спиной, она холодно отчеканила:
      – Очень остроумно. А теперь изволь подвинуться – ты загородил мне дорогу.
      Но он продолжал смотреть на нее так, что Тесса почувствовала себя совершенно голой. Она изо всех сил старалась сохранять внешнее спокойствие, судорожно прикидывая про себя, не удастся ли ей спастись бегством, проскользнув между Лукасом и переборкой. Нет, этот способ не годился, потому что оставалась опасность задеть его по пути – а об этом было страшно даже подумать.
      Что бы сделала Ди Стенхоп, окажись она в подобной ситуации? Одно можно было сказать совершенно точно: она не стала бы краснеть от стыда под откровенным мужским взглядом.
      – Ты потрясающе выглядишь, Тесса!
      Это негромкое замечание помогло ей немного приободриться и довольно небрежно ответить:
      – Спасибо.
      – Собралась в город?
      – Я сегодня решила играть в туристку. Буду гулять по городу и все такое. Непременно загляну в «Гранд-отель» и с их обзорной площадки на высоте семисот футов буду глазеть на богатеев, играющих в гольф. Закажу в ресторане ленч, прошвырнусь по магазинам…
      Проклятие, она пускалась в такие дурацкие подробности, как будто стояла на мостике в офицерском мундире!
      Через несколько секунд, так и не дождавшись, что ей уступят дорогу, Тесса нервно прокашлялась и спросила:
      – Тебе что-то от меня нужно?
      – Ты не захочешь услышать ответ, – произнес он вполголоса, приковав ее к месту многозначительным взглядом.
      Нет, это уж слишком! Он стоял так близко и смотрел так откровенно… Она чувствовала его запах – запах молодого, здорового мужчины… Тесса чуть не застонала, когда он вдруг протянул руку и приподнял ее амулет – маленькую золотую подкову на цепочке. При этом его горячие пальцы скользнули по ее коже.
      «Не дергайся! Стой смирно!»
      Перед глазами поплыли цветные круги, и Тесса с трудом вспомнила о том, что нужно дышать, иначе упадешь в обморок.
      – Лукас, пожалуйста!
      Их взгляды встретились, и ей не хватило сил вырваться из-под колдовских чар золотисто-карих глаз, опушенных густыми черными ресницами. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он сказал:
      – Ты все еще его носишь.
      Радуясь предлогу отвести глаза, Тесса посмотрела на амулет. На фоне ее молочно-бледной кожи его рука казалась особенно большой, загорелой и грубой.
      – Он приносит мне удачу.
      Он провел пальцем по подкове, и Тесса встрепенулась от его прикосновения.
      – Я думал, ты давно его вышвырнула.
      – Это было бы слишком по-детски. – Она не без смущения вспомнила о том, как в ярости разорвала на клочки все их фотографии, но так и не набралась духу расстаться с подаренным Лукасом амулетом. Помолчав, Тесса добавила: – Как-никак, четырнадцать карат золота. Зачем разбрасываться такими ценными вещами?
      – Да, разумный человек так никогда не поступит, – согласился он.
      Его глаза на миг потемнели от нового всплеска эмоций, и до Тессы дошел скрытый смысл последней фразы. Но не успела она собраться с мыслями, чтобы ответить, дверь соседней каюты распахнулась, и Тесса застыла в растерянности. Ее первым желанием было убежать, скрыться, но она поняла, что слишком поздно. Медленно подняв голову, Тесса встретилась с пронзительным взглядом Лукаса.
      – Черт! – Это был Дэйв. Он получил отличную возможность полюбоваться на то, как Лукас то ли разглядывает амулет у Тессы на шее, то ли гладит ее по груди. – Нет-нет, я ничего не видел!
      Лукас резко выпрямился, так что его квадратные плечи заслонили Дэйва от Тессы, но прежде чем Дэйв юркнул обратно в каюту и захлопнул за собой дверь, она успела заметить широко раскрытые глаза удивленного человека. Только тогда Лукас соизволил оставить в покое ее амулет и отойти в сторону. Тесса быстро прошла мимо него.
      Лукас не сводил с нее потемневших от ярости глаз, но кто был причиной этой ярости: она ли сама, некстати появившийся Дэйв или же Лукас – угадать было невозможно. Да и какая разница? В данный момент важнее всего было отделаться от непрошеных чувств, разбуженных его мимолетной лаской. Достаточно было случайного прикосновения, чтобы разбудить в Тессе настоящую бурю страстей.
      Она почти взбежала по трапу и выскочила на залитую солнечным светом верхнюю палубу. Там, где дерзкие пальцы прошлись по ее груди, кожа все еще горела как обожженная, а руки не желали слушаться и дрожали. И эту дрожь породил вовсе не страх оказаться в неловком положении из-за того, что Дэйв мог неверно истолковать увиденную им картину.
      С натянутой кривой улыбкой она продефилировала по палубе и спустилась по сходням на причал, делая вид, что не замечает, как у вахтенного матроса от удивления глаза полезли на лоб.
      На последней ступеньке сходен Тесса задержалась, всматриваясь в знакомую фигуру, спешащую обратно на корабль.
      – Что так скоро, Энди? – спросила она. – Твоя вахта начнется только вечером. Ты мог бы спокойно прогуляться по городу.
      – Я уже нагулялся. – Он остановился перед Тессой, глядя на нее поверх своих темных очков. – Ух, Тесса, вы сегодня такая красивая!
      На сердце у нее немного полегчало. Ей было и неловко, и приятно слышать этот незамысловатый комплимент.
      – Спасибо, – с деланной небрежностью поблагодарила она. – А где ты был?
      – Так, зашел в пару магазинов. Хотел найти что-нибудь для Шерри.
      Шерри была его подружкой, и из бесед с Энди Тесса усвоила, что ей восемнадцать лет, самому Энди девятнадцать и что они встречаются уже три года.
      – Нашел что-нибудь стоящее?
      – Ага.
      Тесса озадаченно нахмурилась. До сих пор Энди не отвечал столь односложно, если речь заходила о его несравненной подружке.
      – Что-то случилось?
      Он тяжело вздохнул и поправил очки на облупившейся от солнца переносице.
      – Нет.
      – Что-то не верится. Если хочешь о чем-то поговорить, я вся внимание. – Парень переступал с ноги на ногу, разглядывая свои башмаки, и Тесса добавила: – Или обратись к капитану, и если тебе требуется мужской совет…
      – Черта с два!
      – Значит, что-то все-таки случилось? – Добившись от Энди утвердительного кивка, Тесса подошла к нему вплотную. – Члены экипажа часто обращаются к капитану со своими проблемами, и в этом нет ничего необычного. Временами он становится для нас и отцом, и священником в одном лице. Так что ты напрасно стесняешься.
      – Лучше уж я поговорю с вами, – выпалил Энди. – А то этот капитан… черт, да разве он поймет? У таких, как он, никогда не бывает осечек!
      Тесса уже не в первый раз слышала подобные отзывы об их шкипере и давно разрывалась между желанием поговорить об этом с Лукасом и возможностью предоставить ему самому улаживать отношения с экипажем.
      Тесса жестом велела Энди следовать за собой и вернулась к себе в каюту. В каюте она усадила Энди в кресло за рабочим столом, а сама присела прямо на стол. Не зная, с чего начать, парень ерзал на месте, старательно отводя глаза.
      Чтобы подбодрить его, Тесса наклонилась и с улыбкой посмотрела ему в лицо.
      – Ну, а теперь давай выкладывай: что там у вас стряслось?
      – Я позвонил Шерри, – промямлил он, не смея поднять глаза, – ну и вот, значит, в этом все дело.
      – Надеюсь, она здорова? И с твоими родными все в порядке?
      Он затряс головой, так что светлые волосы, совсем выгоревшие под солнцем, упали ему на лоб. Энди нетерпеливым жестом откинул их назад.
      – Нет, с Шерри ничего не случилось. То есть… не то чтобы не случилось, но это не болезнь или что-то в таком роде. По крайней мере я так думаю.
      Тесса терпеливо ждала продолжения, все больше укрепляясь в своей догадке.
      – Она беременна! – наконец выдавил из себя Энди одними губами.
      Так и есть! Тесса вздохнула, глядя на него со смесью досады и сочувствия.
      – Эх, Энди, Энди…
      Он попытался небрежно фыркнуть, однако было видно, что он вот-вот расплачется от охватившего его отчаяния, бессильной ярости и шока. Он вел себя совсем как ребенок… впрочем, ребенок, весьма продвинутый в определенных областях.
      – Мы с ней поругались, и она заплакала. – Он снова заерзал в кресле. – Шерри еще ничего не сказала своим предкам. Она хочет, чтобы я был при этом с ней.
      – Звучит вполне разумно, – кивнула Тесса.
      – Да ее старик… Черт, он мне голову оторвет!
      – А вот это вряд ли, хотя ничего приятного он не услышит.
      Энди посмотрел на нее снизу вверх и показался ей таким юным и испуганным, что Тессе ужасно захотелось обнять мальчишку и утешить, как она утешала когда-то Мэтта. Несмотря на свою бесшабашность, Мэтт был мягким и обидчивым парнем, а значит, отличной мишенью для соседских сорвиголов.
      – Похоже, когда мы вернемся, тебе потребуется отпуск.
      – Думаете, я не понимаю, что это сейчас некстати? У всех и так забот хватает, да и работаю я без году неделя… Но как же иначе мне увидеться с Шерри?
      – Я сама объясню капитану и не думаю, что с этим возникнут проблемы. В конце концов, наймем кого-нибудь временно.
      – Спасибо! – Энди обмяк в кресле. – Противно чувствовать себя таким обормотом. То есть, понимаете, не то чтобы я не знал, как надо предохраняться, но в тот вечер мы устроили пирушку по поводу начала моей работы, ну и…
      – Можешь не оправдываться, мы все ошибаемся. Так что не суди себя слишком строго, идет? И на старуху бывает проруха!
      – Ну да, ничего себе проруха! – упорствовал Энди, снова помрачнев. – И надо же было так проколоться! Теперь как ни крути, а с «Талисина» придется уходить!
      – Это еще почему? – вскинулась Тесса. – Ты получаешь приличные деньги и числишься на хорошем счету. С твоими способностями ты в два счета получишь повышение. Да и я не люблю терять хороших матросов.
      – Но ведь это слишком тяжело – одной воспитывать ребенка! А если я останусь на корабле, она почти все время будет одна!
      – Оба моих брата женаты, не говоря уже о друзьях и знакомых, и все как-то справляются. Не подумай, будто я хочу сказать, что это просто. Жены иногда обижаются, и дети скучают без отцов, но при желании это можно преодолеть.
      – Наверное, вам тоже придется нелегко, если обзаведетесь мужем и детьми?
      Этот вопрос застал Тессу врасплох. Он возник вполне логично и все равно оказался неожиданным.
      – У меня все будет немного по-другому.
      – Почему?
      А вот этот вопрос мог возникнуть только у такого юного и неопытного дурачка, как Энди.
      – Женщинам часто приходится жить по другим правилам. – Стараясь сгладить излишний сарказм в голосе, Тесса улыбнулась и добавила: – А ты сам представляешь меня с пузом? Как я ползаю по трапам и палубам на «Талисине» и цепляюсь брюхом за переборки?
      – Да уж, картинка выходит еще та! – согласился Энди. – Вы потому и не выходите замуж? Слишком много проблем?
      – Что-то в этом роде. – Улыбка Тессы заметно потускнела.
      – Простите. Я не хотел вас расстраивать. Просто почти все наши ребята считают вас настоящей красоткой и целыми днями чешут языками о том, почему вы не подпускаете к себе ни одного парня.
      – Представляю, что они могли выдумать, но ты не волнуйся. Я привыкла быть белой вороной.
      Энди смущенно покраснел. Чтобы сгладить неловкость, Тесса наклонилась и похлопала его по плечу.
      – Лучше посоветуйся с кем-нибудь из женатых ребят. Вот увидишь, они будут рады поделиться своим опытом. Особенно Дэйв Комптон. Они с женой после свадьбы уже пару раз чуть не разошлись, но нашли способ помириться и зимой ждут первенца.
      – Непременно с ним поговорю. – Энди кивнул и встал с кресла. – Спасибо за то, что выслушали меня, Тесса.
      – Нет проблем. – Тесса тоже встала. – На такие вещи у меня всегда найдется пара свободных минут… и, Энди, еще одна вещь.
      Он обернулся, задержавшись у двери.
      – Я уверена, что Шерри сейчас очень несладко, особенно после того, как вы поссорились по телефону. Лучше всего позвони ей сегодня же и скажи, что ты ее любишь и возьмешь отпуск, чтобы приехать и во всем разобраться. Поверь моему слову, женщинам очень важно знать, что о них помнят и беспокоятся.
 
      Тесса шагала по улицам Макино, заполненным толпами нарядных туристов, и наслаждалась летним солнцем. Когда «Талисин» заходил сюда во время прошлого рейса, у нее не было возможности сойти на берег. И теперь она не спеша прошлась от начала до конца по Мейн-стрит и Маркет-стрит, где магазины и кафе чередовались с муниципальными зданиями, старинными особняками и недорогими отелями. Она купила шоколадный батончик и жевала его на ходу. В магазине детских игрушек Тесса выбрала деревянную игрушку для Эми и йо-йо для Томми.
      Цены в магазинах оказались аховыми, но поскольку туризм оставался единственным источником дохода для многих горожан, их трудно было винить. Ведь когда сезон закончится и озеро замерзнет, им придется жить на те деньги, что они успели заработать за лето.
      Обойдя несколько магазинов, Тесса остановила свой выбор на футболке ручной раскраски для Нины. Напоследок она заглянула в книжный магазин, чтобы купить любовный роман, и на конной повозке отправилась в «Гранд-отель». Там в чайной комнате подавали ленч, и можно было спокойно посидеть с книгой в руках под приглушенные звуки струнного квартета.
      Прежде чем вернуться на «Талисин» и разобрать покупки, Тесса не отказала себе в удовольствии заглянуть на обзорную площадку, чтобы во всех подробностях рассмотреть большой белый оштукатуренный дом, практически не изменившийся с 1887 года. А вид на оживленную гавань и чистые голубые просторы озера Мичиган оказался так хорош, что чуть не пробрал ее до слез.
      Парни наверняка стали бы дразнить ее сентиментальной плаксой, но она искренне верила в то, что никогда не очерствеет настолько, чтобы, увидев такую красоту, остаться равнодушной.
      Когда Тесса вернулась на корабль, то стала предметом пристального внимания всего экипажа. Матросы не скрывали своего восхищения и любопытства, однако никто не посмел свистеть или отпускать свои замечания слишком громко – по крайней мере до той минуты, пока она не встретилась в коридоре с Эймосом Лауэри.
      Увидев ее, старший механик по-волчьи осклабился и присвистнул так громко, что у Тессы заложило уши.
      – Провалиться мне на этом месте! Жардин, я так и знал, что под офицерской формой от меня прячут самую классную фигуру!
      Не хватало еще, чтобы какой-то мелкий пакостник испортил ей этот чудесный день! Тесса напустила на себя утомленный вид и ответила:
      – Тогда советую полюбоваться как следует, потому что больше вы такого не увидите!
      – Да, платьишко на тебе что надо! – Лауэри подобрался поближе. Возбужденный блеск его глаз выдавал смесь вожделения и ненависти. – Что, для капитана прихорашиваешься? Видал, видал, как он на тебя зыркает!
      Тесса замерла у своей каюты, не в силах преодолеть тревогу. На этот раз сплетник зашел слишком далеко.
      – Да и ты глаз с него не спускаешь! – добавил Лауэри с гнусной ухмылкой. – Фу-ты ну-ты! Так и стреляешь глазками, так и стреляешь!
      Не хватало еще, чтобы Эймос Лауэри устроил за ними слежку и распускал среди матросов грязные слухи! Он был большой мастер по части слухов – не важно, правдивы эти слухи или нет. И если она сию же минуту не положит сплетне конец, то им с Лукасом не миновать еще больших неприятностей!
      Хотя в табели о рангах Лауэри считался старше любого члена экипажа – в том числе и ее самой, – Тесса смело шагнула вперед, так что оказалась с мерзким типом нос к носу.
      – Послушайте, меня мало волнует то, что вам не нравится работать с женщинами или что вид женщины в офицерском мундире оскорбляет ваше непомерное мужское самолюбие. Но мне надоело терпеть ваш идиотский треп по поводу моего тела, и если вы еще хоть раз посмеете оболгать капитана и меня… если я услышу хоть одно слово… я подам на вас в суд за сексуальное домогательство! – Она не мигая смотрела в его влажные темные глаза. – Вам понятно, что это значит? «Стенхоп шиппинг» вышвырнет вас с этого корабля – вы и охнуть не успеете!
      Лауэри с угрозой прищурился:
      – Вот они, бабы, во всей красе! Чуть ее прижали, сейчас в слезы и жаловаться капитану! А уж он непременно поступит по-твоему – если сумеешь его ублажить!
      – Что здесь происходит? – раздался сердитый голос Лукаса Холла.
      Тесса обернулась, а Лауэри попятился.
      – Ничего такого, с чем я бы не справилась сама, – заверила она.
      – Я спросил не об этом. – Лукас подошел к ним вплотную, не спуская глаз с Лауэри. – Отвечайте, мистер Лауэри.
      – Коли она так вырядилась, стало быть, сама напросилась, чтобы на нее все пялились! – гнусно осклабился тот. – И нечего нюни распускать, коли получила то, что хотела!
      – Я не потерплю неуважения к женщине на моем корабле!
      – Что, побежите жаловаться Ди Стенхоп? Ай-ай-ай, такой большой парень! – Несмотря на наглый, самоуверенный тон, Лауэри продолжал пятиться дальше по коридору.
      Лукас зловеще улыбнулся. Эта холодная угрожающая улыбка напомнила Тессе, что ему приходилось иметь дело с обкуренными наркокурьерами, которым сам черт не брат. А уж с этим зарвавшимся боровом он справится одной левой.
      – Я не привык разбрасываться пустыми угрозами, Лауэри, – холодно процедил Лукас. – Мне на вас то и дело жалуются. И если я услышу еще раз, что вы грубите своим подчиненным или относитесь без должного уважения к другим офицерам, я лично вышвырну вас с борта этого корабля.
      – А ну попробуй! – ответил старший механик с той же отвратительной ухмылкой. – Сразу поймешь, что не ты один имеешь подход к Ди Стенхоп! Да без меня эта калоша и мили не протянет!
      – Вы переоцениваете свои возможности. Любому из нас можно найти замену, – возразил Лукас.
      Лауэри наградил его напоследок ненавидящим взглядом и ретировался. Лукас, все еще с трудом сдерживая гнев, посмотрел на Тессу.
      – Представляешь, на любом корабле обязательно найдется такой вот слизняк, как этот Лауэри. Обычно я стараюсь не связываться с такими засранцами, но этот меня слишком достал. Просто руки чешутся вбить ему в глотку все его гнилые зубы!
      – Да, он умеет произвести на людей хорошее впечатление! – улыбнулась Тесса.
      – Ты не очень расстроилась?
      – Я привыкла к таким вещам.
      – Такое вовсе не заслуживает того, чтобы к нему привыкали! – с чувством воскликнул Лукас.
      Тесса, немного удивленная, легонько тронула его за рукав:
      – За долгие годы я научилась не судить строго всех мужчин из-за одного-двух мерзавцев. Но все равно спасибо. Мне приятно твое сочувствие.
      Она улыбнулась и прошла к себе в каюту. Бросила на койку пакеты с покупками, а когда обернулась, чтобы снять сандалии, увидела, что Лукас вошел следом за ней.
      В одну секунду каюта превратилась в тесную душную каморку. А узкая койка возле стены словно заполнила собой все пространство.
      Тесса отлично знала, что означает этот легкий трепет, пробежавший по всему ее телу. Каждый взгляд, каждый жест Лукаса выдавал разбуженное желание. Он даже не пытался этого скрыть, и было бы глупо делать вид, что она ничего не замечает.
      Лукас первым нашел в себе силы отвести взгляд. Он кивнул на кучу пакетов на койке.
      – А ты не теряла времени даром. Что купила?
      Тесса с облегчением вытряхнула содержимое одного из пакетов на покрывало.
      – Так, всякие финтифлюшки. Я даже нашла йо-йо для племянника. – Она взяла в руки безделушку и подергала за резинку. – Вот, смотри.
      И Тесса, немного смущаясь, продемонстрировала, как пляшет в воздухе ярко раскрашенная кукла.
      – Отлично.
      Тесса, стараясь не краснеть под его откровенно интимным взглядом, сосредоточилась на йо-йо.
      – Надеюсь, Томми понравится. Он очень ловкий и мигом научится ею управлять.
      – Речь, достойная истинной тетки! Сколько ему?
      – Шесть лет. – Тесса машинально уложила йо-йо обратно в пакет. – У Стива и Эверетта по двое детей. А как у тебя? Твои сестры наверняка успели сделать тебя дядей!
      Лукас прислонился спиной к закрытой двери – живое воплощение грации и силы. Тесса снова разнервничалась. Пожалуй, стоит попросить его приоткрыть дверь, пока Лауэри не разнес по всему судну, что видел, как капитан шляется в каюту к первому помощнику.
      – Я могу похвастаться целым кланом племянников и племянниц, – сообщил Лукас, понятия не имея о том, что тревожило в эту минуту Тессу. – Моя мама на седьмом небе от счастья.
      – Я слышала, что у тебя умер отец. Мне очень жаль, – сказала Тесса, внезапно почувствовав себя виноватой. Действительно, ее соболезнования несколько запоздали.
      – Спасибо, – произнес Лукас с запинкой.
      – А как мама перенесла это несчастье?
      – Очень стойко. Когда отца не стало, я добился перевода на Великие озера, чтобы быть возле нее, и не перестаю удивляться, с чего это мне взбрело в голову, будто она нуждается в моей помощи. Пока отец бороздил моря и океаны, она одна подняла на ноги четверых детей. Мама – самая сильная и уверенная в себе женщина в мире. Или по крайней мере одна из них.
      Тесса постаралась выдержать его многозначительный взгляд, хотя не знала толком, что на это ответить. Лукас помолчал и добавил:
      – Но все равно мне спокойнее знать, что она поселилась поближе к моей сестре Трайси. А как поживают твои родители?
      – Все по-прежнему. Папа ходит шкипером на «Супериор стар» и считает мою жизнь абсолютно неподходящей для нормальной женщины. Мама переживает бурный роман со своим третьим мужем и недавно осела в Уиннебейго. Но при этом она мечтает пересечь на мотоцикле всю страну. До сих пор удивляюсь, как ей удалось продержаться на одном месте столько времени, чтобы успеть наплодить четверых детей.
      – Жаль, что вам с отцом так и не удалось понять друг друга, – заметил Лукас, качая головой.
      В каюте повисла тишина.
      Чем они тут занимаются? Демонстрируют друг другу белые флаги? Пытаются вернуть ту дружбу, что когда-то утратили навсегда? Конечно, и это не исключено, однако над каждым их вздохом, над каждым жестом довлела неистовая страсть. Пусть это называется похотью, или неудовлетворенным физическим голодом, или первой любовью, с которой Тесса так и не рассталась до конца, тем не менее что-то влекло их друг к другу – непозволительное, немыслимое и в то же время реальное.
      Тесса покосилась на фотографию в рамке у себя на столе и словно наяву услышала насмешливый голос Мэтта: «Тесс, ну когда ты научишься расслабляться и просто получать удовольствие? Нельзя же все время быть такой серьезной!»
      Лукас проследил за ее взглядом, а потом вдруг подошел к столу и взял фотографию в руки. Затаив дыхание, она караулила его реакцию, но Лукас лишь едва заметно улыбнулся.
      – Похоже, он тут вполне доволен собой.
      – В этом ему не было равных.
      – А кто сидит у него на коленях?
      – Подружка. Ее зовут Ванесса. – Тесса улыбнулась и показала: – А вот это мой брат Эверетт… и папа. Мы снимались в феврале, на дне рождения у Стива, за шесть месяцев до гибели Мэтта. Это был последний раз, когда мы по-семейному собрались все вместе, и я рада, что нам выпала такая возможность.
      Раскаяние на миг исказило черты Лукаса, но тут же пропало.
      – Добрые воспоминания всегда греют душу. Спасибо, что поделилась ими со мной.
      – Вообще-то я собиралась снова вернуться на берег, – сказала Тесса. Ей пришлось отвернуться, чтобы скрыть непрошеные слезы. – Забежала сюда на минутку, чтобы избавиться от пакетов и поговорить с Дэйвом.
      – Снова пойдешь по магазинам?
      – Сама пока не знаю. – Она улыбнулась. Улыбка вышла немного натянутой, и оставалось лишь надеяться, что Лукас этого не заметит. – Я разыскала небольшой бар под названием «Хорнз». У них играет своя группа, и меню выглядит довольно привлекательно. Я собиралась зайти туда примерно в половине седьмого, послушать музыку и пообедать, а к началу вахты возвратиться.
      – А о чем ты собиралась говорить с Дэйвом? Если это то, о чем я подумал, то ты напрасно волнуешься.
      От разбуженного им воспоминания по всему ее телу прокатилась волна жаркой истомы.
      – Вообще-то я собиралась вести себя так, будто ничего не случилось. Нет, я хотела поговорить об одном из матросов. Ничего такого, что могло бы тебя заинтересовать.
      Лукас посмотрел на нее с откровенным недоверием, но в конце концов кивнул и отворил дверь. Тесса украдкой перевела дух.
      – Где, говоришь, ты купила этот йо-йо? Может, к концу дня я выкрою свободную минутку и пробегусь по магазинам?
      Тесса объяснила ему, как найти нужный магазин, он поблагодарил ее и вышел, притворив за собой дверь. На несколько долгих минут она застыла в неподвижности, сидя на кровати и вяло удивляясь тому, какой пустой и неуютной стала ее каюта. Наконец она заставила себя подняться и пойти на поиски Дэйва.

      – Как дела? – спросила Тесса, появляясь на мостике.
      – Ну, – Дэйв не спеша повернулся к ней, – мы все еще пришвартованы к пирсу. Представляю, как тебя это радует. Наш «Талисин» всякий раз производит настоящий фурор, когда появляется в порту.
      Тесса встала рядом с ним. Возле причала действительно собралась целая толпа зевак. Многие были вооружены фотоаппаратами. Она невольно улыбнулась.
      – Никогда не следует недооценивать ностальгии по прошлому! А ты что там высматриваешь?
      – Любуюсь хорошенькими девушками.
      – Ай-ай-ай! А что на это скажет миссис Дэйв?
      – Миссис Дэйв не возражает – пока мистер Дэйв не дает воли рукам.
      Тесса громко прищелкнула языком.
      – Поражаюсь терпению этой женщины!
      – Миленькое платьишко. – Дэйв скрестил руки на груди и окинул Тессу внимательным взглядом. – Хотел сказать тебе об этом еще утром, но ты была слишком занята с нашим шкипером.
      Черт, только этого не хватало! Тесса почувствовала, что краснеет от шеи до корней волос. И выпалила, не сводя с Дэйва убийственного взгляда:
      – Он просто заинтересовался моим амулетом! И нечего делать из мухи слона!
      – Как скажешь. Твои дела меня не касаются, да я и не из болтливых. – Дэйв потеребил жидкие усики, которые никак не желали отрасти толком, и спросил: – Ты меня искала?
      – Да. Энди Маршалл еще не пытался с тобой поговорить?
      – Нет. А с чего это ему приспичило?
      – Есть причина. Между нами говоря, у него дома неприятности, и он собирался просить у тебя совета.
      – Какие еще неприятности? – Дэйв не скрывал удивления.
      – Его подружка беременна, и он в панике. Боится, что не сможет жениться на ней и быть хорошим отцом, оставаясь на корабле. Он хороший работник, и мне не хотелось бы его терять.
      Дэйв невнятно выругался и с чувством заметил:
      – Безмозглый щенок! Не мог удержать свой стручок в штанах! – В ответ на ее неодобрительный взгляд он вздохнул и добавил более миролюбиво: – Да, да… Я сумею ему втолковать, чего неследует делать женатому парню!
      – Спасибо тебе, Дэйв. – Тесса улыбнулась и покинула мостик.
      – Ты теперь у меня в долгу! – с угрозой крикнул Дэйв ей вслед. – Ты знаешь, детка, чего я хочу, и лучше не пытайся спорить!
      – И сколько же ты хочешь на этот раз? – спросила она, стоя у выхода и улыбаясь этой нелепой шутке.
      – Пять фунтов. И чтобы с орехами!
      – Заметано! – ответила Тесса. – Пять фунтов шоколада с лесными орехами. Хотя по мне орехи – это уже перебор!
      – Была бы парнем – понимала бы, что к чему… Эй, эй, не надо убивать меня взглядом! Лучше беги в магазин!
      Тесса рассмеялась и вышла на палубу. Вернувшись на берег, она первым делом приобрела для Дэйва обещанную награду. Отломив кусочек шоколада в качестве платы за доставку, она отправилась за остальными покупками.
      Ориентируясь на звуки музыки, Тесса нашла приглянувшийся ей бар незадолго до половины седьмого. Группа играла что-то громкое, и ритмичное соло бас-гитары, подкрепленное ударными, заставило ее покачивать плечами в такт музыке еще до того, как она вошла в бар.
      Тесса была готова к тому, что встретит здесь кого-то из экипажа, но не разглядела ни одного знакомого лица, сколько ни всматривалась в толпу, наполнявшую полутемный зал. Шумная дымная атмосфера, пропитанная запахами пота и пролитого пива, странным образом напомнила Тессе тот вечер, когда она познакомилась с Лукасом. Она поспешила выкинуть эти мысли из головы. Отметившись в списке посетителей, ждавших свободного места за столиком, Тесса протиснулась к пустому сиденью у стойки бара. Похоже, здешних завсегдатаев не волновало то, что для шумного сборища час был еще довольно ранний.
      – Эй, привет! – раздался у нее за спиной голос с тягучим акцентом.
      Тесса моментально напряглась, готовая дать отпор, крепко стиснула свою бутылку с пивом и оглянулась. Возле нее стоял довольно привлекательный парень в футболке Университета Джорджии.
      – Привет, – ответила она, едва улыбнувшись. Ей не хотелось отшивать его слишком грубо, но и фамильярничать она не собиралась.
      Парень сказал:
      – Клевая музыка.
      Дождавшись от Тессы утвердительного кивка, он продолжил:
      – Ты откуда? Я из Атланты.
      Южный акцент превратил Атланту в Атланну.
      – Так я и знала, – заявила Тесса и в ответ на его удивленный взгляд ткнула пальцем в надпись на футболке.
      – А я и забыл, что ее напялил! – От улыбки вокруг его глаз появились симпатичные морщинки. – Ну а ты-то откуда?
      Очарованная его акцентом, Тесса искренне улыбнулась в ответ.
      – Я из Роджерс. Но вообще-то я работаю на корабле. – Парень явно ничего не понял, и Тесса пояснила: – На том большом корабле в порту. На «Талисине».
      – Ого, это тот самый прогулочный пароход? И ты говоришь, что на нем работаешь?
      – Я – первый помощник капитана.
      Он принялся демонстративно осматривать ее с головы до ног, не пропустив ни сандалий, ни платья в обтяжку, ни золотой цепочки с амулетом, и наконец остановился на загорелом лице.
      – Без дураков?
      – Без дураков, – подтвердила она довольно сухо.
      Внезапно на физиономии Юного Персика из Джорджии расцвела понимающая улыбка.
      – Типа ты сегодня в отпуске на берегу? Как в Звездном пути?
      Ох ну и сопляк! Тесса с иронией посмотрела на стоявшие перед ним три пустые бутылки из-под крепкого пива и кивнула:
      – Что-то в этом роде.
      – А где твой капитан Керк?
      Его вопрос прозвучал неожиданно громко, потому что именно в эту минуту толпа в баре заметно притихла. Все обратили внимание на массивную, внушавшую невольное почтение мужскую фигуру, возникшую у входа в «Хорнс».
      Тесса тяжело вздохнула и ткнула бутылкой через плечо в ту сторону:
      – Вот он, у тебя за спиной.
      Юный Персик оглянулся и стал бочком пробираться в сторону, бормоча себе под нос:
      – Ч-е-ерт!
      Пожалуй, окажись она на его месте, сделала бы то же самое, уступив поле боя шести футам двум дюймам накачанной плоти, упакованной в капитанский китель.
      – Я вижу, ты уже нашла друзей среди аборигенов, – непринужденно заметил Лукас.
      – Да, нашла. – Тесса обратила внимание на небольшой пакет из магазина игрушек у него в руке.
      – Она и в самом деле ваш первый помощник? – Это Персик слегка оправился от шока и решил удовлетворить здоровое юношеское любопытство.
      – Единственный и неповторимый. – Лукас не сводил глаз с Тессы, но в зале было слишком темно, да к тому же его лицо заслонял козырек фуражки, и невозможно было понять, издевается он или нет.
      – Че-ерт! Это что-то с чем-то!
      Повинуясь внезапно возникшему подозрению, Тесса спросила:
      – А ты как здесь оказался?
      Прежде чем Лукас успел ответить, официантка тихонько тронула Тессу за плечо, улыбнулась и сказала:
      – Простите, мисс! Ваш столик готов.
      Радуясь возможности удрать, Тесса торопливо извинилась и стала пробираться к столику. Ей приходилось постоянно лавировать между танцующими парами. Они были повсюду: кое-кто умудрялся танцевать даже между столиками. Наконец она добралась до противоположного конца зала и заняла свое место.
      Тесса сделала заказ и ждала официантку, не спеша прихлебывая пиво и глядя на Лукаса, задержавшегося возле бара. Вокруг него моментально собралась группа юных особ женского пола: смазливые, ухоженные мордашки, загорелые, подтянутые тела – и ни капли смущения во взглядах. Вот уж кто нисколько не стеснялся выставлять напоказ свои прелести!
      Судя по всему, это были настоящие бескорыстные фанатки славного капитана. Что греха таить – есть такие женщины, у которых темнеет в глазах при виде широких плеч, обтянутых морским кителем.
      Однако при этом умным женщинам хватает осмотрительности не показывать это всем и каждому.
      Принесли салат, но Тесса не успела еще толком проголодаться и лениво ковырялась в нем вилкой, надеясь на то, что общее легкомысленное настроение и музыка помогут ей справиться с нараставшей досадой.
      Наконец она вздохнула и отодвинула почти полную тарелку. Себя не обманешь: дело было не только в досаде. Время от времени – особенно вот в такие моменты – ей ужасно хотелось быть такой же уверенной в привлекательности своего тела, как эти юные соблазнительницы.
      – Простите! Вы не потанцуете со мной?
      Тесса подняла глаза, сразу узнав неповторимый акцент Южного Персика. Он не очень уверенно держался на ногах, но улыбался тепло и по-дружески.
      Она не спеша допила свое пиво. На берегах озера Мичиган можно встретить великое множество мужчин – так почему бы не воспользоваться моментом, чтобы немного развлечься?
      – Охотно. – Тесса встала, и когда большая горячая ладонь легла ей на спину, поинтересовалась: – Как вас зовут?
      – Джимми.
      – А меня Тесса.
      – Милое имя для милой леди.
      Инстинктивно она чуть не ощетинилась, но тут же заставила себя расслабиться. Это был всего лишь комплимент, обязательный атрибут старого доброго, ни к чему не обязывающего флирта, а вовсе не призыв к войне.
      – Спасибо.
      Для парня, изрядно перебравшего пива, Джимми танцевал вполне прилично и даже ни разу не наступил ей на ноги. После нескольких попыток не дать ему прижиматься слишком тесно, Тесса сдалась и решила плыть по течению. В конце концов, это была их первая и последняя встреча, а Персик был достаточно хорош собою, внимателен и не слишком навязчив. Почему бы не позволить себе расслабиться и просто насладиться жизнью?
      Как только Тессу посетила эта оригинальная мысль, ее взгляд невольно обратился к Лукасу, вокруг которого по-прежнему увивались улыбчивые девицы.
      Он улыбался им в ответ, лениво облокотившись на стойку бара и не выпуская из рук початую банку коки.
      Интересненько!
      – Эх, и везет же вашему капитану! – проревел ей на ухо Джимми, обдав горячим пивным духом.
      – Это вы про его гарем? – прокричала она в ответ.
      – Черта с два! Ему повезло, что работает с вами!
      – Не подлизывайтесь, Джимми! – Тем не менее Тессе было приятно слышать эту ложь.
      – Честное слово, это получается само собой!
      Тесса рассмеялась, решительно передвинула его ладонь со своих ягодиц на талию… и уткнулась в Джимми, поскольку он вдруг застыл на месте как вкопанный.
      – Теперь моя очередь танцевать с этой леди.
      Глаза у Джимми полезли на лоб, и он сдался без возражений:
      – Да, сэр. Благодарю вас, мэм.
      Тесса не успела и глазом моргнуть, как Джимми растворился в пространстве. Между прочим, все в зале дружно пялились на нее – или, точнее, на грозную фигуру, возвышавшуюся в центре площадки для танцев. Наконец она повернулась и посмотрела на Лукаса.
      – А ты умеешь нагнать на людей страху!
      – Сказывается долгая практика.
      – Да будет тебе известно, мне было с ним весело.
      – Ну да, я заметил, как он тебя лапал. Неужели тебя потянуло на малолеток?
      – Ах, как остроумно! – Тесса смерила его презрительным взглядом. – И ты еще позволяешь себе задавать мне этот вопрос после того, как целый час красовался перед толпой вон тех милых крошек?
      Но Лукас лишь спросил:
      – Ты будешь танцевать со мной или нет?
      Она небрежно пожала плечами, всем своим видом стараясь показать, что ей все равно. Хорошо, если он не заметит, как дрогнули ее руки, обхватившие его за шею! Лукас привлек ее к себе, и музыканты заиграли новую медленную мелодию.
      – Это была не лучшая идея, – пробормотала она Лукасу в плечо, бессовестно наслаждаясь возможностью хотя бы вот так обнять это сильное, крупное тело. Ей было приятно даже то, как грубая ткань его кителя трется о ее щеку. – Вдруг нас увидит кто-нибудь из экипажа?
      – Почему тебя так волнует, что подумают о тебе другие люди?
      – Меня волнует, что подумает Ди Стенхоп! – поправила она, отодвинувшись и с тревогой заглянув ему в лицо.
      – Мы не делаем ничего плохого.
      До поры до времени!
      Тесса зажмурилась, стараясь избавиться от этой неприятной мысли, и снова спрятала лицо у Лукаса на груди, глубоко вдыхая знакомый запах. М-м… сандаловая туалетная вода!
      – Как ты здесь оказался? – снова спросила она. Ее голос звучал приглушенно, потому что Тесса танцевала, уткнувшись носом Лукасу в грудь. Никогда в жизни она не видела такой широкой груди… – Почему-то мне кажется, что ты заглянул сюда не случайно. Я ведь сказала, что собираюсь здесь пообедать.
      – А разве это не было приглашением пообедать вдвоем?
      По его голосу было ясно, что это шутка, но Тессе не хватило духа поднять взгляд.
      – Нет, это не было приглашением!
      – Ты уверена? – Не дождавшись ответа, он добавил: – Может быть, мне просто хотелось потанцевать с красивой женщиной в пурпурном платье. У нее такие красивые глаза и влекущая улыбка!
      Тесса закрыла глаза, так что ресницы коснулись его кителя, и украдкой улыбнулась.
      – Лукас, я из последних сил стараюсь оставаться равнодушной к твоим чарам. Если я сдамся – конец моей карьере, а заодно и душевному миру и равновесию!
      Чего нельзя было сказать о запросах ее женского естества.
      – Но тогда зачем ты согласилась танцевать со мной?
      Его руки скользнули ниже, и у Тессы перехватило дыхание, когда она почувствовала горячие твердые пальцы у себя на талии. Теперь он прижимал ее к себе так, что пуговицы на кителе врезались в кожу.
      – Я всего лишь слабая женщина, – прошептала она, и эти слова мог услышать только Лукас, потому что ее трепещущие губы оказались возле самого его уха.
      – Меньше всего я мог бы заподозрить тебя в слабости, – возразил он. Его руки продолжали медленно скользить по ее спине, хотя он немного отстранился, чтобы видеть ее лицо. – Хочешь, чтобы я перестал?
      Тесса заколебалась, но все же покачала головой, не спуская с него глаз. Наклонись он хотя бы на дюйм – и их губы непременно бы сомкнулись.
      Ей вдруг ужасно захотелось, чтобы Лукас ее поцеловал. Ах, если бы они были одни в этом зале! Она – беспечная туристка с корабля, а он – всего лишь симпатичный мужчина, с которым они никогда не были знакомы.
      – Тесса, – промолвил Лукас, и она почувствовала, как напряглись его руки, – меньше всего на свете я бы хотел продолжить перечень тех несчастий, что уже успел тебе принести. Все, чего я хотел бы для нас…
      – Пожалуйста! – еле слышно перебила она. Ей так хотелось продлить волшебство этой чудесной минуты… – Не надо больше слов, давай просто радоваться жизни! Не думай о прошлом, пока не кончилась эта музыка. Забудь обо всем.
      Лукас кивнул с окаменевшим, бесстрастным лицом. Он лишь вел ее в танце, и Тесса представляла себе во всех мелочах, где и как прикасается к ней каждый его палец, каждый дюйм его тела. Она закрыла глаза и плыла на теплых ласковых волнах, упиваясь его уверенными движениями. Слава Богу, в этом зале не было ни одного человека из их экипажа. Никто не станет удивленно задирать брови, пихать друг друга локтями и отпускать непристойности по поводу их объятий. Хотя бы на несколько минут она могла позволить себе не быть сильной, независимой бабой, держащей под контролем все вокруг. Пусть Лукас будет сильным для нее. А она растает от слабости в его уверенных руках.
      – О чем ты думаешь? – Низкий ласковый голос раздался так близко, что она слегка вздрогнула: его дыхание щекотало ей ухо.
      – Мм… о том, как мне хорошо, – вздохнула она, не открывая глаз. – А ты о чем думаешь?
      Он негромко рассмеялся.
      – Пожалуй, тебе лучше этого не знать!
      Эти слова заставили Тессу посмотреть на него и даже ответить на лукавую улыбку.
      – Знаешь, что мне вспомнилось?
      – Тот вечер, когда мы встретились впервые. – Лукас улыбнулся еще шире. – Только тогда на тебе не было этого платья.
      – А на тебе – этого мундира.
      Она снова закрыла глаза и прижалась к его груди. Лукас не успокоился до тех пор, пока его ладонь не легла Тессе на ягодицы. Ее руки как бы сами по себе двинулись вверх и коснулись его коротко подстриженных волос на затылке.
      – Господи, Тесса, – вырвалось у него. Но она не убрала руки – и он не сделал попытки отстраниться.
      Они не проронили больше ни слова до самого конца танца. Следующая мелодия была более быстрой. Лукас заставил себя отпустить партнершу и шагнул в сторону.
      – Мне лучше вернуться на корабль.
      Тесса растерянно озиралась, пока ее взгляд не остановился на стойке бара, где все еще вертелись раздосадованные фанатки.
      Лукас посмотрел туда же и заметил:
      – Боюсь, мне так просто от них не отделаться! – Он улыбнулся. – Полагаю, я напрасно потрачу слова, если попрошу тебя на время стать моей телохранительницей?
      Тесса вдруг подумала: а зачем, собственно, он пошел с ней танцевать? Может, он вовсе и не собирался будить в ней эту внезапную страсть? Может, ему лишь хотелось отвадить от себя чересчур навязчивых поклонниц? Но она тут же выбросила эту мысль из головы. Лукас хотел танцевать с ней не меньше, чем она.
      – Ну что вы, мой капитан! Я буду счастлива спасти вас от смертельной опасности!
      – Не кривляйся, Тесс, – недовольно поморщился он. – Это совсем неостроумно.
      – Остроумные шутки не входят в перечень моих служебных обязанностей! Или ты забыл? – игриво спросила она. – Просто мне не хотелось бы, чтобы ты ждал, что я стану распугивать их, держа тебя под ручку… или целуясь на глазах у всех!
      Боже правый!
      И пока Тесса приходила в себя, ужасаясь тому, что ляпнула лишнее, Лукас не сводил глаз с ее губ. И когда он медленно поднял взгляд, Тесса не могла не увидеть снедавшего его голода.
      Лукас ее хотел!
      Это открытие моментально возбудило Тессу, она почувствовала себя победительницей. Он все еще ее хочет! Все это, конечно, очень мило и замечательно, но что ей теперь прикажете делать? Не ложиться же с ним в койку! Проснувшиеся в ней рассудительность и осторожность мигом остудили страсть, закипавшую в жилах.
      – Тогда пойдем, – вполголоса сказал он.
      Одного взгляда на суровые морщины, залегшие в углах его губ, было достаточно, чтобы заставить ее воздержаться от дальнейших замечаний. Тесса просто молча кивнула и пошла к столику, чтобы расплатиться и забрать сумку с шоколадом для Дэйва. На всем пути до дверей Лукас по-хозяйски держал руку у нее на талии. Это еще сильнее распалило недовольство в толпе фанаток. Девицы не скрывали своей досады и отпускали грубые замечания в адрес Тессы, стараясь, чтобы она их услышала.
      Тесса пропустила их колкости мимо ушей – правда, не без труда. Подумаешь, нашли старуху! И задница у нее не такая уж большая! Она ведь женщина, а у женщин должны быть бедра. Между прочим, ни Лукаса, ни Персика это нисколько не смущало. Скорее, наоборот.
      Снаружи уже похолодало и сгущались сумерки. Тесса с Лукасом не спеша побрели в сторону порта. По дороге она то и дело замечала, с каким любопытством смотрят на него прохожие, толкая друг друга локтями и возбужденно перешептываясь. Но Лукас и вида не подавал, что его это волнует.
      – А зачем ты отправился в город? – поинтересовалась Тесса.
      – Хотел по-быстрому купить несколько штук йо-йо. Одна нога здесь, другая – там – вот и весь план. – Он растерянно пожал плечами. – Я не собирался заходить в бар. Но когда я увидел, как ты вошла внутрь и как на тебя стали глазеть все мужчины, то решил заскочить на минуту – на всякий случай. Не хотел, чтобы ты угодила в неприятности.
      Вот так новость! Тесса посмотрела на Лукаса, не скрывая удивления.
      – Это, конечно, очень мило с твоей стороны, но я могу и сама постоять за себя. Ведь я работаю с мужчинами и знаю, как устроены их мозги. Это с женщинами у меня вечные неприятности, – вздохнула она и снова взглянула на Лукаса. – Между прочим, если ты не хочешь, чтобы аборигены ели тебя глазами, то лучше выходить в город не в мундире.
      – У мундира есть свои преимущества.
      – Когда нужно напугать до полусмерти несчастного студента?
      Лукас снова пожал плечами.
      – Когда ты большую часть жизни не снимаешь мундира, то просто перестаешь его замечать.
      – Да уж, это точно, – выразительно подтвердила Тесса.
      Он улыбнулся, пройдясь взглядом по ее фигуре.
      – Я рад, что ты надела это платье.
      – Спасибо. – У Тессы внезапно сел голос, и ей пришлось откашляться. – Полагаю, это правильный ответ.
      Они медленно прогуливались вдоль берега, беседуя о всяких пустяках, как вдруг Лукас развернулся и подошел к качавшейся у причала большой прогулочной яхте. Ее рубка смутно белела в ночи свежей краской.
      Тесса последовала за ним, удивленно приподняв брови.
      – У вас прекрасная яхта, – обратился Лукас к двум мужчинам, возившимся на палубе.
      Мужчины резко выпрямились, удивленные его вмешательством. Тесса покачала головой: похоже, Лукасу не было дела до того, как эти двое отнесутся к его словам.
      – Спасибо, – после паузы произнес тот, что постарше. Скорее всего это были отец и сын.
      – Капитан Лукас Холл с «Талисина», – представился Лукас, подавая руку.
      На рукопожатие ответили – первым отец, потом сын. Отец сказал:
      – Приятно познакомиться. Вам достался замечательный старинный пароход.
      – Это верно, но и ваша яхта не хуже.
      Отец перевел взгляд на Тессу, подошедшую следом и стоявшую возле Лукаса. И вежливо улыбнулся. Не дожидаясь, пока Лукас ее представит, Тесса протянула руку:
      – А я – Тесса Жардин, первый помощник на «Талисине».
      Это звучало чертовски внушительно, и она не могла отказать себе в удовольствии немного похвастаться.
      Не прошло и минуты, как Лукас с хозяевами яхты пустились в оживленное обсуждение особенностей чартерного бизнеса и рыболовных экскурсий. Они даже обменялись визитными карточками. Дивясь про себя тому, каким заинтересованным выглядит Лукас и как хорошо он знаком с подробностями этого дела, Тесса терялась в догадках, что все это может значить.
      Неохотно распрощавшись с новыми знакомыми и их красавицей яхтой, Лукас продолжил путь на «Талисин». Тесса шагала рядом, все еще не оправившись от удивления.
      – Вот уж не думала, что ты интересуешься чартерными рейсами.
      – До того как мне предложили это место, я всерьез собирался открыть свое дело, – ответил Лукас, коротко взглянув на нее.
      – У меня такое ощущение, что ты все еще не отказался от этой затеи, – заметила она.
      – Возможно, – улыбнулся он.
      Тесса терпеливо ждала пояснений, но Лукас не собирался вдаваться в подробности. Возле самого трапа «Талисина» Тесса внезапно остановилась и дернула Лукаса за руку, вынудив встать рядом.
      – Ты только взгляни на это! – с восторгом прошептала она.
      Опускавшееся за горизонт солнце окутало их корабль золотисто-розовой дымкой, отчего он сделался неестественно, фантастически прекрасным. Тесса давно прониклась любовью и уважением к этому старому пароходу, и увиденная сейчас картина лишний раз напомнила ей о том, что «Талисин» – не просто прогулочный корабль. Это был настоящий властелин, древний король, по-прежнему гордо бороздивший воды Великих озер. Единственный из вымершего племени.
      – Да, это незабываемо, – вырвалось у Лукаса.
      Тесса запрокинула голову, любуясь судном. На сердце стало тепло и радостно от гордости и удовлетворения.
      – Пусть я веду себя как эгоистичная мамаша, но, черт побери… такого корабля больше нет!
      Лукас рассмеялся в ответ, и они медленно бок о бок поднялись по трапу.
      Главный казначей Джерри Джексон, он же глава многочисленного племени корабельных стюардов, встретил их у входа на палубу. Подтянутый, рослый – шесть футов пять дюймов – он мог бы отпугнуть кого угодно удивительно черной, гладкой кожей и бритой головой, если бы не приветливая улыбка, не сходившая с его лица.
      – Я буду в рубке, – сказал Лукас, кивая Джерри.
      Казначей ответил шкиперу коротким почтительным кивком.
      Тесса задержалась возле Джерри, и когда они остались вдвоем, тот энергично провел ладонью по макушке и сказал:
      – Вы только взгляните на эту красавицу! Отмечаем что-то особенное?
      Поскольку Джерри искренне считал себя счастливым мужем и отцом трех девочек-подростков, Тесса могла не опасаться легкого флирта с казначеем – точно так же, как она позволяла себе обмениваться весьма двусмысленными колкостями и шутками с Робом и Дэйвом. Эти джентльмены прекрасно знали, где проходит граница дозволенного, и никогда не пытались ее пересечь – в отличие от таких типов, как Лауэри.
      – Просто захотелось принарядиться, – объяснила Тесса с улыбкой. – И судя по тому, как это потрясло вас всех – и тебя в том числе, – вы здорово удивились, обнаружив, что имели дело с женщиной!
      – Ох, да я давно об этом знаю! – Джерри облокотился на перила и добавил заговорщическим шепотом: – А вы с капитаном классная пара!
      Тессе стало не до шуток. Она затравленно оглянулась и воскликнула:
      – Похоже, у тебя слишком разыгралось воображение!
      Темные брови Джерри поползли вверх, собирая кожу на лбу в глубокие складки.
      – Я вовсе не ищу неприятностей, но не могу не признаться, что рад был видеть вас вместе, да когда еще на твоем лице не было написано желания разорвать беднягу на куски голыми руками.
      Разорвать на куски?!
      – Неужели это так заметно? – пролепетала она, готовая провалиться сквозь палубу от стыда.
      Несмотря на предостережение Роба Ши, Тесса все еще не хотела поверить в то, что ее натянутые отношения с Лукасом не являются тайной для остального экипажа.
      – Я постоянно слышу сплетни. По большей части это сплошная чушь, но кое-кто воспринимает их всерьез и тревожится. Подчиненным всегда не по себе, если между капитаном и первым помощником не все гладко. Мы и так едва справляемся с делами. Взять хотя бы меня: вместо того чтобы думать только о пассажирах, мне приходится постоянно затыкать рты самым упрямым сплетникам и уверять команду, что на мостике никто не ведет военных действий, что там царят мир и согласие.
      – Спасибо за предупреждение, Джерри, – поблагодарила Тесса с кривой улыбкой.
      – Всегда к твоим услугам! – Казначей улыбнулся, снова делаясь живым воплощением гостеприимства и добродушия.
      Тесса направилась к себе, как никогда прежде полная решимости избавиться от слишком неплатонических мыслей о Лукасе. Если она не сделает этого, окружающие моментально уловят смену в ее настроении, и тогда по кораблю поползут слухи гораздо более чудовищные, чем рассуждения о том, что на мостике не все гладко.
      С тоскливым вздохом Тесса сняла платье и снова напялила на себя осточертевший мундир. Пожалуй, сегодня ей вообще не следует встречаться с Лукасом. Но рано или поздно им все же придется обсудить дальнейшие отношения. И если он по-прежнему будет постоянно крутиться рядом, то устоять перед искушением ей не поможет никакая решимость.
      Особенно с тех пор, как стала колебаться ее уверенность в том, что она действительно хочет устоять.

      Приняв вахту от Роба – и с тревогой перечитав прогноз погоды, говоривший о надвигавшемся шторме, – Тесса устроилась за рабочим столом в штурманской комнате, достала из коробки бутерброды, припасенные Робом, и приготовилась нести ночное дежурство.
      Время тянулось невыносимо медленно, пока после десяти не начался обещанный шторм. Утомившись от компьютерной игры, Тесса повернулась к окну и стала смотреть на залив.
      Молнии рассекали черный небосвод сверкающими зигзагами, от оглушительных раскатов грома заложило уши, дождь лил как из ведра. Холодный северо-восточный ветер выл на все лады, и хотя «Талисин» был надежно укрыт в гавани, его тоже трепала качка, так что швартовы натягивались, как струны, а деревянный пирс тяжко стонал всякий раз, когда об него ударялся бок корабля.
      – Похоже, на нас налетел настоящий летний шквал.
      Тесса так и подскочила на месте, услышав знакомый голос.
      – Лукас! Господи, разве можно так подкрадываться?
      – Прости, но я думал, что ты слышала, как я вошел, – произнес он, подходя ближе. – Что там с прогнозом?
      – Шторм идет с северо-востока на юг со скоростью до тридцати пяти узлов. Проливной дождь, возможен град. Но при этом обещают чистое небо и двадцать пять градусов, когда мы утром выйдем из гавани.
      Пока Лукас собственноручно просматривал отчет, Тесса украдкой разглядывала его. Несмотря на поздний час, он по-прежнему был застегнут на все пуговицы. Это внушало ей неясную тревогу – точно так же, как и суровые морщины, избороздившие его лицо. По мере того как ее настороженность и предубежденность против капитана сходили на нет, Тесса все больше чувствовала терзавшее его внутреннее напряжение, скрытое под внешним спокойствием. С Лукасом определенно было что-то не так.
      – Наверняка будет большая волна, – сказал он, поднимая взгляд.
      – Не такая уж и большая. Ветер утихнет и поменяет направление. – Внезапно она спросила: – У тебя все в порядке?
      – Конечно! – Лукас явно не ожидал такого вопроса. – А почему ты спрашиваешь?
      – Уже поздно, а ты не спишь.
      – Всего лишь начало одиннадцатого. – Он шагнул вперед, и Тесса инстинктивно попятилась, прижавшись спиной к окну. Ее отступление не прошло незамеченным: Лукас помрачнел еще больше. – Я тебя утомил?
      Пожалуй, слово «утомил» меньше всего подходило для описания того приятного томного тепла, что разливалось у нее в груди.
      Господи, он снова застал ее одну!
      – Тебе вряд ли удастся меня утомить. – Тесса очень надеялась, что холодный тон скроет охватившую ее нервозность. – Но временами у меня возникает такое чувство, будто ты нарочно стараешься меня подловить, видимо, не доверяя мне.
      – А другие офицеры чувствуют то же? – Когда Тесса кивнула, Лукас потеребил подбородок и признался: – Я никого не пытаюсь подловить. Мне просто необходимо чем-то заняться.
      Ее удивило отчаяние, прозвучавшее в его голосе. Ведь должность капитана подразумевает завидную возможность отдавать команды и спокойно ждать, пока другие офицеры их выполнят. И уж кому, как не Лукасу, должны быть известны правила, по которым работает вся система управления судном.
      – Мне до сих пор невдомек, почему ты пошел на эту работу. Насколько мне известно, в Майами у тебя была гораздо более интересная служба. Ты постоянно находился в действии, то и дело сталкивался с опасностью… Что заставило тебя решиться стать капитаном «Талисина»?
      Лукас отступил на шаг и скрестил руки на груди, отчего под тонкой тканью рубашки стали видны напряженные мускулы. И Тесса ничего не могла с собой поделать: ее завораживало то, как перекатываются эти огромные бугры.
      – Я устал от постоянного напряжения, а служба на «Талисине» обещала быть спокойной и легкой.
      – Представляю, – вырвалось у нее с завистливым вздохом. – То, что для меня стало большим прорывом, для тебя было лишь непыльной денежной работенкой.
      – Ну, не настолько денежной, как я надеялся. – Кинув на Тессу короткий непроницаемый взгляд, Лукас отвернулся к окну. – Я сейчас иду на камбуз, хочу выпить чашку кофе. Тебе принести что-нибудь?
      Тесса напряженно следила за ним, заинтригованная его неожиданными признаниями. Покачав головой, она сказала:
      – Спасибо, мне ничего не нужно.
      Он кивнул и пошел к выходу. Но на полпути Тесса окликнула его:
      – Лукас!
      Он обернулся, по-прежнему сохраняя непроницаемое выражение лица. Тесса сглотнула и с запинкой произнесла:
      – Нам нужно поговорить, и я…
      – Приходи ко мне в каюту, когда сменишься с вахты.
      – А это не слишком поздно? Почему бы не подождать до…
      – Нет, – снова перебил он. – Я буду ждать тебя после двенадцати.
      Тесса еще долго смотрела ему вслед, пораженная столь упорной настойчивостью. Наконец она заставила себя отвернуться к окну, но теперь уже гроза, бушевавшая за стеклом, не поглощала полностью ее внимания.
      К тому времени, как ей на смену явился Дэйв, она успела составить план своей беседы с Лукасом. Все должно было пройти мирно и спокойно, цивилизованно и прилично.
      – Цивилизованно и прилично, – напомнила она себе, помедлив перед каютой Лукаса. Дверь была слегка приоткрыта, и она негромко постучала.
      – Войдите.
      – Ты еще не передумал? – спросила она, оказавшись внутри.
      Лукас покачал головой и потребовал:
      – Закрой дверь.
      Тесса подчинилась не сразу. Ей казалось, что безопаснее было бы оставить дверь приоткрытой. Но через минуту она передумала и с легким щелчком захлопнула дверь.
      Лукас сидел за рабочим столом и выглядел точно так же, как и два часа назад, когда приходил к ней на мостик. Он даже не ослабил узел галстука – не говоря уже о том, чтобы снять его вовсе. Перед ним на столе стояла открытая банка коки и были аккуратно разложены стопки бумаг.
      – Чем это ты занимался?
      – Разбирал бумаги.
      – Но ведь уже двенадцать!
      – Я знаю, который час. – Он подался вперед, опираясь о стол, и добавил: – Полагаю, ты явилась сюда не для того, чтобы обсуждать время суток, погоду или мою привычку задерживаться за работой допоздна?
      – Нет, не для того.
      – Присядь.
      Тесса уселась, сделала глубокий вдох и начала с заранее заготовленной фразы:
      – Лукас, мы оба понимаем, как много требуется труда для того, чтобы «Талисину» всегда сопутствовала удача. Ди Стенхоп лезет из кожи вон, чтобы обеспечить нас всем необходимым, и ее совсем не обрадует, если между офицерами на корабле возникнут трения.
      – Мне казалось, что эту стадию мы уже прошли.
      – Я сейчас говорю не о том, что все еще не простила тебе того, что случилось много лет назад, и даже не о том, что потеряла Мэтта. – И, с замирающим сердцем следя за тем, как устало опустились его веки, она выпалила: – Я говорю о сексе.
      Лукас так резко откинулся в кресле, что под ним заскрипела полированная кожа. Подумал и сказал:
      – Я не могу не отдать должное твоей откровенности, Тесса.
      – Вот и хорошо, потому что я собираюсь быть еще более откровенной. Мне кажется… словом, как это ни странно, я все еще к тебе неравнодушна. И я знаю, что это не только моя проблема.
      Словно в доказательство ее правоты, между ними снова возникло это неистребимое, жгучее возбуждение. Тесса почувствовала себя обнаженной под его горящим взглядом. Ее сердце стало биться гулко и часто.
      – Я никогда этого не скрывал.
      – Не скрывал? – осторожно переспросила она, лихорадочно стараясь припомнить, что и когда было сказано Лукасом по этому поводу.
      – С самого начала я сказал, что не смогу относиться к тебе просто как к члену экипажа. – Он снова подался вперед. – Как по-твоему, что я имел в виду?
      Стоило ей вспомнить тот вечер у себя дома – и от разбуженного желания в жилах забурлила кровь, а сердце сладко замерло в груди.
      Тесса не смела посмотреть Лукасу в глаза и сосредоточилась на точке где-то у него на шее, под подбородком. Затем ее взгляд скользнул ниже, на грудь… и на идеально завязанный галстук. Она нахмурилась, борясь с неистовым желанием сорвать этот проклятый галстук с его шеи.
      – Ты мог бы выразиться гораздо определеннее.
      – Если бы я позволил себе это сделать, то наверняка завалил бы тебя прямо там, на полу в гостиной.
      Тесса испуганно вскинулась, ошеломленная этим признанием. Воображение услужливо нарисовало ей, как это могло бы выглядеть, чем породило новую волну страстной истомы.
      – Так что же тебя остановило?
      Его брови от удивления поползли вверх.
      – Уж не означает ли это, что ты тоже меня хочешь?
      – Я и сама не знаю. Возможно. В твоем присутствии мне вообще изменяет способность рассуждать здраво, – призналась она, растирая пальцами лоб. Она слишком устала за этот день, чтобы деликатничать или пытаться утверждать, что остановила бы Лукаса, попытайся он овладеть ею в тот вечер. Даже несмотря на всю свою обиду и гнев. – Полагаю, мне остается лишь поблагодарить тебя за то, что ты проявил благородство и не воспользовался своим преимуществом.
      – Никто и никогда не осмелится воспользоваться своим преимуществом, если имеет дело с тобой, Тесс, – ответил Лукас с едва заметной улыбкой.
      Она подозрительно прищурилась, решая, воспринимать ли эти слова как комплимент или как издевку.
      – Я пытаюсь объяснить тебе – пусть и не очень внятно, – что экипаж очень быстро пронюхал о существующих между нами разногласиях. Это уже плохо, но будет еще хуже, если они пронюхают, что… между нами возникло что-то еще. Это будет полным крахом для нас обоих.
      – Полным крахом, – мрачным эхом откликнулся он. – Не беспокойся. Хотя в последнее время я только и думаю о том, как было бы здорово заняться с тобой любовью, я умею держать в узде свои основные инстинкты.
      А как было бы здорово…
      – Я рада, что мы все расставили по местам. – Тесса ослепительно улыбнулась, надеясь, что выглядит достаточно хладнокровной. – Полагаю, что, если ты будешь вести себя прилично, я тоже сумею удержаться от нападок на тебя, не буду ни царапаться, ни кусаться.
      Достаточно было представить, как это могло бы выглядеть, и у нее перехватило дыхание, а лицо залил румянец. Лукавый голос где-то в глубине сознания нашептывал: «Ты боишься его оцарапать? Совсем немножко, всего один раз…»
      Молчание накрыло каюту душным одеялом, слышно было только, как ярится над гаванью ветер, кидая «Талисин» с борта на борт. Под непроницаемым взглядом Лукаса Тесса поджала ноги, но через минуту выпрямила их вновь. Лукас аккуратно сложил руки ладонь к ладони.
      – Это все, что ты хотела мне сказать?
      – В общем, да… Ну, есть еще кое-что. – Она снова прикипела взглядом к его белоснежному воротнику, стянутому тугим ровным узлом галстука.
      – У меня пятно на груди? – спросил он, посмотрев на себя и снова на нее. – Ты все время ешь взглядом мою рубашку.
      – Почему ты всегда застегнут на все пуговицы?
      – Я капитан этого судна. – Его взгляд был холодным и непроницаемым. – И мне по чину полагается выглядеть прилично.
      – Лукас, на судне все спят, а в этой каюте никого нет, кроме меня! Или ты и передо мной стараешься держать марку? Корчить из себя этакое недреманное око, у которого все под контролем?
      Тесса не удивилась, не получив ответа на свою колкость. Она встала, пересекла свободное пространство и уселась прямо на стол, не спуская глаз с его замкнутой физиономии. Вблизи стало видно, как часто бьется жилка у него на скуле.
      Эта незначительная деталь сказала ей так много, что у Тессы вырвался взволнованный долгий вздох.
      – Ну, значит, кому-то придется объяснить тебе, что даже капитану полагается время от времени расслабляться. И уж коль скоро ты так уважаешь мою откровенность, то пусть этим человеком буду я.
      – Тесса, я вовсе не…
      – По мнению экипажа, ты слишком заносишься и считаешь ниже своего достоинства общаться с подчиненными. И это еще самое безобидное из того, что о тебе говорят. Что ты пытаешься этим доказать? – Она ткнула пальцем в злополучный узел на галстуке. – Перестань изображать из себя какого-то чертова супермена! Никто не потеряет к тебе уважения, если ты иногда позволишь себе развязать галстук или расстегнуть воротник рубашки!
      В его глазах вспыхнул гнев. Ну что ж, если он так реагирует на правду, пусть пеняет на себя! Тесса схватилась за проклятый галстук. Это был ярко-синий шелк, податливый и мягкий, а не то убожество из полистирола, которое выдала им компания вместе с офицерской формой.
      Когда она снова посмотрела на Лукаса, гневное выражение уже исчезло. Его лицо смягчилось, и теперь на нем читалась усталость – или же ожидание.
      – Расслабиться должен уметь любой человек. И даже такой занудный и подозрительный тип, как ты, – приговаривала Тесса, дергая и теребя упрямый узел. – Просто ослабь его немного, вот так. Потом пропусти верхнюю пуговицу через петлю, и…
      Прикосновение к горячей коже и колкой щетине на шее, отросшей за день, напрочь лишило ее дара речи. Прошло немало времени, прежде чем она собралась с духом и заикаясь продолжила:
      – …и разве теперь ты не чувствуешь себя намного лучше? – Ее пальцы как бы непроизвольно задержались у него на шее.
      – Это просто чертовски хорошо, – выдохнул он, не спуская с нее глаз.
      Древний как мир женский инстинкт подсказал Тессе, что он намекает на кое-что гораздо ниже шеи. Этот же инстинкт заставил ее отступить, но Лукас удержал ее, грубо схватив за руку.
      Тесса подняла глаза от их сцепленных рук и наткнулась на горящий от возбуждения голодный взгляд. В его золотисто-карих глазах бушевала настоящая буря: удивление сменялось гневом, пока откровенная, животная похоть не поглотила все остальное.
      Тесса с запоздалым испугом подумала о том, что она натворила. Одной несчастной пуговицы оказалось достаточно, чтобы выпустить на свободу зверя, таившегося под непроницаемой маской.
      – Твои губы, Тесса, твердят мне одно, – вкрадчиво произнес он, – а твои глаза и руки утверждают совершенно иное, и мне не нравятся эти игры!
      Лукас стоял всего в какой-то паре дюймов от нее – высокий, широкоплечий, излучавший несомненную угрозу. Он отпустил руку Тессы, но не спешил отступать. И она тоже не могла заставить себя повернуться и уйти. Их словно соединил воедино невидимый кокон неутоленной страсти, столь жгучей и сильной, что бесполезно было отрицать ее существование.
      – Это не игра. – Пряча от него глаза, Тесса непослушными пальцами стала развязывать узел на галстуке, стараясь не потерять сознание при виде того, как тяжко вздымается его грудь.
      Медленно, с легким покорным шелестом узел распустился, и Тесса наконец-то кинула опостылевший галстук на стол.
      – Вот так, – прошептала она. – Это было не так уж и сложно, правда?
      – Какого черта ты надо мной издеваешься? Ведь всего пять минут назад ты убеждала меня, что не желаешь, чтобы произошло нечто подобное!
      – Разве я сказала, что не хочу, чтобы это произошло? Я сказала, что это будет полным крахом. – Ее руки бессильно повисли. – Проблема заключается в том, что у меня не хватает сил справиться с искушением. Я знаю, что это не доведет меня до добра, но все равно хочу быть с тобой.
      Снаружи ветер выл по-прежнему, и дождь барабанил по крыше как заведенный.
      Лукас подался вперед, и этого было достаточно, чтобы внутри у нее все растаяло от желания. Она снова положила ладони ему на грудь, восхищаясь этим огромным, мощным телом. Трясущимися от нетерпения пальцами Тесса расстегивала пуговицы у него на рубашке. На полпути он накрыл ее руки своими и сказал:
      – Только давай играть в открытую, Тесса. Я хочу взять тебя, не сходя с этого места, прямо на столе. – Их взгляды встретились. На дне его расширенных зрачков пульсировал неистовый, звериный голод. – Но мне нужно знать, чего ты хочешь от меня.
      – Негодяй! – прошептала она, но прозвучало это как ласка, а не как ругательство. – Тот Лукас, которого я помню, никогда не задумывался над такими мелочами!
      – С тех пор он получил кое-какие уроки. А теперь ответь на мой вопрос. Если это простая интрижка на одну ночь – пусть будет так. Если ты идешь на это, чтобы раз и навсегда избавиться от наваждения, – я тоже согласен. Но я должен знать правду.
      Тесса вздохнула и почувствовала, что больше не в силах терпеть. Она все еще теребила последнюю нерасстегнутую пуговицу. Карауля каждое его движение, она распахнула рубашку и добралась наконец до тела. Лукас судорожно стиснул зубы и зажмурился.
      – Полагаю, я хочу того, что у нас когда-то было, – призналась она. – Я хочу вернуть все, что ты отнял у меня, исчезнув из моей жизни.
      Тесса уверенно расправилась с последней пуговицей, и Лукас больше не делал попыток ее остановить – даже когда она вытащила полы рубашки из брюк.
      Тонкая майка в обтяжку не скрывала ни могучих мускулов, ни гладкой горячей кожи. Она провела пальцами по его плечам, наслаждаясь знакомым ощущением близости. Несмотря на отчаянные попытки забыть этого человека, ее пальцы, ее чувства, ее сердце помнили все до мелочей.
      – Я хочу снова ощутить тот восторг, который дарил мне только ты и никакой другой мужчина. И я собираюсь довести тебя до безумия.
      – Ты уже почти достигла этой цели. – Лукас улыбнулся одними губами. – Хочешь пройти остаток пути вместе со мной?
      Это был вызов. Наконец-то к ней вернулся тот бесшабашный, неугомонный Лукас, которого она знала когда-то! Как и много лет назад, он притягивал ее ощущением опасности, привкусом запретного плода, заставлял чувствовать себя настоящей мятежницей, попирающей законы общества ради любви.
      – К черту Ди Стенхоп с ее угрозами, – прошептала она. – Я сама буду распоряжаться своей жизнью!
      – Не завидую тому мужчине, который попытается тобой руководить! – откликнулся Лукас. Он прижался к ней, взял в ладони ее лицо и поцеловал.
      Ах, как это было чудесно – снова почувствовать тепло его жадных, нетерпеливых губ!
      Снедаемая таким же нетерпением, Тесса с готовностью ответила на поцелуй, комкая в руках полы его рубашки, как будто у него могло возникнуть желание отодвинуться.
      Он с глухим стоном обнял ее и прижал к себе так, чтобы она почувствовала, как все напряглось у него между ногами и как дрожит от напряжения каждый мускул.
      Ее рука тут же оказалась у Лукаса в паху, осторожно лаская налитое кровью, тяжелое копье сквозь ткань брюк.
      Он снова застонал, уселся на стол и посадил ее к себе на колени. Осторожно приподнял ее лицо и еще раз приник к губам. Одной рукой Лукас придерживал голову Тессы, а другой расстегнул пуговицы на ее рубашке.
      Через минуту рубашка полетела на пол, и Тесса невольно вздрогнула от ветерка, коснувшегося ее разгоряченной кожи. Лукас на ощупь нашел застежку на ее бюстгальтере.
      Его губы проложили влажную дорожку вниз по шее, достигнув груди. Чтобы не стонать слишком громко, Тессе пришлось закусить нижнюю губу.
      Почувствовав, как язык Лукаса прошелся вокруг напряженного соска, она что было сил вцепилась в его плечи и запрокинула голову.
      – Он мне мешает, – пробормотал Лукас, снимая ее бюстгальтер. Теперь ничто не отделяло чуткую кожу от его жадных губ, колкой щетины на подбородке и горячего влажного дыхания. – Если ты вдруг передумаешь, лучше скажи об этом сейчас, пока не поздно, – прохрипел он осевшим голосом.
      Тесса покачала головой, провела руками по его лицу и плечам и сняла с него рубашку. Ее легкие пальчики игриво пробежались по широкой груди, а губы тронула медленная улыбка:
      – Все или ничего!
      С каким-то невнятным восклицанием Лукас снова поцеловал ее в губы. Его рука легла на пышную полусферу груди, а пальцы осторожно потеребили розовый сосок.
      Наслаждение было острым до боли, и Тесса выгнулась ему навстречу, с трудом удерживаясь от крика. Лукас нетерпеливо сгреб со стола все бумаги и приказал:
      – Ложись!
      Тесса подчинилась, опрокинув банку с кокой. Она охнула от неожиданности, но банка оказалась пустой. Алюминиевый цилиндр негромко ударился об пол и стал перекатываться по ковру в такт качке.
      – Иди ко мне! – прошептала она, потянув его за пояс брюк. – Я еще не кончила тебя целовать!
      Он навалился сверху, и Тесса зажмурилась, подставляя лицо и грудь частым жадным поцелуям. Словно во сне, она ощутила, как Лукас расстегнул ее брюки, и тут же под ее обнаженными бедрами оказалась холодная поверхность полированного стола.
      Лукас поцеловал ее в шею, в ямку над ключицей и стал спускаться все ниже и ниже. Одной рукой он ласкал ее между ногами, заставляя вздрагивать от восторга и нетерпения.
      Его влажный язык прошелся по ее животу, над самой резинкой трусов, и у Тессы вырвался протяжный хриплый стон. Лукас быстро снял с нее туфли и носки. За ними пришла очередь трусов, и вот уже он снова наклонился над нею, чтобы целовать обнаженную кожу, покрывшуюся пупырышками от его прикосновений.
      Лукас медленно целовал ее ноги, поднимаясь от щиколоток к коленям, к бедрам… пока не заставил ее раздвинуть колени. Она слабо сопротивлялась, содрогаясь от предвкушения разрядки и все же чувствуя себя неловко под ярким светом лампы. Слишком открытой, слишком уязвимой…
      Он слишком спешит. Да, он слишком спешит…
      – Ты такая красивая! – прошептал Лукас, щекоча губами ее бедро. – Господи, сколько я об этом думал!
      – Лукас, постой. Я… – Она охнула и снова закусила губу, чтобы не закричать, потому что он приник к самому сокровенному месту между ногами.
      – День за днем, – снова шептал он, перемежая слова легкими щекочущими поцелуями. – Я хотел отведать тебя на вкус. Вот здесь.
      Это было слишком чудесно – нежные движения его губ, горячее трепетное дыхание, касавшееся самых чувствительных складок кожи… Тесса сама не заметила, как вознеслась на волне блаженства, сотрясаемая неистовыми судорогами, последовавшими за взрывом разрядки.
      С трудом отдышавшись, она приподнялась на локтях и не без смущения посмотрела на Лукаса:
      – В другой раз… Тебе лучше быть внутри меня, когда это случится.
      Лукас лукаво усмехнулся и кивнул в сторону спальни.
      – На тот случай, если кто-то забудет, что ко мне нельзя соваться без стука, когда дверь в каюту закрыта. Не хотелось бы мне убивать на месте Ши или Комптона.
      Он помог ей подняться со стола, не спеша поцеловал в губы и вдруг подхватил на руки. Тесса испуганно пискнула – не каждый день тебя таскают на руках, словно младенца!
      – Что это ты делаешь?
      – А как по-твоему? – Он с разбойничьей гримасой швырнул на кровать свою прекрасную добычу и приказал: – Не двигайся. Я сейчас.
      Тесса не спускала с него глаз, недоумевая, что он задумал. Наконец она услышала, как щелкнул дверной замок. Ей удалось потушить лампу и укрыться под холодными простынями, прежде чем Лукас вернулся в спальню.
      Теперь, в приглушенном свете из-за штор, он уже не казался таким опасным. Тесса с трудом переводила дыхание, не в силах оторвать взгляд от этой мощной, великолепно вылепленной фигуры. Ее внимание привлек проходивший под ребрами глубокий извилистый шрам. Его она прежде не видела, хотя отлично помнила все его сильное, поджарое тело – как лоцман помнит карты проливов и мелей.
      – Похоже, ты по-прежнему плаваешь.
      – Всякий раз, когда есть возможность. – Лукас скинул ботинки и брюки и остался в одних трусах. Напряженный член топорщил трусы, выдавая снедавшее его возбуждение.
      И снова внимание Тессы привлек шрам – он тянулся от паха почти до самой щиколотки. Еще одна отметина, не виденная ею прежде. С нежностью и жалостью Тесса вдруг осознала, что время берет свое и что перед ней уже не то безупречное тело юного бога, к которому прикасались трепетные девичьи пальцы много лет назад. Ее сердце сладко заныло от сочувствия и желания избыть боль, через которую ему пришлось пройти. Она знала, что он чудом остался жив, но теперь, разглядывая эти шрамы, она невольно представила, какие у него были раны…
      – Сейчас он уже не такой страшный.
      Голос Лукаса ворвался в ее мысли, и Тесса подняла глаза. Она осторожно провела кончиками пальцев вдоль шрама, а потом наклонилась и поцеловала его там, где он особенно глубоко врезался в плоть бедра.
      Лукас громко сглотнул, и на миг ей показалось, что его глаза стали влажными от слез… нет, скорее, от избытка чувств, ведь он все еще не удовлетворил свой голод.
      Однако он не спешил лечь рядом с Тессой, пока она не подвинулась и не похлопала по матрасу, приглашая его.
      – Ты замерзнешь, если так и будешь стоять посреди комнаты, Лукас. Иди ко мне. – Она улыбнулась, заметив у него в кулаке небольшой пакетик.
      – «Всегда готов». – Лукас тоже улыбнулся, и теперь это была настоящая улыбка. На его щеках появились ямочки, разом скинув ему несколько лет. – Бравые парни из береговой охраны всегда остаются верны себе!
      – Но сейчас это ни к чему. Я принимаю таблетки.
      Он уселся на край кровати, отбросив в сторону презерватив. Под его весом кровать прогнулась, Тесса пододвинулась к нему, и Лукас наклонился и поцеловал ее. Наконец, не в силах больше терпеть, он резко откинул простыню.
      – Ты стала взрослой, – заметил он, проведя пальцами по ложбинке на груди вниз, до самого живота. Затем по этой же дорожке прошлись и его губы. – И еще красивее, чем прежде.
      Тесса сама расправилась с его трусами, удалив последнюю преграду, разделявшую их тела.
      Он вошел в нее медленно, осторожно и лишь тихонько вздохнул, когда она приподнялась навстречу, желая вобрать его полностью, до конца.
      Прошло несколько томительных мгновений, однако он не начинал двигаться, словно старался испить до конца блаженство этих секунд. Тесса лежала, не шелохнувшись, будто зачарованная.
      Наконец он сделал первый рывок – медленнее, чем она ожидала. Его лицо выдавало напряжение. Лукас старался сдерживаться, чтобы доставить Тессе как можно большее наслаждение от этой близости.
      – Ты даже лучше, чем я запомнил, – признался он, целуя ее в губы.
      Тесса немного приподнялась, чтобы ответить на поцелуй, и тогда он сделал еще один рывок, подхватив ее под ягодицы, чтобы войти как можно глубже.
      Теперь Лукас двигался свободно, в полную силу, и Тесса отвечала ему так же страстно, цепляясь за простыни и обхватив ногами его бедра. Ее лоно резко сокращалось в ответ на каждый рывок, и она зажмурилась, поглощенная их близостью.
      Вспышка экстаза ослепила их обоих, и Лукас едва успел заглушить поцелуем ее хриплый восторженный крик.
      – Господи, Тесса, – вырвалось у него, и его последний рывок подкинул ее на кровати на несколько дюймов.
      Он рухнул на нее совершенно обессиленный, и Тесса жадно обхватила его руками, целуя в горячий, влажный от пота лоб. Погладила его по голове и удивилась: как человеческое тело может быть таким горячим?
      – Ты просто раскаленный! – прошептала она.
      Лукас улыбнулся, и его охрипший голос прозвучал непривычно глухо:
      – А мне и полагается быть таким!

      Все еще тяжело дыша, Лукас крепко прижал к себе Тессу и почувствовал, как ее щека шевельнулась от улыбки. Но у него не было сил отодвинуться, чтобы посмотреть ей в лицо.
      С тех пор как он в последний раз мог вот так обнимать это теплое, податливое тело, прошло слишком много времени, и теперь, когда его голод немного утих, ему хотелось не спеша пройтись по всем божественным выпуклостям и впадинам, чтобы восстановить в памяти каждый дюйм. Она была такой знакомой и близкой – и в то же время другой. Теперь это была зрелая женщина, знавшая, чего хочет, но более сдержанная, чем прежде. Где-то на жизненном пути успела потеряться та юношеская пылкость, с которой Тесса отдавалась ему в былые годы.
      К собственному стыду, Лукас не мог не признать, что и сам приложил руку к этим грустным переменам, хотя Тесса деликатно старалась избегать этой темы.
      – Я слышу, как бьется твое сердце, – прошептала она.
      Он улыбнулся и прикрыл глаза. На него внезапно навалилась ужасная усталость.
      – Можешь считать это добрым знаком того, что ты не залюбила меня до смерти. Не хватало еще вызывать сюда «скорую»!
      Тесса вольготно раскинулась на кровати – растрепанная, довольная и ужасно соблазнительная – и сказала:
      – Да, ты потрудился на совесть!
      – Секс – самое надежное средство от сердечно-сосудистых заболеваний. – Он выразительно приподнял бровь и продекламировал: – По оргазму в сутки – и доктора умывают руки!
      – Гениально! – Она провела пальцами по шраму на его плече и озабоченно нахмурилась.
      – Как видишь, на мне заштопали еще пару новых дырок.
      – Как это случилось? – Тесса вопросительно посмотрела ему в глаза.
      Лукас с досадой чертыхнулся.
      – В течение года я патрулировал береговую зону Берингова моря, и это был самый злополучный и холодный год в моей жизни. Я был старшим офицером патруля, когда мы задержали китайский рыболовный траулер, оказавшийся в нейтральных водах. Один из их матросов обкурился до зеленых чертей. Ублюдок пырнул меня ножом. Пришлось наложить целых пятнадцать швов, и рана оказалась чертовски болезненной.
      Тесса сочувственно поморщилась.
      – Значит, какое-то время ты был рыбным инспектором?
      – Ага, – протяжно ответил Лукас, поедая глазами ее обнаженную грудь. – Ты разве не знаешь, что путь офицера береговой охраны сплошь усеян цветами и славой?
      – Ты скучаешь по своей работе?
      Вопрос застал его врасплох. До сих пор никого не интересовали его переживания на сей счет, и он задумался, машинально водя пальцем по гладкой коже на ее бедре.
      – Я не скучаю по выстрелам из темноты, клинкам в ночи и трупам, которые нужно вылавливать из воды. И все же мне не хватает… не знаю, наверное, ощущения того, что я делаю нечто важное, значительное. Это ни с чем не сравнить – чувство, что ты постоянно кому-то нужен. Или гордость, когда возвращаешься на базу после удачно выполненного задания…
      – После такой жизни служба на «Талисине» должна показаться ужасно занудной.
      Лукас отвернулся, делая вид, что разглядывает голубые кораблики, украшавшие обои на стенах его каюты.
      – Я ведь уже говорил, что временами мне просто нечем заняться.
      Тесса не спеша провела ладонью по его горячей, мускулистой руке и услышала в ответ глухой довольный стон.
      – Мне кажется, несколько минут назад ты был ужасно занят.
      – Верно, – отвечал он с лукавой улыбкой.
      Тесса подалась вперед, покрывая поцелуями каждый дюйм его тела, затем уселась на него верхом. Его дыхание участилось, выдавая нетерпение и страсть.
      Плавно двигаясь в такт покачиванию «Талисина», она впустила в себя его копье. Наклонилась, поцеловала в губы и погладила по груди. Она поднималась и опускалась, сосредоточенно хмурясь и прикусив губу. Она была божественно прекрасна в своей наготе, чутко отвечая на каждое его движение.
      Распаленный до предела, Лукас положил ладони ей на бедра и заставил двигаться резче, сильнее, стремясь проникнуть все глубже с каждым рывком. Она охнула, и ее пушистые ресницы затрепетали и опустились, отбросив на щеки густую тень.
      Ей удалось достичь разрядки первой, выгнувшись всем телом и гортанно вскрикнув от восторга. Лукас мгновенно оказался сверху, подсунул ей под ягодицы подушку и возобновил свою атаку, едва не теряя рассудок всякий раз, когда ее влажные ножны мягко сжимались вокруг тяжелого копья. Наконец с последним, самым глубоким, ударом он получил то, что хотел, и содрогнулся всем телом.
      Лукас лежал на кровати, обливаясь потом и тяжело дыша, и любовался тем, как вздымается и опадает ее грудь от частых, жадных вздохов.
      – Ну и ну, – пробормотала Тесса. – Во что же мы превратили твою постель! – И через минуту добавила: – Похоже, нам почти удалось вернуться к тому, что мы когда-то прервали!
      Неуверенные, вопросительные ноты, невольно прозвучавшие в ее голосе, разбудили в Лукасе величайшую нежность. На какой-то миг он даже забылся настолько, что начал верить в возможность вернуть их любовь.
      Но никому не дано повернуть время вспять, и Тесса поймет это очень скоро. Уже сегодня утром она вполне может пожалеть о том, что они сейчас сделали.
      Ну что ж, по крайней мере его никто не сможет обвинить в мелочности. Уж если он совершает в жизни ошибки, то делает это от души.
      Лукас зажмурился и решил ни о чем не думать, просто наслаждаться теми краткими мгновениями счастья, что подарила ему судьба. Пальцы Тессы медленно скользили по его груди, и это щекочущее прикосновение чуть не заставило его громко замурлыкать, как большого довольного кота.
      – Лукас, ты был женат?
      – Нет. – Он открыл глаза и посмотрел на Тессу. – Я жил почти пять лет с одной женщиной, но мы расстались незадолго до того, как умер мой отец, и я вернулся на Мичиган.
      – А… – Она задумчиво прикусила губу, прежде чем решилась задать следующий вопрос: – Как ее звали?
      Лукас заерзал на месте. Ему казалось неловко обсуждать другую женщину всего лишь через минуту после того, как они занимались любовью с Тессой.
      – Кристина.
      – Она тоже служила в береговой охране?
      – Она была воспитательницей в детском саду. – Лукас невольно вспомнил ее лицо – милое и улыбчивое, – пока его не омрачила гримаса разочарования, отравлявшего их отношения последние месяцы.
      – Ты любил ее?
      Он отвернулся, окончательно смешавшись.
      – Зачем ты меня допрашиваешь?
      – Затем, что хочу все знать.
      – Она была милой, хорошей женщиной. Мне было приятно ее общество, но она нуждалась в большем, чем я мог ей дать. – Точно так же, как и он сам. Ему требовался слушатель, с которым он мог бы поделиться всем, что пришлось пережить на дежурстве, а она считала, что не следует смешивать службу и личную жизнь. И все его беды и горести, не имея выхода, накапливались и все больше и больше давили на него своей тяжестью. – Как говорится, у нас не сложилось – и все.
      Тесса умолкла, и Лукас решил, что она ждет от него таких же вопросов. Но он ничего не хотел знать о других мужчинах, что были в ее жизни.
      Он перевернулся на бок, оперся подбородком на руку и спросил:
      – Ты не жалеешь?
      – Я уже большая девочка, Лукас. Я давно хотела с тобой переспать, и ты ни к чему меня не принуждал. – Тесса вдруг тяжело вздохнула и выпалила: – Но я все равно не могу не думать о том, как все сложилось бы между нами, если бы когда-то ты сказал мне правду!
      – Перестань копаться в этом, Тесс. Ты была тогда слишком молодой, чтобы принимать решения на всю жизнь!
      – Но я оказалась достаточно взрослой, чтобы ты затащил меня в постель!
      Он устало потер лоб.
      – Ну, сказал бы я тебе тогда правду, что бы это изменило? Разве ты оставила бы академию ради меня?
      – Я заслужила право самой определять свою судьбу.
      – Тогда ты думала, что любишь меня…
      – Я действительно тебя любила! – горячо перебила она. – Да, мне было всего девятнадцать лет, и я была наивной дурочкой, но мое чувство к тебе было настоящим!
      – И что бы стало с этим чувством, пожертвуй ты своей карьерой и переберись следом за мной в Майами? Можешь ли ты поклясться в том, что не возненавидела бы меня за это? Я не хотел причинять тебе боль тогда и не хочу причинять тебе боль сегодня. Мне вообще не следовало снова соваться в твою жизнь, понимаешь?
      – Но почему?
      Лукас не сводил с нее мрачного, сосредоточенного взгляда.
      – Давай не будем себя дурачить и делать вид, будто мы типичная сладкая парочка, ладно, Тесс? Ты ведь не пригласишь меня на уик-энд, чтобы познакомить со своими родными? – Дождавшись, пока она отведет взгляд, он добавил: – Ты слишком хорошо представляешь, какую встречу мне устроят. Эй, ребята, смотрите, кого я привела к нам в гости! Вы ведь помните его, не так ли? Это тот парень, что пустил на воздух…
      Тесса нахмурилась, и Лукас проклял себя за то, что сам уничтожил волшебство этой минуты. Цепенея от испуга, он поспешно привлек Тессу к себе.
      – Так что же нам делать, Лукас?
      – Провалиться мне на этом месте, если я знаю!
      Он погладил ее живот, дотронулся до соска. Тесса вздрогнула и приникла к нему всем телом, усугубляя чувство вины.
      Между ними произошло слишком многое. А он вообще не имеет права втравливать женщину – и в особенности этуженщину – в ту невообразимую кашу, в которую с некоторых пор превратилась его жизнь. До тех пор пока он не наведет порядок в своей жизни, ему не стоит даже засматриваться на нее, не говоря уже о большем.
      Ему следовало бы спокойно сесть и объяснить Тессе, что в данный момент он все еще не оправился от последствий травматического шока, поразившего его психику. Что выздоровление идет медленно и трудно, что еще неизвестно, удастся ли ему восстановить душевное здоровье. Она имеет право знать все, точно так же как имеет право на полноценного мужчину, а не припадочного ублюдка.
      – Лукас, да что с тобой?
      «Сейчас! Скажи ей сейчас!»
      Его руки словно сами собой стиснули Тессу в объятиях, как будто пытаясь задержать ее.
      – Ничего.
      Он так и не отважился сказать ей правду.
      – Ты уверен? – Ох, эта ее искренность и сочувствие! Лукас готов был умереть от раскаяния.
      – Да, – лениво промолвил он, закрыв глаза. – Просто я устал.
      – Тогда мне следует оставить тебя в покое и уйти отсюда до начала следующей вахты. Не хватало еще, чтобы кто-то увидел, как я выхожу из твоей каюты.
      Лукас кивнул, и оба молча взялись за одежду. У дверей он поцеловал ее на прощание, искренне надеясь, что этот поцелуй скажет Тессе все, что он не смог сказать словами. Она явно что-то почувствовала и снова встревожилась, но ненадолго. Улыбнулась и осторожно выскользнула в коридор. Лукас стоял и прислушивался, пока не щелкнул замок ее двери, и только после этого вернулся к себе в постель, где простыни все еще хранили ее запах.
      Он лег на спину, массируя переносицу. Близость с Тессой утолила его физический голод, зато создала массу других проблем.
      Останься он с нею – и Тесса получит в награду разбитое сердце, испорченные отношения с родными и рухнувшую карьеру. Лучше всего убраться из ее жизни, пока не поздно. Сделать это еще раз.
      Но черта с два ему удастся заставить себя отказаться от Тессы! Он хотел ее, ему необходимы ее рассудительность, ее чувство юмора, ее сила воли и вера в лучшее.
      И проблема заключалась не в том, что он хотел эту женщину. Она была ему нужна, но сделать ее своею будет совсем не просто.

      В семь часов утра Тесса кое-как доволокла свое нывшее, измученное тело до офицерской кают-компании. Утренний шум и суета на корабле все равно не давали ей спать, и она решила подкрепиться, раз уж была вынуждена бодрствовать.
      Но чем ближе она подходила к кают-компании, тем сильнее ей хотелось повернуться и убежать обратно к себе. До нее доносился низкий гул мужских голосов, перемежаемый смехом, однако это не был добродушный, оглушительный хохот, сопутствующий доброй соленой шутке.
      Из чего следовал однозначный вывод: Лукас тоже сидел за столом.
      Первой осознанной мыслью Тессы после краткого беспокойного забытья было то, что ей приснился эротический сон. И что вспышка безумной страсти, кинувшая их с Лукасом друг другу в объятия, была не более чем плодом воображения. Но стоило ей пошевелиться и почувствовать, как болит каждый мускул – и она окунулась в реальность. Прошлой ночью они с Лукасом занимались любовью.
      На пороге кают-компании ей в нос ударили аппетитные ароматы яичницы с беконом, тостов, жареной колбасы и свежего крепкого кофе. Украдкой взглянув во главу стола, она убедилась, что Лукас сидит на своем месте.
      – Привет! – поздоровался с ней Дэйв.
      Тесса плюхнулась на свой стул и попросила:
      – Пожалуйста, передайте мне кофе.
      – Доброе утро, мое солнышко! – пропел Джерри Джексон, поставив перед ней полный кофейник.
      Глубоко вздохнув, Тесса наполнила свою чашку и отхлебнула большой глоток, обжигаясь горячим густым напитком.
      Первый и второй помощники старшего механика тоже сидели за столом и озабоченно обсуждали засорение одного из клапанов парового котла. А вот их шефа нигде не было видно. И слава Богу!
      Тесса, начав с яичницы, не спеша отведала каждого блюда. Она как раз поливала молоком кукурузные хлопья, когда вдруг обратила внимание на то, что в кают-компании воцарилась странная тишина. Так и есть: все мужчины дружно смотрели на нее!
      – В чем дело? – спросила Тесса, украдкой проверяя, не забыла ли застегнуть пуговицы на блузке.
      – Что, здорово проголодалась нынче? – поинтересовался Джерри с лукавой усмешкой.
      – Да. – Тесса размешала хлопья ложкой, не смея посмотреть в сторону Лукаса.
      Дэйв с шумом отхлебнул кофе и сказал:
      – Сегодня я встретил Энди Маршалла. Он попросил разрешения поговорить со мной, когда я буду свободен. Думаю, тебе это интересно.
      – С ним что-то случилось? – тут же встревожился Лукас.
      Тессе пришлось взглянуть на него, чтобы ответить на его вопрос, но стоило ей поднять глаза – и на ее щеках вспыхнул предательский румянец. Лукас же выглядел совершенно спокойным… и свежим просто до неприличия, несмотря на ранний час. Однако Тесса обратила внимание на то, что сегодня его галстук был распущен, а ворот рубашки расстегнут на одну пуговицу. Ей тут же захотелось подскочить к нему, схватить за концы галстука и притянуть к себе, чтобы поцеловать в знак приветствия.
      Вместо этого она изящным жестом поднесла ко рту чашку с кофе.
      – Я попросила Дэйва обсудить с Энди некоторые проблемы, возникшие у него дома. Ничего особенного.
      Лукас медленно опустил на стол свою чашку.
      – Миссис Стенхоп прислала мне сегодня сообщение, и я должен обсудить его с вами. Будьте добры, загляните ко мне в каюту до того, как встанете на вахту.
      Их глаза встретились. И хотя не было сказано ни слова, Тесса прочла в его взгляде и страсть, и нежность. Он словно спрашивал: «Как ты себя чувствуешь после вчерашнего?»
      – Слушаюсь.
      Тесса не очень-то верила в то, что он собирается обсуждать сообщение Ди Стенхоп. Скорее всего это был лишь предлог оказаться с ней наедине за закрытой дверью. Она с трудом усидела на месте: стоило дать волю воображению, как она представила себе, чем они с Лукасом могли бы заняться.
      Ей пришлось кончать завтрак, стыдливо потупившись и вслушиваясь в болтовню соседей по столу. Обычные семейные истории, рассказы о покупках, шутки, обмены колкостями и остротами.
      – Послушайте, Лукас, – вдруг воскликнул Джерри, отодвинувшись от стола вместе со стулом, – я когда-нибудь рассказывал вам, что сказала Тесса, когда увидела меня в первый раз?
      – Джерри, пожалуйста! – Тесса с мольбой посмотрела на казначея поверх своей чашки. – Ты уже всем уши прожужжал этой историей. Это совсем не так уж смешно или интересно, и…
      – А я ни разу не слышал, – перебил ее Лукас и скрестил руки на груди. Это моментально приковало внимание Тессы к огромным бицепсам, которые она ласкала всего несколько часов назад. – Расскажите мне.
      – Похоже, это действительно что-то забавное! – Дэйв подался вперед, приготовившись слушать.
      – Жаль, что никто из вас не присутствовал при этом! – самодовольно улыбнулся Джерри. – Когда Главная Персона представляла нас друг другу!
      – Дайте мне тоже сказать! – Тесса вовсе не собиралась сдаваться и молча слушать, как над ней потешаются. – По-вашему, в корабельные казначеи сплошь и рядом отбирают черных верзил с наголо бритой башкой? Конечно, я не ожидала увидеть ничего подобного!
      – Фу-ты ну-ты! – откликнулся Джерри. – Однако это правда: она уставилась на меня, как на пришельца из космоса. Ну и я, как вы понимаете, не удержался, чтобы не воспользоваться моментом! И решил немного поиграть!
      – Вот именно – как кошка играет с мышью!
      Джерри проигнорировал это замечание.
      – Итак, я подал ей руку и сказал: «Как поживаете? Позвольте представиться: Джером Джексон, черномазый олух на службе у «Стенхоп шиппинг»!»
      Первый помощник старшего механика пролил на себя кофе. Дэйв громко фыркнул, и даже Лукас не удержался от улыбки.
      Тесса с укоризной покачала головой.
      – До сих пор не верю, что слышала это своими ушами! Куда только подевалась твоя политкорректность?
      – Ох, братцы, вы бы посмотрели на Тессу – у нее просто отвисла челюсть! До самого пупа! – И Джерри изобразил на лице комический ужас. – Классно я ее зацепил, правда? Но самое главное в том, как она мне ответила!
      Тесса обреченно вздохнула.
      Зато Джерри сиял как именинник.
      – Она подала мне руку, потискала мои пальцы – между прочим, на удивление сильно для такой изящной штучки – и сказала: «Здравствуйте, мистер Джексон. Позвольте представиться: Тесса Жардин, белая стерва на службе у «Стенхоп шиппинг»!»
      Лукас уже открыто смеялся, а второй помощник стармеха просто взвыл от восторга и чертыхнулся.
      – И с той минуты, – закончил Джерри уже обычным голосом, – я влюбился в эту неповторимую женщину по самые уши!
      Тесса посмотрела на него со смесью досады и признательности – так она обычно смотрела на своих братьев.
      – Наверное, мне уже никогда не удастся снова стать милой, скромной и деликатной, – сказала она, считая необходимым объяснить свою грубость. – За годы службы мне часто приходилось ссориться с мужчинами, и при этом ни один из них не постеснялся обозвать меня стервой!
      – А мы все равно любим тебя, Тесс! – заверил Дэйв, игриво подмигнув ей. Ох, и дала бы она ему пинка, сиди он поближе!
      Да, их замкнутый мирок во многом напоминал большую шумную семью. Здесь не обойтись без ссор и соперничества… и в то же время нельзя ничего скрыть. В том числе и ее связь с Лукасом.
      Тесса отдавала себе отчет в том, что на борту «Талисина» им вряд ли снова удастся уединиться, не привлекая внимания. Никого не будет волновать, чем они занимаются в свободное время на берегу, но о сексе на корабле не могло быть и речи.
      Вряд ли это обрадует Лукаса – так же, как и ее, – но Тесса не видела иного способа избежать скандала. Мечтательное бунтарское настроение развеялось под натиском суровой действительности.
      Лукас встал из-за стола и сказал:
      – Я собираюсь подняться на мостик.
      – До встречи. – Джерри по-приятельски хлопнул капитана по плечу.
      По пути к выходу Лукас как бы ненароком задел Тессу. Это был откровенно интимный жест, напоминавший об их близости.
      Она поглубже вдохнула запах его туалетной воды… и поперхнулась сдобным печеньем. Корчась от мучительного кашля, Тесса схватилась за чашку.
      – Человек погибает, задушенный печеньем! – воскликнул второй помощник старшего механика. – А я как раз большой специалист по оказанию доврачебной помощи!
      – Нет, это я буду делать искусственное дыхание рот в рот! – алчно ухмыльнулся Дэйв. – Потому что я нравлюсь ей больше!
      – Ого! Черта с два! Я самый большой и самый наглый – даже если сложить вас обоих! – заявил Джерри.
      Тесса могла бы застонать под градом этих грубых острот, если бы ей удалось восстановить дыхание и проморгаться от слез.
      – А я самый старший по званию!
      Повисло удивленное молчание. Никогда прежде Лукас не пытался участвовать в подобном обмене шутками. Тесса, донельзя смущенная их взглядами и скрытым смыслом сказанного Лукасом, что-то невразумительно пискнула и снова зашлась в приступе кашля.
      – Да, с этим не поспоришь, – наконец откликнулся Джерри, и на его физиономии медленно расцвела добродушная улыбка.
      – Чтоб тебе пусто было! – проквакала Тесса.
      – Ну что за милая крошка! А какая приятная у нее речь!
      – Пропади ты пропадом! – Тесса кинула в Дэйва коркой хлеба, но не смогла удержаться от улыбки. – Терпеть не могу, когда меня обзывают крошкой!
      Лукас запрокинул голову и расхохотался – и Тесса не могла бы сказать, кого сильнее удивил этот приступ веселья: парней, сидящих за столом, или ее саму.
      Но, Господь свидетель, она растаяла от счастья, услышав этот смех.
 
      Лукас сам выводил «Талисин» из порта Макино, пока собравшиеся на мостике члены экипажа беспечно болтали и перешучивались. У всех сегодня было хорошее настроение, и Лукас не считал, что причиной этого является исключительно его поведение. Хотя часы, проведенные в объятиях Тессы, явно пошли ему на пользу.
      С изрядной долей удивления он следил за тем, как Комптон, третий помощник капитана, с увлечением подбрасывает на резинке красную деревянную игрушку – йо-йо. Приобретение Тессы явно пользовалось успехом, и одна из фигурок даже поселилась на мостике. Коль скоро она не отвлекала экипаж от выполнения служебных обязанностей, Лукас не усматривал вреда в том, чтобы эта невинная забава помогала им коротать нудные часы вахты.
      Он посмотрел влево, где на палубе, облокотившись на перила, стояла Тесса. Ветер теребил ее блузку и сдувал с лица темные пряди волос. Она задумчиво улыбалась чему-то, и Лукасу хотелось думать, что он хотя бы отчасти имеет отношение к этой улыбке.
      Как только корабль вышел на открытую воду, он передал управление в надежные руки Дэйва Комптона и присоединился к Тессе. Она оглянулась, когда Лукас оказался рядом, улыбнулась еще раз и снова стала смотреть на озеро.
      Внизу на прогулочной палубе суетились пассажиры. Большинство из них облепило поручни, чтобы посмотреть на то, как скроется вдали остров Макино. Кое-кто предпочел с удобством расположиться в шезлонгах, чтобы позагорать или поболтать со спутниками. Игравшие на палубе дети весело замахали руками при виде золотых позументов на капитанском кителе. Лукас улыбнулся и помахал им в ответ.
      Ему не хотелось говорить. Да и к чему слова, если она была рядом, над головой сияло самое синее небо, нос корабля рассекал самую синюю воду, а в лицо дул свежий ветер?
      Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы полностью вобрать в себя красоту и покой этих минут, Лукас наклонился и окликнул Тессу:
      – Эй!
      – Что значит «эй»? – обернулась она, весело сверкнув глазами.
      – Разве жизнь не прекрасна? – вкрадчиво промолвил он.
      – С каких это пор ты стал читать мои мысли?
      – А мне это ни к чему. – Достаточно было одного взгляда на ее чудное, одухотворенное лицо, чтобы кровь в его жилах забурлила от проснувшегося желания. – Все говорят твои глаза.
      – Верно, – согласилась Тесса и снова облокотилась о перила. Зажмурилась и подставила лицо ветру. – Это жизнь.
      Лукас с улыбкой смотрел на нее, размышляя, что же может означать последняя фраза. Наконец не выдержал и сказал:
      – «Я пенни дать готов за ваши мысли!»
      – Это довольно серьезные мысли. – Теперь, когда Тесса снова посмотрела на него, ее глаза уже не смеялись. – Я думаю о том, как важна для меня эта работа. Но в то же время я бы хотела иметь семью. И детей.
      Она повернулась к нему, и улыбка на лице Лукаса моментально угасла.
      – Как всегда, я хочу всего сразу, – сдавленно промолвила она. – Но это невозможно.
      Лукас мог бы свести разговор к обычной светской беседе, вежливо успокоить ее, что это не так, однако он не посмел оскорбить откровенность и доверие Тессы. Подумав, Лукас сказал:
      – Иногда приходится делать выбор и решать, что тебе нужно в первую очередь.
      – Так, как сделал ты?
      – Заглянув в лицо смерти, начинаешь по-новому смотреть на многие вещи.
      Она немного придвинулась, так что их локти почти соприкоснулись.
      – Это не ответ на мой вопрос, Лукас.
      – Я и не говорил, что могу ответить на все вопросы! Черт побери, да я сам всю жизнь только и делал, что ошибался!
      – Как, например, сегодня утром? – еле слышно спросила она, не сводя с него глаз.
      – Надеюсь, что нет. – В груди у Лукаса шевельнулось тревожное предчувствие. – А разве что-то было не так?
      Тесса отвернулась к перилам. Ее смуглые щеки вспыхнули румянцем. Лукас, давно ощущавший каждую переборку на «Талисине» как часть своего собственного тела, почувствовал, что корабль набирает скорость. Ах, если бы ему так же легко удавалось угадывать смену в женском настроении! Они молча смотрели, как нос «Талисина» рассекает прозрачную воду, окутываясь белой пеной и поднимая фонтаны брызг, сверкавших на солнце.
      – Нам действительно нужно поговорить.
      Лукас прищурился, глядя куда-то за горизонт. Тесса кивнула и пошла за ним следом через мостик. Комптон проводил это молчаливое шествие удивленным взглядом. Наконец они добрались до капитанской каюты.
      – Закрой дверь. – Лукас едва дождался, когда наконец они останутся одни.
      Тесса заколебалась, прежде чем выполнить его просьбу, да так и осталась стоять у двери. Она не доверяла себе и не смела подходить к нему слишком близко.
      Час от часу не легче.
      – Как ты себя чувствуешь? – наконец спросил он.
      – Немного усталой. – Она обхватила себя за плечи, словно ей было холодно. – По-моему, Дэйв что-то подозревает.
      – Если он и догадался, то никому не скажет. Комптон – свой парень.
      Не в силах больше ждать, Лукас подошел к ней и сгреб в охапку. Тесса сделала попытку вырваться, но ее решимости хватило ненадолго, и она ответила на его требовательный поцелуй.
      Опомнившись первой, Тесса оттолкнула от себя Лукаса и спросила:
      – Это все, зачем ты хотел меня видеть?
      – Отчасти, – признался он.
      – Не думаю, что нам следует это повторять.
      – О чем ты говоришь? – Он внимательно разглядывал ее густые блестящие волосы, ее тонкие брови.
      Тесса поймала его взгляд и сказала:
      – Лукас, мы не можем… нам не следует оставаться наедине, пока мы находимся на борту корабля.
      – Какого черта? – Он отступил назад, уселся на стол и нахмурился.
      – Такого, что все моментально поймут, что происходит! Пойми, мы с тобой постоянно находимся бок о бок с этими людьми. Они знают нас как облупленных и сразу поймут, что кроется за нашим молчанием, за каждым взглядом… Лукас, я этого не вынесу! Не говоря уже о профессиональной этике!
      Его охватила нестерпимая горечь разочарования, хотя каждое слово Тессы было правдой. Она поступала не просто честно – она поступала благородно, давая ему возможность расстаться с ней по-человечески. Все, что от него требовалось, – извиниться и пообещать, что это больше не повторится.
      Но память тут же услужливо подкинула ему воспоминание о том, что он испытал, когда они были вместе. Как пахла ее кожа, как блестели глаза, как легко принимало его ее тело…
      Виноватое выражение на ее лице моментально погасило вскипевший было в груди бессильный гнев. Нет, он не в силах снова вычеркнуть Тессу из своей жизни.
      – А как насчет свиданий на берегу? Я хотел бы снова с тобой встретиться!
      – И я тоже.
      Это тихое признание породило настоящий взрыв. Лукас сам удивился, как он смог остаться на месте, а не уложить ее в койку или не овладеть ею прямо здесь, на столе.
      – Я живу как отшельник и могу поклясться, что никому из экипажа и в голову не придет крутиться рядом. Ты останешься?
      Лукас очень надеялся, что его голос не выдал той отчаянной надежды, которая завладела всем его существом. Он понимал, что ставит Тессу в неловкое положение – ведь эта связь наверняка усложняла ее жизнь, – и все же не мог не мечтать о новой близости.
      – Тесса? – окликнул Лукас, не дождавшись ответа. Она по-прежнему стояла потупившись, и тогда он сам подошел поближе и заставил ее поднять лицо. – Считаешь себя виноватой?
      Она так резко отвернулась, что не было сомнения: он угадал.
      – Если бы можно было все забыть!
      – Поверь, у меня тоже бывают такие дни, когда я мечтаю о том, чтобы все забыть!
      Тесса искоса взглянула на него:
      – Я все время твержу себе, что это не имеет значения. Что бы ни случилось тогда на самом деле, ты честно пытался спасти этих людей. Но…
      – Но ты чувствуешь себя предательницей, связавшись с парнем, прикончившим твоего брата. – Она болезненно поморщилась, но Лукас не видел причины приукрашивать правду.
      – Да, – наконец прошептала Тесса. – Прости, мне очень жаль.
      Знала бы она, как жалеет об этом Лукас! Господи, он был готов пожертвовать чем угодно ради возможности повернуть время вспять и исправить то, что когда-то натворил!
      – На самом деле Мэтт тут ни при чем. Он умер, и наши понятия о верности и предательстве больше его не трогают.
      Тесса со вздохом кивнула и прижалась к нему.
      – Я вовсе не хочу сказать, что ты выдумала тот гнев, вину или скорбь, которые не дают тебе покоя. Я верю, что ты действительно мучаешься. Но жизнь продолжается, Тесса. И нам надо жить дальше.
      – Я никогда не смогу его забыть!
      – Никто от тебя этого и не требует! – Лукас задумался, стараясь найти подходящие слова и разобраться в собственных смешанных чувствах. – Все, о чем я прошу, – не суди себя слишком строго!
      – Я пытаюсь…
      Он не увидел ни слез, ни отчаяния, просто мрачное недоумение. И от этого Лукасу захотелось еще крепче прижать к себе Тессу, чтобы почувствовать ее ответные объятия.
      – Ты меня не поцелуешь?
      Она молча подняла лицо и зажмурилась. Иного приглашения не требовалось. Лукас целовал ее ласково, нежно, пока у нее не вырвался глубокий прерывистый вздох. Она обмякла в его руках и обняла за шею. Казалось, это могло длиться бесконечно, пока Тесса не прервала поцелуй и не высвободилась.
      – Ай-ай-ай… – прошептала она, сокрушенно вздыхая. – Когда я с тобой, я становлюсь слабой безвольной бабой!
      Это признание не могло не подействовать на Лукаса. Ему пришлось встать по другую сторону стола, чтобы не наброситься на Тессу со звериной жадностью.
      – Я попросил тебя зайти не только потому, что едва не сошел с ума, не имея возможности тебя обнять. Нам действительно нужно обсудить послание от Ди.
      – Опять какие-то проблемы?
      – Они не имеют отношения к нам. Это большие неприятности для самой Ди. – Он с наслаждением распустил узел галстука и продолжил: – Учти, это не должно пойти дальше меня и тебя. В ее контору кто-то регулярно присылает угрожающие письма. В тот вечер, когда я заходил к тебе после обеда с Ди, она рассказала мне о первых письмах.
      – Но при чем тут ты? – удивилась Тесса.
      – Она тогда еще сама не знала, следует ли воспринимать эти штуки всерьез, и не хотела связываться с полицией. Ей показалось, что я должен разбираться в таких вещах.
      – Угрозы оказались реальными?
      – Копы отнеслись к ним настолько серьезно, что не поленились взять под наблюдение ее дом.
      – А почему ты рассказываешь об этом мне?
      – Потому что не хочу, чтобы ты думала бог весть что всякий раз, когда от Ди поступают письма, телефонные звонки или приглашения на обед.
      Тесса смотрела на него с мрачной, недоверчивой миной.
      – Похоже, ей пришлось столкнуться с тем, что считается обратной стороной богатства и славы. Богачи привлекают к себе внимание – и не всегда оно оказывается благожелательным.
      – Копы тоже пока придерживаются этой версии.
      – А тебе не кажется, что у нее могут быть и другие причины обращаться к тебе за помощью? – с подозрением осведомилась Тесса.
      Лукасу пришлось помассировать подбородок, чтобы скрыть улыбку.
      – Я знаю наверняка, что такие причины у нее есть. Помимо всего прочего, Ди хочет, чтобы все считали, будто я нахожусь во власти ее чар. Она не признает иных отношений с подчиненными.
      – Это настоящий позор для всей женской половины человечества.
      – Настоятельно советую тебе, Тесса: не вздумай ее недооценивать!
      – Ох, ради Бога! Ди Стенхоп вышла замуж за богача на двадцать два года старше себя. Теперь она имеет слишком много денег, употребляет слишком много макияжа, и никто не желает воспринимать ее всерьез. Чего стоят хотя бы эти розовые платья! Она как будто забыла, что существуют и другие цвета!
      – Ты знаешь, почему она взяла тебя на «Талисин»? – спросил Лукас, строго глядя на Тессу.
      – Меня можно выставить напоказ перед инвесторами в качестве доказательства того, что «Стенхоп шиппинг» – отличная, политически корректная компания. Не говоря уже о том, что я хороший специалист.
      – Это всего лишь верхушка айсберга. А тебе не показалось странным, что она выждала, когда ты дашь свое согласие, и лишь потом поставила в известность обо мне?
      – Наверное, она предполагала, что я могу не захотеть иметь с тобой дела. Хотя ей была известна лишь половина нашей истории. – Она вдруг подозрительно прищурилась и уточнила: – Или я ошибаюсь?
      – Неужели ты так плохо обо мне думаешь? – Лукас сердито дернул головой. – Я ни словом не обмолвился о том, что мы когда-то были любовниками.
      Были любовниками…
      Это слово словно повисло в воздухе между ними: соблазнительный, запретный плод, снова разбудивший их взаимное влечение.
      – Тесса, ей понадобилась ты, чтобы репортеры уцепились за наши имена и раскопали историю «Макки». Это привлекло к ней внимание целого штата.
      – Не может быть. Мой послужной список…
      – Я вовсе не хочу сказать, что ты недостаточно хороша для этой работы, – глухо возразил он. – Но для Ди твой послужной список – дело десятое. Прости меня, милая, но я хочу, чтобы ты поняла, как далеко способна зайти эта женщина, чтобы добиться своего. Для нее тот факт, что твой брат лежит на дне озера Мичиган, а я помог отправить его на тот свет – всего лишь гарантия шумихи в прессе. Ты ведь знаешь: репортеров хлебом не корми, дай раскопать какую-нибудь пикантную историю!
      – Терпеть не могу таких, как Ди! Просто на дух не выношу! – В ее темных миндалевидных глазах полыхало пламя праведного гнева. Она шумно сглотнула, прежде чем спросить: – Значит, ты не собирался заводить с ней интрижку?
      Лукасу показалось обидным, что у Тессы вообще возник такой вопрос, но он понимал: она имеет право спрашивать о чем угодно – и выдержал ее взгляд.
      – Она привлекательная женщина, но не в моем вкусе. К тому же она леди-босс, а я стараюсь придерживаться моральных принципов.
      – Но все же ты не прочь переспать со мной – своей подчиненной?
      Лукас всматривался в ее лицо, пытаясь угадать, что у нее на уме.
      – Ты никогда не будешь для меня подчиненной, Тесса!
      Он не выдержал – вышел из-за стола и обнял ее. Она снова напряглась, и он не поцеловал ее в губы, как собирался, а всего лишь чмокнул куда-то в висок.
      – Эй, – заметила она, немного расслабившись. – Ты промазал.
      – Неужели? – Лукас демонстративно примерился к ее губам, но в последний момент уклонился и поцеловал в нос. – Ой, смотри! Я снова промазал!
      Он дразнил ее, целуя то в лоб, то в щеку. Не выдержав, Тесса поймала его за концы галстука и притянула к себе. Вот это был поцелуй: жадный, полный страсти и предвкушения новой близости.
      – Вот, получите! – выдохнула она, отпустив его галстук. – Сэр!
      Лукас смотрел ей вслед и едва не выл от горя – так не хотелось ему расставаться с Тессой. А ведь она не просто вышла из его каюты – она ясно дала ему понять: «Не трогай меня до конца плавания!»
      Довольно жестокая ирония судьбы – особенно если вспомнить о том, что ему вообще не следовало бы к ней прикасаться!
      Лукас вздохнул, проведя ладонями по лицу. Да, когда он был простым рыбаком, жизнь была намного проще.

      Тесса сверилась с картой, которую держала в руках. Эту карту Лукас нарисовал впопыхах и сунул ей в руку, как только «Талисин» вошел в порт Милуоки.
      Согласно этим куриным каракулям – для такого одаренного парня, как Лукас, его почерк можно было считать настоящим позором – коттедж располагался где-то за развилкой. Пристально всматриваясь в подступавший к дороге густой лес, Тесса до предела снизила скорость – отчасти из-за ухабов на старой грунтовой дороге, а отчасти потому, что боялась заблудиться в этих диких местах. Даже в открытом море, где приходилось постоянно проверять правильность курса по компасу, она чувствовала себя увереннее, чем на этой заброшенной дороге, едва заметной среди густой травы.
      Кстати, давно пора было бы появиться его коттеджу!
      Отблеск солнца на оконном стекле привлек ее внимание за миг до того, как среди деревьев возник островерхий бревенчатый домик. А на крыльце домика стоял Лукас в одних шортах и ждал ее.
      Тесса остановила машину и немного посидела зажмурившись. Поскольку унять сердцебиение так и не удалось, она просто взяла сумку и пошла к нему. Несмотря на выражение ожидания, он выглядел сейчас намного более спокойным и уверенным в себе, чем его гостья.
      – Мне все еще не верится, что ты здесь. – Он скрестил руки на голой загорелой груди – и Тесса не могла не подумать, что Лукас делает это нарочно, поскольку знает, как возбуждающе действует на нее этот жест.
      Она медленно поднялась на крыльцо, чувствуя, как его взгляд жадно скользит по ее выцветшим шортам и футболке с эмблемой «Стенхоп шиппинг».
      – А знаешь, я чуть было не вернулась с полдороги. Я и до сих пор не уверена, что это была хорошая мысль – пригласить меня сюда.
      – И тем не менее ты здесь.
      – Это говорит лишь о том, что мои гормоны окончательно разбушевались и не внемлют голосу рассудка.
      – Ох уж эти маленькие паршивцы – твои гормоны! – подхватил Лукас с легкой улыбкой.
      Тесса улыбнулась в ответ:
      – Похоже, ты знаешь, о чем говоришь?
      – Входи. – Он забрал у Тессы сумку и кинул на крыльцо.
      Жадный, нетерпеливый поцелуй и сильные горячие руки, скользившие по ее спине и ягодицам, были вполне достойны моряка, едва сошедшего на берег после долгого плавания. Она отвечала Лукасу не менее страстно, отчего его дыхание стало частым и неровным.
      Наконец он нашел в себе силы оторваться и взглянуть ей в лицо.
      – Идем внутрь. – Его глаза сверкали от нетерпения.
      Тессе не требовались дополнительные приглашения. Он взял ее за руку и повел в коттедж. Это было простое сооружение из грубо отесанных бревен. Здесь имелась одна комната внизу и что-то вроде чердака, служившего спальней наверху. Больше всего Тессу поразили бревенчатые стены и выделанные шкуры, устилавшие пол.
      – Как уютно! – воскликнула она.
      Лукас подвел ее к приставной лестнице на чердак.
      – Этот дом принадлежит моей сестре и ее мужу. Пока я не обзавелся собственным жильем, я живу здесь.
      Вскоре им стало не до разговоров. Глухую тишину в уединенной сумрачной хижине нарушал лишь шорох одежды да громкие нетерпеливые вздохи. Они с Лукасом рухнули на жесткое ложе и с первобытной жадностью занимались любовью, пока не утолили неистовый голод, накопившийся за долгие дни на борту корабля.
      Потом Тесса лежала в объятиях Лукаса и слушала, как гулко бьется его сердце.
      – Ох, милый, как же мне этого не хватало! – прошептала она.
      – Я сам чуть с ума не сошел, пока дождался этого дня. Это же настоящий ад: видеть тебя и не сметь прикоснуться! – И он прижал ее к себе еще теснее, вспомнив об этой пытке.
      Тесса нежно поцеловала его и уютно свернулась под боком.
      – Знаешь, по пути сюда я вдруг подумала, что понятия не имею о том, чем ты занимался в последнее время.
      – Я уже ответил тебе на этот вопрос.
      – Нет. – Она нахмурилась и покачала головой. – Ты сказал только, что ушел в отставку и ловил рыбу со своим зятем. Но это лишь малая часть того, что я хочу знать.
      – А что, если я не хочу об этом говорить? – глухо промолвил он и положил ладонь ей на бедро.
      Тесса с сердитой гримасой шлепнула его по руке и сказала:
      – А что, если я хочу?
      Лукас понял, что она не шутит, и с обреченным вздохом перекатился на спину.
      – Большую часть этого времени я служил в Майами и в Мексиканском заливе, ловил нелегальных мигрантов, перевозчиков наркотиков и контрабандистов. Пока не попал на Берингово море. Ты понятия не имеешь, каково это: столкнуться с пьяными русскими и гадать, не станет ли это началом международного инцидента…
      – Я имела в виду вовсе не это. Ты когда-то говорил, что хотел бы делать что-то значительное, полезное. Вот я и спрашиваю: удалось тебе это или нет?
      Тесса моментально почувствовала сковавшее Лукаса напряжение. После паузы он ответил:
      – И да, и нет. Чертовски трудно сравнивать Майами с Чибойганом в штате Мичиган.
      – Когда-то ты мог говорить со мной обо всем, – со вздохом заметила Тесса, щекоча его грудь.
      Он посмотрел на нее и отвернулся. И через минуту сказал:
      – Я под самую завязку насмотрелся на всякое дерьмо. Мне хотелось бы помогать людям, но слишком часто у меня ничего не получалось. Допустим, мы перехватили один катер с кокаином. А сколько их еще успело проскочить мимо нас? А беженцы… Черт побери, с этими хуже всего! Я понимаю, что они никому не нужны, но ведь ни один добропорядочный гражданин не нюхал, чем пахнут их лодки, не вылавливал из воды их раздутые тела, не смотрел в глаза матери, потерявшей ребенка, и не пытался остановить мужчину с мачете в руке, считающего тебя единственным препятствием к жизни и свободе!
      Лукас заложил руки за голову, по-прежнему глядя в потолок. Его лицо стало суровым и отчужденным.
      – Здесь, на Великих озерах, нам почти не приходилось никого преследовать или спасать. Но в заливе и на побережье все по-другому. Дежурство тянется целую вечность, и ты не можешь ни есть, ни спать – только мотаешься взад-вперед по своему участку и изо всех сил надеешься, что на этот раз ты найдешь их прежде, чем будет слишком поздно.
      – Как с той маленькой девочкой?
      – Да, – тихо откликнулся он. – Примерно так. В мое последнее дежурство в прибрежных водах Аляски мы получили SOS от рыболовного траулера. Корабль уже шел ко дну, и мы ринулись туда… Черт, я до сих пор удивляюсь, как наши моторы тогда не взорвались.
      – И вы не успели прийти к ним вовремя? – Тесса уже знала ответ. Его застывшее лицо все ей сказало.
      – В северных широтах вода такая холодная, что человек замерзает раньше, чем тонет. Все решают минуты. – На скулах у Лукаса выступили тугие желваки. – Мы нашли одни трупы. Некоторые из погибших даже не успели надеть спасательные жилеты. Если бы они оказались в воде хотя бы на пару минут позже, мы могли бы их спасти.
      Тяжелый стук его сердца у Тессы под ухом выдавал терзавшую его боль, несмотря на небрежную позу и спокойный голос.
      – Ты ведь участвовал в спасательных работах, когда над Майами упал тот «Боинг-747»?
      Сердце Лукаса стало биться чаще, а кожа под ее щекой разогрелась и повлажнела от пота.
      Не дождавшись от него ни слова, Тесса приподняла голову и окликнула:
      – Лукас! Ты там был?
      – Да.
      Наступило молчание. Через минуту она спросила шепотом:
      – Тебе слишком больно об этом говорить?
      По-прежнему глядя в потолок, он процедил сквозь зубы:
      – Господи, я никогда не видел такой каши… я до сих пор помню того ребенка.
      Тесса закрыла глаза и перестала водить рукой по его груди.
      – У него был такой вид, будто он заснул. У меня перед глазами до сих пор стоит его лицо.
      – Просто не укладывается в голове, как можно не сойти с ума, день за днем сталкиваясь с такими трагедиями. – Ее передернуло от ужаса, и Тесса еще теснее прижалась к Лукасу. – То, чем ты занимался… Я заранее могу сказать, что такая работа не для меня. Я бы и дня не выдержала. Не говоря уже о двадцати годах.
      – А я не жаловался. – Он недовольно нахмурился, когда Тесса ласково отвела волосы у него со лба. – Я просто делал свое дело.
      Его грудь высоко поднялась и опустилась в такт глубокому вздоху.
      – В глубине души каждый понимает, что невозможно все время выигрывать. Но тем не менее ты каждый раз вступаешь в игру и выкладываешься до конца, на совесть, потому что терпеть не можешь сдаваться. Просто не можешь – и все.
      Тесса поколебалась, прежде чем сказать:
      – Я читала официальные отчеты о несчастном случае на «Макки».
      – Тогда тебе должно быть известно, что я вообще не должен был находиться на этом корабле. Я взял отпуск, чтобы съездить в Шарлеву, в гости к сестре, и по дороге решил заглянуть на базу. Когда радист поймал SOS, там не было ни одного офицера, кроме меня. Даже патрульный катер вышел на дежурство. На базе осталась простая моторка да несколько перепуганных салажат. Я был намного опытнее любого из местных спасателей и понял, что это не простая авария.
      – Ты поступил так, как велел тебе долг, и сделал все, что мог, и даже больше того, Лукас. В этом никто не сомневается.
      – Конечно, когда мы наконец дотащились до «Макки», там уже был настоящий ад, – продолжал он, словно не слыша ее слов. – Нос погрузился почти полностью, и пробоина в борту все увеличивалась. Все обезумели от страха. Ну как я мог приказать этим молокососам спуститься в машинное отделение?
      Тесса не мешала ему говорить. Ей было нелегко слушать это повествование о последних минутах жизни брата, но Лукасу было необходимо выговориться. В его исповеди она даже находила некоторое горькое утешение, как будто сблизилась с Мэттом в последний раз, с помощью очевидца оживив сухие детали официальных отчетов.
      – Я вплавь добрался до баржи со связкой спасательных жилетов, взобрался по трапу на палубу, а вот потом… – Лукас надолго умолк, а затем и вовсе отвернулся. – Я ничего не помню из того, что было потом.
      – Но почему? Ты же был там и что-то делал! Разве могло все начисто испариться из памяти?
      Он по-прежнему избегал смотреть на нее.
      – Врачи сказали, что после травмы мозга почти всегда бывает потеря памяти. И не только частичная, но и полная.
      Тесса не могла бы сказать, вызвано ли его раздражение только нежеланием лишний раз копаться в прошлом – или он помнит больше, чем говорит, и не желает в этом признаваться.
      Она не стала приставать к нему с расспросами. Вместо этого она снова стала массировать ему грудь.
      – По-моему, ты слишком разнервничался. Успокойся. Ты столько лет занимался тем, что помогал другим и исправлял их ошибки… А теперь для разнообразия позволь себе расслабиться. Пусть кто-то позаботится о тебе!
      Лукас покорно закрыл глаза, а она старательно принялась разминать его напряженные мышцы от плеч до самых лодыжек. Прошло немало времени, прежде чем Тесса заметила, как скованность постепенно отпускает его огромное, мощное тело.
      – Ну, а ты что поделывала все это время? – наконец поинтересовался Лукас низким, рокочущим басом. – Теперь твоя очередь рассказывать.
      Легким толчком Тесса заставила его лечь ничком и взялась за его спину, стараясь не слишком нажимать на шрам под ребрами. Ей не требовалось выяснять, что это след от трубки, подключавшей его к искусственным легким. В отчетах содержалось детальное описание полученных им травм. Из них же Тесса узнала, что на борту спасательного вертолета Лукас пережил клиническую смерть.
      Господи, он же был на волосок от гибели!
      Содрогаясь от страха, она наклонилась и поцеловала его туда, где под кожей, мускулами и ребрами билось сильное, доблестное сердце.
      – Честно говоря, мне и рассказывать-то особенно не о чем, – промолвила Тесса, когда решила, что окончательно успокоилась и голос не выдаст слез, все еще стоявших в глазах.
      – А ты попробуй. – Уткнувшись носом в подушку, Лукас с наслаждением вздохнул, когда она взялась за мышцы на ее плечах.
      – Моя жизнь была гораздо менее бурной. Я окончила академию и через пару месяцев устроилась третьим помощником на корабль «Стенхоп шиппинг». Это было грузовое судно. Сам знаешь, какая это служба: десять месяцев в году света белого не видишь, пока не наступит зима. Я успела дослужиться до второго помощника, и на этом моя карьера заглохла, пока не появилась возможность попасть на «Талисин»…
      – А как насчет того парня? Которого ты нашла вместо меня… Ой!
      Тесса пребольно ткнула его пальцами под ребра, а он даже не мог повернуться, потому что мучительница сидела у него на спине. Она удовлетворенно улыбнулась: если ей не изменяет слух, он явно ревнует ее!
      – Пол – отличный парень. Он щедрый, ласковый и носился со мной как с настоящей принцессой.
      Тишина. Тесса продолжала разминать мышцы у него на спине.
      – Если он так хорош, то почему вы не поженились?
      – Потому, что нам лучше было оставаться друзьями, чем любовниками, вот почему! – выпалила она. – Между нами почти не было этих всяких цирлих-манирлих!
      – Цирлих-манирлих? – переспросил он глухо.
      Тесса подозрительно прищурилась. Он что, издевается?
      – Уверяю тебя, Лукас, он был внимательным и чутким любовником! – Он нетерпеливо дернулся под ее руками. – И с ним мне было… приятно, но не более того. Он мне нравился, но…
      – Он все-таки тебе надоел.
      Тесса снова с подозрением уставилась ему в спину.
      – Ну, я бы так не сказала. Скорее нам помешало то, что после академии ему никак не удавалось найти работу. И мне пришлось выбирать между ним и предложением Стенхоп.
      – Однако этот выбор не разорвал тебе сердце, верно?
      – Верно, – тихо призналась она. – А он заслуживал большего.
      – Вы поссорились?
      – Сначала немного поругались, но в итоге расстались друзьями. Пару лет спустя я даже ездила к нему на свадьбу. Он служит в кораблестроительной компании в Старджеон-Бей. Сейчас у него уже двое детей.
      Детей, которых могла бы родить ему она, Тесса. Странно, но она никогда не смотрела на это под таким углом.
      – Кто-то еще был после него?
      – Конечно! – выпалила она, намеренно стараясь его уколоть. – За мной ухаживал второй помощник стармеха из «Стенхоп шиппинг», но через год мы расстались, потому что почти не встречались. Мой следующий бойфренд не имел к кораблям никакого отношения, но пришлось разойтись и с ним.
      – Почему?
      – Я почти все время проводила в плавании, и его напрягало то, что я работаю среди мужиков. В конце концов он просто достал меня своими подозрениями. – Тесса провела пальцами вдоль позвоночника Лукаса и нажала на поясницу, охваченная внезапной вспышкой нежности и страсти. Немного овладев собой, Тесса продолжила: – Я просто не вижу способа, как решить эту проблему. Мне всегда приходится выбирать между парнем и службой.
      – Так не должно быть.
      – Тебе легко говорить! Когда это мужчинам было трудно совмещать карьеру с личной жизнью? Но если я встречу парня, который хотя бы искренне попытается помочь мне решить мою проблему – вот увидишь, этот от меня не уйдет! – Лукас молчал, и Тесса немного смущенно добавила: – Не бойся, я не предлагаю тебе руку и сердце!
      – А я и не боюсь. – И снова его голос прозвучал глухо и невнятно.
      – Конечно, развалился здесь как тюфяк!
      – А вот и нет. Я не развалился. Я думаю.
      – Это о чем же? – с любопытством спросила она.
      – О том, что ты просто до сих пор не нашла настоящего парня.
      Разговор принимал слишком опасный оборот. И все же Тесса не удержалась от следующего вопроса:
      – Ты никогда не думал обзавестись семьей?
      – А как ты считаешь? Мне вот-вот стукнет сорок, и я уже говорил тебе о том, что у человека меняются приоритеты, когда он посмотрит в глаза смерти.
      Она заглушила в себе росток надежды, пока он не успел пустить корни в ее душе. Тессе уже приходилось обжигаться на этом, в том числе и при участии Лукаса. Давно пора повзрослеть и запомнить полученные уроки.
      – Тогда ты должен понимать, что я чувствую, – сказала она. – Надежда умирает последней.
      Тело под ней неожиданно вздыбилось и опрокинуло ее навзничь. Она и глазом моргнуть не успела, как оказалась под Лукасом. Никакие попытки вырваться не помогли, а когда его пальцы начали свою любовную игру, Тесса застонала от удовольствия.
      – Это попытка сбить меня с толку? – пролепетала она.
      – Я устал от разговоров. Мы еще успеем наговориться на «Талисине». А вот этого мы там не сделаем, потому что ты не позволишь!
      Он взял в рот ее сосок и коленом раздвинул ей ноги. Не прошло и минуты, как его копье затвердело настолько, что без труда смогло проникнуть во влажное тугое лоно.
      Тесса не в силах была подавить вспышку страсти. Она не могла отказать Лукасу ни в чем. Даже если бы захотела. Господи, как же ей не хватало его: этого запаха, этого тяжелого тела, этого копья, пульсирующего где-то глубоко внутри…
      – Ох, – вырвалось у нее, – как хорошо, когда ты во мне…
      Лукас улыбнулся, но его взгляд выдавал внутреннюю сосредоточенность, желание сделать приятное не только себе, но и партнерше. Он так напрягся, что почти испугал Тессу.
      – Перестань! – шепнула она, стараясь приподняться. – Ты хорошо потрудился в прошлый раз. Теперь моя очередь.
      Он улегся на спину. Теперь Тесса оказалась сверху и ласкала и дразнила его до тех пор, пока он не стал задыхаться от возбуждения. Тогда она легонько сжала свои чудесные ножны, и Лукас с глухим стоном рванулся вперед и вверх. Сила его рывка оказалась столь велика, что Тесса сама не заметила, как достигла разрядки. Лукас, сотрясаясь от судорог, последовал за ней.
      – Мне уже не двадцать семь лет, – произнес он, ласково обнимая обессилевшую Тессу. Прижавшись к его груди, она вслушивалась в глубокий низкий голос, рокотавший где-то внизу. – Вряд ли у меня хватит сил провести так целую ночь напролет.
      – Может быть, и нет, – улыбнулась она. – Зато ты научился растягивать удовольствие. Одно стоит другого, не так ли?
      Лукас засмеялся, и его широкая грудь вздрогнула под ее щекой.
      – Ты отличный адвокат для моего «эго», Тесса!
      – Не означает ли это, что нам следует заняться чем-то еще для разрядки батарей?
      – Не хочешь поплавать?
      – Увы, я не взяла с собой купальник.
      – Можешь плавать в чем угодно. Я всегда тащился от женщин в мокрых футболках. – Получив легкий шлепок, он возмутился: – Эй, за что?
      – Моя рука действует автоматически, как только я сталкиваюсь с мужским шовинизмом! Поверь, ничего личного!
      Лукас с ухмылкой похлопал ее по ягодицам.
      – Ладно, проехали! Лучше пойдем остынем в озере.
      Через пару минут Лукас вышел на крыльцо в черных плавках, не скрывавших практически ничего, и от восторга у Тессы перехватило дыхание. Она была в одной футболке. Лукас с откровенным интересом уставился на ее грудь. Тесса успела прихватить пару полотенец.
      – Давай бегом до пирса! – предложила она с улыбкой. Это моментально отвлекло его от разглядывания женской груди.
      – Я не могу носиться так, как прежде.
      Ее улыбка погасла, а глаза задержались на шраме на его ноге, но лишь на какую-то долю секунды.
      – По-моему, ты кажешься вполне здоровым, и к тому же на мне нет бюстгальтера. Значит, мне придется бежать по-девчачьи, и мы на равных! Вперед!
      Тесса рванулась с места, думая только о том, как подпрыгивают ее груди. Лукас не отставал ни на шаг, наслаждаясь этим соблазнительным зрелищем. А под конец обошел Тессу в два прыжка и плюхнулся в воду, обдав ее ледяными брызгами.
      Тесса остановилась на краю причала, дрожа от холода.
      – Ты нарочно это сделал, поросенок!
      Молчание.
      Тесса прищурилась, стараясь различить под водой его силуэт, но не заметила ничего, кроме расходившихся кругов.
      Ну, если он только посмеет…
      Из воды высунулась рука, схватила ее за ногу и сдернула с пирса, не дав ей опомниться. Та же самая рука без промедления стиснула ей грудь, но Тесса поспешила вырваться.
      Откашливаясь и хрипя, она выскочила на поверхность. Лукас стоял по колено в воде и смеялся. Капли воды все еще стекали по его мокрому лицу, а тонкие плавки прилипли к телу, обрисовывая все до мельчайших подробностей.
      Он перехватил ее взгляд и алчно ухмыльнулся. На мокрых щеках заиграли ямочки.
      – Давненько мы не занимались любовью в воде!
      – И еще долго не будем! – фыркнула Тесса, отплывая в сторону. Не слишком ли много он на себя берет?
      Тесса легла на спину, чтобы отдохнуть. Она отдавала себе отчет в том, что мокрая футболка не скрывает даже пупырышков от гусиной кожи на ее теле. Украдкой брошенный на Лукаса взгляд подтвердил ее догадку: он так и ел ее глазами.
      Она удовлетворенно улыбнулась. С Лукасом было нетрудно хотя бы на время почувствовать себя женщиной.
      Он с нетерпением следил за тем, как Тесса медленно подплывает к берегу, запрокинув лицо к вечереющему небу. Еще час-полтора – и на нем появятся звезды.
      Не в силах больше ждать, Лукас шагнул вперед и за ноги подтащил ее к себе. Тесса со смехом била по воде руками, чтобы не захлебнуться, пока не оказалась в его объятиях. Их поцелуй был долгим и нежным. Он мог бы тянуться целую вечность, если бы не шум мотора, нарушивший первозданную тишину этого уединенного места.
      Тесса охнула и отскочила в сторону.
      – Господи, сюда кто-то едет! – Вид мокрой футболки, под которой топорщились от возбуждения темные чуткие соски, только усилил ее панику, и она воскликнула: – Что, если нас узнают? Лукас, спрячь меня скорее!
      – Успокойся! – Лукас следил за нею с непроницаемым, замкнутым лицом. – Здесь никого не может быть, кроме моей сестры и членов ее семьи. Обычно о своем приезде они предупреждают меня звонком, но не всегда.
      Тесса вздрогнула от озноба и, обхватив себя за плечи, постаралась успокоиться. Действительно, чего она боится? Вряд ли кому-то из их экипажа вообще известно о существовании этого места! Да и зачем им мог понадобиться Лукас?
      Внезапно машина взревела, давая задний ход, развернулась – и была такова.
      – Наверное, кто-то просто заблудился, – сказала Тесса. – Прости.
      Очарование чудесных минут исчезло без следа. Все еще вздрагивая – больше от испуга, чем от холода, – Тесса взобралась на пирс и закуталась в одно из полотенец. Что это с нею творится? До сих пор она не отличалась особой пугливостью!
      Снова оглянувшись на озеро, она увидела, что Лукас отплыл на глубину и не спускает с нее глаз.
      – Возвращайся в воду! – позвал он ее.
      Но Тесса покачала головой.
      – Хочу поваляться здесь и посмотреть на закат.
      А заодно и совладать с нервной дрожью.
      – Как хочешь. Тогда я поплыл. – Лукас развернулся и устремился прочь, не дожидаясь ответа, но Тесса успела заметить, что он рассержен. Тем лучше: пусть наплавается вволю и успокоится. Она ему не нянька.
      Тесса немного согрелась, расстелила полотенце на досках и легла на живот. В полумиле от берега виднелся крошечный островок: несколько чахлых сосен на осколке скалы. Лукас почти доплыл до него, демонстрируя завидное упорство. У берега вода была достаточно теплой, но быстро остывала на глубине.
      Опершись подбородком на ладони, Тесса смотрела, как Лукас возвращается к пирсу. Внешне он остался прежним, но ей не давало покоя смутное ощущение того, что он что-то скрывает. Всякий раз, стоило ей завести разговор о каких-то личных вещах, Лукас старался ее отвлечь, и это только усугубляло ее подозрения.
      Не то чтобы ей не нравилось, как именно он ее отвлекает, но Лукас недооценивал ее, если надеялся, что Тесса ничего не заметит.
      На мелководье он встал и медленно пошел к ней. Как всегда, Тесса залюбовалась великолепным мужским телом. Она все еще улыбалась, когда Лукас остановился у края пирса, оказавшегося на уровне его груди, и оперся руками о доски. Внезапно он сделал рывок и в один прием вскочил на пирс.
      Тесса была поражена. Мышцы на руках Лукаса бугрились, выдавая скрытую мощь, а широкая грудь часто вздымалась после долгого заплыва.
      Грубое, примитивное желание, вдруг проснувшееся в ней при виде этого зрелища, вызвало волну сладкой дрожи.
      – Прекрасно.
      – Не очень плохо для старичка тридцати семи лет, а? – Лукас улыбнулся, отчего на его щеках появились ямочки, и Тесса подумала, что еще секунда – и она растечется лужицей у его ног.
      – Поцелуй меня, – хрипло приказала она.
      Он наклонился, и она почувствовала, как вздрагивают от напряжения его мышцы.
      Опираясь на ладони, Лукас занимался странной физкультурой. Он то опускался, чтобы приникнуть к ее губам в долгом поцелуе, то поднимался, как будто делал отжимание.
      – Показушник! – Тесса не выдержала и улыбнулась.
      – Что, разве это не работает?
      – Угадай с трех раз! – выпалила она, следя за тем, как он поднимается и разглядывает темные соски, затвердевшие под тонкой футболкой.
      – Прекрасно!
      – Не надейся, что я буду заниматься любовью здесь, на пирсе, – едва успела вымолвить она, прежде чем Лукас снова поцеловал ее в губы.
      – А почему бы и нет?
      – Потому!
      – Это частное владение! – Упал. Поцеловал. На миг прижался к ее бедрам. Отжался. – Что скажешь?
      – Слезай с меня, верзила несчастный, и пойдем в дом. Я не хочу потом вытаскивать занозы из задницы!
      Лукас улыбнулся, заставив ее сердце замереть от восторга, а потом, к ее вящему удивлению, продолжил отжиматься, но уже на одной руке.
      – О’кей. Ты произвел на меня впечатление. И довел просто до исступления! – Тесса гордилась своим холодным, сдержанным тоном. Если бы еще не невольное придыхание на последнем слове, никто бы и не заподозрил, какой пожар бушует у нее в крови. – Но я все равно не буду заниматься сексом на пирсе.
      Он по-прежнему улыбался, а его дыхание немного участилось. Однако он продолжал отжиматься на одной руке и делал это с возмутительной легкостью.
      – Вот упадешь и раздавишь меня! Сразу станет не до романтики! Представляешь, какой удар по твоему мужскому самолюбию? – Она лукаво улыбнулась. – Между прочим, ты мог бы производить эти движения с гораздо большим толком – пока не выбиваешься из сил!
      – Это меня устраивает! – Он отжался в последний раз и сел рядом.
      Тесса не устояла перед искушением и пристроилась у него под боком. В сумерках трудно было увидеть выражение лица Лукаса, но почему-то он снова показался ей подавленным.
      Стараясь вернуть игривое настроение, она сказала:
      – По твоей вине я вымокла до нитки, и теперь ты просто обязан снабдить меня рубашкой, пока не высохнет моя одежда!
      – Ты останешься здесь на ночь?
      – Конечно. – Она удивленно взглянула на Лукаса. – Или ты не хочешь?
      – Я хочу, чтобы ты осталась. – Он потер пальцами глаза и немного отодвинулся. – Но должен предупредить тебя, что я сплю очень мало.
      – Почему? – Тесса моментально встревожилась и постаралась заглянуть ему в лицо. Он улыбнулся – одними губами.
      – Когда ты у меня в постели, мне попросту жалко тратить время на сон!
      И его неискренний тон, и скованная поза, и даже сам вопрос, останется ли она на ночь, говорили Тессе, что здесь что-то не так.
      Но в следующий миг он поцеловал ее, и на ближайшие несколько часов они забыли обо всем на свете.

      Тессу грубо вырвал из сна пронзительный телефонный звонок, и она подскочила, слепо шаря в поисках телефона, почему-то не стоявшего на месте. Она сообразила, что находится в чужой постели, только тогда, когда услышала сонный голос Лукаса:
      – Алло!
      Зевая и потягиваясь, она устроилась поудобнее. Лукас сидел, едва прикрывшись скомканной простыней, и озабоченно хмурился. Он выглядел совершенно бесподобно с потемневшими от щетины щеками, спутанными волосами и припухшими со сна веками. Тесса ластясь прижалась к его теплой голой спине и положила подбородок на плечо.
      – Сейчас? – Он покосился на часы на тумбочке. – Но еще нет и восьми! Ладно, ладно, успокойся! Ты вызвала полицию? Отлично. Сиди и не дергайся. Я буду у тебя в офисе, как только смогу.
      Стоило Тессе услышать последнюю фразу – и сна как не бывало.
      – Давай я угадаю: это звонила Ди Стенхоп?
      – Ее секретарь обнаружил еще одну записку. – Лукас осторожно потер глаза. – Мне надо ехать.
      Не в силах сдержать раздражения, Тесса резко отбросила волосы с лица.
      – Она взрослая женщина, хозяйка целой компании. С какой стати ты должен корчить из себя спасителя на белом коне?
      – Я не спаситель. Я единственный человек, отнесшийся к ней по-дружески, и ей сейчас нужна моя помощь.
      Лукас стоял перед кроватью, смотрел на Тессу и улыбался. Улыбка была такой лукавой, что ей захотелось схватить его в охапку, затащить в постель и не отпускать никуда до самого вечера.
      А он собирался ехать на помощь какой-то Ди Стенхоп.
      – Ты не веришь мне, Тесс?
      – Да верю я тебе, верю! – мрачно взглянула она на него. – Но все равно я… немного ревную, понимаешь? – Ей было стыдно в этом признаться, но черта с два она останется сидеть в этой кровати, смирившись со своей судьбой. – Я не хочу, чтобы ты ехал. Я хочу, чтобы ты остался со мной.
      – На этот раз Ди не до игр. Она действительно испугана. – Его взгляд медленно скользнул по всей фигуре Тессы, задержавшись на ногах, на футболке, едва достававшей до бедер, на груди, на лице… В золотисто-карих глазах светились откровенная страсть и сожаление. Это немного утешило Тессу. – Тебе не о чем беспокоиться. Я вернусь, как только смогу.
      – Знаешь, ты уж меня прости, но я все равно ей не верю! – выпалила Тесса, соскочив на пол. Она обхватила Лукаса за талию и прижала к себе, поддаваясь примитивному собственническому желанию удержать его рядом с собой.
      – Разве я сказал, что верю ей? – Лукас провел пальцем по ее щеке и поцеловал в губы. Осторожно высвободился и стал одеваться. – Ты побудешь здесь до моего возвращения?
      Убедившись, что он действительно решил ехать, Тесса вздохнула. Этого следовало ожидать. Такой уж у Лукаса характер: непременно спешит на помощь, если с кем-то случилась беда.
      – Да, я подожду. День у меня ничем особенно не занят, но на ночь лучше вернуться домой. Вдруг позвонит кто-то с корабля?
      – Если они не дозвонятся до тебя, то будут звонить сюда.
      Она сердито посмотрела на Лукаса, уже надевавшего рубашку.
      – Не бойся, никто не собирается выдавать твою тайну! – заверил он, как будто читал ее мысли. И с улыбкой добавил: – Но я могу пообещать тому, кто позвонит, что передам тебе сообщение. А потом перевернусь на другой бок и прошепчу его тебе на ушко!
      Тессе хотелось остаться здесь, но без Лукаса она будет чувствовать себя неуютно. Да и слишком много перемен обрушилось на нее за последнее время, так что не мешает ей спокойно разобраться в своих чувствах.
      – Твое предложение звучит очень соблазнительно, но лучше я откажусь. По крайней мере на этот раз.
      – Тебя расстроило то, что я отправляюсь к Ди?
      – Немного, – призналась она, недовольная собственным эгоизмом. – Но мне действительно захотелось вернуться домой. Чтобы… побыть наедине с собой.
      – Что-то случилось? – Его вопрос прозвучал резко, а в глазах вспыхнуло раздражение.
      Тесса понимала, что обижает его своей нерешительностью, и виновато потупилась.
      – Пожалуй, это скорее остатки сомнений, которые все еще не дают мне покоя.
      Тессе показалось, что Лукас хотел обнять или поцеловать ее на прощание, но он вдруг сразу направился к дверям.
      – Тогда тебе не стоит мешкать. Поезжай прямо сейчас. Я не собираюсь удерживать тебя против воли.
      – Лукас… – Ей стало совсем не по себе.
      – Послушай, все в порядке!
      Тесса кивнула, хотя чувствовала, что далеко не все в порядке. Она хотела объясниться, но Лукас еще раз взглянул на нее и стал спускаться с чердака. Сидя в одиночестве на кровати, она слышала, как он моется в душе и одевается. Вскоре хлопнула входная дверь, и заурчал мотор его машины, быстро удаляясь.
      Наверное, некоторая передышка пойдет на пользу им обоим. То и дело грустно вздыхая, Тесса убрала постель, стараясь при этом не слишком зацикливаться на том, чем они здесь занимались, вымыла посуду, собрала вещи и поехала домой.
 
      Когда Лукас подъехал к дому Ди Стенхоп в самой аристократической части города, настроение у него было хуже некуда. Предупрежденный заранее полицейский в мундире встретил его в парадном и проводил в кабинет Ди.
      – Эй, Бартон! Это пришел капитан миссис Стенхоп!
      «Капитан миссис Стенхоп?»
      Не успел Лукас поставить юного копа на место, как к ним вышел высокий худой мужчина, давно разменявший четвертый десяток. Лукас обратил внимание на редкие седые волосы, серые глаза и россыпь веснушек на худощавом лице.
      – Детектив Джон Бартон. – Мужчина крепко и уверенно пожал Лукасу руку. – Городская полиция Милуоки, отдел расследований, группа по защите свидетелей.
      Это звучало весьма внушительно.
      – Где Ди?
      – В ванной, наводит красоту, – отвечал Бартон. – Она немного расстроена.
      – Она сказала, что получила еще одно письмо.
      – Так точно. – Бартон откровенно разглядывал Лукаса, как будто старался проникнуть в его мысли. – Насколько я понимаю, она показала вам первые два.
      – Совершенно верно. А о чем говорится в этом?
      – Вон, читайте сами. – Детектив махнул рукой на рабочий стол Ди – наимоднейшую конструкцию из хромированного металла и стекла, – где лежал листок бумаги. – Мы бы предпочли не разглашать подробности, вы понимаете? Не говорите никому об этом письме. И не трогайте руками. Мы еще проверим его на отпечатки.
      Лукас двинулся к столу, чувствуя себя неловко под строгим взглядом немолодого стража порядка. Наклонился, не смея прикоснуться к письму, и прочитал:

      «О, тигрица, светло горящая!
      Девять жизней у твоего кота?
      Лев
      Тигр
      Кугуар
      Р.И.П.
      Вы готовы?»

      – Стиль этого послания совсем другой, – хмуро заметил Лукас.
      – А вам не откажешь в проницательности! – откровенно удивился Бартон. – И что же, по-вашему, изменилось?
      – В нем упоминается о второй персоне. – Он покосился на детектива и добавил: – И я готов поспорить, что знаю, о чем вы меня хотите спросить!
      – Коли вы такой сметливый парень, Холл, – сказал Бартон, внимательно глядя на Лукаса, – вас не обидит пара простых вопросов?
      – Нисколько.
      – На протяжении последних месяцев наши газеты только и делают, что печатают ваши изображения с Ди Стенхоп. На различных встречах, на благотворительных балах и прочее. Не говоря уже про телевидение. Каковы ваши отношения с этой леди?
      – Она мой работодатель. Частью моих обязанностей в качестве капитана «Талисина» является присутствие на публике, когда дело касается рекламы моего корабля.
      – И это все?
      Лукас твердо выдержал взгляд Бартона и сказал:
      – Я не состою с миссис Стенхоп в интимной связи, что бы вы обо мне ни слышали. Или вообразили.
      Бартон потеребил подбородок, весело сверкнув глазами.
      – Вы можете описать все, чем занимались вчера и сегодня утром, и привести свидетелей?
      – Да, могу. – Лукас постарался не выдать охватившей его тревоги.
      – Кто-то был с вами все это время?
      Черт бы побрал эту ищейку!
      – Я с удовольствием посвящу вас во все подробности. Только не здесь.
      – Понял и принял к сведению. – На этот раз Бартон ухмылялся в открытую. Лукас все еще старался держаться спокойно, хотя его силы были уже на исходе.
      – По-вашему, «твой кот» относится ко мне?
      – Леди больше ни с кем не встречается – во всяком случае, публично. Местная пресса не скупится на намеки, когда речь идет о вас двоих. Письма приходят в этот дом. Стало быть – да, я так считаю.
      – Других вариантов нет?
      – Есть кое-какие зацепки. – Бартон сунул руки в карманы брюк. – Но пока я бы предпочел держать их при себе.
      – Вот, милый, видишь, какой он нахал? Он и мне не сказал ни словечка! Одна сплошная чушь, как будто это не мне, а ему присылают письма с угрозами!
      Лукас повернулся туда, откуда раздавался голос Ди. Она медленно шла навстречу. Даже недавно наложенный макияж не мог скрыть покрасневших от бессонницы глаз и морщин возле рта.
      – Следите за собой, миссис Стенхоп. Я при исполнении, а вы только что обозвали меня нахалом! – заметил Бартон, хотя совершенно не казался обиженным.
      – Я сказала то, что хотела сказать, детектив.
      Лукас, с любопытством следивший за этой перепалкой, выдвинул кресло из-за стола, чтобы Ди могла сесть.
      – Как вы себя чувствуете?
      – На удивление хорошо, – рассмеялась она, но ее выдали истерические нотки, прозвучавшие в этом смехе. – Особенно если учесть, что меня изводит своими письмами какой-то взбесившийся псих, а вокруг собрались одни бесчувственные олухи!
      Лукас снова взглянул на детектива, но тот лишь пожал плечами.
      – Вы что-нибудь предприняли для ее безопасности?
      – Мы усилили систему охраны здания и держим миссис Стенхоп под наблюдением все время, пока она находится в Милуоки, – отвечал Бартон. – До сих пор угрозы не поступали в ее офисы в других городах.
      – Только в Милуоки? – тут же насторожился Лукас.
      – Мы работаем над этим, – сдержанно заверил его Бартон.
      Однако Лукас, похоже, догадался, о чем умалчивает дотошный детектив – так же, как и сама Ди. Он устало потер лоб.
      Господи, как же ему хотелось вернуться к Тессе, чтобы успокоиться в ее горячих, любящих объятиях, услышать грудной воркующий голос и насладиться теплым, податливым телом!
      Но ведь она уехала домой. Сказала, что хочет побыть одна. И напрасно Лукас твердил себе, что это вполне нормально. Он очень боялся, что это станет началом конца…
      Черт побери, что же он сделал не так?
      – Эта персона явно не блещет умом, – сказала Ди, и ее пронзительный голос вырвал Лукаса из задумчивости. Она хотела казаться спокойной, но это у нее плохо получалось. – Даже я могу разгадать смысл этих дурацких писем!
      Лукас, сидевший на столе рядом с креслом Ди, ласково пожал ее руку, стараясь подбодрить. Не важно, как часто она выводила его из себя своими капризами – сейчас ему было больно видеть этот испуг. Да и сама Ди наверняка ненавидит себя за эту беспомощность.
      – Вам и положено его угадать. Это психологическая подоплека манипуляций посредством страха. – Лукас обернулся к Бартону и спросил: – А как по-вашему?
      Бартон снова пожал плечами.
      – Кто-то старается ее запугать – это не вызывает сомнений. Этот кто-то может проникать в здание, оставаясь вне подозрений. И это мне очень и очень не нравится.
      – Просто бриллиант среди копов, не так ли? – буркнула Ди. – Это внушает мне такую уверенность в наших стражах порядка…
      – Я всего лишь делаю свое дело, миссис Стенхоп. Чего и вам желаю – со всем возможным почтением.
      Лукас посмотрел на Ди, не скрывая удивления. На ее щеках алели два ярких пятна, и Лукас с трудом удержался от улыбки. Человек, способный преодолеть все рифы и ловушки капризного нрава Ди, да вдобавок поставить ее на место, запросто справится с любым порученным ему делом.
      – Мне нужно поговорить с капитаном Холлом с глазу на глаз! – процедила Ди, пригвоздив Бартона к месту леденящим взором.
      – Ничего не имею против. Холл, мне тоже нужно с вами поговорить, так что потрудитесь перед уходом оставить свой номер телефона моему человеку.
      Лукас кивнул и пошел следом за Ди по длинному коридору, украшенному неброскими абстрактными картинами в изящных рамах. Бледный плюшевый ковер скрадывал их шаги.
      Ди привела его в комнату для совещаний, плотно закрыла дверь и жестом предложила сесть. Лукас подчинился, в который раз с удовольствием разглядывая интерьер этого просто и со вкусом обставленного помещения.
      – Ты ведь понимаешь, что это имеет отношение к «Макки», – начала Ди.
      – Да, у меня тоже возникла эта мысль.
      – Это все тот старик, Ярвуд. Он постоянно твердит о том, что заставит «Стенхоп шиппинг» расплатиться за то, что случилось.
      – Ди, он и так уже подал иск на десять миллионов долларов в качестве компенсации за гибель сына. Скорее всего это и есть та плата, которую он имел в виду. Когда человек теряет единственного ребенка, он может помешаться от горя. И часто сам не помнит, что говорит.
      – Ты действительно так считаешь?
      – Ярвуд – не единственный, у кого на «Макки» погибли родные. И я уверен, что Бартон тоже успел обратить внимание на эту связь. Могу поспорить, что Ярвуд находится у них под наблюдением.
      – Как по-твоему, Бартон обратил внимание и на связь другого рода?
      – Да, черт бы его побрал. – Лукас нахмурился. – Он уже подъезжал ко мне с вопросами по поводу наших так называемых личных отношений. Тебе не следует морочить людям голову, делая вид, будто я с тобой сплю.
      – Глупости! – Она капризно отмахнулась. – Я имела в виду тебя и «Макки»!
      – Не знаю. – Лукас задумчиво потеребил подбородок. – Газеты раскопали эту историю и изложили ее во всех подробностях. Но если бы Бартон считал, что в этом письме содержится угроза и в мой адрес, он так бы прямо и сказал.
      – Возможно, – произнесла Ди. Голос выдавал ее сомнения, и рука, лежавшая у него на рукаве, выражала скорее сочувствие, чем намек на что-то интимное. – Но все равно, дорогой, я бы посоветовала тебе беречь свою прелестную спину!

      Проведя оставшееся свободное время дома, в полном одиночестве, после душной беспокойной ночи, в пятницу Тесса проснулась от безжалостного вопля будильника, заведенного на четыре часа утра. Она хлопнула по выключателю и, с трудом преодолевая жжение в глазах и ломоту во всем теле, сползла с кровати. Ноги не желали слушаться, комната плыла перед глазами – словом, налицо были все признаки самого настоящего похмелья. Но разве может быть похмелье от секса?
      А почему бы и нет? В конце концов, ей уже давно не девятнадцать!
      В надежде разогреть затекшие мышцы, она встала под обжигающий душ. Интересно, чем сейчас занят Лукас? На миг Тесса зажмурилась и позволила себе пожалеть о том, что так поспешно сбежала из хижины. Вот бы проснуться сегодня в его постели!
      Вчера вечером она позвонила Лукасу, и они немного поболтали. Судя по его тону, он не сердился на нее и даже попросил прощения за свой поспешный отъезд. И все же между ними чувствовался какой-то холодок. Он не спросил, почему Тесса не дождалась его, а она предпочла не распространяться на эту тему.
      Для того чтобы вернуть былое доверие, им потребуется нечто большее, чем страстные поцелуи и безумный секс на лоне природы.
      Душ сделал свое дело, и у Тессы хватило сил на то, чтобы привести в порядок постель. Довершая свое возвращение к жизни, она проглотила большую чашку отвратительного на вкус густого обжигающего кофе без сахара. Во рту остался жуткий привкус, зато эта жижа помогла ей добраться до «Талисина», не заснув по пути.
      – Шкипер на борту? – первым делом спросила она.
      Вахтенный матрос покачал головой, сонно хлопая глазами.
      – Нет, пока не появлялся.
      Ответ вызвал некоторое разочарование, но хлопоты с погрузкой вскоре поглотили все ее внимание, и Тессе стало некогда переживать из-за Лукаса и своего дурацкого бегства, снова поставившего под угрозу их отношения.
      Тесса заскочила на минутку на камбуз, чтобы захватить кусок кекса и проглотить его в два приема по дороге на грузовую палубу.
      Там царило добродушное оживление: матросы приветствовали появление Энди Маршалла солеными шутками и дружескими тычками в бок. Судя по тому, как быстро он вернулся на корабль, объяснение с Шерри прошло как по маслу. Глядя на его рассеянную улыбку, Тесса могла не сомневаться, что парень отлично провел эту ночь. Ну что ж, ему можно только позавидовать!
      Внезапно она сообразила, что тоже улыбается во весь рот как дурочка, и поспешила принять строгий вид.
      – Эй! – выступила вперед Тесса. – Это еще что такое, черт побери? Клуб старых сплетниц или самый лучший экипаж на наших озерах?
      Ей ответили дружным хохотом и грубоватыми восклицаниями. Тесса с теплым чувством обвела взглядом эти молодые веселые лица.
      – Давайте загоним эти машины в трюм. Энди, я понимаю, что ты еще не проснулся, но постарайся не зевать, договорились? В Грин-Бей нам нужно будет принять груз бумаги для Милуоки. Не забудь оставить для него место, когда будешь расставлять автомобили. И помогите стюардам загрузить овощи для камбуза. Их вот-вот доставят. Ну, за работу!
      Видя, с какой охотой матросы выполняют ее распоряжения, Тесса не удержалась от самодовольной гордой улыбки. Держа наперевес свой планшет, она отправилась на мостик.
      Прошел еще час, но о Лукасе не было никаких известий, и Тесса начала беспокоиться. Словно в прежние времена, она без конца представляла себе всякие ужасы, результатом которых являлась душераздирающая картина: Лукас лежит где-нибудь в канаве, смертельно раненный и истекающий кровью.
      К тому времени, когда он появился у входа в рубку – а именно за двадцать минут до отплытия, – Тесса уже готова была удариться в истерику.
      – Ты появился как нельзя кстати! – сердито выпалила она.
      Лукас остановился около нее. Вахтенный рулевой явно слышал эту тираду и бросил на Тессу удивленный взгляд, но тут же постарался сделать вид, что ничего не случилось.
      – У меня была срочная встреча, – невозмутимо ответил Лукас, взглядом предупреждая Тессу о том, что не следует задавать лишних вопросов.
      Она кивнула, уже раскаиваясь в своей нелепой вспышке. Лукас стоял возле нее, так что Тесса могла чувствовать тепло его тела и запах туалетной воды, которой он пользовался после бритья.
      Как только «Талисин» вышел из порта и устремился к Чикаго, она постаралась отойти в сторону, но не тут-то было. Лукас следовал за ней по пятам, ни на минуту не оставляя в покое и пользуясь любой возможностью незаметно к ней прикоснуться.
      Когда он в очередной раз протянул руку к панели настройки радара и как бы невзначай задел ее грудь, Тесса обожгла его негодующим взглядом и просигналила одними губами:
      – Перестань!
      Он лишь усмехнулся в ответ и так же губами ответил:
      – Я хочу тебя поцеловать!
      Как ни хотела Тесса рассердиться на этого несносного типа, она чуть не расхохоталась, наблюдая, как он сложил губы трубочкой и неслышно чмокнул воздух.
      Сурово посмотрев на него в надежде хоть немного привести в чувство, она отправилась в штурманскую рубку. Ей не столько требовалось уточнить местоположение корабля или прогноз погоды, сколько надо было успокоиться и прийти в себя. Ей удалось уединиться не более чем на двадцать минут. Краем глаза она заметила, что Лукас снова приближается к ней, и демонстративно повернулась к нему спиной, безмолвно требуя держаться подальше.
      Как и следовало ожидать, он воспринял это как вызов.
      Тесса тотчас же почувствовала его приближение – его тепло, его запах, – и невольно все ее ощущения обострились в ожидании чего-то волнующего и опасного. Лукас положил руки ей на бедра и ласково поцеловал в шею. Тесса замерла, скованная смесью паники, возмущения и восторга.
      – Лукас, я не шучу, перестань! – шепнула она, чувствуя, как его рука легла ей на грудь. – А вдруг кто-то увидит?
      – Вахтенный и впередсмотрящий заняты своей работой, как им и полагается. Рулевой видит лишь мою спину и не догадается, чем мы заняты, – прошептал он в ответ, обдавая чуткое розовое ушко своим жарким дыханием. Тесса вздрогнула от возбуждения. – Я не смогу прожить целую неделю, не прикоснувшись к тебе. Я даже часа не проживу! Когда кончится твоя вахта, приходи ко мне в каюту!
      Через минуту Лукас покинул штурманскую рубку – и на какое-то странное мгновение Тессе показалось, что весь мир померк в его отсутствие.
      Она зажмурилась, не в силах сдержать нервную дрожь. Нет, так дело не пойдет!
      Чтобы не упасть, ей пришлось прислониться к столу и подождать, чтобы сердце успокоилось и перестало выпрыгивать из груди. Она виновато оглянулась на рулевого. Тот стоял к ней спиной и вроде бы не замечал, что первый помощник капитана едва справляется с вышедшим из-под контроля либидо.
      Остаток вахты прошел без особых происшествий. Погода стояла спокойная и ясная, и даже встречные суда беспокоили их реже обычного.
      – Есть о чем доложить? – поинтересовался Роб, явившийся сменить Тессу. «Талисин» находился еще в нескольких часах хода от Чикаго.
      – Ничегошеньки. Нам навстречу идут три грузовых, но я уже выправила курс так, чтобы мы спокойно разминулись.
      – А где Холл?
      – У себя в каюте. Я собираюсь доставить ему радиограмму. Передать что-то от тебя? – Тесса изо всех сил старалась выглядеть естественно. Но от нее не укрылось, с каким любопытством слушает ее Роб.
      Неужели весь экипаж уже знает правду? Или это сознание вины заставляет Тессу делать из мухи слона?
      – Нет, – сказал Роб. – Я просто хотел знать, где его найти в случае чего. Ладно, пока!
      Дверь в капитанскую каюту была приоткрыта, но разглядеть Лукаса в щель было невозможно. Тесса легонько постучала, и он пригласил ее войти. Судя по голосу, он находился в спальне.
      После возмутительных выходок в рубке она на милю не подойдет к его спальне! Тесса демонстративно встала у двери и дождалась, пока Лукас соизволит выйти к ней.
      Он посмотрел ей в глаза и сказал:
      – Закрой дверь.
      Это только подлило масла в огонь. Каков нахал! Прошло несколько неловких минут, прежде чем Тесса отважилась поднять на него взгляд. Он стоял, небрежно прислонившись к столу и скрестив руки на груди.
      Тесса кашлянула и завела разговор на нейтральную тему:
      – С кем ты сегодня встречался? Это имеет какое-то отношение к вчерашнему звонку Ди?
      Лукас кивнул, по-прежнему не сводя с нее взгляда.
      – Мне пришлось отвечать на вопросы полицейских. Обычная тягомотина. Они допрашивают всех, кто имеет отношение к Ди. Не удивлюсь, если они позвонят и тебе.
      – Мне? Но с какой стати?
      – С такой, что мне потребовалось алиби, а подтвердить его можешь только ты. И не смотри на меня так – дырку протрешь! – воскликнул он в ответ на ее панический взгляд. – Я не мог врать полиции. Все, что они от меня узнали, останется в тайне. Это не дойдет до Ди.
      Тесса с облегчением перевела дух, но тут же снова нахмурилась.
      – Но почему тебя вообще стали допрашивать?
      – Они не могут вычеркнуть ее подчиненного из списка подозреваемых, особенно после того, как всем и каждому дали понять, что я был не просто подчиненным.
      – Ох! – вырвалось у Тессы. Она немного помолчала и неискренне поинтересовалась: – А как чувствует себя Ди?
      – Можешь мне поверить – ей сейчас несладко. Но мне вовсе не хочется обсуждать сейчас ее проблемы.
      Лукас оттолкнулся от стола и двинулся к Тессе, однако был остановлен возмущенным возгласом:
      – Ох, только не это! Стой, где стоишь!
      Столь решительный отпор явно его удивил – еще бы, капитан корабля привык отдавать приказания, а не подчиняться приказам других! – но в следующую секунду удивление сменилось тревогой. Такая тревога бывает написана на лицах всех мужчин, у которых начинаются сложности с женщинами.
      – А что я такого сделал?
      – Ты отлично понимаешь, что я имею в виду твое поведение в рубке! – Тессе пришлось сдержаться, чтобы не повысить голоса. – О чем ты только думал? Лукас, это не игра! Это дело всей моей жизни, а ты сегодня окончательно распоясался! Не смей лапать меня, когда я на вахте!
      Его щеки побурели от прилива крови, и через минуту он сдержанно кивнул:
      – Ты права, и я прошу меня извинить… Но это сильнее меня, Тесс. Я безумно тебя хочу!
      Искреннее отчаяние, исказившее его черты, моментально погасило обиду и гнев. Тесса устало вздохнула.
      – Лукас, кому из нас двоих не поздоровится, если до Ди Стенхоп дойдут какие-то слухи? Неужели ты хоть на минуту вообразил, будто уволят тебя? Да ни за что на свете! Зато если я получу расчет из-за скандала на сексуальной почве – как, по-твоему, станут относиться ко мне в других экипажах? Конечно, как к взбалмошной бабе, которая потеряла голову из-за первого попавшегося парня с хорошо подвешенным языком! А следовательно, я стану для них легкой добычей. И прости-прощай уважение и репутация способного офицера!
      – Так чего же ты хочешь от меня, Тесс? Помоги мне разобраться, потому что я совсем растерялся.
      Услышав это, Тесса не выдержала и двинулась к нему. Лукас дернулся, как будто хотел спастись бегством, но все же остался на месте, сурово поджав губы.
      – Ты должен предоставить мне право решать, что делать дальше. – Она положила ладони ему на грудь и почувствовала, как сильно бьется его сердце.
      – Другими словами, ты хочешь сказать, что намерена все взять под свой контроль? – подытожил он с мрачной улыбкой.
      – Да.
      – Ты требуешь от меня слишком многого.
      – Знаю, – просто призналась она. – Но ведь в случае проигрыша я потеряю намного больше, чем ты. Разве это справедливо?
      Он смотрел на нее так, словно увидел впервые – со смешанным чувством иронии и обиды.
      – Так и быть. Отныне ты принимаешь команду на себя.
      – Спасибо, Лукас, – дрогнувшим голосом прошептала Тесса, отлично понимая, чего стоит для него этот шаг. Только сильное, настоящее чувство могло заставить Лукаса поступиться своей мужской гордостью.
      – Всегда к вашим услугам.
      Повинуясь внезапному порыву, она села рядом с ним на стол, взяла его руку и ласково сжала в своих ладонях. Потянулись секунды напряженного молчания.
      – Я хочу тебя поцеловать.
      – Лукас…
      – Только если ты хочешь.
      – А ты сумеешь удержаться? – Как всегда, ее стойкость быстро дала трещину.
      – Если ты не станешь меня провоцировать. – Судя по лукавому блеску в его глазах, Лукас уже восстановил бодрость духа и готов был урвать от жизни все, что удастся.
      – Полагаю, от одного поцелуя особого вреда не будет.
 
      Через двадцать минут Тесса торопливо застегивала на себе блузку, сердито бормоча:
      – Всего лишь поцелуй! – Треск застегнутой рывком молнии сопровождал убийственный взгляд, обращенный на Лукаса. – Ах, как трогательно! Ну почему я всякий раз превращаюсь в круглую идиотку и начинаю тебе верить?
      Лукас спустил ноги с кровати и потянулся за брюками.
      – Все, что я сделал, – всего лишь поцеловал тебя.
      «Всего лишь поцеловал…»
      Тесса закатила глаза к потолку и снова с укором посмотрела на Лукаса:
      – Тебе следовало быть сдержанным!
      – Я тебя не насиловал! – взорвался он. – И ты хотела этого не меньше, чем я!
      – Значит, мне тоже следовало сдержаться! – признала она, не смея отрицать очевидные вещи и проникаясь презрением к себе.
      Лукас запихал полы рубашки в брюки и ответил:
      – Обычно я умею держать себя в руках – если дело не касается тебя. Пойми, ты сводишь меня с ума!
      – Полагаю, мне следует поблагодарить тебя за комплимент?
      – Черт побери, Тесса, я старался изо всех сил!
      – Будет лучше, если ты перестанешь зацикливаться на этой мысли, – заявила она. – В конце концов мы доведем друг друга до полового истощения, а ты знаешь, чем это кончается.
      Лукас запрокинул голову с таким убитым видом, что на какой-то безумный момент Тесса испугалась: а вдруг он сейчас завоет, как волк?
      – Пять дней быть рядом и не прикасаться к тебе! Пять дней! – простонал он. – Пропади все пропадом!
      Тесса приводила в порядок волосы, не спуская с Лукаса тревожного взгляда. Он снова злится на нее? Или не в силах сдержать отчаяния?
      – Мне пора.
      Он с шумом выдохнул воздух из легких и коротко кивнул, глядя ей вслед. Она чувствовала, как сверлит ей спину этот напряженный взгляд. И возле дверей не выдержала и оглянулась.
      – Лукас!
      – Что?
      Она с трудом удержалась от улыбки – такой несчастный был у него вид. Нет, он не злится на нее, он страдает от отчаяния – теперь это было совершенно ясно.
      – Я придумала, как немного отвлечь тебя. Пока мы будем стоять в Чикаго, можно будет устроить на корабле учебную тревогу.
      – Представляю, как тебя поблагодарит за это экипаж!
      – Да, верно… но ведь трудности сплачивают коллектив, разве не так?
      Лукас рассмеялся – хотя и не очень весело, и Тесса с улыбкой выскользнула в коридор. Первым делом она удостоверилась, что все пуговицы на блузке надежно застегнуты, так же, как и молния на брюках.
      Здравый смысл определенно советовал ей не позволять Лукасу затащить себя в постель – даже за надежно запертой дверью его каюты. Но стоило оказаться в его объятиях – и все благие намерения летели к черту. Это было сродни ее слабости к шоколадному печенью, которое готовит Нина. Она была просто не в состоянии отказаться от чего-то столь же замечательного.
      А в том, что Лукас просто создан для нее, для Тессы как женщины не было никаких сомнений. Если бы еще это не шло вразрез с интересами Тессы-офицера и Тессы-сестры…
      Длительная прогулка помогла бы ей избавиться от избытка дурной энергии, но в пределах «Талисина» она могла позволить себе лишь кружить без конца по палубе, то и дело вежливо раскланиваясь с пассажирами. Как будто это не она всего четверть часа назад занималась сексом в каюте капитана корабля.
      Не дай Бог, кто-то заметит, что с нею что-то не так! Надо поскорее избавиться от этой улыбки довольной кошки!
      По пути на мостик она повстречалась с Энди Маршаллом.
      – Энди! Рада тебя видеть! Как дела?
      – Лучше не бывает, спасибо! – Его доверчивая улыбка напомнила Тессе Мэтта – и впервые за долгое время это воспоминание не резануло бритвой по сердцу. – Мы с Шерри поговорили, и все встало на свои места. В октябре у нас будет свадьба, и ее сестра согласна сдавать нам половину своего дома. Комптон тоже об этом знает.
      – Отлично. – Тесса с чувством улыбнулась ему в ответ. – Значит, я могу рассчитывать на тебя по меньшей мере до конца сезона?
      – А почему бы и нет? Я уже малость одумался. А вдруг мне понравится быть отцом? Хожу тут и думаю, что где-то растет этакая малявка… Это круто, правда?
      Тесса рассмеялась в ответ на его простодушный восторг и пошла дальше. Корабль мягко покачивался с борта на борт, и ей пришлось держаться за поручни, чтобы не упасть. Сегодня опять поднялась волна.
      Несмотря на волны и ветер, солнце светило вовсю. Пассажиры на прогулочной палубе щеголяли в темных очках и теплых куртках. Повсюду царило оживление.
      Между гостями сновали стюарды с подносами в руках. Они приветствовали Тессу вежливыми улыбками. Она улыбалась в ответ. Проделав очередной круг по палубе, Тесса увидела на носу Лукаса. Он стоял, заложив руки за спину, и беседовал с группой пассажиров.
      Обычно члены экипажа не общались с пассажирами – это была обязанность стюардов, но капитану полагалось всегда быть на виду, и Лукас добросовестно выходил на палубу по нескольку раз в день. Он был на редкость гостеприимным хозяином: представительный, вежливый и терпеливый, всегда готовый ответить на любой вопрос, имеющий отношение к управлению «Талисином».
      Он был так хорош сейчас на палубе корабля и внушал такое почтение, что у Тессы на глазах от умиления выступили слезы, за которые она отругала себя в ту же секунду.
      Мало того, что она теряет способность здраво мыслить в его присутствии, если так пойдет и дальше, она еще и превратится в сентиментальную плаксу!
      Только этого ей не хватало! Тесса кинулась наутек, пока Лукас не повернулся и не заметил ее. Неужели она снова влюбилась в этого человека? Как будто у нее и без того мало неприятностей в жизни!
      Едва «Талисин» отдал швартовы в Чикаго, Тесса включила сигнал тревоги, собираясь провести учения в полном соответствии с предписаниями джентльменов из береговой охраны.
      Пассажиры еще не успели сойти на берег и оказались свидетелями того, как экипаж в спешке становится по местам. То и дело раздавались шутки о заблудившихся айсбергах и дьявольских треугольниках. Перепуганные дети без конца задавали вопросы, и взрослые как могли старались их успокоить.
      Тесса стояла на своем посту по правому борту, тогда как Роб Ши, второй помощник капитана, руководил действиями экипажа по спуску спасательных шлюпок. Дождавшись, пока стюарды, палубные матросы и машинисты окажутся на своих местах, Тесса сверилась с секундомером и приказала в мегафон:
      – Спустить шлюпки! Начали!
      Пространство вокруг нее наполнилось натужным скрипом блочных канатов и руганью экипажа. Гул и дребезжание лебедок то и дело перекрывали оглушительные удары шлюпок о борт корабля.
      Наконец последняя шлюпка оказалась за бортом, и Тесса снова поднесла ко рту мегафон:
      – Надувные плоты и аварийные трапы!
      Экипаж снова пришел в движение, и вскоре по радио зазвучало сообщение Роба:
      – Плоты спущены!
      – Роджер.
      Тесса щелкнула секундомером, критически приподняла бровь, оценивая результат, и повернулась к Лукасу. Он стоял рядом, заложив руки за спину.
      – Как мы справились? – спросил шкипер.
      – Пятнадцать минут сорок четыре секунды.
      – Неплохо.
      – По правилам мне положено эвакуировать экипаж и пассажиров за двадцать минут, – заметила Тесса, сердито хмурясь. – Мы едва уложились в этот срок – и это без всяких осложняющих факторов. К примеру, паники. Взрыва. Высокой волны. – Она снова подняла мегафон: – О’кей, все прекрасно. Мы перекрыли наш последний результат на шесть секунд. Поднять шлюпки и закрепить шлюп-балки! До приема пассажиров остался ровно час!
      Ей не нужно было вслушиваться в комментарии по этому поводу: она спиной чувствовала мрачные взгляды своей команды. Так уж повелось испокон веков: ни одна учебная тревога не прибавляет матросам любви к офицеру, хотя тот и действует строго по правилам.
      Под ее неусыпным надзором экипаж закреплял шлюпки на шлюп-балках. Один из недавно нанятых матросов явно не справлялся со своими обязанностями.
      – Эй, Маршалл! – окликнула его Тесса. – Нужна помощь на третьей шлюпке!
      Энди махнул рукой в знак того, что все понял, и кинулся к шлюпке, зависшей над палубой в какой-то странной позиции. Его светлые волосы безжалостно трепал свежий ветер.
      – А ты, похоже, неравнодушна к этому малышу, – шепнул Лукас, наклонившись к ней.
      Тесса вздрогнула, почувствовав на щеке его горячее дыхание.
      – Я вовсе не неравнодушна. Я стараюсь поручать ему то, что он может выполнить. А поскольку это способный парень, то он может выполнить довольно многое.
      – Так-так!
      – Ну, ладно, – устало вздохнула она. – Он мне нравится. Можешь заклеймить меня позором!
      – Ему повезло, что он слишком молод для тебя, – заметил Лукас, лукаво усмехнувшись. – И к тому же собрался жениться. Не то я бы тебя к нему приревновал!
      Тесса улыбнулась и снова посмотрела на Энди, со смехом и шутками помогавшего выправить злополучную шлюпку.
      – Наверное, он еще не бреется! Когда я была в его возрасте…
      – Ты была грозой всех мужчин! И с тех пор становишься все неотразимее с каждым днем! – Лукас подмигнул ей и отошел в сторону.
      Тесса повернулась, смущенная его словами, и наткнулась на пристальный взгляд Джерри, следившего за ними с явным интересом.
      – Вы что, знали друг друга раньше?
      – Джерри, тебе никогда не приходилось слышать, что стало со слишком любопытной кошкой?
      – Ага… – Он многозначительно ухмыльнулся. – Но тебе повезло: еще одна кошка давным-давно укоротила мой язык! – Джерри придвинулся и вполголоса добавил: – Серьезно, я не собираюсь болтать о вас с капитаном – что бы между вами ни происходило. Просто будь осторожна. Кое-кто на этой калоше спит и видит, как бы втравить тебя в неприятности!
      Тесса помрачнела, встревоженная его серьезным тоном.
      – Осторожность – моя вторая натура. Но все равно спасибо. Я признательна тебе за заботу.
      Прозвучал сигнал конца тревоги, и Тесса отправилась к себе в каюту. Правда, у нее мелькнула мысль заглянуть к Лукасу, но она тут же ее прогнала. Гораздо благоразумнее будет посмотреть телевизор, пока не пришло время заступать на вахту.
      – Так-так. А для меня ты тоже припасла милую улыбку и ласковое словцо?
      Тесса мысленно застонала, услышав этот издевательский тон. Меньше всего ей хотелось вступать сейчас в перепалку со старшим механиком. И она грубо поинтересовалась:
      – А вам зачем понадобилось выползти из своей норы?
      – Ах, как больно вы раните меня, мисс Недотрога! – отвратительно осклабился Лауэри.
      Как всегда, ее охватила брезгливость при виде той смеси похоти и ненависти, которую излучала физиономия этого типа. Только на сей раз в его темных глазках мелькало несомненное злорадство.
      Не сдержав презрительного возгласа, Тесса собралась пройти мимо, но не тут-то было. Лауэри поймал ее за руку. Она не стала вырываться. Она просто посмотрела на него, на свою руку и снова на него. Он отпустил ее, но с явной неохотой.
      – Но ты вовсе не так хитра, как воображаешь! Я за тобой слежу! Да, именно так, я караулю каждое твое движение, курица мокрохвостая!
      – Ну и катись к черту! – выпалила она.
      – Меня-то ты можешь послать, а вот Ди Стенхоп – вряд ли! – Лауэри гнусно расхохотался, видя, как Тесса попятилась от неожиданности. – Заруби это себе на носу!
      Стараясь ничем не выдать охватившей ее растерянности, Тесса вошла к себе в каюту и захлопнула дверь. Она остановилась посреди комнаты, сотрясаясь от паники и отвращения, а потом схватила подушку и что было силы запустила ею в переборку.
      От одной мысли о том, что за ними следят, ей сделалось тошно, и она без сил плюхнулась на койку. Прошло немало времени, прежде чем ей удалось немного прийти в себя.
      Знает ли Лауэри о том, что они с Лукасом стали любовниками? Она не понимала, как он мог об этом пронюхать. Они никогда не забывали об осторожности. Кроме сегодняшнего утра, когда Лукас дал волю рукам в штурманской рубке, но Лауэри там не было, а Роб или Дэйв не станут сплетничать. Тут же вспомнилось предупреждение, полученное от Джерри. Может, Лауэри просто блефует?
      Ну что ж, если так, то можно признать, что это ему вполне удалось.
      С тяжелым вздохом Тесса прислонилась головой к переборке и положила на колени безвинно пострадавшую подушку. Страх постепенно испарялся, и на смену ему приходил гнев.
      Будь она проклята, если позволит такому ничтожеству, как Лауэри, испоганить то прекрасное чувство, что зародилось между ней и Лукасом! Пусть не надеется, что сумеет запугать ее и уж тем более шантажировать!
      Тесса встрепенулась и выпрямилась, гордо подняв голову. Пусть этот ублюдок подсматривает и подслушивает сколько влезет! Пусть бегает к Ди Стенхоп с докладами. У него нет доказательств, и вдобавок Тесса не сомневалась: Лукас не позволит Ди просто взять и вышвырнуть ее с работы, как беспомощного щенка!
      Жаль, что здесь нет сейчас самой Ди! Тесса с великим удовольствием высказала бы этой розовой ведьме, что она про нее думает! Плевать она хотела и на ее деньги, и на ее угрозы! А если Лауэри посмеет шантажировать не только Тессу, но и Лукаса – пусть пеняет на себя!
      Да даже, если она уволится с «Талисина», ей не составит труда найти место в другой компании. У нее отличный послужной список. И она не боится работы на грузовых судах. Жаль только, что тогда они будут совсем редко встречаться с Лукасом. Эта мысль заставила Тессу приуныть.
      В наши дни гораздо труднее найти хорошего парня, чем хорошую работу!
      – Господи, что за ерунда! – вырвалось у нее со стоном. Тесса рухнула на койку, прижимая к груди подушку. – Лукас, стоит только тебе появиться на горизонте – и мою жизнь уже никто не назовет размеренной и скучной, разве я не права?

      – Нет, Лукас, за руль сяду я!
      Он сердито уставился на Тессу поверх ее красной спортивной машины. Субботнее полуденное солнце заливало горячими лучами ее лицо, отражаясь в круглых темных очках. Лукасу очень хотелось назвать ее восхитительной крошкой, однако инстинкт самосохранения советовал держать эти слова при себе.
      – Мы же на свидании! – упрямо настаивал он. Вместо ленча Лукас куда с большей охотой насладился бы сейчас самой Тессой. Схватил бы ее в охапку, прижал бы прямо к этому автомобилю и зацеловал бы до полуобморочного состояния. Может, тогда она отказалась бы от этой дурацкой затеи с обедом?
      Он едва дождался, когда же наконец пройдут эти бесконечные пять дней, на протяжении которых ему не разрешалось прикасаться к Тессе. И вот теперь, вместо того чтобы остаться дома – предпочтительно в кровати, наконец-то позволив себе заняться любовью, – они собираются куда-то ехать!
      – Ну и что? – надменно осведомилась она.
      – А то, что я твой парень! На свидании машину должен вести парень!
      Тесса молча закатила глаза и распахнула водительскую дверцу.
      – Мне еще два года предстоит платить за эту машину! И никто не прикоснется к ней, кроме меня! Будь добр, садись!
      – Да ладно тебе, Тесс. Пусти меня за руль! – взмолился он. – Это же такая классная тачка!
      – Правда она красивая? – Тесса с гордостью оглядела машину и улыбнулась. – И мне очень нравится ее водить. Тебе ничего не остается, как смириться с этим фактом. К тому же я знаю, куда мы едем, а ты – нет!
      Не в силах продолжать этот спор, Лукас обреченно опустился на пассажирское место, гадая про себя: то ли Тесса не доверяет его умению водить машину, то ли нарочно вынуждает лишний раз подчиниться и не считать себя обязанным держать все под контролем. У нее это называется «уметь расслабляться».
      – До сих пор не понимаю, как тебе удалось убедить меня поехать на обед к твоему брату! – сердито бурчал он, расправляя ремень безопасности.
      – Я не думала, что застану Стива, – призналась Тесса, выруливая со стоянки возле своего дома. – «Хоутон» неожиданно сменил расписание, а я уже договорилась с Ниной, что мы обедаем у них. Было бы свинством просто взять и отказаться.
      – И все же я хочу, чтобы ты знала: мне эта идея не по нутру. Говорю это на тот случай, если Стив пристрелит меня на месте и нам больше не удастся поговорить.
      – Очень ему нужно в тебя стрелять! – фыркнула Тесса, сердито поджав губы. – Во всяком случае, первой он пристрелит меня! – Лукас невнятно выругался в ответ, и Тесса добавила, мельком взглянув на него: – У Нины еще есть время, чтобы его подготовить, и она пообещала, что все будет о’кей.
      – Хотел бы я знать, на кой черт тебе вообще понадобилось тащить меня к ним!
      – Это мои родные, – сказала она после минутного размышления, в результате которого ее подбородок упрямо выпятился вперед. – А помнишь, что ты сказал мне тогда ночью: у нас никогда не будет нормальных отношений, раз я не могу познакомить тебя с родными… Наверное, это до сих пор не дает мне покоя.
      Значит, вот в чем дело. Она решила проверить, насколько хватит терпимости ее родных. Против этого Лукасу нечего было возразить – ведь, похоже, это означало, что Тесса собирается продлить их отношения. По крайней мере на какое-то время.
      Молчание тянулось несколько минут, пока любопытство не пересилило его гордость.
      – Я буду представлен как твой знакомый или как твой любовник?
      Тесса виновато покосилась на Лукаса, затем снова сосредоточилась на дороге.
      – Я собиралась сказать, что мы с тобой встречаемся.
      – «Встречаемся» еще не значит «спим»!
      – А тебе не кажется, что это довольно смешно – быть представленным в качестве любовника?
      – Нет.
      Остановив машину на перекрестке перед красным светофором, она внимательно посмотрела на Лукаса и спросила:
      – Ты злишься?
      – Я и сам не знаю, – с запинкой ответил он.
      Всю жизнь он предпочитал ясность и определенность. Ему требовалось постоянно иметь доказательства того, что он пусть медленно, но все же движется вперед. Лукаса приучила к этому служба в береговой охране. Выполнил приказ – получай повышение или медаль. Но в отношениях с Тессой ни о какой ясности не могло быть и речи – и уж тем более о медали.
      – Наверное, мне осточертело притворяться, и я не желаю больше ни с кем заигрывать.
      – Я не стесняюсь ни тебя, ни наших отношений. – Тесса покосилась на него и снова стала смотреть на дорогу. – Ни даже того, что было между нами прежде.
      Лукас промолчал, не вполне уверенный, что понял, о чем она говорит. «Прежде» могло подразумевать любой промежуток времени.
      Четверть часа спустя Тесса затормозила на широкой улице, затененной старыми высокими дубами, напротив небольшого дома, уютно расположенного в глубине сада за живой изгородью. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что в доме есть дети. Повсюду были разбросаны игрушки, стоял гимнастический комплекс и сверкал на солнце маленький пластиковый бассейн.
      Не слишком ли трогательный вид для предполагаемой зоны боевых действий?
      Тесса выключила зажигание и повернулась к нему. Лукас сидел неподвижно, не делая попыток открыть дверцу машины и выйти.
      – Ну? – не выдержала она.
      Он с силой провел рукой по лицу.
      – Никогда в жизни я не испытывал такого страха, как сейчас, когда нужно войти в эту дверь и лицом к лицу встретиться с твоим братом и его женой.
      Тесса наклонилась к нему, медленно, ласково поцеловала в губы и прошептала:
      – Не дрейфь, солдатик! Вперед!
      – Мама! Папа!
      Оба – и Лукас, и Тесса – подскочили на месте от этого дикого вопля.
      – А тетя Тесса приехала с каким-то дядей!
      Несмотря на страх, Лукас не удержался от улыбки, Тесса покраснела совсем по-детски.
      – Похоже, тут не привыкли, что ты приезжаешь обедать не одна! Это наверняка сделает меня гвоздем программы!
      В ответ Тесса показала ему язык, и Лукас расхохотался. Не успела она отворить дверь и вылезти из машины, как на нее налетел с объятиями радостный племянник.
      – Привет, сорвиголова!
      Лукас наконец решился покинуть машину.
      – А это кто? – первым делом поинтересовался мальчик.
      – Мой бойфренд, – ответила Тесса, стрельнув в сторону Лукаса лукавым взглядом. – А это мой племянник, Томми.
      – Привет, Томми! Как дела? – Лукас невольно улыбнулся в ответ на невинное детское любопытство, сверкавшее в живых глазах Томми.
      По дороге к дому малыш потянул тетку за рукав и громким шепотом спросил:
      – Это, что ли, правда твой бойфренд?
      – Ага.
      – А папа сказал, что у тебя на бойфрендов вечно не хватает времени!
      К сожалению, в этот момент дверь в дом распахнулась, и Лукасу не удалось подслушать, что ответит Тесса на этот щекотливый вопрос, хотя вид у нее сделался явно озадаченный. В отличие от озадаченной Тессы появившаяся на крыльце миниатюрная миловидная женщина с темными волосами, по-домашнему одетая в шорты и футболку, выглядела попросту испуганной. Она вежливо улыбнулась, приветствуя гостей, но даже эта улыбка не разгладила тревожных морщинок возле глаз.
      Тесса представила их друг другу, и Нина Жардин крепко пожала протянутую ей руку.
      – Входите, – пригласила она. – Вы приехали как раз вовремя. Мы накрывали на стол!
      Лукас шагнул следом за Тессой и Ниной. Неугомонный Томми протиснулся вперед и первым оказался в передней, куда из задней части дома вышел высокий мужчина с ребенком на руках. В его темных глазах сверкала с трудом подавляемая ярость.
      Прежде чем кто-то успел сказать хоть слово, Лукас как мог постарался спасти положение. Он выступил вперед и протянул руку:
      – Лукас Холл.
      – Я знаю, как тебя зовут.
      Повисло тяжелое молчание. Лукас, все еще стоя с протянутой рукой, покосился на Тессу. Ее темные брови сошлись на переносице, выдавая сковавшее ее напряжение. Только мальчик да малышка у Стива на руках не обращали внимания на то, как неловко чувствуют себя взрослые. Тесса в замешательстве переминалась с ноги на ногу, а ее невестка не спускала тревожного взгляда с мужа.
      Казалось, прошла целая вечность, прежде чем брат Тессы принял наконец протянутую ему руку и сильно стиснул Лукасу пальцы. Холодным, отстраненным голосом он процедил, едва разжимая губы:
      – Стив Жардин.
      В эту минуту Томми встал на четвереньки и закричал:
      – Эй, мистер, а чего это с вашей ногой? Мама, ты только посмотри!
      Шрам. Лукас совсем забыл о своем шраме и о том, как это может заинтересовать маленького мальчика.
      Любопытство Томми нисколько не задевало Лукаса, однако он заметил, как напрягся Стив и вздрогнула от неожиданности Нина.
      – Это был несчастный случай. На ноге получилась большая дырка, и врачам пришлось извести целый моток ниток, чтобы ее зашить.
      – Вот это да! Вы попали в автомобильную аварию? – Томми ползал вокруг Лукаса, разглядывая шрам. – Двоюродная сестра Бренды Поттер тоже попала в аварию и сломала нос!
      – Томми, перестань! Невежливо задавать гостям такие вопросы! – вмешалась Нина. Она протянула руки за дочкой и сказала: – Дай мне Эми. А ты, Томми, пойдешь со мной и присмотришь за сестренкой, пока я буду накрывать на стол!
      – Но…
      – Без разговоров, молодой человек!
      Обиженно ворча себе под нос, Томми поплелся следом за матерью, оставив Тессу с Лукасом в обществе ее брата.
      – Ну что, Стив? – спросила Тесса. – Как мы будем жить дальше?
      Если бы виновником создавшегося неловкого положения был не он, а кто-то другой, Лукаса непременно позабавило бы то нетерпение, с которым Тесса ринулась на его защиту. Однако взгляд обычно выдавал ее чувства, и он ясно увидел мольбу о принятии и прощении, скрытую под внешним напором.
      Эта беззаветная преданность только усугубила ощущение им чувства вины перед этими людьми, и особенно перед Тессой. Она привела его в дом к своему брату и старается наладить отношения с родными, он же до сих пор не набрался отваги поведать ей о своем самом страшном шраме – таком, который невозможно увидеть или потрогать руками.
      Стив посмотрел на ногу Лукаса, сердито морща лоб. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, как раздражает его необходимость соблюдать вежливость.
      – Двери моего дома всегда открыты для друзей Тессы. Идем, выпьем пива.
      – Пива я не пью, а от содовой бы не отказался.
      Нина суетилась на кухне, Стив отправился к холодильнику за напитками, а Тесса привела Лукаса в уютно обставленную гостиную. Как и в остальных комнатах, здесь повсюду валялись детские игрушки, и ему пришлось постоянно смотреть под ноги, чтобы не наступить на очередную автомобильную стоянку.
      Тесса прошла в дальний угол и включила телевизор. Внимание Лукаса привлекла фотография на противоположной стене. Он моментально узнал это лицо – одно из пяти, которые будут преследовать его до самой смерти. Не говоря ни слова, он направился к фотографии.
      – Школьный выпуск? – спросил Лукас, перекрывая негромкое бормотание телевизора.
      Тесса не ответила, и Лукас оглянулся, чтобы увидеть ее лицо. Она так и стояла возле телевизора. А в дверях замерли Нина и Стив, не спуская с него напряженных взглядов.
      Словно из другого мира, с кухни доносился голос маленького мальчика, напевавшего песенку для своей сестры, восторженно гукавшей в ответ.
      – Очень симпатичный парень. – Лукас помолчал и вполголоса добавил: – Я соболезную вашему горю.
      Тесса до крови закусила губу и потупилась, а Нина в смятении оглянулась на мужа, на лице которого не дрогнул ни один мускул. Было совершенно очевидно, что бедной хозяйке дома не доводилось читать ту главу из книги о хороших манерах, где бы говорилось, как угощать обедом гостей, имеющих отношение к трагической гибели твоих близких.
      На миг Лукас пожалел о том, что первым упомянул о Мэтте. Но с другой стороны, никто из находившихся в этой комнате не собирался предавать забвению ужасную смерть этого парня. Может быть, если всем им удастся набраться мужества не молчать об этом, а открыто высказать все друг другу в глаза – в итоге они сумеют прийти хоть к какому-то согласию?
      – Спасибо вам, Лукас, – наконец выдавила из себя Нина, подозрительно часто моргая. – Мне еще… нужно заправить салат. Может, вы посмотрите пока новости?
      Стив проводил жену мрачным взглядом, после чего подал пиво Тессе и «Доктора Пеппера» – Лукасу. Он двигался как заведенный, каждым жестом демонстрируя старательно сдерживаемую ярость. Громко прокашлявшись, он сказал:
      – Ну вот. Можете пока присесть. Новости начнутся с минуты на минуту.
      Тесса взяла Лукаса за руку – ее ладонь была влажной от пота – и потянула на старый продавленный диван.
      Стив помялся, прежде чем опуститься в кресло напротив. С треском сорвал крышку со своего пива, сделал большой глоток и выдал:
      – Ну и комедию мы тут ломаем!
      – Стив…
      Лукас резко дернул головой, приказывая Тессе не вмешиваться. Он выпрямился и спокойно посмотрел Стиву прямо в глаза.
      – Вы хотите, чтобы я ушел?
      Загорелое лицо Стива медленно покрылось румянцем, и он отрицательно покачал головой.
      – Ты, наверное, не робкого десятка, раз явился в этот дом. И я не могу не отдать тебе должное. Ты приятель моей сестры…
      Лукас потупился, не в силах преодолеть чувства вины. Он был не просто приятелем. И когда он набрался отваги снова посмотреть на своего противника, у Жардина вырвалось еле слышное:
      – Черт побери…
      Итак, кота выпустили из мешка. Лукас оглянулся на Тессу, но та совсем растерялась и не знала, как себя вести.
      Наконец Стив промолвил:
      – Как я уже сказал тебе, ради Тессы ты будешь принят в этом доме.
      – О большем я и не прошу, – отвечал Лукас, позволив себе немного расслабиться. – Спасибо.
      Стив кивнул и повернулся к телевизору. Там шла реклама автомобилей.
      – Ну, и каково это – командовать «Талисином»? Наверное, не так-то просто управляться с такой старой калошей на паровом котле?
      Лукас услышал, как возле него Тесса украдкой перевела дух, и с готовностью ответил:
      – Этот корабль летит по воде как сон.
      Мало-помалу напряжение стало спадать, и Лукас сам не заметил, как включился в оживленный разговор между Стивом и Тессой. Наверняка кроме судовождения у них могли найтись и другие общие интересы, но эта тема была наиболее привычной.
      Лукас едва позволил себе успокоиться и откинулся на спинку дивана, когда очередная фраза телеведущей оборвала разговор на полуслове:
      – Кратко об основных новостях. Суд отклонил иск Ярвуда к корабельной компании «Стенхоп шиппинг».
      Внутренности Лукаса моментально скрутились в привычный тугой узел.
      – Нам вовсе не обязательно это смотреть, – заверила Тесса, сжав его руку.
      – Что-то не так? – как бы невзначай поинтересовался Стив.
      Лукас медленно покачал головой, но так и не поднял глаз.
      – Нет, – ответил он.
      – …это было тяжелым потрясением для Джозефа Ярвуда. Его сыну было двадцать два года, когда два года назад взрыв танкера оборвал жизнь этого юноши. Мистер Ярвуд пришел в ярость и был насильно удален из зала суда…
      – Проиграл, – сказал Стив. – У него с самого начала не было шансов.
      Лукас до боли стиснул руки и уставился на разноцветный узор на ковре.
      – …как и прежде, основным доводом «Стенхоп шиппинг» было то, что танкер отвечал всем требованиям безопасности и причиной трагедии стала небрежность экипажа…
      – Только это от них и услышишь! – с негодованием воскликнул Стив. – Этих ненасытных ублюдков интересует только выгода, и они готовы выжимать последнее и из людей, и из кораблей, пока не случается что-то подобное! А кто гибнет из-за их алчности? Уж во всяком случае, не они!
      – Стив, ради Бога, выключи его. Никого из нас это не интересует!
      Телевизор умолк, и только после этого Лукас заставил себя поднять глаза. Тесса не находила себе места от тревоги, а Стив снова нахмурился.
      – Эй, парень, не тушуйся! Нам всем делается не по себе, когда вытаскивают на свет Божий эту историю. И наша семья… в общем, мы понимаем, что ты сделал все, что мог. – Стив внимательно посмотрел на Лукаса, и Тесса почувствовала, как между ними возникло если не понимание, то по крайней мере перемирие. В следующую секунду брат повернулся и крикнул: – Нина! Детка, тебе не требуется помощь?
      – Еще как! Скажи Тессе, что я иду в сад разжигать жаровню, а она пусть присмотрит за детьми! Но сперва ты должен подготовить для жаркого этих цыплят!
      – Идем со мной, – предложил Лукасу Стив. – Шестое чувство подсказывает мне, что Нина собралась загнать Тессу в угол для долгой задушевной беседы!
      – Ты не возражаешь? – осторожно спросила Тесса.
      Лукас кивнул, делая вид, что не замечает страха в ее глазах.
      – Ничуть. Иди к Нине.
      Все еще нерешительно оглядываясь, Тесса пошла вслед за Ниной, по дороге подхватив на руки Эми. Стив привел Лукаса на просторную светлую кухню. Лукас присел за стол, наблюдая, как хозяин достает цыпленка и прилаживает его на большой разделочной доске.
      Наконец Стив занес над цыпленком зловеще сверкнувший нож и сказал:
      – Начинаем разговор!
      Лукас прокашлялся. Да, начало довольно удачное.
      – О чем?
      Одним ловким ударом Стив разрубил цыпленка пополам.
      – Как давно ты встречаешься с моей сестрой и что собираешься делать с ней дальше?
 
      Нина едва дождалась, пока за ними захлопнется скрипучая дверь на заднем крыльце, и с жаром схватила Тессу за руку:
      – О Господи, еще минута этого ада – и я бы не выдержала! Можешь мне поверить: Стив рвал и метал, когда узнал, кого мы с тобой собрались кормить обедом!
      – Представляю… – промямлила Тесса. От унижения ей стало трудно дышать. – Но им вроде бы удалось найти общий язык. Или ты не согласна?
      – Стив заявил, что мы сговорились у него за спиной, и это бесило его больше всего. Мне еще предстоит немало веселых минут! – Нина искоса взглянула на золовку и со вздохом сказала: – Но хватит о Стиве! Давай поговорим о Лукасе. Вот это парень! В действительности он еще потряснее, чем в ящике! Он такой… Не могу назвать это точно, но…
      – Умные люди называют это качество харизмой, – перебила Тесса прочувствованную речь Нины, подкидывая на руках маленькую Эми. Томми возился возле бассейна: наполнял водой игрушечный пистолет и расстреливал пролетавших жуков.
      – Вот, точно! Стоит на него посмотреть – и хочется встать на колени, чтобы он видел, как ты его боготворишь!
      Тесса постаралась улыбнуться, заглушив невольную вспышку ревности.
      – На меня он производит такой же эффект, хотя я бы не сказала, что это называется «боготворить».
      – А ты не теряешь времени даром! Честно говоря, я до сих пор не оправилась от неожиданности!
      Нина попала точно в цель: Тесса снова почувствовала себя виноватой.
      – На самом деле между нами не все так просто. Мы познакомились десять лет назад. И он тогда был… Словом, мы провели вместе целое лето.
      – Не может быть! – опешила Нина. От удивления она даже забыла о том, что собиралась разжечь жаровню.
      Тесса неопределенно пожала плечами, чувствуя себя весьма неуютно.
      – И ты никому ничего не сказала? Ох, да тебя убить за это мало! Так, милочка, я желаю знать все в подробностях, с самого начала. Давай выкладывай!
      – Я не стала никому говорить, потому что он меня бросил. Мне едва исполнилось девятнадцать лет. Надо же было как-то справиться с унижением? И я стала делать вид, будто вообще ничего не было. Вот и все подробности, которые ты хотела узнать.
      – Он тебя бросил? Какое свинство! – Нина зажгла спичку и повернула вентиль. Над жаровней ровно загудело голубое пламя. – Но насколько я могу судить, ты его простила. Как это произошло?
      – Мы тогда оба были молоды, каждый со своими интересами и мечтами… Ну вообще-то не так уж и молоды… Лукасу тогда было столько, сколько Стиву сейчас, а Стив уже давно женат и родил двоих детей. – Она грустно вздохнула. – Наверное, мы просто не совсем созрели друг для друга, да и время было для нас неподходящее.
      – Ага, а сейчас оно стало подходящим? – Нина простодушно улыбнулась, как будто ей все стало ясно.
      – Я бы не стала говорить так определенно, – осторожно заметила Тесса.
      – Ох, побойся Бога, Тесс! Если ты будешь добиваться полного совершенства, то так и помрешь в одиночестве старой девой!
      – Да ладно тебе, Нина, как будто ты сама только что не тряслась от страха! Неужели ты не видишь? У нас с Лукасом… все слишком сложно.
      – По-моему, ты отлично с этим справляешься.
      – А кроме того, наши отношения противоречат политике компании. Это тоже не облегчает нам жизнь.
      – Все, что нужно сделать, – кому-то из вас найти другую работу. Ничего сложного.
      – Если бы! – У Тессы вырвался тяжелый вздох.
      – И нечего тут вздыхать. Ты отлично знаешь, что должна сделать. Вот и делай это!
      Тесса не успела возразить, потому что из дома в сад вышли Стив и Лукас. Что бы ни происходило между ними, пока они оставались в доме, сейчас оба выглядели вполне довольными жизнью. Конечно, они не хлопали друг друга по спине и не обменивались шутками, как добрые приятели, но по крайней мере первая встреча обошлась без кровопролития.
      Мужчины дружно устремились к жаровне. Лукас улыбнулся Тессе и малышке у нее на руках. Сосредоточенно мусоля пальчик, Эми широко раскрытыми глазами следила за незнакомым дядей.
      – Вот так картина: мой первый помощник с младенцем на руках! Не часто такое увидишь!
      – Она просто куколка, правда? – Тесса улыбнулась ему в ответ. – Эми, поздоровайся с дядей!
      – Ба-ба-ба, – выдала Эми, держа во рту мокрый пальчик. Стив передал Нине блюдо с нарубленными цыплятами, бутылку соуса для барбекю и кисточку.
      – Папа! – Это Томми примчался от бассейна. – Мистер Лукас, хотите посмотреть мой новый пистолет? Он бьет так далеко – совсем как настоящий!
      – Конечно, дружище, – тут же откликнулся Стив и не спеша последовал за Томми к бассейну.
      От восторга мальчик болтал без умолку, не закрывая рта. Лукас немного поколебался, как будто почувствовал себя лишним, но все же пошел за ними.
      Как только мужчины удалились за пределы слышимости, Нина подскочила к Тессе и шепотом спросила:
      – Надо полагать, у Ди Стенхоп нет шансов?
      – Их никогда и не было.
      Эми надоело сидеть на руках. Она стала вертеться и хныкать, и Тесса опустила племянницу на траву. Смешно мотая толстой попкой, девочка на четвереньках припустила следом за мужчинами.
      Пока Стив разговаривал с Лукасом, пробуя на дальность водяной пистолет Томми, Эми успела добраться до бортика надувного бассейна. С восторженным гуканьем малышка хлопнула ладошками по воде.
      Кивая в ответ на какую-то фразу Стива, Лукас присел возле нее на корточки и осторожно придержал за плечо, не давая свалиться в воду через низкий бортик. Его рука казалась огромной и темной на фоне детской спины, обтянутой тонкой розовой майкой.
      Это получилось так естественно – он даже не прерывал разговора, – что Тесса невольно улыбнулась.
      – Он умеет обращаться с детьми, – заметила Нина, и Тесса могла поклясться, что физически почувствовала исходившие от нее волны доброжелательности. Затем Нина робко поинтересовалась: – Он часто вспоминает о том взрыве?
      – Вслух – не очень. – Тесса по-прежнему не сводила глаз с Лукаса и Эми, а ее сердце внезапно сжалось от боли. – Когда его на вертолете везли в больницу, у него остановилось сердце. Ты знала об этом?
      – Нет, не знала, – покачала головой Нина.
      И снова Тессе стало трудно дышать от восхищения этим сильным, отважным мужчиной. А ведь если бы врачи в вертолете оказались менее опытными, то тогда… Тесса подумала о том, что если бы Лукас погиб, им не суждено было бы испытать нежность и страсть последних недель. От этой мысли ее бросило в дрожь, а на смену страху пришла горячая благодарность за то, что они с Лукасом по-прежнему вместе.
      – А как насчет тебя, Тесса? Как ты сама относишься к его участию в том деле?
      – Мне кажется несправедливым в чем-то его обвинять. – Тесса повернулась и в упор посмотрела на Нину. – И то, что болтают об этом люке… Ты же сама знаешь, что это чьи-то предположения, не больше. По-моему, эти слухи и живы до сих пор только потому, что ни у кого нет доказательств.
      – На вид он вполне достойный парень. Во всяком случае, мне он нравится. Его можно только пожалеть. Ему ведь тоже пришлось несладко.
      Тесса не отвечала – она просто смотрела на Лукаса и Эми. Почувствовав опору в его сильной надежной руке, малышка с утроенной энергией принялась брызгаться водой, поглядывая при этом на Лукаса, словно предлагала повеселиться вместе с ней.
      – Эй, обезьянка, угомонись! – воскликнул Стив, подхватив малышку на руки. – Ты же вымочишь нашего гостя! А ну-ка давай возвращайся к маме!
      – Лукас, вы любите детей? – поинтересовалась Нина, принимая от Стива недовольно верещавшую дочку. Ей пришлось отпустить Эми обратно на траву, чтобы не доводить дело до рева.
      – Да, люблю. – Лукас наградил Нину своей самой ослепительной улыбкой. – Самыми лучшими днями в береговой охране были дни школьных экскурсий. Учителя приводили к нам своих воспитанников, и мы показывали им наш катер. Дети – это здорово.
      Тут Лукас отвлекся, чтобы ответить на срочный вопрос, возникший у Томми, а Нина наклонилась к Тессе и шепнула:
      – Он мне действительно нравится!
      – Господи, Нина! – Стива явно удивила такая чрезмерная чувствительность.
      – Ох, не лезь не в свое дело! – сердито фыркнула Нина.
      – Эй! – Он присмотрелся повнимательнее. – Ты что, плачешь – или мне показалось?
      – Ты же знаешь, что да! Я родом из племени гордых, но чутких и ранимых женщин, и если в твоем характере начисто отсутствует романтизм, это еще не значит…
      Стив прервал ее тираду поцелуем:
      – Вот погоди, когда гости уйдут, а дети лягут спать, мы займемся поисками. И я готов поспорить, что ты непременно найдешь во мне хотя бы каплю романтизма, дорогая!
      С этими словами Стив удалился, чтобы присоединиться к Лукасу и Томми. Те сидели на траве, увлеченно обсуждая достоинства крупного жука, которого Томми только что удалось поймать.
      Тесса задумчиво посмотрела на Нину.
      – Не могу не отдать должное его таланту любой разговор сводить к сексу!
      – Таков уж мой Стив – настырный и грубый бабник! – Нина с досадой вздохнула, но тут же вытерла слезы и постаралась улыбнуться: – И я не променяю его ни на какие сокровища в мире!
      – Ох, Нина… как я завидую вам со Стивом! Больше всего я боюсь, что мне так и не доведется испытать ничего подобного!
      Как ни странно, но Тессе стало легче после того, как она призналась Нине в этих страхах. Нина аккуратно раскладывала на жаровне куски цыплят.
      – Не знаю даже, что тебе на это ответить, – помолчав, сказала она. Столь неожиданная смена темы явно застала ее врасплох. – У нас со Стивом самый обычный брак. А ты совсем не кажешься мне обычной женщиной. И я не думаю, что ты хотела бы быть обычной.
      Тесса не стала этого отрицать.
      – Временами я сама удивляюсь собственному упорству. С такой работой, как у меня, трудно поддерживать с кем-то близкие отношения. А что касается нас с Лукасом – я все еще не уверена, что со второй попытки нам повезет больше, чем с первой.
      – А ты бы сама хотела, чтобы вам повезло? – Нина осторожно полила цыплят соусом.
      – По-моему, да. – В ответ на ее ироничный взгляд Тесса вздохнула и призналась: – Ну да! Да, я хочу!
      – Он хорошо к тебе относится?
      Тесса посмотрела на Лукаса, которому снова пришлось служить подпоркой для Эми. В ее груди тихонько шевельнулся странный пушистый комочек, и она обхватила себя руками, как будто почувствовала озноб.
      – О да!
      – Тогда не зевай, Тесса. Я хочу сказать… этот парень – большая удача. И пожалуйста, пожалуйста не делай вид, будто ты этого не понимаешь!
      – Поверь, я понимаю это не хуже тебя!
      – Тогда держи его как можно крепче и не отпускай. Честное слово, если ты его упустишь, я первая назову тебе позором всего женского племени!

      Было уже почти десять часов, когда они уехали от Стива с Ниной. Пока Тесса вела машину по безлюдным, погруженным в густые сумерки улицам, Лукас рассеянно смотрел в окно и барабанил пальцами в такт негромкой мелодии, звучавшей по радио.
      – У меня кончается бензин, – заметила Тесса, посмотрев на приборную доску. – По пути к твоему дому есть заправочные станции?
      – Да, есть. – Он отвернулся от окна. – Как раз сейчас будет одна, за следующим поворотом.
      Тесса успела на секунду поймать его взгляд, прежде чем снова обратила свое внимание на дорогу.
      – Спасибо, что согласился пойти со мной.
      – У тебя прекрасные родные.
      – По-моему, все прошло неплохо. – Она помолчала и добавила: – Мы расставили все по местам.
      – Ты считаешь, что я прошел испытание?
      – Почти уверена. – Тесса не глядя нашла его руку и ласково пожала. – Я хотела, чтобы ты им понравился.
      – Но зачем тебе это, Тесса?
      В темноте она не могла разглядеть выражение его лица и дождалась, пока не окажется возле заправки. Остановила машину у свободного насоса и только после этого ответила:
      – Я не могу предвидеть, как сложатся наши с тобой отношения, но по крайней мере мне не хотелось ничего скрывать от родных. – Она выключила зажигание и повернулась к Лукасу. – Для меня очень важно сохранить с ними общий язык.
      – Не думаю, что когда-нибудь смогу понравиться твоему брату.
      – Он привыкнет. Наш Стив скор на расправу – совсем как я, – но я никогда не считала его злопамятным. – И она добавила с недовольной гримасой: – В отличие от себя.
      – Это только придает тебе очарования. – Лукас чмокнул ее в щеку и распахнул дверцу со своей стороны. – Хочу выйти и взять упаковку коки. Прихватить что-нибудь для тебя?
      – Разве что «сникерс», – сказала она, направляясь к насосу. – Заранее спасибо!
      – Не за что. Заодно я заплачу за бензин.
      – Ты вовсе не обязан это делать, я сама… – Тесса умолкла, потому что Лукас уже ушел, небрежно отмахнувшись от ее возражений.
      Она смотрела ему вслед – высокому, уверенному и знающему цену себе и окружающим. Ему не требовалось носить мундир, чтобы привлечь к себе внимание. Какая-то женщина, выходившая из магазина возле заправки с пакетом молока и батоном, стала ярким доказательством этого факта. Она так засмотрелась на Лукаса, что не заметила низкой ступеньки с крыльца на тротуар, оступилась и чуть не упала.
      – И после этого он заявляет, что я – гроза всех мужчин! – пробормотала Тесса, внезапно почувствовав веселое недоумение: неужели он действительно принадлежит ей – этот потрясающий парень?
      Насос щелкнул, и она протянула руку, чтобы убрать на место шланг. Но Лукас так поглотил ее внимание, что Тесса не думала о том, что делает, а когда спохватилась, было поздно. Она успела облить бензином и шорты, и туфли.
      Тихонько чертыхаясь, Тесса схватила бумажное полотенце и постаралась вытереть бензин. Тьфу, ничего себе романтическая вонь!.. Просто полный улет!
      Ну что ж, как только они доберутся до дома, придется ей первым делом лезть в ванну. А Лукас наверняка навяжется в добровольные помощники.
      Тесса сидела в машине, дожидаясь своего спутника, и при мысли о том, чем может кончиться их совместное купание, на ее губах расцвела мечтательная улыбка. Минутой позже Лукас плюхнулся на свое место, весело насвистывая. В руках он держал упаковку из шести банок коки. Тессе на колени упал обещанный «сникерс». Она включила зажигание и вырулила на дорогу.
      – Спасибо, – поблагодарила она. – Во сколько обошелся бензин?
      Его свист внезапно прервался.
      Не дождавшись ответа, Тесса посмотрела на него и окликнула:
      – Лукас!
      – Я… – Он с шумом втянул в себя воздух сквозь стиснутые зубы и посмотрел на нее, как на чужую: – Что?
      – Ох, да так, ничего. – Тесса подождала минуту. Он сидел все так же неподвижно, напрягшись всем телом и часто, шумно дыша. Ей стало не по себе. – Тебе плохо?
      – Нет. – У него изменился даже голос, как будто он говорил, преодолевая судорогу в горле. – Здесь душно.
      Кондиционер в машине работал на полную мощность, и когда Лукас опустил боковое окно, это только усугубило тревогу Тессы.
      – Ты ведешь себя так, как будто тебе плохо.
      Она так разволновалась, что едва не пропустила поворот к его дому. Ей пришлось налечь на руль, и она увидела лицо Лукаса. Это была бледная неподвижная маска. Тесса, обмирая от испуга, что было сил ударила по тормозам. Машина замерла в густом облаке пыли из-под колес.
      – Что с тобой? Тебя тошнит? Тогда тебе лучше выйти и…
      – Здесь пахнет бензином.
      – Ах, это… Я пролила на себя бензин, когда заправлялась. – Все еще не отделавшись от страха, Тесса робко улыбнулась в надежде подбодрить Лукаса… но ее улыбка угасла, стоило включить свет в салоне. Его лицо отливало какой-то мертвенной серостью, а застывший взгляд был направлен в пространство. – Лукас, перестань! Что бы ты там ни задумал – это уже не смешно. Послушай, ты меня пугаешь!
      Он долго смотрел на нее – сквозь нее, потом его взгляд внезапно обрел осмысленность и сфокусировался на Тессе. Не говоря ни слова, Лукас распахнул дверцу и быстро вышел из машины.
      Тесса, не в силах проронить ни звука, следила, как он уходит во тьму. Руки со сплетенными пальцами заложены за голову, спина выгнута… Может, у него боли в спине?
      Лукас вел себя так, будто не собирался возвращаться в машину, а решил пройти остаток пути пешком. Один на этой темной, коварной, ухабистой дороге. Тессе не сразу удалось стряхнуть с себя оцепенение. Наконец она встряхнулась, вытащила ключи из замка зажигания и поспешила следом за ним.
      – Лукас, что происходит?
      – Я не могу… переносить запах бензина. – Он замедлил шаги, но все еще держался футах в десяти впереди нее. Стоило Тессе сделать попытку его догнать, и он двинулся дальше, во тьму. Она застыла на месте: неужели он так ее боится? – Не смей… Не смей задавать вопросы! Садись в машину и поезжай к коттеджу. – Его голос был сиплым и грубым. – Я буду там через несколько минут.
      – Но я…
      – Поезжай, черт побери!
      Отчаяние в его голосе лишило ее охоты спорить, хотя Тесса боялась оставлять Лукаса одного в таком состоянии. Она все еще не могла понять, что с ним творится. Вернувшись в машину, Тесса завела мотор и медленно проехала вперед, следя через зеркало заднего вида, как его неподвижная фигура растворяется в ночном мраке.
      В коттедже она поспешила залезть под душ, предварительно избавившись от провонявших бензином шорт, туфель и нижнего белья. Пришлось позаимствовать у Лукаса одну из его старых рубашек с нашивками береговой охраны. На полке нашлась пачка ароматизированных свечей. Тесса расставила их по всему дому, начиная с самого крыльца. Налила себе воды со льдом, села в кресло на веранде и стала ждать.
      С каждой минутой ее тревога разрасталась. Она ничего не могла с собой поделать и безуспешно пыталась найти объяснение его странной выходке, все сильнее путаясь в чудовищных предположениях и догадках. В конце концов она довела себя до такой нервной дрожи, что кубики льда в стакане тонко зазвенели, касаясь стенок.
      Ей пришлось ждать появления Лукаса не более двадцати минут, но для нее это время превратилось в долгие нескончаемые часы. Он так хромал на раненую ногу, что Тесса едва не вскочила с кресла, желая ему помочь, но все же заставила себя остаться на месте, поскольку не была уверена, что он примет эту помощь.
      Когда Лукас вошел в круг света, отбрасываемый свечой, Тесса посмотрела ему в глаза. От того, что она там увидела, у нее мороз прошел по коже.
      – Сядь, отдышись. Я принесу тебе коку. А потом мы спокойно поговорим. Похоже, нам не мешает кое-что выяснить.
      Он кивнул, опустился в соседнее кресло, откинул голову на спинку и закрыл глаза. Тесса с тревогой и болью всматривалась в его разом постаревшее, усталое лицо. Морщины на лбу и по углам рта казались еще глубже в желтоватом отблеске свечей.
      Она принесла купленную им упаковку коки и стакан, налила пузырившийся напиток на кубики льда и подала ему.
      Лукас взял стакан, но в каждом его движении сквозили такое острое напряжение и боль, что ей захотелось отскочить в сторону, чтобы оказаться как можно дальше. Она слышала каждый его хриплый вдох и следовавший за ним медленный выдох. Одних этих звуков было достаточно, чтобы заставить ее испытать ужас.
      – Ты болен? – спросила она наконец, облекая в слова свой самый большой страх, что он неизлечимо болен чем-то вроде рака и что перед ней сидит живой мертвец.
      – Болен… – эхом отозвался Лукас, как будто не понимал смысла этого слова.
      Его лицо оставалось мрачным и отстраненным. Над верандой повисло молчание, и первым нарушил его Лукас. К удивлению Тессы, он рассмеялся. Но от этого смеха у нее волосы встали дыбом.
      – Нет, я просто сумасшедший. Немного сумасшедший. Иногда.
      – Не понимаю, – пробормотала Тесса, борясь с желанием подойти к нему, прижать к груди и утешить. Но его отчужденный вид и неестественная, напряженная поза пугали ее и заставляли держаться на расстоянии.
      – И на том спасибо Богу… – вырвалось у него. Через минуту он заговорил усталым голосом: – Я все еще страдаю от последствий посттравматической депрессии. Такая депрессия сплошь и рядом случается у копов или солдат службы спасения вроде меня. – Он снова умолк на минуту, прежде чем едва слышно закончил: – Вернее, вроде того, кем я был.
      – Посттравматическая… – попыталась было повторить Тесса и тоже умолкла. Эти странные, непривычные для уха слова угнетали ее, не давая собраться с мыслями.
      – Я потихоньку иду на поправку, но время от времени предохранители не выдерживают, и я съезжаю с катушек. – Лукас поспешил отвернуться, но Тесса увидела, какой стыд и отвращение к самому себе читаются на его искаженном лице. – Запах бензина действует на меня магически.
      Ну вот, все и получило свое объяснение: его беспокойный сон по ночам, вечная тревога и предчувствие опасности, его отказ от алкоголя, его реакция на упоминание о Мэтте и на сегодняшний выпуск новостей.
      Ему позволили с честью уйти в отставку из береговой охраны по состоянию здоровья. Но прежде Тесса считала, что в этом виновата изувеченная нога. Оказалось, она ошибалась.
      – Это после «Макки»? – тихо спросила она.
      Лукас проворчал что-то невразумительное, а потом сказал:
      – Это началось не сразу, а накапливалось постепенно, год за годом. «Макки» лишь поставил последнюю точку.
      Тесса все же протянула руку и осторожно положила ему на плечо, готовая к чему угодно: попытке оттолкнуть, ругательствам и даже вспышке ярости. Но Лукас просто сидел и смотрел в темноту. Его тело было сведено такой судорогой, что казалось – еще мгновение, и мышцы лопнут от нечеловеческого напряжения.
      И что прикажете теперь делать? Она с таким нетерпением ждала этих дней на берегу, предвкушая, как будет наслаждаться жизнью в обществе Лукаса, вдали от любопытных глаз…
      Но не в ее характере было отворачиваться и делать вид, будто ничего не случилось. Тесса сочувствовала Лукасу всей душой, и у нее было такое ощущение, будто ее затянуло в воронку, и она медленно погружается, не имея точки опоры. Если ей было так плохо, то что же должен был испытывать Лукас?
      – Ди Стенхоп знает?
      – Знает.
      Тесса проглотила и это, хотя ее сердце билось так гулко, словно вот-вот выскочит из груди. Она облизала пересохшие губы и спросила:
      – Когда ты собирался рассказать об этом мне?
      – Когда выдастся подходящий момент.
      Пожалуй, не следует задавать слишком много вопросов, хотя ей еще многое хотелось бы знать. Она с шумом выдохнула воздух, стараясь успокоиться и взять себя в руки. Ей необходимо оставаться спокойной и рассудительной. Одного взгляда на его искаженное стыдом лицо было достаточно, чтобы понять: нужно действовать чрезвычайно осторожно, чтобы постепенно, шаг за шагом вернуть его к жизни.
      Лукас принадлежал к крайне самолюбивому типу мужчин: уверенных в себе, привыкших держать под контролем свои чувства и ситуацию. Это прирожденные лидеры, мужчины-заступники, люди действия, и для них особенно трудно пережить горечь поражения, подобную этой.
      Лукасу не требовалось слов, он уже сказал ей совершенно ясно – своим молчанием, своим поведением, – что перестал считать себя нормальным человеком из-за своего поражения. И не важно, что такие выводы могут показаться Тессе предвзятыми и смешными. Важно то, что думает о себе он сам.
      – В ту ночь, когда ты приходил ко мне домой, – негромко произнесла она, – ты сказал, что тебе тоже нужно это место на «Талисине». Ты имел в виду это?
      Он сделал глоток и поставил стакан на стол.
      – Мне казалось, если я вернусь на корабль, снова погружусь в привычные заботы, этого будет достаточно, чтобы восстановить душевное спокойствие. Для меня прежнего это означало бы, что мне удалось вернуться к нормальной жизни. Ведь добрую половину жизни моим мерилом удачи были очередные нашивки на погонах!
      – Ох, Лукас, это говоришь не ты! Это речи твоего отца! – заметила Тесса со вздохом. Она пододвинула свое кресло, взяла Лукаса за руку и мягко поинтересовалась: – У тебя часто бывают такие приступы?
      – Они повторяются все реже, а такого острого я вообще не припомню. Мало-помалу я научился предчувствовать их и по мере возможности смягчать последствия. У меня… – Он поколебался и с усилием договорил: – Мне здорово помогли сеансы психотерапии.
      – Я считала, что такие тяжелые депрессии случаются только у тех, кто побывал на войне.
      – Иногда для сохранения порядка нам приходилось участвовать в настоящих сражениях. Береговая охрана – одно из многих силовых ведомств. Мы имеем дело со всякой дрянью и становимся легкой мишенью для тех, кто желает отомстить. – Он посмотрел на нее, но сразу же отвел взгляд. – Мне приходилось видеть худшее, что человек способен учинить над себе подобными, и не только это…
      Он умолк, и Тесса ласково сжала его пальцы.
      Через несколько минут Лукас заговорил снова:
      – Поверь мне на слово, я бы никому не пожелал узнать обо всем этом. Эта мерзость выжигает изнутри, она грозит уничтожить душу – вот почему после смерти отца я нашел повод вернуться в эти места. Я просто хотел получить пару лет передышки, чтобы немного прийти в себя. Всего каких-то пара лет – и я стал бы прежним.
      – Но взрыв на танкере смешал все твои карты?
      – Это довольно мягкое обозначение того, что случилось. – Он допил коку и встряхнул стакан, играя оплывшими кубиками льда. Их монотонное глухое звяканье раздражало Тессу. Лукас продолжал: – У меня проблемы со сном, но это ты уже знаешь. Мне до сих пор снятся кошмары. Временами я не нахожу себе места от предчувствия беды, хотя отлично знаю, что все в полном порядке. И мне приходится убеждать себя, чтобы не сойти с ума от страха. Если что-то слишком неожиданно напоминает мне о взрыве, может начаться приступ, и тогда я снова задыхаюсь от паров бензина и слышу голоса. В такие моменты я могу на несколько секунд полностью отключиться.
      Лукас по-прежнему не сводил глаз с темной глади озера, видневшегося между стволами деревьев.
      – Это часто пугает людей и отталкивает их от меня. Диане с Кевином пришлось со мной нелегко, особенно в первый год. Сейчас мне намного лучше, но все еще бывают периоды, когда ко мне лучше не подходить.
      Это прозвучало как предупреждение. Тесса надолго задумалась, прежде чем задала следующий вопрос:
      – Это лечится?
      – Разве можно полностью вылечить мою изуродованную ногу? Так и здесь. Это поддается контролю, хотя я по-прежнему не могу быть уверен в себе, заправляя машину. Удастся ли мне сдержаться – или я опять вернусь на палубу и увижу, как открывается этот люк, и пойму…
      Лукас оборвал себя на полуслове и отнял у Тессы руку, чтобы сплести пальцы на затылке и выгнуться всем телом – точно так же, как он это делал недавно на дороге.
      – …и я пойму, что опоздал! – еле слышно закончил он.
      Тесса готова была разрыдаться от сочувствия, но подавила свой порыв, наклонилась и осторожно погладила его ногу в надежде хоть немного облегчить душевную боль.
      – Ты не обязан рассказывать об этом, Лукас.
      – Еще как обязан! – По-прежнему держа руки на затылке, он резко согнулся и уперся локтями в колени. Когда Лукас заговорил снова, его голос звучал глухо и невнятно. – Пока я карабкался на палубу, то думал только о том, как бы вытащить этих ребят живыми. Но когда танкер ударился о мель, от толчка корму изуродовало так, что люк перекосило. Везде был разлит бензин, и этот запах… Черт, я чуть не сблевал! Я стал кричать, и этот парень мне ответил… все, что я мог увидеть, – его пальцы. Он без конца повторял: «Прошу вас, мистер, не дайте мне умереть!» И я обещал ему… я обещал, что вытащу его оттуда!
      Прошло несколько долгих минут, прежде чем Лукас с горечью прошептал:
      – Я обещал, что не дам ему умереть!
      Тесса отвернулась, не в силах больше смотреть на его скрюченную фигуру. В глазах у нее стояли слезы, и ей стоило огромного труда не сосредоточиться на том, каким адом могли стать эти последние минуты для Мэтта… и на том, о чем мог думать Лукас, когда стоял на горящей палубе, один из всей спасательной команды.
      – Внезапно люк распахнулся настежь… и тогда, в эту долю секунды, мне стало ясно, что это конец. – Он громко сглотнул. – Большинство экспертов сошлись на том, что из-за открытого люка вдоль трапа создалась сильная тяга воздуха. Пожар в машинном отделении вспыхнул с новой силой, пламя перекинулось на пары бензина, и через секунду корма взорвалась ко всем чертям.
      Это не было для Тессы новостью. Она сама читала множество отчетов и исследований – и везде точкой отсчета оставался злополучный люк. Но кое-что она узнала впервые – и похолодела от ужаса, осознав, что означают эти новые детали.
      Он помнит!
      – Лукас, кто же открыл люк?
      Лукас резко вскинулся, услышав этот вопрос, но затем снова отвернулся, и ожидаемый ею ответ был заключен не в словах, а в неуклюжей напряженной позе и нежелании посмотреть ей в глаза.
      – По-моему, ты это помнишь.
      Только тогда он обернулся к Тессе, и оранжевый свет свечи отразился в его влажных глазах, полных раскаяния и боли.
      – Не спрашивай меня об этом. Пожалуйста.
      Тесса встала.
      – Ты должен сказать мне правду. – Она помолчала и добавила: – И не только мне, но и себе. Лукас, я спрашиваю в последний раз: это ты открыл люк?
      – А что изменится, если я скажу «да»? – Его голос превратился в низкий угрожающий рык, а глаза засверкали от бессильной ярости. – Ты повернешься и уйдешь от меня навсегда?
      Тесса слышала, как кровь стучит у нее в ушах. Опираясь на подлокотники его кресла, она наклонилась к самому лицу Лукаса и спросила:
      – Это ты?
      На миг на веранде стало очень тихо, и это мгновение растянулось для Тессы в целую вечность. Она следила, как играют желваки у Лукаса на скулах, как устало приспускаются его веки, а пересохшие губы шепчут:
      – По-моему, я.
      У нее перехватило дыхание. Она отшатнулась, не в силах скрыть шок от того, что услышала.
      – О Господи, – шепотом выдохнул он. – Я уверен, что это я!
      Время тянулось с какой-то душераздирающей медлительностью, секунды сменяли одна другую, и Тесса затаилась в ожидании. Вот сейчас, еще мгновение – и в груди проснется праведный гнев. Лукас поднял на нее глаза, и ее поразил их странный, неестественный блеск.
      А потом где-то глубоко-глубоко, на самом дне души, захлопнулась дверца, слишком долго остававшаяся раскрытой. Как будто щелкнул невидимый замок, и волна облегчения с неожиданной силой затопила все ее существо. Она получила ответ. И наконец-то… наконец-то может считать эту историю завершенной!
      Только теперь Тесса заметила, с каким напряжением следит за ней Лукас. Несомненно, он ждет, что сейчас его обольют презрением и обвинят в убийстве.
      Она подошла к нему и обняла за шею, чувствуя под ладонями горячую, влажную кожу и густые жесткие волосы. Он замер, словно не в силах был вынести ее прикосновения, а потом обхватил Тессу за талию и крепко, до боли прижал к себе, пряча лицо у нее на груди. Тесса с облегчением закрыла глаза.
      Она не могла бы сказать точно, долго ли простояла вот так перед креслом, где сидел Лукас, прижимаясь к ней головой. Их объятия оставались сомкнутыми – и не важно, сколько секунд или минут прошло до тех пор, пока они снова вспомнили об остальном мире.
      И тогда Тессу поразила еще одна леденящая душу догадка: «Пальцы! Он же видел, как из-под крышки люка торчали пальцы!»
      – Это не твоя вина, – уверенно промолвила она, немного отстранившись, чтобы заглянуть ему в лицо.
      – Я же только что сказал…
      – Но кто-то был и внутри, с другой стороны люка, правильно? – нетерпеливо перебила Тесса. – И он наверняка тоже пытался его открыть!
      Лукас коротко кивнул.
      – Значит, ситуация изначально была безнадежной! Ох, милый, ну как ты не понимаешь? Эти люди погибли еще до того, как ты оказался на палубе. Открывая люк, ты уже не мог повлиять на их судьбу! И вдобавок если бы его не открыл ты, то непременно распахнул бы тот, другой, который старался вырваться наружу!
      Ее кожа горела под его частым, влажным дыханием.
      – Но для меня важно другое, Тесс! Ведь я-то выжил! Не должен был, а выжил. Почему?
      Тессе было так больно слышать в его голосе обиду и ярость, что она мысленно поблагодарила судьбу за то, что не видит сейчас его лица. Она не выдержала бы этой пытки и наверняка ударилась бы в истерику.
      – Этого никто не знает, но наверняка есть какая-то причина. На все всегда есть причина. – Она ласково провела рукой по его коротко остриженным волосам. – И я могу лишь поблагодарить судьбу за то, что ты жив и что сейчас ты здесь, рядом со мной. Даже если ты ни во что не веришь, Лукас, поверь хотя бы в это!
      Она говорила негромко, но горячо, и каждое слово шло от сердца. Лукас не мог остаться равнодушным и поднял на нее растерянный взгляд.
      – Я не врал, когда отвечал на вопросы комиссии. Тогда я действительно ничего не помнил. Память начала возвращаться примерно год назад, но об этом никто не знает.
      – Но я же здесь, – прошептала она. – Видишь? Я не убежала! Я не бросила тебя!
      Тесса проглотила комок, внезапно возникший в горле. Желание защитить Лукаса и помочь ему вернуть веру в себя было так всеобъемлюще, что ей самой стало страшно.
      – Лукас! Ты не хочешь подняться наверх? В постель?
      Он ответил не сразу и еще долго сидел тихо и неподвижно, пока Тесса перебирала его спутанные волосы и баюкала его голову у себя на груди.
      – Мне хорошо, когда ты меня обнимаешь, – наконец промолвил он. – Вот и все.
      Тесса прижала его к себе еще сильнее. Наверное, поэтому он не расслышал слез в ее голосе, когда она с трудом выговорила:
      – О’кей.
 
      Лукас очнулся в пять часов утра и несколько минут лежал неподвижно, не смея шелохнуться и осваиваясь с близостью теплого податливого тела, свернувшегося калачиком у него под боком. Как это ни удивительно, но стоило им с Тессой добраться вчера до кровати – и он провалился в беспробудный сон. И теперь, вслушиваясь в ее ровное, глубокое дыхание, он не удержался от соблазна и провел пальцами по гладкой коже под футболкой, которую Тесса надела на ночь.
      Она не бросила его. У него никак не укладывалось в голове, что Тесса осталась – после всего, что он ей рассказал о своей депрессии и о том, что случилось на «Макки».
      Облегчение было столь сильно, что подействовало на него как шок. Лукас все еще чувствовал себя ошеломленным. И жалел о том, что потерял столько времени, дрожа от страха и пытаясь предугадать ее реакцию. Почему он не рассказал ей раньше? Это можно было бы сделать в спокойной обстановке, не устраивая сцен. Черт побери, он наверняка напугал ее до полусмерти прошлой ночью! Разве Тесса это заслужила?
      До сих пор, несмотря на все ее слова, Лукас не мог поверить в то, что ее больше не волнует правда о «Макки». Тот бедолага по другую сторону люка наверняка отравился дымом и едва двигался. Вряд ли ему хватило бы сил в одиночку справиться с тяжелой литой крышкой, не подоспей на помощь Лукас. Но сердце подсказало Тессе правильный вывод: он вступил в заранее проигранную битву. А Лукас слишком свыкся с болью от раскаяния и чувства вины и цеплялся за них до последнего. Он сам закрывал глаза, не желая видеть правды.
      Ему и сейчас будет непросто расстаться с этим чувством и жить дальше свободным.
      Тихонько вздохнув, он выскользнул из объятий Тессы и встал с кровати. Натянув на себя шорты, Лукас спустился по лестнице в темноту первого этажа.
      В гостиной Лукас включил видео, собираясь посмотреть какой-нибудь фильм. Кевин оставил в коттедже свою коллекцию старых фантастических боевиков и фильмов ужасов. Лукас наугад выбрал один из них, категории «Б», – пугаться, так уж на полную катушку! Он включил микроволновку, положил туда поп-корн, достал из холодильника банку коки и уютно устроился на старом диване.
      – Уж не поп-корном ли здесь пахнет?
      Услышав заспанный голос Тессы, Лукас живо вскочил и обернулся. Она стояла около лестницы, и в полутьме он едва мог различить ее силуэт.
      Он еще не успел ответить, как Тесса воскликнула:
      – Лукас, сейчас пять часов утра!
      – Я чувствую себя прекрасно, – заверил он, услышав в ее голосе невысказанную тревогу. – Просто я привык вставать в это время. А мои биологические часы не всегда желают выключаться, даже когда я не на работе.
      Тесса сонно потянулась, и из темноты до него донесся долгий, прерывистый вздох.
      – А что ты смотришь?
      – Старый триллер. Он так плох, что даже очарователен в своем уродстве.
      – Достойный образец логики недоумков. Не возражаешь против компании?
      – Отнюдь.
      Еще секунда – и она оказалась рядом, все еще теплая и вялая после сна. Лукас помог ей устроиться поудобнее, положил ее голову к себе на колени и ласково чмокнул в лоб в качестве утреннего приветствия.
      Если так пойдет и дальше, он и сам не заметит, как привыкнет к ней и не сможет без нее обходиться…
      На какое-то время они умолкли и просто смотрели кино. Лукас старался не подать виду, с каким напряжением он ждет начала расспросов – или первых признаков того, что их отношения изменились. Но Тесса как ни в чем не бывало смотрела на экран и жевала поп-корн. Лукас так и не заметил в ней хотя бы малейшей фальши или, что еще хуже, жалости. Это заставило его думать, что Тесса не торопится сама начинать трудный разговор, предоставив ему сделать первый шаг.
      И за это он был ей очень благодарен.
      – Я давно хотел тебе обо всем рассказать, – начал он вполголоса, – но все никак не мог выбрать подходящий момент. Ты уж прости меня, если можешь.
      – Не переживай. – Она ободряюще улыбнулась. – Когда все время работаешь с мужчинами, волей-неволей начинаешь их понимать. Я не позволю тебе без конца водить меня за нос, но и в угол загонять не собираюсь. Я просто верю тебе и буду ждать, когда ты сам созреешь для серьезного разговора.
      – Спасибо. – На дне его светло-карих глаз полыхнуло что-то нестерпимо жаркое.
      Тесса лишь кивнула в ответ и протянула руку за новой пригоршней поп-корна. А через минуту громко рассмеялась:
      – Смотри, он вырядился акулой! Что это за фильм?
      – «Чудовище из Черной лагуны». – Ее искренний смех приободрил Лукаса, и он тоже улыбнулся. – Ты лучше обрати внимание на эту тетку. Знаешь, как она классно визжит? В этом ей просто нет равных!
      В подтверждение его слов через минуту комната содрогнулась от истошного визга, и Тесса захохотала еще громче. Лукас с улыбкой подал ей очередную горсть поп-корна, и очень скоро одно удовольствие сменило другое.
      Не обращая больше внимания на истеричные вопли женщины на экране, он не спеша поцеловал Тессу в соленые, масляные губы. И пока акулообразное чудище терроризировало лагуну, Лукас и Тесса занимались любовью.

      Следующее плавание «Талисина» закончилось так же спокойно, как и началось: ясная погода, спокойное озеро и не слишком капризные пассажиры – включая даже ту компанию больших шишек, которых Лукасу с Тессой пришлось развлекать на протяжении всего рейса. Из-за присутствия на борту этих толстосумов у Тессы почти не оставалось свободного времени, и все, что им с Лукасом удалось урвать, это лишь несколько поцелуев украдкой на пустом трапе в глухой ночной час.
      В глубине души она даже приветствовала это вынужденное воздержание, хотя ни за что не призналась бы в этом Лукасу. Он наверняка понял бы ее неправильно, приняв все на свой счет. Но им обоим определенно требовалось время, чтобы свыкнуться с теми важными переменами в их отношениях, которые произошли за последние дни.
      Пока Лукас с виртуозной точностью подводил «Талисин» к причалу в порту Милуоки, Тесса стояла рядом, едва справляясь с внезапным волнением. Ни разу на протяжении пяти дней плавания, когда ей приходилось одновременно ублажать компанию больших шишек и успевать руководить экипажем, она не испытывала ничего даже похожего на ту бурю чувств, что охватила ее сейчас, наедине с Лукасом.
      Тессе так хотелось рассказать ему о множестве вещей, но пока приходилось довольствоваться тем, что она стояла рядом, всего в нескольких дюймах от родного, знакомого тепла, с наслаждением вдыхая будоражащий аромат его туалетной воды. Они проследили за тем, как с корабля сошли пассажиры и почти весь экипаж. На борту оставалась лишь охрана. Тессе было легче находиться рядом, когда Лукаса что-то отвлекало, потому что всякий раз, когда он смотрел на нее, у него на лице мелькала тревога, как будто он был способен заглянуть в ее мысли и прочесть терзавшие ее сомнения.
      Тесса действительно сомневалась – прежде всего в себе. Вдруг ей не хватит сил жить с тем, в чем он признался? Безусловно, она была рада, что знает теперь правду. Больше ее не будет мучить чувство, будто она бредет на ощупь в темноте, стараясь разобраться, что же происходит в его душе. И тем не менее с такими вещами, как посттравматический синдром, не шутят. Она не может отмахнуться от его болезни, как от насморка.
      Как будто у них и без того было мало проблем!
      Размышления Тессы были прерваны Лукасом, который отошел от окна и по пути задел Тессу. При ясном солнечном свете его глаза казались скорее золотистыми, чем карими.
      – Мне нужно поговорить со старшим механиком, попрощаться с Джерри и заполнить бортовой журнал. Это займет примерно час, после чего я буду свободен. – Он подошел к ней вплотную. – Поедем сегодня прямо ко мне?
      – Ты хочешь, чтобы я ехала с тобой?
      – Конечно, хочу. – Лукас коротко взглянул на Тессу, но она не успела перехватить его взгляд. – Тебе надо заскочить домой?
      Тесса кивнула, позволяя ему украдкой поймать ее за руку и отвечая легким пожатием.
      – Тогда я заверну к тебе и заберу с собой. Нет смысла гонять туда-сюда две машины.
      – Только не забудь припарковаться у соседнего дома, и не на улице, а во дворе! – озабоченно напомнила она.
      – Тесс, мы будем уже не на службе, ничего противозаконного делать не собираемся, так что черта с два я буду кого-то бояться!
      – А вдруг нас увидит кто-то из знакомых? – поежилась она.
      – Тогда я вежливо улыбнусь и скажу «здравствуйте». – Лукас привлек ее к себе и шепнул: – А теперь кончай спорить и поцелуй меня!
      – Лукас…
      – Всего лишь поцелуй!
      – Ох, снова ты завел эту песню! Тебе еще ни разу не хватило просто поцелуя, тебе подавай…
      Он закрыл ей рот жадным, страстным поцелуем – таким, о котором мечтал целых пять дней. Его сильные, горячие руки скользили по ее спине, по ягодицам, заставляя Тессу думать только об одном: скорее бы избавиться от всей одежды, чтобы ласкать и целовать его удивительное, чудесное тело!
      Когда он прервал поцелуй и отстранился, Тесса едва успела уцепиться за его плечи, чтобы не упасть: ноги стали ватными и совершенно отказывались ей служить.
      – Через час я за тобой заеду, – пообещал он, и от его низкого, раскатистого голоса по ее телу прошла волна сладкой истомы. – Надень что-нибудь красивое. Такое, чтобы было легко снять.
      Сказав это, Лукас покинул Тессу, оставив ее сгорать от нетерпения.
      Ее так распалил этот поцелуй, что до дома она добралась абсолютно механически.
      Первым делом она ринулась в душ, после чего в приступе хозяйственной истерии принялась пылесосить квартиру. Затем Тесса заглянула в холодильник, хотя даже в своем возбужденном состоянии отдавала себе отчет в том, что Лукас вряд ли явится с инспекцией к ней на кухню, как делал это на камбузе «Талисина». К ее ужасу, все, что валялось на полках, давно высохло и испортилось. Тесса сгребла все в кучу и надежно упрятала в черный мешок для мусора.
      Покончив с этим, она перешла к решению главного вопроса: что ей надеть? Конечно, ей хотелось выглядеть красиво, но что-то подсказывало Тессе, что Лукас не успеет толком оценить ее наряд, поскольку постарается избавиться от него, как только захлопнет за собой дверь.
      И все же ей хотелось выглядеть сегодня необычно – так, чтобы теперь не у нее, а у Лукаса ноги стали ватными. Задумчиво покусывая губу, Тесса распахнула дверцы своего шкафа, забитого множеством джинсов и футболок. Ни одного сексуального платья!
      С этим явно надо что-то делать. Быть практичной женщиной еще не значит одеваться практично каждый Божий день!
      Тесса снова принялась копаться в тряпках, пока не наткнулась на что-то черное.
      – Эй, а это что такое?
      Под горой наваленных сверху свитеров каким-то чудом сохранилось шелковое платье для коктейлей. И Тесса вспомнила: несколько лет назад она купила это платье ради своего не в меру ревнивого бойфренда. Это была очередная попытка убедить его, что он для нее – номер первый, несмотря на то что все рабочее время она проводит исключительно среди мужчин. Как и следовало ожидать, попытка была обречена на провал. Они разбежались раньше, чем у Тессы появился повод надеть это платье.
      Она вытащила платье из шкафа – если тут вообще было что тащить. Лоскуток черного шелка скорее демонстрировал, чем прикрывал ее тело, оставляя открытым все, что было можно и чего нельзя открыть. Естественно, к такому платью не полагалось никакого бюстгальтера.
      А почему бы и нет? Любая знающая себе цену женщина должна иметь такое платье в своем арсенале, и Тесса почти решилась надеть его хотя бы на пробу. Если это не заставит Лукаса позабыть обо всем на свете, кроме нее – значит, тут уже ничем не поможешь. Зато если опыт удастся, Лукас превзойдет сам себя, чтобы заставить Тессу тоже позабыть обо всем на свете, кроме него…
      И Тесса счастливо проведет в его объятиях всю ночь, позабыв хотя бы на время о многих-многих вещах!
      Она быстренько скинула халат, надела тонкие шелковые трусики и примерила платье, стоя перед зеркалом.
      В первую секунду ее буквально ослепило обилие обнаженной плоти. А эти ее бедра! Она разгладила платье и помрачнела. Под ним ясно были видны трусы. Платье оказалось слишком тесным.
      Ну и что? Пышные бедра Мэрилин Монро с успехом кружили голову миллионам мужчин! Так неужели ей не хватит искусства обольстить всего лишь одного, который и без того достаточно возбужден после недели вынужденного воздержания?
      Тесса еще раз взглянула на то, как выступают под платьем контуры трусов, и ее вдруг посетила некая отчаянная идея. Тесса мигом скинула с себя трусы.
      Не успев прийти в себя от собственной дерзости, она поспешила в ванную, не давая себе времени передумать. Старательно почистила зубы, уложила волосы и чуть-чуть подкрасила губы. Посмотрела на себя в зеркало и улыбнулась.
      Лукас словно ждал за дверью; он постучал именно в эту секунду. Тесса замерла, с ужасом чувствуя, что теряет весь свой кураж. Настойчивый, решительный стук раздался еще раз, и она опрометью метнулась в переднюю, крикнув на бегу:
      – Одну минуту!
      Лукас стоял прямо перед дверным глазком и улыбался хищной улыбкой.
      Тесса не сразу решилась открыть дверь.
      – Привет!
      Робкий, с придыханием голосок наверняка заставил бы Мэрилин позеленеть от зависти. Только у Тессы перехватило голос не от кокетства, а от страха.
      – Привет-привет! Ты сегодня… великолепна! – воскликнул Лукас, алчно поедая ее глазами. Он все еще был в форменной рубашке, только снял галстук и закатал рукава. – Нет, ты не просто великолепна. Тебя так и хочется немедленно съесть!
      Тесса выглянула на лестничную клетку. Слава Богу, никто из соседей не поинтересовался, кто это к ней пришел.
      – Заходи. Я еще не успела собрать сумку.
      – Сумку? – тупо переспросил Лукас, не спуская глаз с ее груди. На его верхней губе проступили мелкие бисеринки пота.
      Ага, заело? Конечно, это вам не ватные колени, но вполне достойный заменитель. И этого добилась она, Тесса! Немного приободрившись и начиная верить в силу своей женской притягательности, она с улыбкой повернулась и пошла вперед, чуть играя бедрами.
      – Да, сумку с необходимыми мелочами, раз я собираюсь переночевать у тебя.
      Тесса скорее почувствовала, нежели услышала его приближение. Лукас обхватил ее за талию и прижал к себе, не давая двинуться с места. Поскольку одежды на ней почти не было, Тесса моментально почувствовала, как затвердело его мужское копье.
      – К черту твою сумку, – пробормотал Лукас, целуя ее возле ушка. Она даже вздрогнула от удовольствия. – К черту мой дом!
      Он отпустил Тессу и стал расстегивать рубашку. Тесса повернулась к нему, не скрывая жаркого страстного пламени, полыхавшего в глазах.
      – Лукас…
      – Не смей спорить, я только о тебе и думал все эти дни! И не проси меня подождать! – восклицал он, снимая и отбрасывая в угол рубашку.
      – Спорить? С возбужденным мужчиной, которому не терпится раздеться догола? Да ни за что на свете! Ты не стесняйся, продолжай! Думаю, мне понравится…
      Лукас вначале удивился, но вскоре на его лице появилась медленная, лукавая улыбка. Он снимал одну вещь за другой, и Тесса не спускала с него глаз, с каждой минутой возбуждаясь все больше. Когда пришла очередь трусов, она готова была лопнуть от нетерпения.
      Лукас выпрямился и посмотрел на нее. Тесса не спеша скользила взглядом по его фигуре. Она не упустила ни единой детали, начав с золотисто-карих глаз и постепенно спускаясь все ниже, к широким плечам и груди, по животу до бедер, пока не остановилась на переполненном кровью, готовом к атаке мужском копье.
      Она стояла одетая перед абсолютно голым мужчиной, и от сознания собственной власти у нее даже закружилась голова.
      – Только не снимай это платье, – приказал он с той же алчной ухмылкой. – Мне понравилась идея заняться любовью с прекрасной женщиной в черном платье. Видишь, как это меня заводит?
      Стоило Лукасу привлечь ее к себе, так что нежный шелк зашелестел от прикосновения к жесткой поросли у него на груди, – и у Тессы потемнело в глазах от желания. Он покрыл поцелуями ее веки, щеки, нос и только потом припал к губам. С долгим прерывистым вздохом Тесса обхватила его руками за шею и прижалась к горячему, обжигающе нагому мужчине, целовавшему ее посреди гостиной.
      Минуты летели одна за другой, а Лукас пока только лишь целовал ее, и чем больше длился этот поцелуй – жадный, горячий, неистовый, – тем настойчивее Тесса прижималась к нему, стараясь выразить немую мольбу ритмичными движениями бедер.
      Лукас со стоном подхватил ее под ягодицы и приказал:
      – Обхвати меня ногами.
      Тесса моментально подчинилась, и тогда он поднял ее, отнес на кухню и усадил на стол.
      – Здесь? – удивилась она.
      – Я хочу иметь полный обзор. – Он медленно провел руками по ее бедрам.
      Невольно краснея от такого безрассудства, Тесса откинулась назад, держась руками за края стола. Его пальцы скользили все выше… и вдруг остановились.
      – На тебе нет трусов! – Его ухмылка превратилась в хищный оскал.
      – И как ты к этому относишься? – с запинкой прошептала она. – Мне всегда было интересно, что при этом чувствуешь?
      С негромким смехом он взялся за подол ее платья и стал поднимать его – медленно, дюйм за дюймом, внимательно следя за ее реакцией. Его внешнее спокойствие нарушало лишь чересчур частое и громкое дыхание.
      Но вот подол платья оказался достаточно высоко, и Тесса сдавленно охнула, когда Лукас раздвинул ей ноги и пощекотал пальцами влажную ложбинку. С легким стоном она откинула голову на стол и стала ждать, что будет дальше.
      – Не так, – прозвучал его голос. – Я хочу, чтобы ты видела, как я люблю тебя, Тесса!
      Она послушно раскрыла глаза – одновременно смущаясь и возбуждаясь от тех немыслимых вещей, что происходили сейчас у нее на кухне. Прикусив губу, Тесса вздрогнула, почувствовав, как ловкие пальцы осторожно проникли внутрь.
      – Ты самая красивая и соблазнительная женщина на свете, и я хочу тебя до безумия, – шептал Лукас, а его пальцы продолжали свою игру, медленно, но верно подводя ее к наивысшей степени блаженства. – Ни один парень в мире никогда в жизни не хотел тебя так, как я!
      Взгляд Тессы застыл на его сосредоточенном лице. Возбуждение раз за разом накатывало на нее волнами, одна сильнее другой, и вдруг Лукас прикоснулся пальцем к самой чувствительной, самой укромной точке, вызвав мгновенный ослепительный взрыв. Судорога подбросила ее над столом, скрутив все до единой мышцы в тугой комок напряженной плоти.
      Еще мгновение – и Лукас придвинулся и вошел в нее одним долгим, напористым ударом, отчего голова Тессы снова запрокинулась на голые доски стола.
      – О Боже! – вырвалось у нее, когда Лукас медленно, с хрипом выдохнул. Страсть закипала у Тессы в крови с новой силой, и каждый его рывок приносил новую волну наслаждения. Она распахнулась ему навстречу, выгибаясь всем телом – лишь бы только принять его в себя сильнее, глубже, без остатка.
      Тесса опустила глаза. Ритмично ходившее взад-вперед мужское копье показалось особенно темным на фоне бледной кожи ее бедер, и эта грубая первобытная картина снова помогла ей вознестись на вершину блаженства. На этот раз вспышка была сильнее и дольше, и Тесса еще долго не могла прийти в себя.
      Лукас хрипло застонал, до боли впиваясь пальцами в ее бедра и не сдерживая больше свою неистовую страсть, пока и сам не получил вожделенной разрядки.
      На миг для Тессы перестал существовать весь мир – кроме страстного, всеобъемлющего чувства близости. Но постепенно пожар страсти угасал, и на смену ему пришла огромная нежность. Тесса соскользнула со стола на пол, к Лукасу, чтобы обнять его и прижать к себе.
      У нее не было ни сил, ни желания что-то говорить. Ей хотелось лишь одного – спрятать лицо у него на груди и замереть, чтобы этот волшебный миг длился вечно.
      – Вот это, – заявил Лукас, целуя ее в уголок рта, – и есть самый крутой секс. – Он осторожно приподнял ее лицо, и у Тессы перехватило дыхание от полноты чувства, читавшегося в глубине чудесных золотисто-карих глаз. – В мире нет больше такой женщины, как ты, Тесса!
      Она невольно вздрогнула – такая убежденность прозвучала в его словах.
      – Могу поспорить, что ты говорил это каждой девушке, с которой занимался любовью на кухонном столе! – Тесса попыталась обратить все в шутку и отвернулась – ей все еще не хватало смелости открыто читать то, что она увидела в его глазах.
      Он любит ее!
      Она не могла ошибиться – Лукасу требовалось от нее гораздо большее, нежели просто крутой секс. По спине пробежал знобкий холодок, моментально развеявший приятную истому от недавней близости.
      Тесса пока не была готова к чему-то серьезному. К такому большому риску. Она еще не до конца победила свой страх перед его непредсказуемой болезнью и свою неспособность трезво взглянуть на его роль в несчастном случае с «Макки». Впрочем, с последним ей почти удалось справиться, и теперь при мысли о Мэтте ее больше не охватывала бессильная ярость. Осталась лишь тихая светлая грусть по близкому человеку.
      – Ты слишком спешишь, Лукас.
      – И куда же это я, по-твоему, спешу? – Он сурово поджал губы. – Мне кажется, в последнее время мы с тобой вообще никуда не двигались, только ходили вокруг да около. Меня это не устраивает.
      Не устраивает? А что его должно устроить? Жена, дети, их маленький уютный уголок? Ах, какая соблазнительная мысль! Но устроит ли это и ее, Тессу? Вместе с ним?
      Повинуясь импульсу, она пробежалась пальцами по его шраму на груди, под ребрами, чувствуя, как Лукас медленно, успокаивающе гладит ее по спине.
      – Всю неделю я не мог отделаться от чувства, будто ты избегаешь меня, Тесса, и…
      – У нас на корабле есть стукачи из «Стенхоп шиппинг»! Мне и подумать нельзя было о том, чтобы прийти к тебе в каюту, даже если бы выдалось свободное время!
      – Да я не это имел в виду! Я понимал, что ты ко мне не придешь! Но ты меня избегала! – Он подождал, но Тесса молчала, глядя в пол, и Лукас продолжил: – Это связано с тем, что ты узнала той ночью? О чем я тебе рассказал? Ты стала меня бояться? Милая, люди с такими расстройствами не представляют опасности, и…
      – Ох, Лукас, – перебила его Тесса, – не болтай ерунды! Я никогда не стану тебя бояться!
      – Но тогда выходит, что мы опять вернулись к тому, с чего начинали, и не можем отвлечься от того, что я убил твоего брата?
      – Ты не убивал Мэтта! И что толку добиваться моего прощения, если ты сам не в состоянии простить себя? – Она замолкла. Лукас не торопился с ответом, и Тесса добавила: – Да будет тебе известно, ты не очень-то компанейский парень, которого легко любить.
      – Верно, – признался он, и его взгляд стал суровым. – Между прочим, твой характер тоже не подарок.
      Тесса моментально насторожилась, но достаточно было одного взгляда, чтобы уловить тень улыбки в его глазах.
      – Одному из нас придется уйти с «Талисина». Ты ведь это тоже понимаешь?
      Лукас отступил в сторону, уперевшись кулаками в бока и нисколько не стесняясь своей наготы. Тессе пришлось глубоко вздохнуть и успокоиться, чтобы обращать внимание только на его лицо и не отвлекаться на прочие части тела.
      – Начинать с нуля никому не хочется, однако это не смертельно.
      – А почему это я должна начинать с нуля? – Тесса поспешно отвернулась. – Может, я вообще еще не созрела для такого важного выбора!
      – Тебе все равно придется выбирать, что для тебя важнее всего. Но позволь дать один совет: не откладывай надолго решение этого вопроса! Никто из нас не знает, доживет ли он до завтра! – В наступившей тишине, полной скрытых намеков, он приподнял ее лицо за подбородок и заставил посмотреть на себя. – Этот урок я усвоил всего пару лет назад.
      – Ох, Лукас, опять мы с тобой спорим! – Тесса ласково приникла к нему. – Почему бы нам не забыть обо всем хотя бы на время и просто…
      – Тесса, – перебил он, – секс с тобой – это, конечно, прекрасно, но мы не можем трахаться весь остаток жизни. И рано или поздно ты все равно встанешь перед выбором.
      Лукас еще несколько секунд смотрел ей в глаза, прежде чем отвернулся, подхватил с пола свою одежду и пошел в спальню. Тессу пробрал внезапный озноб. Она тяжело вздохнула и понурившись поплелась за ним.
 
      Когда Тесса проснулась на следующее утро, она долго лежала не шевелясь и вслушивалась в сонное тихое дыхание Лукаса. Он заснул примерно в полночь и, насколько Тесса могла судить, спал спокойно и крепко до самого утра.
      Его не беспокоили ни кошмары, ни приступы депрессии… это был здоровый долгий сон. Тесса могла быть довольна собой: все-таки она принесла Лукасу какую-то пользу.
      Но уже в следующую минуту от хорошего настроения не осталось и следа.
      Кого она пытается одурачить? Им никогда не суждено быть вместе, как обычной влюбленной паре, потому что либо одному из них, либо обоим придется поступиться чем-то слишком важным.
      Их связь с самого начала была обречена на неудачу, и это угнетало Тессу больше всего. Чтобы хоть как-то отгородиться от этого человека и от их недавней близости, она потихоньку извлекла из шкафа халат и накинула его на плечи. Осторожно прикрыла дверь в спальню и отправилась на кухню. Сейчас ей не помешает кружка горячего крепкого кофе.
      Но первое, что бросилось ей в глаза на кухне, был стол, на котором Лукас занимался с ней любовью. Этого было достаточно, чтобы по телу снова прокатилась волна восхитительной истомы. Он так легко добивался от Тессы того, чтобы она делала его центром своей вселенной. Ах, если бы она могла спрятать голову в песок и беззаботно наслаждаться моментом, не страшась той суровой, а подчас и жестокой реальности, что подкарауливала ее за порогом этой уютной квартиры!
      То и дело тяжело вздыхая, Тесса постаралась избавиться от мрачных мыслей, поставила греться полный кофейник, вытерла стол и привела в порядок все, что они с Лукасом успели вчера опрокинуть. Затем уселась, откинулась на спинку стула и стала ждать. Вода в кофейнике забулькала. Тесса достала из настенного шкафа две кружки… и в ту же секунду кто-то громко и требовательно заколотил в двери квартиры.
      Она так и подскочила на месте, похолодев от испуга. Опасливо оглянулась на дверь в спальню – слава Богу, она была закрыта – и помчалась в переднюю, пока этот шум не разбудил Лукаса. В запарке она даже не потрудилась проверить, кто ломится к ней в квартиру, а когда открыла дверь, было поздно. Перед ней стояла Ди Стенхоп собственной персоной.
      Как всегда, Ди выглядела идеально ухоженной и причесанной. На ней были легкие полотняные брючки цвета слоновой кости и блузка из бледно-розового гипюра. Благодаря высоченным шпилькам она превосходила Тессу в росте на добрую пару дюймов.
      Натужно прокашлявшись, Тесса как могла стянула полы своего застиранного халатика и попыталась хоть немного привести в порядок растрепанные со сна волосы. Поскольку у господ миллионеров не очень-то принято наносить утренние визиты своим подчиненным, нечего было и ожидать, что Тесса откроет дверь при полном параде.
      – Привет. – Ди с нескрываемым презрением смерила Тессу взглядом. – Я вас не разбудила?
      – Сейчас половина восьмого утра, и я не на службе. – Тесса как могла перекрыла вход в квартиру собственным телом. Она не собиралась впускать к себе Ди и даже надеялась на то, что сумеет загородить Лукаса, если тот спросонок сунется в переднюю выяснять, кто это ломится к ним в такую рань.
      – Простите, – извинилась Ди, хотя по ее голосу было ясно, что она не испытывает и тени раскаяния. – Мне нужно вас кое о чем спросить.
      – Вы могли бы воспользоваться телефоном. – Несмотря на снедавшую ее тревогу, Тесса постаралась изобразить недовольство, надменно приподняв бровь.
      – Собственно говоря, с этого я и начала. – Губки Ди, лоснившиеся от розовой помады, сложились в ехидную улыбочку. – Я искала Лукаса. Я весь вечер названивала к нему домой и оставила не меньше десятка сообщений, но он почему-то так и не перезвонил мне. Вот я и решила приехать к вам и выяснить, не видели ли вы вашего капитана.
      – Нет, я не видела его с той минуты, как вчера покинула «Талисин», – холодно ответила Тесса.
      – А вы не ошибаетесь?
      – Там что-то случилось, миссис Стенхоп?
      – Мне нужно срочно поговорить с Лукасом. – Розовая Вдова кинула многозначительный взгляд через плечо Тессы.
      – Вы напрасно надеетесь найти его у меня дома в половине восьмого утра!
      – Но тогда вас не затруднит пригласить меня войти, не правда ли?
      Как будто Ди оставляла ей выбор! Тесса отступила в сторону и жестом пригласила Ди внутрь, являясь живым воплощением безразличной вежливости.
      – Я как раз заварила свежий кофе, – сказала Тесса, направляясь на кухню. Она нарочно повысила голос: если Лукас уже не спит, он поймет обращенное к нему скрытое предупреждение и не поленится спрятать свое великолепное голое тело хотя бы под кроватью.
      Но тут же Тесса с ужасом припомнила, что совсем недавно запихала под кровать те коробки с вещами, что не поместились в кладовке и шкафу. То есть под кроватью больше не оставалось пустого места…
      – Какая у вас миленькая квартирка, – заметила Ди, следуя за Тессой по пятам. – Могу признаться честно: это не совсем то, что я ожидала увидеть.
      – Неужели? – не без ехидства переспросила Тесса. – А что же именно вы ожидали?
      – Что-то менее… манерное, пожалуй.
      Тесса сурово поджала губы и взяла кофейник. Она не позволит этой бабе издеваться над ее вкусами! Какое ей дело, как она обставила свой дом?
      – Как, полный кофейник? Да вы, оказывается, большая любительница кофе? И вот, извольте полюбоваться, на столе стоит вторая кружка! Ждете кого-то?
      Рука Тессы невольно дрогнула, и несколько капель кофе пролилось на стол. Не смея посмотреть на Ди, Тесса спросила:
      – Вам сливки или сахар?
      – И то и другое, пожалуйста. Спасибо, Тесса. Вы такая душка!
      Тесса протянула исходившую паром кружку своей незваной гостье. Ди стояла, не спуская с нее яростно пылавшего взгляда, хотя розовые губки по-прежнему мило улыбались.
      – Где он?
      Тесса с достоинством ответила на ее взгляд – пусть не надеется взять ее нахрапом!
      – Миссис Стенхоп, с сожалением должна вам признаться, что столь необычно ранний час не располагает меня к дружеским розыгрышам, и я буду вам весьма признательна, если вы внятно мне объясните, зачем сюда явились.
      – Между прочим, у вас на шее парочка очень миленьких любовных покусов!
      Тесса начала медленно заливаться краской от шеи до самых корней волос и ничего не могла с этим поделать.
      – Моя личная жизнь на берегу не входит в вашу компетенцию.
      – Меня бы вообще не интересовало, с кем ты устроила перепихон, если бы это не оказался человек, до которого я не могу дозвониться уже почти сутки!
      Ди со стуком поставила кружку на стол, так и не попробовав кофе. Тесса и охнуть не успела – а уж тем более ее остановить, – как Розовая Вдова оказалась на полпути к спальне.
      – Эй! – в шоке воскликнула Тесса, опустив свою кружку с такой силой, что горячий кофе выплеснулся ей на руку. – Какого черта вы себе позволяете в моем доме?
      Она ринулась следом за Ди, но не тут-то было. Ди распахнула дверь в спальню прежде, чем Тесса успела ей помешать.

      Лукас приземлился в густые колючие заросли декоративного можжевельника и сдавленно выругался от боли. Перед прыжком он едва напялил на себя незастегнутые брюки, и ничто не прикрывало его грудь, руки и лицо от мелких острых колючек.
      Он потрогал особенно саднившую царапину на щеке и обнаружил на пальцах кровь.
      – Проклятие, – буркнул он и посмотрел наверх, на балкон Тессы. Оттуда все еще доносились разъяренные женские голоса. Тесса спорила с Ди. Лукас едва успел подхватить в охапку свои шмотки и сигануть с балкона, прежде чем в спальню, подобно Аттиле, предводителю войска гуннов, ворвалась Ди.
      Пожалуй, это уж слишком. Ради всего святого, он все-таки взрослый мужчина! Он ловил на границе контрабандистов и торговцев оружием, он водил по морю корабли, он не обязан прятаться в кустах, как напроказивший мальчишка, и…
      В его уши внезапно ввинтился истерический визгливый лай. Лукас инстинктивно принял боевую стойку и пошарил рукой по тому месту на поясе, где обычно висела дубинка. Увы, дубинки там давно уже не было. Повернувшись к источнику лая и визга, Лукас увидел, что стоит перед дверью во внутренний дворик и с другой стороны стекла его атакует живой комок рыжей шерсти с пышным алым бантом на макушке.
      Лукасу ничего не оставалось, как объясниться с проклятой тварью на ее языке. Он осклабился и зарычал, но в ответ получил новую порцию самозабвенных собачьих ругательств. В эту минуту за спиной у собачки возникла пара розовых домашних шлепанцев. Лукас поднял глаза.
      Пожилая дама в домашнем платье из цветастого ситца и с папильотками в волосах разглядывала его, прижав к стеклу побледневшее от изумления лицо.
      Первым делом Лукас поблагодарил судьбу за то, что у старухи не оказалось под рукой револьвера. Только потом до него дошло, что ему следовало бы застегнуть брюки и накинуть рубашку, пока беднягу не хватил сердечный удар.
      Он выпрямился во весь свой рост. У старухи глаза полезли на лоб, а ее собачка того и гляди могла лопнуть от ярости. Гримасничая от досады и боли, Лукас застегнул молнию на брюках и кое-как напялил рубашку, краем глаза следя за поведением своей непредсказуемой аудитории.
      Надевая рубашку, он невольно заставил леди прикинуть ширину своих плеч – и у нее отвисла челюсть. Однако через секунду старуха все-таки опомнилась и исчезла из поля зрения Лукаса. Ему не требовалось видеть ее, чтобы представить, как она ринулась к телефону и трещит в трубку что-то маловразумительное.
      Он в нерешительности оглянулся на балкон. Что же делать: вмешаться в свару между Тессой и Ди или убраться подобру-поздорову к себе в машину, припаркованную во дворе соседнего дома? Там он мог бы отсидеться и подождать, пока здесь все утихнет.
      Судя по всему, Тесса все-таки одержала верх в споре, однако Лукас не спешил оставлять поле битвы. Просто на всякий случай, да к тому же он ведь не совершил ничего противозаконного. Никто не лишал его права оказаться утром в постели у женщины, с которой он всю ночь занимался любовью. Уже достаточно того, что он бежал через балкон, как мальчишка. И черта с два он помчится дальше, поджав хвост.
 
      С бешено бьющимся сердцем, наполовину оглохнув от шума крови в ушах, Тесса стукнула кулаком по стене. Это был полный крах. Прощай работа, прощай доброе имя… прощай все!
      – Вы не имеете права! – выпалила она.
      – И как ты собираешься мне помешать? Вызовешь копов? – издевательски поинтересовалась Ди, вваливаясь в комнату.
      Тесса вошла следом, едва дыша от ужаса… и чуть не села прямо на пол, обессилев от облегчения. Она не сразу поверила своим глазам: ее кровать была пуста!
      «Ах, Лукас, спасибо тебе!»
      – Какая миленькая комнатка! Да ты, Тесса, глубоко романтичная натура! Я потрясена!
      Это снисходительное замечание моментально разбудило праведный гнев.
      – По-моему, вам следовало бы извиниться передо мной, миссис Стенхоп!
      – Да неужели? Ах, как тонко ты это подметила!
      Ди не поленилась обойти спальню и даже провела накрашенным ноготком по покрывалу, которое Лукас кое-как накинул поверх изжеванной простыни. Тесса не заметила ничего из его одежды, но с упавшим сердцем обнаружила, что он не поправил подушки. На каждой остался глубокий отпечаток, который нетрудно было распознать. От Ди тоже не укрылась эта мелочь: она надменно выгнула тонкую выщипанную бровку.
      – Ну, так еще раз: где он?
      – Здесь нет никого, кроме меня!
      И это была чистая правда. Окно спальни, выходившее на узенький балкончик, оставалось распахнутым настежь. Раздуваемые ветром занавески не могли не привлечь к нему внимания. А внизу надрывалась от визга соседская собачонка. Наверняка это истеричная любимица миссис Дальтон облаивает Лукаса.
      Ди проплыла к окну, и когда она откинула в сторону занавеску, Тесса чуть не охнула от ужаса. Ее сердце болезненно замерло в груди. Проклятая моська лаяла так, что звенело в ушах.
      Ди выглянула наружу.
      – Похоже, собачка чем-то недовольна, – заметила она.
      – Она всегда недовольна, – с досадой сообщила ей Тесса. – Ну, если вам больше не на что смотреть…
      – Да-да, я уже ухожу, хотя по-прежнему уверена, что ты мне лжешь! Так что давай сразу расставим все по местам. Если мне станет известно, что ты крутишь роман с капитаном моего корабля, то можешь больше не беспокоиться о своей карьере – ни одна корабельная компания никогда не даст тебе приличной работы!
      – Делайте что хотите, только не надейтесь, что я так просто сдамся. – От ужаса Тесса едва владела собой. Стоило ей представить, как Ди выполнит свою угрозу – и кровь стыла в жилах. Но все же Тесса заставила себя принять независимую позу и сохранять внешнее безразличие. Черт побери, у нее чесались руки схватить за шиворот эту лощеную бледно-розовую дрянь и надавать ей оплеух. – Интересно, давно ли вы практикуете эту сволочную привычку манипулировать людьми?
      – Так-так. Вот это уже прямой вызов. – Ди с надменным удивлением выгнула бровки. – Ох, только не надо поливать меня праведным гневом, дорогуша! Я отлично знаю, что у тебя на уме! Ты смотришь на меня и делаешь те же штампованные выводы, что и все прочие недалекие болваны. Но имей в виду: ты видишь в точности то, что я позволяю тебе видеть, так что когда твой ограниченный умишко докопается до правды, будет слишком поздно!
      Ди села на кровать и изящным движением скрестила ноги, немало удивив Тессу своей выдержкой. Ей тут же припомнились слова Лукаса: «Не вздумай ее недооценивать!»
      – Ты не веришь, что я любила своего мужа, и считаешь, что я вышла за него исключительно ради денег.
      – Миссис Стенхоп, я не понимаю, какое отношение ваша личная жизнь имеет к…
      – Но так уж получилось, что я полюбила его всем сердцем. Представь себе, я любила его так сильно, что даже не расстроилась, когда узнала, что у нас не может быть детей. Знаешь ли, когда тебе всего двадцать два года, отсутствие детей не кажется такой уж большой проблемой, тем более что твой муж готов бросить к твоим ногам целый мир. – Ди кокетливо повела головкой, по-прежнему сохраняя на лице безмятежную улыбку, выводившую Тессу из себя. – Конечно, с годами мое мнение изменилось, но я слишком любила Ролли, чтобы расстаться с ним. Он считал себя виноватым в том, что у нас нет детей, и когда я попросила у него «Талисин», он подарил мне его не задумываясь. И вот теперь вышло так, что этот корабль – единственный ребенок, которого мне суждено иметь в жизни, хотя я никогда не испытывала недостатка в молодых здоровых особях мужского пола.
      Так, значит, «Талисин» – придуманный Ди способ возместить недоступное ей материнство? Господи Боже, ниспошли этой бабе подходящего мужика! Пусть даже это будет такой слизняк, как Эймос Лауэри! Похоже, в случае с Ди это не имело бы никакого значения…
      Тесса нервно кашлянула.
      – У капитана Холла никогда не было претензий к тому, как я выполняю свои служебные обязанности.
      – Не сомневаюсь, что он будет утверждать это даже под присягой. – Ди поднялась с кровати одним гибким движением. – Я не сразу раскусила тебя, Тесса! У нас с тобой гораздо больше общего, чем мне показалось вначале.
      – Не думаю, – вырвалось у Тессы. Трудно было придумать более унизительное сравнение!
      Вместо того чтобы оскорбиться и выместить на Тессе свой гнев, как поступила бы любая нормальная женщина, Ди громко расхохоталась. Выглядело это вполне естественно. Непонятно только, что она нашла тут смешного?
      – Да открой ты наконец глаза! Ты же видишь только то, что хочешь видеть!
      – Что я действительно очень хотела бы увидеть, миссис Стенхоп, это то, как вы покидаете мой дом. Я провожу вас до двери.
      – Не насилуй свое гостеприимство. Я отлично найду дорогу сама! И передай Лукасу, что через час я жду его в офисе!
      Ди проследовала в гостиную, и Тесса поплелась за ней. И тут ей чуть не стало дурно: какой-то тощий верзила в черном костюме маячил в дверном проеме, лениво прислонившись к косяку.
      – Какого черта? – вскричала Тесса, воинственным жестом поправляя на груди свой халат. – Вам здесь что – проходной двор?
      Мужчина разглядывал ее с откровенным любопытством.
      – Я – детектив Джон Бартон, мэм. Миссис Стенхоп сорвалась у меня с поводка.
      – С поводка? – Ди подступила к копу вплотную. Яростно сверкая глазами, она намотала на руку его галстук и дернула что было силы. – А ну-ка скажи, кто сейчас на поводке? Давай поспорим, что я в два счета заставлю тебя визжать и лаять как шелудивую собаку?
      – Гав-гав! – беззлобно осклабился коп.
      Ди отпустила его галстук и отступила. Тесса была готова поклясться, что на миг Розовая Вдова даже растерялась.
      – Миссис Стенхоп, – как ни в чем не бывало сообщил Бартон, – на улице вас ждет мой человек. Будьте хорошей девочкой и поезжайте с ним домой!
      Не говоря ни слова, Ди выскочила из квартиры, с такой силой грохнув дверью, что Тесса болезненно поморщилась при виде того, как вздрогнули картины на стене в передней.
      – Между прочим, не то чтобы это меня касалось, – заметил Бартон, почесывая свой нос, – но я бы посоветовал либо вам, либо капитану поискать новую работу. И чем скорее, тем лучше.
      – Детектив, – раздраженно взглянула на него Тесса, – вам что-то здесь нужно?
      – Ага. Холл.
      – По-вашему, я похожа на его няньку?
      Бартон оставил в покое нос и принялся за подбородок, разглядывая ее старый халат и торчащие из-под него босые ступни.
      – Нет, не очень. Мисс Жардин, ведь он здесь?
      – Надеюсь. – Тесса поспешила обратно в спальню. У нее за спиной отчетливо звякнула задвижка на входной двери. Судя по всему, Бартон хорошо изучил нрав Розовой Вдовы и понимал, что у нее хватит коварства вернуться тайком и предпринять новую атаку на квартиру Тессы.
      Тесса выглянула из окна и вполголоса окликнула:
      – Лукас, где ты?
      – Здесь, внизу!
      Бартон моментально оказался рядом с нею. Он даже не потрудился скрыть свою ехидную ухмылку!
      – Привет, капитан! Это детектив Бартон!
      – Ох, черт бы тебя побрал, – послышался сдавленный ответ.
      Ухмылка на физиономии у копа стала еще более явной.
      – Вызвать для вас «скорую»?
      – Нет, не надо! – Ответ Лукаса заглушил хруст ломаемых ветвей и новый взрыв истеричного лая.
      – Вы там, часом… гм… не занимаетесь ничем противозаконным? Не разгуливаете в общественном месте в голом виде?
      – Что вам нужно от меня, Бартон?
      – Я хочу потолковать с вами об этих письмах.
      – Что, прямо сейчас? – не выдержала Тесса, а Лукас снова чертыхнулся.
      – Это очень важно, – сказал Бартон. – Мне очень жаль.
      – Скажи ему, пусть подождет в гостиной. Я сейчас поднимусь, – приказал Лукас. – И еще, Бартон, тут одна бабулька пялится на меня через стеклянную дверь внутреннего двора. Могу поспорить, что она уже вызвала полицию. Буду признателен, если вы сами с ними разберетесь!
      Бартон отошел от окна, издавая какие-то приглушенные звуки, подозрительно похожие на сдавленный хохот. Тесса вышла на балкон: вдруг Лукасу потребуется помощь? Но не успела она облокотиться о перила и посмотреть вниз, как взлетевшая вверх пара мужских носков угодила прямо ей в лицо.
      Через секунду на балкон полетели туфли, подтяжки и сумка – причем все это Тессе удалось поймать, – после чего пришла очередь вернуться и Лукасу.
      Не в силах сдержать улыбку, Тесса смотрела, как Лукас подпрыгнул и ухватился за нижний край балкона. Собачонка превратилась в настоящего берсеркера, когда голые пятки ненавистного злоумышленника мелькнули прямо перед ее носом, но по другую сторону стеклянной двери. Тесса представила, как старая миссис Дальтон плющит физиономию о стекло и пускает слюни от восторга. Еще бы, такое приключение на старости лет!
      Между прочим, не только миссис Дальтон не могла бы остаться равнодушной, видя, как такой обворожительный мужчина играет в Тарзана, прыгая с балкона второго этажа и обратно.
      – «Ромео, как мне жаль, что ты Ромео!» – продекламировала Тесса с лукавой улыбкой.
      Громко кряхтя от натуги, Лукас раскачивался под балконом, повиснув на руках, пока не набрал достаточную амплитуду, чтобы подкинуть свое тело вверх. Как и тогда на пирсе, мышцы на его руках вздулись огромными буграми. Еще рывок – и он перелетел через перила, как будто под ним не было добрых шести футов до земли.
      Ослепленная первобытной мощью, продемонстрированной Лукасом с такой легкостью и грацией, Тесса негромко присвистнула.
      – Это выглядело очень сексуально! Слушай, а можно я спихну тебя еще разок и посмотрю, как ты влезешь обратно?
      Ответом Тессе был весьма мрачный взгляд. Лукас стоял на балконе полуодетый и тяжело дышал. Из свежих царапин на лице медленно сочилась кровь.
      – Да, – заключила она после короткого молчания, – тебе не откажешь в умении вести светскую беседу!
      С трудом переводя дыхание, Лукас наконец заговорил:
      – Тесса, прости меня за то, что тебе пришлось все это терпеть.
      – Представляешь, что было бы, если бы она тебя нашла?
      – Ты уже пришла в себя? – Он ласково провел костяшками пальцев по ее щеке.
      – Даже не знаю, – с горечью вырвалось у Тессы, прежде чем она спохватилась и прикусила язык. – Сначала меня напугали, потом обыскали, затем допросили – ты не находишь, что это слишком? По-моему, о таком обилии развлечений мы не договаривались!
      Лукас выслушал ее, не скрывая смущения и тревоги, и сказал:
      – Я сейчас выясню, чего хочет Бартон. А потом мы с тобой все обсудим.
      Тесса кивнула, не в состоянии больше не обращать внимания на поселившееся где-то внутри странное сосущее предчувствие, что ничего хорошего от этой беседы ждать не приходится. Скорее всего им придется облечь в слова то, что и без того лежало на поверхности: эти отношения не доведут ее до добра. И Лукас тоже это понимал.
      Они молча вернулись в гостиную и застали там Бартона. Детектив сидел на диване и рассматривал свои ногти. Услышав их шаги, Бартон поднял голову и с сочувствием посмотрел на Лукаса. Царапины на лице и безнадежно измятый мундир придавали капитану весьма непрезентабельный вид.
      – Хотите, поговорим где-нибудь в другом месте?
      Лукас посмотрел на Тессу и уселся в кресло напротив Бартона.
      – Не стоит. Она знает о письмах.
      Тесса пристроилась на диване, но подальше от копа. Бартон коротко кивнул.
      – О’кей, тогда я сразу перехожу к делу. Кто бы ни подбрасывал в офис эти письма, он либо работает в «Стенхоп шиппинг», либо знаком с заведенными там порядками. Миссис Стенхоп никогда не делала тайны из своего расписания, и наш любитель дурацких загадок всегда знает заранее, когда она собирается быть в Милуоки. И коль скоро миссис Стенхоп намерена провести здесь ближайшие несколько недель, можно с уверенностью сказать, что вскоре мы получим от него новые перлы эпистолярного жанра. – Он поерзал на диване, не спуская с Лукаса напряженного взгляда, и подался вперед: – А кроме того, нельзя забывать про «Макки»!
      – Похоже, я и так не смогу про него забыть – даже если захочу, – мрачно процедил Лукас.
      – Видимо, кто-то еще думает так же, как вы, – подхватил Бартон. – Я послал запрос в ФБР, чтобы прислали отчеты об этом взрыве, но и без того у меня уже возникла пара идей.
      Тесса почувствовала себя крайне неловко и с тревогой посмотрела на Лукаса. Он тоже выглядел смущенным. Но как, скажите на милость, угрозы в адрес Ди Стенхоп могли вдруг оказаться связанными со взрывом на «Макки»?!
      – Могу поспорить, что тут имеют место не очень приятные чувства к «Стенхоп шиппинг», особенно после вердикта суда. И вполне возможно, что кому-то не терпится выразить эти свои чувства, чтобы о них узнал весь свет. Скорее всего он считает решение суда несправедливым. – Бартон снова стал теребить свой подбородок, следя за реакцией Лукаса на его слова. – Помните содержание первого письма, которое показала вам миссис Стенхоп?
      – Какая-то чепуха насчет «Тук-тук» и «Я там есть», – произнес было Лукас… и вдруг выругался. – А может, не «Я там есть»… но «Я – та месть!» – Черт побери, и как это мне раньше не пришло в голову!
      – Да, я тоже до этого не додумался! Итак, по официальной версии «Макки» погиб из-за небрежности экипажа. И это, похоже, не дает кому-то покоя. Я нутром чую, что этот кто-то считает, что у него нет иного способа восстановить справедливость и отомстить, кроме как нанести ответный удар. Улик у нас нет, и эта версия может показаться смешной, но почему-то мне кажется, что он нарочно шлет эти угрозы. Он хочет, чтобы его остановили.
      Тесса оглянулась на Лукаса. Ее интересовало, помнит ли он тот выпуск новостей, что застал их в гостях у Стива. Оператор показал во всех подробностях, как полицейские выволокли из зала суда красного от натуги, выкрикивавшего угрозы и проклятия Джозефа Ярвуда.
      – Второе письмо относится непосредственно к «Макки» – теперь я в этом не сомневаюсь, – продолжал Бартон. – Фраза «разнесет все в пух и прах» скорее всего обозначает взрыв, а «пойдет ко дну милое дитя» вполне подходит под описание тонущего корабля. Что вы на это скажете?
      – Не исключено. – Лукас сосредоточенно нахмурился, глядя прямо перед собой. – Мне не давал покоя этот «носик – бум», но если считать, что речь идет о корабле, то «носик» – это же нос «Макки»! Он первым пострадал от удара о скалы!
      Бартон не скрывал удивления.
      – Я об этом не подумал. Отличная зацепка! Вы у нас дошлый парень!
      – Сказывается привычка влезать в шкуру криминальных элементов, – грустно пошутил Лукас.
      – Знаю, – негромко согласился Бартон. – Иначе с какой стати я бы стал все это вам рассказывать?
      – С такой, что у вас не хватает улик для того, чтобы произвести арест, но вы хотите убедиться…
      – …что вы будете начеку, – закончил за него Бартон.
      Тесса решила, что с нее довольно.
      – Эй, притормозите на минутку! Какого черта вы оставили меня здесь? Чтобы напугать до полусмерти? До сих пор я считала, что угрозы получает Ди Стенхоп. И теперь у меня не укладывается в голове, каким боком это может касаться Лукаса? По-моему, я имею право получить объяснения! Вы наверняка знаете, что на «Макки» погиб мой младший брат!
      Бартон кивнул, и Тесса с досадой подумала о том, что этот пройдоха неспроста оказался у нее в гостиной. Он нарочно позволил Ди сорваться с поводка.
      – Тогда вам должно быть известно, что по суду наша семья получила приличную компенсацию и эти деньги распределили между племянниками и племянницами Мэтта. Я терпеть не могу Ди Стенхоп, но вовсе не собираюсь возлагать на нее вину за гибель брата. И могу поручиться за любого из моих родных.
      – Не все могут оказаться такими миролюбивыми, – возразил Бартон. Теперь его пронзительный, холодный взгляд был обращен исключительно на Тессу. – Что вы знаете о членах семей других погибших? Кто еще из них работает на «Стенхоп шиппинг», кроме вас? И кто вообще живет в этом штате?
      – На первые два вопроса я не могу ничего ответить. – Тесса заметно помрачнела. – А что касается последнего вопроса… ну, наверное, кто-то здесь живет – почему бы и нет? Наведите справки по своим каналам. Тогда вы будете знать наверняка.
      Бартон снова коротко кивнул. У Тессы возникло ощущение, что он давно успел навести эти справки и теперь кивает лишь из вежливости.
      – Как сестру Мэтта Жардина – кто-нибудь провоцировал вас на выражение недовольства из-за его гибели? Или осуждал вас за то, что вы продолжаете работать на Стенхоп?
      – Нет! А теперь, будьте добры, ответьте на мой вопрос о Лукасе!
      – Третье письмо, полученное Ди, могло относиться и ко мне, – пояснил Лукас.
      – Почему же мне никто не сказал? – возмутилась Тесса. – Ты считаешь себя потенциальной мишенью – и даже не потрудился об этом рассказать?
      – Я молчал, потому что до сих пор это было не более чем предположением.
      – Это не просто предположение, – веско промолвил Бартон, переводя тревожный взгляд с одного на другого. – Я провел немало часов, разглядывая все эти письма. Меня сбивало с толку то, что третье письмо представляет собой что-то вроде списка, и только вчера мне стало ясно, что слова выстроены в столбик ради их первых букв! Знаете, что получается? «Л-Т-К-Р». Ну-ка, Холл, вам это ни о чем не говорит?
      – Лейтенант-командир, – сурово откликнулся Лукас. – Сокращенное обозначение моего чина, в котором я ушел в отставку.
      – Совершенно верно! Значит, парень задает вам вопрос: «Вы готовы?»
      – Лукас, что это значит? – холодея от ужаса, воскликнула Тесса.
      – Месть, – ответил он с мрачной уверенностью. – Если Бартон не ошибается, кто-то обвиняет Ди и меня в том, что случилось на «Макки». И этот кто-то полон решимости восстановить справедливость – так, как он ее понимает.
      – И мы знаем, кто это! – Чувствуя, как на смену ледяному страху приходит душная ярость, Тесса повернулась к детективу. – Джозеф Ярвуд! Всего несколько дней назад он грозился отомстить – публично, перед телекамерами в зале суда! Вот и арестуйте его!
      – Судья сочтет эту вспышку выражением горя скорбящего отца и не даст санкции на его арест, – уверенно возразил Бартон.
      – А что еще вам нужно? – вскинулась Тесса. – Горы трупов? Вы не боитесь, что можете опоздать?
      – Существует закон, мисс Жардин, и я должен следовать букве закона. И пока у меня нет достаточно веских оснований запросить разрешения на арест. – Бартон переглянулся с Лукасом. – Но никто не запрещает мне присматривать за этим типом. Какие меры безопасности существуют на вашем корабле?
      – Ничего особенно серьезного, но согласно федеральной программе защиты от терроризма мы следим за тем, чтобы на борту во время рейса не находилось ни одного постороннего человека, только члены экипажа и пассажиры с билетами.
      – Это уже кое-что. Пассажиры проходят хоть какой-то досмотр, когда поднимаются на корабль?
      – Нет. – Лукас покачал головой. – Это же не аэропорт.
      В комнате повисло напряженное молчание.
      – То есть это означает, что если у кого-то из пассажиров с билетом окажется револьвер и он вздумает устроить стрельбу на борту – мы никак не сможем ему помешать? – наконец не выдержала Тесса.
      – По-моему, это вполне логичный вывод, – кивнул ей Бартон.
      – Я предупрежу кассиров, обслуживающих «Талисин», – пообещал Лукас. – У вас, конечно, нет лишней фотографии Ярвуда, чтобы я мог раздать ее своим офицерам?
      – Пока он не числится официальным подозреваемым, я не имею права этого делать. Однако благодаря своей выходке в зале суда он попал на первые полосы всех местных газет.
      Лукас с Бартоном снова переглянулись – на сей раз явно понимая друг друга, и Тесса испугалась еще сильнее:
      – Господи, я все еще не верю в этот ужас!
      – Послушайте, никто из нас не застрахован от ошибок, и я тоже могу ошибаться. Но если вы заметите хоть что-то подозрительное на корабле, в порту, да где угодно – непременно дайте мне знать. Не важно, когда это будет. Звоните в любое время.
      Лукас кивнул и спросил:
      – Кажется, вы упомянули о новом письме?
      – Да. Вот, снял копию специально для вас. Хочу знать, что вы об этом думаете. – Бартон передал Лукасу листок бумаги и посмотрел на Тессу: – Вы тоже можете прочесть.
      Черта с два он мог бы это ей запретить! Тесса в ту же секунду оказалась рядом с Лукасом и заглянула ему через плечо.

      «Помни Аламо, помни «Мэйн».
      Ах, Бобби, мы почти не знакомы.
      Доски качаются, доски скрипят, часы с кукушкой стучат и стучат.
      Кот на часы поглядит,
      Кукушка «два» прокричит – и на небо взлетит».

      Тесса почувствовала, как от макушки до пяток она покрывается противной гусиной кожей.
      – Что все это значит?
      – Пока не знаю, – честно ответил Бартон. – Это загадка, закодированное сообщение, как и все предыдущие. Но могу спорить на что угодно – разгадка не сулит нам ничего хорошего.
      Тесса уставилась на письмо, изо всех сил стараясь найти связь между этой галиматьей и подробностями взрыва на «Макки».
      – «Мэйн» – это название корабля, взорванного во время войны Америки с Мексикой, – сказал Бартон. – Как видите, нам снова намекают на «Макки». Этот парень помешался на взрыве, и так или иначе возвращается к нему, как заезженная пластинка. Но какое отношение к «Макки» может иметь форт в Техасе и убийство Кеннеди – ума не приложу. В котором часу затонул «Роберт Д. Макки»?
      – Вечером, в начале девятого, – ответил Лукас. – Ничего похожего на два часа. Но Бобби – уменьшительное от Роберта, и вы правы, это вновь «Макки».
      – Аламо пал в результате осады, – добавила Тесса. – Детектив, а не грозится ли этот парень захватить заложников или устроить что-то в том же духе?
      – Я бы не исключал и такую возможность, хотя для подобного рода действий требуется целый отряд. А у меня пока нет причин подозревать, что в этом участвует не один, а несколько человек. – Бартон ущипнул себя за переносицу. В эту минуту он меньше всего походил на бдительного стража порядка. Просто немолодой мужчина, которому явно не удалось выспаться. – Я подумаю, что мы сможем предпринять по части мер безопасности в порту. Отныне Ярвуд будет находиться под наблюдением. Я уже побеседовал с ним, но ничего подозрительного не заметил. Он убит горем и кидается на всех подряд – но такое у нас законом не запрещается. Это может быть и кто-то другой. Точно так же, как все может оказаться чьей-то глупой шуткой.
      – Может быть, нам стоит поставить «Талисин» на прикол? – спросил Лукас.
      – Я уже пробовал это предложить. Миссис Стенхоп отказалась наотрез. Дескать, убытки от простоя ее наверняка разорят, а угрожают только ей да вам. Она в своем праве.
      Тесса посмотрела на Лукаса и еще сильнее расстроилась, почувствовав его нерешительность.
      – Она тоже может ошибаться.
      – Я непременно проконсультируюсь у ребят из ФБР, но у меня такое ощущение, что этот парень зациклился исключительно на двух персонах, которых он считает ответственными за смерть своего сына. Больше он никого не тронет. Не думаю, что вам следует опасаться за судьбу корабля в целом, Холл, но будьте бдительны и помните, что вы стали ходячей мишенью. Полагаю, предлагать вам взять отпуск и убраться подальше отсюда бесполезно?
      Тессу затопила волна смертельного, леденящего ужаса – ведь она угадала ответ Лукаса еще прежде, чем услышала:
      – Да.
      Бартон с чувством выругался, но ничуть не удивился.
      – Я все время уговариваю миссис Стенхоп не высовываться из поместья и усилить охрану. Надеюсь, она все-таки меня послушается. Похоже, ваше мнение для нее небезразлично, и если вас не затруднит – попытайтесь хотя бы чуть-чуть вправить ей мозги!
      – А почему вы не предложили ей вообще покинуть город? – с нажимом поинтересовалась Тесса.
      – Как не предложить? Предложил! Дамочка заявила, что она проведет отпуск там, где захочет, и не позволит какому-то подонку ее запугать! – Бартон встал. – Не могу не отдать должное ее отваге, но, по-моему, у нее попросту поехала крыша, и это только добавляет мне головной боли.
      Выпроводив Бартона, Тесса захлопнула дверь и закрыла ее на задвижку. У нее за спиной царила тяжкая тишина.
      – Ну… можно сказать, что у нас выдалось оживленное утро, полное плохих новостей.
      Лукас плюхнулся на диван и откинул голову на спинку с совершенно измученным видом.
      – Единственное приятное в этой истории то, что хуже уже некуда. А значит, день должен быть не таким поганым.
      – Тебе следовало рассказать мне все с самого начала. – Тесса строго взглянула на него.
      Лукас резко выпрямился и с досадой возразил:
      – Думаешь, я стал бы молчать, если бы знал то, что мне сообщили сейчас? Но тогда все было не так: мне казалось, что полиция контролирует ситуацию!
      И снова между ними повисло молчание, только на сей раз оно принесло незримую, холодную отчужденность.
      – Лукас, насчет того, что я сказала. Что для меня это слишком…
      – Я сию же минуту отправляюсь к Ди. – Он вскочил с дивана, прошел мимо Тессы и скрылся в спальне.
      – Лукас, подожди! У нас… у нас возникла проблема, и я…
      Он резко развернулся и предостерегающе сверкнул глазами:
      – Нет!
      – Нет? Что значит – нет?
      – Я не собираюсь так просто сдаваться! – отчеканил он.
      Захваченная врасплох столь яростной вспышкой – прежде Лукас никогда не повышал на нее голоса, – Тесса на мгновение растерялась, а потом отвернулась, не в силах сдержать отчаяние.
      – Жаль, что я оказалась недостаточно сильной, чтобы стать тебе опорой в трудную минуту. Жаль, что я не в состоянии дать тебе то, что ты хочешь. Я очень хотела бы быть достойной тебя, но не могу. Это слишком. Для меня слишком. Я не выдержу.
      К ее ужасу и стыду, она вдруг ударилась в слезы. Напрасно Тесса спрятала лицо в ладонях, чтобы скрыть от Лукаса свою слабость. Она почувствовала, как он подошел, и когда его пальцы легонько коснулись ее волос, отвернулась.
      – Не трогай меня! Ох, пожалуйста, не надо!
      Лукас покорно опустил руки, а она все всхлипывала и всхлипывала и не могла остановиться. Она никогда не могла остановиться, если уж давала волю слезам. И могла рыдать в три ручья целыми часами.
      Не говоря ни слова, Лукас повернулся и отошел от нее. Через секунду Тесса услышала, как хлопнула входная дверь.
      Окончательно убитая горем и унижением, проклиная собственную беспомощность и трусость перед новой необъяснимой угрозой, нависшей над Лукасом, Тесса опустилась прямо на пол и зарыдала, пряча лицо в трясущихся руках.
      – Прости меня! – шептала она. – Прости, если сможешь…

      Когда Лукас подъехал к своему коттеджу, первое, что он увидел, была машина Тессы, припаркованная у крыльца. Он долго просидел за рулем, прежде чем набрался духу и вышел из машины. После чрезвычайно бурного утра и не менее бурного объяснения с Ди голова его абсолютно отказывалась работать.
      И тем не менее нельзя было без конца откладывать неизбежное.
      В доме было пусто, и Лукас решил поискать Тессу на пирсе. Она сидела в шезлонге с книгой в руках. На ней были легкие шорты, надетые прямо поверх простого закрытого купальника. Правда, на таком роскошном теле даже самый простой купальник выглядел не хуже дорогого вечернего платья. Стоило Лукасу ступить на пирс, и рассохшиеся доски предательски заскрипели под его тяжестью. Тесса подняла голову. Ее глаза были спрятаны за темными очками, и она даже не улыбнулась в знак приветствия.
      – Объяснился с Ди? – Тесса положила книгу на пирс.
      – Еще как! – с чувством ответил Лукас. – Больше она к тебе и носа не сунет!
      – А ты рассказал ей о корабле и Ярвуде?
      Похоже, Тесса была настроена сначала разобраться с более мелкими проблемами. Лукас мысленно улыбнулся: кто-то угрожает его жизни, а он только что назвал это мелкой проблемой!
      – Я предложил ей поставить «Талисин» на прикол до тех пор, пока полиция не выведет автора писем на чистую воду, – сказал он. – Но Ди тут же завела волынку насчет членов экипажа, которым нужно содержать семью, насчет неоплаченных счетов за ремонт корабля, о договорах по доставке груза и все в таком роде. Может, в чем-то она и права.
      – И что ты теперь будешь делать?
      На этот вопрос он мог ответить не задумываясь. Ему не составило труда придумать вполне приемлемый план. Это поможет защитить корабль от возможной угрозы со стороны Ярвуда. Однако, познакомив Тессу со своим планом, Лукас подступит вплотную к тому самому неизбежному объяснению, которого так боялся.
      – Я снял копии с портрета Ярвуда и собираюсь раздать их офицерам перед плаванием. Мы все будем начеку. Бартон поддерживает контакт со службой безопасности порта в Милуоки, а я свяжусь с остальными портами. Информация о Ярвуде не должна пойти дальше наших офицеров. Нам ни к чему паника на борту.
      – Похоже на то, что ты все успел продумать и у тебя все под контролем, – одобрительно кивнула Тесса.
      Все – да не совсем!
      – Ну да… это ведь мой конек – держать все под контролем, правда? – Тесса снова взялась за книгу, и Лукас добавил: – Если это действительно Ярвуд, Бартон, который не будет спускать с него глаз, при первом же подозрительном шаге прижмет его к ногтю!
      – Может, тебе все-таки стоит уйти в отпуск? Мы могли бы взять кого-то временно на твое место, и…
      – Нет, – решительно перебил Лукас. – Я больше не позволю страху управлять моей жизнью. Мне уже пришлось через это пройти, и снова такое не повторится!
      Их взгляды встретились, и Лукас прочел в ее глазах понимание… и вину.
      – Отлично, но все-таки сделай мне одолжение – не ходи темной ночью дозором по кораблю, о’кей? Особенно при полном параде. Это все равно что нарисовать у себя на спине большую мишень!
      – Я договорился с Бартоном, что не покину «Талисин», пока все не утрясется.
      Тесса долго изучала его взглядом, прежде чем поднялась с шезлонга.
      – Лукас, я весь день думала об утреннем происшествии и о том, каким образом Ди удалось так быстро о нас разузнать. Я голову даю на отсечение – кто-то следит за нами на корабле.
      – Мало мне было зашифрованных угроз, теперь еще и стукач! – Лукас брезгливо фыркнул. – Хотя мы оба знаем, что Ди вполне на такое способна. И кто же, по-твоему, на нас стучит?
      – Эймос Лауэри. Он меня просто не выносит. Да и тебя тоже, если уж на то пошло. Он практически признался мне в том, что следит за мной… Вот его слова: «Я караулю каждое твое движение, курица мокрохвостая!» Или что-то в этом роде.
      – «Курица мокрохвостая»?! – переспросил Лукас, моментально разъярившись. Черт побери, он разорвет этого Лауэри на куски!
      Тесса скрестила руки на груди, отчего низкий вырез на купальнике опустился еще ниже, так что Лукас чуть не поперхнулся.
      – Очень мило звучит, ты не находишь?
      «Очень мило!» Лукас заставил себя отвести взгляд от ее груди. Они в неприятностях по самые уши, а он не может думать ни о чем, кроме секса!
      – Я поговорю с ним, как только мы окажемся на борту. Хотя я не замечал, чтобы он особо выслуживался перед Ди.
      – Он готов на что угодно, лишь бы остаться на «Талисине». Если он что-то и любит в жизни – так это свой бесценный паровой котел. – Тесса закрыла книгу и направилась к дому. Лукас помедлил и пошел следом.
      – Ты останешься ночевать? – спросил он, хотя и так знал ответ.
      Она оглянулась на него через плечо и отрицательно покачала головой.
      Лукас не удержался от тяжелого горького вздоха.
      – Наверное, в конце концов ты все-таки одумалась и решила, что тебе нужен парень более благополучный, чем я, и к тому же не убивавший твоего брата.
      – Ты действительно так считаешь? – Тесса резко повернулась и обожгла его сердитым взглядом.
      Лукас сунул руки в карманы.
      – А что, есть другая причина?
      – Лукас, в ту ночь я сказала тебе чистую правду: я не могу винить тебя в гибели Мэтта! Тем не менее это остается серьезным фактом, который я не могу просто игнорировать, точно так же, как не могу игнорировать твою… твое…
      – Состояние? – вкрадчиво закончил он. – Ди выбрала именно это слово.
      – Но ты согласен, что такими вещами не шутят?
      – Да, – кивнул он.
      – А теперь я узнала, что твоей жизни угрожают и что Ди готова не просто вышвырнуть меня с «Талисина», а еще и устроить так, чтобы мне до конца жизни не дали работы в приличной компании… и я растерялась. Я просто ума не приложу, как же теперь быть?
      – Скажи, Тесса, чего именно ты боишься во всей этой истории? – помолчав, спросил Лукас.
      – Боюсь?! Я не боюсь, Лукас, я просто не знаю, как поступить! Вряд ли у меня хватит сил на то, чтобы одновременно решать эти проблемы и выполнять свою работу на корабле. А ведь от нас зависит благополучие четырех сотен человек, и наша обязанность – все время быть начеку! Особенно сейчас. – Она подошла к крыльцу и потупилась, стараясь скрыть тревогу. – Лукас, тебе грозит опасность. Как ты себя чувствуешь? Тебе не станет плохо?
      Лукас резко отвернулся, готовый провалиться сквозь землю от стыда и бессильной ярости. Тесса попала не в бровь, а в глаз. Она была его первым помощником и не просто могла задать этот вопрос – она обязана была это сделать! В конце концов, первому помощнику необходимо знать: не развалится ли их бравый капитан на куски в самый ответственный момент?
      – Ты не веришь, что мне хватит выдержки в кризисной ситуации?
      – Я-то верю, – просто ответила она. – Меня интересует то, веришь ли в себя ты?
      – Я смогу с этим справиться.
      Ах, как Лукасу хотелось быть уверенным, что если какой-то придурок с револьвером устроит заварушку на его корабле, он сможет сделать все необходимое, чтобы защитить своих пассажиров и экипаж! Но Лукас не мог положиться на свою выдержку, и это смертельно пугало его.
      Тесса громко вздохнула.
      – Я верю тебе, Лукас. Если даже наши отношения прервутся, это не помешает мне по-прежнему доверять тебе свою жизнь.
      Она стояла перед ним – прекрасная, полная собственного достоинства, – и он обожал ее за это доверие, за ее спокойствие и силу духа! Пусть даже она говорила совсем не то, что Лукас хотел бы сейчас услышать. Его ярость иссякла.
      В конце концов, чего еще он мог ожидать? Какой смысл обвинять Тессу в паникерстве, в растерянности перед тем, во что она неожиданно оказалась втянутой им? Работой Лукаса на протяжении многих лет было разрешение кризисных ситуаций, он ежедневно сталкивался с угрозой для жизни и не мог не привыкнуть к таким вещам. А Тесса была простым офицером, и для нее большой неприятностью на службе была разве что плохая погода.
      Лукас подошел к ней вплотную. От нее пахло солнечным светом и ветром, и едва уловимое тепло ее тела показалось ему робкой лаской.
      – Дай нам еще один шанс. Ты не так легко бросаешься чувствами, а то, что было между нами, стоит того, чтобы за это бороться. Конечно, проще всего решить, что ничего не сложилось, и разойтись при первых трудностях. Но не повторяй ошибки, совершенной мной десять лет назад! – Он помолчал и вполголоса добавил: – Я люблю тебя, Тесса!
      Ее глаза изумленно расширились, и она замерла, не спуская с него взгляда. Только ее волосы шевелились под дыханием ветра. Наконец Тесса отвернулась и медленно стала подниматься на крыльцо.
      – Ох, Лукас… – вырвалось у нее.
      Ее голос показался ему скорее грустным, нежели удивленным или радостным – ничего из того, что он мог ожидать в ответ на такое признание. Он присел рядом с Тессой на ступеньке крыльца и глубоко вдохнул в себя теплый лесной воздух, пропитанный ароматами хвои и озерной воды. Молчание длилось и длилось – он так и не дождался тех слов, которые хотел услышать.
      Помедлив еще некоторое время, Лукас сказал:
      – Я собираюсь уволиться с «Талисина», когда закончится сезон. Мне не составит труда устроиться на другое судно, если это действительно будет то, чего я хочу.
      Тесса уставилась на него, явно не поверив своим ушам:
      – Ты что, шутишь? Я же знаю, как важно тебе было убедиться, что ты способен держать под контролем команду! И я не могу… Ты не должен сдаваться из-за меня! Это несправедливо!
      – А с чего ты взяла, будто я сдаюсь, да еще из-за тебя? – Он подался вперед, опираясь локтями на колени, и устремил взгляд в голубую даль, где сверкающая озерная гладь сливалась с небом. – Знаешь… служба в береговой охране многому меня научила. Она придала смысл моей жизни и моему ежедневному труду. Я знал, как добиться успеха и как продемонстрировать его окружающим. После «Макки» я всего этого лишился.
      Тесса следила за ним, сосредоточенно хмурясь. К чему он ведет?
      – Ты права: я хотел попасть на «Талисин», чтобы доказать самому себе, что еще чего-то стою, – тихо признался он. – На какое-то время это стало единственной целью моей жизни. Ведь мне было так необходимо снова найти эту цель! Позже я осознал, что искал не напрасно, только не совсем там, где нужно.
      – Что-то я не пойму, к чему ты клонишь?
      – Я и сам еще не вполне уверен. – Он повернулся так, чтобы видеть ее лицо. – Тесса, всю свою жизнь я только и делал, что старался соответствовать чужим представлениям об успехе: сначала моего отца, потом сослуживцев по береговой охране. Но больше я не нуждаюсь в чужих мерках. Да, «Талисин» – великолепный, редчайший корабль, настоящий музей на плаву. И когда он скользит по воде, меня просто распирает от гордости, что это я командую такой красотой. Но что касается службы капитана… я могу обойтись и без нее.
      Тесса с шумом выдохнула.
      – Даже если одному из нас придется перейти на другое судно, то что это будет за жизнь? Мы оба месяцами будем пропадать в плавании и почти не сможем видеться! Это заведомо пустой номер, Лукас. И уж лучше признать это сейчас, пока не поздно.
      Лукас разглядывал носки своих туфель, старательно пряча улыбку. Ага, вот они, первые признаки успеха: Тесса не режет по живому, она растерялась, она колеблется!
      – А что будет, если я вообще оставлю флот? – спросил он. – Как ты к этому отнесешься?
      Тесса долго разглядывала его со смешанным чувством недоверия и надежды, но в конце концов отвернулась и грустно покачала головой.
      – Это неплохая мысль, Лукас, – тихо промолвила она, – но она сразу заставляет вспомнить о том, как десять лет назад мы расстались, чтобы идти по жизни своими путями. И я не уверена, что такое не повторится. Я видела, во что это обошлось моим родителям, сколько ревности, злобы и пустых обвинений они обрушили друг на друга. Скорее всего… именно этого я и боюсь.
      А еще она боится рисковать всем, чего успела добиться, – это стояло за тем, о чем она умолчала. Черт побери, как хорошо Лукас ее понимал!
      – Я не могу обещать тебе, что все будет идеально. Я даже не могу обещать тебе обычных взаимоотношений, но я постараюсь дать тебе все, на что способен. Это я могу тебе пообещать – и я обещаю.
      Тесса вскинула на него взгляд, в котором сквозила паника.
      – Лукас, я приехала сюда, чтобы довести до конца наш утренний разговор! Я не собиралась торговаться! Я приняла решение, и так тому и быть!
      Она хотела встать, но Лукас поймал ее за руку. Инстинкт подсказал ему, что он подступил к самой грани дозволенного. Еще один неверный жест – и она будет потеряна навсегда.
      – Хорошо, хорошо, успокойся! – Он старался говорить как можно убедительнее, и Тесса неохотно позволила снова усадить себя на теплую ступеньку.
      И опять потянулись секунды напряженного, неловкого молчания. Наконец Тесса пробормотала:
      – Я бы хотела, чтобы мы остались друзьями.
      – А мне казалось, что мы оставались ими всегда. – Лукас коротко взглянул на нее и заметил, что Тесса старательно отворачивается.
      – Ты знаешь, что я имею в виду.
      Лукас нахмурился, глядя на свои руки. Он переплел пальцы и крепко зажал их между колен.
      – Я никогда не приму от тебя ничего, что ты дашь мне из жалости. И если со мной что-то случится…
      – Лукас, пожалуйста! – Она резко повернулась к нему, больше не пытаясь скрывать страх. – Не смей так говорить! Пообещай мне, что ты будешь осторожен и не полезешь на рожон! Я не шучу, Лукас, я хочу, чтобы ты дал мне клятву!
      – Я умудрялся выходить живым из всех переделок, в которые попадал, гоняясь за контрабандистами. И черта с два я дам себя угробить сейчас! – Лукас опять вернулся к прерванной мысли: – Но есть вещи, на которые я повлиять просто не могу. И если со мной что-то случится, я хочу, чтобы ты знала: я тебя люблю.
      Он смотрел прямо ей в глаза, и она ответила Лукасу таким же прямым взглядом, но затем отвернулась. Однако он успел заметить горькую влагу в ее глазах.
      И, как и в предыдущий раз, никакого «Я люблю тебя» в ответ не прозвучало.
      Внутри у Лукаса все сжалось в тугой тошнотворный комок, и сомнения одолели его с новой силой. Впервые ему пришлось столкнуться с тем, что Тесса не отвечает ему взаимностью. Впервые он осознал, что может проиграть, пытаясь вернуть себе ее любовь.
      – Похоже, я только и делаю, что довожу тебя до слез, – буркнул он.
      – Ничего страшного, – всхлипывая, ответила она. – Зато ты по-прежнему единственный мужчина в мире, перед которым я не чувствую себя круглой дурой, когда плачу.
      – Ну, – Лукас решил, что на это непременно нужно что-то ответить, – это уже что-то.
      Молчание повисло между ними, и в тишине стало слышно, как где-то далеко надрывно жужжит мотор глиссера – как будто огромный москит.
      – Итак, – прервала молчание Тесса с напускной беспечностью, – чем ты будешь заниматься, покинув флот?
      Лукас не спешил с ответом.
      – Только обещай не смеяться надо мной, если я скажу.
      – Я никогда и ни за что не стану над тобой смеяться. Уж в этом-то ты мог бы не сомневаться!
      – Понимаешь, – начал Лукас, откинувшись назад, опираясь локтями на верхнюю ступеньку и задумчиво глядя на озеро, – я давно об этом мечтал. Правда, это не такая уж выдающаяся мечта, но я хотел бы купить яхту и заниматься чартерным бизнесом. Помнишь, я говорил тебе об этом в тот вечер на острове Макино? Я хочу иметь свою небольшую компанию, чтобы быть хозяином самому себе.
      Лукас помолчал, не смея оглянуться на Тессу, и продолжил:
      – Мне надоело постоянно стричься почти наголо и бриться каждый день. Мне осточертел мой мундир, из-за которого люди не подходят ко мне ближе чем на пушечный выстрел. Мне противно видеть, как все умолкают и поворачиваются в мою сторону, когда я появляюсь в комнате.
      Тесса с сочувствием легонько коснулась его локтя.
      – И я больше не хочу быть ответственным за сотни чужих жизней. Конечно, это не назовешь честолюбивыми мыслями, но я не собираюсь карабкаться по служебной лестнице до конца своих дней. – Лукас опустил взгляд. – Мой старик умер почти два года назад. И мне давно пора перестать оглядываться на него и строить свою жизнь по его правилам.
      Он вскинул голову, и Тесса немного отодвинулась, чтобы видеть выражение его лица. Ветер растрепал ее волосы, так что темная прядь прилипла к губам, и Лукас с трудом удержался от желания отвести эту прядь; ему хотелось схватить Тессу в охапку и прижать к себе.
      – И ты считаешь, что будешь доволен такой жизнью? – медленно спросила она.
      – Да, – уверенно ответил он.
      – А ведь это единственное, что имеет значение, верно? – произнесла Тесса с какой-то скрытой настойчивостью, как будто обращалась не к Лукасу, а к себе. Как будто пыталась в чем-то себя убедить.
      Он поерзал на жесткой неудобной ступеньке.
      – Ты по-прежнему намерена работать, когда «Талисин» окажется на зимней стоянке?
      Тесса кивнула.
      – Для матросов осенью начинаются отпуска, а у офицера и в это время хватает работы. Не то чтобы я соскучилась по грузовым судам, но других предложений мне не поступало.
      Это означало, что в зимние месяцы Тесса будет бывать дома еще реже, чем летом. И если Лукас тоже устроится на грузовое судно – хотя такое не могло присниться ему даже в страшном сне, – они вообще не смогут видеться. Она права: им не светит ничего хорошего, если оба останутся на прежней работе. Это только укрепило Лукаса в его намерении уволиться с «Талисина», и чем скорее – тем лучше.
      Но сначала он займется тем, что не терпит отлагательства. То есть снова завоюет Тессу.
      На этот раз он не струсит и не отступит, бросая вызов судьбе.
      Ему придется действовать медленно, шаг за шагом, чтобы не отпугнуть Тессу. Он будет дарить ей цветы, он приручит ее своей заботой и вниманием, он заставит ее поверить в свою любовь и в то, что она ему нужна. Когда на нем не будет висеть ответственность за «Талисин», у него появится масса свободного времени, которое он посвятит Тессе. Лукас докажет, что они могут и должны быть вместе.
      – Но ты хотя бы пообедаешь со мной? – с отчаянием в голосе спросил он. – Это будет простой обед. И ничего больше, клянусь тебе!
      Он боялся дышать, дожидаясь ответа. Одна секунда сменяла другую, а Тесса все еще колебалась.
      – Как друзья?
      Ну что ж, если больше ему пока ничего не обещают, Лукас согласен и на это.
      – Как друзья.
      – Тогда я с удовольствием пообедаю с тобой, – улыбнулась Тесса.

      Лукас поднялся на борт «Талисина» в пятницу, еще до рассвета, и прошелся по тихим коридорам, кивая в ответ на приветствия сонных членов экипажа и зевающих стюардов. Старый корабль еще не очнулся от спячки, и работа паровой машины не заставляла вибрировать палубу под ногами.
      Пользуясь моментом, капитан с особой тщательностью проверил все закоулки машинного отделения, напоминавшего сейчас темную мрачную пещеру, провонявшую маслом. Он заглянул во все щели и коротко кивнул Эймосу Лауэри, не спускавшему со шкипера откровенно подозрительного взгляда.
      Он еще устроит Лауэри веселую жизнь, но позже.
      Обходя прогулочные палубы, Лукас по старой привычке проводил рукой по медным надраенным поручням. Ему было приятно ощущать под ладонью размеренный пульс своего корабля. Раннее утро дышало свежестью и покоем, его неяркие краски несли с собой обещание чего-то прекрасного.
      На главной палубе капитан почувствовал аппетитные запахи, доносившиеся с камбуза вперемежку со звяканьем столовых приборов и негромким гулом голосов. Один из барменов, тот, что повыше и со светлыми волосами – кажется, Скотт, – завел роман с продавщицей из сувенирной лавки и в этот ранний час выглядел совсем измученным, когда медленно облачался в фирменный жилет.
      Покинув главную палубу, Лукас по узкому трапу поднялся в командную рубку, на мостик, и посмотрел на причал. Тесса еще не приехала, и на мостике не было никого, кроме Дэйва Комптона, подкреплявшегося бутербродами с кофе. Когда на борт поднимется Тесса, для Лукаса снова начнется бесконечная пытка.
      С озера тянуло прохладой и свежестью, и Лукас с удовольствием подставил лицо резкому ветру. Он прикрыл глаза и вслушался в шелест волн, набегавших на причал и на берег, и в непрерывные крики чаек.
      По всем приметам день обещал быть прекрасным, и ничто не могло испортить Лукасу удовольствия от созерцания рассвета над озером Мичиган. Ни грызущая душу тревога, ни серая тоскливая пустота, поселившаяся в его сердце после того, как Тесса оборвала их связь.
      Ему не хотелось думать о том, что где-то за этой красотой и безмятежностью таится безымянная угроза. Казалось кощунством, что кто-то может поднять руку на такого чудесного старика, каким был «Талисин». Однако Лукас знал, в чем состоит его долг, и собирался предупредить об опасности всех офицеров, как только экипаж поднимется на борт.
      Солнце стояло еще совсем низко над горизонтом, когда Лукас вывел «Талисин» из порта Милуоки и по привычному маршруту направил старое судно в сторону Чикаго.
      Как и следовало ожидать, Тесса избегала его тщательнее обычного, и хотя они то и дело сталкивались по службе, Лукас не делал попытки сократить дистанцию. Однако желание быть с ней было столь велико, что он все свободное время старался проводить на мостике. Он слонялся по рубке, стараясь не мешать вахтенным офицерам, и делал вид, будто у него есть причина находиться именно здесь. В какой-то момент ему на глаза попалась аляповато раскрашенная фигурка йо-йо.
      Не проходило и дня, чтобы он не замечал незамысловатую игрушку в руках у кого-нибудь из офицеров. Комптон, Ши и Тесса сделались настоящими виртуозами в этом деле.
      Лукас, желая чем-то занять себя, машинально намотал резинку на палец и отпустил увесистую фигурку. С легким гудением натянутой резинки игрушка вернулась к нему в ладонь.
      «Забавная вещица!»
      Он оглянулся и обнаружил, что все: Тесса, вахтенный рулевой и даже впередсмотрящий – изумленно уставились на него. Впервые за все это утро на губах у Тессы появилась улыбка.
      – Вот это уже интересно! – пробормотала она.
      И Лукас не устоял перед этим шутливым вызовом. Конечно, именно на это и рассчитывала Тесса. Лукас припомнил, как действовали его подчиненные, и стал подбрасывать йо-йо все увереннее.
      – Видели бы наши матросы, чем вы тут занимаетесь, – заметил впередсмотрящий, укоризненно качая головой. – Они бы первым делом спросили, чья это вещь!
      Лукас добродушно усмехнулся, но не спешил прекращать игру. Эта штука ужасно затягивала.
      – Какой у нас прогноз погоды?
      – Ясное небо без единого облачка. Ветрено, но волнение небольшое. Самая подходящая погода для путешествий, – ответила Тесса.
      – Именно то, что приятно слышать любому капитану. Я буду в офицерской кают-компании на утренней пятиминутке. – Он заметил, как в ее глазах промелькнула тревога, а еще тень сожаления. Это открытие немного подбодрило его. Похоже, Тесса без него скучает! – Вас я введу в курс дела позже.
      Она молча кивнула. Внезапно Лукас кинул ей йо-йо, и она ловко поймала игрушку.
      – Это не даст вам скучать. – И снова их глаза встретились. Он улыбнулся. – Не обижайте нашего старичка!
      – Не беспокойтесь. «Талисин» и я понимаем друг друга. Он отлично слушается руля. Знает, кто его босс!
      Все рассмеялись, но Лукаса не обманул легкомысленный ответ Тессы. Он видел сомнение и страх в ее взгляде.
      Этот же страх не давал ему покоя по пути в офицерскую кают-компанию. Почти все уже собрались, и в комнате повисла тишина, едва Лукас переступил порог. Раньше он даже не обратил бы на это внимания: замолчали – вот и отлично! Но сегодняшняя напряженная атмосфера только усиливала груз ответственности.
      Он коротко кивнул всем в знак приветствия, поймал дружескую улыбку Джерри и отметил про себя, что Лауэри все еще не соизволил явиться. Ничего удивительного.
      Стюарды начали подавать завтрак. Лукас сделал заказ и сел на свое место во главе стола. Мало-помалу разговоры за столом возобновились. Он как раз приступил к своему завтраку, когда в кают-компанию вошел старший механик.
      Лауэри ввалился, не потрудившись поздороваться, и сразу уселся за стол – как можно дальше от Лукаса. От капитана не укрылось это молчаливое игнорирование его присутствия.
      – В машинном отделении все в порядке? – громко спросил он.
      – Да, сэр.
      Лукас замер, не донеся до рта вилку с омлетом, от которого шел аппетитный пар. Старший механик скорее удавится, чем назовет его сэром по доброй воле. Что за чертовщина?
      – У вас какие-то проблемы, мистер Лауэри?
      – Нет, сэр, – прозвучало с явной издевкой. – Никаких проблем.
      После чего стармех изобразил вдруг художественный свист. Лукас вслушивался несколько секунд, прежде чем понял, что слышит незатейливую детскую песенку про курицу.
      Он сурово прищурился, осознав, на что намекает Лауэри.
      – Пора начать наше совещание, – обратился капитан к присутствующим. Кратко, в нескольких словах он ввел их в курс дела. Рассказал о предполагаемой угрозе и необходимости усилить меры безопасности. К тому времени, как Лукас умолк, все, напряженно замерев, ловили каждое его слово – даже Лауэри.
      – Черт побери, – вырвалось у Джерри.
      – У всех у вас есть фото подозреваемого. Прошу вас внимательнее отнестись ко всем мужчинам в возрасте от сорока до сорока пяти лет, поднимающимся на борт или покидающим наше судно. Я не хочу, чтобы этот тип проскользнул у нас под самым носом. Джерри, твои ребята больше всего общаются с пассажирами, так что держи ухо востро. Почаще бывай с горничными в каютах. Вы не имеете права учинять там обыск, но вполне можете заметить что-то подозрительное. О любых случаях необычного поведения докладывать лично мне, но я не хотел бы зря тревожить пассажиров. Пока не хотел бы. Обо всех изменениях я буду немедленно вас информировать.
      Офицеры покидали кают-компанию медленно, с озабоченными лицами. Наконец все вышли, остался один Лауэри.
      – Вы что-то хотите мне сообщить, стармех?
      Лауэри отпихнул от себя тарелку, откинулся на спинку стула и снова засвистел свою песенку. Но этого ему показалось мало, и он спел целых два куплета хриплым фальшивым баритоном.
      Лукас встал из-за стола. Неестественно выпрямившись, с закаменевшим лицом, он двинулся к старшему механику. Лауэри не потрудился встать при его приближении, так что Лукасу пришлось схватить его за грудки и сдернуть со стула.
      – Прикажете понимать это как угрозу, мистер Лауэри? – с недоброй усмешкой поинтересовался он.
      – Возможно. – В темных глазках старшего механика сверкнула откровенная ненависть.
      – Ди Стенхоп приказала вам шпионить за мной и Тессой Жардин.
      Лауэри на секунду растерялся, но тут же справился с замешательством, и его ненависть вспыхнула с новой силой.
      – Ха, а сразу и не скажешь, что ты у нас такой умник!
      Лукас покрылся испариной – так сильно было его желание размазать по стенке этого мерзкого типа.
      – Ди больше не нуждается в твоих доносах, – отчеканил он. – Тебе ясно?
      Лауэри вырвался из рук Лукаса и метнулся к двери, выкрикнув по пути:
      – Ясно, как Божий день! Надеюсь, эта курица стоит тех неприятностей, которые ты на себя накликал! Учти, мало тебе не покажется!
      Лукас еще немного постоял в опустевшей кают-компании, стараясь совладать с душившей его яростью. Затем вышел и направился к себе.
      Он честно предупредил Ди, что откажется от места, если она продолжит свои идиотские игры, но она была настолько уверена в своей власти над подчиненными, что не соизволила принять его слова всерьез.
      Давно пора сбить с нее спесь.
      Слишком долго он колебался, мечтая о том, как уволится с «Талисина». Их недавний разговор с Тессой разрешил последние сомнения: больше откладывать нельзя. Раз уж решение принято, следует претворить его в жизнь. Первым делом он осчастливит этой новостью Ди, затем сделает еще несколько важных звонков. И тогда давно лелеемые им планы наконец-то начнут осуществляться.
      Он воплотит в жизнь свою заветную мечту. И ничто в этом мире – ни Ди с ее заскоками, ни проклятые угрозы – его не остановит.
      Лукас закрыл за собой дверь в каюту, достал из кармана сотовый телефон и набрал личный номер Ди в Милуоки. Она подняла трубку после четвертого звонка.
      – Ди? Это Лукас. Ты не хочешь кое-что мне объяснить?
      Наступила пауза – она явно была удивлена, но предпочла вести себя как обычно. И капризно пропищала:
      – Ах, какие мы сегодня противные! У тебя проблемы?
      – Пожалуй. И первая из них – Эймос Лауэри. Что ты мне на это скажешь?
      Ди громко вздохнула.
      – Ну да, он подонок. Но он чертовски хороший механик. Прости, Лукас. Я не могу его уволить. Если с ним что-то не так, я вправлю ему мозги!
      – Ты приказала ему шпионить за мной и Тессой.
      На том конце снова возникла пауза.
      – Ну, не совсем так. Он сам напросился в шпионы, и я решила идти по линии наименьшего сопротивления. Ты ведь знаешь, какая это головная боль – наставлять на путь истинный таких подонков. Вот я и не стала отказываться – пусть развлекается на свой лад. Прости, если он оказался чересчур назойливым, но ведь в любви и ненависти все способы хороши!
      Лукасу на глаза попалась визитная карточка, лежавшая на столе: «Стерджен-Бей. Катера и яхты».
      – На этот раз ты ошиблась, – заявил он, удовлетворенно улыбаясь. – У тебя есть две недели, чтобы найти нового капитана. Я ухожу.

      К тому времени, как «Талисин» продолжил плавание, приняв на борт пассажиров и запланированный груз в Гранд-Хейвене, офицеры стали заметно раздражительнее и нетерпеливее. Стоило ли говорить, что сам Лукас не находил себе места от тревоги и предчувствия беды. Только на этот раз беда была не порождением его больного рассудка, а реальностью.
      Стоя перед большим окном в командной рубке и рассеянно глядя в царившую за стеклом темноту, Лукас вполуха прислушивался к болтовне Ши и вахтенного рулевого, споривших о способах приготовления бананового хлеба.
      В руке у Лукаса равномерно подпрыгивал йо-йо. Игрушка помогала удержать под контролем рвущуюся наружу тревогу и более или менее связно обдумать сложившееся положение.
      – О, да вы стали настоящим виртуозом! – вдруг заметил Ши, кивая на раскрашенную фигурку.
      Лукас повернулся, но не успел ответить – зазвонил телефон. Трубку поднял Ши.
      – Да-да, шкипер на мостике. Кто его спрашивает? – Лукас уже шел к телефону, когда Ши от удивления вытаращил глаза. – Сию минуту, детектив! Вот и он сам!
      – Холл, – произнес Лукас в трубку.
      – Это Бартон. У меня плохие новости.
      Лукас поднял глаза и наткнулся на испуганный взгляд Ши.
      – Подождите минуту. Я перейду к себе в каюту и буду говорить оттуда.
      Он нажал кнопку блокировки, положил трубку на рычаг, еще раз взглянул на Ши и пошел к себе. Аккуратно закрыл за собой дверь и только после этого поднял трубку.
      – С Ди ничего не случилось?
      – Миссис С. жива-здорова, если не считать того, что крыша у нее совсем набекрень. Зато пропал Джо Ярвуд, – с досадой сообщил Бартон.
      Лукас невнятно выругался.
      – Вы же собирались за ним следить?
      – Мы и следили. Когда он не вышел на работу, мой парень стал наводить справки. Его жена сказала, что он отправился с другом на рыбалку, куда-то на север. Дескать, он совсем измучен от горя и нуждается в смене обстановки.
      – Она говорила правду?
      – Она считала, что да. Мы нашли его друга. Они действительно встретились в баре по соседству, но Ярвуд сказал, что не может ехать из-за неисправности в машине. Друг подвез его в город и высадил в центре. Куда он после этого отправился – никто не знает.
      – Когда это было?
      – Как раз перед тем, как вы пришвартовались в Гранд-Хейвене. У вас там были неприятности?
      – Нет. Мы взяли на борт пассажиров и груз. Все пассажиры подверглись проверке – насколько мы могли себе это позволить.
      – Ваша следующая остановка на острове Макино? – подумав, уточнил Бартон.
      – Да. Мы будем там завтра утром и по расписанию покинем порт на следующий день.
      – И, как я понимаю, вы, конечно, не обратили внимания, какой это будет день – послезавтра?
      Стоило Лукасу взглянуть на настенный календарь – и от ужаса кровь застыла у него в жилах.
      – Черт…
      – Точно. Вторая годовщина гибели «Макки», – напряженно произнес Бартон. – Позволю себе предположить, что если этот тип собирается что-то предпринять, скорее всего он отправился на остров. Эта зона достаточно удалена от материка и оттуда рукой подать до Канады. Я прав?
      – Абсолютно.
      – Насколько легко ему будет пробраться из Штатов в Канаду?
      – Небольшой катер запросто может пройти мимо постов береговой охраны и пересечь границу – если вы спросили об этом.
      – Черт побери! – воскликнул Бартон. – Я места себе не нахожу от досады! Ладно, вы там готовьтесь встретить Ярвуда, а я буду держать вас в курсе о положении дел здесь, в Милоуки.
      – Вам больше ничего не удалось разузнать? Друг высадил его из машины – и все?
      – Да, есть еще кое-что. Поскольку он смылся без машины, мы прочесали местные фирмы по прокату. Судя по всему, Ярвуд арендовал машину. У нас есть ее номера, и я предупредил копов на всей трассе до острова и городскую полицию в самом Макино. А вы держитесь начеку и постарайтесь не подставляться, о’кей?
      – Постараюсь, – ответил Лукас. – Спасибо.
      Положив трубку, Лукас еще какое-то время оставался неподвижным, приводя в порядок взбудораженные мысли. Он непременно должен известить офицеров, но первым делом надо поговорить с Тессой. Ведь она – второе лицо на этом корабле.
      Вскочив с места, он яростно потряс головой. Ну кого он пытается одурачить? Какого черта? Просто он хочет немедленно видеть ее наедине – и это главная и единственная причина!
      Он вышел из своей каюты и через минуту уже стучался к Тессе. Она открыла не сразу и показалась Лукасу заспанной.
      – Что случилось? – тут же спросила она, увидев, какое лицо у Лукаса. – Ведь что-то случилось, правда?
      Лукасу пришлось заложить руки за спину и стиснуть переплетенные пальцы, иначе он не удержался бы и прижал Тессу к себе, чтобы целовать и целовать ее без конца.
      – Ярвуд умудрился скрыться от наблюдения, – произнес он, и Тесса побледнела от страха. – Бартон считает, что он направился на остров Макино.
      – О Господи! – вырвалось у нее.
      – Я хочу, чтобы ты удвоила число вахтенных, пока мы будем стоять в порту. Полиция уже предупреждена и постарается прийти нам на помощь, но этот малый не промах. Он уже обвел Бартона вокруг пальца. Кто знает, что он придумал на этот раз?
      На миг ему захотелось хоть немного разбавить плохие новости хорошими и рассказать Тессе про Лауэри и про то, что он оставил Ди с носом. Но в последний момент Лукас передумал: это подождет до возвращения в Милуоки. Неприятности с Лауэри казались сущей ерундой по сравнению с тем, что угрожало им сейчас. Не стоит отвлекаться на мелочи.
      Тесса кивнула и с тревогой поинтересовалась:
      – А ты как себя чувствуешь? Не разваливаешься на куски?
      Их взгляды встретились, и Лукас подумал, что больше не выдержит. Он должен обнять ее. Хотя бы на миг.
      – Мне не хватает тебя, Тесса. – Она обреченно вздохнула, но не успела ничего ответить, потому что Лукас выставил перед собой руки и воскликнул: – Выкинь из головы то, что я сказал! Я не должен был этого говорить!
      Ну а теперь что? Ему следует уйти. Открыть дверь и убраться восвояси. Но ноги отказывались ему служить.
      – Прости, я тебя разбудил.
      – Вряд ли это можно было назвать сном. Господи, я вся на нервах!
      – Потерпи, осталось немного. Постарайся заснуть. По крайней мере мы можем считать себя в безопасности, пока не зайдем в гавань. – Он заставил себя открыть дверь, но все-таки не удержался и нарушил данное себе обещание не быть слишком настырным: – Если ты передумаешь насчет нас с тобой, то я с большим удовольствием помог бы тебе улечься!
      – Ох, Лукас!..
      Тесса подняла на него смятенный взгляд. Но благоразумие пересилило, и она с укоризной покачала головой, хотя и постаралась смягчить свой отказ легкой улыбкой.
      – Я не мог не спросить, – пояснил Лукас, стараясь не выдать своего разочарования. – А сейчас мне нужно предупредить остальных офицеров. Увидимся позже.
      Сообщив последние новости офицерам, капитан вернулся на мостик. Он снова взялся за йо-йо и долго стоял возле окна, погруженный в невеселые мысли. Раскрашенная фигурка монотонно скакала вверх-вниз, вверх-вниз, пока «Талисин» шел вдоль берегов озера Мичиган, неразличимых в ночной темноте.
 
      Дневная стоянка в Макино прошла без происшествий, хотя и не без тревоги и напряжения. Когда пассажиры стали возмущаться, что в дополнение к билетам их просят предъявить свои удостоверения личности, Джерри Джексон выступил вперед и с вежливой улыбкой веско произнес, всем своим видом давая понять, что спорить бесполезно:
      – Федеральные правила безопасности.
      В порту каждый час появлялся полицейский патруль, и хотя это могло показаться кому-то странным, никто не сказал об этом вслух. Даже матросы вскоре смирились с изменением обычных порядков, установленных на «Талисине» в предыдущие плавания.
      Утро в день отплытия выдалось ясным, но ветреным, и «Талисин» немного покачало, прежде чем Лукас вывел его из гавани и развернул носом к волне. Тесса держалась на расстоянии все время, пока они стояли в Макино. Стоило Лукасу появиться в кают-компании – и она уходила. В рубке она занимала самый дальний угол, стараясь быть как можно более незаметной. Их общение сводилось только к обмену приказами и информацией, необходимому по службе.
      Никогда в жизни Лукас не чувствовал себя таким несчастным.
      Когда «Талисин» покинул гавань и вышел на открытую воду, атмосфера на мостике сделалась просто невыносимой, и Лукас вынужден был уйти и укрыться в своей каюте. Он сел за стол, массируя усталые глаза. Недостаток сна и холодность Тессы снова привели его на грань срыва. Сегодня он проснулся задолго до назначенного часа, покрытый холодным потом от знакомого жуткого предчувствия надвигающейся беды.
      Несмотря на все ожидания и предположения, Ярвуд так и не сделал очередного хода. Возможно, его отпугнули те меры предосторожности, которые были приняты на корабле и которых трудно было не заметить посвященному человеку. Кроме того, по-прежнему не исключалась возможность того, что все эти угрозы – чья-то безумная шутка.
      Однако Лукас не очень-то на это надеялся.
      Что-то наверняка должно было случиться. Очень, очень нехорошее. Просто они не в состоянии это разглядеть.
      Лукас ритмично постукивал карандашом по столу, стараясь подавить новый приступ паники. Сейчас как никогда ему нужно сохранять хладнокровие и выдержку. Однако именно сейчас его паника оправдана и требует немедленных действий.
      В тишине просторной каюты он громко прошептал:
      – А что, если мы неправильно разгадали загадку?
      Что, если они с самого начала пошли по неверному пути, и письма не имели отношения к «Макки»? Что, если Ярвуд говорил о «Талисине»?
      Сурово хмурясь, Лукас раскрыл тетрадь и по памяти записал все письма, полученные Ди. Затем откинулся на спинку стула и перечитал их вновь, при этом стараясь разглядеть в них намеки не на «Макки», а на «Талисин».
 
      «Тук-тук. Кто там? Я есть. Кто ты? Я там есть!»
 
      Нет, здесь пока все ясно и однозначно. Этот Ярвуд даже проявил чувство юмора – на свой лад, конечно, – найдя отличный способ постучаться так, что все в доме стоят на ушах.
 
      «Милое дитя в колыбельке качается на волнах. Ветер дунет и разнесет все в пух и прах. Носик «бум» – и разлетится – трах-тарарах! Пойдет ко дну милое дитя – ах-ах!»
 
      А в этом письме уже имеется скрытый намек. Они с Бартоном решили, что под «милым дитя» понимается Ди Стенхоп, и этот поспешный вывод помешал им увидеть то, что лежало на поверхности. В ушах снова зазвучал высокий, с придыханием голос Ди: «Я отдаю в твои руки свое дитя…»
      Лукас припомнил, как любит Ди называть «Талисин» «мое дитя» и на страницах газет, и в телевизионных интервью. Во всяком случае, это происходило достаточно часто, чтобы кто-то, следивший за каждым ее шагом, обратил на это внимание и написал: «…дитя в колыбельке качается на волнах… ветер дунет и разнесет все в пух и прах… ветер дунет… носик «бум»… пойдет ко дну милое дитя…»
      – Господи Боже, – прошептал Лукас, обливаясь холодным потом.
 
      «О, тигрица, светло горящая! Девять жизней у твоего кота? Лев… Тигр… Кугуар… Р.И.П… Вы готовы?»
 
      Издевательский вопрос, обращенный прямо к нему. И газеты, и телевидение прочно связали их с Ди в единое целое, и Ярвуду не составило труда заодно с Ди обвинить в гибели «Макки» и Лукаса Холла.
      По Ярвуду выходило, что Лукас – тот самый пресловутый кот, у которого девять жизней, и теперь, когда он стал командиром на «Талисине», нечего удивляться, что Ярвуд задает вопрос: «Лейтенант-командир, на этот раз вы готовы?»
 
      «Помни Аламо, помни «Мэйн». Ах, Бобби, мы почти не знакомы. Доски качаются, доски скрипят, часы с кукушкой стучат и стучат. Кот на часы поглядит. Кукушка «два» прокричит и на небо взлетит».
 
      На него снова накатил приступ паники, хотя Лукас все еще не понимал, как следует расшифровать последнюю угрозу.
      «Помни…»
      Было ли это требованием помнить о безвременно погибших? При упоминании о таких трагедиях люди обычно испытывают гнев и скорбь – как гневались и скорбили после убийства Кеннеди – и требуют жестокой и скорой расправы над убийцами. Зачем Ярвуд использует в своей загадке «Мэйн»? Чтобы лишний раз провести параллель с «Макки» – или чтобы напомнить, что он все еще ищет так называемую справедливость?
      Может, это попытка оправдать свои действия – или даже извиниться?
      Лукас не сомневался, что «кот» – это он сам, но при чем тут часы и два часа… не было ли это еще одним предупреждением?
      Внезапно он так и подскочил на месте, холодея от осенившей его жуткой догадки.
      – Черт побери, да ведь это не два часа, а два года!
      Вот он, вывод, который лежал на поверхности и мимо которого они все прошли: грозили не Ди и не ему, Лукасу! Во всяком случае, не непосредственно им.
      Целью ответного удара должен был стать «Талисин»!
      Око за око, зуб за зуб – древний как мир принцип справедливости.
      Теперь, когда Лукас разгадал самую главную загадку, все части головоломки сами собой встали на место, и он понял, что Ярвуд не сунется на борт корабля, потому что ему это и не требуется.
      Сурово поджав губы, Лукас встал из-за стола и направился в каюту к Тессе. Он постучал громко и решительно. Тесса ответила в ту же секунду. Она только что сменилась с вахты и даже не успела снять мундир – настороженная, с ясным и тревожным взглядом.
      – Нам нужно немедленно поговорить. Идем со мной.
      Не говоря ни слова, она прошла следом за Лукасом в его каюту. Едва за ними захлопнулась дверь, Лукас нетерпеливо спросил:
      – Мы брали на борт груз в Макино?
      – Нет, – покачала головой Тесса. – С корабля сошло несколько пассажиров и поднялось около сорока человек. Мы проверили всех до одного.
      – А в Гранд-Хейвене? – нахмурился Лукас.
      – Позволь мне свериться с бумагами. – Тесса вышла, чтобы взять на мостике свой планшет, и быстро вернулась в каюту, просматривая на ходу накладные. – Ничего особенного. Пассажиры сошли, пассажиры поднялись. И снова всех пассажиров мы проверили.
      – Автомобили?
      – Да, есть и автомобили, но они по всем правилам зарегистрированы на пассажиров с билетами.
      – Что еще мы брали на борт?
      Он явно что-то упустил! Какую-то жизненно важную мелочь! Лукас раздраженно рванул на шее узел галстука. Рубашка давно прилипла к телу от пота.
      – А что случилось?
      – Черт побери, Тесса, отвечай, когда спрашивают!
      Она побледнела от обиды, но отвечала обстоятельно и спокойно:
      – Мы взяли несколько ящиков запчастей автомобилей для мастерских в Милуоки и еще коробки со всякой электроникой. Ну и, конечно, продукты для камбуза. – Она еще раз пролистала пачку бумаг. – Ох, постой. Было еще два автомобиля… Да, теперь я вспоминаю, они не зарегистрированы на пассажиров, и мы оформили их как груз. Два автомобиля, взятые напрокат, один с доставкой в Грин-Бей и…
      – Автомобили из проката? – Лукас подался вперед. Он все еще держал в руке карандаш и сейчас нетерпеливо провел им по сливавшимся от волнения строчкам, пока не уперся в точку где-то в середине списка: – Вот оно! Арендованная машина из Аламо!
      – Но я не… – Тесса поперхнулась, широко раскрыв глаза. – Ох, Господи, Лукас! Неужели он…
      В дверь громко постучали – в закрытую дверь капитанской каюты!
      Лукас и Тесса переглянулись, и в ее глазах промелькнул смертельный испуг. В каюту ввалился Ши, не дожидаясь разрешения капитана.
      – По радио только что поступило сообщение от человека, не пожелавшего назваться. Сэр, я решил, что вам следует увидеть это немедленно.
      Лукас взял листок с радиограммой, и Тесса, не отходившая от него ни на шаг, прочла:
 
      «Фокус. Фокус-покус-локус. Джек проворен, Джек силен.
      С чем рифмуем мы обрыв?»
 
      – С чем рифмуем мы обрыв? – прошептала Тесса.
      Карандаш в пальцах у Лукаса с сухим треском разломился пополам.
      – Взрыв!

      Тесса застыла в шоке, глядя вслед Лукасу, бегом помчавшемуся на мостик. Наконец она преодолела ступор и поспешила следом. Роб бежал за ней по пятам.
      – Локус! Он имел в виду место! – Лукас, стоявший возле штурвала, резко повернулся к Робу: – Сколько отсюда до Гарден-Айленд?
      Роб растерянно захлопал глазами.
      – Миль тридцать… может, сорок.
      – Точно! Он хочет, чтобы бомба взорвалась в то время, когда мы будем проходить над затонувшим «Макки»! Корчит из себя убийцу с принципами! – добавил Лукас. Его губы сложились в суровую прямую линию. – Сукин сын!
      – Бомбу?! Боже милостивый… – пролепетал Роб, бледнея от ужаса.
      – Мне некогда вам объяснять. – Лукас торопливо обвел глазами Тессу, Роба и рулевого, смотревших на него с открытыми ртами. – Одним словом, во всех письмах Ярвуд намекал нам на то, что собирается взорвать «Талисин» на вторую годовщину гибели «Макки». И до меня это дошло всего пять минут назад!
      – О Господи! – воскликнула Тесса. При одной мысли о том, какой опасности подвергаются пассажиры и экипаж – почти пять сотен ни в чем не повинных людей, – у нее бешено заколотилось сердце, а ладони стали влажными и липкими от пота. – Что же нам делать?
      – Покинуть корабль. Я больше не могу рисковать.
      – Лукас, а вдруг ты ошибся? – Она поймала его взгляд.
      – Если я ошибся, то буду выглядеть полным идиотом, и нас с потрохами сожрут разъяренные пассажиры заодно с парнями из береговой охраны. Но лучше я буду иметь дело с разъяренными пассажирами, чем с мертвыми!
      – Господи Иисусе! – снова пролепетал Роб.
      – Хватит паниковать! – рявкнул Лукас. – Дай мне карту глубин. Я хочу знать, нельзя ли здесь бросить якорь.
      Роб метнулся в штурманскую рубку и крикнул оттуда:
      – Похоже, здесь достаточно мелко!
      – Хорошо. Меньше всего мне хотелось бы оставить эту бомбу дрейфовать.
      Тессе наконец удалось взять себя в руки, и она сказала:
      – Наверняка начнется паника…
      – Это неизбежно, – сурово прервал ее Лукас. Он посмотрел Тессе в глаза. – Я даю тебе пять минут на то, чтобы расставить по местам как можно больше офицеров, а потом я объявлю срочную эвакуацию. Ступайте. Вы оба. Я отдам приказ в машинное отделение заглушить двигатель. Скажите Комптону, что он срочно нужен мне здесь… и пусть все сию же минуту уберутся из грузового трюма! Когда я включу сирену, по радио объявлю SOS!
      Коротко переглянувшись с Робом, Тесса побежала в сторону офицерских кают, громко топая по доскам палубы. Грохот от шагов Роба удалялся в противоположную сторону – он бежал на корму. На полпути они почувствовали, как корпус корабля сильно вздрогнул у них под ногами – это по приказу Лукаса Лауэри остановил двигатель. Этого оказалось достаточно, чтобы офицеры, отдыхавшие от вахты у себя в каютах, выскочили в коридор – кто одетый, кто нет, – чтобы выяснить, что случилось и почему остановился корабль.
      – Расставить стюардов по местам для срочной эвакуации! – приказала Тесса. – Офицерам следует смотреть за порядком и постараться предотвратить панику.
      Вокруг нее немедленно собралась толпа, и ей пришлось повысить голос, чтобы перекрыть гул возмущенных голосов:
      – Слушайте все! На судне сложилась критическая ситуация! У капитана есть все основания считать, что у нас на борту бомба. Не пройдет и пяти минут, как он включит тревожную сирену. – Раздался дружный вздох, перемежаемый невнятными ругательствами. – Я не могу сказать, как много у нас осталось времени на то, чтобы увести от опасности пассажиров, но следует действовать как можно быстрее. Дэйв, иди на мостик, займись лебедкой и брось якорь. А остальные – все по местам!
      На какую-то долю секунды все оцепенели, не в силах преодолеть шок. Затем офицеры молча направились выполнять команды, и через минуту коридор опустел.
      Тесса повернулась и побежала на мостик. Лукас находился там один. Одной рукой он придерживал штурвал, а другую держал на рукоятке сирены.
      Он повернул рукоятку в ту же секунду, как Тесса оказалась рядом. Комкая в руках борта своей блузки, она постаралась выдержать его разъяренный взгляд и выкрикнула:
      – Я не хочу тебя покидать!
      Она не могла преодолеть свой самый сильный, самый черный страх. Помимо всего прочего, Тесса боялась, что может потерять Лукаса, если покинет корабль вместе с остальными. Этого она не могла допустить.
      – Тебя никто не спрашивает! – рявкнул Лукас. – Займи свое место по штатному расписанию! Это приказ!
      Он был прав, и в конце концов ответственность за пассажиров и экипаж пересилила желание быть с Лукасом до конца – хотя сердце ее разрывалось от горя. Тесса приподнялась на цыпочки и поцеловала его в твердую, колючую от щетины щеку. Лукас торопливо поцеловал ее в ответ.
      – Береги себя! – прошептала она. – Я оставлю для тебя место на последнем спасательном плоту, и я не покину этот корабль, пока на нем остаешься ты!
      – Я обещаю тебе, что непременно воспользуюсь этим местом на плоту! А теперь ступай, делай свое дело, а мне позволь делать мое. И не рискуй понапрасну, Тесса!
      Глядя на то, как он один стоит у штурвала на мостике, Тесса испытывала гордость и страх за этого человека, изрядно приправленные еще одним чувством, от которого она так старалась избавиться в последнее время.
      – Я люблю тебя, – промолвила она, ловя его взгляд.
      – Чертовски подходящее время для объяснений, Тесс, – мрачно пошутил он.
      – Лукас, я…
      – Ты должна идти! – перебил он и отвернулся, стиснув штурвал так, что побелели костяшки пальцев.
      Кинув отчаянный взгляд на его прямую, напряженную спину, Тесса заставила себя повернуться и побежала на шлюпочную палубу.
      Стоило ей выйти из рубки на солнечный свет, и «Талисин» дал семь коротких гудков и один длинный. Это была команда немедленно покинуть корабль.
      Воздух еще не перестал звенеть от эха этих пронзительных звуков, как на палубе завизжала какая-то женщина.

* * *

      Рубашка на Лукасе давно насквозь промокла от пота – так много сил уходило у него на борьбу с ледяными копьями страха и тревогой за судьбу любимой женщины. Он сам отослал ее прочь, и теперь она была вне досягаемости, он ничем не мог ей помочь. Если с ней что-то случится…
      Лукас похолодел от ужаса и постарался выбросить из головы эту мысль. «Талисин» содрогался под ним всякий раз, когда волна натягивала якорную цепь. Капитан метнулся к радиопередатчику:
      – Мэйдэй, мэйдэй… Это «Талисин», пожалуйста, ответьте. Прием.
      В течение нескольких долгих, напряженных секунд не было слышно ничего, кроме треска статических разрядов, потом раздался голос:
      – «Талисин», это «Элен Шерман». Мы вас слышим. Опишите тяжесть ваших повреждений и координаты. Прием.
      «Элен Шерман» – грузовой корабль, перевозящий уголь. Это хорошо. Судя по изображению на экране радара, он шел им навстречу и находился примерно в пяти милях.
      – У нас на борту бомба, и я эвакуирую пассажиров и экипаж, – отчетливо произнес Лукас. – Наши координаты на данный момент сорок пять градусов тридцать секунд северной широты и восемьдесят пять градусов тридцать секунд западной долготы, на траверзе Гарден-Айленд. Нам нужна срочная помощь. У нас на борту пятьсот человек. Буду признателен, «Шерман», если вы поспешите.
      – Мы уже идем, «Талисин»! Держитесь!
      Едва прозвучал ответ с «Шерман», как в динамике раздался новый голос:
      – «Талисин», это станция береговой охраны Траверс-Сити! Мы получили ваш мэйдэй и направляем все спасательные средства вам на помощь, прием.
      – Хорошо, – ответил Лукас. – Когда ваши люди прибудут к нам?
      – Два спасательных вертолета будут над вами через сорок минут, сэр. Катер «Акация» отменил патрульный рейс и направляется к вам. «Шерман» доберется до вас первым. Сэр, постарайтесь отвести спасательные плоты и шлюпки с людьми как можно дальше от корабля.
      – Мы уже занимаемся этим. Конец связи.
      Лукас повернулся к окну. Вдалеке можно было различить полоску изумрудной зелени Гарден-Айленда. Он казался таким близким, но с таким же успехом мог бы находиться на другой планете, потому что у Лукаса практически не оставалось времени. На радаре попискивали светящиеся точки, двигавшиеся в их сторону: «Элен Шерман» совсем близко, а его прежний катер, «Акация», на самом краю экрана, в сопровождении множества рыбацких лодок с острова. Вертолеты уже неслись по воздуху, приближаясь к «Талисину» со скоростью в сто сорок миль.
      И все же это было недостаточно быстро.
      Эвакуация – самое страшное наказание для любого капитана. Пока люди находятся на борту, он имеет возможность контролировать ситуацию. Но с той минуты, как пассажиры покинут корабль, ни о чем подобном не может идти речи. Однако у Лукаса не было другого выхода.
      Корабельный селектор раскалился от перегрузки. Голос Тессы оставался спокойным, однако Лукас слышал, как в нем то и дело проскальзывали истерические нотки, когда она отдавала приказ спустить на воду очередную шлюпку. С мостика было видно, как от «Талисина» одна за другой отходят шлюпки и спасательные плоты, но все же их было слишком мало: значительная часть пассажиров все еще оставалась на борту.
      Паника охватила его с новой силой, но он постарался не поддаться ей, глубоко дыша и повторяя про себя: «Больше никто не погибнет в мое дежурство!»
      Никто!!!
      Лукас покосился на наручные часы. Примерно через десять минут они окажутся над тем местом, где на дне озера покоится «Макки». Вот и все, что у него осталось: десять жалких минут!
      Шум снаружи становился все сильнее, раздавались громкие нервные выкрики. Паника нарастала как снежный ком. Это неизбежно: никакие учения не воспроизведут по-настоящему бедственную ситуацию, и что-то обязательно помешает экипажу эвакуировать людей по заранее составленному плану.
      – «Талисин», это Траверс-Сити запрашивает отчет о вашем состоянии. Прием.
      – Состояние прежнее. Мы продолжаем эвакуацию. На воде примерно три четверти пассажиров.
      – «Талисин»! Выводите экипаж из трюмов на палубу!
      – Мы заглушили машину и бросили якорь. Старший механик спустил пар из котла, и все мои люди уже на палубе. Я останусь на мостике, сколько смогу.
      – Превосходно, сэр. Мы рады, что кораблем командует один из наших и держит все под контролем!
 
      Тесса стояла на шлюпочной палубе по правому борту и махала рукой, указывая на очередную шлюпку:
      – Джерри, пересчитай их! Должно быть шестьдесят человек!
      Джерри Джексон возвышался над суетившимися пассажирами. Его рост и могучие мышцы волей-неволей привлекали к себе внимание и заставляли людей слушаться.
      По приказу Тессы первыми в шлюпки посадили детей, стариков и больных. Большинство взрослых сохраняли спокойствие, тех же, кто ударялся в истерику и грозил заразить паникой остальных, она умудрялась достаточно быстро тоже выдворять на шлюпки.
      И все же на борту оставалось слишком много народу! Целая толпа мужчин и женщин, чьи лица слились в одно размытое пятно. Тесса заставляла себя оставаться выше их страхов и не вслушивалась в горестные мольбы и жалобы.
      – Спускайтесь по одному! – без конца повторял Джерри. – Не напирайте, ведите себя спокойно! Все будет хорошо!
      Тесса пропускала мимо себя поток пассажиров, подходивших к шлюпкам. Там их принимали специально обученные матросы, быстро рассаживавшие людей плотными рядами.
      Каждые пять минут от «Талисина» отваливала шлюпка, до отказа забитая людьми.
      Тесса посмотрела наверх, на мостик. Лукас не отходил от радиоприемника, как и полагалось капитану, и она мысленно молилась, чтобы ему хватило выдержки и мужества.
      – О’кей, отдать концы! – приказала она матросам, работавшим наверху, на шлюп-балке. Ее взгляд задержался на девочке-подростке с огромными от ужаса глазами, сидевшей в одной из шлюпок. – Всем выпрямиться и прижаться друг к другу! Те, кто сидит на краю, не хватайтесь за борта! Иначе вам раздробит пальцы, когда шлюпка будет спускаться на воду!
      Если не случится чего-нибудь похуже.
      Несмотря на тщательный уход, блоки на старинных шлюп-балках работали натужно, со скрипом, и Тесса старалась не вздрагивать от испуга всякий раз, когда шлюпка то опасно наклонялась, заставляя пассажиров вскрикивать, то с размаху ударялась о борт «Талисина».
      О Господи, только бы никто из них не упал!
      Дальше по борту матросы уже спустили аварийные трапы. Под ними на темной воде плясали яркие надувные плоты. Бармен Скотт сохранял завидное спокойствие и помогал перелезать через борт тем пассажирам, кто мог спуститься по трапу на плот. Ему помогали две девушки из сувенирной лавки. Эта небольшая группа действовала слаженно и быстро.
      На всех пассажирах были надеты спасательные жилеты – по крайней мере эта часть плана была выполнена безукоризненно.
      И все же на борту еще оставался народ.
      Тесса посмотрела на часы.
      Пять минут. У них осталось не более пяти минут.
      Тесса снова подняла глаза… и через неуловимую долю секунды «Талисин» содрогнулся от взрыва.

      На мостике Лукаса швырнуло о переборку. Он задохнулся от острой боли, пронзившей грудную клетку, а корабль уже кренился в противоположную сторону. Теперь его потащило назад, так что обод штурвала врезался прямо под ребра.
      Скрипя зубами от боли, он поднялся на ноги и первым делом оценил угол крена палубы.
      Капитан снова кинулся к радио:
      – Это «Талисин»! У нас произошел взрыв! Повторяю, у нас произошел взрыв, и корабль набирает воду… Большая пробоина по левому борту! Траверс-Сити, нас спасет только чудо!
 
      – Держите шлюпку! – взревела Тесса, перекрывая отчаянные вопли зависших в воздухе пассажиров. Шлюпка находилась на полпути между шлюп-балкой и водой, когда на «Талисине» раздался взрыв, и теперь зависла под самым опасным углом, грозя вывалить через борт всех пассажиров. Матросы на шлюп-балке выбивались из сил, отчаянно пытаясь выровнять крен.
      Взрыв оказался настолько сильным, что многие люди оказались в воде, а те, кто остался на палубе, получили значительные ушибы. Теперь уже ничто не могло сдержать паники.
      Тесса кинулась к поручням. Она увидела, как Джерри, морщась от натуги, втаскивает обратно на палубу бармена Скотта.
      Внизу, на грузовой палубе, ниже ватерлинии, взорвался очень сильный заряд, и огромная пробоина в борту была самой худшей новостью этого дня.
      – Роб, что происходит? – спросила Тесса по переговорному устройству. На левый борт пришлась основная сила взрыва. Если Роб до сих пор не спустил на воду все шлюпки, вряд ли это удастся сделать сейчас. – Роб!
      Ответа не было.
      Она старалась не задумываться о том, почему Роб не отвечает. Передатчик мог упасть в воду. Потеряться, поломаться, что угодно…
      – Лукас, я не могу связаться с Робом! Скажи, что ты видишь по левому борту?
      Пока она ждала, каждую секунду обмирая от страха – Лукас не мог не ответить, с ним должно быть все в порядке! – матросы из ее команды благополучно опустили последнюю шлюпку, ту самую, что едва не опрокинулась.
      – Шевелитесь! – закричала она, и словно со стороны отметила, как звенит от страха ее голос.
      Взрыв в грузовом отсеке, где стоит несколько десятков автомобилей, мог означать только одно: рано или поздно – и скорее рано – пламя охватит остальные машины и баки с горючим.
      – Все плоты – на воду!.. Экипажу – покинуть корабль! Немедленно! – Она поднесла ко рту переговорное устройство. – Лукас, черт бы тебя побрал, ответь мне!
      Но вместо него зазвучал голос Роба:
      – Тесс! У нас куча народу оказалась в воде! В борту пробоина, мы набираем воду… И я не могу спустить последнюю шлюпку!
      – Спускайте все плоты, и прикажи людям прыгать в воду и добираться до них вплавь! У нас больше нет времени!
      Краем глаза она заметила, как маленькая девочка вырвалась из рук матери и кинулась вдогонку за какой-то юркой черной тварью.
      Что еще за чертовщина? Собака? И почему этот ребенок не был эвакуирован в первую очередь?
      Девочка уже успела нырнуть в распахнутый люк, когда мать с истошным визгом побежала за ней. Однако матрос вовремя перехватил ее и заставил вернуться на палубу.
      – Маршалл! – закричала Тесса. – Хватай девчонку!
      Энди обернулся и успел заметить край желтой детской курточки, мелькнувшей на трапе. Он кивнул и быстро двинулся к люку, расталкивая пассажиров. Этот люк вел на нижнюю палубу, куда вход был разрешен только экипажу.
 
      Лукас слышал отчаянные вопросы Тессы, но не имел возможности ответить. Он вел непрерывные переговоры с береговой охраной.
      – Мы набираем воду. Корабль погружается. Большинство пассажиров в безопасности, на шлюпках, однако я вижу некоторых и в воде.
      – Держитесь, сэр. «Элен Шерман» уже находится в пределах видимости, и к вам направляются все спасательные средства. Сосредоточьтесь на том, чтобы эвакуировать с корабля всех людей и увести их как можно дальше.
      Что-то стукнулось о палубу, привлекая внимание Лукаса. Он повернулся и увидел йо-йо – игрушку, упавшую со штурманского стола и катившуюся по наклоненному мостику.
      Он на миг задумался, глядя на яркую фигурку. Когда-нибудь в будущем водолаз опустится в загадочные сумерки, царящие на дне, и удивится, откуда на мостике могла взяться маленькая алая игрушка и кому она принадлежала.
      – Роджер, – устало произнес он в микрофон. – Мы сделаем все, что сможем.
      – Я не сомневаюсь в этом, сэр. До связи.
      – А я никуда не уйду. – Лукас посмотрел на левый борт, где Ши со своей командой доблестно боролся с паникой и помогал спуститься на плоты оставшимся на борту людям. – Я останусь с моим старичком до конца.
 
      Прошло еще несколько томительных минут, пока все пассажиры наконец-то покинули корабль. Угроза нового взрыва оказалась действенным средством, заставившим даже самых нерешительных без рассуждений прыгнуть в холодные воды озера Мичиган прямо с борта корабля. На волнах неуклюже плясали спасательные шлюпки и надувные плоты, перегруженные людьми. Вдали, у горизонта, Тесса уже могла различить массивные контуры «Элен Шерман». Роб с радостным возгласом показал рукой на глиссер, несшийся к ним с такой скоростью, что его нос едва касался воды.
      На «Талисине» оставались лишь четверо офицеров: Лукас, Лауэри, Роб и она. Джерри Джексон стоял на последнем плоту и отдавал команды в мегафон. Его окружали члены экипажа и кое-кто из пассажиров.
      Тесса посмотрела на мостик и поднесла ко рту переговорное устройство.
      – Лукас, все пассажиры покинули корабль. Мы готовы спуститься на последний плот. Ждем тебя.
      Лукас выглянул из окна, и она вздрогнула, увидев его разбитое в кровь лицо.
      – Не ждите меня! – крикнул он вниз. – Мне нужно поддерживать связь с береговой охраной. Я выплыву на обломках. Спускайтесь на плот и отгоните всю эту флотилию как можно дальше от «Талисина»! Я догоню вас вплавь!
      Все силы Тессы ушли на то, чтобы сохранять спокойствие на глазах у пассажиров. И теперь она не выдержала:
      – Без тебя я никуда не уйду!
      – Выполняйте приказ, мисс Жардин!
      Сквозь мутную пелену слез она смотрела на мостик и Лукаса. На нее была возложена ответственность за сотни человеческих жизней. Сотни! Она не имела права не выполнить приказ, но бросить Лукаса… Рыдания рвали ей грудь, однако она не дала им воли, потому что знала: начав, уже не сможет остановиться.
      Чуть поколебавшись, Тесса все-таки подчинилась приказу своего капитана и двинулась вниз по трапу.
      – Не распускай нюни! – закричал на нее Лауэри. – Ты офицер или нет, черт бы тебя побрал? Вот и веди себя как офицер!
      Сквозь отупляющую пелену паники прорвался яростный гнев. Тесса разжала руки и полетела в ледяную воду, охнув от охватившего ее холода.
      Сильные руки Роба и Джерри тут же выхватили ее из воды и втащили на плот. Лауэри все еще стоял возле перил, словно раздумывая. Затем оглянулся на мостик, грязно выругался, ловко, по-обезьяньи перескочил через борт и плюхнулся в воду.
      – А ну, навались! Гребите, паршивцы! – зарычал механик, как только оказался на плоту. – Этот сукин сын сейчас рванет, и чем дальше мы от него уберемся, тем лучше! Пусть Холл сам спасает свою задницу!
 
      На мостике Лукас пробирался к рабочему столу, скользя и спотыкаясь на шатком полу. Он схватил вахтенный журнал, сунул за пазуху и заковылял обратно к радио.
      Пробоина увеличилась, и электроника работала на аварийном генераторе, но вряд ли его хватит надолго.
      В последний раз Лукас вызвал на связь береговую охрану.
      – Траверс-Сити, передает капитан Лукас Холл с борта «Талисина». Мы эвакуировали пассажиров и экипаж, прием.
      – Роджер, сэр! Спасайтесь сами!
      Да, теперь он может покинуть свой корабль. Лукас приложил ладонь к переборке и почувствовал, как дрожит корпус корабля, все глубже уходящего в воду. Вскоре крен станет так велик, что «Талисин» перевернется, после чего не продержится на плаву и пяти минут.
      – Вот и все, старичок, – прошептал Лукас, не в силах преодолеть горе и жалость. – Прости!
      Понимая, что мешкать больше нельзя, он постарался как можно скорее покинуть мостик, с мрачной целеустремленностью прокладывая себе путь к люку на палубу и используя как опору любой подходящий предмет.
      Лукас был уже возле самого борта, когда «Талисин» содрогнулся от второго мощного взрыва.
      Корабль дрожал и корчился, словно агонизирующее живое существо, изрыгая в небо облака густого черного дыма и переваливаясь с боку на бок, потом ненадолго замер, наполовину погрузившись в воду.
      Без конца чертыхаясь, Лукас из последних сил цеплялся за поручни на борту. Его мотало из стороны в сторону, но каким-то чудом ему все же удалось удержаться на ногах. Неподалеку на волнах подпрыгивал оранжевый надувной плот, и с «Талисина» было видно, как машут капитану Тесса и остальные. Лукас не мог разобрать ни единого слова, но он и без того понимал, что они кричат.
      «Прыгай! – призывали их отчаянные жесты и голоса. – Убирайся с корабля, покуда цел!»
      Он спустился на трап, свободно болтавшийся на носу, и несколько раз чуть не сорвался с него, пока смог прыгнуть в холодную, темную воду. Десяток коротких, мощных гребков – и вот уже между ним и погибающим кораблем возникло расстояние в несколько метров.
      Каждая встречная волна ударяла его по груди, вызывая новый всплеск боли. Стиснув зубы, Лукас ухватился за веревки на борту спасательного плота, вытащил из-за пазухи вахтенный журнал и кинул его на плот.
      Тесса, чьи глаза превратились в два бездонных озера, переполненных тревогой и страхом, сжала в ладонях его лицо и поцеловала так, будто они доживали последний день в этом мире и никакого завтра уже не ожидалось. Ее больше не волновало, что кто-то может их увидеть.
      Лукас высвободился и влез на плот. Тесса сразу же завладела его рукой и больше уже не выпускала.
      Он постарался ободрить ее улыбкой, но чуть не охнул от боли.
      – Спасибо, что придержала местечко!
      Беглый осмотр убедил Лукаса, что все плоты и лодки наполнены до отказа, однако несколько человек, в основном мужчины, все еще оставались в воде. Рыболовный катер уже забирал их к себе на борт, вскоре к нему присоединилось и еще одно прогулочное судно, подоспевшее с острова. На горизонте Лукас уловил знакомые очертания старой доброй «Акации», на всех парах мчавшейся им на помощь. «Шерман» подошел совсем близко и уже спустил шлюпки на воду.
      И все же Лукаса не покидала тревога.
      – Ты уверена, что мы забрали всех до одного? – нервно спросил он.
      – Нет, не всех! – Роб подался вперед, опустив переговорное устройство, по которому только что перекликался с другими судами. – Тесса, не хватает маленькой девочки! Ее зовут Рейчел. Ей примерно десять лет, она в ярко-желтой куртке!
      Тесса изменилась в лице.
      – Она убежала в носовой люк, ведущий к офицерским каютам! Я отправила за нею Энди! О Господи, Лукас… Энди с той малышкой все еще на «Талисине»!

       Пальцы, тянущиеся к нему с той стороны люка.
       Душная, липкая вонь бензина.
      «Пожалуйста, мистер… не дайте мне умереть! Не дайте мне умереть!»
      Ярость и отчаяние накатили на него темной тягучей волной, и Лукас зажмурился, с трудом переводя дыхание.
      – Нет, – прошипел он, загоняя в угол свой страх.
      Он открыл глаза и встретился с растерянными взглядами тех, кто находился с ним на плоту – всех, кроме Тессы. Ужас, застывший в ее глазах, говорил: она догадалась, что сделает сейчас Лукас.
      Любимая, милая, сильная Тесса! В ее надежных руках его пассажиры и экипаж благополучно выберутся из этой переделки.
      – Никто не погибнет, – повторил он с мрачной обреченностью, сжав ладонями ее лицо. – Больше этого не случится!
      – Лукас, я не могу позволить тебе вернуться…
      Он прервал ее возражения жадным, торопливым поцелуем – и, Господь свидетель, оторваться от этих губ было самым трудным делом в его жизни! Он понимал, что, возможно, это их последний поцелуй, но не желал с этим мириться. Тесса схватила его за руку, но он вырвался и прыгнул в воду. Следующая волна отнесла его в сторону корабля, и последнее, что он услышал, был отчаянный крик Тессы.
      Стараясь не поддаваться этому отчаянию и острой боли в груди, Лукас быстро поплыл обратно на «Талисин». Корабль беспомощно болтался на воде, сотрясаясь под ударами волн, однако пока он оставался на плаву, оставалась и надежда найти живыми девочку и Энди Маршалла.
      Первым препятствием стал трап. Он висел слишком высоко, но когда корабль наклонялся в такт качке, трап опускался почти до самой воды, так что Лукас мог попытаться его поймать.
      Он не сразу ринулся на приступ, а подождал какое-то время, подлаживаясь к размеренному биению волн. И когда корабль снова накренился в его сторону, рванулся вперед.
      И промахнулся.
      Чертыхаясь, Лукас снова стал ждать удобного момента. Каждая секунда казалась ему вечностью. Наконец он снова выпрыгнул из воды – и на этот раз ему повезло.
      Болтаясь над водой и рискуя расшибиться насмерть о борт корабля, он полез вверх – ступенька за ступенькой, – сосредоточив на этих простых действиях все свое внимание, всю силу. Целью жизни стали медные поручни, маячившие на недосягаемой высоте.
      Лукас понимал, как ничтожно мала его надежда на удачу. Корабль мог затонуть в любой момент, а ему еще предстояло обшарить его в поисках двух человек и вытащить их на палубу. Однако он не позволял себе расслабляться, и годы безжалостных тренировок не прошли даром: адреналин бурлил в крови у отчаянного спасателя, придавая ему новые силы.
      Лукас мешком перевалился через поручни и рухнул на палубу. Не давая себе передышки, он то ли скатился, то ли нырнул в распахнутый настежь люк, ведущий к офицерским каютам. Из-за крена корабль почти лег на левый борт, и теперь пол коридора стал стеною, а переборка левого борта оказалась у Лукаса под ногами.
      Аварийное освещение давно отказало, и теперь единственный свет, пробивавшийся сквозь враждебную тьму, проникал через распахнутые люки в концах длинного коридора. Под ногами плескалась вода. Он почувствовал запах дыма – черт, опять этот дым! – и поморщился от жирной, отвратительной вони.
      – Энди! – закричал Лукас. – Энди, где ты?
      Ответа не было. Перед Лукасом стояла непростая задача – влезть в шкуру перепуганной девочки, поставить себя на ее место. Какого черта она вообще убежала с палубы? И куда ее понесло? Наверняка она хотела вернуться к себе в каюту, чтобы забрать что-то ценное. Типичная человеческая реакция: достать из горящего дома деньги или какую-то памятную безделушку.
      Но перепуганная малышка попала не на ту палубу, видимо, испугалась еще сильнее, растерялась… а в таких случаях дети обычно стараются спрятаться. Значит, она где-то скрывается – может, под трапом, а может, в одной из кают.
      Лукас ощупью двинулся вдоль по коридору, уповая на то, что Маршаллу удалось хотя бы найти девочку, прежде чем рвануло во второй раз. Это был самый важный вопрос: где находились Маршалл и девочка, когда прогремел второй взрыв.
      – Энди! – снова закричал Лукас. Ему вторило жуткое эхо, однако ответа он так и не услышал.
      Но вдруг – на пределе возможного – он уловил какой-то слабый звук. Лукас замер и весь обратился в слух. Вот он, снова – звонкий, отрывистый! Собачий лай?
      Но лай внезапно перекрыл душераздирающий, оглушительный скрежет металла – зловещее напоминание о том, что корабль доживает последние минуты.
      Проклятие, ему нужно время! Ему так не хватает времени!
      – Эй! – закричал он, как только скрежет затих. – Если вы не можете отвечать, стучите по переборкам!
      И снова он услышал лай, а затем – безошибочно – отчаянный, торопливый стук по металлу. Где-то впереди. Или внизу, на следующей палубе? Десятикратно усилившееся эхо и скрежет умирающего корабля не позволяли ему определить точно.
      Лукас побежал вперед и в темноте чуть не свалился в каюту по левому борту. Дверь в нее была распахнута, и он с большим трудом обогнул эту дыру, где зловеще плескалась холодная вода. Судя по всему, левый борт уже полностью опустился под воду.
      Обливаясь потом, нащупывая перед собой путь, Лукас упорно двигался вперед. Внезапно стук и лай стали намного громче.
      – Стучите, стучите! Я иду!
      – Помогите!
      Детский голос! Тоненький детский голосок, прерывающийся от ужаса.
      – Помогите мне, пожалуйста!
      Лукасу пришлось задержаться на секунду, чтобы перевести дыхание и преодолеть новый приступ цепенящего, отупляющего страха.
      – У меня нет времени на это дерьмо! – яростно пробормотал он.
      – Он ранен! – кричала девочка. – Я не могу его поднять!
      Кажется, ему повезло: она кричала где-то прямо под ним. Лукас пробрался к следующей каюте. Совершенно очевидно, что Маршалл не в состоянии ему ответить… если только она не имеет в виду собаку. Но вряд ли раненая псина могла бы так разоряться.
      Наконец, когда он добрался до закрытой двери в соседнюю каюту, стуки, крик и отчаянный лай стали слышны совершенно отчетливо.
      Лукас с трудом дотянулся до дверной ручки и дернул что было сил. Дверь с грохотом откинулась в сторону. Девочка взвизгнула, заглушив собачий лай.
      – Привет всем! – объявил Лукас как можно спокойнее. От изнеможения он еле дышал.
      – Вытащите меня! – От ужаса девочка визжала так, что резало уши. – Помогите!
      Прежде всего следовало прекратить эту истерику, и Лукас как ни в чем не бывало поинтересовался:
      – Как тебя зовут, милая?
      – Рэ… Рейчел… Рейчел Уильямс!
      В каюте царила кромешная тьма, так что Лукас с превеликим трудом различил два смутно темневших силуэта. Один большой и один маленький. Большой оставался совершенно неподвижным. При виде этой неподвижности у Лукаса похолодело в груди.
      – А я Лукас, Рейчел. А как зовут твою собаку? – Моментально оценив положение, он расстегнул ремень.
      – Бини. – Девочка все еще всхлипывала, и ее голос дрожал от страха, но говорила она намного спокойнее. – Он тоже боится!
      – Мы все тут боимся, Рейчел!
      – Этому парню совсем плохо, – сказала Рейчел. – Его зовут Энди. И здесь полно воды!
      – Энди, это Холл! Ты можешь мне ответить?
      – Очнись! – Девочка, по-видимому, встряхнула Энди. – За нами пришли… теперь ты должен очнуться!
      Послышался сдавленный стон, затем кряхтенье.
      – Капитан?
      – Куда тебя ранило?
      – Нога ни к черту… а может, и рука. Девочка… она цела. Мы почти добрались до палубы, когда рвануло… и я упал. Простите, сэр! Простите!
      Лукас скрипнул зубами.
      – Ты ни в чем не виноват, Энди! А теперь, Рейчел, я спущу вам свой ремень. Я хочу, чтобы ты поймала его конец и держалась за него крепко-крепко. Представь, будто это веревка, а ты скалолаз. И я вытащу тебя наверх. О’кей?
      – О’кей.
      – Энди, тебе придется немного ее подтолкнуть.
      – Я справлюсь, сэр.
      – Хорошо. Тебя вылечат, Энди. Я вытащу тебя отсюда.
      Он уже говорил это раньше. И пять человек так и остались на дне озера Мичиган.
      Но больше этого не случится.
      – Ну, Рейчел, твоя очередь! – Голос Энди охрип от боли, однако он старался говорить весело, чтобы подбодрить ребенка. – Готова?
      – Ага.
      – Держись крепко! – еще раз предупредил Лукас. – Сейчас я потащу тебя вверх.
      Он собрался с силами и потянул. Боль острым ножом вонзилась под ребра, но Лукас сумел ее преодолеть. Он заставил себя полностью сосредоточиться на главном: извлечь девочку из этого черного жуткого провала.
      – Опирайся на стену! – прохрипел Энди, стараясь перекричать истошно лаявшую собаку. – Вот умница! Из тебя выйдет отличный скалолаз!
      – Я уже лезу, – сообщила Рейчел. В проеме показалось ее лицо. Множество мелких темных кудряшек и широко расставленные глаза. Ярко-желтая куртка.
      Вскрикнув от боли, Энди вытолкнул Рейчел наверх, и Лукас поймал ее за руку и подтащил к себе. Тонкие ручки обвились вокруг его шеи, заплаканная щечка прижалась к лицу.
      Из-под куртки послышался полузадушенный возмущенный визг. Лукас опустил глаза и увидел, как наружу высунулась щенячья мордочка. На песике был красный ошейник.
      Господи… Девочка побежала за собакой, которой вообще не должно было быть на борту. Родители ребенка нарушили одно ничтожное правило – и за это они все могут сейчас поплатиться жизнью!
      – Все в порядке, Рейчел, а теперь ты должна меня отпустить, – сказал Лукас, осторожно разводя ее руки. – Мне еще предстоит достать Энди. Ты такая храбрая девочка…
      – Сэр, – раздался слабый голос Энди. – Выведите ее отсюда. Пожалуйста. Не тревожьтесь обо мне. Я могу подождать.
      Лукас заколебался. Возможно, он успел бы вытащить Рейчел и вернуться за Энди, прежде чем «Талисин» перевернется. Да, возможно. Но сегодня он не собирался рисковать в надежде на удачу.
      – Мы тебя не оставим. Если выберемся, то только все вместе. Ты еще потерпишь немного ради меня, Рейчел?
      Рейчел хлюпнула носом, но кивнула. Она присела на корточки, сжавшись в маленький комочек, обняла своего щенка и попросила:
      – Только ты поскорее!
 
      – Вертолеты!
      Услышав радостный возглас Роба, Тесса подняла голову и увидела два оранжевых нимба от вращавшихся пропеллеров, выглядевших особенно ярко на фоне серых облаков.
      «О Господи, слава тебе!»
      Она обернулась в другую сторону и обнаружила нависший над ними массивный корпус «Элен Шерман», а в нескольких сотнях метров – «Акацию». Грузовое судно уже давно спустило на воду спасательные шлюпки, и его матросы стояли вдоль бортов, готовясь принять первых пострадавших. Еще несколько минут – и пассажиры с «Талисина» окажутся на грубой и некрасивой, но зато вполне надежной палубе транспортировщика угля. Со стороны острова продолжали прибывать катера и лодки, и с их помощью спасение оказавшихся в воде людей шло очень быстро.
      Убедившись, что здесь обойдутся без ее участия, Тесса с тревогой посмотрела на «Талисин».
      Если он перевернется и верхняя палуба целиком окажется под водой, Лукас, Энди и малышка Рейчел окажутся в ловушке и будут погребены заживо.
      И это ненасытное озеро поглотит еще одного близкого и любимого ею человека.
      – Лукас, черт бы тебя побрал, – шептала она, холодея от страха. – Не смей умирать, не смей умирать, ради меня!
      На ее плечо легла чья-то уверенная рука.
      – Он так просто не сдастся, – прошептал Джерри. – Если он обещал тебе, что вернется, – значит, вернется!
      Новая волна паники едва не лишила ее выдержки, но Тесса приложила все силы, чтобы справиться с ней. Им всем по-прежнему грозила гибель, и на личные страхи и переживания у нее сейчас не было времени. Она должна до конца выполнить свой долг офицера. Тесса включила передающее устройство, связалась с экипажами береговой охраны «Элен Шерман» и стала корректировать их действия, следя за спасением своих пассажиров и экипажа.
      Но все это время в глубине души она без конца повторяла краткую молитву: «Прошу тебя, Господи, прошу тебя сохранить ему жизнь!»
 
      Не переставая чертыхаться, Лукас передвигался в темной каюте по пояс в воде, стараясь выпихнуть Энди наверх, в дверной проем. Паренек не был особенно рослым или упитанным, но и семьдесят килограммов литых мускулов в данной ситуации становились немалым весом.
      – Держись за косяк, – приказал Лукас. – Ты можешь это сделать?
      – Пожалуй, да. – В тихом голосе Энди звучала спокойная решимость. Лукас запретил себе думать о том, какую боль должен сейчас испытывать этот отважный матрос и почему его кожа кажется такой холодной и липкой на ощупь.
      – Рейчел, когда я его вытолкну, постарайся схватить его за шиворот, о’кей?
      – О’кей, Лукас!
      Отвага этого ребенка поражала. Или девочка просто не понимала, что находится на волосок от гибели, или не уступала в храбрости Лукасу и Энди.
      Прошло немало драгоценных секунд, а может, и минут, пока Энди удалось выбраться из затопленной каюты.
      Теперь Лукасу предстояло выкарабкаться оттуда самому.
      Понимая, что от Энди помощи ждать не приходится, Лукас постарался использовать койку в каюте как подставку. Подпрыгнув, он уцепился руками за дверной косяк. Его мышцы дрожали от напряжения, удерживая на весу тело. Обливаясь потом и ничего не видя перед собой из-за боли в груди, Лукас подтянулся.
      Две маленькие ручки ухватили его за голову и крепко сжали. Затем другая рука – большая и сильная – поймала за брюки и с силой рванула вверх. Еще секунда – и Лукас оказался наверху, задыхаясь от усталости.
      Щенок больше не лаял, но его мордочка все время торчала из ворота детской куртки. Темные глазки сверкали от возбуждения, а ушки стояли торчком.
      Ну что ж, по крайней мере щенку не пришлось скучать.
      – Ну, все, – сказал Лукас, как только его дыхание восстановилось. – Теперь давайте убираться отсюда, и чем скорее, тем лучше. Энди, я понесу Рейчел. Ты сможешь как-то двигаться за мной?
      – Ага, – прохрипел Энди, становясь на четвереньки. На его грязном лице мелькнула слабая улыбка. – Подумаешь, пара сломанных костей!
      Лукас в ответ осторожно пожал матросу здоровую руку. Затем обратился к Рейчел:
      – Садись ко мне на спину. Представь себе, будто мы играем в лошадки, и держись крепче. Понятно?
      Рейчел серьезно кивнула и полезла к нему на спину. Ему пришлось закусить губу, чтобы не закричать от боли, когда девочка с неожиданной силой обхватила ногами его ребра.
      Лукас осторожно пробирался к люку тем же путем, которым попал сюда. Он старался двигаться как можно быстрее и постоянно оглядывался на Энди, чтобы убедиться, что парень не отстал.
      Казалось, каждая минута тянется не меньше года. Лукас упорно двигался к светлому прямоугольнику распахнутого палубного люка. За его спиной раздавалось тяжелое, хриплое дыхание Энди. Рейчел от страха стискивала ноги все сильнее, причиняя Лукасу все новую боль, а ее щенок протяжно скулил. «Талисин» скрипел и стонал на все лады, временами содрогаясь всем корпусом.
      – Держись, держись, старичок! – пробормотал Лукас после особенно сильного толчка, заставившего Рейчел тоненько взвизгнуть от страха. – Мы уже почти выбрались!
      Оказавшись возле люка, Лукас мигом вытолкнул Рейчел на палубу, затем протянул руку назад и подтащил к себе Энди.
      – Ты следующий. Готов?
      Энди кивнул. Лукасу очень не нравился вид парня. Напрягая последние силы, он протолкнул Энди в люк, а затем и сам вылез наружу, где дул свежий ветер и ярко светило солнце.
 
      – Смотрите! – закричал Джерри, размахивая руками. – Это же Холл! Он на палубе, и с ним Маршалл и девочка!
      Облегченно вздохнув, Тесса едва не вывернула шею, отыскивая на палубе Лукаса.
      – Слава Богу! – И она сообщила в переговорное устройство: – На верхней палубе есть люди! Охрана, вы поняли?
      – Мы их видим, – проскрипело в ответ.
      Тесса запрокинула голову. Один из оранжевых вертолетов класса «дельфин» описал изящную дугу, спускаясь над «Талисином». Пилот маневрировал в воздухе с поразительной точностью. В открытой кабине вертолета можно было различить фигуры механика и спасателя в гидрокостюме, готового поднять Рейчел, Энди и Лукаса с помощью трапа и лебедки.
      Тесса снова взглянула на тонущий корабль. Лукас сигналил руками спасателям, призывая их в первую очередь взять на борт ребенка. Второй вертолет тоже занял удобную позицию, чтобы пойти на снижение сразу после того, как Рейчел снимут с палубы «Талисина».
      – У Маршалла чертовски плохой вид, – вполголоса заметил Джерри.
      Тесса перевела взгляд на Энди. Парень лежал на палубе, скорчившись от боли. Лукас распластался над своими подопечными, прикрывая их собственным телом.
      – А девочка вроде бы в порядке… – ответила Тесса. – Ага, вот наконец и спасатель! Вылез из кабины.
      Действия механика, спускавшего на тросе пловца-спасателя, только казались небрежными – на самом деле это было годами наработанное мастерство. Первый и второй пилоты вертолета делали все возможное, чтобы удержать машину на одном месте и не зацепиться винтом ни за воду, ни за «Талисин». Но даже в таком положении спасателю было нелегко добраться до девочки.
      Тессе пришлось пригнуться, чтобы ее не сдуло в воду мощным потоком воздуха от лопастей винта вертолета.
      Джерри наклонился к ее уху и прокричал:
      – Я получил сообщение от Комптона и шкипера «Элен Шерман»! По их подсчетам, нами снято с судна и поднято из воды четыреста восемьдесят четыре человека – пассажиров и экипаж. Вместе с Холлом, Маршаллом и Рейчел получается четыреста восемьдесят семь – в точности по списку! Не осталось ни одного неучтенного!
      Тесса кивнула, испытав некоторое облегчение. Но окончательно успокоиться она сможет лишь после того, как с тонущего судна будет эвакуирован последний человек. И она знала, кто он.
      Тесса внимательно следила за тем, как спасатель опустился на палубу, держа в руке грудную обвязку. Лукас немедленно передал ему Рейчел и помог застегнуть обвязку у нее на груди.
      Еще несколько секунд – и Рейчел оказалась в воздухе, в надежных объятиях пловца-спасателя, уносившего ее на борт вертолета. Трос раскачивался над водой, постепенно укорачиваясь. Со всех сторон раздались восторженные вопли, перекрывшие даже шум моторов. Тесса торопливо оглянулась: все, кто находился поблизости, приветствовали спасение ребенка.
      «Еще рано радоваться, люди!»
      Тесса снова повернулась к «Талисину». Его крен продолжал увеличиваться, теперь он приближался к сорока пяти градусам. Лукасу стоило огромных усилий удержаться на палубе самому и не дать Энди соскользнуть в воду.
      Беззаветная отвага Лукаса заставляла Тессу обмирать от страха и от любви. Едва дыша, она следила за ним, вцепившись в бортик надувного плота так, что онемели пальцы.
      Господи, какая же она жуткая трусиха!
      Но она не могла потерять его – только не сейчас! Еще столько слов не сказано, еще столько лет не прожито – чудесных, счастливых лет!
      – Скорее! – шептала она вертолету у себя над головой. – Скорее же ты!
 
      Вслушиваясь в жалобные стоны «Талисина» и ощущая его предсмертную дрожь, Лукас с мужеством отчаяния осознал, что его жизнь на исходе.
      Он распластался на досках палубы и уперся ногой в переборку, чтобы удержать от падения Энди. У парнишки развился болевой шок. Лукас отлично знал признаки этого состояния и с возрастающим нетерпением оглянулся на вертолет. Рейчел вращалась и раскачивалась на тросе высоко в небе. Одной рукой она обнимала спасателя, другой прижимала к себе мохнатого щенка.
      И все же ей хватило отваги ненадолго отпустить спасателя, чтобы помахать Лукасу.
      Тот помахал в ответ.
      – С ней уже ничего не с-случится? – спросил Энди, стуча зубами.
      – Нет, – улыбнулся Лукас. – И с тобой тоже. Твоя очередь – следующая. Только держись.
      – Я з-замерз.
      – Знаю, – сказал Лукас. – Ничего, эти ребята тебя мигом согреют!
      «Талисин» внезапно дернулся, и Лукас едва успел схватить Энди за ворот, как их обоих швырнуло на переборку. Лукас вывернулся невероятным образом, но все-таки сумел принять на себя основную силу удара. Ему пришлось кусать губу, пока он не почувствовал вкус крови. Только тогда он смог перевести дух, не закричав от боли в груди.
      – Ох, братцы, только не тяните! – бормотал он, посматривая на вертолет. – Не то нам снова придется искупаться!
      Наконец механику удалось поднять в кабину Рейчел и пловца-спасателя, и пилот немедленно освободил место для второго вертолета.
      – Ну вот, сейчас он спустится за тобой! – пообещал Лукас, стараясь найти хоть какую-то опору на пляшущей палубе и следя за вторым спасателем, приближавшимся к ним по широкой спирали.
      Лукас замахал рукой, призывая его поторопиться. И все же прошла целая вечность, прежде чем спасатель оказался возле них.
      – Он сильно ранен, сэр? – прокричал спасатель, перекрывая гул моторов.
      – Очень сильно. Нога наверняка сломана. И он в шоке, – напрягаясь, прокричал Лукас. – Но спускать корзину уже некогда! Корабль вот-вот опрокинется!
      Спасатель кивнул, ловко балансируя на палубе и держась за поручни и переборку. Даже ему, наполовину висевшему на тросе, с трудом удавалось удержаться на месте.
      – Ну, иди сюда, парень. Давай-ка полетаем!
      Лукас помог спасателю застегнуть на Энди ремни, умудрившись при этом не свалиться в воду. Наконец все было готово к подъему, и по сигналу спасателя механик включил лебедку.
      – Вы следующий, сэр!
      Лукас только кивнул. Он продолжал поддерживать Энди, пока мог до него дотянуться, а потом бессильно опустил руку и закрыл глаза.
      Спасены. Они оба спасены!
      Но ему самому радоваться было еще рано. «Талисин» снова дернулся, увеличивая крен.
      Вот оно. Начало конца.
      Лукас обеими руками вцепился в поручни, чтобы не соскользнуть в воду. Ему следовало продержаться здесь как можно дольше, иначе в тот момент, когда «Талисин» опрокинется, его затянет под воду. Он слишком избит и измучен, у него не хватит сил, чтобы выплыть. Понимая опасность его положения, пилот второго вертолета постарался освободить пространство над «Талисином» для своего товарища еще до того, как Энди со спасателем оказались в кабине. Первый вертолет начал спускаться над палубой, чтобы забрать капитана.
      Лукас мысленно молился о том, чтобы Тесса не ошиблась в суматохе и чтобы все до одного пассажиры и экипаж его корабля были доставлены на спасательные суда. «Боже, пусть ни одна живая душа не погибнет вместе с этим несчастным кораблем!» «Талисин» затонул почти полностью: над водой оставался лишь край правого борта.
      Над его головой загудела лебедка: это спускался пловец-спасатель.
      Лукас поискал глазами Тессу и увидел, что она стоит на надувном плоту. Ши и Джексон, похоже, уговаривают ее сесть. Но такая уж она, его Тесса: любую беду принимает стоя, глядя ей прямо в лицо.
      Ему хотелось помахать Тессе, чтобы ободрить ее и показать, что он скоро вернется к ней, но Лукас не решился даже на секунду отпустить поручни. Сейчас не время для мальчишеской бравады. Сейчас для него главное – убраться с этой посудины, пока она еще на плаву.
      Спасатель был совсем близко, и Лукас уже ясно видел его лицо. Глаза были прикрыты пластиковым щитком от шлема, но рот скривился в весьма недовольной гримасе. Он протянул Лукасу руку.
      И тут «Талисин» начал свой последний разворот.
      – Держитесь за мою руку, сэр!
      Лукас подпрыгнул. Ему удалось поймать протянутую руку и вцепиться в нее, а сильные пальцы спасателя до боли впились в его запястье. От рывка все его тело пронзила острая режущая боль. Ноги Лукаса больше не касались палубы. Пловец-спасатель широко открывал рот – по-видимому, что-то кричал, но Лукас не различил ни слова. Он только видел, как отчаянно тот пытается поймать его вторую руку.
      Сильным порывом ветра Лукаса отнесло в сторону, и он не удержался.
      Наверное, он падал всего секунду. Но в тот момент ему показалось, что он летел целый час, неотвратимо приближаясь к черному килю своего корабля. И перед тем как врезаться в холодную стальную обшивку, Лукас подумал: «Ох, и грохнусь же я сейчас! Какая боль! Какая боль!»

      Вопль ужаса был таким громким, что перекрыл на миг и гул вертолетов, и шум моторов собравшихся здесь судов. Но Тесса почти не обратила на него внимания: когда Лукас упал, а спасатель лишь отчаянно взмахнул в воздухе рукой, но так и не смог поймать его снова, она сама закричала так, что заложило уши. Лукас с треском рухнул прямо на вертикально торчавший киль и скрылся под водой.
      – Я должна ему помочь! – Она вскочила, собираясь покинуть плот, но сильные руки схватили Тессу, не давая двинуться с места.
      – Перестань! – крикнул Роб, стискивая ее так, что стало больно. – Черт побери, Тесса, мы же опрокинемся!
      – Тогда отпусти меня… я должна ему помочь!
      – Позволь береговой охране выполнить свой долг. Они уже приготовились выбросить пловца-спасателя, и… о-ох!
      Тесса локтем врезала Робу под ложечку, вырвалась и ринулась в воду, чуть не задохнувшись от жгучего холода.
      – Тесса, приближаться к кораблю слишком опасно! – кричал ей Джерри. – Тебя засосет в воронку!
      Она лишь отчаянно замотала головой, хотя отлично понимала степень риска, и поплыла вперед. Чтобы она сидела, сложа руки, и смотрела, как Лукас тонет у нее на глазах? Черта с два! Не дождетесь!
      С каждым гребком Тесса снова и снова убеждала себя: она не даст Лукасу утонуть, она ему нужна. На этот раз она его не оставит!
      Примерно в двадцати футах перед ней в воду плюхнулось яркое оранжевое пятно – это вертолет высадил пловца-спасателя, естественно, на безопасном удалении от корабля. Не тратя времени на переговоры, мужчина бросил в ее сторону спасательный круг и быстрыми, мощными гребками поплыл к тому месту, где под водой скрылся Лукас.
      Тесса находилась довольно далеко от него. Но она не остановилась, а продолжала двигаться к кораблю, прихватив по пути спасательный круг. Позади раздался шум мотора. Это приближался катер береговой охраны. Молоденький матросик в новом, с иголочки, синем мундире и ярко-оранжевом спасательном жилете перегнулся через борт и протянул ей руку:
      – Держитесь!
      Она помотала головой, чуть не нахлебавшись воды:
      – Сначала я его найду!
      – Мэм, немедленно поднимайтесь на борт!
      К первому матросу присоединился второй, ненамного старше – примерно лет восемнадцати от роду. Не вступая в дальнейшие пререкания, мальчишки просто ухватили ее за одежду и выволокли из воды, громко пыхтя и чертыхаясь.
      – Мы его нашли!
      Это кричали на носу катера, где возле штурвала стоял еще один матрос береговой охраны.
      Задыхаясь и дрожа от холода, Тесса оглянулась. Пловец-спасатель махал одной рукой, второй придерживая на поверхности воды неподвижное тело.
      – Ох, Лукас… нет! – прошептала Тесса. Мотор катера снова набрал обороты, и они подошли вплотную к пловцу.
      Уже в следующую минуту Тесса суетилась возле борта вместе с остальными спасателями, затаскивая на палубу пловца и Лукаса.
      – Он дышит? – громко спросила она.
      – Нет, – прохрипел спасатель.
      Рулевой круто развернул катер и поспешил увести его от тонущего корабля, тогда как пловец-спасатель и еще один член команды начали оказывать Лукасу первую помощь. Тесса застыла возле борта, до боли сжав кулаки. Спасатели загородили от нее Лукаса, она видела только бледную неподвижную руку, лежавшую на палубе.
      – Дыши… – шептала она как в бреду. – Ну же, милый… дыши!
      Над ними завис вертолет. В открытом люке показался механик. Он держал наготове корзину, чтобы спустить ее на катер.
      И вдруг рука Лукаса дернулась, и оба спасателя едва успели отшатнуться, когда он закашлялся, перевернулся на живот, и его стало рвать водой.
      Пловец устало улыбнулся Тессе:
      – Ах, какая прекрасная музыка для моих ушей!
      – Лукас!
      Тесса в тот же миг оказалась рядом и схватила его за плечи. Его тело сотрясали судороги, а кожа была холодной, как у мертвого. Она оглянулась, чтобы попросить одеяло, но береговая охрана действительно знала свое дело: один из матросов уже держал одеяло наготове. Тесса закутала Лукаса и торопливо поцеловала в щеку.
      Все еще кашляя, он поднял голову и открыл глаза. Его лоб пересекала кровоточащая ссадина, и рваный рукав рубашки тоже побурел от крови.
      Их взгляды встретились на какую-то долю секунды, прежде чем Лукас снова согнулся от кашля. Тесса как могла поддержала его, поглаживая по спине.
      – Ты справился! – прошептала она, понимая, что означает этот немой вопрос в его взгляде. – Ты никого не потерял!
      Лукас больно прижал ее к себе и глухо спросил:
      – Все целы?
      – Все! Никто не погиб!
      Она спрятала лицо у него на груди, забыв обо всем, но затем где-то над своей головой услышала голос:
      – Простите, мэм, но я должен его осмотреть.
      Тесса немного отодвинулась, чтобы пловец-спасатель мог произвести первый осмотр.
      – Где у вас болит?
      – Везде! – отвечал Лукас.
      – Надо полагать. Вы сами не чувствуете – что-то сломано?
      – Ребра скорее всего… больно дышать. И голова раскалывается.
      – Вы здорово приложились о днище корабля и наверняка заработали сотрясение мозга. Вон у вас какая ссадина на лбу. – Мужчина осторожно прошелся по ней пальцами. – Придется подлатать. Сейчас мы поднимем вас на вертолет и доставим в больницу!
      – Я полечу вместе с ним, – заявила Тесса. – И даже не пытайтесь меня останавливать!
      Внезапно кто-то закричал:
      – Он идет на дно! Смотрите, он тонет!
      Лукас резко обернулся. Тесса поворачивалась не так стремительно и успела отметить, что лица всех людей обращены к одной точке – гибнущему кораблю.
      Ей не хотелось становиться свидетельницей этой печальной картины, но Тесса сочла своим долгом проводить «Талисин» в последний путь. Ведь это был и ее корабль. И она не отрываясь смотрела на то, как уходит под воду темный от влаги огромный нос, и на этом месте начинает образовываться огромная глубокая воронка.
      – О Боже… – сдавленно пробормотал спасатель.
      Лукас нашел в себе силы проводить «Талисин» стоя, хотя его водило из стороны в сторону от слабости. Он молча следил за тем, как очертания изящного корпуса тают по мере того, как корабль уходит под воду.
      Тесса подошла и встала рядом с ним, стремясь хоть как-то поддержать его в этот тяжелый момент.
      Еще минута – и «Талисин» полностью исчез под водой.
      Это был прекрасный корабль, последний в своем роде, и теперь он тоже ушел навсегда.
      Над водой разнесся мощный голос «Элен Шерман»: один долгий гудок и два коротких. Прощальный сигнал.
      Когда его эхо замолкло, Лукас повернулся к Тессе, и она чуть не разрыдалась: такая боль искажала его лицо. Он с трудом прошептал:
      – А его спасти я не смог.
      Тесса все-таки не смогла удержаться от слез. Она обняла Лукаса и спрятала лицо у него на груди. Пловец тронул его за плечо:
      – Мне очень жаль, сэр. Но вы сделали все, что в ваших силах, и даже больше. Самое важное – то, что вы спасли всех пассажиров и экипаж. – Он помолчал и добавил: – Но с «Талисином» от нас ушла какая-то часть прежней красоты.
      Лукас, зажмурившись и опустив голову, смог только кивнуть в ответ. Но вскоре он овладел собой и снова выпрямился – сильный, отважный капитан, каким и был всю свою жизнь, – и обвел внимательным взглядом людей, толпившихся на палубе «Элен Шерман», «Акации» и остальных судов. Какой-то рослый кудлатый матрос плакал не таясь и вытирал кулаком слезы.
      Лукас отвернулся.
      – Давайте убираться отсюда к черту!

      Тесса утратила счет сумасшедшим, тревожным часам. Лукас и Энди были доставлены в городскую больницу Милуоки. Ей пришлось устроить большой скандал, чтобы пробиться следом за ними, но и тогда она почти не видела Лукаса, находившегося то на анализах, то на перевязках, то еще на каких-то процедурах – не считая бесчисленных опросов врачей и допросов полиции.
      Ей и самой пришлось пройти через длинную череду докторов и медсестер, репортеров и полицейских – не исключая, конечно, детектива Бартона. У нее окончательно сел голос, а в горле першило, как при простуде.
      Однако к ночи толпы осаждавших больницу людей поредели, а Лукас забылся тревожным сном в своей палате, все еще находясь под интенсивным наблюдением. Поскольку Тессу к нему не пустили, она уговорила какую-то медсестру приготовить ей чашку паршивого казенного кофе и собралась провести ночь в приемной.
      После дневной суеты и шума в больнице воцарилась блаженная тишина, и громкое, напористое цоканье высоких каблучков по мраморному полу коридора прозвучало для Тессы как звук боевой трубы. Она приготовилась к отпору уже задолго до того, как увидела мелькание розового шелка.
      – Ну-ну. Кто бы мог подумать, что я тебя здесь увижу! – процедила Ди с высокомерной издевкой, подходя ближе. Она вырядилась в костюмчик от Шанель из бледно-розового шелка с ярко-синей каймой – самый подходящий наряд, чтобы взять штурмом городскую больницу.
      Однако Тессе совсем не улыбалось вступать с ней в пререкания.
      – Уже ночь. Что вам здесь нужно?
      – Поддерживаю честь компании. Справляюсь о состоянии бедных жертв последней трагедии. – Несмотря на ее язвительный тон, беспощадный свет люминесцентных ламп выявил старательно замаскированные морщины вокруг глаз и рта. – Энди Маршаллу сделают операцию, чтобы выправить сломанную ногу, а затем он отправится домой. А Лукаса, насколько мне известно, должны выписать завтра утром. Впрочем, ты и сама знаешь это не хуже меня.
      – Чего вы добиваетесь, Ди? – спросила Тесса с усталым вздохом.
      – Это была такая находка для репортеров: ваш с Лукасом страстный поцелуй в кабине вертолета. Ужасно романтично. Вот уж не думала, что ты способна плакать, Тесса.
      – Я всегда стараюсь придержать слезы для самых эффектных моментов в моей жизни. – Тесса прямо посмотрела в глаза Ди. – Если вы ведете к тому, что я уволена, можете не трудиться понапрасну. Я ухожу.
      – Уходишь? – Ди расхохоталась, словно в жизни не слышала ничего смешнее. – Похоже, я совсем отстала от событий! Ну надо же, сколько всего случилось за этот день!
      Ее непонятная реакция заставила Тессу устало нахмуриться.
      – Я буду вам весьма признательна, если вы сразу выскажетесь по делу. У меня выдался слишком тяжелый день.
      В светлых глазах Ди промелькнул какой-то странный блеск.
      – Между прочим, мне сегодня тоже было не до веселья. Я отдала «Талисину» шесть лет своей жизни. Шесть лет труда, шесть лет души и сердца…
      Ди резко отвернулась, и Тесса не могла ничего с собой поделать: ее сердце тоскливо сжалось от сочувствия – несмотря на всю неприязнь, которую вызывала у нее эта женщина. Сегодня, когда «Талисин» ушел под воду, каждый из них утратил что-то важное в своей жизни – и Ди Стенхоп, пожалуй, потеряла больше всех.
      Тесса встала и легонько тронула Ди за плечо:
      – Это был самый красивый в мире старый корабль. Мне очень жаль.
      Через минуту, когда Ди снова повернулась к своей собеседнице, ее глаза были совершенно сухими, но никакая внешняя бравада не могла скрыть ее переживаний.
      – Глупо, правда? Испытывать такие чувства к груде ржавого металла и смоленых досок!
      Прежде чем Тесса собралась что-то ответить, все еще обуреваемая столь необычным чувством, как жалость к Ди, Розовая Вдова ослепила ее своей фирменной улыбкой. Моментально растерявшись при столкновении со столь поразительной способностью преображаться и изрядно встревожившись, Тесса опустилась на диван и сделала вид, что пьет давно остывший кофе.
      – Ну, валяй, выкладывай, что это за глупости насчет увольнений и заявлений? Что за чушь собачья? Я пока еще не выжила из ума, чтобы отпустить женщину-офицера, покрывшую себя героической славой!
      – Не верю своим ушам! – пробормотала Тесса, не спуская с Ди ошеломленного взгляда.
      – Какого черта? Как-никак, я деловая женщина! И я не упускаю своего шанса, даже если получаю его благодаря поражению!
      – Но это не просто поражение. Кто-то намеренно пустил на дно ваш корабль. Вместе с баром, и танцевальным залом, и музыкальными инструментами, машинами, грузом – словом, со всем, понимаете? – При этом Тесса подумала о своем чудесном пурпурном летнем платье и последней фотографии Мэтта. – Все это лежит на дне озера Мичиган!
      – Я понимаю это не хуже тебя. – Ди откинула волосы со лба, и Тесса готова была поклясться, что заметила, как дрожит рука у этой железной бабы. – И как только уляжется пыль и стихнет шумиха, я уверена, найдется немало таких, кто будет откровенно рад, что куколка старины Ролли показала себя круглой дурой. Представляешь, какая для них будет пилюля, если они увидят, что я не сдалась?
      И снова, несмотря на свою неприязнь, Тесса не могла не отдать должное стойкости этой женщины. Нет, она никогда бы не смогла подружиться с такой, как Ди, но всегда уважала в людях подобную целеустремленность.
      Ди скрестила ноги и постучала туфелькой по полу. Во всем остальном это была сама элегантность и выдержка, но ее выдавала эта туфелька, отстукивавшая на полированном мраморе нервную дробь.
      – Пока об этом никто еще не пронюхал, но два месяца назад я приобрела старую шхуну. Я переделаю ее в прогулочный корабль для жителей Милуоки, и она будет готова к будущему маю. Еще одну такую же шхуну я куплю будущим летом и заставлю работать в Чикаго, и вдобавок я уже присматриваюсь к старому грузовому кораблю. – В ответ на потрясенный взгляд Тессы Ди небрежно повела плечами: – Кто-то посвящает себя спасению китов или лесов. Почему бы мне не спасать старые корабли?
      Охваченная внезапным подозрением, Тесса спросила:
      – А какое отношение это имеет ко мне?
      – Такие талантливые офицеры, как ты или Лукас, встречаются один на сотню, а я как раз ищу капитана. Лукас попросил отставки несколько дней назад – и я предлагаю это место тебе.
      Тесса выпрямилась так резко, что расплескала кофе:
      – Лукас попросил отставки?
      – Разве он тебе не сказал? Вот черт! Надеюсь, я не создала вам новой проблемы? – Ди снова небрежно дернула плечом, стараясь сделать вид, что разговор ее нисколько не волнует, однако туфелька принялась выписывать на полу совсем уж невообразимые круги. – В тот раз я, так сказать, слегка перегнула палку. И вряд ли он теперь передумает.
      – Но почему именно я? – Тесса решила играть в открытую. – Или вы считаете, что вашей компании пойдет на пользу скандальная слава офицера, пережившего трагедию на «Талисине»?
      – Ну… а почему бы и нет?
      – Вы хотите использовать меня…
      – Мы могли бы с успехом использовать друг друга. И в этом-то вся прелесть, потому что каждая из нас предлагает то, в чем нуждается другая!
      Тесса презрительно сощурилась. Неужели ей хотя бы на один ничтожный миг стало жалко эту тварь?!
      – Это отвратительно.
      – Ох, тебе еще не надоело ломать комедию? – Ди выпрямилась. – Мне нужны деньги. Тебе нужно стать капитаном… И что-то подсказывает мне, что ты хотела бы найти такую работу, чтобы быть поближе к домашнему очагу. Мое предложение означает один рейс в сутки, шесть дней в неделю, с апреля по октябрь. И ночевать ты будешь дома.
      Действительно, это предложение имело несомненные плюсы. Неужели Тессе улыбнулась такая большая удача? Не может быть, скорее всего это просто большая ловушка.
      – Я подумаю об этом, – сдавленно проговорила она.
      – Звучит многообещающе. Я никогда не пошла бы на поводу у ложной гордости – особенно когда светит такая выгода. Думаю, что ты будешь рассуждать так же.
      Тесса отставила в сторону свой кофе и подалась к Ди:
      – Вы явились сюда не только для того, чтобы предложить мне работу. Что еще?
      – Корабли тонут, но жизнь продолжается, – ответила Ди, заметно погрустнев. – Я срочно отправляюсь в Кливленд. Надеюсь, мне удастся подчистить все хвосты до того, как на меня накинется свора инвесторов и кредиторов. У меня есть кое-что лично для Лукаса, но я больше не могу ждать. И буду признательна, если ты передашь ему мое сообщение.
      – Зависит от того, что это за сообщение, – осторожно ответила Тесса, моментально насторожившись.
      – Я только что узнала, что Джозеф Ярвуд несколько часов назад сам явился в полицию Мичигана. Он признался в том, что погрузил на «Талисин» автомобиль с бомбой. Лукасу наверняка будет приятно узнать о том, что он перестал быть живой мишенью.
      Не в силах скрыть облегчения, Тесса откинулась на спинку дивана. Прошло несколько секунд, прежде чем она овладела собой и смогла произнести:
      – Спасибо.
      – Со всем моим уважением к чувствам несчастных родных Ярвуда я очень надеюсь, что они запрут его в сумасшедшем доме до конца жизни.
      – А я просто рада, что все это кончилось.
      – Я тоже. – Ди немного помолчала и решительно встала с кресла. – Пожалуй, мне пора. Джон наверняка уже заждался.
      – Джон? – тупо переспросила Тесса. – Какой еще Джон?
      – Бартон. Ну, ты же знаешь – мой цепной пес.
      – Но вам больше не нужен цепной пес! – Она помолчала, с трудом переваривая полученную информацию. – И мне казалось, что вы не называете друг друга по имени…
      Фирменная улыбка снова засияла на холеном лице:
      – Жизнь полна неожиданностей, не так ли? – Ди отошла на несколько шагов – с легкостью и грацией, о которых Тесса и мечтать не смела, – и снова повернулась на своих каблуках высотой в четыре фута. – Я хочу поблагодарить вас с Лукасом за все, что вы сделали. И скажи Лукасу… я понимаю, как тяжело ему было возвращаться на «Талисин» за Маршаллом и той девочкой. В моих глазах он всегда был героем – даже несмотря на полное отсутствие вкуса. Это же надо – предпочесть тебя мне!
      Язвительно фыркнув, Ди величаво удалилась, покачивая бедрами – в шелесте дорогого шелка, в цоканье каблуков – и в полной уверенности, что за ней осталось последнее слово.
      Тесса долго смотрела ей вслед, не в силах сбросить оцепенение. Наконец она откинулась на спинку дивана, покачала головой и негромко рассмеялась.
 
      Прошла еще одна тяжелая неделя непрерывных разговоров и допросов в полиции, береговой охране и комиссии по внутренним расследованиям. Тессу уже тошнило от бесконечных повторений одной и той же истории. Ее поддерживало лишь сознание того, что вечером Лукас ждет ее в своем коттедже на берегу озера.
      Собрания, встречи, встревоженные родные, дружно явившиеся выразить ей сочувствие и поддержку – включая даже ее отца! – отнимали почти все свободное время, которое она хотела бы провести с Лукасом. Это, а также ее усталость и его раны помогали с легкостью обходить некоторые щекотливые моменты… Например, тот факт, что за эту неделю Тесса постепенно практически переехала в его коттедж. Первой проложила дорогу на его кухонную полку ее любимая кофейная кружка, затем запасная ночная рубашка и кое-что из нижнего белья оказались в его шкафу, и вскоре к ним присоединилась верхняя одежда. А в ванной комнате Лукаса уютно устроилась ее зубная щетка и прочие мелочи женского туалета.
      Он не спрашивал, что это означает, а уж она тем более не спешила обсуждать с ним эту тему. Тесса и сама не имела понятия, как объяснить собственные чувства. А главное – она не знала ответа на вопрос: что дальше? Судя по задумчивым взглядам, которые Лукас то и дело бросал в ее сторону, и по его осторожным, робким ласкам, его тоже мучил этот вопрос.
      В этот день Тесса вернулась из города гораздо раньше обычного. Она поставила свою машину возле автомобиля Лукаса и выключила зажигание, но не спешила подниматься в дом.
      Она чувствовала себя виноватой перед Лукасом. Она же объявила ему, что между ними все кончено, но на следующий день их корабль пошел ко дну – и теперь она как ни в чем не бывало спит в его постели.
      Конечно, в их жизни многое изменилось. Тесса постоянно помнила о том, что могла потерять Лукаса навсегда. Слишком свежа была эта картина: изувеченное, окровавленное тело на палубе спасательного катера. Она то и дело ловила себя на том, что прикладывает ладонь к его груди и считает удары сердца: только это могло успокоить Тессу, убедить ее в том, что Лукас выжил и он здесь, с ней.
      Тяжело вздохнув, она вытащила ключ из замка зажигания.
      Пора наконец набраться храбрости и посмотреть правде в глаза. Дело в том, что свое желание быть рядом с Лукасом Тесса упрямо объясняла себе дружеской тревогой за его здоровье, хотя в физическом плане он давно окреп и его состояние уже не внушало опасений. Да и в остальных смыслах Лукас не мог пожаловаться на ухудшение своего самочувствия. Всю эту неделю он спал как бревно, и ей приходилось буквально стягивать его с кровати каждое утро. Он полагал, что спит так крепко после обезболивающих препаратов, однако Тесса лелеяла надежду на то, что пройденное им на «Талисине» испытание на прочность каким-то необъяснимым образом помогло исцелить прежние душевные раны.
      Как ни странно, но теперь не Лукас, а Тесса страдала от постоянных кошмаров и просыпалась по ночам, вынужденная искать утешения у Лукаса на груди. Это помогло ей понять – хотя и неожиданно для нее, – почему его возвращение к нормальной жизни превратилось в такой долгий и мучительный процесс. Ведь некоторые вещи в нашем сознании способно исцелить только время. И только время покажет, удастся ли Лукасу окончательно избавиться от его припадков. Вполне возможно, что они будут мучить его до конца жизни.
      Но после того, через что они прошли, им уже не страшны никакие препятствия. Вместе они все сумеют преодолеть.
      «Ну, вперед! Хватит тянуть кота за хвост!»
      Тесса посидела еще минуту, не спуская напряженного взгляда с крыльца, резко выскочила из машины и поспешила вперед, щурясь от яркого солнца. Она не сразу разглядела обрывок от старого списка покупок, пришпиленный к двери. Лукас накарябал всего три слова: «Я на рыбалке».
      На рыбалке? Но с чего это вдруг?
      Она торопливо огляделась. Нет, возле дома не стояло ни одной незнакомой машины, да и вряд ли его зять, Кевин, явится сюда в столь неурочный час. Ведь был самый разгар дня, и Кевин сейчас наверняка на работе, на озере.
      А если Лукас отправился с ним? Но сегодня утром он об этом даже не заикнулся…
      Размышляя над этой загадкой, Тесса побрела к пирсу. Миновала густую сосновую рощу, заслонявшую пирс от дома, и застыла как вкопанная.
      Лукас сидел на пирсе в своих старых шортах и выцветшей футболке с эмблемой береговой охраны… а над ним нависала сорокапятифутовая двухпалубная яхта. Абсолютно новехонькая, даже краска еще не успела выгореть и потускнеть.
      – Лукас! – окликнула его Тесса. Он медленно повернулся, широко улыбаясь. Все еще не веря своим глазам и медленно качая головой, она ткнула пальцем в яхту и строго спросила: – Что это такое?
      – Это лодка, Тесса! – еще шире улыбнулся он. – Ну, знаешь, такое небольшое судно, которое держится на воде и…
      – Я сама вижу, что это лодка! – перебила она, переходя на бег. – Откуда она взялась? Чья она? Черт побери, какая красавица!
      – И это все мое! – заявил Лукас, сияя от гордости.
      Вот теперь все встало на свои места.
      – Ты все-таки это сделал! – воскликнула Тесса.
      – А ты разве в этом сомневалась?
      – Нет, – с улыбкой отвечала она, шагая по пирсу и не сводя глаз с остроносой красавицы яхты. Наверняка Лукас отвалил за нее бешеные деньги. – Она чудесная. Ты позволишь мне подержать штурвал?
      – Черта с два! Это моя игрушка! Но знаешь, сегодня я добрый. Будешь себя хорошо вести – дам тебе подержать ключи!
      Тесса нетерпеливо махнула рукой в сторону яхты:
      – Я хочу на ней прокатиться. Прямо сейчас.
      – Я непременно тебя покатаю. Только позже.
      Тесса вдруг заметила, как необычно сверкают его глаза. Интересно, как именно он собирается ее катать? Но тут Лукас распахнул объятия, и она послушно, не говоря ни слова, уселась к нему на колени и положила голову к нему на грудь, с тайным восторгом вслушиваясь в ровное, сильное биение сердца.
      – М-м-м… как ты чудесно пахнешь, Лукас!
      Его грудь заколыхалась от неожиданного хохота, и она подняла голову. Он следил за Тессой с лукавой усмешкой.
      Осторожно, чтобы не потревожить свежие швы, она провела пальцами по ссадине у него на лбу и скользнула ниже, к пожелтевшему синяку на щеке.
      – Я бы поцеловала тебя, но все еще не могу найти места, где бы тебе не было больно!
      – Может, тогда ты просто поцелуешь все места, какие найдешь, чтобы они поскорее перестали болеть?
      – Это займет немало времени! – Тесса с сомнением окинула взглядом его фигуру, с головы до пят покрытую где синяками, где повязками и пластырями.
      – У нас впереди целый день. Стоит попытаться – вдруг успеешь?
      Тесса не спускала с него растерянного взгляда. Неужели он намекает именно на то, чего ей хотелось больше всего на свете? Хотя они и спали в одной постели, усталость и стресс последних дней – не говоря о его ранах – не очень-то располагали к занятиям любовью.
      – Как ты себя чувствуешь?
      – Как чудом выживший после взрыва, падения на стальной киль и вынужденного купания в холодном озере Мичиган!
      – Лукас, я не шучу!
      – И я тоже! Я отлично себя чувствую! – Он улыбнулся. – Хотя я пока предпочел бы не заниматься плаванием. А также отжиманиями!
      Да, да, она не ошиблась: ах, как лукаво сверкают его чудесные золотисто-карие глаза!
      – Хм-м… Ничего, я думаю, что сегодня нам удастся найти упражнения, которые обоим придутся по вкусу. Ты со мной согласен?
      От улыбки, появившейся на губах Лукаса, по ее телу прокатилась жаркая томная волна.
      – Всему свое время! – вкрадчиво промолвил он. – Все нужно делать по порядку!
      – Это ты о чем? – полюбопытствовала Тесса.
      – Так, к слову пришлось, – торжествующе ухмыльнулся он, и Тесса с досадой закатила глаза: ну что за привычка вечно напускать на себя таинственность? – Шерри звонила сюда примерно час назад. Операция у Энди прошла успешно. И через пару дней его обещают отпустить домой.
      – Это же прекрасно! А я сегодня видела Роба и Джерри, когда заезжала в полицейский участок. Роб уже нашел себе временную работу, а Джерри сказал, что пару месяцев проведет на берегу – жена и дочки хотят видеть его дома! Похоже, жизнь мало-помалу приходит в норму! – Она помолчала и добавила: – Я тоже заглянула в офис – узнать насчет временной работы. Конечно, отпуск пришелся бы кстати, но не могу же я проторчать на приколе до конца сезона! Рано или поздно придется платить по счетам – ты ведь знаешь!
      – Могу поспорить, что у них уже есть для тебя наготове тепленькое местечко! Кстати, ты говорила с Ди насчет ее предложения?
      – Я все еще не решила. По-моему, это очень неплохое место. А ты сам не хотел бы стать капитаном на этой шхуне?
      – Нет уж, с меня довольно больших кораблей и капризных пассажиров! – Лукас решительно покачал головой. – Я из-за них дважды чуть не отдал концы. Не подумай, что я стал суеверным, но почему-то мне не хочется испытывать судьбу в третий раз! – Он внимательно взглянул на Тессу: – Так ты примешь ее предложение или нет?
      – Это зависит от многих вещей.
      – Тесса, ты всю жизнь мечтала стать капитаном! Так вот он, твой шанс! Все, что тебе потребуется, – это получить лицензию. Не думаю, что с твоим опытом и знаниями это будет проблемой!
      Она отвернулась, и ее взгляд упал на новенькую яхту, мирно качавшуюся на волнах возле пирса.
      – Знаю. Но это совсем не то, что командовать настоящим кораблем… к примеру, грузовым судном или хотя бы таким, как «Талисин».
      – Верно, это другое, – подтвердил Лукас. – Но и эта шхуна будет ходить в плавание. И чтобы командовать ею, тебе потребуется немало умения и отваги. Подумай, какой вызов ты бросишь всем остальным!
      Это был бы действительно настоящий вызов, и от одной мысли об этом Тессу охватило радостное возбуждение.
      Она исподтишка взглянула на Лукаса и решила, что настало время выполнить то серьезное намерение, с которым она спускалась к пирсу и от которого ее отвлекли красавица яхта и загадочные намеки Лукаса.
      Старательно прокашлявшись, Тесса сказала:
      – А кроме того, у меня будет постоянный рабочий график, как у любого сухопутного служащего. По-моему, это очень кстати.
      – Ты что-то пытаешься мне объяснить, Тесс?
      Она сердито вздохнула:
      – Почему тебе обязательно надо строить из себя дурачка? Нет чтобы помочь мне объясниться!
      – А я должен тебе помочь?
      – Я совсем тебя замучила, – покачала она головой. – И из-за Мэтта, и из-за работы. Конечно, Ди умеет напустить страху, но все равно мне не следовало уподобляться запуганной истеричке.
      – Значит ли это, что с Мэттом между нами полная ясность?
      – Ты даже не представляешь себе, как бы он на меня разозлился, если бы узнал, что я оттолкнула тебя из-за него. Я так любила его, Лукас, а потеряла совершенно неожиданно, не имея возможности даже попрощаться… это было очень больно. – Тесса взяла его руку и нежно пожала. – Скорее всего я нарочно уцепилась за твое мнимое участие в его гибели, чтобы иметь причину избегать тебя. Потому что я боялась в тебя влюбиться и боялась снова тебя потерять. Я вела себя нечестно и прошу меня за это простить.
      Лукас кивнул, но не произнес ни слова.
      – Когда случилось несчастье на «Талисине», я очень испугалась, что могу потерять тебя. А потом, когда мы летели в вертолете и я держала тебя за руку, меня не оставляли мысли о том, какая же я была дура. Ведь ты не был виноват в гибели Мэтта. – Тесса спокойно выдержала его настороженный взгляд. – И как бы я ни любила корабли и все, что с ними связано, – это всего лишь работа, служба – и не более того. Работа не обнимет меня во сне, работа не отправится со мной поплавать или прогуляться по лесу. От корабля я не смогу родить детей. Я хочу детей, Лукас. И семью.
      – По мнению Нины, я отлично умею ладить с детьми, – гордо заявил он.
      Тесса улыбнулась.
      – Но я бы хотела все же остаться при кораблях! Как ты к этому отнесешься?
      Вот он наконец самый главный вопрос, тот камень преткновения, о который разбивались все ее прежние попытки с кем-то сблизиться.
      – Значит, наша семья не станет вести привычный американский образ жизни – или как там это называется. – Лукас как ни в чем не бывало пожал плечами. – Разве это так важно? Я понимаю, что пугает тебя, Тесса, потому что сам рассуждал точно так же. И я никогда не попрошу тебя отказаться от чего-то очень важного в твоей жизни. Но мы непременно что-нибудь придумаем.
      Тесса до боли зажмурилась. До сих пор она не отдавала себе отчета, как была напряжена. Зато теперь облегчение было столь велико, что у нее закружилась голова и подогнулись колени.
      – Спасибо, – прошептала она, повиснув у Лукаса на плече.
      Он наклонился и неловко чмокнул ее в макушку.
      – С детьми, конечно, начнутся проблемы, но я не сомневаюсь, что мы справимся и с этим, когда придет время. В чартерном бизнесе есть одно несомненное преимущество: когда я не на воде, я могу все время посвящать нашим малышам.
      «Нашим малышам!»
      Тесса уткнулась носом ему в грудь и улыбнулась.
      – А если вспомнить о Нине, моих сестрах и матери, – добавил он, – то можешь не сомневаться: недостатка в няньках не будет. Ну и как, по-твоему, это звучит?
      «Как предложение руки и сердца!»
      Тесса подняла глаза и затаилась в ожидании.
      Лукас задумчиво поскреб подбородок и вдруг спросил:
      – Тебе здесь нравится?
      Ошеломленная столь неожиданной сменой темы – и немного разочарованная тем, что он так и не задал ожидаемого вопроса, – Тесса растерялась, но послушно окинула взглядом коттедж, тихую пустынную гладь озера, лес на берегу и синее небо.
      – Да, конечно. Здесь так красиво и тихо.
      – Я уже присмотрел кое-что похожее возле порта Вашингтон. И собираюсь купить этот участок. Для нас с тобой.
      – Для нас?.. – переспросила она.
      – Ну да, – кивнул он. Его губы оказались совсем близко к ее губам. – Это отличное место, чтобы растить детей. Там есть большой пирс, к которому можно причалить на сорокапятифутовой яхте. Рядом проходит скоростное шоссе. Две спальни, гостиная с камином и веранда. И еще одна комната – на тот случай, если мы решим завести собаку или пригласить гостей.
      Любовь переполнила ее сердце, и Тесса прижалась к Лукасу, бесконечно счастливая.
      – У меня нет слов.
      – Отлично. Тогда осталась еще одна вещь. – Напустив на себя идиотски невинный вид и тем самым моментально разбудив ее подозрения, Лукас выудил из кармана конверт и протянул Тессе. – Открой!
      Все еще не решаясь выпустить его из виду, Тесса взяла конверт. Наконец любопытство пересилило, и она заглянула внутрь.
      – Там билеты на самолет. Два билета. – Она с веселым недоумением посмотрела на Лукаса и снова занялась конвертом. – Это на завтрашний рейс на… Лас-Вегас?
      – Точно! – Он достал из кармана черную бархатную коробочку, вложил ей в руку и осторожно сжал ее пальцы. – Может быть, вот это поможет тебе разгадать загадку?
      У Тессы сильно забилось сердце. Кажется, она начинала понимать. И когда коробочка открылась, от восторга у нее перехватило дыхание. Солнечный свет играл и переливался на золоте и прозрачных гранях бриллианта.
      – Ох, Лукас… какая красота!
      Щекоча губами ее ушко, он прошептал:
      – Значит, ты согласна сбежать завтра в Вегас, чтобы пожениться?
      – Завтра? – ахнула она.
      – Я предлагаю завтра. Ты можешь предложить что-то получше?
      – Ну ты и наглец! – пролепетала Тесса, тем не менее надев кольцо на палец. Она разглядывала его так, словно все еще не могла поверить, что оно настоящее.
      – Когда я знаю, чего хочу, то иду прямо к цели!
      – Но ты не мог сделать все это за один день! – заметила она, недоуменно приподнимая брови. – Купить и пригнать сюда яхту, оформить билеты, выбрать обручальное кольцо – и все это за одно утро! Признавайся: ты давно все это задумал?
      Лукас улыбнулся. На его загорелых щеках заиграли те самые ямочки, перед которыми Тесса никогда не могла устоять… у нее тут же ослабли колени.
      – Вполне возможно.
      – Черт побери, вы только посмотрите, какой самоуверенный тип!
      – Ага! – Он немного отодвинулся и наклонил голову – уверенный в своей неотразимости покоритель женских сердец. – А еще я чертовски уверен в тебе!
      – С каких пор?
      – Что – с каких пор?
      Тесса пихнула его локтем в бок и повторила:
      – С каких пор ты это задумал?
      – Скажем так – с не очень давних. Яхту купил пару дней назад. А обручальное кольцо – в то утро, когда ты оставила у меня в ванной свою зубную щетку.
      Тесса так и покатилась со смеху.
      – А вот билеты на самолет действительно появились только сегодня. – Он привлек ее к себе и поцеловал так, что Тесса позабыла обо всем на свете.
      Прошло немало приятных минут, прежде чем она отдышалась и снова смогла полюбоваться кольцом.
      – Не могу поверить, что ты оказался таким коварным и скрытным типом!
      – Так каков твой ответ, Тесс?
      – Ответ? – растерялась она.
      Лукас усмехнулся и покачал головой:
      – Ну, ты собираешься согласиться выйти за меня или мне придется устроить спектакль по всем правилам, то есть рухнуть на колени и умолять не губить мою молодую жизнь? Между прочим, нога почти не разгибается, так что учти, что тогда тебе самой придется поднимать меня с колен! – лукаво добавил он. – Так что я очень надеюсь, что у тебе хватит совести не мучить меня и просто сказать «да».
      Тесса рассмеялась, а затем набрала полную грудь воздуха и выкрикнула:
      – Да!!!
      Она не могла не поцеловать его еще разок – хотя бы слегка, – но «слегка» превратилось в нечто долгое, страстное и очень, очень возбуждающее.
      Но вот Тесса снова отодвинулась, чтобы полюбоваться кольцом.
      – Ну, если уж мы решили нарушать традиции, то начало вышло неплохое. Мне нравится идея смотаться в Вегас!
      – Черт побери, если ты такая противница традиций, то не устроить ли нам медовый месяц до свадьбы?
      Тесса не успела и охнуть, как очутилась в объятиях Лукаса. Он держал ее на весу, хотя и морщился от боли в отбитых ребрах.
      – Лукас, отпусти меня!
      Не тут-то было. Он уже повернулся, чтобы отнести ее не в дом, а в каюту на яхте, когда у них за спиной раздался чей-то дружный хохот.
      – Ах черт, – вырвалось у Лукаса. – Как некстати!
      Тесса выглянула через его плечо и увидела Нину и сестру Лукаса, Диану. Женщины появились у пирса в окружении целого выводка детей.
      – Я люблю свою сестру, – вздохнул Лукас. – Даю честное благородное слово! Но какого черта она не позвонила и не сказала, что едет?
      – А-а-алл-о-о-о! – пропела Нина, помахав рукой, и все как по команде остановились. – Эй, на палубе! Мы искали Тессу! И не думали застать здесь вас обоих! Лукас, ты же сам написал, что ушел рыбачить!
      – А я что делаю? – прокричал он в ответ.
      Нина с Дианой переглянулись, и Тесса почувствовала, что краснеет до самых корней волос.
      Нина ухмыльнулась.
      – Ну да, вид у тебя такой, будто ты уже кое-что поймал! Так и будешь ее держать – или выкинешь в воду?
      Тесса замерла у него на руках, следя за тем, как Лукас с садистским выражением на лице разглядывает воду, мерно плескавшуюся о сваи.
      – Даже думать об этом не смей, Лукас Холл, не то, клянусь, я…
      – Нет, лучше уж я ее подержу, – перебил Лукас с довольной улыбкой. – Мы как раз собирались прокатиться!
      И снова Нина с Дианой обменялись многозначительными взглядами. В это время дети подняли ужасный визг, желая немедленно обследовать такую красивую и новую лодку. Мамашам едва удалось удержать их на месте.
      – Нам уехать? – поинтересовалась Диана.
      – Да что уж теперь! – со вздохом ответил Лукас. – Чувствуйте себя как дома – как-никак, это твой коттедж! Но нас с Тессой не будет до самого вечера.
      – Никак и правда рыбачить собрался? – рассмеялась Нина.
      – А почему бы и нет? Я знаю все самые лучшие места! – Лукас посмотрел на Нину и лукаво подмигнул. – Пусть Тесса тоже оценит, насколько они хороши!