ПОСЛЕДНИЕ МИНУТЫ «ГЛОРИИ»

Утро выдалось тихое, туманное, сеял мелкий, как из пульверизатора, дождь. С каменной косы доносился неистовый гомон птиц. Ухал прибой, накатываясь на скалы с северной стороны острова. Бухта застыла неподвижным тусклым зеркалом, в ней размытыми акварельными пятнами отражались скалы, рощица кокосовых пальм, катер, лодка Юдзи.

— Даже в ненастную погоду здесь все какое-то необычное, — сказал Алексей Горшков.

Авижус, шагавший с ним рядом, ничего не ответил, только передернул плечами, что означало полное согласие со словами друга.

— И люди особенные, — продолжал Горшков. — Хотя у нас в этом плавании все какое-то необыкновенное. Надо же наткнуться на такой остров, а здесь встретить других потерпевших кораблекрушение! — Он помолчал немного, потом неожиданно спросил: — Нравится тебе эта американка Джейн?

— Да как тебе сказать… Молодая, красивая… Ты не влюбился в нее случайно?

— Ну что ты, Петрас! Я просто так. Очень уж она на мою Варю похожа. Только у Вари веснушки. Удивительно симпатичные веснушки! Варя их не любит, она все их сводит, а мне очень нравятся, таких веснушек я ни у одной девушки больше не видел. Наверное, уже сейчас знает, что мы живы. — Алеша вздохнул. — Что, если…

— Ты все о том же?

— Ну конечно.

— Оставь глупые мысли. Не выйдет она за того тощего механика. Если она тебя по-настоящему любила, то так скоро не выскочит за другого. А нас пока никто не хоронил… Многих пропавших без вести на войне до сих пор ждут, а сколько уж лет прошло…

Они подошли к молу. Небольшие волны, мурлыча, набегали на песок. Глыбы базальта, образующие мол, обросли густыми водорослями, в них укрывалось несметное количество мальков, серебристые стайки рыбешек выплывали из-под водорослей и вдруг, как по команде, все до одной кидались в укрытие.

— Жизнь у них беспокойная, заставляет глядеть в оба, — сказал Авижус. — Чуть зазевался, и все. Видишь, синяя спина мелькнула? Наверное, барракуда. Мигом проглотит зевуна. Хотя у нас на суше тоже дела бывают не лучше. Взять наших американцев. Лайнер-то их нарочно потопили. Хорошо, что погода была тихой, не то бы…

Подошел старшина Асхатов.

— Через полчаса будем уходить, — сказал он. — Надо выручать людей, не то этот Гольдман их сцапает. Вертолеты вот-вот поднимут в воздух: Гарри сейчас опять разговор подслушал. Гольдман рвет и мечет. С генералом вдрызг переругался. Просил выслать в море катера, да тот ответил, что, пока не рассеется туман, он и пальцем не пошевельнет. Но туман уже почти пропал. Надо уходить, пока не поздно. А сейчас пошли простимся с хозяевами, люди они простые и очень благородные.

— Настоящие робинзоны, — сказал Горшков, и это прозвучало в его устах как высшая похвала.

Рыбаку Юдзи подарили плот, часть продуктов и одеял.

— Нам и подарить на память нечего, — с сожалением сказал хозяевам старшина.

— Подарим второй примус, — предложил Петрас. — Тот, что недавно купили с получки в складчину. Он же почти новый и с запасной горелкой.

— Верно, Алеша, жарь на катер за примусом!

— Есть!

Трогательной была сцена, когда Гарри Уилхем поднял Фанни и передал маленькой Марико.

— Это тебе, малышка, на память от всех нас. Характер у собачки был неважный, наверное, потому, что ее закормили куриной печенкой и форелью. К тому же скучала она отчаянно, сидела большей частью взаперти, или водили ее раз в день на ремешке. Теперь Фанни будет дом сторожить и играть с тобой в прятки. А тебе, Кан, — вот! — Он вытащил из кармана и протянул мальчику матросский нож.

В ответ на щедрые подарки Юдзи Накамура принес целую корзину редких раковин.

— Нет, нет! — сказала Джейн. — Все мы не возьмем. Только по одной на память о райском острове и его милых хозяевах.

Женщины обнялись и прослезились.

Когда катер покидал бухту, на базальтовой скале долго стояла еле различимая в тумане семья рыбака.

Мистер Гордон смотрел на берег, сняв шляпу.

— Еще одна непредвиденная, необыкновенно трогательная сцена, — произнес он. — Каких прекрасных людей мы встретили здесь и вот прощаемся с ними, возможно, навсегда…

— Да, уж больше сюда не заявимся в таком составе, — согласился Гарри Уилхем, размахивая шейным платком. — По крайней мере, я вряд ли смогу совершить новое путешествие на райский остров. Правда, наша Джейн собирается навестить эти места.

— Обязательно приеду, — сказала Джейн.

— И хорошо сделаете, мэм. Этих добрых людей не больно-то ласкает судьба… Смотрите, что делается с Кингом — вот-вот заплачет, бедняга.

Действительно, морда бульдога, устремленная в сторону острова, выражала крайнюю степень страдания.

Томас Кейри кивнул:

— Какой контраст со всем, что мы встречали в плавании! Как просты и бесхитростны эти люди, с какой жизненной отвагой борются с окружающим их прекрасным и беспощадным миром!

Джейн одобрительно улыбнулась:

— Как только вернемся в Штаты, обязательно организуем им посылку. Пошлем что-нибудь.

— Что-нибудь им не надо, — сказал Гарри Уилхем. — А нужен бензиновый мотор, бензин и рис. Я видел, как хозяйка последнюю горсть высыпала сегодня в кастрюлю.

— Вы правы, Гарри! — согласилась Джейн. — И еще одежду и игрушки детям. Юдзи говорил, что раз в месяц их посещает маленькое почтовое судно.

Туман сгустился над скалой, скрыв семью рыбака. Низко пролетали птицы, спеша к гнездам и в море.

КР-16 шел на двух моторах, развивая свою крейсерскую скорость в девять узлов.

Алексей Горшков стоял за штурвалом, поглядывая на компас и слушая, как старшина Асхатов, сидя в углу рубки, пытается связаться то с базой, то с буксиром-спасателем. На палубе, у стенки рубки, расположились американцы.

Гарри Уилхем, добровольно взявший обязанности впередсмотрящего, воскликнул с носа катера:

— Возблагодарим всевышнего, как говорил пройдоха отец Патрик, за туман. Плыть сейчас одно удовольствие. Туман легкий, приятный, как кисея на дамском платье. А случаются туманы — не приведи бог! Однажды мы влипли в такой в Северном море, да еще на паруснике. Парусина намокла. Штиль. Вокруг паровики шастают. Звон стоит, в рынды бьют, сирены завывают. Того и гляди, что кто-нибудь в борт долбанет. Сейчас — другое дело. Вроде прогулки в воскресный день по взморью.

— Ты не ошибся, Гарри, — сказал мистер Гордон. — Сегодня действительно воскресенье, и лично нам с Кингом нравится такая прогулка. — Он нагнулся и, погладив бульдога, лежавшего у его ног, продолжал: — Месяц назад мы и мечтать не могли о чем-либо подобном. Плавание на огромном судне отделяет от океана, а здесь он совсем под ногами. Нет, друзья мои, нам нельзя пожаловаться на скудость декораций. Каждое действие было обставлено необыкновенно пышно и со вкусом. Я, знаете ли, противник современного модерна, когда на сцене только задник в виде серой или черной тряпки…

Гарри Уилхем крикнул:

— Встречным курсом идет моторное судно!

Старшина Асхатов вышел на палубу.

— Да, стучит кто-то, — сказал он, послушав с минуту. — Пусть стучит. Наверное, рыбачий бот. Алеша, возьми на три градуса правее.

— Есть, правее.

Старшина был необыкновенно возбужден, ему только что удалось связаться с буксиром-спасателем. Он поделился своей радостью с Томом, вставляя кстати и не кстати английские слова:

— Вы не поверите, Том! Навстречу нам идет тот самый «Нептун», на котором я плавал до призыва на военный флот! Идет к Рифу Печали. Наверное, туда стягивают все спасательные суда, что находились поблизости! Радист меня узнал. Говорит, что есть приказ взять нас на борт. Вот все и устроилось, Том! «Нептун» вас живо доставит или в Токио, или в Манилу, а хотите — и во Владивосток…

Гарри Уилхем сказал с тревогой в голосе:

— Встречное судно совсем близко. Судя по всему, держит курс на наш остров. Не мистер ли Гольдман пожаловал?

Старшина приказал Авижусу выключить левый двигатель и идти на одном при самых малых оборотах.

Внезапно туман поредел, проглянуло солнце, и в ста саженях слева по борту показался военный катер.

— Он! — крикнул Гарри Уилхем. — Давай полный и прячься в тумане!

КР-16 резко свернул и скрылся в сизой пелене. Вслед ему раздался голос, усиленный мегафоном:

— Эй, на катере! Глуши моторы! Морская полиция! Не остановитесь — будем стрелять!

— Самый полный! — крикнул Асхатов в переговорную трубу. — Жми на всю железку, Петя! Всем в кубрик!

Гулко в тумане разнеслась очередь крупнокалиберного пулемета, за ней другая, и снова голос, приказывающий остановиться.

— У них скорость значительно больше, — сказал Гарри Уилхем. — Все равно надо идти. Возьми, старшина, круто вправо. Затем застопори ход. Они проскочат. Только бы туман не рассеялся!

Об этом с надеждой думали все на катере. Теперь, казалось, только туман мог спасти от встречи с Гольдманом.

Пулеметные очереди стали раздаваться чаще, и одна из пуль пробила ветровое стекло. Томас Кейри отвел жену в кубрик. Катер преследователей находился где-то совсем близко. Старшина произвел маневр, предложенный Гарри Уилхемом. КР-16 пошел самым малым ходом, достаточным, чтобы не потерять управление.

Гарри Уилхем перебрался в рубку.

— Послушайте, старшина, — сказал он, — нам следует приготовиться к бою. Это наше право. На нас напали.

Профессор Гордон, тяжело дыша, появился в дверях рубки:

— У нас пистолеты и много патронов, — прохрипел он. — Они не решатся на серьезный конфликт, если мы встретим их тоже пулями.

— Не забывайте, профессор, что у нас на борту женщина. Нам надо вести себя очень тихо. — Старшина сказал в переговорную трубу: — Петя, глуши. Вот теперь пусть они нас поищут. Стреляют-то в другую сторону. Приказываю

— всем идти в кубрик! И ты давай с ними, Алеха.

— А если они нас всех перещелкают, как куропаток? — прошептал Горшков в дверях.

— Двумя пугачами не отобьешься. Слышишь, они бьют из крупнокалиберного.

— В белый свет, как в копеечку.

— Паше счастье. Иди и следи, чтобы все сидели в кубрике!

— Есть, товарищ старшина.

Преследователи вдруг прекратили стрельбу. Взревев двигателями, американский катер стал удаляться.

— Неужели они уходят? — спросила профессора Джейн, выйдя на палубу.

— Все, дорогая Джейн, или пока все, не будем особенно обольщаться. Нам надо быть готовыми к новым схваткам.

— «Ну что вы, Стэн? Не довольно ли трагедий?

— Сейчас мы по-прежнему не в силах остановить ход нашей пьесы. Пользуйтесь антрактом для отдыха. Скоро снова поднимется занавес и начнется следующий акт нашей пьесы.

И действительно, туман вдруг поднялся, словно театральный занавес, и взорам стоящих на палубе КР-16 представилась почти лежащая на боку «Глория». Ее окружало множество мелких судов, очевидно морских мародеров, привлеченных легкой поживой. В отдалении стояло три спасательных буксира. На одном из них ветерок колыхал красный советский флаг.

— Так вот почему убрался восвояси Гольдман! — обрадованно воскликнул Асхатов. — Наши! Это «Нептун»!

Над агонизирующим судном медленно кружил вертолет. Вдруг с рифа донесся звук, похожий на тяжкий вздох, — видимо, в недрах «Глории» вылетели последние водонепроницаемые переборки. Суденышки мародеров кинулись врассыпную. Огромное судно стало медленно опрокидываться. Буксиры скорбно взвыли сиренами, Алексей Горшков тоже ударил в колокол.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

КР-16 на полном ходу пересек флотилию мародеров, направляясь к советскому спасателю.

— «Нептун»! «Нептун»! Я КР-16! Иду к вашему борту! — кричал по рации Асхатов.

— Где вы, КР-16? — отвечал радист буксира. — Здесь столько мелочи, что мы вас не можем различить.

— Не можете различить катер вспомогательных сил Тихоокеанского флота?!

За штурвалом КР-16 стоял Гарри Уилхем, гордый оказанным ему доверием. Джейн и Томас Кейри сидели на палубе возле рубки, мистер Гордон стоял рядом, широко расставив ноги, с пистолетом в руке.

— Вышвырните эту игрушку за борт, — сказал ему Томас. — Она больше не понадобится. Да и к русским нам не следует являться в гости вооруженными. Я свой уже утопил.

— Вы правы, Том! — Профессор, широко размахнувшись, швырнул пистолет в сверкающие под солнцем волны. — Дома, в Штатах, нам придется бороться с другим оружием в руках. Пусть на сцену выступит прогрессивная пресса. У нас все-таки есть конституция и всесильные законы!

В небе прогрохотала эскадрилья истребителей с американскими опознавательными знаками на крыльях.

— Патрульные полеты, — сказал Гарри Уилхем из рубки. — Машины новейшей марки, по сто миллионов долларов за штуку.

— Может, нас разыскивают? — с испугом спросила Джейн. — Я что-то всего стала бояться, добавила она виновато.

— Ну, истребителей ты не бойся, — сказал Томас. — Так далеко дело еще не зашло.

Мистер Гордон, щуря дальнозоркие глаза, сказал:

— За нами следом двинулась вся флотилия. С чего бы это они?

Горшков тихо сказал:

— Передний сейнер как две капли воды похож на «Любимца Желтого моря». И еще два таких же, только они другого цвета.

Старшина вышел из рубки:

— Плевать мы теперь хотели на всех этих любимцев разбоя! Пусть попробуют сунуться к большому советскому судну!

«Нептун» был уже совсем рядом, направляясь навстречу катеру. Вскоре на буксире застопорили ход.

— Давай, дружище, штурвал, швартоваться к спасателю буду я сам, — сказал Асхатов Гарри Уилхему.

Команда катера и пассажиры поднялись на борт «Нептуна». На КР-16 перешли два матроса, завели капроновый буксирный канат; спасатель, описав дугу, взял курс на северо-запад. Все же к нему успел подойти головной сейнер флотилии.

Боцман-китаец прокричал в мегафон:

— На вашем судне находятся преступники! Один из них, старшина катера, убил нашего матроса. Предлагаем выдать его немедленно для суда, а также других преступников, бежавших с лайнера. Мы имеем распоряжение доставить их на американскую военно-морскую базу.

«Нептун» не удостоил его ответом.

…Далеко позади остались и «Любимец Желтого моря» и Риф Печали. Старшина Асхатов по старой памяти поднялся в ходовую рубку спасателя, вышел на крыло мостика.

— Вы только посмотрите, как идет наш катерок! — сказал он вахтенному штурману. — Как легко отыгрывается на волне! Таких корабликов, Петр Васильевич, найдется немного.

— Пожалуй, он уникальный. Катер следует отремонтировать и поставить в морском музее как реликвию.

— Что вы! Как можно его на прикол? Да он еще послужит! Мы на нем еще поплаваем!..

«Нептун» взял курс на Владивосток.

Закончились приключения старшины Ришата Асхатова, моториста Петраса Авижуса, матроса Алексея Горшкова, заброшенных жестоким штормом в далекие края, познавших истинную дружбу, сохранивших непоколебимую верность воинскому долгу. Впереди их ждали товарищи, служба, осуществление больших надежд. Жизнь их наверняка будет и дальше связана с морем, и все же, как бы она ни была содержательна, интересна, самым ярким эпизодом в ней останется долгое плавание на КР-16.

Судьба журналиста Томаса Кейри, его жены Джейн, профессора Стэнли Гордона и матроса Гарри Уилхема для автора менее ясна. Очевидно одно: в борьбе за справедливость на их долю выпадет еще не один «жестокий шторм».