Большая лагуна

— Все это нам давно известно.

— Подобный ответ приходится выслушивать от девяноста восьми процентов молодежи, которая впервые посещает наш город.

— Мы не первый раз здесь.

— Возможно. Желаю всего наилучшего. Если возникнут вопросы, то задавайте их немедленно, я всегда к вашим услугам.

— Мы вам очень благодарны, — сказал Тосио, — еще нигде на нашей планете мы не пользовались такой любезностью, и нам не хотелось бы обременять вас…

— Ну что вы!

— Лучше всего молчать, — шепнул я. — Это же компьютер Васюкова!

— Да, вас обслуживает компьютер Васюкова, рассчитанный на неограниченное число клиентов…

Костя потянул нас в сторону, прямо через цветочную стену.

Мы выбежали на газон. Навстречу нам летела кавалькада мальчишек и девчонок, сидевших на гиппи-гиппи — механических лошадях, жирафах, бизонах, зебрах, ламах и еще каких-то странных существах из полимеров, созданных конструкторами гиппи-гиппи, с биологическими двигателями. Ребята пролетели мимо, глаза их восторженно горели.

— Эх, хорошая пора! — сказал Костя. — Давно мы не катались на гиппи-гиппи.

На «Корифене» мы совсем отвыкли от говорящих роботов; наш Гарри был лишен дара речи, в случае неисправности в его внутренностях включалась сирена, а тут каждый наш шаг находится под их навязчивым контролем.

Айкити Тосио сказал:

— Конечно, мы поступаем крайне невежливо, отвергая предлагаемые нам услуги, будем надеяться, что наш поступок простят гостеприимные хозяева.

— Да, здесь не заблудишься, — сказал Костя и спросил: — Все-таки как они узнают, что мы не здешние? Видимо, по неуверенной манере. Пошли за этими ребятами, и не вертеть головой по сторонам!

В город вели массивные ворота, облицованные голубой глазурью с мозаичными панно и орнаментом из рифовых рыбок. Мы только покосились на эти шедевры декоративного искусства и, видимо, тотчас же привлекли внимание робота, стоявшего у входа. Он изрек:

— Приветствую вас, славный экипаж «Золотой корифены»!

— Салют! — вяло ответил Костя.

— Для вас отведены квартиры на сороковой террасе, номера 98, 99 и 100. Плодотворного отдыха. — Робот улыбнулся: его круглая физиономия раздалась вширь, линзы прищурились.

— Мы благодарим вас! — Тосио печально улыбнулся.

И все-таки один робот нас не заметил.

Миновав Голубые ворота, мы увидали человекообразное существо в костюме последнего десятилетия XX века. Оно стояло в окружении ребятишек посреди лужайки и строило уморительные гримасы, рассказывая сказку «Храбрый кролик». Дети покатывались со смеху. Мимо проходило множество людей и, улыбаясь, поглядывали на веселую сцену.

Костя шепнул:

— Что я говорил! Больше независимости в движениях. Мы и без него найдем свою террасу. Ага! Извините! — Он обратился к девушке с ластами, перекинутыми через плечо, и попросил указать путь к нашему жилищу. Она окинула его взглядом фиолетовых глаз.

— Счастливого дня! — сказала она, улыбаясь. — Я живу в северном районе на второй террасе, в Синем доме. Вы откуда?

— С «Золотой корифены», — ответил Костя.

— Ах, с «Корифены»!

— Да, с «Корифены». — Костя скромно улыбнулся. — Весь наш экипаж. — Он представил нас фиолетовоглазому существу.

— Экипаж?!

— Да, наша троица.

— Простите, а это что такое — «Корифена»? Рейсовый авиалайнер или планетолет?

— Патрульная яхта.

— Ах, оранжевые паруса!

— Совершенно верно. Вы, вероятно, слышали о тигровых звездах? — спросил я.

— Тигровых? Нет, не слышала, я не пользуюсь массовой информацией.

— Все же будьте осторожны, если вам разрешат купаться, — предупредил Тосио.

— Вы серьезно?

Костя стал ей объяснять.

— Да? Как интересно! А мы неделю сажали эвкалипты в Большой пустыне. Все же я попытаюсь выкупаться в море.

На прощанье она еще раз напомнила, что живет на второй террасе, в Синем доме, и, кивнув, побежала к морю.

Мы поднимались в автокаре спиральной дороги, любуясь панорамой Лагуны и гор, затянутых жаркой дымкой испарений. Костя сказал, щурясь от солнца:

— Она из общества «Кенгуру», я заметил у нее значок. Эти ребята много сделали за последние годы. Центральное плато сейчас не узнаешь. Они нашли там воду. Живут в картонных домиках и читают только книги из целлюлозной бумаги, а информацию получают исключительно в устной передаче и путем примитивной сигнализации.

Мы нашли, что во всем этом есть глубокий смысл и надо самим познакомиться с программой общества «Кенгуру», что-то вроде нашего школьного «Зяблика».

И мы с Костей предались воспоминаниям. Общество «Зяблик» ставило основной задачей оздоровить мир посредством тесного общения с природой. Члены «Зяблика» не ели мяса, не смотрели телепередачи, каникулы проводили в лесных заповедниках.

— Да, было время! — заключил Костя. Тосио сказал с улыбкой:

— В Камакуре наша школа стала на защиту осьминогов, и надо сказать, что был спасен от истребления один удивительный вид необыкновенно умных созданий.

Костя сказал, удивленно пожимая плечами:

— А ведь, по сути дела, мы те же «Зяблики» и «Кенгуру». Тосио! Как называлось ваше общество?

— «Тайе» — «Океан».

— Что я говорил! И эта фиолетовоглазая — наша, только она смотрела на нас как-то снисходительно. Надо ей внушить, что мы из одного теста. А заодно разузнать, что нового в этом движении. Ну что вы смеетесь? Мною руководит чисто научный интерес. — Он перевел разговор на другую тему, оглядев хмурый горизонт: — Скоро подует ветерок, а мы будем сидеть в этой громадине и сочувствовать плавающим в Лагуне и ее окрестностях. Хотя народ уже убрался. Последняя шхуна идет в гавань. Сейчас примем душ, поедим, затем — визит к капитану «Катрин». Она обещала ждать в пятнадцать. В нашем распоряжении сорок пять минут…

С Костиного лица сошла довольная улыбка человека, предвкушающего уйму удовольствий: в наших микроприемниках послышались сигналы «боевой тревоги». Вечно бодрствующий Чаури Сингх объявил, что новые лавины тигровых звезд поднимаются из океанических глубин на Большой Барьерный риф. Он призывал команды патрульных судов приготовиться к отражению атаки, а всем аквалангистам разряда «А» уже сейчас приступить к разведке и ликвидации передовых отрядов противника (он так и назвал — «противника»). По инструкции, полученной сегодня утром, в случае опасности нападения мы должны были возглавить один из отрядов подводного города, что находится в двух милях к югу от Лусинды, на глубине сорока метров.

Мы пересели в автокар, идущий к морю. Костя поставил рычаг на предельную скорость, и мы ринулись вниз, обгоняя медленно едущие машины. Из них на нас с удивлением глядели жители Лусинды, которые, кстати сказать, славились на все побережье своей медлительностью.

— За мной, ребята! Смотрите! Вон стойла для гиппи-гиппи.

Костя захватил «мустанга», Тосио скакал на «кенгуру», а мне достался шестиместный «ящер» — очень удобный, но тихоходный, рассчитанный на малышей, и я сразу безнадежно отстал. В конце концов мне пришлось бросить «ящера» и бежать к входу в туннель, ведущий к подводному городу. Дорогу показывали вездесущие роботы. Не пробежал я и половины пути, как позади послышалось характерное громыханье и хор веселых голосов:

— Ив, садись!

На моем «ящере» мчались девчонки с «Катрин». Впереди сидела Наташа, ее рыжие волосы развевались, как знамя.

Я сел позади капитана и, конечно, не на седло, а на довольно жесткую спину, и «ящер» рванулся к морю.

— Что с ним произошло? — крикнул я в ухо Наташе.

— Сняли регулятор! — ответила она и спросила: — Куда делись остальные мушкетеры?

Я ответил. Она повернула один из рычагов на шее «ящера», и он стал выжимать из своих двигателей все до последней капли. Регуляторы движения по обе стороны голубого шоссе налились малиновым светом, зазвучали басовые сигналы «смертельной угрозы» и для седоков и особенно для нормальных машин.

Все автокары будто сдуло ураганом с голубого покрытия шоссе. Каждую секунду поперек дороги ложились предупредительные черно-желтые световые шлагбаумы, но мы переезжали их и летели дальше. Не доезжая до туннеля, «ящер» всхлипнул, сбавил скорость и, остановившись, тяжело опустился на брюхо. Девчонки в разноцветных купальниках мгновенно слетели на землю и побежали, преодолевая последние триста метров с завидной скоростью, хотя каждая из них несла довольно солидные акваланги за спиной, электрические дротики в руках, а также пистолеты у пояса. Я бежал рядом с Наташей Стоун.

— Вы патрулируете гавань? — спросил я. И наверное, в моих словах невольно проскользнуло чувство собственного превосходства.

— Нет, Город Осьминогов. Гавань отдана местным охотникам за акулами.

— Но…

Она, повернув голову, улыбнулась, прищурив лукавые глаза:

— У нас разряд «А»! — и засмеялась, прочитав изумление на моей физиономии.

Только метров через пятьдесят я сказал:

— Прекрасно! Тогда вы, вероятно, в нашей группе?

— Да, почти… Вы входите в наш отряд.

— Но Чаури Сингх…

— Да, распоряжение Пьера. Я же родилась в Городе Осьминогов и трое из девчат тоже. Акваланги вам приготовлены на контрольном посту. Мы отправляемся первыми. Мы разведчики! Будем держать постоянную связь. В шлемах гравитационные телефоны!

Кто-то из девушек сказал:

— Прекрасно! Мой Жан сейчас в Атлантике. Можно перекинуться с ним парой слов?

— Сейчас не разрешаю. После… Немедленно выступаем!

Еще больше изумился Костя, узнав, что Наташа Стоун — его командир:

— О женщины! Помнишь, во время шквала? Разыграла полного несмышленыша. А мы-то…

Он не договорил, так как прозвучала команда:

— Прекратить все разговоры! Обо всем подозрительном докладывать мне. Работаем звеньями по четыре человека! За мной!

И новая неожиданность: начальником нашего звена оказалась Лина, фиолетовоглазая девушка из общества «Кенгуру».

Туннель построили главным образом для аквалангистов, живущих в Городе Осьминогов. Он выводил за полосу прибоя и опасный участок коралловых рифов, где сейчас, помимо акул и барракуд, могла затаиться тигровая звезда, к тому же почти непроходимый в часы отлива.

За двенадцать часов, в течение которых мы вышли из игры и расслабились в предвкушении отдыха, Совет охраны морей перебросил в Лусинду и на острова Кораллового моря новейшие модели аквароботов марки «Тритон». Четыре таких экземпляра поджидали нас посреди туннеля: обтекаемой формы, четверорукие, они источали желтый свет; по приказанию Наташи Стоун одного из Тритонов передали нашему звену, и Лина, ухватившись за скобу на его спине, приказала ему плыть вперед по туннелю.

Почему-то это короткое плавание по подводному коридору необыкновенно ясно запечатлелось в памяти. Видимо, немало способствовали тому необычность происходящих событий, шумная команда «Катрин», фиолетовоглазая Лина, роботы-амфибии, а также освещение туннеля. Никогда мне не приходилось плавать в воде такого восхитительного цвета и чистоты. Нас провожали стаи рифовых рыб самой необыкновенной формы и окраски. Туннель скоро окончился, и мы поплыли по Большой коралловой аллее, ведущей в город. На ветвях древовидных кораллов по обеим сторонам рдели лунообразные светильники. Показались первые одинокие здания из стекла и литого базальта — виллы любителей уединения, вынесенные за пределы городской черты. Здесь мы несколько задержались. Автоматическая служба наблюдения и обороны Города Осьминогов передала о появлении большой белой акулы, или «белой смерти», как ее называли наши предки, не располагавшие достаточной защитой в море. Пятиметровая хищница мелькнула впереди и стала ходить по кругу, все время сужая его.

Наташа Стоун, находившаяся со своими «наядами» в ста метрах вправо от нас, спросила:

— Лина, ты видишь «белую смерть»?

— Да! Пусть подойдет поближе, на выстрел, мои мальчики с ней живо разделаются!

— Береги заряды. Испытай своего Тритона. Робот-амфибия ринулся на акулу и поразил ее из ультразвуковой пушки. Парализованная хищница перевернулась кверху брюхом, стала медленно опускаться на дно. Тритон вернулся к Лине, и мы продолжали путь. Костя сказал:

— Серьезный парень наш Тритон. Но я предпочел бы настоящую охоту, один на один.

— И я, — ответила Лина, — но у нас нет времени. Обещаю тебе, Костя, устроить сафари и на белых, и на тигровых акул, и на мако — вот только разделаемся с вашими звездами… Заходи слева и цепляйся за скобу, Тритон потянет двоих…

Костя не заставил себя упрашивать.

Тосио шепнул:

— Он родился под созвездием Мыши. В китайском зодиаке Мышь соответствует греческому Овну.

И он стал рассказывать мне японскую легенду о возникновении созвездий Зодиака: как хитрая мышь приехала на хвосте вола к престолу лучезарной Аматересу О Миками, богине солнца, и заняла первое место среди созвездий. Тосио говорит это не в укор Косте, просто проводит историческую параллель. В его словах сквозят нотки искреннего восхищения талантом нашего друга располагать к себе людей; к тому же плыть нам легко и без помощи робота: в акваланги вмонтированы миниатюрные двигатели, и мы без усилий «висим» на хвосте Тритона.

Командир отряда приказала прекратить «щебет», и отряд теперь поплыл в полной тишине, не считая обычных шумов моря и сигналов стражей города. Мы уже парили над его широкими улицами, между приплюснутых зданий странной архитектуры, соединенных прозрачными галереями. Дома напоминали стилизованных морских животных самой разнообразной расцветки, контрастирующей с пейзажем, — такой дом легко найти. Близились земные сумерки, и свет рекламных панно, указателей наименований улиц стал ярче. В разных направлениях проносились стайки рифовых рыб; они проплывали, не уступая нам дороги, и приходилось притормаживать ход, пропуская эти яркие создания, порхавшие над скверами из декоративных водорослей, клумбами из анемонов, лилий, морских перьев и других видов растительной и неподвижной животной фауны, покрывавших улицы и площади Города Осьминогов.

Стали поступать сообщения о тигровых звездах. Несколько экземпляров появились на восточной окраине и были обезврежены отрядом местной дружины самообороны, состоявшей, как и большинство населения города, из людей пожилых, любителей тишины и уединения.

Несколько зданий в центре города было построено из стекла и бетона. В одном из них, похожем на купол медузы, сквозь прозрачную крышу мы увидели лабораторию. За столом у молекулярного микроскопа сидел небольшой сгорбленный человечек, у ног его лежал дог, черный, с белыми пятнами.

На спине «Желтого Кита», где помещался муниципалитет, как только мы подплыли к нему, побежали строчки экстренного сообщения:

«Граждане Города Осьминогов! Поздравьте чету Смит Мери и Джона с рождением их восьмого сына Гарри! Теперь в нашем городе ровно две тысячи жителей! Мери прекрасно себя чувствует. Гарри весит 4 килограмма 200 граммов, рост 45 сантиметров! Приветствуем двухтысячного гражданина нашего города!»

Затем появилось объемное изображение: врач в белом держал в руке орущего во все горло Гарри Смита.

Лина едва успела передать поздравления счастливым родителям, как уже диспетчер, а не автоматы, сообщил совершенно невероятное известие.

Невероятным в нем было то, что тигровые звезды не двигались, как прежде, по грунту, а плыли, огибая препятствия. Костя и здесь нашелся.

— Ничего удивительного, — сказал он, — мы уже были свидетелями того, как они взбирались на палубы судов…

И новое сообщение, заставившее нас занять круговую оборону: погиб один из бойцов-дружинников, вступивший в борьбу с тигровой звездой. Штаб дружины приказал бойцам уйти в укрытия и предоставить поле боя «специальным частям», то есть нам. Считалось, что мы вооружены самыми современными средствами борьбы. Дежурный по штабу подозрительно бодрым голосом информировал жителей города:

— Отряды располагают новейшими моделями роботов-амфибий, вооруженных ультразвуковыми пушками, каждый боец снабжен игольчатым ампулометом, электрическими гарпунами и вибраторами Симада, лишающими звезды ориентировки.

В заключение дежурный послал нам приветствие и выразил надежду, что мы к утру очистим «небо» над городом, и пообещал слушателям, что самые захватывающие эпизоды битвы с пришельцами из глубин Кораллового моря будут немедленно передаваться по каналам телевидения. Трансляция уже началась… Вступил мягкий женский голос:

— Дорогие друзья, мы наблюдаем с вами редчайший вид животного, неизвестного еще науке. Океан прислал нам еще одного представителя из своих глубин. Вот сейчас на ваших экранах «оно» — чудовище пока не имеет имени — разбросало все свои щупальца; сжимая их, «оно» выбрасывает воду из-под мантии, создавая реактивную силу для движения. Что понадобилось ему в наших краях, почему «оно» вышло к берегу вслед за тигровыми звездами, мы не знаем; по всей вероятности, в глубинах произошли какие-то изменения. Я склонна думать, что перед нами одна из разновидностей этой ужасной звезды, потомка «подушки акулы» или «диадемы дьявола», потребительницы коралловых полипов. Сейчас «оно» парит, как манта, у которой видоизменились крылья, но это чудовище в три раза больше самой крупной из наблюдаемых нами мант! «Оно» сейчас движется только с помощью своих бесчисленных «рук», в данный момент похожих на чудовищные перья. Вы замечаете, в этом ракурсе у нее поразительное сходство с гигантским глубоководным кальмаром? Кошмарное создание, не правда ли? Как мы еще мало знаем мир, в котором живем! Нам неведомы глубины океана, лежащие от нас всего в нескольких километрах… — Помолчав, она продолжала: — «Оно» заинтересовалось нашей обзорной башней. Плывет прямо на меня… Теперь, дорогие телезрители, «оно» вышло из поля объектива. Какие у него глаза?.. — Послышалось частое дыхание дикторши, ее сдавленный крик, что-то затрещало, зазвенело — и все стихло.

Весь наш отряд собрался над центральной площадью, и мы на предельной скорости поплыли к информационному центру, расположенному в километре от «Желтого Кита».

— Только бы успеть! — вслух подумала Наташа Стоун.

Костя ответил ободряюще:

— Ничего не случилось. Просто нервы…

Раздался характерный треск: Тосио дал очередь из пистолета по первой тигровой звезде, ползшей между зданиями. Кто-то еще выстрелил: тигровок показалось множество. Но Наташа Стоун приказала прекратить стрельбу и не отходить в стороны. Тигровки сейчас казались нам безобидными созданиями по сравнению с невиданным чудовищем, напавшим на подводный телецентр.

Отряд двигался без остановок. Стояла жуткая тишина. Почему-то молчали станции наблюдения. Наконец диктор отдела информации подозрительно бодрым голосом сказал, что для тревог нет оснований; видимо, пришелец из глубин повредил передаточные антенны, и сейчас специальная часть займется исправлением, а заодно и охотой на чудовище, столь бесцеремонно нарушившее покой горожан. Он сказал, что временно прекращает передачи, так как город объявлен на осадном положении и вся связь переходит в руки штаба обороны.

Громко сказано — штаб обороны!

Получилось так, что ребята из штаба обороны очутились в здании с непроницаемыми стенами для ультразвуковых колебаний и с антеннами, сорванными заползшей на крышу тигровкой. Гравитационных аппаратов, этой новинки, у них еще не было. Только автоматические стражи добросовестно уведомляли о появлении звезд и существ, похожих на кальмаров, да еще досаждали многочисленные любители-гравитационники. Невесть каким путем они узнали о сенсации и стали со всех континентов, морей, ракет и летательных аппаратов всех видов интересоваться положением дел. Только после краткой и внушительной речи Чаури Сингха любители замолчали, и Наташа Стоун могла поддерживать связь и с Центральным постом и с Советом Лусинды. Внезапно город погрузился в темноту, только рдели несколько лунообразных светильников, которые можно было легко спутать с телами фосфоресцирующих медуз, на разных горизонтах повисших над городом.

Странная, гнетущая тревога охватила нас. Кто-то простонал. Пловцы жались друг к другу.

— Включите свет! — приказала Наташа Стоун. Рефлекторы, направленные на дно, осветили красный купол главного здания, затем… башню, то есть то, что от нее осталось: зубчатое основание, груду стекла, зловеще сверкавшую среди темных водорослей.

— Скорость пять километров! — приказала Наташа Стоун. — За мной!

— Я не могу! — простонала одна из девушек команды «Катрин». — У меня руки… пистолет…

Тосио подхватил аквалангистку, медленно опускавшуюся на дно.

— Возьмите себя в руки, — как-то вяло сказала Наташа Стоун. — Все это совсем не страшно. У нас Тритоны…

«Оно» показалось совсем близко. Я разглядел глаза величиной с блюдо для фруктов, бесконечно длинные руки. «Оно» повисло над стеклянной галереей, соединяющей телецентр с соседним зданием, и галерея стала разваливаться, дробились стены, рушились мощные опоры, тучей поднимался песок, ил, обрывки водорослей.

Костя и Тосио открыли огонь из пистолетов, только «оно» не обратило на них никакого внимания, а может быть, ребята мазали. Я не стрелял, а с любопытством и без всякого страха рассматривал чудовище, медленно скользившее к другой галерее. Стекло почему-то вызывало у него гнев. Может быть, длинная галерея ассоциировалась в его мозгу со щупальцами врага, «оно» видело в них угрозу и уничтожало своим мощным ультразвуковым локатором?

Чудовище проплыло совсем близко от нас, не обратив на нашу «стайку» особого внимания, только повело было в нашу сторону «передними руками» и, будто раздумав, отвело их назад.

— Стреляйте! — задыхаясь, крикнула Наташа Стоун. — Ультразвуковой! Тритонами! Черт подери!

Три наших командира почти одновременно открыли огонь из пушек, вмонтированных в Тритонов.

«Оно» дрогнуло, его пернатая мантия раздулась, затрепетала, и чудовище с непостижимой скоростью отпрянуло в темноту.

— Уф, ну дела! — тяжело вздохнув, сказал Костя. — Кажется, мы его подбили, но… Что с вами? — И он подхватил ближайшую аквалангистку, потерявшую вдруг сознание.

Они с Тосио по приказанию Наташи Стоун перешли в центр нашего отряда. Еще более тягостное, тошнотворное чувство охватило меня. Хотелось на все махнуть рукой и опуститься на дно, где тягучей массой двигались тигровые звезды.

«Оно» — их вождь, — вяло пронеслось в голове. — И совсем неплохой парень этот вождь! Как он бьет стекла, приятно посмотреть! Пусть бьет, а я отдохну».

— Идиот! Ты что? — услышал я Костин голос и почувствовал удар между лопаток. — Болван, цепляйся карабином к моему поясу!

Но у меня уже прошло отупение, вернее, «оно» перестало обстреливать нас; видимо, я попал в центр пучка его убийственного радара и поэтому так скверно вел себя. Прошло более часа с начала нашей встречи с «хозяином океанских глубин» — так впоследствии назвал его один из репортеров Всемирного вещания, — нам же казалось, будто прошло всего несколько минут. За это время Совет Лусинды мобилизовал все свои ударные силы, и мы слышали и видели работу аквалангистов: треск выстрелов, команды, загорелись светильники.

И все-таки нам не стало легче. Предстояло пережить еще немало неприятных минут. Наташа Стоун сказала, чтобы о нас не беспокоились, что мы еще не применили все боевые средства Тритонов и сами разделаемся с противником. Все же к нам подплыл батискаф с мощным прожектором и с десяток аквалангистов, вооруженных тем же оружием, что и наш отряд. Всех травмированных взяли на санитарный батискаф.

Прожектор осветил пришельца. Чудовище находилось в пятидесяти метрах. Наш противник не хуже любого кальмара менял окраску: сейчас в лучах прожектора он сначала был свинцово-серым, а затем стал раскаляться, как древесный уголь.

— Как он похож на дракона! — сказал Тосио.

Отряд аквалангистов Лусинды дружно застрекотал своими иглометами. Тритоны открыли огонь из пушек. Пришелец позеленел и двинулся на нас, медленно, вытянув вперед «руки» с пальцами-крючьями.

Наташа Стоун бросила на таран своего Тритона. Вначале он стремительно рванулся, но затем сбавил ход, остановился и разломился надвое; та же участь ожидала и нашего робота, посланного Линой. Последнего Тритона «оно» схватило «руками» и свернуло в штопор. Теперь под воздействием его радара оказались ребята из Лусинды, и мы могли видеть, как безвольно застыли они в разных позах, забыв об оружии. Зато теперь наш отряд оказался в наивыгоднейшем положении: пришелец открыл свой левый бок.

Костя и Тосио первыми начали стрелять. Тысячи игл вонзились в бок чудовища. Оно окрасилось в зловещий фиолетово-сизый цвет, развернулось и молниеносно исчезло в темноте, как и в первый раз.

РАЗГОВОР

Для отдыха штаб обороны Города Осьминогов отвел нам лаборатории подводной биологической станции. Девушек мы оставили в секции моллюсков, пол которой покрывал толстый индийский ковер, на нем они и расположились. Нам, мужчинам, достались на выбор кабинеты ученых; в одном из них, довольно обширном, где работал известный ихтиолог Соломон Бражнин, расположилась и наша троица. Сняв снаряжение, Костя устроился на диване, мы с Тосио заняли кресла.

Костя спросил, сладко зевая:

— Надеюсь, вы не против, что я первым подремлю на этом жестком прокрустовом ложе?

Тосио ответил на это:

— Ни у кого из нас не повернется язык выражать протест. Мы только можем сожалеть, что ложе недостаточно удобно. Ты заслужил постель из пуха гагары.

— Это еще за какие подвиги?

— О, скромность — неотъемлемое качество истинного мужества.

— Продолжай. Твоя лесть доставляет мне удовольствие.

— Нет, кроме шуток, Костя, ты дрался здорово, и мы с Ивом награждаем тебя этим диваном.

— Благодарю, ребята. Вы настоящие друзья. Через два часа можете стащить меня на пол и ложиться сами, вы с Ивом вполне поместитесь. Только вряд ли я смогу уснуть после всего, что произошло. И если говорить, отбросив в сторону иронию, что действительно заслуживает упоминания в мировой хронике событий, так это Наталья Стоун. Я, ребята, больше не смогу называть ее Наткой. Какое самообладание, смелость, ясность в оценке обстановки! Она не дрогнула, когда погибли все наши Тритоны. А ведь, образно говоря, у всех у нас «чесались пятки», хотелось удрать подальше от этого глазастика. Не так ли, друзья мои?

— Были мгновения, — признался Тосио, — когда борьба казалась бессмысленной, но никто даже не догадался, что и у тебя «чешутся пятки», а это одно из главнейших качеств настоящего полководца.

Костя потянулся на своем шикарном ложе.

— Ты, Тосик, известный льстец, но должен сказать тебе, что мне приятны твои глубокомысленные выводы. Ты довольно тонкий психолог, Тосио-сенсей… Но как хочется спать!.. Да ты уже спишь! Ив, он спит, а я выкладываюсь перед ним. Хитрюга Тосик… — Костя умолк и скоро стал лихо посвистывать носом.

Лишь я ворочался в своем кресле. Сон не шел ко мне. Чтобы превозмочь нервную усталость, лучше всего расслабиться и сосредоточить все помыслы на чем-либо приятном, не требующем глубоких размышлений; например, воссоздать картину спокойного моря с парящими над ним альбатросами или представить себе пейзаж средней полосы России с мягкими очертаниями холмов, зубчатым бором вдали, цветущим лугом, голубой полоской ручья…

На этот раз перед глазами наперекор моим усилиям возникали пришелец, тигровые звезды, сверкающая груда стекла от разрушенной телевизионной башни. Не в силах освободиться от впечатлений дня, я нашел выход: стал наблюдать ночную жизнь за окном кабинета. Большое, во всю стену, окно из толстого армированного стекла служило стенкой необъятного аквариума. За окном в серо-зеленом сумраке шла напряженная жизнь ночной Лагуны. Лунообразный фонарь освещал газон из морских перьев, окаймленный древовидными оранжевыми кораллами. Извиваясь, проплыла мурена, среди морских перьев и коралловых ветвей мелькали рифовые рыбки самой невероятной окраски. Я до сих пор изумляюсь, с какой щедростью природа расточает свое искусство декоратора на создание своих бесчисленных творений. Мое внимание привлекли широкие светлые полосы на оконном стекле; они причудливо переплетались, создавая странный, почему-то волнующий рисунок. Присмотревшись, я увидел и «художника» — огромную улитку. Переливаясь, как драгоценная раковина, она медленно двигалась из левого угла рамы, оставляя за собой дорожку. Улитка чистила стекло, съедая на нем налет из крохотных водорослей.

Неслышно вошла Наташа Стоун в белом лабораторном халатике.

— У тебя тоже все спят, — сказала она. — А я вот, как и ты, не могу уснуть, да мне и не хочется.

Я уступил ей кресло, принес себе другое из соседнего кабинета.

Наташа протянула руку к окну:

— Какой у тебя прекрасный вид! У нас окна темные, выключили свет, а вернее всего — разбили фонари. Наверное, мои девчонки не особенно меткие стрелки. Как они еще не поранили друг друга…

Я встал было на защиту экипажа «Катрин», да Наташа сказала тоном, не допускающим возражения:

— Я же видела, как они били светильники по всему городу. Как будто старались угодить пришельцу.

— Может быть, случайно и разбили один-другой светильник.

— Конечно, не нарочно. От страха. Ты знаешь, как я сама испугалась! До сих пор вся дрожу. И откуда он только явился… — Помолчав немного, она сказала: — Что-то подозрительно тихо. Штаб обороны молчит. Молчат стражи-автоматы, молчит служба информации, но там ребята только вникают в ход событий, у них еще очень мало данных. Но это и хорошо, что не поднимают шума. Ты знаешь, — обратилась она ко мне доверительно, — иногда у меня даже мелькает мысль, что все это нереально. Как он расправился с Тритонами, разрушил телецентр! Что, если мы участвовали в киносъемках?

На газон перед окном выползла тигровая звезда. Трепеща своими руками-щупальцами, она пожирала морские перья. Мгновенно куда-то исчезли все рифовые рыбы, только что стучавшие носами в оконное стекло. Я хотел сказать Наташе, что, к сожалению, все это далеко не инсценировка, но она уже спала, свернувшись калачиком в широком кресле. И меня наконец-то потянуло ко сну. Я закрыл глаза, и мне снилось, что я очутился на причале возле своей лаборатории. Ко мне подплыл Пуффи, вылез по трапу, сел, свесив ноги. Я не удивился, что у него человеческие ноги и на носу темные очки. Он сказал печально: «Такие-то наши дела, Ив. Вот и я обменял свои плавники на руки и ноги, а что толку? Теперь меня и морской попугай обгонит. Пойду-ка я к Великому Кальмару и попрошу, пусть сделает все, как было…»