Говорили, что берсеркеры могут, если в этом есть необходимость, принимать даже привлекательный вид. Но здесь не было такой необходимости. Летящий через миллионнозвездное молчание берсеркер был массивным, темным и чисто функциональным c виду. Это был разрушитель планет, направляющийся к миру, называемому Корлано, где он собирался превратить города в булыжник — уничтожить все живое. Он мог сделать это без особого труда. Не требовалось ни коварства, ни вероломства, ни уверенности в ошибочности жизни. Он имел задание, он имел оружие. Он никогда не удивлялся, почему все должно быть именно так. Он никогда не запрашивал указаний. Он никогда не считал себя, хотя это могло бы быть, формой жизни, хотя бы и искусственной. Это была машина-убийца, и если верность цели может рассматриваться как добродетель, в этом смысле он был добродетельным.

Его датчики сканировали пространство далеко вперед, хотя в этом не было необходимости. Он знал, что на Корлано нет серьезной защиты. Он не предвидел каких-либо трудностей.

Кто решится надеть цепь на льва?

Он вышел на курс к Корлано и привел все системы вооружения в полную готовность.

Вайд Келман почувствовал беспокойство, как только открыл глаза. Он перевел свой взгляд на Мак-Фарланда и Дорфи.

— Вы позволили мне спать, когда преследовали этот утиль, подбирались к нему, зацепляли его? Вы понимаете, сколько времени потеряно?

— Тебе был нужен отдых, — ответил маленький темный мужчина — Дорфи, глядя в сторону.

— Черт побери! Вы знали, что я скажу нет!

— Это может иметь какую-то цену, Вайд, — заметил Мак-Фарланд.

— Это контрабандный рейс, а не сбор утильсырья. Важно время.

— Ну, что есть, то есть, — ответил Мак-Фарланд. — Нет смысла спорить о том, что сделано.

Вайд сдержал резкость. Он мог вести себя только таким образом. Он не был капитаном в обычном смысле слова. Все трое на равных участвовали в этом деле — равные вклады, равный риск. Но он знал, как управлять их маленьким кораблем лучше, чем каждый из них. Это и их уважение к нему восстанавливало рефлекс подчинения как в хорошие, так и в неудачные дни. Если бы они его разбудили и проголосовали за эту операцию, он был бы, очевидно, против. Однако он знал, что они позаботились бы о нем в случае крайней необходимости.

Он резко кивнул.

— Ну ладно, у нас это есть. И что бы это могло быть?

— Черт меня побери, если я знаю, Вайд, — ответил Мак-Фарланд, коренастый светловолосый мужчина со светлыми глазами и искривленным ртом. Он смотрел через шлюз внутрь наскоро сцепленного устройства. — Когда мы засекли его, я думал, что это пассажирский корабль. Он как раз подходящих размеров.

— И?

— Мы просигналили, но ответа не было.

— Ты хочешь сказать, что нарушил молчание в эфире ради этого куска утиля?

— Если бы это был пассажирский корабль, на борту могли быть люди, терпящие бедствие.

— Не похоже, чтобы слишком окровавленные, судя по его состоянию. Хорошо, — вздохнул он. — Ты прав. Продолжай.

— Не было никаких признаков электрической активности.

— Поэтому вы и охотились за ним?

Дорфи кивнул.

— Похоже, что так.

— Итак, он полон сокровищ?

— Я не знаю, чем он полон. Хотя ясно, что это не пассажирский корабль.

— Да уж, я это вижу.

Вайд вглядывался в темноту открытого шлюза. Он взял фонарь у Дорфи, прошел вперед и провел лучом по сторонам. Среди странного оборудования не было помещений для пассажиров.

— Давайте выкинем его, — сказал он. — Я не знаю, что там за чепуха внутри, но ясно, что она повреждена. Я сомневаюсь, что эту дрянь стоит тащить куда-либо.

— Держу пари, что профессор могла бы разгадать это, — сказал Дорфи.

— Оставь бедную леди в покое. В конце концов, она пассажир, а не член команды. В конце концов, что ей до этой штуки?

— Предположим, только предположим — что это ценное оборудование. Скажем, что-нибудь экспериментальное. Кто-нибудь может захотеть купить это.

— А предположим, что это замечательная бомба?

Дорфи отпрянул от люка.

— Я никогда не думал об этом.

— Я сказал первое, что пришло в голову.

— Даже не посмотрев получше?

— Да. Я даже не думаю, что ты смог бы выжать что-нибудь из этого.

— Я? Да ты знаешь намного больше о машинах, чем любой из нас.

— Именно поэтому вы разбудили меня, да?

— Ну, раз ты сейчас здесь…

Вайд вздохнул. Затем медленно кивнул.

— Это может быть сумасшедшим и рискованным и совершенно бесполезным.

Он посмотрел на экзотическое оборудование внутри.

— Передай мне этот чертов фонарь.

Он взял фонарь и направил свет через люк.

— Давление держится нормально?

— Ага. Мы налепили заплату на дыру в его корпусе.

— Ну ладно, черт побери.

Он прошел через люк, опустился на колени, наклонился вперед. Он держал свет перед собой, поводя им из стороны в сторону. Его беспокойство не проходило. Было что-то очень чуждое во всех этих кубах и выпуклостях, в их соединении… И эта ниша…

Он потянулся и постучал по корпусу. Чужой.

— У меня такое чувство, что он не из нашей системы, — сказал он.

Он вошел в небольшое открытое пространство перед ним. Затем был вынужден наклонить голову и двигаться на четвереньках. Он начал ощупывать все, что попадалось под руки — переключатели, провода, небольшие устройства неизвестного назначения. Почти все казалось предназначенным для поворотов, вращения, движения вдоль траектории. В конце-концов он лег и пополз вперед.

— Я полагаю, большинство из этих устройств-оружие, — сообщил он после того, как некоторое время знакомился с ними.

Он достиг большой ниши. Панель частично открылась, когда он прошелся пальцами по ее поверхности. Он нажал посильнее и она открылась больше.

— Проклятье! — сказал он, так как устройство начало нежно тикать.

— Что-нибудь не в порядке? — позвал его Дорфи.

— Ты! — сказал он, начиная отодвигаться. — И твой товарищ! Вы не в порядке!

Он повернулся так быстро, как смог и проделал весь путь обратно.

— Выкинь его! Немедленно!

Тут он увидел Джуну, стройную женщину в сером и палевом, стоящую прислонившись к переборке с чашкой чая в руках.

— И если это бомба, бросим ее здесь, пока она не взорвалась! — добавил он.

— Что вы нашли? — спросила она своим неожиданно глубоким голосом.

— Какое-то думающее устройство. Оно попыталось активизироваться, когда я коснулся его. И я уверен, что куча этих игрушек — оружие. Вы знаете, что это значит?

— Расскажите мне, — попросила она.

— Чужой внешний вид, вооружение, мозг. Мои товарищи выловили поврежденный берсеркер, вот что это такое. И он пытается восстановить себя. Нужно убираться — и быстро.

— Вы абсолютно уверены, что это он?

— Уверен-нет. Опасаюсь-да.

Она кивнула и поставила чашку. Затем подняла руку ко рту и кашлянула.

— Я хотела бы посмотреть, прежде чем вы бросите его, — сказала она просительно.

Вайд закусил нижнюю губу.

— Джуна, — сказал он, — я понимаю ваш профессиональный интерес к компьютерам, но мы предполагали доставить вас на Корлано в целости и сохранности, помните?

Она улыбнулась в первый раз с тех пор, как он встретился с ней несколько недель назад.

— Я действительно хочу посмотреть на него.

Улыбка исчезла. Он кивнул.

— Посмотрите, но быстро.

— Мне нужны мои инструменты. И я хочу переодеться в рабочую одежду.

Она повернулась, и прошла через проход справа от нее. Он взглянул на своих товарищей, пожал плечами и отвернулся.

Сидя на краю своей койки за завтраком, который стоял на маленьком подносе, под звуки «Славянских танцев» Дворжака Вайд размышлял о берсеркерах, докторе Джуне Байел, компьютерах вообще и о том, как все это объединилось путешествии. Рейды берсеркеров были замечены в этой части пространства в последние несколько лет. К этому времени берсеркеры должны уже быть осведомлены, что Корлано не слишком хорошо защищен. Это очень беспокоило ту часть населения Корлано, которая нашла здесь убежище после атаки берсеркеров на дальний Джельбар почти поколение назад. Большинство выбрало Корлано как планету, лежащую далеко от зоны действия берсеркеров. Вайд хмыкнул. Комизм ситуации заключался в том, что те же самые люди, которые так долго и успешно выступали за резко ограничительное законодательство Корлано, сейчас возвращались к производству и ввозу интеллектуальных машин. Особый вид сумасшествия, из-за травмы, полученной от берсеркеров.

Конечно, это был черный рынок. Машины, более сложные, чем позволялось законом, были нужны в бизнесе, некоторым интеллектуалам и даже самому правительству. Люди, такие как он и его партнеры, регулярно ввозили машины и детали к ним. Власти обычно смотрели на это сквозь пальцы. Он видел подобную шизофрению во многих местах.

А Джуна Байел… специалист по интеллектуальным машинам ее уровня, по большому счету, была бы здесь персоной non grata. Она могла бы прибыть как турист, но в этом случае она стала бы объектом повышенного внимания, что очень затруднило бы ей проведение занятий, ради которых, собственно, она и была приглашена.

Он вздохнул. Он тоже использовал правительственное двоемыслие. Он был на службе. Фактически… нет. Что толку размышлять обо всем этом снова. Дела недавно стали меняться к лучшему. Еще несколько таких рейсов и он сможет сделать последний взнос в выплаты по своему разводу и перейти на законное кораблевождение, стать респектабельным, даже процветающим.

Зажужжал интерком.

— Да?

— Доктор Байел просит вашего позволения проделать некоторые тесты с мозгом покинутого корабля, — сказал Мак-Фарланд. — Она хочет ввести некоторые директивы и попробовать подцепить корабельный компьютер. Что ты об этом думаешь?

— Рискованно. Предположим, она активирует его. Берсеркеры никогда не были особенно приятными…

— Она говорит, что может изолировать мозг от системы вооружения. Кроме того, она говорит, что она не думает, что это берсеркер.

— Почему?

— Во-первых, он не согласуется с описанием берсеркеров, имеющимся в нашей компьютерной памяти.

— Черт побери! Это ничего не доказывает. Ты знаешь, что они могут видоизменять себя для разных целей.

— Во-вторых, она была в группе, исследовавшей поврежденный берсеркер. Она говорит, что у того другой мозг.

— Хорошо, это ее работа, но я уверен, что она чертовски любопытна. Я не знаю. А что ты думаешь?

— Мы знаем, что она хороший специалист. Именно поэтому ее пригласили на Корлано. Дорфи думает, что эта штука может быть ценной, и что мы не ошиблись в том, что захватили ее. Может быть, дать ей там немного покопаться. Я уверен, что она знает, что делает.

— Она поблизости?

— Нет. Она внутри этой штуки.

— Звучит так, будто вы решили заранее, что я буду не против.

— Скажи ей, пусть она продолжает.

Может быть, лучше было бы, если бы он сложил с себя обязанности главного. Принятие решений всегда были для него проблемой. Танцы Дворжака зазвучали в его голове и он перестал обо всем думать, пока не допил кофе.

Долго покоящаяся, глубоко скрытая система была активирована в гигантском мозгу берсеркера. Поток данных внезапно начал проходить через его процессор. Начались приготовления к отклонению от его курса на Корлано. Это было не изменой, а скорее стремлением к высшей цели.

Кто установил меру добычи?

Джуна при помощи чувствительных приборов проверяла совместимость. Она манипулировала преобразователями для того, чтобы подогнать уровни энергии и тактовую частоту и связаться с компьютером. Она заблокировала каждую цепь, идущую от этого странного мозга к остальным частям корабля — за исключением одной, ведущей к его источнику питания. Энергетический блок этого мозга был чрезвычайно прост, и по-видимому, действовал от какого-то радиоактивного материала, помещенного в маленькую камеру. Сейчас камера содержала лишь инертные элементы. Она вычистила ее и наполнила из запасов корабля. Она ожидала возражений Вайда по этому поводу, но он только пожал плечами.

— Заканчивайте с этим, — сказал он, — и мы выбросим его.

— Мы не можем его выбросить. Он единственный в своем роде.

— Посмотрим.

— Вы действительно боитесь его?

— Да.

— Я сделала его безопасным.

— Я не доверяю чужим машинам!

Она откинула назад седые волосы.

— Послушайте, я слышала, как вы потеряли ваше вознаграждение, взяв этот берсеркер-ловушку-пассажирский корабль. Вероятно, кто-то другой мог бы сделать это. Вы думали, что спасаете жизни.

— Я играл с закрытыми картами. Я был предупрежден, но все-таки сделал это. Это напоминает мне…

— Это не зона военных действий, — прервала она, — и он не может повредить нам.

— Ну так продолжайте дальше!

Она закрыла цепь и уселась перед терминалом.

— Это, вероятно, потребует времени, — сказала она.

— Как насчет кофе?

— Это было бы великолепно.

Чашка остыла, и он принес ей другую. Она делала запрос за запросом, пробуя разнообразные пути. Ответа не было. Наконец она села, откинулась назад и взяла чашку.

— Он сильно поврежден?

Она кивнула.

— Боюсь, что так, но я надеюсь, что смогу что-нибудь с этим сделать-мне нужен ключ, какой-нибудь ключ.

— Ключ? К чему?

— Что это и откуда он пришел. Эта штука невообразимо старая. Одна лишь информация о том, что все это сохранилось, может быть археологической сенсацией.

— Извините меня. Желаю вам что-нибудь найти.

Она повернула свое кресло и уставилась в чашку. Он первый заметил движение.

— Джуна! Экран!

Она резко повернулась, пролив кофе на колени.

— Проклятье!

Ряд за рядом непонятные символы проплывали по экрану.

— Что это?

— Не знаю.

Она наклонилась вперед, забыв о нем.

Он вынужден был остаться, и наблюдал около часа, очарованный конфигурациями, возникающими на экране и движениями ее удлиненных пальцев, безуспешно набиравших раз за разом комбинации на клавиатуре. Затем он заметил нечто, на что она не обратила внимания, так как была поглощена символами.

Маленький сигнальный огонек горел слева от терминала. Он не представлял себе, как долго тот горит. Он подвинулся ближе. Это был звуковой индикатор. Устройство пыталось общаться и на других уровнях.

— Дайте ему сделать это, — сказал он.

Он потянулся вперед и нажал переключатель под сигнальным огнем.

— Что?

Механическая речь, состоящая из щелканий и стонов, полилась из переговорного устройства. Язык явно был чужой.

— Господи! Вот это да!

— Что это? — Она повернулась и уставилась на него. — Вы понимаете этот язык?

Он покачал головой.

— Я не понимаю, но думаю, что узнал его.

— Что это? — повторила она.

— Я должен знать наверняка. Воспользуюсь другим терминалом, чтобы проверить это. Я буду в соседней комнате. Вернусь, как только буду что-нибудь знать.

— Хорошо, но так что же это все-таки?

— Я думаю, что нас будут преследовать по закону, более суровому, чем за контрабанду.

— Что?

— Владение и экспериментирование с мозгом берсеркера.

— Вы не правы.

— Посмотрим.

Она наблюдала, как он уходит. Затем она принялась грызть ноготь, чего не делала уже много лет. Если он прав, эту штуку нужно было бы закрыть, опечатать и передать военным властям. С другой стороны, она не верила, что он прав.

Она потянулась вперед и приглушила отвлекающий внимание голос. Теперь она должна спешить, попытаться сделать что-нибудь другое, пока он не вернулся. Он выглядел слишком уверенным в своей правоте. Она чувствовала, что он мог бы вернуться с чем-нибудь убедительным, даже если это и не было бы верным.

Поэтому она ввела команду в корабельный компьютер для обучения плененного мозга языку Солнечной системы. Затем принесла чашку свежего кофе и выпила ее.

По мере того, как он двигался, все больше систем боевой тревоги приходили в действие. Гигантская машина убийства активировала двигатели, чтобы замедлить свое движение. Первый приказ, который прошел через его процессор, когда пробное опознавание было сделано, был ДВИГАЙСЯ ОСТОРОЖНО.

Он удерживал внимание на удаленном корабле и его маленьком спутнике, но выполнял маневр, который был извлечен из его банка ведения военных операций. Он расконсервировал еще больше оружия.

— Все в порядке, — сказал Вайд, входя и усаживаясь. — Я ошибся. Это не то, что я думал.

— Может быть, вы наконец будете столь любезны, что сообщите мне, что вы подозревали?

Он кивнул.

— Я слабый лингвист, — начал он, — но я люблю музыку. У меня очень хорошая память на звуки всех видов. Я могу проигрывать в голове целые симфонии. Я даже играю на некоторых инструментах, хотя лишь время от времени. Но в этом случае моя память подвела меня. Я мог бы поклясться, что эти звуки очень похожи на те, что есть в записях Кампена — отрывочные фрагменты, относящиеся к строителям, злобной расе, которая сделала берсеркеров. Копии этих записей есть в судовой библиотеке, и я только что прослушал их снова. Но я ошибся. Они звучат иначе. Это не язык строителей.

— Насколько я понимаю, берсеркеры никогда не использовали коды языка строителей, — сказала она.

— Я этого не знаю. Но все-таки, я уверен, что я слышал нечто похожее на этот язык. Странно… Интересно, что бы это мог быть за язык?

— Сейчас у него есть возможность говорить с нами. Но он пока еще не слишком преуспел в этом.

— Вы обучили его языку Солнечной системы? — спросил он.

— Да, но он пока еще лепечет. Звучит как Фолкнер в худшее время.

Она повернула переключатель звука.

— …защитник преодолеть проклятье торпеды и ослепительные вспышки солнца как глаза три по правому борту две в зените — Она повернула переключатель обратно.

— Он это делает в ответ на запросы?

— Да. У меня появилась мысль. — Зажужжал интерком. Он поднялся и нажал кнопку связи. Это был Дорфи.

— Вайд, мы обнаружили что-то странное, двигающееся в нашем направлении. Я думаю, тебе стоит взглянуть.

— Верно, — ответил он. — Я иду. Извините, Джуна.

Она не ответила. Она изучала новые комбинации на экране.

— Идет пересекающимся курсом. Движется быстро, — сказал Дорфи.

Вайд смотрел на экран, оценивая данные, которые появлялись в нижнем правом углу.

— Очень большой, — заметил он.

— Как ты думаешь, что это?

— Ты сказал, он меняет курс?

— Да.

— Не нравится мне это.

— Он слишком велик для пассажирского корабля.

— Да, — заметил Вайд. — Все эти разговоры о берсеркерах сведут меня с ума, но…

— Ага. Я тоже так подумал.

— Выглядит достаточно большим, чтобы поджарить целый континент.

— Или изжарить всю планету целиком. Я слышал о таких.

— Но, Дорфи, если это так, это уже не имеет значения. Что-нибудь в этом роде, по пути к месту своей работы — я не могу понять, зачем ему терять время, охотясь за нами. Может быть, это что-то другое.

— Что?

— Не знаю.

Дорфи отвернулся от экрана и облизал губы. Морщинки появились у него между бровями.

— Я думаю, что это один из них. Если это так, что нам делать?

Вайд засмеялся коротко и резко.

— Ничего. Мы абсолютно ничего не можем предпринять против такой штуки. Мы не можем ни убежать от нее, ни поразить ее. Мы уже мертвы, если это действительно то, о чем мы думаем и мы то, что ей нужно. Хотя, я надеюсь, что если будет возможность, он сообщит нам перед тем, как уничтожить нас, почему он это делает.

— Неужели нет ничего, что я мог бы сделать?

— Ты можешь послать сообщение на Корлано. Если он движется туда, у них по крайней мере будет шанс привести в готовность все, что у них есть. Если ты религиозен, сейчас самое подходящее время подумать о боге.

— Ах ты, сукин сын! Должно быть что-нибудь еще!

— Если что-нибудь придумаешь, дай мне знать. Я должен поговорить с Джуной. А сообщение все-таки пошли.

Берсеркер снова запустил свои двигатели. Он продолжал корректировать курс. Это должно быть сделано правильно. Новые команды проходили через его процессор по мере того, как он приближался к цели. Он никогда раньше не сталкивался с подобной ситуацией. Но теперь работала древняя программа, которая никогда раньше не активировалась. Приказано навести орудия на цель, но запрещено стрелять по ней… все из-за небольшой электрической активности.

— …Вероятно, пришел к своему маленькому приятелю, — закончил Вайд.

— У берсеркеров нет приятелей, — ответила Джуна.

— Я знаю. Я иногда становлюсь циничным. Вы нашли что-нибудь?

— Я пробовала разные подходы для того, чтобы определить размер повреждения. Я уверена, что около половины его памяти разрушено.

— Тогда с ним многого не сделаешь.

— Может быть. А может быть и нет, — сказала она и всхлипнула.

Вайд повернулся к ней и увидел, что она плакала…

— Джуна…

— Извините, пожалуйста. Это на меня не похоже. Но быть так близко к подобной вещи-и затем быть уничтоженным идиотской машиной для убийства как раз перед тем, как ты нашел ответ. Это несправедливо. У вас есть платок?

— Ага. Секунду.

Интерком зажужжал в тот момент, когда он рылся в стенном ящике с лекарствами.

— Послушайте передачу, — сказал Дорфи.

Пауза, а затем незнакомый голос сказал:

— Здравствуйте. Вы капитан этого судна?

— Да, я, — ответил Вайд. — А вы берсеркер?

— Можете называть меня так.

— Что вы хотите?

— Что вы делаете?

— Я веду корабль, направляющийся к Корлано. Что вы хотите?

— Я вижу, вы перевозите необычной оборудование. Что это?

— Это кондиционер воздуха.

— Не лгите, капитан. Как ваше имя?

— Вайд Келман.

— Не лгите мне, капитан Вайд Келман. Устройство, с которым вы соединены, не может быть кондиционером. Где вы его взяли?

— Купил на блошином рынке.

— Вы снова лжете, капитан Келман.

— Да, я лгу. Почему бы и нет? Если вы собираетесь нас уничтожить, почему я должен говорить кому-либо правду?

— Я ничего не говорил о том, что убью вас.

— Но это единственная вещь, для которой вы предназначены. Для чего еще вы могли бы прийти сюда?

Вайд сам удивлялся своим ответам. Во всех воображаемых разговорах со смертью он никогда не представлял себя столь отважным. Это потому, что больше нечего терять, решил он.

— Я обнаружил, что это устройство действует, — сказал берсеркер.

— Да, именно так.

— И что же оно делает для вас?

— Оно выполняет множество функций, которые мы считаем полезными.

— Я хочу, чтобы вы отказались от этого оборудования.

— С чего бы это?

— Я требую этого.

— Я должен рассматривать это как угрозу?

— Рассматривайте как вам угодно.

— Я не собираюсь отказываться от него. Я повторяю, почему я должен сделать это?

— Вы ставите себя в опасное положение.

— Я не создавал этого положения.

— Некоторым образом вы его создали. Но я понимаю ваш страх. Он имеет под собой основания.

— Если бы вы просто собирались атаковать нас и отобрать его у нас, вы бы давно это сделали, не так ли?

— Верно. Но у меня есть только тяжелое вооружение, необходимое для той работы, для которой я предназначен. Если я применю его против вас, вы превратитесь в пыль. И, конечно, тот кусок оборудования, который мне нужен.

— Все больше причин, чтобы не покидать его, как я вижу.

— Логично, но у вас нет всей информации.

— Что же я упустил?

— Я уже послал сообщение с требованием посылки небольшого устройства, способного иметь дело с вами.

— А зачем вам беспокоиться, сообщая нам об этом?

— Я говорю это, потому что нужно время, чтобы они прибыли сюда, а я предпочел бы двигаться к цели для выполнения моей миссии, чем ждать, когда они прибудут.

— Спасибо. Но мы лучше умрем позже, чем сейчас. Мы подождем.

— Вы не поняли. Я дам вам шанс выжить.

— Что вы предлагаете?

— Я хочу, чтобы вы оставили сейчас это оборудование. После этого вы можете идти на все четыре стороны.

— И вы позволите нам уйти просто так?

— Я могу определить вас как союзников, если вы сделаете это. Оставьте оборудование и тем самым вы послужите мне. Я определю вас как союзников. И после этого вы сможете уйти просто так.

— У нас нет способа узнать, сдержите ли вы ваше обещание.

— Это правда. Но альтернатива — точная смерть, и если вы только примете во внимание очевидную природу моей миссии, вы осознаете, что ваши несколько жизней для нее ничего не значат.

— Вы сделали предложение. Но я не могу дать вам немедленный ответ. Мы должны обсудить ваше предложение.

— Понятно. Я свяжусь с вами снова через час.

Передача окончилась. Вайд осознал, что он дрожит. Он отыскал свое кресло и рухнул в него. Джуна смотрела на него.

— Знаете ли вы хорошее проклятие вуду?

Она покачала головой и мимолетно улыбнулась ему.

— Вы проделали это здорово.

— Нет. Это было как будто по сценарию. Ничего другого не оставалось. Действительно ничего.

— По крайней мере, вы дали нам время. Интересно, зачем ему нужна эта штука?

Ее глаза сузились. Рот губы плотно сжались. Внезапно она спросила:

— Не могли бы вы показать мне этот берсеркер?

— Пожалуйста. — Он поднялся и подошел к терминалу.

— Я только подключусь к другому компьютеру и перенесу изображение на этот экран.

Моментом позже машина-убийца возникла перед ними на экране.

Вайд использовал все возможности оборудования своего корабля для того, чтобы получить наилучшее качество изображения.

Она смотрела на нее около минуты, прокручивая комментарий.

— Он лжет.

— В чем? — спросил он.

— Здесь, здесь и здесь, — показала она, отметив устройства в передней части берсеркера. — И здесь — Она показала на часть комментария, перечисляющего вооружение.

Дорфи и Мак-Фарланд вошли в кабину, когда она говорила.

— Он лжет, когда говорит, что у него есть только сверхоружие и что по отношению к нам это будет сверхубийство. Эти штуковины похожи на обычное вооружение.

— Я не понимаю, что вы говорите.

— Вот это, вероятно, может стрелять очень направленно, с высокой точностью, минимальным разрушением. Он мог бы поразить нас с высокой вероятностью, не разрушив это сооружение.

— С чего бы ему лгать? — спросил он.

— Интересно, — сказала она, снова прикусив свой ноготь.

Мак-Фарланд откашлялся.

— Мы слышали переговоры, — начал он, — и мы обсудили это.

Вайд повернул голову и посмотрел на него.

— Да?

— Мы думаем, что мы должны дать ему то, что он хочет и убираться восвояси.

— Вы верите в эту ловушку? Он расстреляет нас, как только мы отойдем.

— Я так не думаю, — сказал он. — Есть множество примеров. У него действительно должна быть возможность определить нас как союзников, и он сделает именно так, если действительно хочет этого.

— Дорфи, — спросил Вайд, — ты передал сообщение на Корлано?

Маленький человек кивнул.

— Хорошо. Если не считать других причин, то из-за Корлано мы будем ждать. Нужно время, чтобы сюда добрались те небольшие устройства, о которых он говорил. Каждый час, проведенный в ожидании здесь, это час, за который они могут укрепить свою оборону.

— Я знаю… — начал Дорфи.

— …но это несомненная смерть для нас в конце ожидания, — продолжил Мак-Фарланд, — и это похоже на истинный выход. Я так же, как и вы, хорошо отношусь к Корлано, но наша смерть им не поможет. Вы знаете, что планета защищена слабо. Выиграем ли мы какое-нибудь время или нет, они все равно погибнут.

— Этого нельзя сказать наверняка. В прошлом были случаи, когда очевидно слабые миры отражали очень сильные нападения. И даже берсеркер сказал это — несколько наших жизней ничего не значат в полностью необитаемом мире.

— Ну, я обсуждаю возможности, и пока остановился на том, чтобы стать мучеником. Я был бы согласен иметь дело с криминальным законодательством, но не со смертью.

— Что ты на это скажешь, Дорфи? — спросил Вайд.

Дорфи облизнул губы и отвел глаза в сторону.

— Я согласен с Мак-Фарландом, — сказал он тихо.

Вайд повернулся к Джуне.

— Я за то, чтобы ждать.

— Таким образом, нас двое, — подвел итог Вайд.

— У нее нет права голоса, — запротестовал Мак-Фарланд. — Она всего лишь пассажир.

— Это и ее жизнь тоже, — ответил Вайд. — У нее есть право.

— Она не хочет отдать берсеркеру эту проклятую машину! Она хочет сидеть здесь и играть с ней, в то время как все взорвется! Что она в конце-концов теряет? Она как-нибудь умрет и… — Вайд зарычал и вскочил на ноги.

— Дискуссия окончена. Мы остаемся.

— Голосование было вничью-самое большее.

— Я принимаю всю полноту власти и я говорю, что будет именно так.

Мак-Фарланд засмеялся.

— Всю полноту власти! Это вшивый контрабандный рейс, а не служба, где можно схлопотать разжалование, Вайд. Ты не можешь командовать.

Вайд дважды ударил его, в живот и в челюсть.

Мак-Фарланд упал, сложился вдвое и стал ловить ртом воздух. Вайд наблюдал за ним, оценивая его состояние. Если он встанет в течение десяти секунд, это будет тяжело, решил он.

Но Мак-Фарланд поднял руку только для того, чтобы потереть челюсть. Он тихо сказал:

— Черт побери! — и потряс головой. — Ты не должен был делать этого, Вайд.

— Я думаю, должен был.

Мак-Фарланд пожал плечами и поднялся на одно колено.

— Ладно, принимай свое командование. Но я все-таки думаю, что ты делаешь большую ошибку.

— Я позову тебя в следующий раз, когда будет что обсуждать, — сказал ему Вайд.

Дорфи потянулся помочь было ему, но тот протестующе поднял руку.

Вайд бросил беглый взгляд на Джуну. Она выглядела бледнее, чем обычно, ее глаза сверкали. Она стояла перед люком как будто бы охраняла проход.

— Я собираюсь принять душ и лечь, — сказал Мак-Фарланд.