2

Хогсон изо всех сил подался вперед, натянув цепи. Браслеты врезались в его запястья и щиколотки, но за месяцы заключения он сильно похудел, и это обеспечило ему некоторую свободу движения. Большим пальцем ноги он прочертил линию на грязном полу и наконец соединил ее с такой же линией, которую провел его ближайший сосед. Затем силы оставили его, и он бессильно повис на цепях, тяжело дыша.

Напротив него, у самого входа, Одил, который был ростом меньше всех остальных, изо всех сил старался прочертить такой же знак в своей секции общей пентаграммы.

– Поспешите! – крикнул черный маг Деркон, прикованный к стене справа от Хогсона. – Кажется, один из них уже направляется сюда.

Два мага меньшего ранга, прикованные с левой стороны, закивали головами в знак согласия.

– Наверное, уже нужно начать прятать ее, – предложил один из них. – Одил знает, где проходит его часть.

– Да, – отозвался Хогсон, – вновь вытягиваясь на цепях. – Спрячем дьявольский знак от порождения дьявола! – Вытянув ногу, он швырнул пучок соломы на центр пентаграммы. – Бросайте осторожнее! Не смажьте ее!

Остальные присоединились к нему, засыпав свои секции пучками соломы. Одил прочертил еще одну линию в своем знаке. В камере возникло зловещее голубое свечение, вокруг появилась птичка с бледным оперением; она металась из одного угла в другой в поисках выхода, пока не нашла его.

– Свечение слабеет, – пробормотал Деркон себе под нос.

Одилу удалось прочертить еще один знак.

– Кажется, я что-то слышу, – сказал узник, бывший ближе всех к двери.

Все замолчали, напряженно прислушиваясь. За стеной камеры послышалось легкое пощелкивание.

– Одил, – тихо сказал Хогсон, – пожалуйста, последнее усилие…

Коротышка вновь напряг все силы. Остальные продолжали прятать рисунок под соломой. Уже было слышно тяжелое дыхание. Одил прочертил две параллельные линии – вторую длиннее, чем первую и аккуратно соединил их перпендикуляром. Выполнив задачу, он тут же повалился без сил, лицо его блестело от пота.

– Готово! – воскликнул Деркон, – если естественные изменения не коснулись также и этого, то дело сделано.

– Тебя это вдохновляет? – спросил Хогсон.

– С тех пор, как попал сюда, впервые испытываю такой подъем, – ответил Деркон и начал тихо нашептывать предварительное заклинание.

Прошло довольно много времени, прежде чем что-то произошло. Они то и дело поглядывали на пустые цепи, в которые был закован Джоаб, и на темные полосы на стене. Деркон завершил первый этап заклинания, его светлые глаза с отсутствующим выражением смотрели прямо, не мигая. Хогсон наклонился к нему, что-то неразборчиво бормоча, как бы стараясь передать изнуренному человеку остаток своей энергии. Несколько других узников предприняли ту же попытку.

Чудовище возникло неожиданно; не задерживаясь в дверном проходе, оно ринулось прямо на Хогсона, который находился за чертой, проведенной прямо напротив двери. Этот демон имел багрово-красное туловище, толстый хвост и островерхий череп, украшенный ветвистыми рогами; налитые кровью глаза сверкали, из пасти торчали темные клыки.

Очутившись на середине заговоренного круга, демон вдруг издал вопль, от которого зазвенело в ушах, и всей тяжестью навалился на невидимую стену, жутко клацая клыками и ощерив огромную пасть.

Деркон произнес одно слово; он сделал это спокойно, не волнуясь.

Чудовище завыло, его шкура потемнела и стала сжиматься, как будто ее пожирало невидимое пламя. Судорога свела его морду в страшную гримасу – демон впился клыками в собственную плоть. В следующее мгновение возникла яркая вспышка, и все исчезло.

В камере раздался общий вздох облегчения. Минутой позже они уже могли улыбаться.

– Сработало… – выдохнул кто-то.

Деркон повернулся к Хогсону и кивнул головой, каким-то странным образом этот кивок напомнил вежливый поклон.

– Неплохо для белого мага. Честно говоря, я не надеялся на многое.

– Я сам не был ни в чем уверен, – ответил Хогсон.

– Веселенький спектакль, – заметил один из двух узников, находившихся слева от него.

– Теперь у нас есть действующая ловушка для демонов, – отозвался другой.

– Какое-то время мы выживем здесь, – сказал Хогсон, – теперь нужно сообразить, как выбраться отсюда, и составить план действия на тот случай, если мы окажемся на свободе.

– Я просто хочу выбраться отсюда, забыть обо всем и вернуться домой, – признался Вейн, один из узников, прикованных к скамье. – Я использовал оба известных мне заклинания, чтобы избавиться от наручников и кандалов. Ни одно из них не сработало здесь.

Его сосед слева, по имени Гальт, кивнул в знак согласия.

– Недели напролет я подтачивал самое слабое звено в моей цепи, также как и все вы, потому что больше ничего не действует, – сказал он, – кое-что у меня получилось, но похоже, что пройдет еще не одна неделя, прежде чем цепь перетрется. Полагаю, не у кого из вас не возникло лучшей идеи?

– Мне ничего не приходит в голову, – вздохнул Одил.

– Кажется, ничего не остается, как прибегнуть к механическому воздействию, – сказал Деркон, – нужно продолжать пилить цепи, пока не подвернется что-то лучшее. Но представим, что нам повезло или что мы, в конце концов, перепилили цепи. Что дальше? У Хогсона есть неплохая идея. Так что же, будем продолжать попытки с заклинаниями или предпримем еще что-то?

Чародей Лорман – самый старший из них – долго молчал в своем темном углу. Наконец он заговорил, и голос его был слаб.

– Да, мы должны пытаться перепилить эти цепи. Волны энергии Туалуа непредсказуемы и ослабляют действие магии. В то же время мы не должны забывать о заклинаниях, так как иногда он отдыхает, и могут возникнуть благоприятные периоды, когда все пройдет как надо. Все дело в неудачном расположении нашей камеры по отношению к его Яме. Сила Туалуа направлена прямо на нас и проникает сюда прежде, чем возникают вихревые эффекты. В Замке есть места, свободные от его влияния – например, длинная галерея неподалеку от Ямы.

– Откуда тебе это известно, – спросил Деркон.

– Сила, блокирующая наши чары, не повлияла на мою способность распознавать обстановку на других уровнях, – ответил старый колдун. – Это то, что я смог рассмотреть – и нечто большее.

– Почему же ты сразу не рассказал об этом?

– А какой от этого толк? Я не могу предсказать, когда прервется волна Силы или как долго продлится ее воздействие.

– Если бы тебе удалось предсказать, когда возникнет перерыв, мы бы могли, наконец, попытать счастья с заклинаниями, – сказал Хогсон.

– И что дальше? Еще раньше я почувствовал, что мы обречены в любом случае.

– Ты говоришь в прошедшем времени, – заметил Деркон.

– Да.

– Значит позже что-то вселило в тебя надежду?

– Твоя способность проникать в суть явлений превосходит нашу, Лорман, – сказал Хогсон. – Расскажи об этом.

Старый чародей поднял голову. Желтые глаза, казалось, ничего не видели перед собой.

– Существует Большое заклинание – великое деяние старых времен – каким-то образом оно хранит это место.

– Заклинание Туалуа? – спросил Вейн.

Лорман медленно покачал головой.

– Нет, не его. Возможно, это сделал Джелерак. Не могу сказать. Я не понимаю сути Заклинания. Я просто чувствую его присутствие. Оно пришло из глубокой старины и каким-то образом связывает это место.

– Каким же образом это поможет нам, если ты не знаешь, как оно действует?

– Понимание его сути не имеет значения. Что вы станете делать, если цепи спадут с вас сию минуту?

– Пойдем домой, – ответил Вейн.

– Выйдете за ворота? Будете добираться пешком? А вы представляете, сколько стражей, рабов, зомби и демонов населяют это место. Но даже если вам посчастливится миновать их, как вы думаете пересечь Очарованную землю?

– Однажды я это уже сделал, – сказал Вейн.

– Сейчас ты ослаб.

– Это правда. Извини меня. Продолжай. Каким образом нам поможет Большое Заклинание?

– Заклинание не поможет. Но его отсутствие может оказаться полезным.

– Снять заклинание, в котором ты не уверен – то самое, которое поддерживает состояние этого места? – спросил Деркон.

– Именно так.

– Но в случае удачи мы также можем погибнуть.

– А может и нет. Очевидно одно: если мы будем бездействовать, то пропадем наверняка.

– Что же нам предпринять? – спросил Хогсон. – Как мы можем снять заклинание, не зная его природы?

– Простым заклинанием мощной направленности. Если мы доберемся до галереи и объединим наши усилия…

– А что конкретно мы направим против Большого заклинания? – спросил Хогсон.

– Мы используем единственный мощный поток энергии, который нам доступен здесь – Силу самого Туалуа.

– Предположим, нам это удалось, – сказал Деркон, – и Большое заклинание исчезнет, каким может быть конечный результат?

– По старому учению это место зовется Бессмертным замком, – сказал Лорман. – Никому не дано знать, когда он возник и каков его возраст. Я подозреваю, что он являет собой форму постоянного заклинания. Если его снять, то место может рассыпаться на куски, возможно даже превратится в прах.

– А как это отразится на нас? – спросил Гальт.

– Замок, из которого нам нужно бежать, прекратит свое существование – останутся только обломки и хаос. Туалуа заполнит энергетические пробелы наших усилий, так как именно его Сила будет направлена против Большого заклинания. В результате он может оказаться настолько ослабленным, что прекратит выделение энергетических волн. Баланс Очарованной земли будет стабилизирован, и наши чары вновь станут действенны. Мы покинем это место, будучи способными принять любой вызов.

– А если все произойдет наоборот, – вновь усомнился Хогсон, – и вместо того, чтобы парализовать Силу Туалуа, мы высвободим все его безумие? Вдруг он начнет крушить все вокруг?

Лорман пожал плечами; едва заметная улыбка тронула его губы:

– В мире станет на шесть чародеев меньше, – сказал он спокойно. – Конечно мы рискуем. Но подумайте об альтернативном исходе.

– Ты говоришь об одной альтернативе, – заметил Деркон, – но могут быть варианты.

– Если ты придумал что-то лучшее, не сочти за труд поставить меня в известность.

– Что касается освобождения, у меня нет лучшего плана, – признался Деркон. – Но представим, что все вышло по-нашему – мы выжили, и Туалуа обессилен – я не вижу, почему мы должны бежать в этом случае. Ведь сложилась бы завидная ситуация – полдюжины чародеев, объединившие свои усилия, и Старый бог, поверженный у их ног. Было бы глупо не завладеть его Силой, что мы намеревались сделать. В такой ситуации наши шансы на успех достаточно высоки.

Лорман задумчиво молчал, покусывая свой ус. Затем он сказал:

– Я уже думал об этом раньше, и у меня нет убедительных аргументов против. И все-таки меня не покидает предчувствие, очень сильное предчувствие, что нам лучше убраться отсюда как можно дальше и как можно быстрее. Я не могу предсказать, какого рода опасность грозит нам, если мы останемся, но знаю наверняка, что это большая опасность.

– Но ты сам признаешь, что это только предчувствие…

– Очень сильное предчувствие.

Деркон оглядел других узников.

– А что вы думаете по этому поводу? Если удача улыбнется нам, попытаемся взять приз или уберемся отсюда?

Одил облизнул пересохшие губы.

– Если попытка окажется неудачной, – рассудил он, – мы все умрем или того хуже.

– Это так, – подтвердил Деркон, – но мы не один раз смотрели в лицо этому факту, когда решали отправиться в путь – и все-таки мы здесь. И я по-прежнему считаю, что наше положение будет надежнее, если мы объединим усилия.

– До недавнего времени я не осознавал в полной мере силу могущества Туалуа, – признался Одил.

– Тем больше награда за успех.

– Это так…

Он взглянул на Вейна.

– Дело стоит свеч, – ответил тот.

Гальт кивнул ему в знак согласия.

– Твое мнение, Хогсон?

Хогсон быстро посмотрел на каждого из них, как будто только сейчас осознал всю ответственность своего решения. Из всех присутствующих один Деркон являлся признанным последователем самых темных фаз Знания. Когда-то Лорман был равен ему, но с возрастом он несколько сдал. Остальные ничем не блистали и составляли основную массу чародеев-практиков. И только он, Хогсон, был известным представителем белой магии.

– Твой план может оказаться удачным, – обратился он к Деркону. – Представим, что мы победили. На этом наши пути разойдутся. У нас разное направление мыслей и разные планы относительно цели использования Силы. Значит следующим этапом будет борьба между нами.

Деркон улыбнулся.

– В обычных ситуациях между нами могли бы возникнуть конфликты, – сказал он примирительно, – но при сложившихся обстоятельствах мы должны прийти к какому-то общему соглашению, прежде чем что-то предпринимать.

– Но рано или поздно мы неизбежно на чем-то разойдемся.

– Такова жизнь, – философски заметил Деркон и пожал плечами. – Мы уладим разногласия, если они возникнут между нами.

– А это означает, что если мы получаем власть над Силой, то только один из нас получит реальную возможность воспользоваться ею.

– Не обязательно…

– Нет, это так и будет. И тебе это хорошо известно.

– В таком случае что же делать?

– Существует несколько связующих клятв, которые могли бы защитить нас друг от друга, – сказал Хогсон.

Он заметил, как просветлело лицо Одила при его словах. Вейн и Лорман тоже казались довольными. Деркон же едва сдержал усмешку, заметив их реакцию.

– Кажется, это единственный путь к полному согласию, – сказал он после минуты молчания. – Правда, жизнь при этом станет значительно менее интересной. Но зато, с другой стороны, она может дольше продлиться. – Он захохотал. – Очень хорошо. Если все согласны, я присоединяюсь.

Гальт одобрительно кивнул.

– Тогда не будем терять время, – сказал он.

Семирама вошла в комнату, где находилась Яма Туалуа. Кучи навоза вокруг нее значительно уменьшились. Лопаты были сложены у ближайшей стены. Рабы ушли. Барэн находился в кабинете Джелерака, пытаясь восстановить утерянные заклинания по полуистлевшим фолиантам.

Медленно она подошла к краю Ямы. Внизу водная поверхность была спокойной. Она оглядела комнату еще раз. Затем наклонилась вперед и издала резкий звук, напоминающий трель.

Осторожное щупальце показалось на темной поверхности. Минутой позже из Ямы раздалась ответная трель.

Семирама весело рассмеялась и уселась на край, свесив вниз ноги. С ее губ вновь потекли щебечущие звуки; время от времени она замолкала, чтобы послушать ответ. Чуть позднее длинное щупальце вновь показалось над поверхностью воды и осторожно легло на ногу, слегка поглаживая ее и поднимаясь все выше.

Арлата из Маринты пустила лошадь аллюром. Вскоре после того как она миновала две остроконечные оранжевые башни, порывы ветра усилились, подхватывая ее плащ и швыряя его в лицо, обматывая вокруг рук, мешая управлять лошадью. В конце концов она была вынуждена засунуть его подол за пояс. Она надвинула капюшон пониже на глаза и потуже затянула завязки. Клубы тумана начали рассеиваться вокруг нее, но видимость тем не менее ухудшилась, так как ветер поднял в воздух пыль и песок. Темная мгла окружала землю, и Арлата укрылась с подветренной стороны низко нависающей скалы из оранжевых пород камня.

Она отряхнула песок с одежды. Конь захрапел и забил копытом о землю. Послышались приглушенные звуки, напоминающие звон колокольчика.

Посмотрев вниз, Арлата заметила у подножия скалы небольшой блестящий предмет. Озадаченная, она слезла с лошади и подняла кусок, лежавший ближе к копыту. В ее руках оказался разбитый цветок из желтого стекла.

В этот момент среди звуков завывающего ветра раздался хохот. Арлата подняла глаза и увидела огромное лицо, вылепленное из песка, поднятого вихрем перед ее укрытием: вместо рта большой провал, растянутый в подобие улыбки, черные пустые глазницы. Встав на ноги, она убедилась, что от того места, которое можно было бы считать подбородком, и до темени из клубов пыли ужасный лик был выше нее. Пальцы невольно разжались, и цветок разбился у ее ног.

– Кто ты? – спросила Арлата.

Словно в ответ на ее слова завывание ветра усилилось, пустые глазницы сузились, а рот сжался, образовав окружность. Казалось, что теперь звуки выходят как из горна.

Арлата с трудом подавила желание закрыть уши ладонями. Лицо стало приближаться к ней, и она могла видеть сквозь него. Оно оставляло за собой блестящий след. Арлата защитила себя заклинанием и стала вызывать силы, изгоняющие злой дух.

Ужасный лик рассыпался в прах, и стало слышно только завывание ветра.

Арлата вскочила на коня и только потом отпила глоток воды из серебряной фляги, висевшей справа у изящного зеленого седла. Некоторое время спустя она уже скакала во весь опор, объехав по дороге останки человеческого скелета, уже покрытого наростом и обдуваемого всеми ветрами.

Она проскакала мимо реки, воды которой пылали жарким пламенем, и вновь остановилась у железной стены.

– Накрывайте на стол, – приказал Мелиаш, – я голоден.

Он сел за стол и начал описывать утренние события в журнал, который вел регулярно. Солнце уже поднялось и согрело дневной воздух. Пара крохотных пичуг с коричневым оперением мастерила гнездо на дереве, простиравшим ветви над его головой. Когда обед был подан, Мелиаш отодвинул журнал в сторону и принялся за еду.

Он пригубил уже вторую чашу, когда почувствовал вибрацию. Учитывая близость Очарованной земли, в этом не было ничего необычного – он ни секунды не помедлил, опуская кусок ржаного хлеба в соус. Не раньше, чем с встревоженные птицы испуганно вспорхнули, а вибрация переросла в непрерывные четкие звуки, он оторвал взгляд от стола и проследил направление полета. На восток… Слишком громко для подков лошади, и все же…

Это был действительно звук подков. Мелиаш поднялся. Кто-то чужой молча приближался к его лагерю, но не крадучись. Кто бы это ни был, он продирался сквозь подлесок как Джаггернаут – неумолимо, сокрушая все на своем пути…

Мелиаш разглядел темный силуэт среди деревьев: теперь, вблизи лагеря, он приближался не спеша. Большой, слишком большой для лошади…

Он прикоснулся к камню на груди и шагнул вперед.

Неожиданно темный силуэт остановился, все еще наполовину скрытый деревьями. Мелиаш пошел навстречу среди наступившей тишины, заметив как одинокий всадник соскочил с коня. Теперь неизвестный пришелец приближался к лагерю; он шел совершенно бесшумно. Мелиаш остановился и стал ждать, когда незнакомец выйдет из леса. Он был выше среднего роста, изящного сложения, светловолос; сапоги и плащ были зеленого цвета. Приближаясь к Мелиашу, он отреагировал на опознавательный знак ответным жестом, который был в ходу несколько столетий назад. Мелиаш узнал его только потому, что история всегда была его страстью.

– Я Мелиаш, – сказал он.

– А я Дилвиш. Ты страж Братства в этом районе?

Мелиаш вскинул бровь и улыбнулся.

– Не знаю, откуда ты пришел, – сказал он, – но вот уже полстолетия мы известны под другим именем.

– В самом деле? – не смутившись, отреагировал Дилвиш. – Как же вы теперь называетесь?

– Общество.

– Общество?

– Да. Круг ведьм, чародеек и колдуний поднял бучу и добился изменения названия. Сейчас считается дурным тоном использование старой системы знаков.

– Я запомню это.

– Не желаешь присоединиться к обеду?

– С удовольствием, – ответил Дилвиш. – Я уже давно в дороге.

– И откуда держишь путь? – поинтересовался Мелиаш, когда они направились к лагерю, где был накрыт стол.

– Из многих мест. Последнее далеко на Севере.

Они уселись, и гостя быстро обслужили. Мелиаш взялся за еду, как будто и не съел двух мисок тушеного мяса. Дилвиш также не заставил себя долго упрашивать.

После некоторой паузы Мелиаш вновь заговорил:

– Твое поведение, одежда, внешность – все говорит о том, что ты из Страны Эльфов. Однако на севере нет твоего народа, насколько мне известно.

– Я много путешествовал.

– …и теперь ты решил посетить этот край и попытаться добыть Силу?

– Что еще за Сила?

Мелиаш положил ложку и внимательно посмотрел на Дилвиша.

– Это что, шутка? – спросил он, будучи несколько озадаченным. – Нет.

Мелиаш нахмурился и почесал висок.

– По-моему, я тебя не совсем правильно понял, – сказал он. – Ты прибыл сюда с целью добраться до Замка, расположенного… – он сделал жест рукой, – в центре этой пустыни?

– Совершенно верно, – согласился Дилвиш, отламывая очередной кусок хлеба.

Мелиаш откинулся назад.

– А знаешь ли ты, зачем я здесь?

– Очевидно для поддержки заклинания, породившего этот феномен, – ответил Дилвиш, – чтобы предотвратить его распространение.

– С чего ты взял, что все это – порождение заклинания?

Теперь настала очередь Дилвиша удивляться.

– А что же еще это может быть? – сказал он, пожав плечами. – Еще раньше Джелерак был ранен – на Севере. Он явился сюда зализывать раны. Он соорудил все это, чтобы защитить себя на время выздоровления. Это может быть пожизненное заклинание. Братство – простите – Общество желает, чтобы ситуация не вышла из-под контроля на тот случай, если Джелерак потеряет силу там, внутри. Вот почему ты здесь, насколько мне известно.

– Это не лишено здравого смысла, – ответил Мелиаш, – но ты ошибаешься. Это место, действительно, один из его оплотов. Где-то внутри находится один из Старых богов, наследник рода Старейших по имени Туалуа. С давних времен Джелерак контролирует его Силу в своих интересах. Но сейчас мы не знаем наверняка, находится ли сам Джелерак в Замке. Но стало известно, что Туалуа, очевидно, овладело безумие – состояние, необычное среди Старых богов, если верить традиции – и что все это, – он бросил взгляд в сторону Очарованной земли, – его деяния.