2

Приняв душ, приведя в порядок ногти и волосы и облачившись в выуженное из Отражений одеяние, я получил в справочном номер и позвонил единственной особе по фамилии Девлин, записанной в районе проживания Билла Рота. Ответил женский голос, не обладающий искомым тембром, хотя я все-таки узнал его.

— Мег? Мег Девлин? — взывал я.

— Да, — раздалось в ответ. — Кто это?

— Мерль Кори.

— Кто?

— Мерль Кори. Мы недавно провели вместе интересный вечер…

— Извините, — прервала она. — Должно быть, произошла какая-то ошибка.

— Если ты не можешь сейчас беспрепятственно говорить, я позвоню позже, когда сможешь. Или ты позвони мне.

— Я вас не знаю, — она повесила трубку.

Я тупо уставился на телефон. Если при разговоре присутствовал ее муж, то, надо полагать, она должна была повести себя чуть уклончиво, показав хоть как-то что знает меня и поговорит в другой раз. Связь с Рэндомом я еще не устанавливал, так как чувствовал, что он сразу же вызовет меня в Эмбер, а мне хотелось сначала поговорить с Мег. На визит к ней я, конечно, не мог уделить времени. Поэтому я попробовал единственный ход, пришедший мне в голову. Я снова созвонился со справочным и узнал номер ближайших соседей Билла, Хансенов.

Мне ответили после третьего гудка — женский голос, который, возможно, принадлежал миссис Хансен. В прошлом я встречался с ней, причем во время совсем недавнего моего визита в те края.

— Миссис Хансен, — начал я. — Это говорит Мерль Кори.

— Ах, Мерль… Ты ведь совсем недавно был здесь, не так ли?

— Да. Правда я не смог надолго задержаться. Но, в конце концов, все-таки встретился с Джорджем. Несколько раз подолгу разговаривал с ним… Мне бы и сейчас хотелось с ним перекинуться парой слов, если он недалеко.

Прежде, чем она ответила, молчание затянулось на несколько лишних секунд.

— Джордж… Джордж сейчас в больнице, Мерль. Ты можешь передать ему через меня?..

— О, это не срочно, — успокоил я ее. — А что случилось с Джорджем?

— Да, вообще-то ничего страшного. Он наведывается иногда к врачу, и сегодня у него день обследования и процедур. В прошлом месяце у него случилось своего рода расстройство. Амнезия продолжалась пару дней, и врачи, кажется, не могут докопаться, чем она вызвана.

— Печальное известие.

— Однако, рентген не показал никаких повреждений — он не ударялся головой или еще чем-нибудь. И теперь с ним, кажется, все в порядке. Врачи говорят, что он, вероятно, скоро будет вполне здоров. Но они хотят еще немного понаблюдать за ним. Вот и все, — внезапно, словно осененная вдохновением, она спросила: — А как он вообще показался тебе, когда ты разговаривал с ним?

Я предвидел этот вопрос, поэтому не колеблясь ответил:

— Когда мы с ним болтали, он казался вполне здоровым, — ответил я. — Но, конечно же, я не знал его прежде, и поэтому мне трудно судить, какова норма его поведения.

— Понимаю, что ты имеешь в виду, — проговорила она. — Ты хочешь, чтобы он позвонил тебе, когда вернется?

— Нет. Я собираюсь уезжать, — сказал я. — И не уверен, что скоро вернусь. Возможно-то ничего, в общем и нет. Как-нибудь позвоню еще раз.

— Тогда ладно. Я скажу ему, что ты звонил.

— Спасибо. До свидания.

Этого я почти и ожидал. После Мег. Поведение Джорджа под конец нашей последней встречи было довольно странным. Беспокоило меня то, что он, кажется, знал, кто я такой на самом деле, а также знал об Эмбере, и даже хотел последовать за нами через Карту. Впечатление создавалось такое, будто он и Маг подверглись какому-то странному гипнозу.

В связи с этим на ум сразу же приходит Ясра. Но впрочем она, кажется, является союзницей Люка, а Маг предупреждала меня насчет Люка. С чего бы это она стала делать, если ей каким-то образом управляла Ясра? Такой вывод не имел смысла. Кто еще из тех, кого я знаю, способен так повлиять на людей?

Хотя бы Фиона. Но, впрочем, она позже участвовала в моем возвращении в это Отражение из Эмбера и даже увезла меня после моего вечера с Мег. И казалась ничуть не меньше озадаченной ходом событий, чем я.

Дерьмо… В жизни встречается достаточно дверей, которые не открываются, когда вы в них ломитесь, и размещены они попеременно с теми, которые открываются тогда, когда тебе этого совсем не хочется.

Я вернулся и постучал в дверь спальни, и Флора разрешила мне войти. Она сидела перед зеркалом и накладывала косметику.

— Как твои дела? — спросила она.

— Не ахти. На самом-то деле совершенно неудовлетворительно, — я коротко изложил ей результаты своих звонков.

— Так что же ты собираешься делать теперь? — поинтересовалась она.

— Связаться с Рэндомом, — ответил я, — и ввести его в курс дела. Мне кажется, он отзовет меня в Эмбер и пожелает выслушать все подробности. Поэтому я зашел попрощаться и поблагодарить за помощь. Извини, если я расстроил твой роман.

Она пожала плечами, все еще сидя спиной ко мне и разглядывая себя в зеркало.

— Не беспокойся…

Конца ее фразы я не расслышал, хотя она продолжала говорить. Мое внимание резко отвлекла попытка контакта через Карту. Я настроился на прием и подождал. Ощущение усилилось, но присутствие вызывавшего не обнаруживалось. Я отвернулся от Флоры.

— Мерль, что это? — услышал я затем ее голос.

Я поднял руку, сделав ей знак помолчать, так как ощущение интенсифицировалось. Казалось, я вглядывался в длинный черный туннель, в противоположном конце которого ничего не было.

— Не знаю, — ответил я Флоре, вызвав Логрус и взяв управление одним из его ответвлений. — Призрак? Это ты? Ты готов поговорить? — спросил я.

Ответа не было. Я почувствовал холодок, все еще оставаясь в состоянии ожидания. Никогда раньше я не испытывал ничего подобного. Надвигалось сильное ощущение, что если я сдвинусь, меня куда-то переправят. Не было ли это вызовом? Западней? Что бы это ни было, я решил, что только дурак принял бы такое приглашение от неизвестного. После того, что я узнал, концом туннеля вполне могла оказаться Хрустальная пещера.

— Если что-нибудь нужно, — сказал я, — тебе придется сделаться видимым и обратиться ко мне. Я перестал ходить на свидания с завязанными глазами.

Тут просочилось ощущение присутствия, но никаких намеков на личность вызывавшего.

— Ладно, — сказал я. — Я не пойду, а у тебя нет сообщения. Единственное, что мне еще приходит в голову, это то, что ты просишь провести тебя ко мне. Если это так, проходи.

Я протянул пустые с виду руки, но с незаметной удавкой, выползающей на боевую позицию по правой руке, и с невидимой, но смертельной логрусовой молнией в правой. Это был один из случаев, когда вежливость требовала применения профессиональных навыков.

В темном туннеле, казалось, послышался тихий смех. Однако, он, конечно же, был только мысленной проекцией, холодный и бесполый.

— ТВОЕ ПРИГЛАШЕНИЕ КОНЕЧНО, ХИТРОСТЬ, — дошло затем до меня. — ИБО ТЫ НЕ ДУРАК. И ВСЕ ЖЕ, Я ДОПУСКАЮ, ЧТО ТЫ СМЕЛ, РАЗ ТАК ОБРАЩАЕШЬСЯ К НЕИЗВЕСТНОМУ. ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ, С ЧЕМ СТОЛКНУЛСЯ, И ВЕС ТАКИ ПОДЖИДАЕШЬ ЕГО. И ДАЖЕ ПРИГЛАШАЕШЬ ЕГО.

— Предложение все еще остается в силе, — сказал я.

— Я НИКОГДА НЕ СЧИТАЛ ТЕБЯ ПО-НАСТОЯЩЕМУ ОПАСНЫМ.

— Чего ты хочешь?

— ПОСМОТРЕТЬ НА ТЕБЯ.

— Зачем?

— МОЖЕТ БЫТЬ, НАСТУПИТ МОМЕНТ, КОГДА Я СТОЛКНУСЬ С ТОБОЙ ПРИ ИНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ.

— При каких обстоятельствах?

— Я ЧУВСТВУЮ, ЧТО НАШИ ПУТИ ПЕРЕСЕКУТСЯ, ТАК КАК ВЕДУТ К ОДНОЙ ЦЕЛИ.

— Кто ты?

Снова смех.

— НЕТ. НЕ СЕЙЧАС. ЕЩЕ РАНО. Я ХОЧУ ВСЕГО ЛИШЬ ПОГЛЯДЕТЬ НА ТЕБЯ И ПОНАБЛЮДАТЬ ЗА ТВОИМИ РЕАКЦИЯМИ.

— Ну, достаточно полюбовался?

— ПОЧТИ.

— Если наши пути пересекутся, то пусть это столкновение произойдет сейчас, — бросил я. — Я хотел бы убрать тебя с дороги и заняться кое-какими военными приготовлениями.

— ЦЕНЮ ВЫСОКОМЕРИЕ. НО КОГДА ПРИДЕТ ВРЕМЯ ВЫБОРА, ВЫБИРАТЬ БУДЕШЬ НЕ ТЫ.

— Я готов и подождать, — я осторожно протянул вдоль туннеля логрусов отросток.

Ничего… Мой зонд не обнаружил ничего…

— ВОСХИЩАЮСЬ ТВОИМ ВЫСТУПЛЕНИЕМ. ВОТ!

Что-то понеслось в мою сторону. Магическое продолжение моей руки уведомило меня, что оно мягкое, слишком мягкое и несвязанное, чтобы причинить мне какой-то настоящий вред — большая прохладная масса, переливающаяся разными цветами…

Я не отступил и протянул манипулятор сквозь нее — за ее пределы, дальше, еще дальше, почти дотянувшись до источника. Я встретил что-то осязаемое и все же податливое; может быть тело, а может, и нет; слишком крупное, чтобы мгновенно рвануть его к себе.

Моей логрусовой конечности подсунули несколько мелких предметов, твердых, и с достаточно малой массой. Я схватился за один из них, оторвал его от того, что держало, и понес к себе.

Бессловесный импульс крайнего удивления вырвался из меня одновременно с мчащейся массой и возвращением предмета, вырванного силой Логруса.

Вокруг меня словно взорвался Фейерверк: цветы, цветы, цветы, цветы. Фиалки, анемоны, нарциссы, розы… Я услышал, как ахнула Флора, когда сотни их посыпались в комнату. Контакт тут же прервали. Я сознавал, что держу в правой руке что-то маленькое и твердое, а ноздри мне забило запахами этого гербария.

— Что за чертовщина? — поинтересовалась Флора. — Что случилось?

— Не знаю, — ответил я, смахивая с рубашки лепестки. — Ты любишь цветы? Можешь оставить их себе…

— Спасибо, но я предпочитаю умеренность, — поблагодарила она, разглядывая яркую гору у моих ног. — Кто их прислал?

— Безымянное лицо на том конце темного туннеля.

— Зачем?

— Может быть, для снижения расходов на похороны. Не знаю. Тон всего разговора был несколько угрожающим.

— Было бы хорошо, если бы ты помог мне собрать их прежде, чем уйдешь.

— Разумеется, — заверил я ее.

— На кухне и в ванной есть вазы. Пошли.

Я последовал за ней и забрал несколько ваз. По пути я изучал предмет, выуженный мной с другого конца туннеля. Это была голубая пуговица в золотой оправе, со все еще торчащими из нее несколькими темно-синими нитками. На поверхности ее был вырезан четырехгранный узор. Я показал Флоре, но та покачала головой.

— Она ничего мне не говорит.

Я порылся в кармане и извлек осколки камня из хрустальной пещеры. Кажется, это был один материал. Фракир слегка шевельнулся, когда я проносил пуговицу рядом с ним, а затем снова впал в неподвижность, словно ему надоело предупреждать меня о голубых камнях из-за того, что я ничего не предпринимал.

— Странно, — проговорил я.

— Было бы неплохо поставить несколько роз на туалетном столике, — сказала мне Флора. — И пару смешанных букетов на трюмо. Знаешь, М н е никто ни разу не присылал цветов таким способом. Это довольно оригинальное нововведение. Ты уверен, что они предназначены тебе?

Я пробурчал что-то себе под нос и продолжал составлять букеты.

Позже, когда мы сидели на кухне, прихлебывая кофе и размышляя, Флора заметила:

— Это дело отдает сверхъестественным.

— Да.

— Возможно, тебе следовало бы обсудить его с Фи после того, как ты поговоришь с Рэндомом.

— Возможно.

— И раз уж о нем зашла речь: разве не полагается тебе вызвать Рэндома?

— Возможно.

— Что значит «возможно»? Его надо предупредить.

— Верно. Но у меня такое ощущение, что пребывание в безопасности не дает мне ответов ни на какие вопросы.

— Что же у тебя на уме, Мерль?

— У тебя есть машина?

— Да. Я купила ее всего несколько дней назад. А что?

Я вытащил из кармана пуговицу и камни, рассыпал их по столу и снова стал рассматривать.

— Просто, пока мы собирали цветы, мне пришло в голову, где я мог видеть еще один такой же.

— Да?

— Есть одно воспоминание, давно загнанное мною в глубины памяти, так как оно сильно меня расстраивает: картина с Джулией в момент, когда я ее обнаружил. Теперь, кажется, я вспомнил, что на шее у нее был кулон с голубым камнем. Может быть, это просто совпадение, но…

Она кивнула.

— А возможно и нет. Но даже если это и так, теперь, вероятно, он у полиции.

— О, сама эта штука мне не нужна. Но это доказывает, что на самом деле я осмотрел квартиру не так хорошо, как мог бы, так как пришлось спешно убираться. Я хочу еще раз побывать там прежде, чем вернусь в Эмбер. Мне еще невдомек, как туда попала та тварь.

— А что, если из квартиры все вынесли? Или ее сдали еще кому-нибудь?

— Есть только один способ выяснить это, — пожал я плечами.

— Ладно, я отвезу тебя туда.

Несколько минут спустя мы сидели в ее машине, и я указывал, куда ехать. Дорога заняла минут двадцать под солнечным предвечерним небом с редкими облаками. Время я потратил в основном на определенные приготовления сил Логруса, и к тому времени, как мы добрались до нужного района, я был уже во всеоружии.

— Сверни вот здесь и объезжай жилой массив, — сказал я ей. — Я покажу, где припарковаться, если есть место.

Оно нашлось неподалеку от того места, где я оставлял свою машину в тот день.

Когда мы остановились рядом с тротуаром, она взглянула на меня.

— И что теперь? Мы просто пойдем к дому и постучимся?

— я намерен сделать нас невидимыми, — уведомил я ее. — И намерен находится в таком состоянии до тех пор, пока мы не войдем в квартиру. Однако, чтобы мы видели друг друга, тебе придется оставаться вместе со мной.

Она кивнула.

— Дворкин однажды проделал со мной такое, — вспомнила она, — когда я еще была девчонкой. Я тогда за многими подсматривала, — она тихо рассмеялась. — Я уже и забыла об этом.

Я нанес последние штрихи сложного заклинания и наложил его на нас; когда я закончил, мир за лобовым стеклом потускнел. Мы выбирались из автомобиля со стороны сидения пассажира, и впечатление складывалось такое, словно я смотрю на окружающее сквозь серые солнцезащитные очки. Мы медленно дошли до угла и свернули направо.

— А трудно научиться этому заклинанию? — спросила она. — Знать его, наверное, очень удобно.

— К несчастью, да, — ответил я. — Самый большой его недостаток в том, что его нельзя просто проделать в любой миг, если заранее не подготовиться. Поэтому, если начинать с нуля, то для создания его потребуется около двадцати минут.

Мы свернули на дорожку к большому старому дому.

— Какой этаж? — спросила она.

— Последний.

Мы поднялись и оказались перед входной дверью. Она была заперта. Несомненно, жильцы теперь стали аккуратнее в этих делах.

— Взломаем? — прошептала Флора.

— Слишком шумно, — ответил я.

Я положил правую ладонь на дверную ручку и отдал безмолвный приказ Фракиру. Тот отмотал две петли с моего запястья и сделался видимым, двинувшись по замку и вползая в замочную скважину. Последовало стягивание, напряжение и несколько жестких движений.

Тихий щелчок дал знать, что засов отодвинут, и я повернул ручку и осторожно потянул на себя. Дверь открылась. Фракир снова стал браслетом и обрел невидимость.

Мы вошли и тихо прикрыли за собой дверь. В кривом зеркале нас не было видно. Я повел Флору вверх по лестнице.

Со стороны одной из квартир на втором этаже доносились тихие голоса. И все. Никакого ветра. Никаких собак, способных нас учуять… И голоса стихли прежде, чем мы добрались до третьего этажа.

Я увидел. что вся дверь в квартиру Джулии заменена. Она была чуть темнее и отличалась сверкающим новым замком. Я осторожно постучал в нее, и мы подождали. Никакого ответа не последовало, но примерно через пол-минуты я постучал еще раз, и мы снова подождали.

Никто не подошел, поэтому я попробовал дверь. Она была заперта, но Фракир повторил свой фокус, и я очутился на пороге. Рука моя подрагивала, так как вспомнился мой прошлый визит. Сейчас я знал, что истерзанный труп там больше не лежит. Знал, что меня не поджидает в засаде никакой другой зверь-убийца. И все же воспоминание заставило меня задержаться на несколько лишних секунд.

— Что случилось? — прошептала Флора.

— Ничего, — ответил я и толчком распахнул дверь.

Квартира, насколько я понял, была частично меблирована. Мебель, переходившая вместе с квартирой от владельца к владельцу, осталась прежней

— диван и приставные столики, несколько стульев, большой стол; но все, принадлежавшее лично Джулии, исчезло. На полу возлежал новый ковер, а сам пол недавно отполировали. Непохоже было, чтобы квартиру вновь сдали, так как не было никакого личного имущества.

Мы вошли, и я прикрыл дверь, сбросил окутывающее нас заклинание и стал обходить комнаты. Когда наши магические вуали исчезли, в квартире стало заметно светлее.

— По-моему, ты тут ничего не найдешь, — высказала свое мнение Флора. Я чувствую запах воска, дезинфекции и краски…

Я кивнул.

— Тут бесполезно искать просто так, — согласился я. — Но я хочу попробовать еще кое-что.

Я успокоил рассудок и призвал логрусово зрение. Если здесь были произведены магические действия, то остались их следы, которые можно обнаружить таким способом. Затем я медленно прошелся по квартире, через гостиную, рассматривая через Логрус все предметы. Флора осматривала все самостоятельно, и обследование ее заключалось в заглядывании под всевозможные предметы. Комната слегка заколыхалась, когда я просканировал ее на тех длинах волн, где существовала наибольшая вероятность заметить искомые проявления — по крайней мере, это самый лучший способ описать такой процесс в этом отражении.

От моего пристального взгляда не ускользнуло ничего; ни большое, ни малое. Но ничто и не открылось ему. После долгих минут я перебрался в спальню.

Флора, должно быть, услышала, как у меня перехватило дыхание, потому что она всего за несколько секунд оказалась в спальне рядом со мной, разглядывая комод, перед которым стоял я.

— В нем что-то есть? — спросила она, протягивая руку вперед, и сразу же убрав ее.

— Нет. За ним, — пояснил я.

При уборке квартиры комод передвинули. Раньше он занимал место на несколько футов правее. И то, что я теперь увидел, находилось слева от него и над ним, остальное от моего взора скрывал комод. Я ухватился за этот предмет обстановки и сдвинул его вправо, на место, которое он занимал раньше.

— Все равно ничего не вижу, — сказала Флора.

Я взял ее за руку и протянул силу Логруса так, чтобы она увидела то, что видел я.

— Да ведь, — она подняла руку и очертила на стене слабый контур прямоугольника. — Это выглядит словно… дверь.

Я изучил его — тусклую линию поблекшего огня. Дверь была явно замурована и пребывала в таком состоянии немалое время. В конечном итоге линия потускнеет еще больше, а затем полностью исчезнет.

— Это и есть дверь, — ответил я.

Она увлекла меня в другую комнату посмотреть на противоположную стену.

— Здесь ничего нет, — отметила она. — Дорога не ведет насквозь.

— Вот теперь ты получила представление, — одобрил я. — Дверь ведет в какое-то иное место.

— Куда же?

— Туда, где обитают твари, одна из которых убила Джулию.

— Ты можешь открыть ее?

— Я готов провести перед ней столько времени, сколько понадобится, — заверил я ее, — и попробовать это сделать.

Я вернулся в спальню и снова изучил дверь.

— Мерлин, — спросила она, когда я выпустил ее руку и поднял свою перед собой. — Разве тебе не кажется, что настал тот момент, когда тебе следует обратиться к Рэндому, рассказать ему все, что произошло и, наверное, попросить Жерара постоять рядом с тобой, если тебе удастся открыть эту дверь?

— Вероятно, следовало бы, — согласился я. — Но я этого не сделаю.

— Почему?

— Потому что он может запретить это.

Я опустил руки и повернулся к ней.

— Должен признать, что ты привела неплохой довод, — сказал я. — Рэндому надо рассказать все, и я, вероятно, и так чересчур долго откладывал это. Поэтому я вот что хотел бы от тебя: вернись к машине и жди. Дай мне час. Если я к тому времени не выйду, свяжись с Рэндомом, расскажи ему обо всем, что сообщил тебе я, и расскажи ему также об этой двери.

— Не знаю, — усомнилась она. — Если ты не появишься, Рэндом будет взбешен, и мне не поздоровится.

— А ты скажи ему, что я настаивал, и ты ничего не могла поделать. А, собственно, если подумать, то так оно и есть.

Она поджала губы.

— Мне твоя затея не нравится, хотя остаться я тоже не стремлюсь. Может, прихватишь с собой ручную гранату?

Она подняла сумочку и начала быстро ее открывать.

— Нет. Спасибо. А зачем ты вообще держишь ее при себе?

— Я всегда их ношу с собой в этом Отражении, — улыбнулась она. — Могут всегда пригодиться. Ну, ладно, я пойду подожду.

Она слегка чмокнула меня в щеку и повернулась к двери.

— И постарайся добраться до Фионы, — попросил я ее. — Если я не появлюсь. Расскажи и ей всю эту историю. Она может найти к этому делу иной подход.

Она кивнула и вышла. Я подождал пока не услышал, как закрылась дверь, а затем полностью сосредоточил все свое внимание на ярком прямоугольнике. Но вся линия была примерно одинаковой яркости, лишь в нескольких местах блеск казался гуще и интенсивнее, а в большинстве — уже и тусклее. Я медленно провел ладонью правой руки вдоль линии примерно в дюйме над поверхностью стены. При этом я испытывал легкое покалывание, ощущение, похожее на жар. И, как и следовало ожидать, над более яркими местами оно ощущалось сильнее. Я воспринял это известие, как указание, что в этих точках шов менее стойкий. Отлично. Скоро я выясню, можно ли взломать эту дверь, после чего выявленные точки и подвергнутся атаке.

Я погрузил руки поглубже в Логрус до тех пор, пока не надел его отростки, словно перчатки с эластичными пальцами, но прочнее металла и чувствительнее языка в местах, где сосредотачивалась сила. Я двинул правую руку к ближайшей точке, находившейся на одном уровне с моим бедром. Коснувшись этого участка большой яркости, я пощупал пульс старого заклинания. Затем я поднажал, сделав отросток Логруса тоньше и тоньше, пока он не прошел. Тут же пульсация стала постоянной. Я повторил опыт в месте повыше и слева.