В зеленых участках сада пели птицы. Рыбы, похожие на старинные монеты, лежали на дне голубого бассейна. Цветы были в основном красные, с крупными лепестками, но вокруг ее каменной скамьи попадались и желтые.

Она положила руку на белую стальную спинку скамьи и смотрела, как по плитам скользили его сапоги, когда он шел в ее направлении.

– Сэр, это частный сад, – сказала она.

Он остановился и взглянул на нее. Он был мускулистым, загорелым, с темными глазами и бородой. Лицо его ничего не выражало до тех пор, пока он не улыбнулся. Одет он был в голубое и кожаное.

– Гости не ходят сюда, – добавила она, – для них есть сады в другом крыле. Пройдите через ту арку…

– В моем саду, Ратри, ты всегда была желанной гостьей, – сказал он.

– Ты…

– Кубера.

– Лорд Кубера! Но ты не…

– Не жирный. Знаю. Новое тело, и оно тяжело работало. Изготовляло оружие Ямы, транспортировало его…

– Когда ты прибыл?

– Сию минуту. Я привел обратно Кришну вместе с грузом взрывателей, гранат, осколочных мин…

– Боги! Это было так давно…

– Да. Очень. Но я должен перед тобой извиниться, поэтому и пришел.

Меня это мучило много лет. Прости меня, Ратри, за ту давнюю ночь, когда я втравил тебя в это дело. Мне необходим был твой Атрибут, поэтому я и втянул тебя. Вообще-то я не люблю таким образом пользоваться людьми.

– Я в любом случае скоро оставила бы Город, Кубера, так что не чувствуй себя чрезмерно виноватым. Конечно, я предпочла бы более приятную форму, чем та, в которой я сейчас. Но это не главное.

– Я дам тебе другое тело, Леди.

– В другой раз, Кубера. Прошу, садись. Сюда. Ты голоден? Хочешь пить?

– Да и да.

– Вот фрукты, вот сома. Может, предпочтешь чай?

– Спасибо, сома лучше.

– Яма говорил, что Сэм излечился от своей святости.

– Хорошо. Он очень нужен. Он составлял какие-нибудь планы для нас… как действовать?

– Яма не говорил. Но, может быть, Сэм не сказал Яме.

На ближайшем дереве сильно затряслись ветви, и Тэк приземлился на четвереньки. Он пробежал по плитам и остановился перед скамьей.

– Эта болтовня разбудила меня, – заворчал он. – Кто этот парень, Ратри?

– Лорд Кубера, Тэк.

– Если ты не разыгрываешь меня, то… ох, какая перемена!

– То же самое можно сказать и о тебе, Тэк из Архивов. Почему ты все еще обезьяна? Яма мог бы переселить тебя.

– Как обезьяна я более полезен, – ответил Тэк. – Я отличная обезьяна, куда лучше, чем собака. Я сильнее человека. И кто отличит одну обезьяну от другой? Я останусь в этой форме до тех пор, пока не будет более нужды в моих специальных услугах.

– Похвально. Были еще известия о передвижениях Ниррити?

– Его корабли подходят ближе к большим портам, чем в прошлом, сказал Тэк. – И их стало гораздо больше. Больше пока ничего не известно.

Похоже, что боги боятся его, раз не уничтожают.

– Да, – сказал Кубера, – потому что он – неизвестная величина. Я склонен думать, что это ошибка Ганеши. Именно он позволил Ниррити без помех оставить Небо и взять с собой свое оборудование. Я думаю, Ганеша хотел иметь какого-нибудь доступного врага Неба, чтобы Небо не расслаблялось. Но он, видимо, никогда не думал, что нетехник сможет так использовать оборудование, как это сделал Ниррити, и создать армию, которой он теперь командует.

– Логичное рассуждение, – сказала Ратри. – Даже я слышала, что Ганеша часто действовал таким образом. Что он сделает теперь?

– Отдаст Ниррити первый город, который тот атакует, и будет наблюдать за его средствами нападения и оценивать его силы… если сможет убедить Браму держаться подальше, а затем ударит по Ниррити. Махартха должна пасть, и мы должны быть поблизости. Интересно будет последить.

– Но ты чувствуешь, что мы должны делать что-то большее, а не только наблюдать? – спросил Тэк.

– Да, конечно. Сэм знает, что мы должны иметь в руках как можно больше деталей, а затем соединить их. Мы выступим так же быстро, как всякий другой, Тэк, и это будет скоро.

– В сущности, – сказал Тэк, – я всегда мечтал сражаться на стороне Связующего.

– В ближайшее время, я уверен, почти все желания либо будут выполнены, либо порушены.

– Еще сомы? Еще фруктов?

– Спасибо, Ратри.

– А тебе, Тэк?

– Банан, если можно.

В тени леса, на вершине высокого холма восседал Брама, как статуя бога на горгулье, и смотрел вниз на Махартху.

– Они оскверняют Храм.

– Да, – ответил Ганеша. – Чувства Черного не изменились с годами.

– С одной стороны это внушает жалость. С другой – пугает. У его армии винтовки и пистолеты.

– Да. Он очень силен. Давай вернемся в гондолу.

– Минутку.

– Я боюсь, Повелитель, не чрезмерно ли они сильны… в этом смысле.

– На что ты намекаешь?

– Они не могут переплыть реку. Если они хотят атаковать Лананду, им придется идти по суше.

– Это верно. Если только у него нет достаточного количества небесных кораблей.

– А если они хотят атаковать Кейпур, они должны идти еще дальше.

– Ну, да! А если они хотят атаковать Кильбар, то должны опять же идти еще дальше. Объясни, что ты хочешь сказать.

– Чем дальше они идут, тем сильнее их логические проблемы, тем уязвимее они становятся для партизанской войны на их пути…

– Ты, кажется, предполагаешь, что я ничего не делаю, а только беспокою их? Что я позволю им идти и захватывать города один за другим?

Они окопаются тут, пока не придет подкрепление для удержания того, что они захватили; только тогда они двинутся дальше. Разве что не хватит пищи.

Если мы подождем…

– Посмотри вниз!

– Что там?

– Они готовятся уходить.

– Не может быть!

– Брама, ты забыл, что Ниррити фанатик, сумасшедший. Ему не нужны ни Махартха, ни Лананда, ни Кейпур. Он хочет уничтожить наши Храмы и нас самих. В этих городах его интересуют не тела, а души. Он пройдет по стране, уничтожая каждый символ нашей религии, какой встретит, пока мы не станем с ним драться. Если мы ничего не сделаем, он, скорее всего, пошлет миссионеров.

– Значит, мы должны что-то сделать!

– Ослабим его, пока он идет. Когда он ослабеет достаточно – ударим!

Отдай ему Лананду, и Кейпур тоже, если понадобится. Даже Кильбар и Хамсу.

Когда он ослабеет, разобьем его. Мы обойдемся и без этих городов. Сколько их мы сами уничтожили? И не вспомнишь!

– Тридцать шесть, – сказал Брама. – Давай вернемся в Небо, и я обмозгую это дело. Если я последую твоему совету, а он уйдет прежде, чем достаточно ослабнет, мы многое потеряем.

– Хотел бы поспорить, что не уйдет.

– Ты не свои кости бросаешь, Ганеша, а мои. Смотри, с ними эти проклятые Ракшасы. Давай-ка уедем побыстрее, пока они нас не засекли.

– Да. Быстро!

Они повернули своих слизардов вглубь леса.

Кришна отложил свирель, когда к нему прибыл посланец.

– Да? – спросил он.

– Махартха пала…

Кришна встал.

– И Ниррити готовится идти на Лананду.

– Что делают боги для защиты городов?

– Ничего. Вообще ничего.

– Пойдем со мной. Локапаласы собираются совещаться.

Кришна оставил свирель на столе.

В эту ночь Сэм стоял на самом высоком балконе дворца Ратри. Дождь с ветром бил его, как холодными гвоздями. Железное кольцо на его левой руке горело изумрудным блеском.

Молния падала, падала, падала и остановилась.

Он поднял руку, и гром ревел, и ревел, похожий на смертный крик всех драконов, которые жили когда-то, где-то…

Спустилась ночь, когда огненные элементали встали перед Дворцом Камы.

Сэм поднял обе руки, и элементали, как один, поднялись в воздух и зависли высоко в ночи.

Он сделал жест, и они полетели над Кейпуром, с одного конца города до другого. Там они закружились кольцом, затем разделились и стали танцевать в грозе.

Он опустил руки. Элементали вернулись и снова встали перед ним.

Он не двигался. Он ждал.

После ста ударов сердца из ночи пришло и сказало ему:

– Кто ты, чтобы командовать рабами Ракшасов?

– Приведи ко мне Тараку, – сказал Сэм.

– Смертные мне не приказывают!

– Тогда посмотри на пламя моей истинной сущности, пока я не привязал тебя к металлическому флагштоку на то время, пока он стоит.

– Связующий! Ты жив?

– Приведи мне Тараку, – повторил Сэм.

– Сейчас, Сиддхарта. Твоя воля будет исполнена.

Сэм хлопнул в ладоши, и элементали взвились к небу, и над Сэмом снова была темная ночь.

Владыка Адского Колодца принял человеческую форму и вошел в комнату, где в одиночестве сидел Сэм.

– Последний раз я видел тебя в день Великой Битвы, – сказал Тарака. Потом я слышал, что боги нашли способ обезвредить тебя.

– Как видишь, они этого не сделали.

– Как ты пришел снова в мир?

– Лорд Яма – Красный – вернул меня обратно.

– Его сила и в самом деле велика!

– Это достаточно доказано. Как дела у Ракшасов?

– Хорошо. Мы продолжаем нашу борьбу.

– Да? Какими методами?

– Мы помогаем твоему старому союзнику – Черному, Лорду Ниррити в его кампании против богов.

– Я так и думал. Поэтому я и вызвал тебя.

– Хочешь поехать с ним?

– Я обдумал это очень основательно и, несмотря на возражения моих товарищей, очень хочу ехать с ним, но при условии, что он заключит договор с нами. Я хочу, чтобы ты передал ему мое предложение.

– Какое предложение, Сиддхарта?

– Что Локапалас – Яма, Кришна, Кубера и я – будем сражаться вместе с ним против богов и приведем с собой всех поддерживающих нас, всю силу и оборудование, если он согласится не воевать с последователями буддизма и индуизма, пока они существуют в мире, с целью обращения их в его веру, и, кроме того, не станет подавлять Акселерационизм, как делали боги. Когда он даст тебе ответ, посмотри на его пламя и скажешь мне, искренне ли он говорил.

– Ты думаешь, он согласится?

– Думаю. Он знает, что если боги не будут больше силой насаждать индуизм, как они это делают, Ниррити получит обращенных. Он знает, что я сумел сделать с буддизмом, несмотря на оппозицию богов. Он считает, что его путь единственно правильный и предназначен для выигрыша в соревновании. Я думаю, он согласится на честное соревнование. Передай ему это предложение и принеси ответ. Идет?

Тарака пошел волнами. Лицо его и левая рука стали дымом.

– Сэм…

– Что?

– Какой путь правильный?

– Ты спрашиваешь меня? Откуда мне знать?

– Смертные называют тебя Буддой.

– Это только потому, что у них недостаток языка и избыток невежественности.

– Нет. Я смотрю на твое пламя и называю тебя Богом Света. Ты связываешь смертных, как связывал нас. Ты отпускаешь их, как отпускал нас.

Твоя сила наложила на них веру. Ты тот, кем называл себя.

– Я лгал. Я сам никогда в это не верил и сейчас не верю. Я мог бы так же легко выбрать другой путь – скажем, религию Ниррити – только распятие мешает. Я мог бы выбрать религию, называемую ислам, только знаю, как она смешивается с индуизмом. Мой выбор был основан на расчете, а не на внушении, и я – никто.

– Ты – Бог Света.

– Ладно, иди, передай мое предложение, а о религии поговорим в другой раз.

– Локапаласы, ты сказал, это Яма, Кришна, Кубера и ты?

– Да.

– Значит, Яма действительно жив. Скажи, Сэм, пока я не ушел… ты можешь победить Яму в битве?

– Не знаю. Но не думаю. И не думаю, что кто-нибудь может.

– А он может победить тебя?

– Вероятно, в честном бою. В прошлом, когда мы встречались как враги, мне всякий раз либо везло, либо удавался какой-нибудь трюк. Недавно я фехтовал с ним, и ему нет равных. Он чрезвычайно разносторонен в способах уничтожения.

– Понятно, – сказал Тарака; его правая рука и половина груди расплылись. – Ну, спокойной ночи тебе, Сиддхарта. Я уношу с собой твое послание.

– Спасибо, и тебе тоже доброй ночи.

Тарака весь превратился в дым и вылетел в грозу.

Тарака кружился высоко над миром. Гроза бушевала вокруг него, но он почти не обращал внимания на ее ярость.

Гремел гром, падал дождь, и Моста Богов не было видно.

Но Тараке ничто не мешало.

Ибо он был Тарака Ракша, Властелин Адского Колодца…

И он был самым могущественным существом в мире после Связующего.

Теперь Связующий сказал ему, что есть существо еще более великое… И они будут сражаться вместе, как раньше.

Как вызывающе он держался в своем Красном и в своей Мощи! В тот день.

Полстолетия назад. У Ведры.

Уничтожить Яму-Дхарму, победить Смерть, чтобы доказать превосходство Тараки…

Доказать превосходство Тараки было куда важнее, чем победить богов, которые так или иначе должны когда-то умереть, поскольку они не Ракшасы.

Следовательно, предложение Связующего к Ниррити – с которым, как сказал Связующий, Черный должен согласиться – нужно передать только грозе, и Тарака посмотрит на ее пламя и узнает, что гроза сказала правду.

Потому что гроза никогда не лжет… И всегда говорит НЕТ!

Черный сержант привел его в лагерь.

Он выглядел роскошно в своих сверкающих доспехах, и он не был взят в плен: он сам подошел к сержанту и заявил, что у него есть сообщение для Ниррити. По этой причине сержант решил не убивать его немедленно. Он отобрал у пришельца оружие и провел его в лагерь – в лес неподалеку от Лананды – оставил его под охраной, а сам пошел доложить вождю.

Ниррити и Ольвигг сидели в черной палатке. Перед ними была развернута карта Лананды.

Разрешив привести пленника в палатку, Ниррити оглядел его и отпустил сержанта.

– Кто ты? – спросил он.

– Ганеша из Города. Тот самый, что помог тебе в твоей борьбе с Небом.

Ниррити, по-видимому, задумался.

– Ну, я помню своего друга прежних дней. Зачем ты пришел ко мне?

– Потому что для этого настало время. Ты наконец предпринял великий крестовый поход.

– Да.

– Я хотел бы частным образом посовещаться с тобой насчет этого.

– Говори.

– А как насчет этого парня?

– Говори при Яне Ольвигге все, что хочешь сказать мне. Говори, что у тебя на уме.

– Ольвигг?

– Да.

– Точно. Я пришел сказать тебе, что Боги Города слабы. Слишком слабы, я думаю, чтобы победить тебя.

– Я тоже так думаю.

– Но они не настолько слабы, чтобы не повредить тебе, и крепко, когда выступят. Если они соберут все свои силы в подходящий момент, неизвестно, куда качнутся весы.

– Я имел это в виду, когда начал борьбу.

– Лучше, если твоя победа будет стоить менее дорого. Ты знаешь, что я симпатизирую христианам.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я провел кое-какую партизанскую войну только для того, чтобы сказать тебе: Лананда твоя. Боги не станут защищать ее. Если ты пойдешь дальше, как сейчас – не закрепляя своих завоеваний – и пойдешь на Кейпур Брама и его не станет защищать. Но когда ты пойдешь на Кильбар, а силы твои истощаться в боях за первые три города и нашими рейдерами по пути тогда Брама ударит полной силой Неба, так что ты можешь пасть, не дойдя до стен Кильбара. Все силы Небесного Города наготове и ждут, когда ты подойдешь к воротам четвертого города по реке.

– Понятно. Это полезно знать. Значит, они боятся того, что я несу.

– Конечно. Ты понесешь это до Кильбара?

– Да. И возьму Кильбар. Я пошлю за своим самым мощным оружием, прежде чем атаковать этот город. Силы, которые я держу в запасе для самого Небесного Города, будут выпущены на моих врагов, когда они явятся защищать обреченный Кильбар.

– Они тоже принесут мощное оружие.

– В таком случае, когда мы встретимся, исход, в сущности, не будет зависеть ни от них, ни от меня.

– Есть способ подтолкнуть весы, Рэнфри.

– Да? Что ты еще придумал?

– Многие полубоги недовольны ситуацией в Городе. Они жаждут продолжать кампанию против Акселерационизма и против последователей Татагатхи. Они были разочарованы, что этого не последовало за Кинсетом. И Бог Индра вызван с западного континента, где он ведет войну с ведьмами.

Индра может оценить чувства полубогов, и его последователи охотно перейдут на другое поле битвы.

Ганеша поправил свой плащ.

– Говори дальше, – сказал Ниррити.

– Когда боги придут в Кильбар, – сказал Ганеша, – может случиться, что они не станут сражаться в защиту его.

– Понятно. А что ты выиграешь от всего этого, Ганеша?

– Удовлетворение.

– И больше ничего?

– Я хотел бы, чтобы ты запомнил день, в который я нанес тебе визит.

– Так и будет. Я не забуду, и ты получишь от меня вознаграждение…

Стража!

Полотнище палатки откинулось, и в палатку вошел тот, кто привел Ганешу.

– Проводи этого человека, куда он пожелает, и отпусти невредимым, приказал Ниррити.

– Ты веришь ему? – спросил Ольвигг, когда Ганеша ушел.

– Да, – сказал Ниррити, – но придется впоследствии отдать ему его сребреники.

Локапаласы совещались в комнате Сэма во Дворце Камы в Кейпуре.

Присутствовали также Тэк и Ратри.

– Тарака сказал мне, что Ниррити не хочет договариваться с нами, сказал Сэм.

– Хорошо, – сказал Яма. – Я все-таки опасался, что он согласится.

– А сегодня утром они напали на Лананду. Тарака уверен, что они возьмут город. Это будет чуть потруднее, чем с Махартхой, но он уверен в их победе. Я тоже.

– И я.

– И я.

– Затем он пойдет сюда, на Кейпур. А потом Кильбар, Хамсу, Гайятри.

Он знает, что где-то на этом пути боги выступят против него.

– Наверняка.

– Так что мы в середине, и перед нами несколько возможностей. С Ниррити мы не можем иметь дела. Как вы думаете, можем мы иметь его с Небом?

– Нет! – сказал Яме, стукнув кулаком по столу. – На чьей стороне ты, Сэм?

– На стороне Акселерации. Если бы дело можно было свести к переговорам, а не обязательно к кровопролитию, было бы лучше всего.

– Я скорее соглашусь иметь дело с Ниррити, чем с Небом!

– Так давайте проголосуем, как голосовали за установление контакта с Ниррити.

– И ты потребуешь единогласного решения?

– Таковы были мои условия при вступлении в Локапалас. Вы просили меня руководить вами, и я требую власти разрубать узы. Позволь мне объяснить мою аргументацию, прежде чем говорить о голосовании.

– Давай объясняй.

– Насколько я понимаю, Небо в последние годы заняло более либеральную позицию по отношению к Акселерации. Официально ничего не изменилось, но против Акселерации не делалось ни шагу – предположительно из-за разгрома, который они учинили в Кинсете. Я прав?

– По существу, да, – сказал Кубера.

– Они, похоже, решили, что слишком дорого производить подобные действия всякий раз, когда Наука поднимет свою опасную голову. В той битве с ними сражался народ, люди. Против Неба. А люди, в противовес богам, имеют семьи, связи, которые их ослабляют, и к тому же они связаны обязанностью хранить в чистоте кармическую запись, если хотят нового рождения. И все-таки они сражались. Поэтому Небо в последние годы проявляло несколько большую терпимость. Поскольку такая ситуация реально существует, богам нечего терять. В сущности, они могли бы показать свою благосклонность, дать Акселерации благословляющий жест милосердия. Я думаю, они захотят сделать уступку, чтобы Ниррити не…

– Я хочу видеть, как падет Небо, – сказал Яма.

– Понятно. И я тоже. Но подумай хорошенько. При том, что ты дал человечеству за последние полстолетия, может ли Небо держать его по-прежнему в кабале? Небо почувствовало это в тот день в Кинсете. Еще одно-два поколения – и их власть над смертными пропадет. В этой битве с Ниррити они очень повредят себе, даже если победят. Дай им еще несколько лет клонящейся к упадку славы. С каждым сезоном они будут становиться все более бессильными. Они достигли своего пика. Теперь они идут под уклон.

Яма закурил.

– Ты хочешь, чтобы кто-нибудь убил за тебя Браму? – спросил Сэм.

Яма молчал, возбужденно затягиваясь. Затем сказал:

– Может быть. Не знаю. Не хочу думать об этом. Но наверное это все-таки так.

– Ты хотел бы получить мою гарантию, что Брама умрет?

– Нет! Если ты попробуешь это сделать, я тебя убью!

– Ты сам не знаешь, хочешь ли ты видеть Браму живым или мертвым.

Видимо, твоя любовь и ненависть равны. Ты состарился еще до молодости, Яма, и она была единственным существом, о котором ты когда-нибудь заботился. Я прав?

– Да.

– Значит, я не могу отвечать за тебя, за твои личные проблемы, но ты сам должен отделить их от проблемы насущной.

– Ладно, Сиддхарта. Я голосую за то, чтобы остановить Ниррити здесь, в Кейпуре, если Небо поддержит нас.

– У кого-нибудь есть возражения?

Все молчали.

– Тогда отправимся в Храм и потребуем связи.

Яма отбросил сигарету.

– Я не буду говорить с Брамой.

– Разговор поведу я, – сказал Сэм.

Или, пятая нота арфы, зазвенела в Саду Пурпурного Лотоса.

Когда Брама включил экран в своем Павильоне, он увидел мужчину в сине-зеленом тюрбане Уратхи.

– Где жрец? – спросил Брама.

– Лежит в стороне, связанный. Я могу его притащить, если ты желаешь услышать одну-две молитвы…

– Кто ты такой, что носишь тюрбан Первого и входишь в Храм с оружием?

– У меня странное ощущение, что все это однажды происходило со мной, ответил человек.

– Отвечай на мои вопросы!

– Хочешь ли ты, Леди, чтобы Ниррити остановили? Или отдашь ему все города по реке?

– Ты испытываешь терпение Неба, смертный. Ты не выйдешь из Храма живым.

– Твои угрозы смерти ничего не значат для главы Локапаласов, Кали.

– Локапаласа больше нет, и у них не было главы.

– Ты смотришь на него, Дурга.

– Яма? Это ты?

– Нет, но он здесь, со мной, а также Кришна и Кубера.

– Агни умер. Каждый новый Агни умирал после…

– Кинсета. Я знаю, Канди. Я не был членом первоначальной группы. Рилд не убил меня. Призрачная кошка, оставшаяся безымянной, хорошо поработала, но все-таки не достаточно хорошо. А теперь я вернулся обратно по Мосту Богов. Локапалас выбрал меня своим лидером. Мы будем защищать Кейпур и бить Ниррити, если Небо поможет нам.

– Сэм! Не может быть, чтобы это был ты!

– Тогда называй меня Калкиным или Сиддхартой, Связующим, Буддой, Майтрейей, но все это – Сэм. Я пришел поклониться Трем и заключить сделку.

– Назови ее.

– Люди могут ужиться с Небом, но Ниррити – дело другое. Яма и Кубера доставили в город оружие. Мы можем укрепить город и создать хорошую защиту. Если Небо добавит свою мощь, Ниррити встретит в Кейпуре свое падение. Мы это сделаем, если Небо санкционирует Акселерацию, религиозную свободу и конец правления Богов Кармы.

– Не много ли, Сэм…

– Первые два условия требуют согласие на то, чтобы кое-что существовало и имело право на развитие; третье же произойдет независимо от того, нравится это тебе или нет, так что я даю тебе возможность проявить милосердие.

– Мне надо подумать…

– Даю тебе минуту. Я подожду. Если ты скажешь – нет, мы удаляемся и позволяем Рэнфри взять город и разорить этот Храм. После того, как он возьмет еще несколько городов, мы встретимся с ним. Здесь нас, конечно не будет. Мы подождем, пока все кончится. Если ты к тому времени все еще будешь при исполнении обязанностей, у тебя уже не будет никакой возможности решать насчет условий, которые я только что тебе поставил.

Если тебя не будет, мы, я думаю, сумеем взяться за Черного, помириться с ним и с теми, что останется от его зомби. В любом случае мы получаем, что хотим. Последний способ для тебя даже легче.

– Ладно, договорились! Я немедленно соберу армию. Мы поедем вместе в эту последнюю битву, Калкин. Ниррити умрет в Кейпуре! Оставь кого-нибудь в помещении коммуникатора, чтобы мы могли быть в контакте.

– Я сделаю эту комнату своей штаб-квартирой.

– Теперь развяжи жреца и давай его сюда. Он получит несколько божественных приказов, а вскоре и божественное посещение.

– Хорошо, Брама.

– Сэм, подожди! После сражения, если мы останемся живы, я хотел бы поговорить с тобой… насчет общего культа.

– Ты хочешь стать буддистом?

– Нет, снова женщиной…

– Для всего есть место и время; для этого сейчас нет ни того, ни другого.

– Когда настанет время, я буду здесь.

– Я сейчас дам тебе твоего жреца. Не выключай коммуникатор.

После падения Лананды Ниррити служил молебен в развалинах этого города, моля о победе над другими городами. Его темные сержанты медленно ударили в барабаны, и зомби упали на колени. Ниррити молился до тех пор, пока пот не покрыл его лицо как бы блестящей стеклянной маской и не проник внутрь его протезной брони, которая умножала его силу. Только тогда он поднял лицо к небесам, посмотрел на Мост Богов и сказал:

– Аминь!

Когда Ниррити шел к Кейпуру, боги ждали.

Войска из Кильбара ждали, как и войска Кейпура.

Ждали полубоги, герои и благородные.

Ждали брамины высокого разряда, ждали многочисленные приверженцы Махасаматмана. Эти последние носили название Божественной Эстетики.

Ниррити посмотрел на заминированное поле, ведущее к городским стенам, и увидел у ворот четырех конных всадников – Локапаласов; рядом с ними полоскалось на ветру знамя Неба.

Он опустил подзорную трубу и повернулся к Ольвиггу.

– Ты был прав. Интересно, Ганеша там, внутри?

– Скоро узнаем.

Ниррити продолжал движение вперед.

В этот день поле удерживал Бог Света. Клевреты Ниррити так и не вошли в Кейпур. Ганеша пал от меча Ольвигга, когда пытался нанести удар в спину Браме, дравшемуся с Ниррити на холме. Затем Ольвигг упал, зажав живот, и пополз к скале.

Брама и Черный переглянулись, когда голова Ганеши покатилась вниз.

– Это он говорил мне о Кильбаре, – сказал Ниррити.

– Ему нужен был Кильбар, – сказал Брама, – и он хотел приобрести Кильбар. Теперь я знаю, почему.

Они бросились друг на друга, и броня Ниррити сражалась за него с силой многих.

Яма пришпорил коня на подъеме и неожиданно был засыпан песком и пылью. Он поднес к глазам край плаща и услышал над собой смех.

– Где теперь твой смертельный взгляд, Яма-Дхарма?

– Ракша! – зарычал Яма.

– Да. Это я, Тарака.

И Яма внезапно был окачен галлонами воды; лошадь его встала на дыбы и опрокинулась на спину.

Яма стоял на ногах с мечом в руке, когда крутящееся пламя приняло человеческую форму.

– Я смыл с тебя этот проклятый репеллент, бог смерти. Теперь я уничтожу тебя своими руками!

Яма сделал выпад. Он разрубил своего серого противника от плеча до бедра, но на Тараке не оказалось ни крови, ни следа удара.

– Меня не убьешь, как убил бы человека, о Смерть! Но гляди, что я сделаю с тобой!

Тарака прыгнул на Яму, прижал его руки к бокам и швырнул его на землю. Поднялся фонтан искр.

Брама наступил коленом на спину Ниррити и оттянул его голову назад, от энергии черной брони. Как раз в это время Бог Индра спрыгнул со своего слизарда и занес свой меч Громовую Стрелу над Брамой. Он услышал, как хрустнула шея Ниррити.

– Тебя защищает твой плащ! – закричал Тарака, борясь с Ямой на земле, и взглянул в глаза Смерти…

Яма сбросил с себя обессиленного Тараку, отшвырнул его прочь и бросился к Браме, даже не подобрав свой меч. Когда он поднялся на холм, Брама парировал удары Громовой Стрелы; кровь струилась из обрубка его левой руки и из ран на голове и груди. Ниррити стальным захватом сжимал его лодыжку.

Яма закричал и выхватил кинжал. Индра отступил, чтобы его не достал меч Брамы, и повернулся к Яме.

– Кинжал против Громовой Стрелы, Красный? – спросил он.

– Ага, – сказал Яма и взмахнул правой рукой, перекинув кинжал в левую руку для истинного удара.

Острие вошло в предплечье Индры. Индра выронил Громовую Стрелу и ударил Яму в челюсть. Яма упал, но при падении подсек ноги Индры и увлек его за собой.

Теперь Аспект Ямы полностью владел им, и под его взглядом Индра стал как бы засыхать. Как раз в момент смерти Индры Тарака прыгнул на спину Яме. Яма пытался освободиться, но на его плечи словно навалилась гора.

Брама, лежавший рядом с Ниррити, сорвал с себя броню, смоченную демонским репеллентом, и швырнул ее через разделявшее их пространство; броня упала рядом с Ямой.

Тарака отскочил. Яма повернулся и взглянул на него. Тогда Громовая Стрела прыгнула с того места, где упала, и полетела в грудь Ямы.

Яма схватил обеими руками лезвие, когда острие было в нескольких дюймах от его тела. Оно продвигалось вперед, и кровь из ладоней Ямы капала на землю.

Брама обратил смертельный взгляд на Властелина Адского Колодца, и этот взгляд вытягивал из Тараки саму силу жизни.

Острие коснулось груди Ямы. Яма рванулся в сторону, и лезвие прошло от грудной кости к плечу.

Глаза Ямы стали как два копья. Ракша потерял свою человеческую форму и обратился в дым. Голова Брамы упала на грудь.