УОЛТЕР СЭНДС ушел из дома в четырнадцать лет после того, как ослеп его отчим, избивающий его; зная, какой силой обладает, он мог найти свое место; крупный для своих лет, выходил победителем из многих драк (лишь иногда пользуясь при этом своей энергетической силой); менял род занятий (смотря по обстоятельствам), редко имел постоянную работу; пытаясь чем-нибудь заняться, поступил на военную службу в Круговой Патруль в восемнадцать лет в интернациональную гвардию космического пространства, потому что хотел знать, что было ТАМ; все шло хорошо, мог бы стать офицером, если бы захотел, но не вышло, ведь он поступил на службу из любопытства, и этого было достаточно; был красив какой-то мрачной красотой; избегал запутаться в эмоциях, хотя любил всех людей, за исключением одного; женился в двадцать восемь лет, развелся в тридцать; одна дочь Сюзи, ей сейчас шестнадцать, носит с собой ее фотографию, и этого для него достаточно; любит спорт, путешествия, исторические романы, редко чем-либо злоупотребляет; атеист и гордится этим, благороден, только шесть-семь раз совершал неблаговидные поступки, в чем потом искренне раскаивался; заслуживает доверия, но сам доверяет редко: видит, что творится в умах многих руководителей; переживает, если чувствует, что судьба слишком добра к нему, радуется риску, результат которого обычно не удовлетворяет. Одно это может представлять интерес в судьбе брата, если не увеличит содержание адреналина в вашем организме.

ЭЛИЗАБЕТ БРУК дочь Томаса С.Брука — художника и скульптора и Мэри Мэннинг — пианистки, матери двух дочерей; в раннем детстве проявились способности к литературе и искусству, каникулы каждое лето проводила со своей семьей во Франции, Ирландии или в Лунном городе; училась в Швейцарии, в Пекине; вышла замуж за Артура Брука (кузена) в двадцать четыре года, овдовела в двадцать пять, детей нет; увлекалась социологией на Земле; за шесть лет раскрылся ее талант: радость ее и горе; вернулась к животным, проявила необыкновенную способность к восприятию энергии, пониманию человеческой души; выявились способности к технике; всегда чувствовала какую-то вину за смерть Артура из-за неприятных стычек на почве его гомосексуализма.

Мы убережем тебя, сестра, от воспоминаний о прошлом, которое нельзя изменить, теплотой полного взаимопонимания.

ДЖЕЙМС МАККЕНЗИ АЙРОНБЭР наполовину шотландец, наполовину индеец-сиу, родился в резервации; рано расстались родители; воспитан матерью в Блюмингтоне, в Индиане, в Эдинбурге, в Шотландии; мать работала сторожем в университете; проявил большие способности к технике, а телепатические способности проявились на пять лет раньше; редко бывал у родственников отца; первоклассный бейсболист и футболист, мог стать профессионалом, предпочел технику школьным спортивным увлечениям; его лучший друг — эскимосский мальчик из Форта Барроу, они проводили вместе лето на Аляске после успешных занятий в колледже, затем отправились в Арктический национальный парк; рос без отца до девятнадцати лет и жил в Анкоридже; позднее служил в Круговом Патруле, где обратили внимание на его телепатические способности; был перевербован на другую работу, как и Чарльз Фишер.

Там они встретились, подружились и с тех пор разлучались лишь пять раз; один год по контракту работал инженером в космосе, проведя полгода на орбите, оставив нерешавшуюся развестись сестру Фишера — Пэг, работавшую на какую-то компанию, находящуюся в гигантской трубе порта О'Нейл, с ее дочерью Памелой; прошлым летом на похоронах отца странно было видеть его горе, ведь он почти не знал этого человека; вдруг решается плюнуть на все и заняться музыкой, предпринимательством, когда здравый смысл одержал через месяц верх; все шло хорошо, если бы не этот вызов; все больше думая о сбежавшем отце, лежавшем сейчас в кожаном пиджаке сына, которого не видел много лет.

Подойди ближе, брат, туда, где мы опытнее тебя и больше понимаем, как пережить зло и обиду.

Хорошо, что ты хочешь войти в красоту, и красота окружает тебя, сын мой. Но охотник не будет читать молитвы Счастливого Пути во время охоты, все молитвы благословляют жизнь до конца, а тебе нужна молитва смерти.

Говорящий бог должен говорить с тобой, и Черный бог: Айа-иа-йа-йа, эх-эх-эх! Есть время пронзить горло! Ай-ах, ио-йа!

Пронзить горло сейчас в святом месте! Йа-эх-най-йа.

— «Не всегда жизнь бывает благосклонна».

Ночь. Он стоит перед силовой стеной, наблюдая за разбивающей себя Скалой.

— В твоей голове туман, охотник.

— Многое обдумываю я, Кот.

— Ты пришел. Договоримся ли мы?

— Я просил тебя и я сделаю, о чем ты просил.

— Мы договоримся. Освободи меня.

— Это произойдет очень скоро.

Фигура, поднявшись, стала белой колонной, простой фасеточный глаз поднялся к верху. Билли Зингер шагнул к зоне контроля. Открыл клетку и снизил потенциал поля.

Основание колонны расщепилось, и передние концы отъединились от основной массы к верху. Наверху выросли луковичные протуберанцы, глаз сдвинулся к центру. Разветвленные сегменты стали походить на ноги.

Растянутая середина неожиданно превратилась в тонкую талию. Голова вытянулась, приняла какую-то неясную форму волчьей головы. Плечи расширились, руки и ноги потолстели. Лишняя масса сдвинулась назад и превратилась в массивный хвост. Человекоподобное существо было ростом выше двух метров, оно потемнело, двинулось вперед, двинулось с грацией, несвойственной такой форме.

Молча оно вышло из-за ограждения и остановилось перед человеком.

— Советую тебе восстановить силовой экран. Таким образом можно выиграть несколько дней, пока меня не хватятся. Я приучил их к такому, они допускают, что не видят меня некоторое время.

— Я уже подумал об этом, — ответил Билли. — Но прежде мне хотелось бы посмотреть, как ты меняешься.

— Тебя это поражает?

— Да. Ты проделываешь это очень быстро, — мысленно произнес он, снова включив силовое поле. — Пойдем, я проведу тебя к трип-боксу. Ты займешь мой номер, но без моей визитной карточки, которая нужна в другом конце, пока я пойду через первый и…

— Я знаю, как они работают. Мне мало надо, а мысли ваших парней надолго зарядили меня.

— Тогда идем.

Билли повернулся и пошел по залу.

— Ты повернулся ко мне спиной. Не боишься, что прыгну на тебя и разорву? Или тобой все предусмотрено?

— Я чувствую, что тебе не терпится вступить в поединок со стрэджианкой. Если убьешь меня сейчас, то упустишь удобный случай.

Призрак, как и он, молчал, в данный момент более походя на человека, чем минуту назад, а оттого и более чужой ему; он подошел к нему слева, приноравливаясь к шагам, размахиванию руками, всему ритму.

Билли мог почувствовать его энергию, когда они бесшумно шли по залу.

Существа за оградой, мимо которых они проходили, спали или бодрствовали.

Билли ощутил хулиганское веселье в чужом мозгу идущего рядом. «Прощай!» — обращенное к взбешенным соседям.

Он вышел наружу, глубоко вдохнул ночной воздух. Существо, сопровождавшее его, встало на четвереньки, потом отошло, то скрываясь в темноте, то неожиданно появляясь.

Где-то впереди залаяла собака, внезапно лай замер, сопровождаемый звуком удара.

Билли не останавливался, зная, что Кот до трип-бокса от него не отстанет.

— Все в порядке, — проговорил он. — Я закрою предмет на ключ. Пройду к маленькой общей кабине в нескольких милях отсюда. И нам надо поостеречься. Если по какой-то причине тебе не пройти, я воспользуюсь коммуникатором. Другими словами будь готов следовать за мной.

Часть призрака отделилась, подошла и нависла над ним. Она сейчас по очертаниям очень походила на человека, закутанного в длинный черный плащ. Огромный фасеточный глаз, глубоко погруженный в ее голову, закрылся соединительной тканью; создавалось впечатление, что у него пара нормальных и сверкающих глаз.

Секунду помолчав, Билли сказал, взглянув на него:

— Верю, что пройдешь, даже если там кто-нибудь будет.

— Я улавливаю ход твоих мыслей, хотя и смутно. Попытаюсь изобразить нечто похожее на потемневшие стекла и подберу что-либо близкое по цвету к человеческой коже. Но почему твои мысли так расплывчаты?

— Я практически обманываю нашего врага, — ответил Билли, входя в бокс. — Скоро увидимся.

— Да. Меня не так легко потерять, следопыт.

Он посмотрел, как Билли умело отрегулировал контроль и исчез. Потом сам вошел туда. Вытянулся, став своей правой рукой, закрыл отверстие, куда Билли всунул свою визитку. Часть придатков вползла в отверстие и пошарила там. Когда пришел вызов, он принял его и решился на телепортацию.

Странная песня звучала у него в голове. Иногда было непонятно, о чем она: о морозе и железе, огне и мраке? Через секунду все исчезло.

Среди миров гуляя, Среди миров гуляя, Среди миров гуляя, Среди миров гуляя, Что-то передо мной, за мной, справа и слева, сверху и снизу, Что это со всех сторон?

Алекс Мансин нажал кнопку, когда нашел ее, за секунду до того, как рука Сэндса потянулась к своей. Гудение заполнило дом, и огни зажглись на лужайке перед ним.

— Да.

Мерси Спендер присоединилась к ним через секунду, сидя на своей тахте.

— Я могу чувствовать их.

— Их? — присоединился Фишер, отложив книгу.

— Там только один.

— Мужчина, — присоединился проснувшийся Айронбэр.

— Двигаясь странно близко…

Зингер; без сомнения

— не мужчина, — вступила Элизабет, смотревшая сон о дельфинах.

— Еще какое-то существо, переполненное ненавистью вытекает оттуда, — присоединился Сэндс разрешите нам заняться этим.

Да начнем вместе.

Мужчина сейчас исчез и какое-то непонятное существо знающее о нас тоже исчезло с мужчиной существо не существо мы узнаем.

Оно охотится с мужчиной наш общий враг сейчас отступает оно чувствует нас или знает об их сговоре.

Что предпримем?

выключим сигнал тревоги придет охрана мы должны охотиться Я поддерживаю отключилась Мерси зверь, если я смогу и я — человек отключился Айронбэр хотя боюсь сейчас потерять след потом все согласуем и отчитаемся Мансин и Сэндс нырнули.

На следующий день, на лужайке среди деревьев, в сорока метрах от дороги, прислонившись спиной к большой теплой скале, сидел Билли Зингер лицом к ледяному потоку. Он ел сэндвич с жареным мясом, следя глазами за летающими птицами, слушая вой ветра и наблюдая за маленькой белкой на нижней ветке стоявшего напротив справа от него дерева.

— Кто-то рядом охотится, — заметил другой.

— Да, знаю, — мысленно подтвердил он.

— Кто-то большой.

— Тоже знаю.

— Оно пойдет этой дорогой.

— Да. Что это?

— Трудно сказать. Иди внутрь. Понаблюдаем.

— Билли молча поднялся, подошел к ней.

Скала раздвинулась снизу вертикально посередине; отверстие походило на верхнее отверстие моллюска. Даже если присмотреться, полость на серой поверхности равномерно колыхалась. Билли влез внутрь, края отверстия сошлись над ним.

Темноту разгоняли несколько маленьких отверстий, впереди…

Он пристроился к одному. Оно выходило в сторону реки. Некоторое время ничего не происходило. Он видел несколько больших отверстий, но на видимом участке ничего не изменилось.

Потом Билли услышал всплески. Что-то приближалось из-за кустов из-за поворота.

Голова была ясной, бесстрастный глаз охотника отмечал все перед собой. Дышал ровно, слишком ровно. Шло время. Сейчас…

Тень. Потом медленно из-за поворота появилась голова с ветвистыми рогами. Олень, отщипывая молоденькие побеги…

Еще…

Олень снова продвинулся вперед, в поле зрения было его туловище. Было что-то непонятное, неестественное в движениях и в том, как он держал голову. Ноги, как обычно, не сгибались. Форма головы была странной. Череп слишком вытянут над глазами.

Похож на оленя… Да. Прекрасное сходство для того, кто только начал изучать повадки существа. Без сомнения, вполне достаточно, чтобы обмануть обычного наблюдателя. Но для Билли, конечно же, это было только сходство с оленем. Ему было интересно, понял ли это и Кот.

— …Да, — раздалось в мозгу.

Неожиданно существо перед ними замерло на месте, подняв изящную переднюю ногу. Потом повернуло голову под неестественным углом, чтобы оглядеться.

Через мгновение существо задвигалось, тело его изогнулось, удлинилось, ноги потолстели, укоротились и собрались в пучок.

Потом оно отскочило и скрылось в том направлении, откуда оно появилось.

Когда это случилось и его убежище было раскрыто, Билли был выкинут какой-то силой, потом он вернулся к Коту, превратившемуся в охотящегося зверя.

Не дождавшись превращения, Билли побежал туда, где скрылось существо, разбрызгивая воду в реке, и исчез за поворотом.

Глазами он обшарил оба берега, но даже признака выскочившего из воды существа, не было. Разбрызгивая воду, Билли двинулся вперед по гравию, песку и скользким камням, внимательно ко всему приглядываясь.

Шел он довольно долго по извилистой реке. Но ни звука не раздавалось впереди, и никаких признаков бежавшего по воде существа. Билли встал на камень, осматриваясь с величайшей осторожностью. Стоя, он услышал: что-то приближается сзади.

— Иди дальше вперед! Иди дальше! — говорил Кот. — Я уловил ее мысли. Она ускользнула, но совершила ошибку.

Билли повернулся и пошел вперед. И Кот следовал за ним.

— Что-то произошло. Она снова переместилась и сейчас где-то высоко. Она растеряна…

Билли продолжал идти по воде. Кот заторопился вперед, и момент уклониться от схватки был упущен.

Билли обнаружил то, что искал.

Слева на воде был какой-то знак. Он прошел вверх и обошел справа. Первый ясный отпечаток, замеченный им, был необычным трезубцем, достаточно большим; углубление в грязи говорило о массе того, кого он преследовал. След вывел его на сушу, следующий ясный след был на верху и показывал, что существо опять изменило форму.

Следопыт прошел по более свежим знакам Кота. Следы были глубоко вдавлены и шли с большими интервалами.

Путь был чист и он пошел быстрее. Идя по верному следу вверх и вниз по холмам, потом снова вверх, Билли ощутил знакомую дрожь во всем теле, как бывало, когда следы добычи то появляются в сорока футах, менее заметные и другой формы, потом снова исчезают.

Многое приходило на ум. У него выработались уникальные способности осмысливать опыт инопланетян и пользоваться им. Он правильно читал знаки и время от времени поглядывал вверх, пытаясь увидеть массивную фигуру, движущуюся на юго-запад. Даже торопливо вскарабкавшись на дерево, прекрасно понимал, что добыча уже победила.

Его преимущество было лишь в том, что он вовремя увидел темную фигуру, выскользнувшую из-за деревьев на некотором от него расстоянии.

— …Ловко! — уловил Билли мысль Кота. — Интересно, смог бы я так?

— Вероятно, ей не стоило направляться к особняку, — сказал Билли. — Нам лучше повернуть к нашей стоянке.

— Иди, — согласился Кот. — Я же собираюсь последовать за ней. Встретимся позднее.

— Ладно.

Перед тем как спуститься, Билли посмотрел сквозь листья на ствол над собой, почерневший и обломанный. Это было не свежее повреждение, но он вздрогнул от знакомого предчувствия. Из всех деревьев он выбрал именно это с поврежденной верхушкой. Знак злой судьбы… Когда он спустился вниз, то запел куплеты из «Благословенного Пути». Ту часть, где говорится, что не надо бояться молнии, которая разодета в разные цветные одежды, она сейчас далеко.

— Что знает стрэджианка о своих преследователях? Кот спокоен, — думал Билли, — забывается в яростной охоте. А твои инстинкты неужто ничто против той, которую преследуешь?

Билли спустился на землю и отправился назад. Что должен предпринять Нэйенезгани?

Он не знал.

Солнце садилось, в мозгу Билли роились мысли, что время распутает все узлы, прикасаясь к темному небу рукой знаний; он черпал на берегу песок голубой, белый, серый, желтый, но не красный и черный, не обращал внимания на птиц, парящих над людьми, верхушки деревьев с поющей листвой, на журчащие воды рек.

Ни о чем не думая, он опустил руки. Набрал горсть песка, разжал указательный палец, перевернул руку, струйка потекла по пальцу. Движение. Рука не забыла. Линии. Углы. Здесь и голубое, и белое, и желтое. Наа-тзе-елит, говорящая радуга, охраняющая юг, запад и север, открытая на востоке. Гром-Икме'емзо, гвардия летучих мышей над его головой — вестники Ночи, востока, стрелы оловянного ясеня, запада. В нем огромная сила… Это один из непредсказуемых опасных богов, Властитель молний.

Напевая песню гор, стоял и смотрел Билли, долго и пристально всматривался, медленно приходя в себя. Должно быть выполнено опасное задание. Сознательно или автоматически. Из сказанного выше, почему Гром? Для чего? Но чтобы ни случилось, он должен проиграть. Билли потянулся, чтобы коснуться Икме'екиа — молнии, передать амулет и силу, то, что было перед ним.

А сейчас… День, нарисованный на песке должен быть стерт до захода солнца, надо стереть священным пером. Он взял черное перо, стер, стряхнул песок в воду.

Солнце садится на небе, опускаясь на запад, Время распутывает все затруднения, Икме'емзо и Наа'тзе'елит в течении реки, Все возвращается на круги своя.

Песня. Билли Зингер Черный Конь. Заладил. Ночь. Плеяда звезд сияет на небе. Койот с криком исчезает.

Они снова засекли ее вечером, кружа по огромному пространству и осторожно подкрадываясь. Выжидали.

Она пришла; пробиралась медленно и меняя обличье. Оглядываясь, закапываясь, растекаясь. Они ждали. Она появилась с наступлением ночи.

Мгновение — и Кот за спиной Билли. Темная каменная опора у стены. Потом громадная форма нависла сверху, загораживая звезды. Опора взмыла вверх, принимая кошмарные очертания, поднявшись на стену. Потом вторая черная форма поднялась в воздух, набрала высоту, покружилась и скользнула в дом.

Билли не понял, где произошла схватка: в воздухе, на земле, снаружи или внутри дома, но слышал невероятные крики; пока над землей не стало светло. Он прислушивался к звукам, не шевелясь в своем темном углу: к грохоту, гудению, бьющемуся стеклу, нескольким небольшим взрывам. Это длилось около минуты, потом свет погас.

Он ждал, ни о чем не думая, просто вспоминая прошлое и тихо напевая.

Снова стало тихо. Билли смотрел на небо в ожидании. Слова песни раздавались в ночи.

Что-то сильно затрещало, потом раздались какие-то особые звуки. И снова тишина. В двух окнах наверху появился тусклый свет.

— Кот?

Огромная фигура вышла из дома, встала на четвереньки и медленно отошла. Ничто ей не мешало. Ночь безмолвствовала.

Билли следил, понимая, что пора кончать песню, вытащил нож и лазер с прицельным компьютером. Если это стрэджианка, он попытается ее уничтожить. Он опустил пока оружие и повесил его на гвоздь.

— Так ты выполняешь свое обещание, охотник?

— Кот?

— Да. Была жестокая битва, но она мертва. Я убил ее. Сейчас поглядим, сумеешь ли ты схватить оружие раньше, чем я доберусь до тебя? Нас отделяют десять метров, я готов прыгнуть. Оружие сильнее меня, но успеешь ли ты? Я буду знать, когда ты решишься схватить его. Иди вперед. Каждая минута сейчас…

— Нет.

Билли выбросил оружие в кусты справа.

— Я не знал, кто из вас вышел.

Кот был сбит с толку и страдал:

— Ты оскорблен?

— Нет, ничего.

Оба не шевелились.

Наконец:

— Когда ты сказал: «каждая минута сейчас…»? — начал Билли.

— Ты не хочешь сразиться со мной?

— Нет.

— Почему? Ты же хищник, как и я.

— Мы заключили сделку.

— Вот как? Даже если речь пойдет о твоей жизни? А я надеялся на твое сопротивление.

И Кот явно растерялся.

— Обещаю тебе…

— Но это значит, что ты будешь ждать моего нападения и станешь защищаться, когда наступит время.

— Прости. Не понимаю. Сейчас я и не собираюсь давать сигнал к бою. Тебе нужна моя жизнь. Бери.

Кот начал медленно приближаться, вжимаясь в землю. Когда он поднял голову, ушастую, рогатую, клыкастую и с получеловеческим лицом, то это была звериная пародия на Билли.

Вдруг Кот встал на дыбы, подняв восемь своих ног. Он смотрел вниз.

Билли задрожал, но с места не сдвинулся.

— Тебе это понравится, охотник.

Билли пожал плечами:

— Ничем не могу помочь.

Кот расправил огромные перепончатые крылья за спиной. Чуть погодя сложил их и превратился в темную колонну.

Наконец:

— Если сможешь взобраться на стену до того, как я дотянусь до тебя, — предложил Кот, — я отпущу тебя.

Билли не пошевелился.

— Нет, — сказал он. — Я знаю, что мне не сделать этого, не стану и пытаться.

Колонна расцвела, раскрывшись экзотическими цветами, среди которых были и тигриные головы. Они качнулись к нему.

— Ты гнался за мной больше недели, — наконец продолжил Кот. — Я хочу твоей смерти и мечтаю поохотиться за тобой. Твоя гибель устроит меня, но я не хочу, чтобы она была мгновенной. Меня тревожит только то, что я не знаю, что лучше: охота или длительное общение с тобой, чтобы изучить твои методы и продлить твою агонию.

— Оба способа достаточно примитивны, — заключил Билли. — Меня это не беспокоит.

— Мне тоже безразлично. Но хочется поохотиться; вижу, что сейчас ты мне можешь отдать только одну вещь.

— Какую же?

— Жизнь. И есть шанс взять ее.

Билли расхохотался:

— Я уже отказывался умирать. Не поверишь, Кот, я — ненужный чудак в этом мире… Мой народ, мой настоящий народ мертв. Все до одного. Мир, в котором я сейчас нахожусь — странное место. Твое предложение мне лишний раз напоминает об этом. Я приготовился.

Кот отступил.

— В прежние годы, — сказал он, — я видел, что ты гордишься свойством своего народа приспосабливаться к условиям существования. Сейчас же говоришь, что ты этим не владеешь. А это значит, что ты струсил выбрал смерть, как самое легкое.

Билли окаменел:

— Неправда!

— Всмотрись в себя и опровергни. И я тебя оправдаю.

— Нет!

— Тогда сразись со мной, Билли. Еще раз противопоставь свое умение моему.

— Я…

— Ты сейчас боишься, чего раньше не было. Ты боишься жизни.

— Это не так.

— Скажешь это четыре раза, сын людей?

— Будь проклят, Кот! Я готов, ты вынуждаешь меня! Но тебе моя жизнь ни к чему… Ты просто хочешь, прежде, чем убить, вселить в меня неуверенность.

— Может и так. Мне совсем не хочется, убив, превратить тебя в безмозглый кусок мяса. Моя месть требует радости охоты. Я предложу кое-что тебе и хочу, чтобы ты понял, что мое слово будет такое же честное, как и твое, Билли Зингер, я не могу разрешить победить себя даже в этом. Беги. Запутай свой след, следопыт. Даю тебе час и полагаю, что этого хватит; я справедливо оценил. Потом пойду по твоему следу. Ты выследил меня за восемь дней, может, за неделю. Скроешься на дольше, и я не стану покушаться на твою жизнь. Каждый из нас пойдет своей дорогой, независимо друг от друга.

— Какими будут правила игры? — спросил Билли.

— Правила? Если сможешь убить меня первым, так тому и быть. Тогда пойдешь по выбранному пути. Это справедливо. В охоте нет правил. Проживешь неделю, и иди на все четыре стороны. Хотя этого может и не случиться.

— Кто знает?

— Ну что ты на это скажешь?

Билли повернулся, быстро сделал несколько шагов, прыгнул, схватился за верхний выступ скалы и простым, но сильным толчком перебросил себя на ее гребень.

— Отсчет начался, — крикнул он, спрыгнув на другой стороне стены, и пустился наутек.

Смех Кота преследовал его больше минуты.