– Слушай прогноз погоды и одевайся соответственным образом. Летом погода в Нью-Йорке меняется очень быстро, так что не забудь захватить свитер, если соберешься погулять после захода солнца. Ты…

– Да, Дэк. – Джей кивнул роботу. – Позаботься о Дьюби, ладно?

Дэк взглянул на тощую черную обезьянку, которая с несчастным видом повисла на двери. Она понимала, почему не может сопровождать Джея, но страдала из-за разлуки с другом и защитником. Дьюби незаметно стерла со щеки влагу, подозрительно похожую на слезу.

– Постарайся как следует развлечься, Джей, – сказала она.

– Ладно. Встретимся через пару дней. Наконец Дэк отпустил его.

– Я позабочусь о Дьюби. А ты будь осторожен. Джей прижался лбом к стеклу иллюминатора и махал рукой, пока замок не скрылся из виду; вслед за ним и весь остров потонул в тумане. Затем юноша откинулся на спинку кресла и постарался скрыть охватившее его возбуждение. Наконец-то он будет один в Веритэ!

Джей взглянул на браслет. Ну, почти один. Вспомнив о правилах приличия, он обратился к пилоту:

– Меня зовут Джей Доннерджек. Спасибо, что прилетели за мной.

– Все нормально. Я – Милбурн, работаю на институт Доннерджека. Рад, что мне удалось познакомиться с внуком основателя фонда.

– Внуком? Я всегда считал, что фонд создал отец.

– Нет, ваш дед. Он заработал большие деньги на медицинских исследованиях и учредил Институт, чтобы финансировать различные научные проекты и заботиться о своей семье. Впрочем, ваш отец внес существенный вклад в увеличение капиталов фонда.

Джей посмотрел на белые горы облаков, над которыми вел свой корабль Милбурн. Юноше не пришло в голову, что он должен восхищаться открывшимся видом, поскольку он видел в Вирту куда более удивительные пейзажи. До сих пор Джей не задумывался о роли хаоса в формировании Веритэ.

– Интересно, сумею ли я когда-нибудь внести свой вклад в институтские фонды, – проговорил он после некоторой паузы.

– А вы не уверены? – удивился Милбурн. – Ваша наследственность не оставляет ни малейших сомнений.

– Но что я могу сделать? Я практически не покидаю замок. И ничего не делаю, лишь брожу по Вирту. Какая от меня польза?

– А вы получили образование?

– Наверное. Математика, литература, языки. От этого будет толк?

– Безусловно. Многим подобные вещи недоступны. Вирту подарило человечеству лучший метод для создания малообразованного пролетариата. Множество задач, решение которых требовало высокой квалификации, теперь легко реализуется в Вирту – программное обеспечение осуществляет контроль и следит за мелкими деталями.

– Я не понимаю.

– Объясню на простом примере: когда-то каждый клерк умел печатать и создавать файлы. Сегодня он диктует виртуальному помощнику – компьютерному прогу, а тот форматирует документ, проверяет правописание и погрешности стиля, предлагает для одобрения готовый вариант, затем сам, его отсылает. Хранение информации осуществляется аптомагически. Человеку даже не нужно знать, как вызвать нужный файл – об этом позаботится виртуальный помощник.

– Поэтому?

– Поэтому раньше должность клерка или секретаря требовала приличного образования. Теперь все проблемы решаются на виртуальном уровне.

– Но в таком случае люди получают возможность заниматься чем-то более интересным, разве не так? Колонизировать, к примеру, Солнечную систему или двигать вперед науку.

– Только в теории, сэр. Существует множество людей, которым не хватает интеллекта или желания трудиться; они не могут или не хотят получить высшее образование или квалифицированную специальность. Оставшись без работы, бедняги вынуждены выбирать из весьма ограниченного списка должностей – или жить на пособие. Оба варианта не слишком привлекательны.

– Уж вам-то не приходится жаловаться на отсутствие квалифицированной работы.

– Из-за того, что я андроид? Я достаточно сложен, чтобы сожалеть о потерях, мистер Доннерджек.

– Называйте мне Джей, пожалуйста.

– Хорошо, Джей. Я вижу людей, которые не знают, что им делать со своей жизнью. Никто не голодает и не остается без элементарной медицинской помощи. Поскольку бороться за выживание им не нужно, они должны куда-то направить свою энергию. Я заговорил об этом потому, что вы направляетесь на празднование годовщины основания Церкви Элиш. Многие становятся элишитами, не в состоянии найти себе место в Веритэ. Посулы Церкви особенно привлекательны для необразованных людей – ведь она завуалированно обещает наделить своих приверженцев неким знанием.

– Любопытно, как элишиты успевают выучить такое количество сложных ритуалов. Мне с трудом удалось включить их базовые элементы в свою образовательную программу – проблема разрешилась лишь после того, как Дэк разрешил мне заняться теологией и антропологией.

– Многим только и остается, что почитать современные интерпретации древних богов, Джей.

– А вы посещали церемонии элишитов?

– Лишь однажды. Они не слишком хорошо относятся к андроидам.

– Странно. Ходят упорные слухи, будто Церковь Элиш основал искусственный интеллект.

– Между нами есть социальные различия. Поскольку мы располагаем способностью двигаться – свободно перемещаться в Веритэ, – многие эйоны нас недолюбливают. Впрочем, мы во многом ограничены, если сравнивать нас с эйонами Вирту, поскольку наша память значительно отличается от их памяти. Некоторые знаменитые эйоны утверждают, что даже самый сложный искусственный интеллект лишь немногим лучше обычного прога.

– Циничное заявление.

– В результате мы оказались меж двух огней. Мы не относимся ни к искусственному интеллекту (хотя кто мы такие, как не ИИ?), ни к людям; большинство представителей обеих групп смотрят на нас свысока.

– Да? Впервые слышу.

– Меня тронула ваша доброта по отношению к Дэку – вы мягко реагировали на его ворчание, – в противном случае я бы не стал говорить с вами о подобных проблемах. Мне почему-то кажется, что вы не станете пренебрежительно рассуждать ни о людях, ни об андроидах.

– Спасибо.

– Дэк был прав, когда говорил о временных поясах. Вам бы не помешало поспать.

– Я слишком взволнован, но попробую немного вздремнуть.

Джей откинулся на спинку кресла и погрузился в размышления. Он только что покинул замок, а уже услышал о Веритэ то, что невозможно узнать, не покидая дома. Он не имел ни малейшего представления о том, что искать в базах данных, и потому слова Милбурна оказались для него настоящим откровением. Впрочем, люди редко пишут о предрассудках, пока они не начинают причинять им ущерб. Интересно, что говорят Ангус и Дункан о роботах, когда возвращаются домой. Сердятся ли, что те выполняют работу, которую в прошлом делали в замке люди? Эта мысль встревожила Джея.

Прошло еще немного времени, и он задремал. Поспешные сборы, прощальная выпивка с крестоносцем взволновали Джея, и он заснул значительно позже, чем обычно.

Когда юноша проснулся, корабль уже снижался над Нью-Йорком.

– Внизу бурлит толпа, полностью заполнившая зеленые лужайки Центрального парка, – разноцветные платья, блузки, рубашки… Шары в форме крылатых львов, крылатых быков и зиккуратов поднимаются над головами, их держат за веревочки липкие от бесплатного мороженого пальцы. Церковь Элиш не поскупилась. Выше всех парит огромный зиккурат, который должен стать фокусом празднества…

Десмонд Драм вздохнул:

– Ну и зачем все это? Ты же знал, что здесь соберутся журналисты из всех крупнейших агентств новостей.

– Я хочу сам записать впечатления, в своем стиле, – недовольно ответил Линк.

Усмешка, появившаяся на лице Драма, не оставляла сомнений в том, что он думает о «собственном стиле» Линка. Однако репортер демонстративно повернулся к нему спиной и продолжал тихонько наговаривать впечатления в микрофон:

– Огромный зиккурат кажется маленьким на фоне небоскребов, окружающих зеленый оазис…

– А мне показалось, ты говорил, что парк уже больше не зеленый.

– Помолчите... зеленый оазис, но что-то от великолепия утерянной культуры древнего Вавилона перешло в наше время.

Линк выключил магнитофон. Он был в брюках цвета хаки, свободной рубашке с короткими рукавами, надетой поверх темной футболки, мягких кожаных мокасинах и щегольской шляпе с широкими полями. Если не считать магнитофона на запястье, Линк являл собой образчик типичного репортера, ведущего расследование, – вылитый Кларк Кент, Вудуорд и Бернстайн и, конечно, Линкольн Стеффенс.

Драм благоразумно выбрал для себя бермуды, футболку с рекламой музея «Метрополитен» и кроссовки. Бейсбольную кепку с такой же надписью он надвинул до самых бровей, темные очки, висевшие на шнурке на шее, оказались ненужными.

– Хочешь шарик, дружок? – спросил детектив, лениво показывая на продавщицу, прокладывающую себе дорогу сквозь толпу.

Как и все, кто работал сегодня на Церковь Элиш, она была одета в переливающиеся зеленые колготки с языками пламени, будто лизавшими ее ноги, и огненное платье с зеленой надписью: «Во мне пылает правда». Далеко не всем шел столь вызывающий наряд, однако эта дамочка (блондинка, которая так визгливо хихикала, что возникало подозрение, не надышалась ли она гелием) состояла буквально из одних ног.

Драм подмигнул Линку:

– Могу спорить: в ней пылает не только правда, приятель.

Линк покраснел, но быстро пришел в себя. За несколько недель общения с Деймоном Линк заметил, что Драм постоянно дразнит его по поводу некоторых вопросов. Линк свободно поддерживал беседу на любую тему, но когда Драм спрашивал, не хочет ли он воспользоваться услугами девушки по вызову (заверяя, что дружит с несколькими весьма любезными особами), или предлагал отправиться на увеселительную прогулку в Вирту, Линк начинал нервничать.

Поэтому Драм не упускал случая над ним подтрунить. Сыщик объяснял свое поведение тем, что Линк не должен смущаться, попадая в самые непредвиденные ситуации, – их работа не ограничивается чтением чужих писем.

– Разве вы не купите мне воздушный шарик, старина? – спросил Линк, поднимаясь на ноги. – Ну, тогда я сделаю вам подарок.

И он неторопливой походкой – возможно, даже слишком небрежной – направился к продавщице воздушных шаров, а через несколько минут вернулся к Драму, крепко сжимая в руке нить. Шар вспыхивал у него над головой серебристыми и бронзовыми бликами.

– Вот так, – заявил репортер, привязывая нить к запястью Драма. – Оставите себе на память о нашем общем прошлом.

Драм поднял глаза, увидел крылатого быка и громко захохотал:

– Отличный ход, приятель!.. Похоже, возле зиккурата что-то происходит. По-моему, тебе следует поставить в известность сидящего в твоем магнитофоне Дика Трейси.

– Идите к черту, – дружелюбно отозвался Линк, но магнитофон не включил.

Джон Д'Арси Доннерджек-младший не сводил с толпы широко раскрытых глаз; он даже почувствовал, что у него заболели веки. Истекая потом, с пятном от мороженого на футболке, слишком тесной шляпе от солнца и зажатой в липких пальцах нитью, на которой танцевал шар с изображением зиккурата, юноша переживал замечательные и пугающие мгновения.

Когда на него накричали за то, что он вышел на проезжую часть (в виртуальном Нью-Йорке, который он посетил вместе с Дьюби, никто не обратил на него внимания, однако здесь Джей, очевидно, совершил какую-то ошибку), потом забыл дать свою кредитку продавцу крендельков, а в качестве апогея наступил в собачье дерьмо (в Вирту мало кто не забывал создавать подобные реалии), Джей пожалел, что не последовал совету Милбурна взять проводника – человека или андроида.

Но теперь он глазел по сторонам, словно деревенщина, забыв о манерах, поражался богатству звуков и запахов и чувствовал себя совершенно счастливым.

Джей жалел, что рядом нет Дьюби с ее своеобразным чувством юмора. Обезьяна наверняка нашла бы что сказать о толстой женщине в ярко-розовом платье, которая, переваливаясь, прошла мимо, зажав в каждой руке по мороженому. Или о стайке ребятишек, продиравшихся через толпу, за ними так забавно мчался встревоженный отец. Или…

Он с довольным видом уселся на гранитном основании статуи (слегка поцарапав колено). Зиккурат элишитов находился довольно далеко, но Джей его отлично видел – Милбурн предусмотрительно снабдил юношу биноклем. Привязав шарик к ремню шортов, Джей вытащил бинокль и покрутил колесико настройки. Превосходно.

Рэндалл Келси поправил одеяние священника, тяжелую искусственную бороду, которая роскошными завитками ниспадала до середины груди, и парик, обеспечивающий Келси длинными темными волосами. На сей раз он радовался тому, что не попал в священнослужители высшего ранга, поскольку в их одеяние входила еще и коническая шляпа. А его голова хотя бы немного проветривалась.

– Такое шоу гораздо легче проводить в Вирту, – пробормотал Хуан, один из его помощников, коснувшись синяка под глазами. – Вот чем приходиться расплачиваться за пребывание в Веритэ.

Келси усмехнулся. Да, многие из священников, проводивших церемонии в Вирту, признаны недостаточно подготовленными для участия в сегодняшнем фестивале. В Вирту не имело особого значения наличие брюшка и то, какая у тебя фигура. Здесь же подобные детали испортят впечатление, превратят участников церемонии в детишек, нарядившихся как в канун Дня всех святых, а не в священнослужителей, несущих прихожанам Истину.

Келси решил, что его выбрали именно по этой причине. Конечно, его положение среди высших сановников заметно ухудшилось после истории с Эммануэлем Дэвисом, но приверженность идеалам Церкви сомнению не подвергалась. К тому же он поддерживал хорошую физическую форму.

Какая ирония – именно сейчас, когда он всерьез начал сомневаться в целесообразности своего дальнейшего пребывания в лоне Церкви, ему доверили важную роль в публичной церемонии. У богов – кем бы они ни являлись, – видимо, отличное чувство юмора.

– Пора, – потянул его за рукав Хуан. – Пора начинать действо.

Одетые в тяжелые мантии священники и в полупрозрачные туники жрицы произносили молитву, стоя на среднем уровне зиккурата. Слова мало отличались от тех, что Джей слышал во время виртуальной службы – во всяком случае, не настолько, чтобы отвлечь его от изучения толпы и организаторов празднества. Они казались не такими уверенными в себе, как в Вирту, – частично в связи с тем, что испытывали физические неудобства. Все мужчины без исключения истекали потом; женщины в тонких туниках и броских драгоценностях держались по-разному. Однако Джей ощущал нечто большее – напряженное возбуждение, не объяснявшееся обычным дискомфортом. Должно произойти что-то важное. Сердце Джея забилось сильнее.

Он огляделся по сторонам, посмотрел на стоявших поблизости людей. Многие произносили молитву вместе с Верховным Жрецом. Постепенно все разговоры прекратились. Тишину нарушал лишь редкий детский плач. Многие вынимали из карманов и сумок программки, которые раздавали желающим по всему парку.

Головы склонялись над листками программок, кое-кто выполнял сложные движения, предписанные элишитами. Внимание Джея привлекла пара, устроившаяся на одеяле под небольшим узловатым деревцем. Мужчина постарше, как и Джей, рассматривал зиккурат в бинокль. Его юный спутник – почти мальчик – в одной руке держал бинокль, а к губам поднес запястье с магнитофоном. В то время как один лишь изредка делал отрывистые замечания, другой что-то непрерывно наговаривал на магнитофон.

Джей заметил карточку «Пресса» на шляпе у юноши. Почему же тогда он не занял одно из предназначенных для репортеров мест рядом с зиккуратом?.. Джей пожал плечами и сосредоточил все свое внимание на зиккурате.

Молитвенная церемония достигла высшей точки. Если нечто необычное и произойдет, то именно сейчас.

Рэндалл Келси поднял и опустил руки в соответствии со строгим ритуалом, встряхнул трещоткой и пронзительно закричал. Рядом с ним Хуан де лас Вегас проделал то же самое. Они превратились в одного человека – стали отражением Верховного Жреца. Хореограф с Бродвея мог бы гордиться точностью их движений.

Впрочем, Келси было не до сравнений. Верховный Жрец (симпатичный парень по имени Свен, которого выбрали не только за великолепную фигуру и рост, превышающий семь футов, а также за преданность делу Церкви, но еще и за виртуозное знание ритуалов) поднимался по ступеням зиккурата. Он приближался к алтарю, из которого (так утверждала молва) должны появится боги во плоти и благословить всех жителей Веритэ.

Пронзительные голоса хора слились в высокой ноте. Интересно, нервничают ли другие участники церемонии… Келси не мог повернуть голову, чтобы посмотреть. Он обязан сохранять неподвижность, являть собой полное почтение святой человек, поющий гимны, умоляющий богов перешагнуть из мифов в реальность.

А потом начались чудеса, и тревога Рэндалла Келси сменилась благоговением и ужасом.

Сначала возникла пара крылатых львов с головами мудрых бородатых мужчин. Келси знал их – два младших божества ветра и урагана. Они первыми попытались осуществить переход при помощи своих шефов (или «серфов», как их презрительно называли) в Веритэ. Однако сейчас божества не прибегали к их услугам, хотя благословенная парочка стояла поблизости, дожидаясь, не понадобится ли помощь.

Крылатые существа взвились в небо – невозможно высоко. Келси знал, что среди репортеров наверняка найдутся такие, кто сумеет распознать обман, заметить робота, голограмму или воздушный шар. Но все старания будут напрасны. Божества по имени Маленький Ветер и Маленький Ураган действительно находились среди них и парили над ошеломленной восторженной толпой.

Теперь Церковь Элиш займет главенствующее положение среди всех религий мира, древние истины снова вернулись на землю!.. Однако в следующее мгновение забили барабаны, запели цимбалы и флейты, и Келси понял: то, чего он больше всего боялся, произойдет.

В проеме алтаря сгустилась тень, и в яркий полдень летнего Нью-Йорка сошел Бел Мардук.

Девяти футов роста, стоял Властелин Мардук, сын Эй Моря и Дамкина Неба. В одной руке он держал лук, из которого поразил Хаоса в обличье дракона Тиамат, в другой сжимал сосновую шишку, символ многогранной природы – ведь он считался еще и созидателем: принес в мир законы, изобрел календарь.

Бел Мардук поднялся на самый верх зиккурата, чтобы все могли его увидеть. Воистину дважды благословенный – две головы, четыре глаза, два рта, четыре уха. Выпуклость под его одеяниями говорила о том, что двойственность не ограничивалась головой. Когда он дышал, на его губах расцветало пламя.

Бог осмотрел город Нью-Йорк и увидел мир, который в него не верил; ничего, скоро все изменится… Он улыбнулся двумя улыбками и выдохнул огонь. А потом, взмахнув рукой, в которой держал сосновую шишку, призвал Маленький Ураган и Маленький Ветер.

– Этого не было в сценарии, – пробормотал Хуан, обращаясь к Келси, когда Мардук водрузил ноги на спины младших богов и приказал им поднять его в небо.

– В нашем сценарии, – прошипел в ответ Келси. – Похоже, они уже не первый раз выполняют такой маневр. Что, во имя Господа, он делает?

– Да, вы не зря упомянули имя Божие, – кивнул Хуан. – Я думаю, он использует свое высшее право.

– Проклятие.

Священники и жрицы Церкви Элиш беспомощно наблюдали за Старшим Богом и двумя младшими, парящими над толпой. Им следовало скрыть свой страх и растерянность, последовав примеру Свена, Верховного Жреца, стоявшего со скрещенными на груди руками и произносившего хвалебную молитву в честь Бела Мардука (к счастью, она оказалась достаточно длинной, ведь деяния Мардука более многочисленны, чем любого другого божества пантеона – если забыть о многоликом коварстве Иштар). Им следовало воспеть Мардука и надеяться, что все обернется к лучшему.

Кто знает, возможно, все бы и закончилось хорошо, если бы не продавщица шаров.

Тэнди Рэй Даллас, прихожанка Церкви, с длинными ногами и светлыми волосами, та самая, что продала шары Джею Доннерджеку и Линку Крейну, стояла и смотрела на происходящие в небе чудеса. Она успела продать первую партию шаров и большую часть второй, когда началась служба. Оставшиеся резвились у нее над головой, создавая иллюзию божественной ауры – для тех, кто разбирался в подобных вещах.

Мелкая сошка в Церкви, Тэнди Рэй понятия не имела, что действия Мардука выходят за рамки сценария. Она следила за ним вместе с толпой, восхищаясь грацией, с которой бог удерживал равновесие на спинах своих скакунов. Она несколько раз сама участвовала в родео и знала, как трудно устоять на спине лошади.

Тэнди так увлеклась созерцанием, что не заметила у себя за спиной вора (а может быть, обычного любителя устраивать всякие безобразия). Одно движение ножа – и все ее шары устремились в небо.

Крики ужаса, проклятия, возгласы удивления понеслись вслед улетающим шарам. Воздушные шары привлекли внимание крылатых львов, и оба божества немедленно устремились в погоню.

Бел Мардук, слегка покачнувшись, выдохнул огонь, и воздушные шары вспыхнули. Кто-то в толпе завопил, возникла толчея, в нескольких местах завязались драки. Плавным и стремительным движением Мардук натянул тетиву. Маленький Ураган подтвердил свое имя, выпустив мощную струю вонючей мочи (тысячи кошачьих туалетов, опорожненных одновременно) прямо в толпу.

– Святые черти, святые черти, святые черти! – закричал Рэндалл Келси. – Вызывайте Ауда Арафа! Сейчас здесь начнется светопреставление!

Джей Доннерджек с интересом наблюдал за происходящим, считая, что представление продолжается. Только когда юноша увидел, как ребенка оторвали от матери, старика сбили с ног, а торговец мороженым бросил свой лоток и сбежал, Джей понял, что все всерьез, а на помощь Хранителей в Веритэ рассчитывать не приходилось.

Пока Джей сидел на постаменте статуи, никто не обращал на него внимания. Он поднялся во весь рост, не столько пытаясь найти путь к спасению, сколько рассчитывая компенсировать собственную глупость. Юноша играл роль героя во множестве виртуальных приключений, однако в отличие от тех, кто обитал в Веритэ и попадал в Вирту в качестве туриста, Джей пересекал интерфейс не только разумом, но и телом. Ловкость, которую он приобрел, исследуя джунгли, где обитали Сейджек и Транто, или охотясь вместе с Мизаром, не покинули его и в Веритэ.

Оглядевшись по сторонам, Джей заметил, что молодой человек с магнитофоном на запястье поддерживает своего спутника, а голова мужчины постарше залита кровью. Джей с легкостью представил себе, что произошло, и восхитился юношей, который не оставил друга на растерзание толпы.

Взобравшись на статую, Джей перепрыгнул на соседнее дерево, а с него уверенно перебрался на следующее, под которым укрылись двое мужчин. Конечно, эти деревья совсем не походили на те, что росли в джунглях, их ветви угрожающе скрипели под его весом, но он сумел благополучно приземлиться на испачканное одеяло для пикника.

В воздухе воняло кошачьей мочой, и казалось, увеличилась влажность. Джей подумал, что местные эйоны должны приостановить начало грозы, – и сразу же вспомнил, что в Веритэ нет эйонов. Чудовищность такого непорядка настолько потрясла Джея, что до него не сразу дошел смысл слов юноши.

– Не подходите! Я вооружен. Джей ухмыльнулся:

– Я тоже, но у меня всего две руки – в отличие от Мардука.

Он поднял глаза. Старший Бог и его приспешники кружили над зиккуратом. Джей перевел взгляд на юношу и убедился, что тот с сомнением его изучает.

– Не беспокойтесь, приятель, – попытался успокоить незнакомца Джей. – Я хочу вам помочь.

– Кто-то начал швырять камни. И Драм умудрился схлопотать…

– Неудачно – следовало воспользоваться рукавицей.

– Как вы можете шутить в такой момент?

– А какая польза от слез? Умеете оказывать первую помощь?

– Немного. Моя мать – врач.

– Тогда осмотрите своего друга. Я постараюсь остановить извращенцев, если они к нам полезут.

Не долго думая, Джей поднял руку и быстро сломал ветку. Взвесил ее в руке – не слишком хорошо сбалансирована, но, пожалуй, сгодится. Юноша опустился на колени рядом со своим другом, осторожно снял с его головы бейсбольную кепку… Дальше Джей не стал смотреть, его внимание сосредоточилось на бурлящей вокруг толпе.

Течение, всегда возникающее в подобные моменты, подхватило основную массу людей и понесло. К счастью, они оказались с краю. Неподалеку от зиккурата Джей заметила несколько неподвижных тел. Глиссера на воздушной подушке высаживали полицейских в броне в наиболее критические точки. Следом за ними появились представители Красного Креста. Бел Мардук и его скакуны исчезли, – Драм приходит в себя, – сказал юноша. – Вы не поможете мне оттащить его в сторонку? Вряд ли у него что-нибудь сломано, а оставаться здесь не следует.

– Я видел «скорую помощь», – заметил Джей.

– Мне кажется, будет лучше, если я отвезу Драма в клинику матери. Она на другом конце города. Давайте отнесем его к машине.

– Конечно.

Джей хотел предложить отвезти раненого в Институт Доннерджека, но не знал, оказывают ли там экстренную помощь. Кроме того, визит в Институт вызовет ненужные вопросы.

– Как вас зовут? – спросил Джей у юноши. Драм, постепенно приходивший в себя, закинул руку на плечи Джея, чтобы тому было легче поднять его на ноги.

– Линк, – улыбнувшись, ответил юноша, когда им удалось поставить Драма на ноги. – Линк Крейн и Десмонд Драм. А вас?

– Джейсон Макдугал, – представился Джей, назвав имя, которое значилось во всех его документах. Только сейчас – слишком поздно! – он вспомнил про шотландский акцент. – Называйте меня Джей.

– Договорились, – кинул Линк.

Дальше им было не до разговоров: довести Драма до машины, припаркованной в нескольких кварталах, оказалось совсем не легким делом.

Линк приложил большой палец к замку и с помощью Джея усадил товарища на сиденье.

– Спасибо за помощь, – поблагодарил он, протягивая руку.

– Давайте я поеду вместе с вами, – предложил Джей. – На улицах сейчас будет небезопасно.

Линк заколебался, но Драм застонал, и юноша принял решение:

– Буду вам весьма обязан.

Как только они двинулись в путь, Линк сразу же связался с клиникой, сообщив, что скоро привезет раненого.

– А вам никуда не нужно позвонить? – спросил он, посмотрев на Джея. – Сообщения о беспорядках появятся во всех сводках новостей.

– Да, пожалуй.

Джей быстро переговорил с Милбурном, благо андроид оставил ему номер своего домашнего телефона. Милбурн обещал успокоить Парацельса и Дэка и попросил его быть поосторожнее.

– Как только информация о событиях в Центральном парке распространится, могут возникнуть новые беспорядки. Позвоните мне, когда освободитесь, и я приеду.

– Ладно, Милбурн. Спасибо.

Линк некоторое время молча вел машину, а потом сказал:

– У ваших друзей странные имена.

– Не более странные, чем Линк и Драм.

– Туше. Откуда вы?

– Из Шотландии.

– В самом деле? И вы проделали такой путь, чтобы присутствовать на церемонии?

– Я уже некоторое время посещаю церковные службы элишитов. На сей раз они обещали нечто особенное, вот я и прилетел. А вы живете в Нью-Йорке?

– Точно.

– Вы репортер?

– Свободный журналист.

– Драм тоже?

– Ну, в некотором роде. Точнее, частный детектив. Иногда мы работаем вместе, вот и сейчас решили сходить на представление вдвоем.

«Может, они гомосексуалисты?» – вдруг подумал Доннерджек-младший. Линк и Драм производили впечатление близких друзей… Впрочем, несмотря на то, что его познания о данной стороне человеческих отношений были достаточно скудными, Джей пришел к отрицательному выводу. Беспокойство Линка о Драме казалось искренним, но интимной привязанности Джей не заметил.

– Почему вы все время поглядываете на небо, Линк?

– Проверяю, нет ли там быков.

Не зная, что сказать, Джей решил воздержаться от комментариев.

Наступило молчание. Джея переполняли вопросы относительно беспорядков, однако он понимал, что задавать их не следует, иначе его собеседник мгновенно сообразит, что он ведет даже слишком замкнутый образ жизни. Линк беспокоился о Драме и сосредоточился на управлении спиннером, пытаясь одновременно осмыслить, каковы будут последствия беспорядков – для Церкви Элиш.

А вот Десмонд Драм не задавал никаких мысленных вопросов, не делал предположений или выводов. Его внимание полностью поглотила жуткая головная боль и отвратительное ощущение в животе. И предчувствия его не обманули.

– Останови машину, – проворчал детектив, прижимая ладонь к животу.

Линк огляделся. Стремясь побыстрее доставить Драма в клинику, он съехал со скоростной автострады (Линк не ошибся, предположив, что она будет забита машинами) и попытался проехать напрямик по улицам города.

– Драм, здесь небезопасно.

– Останови. Обивку жалко.

– Драм…

– Немедленно!

Линк подчинился и направил спиннер на полупустую стоянку рядом с магазином, где, судя по сверкающим рекламным вывескам, продавали спиртное. Драм буквально вывалился из автомобиля, и его вырвало среди битых бутылок и другою мусора.

Джей в жизни не видел ничего подобного. Он несколько раз болел, но за ним старательно ухаживали, делали необходимо уколы, и он быстро поправлялся. В Вирту болезни обсуждали не слишком часто, а среди тех, кто его окружал, людей не было.

Выскочив из спиннера, Джей начал суетиться, не зная, как помочь Драму.

– Оставайся с Драмом, – попросил Линк. – Я сбегаю в магазин, принесу ему что-нибудь прополоскать рот. – И тут он заметил с полдюжины каких-то людей в одинаковых атласных куртках, которые передавали по кругу большую бутылку. – Постараюсь вернуться побыстрее. Не нравятся мне эти типы.

– Я с ними справлюсь, – заверил его Джей. Линк фыркнул и торопливо зашагал к магазину. Как если бы его уход послужил сигналом, компания направилась через стоянку к машине. Их вожак имел отдаленное сходство со Стаггертом из клана Сейджека, который доказал, что возраст вовсе не обязательно предполагает старческую немощь – во всяком случае, в Вирту. Джей встал так, чтобы голубой спиннер и стоящий на коленях Драм оказались у него за спиной.

– Хорошая машина, – заявил вожак, который не только выглядел как Стаггерт, но и говорил в такой же манере.