ПУТЕШЕСТВИЕ В ДИПФАР

Когда Дилвиш Проклятый выехал из Портаройа, его пробовали остановить в Куаране, а потом в Тугадо и еще в Маестаре, Мукаре и Билдеше. Пять всадников преграждали ему путь в Дилфар, и когда конь одного из них выдыхался, новый всадник на свежей лошади сменял его. Но никто не мог состязаться с Блэком – стальным конем, которого, как говорят, Полководец Востока выменял на часть своей души.

День и ночь скакал Дилвиш, избегая встреч с армиями Лулиша – Полководца Запада. Люди Дилвиша навеки полегли в холмистых равнинах Портаройа.

Когда Дилвиш увидел, что он – последний воин войска Портаройа, оставшийся на поле битвы, он подозвал Блэка, вскочил в седло, которое было частью коня, и с криком рванулся к спасению. Блестящие копыта Блэка пробили дорогу через строй копейщиков. Их пики, звеня, разлетались в стороны, словно пшеничные стебли, когда металлические наконечники ударялись о шкуру цвета полуночи.

– В Дилфар! – закричал всадник, и Блэк, повернув направо, понесся по склону утеса, где могли скакать лишь горные козлы.

Когда они проезжали мимо Куарана, Блэк, повернув голову, сказал своему хозяину:

– Великий Полководец, они заполнили ловушками воздух и даже субстанцию, из которой он состоит.

– Так что же нам делать? – спросил Дилвиш.

– Если мы поедем окольными дорогами, то, может, что-то я и смогу сделать, – ответил Блэк.

– Тогда поторопимся.

Крошечные серебряные глаза, которые смотрели из другого пространства, глаза с адскими точечками вещества звезд, померкли, а потом замерцали впереди.

Беглецы сошли с дороги.

Первый всадник появился из-за валуна и приказал Дилвишу остановиться. Его конь был огромным гнедым, без сбруи.

– Натяни поводья, Полководец Востока, – проговорил всадник. – Твои люди убиты. Дорога впереди усеяна смертью, там ждут тебя люди Лулиша.

Но Дилвиш молча пронесся мимо. Всадник, вонзив шпоры в своего скакуна, погнался за Дилвишем. Он преследовал его все утро. Они неслись по дороге в Тугадо, пока гнедой, весь в мыле, споткнувшись, не сбросил на камни своего всадника.

Миновав Тугадо, Дилвиш обнаружил, что дорогу ему загораживает всадник на кроваво-красном жеребце. Всадник выстрелил в Дилвиша из арбалета.

Блэк встал на дыбы, и стрела отлетела, ударившись о его грудь. Ноздри металлического коня расширились, и крик, похожий на крик огромной птицы, вырвался из его глотки. Тогда кроваво-красный жеребец отступил, освобождая дорогу. Блэк рванулся вперед, а другой всадник, повернув своего коня, погнался за ним.

Пока солнце не спустилось на край неба, гнался всадник за Дилвишем, но потом и красный конь пал, тяжело дыша. А Дилвиш скакал дальше.

На пути к Маестару дорога через ущелье Решт оказалась перекрытой. Ее перегородила стена из бревен высотой в два человеческих роста.

– Перепрыгни, – приказал Дилвиш, и Блэк, изогнувшись в воздухе, словно черная радуга, взвился и перелетел через препятствие.

Впереди, в конце ущелья, ждал всадник на белой кобыле.

Блэк снова заржал, но кобыла не отступила. Свет отражался от зеркал стальных копыт Блэка, а его безволосая шкура отливала синим в ярком полуденном солнце.

Блэк не замедлил свой бег, и всадник на белой кобыле, видя, что Блэк целиком из металла, уступил дорогу, но обнажил меч.

Дилвиш тоже выдернул из-под плаща свой меч и, проезжая, парировал удар, который мог бы снести ему голову. Тогда всадник поскакал вслед за Дилвишем, крича:

– Хоть ты прошел меж звезд смерти, преодолел барьер, ты никогда не доберешься до Дилфара. Натяни поводья! Ты скачешь на существе, лишенном души, которое приняло обличье лошади, но в Мукаре или Билдеше тебя остановят… А может, и раньше.

Однако Полководец Востока не ответил. Блэк без устали нес его дальше.

– Ты скачешь на коне, который никогда не устает, но он не выстоит против заклятий! – закричал всадник. – Отдай мне свой меч, сдайся!

Дилвиш засмеялся. Его плащ крыльями развевался на ветру.

До того как день превратился в вечер, белая кобыла под третьим всадником тоже пала. А Дилвиш был уже неподалеку от Мукара.

Блэк внезапно остановился, когда они оказались на берегу потока Кет. Дилвиш прижался к шее Блэка, чтобы не вылететь из седла.

– Моста нет, а я не умею плавать, – проговорил Блэк.

– Сможешь перепрыгнуть?

– Не знаю, мой Полководец. Поток широк. Если я не смогу его перепрыгнуть, нам никогда не удастся подняться из этих вод. Кет глубоко прорезал землю.

Неожиданно из-за деревьев появились те, кто выжидал в засаде: несколько всадников и пешие воины с пиками. Тогда Дилвиш решил:

– Попытайся.

Блэк тотчас помчался галопом, он понесся намного быстрее, чем могут бежать обычные лошади. Весь мир закружился, завертелся вокруг Дилвиша, когда он оказался в воздухе, крепко сжав коленями бока Блэка и обняв руками шею коня. Дилвиш закричал, когда они взвились в, воздух. Когда же они приземлились на другом берегу, копыта Блэка на целую пядь ушли в камень, а Дилвиш закачался в седле, но удержался. Блэк освободил копыта.

Посмотрев назад, на другой берег, Дилвиш увидел, что там в недоумении столпились поджидавшие его в засаде. Они глядели то на беглецов, то на бурные воды Кета, потом снова на Блэка и Дилвиша.

Блэк и Дилвиш отправились дальше, но на дорогу перед ними выехал всадник на пегом жеребце. Он крикнул:

– Хоть ты и загнал трех наших лучших коней, мы остановим тебя раньше, чем ты доберешься до Билдеша. Сдавайся!

Однако Блэк и Дилвиш мгновенно умчались далеко вперед.

– Конь мой, они наверняка думают, что ты демон, – сказал Блэку его хозяин. Конь фыркнул:

– Может, это лучше, чем то, что есть на самом деле. Они скакали, пока солнце не покинуло небо. Наконец, и пегий конь под их преследователем пал, а тому осталось только посылать проклятия Дилвишу и Блэку.

Блэк же скакал дальше.

Неподалеку от Билдеша на дорогу начали валиться деревья.

– Западня! – закричал Дилвиш, но Блэк уже исполнял сложный танец, уворачиваясь и проскакивая вперед. Дилвиш натянул поводья, подняв Блэка на дыбы, и на задних ногах конь прыгнул вперед, перескочив упавший ствол. Дилвиш снова натянул поводья, и конь еще раз прыгнул. Тут одновременно с обеих сторон упало два ствола, и Блэку пришлось сначала отпрянуть назад, а потом рвануться вперед, перелетев сразу через два ствола. Блэк перепрыгнул глубокие ямы, и ливень стрел застучал по его бокам; одна из них ранила Дилвиша в ногу.

И тут появился пятый всадник. Его конь был цвета самородного золота. Звали коня Закат. Всадник был молод и легко сидел в седле, готовый продержаться до конца гонки. Его пика разлетелась, ударившись о плечо Блэка, но так и не смогла повернуть железного коня. Погнавшись за Дилвишем, пятый всадник закричал:

– Я давно восхищался Дилвишем, Полководцем Востока, и я не хочу видеть его смерть. Прошу, сдайтесь мне! С вами поступят с подобающей вашему положению вежливостью.

Тогда Дилвиш рассмеялся и ответил:

– Ах, мой мальчик. Лучше умереть, чем попасть в руки Лулиша. Вперед, Блэк!

И Блэк помчался вдвое быстрее, а юноша пригнулся к шее Заката и дал шпоры. У него на боку висел меч, но ему не подвернулось случая использовать его. Хотя Закат бежал всю ночь, дольше и быстрее, чем остальные кони, он тоже наконец пал, когда начал светлеть восток.

Когда Закат пал, но еще пытался подняться, юноша прокричал:

– Хоть вы и убежали от меня, вы погибнете, встретившись с Лансом!

Потом Дилвиш, прозванный Проклятым, в одиночестве ехал через холмы к Дилфару. Именно в этот город нес он послание. И хоть ехал он на стальном коне, которого звали Блэк, он боялся встретиться с Лансом в Непобедимых Доспехах до того, как передаст послание.

Когда Дилвиш спускался по последней дороге, его попытались остановить в последний раз… Человек в доспехах, на закованной в броню лошади. Всадник полностью перегородил дорогу, и хотя забрало его было опущено, Дилвиш по эмблемам узнал Ланса – правую руку Полководца Запада.

– Стой! Натяни поводья, Дилвиш! – приказал Ланс. – Ты не сможешь проехать мимо меня Ланс сидел, словно статуя. Дилвиш остановил Блэка и стал ждать.

– Я приказываю тебе сдаться.

– Нет, – ответил Дилвиш.

– Тогда я должен тебя убить.

Дилвиш обнажил свой меч. Его противник засмеялся:

– Знаешь ли ты, что моя броня неуязвима?

– Нет, – сказал Дилвиш.

– Ну и ладно, – проговорил Ланс, издав звук, похожий на хихиканье. – Мы здесь одни, даю тебе слово. Вылезай из седла. Я тоже спешусь. Когда увидишь тщетность своих попыток, скажешь, и я оставлю тебе жизнь. Ты станешь моим пленником.

Они спешились.

– Да ты ранен, – удивился Ланс.

Дилвиш, не ответив, рубанул воина по шее, надеясь разрубить стык доспехов. Однако на металле не осталось даже царапины, чтобы поведать об ударе, который снес бы голову любому другому.

– Ты должен сам убедиться, что мою броню нельзя разрубить. Ее выковали саламандры и омыли в крови десяти девственниц…

Дилвиш рубанул Ланса по голове, и в тот момент, когда меч коснулся врага, Дилвиш шагнул влево, двигаясь так, чтобы Ланс повернулся спиной к стальному коню, которого звали Блэк.

– Давай, Блэк! – воскликнул Дилвиш. Блэк встал на дыбы и изо всех сил ударил передними копытами Ланса. Человек, которого звали Ланс, неожиданно обернулся, и копыта ударили ему в грудь. Он упал. Следы двух сверкающих копыт отпечатались на нагрудном панцире воина.

– Ты прав, – согласился Дилвиш. – Твою броню не пробить.

Ланс застонал.

– Я могу тебя убить, просунув клинок в глазницы твоего шлема. Однако я не стану этого делать, ведь я победил тебя не по правилам. Когда ты придешь в себя, передай Лулишу, что Дилфар приготовится к его приходу. Лучше ему отступить.

– Я прихвачу мешок для твоей головы, когда мы возьмем город, – сказал Ланс.

– Я убью тебя на равнине перед городом, – пообещал Дилвиш. Он вновь вскочил в седло Блэка и продолжал путешествие, оставив Ланса лежать на земле.

Когда они отъехали, Блэк сказал хозяину:

– Если вы снова встретитесь, вам надо бить туда, где отпечатались мои копыта. Там броня поддастся удару меча.

Въехав в город, Дилвиш проскакал по улицам, ни с кем не разговаривая.

Войдя во дворец, он возвестил:

– – Я Дилвиш, Полководец Востока. Хочу сообщить, что Портаройа пал. Теперь он в руках Лулиша. Армии Полководца Запада движутся сюда и будут тут через два ДНЯ. Поспешите взяться за оружие. Дилфар не должен пасть.

– Тогда бейте в колокола и соберите воинов, – приказал король, поднимаясь с трона. – Мы должны приготовиться к битве.

И когда зазвонили колокола, Дилвиш выпил бокал хорошего красного вина Дилфара, а когда ему подали мясо с зеленью, он снова подивился крепости доспехов Ланса и понял, что должен еще раз испытать их неуязвимость.

ПЕСНЯ ТЕПИНДЫ

Вечером на противоположном склоне холма под огромной, золотистой луной пела Телинда.

В высоком призрачном зале Каер Деваш, окруженном соснами и отражениями, играющими далеко внизу у подножия утесов в серебряной реке, услышала Мил-дин голос дочери, слова ее песни:

Милдин вздрогнула и взяла мерцающий плащ-оборотень (ведь она была Госпожой Ковена), набросила его на свои плечи и застегнула дымчатым Камнем Луны. Теперь она стала серебристо-серой птицей и, вылетев через окно, оказалась над Денешем.

Она пролетела над холмом туда, где, глядя на юг, стояла Телинда. Присев на нижнюю ветвь ближайшего дерева, проговорила:

– Мое дитя, перестань петь.

– Мама! В чем дело? – спросила Телинда. – Почему ты прилетела в облике стрижа?

Глаза девушки округлились, повторяя форму луны, в ее волосах горел серебряный огонь волшебниц Севера. Ей уже исполнилось семнадцать, она была уступчивой и любила петь.

– Ты пропела имя, которое не должно произноситься даже здесь, в нашей твердыне, – объяснила Милдин. – Где ты выучила эту песню?

– Меня научило одно существо в пещере, где река Полуночи образует омут, глубоко под землей, – ответила девушка.

– Что это была за тварь?

– Теперь оно уже ушло, – рассказала Телинда. – Темный путник, один из рода лягушек, который остановился там, направляясь ко Двору Зверей.

– Он рассказал тебе, что значит эта песня? – спросила мать.

– Нет. Он говорил, что это произошло недавно, а песня – о войне между Югом и Востоком.

– Правда, – согласилась Милдин. – Лягушки не боятся квакать об этом. Если он из темного рода, то неинтересен могущественным. Но ты, Телинда, должна быть более осторожна. Все обладающие Силой, если они не безрассудны, боятся упоминать имя, которое начинается с «Дж».

– Почему?

Серебристо-серая птица спорхнула на землю. Рядом в Телиндой встала ее мать – высокая и бледная в лунном свете; ее волосы были заплетены и уложены вокруг головы короной.

– Пойдем со мной. Я сниму плащ, и мы пройдем до Омута Богини, туда, где пальцы луны касаются поверхности вод, – предложила Милдин. – Тогда ты увидишь кое-что из того, о чем пела.

Они спустились с холма туда, где весной речушка, берущая исток высоко на холме, вливалась в омут, не потревожив его глади.

Милдин молча преклонила колени, потянулась вперед. Она дыхнула на поверхность воды, потом позвала Телинду, чтобы та встала рядом; вместе они стали вглядываться в толщу вод.

– Смотри на отражение луны, – сказала волшебница дочери. – Смотри внимательно. Послушай… Давным-давно, – начала она свой рассказ, – даже по нашим меркам, была династия, которая лишилась всех званий на Востоке, потому что несколько поколений людей смешали свою кровь с кровью эльфов – высоких и белокурых, выглядевших скорыми на помыслы и дела, хоть их раса намного древнее. Люди обычно не признавали их за ровню. Жаль… Последний человек этой династии, лишенный земли и титулов, занимался многим, от моря до гор, пока наконец не стал наемником, в первых войнах с Западом несколько столетий назад. Потом он получил известность в великой битве при Портаройа, вырвал этот город из рук своих врагов. Тогда его назвали Дилвишем Освободителем. Посмотри! Картина проясняется. Это вступление Дилвиша в Портаройа…

Телинда заглянула в омут, где сформировалась картина.

Он был высок, темнее, чем эльфы, с глазами, полными смеха, горевшими в триумфе. Он сидел верхом на коричневом жеребце, и его доспехи, хоть и смятые, покореженные, блестели в лучах утреннего солнца. Он ехал во главе своего войска, а жители Портаройа стояли по обе стороны дороги и радостно кричали; женщины бросали ему под ноги цветы. Когда наконец он выехал на площадь, то спешился и выпил чашу вина – чашу победы. Потом Старейшие произнесли благодарственные речи, и начался великий пир, который приготовили освобожденные.

– Он кажется хорошим человеком, – заметила Телинда. – А этот огромный меч, который он носит… Меч трется о голенища его сапог.

– Да, двуручное орудие смерти, названное в тот день Освободителем, как и его хозяин. А сапоги Дилвиша, ты заметила, из зеленой кожи, которую люди не могут купить, но которую иногда можно получить в дар, как знак признательности Высших Говорят, что обувь из такой кожи не оставляет следов. К сожалению, через неделю после пира, который ты видишь, Освободитель будет сломан, а Дилвиш покинет мир живых.

– Но он же останется жив!

– Да.., оживет снова.

Омут забурлил, явив новую картину.

Темный склон холма… Человек в плаще с надвинутым капюшоном внутри слабо мерцающего круга… Связанная девушка на каменном алтаре… Меч в правой руке человека и посох в левой.

Милдин почувствовала, как пальцы дочери сжали ее плечо.

– Мама! Что это?

– Это тот, чье имя ты никогда не должна произносить.

– Что он делает?

– Темное дело. Он хочет получить живую кровь девственницы. Он с начала времен ждал, пока звезды займут правильное положение для этого обряда. Темный проделал долгий путь к древнему алтарю среди холмов неподалеку от Портаройа, к месту, где это должно случиться. Видишь, как темные тени танцуют над кругом? Это летучие мыши, призраки, блуждающие сгустки тьмы – они жаждут лишь падения. Хотя не пересекают линии круга…

– Конечно…

– Сейчас огонь простой жаровни взметнется вверх, и звезды займут нужное положение, а Темный заберет Жизнь девушки.

– Я не могу смотреть!

– Смотри!

– Вот появился Освободитель, это Дилвиш.

– Да. По примеру Высших он мало спит. Он вышел на воздух, прогуляться среди холмов по окрестностям Портаройа, надев знаки человека, ожидающего прихода освободителей.

– Он увидел Джел… Он увидел круг! Подходит все ближе!

– Да, и он пересек круг. Как существо с высшей кровью, он знает, что в десять раз менее восприимчив к колдовству, чем человек. Но не знает, чей обряд разрушил. До сих пор это не убило его. Конечно, он ослабел; посмотри, как он закачался… Так велика сила Темного.

– Дилвиш схватил колдуна за руку, бросил на землю, опрокинул жаровню. Потом он повернулся, чтобы освободить девушку…

В омуте тень, которая была чародеем, поднялась с земли. Лицо колдуна неразличимо под капюшоном.., но колдун высоко поднял посох. Неожиданно колдун вырос, его посох вытянулся, стал извиваться, словно змея. Потянувшись, колдун легонько прикоснулся им к девушке, самым кончиком.

Телинда закричала.

У нее на глазах девушка стала стариться. Морщины появились на ее лице, волосы поседели, кожа пожелтела, выступили кости. Наконец ее дыхание оборвалось, однако чары не развеялись. Труп на алтаре сморщился, и облако мелкой пыли, словно дым, поднялось на том месте, где он лежал.

На камне остался белый скелет.

Дилвиш повернулся к чародею и занес над ним меч.

Но когда клинок обрушился на колдуна. Темный коснулся его посохом, и меч сломался, упал к ногам колдуна. Тогда Дилвиш шагнул к чародею…

Снова посох метнулся вперед, и нимб бледного огня заискрился над Дилвишем. Со временем нимб исчез. Но с того мгновения Дилвиш стоял на месте и не двигался.

Картина в омуте изменилась.

– Что случилось?

– Темный обрушил на Дилвиша ужасное проклятие, против которого не помогла даже Высшая Кровь, – сказала Мелинда. – Посмотри.

Наступил день. На алтаре лежал скелет. Колдун исчез. Дилвиш стоял один – мраморный в солнечном свете, омытый утренней росой. Его правая рука застыла в таком положении, словно он собирался поразить врага.

Попозже появилась ватага мальчишек. Они долго рассматривали фигуру, потом побежали в город рассказать о находке. Старейшие Портаройа пришли на холм и забрали статую как дар таинственных существ – бессчетных друзей их Освободителя; они отвезли статую на телеге в Портаройа и установили ее на площади рядом с фонтаном.

– Колдун превратил Дилвиша в камень!

– Да. И Дилвиш простоял на площади два столетия, как памятник себе самому; памятник, грозящий врагам города, который освободил. Никто не знал, что случилось с Дилвишем, но постепенно все его друзья среди людей состарились и умерли, а статуя стояла на том же месте.

– И Дилвиш в камне спал?

– Нет. Темный не такой добрый. Пока негнущееся тело Дилвиша стояло памятником, его душа была изгнана в глубины ада, так глубоко, как только Темный сумел ее загнать.

– Ох!

– И то ли чары так наложили, то ли Высшая Кровь со временем победила или какой-то могущественный союзник Дилвиша узнал правду и наконец пришел на помощь – никто не знает. Но в один прекрасный день, когда Лулиш – Полководец Запада победоносно шествовал по тем землям, все люди Портаройа собрались на площади, готовясь к обороне города.

Отражение луны уже подползало к краю омута. Однако новая картина не замедлила появиться.

Люди Портаройа вооружились и тренировались на площади. Их было немного, но они, казалось, были намерены продать свои жизни как можно дороже. Многие в то утро смотрели на статую Освободителя, вспоминая легенду. Потом, когда солнце раскрасило статую, она ожила…

За четверть часа медленно, явно с огромными усилиями, статуя пошевелила конечностями. Вся толпа на площади стояла и смотрела, замерев. Наконец Дилвиш спустился с пьедестала и напился из фонтана.

Люди собрались вокруг него. Напившись, Дилвиш повернулся к ним.

– Его глаза, мама! Они изменились!

– После того, что он видел во время скитаний своего духа, разве удивительно, что они изменились?

Картина преобразилась. Отражение луны уплывало все дальше.

– И откуда-то он привел своего коня, который и конем-то не был, – зверя из железа, похожего на коня.

На мгновение омут потемнел, и дрожь пробежала по поверхности вод.

– Блэк, его конь. Дилвиш поехал на нем в бой и, хотя он долго сражался пешим, выехал на нем же из битвы – единственный, кто выжил из защитников Портаройа. За те недели, что оставались до битвы, он хорошо подготовил своих людей, но их оказалось слишком мало. Они называли Дилвиша Полководцем Востока, в противовес титулу Повелителя Лулиша. Все пали, кроме Дилвиша, хотя повелители и старейшие других городов Востока подняли свои армии и признали его своим полководцем. И настал день, когда Дилвиш очутился у стен Дилфара и сразил в битве Ланса в Непобедимых Доспехах… Однако луна уходит, воды темнеют.

– А имя? Почему я не могу произносить имя Джелерака?

Когда девушка назвала Темного по имени, раздался шелест, словно огромные сухие крылья ударили в воздухе высоко над головой, и луну закрыло облако, темные тени отразились в глубинах омута. Милдин поспешила надеть на дочь плащ-оборотень.

Шелест стал громче, их внезапно окутал туман.

Милдин сделала Знак Луны и мягко проговорила:

– Сгинь! Именем Ковена, которому я госпожа, приказываю тебе. Иди назад, откуда пришел. Мы не хотим видеть темные крылья над Каер Деваш.

Что-то, спускаясь, проплыло в воздухе, и в вышине над ними между огромными крыльями летучей мыши появилось бесстрастное лицо. Когти существа сверхъестественно блестели – красные, как металл, раскаленный в кузнице.

Чудовище кружило над ними, и Милдин, запахнув плотнее плащ, подняла обе руки.

– Луной, Матерью Нашей, во всех ее ликах, я приказываю тебе убраться. Сейчас же! Немедленно! Убирайся из Каер Деваш!

Существо приземлилось рядом с женщинами; плащ Милдин замерцал, а Камень Луны засверкал, словно тусклое пламя. Существо попятилось от света назад, во Тьму.

В облаках появился просвет. Лунный свет залил землю. Его лучи коснулись существа.

Оно закричало, как кричит человек от сильной боли, потом взметнулось в воздух, направляясь на юго-запад.

Телинда посмотрела в лицо матери, которое неожиданно стало очень усталым, старым…

– Что это было? – спросила она.

– Слуга Темного. Я пыталась предостеречь тебя. Так долго имя Темного использовали в заклинаниях, когда вызывали духов и темные силы, что оно стало Именем власти. Темные существа спешат обнаружить того, кто произнес имя, всякий раз, как слышат его полностью, боясь, как бы это не был сам Темный, – ведь Темный разгневается, если они опоздают. Если же их позвал не Темный, то они мстят слишком самонадеянному колдуну. Еще говорят, если кто-то слишком часто произносит его имя, тогда он сам узнает об этом и насылает проклятие на смельчака. Как бы там ни было, не стоит распевать такие песни.

– Я больше не буду. Но как колдовство может быть таким могущественным?

– Темный стар, как эти холмы. Когда-то он был белым магом, но ступил на темный путь, который сделал его абсолютным злом… Ты знаешь, колдуны очень редко меняются к лучшему, а он сейчас стал одним из трех самых могущественных, возможно, самым могущественным из всех колдунов всех инкарнаций Земли. Он до сих пор жив и очень силен, хотя история, которую я рассказала тебе, случилась много столетий назад. Но даже у Темного есть трудности.

– Почему так? – спросила дочь колдуньи.

– Потому что Дилвиш снова ожил, и я полагаю, что он сильно разгневан.

Луна полностью выплыла из-за тучи, и такая огромная она была, что превратила пустынные земли в золотые.

Милдин и ее дочь направились назад на холм, к Каер Деваш, окруженному рядами сосен, возвышающихся над серебряной рекой Денеш.

КОЛОКОЛА ШОРЕДАНА

Никто не жил в землях Рахорингаста.

С эпохи, предшествующей нынешней, в мертвом королевстве царила тишина, если не считать ударов грома и звона дождевых капель, разбивающихся о камни и каменную кладку, а потом разлетающихся брызгами. Но до сих пор стояли башни Цитадели Рахоринга; огромная арка с разбитыми воротами, словно пасть, распахнутая в крике боли и удивления, навеки застыла в агонии смерти. Земля вокруг напоминала безжизненные лунные пейзажи.

Всадник проскакал Дорогой Армий, заканчивающейся аркадой, направляясь в Цитадель. От нее тянулся извилистый путь, ведущий вниз, вниз и назад на юго-запад. Он шел через холодный, утренний туман, который лип к разбухшей и истоптанной земле, словно стая гигантских пиявок.

Следы петляли вокруг древних башен, сохранившихся благодаря заклинаниям давно минувших дней.

Черные и внушающие благоговейный страх высоко поднимающиеся башни и сама Цитадель были четко видны, как бы являя отдельные детали портрета их мертвого повелителя Гохорга – Короля Мира.

Всадник в зеленых сапогах, которые не оставляют следов, если их владелец идет пешком, должно быть, почувствовал присутствие темных сил, оставшихся в этом месте. Он приподнялся в седле, долго рассматривал разрушенные ворота и высокие бастионы. Потом что-то сказал черному, похожему на коня существу, на котором ехал, и они торопливо направились вперед.

Когда они подъехали ближе, всадник заметил что-то мелькнувшее в тени арки. Но он знал, что в земле Рахорингаста никто не живет…

Битва разворачивалась удачно, принимая во внимание число защитников.

В первый же день эмиссары Лулиша появились у стен Дилфара вести переговоры и требовали сдать город, но им было отказано. Потом наступило краткое перемирие перед поединком между Лансом – Рукой Лулиша и Дилвишем, которого прозвали Проклятым, – Полководцем Востока, Освободителем Портаройа, отпрыском династии Селара из эльфов и потомком династии людей, ныне исчезнувших.

Поединок продолжался четверть часа, пока Дилвиш, который из-за раны в ноге упал, сумел, прикрываясь щитом, ударить своего врага кончиком меча. Доспехи Ланса, которые считались непробиваемыми, поддались, когда клинок Дилвиша ударил в одну из двух вмятин на нагруднике, тех, что по форме напоминали отпечаток лошадиных копыт. Люди перешептывались, говорили, что раньше этих вмятин не было. Они появились, когда Ланс пытался пленить Полководца. Теперь конь Дилвиша – существо из стали, который стоял рядом, словно стальная статуя, снова пришел на помощь своему хозяину, и Дилвиш добрался до Дилфара в целости и сохранности.

Штурм начался, однако защитники были готовы и удержались на стенах. Дилфар был хорошо подготовлен и укреплен. Сражаясь на выгодной позиции, защитники нанесли большие потери людям Запада.

Через четыре дня армия Лулиша отошла вместе с огромными таранами, которые так и не удалось использовать. Люди Запада стали строить осадные башни. Они ждали, когда привезут катапульты из Билдеша.

Над стенами Дилфара высоко в Орлином Гнезде разговаривали двое.

– Не слишком-то хорошо идут дела, господин Дилвиш, – сказал король, которого звали Малакар Могучий, хотя он был небольшого роста и лет ему было много. – Если они соберут осадные башни и подвезут катапульты, то смогут поражать нас издалека. Мы не сумеем защищаться. А потом, когда мы ослабнем от обстрела, вперед двинут башни…

– Это так, – согласился Дилвиш.

– Дилфар не должен пасть.

– Да.

– Подкрепление подойдет, хотя сейчас войска во многих лигах отсюда. Никто не был готов к нападению Лулиша, и пройдет много времени, пока соберут отряды и пришлют их сюда для решающей битвы.

– Тоже правда. Но тогда может оказаться уже поздно.

– О тебе говорят, что ты тот самый Повелитель Дилвиш, который в древние времена освободил Портаройа.

– Я и есть Дилвиш.

– Если так, то ты Дилвиш из династии Селара – Невидимого меча.

– Да.

– А правда то, – спросил Малакар, не смотря на Дилвиша, – что говорят о династии Селара и колоколах Шоредана в Рахорингасте?

– Об этом мне толком ничего не известно, – возразил Дилвиш. – Я никогда не пытался поднять проклятые легионы Шоредана. Мой дед говорил мне, что только дважды за все века это удалось сделать. Я и сам читал об этом в Зеленой Книге Времени, хранящейся у Мираты. Правда, я не знаю, как это сделать.

– Лишь одному из династии Селара ответят колокола. То есть они станут звонить, так говорят.

– Все правильно.

– Рахорингаст лежит далеко на северо-востоке, и горек путь в те земли. Только ты на своем коне сможешь совершить подобное путешествие, позвонить в колокола, позвать проклятые легионы. Говорят, они должны отойти в бой за одним из династии Селара.

– Конечно, такая мысль и мне приходила в голову.

– Ты попытаешься?

– Конечно. Отправляюсь в полночь.

– Тогда преклони колено и получи мое благословение, Дилвиш Селар. Наблюдая, как ты сражался под этими стенами, я понял, что ты не отступаешь.

И, преклонив колено, Дилвиш принял благословение Малакара, прозванного Могучим, повелителя Восточного Предела, чье королевство включало в себя города Дилфар, Билдеш, Маестар, Мукар, Портаройа, Принсеатони, Поинд.

Дорога предстояла тяжелая, придется многие лиги мчаться часами, вторя движению облаков.

Западный портал Дилфара имел маленькую лазейку – дверь в рост человека, обитую металлическими шипами, с бойницами для стрельбы из арбалетов. Словно ставень на ветру, открылась и закрылась дверь. Низко пригнувшись, верхом на сгустке ночи промчался через нее Полководец и понесся по равнине, в мгновение ока оказавшись возле лагеря врагов. Поднялся крик, и оружие зазвенело во тьме. Искры летели из-под стальных копыт.