Шала отлетела на несколько метров и, не устояв на ногах, довольно не аристократично шлепнулась на зад, пропахав им еще добрых пару метров. Ну-ну!
      - Посох отдай, - потребовала я.
      - Может тебе еще чего надо, тварь.
      И ударила жезлом в землю.
      Поднялась снежная буря. Такая знакомая.
      Ненавижу когда мои сны сбываются. Ведь никогда ничего хорошего не приснится. Вечно гадости всякие. Хоть раз радостное увидеть. Ну, хоть чертят своих разноцветных.
      Так, что-то я задумалась, а меж тем мне бы двигаться надо, а то поймают как в прошлый раз. Это по неподвижной мишени легко бить, а ты по зайцу попробуй.
      Пару кругов я пробежала. А затем споткнулась и то весьма вовремя, над ухом просвистела внушительная льдышка. Шала всегда любила эту стихию, а я всегда ей противостояла.
      Да, пожалуй силой единорогов она уже побаловалась, решила я вставая на колени. И запустила в ее сторону пару магических шаров приправленных заклинанием тумана. Послышался визг раненой девчонки, а совсем не архимагианы, как мечтала Шаласка.
      - Глупая. - Я встала и взмахом руки развеяла пургу. - Думаешь если я выжила прошлый раз, то не смогу постоять за свою жизнь в этот. Ты всего лишь человеческая ведьма, Шала. Просто глупая самоуверенная магичка, какой и я была когда-то. За убийство невинных тебе придется заплатить.
      Шала медленно поднялась, оперяясь на посох. Я ей не мешала, рукав порванного платья магички насквозь промок от крови, ткань на животе оплавилась и разошлась обнажая обожженную, покрытую волдырями плоть.
      А она ведь была красивой. И во что превратилась - в озлобленную ведьму.
      - Ты… ты… Будь ты проклята, принцесса Лилит.
      - Да куда уж больше, - отмахнулась я перекрещенными пальцами, лучшим способом защититься от таких слов и заклинаний. - Посмотри на меня, Шала. Я же принцесса, а разбираюсь с какой-то зарвавшейся магичкой. Тьфу! Калгн, где ваши… воины?
      - Уже идут, - вышел единорог. - Значит это она убила мою Иссу. - Калгн медленно двинулся на нее, угрожая рогом.
      - Калгн, стой! - закричала я.
      Но было слишком поздно. Шала ударила его силовой волной.
      Единорог не устоял на ногах и повалился на бок. При том умудрившись подмять меня под себя. Коник оказался таким здоровым, что я едва умудрялась дышать, лишь чувствовала пропитавшую мою рубашку кровь.
      - Вот ты и попалась.
      Быстро дотронувшись до влажности крови единорога, я подняла придавленную руку ладонью вверх и даже не стала особенно замораживаться по поводу заклинания. Оно возникло почти само собой, повинуясь лишь моему магическому приказу. Кровь единорога, и магия человека, которые стали друзьями, дало неповторимый эффект - вокруг нас засиял купол.
      Сила Шалы бомбила щит, расцвечивая его разными красками, но не прорывалась.
      Грудь, придавленная телом Калгна, нещадно болела. Дыхания хватило разве что на жизнь, но не на сознание.
      Его то я и потеряла.
 
      Меня разбудила Уголек. Просто потому как никто больше не мог. Оказалось, защитный купол так и закрывал нас, когда на поляну пред алтарем вышел Эдрр со своими воинами. Как они не звали нас, мы вырубились конкретно.
      Разлепив глаза, я размытым взглядом посмотрела на нахальную мордочку саламандры. И улыбнулась. Сквозь слезы.
      Сняв защитный щит, я начала медленно вылезать из-под тела огромного коня. Другие единороги, приподняв его, помогали мне. Как только я выбралась на свободу, то тут же бросилась своему другу на шею.
      Бочина песчаного единорога была изодрана, и сквозь ошметки плоти просвечивали ребра. Он еще дышал но так слабо что это не оставляло никаких надежд.
      Прижимая голову Калгна к себе, я тоскливо посмотрела на Эдрра:
      - Вы были не правы, не правы! Я всегда приношу лишь несчастья тем кого люблю. Я зло.
      - Не бойся, Лил. Единороги куда сильнее, чем тебе кажется. Ну ладно, Калгн вставай, хватит валяться!
      И Эдрр коснулся его рога своим. Они оба засверкали и тело Калгна осветилось сиянием. Раны начали заживать быстрее чем течение бурной реки. Уже через пол минуты на шкурке единороге не осталось и следа.
      Хитрец Калгн не открывая глаз перевернулся на спину, совсем как собака, и не убирая головы с моих колен сощурился:
      - Ты испугалась за меня?
      - Ах ты… Пройдоха! - Я обхватила его за морду и поцеловала в нос. - Но как?
      - Единороги умеют исцелять друг друга.
      Я кивнула. А затем вспомнила:
      - А где Шала?
      - Кто это? - посмотрел на меня Эдрр.
      - Магичка, которая пошла на убийство.
      - Когда мы прискакали, здесь были только вы в этом куполе. Кто это был?
      - Ее зовут Шалаиза, графиня Тулирксая. Я встречалась с ней раньше. Давно. Тогда я наверное мало проучила ее за излишнюю гордыню и презрение ко всему живому. Она была ославлена. В Вольске ей бы никто не дал покоя, припоминая старый позор, и ее увезли в другое государство. Через пол года отец Шалы попался на попытке заговора и так же был сослан и лишен титула. Вот она и решила добиться власти и признания самым простым способом, каким только знала - силой магии. Ее отец любил дочь и дал ей хорошее образование, видно каким-то образом она нашла заклинания власти над единорогами. И решила забрать их силу. Посох у нее есть. Интересно чего еще хотела эта демонесса?
      Я встала, голова Калгна шлепнулась на землю. Звук вышел хорошим. Глухим и пустым до смеха.
      Алтарь оказался мне знаком по старым книгам прочитанным под руководством наставницы. Открыв поток силы который дал бы ритуал проведенный здесь, присовокупив к этому жертвоприношение единорогов, можно было выпустить ужасающую в своем проявлении магию. Само зло.
      Здесь все было пропитано кровью и ненавистью. В углу на столе лежали вырванные рога и замороженные внутренности священных животных. От этого зрелища я брезгливо поморщилась.
      - Вы не против, благородный Эдрр, если я подожгу это грязное место. Есть у меня одно заклинание скорбного огня. Оно горит так сильно как сильна была скорбь и потеря. Правда потом здесь навряд ли будет что-то расти.
      - Не против. Для нас это место навек будет проклятым.
      Из моих рук вылетело два шара, голубой и красный, слившись в единый они влетели в алтарь и на мгновение растворились там. А затем раздался взрыв.
      Пламя очертило круг словно сдерживаемый кем-то.
      Оно плясало, пожирая зло, забирая наши потери, поглощая боль. Оно светилось в моих глазах. Как горело в тот день.
      - Что-то подсказывает мне, что это не первый раз когда ты используешь это пламя, - лукаво спросил Эдрр.
      - Вы правы. Это пламя я создала, когда погибли те кого я очень любила, - начала рассказывать я, смотря на "Танец скорбного огня". - Мои сестры и подруги. Они все погибли из-за меня. Вот шутка судьбы, готовая заплатить своей жизнью, я потеряла все кроме нее. Прими же мою клятву благородный Эдрр. Тебе и твоему народу я доверю надзор за ней, что бы больше ни кто не говорил мне - "тебе нельзя". Мне можно. Мне нужно! Вы примете клятву?
      - Да, дитя, если ты считаешь нужным.
      - Необходимым! - Я встала на одно колено и достала короткий мечик из ножен. Положив его на вытянутых руках, я заговорила: - Клянусь прев Вами, дети богов, священные единороги, клянусь пред огнем, пред душами любимых мной людей. Я, Лилитана, дочь Эрнеста, посвященная Эл-лил, богине-луне, принцесса Вольская, я носящая имя Тани Лил, клянусь кровью врага заплатить за смерть и боль. Клянусь пролить его кровь там где он убил вас, там где лежит убитый горем наш отец и повелитель. Клянусь собственной душой, убить тебя Хананель, владыку металлов.
      - Ты забыла условие отступления, - напомнил Эдрр.
      - Ах, да! Условие отступление такое. Я отступлю от своей клятву только в случае если тебя убьет мой возлюбленный. А то от этих демонов всего можно ждать. Клянусь! Прими мою клятву народ единорогов.
      - Клятва принята! - кивнул единорог. - Но не слишком ли она сурова?
      - С клятвой или без, я все равно добьюсь смерти Хананеля. Он убил меня, я убью его.
      - Ты смелая, девочка.
      - Я безрассудная и невоспитанная.
 
      - Ты говорила там, на поляне правду? - пристал ко мне единорог. - Ты действительно меня любишь?
      - Конечно, - без задней мысли ответила я. А надо бы насторожиться, потому как следующее что Калгн сказал было:
      - Я тоже тебя люблю!
      Я поперхнулась:
      - Хорошо… Э-э, в каком это смысле?
      - С самом настоящем. Я тебя люблю.
      - Обалдеть! У тебя с головой все в порядке?
      - Все. Конечно я понимаю что это невероятно. Но ты особенна, Лил. Я долго наблюдал за тобой - за тем что и как ты говоришь, за тем что делаешь, как двигаешься, как смотришь. И мне нравилось все это. Жаль что ты не единорог.
      - Это хорошо, Калгн. Иначе были проблемы. Пойдем купаться, а то я себя такой потрепанной чувствую. Да и ты на себя посмотри, грязнуля. Кстати, забыла сказать - ты мне два ребра сломал тушей своей неподъемной.
      - И как ребра, - забеспокоился единорог.
      - Нормально. На мне кости срастаются, что на тебе плоть. - Я дотронулась до подвески которой кажется, была благодарна за исцеление.
      Когда мы набрели на озеро, я не долго думая поскидывала одежду и подошла к воде. Только та оказалась такой грязной что купаться разом расхотелось. Поморщившись я пробормотала одно из бытовых заклинаний и образовав из него шарик кинула его в воду. Та забурлила.
      Пока колдовство работало, я решила поваляться на травке. Рядом тут же завалился Калгн и предложил почесать ему пузко. Так и сказал. Я хихикнула и предложение одобрила едва не защекотав единорога до смерти.
      Развлечению помешал некий мокрый тип обвешанный ряской и водорослями, вылезший из озерца.
      - Ах, вы, подлюги. Чаго удумали, разорители. Я вам укажу как тут хулюганить! - потрясал он маленьким кулачком.
      - Водяной, - удивился единорог.
      - Ах ты коняга растакая, чагой-то вы здесь удумали? Чаго это вы тут занимались?
      Мы с Калгном округлили глаза, я покраснела, единорог кажется побледнел.
      - Да ты старик вообще ополоумел, - запинаясь начала я. - Мысли у тебя конечно… пакостные. Да и фантазия нехорошая. И где такому набрался? Стой! - вдруг спохватилась я, присматриваясь к водянику. - А я тебя откуда то знаю. Точно, я тебя узнала. А ты меня?
      Водяной повыпукливал рыбьи глазки и тоже кажется побледнел, хотя белее кажется некуда, и так прозрачно голубой. Ну и попятился задом в воде.
      - Что, значит - сюда перебрался, грешник старый?
      - Не губите, госпожа ведьма, не признал я вас, - заволновался он, страшно озираясь.
      - А характер как я вижу, не поменял. Как был заносчивой кочкой, так и остался. Нечему тебя не научили.
      - Ты его знаешь? - заинтересовался Калгн.
      - Еще бы, встречались пару недель назад. Ну и история тогда приключилась. Хочешь, расскажу? Эй, жители лесные и водные, - закричала я, - вылезайте. Я байки травить буду про вашего нового водяника. И не простую, а всамделишную.
      Сев поудобнее я начала рассказывать про то, как повстречалась со своими друзьями у одного пруда, да и не пруда, лужи какой-то. Про то как заигравшись закинула одного из них в воду. А потом и другого. Как гневался на это водяник местный и как проучил его за непочтительность мой дружок.
      - Вы не подумайте, он вообще-то очень интеллигентный и хорошо воспитанный. Просто когда некоторые достанут, - покосилась я на притихшие камыши, в которые спрятался водяной, - мы все способны на многое. Вот и мой друг вспомнил все нехорошие слова что наверное знал. Правда надо признаться ничего более пошлого я в жизни не слышала. В особенности в той части где был подробный рассказ личной жизни самого водяного и членов его семьи. Помню Аскар, потом так смущался, мне даже его жалко стало. Да еще и дружки начали подшучивать. А водяной после этого даже заикаться стал. Еще бы, когда они так очаровательно улыбаются во все клыки, даже я нервничаю. В общем, я понимаю, почему водяник из того болота деру дал, такого позора при любой наглости не пережить.
      Меня конечно слегка занесло во время рассказа и теперь Калгн как то подозрительно косился. И как только мелкие духи леса и русалка исчезли, фыркнул ну о-очень недовольно:
      - Я так боялся что это все правда. Значит вот кто твои друзья и кто враги - демоны.
      Я кивнула.
      - Друзья у меня сильные, враги тоже. Но я не жалею ни того ни другого. Чертята хорошие друзья и я пожалуй по ним очень скучаю. Калгн, давай не будем об этом.
 
      В тот вечер я действительно слишком скучала по ним, поэтому перед сном произнесла как учил меня мой возлюбленный:
      - Хабиби!
      У единорогов я узнала, что оно обозначает: "милый, любимый". Так что я говорила это с чистой совестью.
 
      Мне нравилось это состояние неги и томности. И то как сахарный сироп тек по венам. И ласка ветерка на щеках. Глаза открывать совсем не хотелось, но я все же пересилила себя и посмотрела вокруг из-под ресниц.
      Он сидел на парапете балкона и смотрел на меня.
      - Привет, - улыбнулась я.
      - Я ждал тебя. Каждую ночь ждал. Ты веришь?
      - С тебя станется. Ты всегда казался мне немного сумасшедшим.
      - Почему? - даже не обиделся он, скорее заинтересовался.
      - Ну что бы решиться взять меня в жены надо быть не в своем уме.
      - Да. Тогда я действительно сумасшедший. Я без ума от тебя.
      Ну, в общем я не знала что ответить ему. И кажется даже покраснела.
      Конечно, я могла сказать что люблю его. Но на этом бы и закончилась моя вольная жизнь. После этого признания он не дал бы мне жить вдали от себя. Да и я бы не смогла.
      Мы оба знали это. И молчали.
      Иногда я поражалась тому терпению что он имел. Ждать, пока я повзрослею. Отпускать меня на все четыре стороны, а при моей везучести и в рай и в ад. Другой давно уже перекинул упирающуюся девчонку через плечо, и увез в свой дом. Только ничего хорошего бы из этого не вышло, только разделило нас еще сильнее. А этот терпит, знает ведь, мерзавец, что сломать меня не получится. Захочу, сама приду.
      А я захочу. Однажды захочу. Каждому нужен дом и те, кто их любил бы. И мне нужен. Он нужен. Очень.
      Ну что за мука, как же хочется сейчас его объятий - теплых, родных, нежных. Как тогда прижаться к его груди и просто замереть. Просто слушать биение сердца.
      Любимый, ну как же мне разобраться с собой? Как справиться с этим?
      Я смотрела в сторону, он смотрел на меня. Знал ли демон о моих терзаниях, или просто из солидарности молчал? Разве их поймешь.
      Сев я осмотрелась вокруг и сама не знаю чему улыбнулась.
      Хорошо здесь было, во сне.
      Город мерцал тысячью огней, взлетая в небо тысячью шпилями и куполов.
      Встав на парапет, я посмотрела вниз.
      - Мои сны часто сбываются, - заговорила я. - Сегодня один из них спас мне жизнь. Сны напророчили мне тебя, сны предвидели смерть, и духа надо мной. Сбудется ли этот?
      - Если ты захочешь. Когда ты захочешь.
      - А если не захочу?
      Он опустил голову.
      - Тогда мне останется только он, этот сон.
      Легкий ночной ветер развивал ткань моего одеяния, ласкал пряди распущенных волос, как рука старого друга. Я смахнула набежавшую слезу.
      И села на корточки рядом с ним, так как будто пыталась заглянуть в лицо:
      - Ну зачем я тебе такая? Почему ты не смиришься? Ничего у нас не получится.
      - Откуда тебе знать, получится или нет, если ты даже не пробовала, и шага на встречу не сделала. Лишь только бегаешь от меня. Это тяжело все время в одиночку бороться за это "нас". Что я тебе плохого сделал? - Заметив как я приподняла бровь, он вроде недовольно сказал, - Ну, кроме того, что пошел на этот риск.
      - Ты заставил меня. Вроде бы не дурак, но неужели ты не понимал, что я никогда не прощу этого.
      - Не понимал, - развел руками демон. Чуть не скинув меня при том, я то помню, что нам нельзя прикасаться друг к другу. - У асур это совершенно нормально, мы так всегда делаем. Я понял, что наделал только когда ты сама сказала. Неужели ты никогда не простишь меня за это?
      - Простить может и прощу, но как забыть.
      - А как мне жить без тебя? - Он провел рукой вдоль моей щеки, рождая внутреннюю дрожь.
      - Раньше как-то справлялся.
      - Это очень тяжело.
      - Ну не грусти, прошу тебя. - Сердце начало болеть от любви и нежности. А я смотрела на него, не решаясь дотронуться. - Хочешь, я тебя рассмешу? Мне тут один единорог в любви признался. Забавно, правда?
      Но демон почему-то не смеялся, а как-то излишне серьезно заявил:
      - Передай своему единорогу, что бы он даже думать о тебе забыл. А то станет безрогом.
      - Какой ты жестокий! - хихикнула я, все же насторожившись.
      - Угу. В особенности, когда дело касается того что принадлежит мне.
      Я чуть не подавилась:
      - И что будет если я предпочту тебе другого?
      Демон усмехнулся. Не хорошо так усмехнулся, у меня аж мурашки по спине побежали. Здоровые такие, с Калгно копытце, при том топая точно также.
      - Я убью его. Учти это Лилит. Я не потерплю существование этого "другого". Для тебя мой гнев не страшен, тебя я и пальцем не трону. Но соперника убью.
      - Кто бы им ни был?
      - Кто бы им ни был.
      У-у, подумала я, вот попала!
      А демон обжог меня взглядом:
      - Что ты задумала, малышка?
      - Просто человеческие брачные правила не такие строгие как ваши. Нам колечко не указ, - старательно ухмыляясь, дразнила я, стараясь перевести все в шутку. - Я…
      - Не надо, родная. - Мой возлюбленный демон все-таки соизволил встать и подойти. Близко, слишком близко, если бы я только двинулась то либо дотронулась до него, либо свалилась в сверкающую пропасть города. - Ты сделаешь мне больно. Неужели тебе хочется именно этого?
      - Нет. - Я хотела прижаться к нему, хотела побыть немного счастливой. Хоть немного. - Я хочу дотронуться до тебя. Что за жестокие рамки волшебства.
      - Потому что это лишь сон. Твой и мой.
      - И как долго он будет длиться?
      - Волшебство разрушится, как только потухнет последняя звезда, - кивнул он на светлеющее небо.
      - Так скоро, - ужаснулась я. - А нельзя что бы она подольше не гасла?
      - Я постараюсь, - серьезно посмотрел он на небо.
      - Хорошо имеет всевластного поклонника, - я хихикнула.
      - Только всевластного мужа еще лучше. Тебе стоит попробовать. Обещаю, тебе будет со мной хорошо. Я ведь все сделаю для тебя. Все! Конечно, я понимаю что наверное опоздал с этим, но… ты выйдешь за меня замуж?
      - Э-э! А от ответа будет что-то зависеть?
      - Нет, - покачал он головой. - Ты все равно будешь моей. Когда-нибудь. Я только этим "когда-нибудь" живу. - Асур провел рукой вдоль моего плеча, и стало понятно, что он тоже, как и я, едва сдерживается чтобы не обнять меня.
      Мы так и слушали дыхание друг друга, пока на небе не осталась одна единственная звезда. Я не хотела расставаться, но волшебство нашего сна подходило к концу. Становилось невыносимо страшно. Я с мольбой в глазах посмотрела на него.
      А он лишь на мгновенье крепко прижал меня к себе.
 
      - Что у тебя с лицом?
      - А?! - посмотрела я на единорога. - Что у меня с лицом?
      - Да и с головой не все в порядке, - решил Калгн. - Ты чего вся такая опухшая. Глаза вон красные.
      - Песчинка попала.
      - Это ты из-за песчинки все утро прорыдала?
      - Чего тогда лезть, если и так все знаешь, - разозлилась я. Мы сидели на опушке небольшого леска и слушали птиц в ожидании Эдрра и его свиты. - Подслушивал что ли?
      - Нет. Будить тебя пришел. А ты плачешь, так что все звери в округе заткнулись от такого концерта. Только волки поддержали. - Я шлепнула его по здоровой спинище, что бы ни завирался, только руку отшибла. - Что-то случилось?
      - Ничего из-за чего стоит волноваться. Можешь списать на мои "женские нервы", так папа мой говорил. Для него это был аргумент, оправдание любых истерик. Мудрый был человек. И в этом кое-что понимал. У него было три жены и семь дочерей. Папочка говорил, что женщинам просто нужно внимание и никаких истерик не будет. Главное что бы они были заняты хоть чем-то. Хоть вышивкой, хоть сплетнями, хоть новым любовником.
      - Пожалуй твой отец действительно бы мудрым, Лилитана Вольская.
      Я обернулась на голос Эдрра.
      - Он был великим, - склонила я голову. - Просто ему досталась не та дочь.
      - Если бы она была другой, думаешь и все было бы по-другому?
      - Да. Я бы принесла меньше боли тем, кого люблю.
      - Тогда принес бы кто-то другой. Только возможно еще больше. Ты об этом не думала?
      - Да куда уж хуже.
      - Не будь ты сама собой, думаешь спас бы кто-то твоего брата?
      - Откуда вы знаете? - удивленно уставилась я на единорога.
      - Ты слишком странная особа, что бы ни проверить твое прошлое.
      Увидев как я нахмурилась, Калгн пояснил:
      - У нас есть тайное место, озеро в котором можно увидеть все, что только пожелаешь. Всего лишь надо попросить. Раньше мы не знали твоего имени и не могли проверить. Да и сейчас это не особенно надо, ты доказала нам что достойна доверия. Но эта бюрократия!
      Я засмеялась, представив единорога в очках и напудренном парике, облаченным в черную мантию и сжимающим свиток. Ну и колданула на дружка морок. Колоритная получилась картина. А как ему парик пошел, у-у.
      Калгн одуревши от всей этой красоты, помотал головой. Жаль, такой морок разрушил.
      - Идем, прогуляемся, - позвал красавец Эдрр. На что я кивнула.
      Мне понравилось гулять в компании сразу двух единорогов, к тому же таких любезных. Калгн носился кругами, много болтал, и вел себя как обычный молодой паренек, ну если не считать, что он был конем. Эдрр же наоборот степенно шел рядом, посверкивая своими дивными глазами на проделки сына.
      - Ну, Лил, что ты собираешься делать дальше?
      - Хм, - озадачилась я. - Как-то еще не думала. Меня вело сюда перо Вирь-авы. Матушка помогла мне сделать первый шаг, а дальше я должна идти сама.
      - Трудную дорогу ты себе выбрала. Не боишься?
      - Что вы, конечно… боюсь. Но как говориться: "Волков бояться, зубы отрастить"! Как, у меня получается? - продемонстрировала я фирменный оскал асур.
      Калгн, отвлекшийся на ловлю проныры-зайца, подскочил к нам и тут же шарахнулся в сторону заценив мою "очаровательную" улыбочку.
      - Ой, чего это у тебя?
      Демонстративно нарастив себе еще и длинные лезвия-когти, да большие звериные уши с кисточками на кончиках, я бросилась на единорога, завизжавшего от неожиданности, что испуганная шавка. Подумав, я пришпандорила к своему заду еще и хвост. Ни плохо получилось.
      Бедный единорог испуганно покосился на меня и бросился прочь. Я понятное дело за ним. Пару раз даже умудрилась укусить его за объемный зад. Единорог испуганно верещал сквозь смех и звал спасти его от "жуткого оборотня". В итоге я охватила его за сильную шею и повисла.
      Повалившись на землю, единорог попытался меня скинуть и даже перевернулся разок, но только так что бы ни придавить меня. Я засмеялась и укусила его за ухо. Единорог оторопел от подобных вольностей, а я тем временем обняла его и уткнулась носом в густую, блестящую, словно на дню по пять раз расчесанную, гриву.
      Единорог тут же почувствовал смену настроения, и настороженно покосился на меня:
      - С чего эта грусть?
      - Мне надо уходить.
      - Зачем?
      - Ну, понимаешь, Калгн, я и в дорогу то пустилась, что бы себя понять. А что тут поймешь за этими крепостными стенами. - Я села подле развалившегося на молодой травке пестрого лужка единорога. - Здесь хорошо, тепло и привольно. Но только мир за этими скалами не кончается. Там есть что-то еще. И я хочу это увидеть и понять.
      - Что ты такого хочешь понять. По-моему все предельно ясно - ты сильная магичка с вредным характером и… странным подбором друзей.
      - Так-то оно так, - засопела я, поглаживая шелковистую шкурку коняги. - Только знаешь, шабутная я. Вечно не знаю, чего хочу. Того или этого, вверх или вниз, направо или налево. Белое или черное. Ну что за паскудный характер? - сокрушалась я.
      - И куда ты собралась направиться? - возник рядом Эдрр.
      Я пожала плечами.
      - Вперед. А там посмотрим. Дорога куда-нибудь да приведет.
      - Ох, чувствую я придется тебе поплутать по выбранному пути. Темен он и тернист. Но ты правильная девочка. Справишься.
      - Постараюсь. К тому же я так до конца и не выполнила наше соглашение. Шалу мы так и не покарали. Но я с ней еще поквитаюсь.
      - Не сокрушайся так, девочка. У тебя бы все получилось, если не вмешательство одного чересчур горячего юнца, - покосился в сторону сына вожак.
      Калгн пристыжено спрятал глаза, накрыв их копытом. Не, ну я иногда поражаюсь на этого конягу, ведет себя как шавка какая. О-очень большая шавка. Вот что значит единороги, зови их после этого банальным - лошадки.
      Помнится когда самая младшая моя сестричка Альберта, впервые увидела коров, а было ей тогда лет шесть, тоже в восхищение кричала, тыкая маленьким пальчиком в черное с белыми разводами стадо - "Смотрите, лошадки"! Хм, что поделать, королевское воспитание. Этикеты там разные, танцы, уроки галантности и политики, не до коровок как-то.
      Скучаю я очень по ним.
      - А в вашем озере можно мне посмотреть?
      - Ну если хочешь.
      - Еще как хочу! Я же о таком только слышала.
      Единороги повели меня в неведомый мне ранее тайный уголок долины. По дороге мы вновь сцепились с Калгном, а его отец лишь посмеивался глядя на нас сверкающими мудрыми глазами.
      - Вижу, вы крепко сдружились.
      Песчаный красавец положил мне голову на плечо и вздохнул:
      - Если бы ты была единорогом!
      - Что тогда? - вроде заинтересовался папаша.
      - Я бы не раздумывая посватался.
      Засмеявшись, я сказала:
      - Знаешь, Калгн, тебе тут велели передать, что бы ты забыл об этом. - Я потерла кончик носа. - Обещали рога поодшибать.
      Единорог даже остановился, оторопев от такой наглости.
      - И кто это там такой рисковый? - выпятил он свою мощную грудь. Вот ведь мальчишка!
      Эдрр понятливо покосился на меня и вроде усмехнулся.
      - Да есть там один примечательный типчик, с парой рожек, хвостом и вот такенными клыками, - продемонстрировала я. - Ревнивый шибко.
      - Дружок что ли твой, в болоте топленый?
      - А кто их знает, - лишь пожала я плечами, - чертей разноцветных.
      - Ну вот и озерце.
      Деревья как то разом расступились, продемонстрировав нам идеально круглый прудец. Аккуратненький такой, миленький.
      - Скажи кого ты хочешь увидеть, погрузив в воду руку.
      Я подчинилась. Вода оказалась ледяной, разве что коркой не покрылась. Но я перетерплю.
      - Беатриче Эрнест Вольская.
      Вода пошла рябью и показала мне такой милый лик сестрицы, словно отражение в зеркале.
      Таким макаром я увидела всех своих братьев и сестер.
      Пальцы были уже конкретно отморожены, а силы покидали, тонкой струйкой убегая в холодные воды озера. Но мне вдруг захотелось увидеть еще одного человека. Точнее нечеловека. Небога. Асура.
      - Покажи мне… Данталиона, повелителя ветров.
      Рябь перешла в значительные волны, а когда улеглась я увидела свое рогатое чудо с воздушными крыльями.
      Помилуйте, какие же у него глаза! Не утонуть, заблудиться немудрено.
      На сердце не то что потеплело, заполыхало. Я с упоением смотрела в это такое родное лицо, пока неожиданно не очнулась как из сна.
      Стерла глупую улыбку с лица и вынула руку из воды.
      Ну, рукой эту трупную окоченелость можно было назвать с большой натяжкой. Потрясся пред своим лицом этим обморозком я посмотрела на Эдрра:
      - Вы кажется говорили что здесь можно увидеть и прошлое?
      - Говорил. Но с тебя уже хватит.
      - Вы об этом, - кивнула я на готовую отвалится как у ящерицы омертвевший кусок плоти. - Вылечу, мои руки то. Что надо сделать?
      - Все тоже самое. Только скажи что именно хочешь увидеть.
      Я засунула бесчувственную руку в воду и сказала:
      - Покажи мне то что произошло четыре года нажат у Вольской столицы. Покажи мне как меня убили и как я ожила.
 
      Растерзанное тело тонкой хрупкой девочки бесчувственной куклой лежит на земле. Грудь разорвана, бедро распорото, руки в ссадинах, грязная, вся в крови. И нет ей дела до того как гибнут вокруг демоны, как их кровь льется смешиваясь с ее.
      Что-то в небе закричало и осветилось тысячью огней…
      И стало страшно, когда бестелесная птица ринулась в бой.
      Только бесцветные, блестящие глаза рассматривали пустую как осушенный сосуд девчонку. От этого колкого и острого, словно тысяча клинков глаз не укрылось ни то как временами вздрагивало тело мертвячки, ни осветившиеся расписные руки, ни сияние колечка на безымянном пальце.
      Демон встал, подобрал ее собственный меч и дождался когда дух наконец-то на него посмотрит. А затем с силой вогнал в и без того разорванную грудь.
      Дух с девчонкой кричат в один голос, им больно.
      А демон встает и уходит. Даже довольный исходом дела.
      В карих глазах девушки зажигается и медленно потухает боль. Она поднимает руку к своей собственной душе…
      А затем умирает.
      Дух заметался, зашипел, растеряв свои сверкающие перья.
      Не в силах пережить он бросается вниз и растворяется в теле девушки.
      Секунда, одна, две, пять…
      Тело выгибается и стонет. А рана на груди зарастает. Лишь меч пригвоздил тонкое девичье тело к земле, словно иголка бабочку.
 
      - Все, хватит!
      Я ударила по воде.
      Все равно непонятно.
      Я была мертва, дух должен был уйти.
      - Теперь вы понимаете, - обратилась я к единорогам, вставшими над моей сжавшейся в комок тушкой, - почему Лилит Вольская мертва. Забавная была девчонка, только доверчивая. Такие долго не живут.
      Сил не было даже на то что бы разморозить руку. И я предпочла скрыться от начавшейся ноющей боли в сладких топях сна.