Мужчина перевёл на Алису Сергеевну тяжёлый взгляд, несколько секунд внимательно её разглядывал, после чего негромко проговорил: – Присаживайтесь, пожалуйста, госпожа Терентьева. Разговор у нас будет короткий, без всяких там реверансов, так что, если мы проявим немного неджентльменское к вам отношение – не обессудьте. Вы – по собственной глупости – или, уж не знаю ещё по какой там причине! – влезли в сугубо мужские игры, поэтому не ждите, что с вами станут обходиться по всем правилам политеса. Вы для нас – не женщина, а, – он коротко усмехнулся, – «объект», у которого мы должны получить интересующие нас бумаги. Любыми путями! – уточнил он спокойно, как будто речь шла о предстоящем пикнике или обсуждении очередного литературного шедевра. – Если вы пойдёте нам навстречу – то отправитесь домой. Более того – даже получите приличное вознаграждение. А станете упорствовать – что ж, воля ваша. На этот счёт у нас есть соответствующие средства убеждения…
      Алиса Сергеевна, хотя ей и стало очень страшно, нашла в себе силы, чтобы выдавить на губах кривую улыбку:
      – Бить будете?
      Мужчина взглянул на неё с некоторой даже укоризной:
      – Госпожа Терентьева, да вы нас совсем за каких-то бандитов держите! Зачем нам вас бить? Сами всё скажите, когда наш врач вколет вам пару уколов. Совсем безвредных, но, уверяю, болтать начнёте, как попугай, только успевай вопросы задавать! «Наркотик правды», слышали, наверное, о таком?
      Он повелительно повёл глазами в сторону – и тотчас откуда-то в холле появились двое молодых людей с плоскими чемоданчиками в руках. Деловито разложили на столике какие-то медицинские инструменты и вопросительно воззрились на «бурята».
      При виде этих манипуляций Алису Сергеевну пробрала мелкая дрожь. Даже тогда, в Светлогорске, когда в её квартиру ворвались «отморозки» и прикрутили к стулу – и то она боялась меньше. Беги, дура, не шептал, а прямо-таки ревел в ушах внутренний голос, беги, спасайся! Даст, Бог, ещё вырвешься!
      Но умом она понимала, что бегство ничего не даст. Ей даже не дадут покинуть этого помещения – сзади, чуть ли не дыша в затылок, стояли несколько человек, готовых, чуть что, немедленно схватить её за локти.
      И Алиса Сергеевна сдалась.
      – Хорошо, – она махнула рукой и опустила голову. – Я покажу вам, где всё спрятала. Только это далеко отсюда, на другом конце города.
      Хозяин особняка расплылся в довольной улыбке:
      – Да, какая разница, голубушка вы наша! Подумаешь, большие концы? Понадобится – вертолёт вызовем!
      От радостного возбуждения он чуть ли ладони не потирал. Страшные инструменты вновь исчезли в чемоданчиках, а их владельцы скромно задвинулись в дальний угол. Но не ушли.
      «Бурят» быстро поднялся с кресла, подошёл к Алисе Сергеевне и галантно подал ей руку:
      – Прошу вас!
      Сопровождаемые охранниками, они вышли во двор и расселись по машинам. На сей раз Алиса Сергеевна и «бурят» пересели в чёрный джип. «Ауди» и ещё одна машина – такая же хищно-красивая, только с синей «мигалкой» на крыше, вылетели из ворот первыми.
      – Много там писем? – поинтересовался «Бурят».
      Ох, как ему не терпелось заполучить в свои руки! Даже не доверил своим помощникам, лично отправился на выемку документов. Интересно, а вот если Женечка узнает о том, что за его спиной такие дела крутятся, что он с этими мужиками сделает?
      Алиса Сергеевна даже зажмурилась от мгновенно охватившего её удовольствия, представив в красках – а воображение у неё всегда было буйным, как всё это будет происходить. Но тут же погрустнела, ибо сообразила, что живой её вряд ли отпустят. Когда письма окажутся у НИХ, такой свидетель, как она, будет никому не нужен.
      Она вздохнула. «Бурят», правда, истолковал её вздох по-своему.
      Мягко тронул её за плечо, заглянул в глаза, сказал проникновенно: – Голубушка, да успокойтесь вы, в конце-то концов, не корову теряете! Мы очень уважаем ваши чувства. И, поверьте, совсем не собираемся лезть, простите за столь грубое сравнение, своими грязными лапами, – тут он извиняюще улыбнулся, – в вашу переписку. Мы просто должны её изъять, проверить – нет ли там каких сюрпризов, и только тогда передать, – он выразительно посмотрел на потолок салона, – Евгению Евгеньевичу. Поскольку он – их автор, то только он и должен решать, что делать с этими документами.
      – Но ведь он писал эти письма мне! – с каким-то внутренним упрямством сказала Алиса Сергеевна, – И, следовательно, теперь они и мои – тоже!
      – Да кто ж спорит? – развёл руками «Бурят», – Просто здесь есть один нюанс. И весьма существенный. Вам писал – молодой дипломат. И его эпистолы были самыми обыкновенными бумагами, мало кому тогда интересными. Ну, разве что соответствующему ведомству – да и то, я думаю, оно просто о них не знало, потому что его в те годы занимали куда более высокие чины. А сейчас у вас письма – действующего – вы чувствуете разницу? – главы государства! Что уже автоматически делает их предметом политики. Причём, самого высокого уровня. Вы читали Конан Дойла? Помните, у него есть такой рассказ – «Письмо»? Когда великого сыщика просят найти одно послание, от которого, в полном смысле этого слова, зависит не только репутация высокопоставленного деятеля. Но и судьба страны, потому что документ может послужить детонатором самой настоящей войны.
      – Но ведь там же нет никакой политики! – со слезами на глазах взмолилась Алиса Сергеевна.
      – Отсутствие политики – тоже политика, – философски заметил её собеседник. Кинул взгляд в окно – и обеспокоено повернулся к Алисе Сергеевне: – Да, кстати, сейчас мы въедем в Москву, а вы мне так и не сказали: куда мы направляемся?
      – Малая Бронная, там ещё есть библиотека детская…
      – У вас там кто-то из знакомых трудится?
      – Подруга. Университетская…
      – Софья Ганелина? – проявил свою осведомлённость «Бурят» и в сердцах хлопнул ладонью по спинке переднего кресла: – Ну, говорил же я этим придуркам: перерыть там всё, как следует…
      И тут же осёкся. Алиса Сергеевна сделала вид, что не обратила на эти слова никакого внимания. Её сейчас занимало совсем другое: она сидела вполоборота к «Буряту» и поэтому видела, как сзади к их джипу пристроились ещё две машины. Они держалась на довольно приличном расстоянии, не нагоняя их, но и не отставая. Сумасшедшая надежда жаром полыхнула в груди, и Алиса Сергеевна суеверно сцепила средние и указательные пальцы на обеих руках. Неужели, это Стерн? Господи, только бы это был он!
      И не отдавая себе отчёта, она резко – и откуда только силы взялись? – оттолкнула от себя «Бурята», распахнула дверь и буквально выбросилась из стремительно несущегося джипа.
      – Стой, дура, разобьёшься! – бешено заорал «Бурят», но было уже поздно. И ему ничего не оставалось делать, как бессильно следить за тем, как хрупкую женскую фигурку несколько раз переворачивает на дороге и потом отбрасывает на обочину. Водитель резко затормозил – и стал лихорадочно разворачивать машину. Впрочем, автомобиль с охраной оказался проворнее. «Ауди» слетела с трассы и, заложив крутой вираж, первой подлетела к месту падения женщины. Хлопнули дверцы, выпуская из салона охранников.
      Секундой позже рядом остановился и джип.
      – Ну, что там? – недовольно крикнул «Бурят», приспустив стекло. Один из охранников, возившийся возле тела, встал с колен и виновато развёл руками. – Готова, Вениамин Амиранович!
      – Забирайте труп! – распорядился «Бурят». – И возвращаемся назад…
      Он не договорил. Поскольку на сцене появились новые действующие лица. Пять чёрных «Гелендвагенов», охватывая присутствующих с разных сторон, надвигались на них. А сверху, торжествующе ревя, рушились сразу три боевых вертолёта.
      Охранники отскочили к джипу, выхваченные ими автоматы зло уставились на непрошенных гостей. Впрочем, от этих действий «бодигардов» толку было мало. Против бронированных машин, автоматы не котировались.
      – Отставить! – поморщился «Бурят». И добавил ворчливо: – И оружие спрячьте, это – свои. Не узнали что ли?
      Это действительно были свои. Президентская служба охраны. Ловкие парни в камуфляже, словно ангелы с небес, стремительно спустившиеся из вертолётов по кажущимся тонкими тросам, моментально разоружили охранников «Бурята». Самого же – не тронули, только внимательно оглядели салон джипа.
      Из первого «Гелендвагена» вылез Погодин. Был главный охранитель в чёрном спортивном костюме, белых кроссовках. При этом – отчаянно зевал, и такое складывалось впечатление, что его сдёрнули сюда прямо с кровати. Причём, в авральном порядке.
      Он, не спеша, приблизился к джипу и неторопливо заглянул в кабину. Его люди с угрожающими лицами предостерегающе вскинули пистолеты на было дёрнувшихся охранников «Бурята»:
      – Стоять на месте! Не двигаться!
      При виде замершего, точно каменное изваяние «Бурята», Погодин несколько оживился. Даже зевать перестал:
      – А, Вениамин Амиранович, какая неожиданная встреча, доброго, как говорится, вам утречка! Решили прогуляться, да человека сбили ненароком – неосторожно, ой, как неосторожно! И, похоже что, насмерть? Не повезло, бедолаге… Вы ему хоть «Скорую» вызвали? Ах, простите меня, ведь это же – дама…
      Даргджанов презрительно скривил губы:
      – Не ёрничайте, Погодин! Вам не идёт роль шута! Прекрасно ведь знаете, что никого мы не сбивали. Обычный несчастный случай – женщина выпала из машины, мы здесь абсолютно не при чём!..
      – А может, не выпала, а – выбросили? – хитро сощурился Погодин. Но тут же стал серьёзным: – Следствие покажет, уважаемый Вениамин Амиранович, выпала она или её выбросили! Пока же хочу поставить вас в известность, что наша служба начала – сами понимаете, по чьему приказу! – проверку по поводу вашего участия во всей этой истории. Поэтому, потрудитесь вернуться в Кремль, и никуда до вечера не отлучайтесь! Кстати, с вами поедут мои люди. Исключительно ради вашей же безопасности! Адвокату звонить не стоит, он сам подъедет, если понадобиться. – Генерал повелительно махнул рукой, и к джипу Даргджанова торопливо приблизились трое мужчин в чёрных костюмах. – Сопроводите Вениамина Амирановича в город, – распорядился Погодин. – У него появились крайне неотложные дела.
      После чего, потеряв всяческий интерес к кремлёвскому «завхозу», отошёл к своей машине. Взял поданную выглянувшим из кабины помощником рацию, коротко доложил: – Всё в порядке, Евгений Евгеньевич, местность под контролем!
      Один из вертолётов резко клюнул носом и пошёл на посадку. Два остальных продолжали контролировать ситуацию сверху.

* * *

      – Поговорим? – предложил Стерну Дейч, и, не дожидаясь ответа, уселся за стол, как раз напротив понуро глядевшего в окно журналиста. Был израильтянин бодр, глядел молодцом и на фоне Стерна казался совсем уж счастливым человеком. Или это у него маска такая была – вечного оптимиста?
      Стерн отвлёкся от созерцания двора и медленно повернул голову к дипломату: – Что вам ещё от меня надо, Анатоль? Чего вы в душу ко мне лезете? Мы заключили с вами контракт, я свою часть соглашения выполнил, а вот вы – не торопитесь!
      – Это почему же? – удивился Дейч. – По-моему, Константин Константиныч, мы ещё не давали вам повода усомниться в наших добрых намерениях! От бандитов вас спасли? Спасли. Убежище предоставили? Предоставили! Причём, вполне надёжное и комфортабельное! – он обвёл комнату широким жестом. – Аванс за переписку – вручили? Вручили. Между прочим, довольно солидный! И даже никаких расписок за деньги от вас – заметьте! – не потребовали… А вы всё недовольны!
      – Вы ещё не нашли Терентьеву! А её безопасность входила в наше соглашение!
      Дейч печально развёл руками: – Да, тут уж наш прокол, каюсь! Но ведь ищем, Константин Константинович! Ищем! Все силы на поиски Алисы Сергеевны бросили! Но и вы должны нас понимать: в таком городе, как Москва, найти нужного человека порой бывает чрезвычайно трудно! Это вам не Париж – и уж, тем более, не Палестина!
      – А что – в Палестине было бы легче? – помимо своей воли, не смог не удержаться от любопытства Стерн.
      – Проще, – прояснил, не вдаваясь в подробности, дипломат.
      – А скажите мне, пожалуйста, Анатоль, – после недолгого молчания, поинтересовался Стерн. – Только правду, договорились?
      – О чём речь!
      – Почему такой ажиотаж поднялся вокруг этих писем? Что в них такого, что нас начали травить, точно бешеных собак? Какие тайны могут скрывать эти клочки никому не нужной бумаги? Кому они так стали интересны? – он вскинул глаза и требовательно посмотрел на Дейча.
      Дипломат мгновенно стал серьёзным: – А вы уверены, Константин Константинович, что хотите знать ВСЮ, – он выделил это слово, – правду? Она вам так нужна?
      – Уверен! – твёрдо произнёс Стерн. – Я ведь не только загнанная дичь. Я ещё и журналист. А люди моей профессии – если они, конечно, по-настоящему ею занимаются! – никогда не пройдут мимо возможности получить информацию. Колитесь, Анатоль, не изображайте из себя хранителя Великой Тайны!
      Дейч некоторое время помолчал, задумчиво уставившись на носы своих ботинок. Потом пожал плечами и сказал, обращаясь не столько к Стерну, сколько к самому себе: – А почему, собственно, и нет? Вы и так в этом деле по самые уши сидите, да и тайны-то, откровенно говоря, нет тут никакой. Сплошная грязная политика…
      Он положил перед собой руки на стол – ну, прямо примерный ученик! – и неторопливо принялся рассказывать:
      – Наш Большой товарищ, ещё на заре своей дипломатической карьеры, служил в Австрии. Под началом старого разведчика …ну, назовём его, скажем, Куприяновым, имя не столь и важно для нашей истории! Матёрый был человечище! Можете мне поверить. Ас агентурной разведки. Лично принимал участие в формировании советских резидентур в Европе и Латинской Америки – ещё до начала Второй мировой. Да и сам успел нелегалом поработать во Франции, леи пять, знал там всё и всех! И его знали хорошо. Как с этой стороны, так и с той. Ну, вы понимаете, о чём я… Ближе к пенсии, это в конце семидесятых было, старика отправили в Вену. Чтоб отдохнул напоследок. И вот там-то на него вышел один чин из местного МВД. Тоже ещё тот волчара! По нашим данным, активно сотрудничал с абвером, курировал европейские операции этого ведомства. Ну, а в 44-ом, после покушения на Гитлера, вместе с Канарисом угодил в гестапо. За участие в «заговоре генералов»! Но мужику повезло! Если адмирала – казнили, то его отправили в концлагерь. Там он и дождался прихода американцев. Понятно, что сидение сослужило ему хорошую службу – как жертва нацизма, сделал хорошую карьеру в послевоенной Австрии. Работал в местной жандармерии, потом попал в аппарат МВД. Отвечал за борьбу с терроризмом. Сами понимаете, союзники были не дураки, откровенного «наци» и бывшего абверовца ТАК ПРОСТО бы в «службы» не допустили. Видимо, ещё до покушения, УСЛУГИ ОКАЗЫВАЛ! Ну, да это к нашей истории, собственно, не имеет никакого отношения. Потом дяде понадобились деньги, вот он и предложил свои услуги НАШИМ…
      – Нашим? – насмешливо хмыкнул Стерн, но Дейч и глазом не моргнул: – Ага, НАШИМ советским друзьям! Сначала подумали, что это – хитрая игра австрийской контрразведки, но информация, которую мужик гнал, оказалась просто бесценной. Потом, правда, стало известно, что старикан одновременно пошёл на контакты с западными немцами, англичанами и французами. Ну, да это никого особо не шокировало, «двойные» и «тройные» агенты в разведке не редкость. Длилось бы это долго – до ухода его на пенсию, если бы наш герой не совершил непоправимой ошибки. Помните пословицу: «Минёр ошибается только один раз»? Вот и наш австриец допустил серьёзный просчёт, непростительную для разведчика его класса ошибку. Наверное, расслабился за годы послевоенной жизни, слишком уверовал в свою незаменимость и непогрешимость…
      Какой-то бывший член ОАС (слышали о такой организации противников де Голля?) предложил купить ему её архив. Причём, как он уверял, с полным перечнем данных о наиболее громких акциях этой «конторы» как в самой Европе, так и в Америке. И списком тех её сторонников, которые активно в этих делах участвовали, но остались «незасвеченными» перед французскими спецслужбами – и сделали впоследствии ха-а-рошую карьеру! Само собой, поколению нынешних европейских политиков абсолютно наплевать на то, кто и в чём был замешан в дни своей молодости! Главное, чтобы сегодня эти люди были бы законопослушными членами общества! Тем более, что всех выловленных членов ОАС французы ещё в 1968-ом амнистировали. Но! – Дейч выразительно поднял указательный палец правой руки, – Есть государства, которым отнюдь не всё равно, чем всё это время занимались оставшиеся на свободе террористы и их пособники! И в какие структуры внедрились! И какие планы сегодня лелеют…
      К тому же, как намекнул владелец архива, кое-кто из списка был вплотную причастен и к одному громкому политическому убийству в начале 60-ых годов… – тут Дейч сделал паузу и многозначительно поглядел на внимательно слушающего журналиста – Стерн поначалу не понял этого взгляда, но потом до него дошло: – Ах ты, чёрт! Даллас?
      – Похоже, – пожал плечами дипломат. – Так что вы теперь представляете себе, каким лакомым куском для любой разведки, мог стать этот архив? – Дейч аж сощурился от удовольствия, как кот унюхавший блюдце со свежими сливками. – Надо сказать, КГБ на сделку пошло с удовольствием – и покупку санкционировало. В операции участвовал наш нынешний БОЛЬШОЙ ДРУГ. На вторых ролях, разумеется, он же тогда был мелким клерком. Всё прошло успешно, правда, материал оказался неполон. Хотя и неплох. Но потом начались странные вещи. Внезапно покончил жизнь самоубийством австрийский «контакт» «НАШЕГО» резидента. Затем погиб и сам резидент – официальная версия, не выдержало сердце. Мол, пил много. А всех участников операции неожиданно вернули в Советский Союз и разбросали по разным областям. Единственное, что из всего этого можно предположить, что «контакт», видимо, решил распродать архив по частям. За это и поплатился. О его активности узнали бывшие «оасовцы», которые, как я уже говорил, достигли в то время высокого положения – вот они и «зачистили» территорию. Под раздачу попали все, до кого они тогда сумели дотянуться.
      А вот теперь представьте себе, дружище, такую ситуацию: что, если архив действительно был продан, но – ОДНОМУ ЧЕЛОВЕКУ? Господину Куприянову? Однако наиболее интересные документы из него НАШ НЫНЕШНИЙ БОЛЬШОЙ ДРУГ решил тогда утаить. После чего, когда шумиха улеглась, вывез их – с помощью Алисы Сергеевны, в СССР. А там и припрятал трофей до лучших времён. А, как вам такая версия? – И Дейч снова возбудился, даже ладонями по столу в азарте прихлопнул, явно довольный своей гениальной прозорливостью. Кокаинист он что ли, подумал с подозрением Стерн, ишь, как его пробирает! Энергия из парня так и прёт!
      – Может быть, вы и угадали, Анатоль, – Стерн раздумчиво почесал кончик носа. Ничего противоречивого журналист в этой истории не заметил. Вполне статься, так оно и было на самом деле.
      Эта история его, чего греха таить, заинтересовала. Он даже прикинул, какой великолепный материал из неё бы мог получиться. – Только вот разъясните недоверчивому журналисту одно: почему же столько времени Алиса хранила у себя эти бумаги, а Громов – так долго о них не вспоминал?
      – А нужды, наверное, не было, – просто объяснил Дейч. – Кто он тогда был? Так, начинающий разведчик, хотя и очень честолюбивый, и с большими амбициями. Придержал бумаги, надеясь на будущее. А когда ВЫРОС, вот тогда и решил ими воспользоваться. Теперешнее положение вполне позволяло сыграть по-крупному. Да и в архиве, наверняка, такие ИМЕНА имелись, что не грех было ими и ПОИГРАТЬ! Особенно, на уровне межгосударственных отношений! Но об этом узнали его противники – и тут всё, как писал классик, и завертелось!
      – Ну, а вам-то, Анатоль, зачем всё это?
      – Не стану скрывать, Константин Константинович, – моментально отбросил шутовство Дейч и заговорил рассудительно и вкрадчиво, – Нашему маленькому государству, которое воюет сразу по нескольким направлениям, такой архив был бы совсем не лишним! Особенно, в той его части, что касается агентуры ОАС в среде тогдашних боевиков из ФНО…
      – Это что? – не понял Стерн.
      – Фронт национального освобождения, – любезно пояснил Дейч. – Так сказать, ФАТХ и ХАМАС – в алжирской упаковке тех лет!
      – А-а!
      – И, как вы понимаете, эти письма – наиболее доступный для нас путь к бумагам ОАС.
      «И ещё – к Первому!» – присовокупил про себя Стерн. Смущала его очень эта история с архивом. Чтобы такой прожженный лис, каким являлся Дейч, вот так всё взял и выложил журналисту – да не абы какому, а тому, кто сам по уши в этом деле завяз! Хотя, наверное, что-то там с этими документами и было в действительности…
      В кармане дипломата тихо пропела телефонная трель. Дейч извинился перед собеседником – и приложил трубку к уху. Выслушав сообщение, расплылся в довольной улыбке.
      – Ну, что я вам говорил полчаса назад, уважаемый Константин Константинович? Мы таки да, держим свои обещания! Собирайтесь! Мои люди только что обнаружили вашу подругу!
      – Едем! – немедленно сорвался с места журналист.

* * *

      В просторном джипе израильтянина, помимо Стерна, Дейча и водителя, уместились ещё двое мрачноватого вида парней. Были они расслаблено-молчаливы, но журналист сразу понял, что это – не более, чем видимость. В нужный момент парни превратятся в хладнокровных хищников, готовых растерзать любого, кто попытается помешать их миссии.
      – Давай на Рублёвку! – скомандовал дипломат, и водитель споро рванул машину с места. Мчались, плюя на все правила и дорожные знаки – видимо, класс их машины был такого уровня, что сотрудники ДПС смотрели сквозь пальцы на явных нарушителей.
      – Мы тут поставили номера одного интересного ведомства, – перехватил вопросительный взгляд Стерна Дейч, – Так что для ваших инспекторов нашего авто в природе словно бы и не существует.
      – Где Терентьева?
      – По моим данным, её везут в загородный дом одного из охотников, – не стал таиться Дейч, – Это именно он заварил всю эту кашу, и именно его люди чуть было не взяли вас в «общаге» Фанга… Очень влиятельная, скажу вам, сволочь! Но, думаю, на сей раз, он просчитался…
      Удивительное дело, но, видимо, им очень везло в этот день. До нужного места джип долетел быстро – за каких-то сорок минут. По московским меркам, это даже и не время. Счастьем было и то, что не влетели ни в одну пробку.
      Тормознули невдалеке от какого-то длинного бетонного забора.
      – Приехали! – объявил, довольно осклабившись, Дейч. – Вот его логово… Да сидите вы на месте, пожалуйста! Экий, вы, Константин Константинович, нетерпеливый какой! Ну, куда вас несёт? Вы ж не Шойгу, в МЧС не работаете, а мне, поверьте, не будет никакого удовольствия наблюдать за тем, как вас начнут крошить в капусту местные «бодигарды»… Ничего с вашей подругой не случится! Раз им нужны письма, значит, они её аккуратненько допросят и, насколько я знаю натуру нашего негостеприимного хозяина, тут же отправится изымать переписку. Вместе с дорогой пленницей.
      – Вам никто не говорил, Анатоль, что вы непозволительно болтливы для дипломата? – ехидно поинтересовался Стерн, успокаиваясь. Несмотря на ситуацию, слова дипломата успокаивали. Наверное, если бы Дейч не пошёл в разведку, то из него получился бы вполне приличный психотерапевт.
      – Представьте себе, вы – первый! – шутовски развёл руками Дейч. – Но не забывайте, что это моя профессия! Я ж курирую вопросы культуры – а в этой сфере молчунов встретишь редко! А вон, кстати, и наши друзья! – он, не удержавшись, ткнул пальцем в лобовое стекло. – Смотри-ка, совсем, мужики, обнаглели! Почти без охраны девку вывозят! Нет, Константин Константинович, эту страну к порядку можно только твёрдой рукой привести! – он нетерпеливо толкнул водителя в плечо: – Тони, давай за ними, но только, умоляю тебя, очень осторожно, так, чтобы никто, ничего не заметил…
      Ехали не слишком долго, когда всё это и произошло. На одном из поворотов у машины, за которой они следовали, вдруг неожиданно распахнулась дверь – и кто-то вылетел оттуда прямо на дорогу – Дейч тут же заорал не своим голосом:
      – Тони, стоп!!!
      Водитель послушно затормозил. Стерна швырнуло вперёд, но он успел ухватиться за соседа. Ничего ещё не понимая, но каким-то внутренним чутьём ощутив беду, он закричал: – Анатоль, что это?
      – Кажется, мы заигрались… – сквозь зубы процедил дипломат, внимательно глядя вперёд. – Тони – давай-ка потихоньку разворачивайся – и уносим ноги…
      – Стоять! – уцепил водителя за плечо Стерн. Его соседи тут же быстро придвинулись к нему, собираясь схватить за руки, но Дейч только головой мотнул – и парни немедленно отстали, делая вид, что их занимает пейзаж за окном. – Костя, – тихо и очень убедительно произнёс Дейч. – Надо уметь проигрывать. Ты не видел, кто выпал из машины? А я – да. Это – Терентьева. На такой скорости от неё ничего не осталось. Это покойник, понимаешь? Да и вон там ещё какие-то подозрительные авто показались… Нужно немедленно убираться отсюда, пока нас ещё не привязали к её смерти…
      – Да пошёл ты! – на удивление спокойно сказал ему Стерн и полез из машины. Встряхнул плечами и, сначала бегом, потом, переходя на быстрый шаг, двинулся к замершим в ста метрах автомашинам.
      Один из молчаливых парней в машине Дейча потянул было из кармана пистолет с навинченным глушителем, но Анатоль отрицательно качнул головой:
      – Не надо. Нам лишние неприятности не к чему. Поехали домой. Это уже не наши дела!
      Через несколько секунд их здесь уже не было.

* * *

      Тело Алисы Сергеевны аккуратно вынесли с обочины и положили прямо на дорожное полотно. Один из «оперов» нагнулся, потрогал артерию на шее, потом повернулся к Погодину и отрицательно покачал головой. Тот молча кивнул и поднёс ко рту рацию:
      – «Орёл», я «Третий», объект здесь, «двухсотый», повторяю – «двухсотый»! Местность под контролем.
      – Это «Орёл»! – голос Первого прозвучал ясно и чётко, словно он сейчас находился рядом, а не висел в воздухе, в полукилометре от места ЧП. – Я сейчас буду у вас.
      Один из барражировавших вертолётов пошёл на посадку. За спиной раздались какие-то крики. Погодин, любопытствуя, повернулся: к ним бежал какой-то лысый здоровяк, а к нему, охватывая с двух сторон, неслись бойцы службы охраны. Мужчину догнали, аккуратно повалили на траву, быстро ощупали карманы. Старший группы посмотрел на Погодина и отрицательно покачал головой: «Чисто!»
      – Это Корнеев, – признал задержанного генерал, – Давайте-ка его сюда!
      Вертолёт сел рядом. Распахнулся люк и из машины, морщась от тугой воздушной струи, выскочили телохранители. Один повернулся к появившемуся в проёме люка Громову, подал ему руку, помог выбраться.
      Президент шагал быстро. Пожал Погодину руку, вопросительно поднял бровь. Генерал в двух словах объяснил, что случилось.
      – Погибла, – после небольшой паузы, наконец, молвил Громов. С непонятной – то ли полуутвердительной, то ли, задумчивой интонацией – Погодин ещё не научился различать настроение ЭТОЙ ОХРАНЯЕМОЙ ПЕРСОНЫ. Вот «Папашу» за восемь лет его правления, новый шеф охраны изучил досконально.
      Громов глянул на тело когда-то любимой им женщины, но подходить не стал. На его лице не дрогнул ни один мускул. В конце-концов, для него это было уже прошлое, далёкое прошлое – и Терентьева в нём занимала не самое главное место.
      Удивительно, но лицо женщины почти не пострадало. Казалось, что Алиса Сергеевна просто заснула. Настолько умиротворённой и спокойной она выглядела.
      Громов молча смотрел, как телохранители поднимают женщину с травы и споро грузят в один из «Гелендвагенов».
      Потом перевёл взгляд на Стерна:
      – Это её спутник? Тот самый журналист? – И, получив утвердительный ответ, распорядился: – Давайте его сюда!
      Стерна мигом подняли с земли и – вроде бы вежливо, но крепко придерживая под руки, в темпе подвели к Громову. За полтора метра до него остановили. Ещё двое телохранителей страховали пленника сзади.
      Громов мельком глянул на Стерна. Так обычно смотрят на насекомое, не более. Потом Первый перевёл взгляд на Погодина и тихо распорядился: – Отпустите парня, генерал, он не опасен.
      Погодин молча кивнул и, повернувшись к своим людям, подал едва уловимый знак. Телохранители тут же отпустил Стерна и быстро сдвинулись в сторону. Но при этом, встали так, чтобы мгновенно заблокировать любое ОПАСНОЕ движение Стерна.
      Громов подошёл к нему вплотную. Взглянул в глаза – жёстко, требовательно.
      Спросил, надменно кривя губы в злой усмешке:
      – Что вы хотели сделать с письмами, Кронин? Продать? Кому? Отвечайте, но только честно, от этого зависит ваша жизнь!
      – Будь они у меня – наверное, – не стал отпираться Стерн. – Но их хозяйкой была она, – он кивнул в сторону тела Алисы Сергеевны. – И только она знала, как распорядиться своей собственностью. А что до остального – то идите вы, господин Президент, так далеко, как сможете уйти!..
      Громов бешено сузил глаза: – На что вы намекаете, Кронин? На меркантильность этой женщины? Не пытайтесь её опорочить! Такие люди, как она, не продаются и не покупаются, уж я-то знал её поболе вашего, ясно?! Кому она хотела отдать письма?
      Стерн равнодушно пожал плечами – угрозы Громова его пугали мало: – Откуда я знаю, кому? Нас гоняли, словно бешеных зверей – и нам нужно было где-то отсидеться и отдохнуть, а уж потом решать, как поступить с письмами. Я тоже не думаю, что Алиса… – он на мгновение запнулся, – Сергеевна хотела отдать их в газеты, а уж тем более – продать кому-то. В этом вопросе она была категорична. Скорее, просто намеривалась вернуть их Вам. Вот и всё.
      – И для этого устроила прятки, заставила гоняться за ней, вместо того, чтобы просто позвонить мне? – недоверчиво хмыкнул Громов. – Странный способ напомнить о былой привязанности, – уже более тише пробормотал он себе под нос. Но Стерн услышал. – Да ничего тут странного нет. Довели женщину, суки, а теперь требуете ответа…
      Помолчал, потом поднял голову, посмотрел на Громова в упор, спросил глухо:
      – Что будет со мной?
      Громов, думавший о чём-то своём, удивлённо вскинул брови:
      – В смысле? Ах, с вами… Да ничего особенного! Возращайтесь к себе в Светлогорск, продолжайте трудиться на своего благодетеля – если он, конечно, захочет и дальше иметь с вами дело после всего случившегося. А вот писать на эту тему не советую – вам всё равно никто не поверит. Даже в «жёлтых изданиях».