Поездка длилась несколько часов, и полуденное солнце уже не шутя припекало, когда поезд прибыл на конечную станцию. Это был тот самый вокзал, с которого мы отправлялись позавчера поздним вечером. Я оглядел безоблачный небосвод на предмет, не летает ли где знакомая трехголовая птичка. В воздушном пространстве все было спокойно.
      - Ну что, Лешек, покажи направление. Ты ж, вроде как, знаешь, где эти чертовы сады, - сказал я, доставая карту.
      - Они не чертовы, а как бы даже совсем наоборот, - поправил меня Лешек и ткнул пальцем в район карты, который, судя по топографическим знакам, представлял собой весьма заболоченный участок местности.
      Я достал компас, чтобы привязать карту к сторонам света.
      - Не парься, - сказал Лешек. - Вон туда двигать надо.
      Впереди маячил дорожный указатель со стрелкой "Николаево, Нидвораево", в этом направлении вела и дорога, по которой мы сюда явились. Узловатый палец Лешека указывал немного левее, через широкий луг в сторону синеющего вдали леса, куда уходила едва заметная тропинка.
      - В ту сторону ковры не летают? - с надеждой в голосе спросил я.
      - Нет, - ответил Вольф. - Севернее и южнее - пожалуйста, Даже восточнее, у Синя моря. А туда нет.
      - Жаль! - я покосился на стоящий рядом в дорожной пыли увесистый рюкзак.
      - Лошадей брать будем? - спросил Лева.
      - А зачем, у нас же сапоги есть, - напомнил Лешек.
      - Так одна пара всего.
      - А мы по очереди.
      - Это как?
      - Слушай сюда. Андреич надевает сапоги и берет меня на закорки…
      - А рюкзак?
      - А я - рюкзак. Мы бежим две-три версты, скидываем сапоги, оставляем на тропинке…
      - Сопрут!
      - Да некому тут переть. И спокойно идем дальше. Вы с Левой доходите до сапог, кто-то из вас их надевает, берет другого на закорки, вы обгоняете нас, бежите еще две версты, оставляете сапоги, идете вперед, потом мы обгоняем вас…
      - И что нам это дает?
      - Выигрыш во времени. Почти вдвое.
      - Все равно стремно как-то сапоги без присмотра бросать.
      - Тогда сделаем так: кто-то берет меня на закорки, мы бежим две версты, потом я в сапогах бегу назад, следующий оттаскивает меня вперед, потом я снова…
      - Короче, - подытожил Вольф. - Ради экономии финансовых средств и придания мобильности нашему отряду, покупаем двух коней. Один, разведчик, бежит в сапогах, двое едут верхом, а лично я и волчьей шкуре достаточно быстро передвигаюсь. А за двумя лошадьми и ухаживать проще, и прокормить легче.
      К маклеру договариваться насчет лошадей послали Леву.
      - Зря, - сказал Лешек. Он предлагал пойти Вольфу, но того одолел острый приступ лени. - Сейчас приведет таких же кляч, навроде той, на которой сюда ехал.
      Но, к счастью, он ошибся. Леве удалось сторговать у маклера за умеренные деньги двух довольно резвых вороных кобылок. Мы с Лешеком навьючили их и разместились в седлах. Серая шкура Вольфа молнией метнулась вперед, а сапоги-скороходы первым примерил Лева. Едва он натянул второй сапог, как мы тотчас же потеряли его из виду. Пустив лошадей легким галопом, мы отправились следом за нашими товарищами через луг к лесу. Когда кроны деревьев сомкнулись над нами, мы перешли на рысь, выстроившись друг за другом, и узенькая тропинка повела нас сквозь чащу.
      Часа через пол мы встретили наших друзей - они устроили первый привал. Лева сидел на берегу лесного ручейка, опустив в воду босые ноги, и сломанной веткой отмахивался от комаров. Волк, вывалив язык, что называется на плечо, тяжело пыхтел рядом, лежа на травке.
      - Сколько можно вас ждать? - ворчливо произнес Лева. - Кто следующим побежит?
      - А ты чего? - спросил Лешек.
      - Я? Да ничего. Просто подумал, может еще есть желающие…
      Следующим желающим вызвался я, очень уж интересно было опробовать новое средство передвижения. Но тут же убедился, что дело это не такое уж и простое, как кажется с первого взгляда. Во-первых, необходимо удержать равновесие во время старта. Как только пятка второй ноги коснется супинатора, тут же ноги убегают из-под тебя, будто вступаешь на ленту эскалатора, пущенного с очень большой скоростью. Во-вторых, все маневры нужно начинать загодя, учитывая силы инерции. В этом я убедился на собственном опыте через несколько секунд после старта, обняв толстый ствол дерева. Когда звезды перестали кружиться перед глазами, а мозг восстановил способность воспринимать окружающий мир, я услышал смех сзади и увидел свои скороходы метрах в десяти впереди. В-третьих, при движении по лесу, много неприятностей доставляют ветки, неуклонно намеревающиеся выколоть глаз. Есть у скороходов и достоинство, облегчающее жизнь - при включении кроссового режима они сами отслеживают рельеф местности и никогда не спотыкаются. К тому же, в этом режиме скорость передвижения ограничена значением порядка 60 км/час, что для новичка немаловажно. В чистом поле их можно разогнать и до ста двадцати, то есть любой всадник на лучшем скакуне отдыхает. Но через полчаса пробежки ступни ног загудели, просто вот-вот отвалятся, поэтому я стал подыскивать место для отдыха с непременным условием наличия ручейка с прохладной водой.
      Друзья догнали меня нескоро. Сначала в лесу раздалось пыхтение паровоза без глушителя. Это Вольф с волочащимся по земле языком протрусил мимо меня и упал в прохладную воду. Спустя минут десять появились всадники. Волк поднялся из ручья, отряхнулся, окатив нас фонтаном брызг, и стал человеком в мокрой форме французского кирасира.
      Когда закончился наш короткий привал, сапоги надел Лешек. То ли у нечисти в генах умение пользоваться всякими магическими штучками, то ли опыт уже имелся, но сапоги его слушались. Лешек быстро удалился от нас по замысловатой траектории, мы же, не спеша, двинулись следом за ним.
      Для ночевки мы выбрали уютное тихое место в устье ручья, впадающего в небольшое лесное озерцо. Судя по карте, к садам Хой Ёхе мы приблизились весьма существенно - еще каких-нибудь полсотни верст и мы приблизимся к ним вплотную. Пока мы с Лешеком занимались обустройством лагеря, дрова-тополя там и все такое, а Вольф все еще приходил в себя, валяясь на траве с высунутым языком, Лева наудил в озере карасей. Отужинав ухой и жареной карасятиной, мы уже собирались предаться объятиям Морфея, как вдруг с озера донесся громкий плеск.
      - Ух, ни фига, заява! - воскликнул Лешек. - Какая рыба плещется. А ты, Лева, мелочь какую-то надергал!
      Плеск повторился.
      - А как это озеро называется, - спросил я, - случайно не Лох-Несс?
      - Да это вовсе и не рыбы, - сказал внезапно оживший Вольф. - Похоже, стая дельфинов плывет сюда.
      - Дельфины в озере? - возразил я. - Ты меня удивляешь!
      Тем временем плеск усилился, и послышались девичьи голоса.
      - Девочки! - воскликнул Лева.
      - Русалки, блин! - Лешек замысловато выругался, припомнив в выражениях и неизвестную в природе нечисть. - Только этого не хватало. Бежим отсюда!
      Он вскочил на стреноженную лошадь и попытался выслать ее в карьер. Вороная кобылка сначала оторопела от такой наглости и попыталась, даже, сделать шаг, но быстро пришла в себя, подкинула задом, и Лешек приземлился в заросли лопухов и крапивы.
      - Ну вот, началось, - проворчал он, потирая ушибленный зад.
      Плеск на озере сменился шлепками по илистому мелководью, и с берега донеслась какая-то возня. Было бы очень любопытно взглянуть, как эти однополые ластоногие будут забираться на крутой бережок, но тревога Лешека передалась нам и заставляла сидеть не шевелясь.
      Тем временем, цепляющееся из последних сил за верхушки сосен на противоположном берегу, солнце осветило косыми лучами силуэты женских фигурок, выбирающихся на высокий берег. Тут же поляну заполнили их голоса:
      - Ой, девочки, а наше место, похоже, занято!
      - Как занято?
      - А вон тут сидят.
      - Вы кто такие? А ну, убирайтесь с нашего места!
      - А как вы докажете, что это место ваше? - вспомнил я фильм "Три плюс два" и подумал: "Сейчас заставят бутылку из-под шампанского выкапывать!".
      - А никак! Живем мы тут и всё! Ясно?! - воскликнула одна бойкая девчонка.
      - Какие же это русалки? - понизив голос, я толкнул в бок Лешека. - У них ноги есть!
      - Сейчас ты все поймешь!
      Последняя девушка поднялась с берега на нашу поляну. Их оказалось пятеро. Каждая держала в руке нечто, напоминающее огромную обезглавленную рыбу, по длине достающую им до пояса.
      - Это у них такие гидрокостюмы с моноластой, - шептал мне на ухо Лешек. - Они их как бы только для плавания надевают. А так, девчонки как девчонки. Только сволочи. Мужиков не любят. Когда у них брачный период, они мужиков завлекают, чтобы забеременеть, а потом топят. И если кто мальчишку родит, тоже топят. Ребенка в смысле. Эти твари под водой дышать умеют, блин. Правда, сезон спаривания у них, кажется, еще не начался, но все равно, бежать отсюда надо!
      Мы стояли в растерянности, словно завороженные смотрели на стройные фигурки на фоне тускнеющего заходящего солнца, но в душе отчего-то сидела тревога, было немного не по себе и на самом деле хотелось смыться. Девушки развесили свои хвосты на ветвях деревьев, отжали волосы. У каждой оказался в стволе дерева встроенный шкафчик, оттуда они достали какие-то балахоны и, надев их, скрыли от нашего взора все свои прелести.
      - А вы уж, небось, и повеселиться решили, - сказала одна бойкая русалочка. - Фиг вам! А ну, проваливайте!
      - Да ладно тебе, Светк, - сказала другая. - Костер горит, обсушимся, погреемся, может, пожрать чего дадут.
      - Увы, сударыни, весь ужин мы уже съели, - учтиво признался Вольф. - Зато выпить найдется.
      - А мы не пьем, - призналась одна.
      - Помалу! Ха-ха! - добавила другая.
      По загоревшимся глазам Вольфа я понял, что он решил оттянуться и зажигает. Лично мне идея с вечеринкой не улыбалась - "русо туристо, облико морале!". Это во-первых, а во-вторых - не до девиц мне теперь, мне Катьку выручать надо. А вот Лева, кажется, склонен был поддержать оборотня в его начинаниях, бросив несколько кокетливых реплик.
      - Идиоты, - проворчал себе под нос Лешек. - Завтра кто-то из этих развратников точно в озере плавать будет. Раздутый, как пузырь. А, может, оба…
      Но, как ни странно, ретироваться с поляны Лешек не торопился и даже, по просьбе Вольфа, извлек из своей поклажи нашу старую знакомую - неиссякаемую баклажку. А лично я, пожелав всем спокойной ночи, отправился почивать в палатку. Упаковываясь в спальник, я слышал, как снаружи начиналось веселье. Вольф произносил галантные тосты, Лева травил сальные анекдоты. Время от времени раздавались взрывы девичьего смеха и хмурые реплики Лешека.
      - А среди вас, кажется, был еще один, - прозвучал голос той, которую называли Светкой.
      - Он уже спит давно, - ответил Лева.
      - А мы сейчас разбудим!
      Блин, только этого еще не хватало!
      - Эй, тут есть кто? - раздалось у входа в палатку. - Тук-тук!
      Вжикнул замок "молнии".
      - Нет, никого нет, - сонно отозвался я.
      - А я знаю, что есть. Как дела, почему не веселимся?
      Девушка уже застегивала "молнию" изнутри.
      - Настроения нет.
      - А я подниму. Я все могу, ты переживешь со мной незабываемую ночь!
      - И она будет моей последней?
      - Фу, глупый какой! Всё это сказки, выдумки, страшилки для маленьких. Мы совсем не опасные, мы очень милые и добрые существа. Ну, как настроение, поднимается?
      - Нет.
      - Ну почему? Я так стараюсь!
      - Слушай, уйди, а!
      - Фу, какой противный! А мне скучно. Эльвира с Лешеком хороводится, она у нас младшенькая, сто семьдесят лет всего, совсем девочка. Галина с тем, что анекдоты травит, только он тоже бука, женатый, говорит. Дашке с Машкой зато больше всех повезло, они с оборотнем вашим. Вот мужик, так мужик.
      - Ну и ступай к нему, третьей будешь.
      - Не хочу. Я с тобой хочу.
      - Со мной облом. У меня невеста есть, я ей изменять не собираюсь.
      - Ну и дурак. Невеста - не жена. И вообще, где невеста, а где ты. Может она тебе там и направо, и налево…
      Бить женщин не в моих правилах. Я только намотал на руку ее косу, потянул и прошипел;
      - Пошла вон!
      Другая бы на ее месте завопила от боли, но эта только возмутилась:
      - Как я пойду, когда ты меня за волосы держишь? Расслабься и получай удовольствие. Ты такого еще не испытывал, я уверяю. Сам потом в благодарностях рассыпаться станешь. Скажешь, не знаю, чем и благодарить. А я знаю, чем!
      - И чем же?
      - Не скажу!
      - Ну и не надо. Всё, не мешай спать, уходи.
      - Слушай, а может, ты импотент?
      - Точно! Да, я импотент. С детства.
      - Так я тебя вылечу. У меня тут одна штука есть. Погоди, я мигом!
      Она выпорхнула из палатки.
      - Свет, иди к нам! Свет, иди, выпьем! - раздались голоса снаружи.
      Ну, слава Богу, отстала, наконец. Я застегнул "молнию" за незваной гостьей. "Комаров только напустила, зараза" - подумал я и поуютнее упаковался в спальник. Но радоваться пришлось недолго, "молния" снова открылась.
      - Вот, смотри, что у меня есть! - сказала русалка Света, подползая ко мне. - Иноземное средство! С этой штуковиной вождь Туа-тао с двенадцатью женами справлялся!
      Боже милостивый, знакомая вещица! Это же мой пузырек паленого пантокрина! Тугая коса русалки снова оказалась намотанной на мою руку.
      - Больно же, дурак!
      Ага, завопила!
      - Кто тебя подослал, говори!
      - Никто! Отпусти, больно!
      - Бородатый, в лохмотьях? - я еще сильнее потянул ее гриву. - Ты должна меня соблазнить, а я за это подарить тебе амулет Золотого Льва?
      Русалка разрыдалась.
      - Он мою мать взял в заложницы! Он ее убьет, если я утром не принесу!
      - Тьфу ты, твою мать! - невольно вырвалось у меня. - Ладно, не реви. Что-нибудь придумаем. Утро вечера мудренее, как говорят. Иди спать. Где вы, русалки, обычно спите?
      - На деревьях.
      - Вот, лезь на дерево и спи. Освободим твою мать. В крайнем случае, убьем этого подонка.

* * *

      Утро выдалось безрадостным и хмурым, что было очевидно даже сквозь полог палатки. В палатке я был не один. Не ушла, что ли? Впрочем, нет - это Лева тихонько похрапывает, я так крепко спал, что даже не услышал, когда он забрался в палатку. Будить, не будить? Ладно, пусть еще немного поспит. Я выбрался наружу. Небо затянули плотные облака, было зябко, даже парило изо рта. Но от костра доносились вкусные запахи, это Вольф уже бодрствовал и готовил свой фирменный завтрак - жарил на вертелах двух зайцев.
      - Слушай, - хитро подмигнул он мне. - Что ты там с ней вытворял, чего она так орала?
      - Да ничего особенного, проводил воспитательные беседы на моральные темы, а заодно работал инквизитором. Знаешь, для чего была устроена вся эта давешняя вакханалия?
      - ???
      - Чтоб я ей амулет вождя краснорожих подарил.
      - Деваха красивая, она того стоит… - закатил к небу глаза Вольф. Но тут же опомнился. - Что ты сказал?!
      - Вот именно. Даром на этой планете ничего не бывает. Но что самое поганое, Светкина мамаша в заложницах у этого мерзавца. Я имею в виду того толмача из племени дикарей, помнишь? Людоеда-то он подговорил. И когда от Емели шли, это он ко мне приставал. Ему позарез нужен этот амулет, он и пускается во все тяжкие. Слушай, надо что-то сделать, я ей пообещал.
      - Разберемся. Мальчики, девочки! Подъем! Завтракать!
      С деревьев, словно груши, ссыпались Машка, Дашка, Галина и Светка. Собственно, кроме Светки, я даже не знал, кто из них, как говорится, кто. Поодаль зашевелилась куча сухой листвы. Из-под этого вороха появились Лешек и, очевидно, Эльвира. Оба хмурые как нонешнее небо над головой. Да и вообще, в атмосфере чувствовалась некоторая тревога и напряженность. Кто с бодуна, кто от навалившегося груза проблем, но все были грустны и молчаливы. Завтрак прошел в гробовом молчании, а после трапезы русалки вопросительно посмотрели на меня.
      - Короче, сделаем так, - сказал я. - Где он ее держит?
      - На том берегу озера. Почти у воды.
      Я из укрытия просканировал противоположный берег через подзорную трубу. Ага, вот и он, наш знакомый толмач, сидит около воды, в руках ружье, вглядывается в наш берег. А вон и седая русалка привязана к дереву прямо в этой, как ее, моноласте.
      - Гад! Он что, всю ночь держал ее привязанной к дереву?
      - Нет, - ответила Светка. - Вчера он велел ей влезть на дерево, а сам сидел внизу с мушкетом и караулил.
      - Все равно - гад!
      - Короче, сделаем так. Вольф, ты у нас лучший кавалерист, тебе и быть спасателем. А я подстрахую с пистолетом. Если что, возьму грех на душу, застрелю эту сволочь.
      - Может сразу так и сделать?
      - Нет. Вдруг промахнусь, вдруг осечка…
      - Я не промахнусь, - Лева кивнул на свой дробовик для охоты на безвздоховых одноруков.
      Я вспомнил разлетевшуюся в прах голову людоеда. Мне стало дурно.
      - Не надо, мокрое дело - последнее дело.
      Я срезал с конской сбруи медную бляху, отполировал ее о мягкую замшу крыла седла и протянул Светке.
      - Это будет обманка.
      А потом было вот что. Светка подплыла к противоположному берегу и до пояса высунулась из воды.
      - Эй! - она покрутила в воздухе начищенной бляшкой. - Я дарю тебе этот амулет безвозмездно, то есть даром! Лови!
      И швырнула ее в воду около берега. Толмач метнулся к брошенному предмету. В этот момент Вольф верхом на лошади выскочил из засады, улюлюкая и размахивая топором. Он рубанул по веревке и крикнул:
      - В воду, живо!
      Сделав вольт к берегу, он сапогом толкнул толмача в прибрежную тину, подхватил что-то с земли и скрылся в лесу. Обе русалки исчезли тем временем в темной воде. За всем этим я наблюдал из густых зарослей дикой ежевики, держа наготове заряженный пистолет. Всё прошло гладко, можно было выходить из засады и возвращаться к биваку.
      - А я-то все думал, почему он постоянно за нами поспевает? - сказал Вольф.
      Когда я вернулся на нашу полянку, он уже сидел в компании Машки и Дашки на крутом бережку, свесив ноги, глядел на озеро и попивал чаек.
      - И почему? - поинтересовался я, присаживаясь рядом.
      - А вон! - он кивнул в сторону палатки, где стояла вторая пара сапог-скороходов. - И мушкет его я прихватил.
      - Эй, долго вас еще ждать?! - вынырнула из воды Светка.
      - Сейчас, сейчас, - ответила не то Машка, не то Дашка.
      - Ну, всё, мальчики, пока!
      Обе, оставив в деревьях-шкафчиках свои балахоны, влезли в "гидрокостюмы" и помахали нам ручками. Галина, отвергнутая Левой, уже плескалась в озере вместе со Светкой и пожилой русалкой, а Эльвира, вцепившись в Лешека, все никак не могла с ним распрощаться. Чтобы не смущать молодых, мы втроем пошли сворачивать лагерь.
      - Теперь у нас две пары сапог-скороходов! - все не мог нарадоваться Вольф. - И мне не придется на своих четырех носиться по лесу!
      Первый переход в сапогах бежали Лева и Вольф, а мы с Лешеком трусили следом на лошадях. Лешек был какой-то угрюмый и озабоченный. Несколько минут мы ехали молча, потом я не выдержал, спросил:
      - Ты чего, влюбился?
      Лешек печально кивнул.
      - А грустишь чего?
      - Мы же с ней разной расы. Она русалка, я леший.
      - Ну и что, какие проблемы? Пусть она станет лешачихой, или ты - водяным.
      - Не знаю. Сложно все…
      - Или поступайте оба в университет на болотный. Станете вдвоем кикиморами.
      - Отвяжись. Без тебя тошно.
      - Ну, как знаешь…
      - Кстати, толмач наш знаешь кто?
      - Сволочь.
      - Это сабо самой. - Лешек всегда так говорил: "сабо самой", это не опечатка. - Он Светкин отец. Мамаша Светкина тогда влюбилась, нарушила закон, не стала топить его. И вот чего из этого вышло.
      Я хотел пошутить на тему, что, мол, его Эльвира тоже пожалела, не утопила в этот раз, но передумал. Парень не в том расположении духа, чтобы воспринимать шутки адекватно.

Глава 11. ФРУКТОВЫЙ САД