27

Из-за сильного течения поток был весьма опасен. Сути поднял Пантеру и понес, перекинув через плечо.

– Прекрати брыкаться. Если упадешь – утонешь.

– Тебе бы только меня унизить.

– Хочешь проверить?

Она присмирела. По пояс в воде, Сути тщательно выбирал дорогу, придерживаясь за большие камни.

– Переберись ко мне на спину и держись за шею.

– Я почти умею плавать.

– Учиться будешь не сейчас.

Молодой человек оступился, Пантера вскрикнула. Чем дальше он продвигался, ловкий и быстрый, тем крепче она к нему прижималась.

– Постарайся расслабить мышцы и подгребай ногами.

Споткнувшись, окунулся с головой, но он устоял на ногах и сумел добраться до берега.

Он вбил кол, привязал к нему веревку и перекинул конец на другой берег, где ее закрепил один из солдат. Пантера за это время вполне могла бы убежать.

Уцелевшие после штурма бойцы и отряд лучников полководца Ашера преодолели препятствие. Последний пехотинец, переоценив свои силы, забавы ради отпустил веревку. Отягченный оружием, он тут же стукнулся о каменную глыбу, потерял сознание и пошел ко дну.

Сути нырнул следом.

Словно радуясь возможности унести сразу две жертвы, течение усилилось. Сути поплыл под водой и скоро нашел несчастного. Двумя руками он схватил его под мышки и, борясь с течением, попытался поднять на поверхность. Солдат пришел в сознание, толкнул спасателя локтем в грудь и исчез в бурлящем потоке. Сути больше не мог бороться.

– Ты не виноват, – уверяла Пантера.

– Не люблю смерть.

– Подумаешь, какой-то глупый египтянин!

Он дал ей пощечину. Ошеломленная, она подняла на него глаза, полные ненависти.

– Никто никогда так со мной не обращался!

– Жаль.

– В твоей стране бьют женщин?

– У них те же права и обязанности, что и у мужчин. Строго говоря, тебя не мешало бы выпороть.

Он встал и угрожающе надвинулся на нее.

– Отойди!

– Ты берешь свои слова обратно?

Губы Пантеры оставались плотно сжатыми. Топот копыт отвлек Сути. Солдаты в спешке выбегали из палаток. Он схватил лук и колчан.

– Хочешь уйти – проваливай!

– А ты меня найдешь и убьешь.

Он пожал плечами.

– Да будут прокляты все египтяне!

Но это было не вражеское нападение, а прибытие полководца Ашера и его элитного отряда. По лагерю быстро распространялись новости. Бывший разбойник хлопнул Сути по плечу.

– Я горжусь тем, что знаком с героем! Ашер выделит тебе по меньшей мере пять ослов, два лука, три бронзовых копья и круглый щит. Недолго тебе оставаться простым солдатом. Ты смел, мой мальчик, а это встретишь не часто, даже в армии.

Сути ликовал. Наконец-то он у цели. Теперь надо как можно больше выспросить у людей из окружения полководца и найти в нем слабое звено. Он не ударит лицом в грязь, и Пазаир сможет им гордиться.

Его окликнул огромный детина в шлеме.

– Ты Сути?

– Он, он, – подтвердил бывший разбойник. – Это он обеспечил нам победу над вражеской крепостью, а потом рисковал жизнью, чтобы спасти утопающего.

– Полководец Ашер производит тебя в офицеры и назначает колесничим. С завтрашнего дня будешь помогать нам преследовать этого мерзавца Адафи.

– Он сбежал?

– Да он как угорь! Однако мятеж подавлен и в конце концов мы этого труса схватим. Десятки храбрых воинов полегли в расставленных им ловушках. Он убивает по ночам, как сама похитительница-смерть; он подкупает вождей разных племен и думает только о том, как посеять смуту. Пойдем со мной, Сути. Полководец хочет лично наградить тебя.

Хотя Сути терпеть не мог подобных церемоний, когда тщеславие одних подогревает бахвальство других, он согласился. Личная встреча с полководцем была достойной наградой за все пережитые опасности.

Герой шествовал между двумя шеренгами возбужденных солдат, стучавших мечами по щитам и выкрикивавших имя славного воина. Издали полководец Ашер отнюдь не походил на великого военачальника: низкорослый, сутулый, он больше напоминал писца, погрязшего в административных интригах.

Метрах в десяти от полководца Сути резко остановился.

Его тут же подтолкнули в спину.

– Иди, полководец ждет!

– Не бойся, приятель!

Молодой человек пошел вперед, лицо его смертельно побледнело. Ашер выступил ему навстречу.

– Счастлив познакомиться с лучником, чьи подвиги прославляет все войско. Боец Сути, награждаю тебя золотой мухой[47] храбрых. Храни этот знак, он послужит доказательством твоей доблести.

Сути протянул руку. Товарищи поздравляли его, все хотели разглядеть и потрогать вожделенную награду.

Герой смотрел на все невидящим взглядом. Все приписали его поведение смятению.

Когда после официально разрешенной полководцем попойки Сути ушел к себе в палатку, ему вслед посыпались соленые шутки, намекавшие на то, что с красавицей Пантерой его ждут битвы иного рода.

Сути лег на спину с открытыми глазами. Ее он даже не замечал, она не осмелилась заговорить и свернулась калачиком подальше от него. Он был похож на обессиленного демона, жаждущего крови своих жертв.

Полководец Ашер… Перед глазами Сути неотступно стояло лицо главного военачальника – лицо человека, избивавшего и убившего египтянина в нескольких метрах от него.

Полководец Ашер – трус, лжец и предатель.

***

Проникнув сквозь высокое окно, утренний свет озарил одну из ста тридцати четырех колонн гигантского крытого зала, насчитывавшего пятьдесят три метра в длину и сто два в ширину. В карнакском храме зодчие создали самый большой в стране каменный лес, украшенный ритуальными сценами, которые изображали фараона, делающего подношения богам. Яркие, переливающиеся краски проступали лишь в определенные часы. Надо было прожить здесь целый год, чтобы проследить за перемещением солнечных лучей, озарявших скрытые от глаз непосвященных ритуалы и по очереди освещавших колонну за колонной, сцену за сценой.

По центральной аллее вдоль каменных лотосов с раскрытыми цветочными чашами, беседуя, шли два человека. Один из них был Беранир, другой – верховный жрец Амона, семидесятилетний мужчина, на чьи плечи было возложено управление священной обителью бога, забота о ее богатствах и соблюдение иерархии внутри храма.

– До меня дошли слухи о вашем прошении, Беранир. Сколько молодых людей наставили вы на путь мудрости и вдруг решили удалиться от мира и поселиться во внутреннем храме.

– Таково мое желание. Глаза слабеют, ноги не слушаются.

– По-моему, вы еще не настолько стары.

– Видимость обманчива.

– Ваша стезя еще отнюдь не оборвана.

– Все свои познания я передал Нефрет и больше не принимаю пациентов. А дом в Мемфисе я завещал судье Пазаиру.

– Небамон не слишком благоволит к вашей воспитаннице.

– Он подверг ее суровому испытанию, но он не ведает, что она за человек. Дух ее настолько же крепок, насколько кроток ее облик.

– А Пазаир не из Фив ли родом?

– Да, верно.

– Вы, кажется, всецело ему доверяете.

– В нем живет огонь.

– Пламя бывает разрушительным.

– Если его обуздать, оно освещает.

– Какую роль вы ему пророчите?

– Это решит судьба.

– Вы чувствуете людей, Беранир; преждевременный уход на покой лишит Египет вашего дара.

– Найдется преемник.

– Я тоже подумываю об уходе.

– Ваша ноша непосильна.

– В самом деле, день ото дня все тяжелее. Слишком много административных обязанностей и мало времени для молитвы. Фараон и его совет приняли мое прошение, через несколько недель я переселюсь в небольшой домик на восточном берегу священного озера и посвящу себя изучению древних текстов.

– Значит, станем соседями.

– Боюсь, что нет. Ваше жилище будет куда более величественным.

– Что вы хотите сказать?

– Вы назначены моим преемником, Беранир.

Денес с супругой приняли приглашение Бел-Трана, хотя состояние свое он сколотил совсем недавно и честолюбием обладал явно непомерным. Госпожа Нанефер полагала, что ему как нельзя более пристало определение выскочка. Однако пренебрегать производителем папируса не следовало; житейская хватка, работоспособность, широкие познания делали его полезным человеком. Ведь получил же он одобрение дворца, да и знакомых при дворе завел весьма влиятельных. Такого человека Денес никак не мог сбросить со счетов, а потому, несмотря на протесты супруги, убедил ее пойти на прием, организованный Бел-Траном по случаю открытия нового склада в Мемфисе.

Денес и Нанефер отправились на прием в роскошных носилках с высокой спинкой и специальной скамеечкой для ног. Резные подлокотники позволяли принять изящную, непринужденную позу. Балдахин защищал их от ветра и пыли, а пара опахал – от слепящих лучей заходящего солнца. Сорок носильщиков бодро шествовали мимо изумленных зевак. Носилки были такими длинными, а ног под ними семенило так много, что процессию быстро обозвали сороконожкой. А между тем слуги распевали: «Полные носилки нам милее пустых», думая о высоком вознаграждении, ожидавшем их по окончании небывалого шествия.

Всеобщее изумление оправдывало расходы. Денес и Нанефер вызвали зависть собравшихся у Бел-Трана и Силкет. Жители Мемфиса еще не видели таких шикарных носилок. Денес отмел комплименты легким движением кисти, а Нанефер пожалела об отсутствии позолоты.

Два виночерпия подали гостям пиво и вино. Весь торговый Мемфис праздновал принятие Бел-Трана в узкий крут людей, наделенных властью. Ему оставалось лишь толкнуть приоткрывшуюся дверь и доказать, чего он стоит, утвердившись окончательно. Суждение Денеса и его супруги обладало солидным весом, никто не мог присоединиться к торговой элите без их одобрения.

Бел-Тран, волнуясь, выбежал навстречу гостям и представил им Силкет, которой было приказано не раскрывать рта. Нанефер окинула ее презрительным взглядом. Денес осматривал усадьбу.

– Это будет склад или магазин?

– И то и другое, – ответил Бел-Тран. – Если все пойдет хорошо, я надеюсь расширить и разделить помещения.

– Далеко идущий план.

– Вам не нравится?

– Чревоугодие не относится к числу добродетелей торговца. Вы не опасаетесь несварения желудка?

– У меня отменный аппетит и с пищеварением все в порядке.

Нанефер потеряла интерес к разговору, предпочтя беседу со старыми друзьями. Денес понимал, что она свое заключение сделала – Бел-Тран представлялся ей человеком неприятным, напористым и бесхарактерным. Его притязаниям суждено было рассыпаться, как плохому песчанику.

Денес в упор посмотрел на хозяина.

– Мемфис отнюдь не столь гостеприимный город, как кажется, подумайте об этом. На ваших плантациях в Дельте вы властвовали безраздельно. Здесь вам предстоит столкнуться с трудностями большого города и вы изнурите себя напрасной суетой.

– Как мрачно вы смотрите на вещи.

– Послушайте моего совета, дорогой друг. У каждого человека свой предел, не стоит его переступать.

– Честно говоря, я предела пока не знаю, а потому у меня страсть ко всему новому.

– В Мемфисе много производителей и продавцов папируса, которые обосновались давно и полностью удовлетворяют спрос.

– А я постараюсь удивить их, предложив продукцию более высокого качества.

– Это не хвастовство?

– Я верю в свою работу и не вполне понимаю ваши… предостережения.

– Я думаю исключительно о ваших интересах. Смиритесь с существующим положением вещей, и вы избавите себя от многих неприятностей.

– Своих вам уже недостаточно?

Тонкие губы Денеса побледнели.

– Что вы хотите сказать?

Бел-Тран подтянул пояс длинного передника, начавшего понемногу сползать.

– Я что-то слышал о правонарушениях, о суде. Ваше предприятие уже не выглядит так привлекательно, как раньше.

Тон разговора изменился. Гости стали прислушиваться.

– Ваши обвинения оскорбительны и беспочвенны. Имя Денеса пользуется уважением во всем Египте, а Бел-Трана не знает никто.

– Времена меняются.

– Все эти сплетни и клеветнические измышления даже не заслуживают ответа.

– Если я хочу что-нибудь сказать, я говорю это во всеуслышанье. А намеки и темные дела оставляю другим.

– Это что, обвинение?

– А вам есть в чем себя упрекнуть?

Госпожа Нанефер взяла мужа под руку.

– Мы и так здесь слишком задержались.

– Будьте осторожны, – посоветовал Денес, глубоко уязвленный. – Один плохой урожай – и вы разорены!

– Я принял меры предосторожности.

– Ваши планы – пустые мечтания.

– Не вы ли станете моим первым клиентом? Я продумаю ассортимент и предложу вам хорошую цену.

– Буду иметь в виду.

Присутствующие разделились. Выпад Денеса поколебал доверие кое-кого из гостей, но Бел-Тран казался вполне уверенным в себе. Столкновение предстояло захватывающее.

28

Колесница Сути двигалась по труднопроходимой дороге вдоль отвесной скалы. Уже неделю элитный отряд полководца Ашера тщетно преследовал уцелевших мятежников. Сочтя, что в целом край усмирен, полководец дал приказ возвращаться назад.

Сути молча стоял рядом с лучником. Мрачно глядя на дорогу, он сосредоточился на управлении лошадьми. Пантера удостоилась особого обращения: она ехала на осле, тогда как другие пленники вынуждены были идти пешком. Это была милость, оказанная Ашером герою завершавшейся кампании, и никто не находил в этом ничего удивительного.

Ливийка спала в палатке Сути и все больше поражалась перемене, произошедшей с молодым человеком. Обычно столь пылкий и энергичный, он вдруг замкнулся и пребывал в состоянии необъяснимой тревоги. Наконец девушка не выдержала и захотела узнать причину.

– Ты – герой, тебя будут чествовать, ты станешь богат, а выглядишь, как побежденный! Объясни, в чем дело.

– Пленница не должна приставать с расспросами.

– Я буду сражаться рядом с тобой всю жизнь при условии, что ты сохранишь волю к борьбе. Тебе что, жизнь больше не в радость?

– Подавись своими вопросами и замолчи.

Пантера сняла тунику.

Обнаженная, она откинула назад свои светлые волосы и начала медленный танец, извиваясь так, чтобы обратить внимание на каждый изгиб стана. Руки плавно скользили вдоль тела, поглаживая груди, ягодицы, бедра. В ее движениях ощущалась природная гибкость женщин ее племени.

Когда с кошачьей грацией она подобралась к нему поближе, он не отреагировал. Она развязала его набедренную повязку, обвила руками его тело и легла на него. И с радостью убедилась, что герой не утратил боевого пыла. Он желал ее, хотя и не подавал виду. Она скользнула вдоль тела любовника и одарила его жарким поцелуем.

– Что меня ждет?

– В Египте ты будешь свободна.

– Ты не оставишь меня при себе?

– Одного мужчины тебе будет мало.

– Стань богатым, и мне будет в самый раз.

– Ты заскучаешь, став уважаемой женщиной. Не забывай, ты же обещала меня предать.

– Ты меня покорил, а я покорю тебя.

Она продолжала соблазнять голосом, бархатистостью тембра, чарующими модуляциями. Лежа на животе с распущенными волосами и слегка раздвинутыми ногами, она манила его к себе. Сути страстно овладел ею, осознавая, что бесовка наверняка прибегла к колдовству, чтобы так быстро пробудить его желание вновь.

– Ты больше не грустишь.

– Я пытаюсь заглянуть в свое сердце.

– Поговори со мной.

– Завтра, когда я остановлю колесницу, слезь с осла, подойди ко мне и слушайся моих указаний.

– Что-то правое колесо поскрипывает, – сказал Сути лучнику.

– Я ничего не слышу.

– У меня тонкий слух. Такой скрип может предвещать поломку – лучше проверить.

Сути возглавлял колонну. Он съехал с дороги и повернул колесницу в сторону тропинки, уводящей в глубь леса.

– Посмотрим.

Лучник послушно сошел на землю. Сути встал на одно колено и занялся изучением подозрительного колеса.

– Плохо дело, – заключил он. – Две спицы вот-вот сломаются.

– Починить можно?

– Подождем, пока подойдут плотники из инженерного отряда.

Плотники шли в хвосте колонны, сразу за пленниками. Когда Пантера сошла с осла и направилась к Сути, солдаты не преминули отпустить пару колких замечаний.

– Залезай.

Сути оттолкнул лучника, схватил поводья и пустил колесницу во весь опор в сторону леса. Никто и опомниться не успел. Остолбеневшие боевые товарищи терялись в догадках, почему дезертировал герой.

Пантера тоже не могла скрыть изумления.

– Ты что, с ума сошел?

– Надо выполнить одно обещание.

Час спустя колесница остановилась в том месте, где Сути похоронил убитого бедуинами колесничего. Пантера с ужасом наблюдала, как он выкапывает останки. Сути завернул тело в большой кусок материи и завязал с двух сторон.

– Кто это?

– Настоящий герой, который будет покоиться в своей земле рядом с предками.

Сути не стал добавлять, что полководец Ашер вряд ли одобрил бы этот поступок. Когда мрачный ритуал близился к завершению, ливийка издала душераздирающий вопль.