Игорь Зенин
      Синклит Новосибирска, или Забытые боги
      Клянусь честью,
      в описании событий
      в этой повести нет
      ни одного вымышленного
      сюжета.
      Некоторые имена изменены,
      За исключением погибших.
      Вступление.
      Мой маленький город Новосибирск, я знаю твои кварталы, твои улицы, твои канавы и камни. Я вырос в тебе и я впитал все то самое лучшее, что у тебя было. Ты для меня - не город, а маленькая каменная деревня. И главное в тебе - не улицы, не дома, не канавы и заборы, а люди. Многих ты видел, от многих ты содрогался, но и многими ты можешь гордиться.
      Ты - те люди, которые живут в тебе. Подобно организму, в котором есть болезнетворные бактерии и есть силы, которые сохраняют работоспособность организма в норме, в тебе, мой город, есть те люди, которые имеют право называться Синклитом города, или другими словами, накопленным Духовным Потенциалом.
      Сразу мне будет задан вопрос: - А на каком основании ты собственноручно создаешь Синклит Новосибирска, столицы Сибири? Ведь этим должны заниматься знающие люди!
      Согласен, только эти "знающие люди", к сожалению, "ни уха, ни рыла" (я цитирую русский фольклор) не понимают в этом смысле. История это доказала.
      Свое мнение я постараюсь доказать на своих жизненных примерах.
      И сразу оговорюсь - Синклит Новосибирска - не красная книга почетных граждан нашего города. Просто город может гордиться этими людьми, или, на худой случай, просто знать о них. Они отдали ДУШУ этому городу. Взамен они не брали ничего.
      РЫЦАРЕВ
      Я не помню точно, когда я впервые увидел его на аэродроме. Но запомнилось сразу - смеющиеся глаза и смеющееся лицо. Доброе. Открытое. Там, где он был, всегда решались любые проблемы. Не помню по какому поводу, но я охарактеризовал Валерия Михайловича так: "Если для планерного клуба понадобится чудо, то Валерий Михайлович его достанет". Но эти уникальные возможности во времена "развитого социализма", когда все было дефицитом, он применял только на клуб.
      Когда он учился в Московском Авиационном институте, преподаватель выдал студентам задание на проведение курсовой работы. Нужно было продуть профиль крыла в аэродинамической трубе и получить его летные характеристики. Студент Валерий Рыцарев возмутился:
      - Эти крылья обдувают уже лет тридцать. Можно найти старую курсовую и спокойно ее переписать. Можно "обдуть" что-нибудь новенькое?
      - Пожалуйста, - ответил преподаватель.
      Валерий Рыцарев "обдул"... утюг. Обычный бытовой утюг, отечественного производства.
      Теперь несколько слов о летных терминах. У любого летательного аппарата есть такая характеристика, как "качество". Оно показывает, на сколько метров пролетит аппарат с высоты один метр. Выражается эта характеристика в относительных числах. Для современной авиационной техники качество лежит в пределах примерно от пяти у современных истребителей и до пятидесяти у самых рекордных планеров. У утюга качество равнялось семи при скорости потока восемьсот километров в час.
      Преподаватель, принимавший курсовую работу, поставил "отлично" и сделал пометку: "Работа выполнена на безукоризненном научном уровне, но, к сожалению, практического смысла не имеет".
      Но пути Господни неисповедимы.
      Дело в том, что пытаясь уточнить некоторые детали, я спрашивал своих коллег по небу о некоторых мелочах, и с удивлением обнаружил, что историю о загадочном планере знаю только я. Озадаченный, я уже думал не о мелочах загадочного планера, а о том, кто же мог мне это рассказать, если это знаю только я. И я вспомнил. Я вспомнил, кто это рассказал, и даже где и когда. Итак, Загадочный планер.
      Видимо, таких дерзких экспериментаторов, как Валерий Михайлович, обдувавший утюг, было немало. В институте он и еще семь человек, собравшись вместе, решили создать планер, который, видимо, должен был обладать уникальными характеристиками. Подробности этого проекта неизвестны. Известно только то, что при взлете планер рассыпался... Но самое страшное, что рассыпался не только планер. Несколько человек отравилось, кто-то повесился, кто-то спился и вскоре умер.
      Из восьми человек выжило только трое... В том числе и Рыцарев.
      Простому человеку это покажется диким. Согласен. Но в русском фольклоре есть сказка про летучий корабль. Эта вечная русская мечта - взлететь над суетой. Рожденный летать ползать не умеет. Наверно, громкие слова, но мне хочется хоть как-то защитить тех, кто наложил руки на себя. Во всех религиях самоубийство - великий грех. Но при этом мы не замечаем тех, кто убивает себя и других с помощью ссор, скандалов, водки и обмана. И это не пустые слова. "Лучше так, чем от водки и от простуд".
      Валерий Михайлович вернулся к жизни и вернулся в небо. Он летал сам в Бердском планерном клубе, учил других, помогал всем, чем мог. И учил нас, желторотых юнцов, которым было по тринадцать-пятнадцать лет.
      До сих пор на аэродроме стоит первый отечественный реактивный пассажирский самолет - ТУ-104. Садили его на грунт, то есть на не заасфальтированный аэродром Асы пятого океана. Его оставили на вечное хранение после того, как он выработал свой срок. Оставили для нас. Сняли двигатели и все оборудование. Салон и кабина остались целыми. Но для того, что бы мы могли летать, нужен был автомобиль, переделанный под лебедку. Списанный ГАЗ-51 нашли, но двигатель был "мертвый". Как вы думаете, что сделал Валерий Михайлович? Он обменял блестящий унитаз из нержавейки из ТУ-104 на двигатель, который был вполне работоспособен.
      Говоря современным языком, в области маркетинга ему не было равных. Но делал он это не для себя. Для нас. Он и другие не только сами летали. Кстати, летали они на других планерах, которые поднимали в небо самолеты, а мы, дети, летали на легких планерах, на которых по инструкции разрешалось летать не выше тридцати метров. Это выше девятиэтажки, но, все равно мало. Мы соединяли несколько фалов и поднимались на сто метров и выше. Сергей Коваль, первый взлетевший на такую высоту, увидев всю красоту, от избытка чувств заматерился. Он не знал, что все смотрели на него, затаив дыхание, он не знал, что слышимость с высоты идет прекрасно, тем более, что кабины нет. Вместо закрытой кабины - кожух из миллиметровой легкой авиационной фанеры. Даже перед лицом не было защитного стекла. Его маты слышал весь аэродром. Конечно, ему потом попало за это, но, с другой стороны, все понимали его прекрасно. Есть любовь, уровень которой не постигли, наверное, многие женщины - любовь к небу. Но и цена за такую любовь очень высока... После таких полетов Валерий Михайлович выглядел мертвым. Задрав голову в небо, от волнения он дергал свою бороду, и к концу полетов он был буквально общипан. Нет смысла говорить о той ответственности, которую он и другие брали на себя, если бы с нами что-нибудь случилось... Но Валерий Михайлович не был мечтателем с нами. Скорее, наоборот. Мы все помним его фразу, которую тогда услышали, наверное, впервые от взрослого человека.
      ... Мы стояли в ангаре около отремонтированного планера, пострадавшего после тяжелой посадки. И тут подошел Рыцарев. Посмотрев на планер, он стал нам говорить:
      - Вы что же это сделали?
      ...- Как что, планер отремонтировали....
      - Зачем накладку ослабили пропилом, вы же создали центр напряжения!
      - Да ладно, и так сойдет!
      - Нет! Береженого Бог бережет, как сказала монашка, натягивая кондом на огурец! Нельзя шутить с Небом!
      За эти годы мы похоронили четверых, кто оставил жизнь в небе, не сумев приземлиться на грешную землю. Несколько человек вырвались из пасти клыкастой, буквально чудом оставшись в живых... Сергея Коваля я одевал в морге, через пять минут выходя оттуда зеленый, падал на снег, смотрел в пронзительно голубое небо (потому что не мог стоять, едва не теряя сознание), а потом шел обратно туда, к патологоанатомическому столу, помогать пожилому инструктору-парашютисту, который рассказывал, скольких он уже одевал вот так, включая молоденьких девочек-красавиц.
      Эх, Серега, зачем ты спасал планер, давя на педали так, что погнулись тяги управления?! С другой стороны, наверное, в той ситуации так поступил бы каждый...
      Мы, прошедшие эту жуткую школу, и проходящие ее до сих пор, забываем про эти самые резинки, о которых говорил Валерий Михайлович, лаская случайных женщин, но всегда помним про монашку, перед тем, как взлететь в небо. (см. Приложение 1.)
      Однажды в нашем клубе кончился бензин. Взлететь на спортивных планерах без самолетов-тягачей невозможно. В полуобщественном клубе, где все держалось на голом энтузиазме, найти единственного шофера, который имел допуск на восьмитонный бензовоз, оказалось невозможным. Рыцарев сел в бензовоз и поехал за бензином. А у него не то что допуска, у него прав на вождение автотранспорта не было! Я помню, как потом он рассказывал об этом.
      - Раз надо - значит надо. Сел и поехал. На посту ГАИ меня остановили.
      - Ну и как... Арестовали?
      - Да нет, постояли, поболтали, покурили. Они еще и проводили меня на машинах потом.
      Позднее мы узнали, что там были у него знакомые ребята, но в любом случае он об этом не думал, ведь его ждали с бензином. И он его привез.
      Нам даже выдали рабочую форму. Не летную, но все-таки рабочую. Лично у меня еще где-то валяется ватная телогрейка и ватные штаны для зимы. Рыцарев вышел на руководство СибВО и ему дали списанные танковые "робы". Я помню, как на аэродром заехала черная генеральская "Волга", и из нее действительно вышел генерал. Как потом выяснилось, это был командующий ВВС СибВО генерал Сафоненко. Увидев Рыцарева, он обрадовался, как ребенок. Под моросящим дождем мы с гордостью выполняли показательные полеты. Помню, как товарищ генерал задавал мне вопросы, когда я возился около своего планера, закрепленного за мной.
      И все-таки рожденный летать ползать не умеет. Не знаю почему, но кто-то стал "перекрывать кислород" Валерию Михайловичу. Его стали частенько отстранять от полетов. Представьте себе такое для человека, который небо воспринимает как допинг. Он частенько стал возвращаться с аэродрома выпивший.
      Вдруг он заболел и на месяц попал в больницу. А через месяц он умер. Вскрытие показало, что смерть произошла из-за цирроза печени следствие механического воздействия. Другими словами, ему ударили по печени. Друзья потом вспомнили, что он однажды обмолвился, что по пути с аэродрома в Бердске к нему привязался патруль, что называется, на ровном месте. Он им в сердцах что-то не очень вежливо ответил, и его ударили по животу.
      ...Около гроба в Институте теоретической и прикладной механики СО АН СССР стояли только мы, пацаны. Вокруг говорили: "Пусть около гроба стоят мальчишки, он им всю душу отдал".
      Готовя этот рассказ, я спросил у Сергея Дубинина, который сидел напротив меня со скобой в поломанном позвоночнике после неудачной посадки во время полета по заданию МЧС (слава Богу, вырвался из пасти клыкастой!):
      - Сергей, охарактеризуй Рыцарева одним словом.
      - Бессилие и сила.
      - ?!!....
      - Бессилие защитить себя и громадная Сила, что бы помочь другим.
      Такой же вопрос я задал Андрею Савиных. Он чудом остался жив (тоже вырвался) после столкновения с Сергеем Ковалем, который после этого спасал планер, но не спас самого себя.
      - Одним словом не могу. Двумя могу.
      - Давай двумя.
      - ... Светлый человек.... Вообще, он остался у меня в памяти как веселый простой человек, с рыжей бородой, с рыжей шевелюрой, с вечной улыбкой на лице и постоянно с бычком "Беломора".
      Когда люди шли за гробом Рыцарева, над людской толпой висела только одна фраза:
      "Второго такого человека в Академгородке нет."
      Согласен.
      ТИХОМИРОВ.
      Восьмидесятые годы развитого социализма. Все по блату (блат - в переводе с немецкого - "бумажка", "справка", это порождение не воров, а нашей Великой революции). И я с одноклассником, по блату, попал в секцию карате, что тогда было самым последним писком моды. Первую встречу с Сенсеем я не помню. Отложилось только одно - глаза, темно-синие и пронзительные, смотрящие сквозь тебя. Практически холодные. Больше никаких эмоций. Андрей Георгиевич знал, какие знания и кому можно давать, а кому нельзя. После прошедших лет я понял, что он был настоящим олицетворением Восточного Гуру. С него можно было снимать скульптуру, художественные фильмы. Образ сам воплощал себя, образ был своим воплощением. Это не голые слова. Сергей Филипенко, профессиональный художник, первый это заметил.
      - Ты посмотри, у него идеальная фигура, плечи как у Столоне (правда, о Столоне мы тогда еще не знали, но сравнение точное), с него можно рисовать картины. А глаза какие! Большие, выразительные и проницательные.
      Тренировки проходили по непредсказуемому закону, открывая всегда что-то новое. Сенсей мог нас собрать всех около себя, усадить в позу За-за (сидя на татами, ноги под себя, руки сжаты в кулаки и лежат на коленях) и два часа спрашивать нас о смысле жизни, о тех свойствах, которые получаем мы, владея этими знаниями.
      - Я хочу, что бы Вы уяснили одну мысль - у Вас в руках теперь до конца жизни есть "пистолет", который никто и никогда у Вас не сможет отобрать, пока Вы живы. Помните об этом всегда, но всегда забывайте его применить. Одно ваше движение, неосознанное в непредвиденной экстренной ситуации, может привести к смерти человека, и неважно, заслуживает этого тот человек, или нет.
      Часто он нам давал специальные виды дыхания, о которых я не могу ничего сказать дополнительно. Почему - несколько позже.
      Однажды Сенсей приказал выучить стихотворение японских авторов. Я просидел целый день в библиотеке, и в итоге нашел красивое песне образное стихотворение о чем-то, типа "яблони в цвету, какое чудо". Кроме этого меня привлекли японские танки, стихи-трехстишия, сжатые в кулак одной мыслью-медитацией.
      На тренировке Сенсей вызвал меня к себе, и я, видя, как другие в качестве наказания отжимаются по двадцать, тридцать-сорок раз, шел, уверенный в своем успехе. Когда я читал поэтический трактат о цвете яблонь, Сенсей внимательно слушал, застыв и смотря в одну точку. Его слова меня вогнали в дрожь:
      - Плохие стихи. Двадцать раз отжаться.
      - Сенсей, а можно еще одно?
      - Рассказывай.
      Я рассказал два танка. Они ему понравились и отжиматься мне не пришлось. За прошедшие годы мне приходилось со многими говорить о карате, о спорте карате, о методике и тактике тренировок. Но никто и никогда не учил японские стихи. Хотя, вообще-то не понятно, почему именно японские. Теперь, через прошедшие годы я могу сказать, что мне не понятно, чему нас учил Сенсей. Слава Богу, что этого не поняли и другие. Однажды, во время очередного философского занятия Сенсей сказал примерно следующее, дословно я не помню:
      - Вы изучаете карате, но знания в Японию о данном виде единоборства пришли из Китая. В Китае этот вид борьбы называется У-шу. В Китай У-шу пришло из Индии, где это было Кун фу. Знания о Кун фу пришли из Тибета от борьбы Кэмпо. В мире есть только один храм Кэмпо, и откуда туда пришли знания, не знает никто. Но мы ДОЛЖНЫ ИЗУЧАТЬ КАРАТЕ, значит, мы и будем его изучать. Мой лучший друг, Синицкий, который живет в Москве и вы могли его видеть по центральному телевидению, был единственным из европейцев, который смог попасть в этот храм за всю его историю существования. Проучился он там год, и его выгнали оттуда. Выгнали потому, что он был там круглым отличником, а значит, он мог овладеть всеми тайнами Кэмпо. Для того, что бы Вы поняли, насколько это серьезно, я приведу один пример. В храме Кэмпо знают в совершенстве не только тактику и стратегию ведения боя, но и, кроме этого, гарантированные методы защиты. Через определенное время занятий и тренировок тело человека приобретает очень большую упругость при скоростном проникновении инородного предмета в тело человека. Другими словами, от человека отскакивает нож, брошенный в него профессиональным убийцей, и даже стрела, хотя человек не напрягает тело. Но на ощупь Вы ничего не заметите. Этого не замечают даже женщины. Так что легенда о Ахилле и Ахиллесовой пяте - не сказка и не выдумка. Достичь такие качества кожи можно двумя путями: либо с помощью специальных видов дыхания, в определенное время в течении нескольких лет, либо надо пить специальный настой трав, который надо употреблять в течение полугода в строго определенное время. Но этот рецепт знают только два человека в мире - настоятель храма и его первый помощник. Если его узнает третий человек, его находят где угодно и убивают. Благодаря этому знания остаются в чистоте и полной изоляции от внешнего мира. Храм Кэмпо испугался европейца Синицкого, который единственный смог пройти вступительные экзамены. Других вообще близко к нему не подпускают.
      Однажды Сенсей внимательно смотрел на нас, слегка хмурясь. Наконец он сказал:
      - Одевайте кроссовки и идите за мной.
      Мы решили, что будем таскать маты, как это было недавно.
      Но Сенсей спустился на первый этаж и пошел по вестибюлю к выходной двери. За дверьми - ноябрь месяц и мороз минус двадцать. Повторяю, что это было в восьмидесятом году. Я одним из первых начал заниматься и обливаться по системе Иванова, но и то это было в восемьдесят шестом году, тем более во времена перестройки. А тут - развитой социализм. Мы вышли из здания и пошли по тропинке через пустырь. Вдруг он остановился и приказал нам снять кроссовки и встать босыми ногами на снег. Мы сделали это сразу и беспрекословно. Даже сейчас это кажется странным, ведь Сенсей никогда не повышал голос, никогда не грозил ничем и не применял никаких наказаний, разве что отжимания. Став на снег, мы приняли релаксирующую позу, стоя с наклонно поднятыми руками и полу прикрытыми глазами. Я помню, что боковым зрением запомнил проходящих людей, которые прошли мимо нас буквально крадучись. Такое увидишь не часто - белый снег, и на нем, на фоне черного звездного неба в мертвой тишине стоят тридцать человек в белых, как саваны, кимоно, с босыми ногами и внешне спят, с вытянутыми вперед и вверх руками. После этого он завел нас обратно в зал и вывел из этого энергетического состояния, изредка задавая вопросы. На следующую тренировку пришли все, никто не заболел. Такое было впервые, но было воспринято всеми спокойно, словно мы это делали каждый день.
      Я жил недалеко от дома Сенсея, и поэтому частенько ездили домой вместе. Как-то стоя на остановке, я задал Сенсею вопрос:
      - Сенсей, а можно убить человека, что бы не осталось никаких следов и признаков?
      - Конечно можно, - ответил он и легонько, но точно ударил в область сердца, специально сжав кулак и развернув под определенным углом. Я, прошедший несколько десятков комиссий по первой графе для допуска к полетам, занимающийся до этого саблей в школе олимпийского резерва и профессионально тренируясь лыжными гонками, испытал животный ужас - я впервые в жизни на своей шкуре понял, что такое сердечный приступ. Сердце сразу стало стучать вразнобой, ноги онемели.
      - Чувствуешь?
      - ... Да...
      - Это один из самых простых способов. Есть другие.
      В другой раз мы ехали в автобусе. В автобус зашла пьяная веселая толпа. Нельзя сказать что они вели себя по-хулигански, но и просто веселой толпой их нельзя было назвать. Сенсей мне тихо на ухо говорил:
      - Игорь, никогда не пей, посмотри, они потеряли человеческий облик, став животными.
      Я тогда еще был секретарем комитета школы, и каждую неделю ходил в райком комсомола.
      - Сенсей, это - райком комсомола, я их хорошо знаю.
      - Не удивительно.
      На всю жизнь я запомнил первый свой бой - спарринг. Сенсей не предупреждал, а просто поставил против меня опытного бойца.
      .... Первые минут пять нам удавалось работать по требованиям Киоку-шинкая - легкий контакт с фиксацией точки удара. Остальное я помню с трудом. Хорошо помню глаза соперника - застывший ужас в глазах, когда он пропускал фиксацию своего удара, и я получал нормальный удар, когда не успевал защититься. Я изредка смотрел на Сенсея, но он делал упражнения на краю татами. Остальные сидели в За-за вокруг. Минут через двадцать мой соперник взмолился:
      - Сенсей, он не может стоять.
      - Тогда За-за.
      - Ос...
      Сидя на коленях, я не мог остановить рыданий. Эта была какая-то смесь глубокого вздоха и глубокого дыхания.
      То, что он держал под контролем весь бой, - у меня нет сомнений. Но ситуацию он максимально приблизил к боевой. На следующий день на мне не было живого места, только что синяков не было. Я ему благодарен за тот бой.
      До сих пор у меня лежит приглашение на третьи областные соревнования по карате, будоража самые грустные воспоминания той поры.
      ... За месяц до начала соревнований Сенсей сказал:
      - Скоро соревнования, участвовать будут двое - Курундин и Иванов. Ваша задача - им помогать.
      Сенсей ставил по трое соперников против каждого. Задача была простая мы нападали, они должны были защищаться. Мы работали в полный контакт, то есть наша задача была убивать их физически, их задача была защититься и провести контрудар в полуконтакт с фиксацией. Другими словами, только слегка коснуться, как это требуется на соревнованиях. "Били" мы от души. Аля гер ком аля гер.
      На соревнованиях Сенсей подозвал меня и спросил, есть ли у меня желание поучаствовать в судействе. Я, естественно, сказал, что желание есть. Задача передо мной была поставлена "ответственная" - вывешивать очки соперников. Это мне дало возможность наблюдать за всем происходящим не со стороны трибун, а изнутри всей "кухни". Иванова дисквалифицировали на первом бое, Курундина - на втором. Преимущество их было видно даже дилетантам.
      ... После соревнований на Сенсея было больно смотреть. Против такого удара, который ему был нанесен, защиты нет. Дешевые трюки задолизов. Но ничего такого Сенсей не сказал. Он похвалил участников и сказал, что эти соревнования очень хорошо показали наше преимущество и мастерство.
      Вскоре я бросил занятия - у меня не хватало времени. К тому же я влюбился, как дурак, и у меня не было сил и желания ни на что.
      .... Я встретил Андрея Иванова через лет пятнадцать. Разговорились. Постоянно я ловил себя на мысли, что на меня смотрят глаза Сенсея. Значит, не один я его помню, не один я впитал его мысли. То, что я услышал, вогнало меня в шок.
      - Сенсей уехал в Москву. Я у него был в гостях, жил у него недели две. Если бы ты его увидел, ты бы его не узнал. Того Сенсея нет. Его свели с ума, он лежал в психушке, где его кололи какими-то лекарствами. Человек убит морально и психологически.
      -... Я представляю это.... Я знаком с этими методами, и с этими типами из соответствующих органов. То же самое пытались сделать и со мной...
      ..... Сенсей !!! ..... Ос-с !!!
      ПЕТРАЧУК
      Он меня учил держать паяльник, он давал основы и фундаментальные знания по радиотехнике и электронике. В честном порядочном обществе он был бы миллионером. Но все по порядку.
      Сергей Иванович учил меня держать паяльник, спокойно и просто объясняя сложные законы радиотехники. Первое мое устройство - цветомузыка - заняло третье место на районной выставке юношеского творчества, определив тем самым мою будущую профессию. Тогда я не знал, во что выльется увлечение радиотехникой. Но именно Сергей Иванович и предопределил мое научное призвание - психотроника.
      Как-то я ему пожаловался, что у меня часто бывает насморк. Он тут же ответил:
      - То же самое было и у меня. Промывай нос холодной подсоленной водой. Когда-то, наверное, мы вышли из моря, и поэтому подсоленная вода благотворно действует на нас до сей поры. Тоже самое делают и йоги.
      Через несколько месяцев я действительно забыл о насморке. Еще через некоторое время я пожаловался, что с тренировок по карате прихожу домой поздно вечером, и долго не могу уснуть. Сложно быстро успокоиться.
      - Я тебе дам запись аутогенной тренировки. Хорошо стабилизирует нервную систему. Если будешь включать его на ночь, то сделай глобальный автостоп, что бы отключался магнитофон от сети.
      - Я не смогу, это сложно.
      - Ничего сложного нет. Гениальное всегда просто.
      И он нарисовал схему. Я сделал этот автостоп на старый отцовский ламповый магнитофон. Через две недели я засыпал примерно минут через десять после включения. Значение этих тренировок, вообще "медитативного расслабления на западный манер", как еще называют аутотренинг, я оценил только несколько лет спустя. Я это понял тогда, когда на четвертом курсе, сдавая сессию (на пятерки, между прочим), я успевал гулять до четырех часов утра со своей первой любовью, гоняться за приведениями (для меня это было так серьезно, что я вел дневник, поскольку боялся, что могу сойти с ума), встречаться с удивительными и непонятными людьми, ездил на аэродром, и так далее, всего не помню. Спать было некогда. На сон оставалось часа два-три. И недоспанные часы я восполнял аутотренингом всего за сорок, иногда за тридцать минут.
      Но все по порядку. В это же время, как сказано выше, я занимался карате, и передо мной встала дилемма. Сейчас трудно вспомнить все доводы за и против, но в итоге у меня осталось только два увлечения - электроника и одна из самых ярких вспышек любви. В итоге вместо выпускных экзаменов в школе я учился играть на гитаре. Школьные экзамены я все-таки смог сдать без троек, а вот на вступительные меня не хватило. В итоге я пришел к Сергею Ивановичу. Он спокойно посмотрел на меня, и сказал принести документы. Через неделю я стал студентом. Просто так.
      На втором курсе я сказал Сергею Ивановичу, что хочу заниматься научной работой, но был запрет - научной работой можно было заниматься только с середины третьего курса.
      - Ладно, я поговорю в деканате, - ответил он.
      В итоге я попал в одну из самых мощных электронных лабораторий города. В виду того, что я подписал расписку о не разглашении (срок ее давно истек, но дело не в расписке, а в чем-то другом, не знаю, как объяснить), не буду приводить доводы в доказательство, ведь разговор не о том. Меня поражало там многое, все было интересно, но самое главное - я был поражен тем, что по любому нестандартному вопросу все шли к Петрачуку - начиная с инженеров и кончая докторами технических наук. Именно на его рабочем столе я впервые увидел разобранную японскую магнитолу. Тогда, в 1982 году, это было примерно тоже самое, что слетать на Луну. "Радисты" тех времен помнят, какие байки ходили среди нашего брата о взрывающейся при вскрытии импортной технике. И что срок гарантии у нее двадцать пять лет, и люди верили, потому что такая техника была только у супер крутых. Да что там импортная техника отечественную качественную аппаратуру можно было взять только по блату. Все это уже история.
      - Сергей Иванович, неужели вы ее,..... отремонтировали?
      - Да. Вообще-то, ничего сложного нет. Довольно все просто.
      - Но ведь схемы нет.
      - Ну и что. Принцип построения тот же самый. Только уровень интеграции выше. Конечно, если сгорит микросхема, то заменить ее нечем. Но здесь микросхемы целые.
      Через год, в начале третьего курса Сергей Иванович усадил меня на стул и сказал:
      - Я хочу предложить тебе одну работу, но не знаю, справишься ты или нет. Но попробовать, наверное, стоит. Я сделал генератор, который обладает практически идеальной линейной характеристикой. Обычно эта характеристика имеет логарифмический характер. А в моем генераторе она линейная. Я не нашел ничего подобного в литературе. Тебе нужно попробовать составить эквивалентную схему генератора и рассчитать характеристику по этой формуле.
      Я набрал учебников и стал составлять формулу. Не буду писать подробности, но на это дело у меня ушло месяца два. Еще недели две ушло на проверку всех выкладок и месяц на вычисление примерно тридцати точек графика. Расчет одной точки производился на программируемом микрокалькуляторе Б3-34. В нем всего 99 шагов программы, а расчет требовал со всеми ухищрениями 180 шагов. Пришлось ее разбивать на два этапа. В итоге примерно через три месяца я показал график, на котором.... была такая же идеальная характеристика.
      - Ну а теперь ответь мне, почему экспериментальные и теоретические данные совпадают?
      - Сергей Иванович, я не знаю. Вы сами видели формулы, расчеты я проверял несколько раз. За формулу и расчеты я уверен, но проанализировать эту "абракадабру", которая занимает на листе три строчки в три этажа, я не в состоянии.
      Мы тупо смотрели на эти графики. Такое невозможно представить ни в одном фантастическом фильме. Теория и практика совпадают с точностью до десятых процента, а объяснения этому по-настоящему нет!
      Наконец Сергей Иванович сказал:
      - Понял, в чем дело. Другими словами, мы столкнулись с уникальной ситуацией - нелинейность нелинейного процесса, или, другими словами, перетекание энергии контуров. Очень интересно.
      Недели через две Сергей Иванович сказал:
      - В Воронеже скоро будет проходить всесоюзная научно-техническая студенческая конференция. Я отправил заявку и пришло приглашение. Заявка была отправлена по твоей теоретической работе. Поедешь в командировку. Насколько мне известно, это единственное приглашение на весь Новосибирск.
      Нарисовав графики, написав формулы, я поехал в один из столпов отечественной электроники - город Воронеж.
      Конференция была обставлена с хорошим размахом. Поселили нас в пригороде Воронежа в Интуристовской гостинице "Спутник". С утра шли семинары по тематикам, в обед - экскурсии по городу.
      Там произошел курьезный случай, о котором хочется рассказать. Мои соседями по номеру были два москвича. Мы разговорились о бытовой технической новинке того времени - видеомагнитофоне. Но скоро поняли, что говорим на разных языках. Я говорил о магнитофонах с лентой, которые были в продаже у нас в магазинах, а москвичи говорили о кассетных магнитофонах. Наконец мы пришли к заключению, что я вынужден поверить им, а они - мне.
      Вечером от нечего делать я спустился в бар. В углу бара за стойкой меня привлек телевизор с непонятной программой, не характерной для нашего телевидения. Это было... выступление Бони М! После - АББА! После - Пупо! Я буквально "опупел" от этого обилия видеоинформации. После первого шока я почувствовал на себе взгляд. Это на меня в упор смотрел бармен за стойкой. Покосившись на него, я сквозь зубы процедил: