- Эка невидаль - сержант взвода, - воскликнул Дэмьен. - Да все они одним миром мазаны. - И он, войдя в раж, начал выкрикивать команды: Внимание! Глаза на лоб! Уши торчком! Пузо вперед! Целься!
      Мальчики просто зашлись от хохота. Марк с обожанием взглянул на брата.
      - Ты все-таки рехнулся, ты это знаешь?
      Дэмьен кивнул, а затем, склонившись, таинственно прошептал:
      - Я практикуюсь.
      Марк хмыкнул.
      - Еще один приветик тете Мэрион! - закричал Дэмьен.
      Марк, всегда готовый доставить своему странному, чудному и обожаемому брату удовольствие, громко протрубил в свой любимый охотничий рожок. Звук получился какой-то хрустальный и завораживающий. Он долго еще звенел в холодном ночном воздухе уже после того, как машина скрылась в темных окрестностях Иллинойса.
      Обеденного стола вполне хватало для того, чтобы свободно разместить двенадцать человек, но сегодня за ним восседало всего лишь четверо. Ричард Торн занимал место во главе стола, слева сидела Анна. По правую руку расположилась тетушка Мэрион, а рядом с ней примостился взъерошенный мужчина средних лет, звали его доктор Чарльз Уоррен. Будучи одним из самых выдающихся знатоков христианских артефактов, он являлся куратором Музея Древностей, основанного Реджинальдом Торном.
      Тетушка Мэрион собиралась произнести речь, и окружающим ничего не оставалось, как выслушать ее. Ричарду, правда, очень не хотелось, чтобы при этом присутствовали посторонние.
      - Уже поздно, и я устала, - начала тетушка Мэрион, окидывая присутствующих взглядом и убеждаясь, что все трое внимательно слушают ее. - Перейду сразу к делу. Я старею и скоро умру. - Она в упор взглянула на Анну. - А вздохи свои поберегите на потом. - Анна попыталась что-то возразить, но тетушка продолжала: - Я владею тридцатью семью процентами "Торн Индастриз" и, кажется, имею право распорядиться своей долей, как сочту нужным.
      - Да, конечно, - подхватил Ричард, как всегда делал, когда речь заходила на подобную тему.
      - Вы знаете также, - продолжала Мэрион, - что в настоящий момент я все оставляю тебе, Ричард.
      Племянник кивнул.
      - И что?
      - Так вот, я сегодня здесь для того, чтобы объявить: пока вы не выполните мою просьбу...
      Торн отшвырнул салфетку. Он на дух не переносил ничего такого, что хоть отдаленно напоминало вымогательство.
      - Мэрион, не шантажируйте меня, - предупредил Ричард, чувствуя, как у него вскипает кровь. - Меня не волнует...
      - Тебя не может не волновать сумма порядка трех миллионов долларов.
      Доктор Уоррен смущенно привстал.
      - Извините, но я не думаю, что здесь необходимо мое присутствие. - Он сделал движение, чтобы уйти, но Мэрион остановила его.
      - Вы, доктор Уоррен, потому здесь, что являетесь куратором торновского музея! Двадцать семь процентов и этой собственности принадлежит мне!
      Уоррен сел.
      Тетушка Мэрион торжествовала. Она ощущала на себе пронзительный взгляд Анны, чувствовала, как та ее ненавидит. Но это ровным счетом не беспокоило тетушку Мэрион. Ей никогда не нравилась Анна. Более того, старушка предполагала, что время, когда Анна решила ворваться в жизнь Ричарда, было как-то _с_л_и_ш_к_о_м_ удачным. Здесь как будто присутствовала охота за приданым, и настойчивость, с которой молодая женщина обхаживала ее племянника, напоминала скорее кружение мух над свежим трупом.
      Однако тетушка Мэрион припасла на сегодня еще кое-что. Слегка наклонившись вперед, она произнесла медленно и отчетливо:
      - Я хочу, чтобы вы забрали мальчиков из военной академии и поместили их в разные школы.
      Последовало долгое молчание. Наконец Анна, вложив в слова всю свою ненависть, произнесла:
      - Меня совершенно не волнует ваше отношение к мальчикам. В конце концов это не ваши сыновья, а наши.
      Именно этого и ждала Мэрион.
      - Позвольте вам напомнить, - возразила она, ядовито улыбаясь, - что никто из них не является вашим _с_о_б_с_т_в_е_н_н_ы_м_ сыном. Марк - сын Ричарда от первой жены, Дэмьен - сын Роберта.
      Анна задрожала от гнева. Пытаясь изо всех сил сдержать слезы, она резко поднялась.
      - Ну, спасибо. Большое спасибо!
      Ричард нежно тронул жену за руку и заставил ее сесть. Потом обратился к Мэрион.
      - Ради Бога, что вам нужно?
      - Изолируйте Дэмьена, - проговорила старушка, и взгляд ее был тверд. - Его влияние ужасно, неужели вы этого не видите? Вы что, хотите погубить Марка, _у_н_и_ч_т_о_ж_и_т_ь_ его?
      Ричард вскочил.
      - Ну, хватит, - оборвал он тетушку. - Я провожу вас в вашу комнату, Мэрион.
      Старушка поднялась ему навстречу.
      - Ты ослеп, Ричард. - Она схватила его за обе руки. - Ты же знаешь, что брат твой пытался убить Дэмьена.
      Доктор Уоррен находился в состоянии шока. Анна вскочила и воскликнула:
      - Уведи ее отсюда, Ричард! _У_в_е_д_и_!
      Мэрион вдруг осознала, что если она не скажет всего сейчас, то не скажет этого никогда. И старушка продолжала:
      - Почему он пытался убить Дэмьена? Ну ответь мне! Скажи правду!
      Ричард еле сдерживал свою ярость.
      - Роберт был болен, - отчеканил он, - психически.
      - Ну все, хватит, - заверещала Анна, - не смей разговаривать с ней!
      Доктор Уоррен не знал, что и делать. Он был ошеломлен. Не смея произнести ни звука, доктор комкал в руках салфетку.
      Мэрион глубоко вздохнула и предприняла последнюю попытку шантажа. На этот раз в ее голосе прозвучала мольба.
      - Если вы не разъедините мальчиков, я весь свой капитал оставлю на благотворительные фонды, на благотворительные...
      - Да делайте с ним, что хотите! - взорвался Ричард. - Сожгите деньги, выбросьте их к черту, только не пытайтесь...
      - Ричард, ну пожалуйста, - умоляла его Мэрион. - Послушай меня! Да, я стара, но я не выжила из ума. Твой брат пытался покончить с Дэмьеном. ПОЧЕМУ?
      - Убирайтесь отсюда! - взвизгнула Анна. Она обежала вокруг стола и решительно устремилась к старушке, будто собиралась ударится ее. Ричард попытался удержать жену, но она тут же вырвалась и, ткнув в пеону тетушки Мэрион дрожащими пальцами, произнесла:
      - Вели ей уйти!
      - Я и так ухожу! - ледяным тоном произнесла старушка, вложив в него все свое достоинство. Она кивнула на прощание доктору Уоррену и покинула комнату. Ричард последовал за ней. Когда их шаги затихли, Анна, глубоко вздохнув, обратилась к доктору:
      - Извините, Чарльз, мне и в голову не приходило...
      - Ничего, ничего, все в порядке, - успокоил ее Уоррен. - Я все понимаю. - Он поднялся и кивком указал в сторону маленькой комнаты. Почему бы нам не поглядеть на слайды, - предложил он. - У меня есть здесь замечательные штуки, которые я бы хотел продемонстрировать вам и Ричарду.
      В действительности же ему хотелось поскорее покинуть этот дом.
      На площадке третьего этажа тетя Мэрион высвободила наконец свой локоть из руки Ричарда.
      - Я и сама пока могу идти! - с достоинством бросила она.
      Молча миновали они длинный, покрытый ковром коридор, и лишь у двери спальни старушка снова повернулась к племяннику:
      - Твой брат пытался убить Дэмьена...
      - Но мы же с этим покончили, тетя Мэрион.
      - Должна была быть причина.
      - Я вам уже говорил. Я не могу больше об этом. Особенно в присутствии посторонних. Иисус Христос...
      - Но зачем он пытался убить собственного сына?
      - Он был болен, тетя Мэрион, психически болен.
      - А Дэмьен? Думаешь, он не болен?
      - Что Дэмьен? С ним ничего особенного не происходит! - Торн опять начал выходить из себя. Одновременно он и злился на себя, понимая, как легко смогла Мэрион довести его до такого состояния. Может, она и прекратила бы свои нападки, если бы Ричард так остро не реагировал на них. Он попытался успокоиться. - Ваша ненависть лишена всяких оснований...
      - Будь поосторожнее, - перебила его тетушка Мэрион.
      "Наконец-то она приходит в себя", - подумал Торн и обратился к старушке:
      - Ложитесь спать. Пожалуйста. Вы себя сейчас не контролируете.
      Тетя Мэрион подняла брови. Она знала, куда нанести удар.
      - Дэмьен не унаследует от меня ничего. Завтра я займусь этим. Старушка потянулась к дверной ручке.
      - Делайте, как знаете, часть акций компании - ваша! - Ричард понимал всю отчаянность положения. Ему была необходима эта доля, чтобы обеспечить интересы обоих сыновей. - Но уж если вы в моем доме...
      - То я твоя гостья, - закончила Мэрион. - Я знаю. Но это _м_о_я комната, и я вынуждена просить тебя уйти. Сейчас же.
      Торн вздохнул, наклонился и чмокнул старуху в макушку.
      - Мюррей будет ждать вас завтра утром в машине.
      Тетя Мэрион некоторое время подождала, пока он скроется в тени коридора, а потом, торжествующе улыбнувшись, прошагала в комнату и захлопнула за собой дверь.
      Когда Ричард заглянул в маленькую комнату, Анна с доктором Уорреном уже установили проектор и экран. Чарльз хотел дать им возможность предварительно взглянуть на экспонаты новой выставки, которую он подготовил для чикагского Музея Древностей.
      Ричард унаследовал от своего отца любовь к археологии и всячески поддерживал любое начинание в этой области. Одним из таких предприятий были рискованные раскопки близ города Эйкра, где обнаружились самые потрясающие за последние двадцать лет находки. И хотя инициатором раскопок являлся Реджинальд Торн, именно Ричарду предстояло пожинать плоды этого предприятия.
      Чарльз Уоррен включил проектор, и Ричард притушил свет.
      - Большинство этих экспонатов уже упаковано и находится сейчас в дороге. Вскоре первая партия прибудет сюда.
      Первые слайды демонстрировали вазы и миниатюрные статуэтки. Разглядывая их, Торн, казалось, забыл о тетушке Мэрион, Анна улыбалась, поглядывая на мужа. Вдруг она перевела взор на экран, и у нее перехватило дыхание. На слайде была запечатлена фигура женщины довольно больших размеров, яркая и уродливая, облаченная в багровые и пурпурно-золотистые одежды со множеством украшений. Восседала блудница на Звере о семи головах. Каждая голова покоилась на длинной чешуйчатой шее, из лбов торчали рога, а из пастей - клыки и языки. Голова женщины была откинута назад, длинные волосы беспорядочно спутались, а сама она казалась пьяной от содержимого золотой чаши, которую сжимала в своей руке.
      - О, господи, - пробормотала Анна.
      - Да, - поддержал ее Чарльз, - вид у нее весьма устрашающий.
      - Вавилонская блудница? - поинтересовался Ричард.
      Чарльз кивнул. Анна вопросительно взглянула на мужа.
      - Ты ее знаешь? - удивилась она, и все рассмеялись. Чарльз взял карандаш и подошел к экрану.
      - Она символизирует Рим. А эти десять острых, как бритва, рогов на Звере - десять царей, у которых пока нет царств. Но Сатаной им была обещана временная власть до тех пор, пока не явится он в своем полном величии.
      - А зачем она взгромоздилась на Зверя? - спросила Анна.
      - Не знаю. Но, очевидно, она не останется на нем долгое время. Ибо сказано в "Откровении Иоанна Богослова", что десять царей "возненавидят блудницу, и разорят ее, и обнажат, и плоть ее съедят, и сожгут ее в огне".
      - Потрясающе, - вздрагивая, произнесла Анна. - И вы во все это верите?
      - Ну, я полагаю, вся Библия целиком состоит из удивительных и чудесных метафор. Нам еще предстоит найти разгадки ко многим из них.
      - Например? - заинтересовалась Анна.
      Чарльз был не из тех людей, кто при любой возможности пытается обратить в свою веру первого встречного. Но он решил не увиливать от ответа и четко объяснить все Анне.
      - Ну, имеется, например, масса свидетельств, что конец света уже близок.
      - Что? - не поняла Анна. Она решила, что ученый шутит.
      - Многие события, происшедшие за последнее десятилетие, были предсказаны в "Откровении Иоанна Богослова". Землетрясения, наводнения, голод, небо, потемневшее от смога, отравленные воды, меняющийся климат...
      - Но такие вещи происходили всегда, - запротестовала Анна.
      - Имеются и более любопытные свидетельства. Например, существует предсказание, что конец света наступит вскоре после того, как Библия будет переведена на все письменные языки. В начале 60-х годов это и было сделано. Предполагают, что последний Армагеддон начнется на Среднем Востоке.
      - Но... - начала Анна, но тут вмешался Ричард:
      - Вы не возражаете, если мы вернемся к слайдам? Если конец настолько близок, мне не терпится узнать, за что я выложил кучу денег, пока все это не превратилось в прах?
      Напряжение рассеялось. Даже Чарльз рассмеялся. Он нажал кнопку дистанционного управления. На следующем слайде была также запечатлена Блудница, но сфотографированная издалека. Рядом с изображением стояла молодая женщина, так что, сравнивая ее рост и габариты картины, можно было судить о размерах фигуры Блудницы.
      - Что это за девушка? - полюбопытствовал Ричард.
      - Фи, а я-то подумала, что ты и ее знаешь, - съязвила Анна.
      - Это моя приятельница. Репортер. Ее зовут Джоан Харт. Вы что-нибудь о ней слышали? Харт пишет биографию археолога Бугенгагена.
      Следующий слайд демонстрировал Джоан Харт с близкого расстояния. Это была потрясающая рыжеволосая женщина с сияющими глазами.
      - Похоже, ты у нее на крючке, а, Чарльз? - бросила Анна.
      Чарльз отрицательно покачал головой и рассмеялся.
      - Да нет, никаких планов на этот счет. Просто она здорово делает свою работу. Кстати, она собирается в Чикаго. Думаю, скоро явится сюда. Хочет взять у тебя интервью, Ричард.
      - У меня? - удивился Ричард. - По какому, интересно, поводу?
      - Раскопки, выставка, ну и все такое.
      - Ты же знаешь, что я терпеть не могу всякие интервью, Чарльз.
      - Да, знаю. Но я подумал...
      - Так вот, передай ей это.
      - Ладно, ладно. - Чарльз удрученно покачал головой, хотя был в курсе, насколько дорожил Ричард покоем своей семьи.
      Несколько позже собравшиеся прощались в холле.
      - Я завтра буду в городе, - заговорил Ричард, помогая Чарльзу надеть пальто. - А Анне придется остаться здесь и проследить, чтобы все было закрыто.
      Чарльз кивнул.
      - А чудное было лето, - вымолвил он и обернулся, чтобы поцеловать на прощанье Анну.
      - Увидимся послезавтра, - пообещала она, распахивая дверь.
      Ричард проводил Чарльза к машине:
      - Да, по поводу тети Мэрион... - начал он.
      - Все, все, я уже все забыл, - улыбнулся Чарльз.
      Ричард захлопнул автомобильную дверцу и помахал Уоррену на прощанье, покуда тот не скрылся во мраке холодной ноябрьской ночи. Затем Торн вдохнул глоток морозного воздуха и вернулся в дом.
      Тетушка Мэрион слышала каждое слово, сказанное при расставании, в том числе и сбивчивое извинение Ричарда за ее сегодняшнее поведение. Как обычно перед сном, старушка открыла окно, что дало ей возможность подслушать разговор Ричарда с Уорреном.
      - Неблагодарный слепец, - пробормотала Мэрион и вновь обратилась к старенькой Библии, которую листала каждый вечер. Сегодня она открыла ее на тексте Бытия: "...плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся на земле".
      "Ну вот, - вслух размышляла тетушка Мэрион, - разве _э_т_о_ не знак уж и не знаю чего!" Она толковала только что прочтенный отрывок, имея в виду компанию "Торн Индастриз". Ей виделось, что компании предначертано достичь таких вершин, которые вообразить невозможно. И еще крепче уверилась старушка, что доля ее ни в коем случае не должна попасть в руки Дэмьена, этого средоточия зла. Она решила завтра же, как только возвратится домой, изменить свое завещание. Конечно же, она завещает свою долю очень благонамеренной религиозной общине. Она проучит этих неблагодарных родственников! Мэрион до такой степени размечталась о мести, что даже не заметила огромного черного ворона, неожиданно возникшего на подоконнике ее спальни. В глазах замершей птицы застыла холодная ненависть.
      Ричард читал в кровати, а вокруг возвышались кипы деловых бумаг. Он часто работал по ночам, так как необходимо было постоянно держаться в курсе событий. И все равно он не успевал охватить всего того, что происходило в его компании. Все данные, которые постоянно менялись, надо было удерживать в голове.
      Сегодня Ричард никак не мог сосредоточиться. Лавина воспоминаний, с таким тщанием закапываемых в самые недра сознания, вдруг обрушилась на него. Кто знает, кем мог стать его брат? Может быть, даже президентом. Но в расцвете сил быть подстреленным, как собака...
      - Ричард! - Анна, сидевшая перед туалетным столиком, замерла с расческой в руке. Он понял, что жена давно пытается привлечь его внимание. Ричард сдвинул на лоб очки и взглянул на нее. - Ты же обещал мне... продолжала жена.
      - Обещал что, солнышко?
      Анна вздохнула. Было ясно, что он ни слова не слышал из всего сказанного.
      - Что никогда больше тетя Мэрион не переступит порог этого дома. Никогда.
      - О, Анна...
      - Обещай мне!
      - Ну ради Бога, старушке ведь уже восемьдесят четыре года!
      - Мне наплевать на это. И ноги ее не должно быть здесь. Она злющая, ее надо опасаться, и...
      - Да у нее же старческий маразм, Анна!
      - Она отравляет даже воздух вокруг себя. Она действует мне на нервы и пугает мальчиков...
      - Ерунда, они-то ее всерьез вообще не воспринимают.
      - Да, конечно. Они насмехаются над ней, но, заметь, избегают находиться с ней в одной комнате. Особенно Дэмьен.
      Ричард снял очки и положил их на ночной столик возле кровати. Сегодня он не в состоянии был прочесть ни строчки. Торн собрал документы и сложил их на полу.
      - Ну, - попытался он снять напряжение, - по крайней мере рот она раскрывает всего лишь раз в несколько лет, прямо как какой-нибудь депутат во время предвыборной кампании.
      - Не смешно, - оборвала мужа Анна. Она отложила расческу и выключила над туалетным столиком лампу. Потом встала, потянулась и подошла к постели. Ричард не переставал изумляться, как красива была Анна и как ему повезло, что он ее встретил. Ричард был уверен, что после ужасной и противоестественной гибели Мэри он уже не в состоянии влюбиться. И вдруг, как Божий дар, появилась Анна. Они мельком виделись в Вашингтоне. Ричард находился там по делам компании, она же переехала в этот город в надежде начать жизнь сначала. Сперва Анна принялась неистово флиртовать с ним, пока Ричард не рассказал ей о смерти Мэри и о своем нежелании вступать в какие-либо серьезные отношения. Анна резко изменилась и начала искренне ему сочувствовать. Наверное, из всего этого так ничего бы и не вышло, если бы, возвращаясь в Чикаго, Ричард не обнаружил свою будущую супругу сидящей рядом с ним. Анна утверждала, что это чистое совпадение, и Торн, польщенный и заинтригованный, великодушно принял эту ложь. Объявление об их помолвке стало настоящим сюрпризом для всех. Но Ричард не привык считаться ни с какими условностями, к тому же он был бешено влюблен в Анну.
      И вот Анна, спустя семь лет их супружеской жизни, здесь, в его руках, а он по-прежнему сходит по ней с ума. Ричард, конечно, должен был признать, что секс тут играл немаловажную роль. Анна вывела его на вершину наслаждения, этот пик уже мог показаться и греховным. Мэри была в постели робкой и стеснительной, Анна же соблазняла и одурманивала. Ричард даже не подозревал, насколько сам он был сексуален, пока в его жизни не появилась Анна и не пробудила в нем истинного наслаждения.
      - О чем ты задумался? - прервала мысли Ричарда жена.
      - О тебе. 0 том времени, когда мы встретясь. И о том, как жутко я тебя люблю.
      - Ах, об этом...
      Ричард засмеялся. Да, Анна умела заставить его смеяться так, как он никогда не смеялся с Мэри. Но Ричард не мог сравнивать этих женщин. Он начинал чувствовать комплекс вины перед Мэри.
      - Опять испытываешь чувство вины? - спросила Анна. Она умела читать его мысли.
      - Нет, - солгал Ричард. Он слишком устал от откровений.
      Анна клубочком устроилась рядом.
      - Что ты ей сказал? - промурлыкала она ему в ухо.
      - М-м-м?
      - Что ты сказал тете Мэрион, когда провожал ее?
      - Я ей велел хорошо себя вести.
      - И все?
      - Ну, я, конечно, был несколько жестче, потверже, что ли...
      - Может быть, выйди Мэрион замуж, она не была бы такой стервой. Анна вновь прильнула к Ричарду.
      - Интересно, чего только не сделает настоящий мужчина, - возбужденно проговорил Ричард, привлекая к себе жену. Она на секунду отстранилась и прошептала, глядя на него глазами невинной девочки:
      - Обещаешь?
      Ричард понял, что не может дальше сопротивляться.
      - Обещаю, - прошептал он, выключая свет, - больше тети Мэрион здесь не будет.
      Два огонька погасли в один и тот же момент. Освещение в спальне тети Мэрион и свет в ее глазах.
      Старушка была мертва, Библия выскользнула из ее рук.
      Никто не знал, что же здесь произошло, кроме исполинского черного ворона, вылетевшего из ее окна. Огромная черная птица стремительно взмыла в ночь.
      2
      На следующий день в Дэвидсоновской Военной Академии состоялся торжественный парад. Курсанты высыпали на плац и под грохот школьного духового оркестра принялись маршировать в ослепительном блеске всех своих регалии.
      Большинство ребят, прокручивая в голове ежедневные утренние занятия, пытались при этом демонстрировать что-то вроде бравой военной выправки.
      Полковник стоял на широкой каменной лестнице, ведущей к главному зданию Академии, и сиял от гордости, глядя на стройные ряды молодых курсантов. Для военного он был тучноват, но, зная прекрасно, что родная страна не призовет его под знамена на свою защиту, полковник позволял себе это удовольствие - сытно и вкусно поесть.
      Рядом с ним стоял строгий, красивый, несколько настороженный молодой человек. Его тугие мышцы прямо-таки играли под тщательно отутюженной формой. Внешний вид молодого человека походил на вызов обрюзгшему полковнику.
      Полковник произнес приветственную речь по случаю возвращения курсантов в Академию после Дня Благодарения. Затем был сделан ряд объявлений о школьном расписании на следующие недели.
      Стоя на плацу, Марк незаметно шепнул Дэмьену:
      - Это, кажется, он. - Его слова относились к молодому, атлетически сложенному офицеру, застывшему рядом с полковником.
      - Вроде ничего выглядит, - прошептал в ответ Дэмьен.
      - Ну, если гориллы в твоем вкусе...
      Как раз в этот момент полковник скомандовал:
      - Взвод Брэдли - оставаться на месте. Всем остальным - в столовую. Правое плечо вперед... Шагом марш!
      Мальчики сгрудились вокруг двух офицеров. Полковник кивнул в сторону молодого человека.
      - Это сержант Дэниэль Нефф. Он здесь вместо сержанта Гудрича.
      Данное сообщение явилось первым упоминанием о сержанте Гудриче. Как бы парадоксально это ни выглядело в военной школе, но с курсантами старались по возможности не заводить разговоров на тему о смерти, а уж разговоры о самоубийстве вообще не допускались, ибо подобный акт считался позорным для мужчины. Поэтому упоминание о несчастном Гудриче явилось первым и последним.
      - Сержант Нефф - опытный солдат, - продолжал полковник, - и я наперед уверен, что вы станете лучшим взводом Академии. - Полковник подбадривающе улыбнулся. Потом повернулся к Неффу: - Ну, а дальше вы уж сами знакомьтесь, сержант.
      Нефф лихо отсалютовал, а затем, продолжая стоять по стойке "смирно", проводил взглядом удаляющегося полковника.
      В заднем ряду взвода стоял огромный парень, на голову возвышавшийся над всеми курсантами. Он был грузен и толст, его шея и кулаки неуклюже торчали из воротничка и рукавов рубашки, слишком для него тесной. Верзилу звали Тедди. Пытаясь как бы скомпенсировать свою более чем непривлекательную внешность, он измывался над всеми остальными ребятами.
      В этот момент Тедди решил, что неплохо было бы с ходу произвести впечатление на нового сержанта.
      - Господин сержант, - подобострастно заулыбался он, нарочито разглядывая ряд ослепительно сверкающих медалей на груди Неффа. - За что вы получили ваши награды?
      - Откроете свой рот только тогда, когда я с вами заговорю, - рявкнул Нефф. - Вы будете слушаться каждого моего слова! Я намерен довести вашу подготовку до самого блестящего состояния. А посему буду полировать вас до тех пор, пока блеск ваших достижений не ослепит всю Академию.
      Нефф замолчал и окинул взглядом всех курсантов.
      - Ясно?
      Побледневшие мальчики кивнули. Тедди опустил голову и сглотнул ком обиды, застрявший в горле. Он не выносил, когда его в чьем-то присутствии осекали.
      - Я еще поговорю с каждым из вас отдельно. После завтрака в моем кабинете, - продолжал Нефф. - А пока что назовите ваши имена.
      Расхаживая взад-вперед, он остановился перед Марком.
      - Марк Торн, - робко произнес мальчик, изнемогая под жестким взглядом офицера.
      - У меня, Торн, имеется воинское звание, и оно меня пока что устраивает.
      - Марк Торн, господин сержант.
      - Торн, а? - заулыбался Нефф. - Вашу семью ведь многое связывает с этой Академией, не так ли?
      Марк, выросший в богатстве и роскоши, был идеально воспитан и чувствовал, что напоминать о своих славных предках значило бы допустить ужасную бестактность по отношению к остальным ребятам. Поэтому он, обливаясь краской стыда, молча стоял, не зная, что и ответить.
      - Что, разве не так? - настойчивее повторил свой вопрос Нефф. Марк деликатно ответил:
      - Мои отец и дед были здесь курсантами.
      - Хорошо, - произнес Нефф, приятно удивленный тактичностью мальчика. - Но учти, что это не дает тебе никаких преимуществ, мы все здесь в равном положении.
      - Да, господин сержант, - с готовностью кивнул Марк, сгорая от нетерпения, когда же наконец офицер от него отстанет.
      Тедди не смог удержаться от соблазна вознаградить себя за унижение.
      - Мы все это слышали и раньше, - прошипел он. Курсанты замерли на месте.
      Нефф круто повернулся к Тедди и злобно бросил:
      - Но не от меня, ясно?
      Да, этого "новенького" так просто не одолеешь. Тедди не выдержал тяжелого взгляда Неффа и опустил голову.
      Нефф двинулся дальше.
      - Имя?
      - Дэмьен Торн, господин сержант.
      Нефф стрельнул взглядом в сторону Марка, потом опять уставился на Дэмьена.
      - Вы не похожи.
      - Мы - двоюродные братья, господин сержант, - пояснил подросток и рискнул улыбнуться. Что-то неуловимое мелькнуло в глазах Неффа, но тут же исчезло.
      - Хорошо. Но и к тебе относится то же самое. Никаких привилегий.
      Дэмьен кивнул и провожал взглядом командира, пока тот подходил к следующему курсанту. Что-то в этом Неффе взбудоражило Дэмьена, взволновало его до мозга костей. Но что это было, он не понимал. Пока.
      В шестидесяти милях от Академии, в самом сердце Чикаго, Ричард Торн шагал по затейливо обставленному вестибюлю огромного здания - главного офиса "Торн Индастриз". Рядом с ним находился и президент компании Билл Ахертон. В холле присутствовали еще несколько человек: либо самые рьяные служащие, так как было слишком рано, либо те, кто возвращался с ночной смены.
      Ахертон, добрейший и внешне непримечательный, мог бы стать, вероятно, первоклассным шпионом. Ему стукнуло шестьдесят четыре года, и по жизни он скользил медленно, но уверенно, без всяческих усилий продвигаясь к намеченной цели.
      После окончаний колледжа Ахертон пришел работать в компанию "Торн Индастриз", в отдел развития и планирования. Он сделал блестящую карьеру и числился теперь вторым человеком после Ричарда Торна, являвшегося председателем правления директоров.
      Ахертон по-прежнему жил в доме, который купил после женитьбы на своей однокурснице. Он горячо любил свою жену, она была его первой и единственной женщиной. Жизнь не припасла никаких особых сюрпризов для Билла Ахертона, и он с удивленным смущением наблюдал взлеты и крушения судеб своих друзей, чье существование было значительно неустойчивей, чем его собственное.
      Ахертон, возможно, был слишком мягок, но далеко не глуп. Да и кто, будучи недалеким человеком, мог бы стать президентом "Торн Индастриз"? Одна мысль сегодня не давала президенту покоя, мысль, зародившаяся в нем уже давно. И она была связана с Полем Бухером - директором отдела Специального Проектирования и его, Ахертона, непосредственным подчиненным.
      Бухер - молодой мужчина, почти на тридцать лет моложе Ахертона, не делал секрета из того, что метил на место президента компании. Но не это беспокоило Ахертона. У него с давних пор выработался иммунитет ко всякого рода интригам. Президент прочно занимал свое место, ибо прекрасно разбирался в работе и понимал, что Ричард Торн, один из его старейших и лучших друзей, никогда не поддастся ни на какие маккиавеллиевские уловки. А волновало Ахертона то, что чем ближе узнавал он Бухера, тем явственней обнаруживал в нем жестокость и беспринципность. Проводимые его заместителем деловые операции рано или поздно могли отрицательно сказаться на репутации компании и, что еще опаснее, могли навлечь на "Торн Индастриз" серьезные неприятности, особенно если учесть, что в перспективе Бухера ожидали более обширные полномочия, чем в настоящее время.
      Все это разом пронеслось в сознании Ахертона, пока они вместе с Ричардом Торном пересекали вестибюль, направляясь к вращающимся дверям. Они должны были встретиться с Бухером, предложившим компании "Торн Индастриз" приобрести сельскохозяйственный завод и осмотреть предприятие.
      Ахертон решил сегодня пораньше прийти на работу, чтобы поделиться своими опасениями с Торном прежде, чем они попадут на завод. Он понимал, что там у него уже не будет возможности выговориться.
      Торн, как обычно, оставался дипломатом.
      - Я первый, кто признает, что с Полем сработаться трудно, - высказал он свое мнение, - но ведь нам потребовалось целых три года, чтобы найти человека подобной квалификации.
      - Но я не ставлю под вопрос его профессиональные качества, - возразил Ахертон, - я говорю о...