Георгий Костин
      Что собой представляет сегодня ВПК России? Около 2000 предприятий высокой технологии. Более 3 миллионов рабочих, инженеров и ученых высочайшей квалификации. В 1990 году ВПК, потребляя всего 10% проката черных металлов, выпустил 15% станков, 32% установок добычи нефти и газа, 85% вычислительной техники, 100% фото- теле- и видеоаппаратуры. Эта отрасль 40 лет назад запустила первый в истории спутник, обеспечила первый космический полет человека, создала оборонный щит, который сегодня в разрушенной, обворованной и униженной стране остается единственным гарантом нашей безопасности. Послевоенный мир обеспечивался и поддерживался не по желанию политиков и корреспондентов, а паритетом сил, созданным в том числе и нашим ВПК. Исчез паритет, пропал страх быть наказанным — и начался беспредел: в Персидском заливе и на Балканах, в Таджикистане и на Кавказе.
      ВПК — это двигатель прогресса, средоточие высоких технологий, это единственный локомотив вывода экономики из кризиса. Все наши перестроечные правительства не понимали этого, когда разрушали научно-производственный комплекс высоких технологий, не понимают и никогда не поймут, потому что “рожденный ползать летать не может”. Но недооцениваем это и мы, сидящие в этом зале. Иначе давно не с протянутой рукой ходили бы, выпрашивая зарплату за прошлый год, а выгнали бы эту кучку недорослей и авантюристов за пределы нашей великой, богатой ресурсами и талантами Родины.
      Что такое — бюджет огромной страны не превышает бюджета одной-единственной немецкой Баварии, где от силы десять миллионов населения? Говорят, нет денег. Да, у этого правительства их нет и не будет. А если что и появится, то тут же разворуют — здесь единственный чиновнический талант. Но денег в стране вполне достаточно. Приведу несколько примеров.
      Все уважающие себя страны обслуживают свой ВВП (валовой внутренний продукт) денежной массой в соотношении, близком 1 к 2. У нас объем денежной массы — всего 13-14% от ВВП. Увеличьте его — и конец неплатежам, долгам по зарплате, нехватке оборотных средств… Государственная монополия на продажу алкоголя и табака даст России 75 млрд. долларов в год. Прекращение вывоза капитала за рубеж — 70 млрд. долларов, охрана интеллектуальной собственности — до 120 млрд. долларов, и это только начало списка самых первоочередных и достаточно легко осуществимых мер. По большому же счету, наполнение бюджета может происходить из четырех источников: внутренние займы, внешние займы, продажа ресурсов и собственное товаропроизводство.
      Для внутреннего займа условий нет: подавляющее большинство населения не имеет сбережений, а “новые русские” доверия к обогатившей их власти не питают. Внешние займы требуют серьезных стратегических уступок кредиторам, и здесь дальше идти некуда. Продажа ресурсов — тоже прямой путь превращения страны в колонию. Единственный достойный путь — собственное товаропроизводство на базе высоких технологий. Судите сами: продажа одной тонны нефти на мировом рынке дает 20-30 долларов прибыли, тонна мяса — 300-400 долларов. Но уже тонна бытовой техники — 50000 долларов, а в авиации — миллион. Так на каком коньке стоит выезжать из кризиса?
      Мы провели выбор критериев эффективности, анализ на соответствие этим критериям экономических моделей индустриально развитых стран, построение собственной эффективной модели, а также матричный анализ экономических программ наиболее влиятельных политических партий и движений России. И только после этого выдвинули собственную концепцию развития, которая отвечает данным требованиям.
      В качестве комплексного критерия эффективности был принят градиент годовых изменений ВВП на душу населения. Анализ по этому критерию по времени дает объективную, наглядную и, самое главное, количественную оценку эффективности экономических моделей государств с различным политическим строем, ставящих перед обществом весьма отличающиеся цели и обладающих разными ресурсными возможностями. Это позволяет без существенных допущений проводить их сравнение.
      Из этих сравнений можно сделать такие выводы:
      — максимальный положительный вектор годовых темпов роста ВВП был достигнут в странах, переходящих на преимущественно рыночные механизмы хозяйствования — 0,02%, а в странах, идущих по корпоративно-плановому пути — 0,2%, т.е. в 10 раз выше;
      — ни одна страна мира, решая проблемы выхода из кризиса, не ориентировалась на рыночные механизмы хозяйствования;
      — достигнуть положительных темпов роста при рыночной составляющей хозяйственного механизма менее 5% и более 86% невозможно;
      — темпы роста более 5% ВВП в год (а о меньших темпах нам вообще разговаривать нечего, иначе будем выходить из кризиса сотни лет) могут быть достигнуты при рыночной составляющей в пределах 11-76% и соответственно плановой составляющей 24-89%;
      — наивысшим темпам роста (свыше 15% в год, в какой-то степени — “китайский” вариант) соответствует соотношение в хозяйственном механизме 70% плановой составляющей и 30% рыночной. К этому и надо стремиться.
      Для индустриально развитых стран наиболее эффективна модель планово управляемой двухуровневой экономики. Ее верхний, управляемый и контролируемый государством сектор, производящий в зависимости от особенностей страны от 55 до 85% объема ВВП должен базироваться на общенародной, государственной или жестко подчиненной интересам государства частно-корпоративной собственности. Он призван обеспечить национальные интересы, успешное функционирование систем безопасности, долгосрочные накопления, научно-технический прогресс и перспективы развития общества. Сектор второго уровня, базирующийся на частной, кооперативной и мелкогрупповой собственности, производящий от 15 до 45% ВВП, используя контролируемые государством рыночные механизмы, обеспечивает удовлетворение текущих потребностей населения и активизацию производительных сил общества. Для России, с учетом традиций социальной защиты, самодостаточности ресурсов, протяженности транспортных артерий, климатической зоны и специфики имеющегося производственного потенциала, наиболее оптимальным представляется соотношение планового и рыночного секторов экономики по объему ВВП как 75 к 25%, а на этапе выхода из кризиса — 80 к 20%
      Стратегическая цель концепции — переход России на модель устойчивого социально-экономического развития, единства и взаимозависимости общества, экономики и окружающей среды. Структурная перестройка индустриального и аграрного комплексов проводится на основе наукоемких, высоких технологий и предусматривает максимальное использование отечественных предприятий ВПК, создание стратегического эшелона научно-технического прогресса. Добавим к этому, что нами предложен альтернативный вариант Налогового кодекса, направленный не на поддержание, а на быстрое восстановление отечественного товаропроизводства и резкое, за счет этого, увеличение реальной базы налогообложения.
      Не на правительстве лежит ответственность за судьбу нашей Родины, за ее будущее. Они, если и захотели бы, то ничего сделать не смогут, а кроме того, им это не позволят из-за рубежа. Но мы-то с вами можем вывести страну из кризиса. Мы обязаны это сделать, обязаны перед своей совестью ученых и патриотов своего Отечества, перед будущими поколениями, перед земной цивилизацией в целом.

      Игорь Мельников
      Сегодня власть и наука оторваны друг от друга, причем не по вине последней. Наука оказалась невостребованной в процессе осуществления так называемых “реформ”; которые идут без серьезной научной проработки и анализа возможных последствий. Мнение большинства научных коллективов игнорируется.
      В последние дни в поле всеобщего внимания находится обострившийся конфликт между законодательной и исполнительной властью. СМИ пытаются убедить людей в том, что этот конфликт искусственный, не имеет под собой реальной почвы, что в нем виновата законодательная власть. Не могу согласиться с этим и постараюсь вам это пояснить.
      Выступая на заседании Госдумы при обсуждении отчета правительства, я как председатель Комитета по образованию и науке поддержал постановку вопроса о выражении недоверия правительству. И сделал это по следующим причинам, опираясь исключительно на то, что происходит в нашей сфере.
      Первое: действия правительства приводят к разрушению науки, к ликвидации многих образовательных и научных учреждений, к ликвидации бесплатного образования. Приводят к тому, что тысячи детей — вне школы, что в стране 4 миллиона беспризорников, а многие наши ученые вынуждены работать не на свою страну.
      Второе: отношение правительства к закону. И дело даже не в том, что, как мы знаем, многие бывшие и нынешние члены правительства не в ладах с Уголовным кодексом, замешаны в коррупции. А в том, что правительство в целом преступило закон. И самое страшное — это стало для правительства нормой поведения.
      Третье: исполнительная власть несет ответственность за нагнетание в обществе напряженности. Все эти годы правительство держит общество на грани раскола.
      Что происходит с бюджетом 1997 года? Грубое нарушение закона: циничная подмена закона о бюджете распоряжением правительства от 30 апреля 1997 года. Принимая бюджет с недопустимо низкими цифрами социальных расходов, Государственная дума отнесла расходы на образование и науку к защищенным статьям, выделив их как безусловный приоритет госфинансирования, поэтому секвестру подлежать они не могли. Но на практике финансирование образования и науки хуже многих незащищенных статей. И те, явно заниженные объемы бюджетных ассигнований на науку были выполнены в 1995 году на 69%, в 1996 году на 60%, а за январь-сентябрь 1997 года на 47%. А по инвестициям в науку эти цифры составили всего 24% от бюджетного плана.
      Вследствие неудовлетворительного финансирования научные организации и образовательные учреждения испытывают огромные трудности со своевременной выплатой зарплаты, оплатой электроэнергии, связи, тепла и других коммунальных услуг. У большинства НИИ, институтов и школ нет средств для покупки реактивов, оборудования и важнейших расходных материалов, необходимых для обеспечения научного и учебного процесса. В сопоставимых ценах ассигнования на науку за последние 7 лет сократились в 20 раз. Задолженность по зарплате бюджетным организациям только в первом полугодии возросла с 373 до 617 миллиардов рублей. Многие научные организации и учебные заведения существуют в долг.
      В проекте федерального закона о бюджете на 1998 год правительство РФ решило потратить на фундаментальные исследования и содействие научно-техническому прогрессу еще на 2 триллиона меньше по сравнению с 1997 годом. Капитальные вложения в научную сферу предлагается сократить более чем в 2 раза. Выделяемая в проекте бюджета сумма расходов на образование — она тоже на 2 триллиона меньше по сравнению с предыдущим годом — составляет четвертую часть от необходимой расчетной суммы, соответствующей нормам действующего законодательства об образовании, указам президента, многочисленным постановлениям правительства. В предложенном правительством проекте бюджета на 1998 год проигнорировано такое множество законов, что пора либо ставить вопрос об амнистии для тех, кто этот проект представил, либо привлекать их к ответственности.
      В марте этого года правительство приняло программу “Структурная перестройка и экономический рост на 1997-2000 гг., где записано, что, начиная с 1998 года, на нужды науки планируется выделять не менее 4% расходной части бюджета. А через два месяца после этой программы в Госдуму вносится проект бюджета, согласно которому на нужды науки выделяется уже 2,85%.
      В соответствии с проектом Налогового кодекса предлагается отмена важнейших налоговых льгот в сфере науки и образования. Исключаются или сокращаются льготы по налогообложению за землепользование, имущество и недвижимость, стипендии, питание, приобретение книгоиздательской продукции, учебного лабораторного оборудования и т. д. Многие из этих льгот были введены еще в царской России.
      В таких условиях жить, работать и развиваться научная сфера России не может. Принятие этих законов означает также постепенную ликвидацию системы доступного и бесплатного образования, лишает образовательные учреждения внебюджетных источников финансирования, а значит, влечет за собой нарушение конституционных норм в части обеспечения гарантий прав граждан на образование.
      Напряженность в обществе создается невыплатой зарплаты, разрушением школ, угрозой закрытия вузов и НИИ. В прошлом году коллективы более 7 тысяч образовательных учреждений, по данным официальной статистики, участвовали в забастовках. За первые 8 месяцев этого года забастовок в 5 раз больше. Из 15 тысяч предприятий и организаций, участвующих в забастовке в этом году 92% составляют работники образования. Обращаю ваше внимание на требования бастующих: исполнять действующие законы. Работники науки Дальнего Востока, Санкт-Петербурга, 18 регионов, съехавшиеся в Москву, потеряв надежду добиться исполнения законов от нынешней власти, потребовали отставки президента и правительства.
      Реформы, если они действительно направлены на улучшение, потребуют огромных денег. Но в проекте бюджета на 1998 год на эти цели ничего не выделено. Значит, следует ожидать дальнейшего ухудшения положения в этих сферах, серьезных проблем с реализацией прав граждан на получение бесплатного образования, ухудшения и без того тяжелейшего положения тех, кто работает в образовании и науке. Пока не будут приняты концепции по реформированию образования и науки, не допустимо проводить какие-либо структурные изменения. В ином случае правительство еще раз продемонстрирует свою тягу к нагнетанию социальной напряженности.
      Все мы в последнее время привыкли к тому, что реформы по-российски неминуемо ведут к развалу, кризису, нищете. Если речь идет о дальнейшем сокращении федерального финансирования, то такая реформа не нужна и не будет поддержана в обществе.

      Борис Ежев
      Я — ученый. Все мои работы, а их опубликовано свыше девяноста, в т.ч. около тридцати — за рубежом, посвящены раскрытию фундаментальных процессов, протекающих на электродах, прежде всего — на положительных электродах в щелочных электролитах. Для стороннего слуха звучит скучновато, но рекламу батареек “Энергайзер” по телевидению с розовым зайчиком смотрели все, и проблема усиления автономных источников питания (батареек, аккумуляторов и т.п.) понятна любому, кто имел дело с бытовой техникой и автомобилями, не говоря уже о более специальных вещах.
      Особое значение эта проблема приобретает в связи с экологической ситуацией на Западе, где практически предрешен переход городского и пригородного транспорта на электрические двигатели, несмотря на все сопротивление автомобильного и бензинового (нефтяного) лобби. С 2000 г. штат Калифорния будет закрыт для автомобилей с двигателями внутреннего сгорания, то же самое — центр Парижа. Поэтому ведущие западные фирмы примериваются к конкуренции на новом рынке. Так, компания “Дженерал моторс” в 1995 г. выпустила экспериментальную партию электромобилей. Расчет был на то, что в процессе даже льготного их использования привыкшие к обычным автомобилям американцы выдадут массу нареканий в адрес этого медленного средства передвижения с малым запасом хода. Но отзывы, вопреки ожиданиям, были благоприятными — и это при нынешних аккумуляторах, позволяющих проехать на одной зарядке от силы 100 км с максимальной скоростью 60 км/час.
      А теперь представьте себе электромобиль, который без подзарядки способен проехать 500 км за пять часов. Конкурентные преимущества такой машины будут налицо даже в сравнении с обычными “бензиновыми” автомобилями малого класса. Практически, используя полученные мною результаты, это становится возможным и достижимым. Ресурс алкалиновых источников питания при активации положительных электродов увеличивается на 60-70% без нарушения общепринятой технологии их изготовления.
      Феномен активации положительных электродов при добавлении кобальта был открыт в СССР еще в
      1949 году. Но, во-первых, кобальт — достаточно дорогая присадка, а во-вторых, использование кобальтовых электродов резко снижало надежность источников питания: выигрыш 50% мощности начисто съедался эффектом шунтирования электродов, который приводил к короткому замыканию, механизм которого был неясен. В итоге проделанной теоретической и практической работы удалось обосновать и доказать в эксперименте использование других, дешевых и эффективных, присадок к электродам.
      Полученные результаты были признаны специалистами первым качественным прорывом на данном направлении, и с начала 90-х годов я получил целый ряд заманчивых предложений работы за рубежом, в частности, от фирмы “Боинг”. Учитывая, что с 1994 года заказчик (Минобороны) фактически прекратило финансирование моих работ, эти предложения, казалось, были как нельзя кстати. Но уехать из России означало не только нанести ущерб своей Родине — это привело бы к распаду той исследовательской группы, которая сложилась при изучении данной проблемы. Тогда предложения видоизменились. Мне стали предлагать наличные деньги в валюте за предоставление ноу-хау. Когда и эти предложения были отвергнуты, началось давление: угрозы, демонстративная слежка, взлом квартиры, попытки дискредитации, — причем все это сопровождалось настойчивыми предложениями со стороны официальных представителей силовых ведомств, куда я обращался с просьбой принять меры по пресечению этого давления, “встретиться с людьми, которые могут решить все проблемы”. Так я столкнулся с хорошо налаженной системой рэкета интеллектуальной собственности в нашем постсоветском обществе. В эту систему встроены и криминальные структуры, и работники отечественных спецслужб, и воротилы “теневой экономики”: чаще всего они совмещены в одних и тех же лицах. Их я очень хорошо понимаю: самая нижняя, демпинговая цена одной только моей разработки на международном “черном рынке” технологий составляет не менее двух миллионов долларов. А в моем родном городе я — не единственный ученый, у которого пока не востребован Отечеством интеллектуальный капитал. Рэкетирам есть прямая выгода не только предложить ученому, но даже “честно” отдать ему сотню-другую тысяч, или вообще потратить эти деньги на спецмероприятия.
      Дело закончилось тем, что один из моих сотрудников помог заинтересованным лицам в декабре 1995 года выкрасть необходимую им документацию, после чего у меня, спортсмена и человека никогда ничем не болевшего, начались странные проблемы со здоровьем. Друзья-медики, проанализировав симптомы болезни и обстоятельства их возникновения, пришли к выводу, что мне были подмешаны в пищу некие биологически активные вещества (проферменты), медленно, но верно разрушающие соединительную ткань. Это ведет к развитию прежде всего изменений кровеносных сосудов и печени, завершающихся циррозом, инсультом или инфарктом. Пока я жив, я еще могу оспорить патент по результатам моих работ, подготовка которого с начала 1996 года ведется в США. Как говорится, есть человек — есть проблема; нет человека — нет проблемы. Но мой рассказ — не столько акт индивидуального отчаяния, сколько попытка ученого найти выход из типичной для сегодняшней России ситуации.
      Уверен, наше Отечество теряет на подобных историях десятки миллиардов долларов в год. Нынешняя государственная власть демонстративно безразлична к подобного рода проблемам, а на деле поощряет своих представителей в центре и на местах к фактической измене Родине ради их личного финансового благополучия (очень, кстати, относительного и уязвимого). В данной ситуации я не вижу иного выхода, кроме создания общественной организации, которая помогала бы ученым защищать их интеллектуальную собственность и способствовала ее реализации как внутри страны, так и за рубежом. Думаю, подобного рода организация (назовем ее Фонд защиты и поддержки интеллектуальной собственности или, например, Исследовательский фонд), даже будучи некоммерческой по статусу, быстро вышла бы на самоокупаемость и принесла бы тройную пользу нашему обществу.
      Во-первых, развивалось бы самофинансирование отечественной науки по самым перспективным направлениям, сохранялись научные школы и коллективы — независимо от бюджетных коллизий.
      Во-вторых, ученые получили бы реальный опыт взаимодействия с мировым рынком при помощи и содействии знающих специалистов в области права и финансов.
      В-третьих, несколько снизилось бы криминальное давление на наше общество, ведущее к его деградации и переходу в состояние зависимого развития.
      Борис ЕЖОВ, г. Саров

      Александр Н.
      Я — член КПСС с 1981 года, из партии не выходил. Наш город называли колыбелью российской демократии. В свое время это было весьма привилегированное место, Зеленоградский район Москвы. У нас была московская прописка — в те годы большое благо: московское снабжение и т. д. Сейчас все это — в далеком забытом прошлом.
      Раньше 60% зеленоградцев работало на зеленоградских предприятиях. А это — электроника и все, что с ней связано. Такая советская Силиконовая долина. Рядом с нами — аэропорт Шереметьево; так за каждый пролет “Боинга” над городом в нарушение коридора спецслужбы США хорошо доплачивали своим пилотам, чтобы те фотографировали: ага, здесь появился забор, здесь пошел дым не того цвета. Но все это контролировалось нашими спецслужбами. Как только в город въезжала иномарка, буквально через тридцать секунд ее блокировали две “Волги”, взявшиеся как бы из-под земли,- я сам это видел. Скрежет металла, дверь в дверь, человек выйти не может, все…
      В городе был единственный институт, МИЭТ (Московский Институт Электронной Техники). Он выпускал будущих работников городских предприятий. То есть люди все друг друга знают. Точнее, знали, когда 60% процентов жителей работали в Зеленограде. Сейчас в городе работают 15% жителей.
      Уровень жизни зеленоградцев поддерживается за счет Москвы: находись Зеленоград километров на сто дальше от столицы, тогда каждый день на барахолку не поездишь — и все, Зеленоград превратился бы в один из тех городов, что “накрылись” с единственным своим предприятием, тоже “накрывшимся”. Толку от того, что у нас не одно, а 20 предприятий, нет никакого: они все монопрофильные. И перемен практически никаких. На последних выборах 87% голосуют за Ельцина. Я бы подумал, что это — фальсификация, но я сам был на избирательном участке. Почему за Ельцина — непонятно. Единственное предположение: колоссальная деградация и страх.
      У меня есть приятель, замечательный электронщик, мой тезка. Сегодня он перепродает какое-то китайское и турецкое барахло. Я его как-то встретил, разговорились — так он действительно боится, что вернется Советская власть и ему придется работать по специальности: два-три года вне науки кажутся ему пропастью, перепрыгнуть через которую и вернуться на прежний уровень квалификации уже невозможно. А быть на вторых и третьих ролях он не хочет. Лучше уж барахлом торговать и не отвечать ни за что.
      Эти жуткие комплексы остались от прежних времен жесткой научной иерархии: формальной и особенно неформальной. Но, конечно, психологией все не объяснишь. Строй все-таки держался на сверхусилиях людей, на подвигах: трудовых и военных. А убрали из сознания общую цель — и напрягаться стало незачем, разве что для себя… Тут запросы разные и силы разные: кто понахрапистее и поближе к кормушкам, живет как прежняя номенклатура и даже шикарнее, а большинство перебивается со дня на день. Терпит. Ждет…
      Александр Н., г. Зеленоград

      В связи с 10-летием деятельности американского финансиста Дж.Сороса в России Комитет по безопасности Государственной думы распространил на Конгрессе подписанную В. ИЛЮХИНЫМ информацию о целях и методах работы фондов Сороса на нашей территории. Публикуем ее в сокращении.
      Программа “Средства массовой информации” предусматривает различные акции и мероприятия по проникновению на российское телевидение и радио, причем как на федераль- ном, так и на региональном уровнях. Значительное место в рамках программы отводится подготовке журналистов, в т.ч. в регионах, а также отработке современных технологий опросов общественного мнения. Особая роль в этой программе была отведена Чечне. В данном вопросе, особенно в период военных действий, осуществлялось тесное взаимодействие Фонда с телеканалами Останкино, РТВ и НТВ. В результате имело место одностороннее, русофобское освещение указанными органами массовой информации этих трагических событий.
      Программа “Поддержка комплектования библиотек России и стран СНГ литературно-художественными журналами на русском языке” предусматривает финансирование общественных библиотек “как единственного общедоступного канала информации для значительной части населения с ограниченными доходами в условиях финансовой нестабильности России и стран СНГ”. Уже очевидна радикально-демократическая направленность и мировоззренческая однобокость всей программы.
      Масштабная программа “Обновление гуманитарного образования в России” направлена на “промывание мозгов” россиянам в духе формирования из них “общечеловеков”, что особенно опасно с учетом широчайшей географии программы.
      Активную работу Фонд проводил по выявлению российских талантов в области точных наук и по стимулированию непрерывного процесса “утечки мозгов” за рубеж. Поиск и отбор наиболее одаренных и перспективных учителей, студентов и ученых структурирован в ряд целевых подпрограмм. Следует отметить, что, вкладывая незначительные суммы в поддержку российской науки и образования, в т.ч. через унизительные, порой смехотворно малые, гранты, Сорос получает уникальную возможность сбора информации о наших научных открытиях, о наиболее перспективных направлениях в исследовательских работах. Более того, в его “коммерческих” интересах ведутся научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы по закрытым темам. Они, несомненно, связаны и сопровождаются утечкой научно-технической информации, сведений, составляющих государственную тайну.
      Осуществлена программа “Наука о культуре”, официальной целью которой был отбор и финансирование изданий наиболее интересных с научной тоски зрения рукописей из числа уже готовых к печати и находящихся в “портфелях” издательств.
      Функционировал Центр современного искусства в Москве, собиравший визуальную и печатную информацию по современному искусству России. Она отбиралась по либерально-космополитическим критериям Фонда, идущим вразрез с традиционными духовно-нравственными ценностями нашего народа.
      Коммерческий характер деятельности Дж.Сороса полностью подтвердился и пополнился новыми фактами, самым ярким из которых стало решающее, на начальном этапе скрытое, участие Сороса в более чем сомнительном конкурсе по продаже 25% акций “Связьинвеста”. Показателен и сам объем вовлеченности Сороса в этот стратегический инвестиционный проект: из общей суммы в 1,875 млрд. долларов его доля составляет 980 млн.
      По имеющимся данным, в рамках соросовских “благотворительных и гуманитарных” проектов задействованы и немалые финансовые ресурсы американских спецслужб. Еще предстоит выяснить, какая часть денег, израсходованных по линии структур Сороса (в 1996 г. — 350 млн. долл.) принадлежит в действительности ему самому.
      Особо следует сказать о практике грубого вмешательства Дж.Сороса во внутриполитические дела РФ. После эпизода его закулисной встречи с Б.Ельциным перед расстрелом Верховного Совета в октябре 1993 г., наиболее явственным эпизодом стала поддержка Соросом Г.Явлинского и блокирование Г.Зюганова во время избирательной кампании 1996 г.
      Анализ гуманитарных проектов, предпринимательской активности и политико-пропагандистских акций Дж.Сороса в России говорит об их разрушительной направленности и русофобском наполнении. масштабы его подрывной деятельности представляют угрозу нашей национальной безопасности.

      Сергей Плеханов
      Валентин Федоров надолго исчезал с политической авансцены России. После трехлетнего губернаторства на Сахалине, где он прославился прежде всего своей борьбой против антинациональной политики козыревской группировки в МИДе и поддерживавшей ее демсворы в парламенте и правительстве, Федоров отошел в тень. Разве что изредка напоминал о себе в качестве экономиста-аналитика, работая на посту замминистра экономики, а затем вице-президентом Российского союза промышленников и предпринимателей… Издал книжку о Ельцине, несколько книг стихов — многие из них положены на музыку и стали прекрасными романсами. И вот в начале нынешнего года он вновь привлек к себе внимание печати — президент Якутии Николаев предложил Федорову возглавить правительство республики.
      Надо ли говорить о том, что самый большой по площади субъект Российской Федерации — куда более сложное поле деятельности, чем Сахалин. Во-первых, начиная свои реформаторские проекты на славном острове, Федоров опирался на еще не разрушенный экономический потенциал, да и общество было куда монолитнее. И то проблем оказалось выше крыши. В изрядно обнищавшей Якутии крутиться ему придется гораздо энергичнее. К тому же всякая неудача может иметь малоприятный оттенок — национальный состав населения республики таков, что националистические элементы всегда могут попытаться обвинить русских в каких-то кознях. Неоднократные всплески якутского национализма еще в советские времена сильно напоминали “казахский сценарий”.
      Когда я спросил Федорова, не опасается ли он, что его сделают козлом отпущения в случае дальнейшего ухудшения экономической ситуации в Якутии, он ответил, что в этом отношении спокоен. Что же касается межнациональной напряженности, то Валентин Петрович заявил: “Меня могут критиковать, но я ее не ощущаю. Если бы она была, то я, естественно, приложил бы все силы для того, чтобы ее не стало”.