Варили пиво-воды, резали муфлонов
      Под звуки мандолин и вибропатефонов
      Шумел за карнавалом карнавал!
      Вот тема дивная; друзья, для смеха всех уклонов:
      Зет дядю Зета замуж выдавал!
      Бол-Ван и тот был вне себя.
      От радости высокой
      Он так помолодел душой, что стал завидным женихом.
      - Скажите мне, я кто?!
      Он спрашивал у всех входящих в дом.
      И дамы многие, узнав его с трудом,
      Впадали в транс и говорили:
      - Сокол!
      А Тетия великого вдова
      Ему шептала нежные слова.
      А что ж Земля?
      А на Земле в те дни
      Была опубликована научная заметка
      О том, что Зет, как донесла вселенская разведка,
      Отныне населен, увы, почти людьми,
      Что в результате небреженья иль чего-то хуже
      Всемирно знаменитый супвитальный круг
      Дал трещину и затянулся туже,
      Чем сведено на нет одно из самых удивительных явлений:
      Ускоренная смена поколений *
      И что в дальнейшем на подопытной планете
      Рождаться будут дети. Только дети!
      Слом внуковитости в сверхопытах нередок.
      Работу можно было продолжать
      Не так, так, в крайнем разе, этак.
      Но автор круга - скандалист и аматер
      Поднял такую бучу в прилегающей печати,
      Что Колли вызвал шеф
      И, полистав его рабочие тетради,
      Вдруг приказал, чтоб он программу стер,
      Всех роботов списал,
      А опустевший Зет
      Поставил в ряд необитаемых планет.
      * Из зетских роботов хотели сделать неких дрозофил.
      Быстроплодимость этой мухи фантастична.
      Ей даже памятник стоит. Его я видел лично:
      Какой-то голый старичок, худой, но полный сил,
      Как видно, представляющий науку,
      С почтеньем мухе пожимает руку.
      Мол, множество побед одержано в борьбе
      И часть из них принадлежит тебе
      За то, что очень быстро ты плодилась
      И тем для всяких опытов годилась.
      Глава шестнадцатая
      О девы чудные, воздушные красотки,
      О зрелые мужи с астральным любомудрием на лицах,
      О юноши, скакающие вверх
      При помощи шестов и тапочек с шипами!
      О дамы, заучившие на память
      Всю лучшую поэзию!
      О фейерверк
      Жестоко-остроумной холостежи,
      О вы, курфюрсты клана чудаков,
      Ты, молодежь, загадка всех веков,
      Вы, старцы мудрые, с кем я привык дружить,
      Как хорошо на этом свете жить,
      Тому, кто жить так хорошо умеет.
      И как прискорбно знать,
      Что все конец имеет,
      Один конец. Таков наш организм.
      Извольте мне простить
      Невольный плеоназм!...*
      * Плеоназм - в стилистике означает употребление ненужных слов, не дополняющих смысл речи; II. Имеет целью усиление впечатления, производимого речью. Большая энциклопедия под редакцией С.Н. Южакова, том 15 (Пенька-Пуль).
      Я это все к тому, что Колли был в тоске.
      Прочтя инструкцию и столбик астросводки,
      Промыв ключи в растворе царской водки,
      По кси-каналу на подводной лодке
      Он въехал ночью в Храм Прямой Наводки,
      Пробил свой индекс на сверяющей доске,
      Нашел на небе темно-синий Зет,
      Затем Загон необитаемых планет
      И, протирая жерло моритарной пушки,
      Вдруг вспомнил родину свою - Туда-Судой:
      Простые стоэтажные избушки
      Над тихой задремавшею водой,
      Знакомых скал замшелые вершины,
      Над зимним лесом оплывающий рассвет
      И гул огромный непристижной сверхмашины
      Любимицы отца - Чинителя Планет.
      Он вспомнил девочку с глазами, как огни
      Неведомых далеких мирозданий.
      И гамму тех пленительных страданий,
      Что каждый раз рождали в нем они.
      Он вспомнил все, перебирая рать
      Каких-то новых чувств,
      Необъяснимых детям.
      И понял вдруг, как это важно - знать
      Не кто возница, а куда мы едем.
      Разматывая жизни спутанный клубок,
      Он вспомнил все, что мог
      И что давно не мог...
      И вдруг железо лязгнуло в зените!
      Умышленно иль нет, не знаю, извините,
      Но Колли так рванул космический замок,
      Что Зет сорвался с орбитальной нити,
      Сжег замыканьем лучевые провода
      И в черном небе канул без следа.
      Две тысячи плюс эн пятьсот текущий год.
      Четверг.
      Четвертое,
      На реках ледоход!
      И, понимая сердцем сущность этой даты,
      Как собственно и то,
      Что стоимость планеты вычтут из зарплаты,
      Стер Колли выкладки свои и все координаты
      И так сказал:
      - Живите, черт возьми!
      Пускай вам случай и судьба помогут.
      Не могут роботы, конечно, стать людьми.
      А если могут?
      Если все же могут?!
      А если!..
      Еще от неавтора
      Тетрадь на этом кончилась.
      На вклеенном листе
      С частичным переходом на обложку,
      Есть три стиха еще,
      Один из них про кошку,
      Второй неведомо про что,
      А третий про коня.
      Признаться он, не то, что поразил меня,
      А как-то странно возвратил к поэме.
      И хоть сюжет его никак не примыкает к теме,
      У чувства первого идя на поводу,
      Я все же здесь его, пожалуй, приведу.
      Вот он:
      Не может быть того, что быть не может.
      Но иногда, друзья мои,
      Весною иногда,
      Копытом землю оттолкнув, восходит лошадь,
      Как северная крупная звезда.
      И мореходы, глядя на нее,
      С восторгом пишут в вахтенных журналах:
      - Замечен пролетающий предмет
      Конеподобной формы, типа - лошадь!..
      Не может быть того, что быть не может.
      Но все таки порою по весне,
      Когда запахнет талыми снегами,
      Легко дорогу оттолкнув ногами
      Восходит грусть, живущая во мне.
      И снова я один.
      И снова мир огромен,
      И снова слышу я, не склонный к чудесам,
      Как дико ржет
      Подсобный, старый конь на тихом ипподроме,
      С телегой вместе
      Поднимаясь к небесам!
      1974-75 г. Благовещенск - Москва.