Аннотация: Первая книга о Дейтросе, странном и суровом мире. О ситуации выбора - между любовью и благоразумием, войной и благополучием, смертью и предательством. О тех, кто умеет творить.

      Между землей и небом - война.
      В.Цой.
      Мне было 19 лет, когда я впервые узнала о Дейтросе.
      Это должно было случиться позже. Они собирались дать мне закончить институт, устроиться, прижиться - они в самом деле меня берегли. Я была им нужна, как плутоний - ядерной боеголовке. Они готовы были ждать. Но это произошло тогда и произошло следующим образом.
      Я смотрю в зеркало. Не люблю этого, но сейчас придется. Я не похожа ни на кого в семье. И не красива. По крайней мере, я так думаю. У меня слишком длинный, хотя и тонкий нос. Самый невыгодный цвет волос - темно-русый. А краситься я не хочу. Глаза - серо-зеленые - ничего особенного. Ресницы короткие. А главное - мой невыносимо высокий рост. На физкультуре я стояла первой. Дылда, Шланга, и самое обидное почему-то - Жирафа - эти имена преследовали меня все десять школьных лет. Я научилась опускать плечи и голову, сгибать спину, у меня сколиоз и ужасная осанка - но это лишь ухудшило положение. "Никто из вас, заботясь, не может прибавить себе росту на локоть". А уменьшить? И вовсе немыслимо.
      Я выше своих родителей и брата почти на голову. Кроме того, я вообще не похожа на них. Но это неудивительно - я пошла в отца. Естественно, подлеца, я его никогда и не видела. По одной версии, он бросил маму беременной, по другой - мама рассталась с ним из-за алкоголизма. Наверное, отец был высоким и темноволосым. У мамы волосы очень светлые, мой приемный папа и вовсе рыжий. Ни лицом, ни фигурой я нисколько на них не похожа.
      Еще этот прыщ возле носа! Сейчас он кажется мне огромным. Он пылает и будто заслоняет собой все лицо. Я накрасилась, но ужасный прыщ сияет ярче помады. Пудра не помогла. Но ведь Игорь что-то нашел во мне… Во мне, никому не нужной и не интересной. Не женственной.
      И сегодня я иду к нему. С этим прыщом.
      Папа выходит в коридор, посвистывая. Мама не слышит, она всегда ругает его за эту привычку. Папа, как обычно, в веселом добродушном настроении. Он надевает ботинки.
      — Ну что, Кать, - говорит он, - на свидание собралась?
      Мои щеки так и запылали. На свидание… Если бы ты знал! Разве о таком можно говорить вслух?
      Папа всегда так. Он меня совершенно не понимает. Все ему хиханьки да хаханьки. Тройбан за контрольную? - Несчастная, не быть тебе Софьей Ковалевской. Дразнят в школе? - Подумаешь, а ты фигу в кармане держи. Знаешь, есть такая поговорка: хоть горшком назови, только в печку не ставь. С одной стороны, это успокаивает. С другой… Ну почему же он такой непрошибаемый? Он совершенно не способен понять всей тонкости, всей глубины наших отношений с Игорем!
      Рекс уже вовсю вилял куцым хвостом и заполнял своим маленьким телом весь коридор. Папа надел на него ошейник. Керри-блю радостно тявкнул и прыгнул на папу. Потом попытался поделиться радостью со мной, но я столкнула его лапы с моей великолепной джинсовой мини-юбки. Не хватало идти к Игорю с пятнами на одежде.
      — Пошли, Рикс, - говорит папа. Я выжидаю, пока он скроется за дверью, а желательно - пока выйдет в лифт. Время поджимает, но это ничего. Девушкам, вроде, положено слегка опаздывать. Хотя будет ли Игорь ждать? Паника охватывает меня, но тут же я соображаю, что сегодня он никуда деться не может.
      С Игорем Каратаевым мы к тому времени встречались около двух месяцев.
      Я безумно его любила. Но как-то странно. Я не думала, что любовь - это так. В школе я была влюблена в одного старшеклассника, но совсем иначе. Саша ничего обо мне не знал, да я бы и не решилась к нему подойти. Любовалась издали. Саша представлялся мне совершенством - он пел под гитару хрипловатым тенором, и глядел тоскливыми большими глазами. Он был спортсмен и романтическая личность. Мне нравилось писать его инициалы "на затуманенном стекле" и в тетрадках, нравилось мечтать по ночам, что вот началась война, и мы с Сашей вдвоем обороняем нашу школу от наступающих врагов (по НВП у меня всегда была твердая "пятерка", автомат я разбирала-собирала быстрее всех в классе). Саша воплощал в себе все светлое и прекрасное, что есть в мире - любимую музыку, весеннее небо, звезды. Я видела его в трагическом мистере Х из оперетты, в любимом герое-летчике из "Двух Капитанов"; декламируя "Письмо Татьяны", я обращалась к нему, и только к нему.
      Потом Саша закончил школу, уехал, и постепенно у меня все прошло.
      С Игорем было иначе. Его личность, собственно говоря, не так уж интересовала меня. Каждое его слово вовсе не казалось верхом остроумия или мудрости. Игорь не вдохновлял меня, как Саша, на написание жалостных любовных стихов, его имя вовсе не звучало для меня музыкой.
      Но каким-то образом я оказалась сильно и дико привязана к нему. Просто физически привязана. В его отсутствие начиналась почти наркотическая ломка. С Сашей все было иначе - для счастья мне вовсе не нужно было находиться с ним рядом. Мне хватало сознания, что Саша вообще где-то есть на свете. Без Игоря я не могла существовать физически, я впадала в тяжелую депрессию уже через несколько часов его отсутствия.
      Мне все время казалось, что он нарочно пользуется этим и манипулирует мной, дозируя себя и предлагая по частичкам, как наркоторговец. Я обижалась на него, но что можно сделать? Ведь его и упрекнуть не в чем. Я соглашалась на любые его условия, на все, чего он от меня хотел. Мое сознание не протестовало против такой зависимости - я была тогда убеждена, что это и есть Настоящая Любовь.
      С Игорем мы познакомились на вечеринке - он учил меня пить коньяк. Сначала - с кофе и мороженым, потом… в общем, получилось так, что я оказалась изрядно пьяной. Сам Игорь поначалу не произвел на меня впечатления - симпатичный, высокий, белокурый, но не яркий, ничем особым не выделяется. Учится в политехе, живет с родителями, хобби и талантов нет, правда, утверждает, что в доме может починить все. Игорь уже был женат (ему 22), через год развелся. Не слишком начитан. Словом - ничего особенного. Но почему бы не пофлиртовать? А мне, закоренелой неудачнице в личной жизни, надо радоваться, что вообще хоть кто-то обратил на меня внимание.
      Игорь в тот вечер проводил меня до дома, зашел со мной в подъезд, и тут - мы оба были навеселе - случился первый в моей жизни настоящий поцелуй. Было мокро и противно, ничего возвышенного и даже приятного. Но еще было сознание, что в моем возрасте давно пора приобрести и такой опыт. Какая разница - с кем? Я догадывалась, что романтическая любовь мне так и так не светит. Мало того, руки Игоря проникли под мою одежду, и… короче говоря, уже в тот первый вечер он позволил себе очень много. В подъезде скрипнула дверь, мы быстренько распрощались. Поутру проснувшись, я ощущала сразу три вещи - во-первых, ужасный стыд при мысли о том, что совершенно посторонний человек делал со мной ТАКОЕ, во-вторых, гордость за себя - какая я все-таки полноценная женщина, и как я могу привлечь мужчину. В третьих, жуткое непереносимое желание снова видеть Игоря, ощутить его руки, губы, его тепло.
      Так и началась эта зависимость. Мы встречались почти каждый день. Игорь позволял себе все, я воспринимала его ласки со страшным чувством стыда, почти заглушающим физическое удовольствие (и от этого удовольствия становилось еще стыднее). Но было два момента, заставляющих меня покорно принимать весь этот мучительный стыд: во-первых, невыносимая физическая зависимость от Игоря - не я, а он диктовал условия нашего общения, без которого я медленно умирала. Во-вторых, опять же, гордость за себя, наконец-то обретшую собственного мужчину.
      Удивительно, что через два месяца такого общения я все еще оставалась девушкой. Если не морально, то хоть физически. Причина была проста - негде. Игорь как-то не решался лишать меня девственности где-нибудь прямо в парке или в подъезде, да и прохладно еще было. А дома всегда родители или бабушка Игоря.
      И вот с этого месяца мой возлюбленный устроился подрабатывать ночным сторожем - в некоей конторе в полном одиночестве. Сегодня он пригласил меня в гости на всю ночь (я собиралась позвонить от него родителям и сказать, что задержалась у подруги и домой ехать уже поздно). Предлогом было обучение меня фотографированию (я и аппарат прихватила). Но на самом деле совершенно ясно, что должно сегодня произойти.
      Это уже давно должно было случиться, но таинственным образом дважды срывалось. Один раз неожиданно пришла мама, у нее внезапно заболела голова на работе. Второй раз самого Игоря по пути ко мне (мои ушли в гости на ночь) поймали гопники - я чуть с ума не сошла от беспокойства - и там произошло что-то неясное, как-то они его дико преследовали, но он отделался отобранным кошельком и синяком под глазом.
      И вот теперь уже ничто не должно помешать…
      Я вышла из квартиры, вызвала лифт. Ужасно стыдно, если подумать, куда и с какой целью я еду! Стыдно и невообразимо пошло. Я еду к мужчине на всю ночь с целью потерять девственность. Тьфу! Я едва не плакала от отвращения к себе и к миру.
      Но ведь надо. Во-первых, я люблю Игоря, и я должна… Во-вторых, есть еще и житейские соображения: в моем возрасте стыдно быть девушкой. В этом невозможно признаться кому-либо. Неспособность в девичьей компании глубокомысленно намекнуть "а вот у меня…" - уже перешла все границы допустимого. Я старая дева. Мной никто не интересуется. Подруги сочувственно пытаются помочь мне найти и исправить коренные недостатки моей личности, приводящие к столь печальному результату.
      Но с этим я уже привыкла жить, не так уж я честолюбива. Пожалуй, любовь к Игорю - более важный момент. А ведь он мужчина, ему как мужчине необходим этот самый процесс. В конце концов, это не страшнее, чем пойти к стоматологу. Ну подумаешь, небольшая процедура, слегка больно. Ведь это необходимо, чтобы стать Женщиной! И наконец - это произойдет с любимым человеком…
      Таким образом я убеждала себя, подходя к трамвайной остановке, влезая в трамвай, пытаясь утвердиться на подножке. Меня притиснули к двери - час пик. И когда трамвай резко затормозил, людская масса вокруг колыхнулась, и грудную клетку сдавило до невозможности дышать. В то же время дверь под моей задницей подалась, и я вылетела из трамвая, чудом умудрившись приземлиться на ноги. Прическа распалась, косметика размазалась, а запах духов "Вечер" смешался с ароматами трамвая и людского пота. Но обо всем этом я подумала мельком, ибо в толпе, вывалившей из вагона, уже распространилась оглушительная новость - дальше трамвай не пойдет.
      И вообще трамваев не будет. Впереди повреждены рельсы. Я подошла и зачем-то убедилась лично - повреждены, и очень оригинально: словно кто-то специально вырезал большой кусок из стального полотна.
      Да почему же все так глупо получается?
      Я едва не плакала. Идти пешком - почти час. Или на автобусе с тремя пересадками, что займет не меньше времени. Что за несчастье такое? Что подумает Игорь? Но что делать - придется все же идти пешком. Было бы идиотизмом сейчас вернуться домой. Я купила себе в утешение сливочное мороженое. Еще эти дурацкие туфли! Я совершенно не умею ходить на каблуках. Какого черта, спрашивается, вырядилась? Как дура. Туфли на шпильках, мини-юбка… Вскоре я почувствовала, что ноги стерты окончательно. Но что делать?
      Я ковыляла на своих подпорках, страдая от боли в стертых ступнях, лизала мороженое и думала о том, что Игорь, наверное, нервничает. Потом мне надоело мучиться, я сняла туфли и пошла босиком, держа их в руке.
      На все плевать. Мне стало казаться, что сегодня я точно не дойду до Игоря. Весь мир против нас. Его мама категорически против меня (и ее можно понять - сын такой молодой, а уже двух женщин сменил). Бывшая жена строит козни. Игорь нервничает и мечется. И к тому же - дикая цепь случайностей. Сегодня опять…
      Может быть, Бог не хочет нашей связи с Игорем?
      К тому времени я уже немножко верила в Бога. Я даже прочитала Библию. Ветхий Завет мне не понравился, а Новый - очень даже. Ни в какую церковь, правда, я не собиралась (бабушка крестила в детстве, но это неважно). В голове царила каша из обрывков Нагорной проповеди, смутных ощущений, надерганных из учебников научного атеизма представлений о христианстве. Я была уверена лишь в том, что есть какое-то Высшее Существо (или Существа), или, может быть, Закон? И что все в мире происходит не случайно.
      Чем дальше я шла, тем более овладевало мной это странное чувство безразличия ко всему. Мне сегодня не дойти до Игоря. Босые ноги закоченели. Боли я уже не чувствовала.
      А судьба уже ждала меня за ближайшим поворотом.
      Я вышла из дома, чтобы вернуться другим человеком - так оно и произошло.
      Но несколько иначе, чем мне представлялось вначале.
      Я дошла до Колхозного рынка, отсюда уже не так далеко до работы Игоря. Но ощущение безнадежности не оставляло меня. Я нисколько не удивилась, когда у рынка ко мне подошел человек, по виду - забулдыга, и спросил хрипло:
      — Не скажете, который час?
      Я подняла руку, намереваясь взглянуть на часы и ответить, и в этот миг алкаш неуловимо быстрым движением схватил меня за руку - я успела лишь смертельно перепугаться. Потом вспыхнул яркий серебристый свет перед глазами…
      На миг все померкло - так бывает при сильном ударе. И я впервые оказалась в Пространстве Ветра. В Медиане.
      То есть тогда я не знала, что она называется так.
      Шок подействовал так, что я даже не удивилась почти и не испугалась. Да, вокруг возникла полная пустота. Единственное, чем она напоминала наш мир - это силой тяжести. Поверхность, совершенно голая, темно-серая, без следов растительности. Тусклый свет равномерно струился с сероватого небосвода.
      Впрочем, у меня и времени не было удивиться. Забулдыга цепко держал меня за руку, а еще я почувствовала резкую боль, словно вокруг моих ребер захлестнулась стальная петля, сдавливая до невозможности дышать. Все дальнейшее время я чувствовала, что если сию секунду эту петлю не снимут, я умру… но почему-то не умирала, только слезы катились градом.
      Это был первый раз, когда я ощутила на себе действие шлинга.
      Рядом был не только мой первый враг - новые фигуры возникли передо мной в тумане. Они были красивы - белые плащи, сверкающие камни на шлемах. В их руках блестело оружие, напоминающее огненные мечи джедаев, только покороче, не мечи, а длинные кинжалы. А в левой руке каждый сжимал шлинг - я узнала яркий серебристый свет, и теперь было видно, что светится огненно горящая петля.
      — Дейтра! Дейтра! - возбужденно говорили они. И потом:
      — Справа! Держи!
      Это было сказано не по-русски, но почему-то я отлично поняла слова.
      В тот же миг произошло следующее: снова запылал вокруг меня яркий свет, будто неоновый (и даже запах был такой, нейтрально-горячий, и чудилось потрескивание). Вторая петля захватила мою правую руку в двух местах, а третья захлестнулась на шее - и это было больно невыносимо, потому что петля все сильнее затягивалась. И тянула меня вправо, но я не могла двинуться, меня крепко держали чьи-то руки. А петли на руке, груди и особенно на шее - жгли раскаленным железом и затягивались все сильнее, я стала задыхаться, в глазах потемнело… Мамочка, за что же мне это, что это значит?!
      И тут я увидела совершенно уже дикую вещь, не знаю, увидела глазами или ощутила - огненные петли скользили сквозь мое тело, разрывая его, и сжимали, увлекая за собой, странную белую плотную субстанцию. Этот туман, захваченный петлями, в точности по форме повторял мою руку… голову… Все мое тело, только оно состояло словно из плотного облака.
      Рывок - и на мгновение, сквозь непереносимую боль, я увидела свой облачный двойник, покидающий тело, влекомый огненными петлями по воздуху.
      Тут же все и кончилось. Боль, свет, тошнота, непереносимый ужас смерти. Меня отпустили, я повалилась на землю. Темно и холодно. Страшная слабость и невозможность двинуться, пошевелить хотя бы пальцем. И где-то вверху, в сумеречном воздухе застыл белый слепок моего тела, охваченный огненными петлями.
      То, что произошло дальше, напоминало фантастический фильм. Сумрак пронзили длинные серые молнии - их было множество. На концах, у самой земли они расцветали бесшумными взрывами, словно фейерверки наоборот. Это длилось лишь несколько секунд, а потом я увидела в круговороте молний и взрывов… Прямо в воздухе, непонятно, на чем держась, стоял человек, рядом с висящим моим облачным слепком, и деловито орудовал неким инструментом, снимая, разрывая сверкающие петли, сковавшие моего двойника. Человек этот выглядел очень дико здесь, среди безумной круговерти - одетый в нормальную футболку и джинсы, он был похож на электрика, починяющего проводку. Белые рыцари джедаи куда-то исчезли. Внезапно туманный двойник, освобожденный от петель, сорвался с места и стремительно рванулся ко мне. В глазах стало темно, и через секунду все изменилось. Облачное "я" заняло место в моем теле. Я осознала обстановку.
      Парень в джинсах был не один. Со всех сторон меня обступили люди, непонятно откуда взявшиеся. Самые обычные, одетые во что-то полувоенное - мужчины, женщины, даже один старик и один мальчишка-подросток. И все они смотрели на меня.
      А я лежала на земле, в какой-то неглубокой ямке, и вид у меня был ужасный.
      Эта кошмарная мини-юбка! И ведь вообще-то я не ношу ее почти никогда. Просто сегодня такой день… Так вот, эта моя мини задралась во время падения, притом левая нога зацепилась за выступ на верху воронки (откуда вообще взялась эта ямка - ее же не было?), а вторая нога оказалась согнутой, и в результате я валялась тут на глазах у всех, демонстрируя вывернутые ляжки, и между ними - очаровательные кружевные трусики. Я только сейчас это осознала, и попыталась спасти положение, завозилась, высвобождая левую ногу. В этот момент кто-то сверху подал мне руку. Собственно, тот "электрик", который освобождал моего двойника. Я уцепилась за протянутую ладонь, и одним рывком спаситель поднял меня на ноги.
      Я быстро одернула дурацкую юбчонку.
      — Добро пожаловать в Дейтрос, Кейта! - произнес кто-то негромко. Опять же - не по-русски, но я это как-то поняла. Тот, кто помог мне встать, все так же напряженно на меня пялился. Кстати, где-то я его видела уже… Может, в Ялте? Или в пионерлагере? Не помню. Карие, напряженно сощуренные глаза, нос с небольшой горбинкой, темные мягкие, чуть вьющиеся волосы. Ростом он слегка превосходил меня, но рядом с другими не казался особенно высоким - они все, надо сказать, выглядели не маленькими.
      И все немного похожи друг на друга - словно родственники.
      И похожи на меня! Точнее - я на них.
      Высокие люди, скорее тонкие, чем кряжистые (правда, из-под коротких рукавов у всех бугрились впечатляющие мышцы). Тонкие длинноватые черты лица, носы с горбинкой у многих, цвет волос - от средне-русого до черного.
      — Уходим, - произнес старик, - все свободны, кроме опергруппы, - он кивнул кому-то.
      Мой спаситель снова взял меня за руку.
      — Не бойся, - сказал он негромко, - мы переместимся сейчас.
      Сознание погасло через секунду.
      …Не удержав равновесия, я начала падать, но чьи-то руки подхватили меня подмышки - снова он, мой старый знакомый. Легко, как ребенка, он вздернул меня вверх и поставил на ноги.
      Теперь мы находились в небольшой комнате. Несколько широких мягких кресел, журнальный столик, торшер, белые странного вида шторы на матовом окне. Единственное украшение голой, изжелта белой стены - довольно большой деревянный крест с искусно вырезанной на нем фигурой распятого Христа.
      — Сядем, - произнес старик, по-видимому, главный здесь, командир. Теперь все речи велись по-русски. Старик достал общую тетрадь в клеенчатой обложке, остро взглянул на меня из-под густых бровей.
      — Операция завершена, - сказал он, - всем спасибо. Думаю, следует ввести сестру в курс дела. Катя… - старик внезапно сжал мою ладонь своей неожиданно сильной, хоть и морщинистой рукой.
      — Меня зовут Квиэр.
      Остальные повторили его жест.
      — Меня зовут Арисса, - женщина в возрасте, лицо чуть тронуто морщинками, черные вьющиеся волосы пробиты сединой.
      — Тэм, - молодая девушка моего возраста или чуть старше, с пышной короткой стрижкой.
      — Эльгеро, - парень в упор взглянул на меня, пожал мне руку, и тотчас я ощутила странный поток пронизывающего электрического тепла. Эльгеро улыбнулся, словно ощутив мое внутреннее содрогание.
      — А тебя зовут Кейта, - сказал он, - Не Катя. Кейта.
      — Кто вы? - выдохнула я, пряча руку.
      — Мы твой народ.
      — Мы ждали тебя.
      — Мы - Дейтрос.
      — Что такое Дейтрос? - спросила я, - кто на меня напал? Что это было за облако?
      — Облако, точно, - улыбнулся Квиэр, - облачное тело. Оно есть у всех, но не во всех слоях Тверди люди умеют его выделять. На Земле - нет. Движение облачного тела выносит нас в Медиану. Медиана - тот слой, где мы только что были. Где на тебя напали.
      — Это были дарайцы, - пояснила Тэм, - их виссом не корми, дай поймать дейтрина.
      — Зачем? - я перевела взгляд на нее. Тэм отвела глаза.
      За нее ответил Квиэр.
      — Не морочьте девочке голову. Постепенно ты все узнаешь, Кейта. Начнем с тебя самой. Ты знаешь что-нибудь о твоем родном отце?
      — Знаю. Он бросил маму.
      Квиэр медленно покачал головой.
      — Он дейтрин, Кейта. Он гэйн - воин. Полюбил женщину Земли. Вынужден был уйти от вас, потому что за ним охотились, и опасность угрожала тебе и матери. Ты позже узнаешь, как это получилось. Ну а мы не бросаем своих, Кейта. Твой отец больше не мог по определенным причинам не мог заботиться о вас. Мы наблюдали за тобой. Корректировали узлы реальности. Ты и твоя мать никогда не нуждались…
      В этот миг его прервали. Я увидела, как Эльгеро и Тэм, сидящие против меня, вскакивают, одинаковым жестом выхватывая из-за пояса какие-то штуковины. Затем вскочили и остальные, и одновременно я услышала сзади шум, стук падающего тела и обернулась.
      В комнате появился посторонний. Он лежал ничком на полу, правая рука неестественно выгнута, куртка на спине распорота пополам, и кровь в разрыве, даже вывороченное мясо, и волосы слиплись от крови. Меня затошнило. Раненый завозился, пытаясь встать, и ему даже удалось подняться на одно колено. Но тут к пришельцу подскочили Арисса и Эльгеро, подняли, потащили на кресло. Бережно уложили - голова на одном подлокотнике, ноги перекинуты через другой. Теперь я увидела, что и лицо его справа ободрано, словно гигантским ножом кто-то прошелся по виску, скуле и шее, неровно сдирая кожу. Тэм и Арисса молча и профессионально начали действовать - резали полосы откуда-то взявшегося пластыря, заклеивали рану, Тэм воткнула иглу в локтевую вену пострадавшего, стала вводить раствор из большой ампулы.
      — Эль, дай кеок, у меня нет.
      Эльгеро расстегнул куртку, порылся во внутреннем кармане, протянул ампулу Тэм. Раненый начал что-то бормотать, я не поняла ни слова. Квиэр склонился над ним.
      — Ты можешь говорить по-русски?
      — Да, - выдохнул парень, - Квиэр… Вейн провалился…
      Квиэр изменился в лице.
      — Господи!
      Арисса разрезала куртку большим ножом, стянула остатки одежды, приложила дощечку к сломанной руке, Тэм начала бинтовать.
      — Уже лучше… ничего, - пробормотал раненый. Его зеленоватые глаза упрямо и яростно уставились в лицо Квиэра, - я буду говорить. Остальное потом.
      Тэм закрепила конец бинта.
      — Мое имя Логар, - сказал раненый, - я был связным Вейна. В Дарайе. Вейна раскрыли с помощью двойного агента… женщина… из дарайцев. Зовут ее Лика Уве. Его взяли позавчера. Сегодня мне удалось найти его. Квиэр, он в атрайде. Я видел его и говорил с ним.
      — Хорошо, Логар, - тихо, изменившимся голосом сказал старик, - Что он передал?
      — Вейн сказал… - Логар замолчал и продолжил тихо, почти шепотом, - сказал, чтобы вы не предпринимали попыток спасти его. Он с Божьей помощью умрет за Дейтрос и Землю.
      — Умрет он, - пробормотала Арисса. Тэм стояла, зажав руками рот.
      — Шендак, - непонятно, но с интонацией ругательства произнес Квиэр.
      — Мы можем теперь попробовать, - сказал вдруг Эльгеро, при этом глядя почему-то на меня. Квиэр покачал головой.
      — Месяц, Эльгеро… Не думаю, что они продержат его в живых больше месяца. А метрику мы сдвинем ну раза в 2-3. За это время подготовить человека с нуля…
      Квиэр задумался.
      — Я смогу, - сказал Эльгеро, - цена высока. Да и Кейта… если узнает…
      — Что ж, - произнес наконец Квиэр, - видите, как сложилась мозаика. Именно сейчас. В ту минуту, когда Кейта с нами. Не прошло и часа, как… случилось то, чего я так давно боялся. Господь устроил все мудро, и у нас появилась надежда. Но Эльгеро, это будет очень жесткая подготовка. Ты действительно готов?
      — Главное, чтобы Кейта была готова и выдержала.
      Я даже не решалась спросить, о чем они - эти жуткие раны, кровь, непонятные, но страшные разговоры лишили меня дара речи.
      Арисса и Тэм осторожно приподняли раненого, перевернули и стали обрабатывать рану на спине. Квиэр посмотрел на меня.
      — Кейта… От твоего решения сейчас зависит многое. Один из наших, дейтринов, оказался в дарайском плену. Мы хотим попытаться его спасти. Но проникнуть туда, найти его можно только с твоей помощью. Потому что… Потому, Кейта, что Вейн - твой родной отец.
 
      Так началось мое вхождение в Дейтрос.
      В тот же день мы с Эльгеро отправились в Медиану, затем в Килн. Предварительно, конечно, он объяснил мне все, что касается времени. Оказывается, при преодолении Медианы время смещается. Там есть очень сложные закономерности, которых мне пока не понять. По сути, сказал Эльгеро, переход в Медиане - это то же, что движение быстрее света.
      Из Медианы можно выйти в любое мгновение земного времени. Теоретически. На практике есть ограничения очень серьезные, и каждый выход в прошлое нужно долго и тщательно рассчитывать, причем с отдаленным прошлым это невозможно вовсе. Но для меня все рассчитали. Мы даже совершили короткий переход, и он продемонстрировал мне мою собственную персону, в той же мини-юбке, растерянно глядящую на часы поздним вечером того же дня, когда я вышла из дома навстречу своей судьбе.
      — Когда мы все закончим, ты вернешься в тот же день, вот и все.
      — Но я так поняла, что можно и погибнуть?
      — Да, можно, - сказал Эльгеро, - в таком случае ты не вернешься.
      Меня зацепила обыденность его тона.
      — Но ведь мы видели меня там… значит, я вернулась? Ведь это будущее?
      — Вероятное, - пояснил Эльгеро, - как только ты умрешь здесь, там оно изменится.
      После объяснений Квиэра я уже ничему не удивлялась, меня ничто не шокировало. Мне объяснили не только то, что освобождать придется родного отца, и эта возможность у меня есть, в отличие от всех остальных, потому что я единственная его родственница, оставшаяся в живых, и наше родство должно послужить каким-то ключом, я не поняла, каким. Еще мне сказали, что подготовка будет просто зверской, будет очень тяжело. У нас всего три месяца, а потом мы вернемся во времени назад, больше нельзя, согласно расчетам - иначе произойдет что-то кошмарное. И за эти месяцы я должна стать настоящим бойцом, что очень сложно, учитывая мой нулевой уровень подготовки. Ну и наконец сам по себе поход крайне опасен. Причем рискую я не просто смертью. Дарайцы стремятся не столько убить дейтринов, сколько захватить живыми, а дальше - я не очень поняла, но ясно, что речь шла о чем-то страшном. Кроме того, есть опасность разрушения облачного тела. Без него жить можно. Но недолго. Обычное следствие - смерть от рака, не поддающегося терапии. Впрочем, облачное тело потому и стараются вывести, что в результате физическое получает "шок отделения", временный паралич, и с ним можно делать все, что угодно.
      Почему я не поступила, как любой нормальный человек на моем месте, и не вернулась немедленно на Землю? Такая возможность, сказал Квиэр, у меня есть. Дарайцы, конечно, будут охотиться за мной на земле, но Дейтрос будет и дальше меня защищать, по определенным причинам. Почему я согласилась быть с ними? Может, воспитание на примерах пионеров-героев подействовало. Может, жажда приключений - все, что угодно, лишь бы не возвращаться к серой обыденности (об Игоре я и думать забыла). А может, подействовал на меня сам вид дейтр, их глаза, усталые, но полные энергии и решимости, их спокойствие перед лицом смерти и ран, их манера обращаться друг с другом - лишенная сентиментальности, но полная глубокого, без слов доверия и понимания почти телепатического. В тот момент мне показалось, что здесь все именно так, как должно быть, как я внутри всегда чувствовала и считала правильным.
      После разъяснений Эльгеро дал мне рубашку и штаны, чтобы переодеться, и мы отправились в Килн - мир, который дейтры охотно использовали для тренировок.
 
      Я ненавижу Килн!
      С этой мыслью я проснулась и уже собиралась вскочить на ноги, но вовремя поняла, что до подъема еще есть время. Я проснулась от холода. Железный Эльгеро ("гвозди бы делать из этих людей") спокойно спал рядом на голой земле, свернувшись в клубок. У меня еще ничего не болело, но заболит точно, как только начну двигаться. Ветви хрен знает какого дерева нависали над нами, скрывая чуть посветлевшее небо - да и нас от неба заодно.
      Эльгеро открыл глаза, секунда - и он на ногах. Еще секунда (а я, оказывается, уже опять стала задремывать):
      — Подъем.
      Негромко. Раз-два-три, и я вскочила тоже. Секунда промедления - десять отжиманий.
      — Начинай разминку, - скомандовал он. Сам отошел немного и встал на колени в высокой мокрой траве. Я начала вяло (пользуясь безнадзорностью) размахивать руками, преодолевая нестерпимую боль в мышцах. Эльгеро добросовестно молился.
      Потом он встал, и мы начали. Какие там пытки у дарайцев бывают? После Килна мне уже ничто не страшно. В запасе у Эльгеро было многое - от обычных отжиманий-приседаний до замысловатых упражнений, чем-то похожих на йоговские, чуть ли не с закидыванием ноги за ухо. После всего этого, как обычно, осталось ощущение, что мое тело пару раз прокрутили через мясорубку, а потом слепили из фарша.
      В чем еще беда в этом слое - почему-то очень тяжело все делать. Я ощутила это, едва попала сюда - тело наливается будто свинцовой тяжестью. "А здесь гравитация больше земной почти в два раза", - пояснил Эльгеро. Как это может быть, я не понимаю… Впрочем, кто вообще что-то поймет в этом безумном переплетении миров?