Правда, ни упоминаний о пресловутом адресе, ни какой-либо связи с Лойрой мне обнаружить не удалось. И вообще - непонятно, почему координаты Корри были у Лойры записаны, непонятно, где и как они познакомились, вроде бы, ничего общего между ними нет.
      Зато протоколы допросов меня весьма вдохновили. У Корри, похоже, и в самом деле ехала крыша. Жестких методов к нему не применяли. Он и так болтал вдохновенно. Я все искал чего-нибудь общего, похожего на то, что было в дневнике Лойры, но абсолютного сходства не находил. И все-таки неуловимо это было похоже…
      "- И еще раз вернемся к найденным у вас распечаткам. Все-таки, где именно вы их нашли?
      — Это не имеет значения.
      (голос Корри - я прослушивал аудиозапись - был хрипловатым, рубленым, интонации - железно уверенного в себе человека).
      — А что имеет значение?
      — Стремление к совершенству.
      — К какому именно совершенству? В чем?
      — К духовному совершенству. Совершенству в любви.
      — Вы стремились к совершенству в любви?
      — Я… (неразборчиво)… это единое Я. Я не прейду.
      — Почему вы убили свою жену?
      — Я отказываюсь отвечать на вопросы. Я пробужден, и вижу дальше вас. Я не могу вам показать того, что вы не в состоянии увидеть…"
      В другом месте Корри обмолвился, что убийство жены он совершил по приказу свыше. В общем, очень похоже на шизофрению, действительно. Нормальный маньяк не стал бы нести такого на допросе, причем даже не под наркотиком. Я не психиатр, но за годы работы мне довелось видеть немало таких подозреваемых, чью невменяемость потом утверждали врачи.
      С другой стороны, я научился осторожно относиться к психиатрическим диагнозам. Мы, антимаги, в чудеса верим. Для нас так называемые чудеса - часть нашей работы и жизни. Этого стоило бы бояться, если бы не знать, что любой нормальный христианин надежно защищен от подобных чудес. Так что порча нам и в самом деле не грозит.
      Не вопрос, Корри мог быть никак не связан с Раттой. Но два случая сильных психических аберраций, связанные между собой - пусть одной только записью в электронной книжке - безусловно, настораживают.
      Я велел своим ребятам собраться в моем кабинете к 9м колоколам, а сам отправился перекусить и зайти в храм - пожалуй, не мешало немного отдохнуть и собраться душой.
 
      Естественно, они резались в нокту на мобильниках. Брат Климент при моем появлении - как десятиклассник при виде учителя - быстро убрал и даже выключил свой дискон. Энния чуть покраснела. И только Бен спокойно на меня посмотрел, даже не переставая перебирать пальцами по кнопочкам прибора.
      Совещания мы проводим в дружеской обстановке, за журнальным столиком, я занял свое кресло под портретом Салейры, закинул ногу на ногу и активировал свою планшетку.
      — Здравствуйте, товарищи… ну давайте, - я посмотрел на Бена, - отчитаемся. Что у тебя с Белыми Целителями?
      — Все материалы переданы в суд, к нам претензий нет, - отрапортовал Бен, - а по Лойре…
      — Да, пожалуйста.
      — Насчет Корри я сообщил тебе все данные. Больше им не занимался. Что касается остальных…
      Бен начал рассказывать о своих похождениях. Еще трое из знакомых Лойры увлекались в той или иной форме квазидуховностью. За всеми тремя установлено наблюдение и прослушивание. Беседы с ними ничего не дали. Остальные знакомые - Бен коротко рассказал о каждом - выглядят совершенно невинно, ничего о деле не знают, некоторых нет и не было в городе…
      — Хорошо, - я сделал пометки на своем циллосе, - Энния?
      Энния начала доклад. Нравится она мне. Женщина в возрасте, темные волосы, коротко стриженные, уже тронуты сединой. Четверо детей, к нам пришла из Легиона. Работает основательно, можно быть уверенным - она ничего не пропустит и не забудет.
      — Я проверила только треть контактов… Йэн, это шестьдесят два человека!
      — Я понимаю. Мы тебя сейчас немного разгрузим.
      — Я занялась вначале теми, кто мне показался наиболее информативно ценным. Прежде всего, учителя Лойры.
      Энния начала рассказывать,подробно, не упуская деталей. В школе Лойру характеризовали положительно. Правда, к религии он относился прохладно. Но по теологии в школе имел неплохие баллы. Дисциплинированный, способный юноша. Взысканий почти не имел. Проявлял общественную активность - был организатором праздников, писал в школьную газету. Правда, один из учителей находил его "мальчиком себе на уме".
      Беседы с родственниками Лойры также не дали почти ничего. Впрочем, его дядя по отцу рассказал, что два года назад ездил вместе с племянником в Рушту, и там парень нашел контакт с какой-то группой "Пробуждение", как он сам их назвал, и очень увлекался общением с ними, читал какие-то распечатки… но потом проследить какие-либо контакты парня с Руштой или с неким "пробуждением" не удалось.
      — Все равно, - сказал я, - это ты молодец. Это хорошо. Надо связаться с нашими в Руште…
      — Уже, - коротко ответила Энния, - они не знают, что это за группа. Проверяют пока, обещали сообщить, что и как. Но вот так навскидку - не знают.
      — Хорошо, спасибо.
      Я поручил оставшиеся контакты Эннии брату Клименту. Хавен сосредоточенно засопел, занося задание в свою книжку.
      Я помолчал, глядя на своих. От доклада Эннии странное чувство осталось. Как будто что-то не решено, не договорено… Какая-то зацепка там была. Я проверил снова, пробежался мысленно по ее тезисам - нет, ничего, вроде… Рушта? Связи задействованы. На Эннию можно положиться.
      — Какие будут соображения? - спросил я, - с положением дел все знакомы…
      — По-моему, нужно копать дальше, - решительно ответила Энния, - пока собираем материал. У нас слишком мало информации. Замечаний по твоим действиям у меня нет.
      — Климент?
      Монах пожал плечами, расплылся в улыбке.
      — Йэн, ты же знаешь, я не в курсе, сегодня только приступил.
      — Бен?
      — У меня есть вопрос. Насчет Терри Вайги. По-моему, нить очень перспективная. Ты ее недооцениваешь.
      — Все может быть, - сказал я, -но видишь ли… я не думаю, что там что-то серьезное.
      — Йэн, но ведь очевидно же, что человек увлекается запретным плодом… там же явно что-то есть. Я не понимаю, что ты так уцепился за эту Вэлию, и при этом игнорируешь Вайгу.
      Я вздохнул.
      — Понимаешь, Бен. Я был у нее. Ну да. Медитационные круги, камни, сатока. Вся атрибутика на месте.
      — Вот именно, - кивнул Бен.
      — Ты у нас в отделе год. Я несколько дольше. В этом разница. Понимаешь, я видел много разных ами. Те, кто реально занимаются запрещенной практикой - никогда не афишируют себя. У них ты не увидишь ни одной сатоки. Ни одной подозрительной распечатки. Домашний молитвенный угол, если он есть, выдержан в строгих канонических нормах. Если человек вешает на себя - ну или в своем блоке - афишу - "Приходите и смотрите, как я интересуюсь оккультными течениями" - как правило, это означает совершенно безобидные увлечения.
      — Все равно, - буркнул Бен, - я бы проверил.
      — Отлично. Тогда поручаю тебе Вайгу заодно, займись ею. Теперь так, - сказал я, - на эту неделю все получают новое задание…
 
      В отдел учета и статистики я снова поехал на мотике, воткнул в уши ракушки. Слушал "Этерну".
 
Этих жребий иной -
На войну да с войны,
И идут за виной,
Кто пока без вины.
По колено в беде -
Месяца и года,
И лежит на воде
Бледной пленкой беда.
На войну да с войны,
Да из сумерек в ночь.
Подарите им сны…
 
      (Вит.Каплан)
      Сигнал вспыхнул, и я тронулся, держась подальше от полосой идущих грузовых монстров, оставляющих за собой слабый запах озона. Лавируя меж похожими, глянцевыми, как жуки, легковушками. И не знаю уж почему, но в тот миг вдруг пришло мне слово: "Пробуждение". Подарите им сны. Пробуждение. Спящий.
      Мотик слегка вильнул. Я нагнулся к рулю и дал газ, легко скользнув в образовавшийся впереди узкий проход - как некий асс-пилот на штурмовике скользит в горном ущелье, чтобы точнее сбросить бомбы на цель. Спящий. А не в Руште ли следует искать корни этого дела? Нет, это ерунда, конечно, у меня мало информации. Но однако надо запомнить и эту возможность в виду иметь. Не обязательно Рушта. Хотя район Рушты очень подозрителен, это предгорья Кари, и там может быть все, что угодно. Там один из самых напряженных районов по нашему профилю.
      Группа "Пробуждение". Некий Спящий, который наконец-то проснулся. Вот 2 года назад они стремились к его пробуждению, а сейчас…
      Это фантазии, да. Но как хотите - я чувствовал, что встал на след. Что добыча уже несется впереди, и след остро пахнет ее мускусом.
 
      Это довольно скучная и тоскливая работа - но что поделаешь. Я и группу свою засадил за проверку, и сам отправился в отдел учета. Надо проверить все самоубийства в городе за последнее время, все слабо мотивированные убийства. Бену я поручил психиатрические лечебницы - не поступали ли за последнее время новые пациенты с симптомами острой шизофрении либо суицидом.
      Я решил ограничиться последними тремя месяцами и только Анградой. Конечно, неведомая мне группа могла действовать и гораздо раньше, и не только у нас, но с чего-то надо начинать. Милая девушка-статистик улыбнулась мне.
      — Это вы из Инквизиции? Да-да, это вы со мной говорили. Меня зовут Ани Росса. Я начальник отдела.
      Она протянула мне руку, тонкие слабые пальчики. Такие хочется поцеловать, как было принято в эпоху Рассеяния, а не пожимать. Но неправильно поймут. Я слегка сжал руку девушки, глядя ей в лицо и чуть улыбаясь - это располагает людей. Я это делаю почти автоматически.
      Мы прошли по коридору в закрытый кабинет, где распятие на стене было почти скрыто буйно разросшимися стеблями вьюнка. Очень зеленый кабинет. Стол с монитором, громадный допотопный циллос под столом, пальма в горшке.
      — Отсюда вы получите доступ к нашей базе данных. Думаю, вам здесь будет удобнее.
      Я поблагодарил девушку и включил циллос.
      — Может быть, вам кофе принести? - вежливо спросила она. Я подумал.
      — Да, спасибо, не откажусь.
 
      За последние 3 месяца в Анграде покончили с собой 68 человек. Нормально для 5-миллионного города. Информации по каждому было немало, но я довольно быстро просеивал ее. На каждого уходило не более пяти минут. Можно запустить общий поиск, конечно, по ключевым словам, но надежнее просмотреть всех самому.
      Большинство, как водится - алкоголики. Совсем снять эту зависимость врачи пока не могут. Тем более, если человек и сам не слишком-то стремится. Результат иногда бывает плачевным.
      Мне попалась пара человек, подозрительных в смысле увлечений. Но никакой связи с нашими случаями я не обнаружил. Лишь на исходе 3его часа перед моими глазами мелькнуло слово "Спящий".
      Я быстро открутил инфу назад.
      Кати Фэри, 21 год, студентка Гуманитарной Школы, филолог. Родом из Галаты, проживала в конвиктусе с тремя подругами. Увлечения - джангарский язык, учение Ки Гона, биоэнергетика (так, уже подозрительно). Полтора месяца тому назад внезапно, без видимых причин выбросилась из окна 9го этажа. Легионеры беседовали с ее подругами по комнате. Все три вспомнили, что Кати незадолго до смерти как-то изменилась, стала быстрой, резкой, глаза блестели. И одна из девушек, самая близкая подруга, передала слова Кати: "Спящий проснулся. И никто уже не остановит меня. По-старому больше не будет".
      Да что же это за Спящий такой, который постоянно заставляет людей умирать и убивать?
 
      Больше я ничего не накопал. На вечернем отчете рассказал своим ребятам о случившемся. Эннии на завтра дал задание - копать случай Фэри, может быть, удастся выяснить что-то более конкретное. Климент порадовал:
      — На завтра у меня еще 3я городская. Но в региональной больнице интересный случай…
      — Давай, докладывай, - не выдержал я, и брат Климент начал размеренно, глядя в свою планшетку.
      Итак, Вильс Дрейк, 52 года, дирижер Филармонии, Золотая Ветвь. В региональный психиатрический диспансер поступил 8 дней тому назад. Климент изучил только историю болезни и говорил с самим Дрейком. Больного привезли в диспансер по вызову его жены, которую он больше не хочет видеть, называя "предательницей". У больного жалоб нет, считает себя здоровым. Жалобы жены: уже полгода Дрейк ведет себя странно, отказывается от еды, потом вдруг варит себе суп из принесенных с улицы палочек, камней и яблок-падалицы. Стал очень настойчивым и даже агрессивным в сексуальном смысле, появились извращенные желания, которых раньше не было. Кричит на нее и на детей, когда они заходят в гости. Запирается в своем кабинете, музыки оттуда не слышно, никого к себе не пускает целыми днями. Объяснить что-либо отказывается. Единственное объяснение - он слышит голос свыше (благодаря псевдохристианской риторике жена первое время даже верила в это). Выбросил все украшения жены, заставил ее снять нательный крестик и тоже выбросил, несмотря на ее протесты. Выбросил Распятие со стены, очень ценное, чистого серебра. Хотя враждебных христианству высказываний вроде бы не было. Просто заявлял, что не надо заниматься украшательством. Иногда нецензурно ругался. Едва не был уволен с работы, потому что ударил смычком скрипачку - скандал еле замяли. Весь оркестр жалуется на хамство дирижера. Только его прошлые заслуги еще и позволяют ему как-то держаться. Однажды позволил себе ударить жену во время своих криков - которые ничем нельзя остановить. Потом подошел к косяку и стал биться головой, лицом, пока не расплылся синяк под глазом - и жаловался всем, что жена его избила. Но в последний раз он бросился на нее с ножом и даже нанес царапину на плече. После чего жене удалось выскользнуть из дома и по мобильнику вызвать неотложку.
      — Так вот, а подозрительным мне показалось вот что… Я лучше запись поставлю.
      Климент включил запись своей беседы с Дрейком. Пока шло шуршание и хрипение, я думал о том, что беседа с женой вряд ли поможет установить контакты дирижера, не связан ли он с кем-то из знакомых нам людей. Может быть, он и ходил к неким людям, и увлекался какими-то чуждыми учениями, но ведь жена этого не скажет… побоится… Да и не стоит, наверное, дергать. И так бедная женщина настрадалась.
      "- Условия здесь, в больнице, вам нравятся? Кормят хорошо? - это Климент. Приветливо так, заботливо. Молодец.
      — Кормят… - голос хрипловатый, слегка задумчивый, - кормят несвободой.
      — Но ведь вам разрешают гулять?
      — Вам этого не понять, - надменно отвечает Дрейк.
      — А голоса вы больше не слышите?
      — Нет. Я никогда не слышал голосов.
      — Что же привело вас сюда?
      — Сюда? Что ж… духовный путь.
      — Куда же ведет ваш путь?
      — К Богу, - величаво ответил дирижер.
      — Вы могли бы показать и мне этот путь? - спрашивает хитроумный монах. Думаю, для такого случая хабит он поменял на цивильное.
      — Каждый идет своим путем, юноша. Нет недуховных путей. Все они сливаются воедино лишь в самом конце.
      — Но ведь все равно у всех по-разному. Вот вы - были просто дирижером…
      — Да, я был музыкантом, жил, как все. Но теперь все изменилось… Спящий пробудился.
      — Спящий?
      — Да. Путь совершенства открыт…"
      Климент выключил запись.
      — Дальше он околесицу нес. Все в том же духе - путь, совершенство, простым людям не понять… я пытался навести его на конкретику - адреса, имена - но он все сворачивал на проповедь. Можно, конечно, допросить, но врачи вряд ли разрешат. У него аллергия на нейролептики, сейчас подбирают правильные… Состояние тяжелое по их меркам.
      — Спасибо, Климент, - задумчиво сказал я, - и все-таки нам придется поговорить с его женой. Займешься этим делом? То, что он упомянул о Спящем - это более, чем важно. Ну еще у кого что?
      — А еще я побывал у Вайги, - с плохо скрываемым торжеством заявил Бен.
      — Ну и?
      — Обыск провел. Товарищ Лавен выписал бумажку. Она, конечно, была недовольна, но я объяснил, что это по делу об убийстве… Так вот.
      Бен бросил на стол копию-распечатку.
      — Это копия ее записной книжки. Там стоит адрес этой твоей Ратты.
      — Ого, - я взял и просмотрел список, - ну что ж… значит, к Лойре этот адресок попал от Вайги. Скорее всего… Это интересно.
      — Запись сделана давно, по моей прикидке, не менее полугода назад, а скорее - год и больше. Ну что, по-моему, надо ее взять и допросить…
      — Нет, - быстро сказал я, - надо подождать.
      — Чего? - скуксился Бен.
      — Подожди пока, хорошо? Больше Вайгу не трогай, даже не заходи к ней. Я хочу вначале посетить Ратту.
 
      На сей раз я застал Вэлию дома.
      Я позвонил заранее, представился Ирином Кэрсом, сказал, что мне нужна помощь, и что Терри Вайга дала мне этот телефон. И Ратта, против моего ожидания, сразу назначила встречу.
      Я звонил в дверь не без душевного трепета. Главное - чтобы удалась маскировка. Чтобы у нее не возникло подозрений. Но к ней ходят, безусловно, и ходят часто. И разные люди. К тому же она не контактировала в последние дни с Вайгой, ни по дискону, ни лично. Только поэтому я решился попробовать. И спугнуть ее сейчас - очень опасно, но наблюдение не дало пока никаких результатов, а ждать их до бесконечности я не могу.
      За дверью зашаркали шаги. Я улыбнулся, вспомнив анекдот про ясновидящих, популярный в нашем отделе. "Я не верю в ясновидящих. Вот вчера я позвонил одной такой в дверь, и знаешь, что она спросила? Кто там".
      Да уж, в данном случае проявления сверхспособностей я как-то не ожидал.
      Вэлия не стала спрашивать, кто там. Просто открыла дверь.
      Есть люди, похожие на собственные фотографии. Наверное, это и есть фотогеничность. Изображение практически полностью передает человека, и никаких сомнений не возникает при взгляде на оригинал.
      Вэлия была не из таких. То есть разумеется, я узнал ее, и узнал бы в любом случае. Но на фотографиях явно не хватало чего-то. Взгляда. Цепкого, и в тоже время почти безразличного. Плавных, уверенных движений - танцовщица в прошлом, гимнастка? Или просто характер? Может быть то, что ами называют "аурой". Наверное, я тоже научился ее видеть… чувствовать. За годы. Темные с проседью волосы Вэлии были гладко зачесаны назад. Лицо - пожалуй, она выглядит старше своих лет - словно натянутое на хорошо вылепленный костяк, с чистой смугловатой кожей. Глаза темно-карие. Все ощущение - будто она закрылась в некий полупрозрачный кокон, и там, в этом коконе царит чистота и свежесть, а на окружающий мир ей как-то плевать. Завернута в пестрый четто, как носят линорцы.
      — Мир вам, - сказал я смущенно, - мне дали ваш адрес…
      Вэлия, так же безразлично глядя, не улыбаясь, отступила в сторону.
      — Проходите.
      Я незаметно осмотрел блок, краем глаза заглянул в кухню, мы прошли в комнату. Обычный однокомнатный блок на одного человека. Обстановка подтверждала мои худшие опасения - абсолютно безлично. На стене милый пейзажик в размытой технике. Стандартное Распятие ширпотребного вида. Стандартная мебель, довольно высокая степень захламленности, на полках - многомесячный слой пыли. Квартира старой девы, впавшей в депрессию. Взгляд скользнул по корешкам книг - Боже ж ты мой, ни в жизнь не поверю, что эти книги кто-то читал. Самая стандартная мутотень - "Наше знамя", четырехтомная эпопея "К звездам", толстые ровные томики романов издательства "Сельская жизнь".
      Декорация.
      Единственное, что в комнате меня насторожило - маленький голубой плащ, небрежно брошенный на спинку кресла. И зимние детские ботиночки под столом.
      Больше никаких следов пребывания здесь ребенка я не заметил. Да ведь официально здесь и не живут никакие дети. Одно только непонятно - почему наружка ни разу не зафиксировала, что ребенок выходил из квартиры…
      Может быть, конечно, это соседский ребенок. Тогда непонятен этот плащ, да еще зимние ботинки.
      — Хотите что-нибудь выпить?
      Я попросил воды, Вэлия вышла, и я быстро осмотревшись, нашел место для радиомикрофона. Может, хоть он даст нормальную запись! Микрофончик у меня в виде стандартной магнитной заклепки, и эту заклепку я налепил с тыльной стороны шкафа.
      Я взял какой-то журнал ("Работница и мать") из груды валявшихся на диване, сел в низкое креслице, закинув ногу на ногу. Приготовил легкую обаятельную улыбку. Поблагодарил Вэлию за принесенный стакан воды.
      — А девочка ваша в школе, конечно?
      — Какая девочка? - спокойно спросила Вэлия.
      — А в прошлый раз я приходил, и мне открыла… маленькая такая… это не ваша разве?
      — А, - Вэлия села на диван против меня, оправила платье на коленях, - это дочь моей подруги. Я иногда за ней присматриваю. Слушаю вас.
      — Даже не знаю с чего начать, - я изобразил доверчивую улыбку,- видите ли, у меня проблемы…
      — Вы хотите, чтобы я вас посмотрела? - спросила она. Я понял, что наживка проглочена. Можно подсекать.
      Терри Вайга - имя оказалось правильным.
      — В общем, да, - сознался я.
      Вэлия достала из шкафа несколько свечей. Бардак с журнального столика, ничтоже сумняшеся, смахнула на газетку и перенесла в неизменном виде на одну из полок. Расставила свечи, отметил я, биргенским пятиугольником. Зажгла.
      Пожалуй, пора помолиться, с нечистой силой шутки плохи. Я прочел краткую терранскую молитву "Помилуй" и поручил себя защите ангела-хранителя.
      — Садитесь сюда, - пригласила Вэлия. Я сел напротив зажженных свечей. Женщина - передо мной. Пять колеблющихся слабых огоньков разделяли нас. Вэлия протянула ладони, почти касаясь ими огня. Закрыла глаза, чуть запрокинув голову. Так мы сидели около двух минут. Для чистоты эксперимента я больше не молился. Некоторые из них отлично чувствуют молитвы.
      Я так напоролся однажды в первый же год работы. Пришел на прием к одному "снимателю порчи", сказал, что ушла невеста, хочу сделать приворот. Целитель радостно согласился. Работал он за гонорар - я предложил ему почти новую планшетку за приворот. Но в тот момент, когда парень сосредоточился, входя в транс, я сдуру начал повторять "Господи, помилуй" - мало ли что, нечистая сила… Ами открыл глаза и со злостью, какую мне разве что от пленных шергов доводилось слышать, сказал: "Ты ко мне пришел за помощью, а теперь гадишь?" Он еще не понял, кто я. Решил, что просто лох испугался и начал по привычке молиться. Пришлось, конечно, сразу арестовать…
      Итак, я ждал, стараясь думать о совершенно нейтральных вещах. Вэлия работала по-настоящему. Кстати, почувствовав на себе такую работу, уже очень трудно потом не верить в существование мира невидимого. Волны энергии ощутимо касались моей груди, перекатывались теплом, взрывались мягкими искрами в голове. По рукам до самых кончиков пальцев бежали мурашки.
      Наконец женщина открыла глаза.
      — Сердце у тебя не в порядке, - хрипловато сказала она, - аритмия. И шрамы вижу. На войне был?
      — Да, - сказал я, - в молодости.
      Да-а… это настоящая колдунья. Это тебе не шарлатанка тетя Кати с Малой Морской.
      Правда, уже вот два года, как сердце не дает о себе знать. Вылечили довольно неплохо. Да и регулярные занятия спортом все-таки помогают. Но начиналось все с обмороков, ночных вызовов неотложки и мучительных разговоров с шефом и врачами - смогу ли я дальше оставаться на службе…
      — И в личной жизни проблемы. Любишь женщину, а взаимности нет. Живет она не здесь… и у нее дети, кажется.
      — Да, - вот теперь она действительно меня зацепила. И это можно, даже нужно показать, - вы действительно угадали… А что мне делать-то с этим? Не могу… уже двенадцать лет… - я умолк.
      — Женщина замужем?
      — Да, - сказал я. За эти годы так ни разу и не узнал ничего о судьбе Крис. Слишком больно. И незачем. Только и знаю - вышла за этого типа, наверное, родила ребенка и уехала с ним. Даже не знаю, куда.
      Лучше не узнавать - во избежание. Тем более, вначале был за границей, не до того было, а потом целибат пришлось принять.
      — Она счастлива с мужем?
      — Нет, - сразу вырвалось у меня. Наверное, на моем лице отразилось что-то - на самом деле я думал, что понятия об этом не имею, но мне так кажется - Вэлия понимающе кивнула.
      — Ну мы можем добиться сепарации, - сказала она, - и вы можете с ней сойтись. Как вы понимаете, официальное венчание - это не мое ведомство, и как вы понимаете, это практически нереально. Но мы можем сделать так, чтобы они с мужем расстались, ну и… вы же понимаете, что на такие вещи обычно смотрят сквозь пальцы. Вы кто по профессии?
      — Старший экономист на Верфи.
      — Ну это не трагично, вам аттестации проходить не надо…
      — Да, конечно, - сказал я, - но как-то… знаете, я очень поражен тем, что вы сказали. Как вы могли догадаться обо всем этом?
      — Я не догадываюсь, - ответила ами, - мне просто дают информацию.
      — Кто дает? - не удержался я. Вэлия пожала плечами.
      — Светлые силы.
      — А как можно… ну добиться, чтобы она ушла от мужа? Или он от нее?
      — Мне понадобятся фотографии ее и мужа. Сможете достать?
      — Да… снимков мужа у меня нет, но я попробую. Но это в другом городе, мне туда еще ехать надо… Это не быстро.
      — Ну вот как достанете, я сделаю.
      — А как это можно сделать?
      — Ну вы же видели, что я действительно работаю?
      — Да-а…
      — Есть методы. У меня большой опыт, - сухо сказала Вэлия, - доверьтесь мне, и все будет в порядке.
      — Хорошо… значит, фотографии…
      — Да, достанете фотографии - приходите снова.
      — Это вряд ли быстро… - сказал я.
      — Как угодно.
      — А это… что вы за это хотите? - я изобразил легкое смущение.
      — Я работаю бесплатно, - ответила ами, - мне это дано свыше, и я не имею права брать за это материальные блага.
      Ого, однако! Что ж, среди ами часто встречаются бескорыстные. И даже искренне верящие в то, что они помогают людям. А уж в "Светлые силы" верит большинство.
      Уже в коридоре я повернулся и спросил.
      — А скажите… все-таки страшно. Знаете, я в церковь со школы не хожу, но ведь вот священники говорили… что нельзя вот так контактировать с какими-то неизвестными потусторонними силами.
      — Они не потусторонние, - спокойно сказала Вэлия, - и все можно на самом деле. Вопрос только в чистоте помыслов. Корыстный, злобный человек, выйдя в тонкий мир, неминуемо подвергнется атаке бесов. Подобное притягивает подобное. А человек чистый будет общаться с ангелами. С Иерархией Света. Можете быть уверены, у меня все в порядке. А священники… им самим, как правило, противопоказана духовная практика, потому что они находятся на самом низшем уровне духовного развития. Так что слушать их не стоит, - она слегка улыбнулась, - конечно, это хорошо, что вы обратились ко мне. Есть разные люди. Есть те, кто вам пообещает горы свернуть, и заманит в итоге в ловушку темных. Но со мной все в порядке будет. Я общаюсь непосредственно с Христом, Медаром и Ганве, так что моя информация - из самых чистых и высоких слоев Тонкого Мира. Не сомневайтесь!
 
      Вэлия дала мне довольно много зацепок для поиска. Лексикон. Отдельные пункты идеологии. Это важно.
      Я вышел из подъезда, чуть улыбаясь. Снова вспомнился анекдот про "кто там". Сколько раз уже вот так я играл лоха, обращаясь к разным ами. Иногда они действительно неплохо диагностировали мои проблемы - вот как Вэлия сейчас. Но ни разу ни один из них не догадался, кто я на самом деле. Арест и встречу со мной в ДИСе они воспринимали как жестокий удар судьбы.
      Почему-то Светлые Силы не догадываются сообщить своим адептам, кто в этот раз и с какой целью пришел к ним в качестве клиента.
      Насвистывая "Марш артиллеристов", я вошел в здание ДИСа. Помахал скучающему охраннику у двери, поднялся по лестнице на третий этаж. Пожалуй, сегодня можно будет и на тренировку сходить. А то опять шеф ворчать будет… запустил я это дело. Абель нас здорово гоняет в этом смысле, да и можно его понять.
      Здание у нас старое, просторное, с высокими потолками. Отдает казенщиной, да это и понятно. Я привык к ДИСу и воспринимаю его почти как родной дом. Даже, может, и роднее, чем моя обшарпанная комната с кухонькой. А здесь, в моем кабинете - уют, кофейная машинка, стопка любимых книг в углу, включая и Радвила, и Кэрриоса - старых отцов-хавенов и фантастику вроде Нальды. И Распятие мое любимое, подаренное на память капелланом нашей части, отцом Дином, который такую роль в моей духовной жизни сыграл - деревянное такое, простенькое, слегка закопченное после пожара - я здесь на стенку повесил, а не в блоке.
      Допросы с неизбежно сопутствующими гадостями мне здесь проводить не приходится, для этого отдельное помещение есть. Здесь я просто работаю, думаю, провожу совещания и отчеты.
      Идти в мензу не хотелось. Я просто вскипятил чайку и достал из ящика стола пачку соленых сухариков. Они хорошо под пиво идут, но и к чаю - тоже недурно. Включил монитор. Тут раздался звонок дискона, я схватил пульт.
      На мониторе - дискон у меня подключен к нему - возникла веснушчатая физиономия Майты. На руках она держала младшенького.
      — Привет! - обрадовался я.
      — Здорово, инквизитор. Чем занимаешься? - осведомилась моя сеструха.
      — Да вот, колдунов ловим, вестимо. А у тебя как жизнь? Это что, ты хочешь сказать, уже Иост такой большой?
      — А как же? - Майта повернула ко мне племянника, он заерзал и заулыбался, произнеся что-то вроде "г-ы-ы". Молодец все-таки Майта, уже шестой ребенок… Кажется, в нашей семье она поставила рекорд. Но нас-то было восемь.
      Я с беспокойством вспомнил, что скоро будет святая Дара, а это именины Дары, старшей дочери Майты, и еще папиной сестры тети Дары, и надо ведь что-то дарить опять… Ладно, разберемся.
      — Так что у тебя? Опять все скучно, без изменений?
      — Ну какие у меня изменения… А вот, знаешь, с кем я разговаривал недавно? С Лисс Араной.
      — А она что… того… по вашему ведомству? - удивилась Майта. Я вздохнул.