Глава 19

"Небесный путь" был теперь отчетливо виден, судно падало с неба, точно уродливый осколок скалы, направляясь к назначенной ему посадочной площадке. Стоя в тени выходного тоннеля, Каррд следил за приближением судна, нежно поглаживая рукоятку бластера кончиками пальцев и стараясь не обращать внимания на тревогу, подрагивающую в дальнем уголке разума. Мара еще трое суток тому назад должна была доставить это грузовое судно с Абрегадо – не такое уж большое опоздание при нормальных условиях, но данный перелет едва ли можно квалифицировать как нормальный. Однако на хвосте у нее не было никаких кораблей, когда судно выходило на орбиту, и она правильно передала ему последовательность кодовых сигналов "все чисто", как только пошла на снижение. И если не считать нерасторопность диспетчеров, которые необычайно долго соображали, какую посадочную площадку ей назначить, само приземление проходило в обычном порядке.

Каррд криво улыбался, наблюдая за снижением судна. За прошедшие трое суток он много раз думал о ненависти Мары к Люку Скайвокеру и задавался вопросом, не решила ли она выбросить его из своей жизни с той же непостижимостью для понимания, с какой нашла в ней для него место. Но теперь ему казалось, что его первое впечатление о ней было правильным. Мара Шейд не из тех, кто легко отдает свою преданность, но однажды приняв решение, она верна ему. Если бы она решила порвать с ним, то не воспользовалась бы для этого ворованным кораблем. Во всяком случае, не кораблем, украденным у него.

"Небесный путь" уже заканчивал посадку, разворачиваясь на репульсорных подъемниках так, чтобы его люк оказался напротив выходного тоннеля. Очевидно, впечатление Каррда о Соло было правильным. Пусть он оказался не настолько доверчивым, чтобы выслать крейсер мон-каламари к планете Миркар, однако сдержал обещание вызволить из отстойника конфискованное судно "Небесный путь".

По-видимому, таинственное беспокойство, мучившее Каррда последние три дня, было напрасным.

Но тревога не проходила.

С шипением отработанного газа опустившийся "Небесный путь" крепко влип в охватившие его лапы податливое покрытие посадочной ямы. Не спуская глаз с запертого люка, Каррд снял с пояса переговорное устройство и вызвал своего напарника.

– Данкин? Не видишь чего-нибудь подозрительного?

– Ничего, – немедленно ответил тот, – все совершенно спокойно.

Каррд кивнул.

– Хорошо. Не показывайся, но будь начеку.

Он прикрепил устройство связи к поясу. Начала откидываться сходня "Небесного пути", и Каррд опустил ладонь на рукоятку бластера. Если это ловушка, выхватить его – самое время.

Открылся люк, и в его проеме показалась Мара. Спускаясь по трапу, она окинула взглядом посадочную площадку и сразу же заметила его в тени тоннеля.

– Каррд! – позвала она.

– Добро пожаловать домой, Мара, – сказал он, выходя на свет, – ты чуток опоздала.

– Пришлось сделать небольшой крюк, – мрачно ответила она, подойдя к нему.

– Бывает, – сказал он, нахмурив брови. Ее внимание продолжало блуждать по площадке, мышцы лица были странно напряжены.

– Проблемы? – тихо спросил он.

– Не знаю, – пробормотала она, – я чувствую…

Мара всегда не заканчивает фразу. Внезапно пронзительно затрещал переговорник на его поясе, потом коротко взвизгнул под напором постороннего электронного подавления и затих.

– Вперед, – рявкнул Каррд, выхватив бластер и устремляясь к выходу. В дальнем конце тоннеля он разглядел двигающиеся фигуры; подняв бластер, он открыл по ним огонь…

Неистовый грохот звукового удара разорвал воздух, оглушивший его и едва не сваливший с ног. Он поднял взгляд, ощущая звон в ушах, и увидел два низко летящих истребителя, которые пронеслись над его головой, поливая бластерным огнем выход из тоннеля на посадочную площадку. Ее покрытие вспучилось оплавленными блоками керамики, отрезав путь к отступлению в этом направлении. Каррд даже не задумался над тем, стоит ли отвечать огнем на обстрел истребителей, и уже начал переводить бластер в сторону приближавшихся по тоннелю фигур, когда на верхнюю кромку посадочной ямы внезапно спрыгнули спустившиеся по канатам гвардейцы.

– Ложись! – рявкнул он Маре, едва расслышав собственный голос, и понял, что его слух парализован звуковым ударом.

Он бросился на землю, неловко ударившись левой рукой, и направил бластер на ближайшего гвардейца. Он выстрелил, но промахнулся на полметра… и не без удивления отметил тот факт, что имперцы, мастерски выбив из его рук бластер, не отвечают огнем.

Он полуобернулся и с ошеломленным недоумением посмотрел вверх на Мару:

– Что?..

Она стояла над ним, черты лица так искажены, что он едва узнал ее, с губ срывались слова, которые он не мог услышать.

Но он и не нуждался ни в каких объяснениях. Как ни странно, он не испытывал злости на нее ни за утаивание от него все это время своего имперского прошлого, ни за нынешний возврат туда, откуда она начинала. Ему было только досадно, что его так легко и так основательно одурачили… и как-то необычайно жалко, что он потерял такую квалифицированную помощницу.

Гвардейцы подняли его на нога и грубо поволокли к крохотному кораблю, опустившемуся на площадку возле "Небесного пути"; чем ближе он подходил к нему, тем стремительнее наваливался на него поток мыслей.

Его продали, он схвачен и, возможно, предстанет перед лицом смерти… но теперь он знает, по крайней мере, частицу разгадки тайны страстного желания Мары убить Люка Скайвокера.

Мара в упор посмотрела на Адмирала, ее пальцы скрючились, вопреки ее воле стремясь сжаться в кулаки, от приступа ярости содрогалось все ее тело.

– Восемь дней, Траун, – прорычала она, и ее голос повторился диким эхом, прорвавшимся сквозь обычный шум громадного ангара шаттлов "Химеры", – вы сказали, восемь дней. Вы обещали мне восемь суток.

Траун ответил взглядом, полным любезного спокойствия, которое вызывало у нее желание испепелить его на месте.

– Я передумал, – ответил он холодно. – Мне пришло на ум, что Каррд может не только отказаться поведать тайну местонахождения флота Катаны, но и разорвет с вами отношения за одно предложение иметь с нами дело.

– Вы – исчадие ада, – выкрикнула Мара. – Вы с самого начала замыслили использовать меня именно таким образом.

– И это дало нам то, чего мы хотели, – голосом, в котором звучали нотки утешения, ответил этот красноглазый урод. – А только это и важно.

Мара почувствовала, как что-то треснуло у нее внутри. Не обращая внимания на стоявших возле нее вооруженных гвардейцев, она бросилась на Трауна, выставив вперед скрюченные пальцы, словно нацеленные на его горло когти хищной птицы…

И тут же ощутила резкую боль в костях, оказавшись согнутой вдвое в полуметре от палубы сдавившей ей горло и плечо рукой телохранителя-ногри Трауна, мгновение назад находившегося в двух метрах от нее.

Она вцепилась в твердую, как железо, руку возле своего горла, одновременно резко ударив локтем левой руки по корпусу телохранителя. Но удар пришелся мимо, и, как она ни силилась обеими руками ослабить давление на свое горло, перед глазами уже замелькали белые пятна. Его предплечье все крепче сдавливало сонную артерию, угрожая лишить ее сознания.

Ей не оставалось ничего, кроме имитации его потери. Она ослабила сопротивление и почувствовала, что давление его руки тоже ослабло. Траун все еще стоял рядом и внимательно разглядывал ее с веселым видом.

– Очень непрофессиональный поступок, Клинок Императора, – бросил он ей упрек.

Мара взглянула на него и набросилась снова, на этот раз прибегнув к помощи Силы. Траун слегка нахмурился, пальцы пробежали по горлу, как если бы он пытался смахнуть невидимую паутину. Мара напрягла бесконтактную хватку его горла, и он еще раз провел по нему пальцами прежде, чем понял, в чем дело.

– Прекрасно, этого достаточно, – сказал он заметно изменившимся голосом, в тоне которого появились нотки злобы. – Прекратите это дело, иначе Рукх изувечит вас.

Мара проигнорировала приказание, вцепившись в его глотку так крепко, как только смогла. Траун не мигая смотрел на нее, сопротивляясь мышцами горла ее невидимой хватке. Мара стиснула зубы, ожидая приказа или движения руки, после чего либо ногри прикончит ее, либо изрешетят гвардейцы.

Но Траун не говорил ни слова и не двигался… и спустя минуту Мара, тяжело дыша, прекратила борьбу.

– Я уверен, что вы смогли оценить пределы вашего миниатюрного могущества, – холодно сказал Траун, ощупывая пальцами горло. Но он теперь по крайней мере не насмехался над ней. – Небольшой фокус, в который вас посвятил Император?

– Он обучил меня огромному количеству фокусов, – огрызнулась Мара, не обращая внимания на усилившийся стук в висках. – В том числе и тому, как надо обращаться с предателями.

Глаза Трауна вспыхнули.

– Поосторожнее, Шейд, – мягко начал он. – Теперь Империей правлю я. Не какой-нибудь Император-долгожитель и, конечно же, не вы. Единственным предательством является неповиновение моим приказам. Я намерен позволить вам занять свое полноправное место в Империи – возможно, в качестве старшего помощника на одном из дредноутов Катаны. Но еще одна выходка вроде этой – и я тут же сниму это свое предложение навсегда.

– И тогда, как я полагаю, вы убьете меня, – рявкнула Мара.

– В моей Империи не принято разбрасываться стоящими ресурсами, – возразил он ей. – Вы будете отданы Мастеру К'баоту в качестве премии. И я подозреваю, что очень скоро станете мечтать о том, чтобы я казнил вас.

Мара вытаращила на него глаза, по ее спине пробежала невольная дрожь:

– Кто такой К'баот?

– Йорус К'баот – это сумасшедший Мастер Джедай, – зловещим голосом ответил ей Траун. – Он согласился помочь нам в военных усилиях в обмен на Джедаев, которых собирается переплавлять по какому-то выбранному им шаблону. Ваш друг Скайвокер уже попал в его сеть; его сестру, Органу Соло, мы надеемся скоро доставить к нему. – В чертах лица Трауна появилась жестокость. – Мне по-настоящему ненавистна мысль о том, что вы присоединитесь к ним.

Мара сделала глубокий вдох.

– Понимаю, – сказала она, заставив себя говорить. – Вы выразились ясно. Это больше не повторится.

Некоторое время он смотрел ей прямо в глаза, затем кивнул.

– Извинения приняты, – сказал он. – Отпустите ее, Рукх. Сейчас же. Должен ли я понимать это так, что вы вновь присоединяетесь к Империи?

Ногри убрал руку с ее горла – с большой неохотой, как поняла Мара, – и сделал небольшой шаг в сторону.

– А что будет с остальными людьми Каррда? – спросила она.

– Как мы договаривались, они могут отправляться по своим делам. Я уже отменил касающиеся их приказы о слежке и аресте, а капитан Пелеон в данный момент дает отбой на выплату наград за их поимку.

– Сам Каррд?

Траун бросил на нее изучающий взгляд:

– Он останется на борту, пока не расскажет мне, где находится флот Катаны. Если он сделает это с минимальной потерей времени и не потребует больших усилий с нашей стороны, то получит компенсацию в три миллиона, о которой мы с вами договорились на Эндоре. Если нет… то ему не останется ничего другого, кроме выплаты компенсации нам.

Мара почувствовала, что у нее дрогнули губы. Он вовсе не блефует. Она повидала, что может дать полномасштабный имперский допрос с пристрастием.

– Может быть, мне стоит поговорить с ним? – спросила она.

– Зачем?

– Я могла бы уговорить его на сотрудничество.

Траун едва заметно улыбнулся:

– Или, по крайней мере, могли бы заверить его в том, что на самом деле вы не предавали его?

– Он все еще под замком в вашем тюремном блоке, – напомнила ему Мара, заставляя себя говорить спокойным голосом. – Нет никакого смысла не позволять ему знать правду.

Траун вскинул брови.

– Как раз наоборот, – сказал он. – Ощущение того, что он окончательно брошен, – один из наиболее полезных психологических рычагов, которыми мы сможем воздействовать на него. Несколько дней размышлений только такого сорта мало-помалу могут убедить его пойти на сотрудничество без применения сильнодействующих средств.

– Траун… – Мара осеклась, пораженная новой внезапной вспышкой злобы в его глазах.

– Так лучше для него, – повторил Адмирал, не спуская твердого взгляда с ее лица, – особенно учитывая, что альтернатива состоит для меня в передаче его дройду-следователю. Вы этого хотите?

– Нет, Адмирал, – сказала она, чувствуя, что немного ссутулилась, – просто я… Каррд помог мне, когда я не знала, куда податься.

– Мне понятны ваши чувства, – сказал Траун, но его лицо снова стало каменным. – Тем не менее им здесь не место. Переплетение привязанностей – непозволительная роскошь для офицера Имперского Флота. И совершенно недопустима, если вы желаете получить в один прекрасный день командирскую должность.

Мара заставила себя подтянуться:

– Да, сэр. Подобное больше не повторится.

– Верю, что не повторится. – Траун бросил взгляд через ее плечо и кивнул. С негромким шорохом ее конвой гвардейцевв двинулся прочь. – Пост вахтенного офицера находится как раз под диспетчерской вышкой, – сказал он, показывая жестом в сторону большого купола из прозрачной стали, пристроившегося в трех четвертях расстояния до кормовой переборки ангарной палубы среди расставленных по штатным местам истребителей. – Он обеспечит шаттл с пилотом, который доставит вас на планету.

Это явно было освобождением.

– Да, Адмирал, – сказала Мара.

Пройдя мимо него строевым шагом, она направилась к указанной двери. Какое-то мгновение она чувствовала на себе его взгляд, затем до ее слуха донесся удаляющийся звук его шагов; Мара поняла, что он направился к группе лифтов, скрытых за раздвижными бронированными дверями по правому борту.

Да, Великий Адмирал выразился ясно. Но это не совсем то, что он действительно намеревался сделать. Этим небрежно совершенным предательством он окончательно разрушил ее последнюю тоскливую надежду на то, что новая Империя хотя бы когда-нибудь дорастет до той, фундамент которой Люк Скайвокер выбил из-под ее ног.

Империя, которой она когда-то служила с гордостью, умерла. Погибла и никогда не вернется.

Это открытие оказалось болезненным, и оно слишком дорого оплачено. Разом перечеркнуто все, что она с таким трудом создавала для себя весь последний год.

В уплату за это открытие может еще пойти и жизнь Каррда. И если это случится, он умрет с уверенностью, что она сознательно выдала его Трауну.

Эта мысль отзывалась пляской раскаленного ножа в ее желудке, смесью мучительной злобы на Трауна за то, что он обвел ее вокруг пальца, и стыда за собственное легковерие. И неважно, как она смотрит на это, все случившееся на ее совести.

Пора смириться с этим.

Рядом с дверью в помещение вахтенных офицеров находился громадный сводчатый проход, который вел из ангара в зоны профилактического и технического обслуживания техники. Мара на ходу оглянулась через плечо и заметила, что Траун вошел в один из турболифтов, его телохранитель-ногри был рядом с ним. Сопровождавший ее эскорт гвардейцев тоже исчез, видимо, отправившись докладывать в кормовой отсек о выполненной миссии. В ангаре было еще человек двадцать – тридцать, но ни один из них, казалось, не обращал на нее внимания.

Возможно, это ее единственный шанс. Настороженно прислушиваясь, не последует ли окрик – или даже бластерный выстрел, – означающий, что ее заметили, она прошла мимо помещения вахтенного офицера и шагнула сквозь открытые раздвижные двери в зону техобслуживания.