— Нет, она цела, — ответил Дауло с ледяными нотками в голосе. — И если уж мы собираемся говорить о сахаде, то вы одеты не совсем подобающим образом для её посещения.

— Мы уже посетили её, — вступил в разговор другой юнец — прыщавый парень с лукавой ухмылочкой. — А вот почему ты припозднился? Наверно, слишком увлекся фарпесией со своей бабенкой, да?

Еще одно незнакомое Джин слово, но Дауло, заслышав его, дернулся как ужаленный.

— Думаю, никто не знает о фарпесии больше, чем гаалы вроде вас, — проговорил он с вызовом.

Джин стало ясно, что произошел обмен оскорблениями, но ни один из хулиганов не выглядел особенно задетым словами Дауло, напротив, они, похоже, даже были довольны реакцией последнего — будто намеренно пытались вывести его из себя.

Джин начинала догадываться, что они замыслили — случись драка, для них она стала бы не больше, чем игрой при таком раскладе — семеро против одного. Ее, Джин, шпана в расчет, естественно, не принимала. И игра эта сулила неплохой приз, поскольку одежда Дауло указывала на его социальный статус и финансовое положение. Вряд ли они намеревались прибегнуть к открытому грабежу, учитывая строгость квазаманских законов. Скорее всего просто хотели вынудить Дауло нанести первый удар, а потом потребовали бы с него выкуп за нанесенный ущерб — как физический, так и моральный. Этим, видимо, и объяснялось то, что юнцы даже не попробовали взять свою жертву в кольцо: они могли бы потом утверждать, что ни в коей мере не угрожали Дауло.

«Но в таком случае, — решила Джин, — именно я должна внести кое-какие коррективы в их остроумный план».

— … следует незамедлительно линять назад, в свою задрипанную деревушку, где ты можешь баловаться с девочками, сколько душе твоей угодно. Лады?

Джин почти физически чувствовала, как Дауло дрожит от ярости. Еще немного, и он потеряет над собой контроль и наломает дров. «Твой выход, Жасмин Моро». Стиснув зубы, Джин сделала глубокий вдох…

— Ну ладно, — резко бросила она, внезапно сделав шаг вперед. — Поигрались, и довольно. Прочь с дороги.

Челюсти у всех семерых подонков от удивления отвисли, едва ли не у всех разом, одновременно. Подобного поворота дел они явно не ожидали. Обладая численным преимуществом — семеро против одного — хулиганы практически ничем не рисковали, провоцируя драку. Но теперь, когда вмешалась спутница Дауло, возможное фиаско могло нанести значительный вред их «репутации».

— Заткни свою пасть, женщина! — рявкнул первый юнец, щека которого тут же задергалась в нервном тике. — Видно, дружок твой обделался настолько, что предпочитает прятаться за…

— Я сказала прочь с дороги! — рявкнула Джин. После чего, подняв руки, пошла в атаку.

Решительный её вид совершенно обескуражил противника. Хулиган опешил, и Джин двинула ему плечом в ребра прежде, чем тот сумел опомниться.

Толчок не причинил ему боли — впрочем, Джин и не собиралась бить изо всей силы и демонстрировать свои боевые навыки, навыки Кобры. Но гордость его она ущемила, да ещё как! Подумать только, какая-то деревенская девка осмелилась напасть на горожанина!

Издав утробный, злобный рык, хулиган схватил Джин за руки и с силой толкнул её на двух своих дружков…

И шагнув вперед, сразу же напоролся лицом на кулак Дауло.

Удар отбросил парня назад, но кулак Сэммона-младшего снова настиг его, угодив на этот раз в солнечное сплетение. Здоровенный громила рухнул на землю.

— Отпустите меня, ублюдки! — вскрикнула Джин, когда двое набросившихся сзади гаалов потащили её прочь, а остальные четверо начали запоздало окружать Дауло. Согнув руки в локтях, Джин молниеносно скрестила их на груди, так что кисти обоих юнцов оказались зажатыми в сгибах её рук.

«Одного вырубил Дауло, этих двоих держу я», — мысленно отметила она. А остальные четверо продолжали тем временем брать Дауло в кольцо — медленно, будто сомневаясь, стоит ли нападать на человека, который только что разделался с их вожаком.

И вдруг, словно повинуясь чьему-то приказу, бросились в атаку. Дауло достаточно хорошо знал тактику уличного боя, чтобы позволить всем четверым накинуться на него одновременно, Сделав шаг влево, он наугад выбросил вперед правую руку… и, похоже, сам удивился, увидев, что его удар достиг цели. Один из нападавших нелепо взмахнул руками и упал навзничь.

Второй подскочивший к Дауло громила попытался пнуть его ногой в живот. Юноша запоздало отскочил в сторону, но его движение оказалось ненужным. Пинок промазал по меньшей мере сантиметров на двадцать, и ещё до того, как Дауло шагнул вперед, чтобы нанести ответный удар, гаал потерял равновесие и растянулся на мостовой.

«Так, двое осталось», — констатировала Джин. Парни остановились в нерешительности, посмотрели друг на друга, на двух товарищей, которые держали Джин — и которых она сама держала — потом повернулись и со всех ног устремились прочь с поля боя.

Дауло крутанулся на сто восемьдесят градусов и оказался как раз напротив Джин и двух «поймавших» её подонков.

— Ну? — угрожающе произнес он.

Джин ослабила свой захват, надеясь, что у гаалов достанет ума понять, что им здесь не светит.

Гаалы поняли. Отпустив её руки, они юркнули мимо Дауло и бросились наутек.

Дауло проводил их взглядом, потом оглядел Джин с ног до головы, прежде чем задать ей вопрос.

— Ты в порядке?

— В полном. А ты?

— Угу. Но нам лучше последовать примеру этих идиотов и удрать отсюда поскорее, пока здесь не появились представители власти и не начали задавать нам вопросы.

Джин оглянулась по сторонам. К ним никто не приближался, но несколько прохожих наблюдали за ними с безопасного расстояния.

— Ты прав.

Они прошли почти два квартала, прежде чем Джин дождалась от Дауло неизбежного вопроса.

— Что это ты проделала с ними?

Джин заколебалась. Вообще-то чрезвычайно рискованно рассказывать ему…

— Ну, тех двоих, которые схватили меня, я попросту взяла в мертвый захват, так, чтобы они не вырвались. А твоим противникам… им обоим я влепила в голову по заряду сфокусированного ультразвука… ещё до того, как ты собрался нанести удары.

— Понимаю. Именно поэтому ты советовала мне держаться от них подальше, я полагаю. Они сильно пострадали?

— Нет, я не хотела причинять им серьезных увечий. Я настроила свой ультразвуковой излучатель на небольшую мощность, чтобы только воздействовать на их вестибулярные аппараты, чтобы ребятки лишь потеряли равновесие.

Девушка заметила, что рука Дауло слегка задрожала.

«Что это, ещё один удар по твоему квазаманскому самолюбию, дорогой?»

— Что с тобой, Дауло?

— Нет-нет, со мной все нормально, — торопливо заверил её юноша. — Я просто представил себе, что скажут их друзья, когда узнают об этом. Семеро мордоворотов потерпели поражение от деревенского увальня и женщины.

Джин, нахмурившись, взглянула на него… и только тогда поняла, что дрожит Дауло не от гнева или стыда. Он едва сдерживал смех.

Джин надолго умолкла, и по пути к их временному пристанищу Дауло попытался уяснить для себя, почему весь этот весьма неприятный инцидент показался ему столь забавным.

Ведь, в конечном счете, его защитила женщина, а от такого позора следовало залиться краской стыда, устыдиться, а не бороться с приступами хохота. Даже если Джин — воин-демон, она все равно останется всего лишь женщиной, и он, — Дауло, должен был скорее позволить тем ублюдкам избить себя, нежели принимать помощь от женщины.

«Нет», — сказал он себе твердо. В данном случае такой ход рассуждений не отражает сложившейся ситуации. А что, если посмотреть на произошедшее под другим углом: парочка сельских жителей преподаст урок кучке зарвавшихся городских гаалов? Вернее, сельский житель и чужеземка, как бы «удочеренная» деревней.

Дауло внезапно испугался пришедшему на ум определению. «Удочеренная деревней». Неужели он начинает считать Жасмин Моро другом, почти родственницей? «Нет, невозможно», — уверял он себя. Жасмин всего лишь временный союзник, находяшийся под его защитой. И не более того. Через несколько дней прибудут её спасатели, и она уйдет, а он больше никогда не увидится с нею.

Последняя мысль почему-то напрочь отбила у него охоту смеяться.

— Надеюсь, с дневными формальностями покончено? — спросила Джин, когда они добрались до дома. — Мне бы хотелось переодеться.

— Да, одежду можно сменить. Теперь ты вправе надевать все, что тебе заблагорассудится. До захода солнца, по крайней мере, — сказал Дауло, набирая на замке цифровую комбинацию и открывая дверь. — Впрочем, вечернюю службу можно и не посещать.

— Прекрасно, — Джин шагнула через порог. — Я часто задаюсь вопросом: почему нельзя сделать так, чтобы одежда для официальных мероприятий была такой же удобной, как и повседневная… Скажи, что означает этот световой сигнал?

— Телефонограмма, — объяснил Дауло, нахмурившись.

Кто может знать о том, что они сейчас находятся здесь? Подойдя к аппарату, он нажал кнопку приема.

Телефон издал долгое би-и-ип, и из щели в нижней его части выползла узкая полоска бумаги.

— Ну, что там? — поинтересовалась Джин.

— Послание от мэра Каппариса, — ответил Дауло, быстро пробежав глазами телефонограмму. — Он говорит, что Мангус начнет комплектовать рабочую бригаду в воскресенье утром.

— Каким образом они отбирают рабочих? Дауло снова бегло просмотрел послание.

— Похоже, прежде всего на основе списка безработных, который предоставляет им муниципалитет, затем…

— Постой-постой, — перебила его девушка. — Они что, даже не пытаются войти в контакт с теми людьми, которые уже работали у них? Которых они уже готовили?

— Я не знаю, — признался Дауло.

— Ладно. Что там еще?

— Так… мэр Каппарис рекомендует нам подобрать одежду городского покроя в лавках подержанных вещей.

Джин кивнула.

— Логично. Новая одежда у безработных — слишком подозрительно. А этот муниципальный список? Как мы добьемся того, чтобы нас в него включили?

Дауло пожал плечами.

— Думаю, об этом позаботится мэр Каппарис.

— Хорошо… Могу я взглянуть на это сообщение? Он подал ей бумагу. Джин долго изучала её.

Слишком долго, как показалось Дауло.

— Тебе трудно читать тексты на нашем языке?

— Не-е-ет, — задумчиво протянула девушка. — Я просто размышляла… Послание адресовано тебе. С упоминанием твоего имени.

— Само собой. И что из того?

— Неужели тебе не показалось странным, что те… как ты их назвал… гаалы околачивались непосредственно между сахадой и «нашим» домом?

Он нахмурился.

— Не вижу причин для беспокойства. Ты ведь сама подчеркнула, что мы одеты как деревенские жители. Гаалы решили поразвлечься, вот и все.

— Возможно, — Джин в задумчивости покусала нижнюю губу — неотвязная привычка, которая её всегда раздражала. — Но допусти на секунду, что дело обстояло несколько иначе. Предположим, что некто, не заинтересованный в проникновении селян на территорию Мангуса, прознал о том, что мы добиваемся включения в состав одной из бригад…

— Чепуха, — фыркнул Дауло. — Откуда они могли… — он опустил глаза на бумагу, которую Джин по-прежнему держала в руке. — Ручаюсь, что мэр Каппарис не стал бы сообщать им, — уверенно заявил юноша.

— Я и не говорила, что он сообщил, — покачала головой Джин. — Но ведь сообщение отправлено скорее всего из его офиса. Кто-то мог узнать о нем после того, как его отправили.

Дауло заиграл желваками. Если кто-то из врагов мэра пронюхал об их плане…

— Полагаю, такое возможно, — признал он. — Но если ты предлагаешь собрать вещички и пуститься в бегство, то забудь об этом.

— Ну, зачем бежать, — невозмутимо сказала девушка. — Просто уйдем и подыщем себе какое-нибудь укромное местечко, о котором никто, включая мэра Каппариса, не будет знать.

— Нам все равно придется объявиться для регистрации при наборе рабочей бригады.

— Верно. Но тут уж ничего не поделаешь.

— Тогда какой смысл скрываться сейчас? — возразил Дауло. — Выиграем каких-то пару дней.

— Пара дней — это уйма времени. Кроме всего прочего, мы получаем возможность получше подготовиться к нашей миссии.

Здравый смысл подсказывал Дауло, что девушка права, но честь семьи Сэммонов не позволяла ему бежать куда-то без оглядки, трусливо поджав хвост.

— Нет, — покачал он головой. — Я не желаю прятаться. Во всяком случае, до тех пор, пока мы не получим более веских доказательств того, что кому-то стало известно о нашем плане.

Джин сделала глубокий вдох, готовясь к долгому спору.

— Тогда я расторгаю нашу сделку, — заявила она.

Он оторопело уставился на нее. — Что?

— Я сказала, что расторгаю сделку. Можешь немедля возвращаться в Милику. Я отправляюсь в Мангус одна.

— Это просто смешно, Я не допущу, чтобы ты… чтобы тебя… — он умолк, с раздражением осознав, что начинает говорить нечто бессвязное. — Кроме того, чего нам вообще волноваться? Мощь, которой ты обладаешь…

— Мощь, которой я обладаю, предназначена для защиты меня самой, — оборвала его Джин. — Не друзей или окружающих меня людей, а меня самой. И если ты не намерен сотрудничать со мной, я не могу допустить того, чтобы с тобой что-либо случилось.

— Почему? — рявкнул Дауло. — Уж не потому ли, что мой отец сдаст тебя Шани, случись со мной что-либо?

— Нет. Потому что ты — мой друг, — сказала она тихо.

На мгновение Дауло лишился дара речи. Он смотрел на девушку пылающим взором, чувствуя, как его решимость тает и испаряется.

— Хорошо, — выдавил он наконец. -. Предлагаю компромисс. Если ты предоставишь мне веские аргументы того, что нам угрожает непосредственная опасность, я соглашусь со всем, что бы ты мне ни сказала.

Джин задумалась на секунду, потом кивнула.

— Это достаточно честно. Ну что же… посмотрим. У меня такое предложение: прежде всего свяжись с офисом мэра Каппариса и уведоми его, что мы переезжаем на новое место. На самом деле мы никуда не поедем, — торопливо добавила она. — Но если среди сотрудников мэра имеется информатор, он обязательно подаст весточку своим сообщникам. А мы можем найти поблизости подходящее место для отвлекающего маневра и посмотреть со стороны, что произойдет. Если вообще что-то произойдет.

Дауло стиснул зубы, безуспешно пытаясь отыскать основание для возражения. Затем, не говоря шт слова, шагнул к телефону.

Мэра Каппариса, конечно же, в офисе не оказалось, видимо, он ещё не вернулся из собственной сахады после встречи с одним из хсйатов. Передав сообщение на автоответчик мэра, Дауло вернулся к Джин.

— О'кей. И что теперь?

— Погрузим наши вещички в машину и отъедем от дома с таким видом, будто мы съехали с квартиры — Нам ведь все равно нужно на рынок, чтобы купить одежду городского покроя. Сначала, правда, надо найти какое-то место, как я уже говорила, для отвлекающего маневра.

— Проще простого, — пробурчал Дауло, шагнув к дивану, на котором лежала его повседневная одежда. — Поищем квартиру, у двери которой нет протектора, вот и все.

— Протектора?

— Да. Традиционный, вырезанный из дерева медальон, который устанавливается хозяином у дверей своего дома для защиты от дурного глаза. Разве ты не заметила их в Миликс?

Дауло с некоторым удовлетворением отметил, как щеки девушки вспыхнули от досады за свою невнимательность.

— Нет, боюсь, что совершенно не обратила на них внимания, — призналась Джин. — Ну… хорошо. Во всяком случае, это облегчает нам задачу.

— Так что же произойдет, когда мы найдем эту то квартиру?

Джин криво усмехнулась.

— Если нам повезет, сегодня вечером она подвергнется нападению.

С этими словами девушка скрылась за дверью спальни. «Нет, — твердо сказал себе Дауло, — ты не хочешь знать, что она может сделать с теми, кто попытается остановить ее».

Сглотнув комок в горле, он принялся упаковывать свои вещи.