Тимоти ЗАН
      Рапсодия для ускорителя
      Перевод с английского А. Кабалкина.
      Я дал бы этой женщине лет пятьдесят с лишним. На ней был унылый синий жакет, какие обычно носят представительницы низшей ступеньки среднего класса, и шарф, свидетельствующий о принадлежности его владелицы к некоей сословной категории, которую я сразу не смог идентифицировать. В одной руке она зажала посадочный талон, другой придерживала недорогую и слегка потертую сумку, перекинутую через плечо. Темные волосы, непроницаемое лицо, уверенная походка.
      Короче говоря, она ничем не отличалась от тысяч других деловых дам, которых мне доводилось наблюдать в космопортах по всему Пространству. Мне и в голову не пришло, что эта встреча может сулить неприятности.
      Вообще-то в жизни всегда так. Сначала все идет по накатанной колее, дела в порядке, так что становится даже чуть скучновато, но в один прекрасный момент выясняется, что вы отклонились от курса на все восемьдесят градусов, двигатели чихают, будто подхватили простуду, а ответственный за музыку впал в глубокую кому.
      Пока же царила полная благодать. Три минуты назад, когда я покидал кабину экипажа, все до одного датчики высвечивали штатные зеленые параметры, запущенные Рондой двигатели работали образцово, - если только работу двигателей нашей ржавой старушки можно считать образцом, - а Джимми и не думал дремать.
      И все же, если бы я проявил больше наблюдательности, поднимавшаяся по трапу женщина привлекла бы мое внимание. Слишком уж контрастировали ее одежда и уверенная, даже надменная походка. Вскоре я убедился, что ее манера говорить тоже отличается неожиданной вескостью.
      - Андрула Кулашава, - представилась она властным тоном. Впрочем, при такой походке голос и не мог оказаться иным. Видимо, она привыкла, чтобы ей внимали. - Мне зарезервировано место на вашем транспорте. Вот мой билет.
      - Диспетчер уже предупредил меня. - Я вложил пластиковую карточку в свое считывающее устройство. - Джейк Смит, капитан корабля "Сергей Рок". Добро пожаловать!
      Выражение ее лица, только что непроницаемое, чуть заметно изменилось. Видимо, ее позабавило, что пилот скромного космического грузовика восьмого класса величает себя "капитаном".
      - Капитан, - произнесла она, слегка наклоняя голову и сдвигая шарф на груди. - Добавлю, что я принадлежу к ученым.
      - Прошу прощения, - проговорил я деревянным голосом, уставившись на бирку, скрытую до того невзрачным шарфом.
      Если походка и голос оставили меня равнодушным, то бирка произвела сильное впечатление. Ученые были элитной категорией класса высших профессионалов, и я еще не видывал, чтобы эта братия заматывала шеи шарфами, маскируя свои "знаки различия". Даже в мороз бирки красовались на видном месте.
      - Диспетчер не поставил меня в известность...
      - Ваши извинения приняты. - Легкий кивок свидетельствовал, что моя оплошность прощена, но отнюдь не за какие-то мои возможные заслуги, а исключительно благодаря ее снисходительности. - Мое оборудование уже погружено?
      - Оборудование? - переспросил я, переводя взгляд на трап. Никакого багажа у нее за спиной я не разглядел.
      - Оно не здесь. - Дама уже начинала терять терпение, общаясь с таким тупицей. - У меня два ящика сверхгабаритной категории с научным оборудованием для работы на Парексе. Их должны загрузить. В билете все указано.
      Я снова покосился на считывающее устройство. В билете действительно был указан груз.
      - Простите, не знал. Сейчас прослежу. - Я отступил назад и жестом пригласил ее на борт. - Но сначала позвольте помочь вам устроиться.
      - Я справлюсь сама. - Она не дала мне взять сумку. - Где мое место?
      - Каюта для пассажиров в хвосте. Будьте добры, сюда. Первый проход налево.
      - Благодарю, я знаю, где хвост, - отрезала она и, чуть ли не оттолкнув меня плечом, скрылась из виду.
      Я слышал, как она шуршит своей сумкой по стенам, маневрируя в узких коридорах. От моего содействия она отказалась, поэтому я с чувством исполненного долга задраил люк и зашагал в кабину.
      Там было пусто. Судя по показаниям приборов, люк багажного отделения все еще оставался открытым. Видимо, там и пропадал мой второй пилот. Плюхнувшись в кресло, я переключил связь на грузовой отсек.
      - Как дела, Билко?
      - Все в порядке, - ответил первый помощник Уилл Хобсон. - Погрузочные механизмы размещены в отсеке, и еще осталось место для деликатесов.
      - Только не вздумай подсчитывать прибыль с каждого кубического метра свободного объема, - предупредил я. - Скоро подъедут два ящика сверхгабаритной категории - багаж нашего пассажира.
      - Какой-какой категории? - Я представил себе, как Билко раскрывает рот. - С нами летит скульптор, прихвативший с собой целую скалу?
      - Вроде того, - ответил я. - Ученая дама.
      - Значит, тащит на Парекс лекционный зал?
      - Понятия не имею, что она там тащит. Если тебе интересно, можешь сам у нее спросить.
      Помощник фыркнул. Не зная его, можно было бы принять этот звук за помеху на линии связи.
      - Нет уж, спасибо, - сказал он. - Насмотрелся я на ученых, на Барсимеоне.
      - Сейчас я угадаю, чем вы там занимались. Не иначе, в карты резались?
      - В кости. Ох, и не любят эти ученые проигрывать! Погоди-ка... Вот и ящички! Да уж, груз самый что ни на есть негабаритный! Сейчас посмотрим на код... Электроника первого класса. То есть обычный ширпотреб.
      Действительно странно...
      - Побочный бизнес на голограммах? - предположил я. Билко снова фыркнул:
      - Думаю, она везет с собой акустическую систему для чтения лекций в Большом Каньоне.
      Пройдет несколько дней, и я припомню эту его шутку. Пока же я оставил остроумие Билко без внимания.
      - В общем, что бы она ни везла - это не наше дело, - напомнил я ему. Загрузить и укрепить - вот твоя обязанность.
      - Если ты настаиваешь... - проговорил он с театральным вздохом.
      - Настаиваю.
      Я отключил связь. Билко в глубине души убежден, что он великий театральный актер, ставший жертвой подмены в родильном доме, поэтому никогда не упускает случая попрактиковаться в профессии, которой мог бы себя посвятить. Я, в свою очередь, уверен, что эти его репетиции напоминание об огромной услуге театральному миру, оказанной медсестрой, подменившей младенцев. Я подключился к машинному отделению.
      - Ронда?
      - Прием, - раздался голос Ронды Бленкеншип. - Мы в предполетном режиме?
      - С этой секунды. Как двигатели?
      - Тикают, как хорошие швейцарские часики. Или как бомба-самоделка сумасшедшего анархиста. Выбирай, что тебе больше нравится.
      - Больше всего мне нравится, что на корабле есть ты. Ты умеешь успокоить, - проворчал я. Она уже не первый год пристает ко мне, чтобы я поменял двигатели или хотя бы как следует отремонтировал старые.
      - У меня для тебя интересное сообщение: с нами летит пассажир из профессионалов, ученая.
      - Да брось ты! Что ей здесь понадобилось?
      - Не иначе, собралась изучать классовую борьбу низшего персонала на межзвездных транспортных линиях, - предположил я. - А если серьезно, то она, по данным диспетчера, торопится на Парекс. После нас вылетов туда не будет целых девять дней.
      - Неужели раскуплены все билеты на пассажирские рейсы?
      - На пассажирских рейсах нельзя перевозить негабаритный груз, как у нее. Только не спрашивай, что именно она везет, потому что я сам этого не знаю.
      - Я и не собиралась спрашивать. Если это что-то любопытное, Билко обязательно разведает.
      - Лучше бы он не совал нос, куда не следует! - Я знал, что Билко никогда еще не воровал грузы, но опасался, как бы неуемное любопытство не заставило его переступить черту.
      - Если он меня спросит, я передам ему твое пожелание, - пообещала Ронда.
      - В том-то и дело, что он ни с кем не советуется... - проворчал я. Лучше постарайся сосредоточиться и вывести корабль в космическое пространство без лишних пиротехнических эффектов. Не хватало только, чтобы эта ученая дама испугалась и подняла визг!
      - С нашего края пищевой цепочки вряд ли кто-нибудь обратит на это внимание, - сухо ответила она. - Но если ты приказываешь, я постараюсь.
      Я отключил связь и посвятил следующие несколько минут предстартовой проверке систем. Я сознательно медлил, чтобы оттянуть неотвратимый разговор с Джимми Камалой, нашим ответственным за музыку, о деталях броска к Парексу. Нельзя сказать, чтобы я его сильно недолюбливал. Просто он был молокососом, которому едва исполнилось девятнадцать, а потому из него так и перли плохо переваренные идеи и сомнительные истины, раздражавшие меня еще тогда, когда я сам был подростком. Надо же было такому случиться, чтобы именно этот зазнавшийся шалопай оказался нашим ответственным за музыку - то есть человеком, чью незаменимость вынужден был признавать весь экипаж "Сергея Рока"!
      Честно говоря, Джимми старался. Но несмотря на все его благие намерения не нести чушь и на мои - помалкивать и не указывать ему на каждом шагу, что он несет чушь, оба мы постоянно гладили друг друга против шерсти.
      К счастью, в тот момент, когда я закончил предстартовую проверку систем, Билко сообщил мне, что багаж погружен и закреплен. Я связался с диспетчерской, узнал, что благодаря нашей прыти мы числимся третьими в очереди на взлет, и приказал экипажу пристегнуться. Увидеться с Джимми я еще успею.
      Мы взлетели на орбиту, даже не осыпав космопорт искрами, отстрелили ускоритель, тут же подобранный внизу для повторного использования, и устремились в глубокий космос.
      Увы, теперь встреча с Джимми стала неотвратимой.
      - Проверь параметры траектории на Парекс, - приказал я Билко. Более современные корабли могли корректировать свой маршрут в процессе полета, нам же приходилось с самого начала ложиться на строго выверенный курс. Пойду посмотрю, готов ли Джимми.
      - Ступай, - молвил Билко, уже приступивший к делу. - Не забудь напомнить ему, что нынче мы нагружены под завязку. Тут нужна Зеленая, а то и Синяя.
      - Это точно.
      Проходя мимо пассажирской каюты, я обратил внимание, что дверь ее заперта. Вдруг у дражайшей ученой дамы приступ тошноты? Я был готов пожелать ей именно этого: в обществе, пронизанном строгими классовыми разграничениями, рвота - великий уравниватель. С другой стороны, если ей не хватит пакетов, мне придется за ней подтирать... Вспомнив об этом, я перестал желать ей неприятностей. Пройдя еще пять метров, я вошел в каюту ответственного за музыку.
      Как я уже сказал, Джимми был парнишкой девятнадцати лет от роду. Я забыл добавить к этому, что одним возрастом дело не исчерпывалось: все самое неприятное, что только может сопутствовать этому возрасту, наличествовало у него в полном комплекте. Скажем, волосы он не стриг уже на протяжении пяти межпланетных перелетов, а на физиономии отрастил пучки противной растительности, каковую на полном серьезе именовал бородой. Даже среди своих коллег, не ведающих приличий в одежде и испытывающих по сему поводу извращенную гордость, он выделялся полным отсутствием вкуса: в тот день, к примеру, он напялил рубаху в кричащую полоску, вышедшую из моды лет десять назад, и линялые джинсы, начавшие выцветать тогда же. Шейный платок - кастовый "знак" ответственного за музыку - находился в вопиющей дисгармонии с рубахой, к тому же был повязан кое-как. О фасоне и состоянии его ботинок, водруженных прямо на стол, я вообще умолчу.
      При моем появлении он, как всегда, вздрогнул всем телом. Ронда почти убедила меня, что эта его чрезмерная реакция объясняется постоянной занятостью, но я еще не отбросил версию, что он просто чувствует себя виноватым. Не знаю только, из-за чего...
      - Капитан, - пролепетал он едва слышно, - я составляю новую программу.
      - Понятно. - Я покосился на его штиблеты, которые он не позаботился убрать со стола, и отвел взгляд. Он знал, что я терпеть не могу этой его манеры, но стол принадлежал ему, никаких специальных инструкций, регулирующих данный вопрос, не существовало, вот он и проявлял завидное упорство. Это был вызов лично мне. Я всегда подозревал, что он поступает так по наущению Билко, но доказательствами не располагал.
      - Старший помощник Хобсон сообщил тебе вес корабля?
      - Да, сэр, - ответил Джимми. - Полагаю, нам надо выбрать Синюю - так безопаснее.
      - Это точно, - проворчал я, не собираясь уточнять, что Синяя - это "эра романтики" или народная музыка, то есть направления, которые предпочитаю лично я. Не хватало только, чтобы Джимми возомнил, будто оказывает мне услугу! Тогда он обязательно потребует ответного одолжения.
      - Что у тебя в плане?
      - Начнем с Двойного концерта Брамса, - забубнил он, уставившись в список. - Это тридцать две целых семьдесят восемь сотых минуты. "Карнавальная увертюра" Дворжака - еще девять целых пятьдесят две сотых, симфония с органом Сен-Санса - тридцать две целых шестьдесят семь сотых, "Реквием" Берлиоза - целых семьдесят шесть минут. Потом пойдет "Пер Гюнт" Грига - сорок восемь целых три десятых, скрипичный концерт Мендельсона двадцать четыре целых двадцать четыре сотых и "Эльзасские сцены" Масоне двадцать две целых восемьдесят две сотых минуты.
      Он, наверное, вообразил, что закидает меня цифрами и не даст опомниться. Если так, ему предстояло разочарование.
      - Я насчитал четыре часа, шесть минут и тридцать три секунды. Шесть минут лишних.
      - Бросьте! - презрительно отмахнулся он. - Что такое шесть минут?
      - По правилам должно быть не больше четырех часов, а потом получасовой перерыв, - возразил я. - Тебе ли этого не знать!
      - Правила изобретены консерваторскими профессорами, впавшими в глубокий маразм и не способными бодрствовать больше четырех часов! огрызнулся он. - Во время учебы я однажды протянул целых восемь часов. Неужели шесть минут - такой уж перебор?
      - Насчет тебя я не сомневаюсь, - веско сказал я. - Но на моем корабле этому не бывать. Скорректируй программу.
      - Послушайте, капитан...
      - Я сказал: скорректируй программу! - отрезал я, после чего развернулся и зашагал обратно, перебирая в уме все известные мне бранные словечки. Теперь ему придется заменить последнее произведение. Зная Джимми, можно было не сомневаться, что новая программа тоже будет длиться не меньше четырех часов. Для того чтобы подобрать произведение нужной продолжительности, требовалось время. А время в нашем деле - это деньги.
      Я вошел в кабину экипажа, все еще кипя от возмущения.
      - Как курс? - осведомился я, протискиваясь мимо Билко и усаживаясь в пилотское кресло.
      - Как будто.неплохо, - ответил он, косясь на меня. - Трудности с Джимми?
      - Не больше, чем обычно, - буркнул я, вызывая на дисплей показания главных приборов.
      - Небось, времени уже в обрез? Билко пожал плечами.
      - Почти.
      - Билко! - раздалось из динамика. - Я готов. Билко повернулся ко мне и приподнял брови. Я с отвращением махнул рукой: хватит с меня переговоров с этим сопляком!
      - Хорошо, Джимми, - сказал Билко. - Валяй.
      - Слушаюсь.
      - Почему ты решил, что времени не хватит? - спросил меня Билко.
      - Неважно. - Паршивый щенок наверняка заранее заготовил другую программу, потому и справился с моим заданием молниеносно. Получалось, что он затеял спор только для того, чтобы проверить, соглашусь ли я нарушить инструкции. Для него самого не существует ни правил, ни законов; только и ждет, чтобы проскочить на авось. Типичный недопеченный юношеский кретинизм!
      Раздалось низкое до-диез - сигнал, предшествующий музыкальной программе. Кресло подо мной заколебалось, весь корабль завибрировал. Я уставился в передний иллюминатор, где горели звезды, и замер в ожидании, стараясь не дышать. Спустя десять секунд сигнал сменился начальными аккордами Двойного концерта Брамса...
      Мгновение - и звезды в иллюминаторе исчезли. Я разочарованно зажмурился. Сначала несносный мальчишка, теперь это... Всего раз в жизни я умудрился разглядеть лепешку и с тех пор силился повторить это достижение. Что ж, придется ждать следующего раза.
      - Зацепило по первому разряду, - доложил Билко, пожирая глазами свой дисплей.
      - Четыре целых шестьдесят одна сотая светового года в час.
      - Значит, Синяя, - определил я.
      - Или тихоходная Зеленая, - уточнил Билко. - Компьютер еще не закончил спектральный анализ.
      Я кивнул, внимая музыке, наблюдая пустоту за иллюминатором и в который раз поражаясь невероятному симбиозу, которым с некоторых пор пользовалось человечество.
      Их прозвали "лепешками". Не очень-то благозвучно и к тому же неверно, как показали дальнейшие исследования, но за пятьдесят лет название прижилось. Экипаж первого корабля, столкнувшийся с этой диковиной, снимал показания датчиков, пока на экране не высветилась картина: нечто, похожее на огромный блин, плотно облепило весь корабль, затмив свет звезд.
      И тут, к изумлению экипажа, корабль претерпел стремительное перемещение в пространстве.
      Насколько мне было известно, человечество не имело ни малейшего понятия, как лепешкам удается проделывать свой трюк. Сама мысль, что некое бестелесное явление, существующее в глубоком космосе, способно на деле перенести многотонный транспортный корабль через множество световых лет со скоростью до пяти световых лет в час, представлялась всем верхом абсурда. Мы продолжали гадать, из чего эти лепешки состоят, как живут, чем питаются, что еще поделывают, как размножаются, какова их плотность на один кубический световой год. Но, по сути, мы так и не узнали о них ровно ничего, кроме одного-единственного факта.
      Факт этот заключался в том, что они любят музыку. Их устраивала любая: современная, классическая, народная, григорианские песнопения... Назовите самый экзотический музыкальный жанр - и наверняка найдется лепешка, питающая к нему пристрастие. Достаточно одной чистой ноты, от которой завибрирует корпус корабля, и через считанные секунды эти создания будут кишеть вокруг, словно чайки над рыбацким сейнером. Стоит грянуть оркестру и одна из лепешек немедленно обернется вокруг корабля и унесет его вдаль.
      - Спектральный анализ готов, - доложил Билко. - Классическая Синяя.
      Я согласно кивнул. Сами лепешки казались практически нематериальными и, разумеется, не имели окраски. Но трудно было не обратить внимания, что в момент, когда это создание оборачивается вокруг корабля, происходит интерференция поступающего внутрь солнечного света. Исследования показали, что лепешка абсорбирует свет; лучи, пропускаемые конкретной особью, группируются в определенных участках цветового спектра.
      Открытие стало ключом, позволившим подойти к космическим меломанам с научной точки зрения. Оказалось, что особи, относящиеся к красному спектру, - это тихоходы, к тому же не обладающие силой, достаточной, чтобы обернуть корабли тяжелее определенной массы. Красные появлялись при проигрывании мюзиклов и опер. Оранжевые лепешки были быстроходнее и сильнее и отдавали предпочтение современной музыке любого жанра, а также григорианским песнопениям - не понимаю, откуда берутся подобные вкусы. Желтые были мощнее и проявляли пристрастие к джазу и классическому рок-н-роллу. Зеленые, еще более сильные, двигались не так быстро и любили барокко и Моцарта. Сильнее всех были Синие, однако в скорости они уступали всем остальным, кроме Красных; им требовался романтизм XIX века и любые народные мелодии.
      Благодаря лепешкам и их любви к музыке человечество вырвалось наконец из Солнечной системы и добралось до звезд. Лично я тоже оказался в выигрыше: межзвездные путешествия - мое ремесло.
      Но существовала и загвоздка. Заключалась она в том, что звездным
      Меломанам требовалась не просто музыка. Вернее, не она одна. Вот почему мы не могли обойтись без ответственных за музыку, вроде Джимми. Слушание для них было не просто приятным времяпрепровождением, а напряженной работой. Ответственный был обязан откликаться на каждую ноту, паузу, крещендо, целиком отдаваться музыкальным переживаниям, сливаться с музыкой.
      Эксперты условно окрестили это малопонятное явление "психо-стерео". По одной из гипотез, лепешкам нравилось получать музыку, так сказать, в процеженном человеческим сознанием виде. Настрой, своеобразный призыв, предшествующий первым аккордам, эти создания улавливают телепатически, ибо до того, как они обернут корабль, космический вакуум не позволяет им слышать звуки.
      Что бы ни стояло за всем этим процессом, суть сводилась к тому, что лично я для этой работы не годился. Билко и Ронда - тоже. Все мы, разумеется, любили музыку, но у нас были в полете и другие обязанности. А отвлечься было категорически нельзя: лепешка - "носитель" тут же исчезала, корабль зависал в пространстве и был вынужден подманивать новую.
      Само по себе это не представляло проблемы: в межзвездном пространстве всегда хватало лепешек, дожидавшихся, чтобы их развлекли. Трудность была в другом: требовалось знать до минуты, сколько времени длилось путешествие. Лепешки развивали такую скорость, что минутная погрешность превращалась в значительный недолет или перелет по отношению к намеченной планете.
      Потому мы и не можем обойтись без Джимми или ему подобных субъектов. Собственно, без них межзвездные путешествия были бы невозможны. Остальным, то есть людям вроде Ронды, Билко и меня, оставалось только поддерживать их жизнедеятельность да заполнять в конце пути многочисленные бумаги.
      Из раздумий меня вывел голос Билко:
      - Все как будто в порядке, - сказал он и извлек из кармана рубашки колоду карт.
      - Перекинемся?
      - Нет, уволь. - Я с отвращением покосился на карты. Билко называл эту колоду счастливой, однако в последнее время он терпел от нее одни лишь неприятности. Мне то и дело приходилось усмирять его случайных карточных партнеров, отказывавшихся верить, что победы Билко объясняются исключительно феноменальной удачливостью.
      - Как хочешь, - мирно ответствовал он, обмахивая стол. - Потянем, кому первому идти в комнату отдыха?
      Я мысленно покачал головой. При всех хитростях Билко, его ничего не стоит раскусить.
      - Ты первый. - Я включил автонавигатор и глянул напоследок на датчики систем. Комната отдыха располагалась напротив пассажирской каюты. На более крупных транспортных кораблях повышенной дальности подобные помещения похожи на кают-компании, мы же вынуждены довольствоваться крайне ограниченным пространством, черствыми бутербродами и несвежими голограммами.
      - Ладно, - сказал он, отстегиваясь. - Через часок можешь меня сменить.
      - Смотри, проведи этот час именно в комнате отдыха, - предупредил я его. - Не вздумай шарить в багаже Кулашавы. Он немного огорчился:
      - С чего ты взял?...
      - Капитан Смит! - произнес динамик женским голосом. Я скорчил рожу и включил связь.
      - Капитан Смит к вашим услугам, госпожа Кулашава.
      - Мне надо с вами поговорить. Будьте добры, зайдите ко мне, когда найдете возможным.
      Я выключил связь и посмотрел на Билко.
      - Понял? Она читает твои мысли. Высшие классы и не на такое способны.
      - Этого у них не отнимешь, - проворчал он, снова пристегиваясь. Надеюсь, ты умиротворишь ее поклонами и заискиванием.
      - Посмотрим, - сказал я, вставая. - Если я не вернусь через двадцать минут, устрой мне экстренный вызов.
      - Ты же сказал, что она умеет читать чужие мысли.
      - Давай рискнем.
      Госпожа Кулашава ждала меня в центральном кресле нашей девятиместной пассажирской каюты. Она сидела прямо, горделиво, словно сошла со старинного портрета королевы какой-нибудь европейской страны.
      - Благодарю за оперативность, капитан. Присядьте.
      - Спасибо, - машинально откликнулся я, словно находился не на своем корабле и не смел сесть без разрешения. - Чем могу быть полезен?
      - Какова стоимость вашего груза?
      - Что?... - Я недоуменно заморгал.
      - Вы слышали вопрос. Мне надо знать полную стоимость вашего груза. Приплюсуйте к этому транспортные расходы и штраф за невыполнение обязательств по поставке.
      Мне следовало вежливо дать ей понять, что она суется не в свое дело, и вернуться в кабину. Таково было мое первое побуждение. Однако вопрос оказался настолько неожиданным, что я прирос к креслу.
      - Позвольте узнать, почему это вас заинтересовало? - спросил я.
      - Я хочу перекупить рейс, - спокойно ответила она. - Я все оплачу, включая штрафы, и рассчитаюсь с вами по вашему стандартному тарифу за необходимое мне отклонение от маршрута. К этому будет также прибавлена некоторая премиальная сумма.
      Я покачал головой.
      - Мне неприятно вас разочаровывать, госпожа Кулашава, но у вас ничего не выйдет. На Парексе вы наверняка найдете корабль для отдельного чартерного рейса.
      Она одарила меня ледяной улыбкой.
      - Вы хотите сказать, что откажете мне?
      - Я хочу сказать, что готов возвратиться к этому разговору после того, как мы разгрузимся на Парексе. - Я встал. Меня посетила догадка, что специализация ученой дамы - психология, и в данный момент она желает удовлетворить свой научный интерес: как скоро, клюнув на подкуп, я нарушу свой профессиональный долг.
      - Благодарю за предложение.
      - Я плачу триста тысяч нойе-марок, - заявила она, перестав улыбаться. - Наличными.
      Я уставился на нее. Подъемники и деликатесы, которыми мы загрузились, тянули от силы на двести тысяч, все остальное добавляло к этой цифре еще не больше тридцати. Таким образом, обещанная мне премия равнялась примерно семидесяти тысячам нойе-марок. Тут было, о чем подумать...
      - Полагаете, я вас проверяю? - Правильно истолковав мое молчание, она вынула из кармана жакета кредитную карточку. - Возьмите! - предложила она. - Можете проверить.
      Я осторожно взял у нее кусочек пластика и вложил в считывающее устройство.
      Как владелец корабля, обслуживающего не очень-то прибыльные линии, я давно решил, что одна из главных задач - застраховаться от сомнительных платежных средств. Поэтому "Сергей Рок" оснащен самыми совершенными системами контроля финансовых и юридических документов.
      К карточке ученой дамы невозможно было придраться. На ней действительно было триста тысяч нойе-марок.
      Трепетно, как драгоценный кристалл, я извлек карточку из считывающего устройства.
      - Откуда у вас такие деньги, госпожа Кулашава?
      - Все оплачивает университет. Нет, теперь это ваше, - сделала она отстраняющий жест на мою попытку вернуть ей карточку. - Мой принцип предоплата.
      Я со вздохом положил прямоугольничек на край кресла. Семьдесят тысяч...
      - Как я уже объяснил, этот рейс совершается по контракту.
      С удовольствием вернусь к разговору по прибытии на Парекс.
      Я уже повернулся, чтобы уйти.
      - Подождите!
      Я оглянулся. Она смотрела на меня с некоторым уважением.
      - Извините. Я вас недооценила, - проворчала Кулашава.
      - Позвольте попробовать еще раз. Я покачал головой.
      - Не стоит...
      - Примете ли вы мое предложение, - перебила меня ученая дама, - если вам станет известно, что в результате будет оказана помощь людям, отчаянно в ней нуждающимся?
      - На Парексе есть отделение патрульной службы, - сказал я. - За помощью следует обратиться к ним.
      - Не могу. - Она чуть скривила тонкие губы. - Во-первых, в данной ситуации они бессильны. Во-вторых, стоит их уведомить - и они полностью перекроют мне кислород.
      - В каком смысле?
      - В финансовом, разумеется, - ответила она, повторив свою гримасу. Ведь горючее академического мира, капитан, - это слегка задрапированное приличиями соревнование за деньги, славу и почести. - Снова пристальный взгляд. - Было бы гораздо лучше, если бы вы мне поверили. Лучше и безопаснее для меня... Если все это выйдет наружу... - Она глубоко вздохнула и произнесла:
      - Раз это - единственный способ до вас достучаться, то мне не остается ничего другого... Скажите, вы когда-нибудь слыхали о "Мире свободы"?
      - Вроде бы да, - ответил я, припоминая. - Космический корабль? Она укоризненно фыркнула:
      - Единственный в своем роде! "Миром свободы" назывался самый большой из пяти ковчегов "Гигантского скачка", отбывших из нашей колонии на Юпитере сто тридцать лет тому назад.
      - Да, конечно. - Как я мог забыть о самом крупном и шумном провале в истории космических исследований! Объединенные Юпитерианские Поселения, гордясь своим процветанием и автономией, заарканили пять огромных астероидов, выдолбили их, посадили туда колонистов, снабдив системами жизнеобеспечения, оснастили ионоулавливающими двигательными установками и вытолкнули из Солнечной системы. Получайте, звезды, подарок от людей!
      Какое-то время планетоиды поддерживали связь с базой, но по мере увеличения расстояния сигнал ослабевал, так как лазерам связи приходилось преодолевать все большие пласты межзвездной пыли. В конце концов связь прервалась; последний планетоид из пяти замолчал спустя шесть лет после запуска. Телескопы следили за экспедицией еще лет пять, после чего перестали отличать их от общего звездного фона.
      Потом разразилась Война Возврата, когда Поселения были силой возвращены под юрисдикцию Земли; в ходе военных действий погибли все документы, касающиеся проекта "Гигантский скачок". Теперь человечество при помощи лепешек могло попытаться отыскать пропавшую экспедицию, однако от нее не осталось и следа.
      - Я вспомнил, что такое "Мир свободы". Что дальше?
      - Я его нашла, - просто сообщила она. Мои глаза чуть не вылезли из орбит.
      - Где?
      - В космосе, разумеется, - ядовито ответила Кулашава. - Или вы надеетесь, что я так просто сообщу вам точные координаты?
      - Наверное, это где-то недалеко от Парекса? - предположил я. Он сузила глаза.
      - С Парекса туда можно добраться. На этом я умолкаю.
      Под звуки Брамса я пытался сообразить, что к чему. Теперь, по крайней мере, мне стало ясно, почему ученый ворочает такими деньжищами. Речь шла об открытии исторического значения, способном потрясти все Пространство, от колоний на Внешней Границе до самой Земли и Десяти Семей. Имена тех, кто припишет себе славу, навечно войдут в историю.
      Из всего этого вытекал еще один вопрос, который я не преминул задать.
      - Почему я? Ваш университет мог бы зафрахтовать более приличный корабль, чем "Сергей Рок": деньги для вас, кажется, не составляют проблемы.
      Она вновь поджала тонкие губы. Ответ прозвучал спустя секунду.
      - Дело в наших, так сказать, конкурентах, которые стремятся добраться до "Мира свободы" первыми. Мне известно по крайней мере об одной группе, наблюдающей за моими действиями.
      - Вы уверены, что им самим не известно точное местонахождение планетоида?
      - Я уверена, что эта группа ничего не знает, - ответила она. - Но есть и другие, причем некоторые из них буквально дышат мне в затылок. - Она обвела рукой каюту. - Пришлось воспользоваться первым подвернувшимся кораблем, летящим приблизительно в том же направлении.
      - Есть ли у вас законное право на использование денег с карточки? спросил я.
      Она холодно улыбнулась.
      - Можете мне доверять, капитан. Если я добьюсь успеха, университет с радостью выложит вдесятеро больше. Одни лишь предметы быта поселенцев имеют небывалую историческую ценность. Не говоря уже обо всем остальном...
      - Что вы имеете в виду? - Я нахмурился. - Разве предметы ушедшей эпохи не единственное, чем там можно поживиться?
      - Разве я не сказала? - Она хитро усмехнулась. - Помните мой вопрос о людях, нуждающихся в помощи? "Мир свободы" не просто мертвая глыба, дрейфующая среди звезд. Он все еще продолжает самостоятельный полет. А это значит, что им кто-то управляет.
      ***
      Свод правил, согласно которому ответственный за музыку обязан устраивать получасовой перерыв после четырех часов исполнения, также гласит, что команда не имеет права в полном составе покидать свои рабочие места, за исключением экстренных случаев. Я решил, что таковой наступил, и, дождавшись перерыва, вызвал всех троих в комнату отдыха.
      - Не знаю... - протянул Билко, выслушав предложение госпожи Кулашавы в моем изложении. - Это не очень хорошо пахнет.
      - Что конкретно?
      - Все вместе, - сказал он. - Хотя бы вот это: мне не верится, будто она настолько торопится, что согласна на развалину вроде "Сергея Рока". Чем плох "Сергей Рок"? - спокойно спросил я, хотя мне и не хотелось принимать оскорбление на свой счет. - Пусть развалина, зато с безупречным послужным списком.
      - Не забывайте о ее ящиках, - вставил Джимми, прыгавший в кресле от возбуждения. - Ей потребовался транспортный корабль, в который их можно было бы запихнуть.
      - Кстати, о ящиках, - спохватился Билко. - Уважаемая ученая дама сообщила тебе, что в них находится?
      - По ее словам, научное оборудование, - ответил я.
      - Что-то многовато научного оборудования! Так я ей и поверил!
      - Историки и археологи больше не обходятся одними увеличительными стеклами и пинцетами, - напомнил я.
      - О чем мы, собственно, спорим? - опять вмешался Джимми. - Дело-то ясное: если в космосе болтаются потерявшиеся люди, наша обязанность помочь им.
      - По-моему, нашей ученой даме нет никакого дела до людей на борту, проворчал Билко.
      - Это же типичный колумбов синдром: бороться за честь первооткрывательницы нового мира.
      - Не правильнее ли назвать его старым миром? - скептически заметил Джимми.
      Билко бросил на него свирепый взгляд.
      - Называй, как угодно, - это ничего не меняет. Я повернулся к Ронде.
      - А ты что помалкиваешь?
      - Потому и молчу, что не считаю, что мое мнение имеет значение, - тихо ответила она. - Ты владелец и капитан корабля, да и решение у тебя готово. Разве не так?
      - Похоже на то, - согласился я. - Но мне не хочется ставить вас перед свершившимся фактом. Если у кого-то есть серьезные доводы в пользу того, чтобы ответить ей отказом, выкладывайте.
      - Я придерживаюсь вашей позиции, - заявил Джимми.
      - Спасибо, - терпеливо ответил я. - Но я спрашиваю, есть ли возражения. Билко?
      - Не возражение, а нехорошее предчувствие, - мрачно отозвался он. Если бы ты позволил мне заглянуть в ее ящики, я бы, возможно, подкрепил его фактами.
      Я поморщился.
      - Предлагаю компромисс. Можешь провести сканирование на предметный состав, а также радарное зондирование. Только не забывай, что всем этим и еще массой иных проверок уже занимались на таможне планеты Ангорски. Кажется, багаж пассажира не вызвал там нареканий. Другие соображения?
      Я посмотрел на Ронду, на Билко, снова на Ронду. Ни она, ни он не были осчастливлены открывшейся перспективой, однако новых возражений не последовало. Видимо, они рассудили, что спорить дальше бессмысленно.
      - Значит, решено, - подытожил я, выдержав паузу. - Я сообщаю госпоже Кулашаве о нашей готовности и узнаю у нее координаты. Мы с Билко вычисляем вектор, а ты, Джимми, составляешь программу. Вопросов нет? Отлично. Все по местам!
      Кулашава восприняла мое сообщение как само собой разумеющееся. Казалось, она удивилась бы, если бы команда не взяла под козырек. Чтобы достичь точки с указанными ею координатами с Парекса, потребовалось бы путешествие продолжительностью в десять часов, тогда как нам в данный момент хватило бы и шести часов полета. Я не понял, порадовало ли ее это обстоятельство или она приняла его всего лишь за очередной пример выполнения Вселенной морального императива - подчиняться всем ее планам и прихотям.
      Однако ее реакция не отменяла главного: расстояние было вполне приемлемым, а вычисление курса - обычной рутиной. К тому моменту, когда мы с Билко закончили работу над вектором, у Джимми уже было готово несколько программ на выбор. Мы устремились к заданной точке, а я, дождавшись, пока все успокоится, отправился с визитом к Ронде.
      Задача бортинженера состоит в обеспечении взлета и посадки; в глубоком космосе ему почти нечем заниматься. Тем не менее мы почти никогда не видели Ронду в комнате отдыха: она предпочитала оставаться на своем рабочем месте, контролируя работу двигателей, внимая в одиночестве концерту Джимми и мастеря бижутерию, отделанную бисером, - такое у нее хобби.
      Когда я появился, она как раз трудилась над очередной вещицей.
      - Вот решил посмотреть, как ты поживаешь, - сказал я, просовывая голову в люк.
      - Все в порядке, - откликнулась она, поднимая глаза.
      - Хорошо. - Я встал у нее за спиной и залюбовался ее работой. Изделие еще не было готово, но уже притягивало взгляд. - Интересное решение, похвалил я. -. Свежее сочетание цветов. Что это будет? - Гребень, ответила она. - Чтобы волосы не падали на лоб.
      - Очень мило. - Я сел на откидное сиденье. - Вообще-то я пришел, чтобы поговорить с тобой об этом нашем новом задании. Тебе оно как будто не по нраву?
      - Совершенно не по нраву, - подтвердила она. - Обнаружить "Мир свободы" и даже слетать к нему невредно, но беда в том, что это поставит пятно на чистый послужной список "Сергея Рока", которым ты только что хвастался.
      - Знаю, но это дело поправимое, - возразил я. - Кулашава заплатила нам вполне достаточно, чтобы стереть пятно.
      - Вот именно! - хмуро бросила Ронда. - Причина твоего согласия именно это меня на самом деле беспокоит. Ты совершенно уверен, что клюнул не только на деньги? Разве тобой движут альтруистические соображения?
      - Я ведь рассказывал: когда речь шла только о деньгах, я ответил отказом. Но теперь, когда мы знаем, что к чему...
      - А мы знаем, что к чему? - перебила она меня. - Продумала ли Кулашава, как она поступит, когда окажется там? Есть ли у нее подробный план? Она что, предложит всем спасенным набиться в пассажирскую каюту "Сергея Рока" и стартовать к Земле? Или пообещает им угодья на Брансвике или на Товариществе?
      Она указала рукой в сторону пассажирской каюты.
      - А может, она и не собирается везти их на Землю? Вдруг она намерена оставить поселенцев там, словно дикарей в джунглях, чтобы их изучали ее коллеги-ученые? Вдруг она будет торговать билетами и возить на "Мир свободы" туристов?
      - Что за глупости! - отмахнулся я.
      - Ты так считаешь? Да, у нее есть ученая степень, есть деньги, но это еще не гарантия, что у дамы водятся мозги. - Ронда склонила голову набок. Сколько она тебе предложила сверх всех наших расходов? Я постарался как можно небрежнее пожать плечами.
      - Семьдесят тысяч нойе-марок. Ронда вытаращилаглаза.
      - Семьдесят тысяч?! И ты не видишь никакого подвоха?
      - Здесь замешан престиж, - напомнил я Ронде. - Престиж и академическая слава. Ученый ценит это гораздо больше, чем деньги. Вспомни, много ли мы знаем о колониях "Гигантского скачка"? Почти ничего. Под конец войны был нанесен удар по куполам на Ганимеде, и все пошло прахом. Мы не знаем, какими были их приборы астронавигации, как они умудрялись создавать столь компактные экосистемы, да и вообще, как им удавалось вгрызться в астероид на восемнадцать километров. Ученые готовы вылезти из кожи вон, чтобы все это восстановить.
      - Триста тысяч нойе-марок - это все равно много. Я опять пожал плечами.
      - Иначе не попасть в историю. А ведь если ее конкуренты летят на собственном корабле, то мы ее единственный шанс добраться туда первой.
      Ронда покачала головой.
      - Извини, но мне этого не понять.
      - Мне тоже, - с готовностью признался я. - Потому, наверное, мы с тобой и не ученые. Она криво усмехнулась.
      - А я думала, потому что мы находимся на другой ступеньке общественной лестницы.
      - И это тоже. В общем, нам остается сосредоточиться на том, как мы будем спасать людей, которые проторчали в космосе больше века.
      - И надеяться, что Кулашава выполнит свою часть договоренности, даже если мы проиграем гонку, - изрекла Ронда. - Вряд ли подобная тема всплывала в вашем разговоре.
      - Действительно, не всплывала, - медленно проговорил я, чувствуя, как мой лоб собирается в глубокие складки. - Надо бы, наверное, об этом потолковать.
      - Можешь поднять этот вопрос, когда речь зайдет о грузе, - подсказала Ронда. - Кстати, если мы все-таки получим премию, ты, надеюсь, учтешь и наши интересы?
      - Можешь не беспокоиться, - заверил я ее, вставая и направляясь к люку. - Я их потрачу с пользой для всех.
      - Новые двигатели? - с надеждой предположила она. Я загадочно улыбнулся и вышел.
      ***
      Сканирование груза Кулашавы на предметный состав отняло у Билко немного времени и мало что дало. Были обнаружены детали электрооборудования, элементы питания, магниты, непонятные синтетические мембраны. Радарное прослушивание оказалось интереснее: в каждом ящике волны дважды натолкнулись на что-то непроницаемое, вроде закаленной керамики. Ответ Кулашавы развеял наши сомнения. По ее словам, в ящиках лежали наборы промышленных сонаров глубокого действия. Колонии "Гигантского скачка" считались огромными полостями в центре астероида, однако эти предположения ничем не подкреплялись; если "Мир свободы" окажется ульем с бесчисленными комнатами и проходами, нам надлежало начать исследование с изучения его внутренней структуры.
      По истечении первых четырех часов музыкальной программы Джимми выдержал получасовой интервал и снова запустил музыку. До места назначения, вычисленного Билко и мной, оставался один час сорок восемь минут полета. Музыка отзвучала секунда в секунду. Мы зависли в пространстве и уставились в носовой иллюминатор.
      Там не было ровно ничего.
      - Где же планетоид? - осведомилась Кулашава, глядя через мое плечо. Вы утверждали, что он здесь.
      - Это вы утверждали, что он здесь. Мы находимся в точке с координатами, которые вы продиктовали. - Я боролся с желанием отодвинуться от нее, но боялся нарушить приличия. От ее дыхания стало жарко моей щеке, к тому же она явно перестаралась, пользуясь духами. - Мы проверяем, нет ли ошибки, но...
      - Мои координаты безупречны! - отрезала она. Щека запылала еще жарче, из чего я заключил, что Кулашава сверлит взглядом мой затылок. К счастью, работа с пультом требовала всего моего внимания, поэтому я мог не оглядываться на собеседницу.
      - Если мы залетели куда-то не туда, вся вина ляжет на вас.
      - Сейчас разберемся, госпожа Кулашава, - сказал Билко тем успокаивающим тоном, к которому он обычно прибегал за картами, когда у партнеров появлялось подозрение, что он жульничает. - В каждом астронавигационном уравнении присутствует определенное допущение...
      - Оставьте ваши оправдания! - оборвала ученая дама ледяным голосом. Мне нужны результаты!
      - Мы все отлично понимаем, - невозмутимо произнес Билко. - Нам они тоже нужны. Но чтобы их получить, требуется время. - Он покосился на пассажира. - Мы не можем работать в тесноте.
      Кулашава по-прежнему кипела негодованием, но, к счастью, ее не оставил здравый смысл.
      - Я буду ждать в своей каюте, - процедила она сквозь зубы и удалилась. Как только за ней затворилась дверь, мы с Билко понимающе переглянулись. Как я погляжу, она настроена серьезно, - проговорил Билко. - Наверное, ты мог бы обговорить увеличение гонорара.
      - А мне показалось, что она готова всех нас поубивать, - возразил я. Думаю, попытка выколотить из нее больше денег обречена на провал. Ты нас слышишь, Ронда?
      - Слышу, - сказал динамик голосом Ронды. - Наверное, вы уже представляете себе, в чем причина ошибки?
      - Более или менее, - ответил Билко.
      - Все дело в точности нацеливание. Ее координаты - результат наблюдений с Жаворонка и Мины, то есть из точек, находящихся в десяти световых годах отсюда.
      - Вот-вот! - подхватил Билко. - Наверное, диктуя нам координаты, она не сообразила, что говорит о точке, в которой колония находилась десять лет назад.
      - Ты все правильно понял, - похвалил я первого помощника. - Не могу поверить, чтобы ученая допустила такую грубую ошибку.
      - Может быть, она не понимала, что они по-прежнему движутся? подсказала Ронда.
      - Понимала: она сама сказала, что планетоид продолжает полет, ответил я. - Как иначе она могла заключить, что там по-прежнему есть жизнь?
      - Кулашава историк. - Билко пренебрежительно махнул рукой. - Или археолог - не все ли равно? Наверное, она даже не представляет себе, что такое световой год. Сами знаете, какая узкая специализация у этих высших категорий.
      - "Наступит день, когда возобладаем мы - технари!" - процитировала Ронда популистские лозунг. - Мечтайте, мечтайте... Главное, нам известна причина погрешности. Каково решение?
      - Самое простое, - сказал Билко. - Мы знаем, что они летели из Солнечной системы. Давайте прикинем, какое расстояние они могли преодолеть за десять лет, и продолжим движение по тому же вектору.
      - Как угадать их скорость? - спросил я.
      - По красному смещению в спектре их двигателей, - ответил он. - Но это возможно только в случае, если Кулашава додумалась захватить с собой снимки, сделанные при помощи телескопа. - Он улыбнулся мне. - Пойди спроси.
      Я поморщился.
      - Уже бегу!
      - Только не торопись торжествовать, если у нее окажутся эти снимки, предупредила меня Ронда. - Они нам все равно не помогут: мы не знаем спектральный расклад их выброса в состоянии покоя.
      - Что тут знать? - спросил Билко у динамика и нахмурился. - Разве это не стандартная силовая установка-ионоуловитель?
      - Про стандарты забудь, - ответила Ронда. - Подходить с такой меркой к ионоуловителю - гиблое дело. На то и нестабильность магнитного поля. Даже с теперешними крупнейшими грузовыми кораблями повышенной дальности полета ты бы не сумел разобраться. Одному Богу известно, какой фокус могли выкинуть эти юпитерианцы.
      - Как скажешь, - откликнулся Билко. - Двигатели не мой профиль.
      - Вот-вот! - подхватил я. - Кажется, кто-то бранил узкую специализацию?
      Он криво усмехнулся.
      - Твоя правда. Что ж, теперь выслушаем предложение капитана. Не спуская глаз с иллюминатора, я медленно ответил:
      - Сначала ведем концентрированный поиск вдоль вектора, идущего от Солнечной системы. Даже не зная спектра, мы понимаем, что они не могли сместиться слишком далеко отсюда. Значит, свечение выброса будет достаточно ярким, и наш астронавигатор сможет вычленить звезду, которой не место на карте. Я прав?
      - Увы, - произнесла Ронда, - астронавигация не моя специальность.
      - Брось придуриваться, Бленкеншип! - не выдержал Билко. - Если объект до сих пор выглядит, как яркая звезда, то к чему сомнения? Обязательно получится! Но что потом?
      - Потом мы отлетаем под правильным углом на некоторое расстояние скажем, на несколько астрономических единиц. После этого возвращаемся обратно, снова находим выброс и получаем его местонахождение путем прямой триангуляции.
      - Разве возможна такая короткая музыкальная программа? - спросила Ронда. - Даже для тихоходной Синей астрономическая единица - это слишком мало.
      - Меньше шести сотых секунды, - уточнил Билко. - Но лететь самостоятельно - немыслимо.
      - Зато мыслимо другое: несколько минут назад и почти столько же обратно. Крупные транспортные корабли постоянно этим занимаются для тонкой подстройки. Скомпоновать подобную программу для Джимми не составит труда. Во всяком случае, мы на это надеемся, - ввернул Билко. - Музыка не наша специальность.
      - Послушай, Билко...
      - Играйте дальше, ребятишки, - сказал я. - Включай сенсоры, Билко.
      Сенсоры на корабле "Сергей Рок" не так совершенны, как наши программы по юриспруденции и финансам, но и они заслуживают уважения - об этом позаботились транспортные контролеры, заполонившие Пространство, словно саранча. Поэтому мы удивились, когда спустя тридцать минут получили отрицательный результат.
      - Здорово! - пробормотал Билко, барабаня пальцами по своему пульту. Просто здорово! Что же теперь?
      - Наверное, они отключили силовую установку, - предположил я, снова просматривая отчет астронавигационного компьютера. - Второй вариант: поломка. Как считаешь, Ронда?
      - Было бы странно, если бы они сами ее отключили, - проговорила Ронда с сомнением.
      - Чего ради так поступать в кромешной пустоте? Что касается аварии, то было бы просто гримасой судьбы, если бы двигатели вышли из строя, проработав целых сто тридцать лет.
      - Знакомая ситуация, - проворчал Билко. - Моя судьба выкидывает со мной именно такие трюки. Взять хотя бы последнюю партию на Ангорски...
      - Вряд ли Вселенная ополчилась лично на тебя, Билко, - перебила его Ронда. - Напрасно ты о себе такого высокого мнения. У меня есть версия попроще: они могли сменить курс! Достаточно смещения всего на несколько градусов - и выброс уже не будет направлен прямо на нас.
      Билко звучно щелкнул пальцами.
      - Нет! - Глядя на меня, он изображал улыбку. - Они вовсе не меняли курс! Во всяком случае, не с этого места.
      - Разумеется! - До меня тоже дошло. - Надо только перепрограммировать поисковое устройство...
      - Уже делаю. - Пальцы Билко бегали по клавиатуре компьютера.
      - Когда вы пожелаете посвятить меня в суть дела, милости прошу, напомнила о себе Ронда.
      - Мы предполагали, что они побывали в этой точке на пути от Солнца, объяснил я, заглядывая Билко через плечо. - А если нет? Вдруг сначала у них был несколько иной вектор; потом они задержались, чтобы изучить какой-то приглянувшийся им объект, а дальше снова сменили курс... - А через эту точку прошли, следуя по совершенно иной линии, нежели прямая от Солнца, закончил Билко. - Прошу! Компьютер говорит, что единственная реальная возможность - Лаланд 21185. Тогда вектор будет... вот таким. Повторяем поиск. Постучите по дереву, ребята.
      Искать в кабине дерево не пришлось: очень скоро компьютер доложил, что цель обнаружена.
      - Я с самого начала не сомневался в успехе! - торжествовал Билко. Гении - они гении во всем.
      - Подожди напяливать себе на голову лавровый венок, предостерегла его Ронда.
      - Насколько я понимаю, теперь предстоит самое сложное?
      - Ты все правильно понимаешь, - ответил я, отстегиваясь. - Пойду доложу Кулашаве, что мы засекли ее летающий музей. Потом потолкую с Джимми.
      Кулашава восприняла мое сообщение с восторгом, но в стиле сильных мира сего: одновременно мне было указано, чтобы я постоянно держал ее в курсе событий, но при этом не терял времени на ненужные промежуточные доклады. По дороге в каюту Джимми я размышлял об этической стороне предложения Билко повысить запрашиваемую цену.
      Как и предвидела Ронда, самое сложное началось только теперь. Две версии "Erlkunig" Шуберта, отличавшиеся одна от другой только длиной (вторая была на пятьдесят сотых секунды короче), - и мы определили свою точку триангуляции. Новый поиск выброса "Мира свободы" - и мы обнаружили их на расстоянии пятидесяти с небольшим астрономических единиц.
      - Всего пятьдесят единиц за десять лет! - заметил Билко.
      - Видимо, двигатели запрограммированы на небольшое, но постоянное ускорение, - предположила Ронда. - Наверное, они сильно потеряли в скорости, когда задержались в системе Лаланд.
      - Нам это только на руку, - заметил я. - Если бы они летели с постоянным ускорением все сто тридцать лет, то мы бы ни за что их не догнали.
      - Кстати, с какой скоростью они, по-вашему, перемещаются? - спросила Ронда.
      - Ответ готов! - выкрикнул я, вызывая результат вычисления, которое заказал компьютеру. Я проанализировал спектр их выброса в обеих точках триангуляции. Мы наблюдали смещение красного спектра с двух углов, поэтому... Ладно, не буду мучить вас математикой. Достаточно сказать, что "Мир свободы" тащится со скоростью меньше тридцати километров в секунду.
      - В три раза больше скорости, необходимой для отрыва от Земли, пробормотал Билко.
      - Наши двигатели справятся, Ронда?
      - Легко! - откликнулась она. - Правда, при этом не обойдется без искр. Каков ваш план?
      - Мы заложим программу, по которой слегка их опередим, - ответил я. Потом они пролетят мимо нас, и мы узнаем их скорость и вектор с максимальной точностью.
      - Если только они нас не собьют, - пробормотала Ронда.
      - Для этого им не хватит скорости, - фыркнул Билко. - Пятьдесят единиц - это еще одна программа.
      - Совершенно верно, - одобрил я. - Ты работай над траекторией, а я навещу Джимми.
      - Идет, - сказал он, поворачиваясь к пульту. - Небось, заглянешь по дороге к нашей ученой даме, чтобы ее порадовать?
      - Нет, пускай это будет для нее сюрпризом.
      Спустя четверть часа все было готово.
      - Давай, Джимми, - сказал я в микрофон. - Запускай!
      - Операция "Колумб-задом-наперед"! Я выключил связь.
      - Какой еще "Колумб-задом-наперед"? - поинтересовался Билко. Корпус корабля содрогнулся от призыва, предшествующего музыке. Я покачал головой.
      - Это он острит. Не обращай внимания.
      Как только отзвучал призыв и раздались первые звуки шумановской увертюры к "Манфреду", звезды исчезли, и я приготовился к короткой прогулке. Впрочем, прогулка получилась еще короче, чем я предполагал. Не успела музыка захватить меня, как в иллюминаторе вновь появились звезды.
      - Джимми! - гаркнул я. В такие моменты его имя звучало из моих уст, как проклятие. Нашел, когда отвлечься и потерять лепешку...
      Но тут я увидел в иллюминаторе нечто, отчего у меня похолодели руки.
      Чуть ниже нас, в каких-то двадцати километрах, находился "Мир свободы". Сказать, что он "тащится", не поворачивался язык. Прямо у меня на глазах он рванул прочь от нас, сверкнув всеми шестью соплами, и начал стремительно таять... После чего в одно мгновение превратился в ослепительный огненный шар.
      Первое, о чем я с ужасом подумал, - что колония взорвалась у нас на глазах. Но я тут же поправил себя: где это видано, чтобы взрыв имел шесть четко очерченных очагов? Очаги удалялись в ту же сторону, где пропал "Мир свободы". Наконец-то я смекнул, что происходит. В этом отношении я определенно опередил Билко.
      - Что за чертовщина? - простонал он.
      - Музыка все еще звучит, - откликнулся я, сбрасывая ремни и вскакивая. - Как только астероид удалился, лепешка снова нас облепила, и мы его нагнали.
      - Что?! Но...
      - Ты хочешь спросить, почему она отлепляется при сближении? - Я выглянул в иллюминатор в тот самый момент, когда мы, совершив очередной микропрыжок, нагнали астероид.
      - Хороший вопрос. Сейчас я заставлю Джимми вырубить звук, а потом мы пораскинем мозгами в тишине.
      Я влетел к нему в каюту. Джимми сидел, откинувшись, с огромными наушниками на башке, и, судя по всему, знать не знал о возникших проблемах, пока я не отключил его от питания.
      Его реакция меня более чем удовлетворила: он подпрыгнул, как от удара током, глаза чуть не вылезли из орбит.
      - Какого?... - Он сорвал с головы наушники.
      - Непорядок, - коротко пояснил я и включил связь. - Ронда?
      - Я слушаю, - тут же откликнулась она. - Почему мы остановились?
      - Мы этого не хотели. Просто мы лишились лепешки.
      - Это происходит уже шестой раз подряд, - вставил Билко задумчивым тоном. - Стоит нам приблизиться к "Миру свободы", как происходит расстыковка.
      - Что тут творится? - раздался у меня за спиной требовательный голос.
      Я оглянулся и увидел Кулашаву. Дама прожигала меня негодующим взглядом.
      - Все, что нам пока известно, вы успели услышать, - ответил я ей. - Мы шесть раз лишались лепешки при попытке сблизиться с "Миром свободы".
      Она перевела взгляд на Джимми. Казалось, такого сгустка негодования не выдержала бы и бетонная плита. Но Джимми не так-то легко пронять.
      - Это не я, - проверещал он. - Я ничего не делал.
      - Разве не вы ответственный за музыку?
      - Джимми не виноват, - вмешался я. - Дело, скорее, в самом "Мире свободы".
      Теперь сокрушительный взгляд устремился на меня.
      - Конкретнее!
      - Возможно, проблема в массе, - подал голос Джимми, по молодости не разбиравшийся, когда лучше заткнуться и изобразить неодушевленный предмет. - Поэтому, наверное, лепешки не способны сближаться с планетами...
      - Перед нами астероид, а не планета.
      - Да, но...
      - Масса ни при чем, - отрубила Кулашава. - Другие гипотезы?
      - Их двигательная установка, - предположила невидимая Ронда.
      - Скажем, радиация от огромного ионоуловителя... Вдруг она их отпугивает?
      - Или вообще убивает, - спокойно проговорил Билко.
      При всей невероятности этого зловещего предположения оно пришло в голову всем нам. Мы ничего не знали о жизни и смерти лепешек; может, они вообще бессмертны? Мы знали одно: они помогали нам совершать дальние вояжи, и мысль, что мы могли стать косвенной причиной гибели сразу шести, была нам не очень-то приятна.
      Во всяком случае, большинству она не понравилась.
      - В чем бы ни состояла причина, результат налицо, - заключила Кулашава. - Каковы дальнейшие действия, капитан?
      - Ситуация не очень-то отличается от той, которую мы ожидали,
      - проговорил я, стараясь не думать об умирающих лепешках. - Разница только в том, что приблизиться к "Миру свободы" будет легче легкого. Следуя за ним, мы рассчитали его вектор, поэтому нам остается всего лишь набрать такую же скорость, как и у них, а потом позволить лепешке облепить нас, чтобы снова подлететь ближе.
      - Даже если это будет стоить жизни еще одной лепешке? - спросил Джимми.
      - Ну и что? - нетерпеливо бросила Кулашава. - Их в космосе пруд пруди.
      - К тому же мы не уверены, что причиняем им вред, - добавил я
      - и тут же в этом раскаялся. На физиономии Джимми и так застыл ужас, а теперь я читал в его взгляде осуждение, адресованное любителю отрывать головы невинным птахам.
      - Тогда за дело! - распорядилась Кулашава, нарушив неуверенное молчание. - Мы и так потеряли много времени. Вопрос к машинному отделению: долго ли продлится набор скорости?
      - Это зависит от заданного параметра ускорения, - ответила Ронда ледяным тоном. Видимо, ей моя ремарка тоже пришлась не по вкусу. - При одном "g" на это уйдет около часа.
      - При взлете с Ангорски вы набрали два "g", - напомнила Кулашава.
      - Это продолжалось самое большее десять минут, а не полчаса, возразил я.
      - Вы молоды и здоровы, - заявила она. - Если я могу это выдержать, то вы и подавно. Два "g", капитан. Вперед!
      Ронде потребовалось десять минут на запуск двигателей. За это время мы с Билко еще раз проверили вектор движения "Мира свободы" и режим повышенного ускорения нашего корабля. Потом мы на протяжении двух часов переживали двойное тяготение - не очень-то приятное, но терпимое ощущение.
      Гораздо серьезнее было другое - окруживший меня холод. Мои приказы немедленно исполнялись, штатные доклады звучали секунда в секунду, но все выговаривалось сугубо официальным тоном, без той непосредственности, которая всегда отличала обстановку на корабле. Я привык к натянутым отношениям с Джимми, но то, как на меня надулись Ронда и Билко, я счел верхом несправедливости.
      Я отказывал им в праве на недовольство. Я допускал, что мое замечание было необдуманным; но, если разобраться, разве были у нас доказательства, что мы убиваем лепешки или вообще причиняем им какой-то вред, приближаясь вместе с ними к "Миру свободы"? Лично я склонялся к мнению, что ввиду неких свойств астероида они отлепляются от нас вблизи этого небесного тела.
      Однако моя попытка довести это суждение до сведения экипажа завершилась неудачей. С их точки зрения, я продался Кулашаве с потрохами и теперь ради денег был готов на все, даже на массовое истребление бедняжек-лепешек.
      Казалось, процессу ускорения не будет конца, но наконец мы разогнались. Настал ответственный момент.
      Теоретически мы могли бы обойтись сейчас без лепешек: "Мир свободы" находился в пределах досягаемости, и небольшой дополнительный разгон позволил бы нам его настичь. Однако это привело бы к новой отсрочке и к дополнительному насилию над двигателями, поэтому я приказал Джимми запустить новую музыкальную программу. Его это не очень порадовало, но я уже давно перестал обращать внимание на эмоции юнца. Если Ронда и Билко тоже придерживались на сей счет особого мнения, им хватало ума держать язык за зубами.
      Заиграла музыка, произошло облепление/разлепление, неуловимое для глаза, и мы снова сели "Миру свободы" на хвост.
      Даже мельком увидев его с расстояния двадцати километров, нельзя было не поразиться; теперь, все больше с ним сближаясь, мы и подавно разинули рты. Одно дело - знакомиться с техническими характеристиками, и совсем другое - видеть собственными глазами огромный астероид, прокладывающий себе путь в пустоте.
      Зрелище напоминало рекламный ролик из времен Войны Возврата: астероид с неровной поверхностью, яйцевидной формы, километров восемнадцати в длину и двенадцати в поперечнике, освещаемый только светом звезд... Свечение выброса не позволяло разглядеть сами двигатели, но было ясно, что они огромны. Более светлые участки, рассыпанные по поверхности, указывали на местонахождение антенн и сенсоров; я заметил также пару прямоугольников видимо, люки.
      - Он вращается, - прошептал Билко у меня за спиной. Видимо, зрелище так его заворожило, что он забыл об объявленном мне бойкоте. - Видишь, как закручивает выброс из сопла?
      - Так они создают искусственное тяготение, - отозвался я. - В те времена еще не изобрели ложную гравитацию.
      - Сделаю-ка я спектральный анализ оболочки. - Он застучал по клавиатуре, поглядывая в свой прибор. - Так мы лучше разберемся в этом вращении. Ух ты!
      Если бы не ремни, я бы вылетел из кресла.
      - В чем дело?
      - Какое-то скольжение на фоне звезд, - испуганно ответил Билко, настраивая спектрометр.
      - Успокойся, - послышался голос Ронды. - Наверное, это всего лишь лепешка.
      - Да, только она нас не облепила, - ответил мой помощник. - Никогда не слышал о лепешках, которые появлялись бы не для того, чтобы покайфовать от бренчания банджо.
      - Может быть, так близко к "Миру свободы" они не могут нас облепить, предположил я.
      - Я уже говорил... - На лице Билко появилось выражение, заставившее меня прервать тираду.
      - Что еще?
      - Судя по спектру, это действительно лепешка, - ответил он, стараясь держать себя в руках. - Только не из наших старых знакомых, а совсем другая. Инфракрасная!
      Я уставился на него.
      - Ты шутишь?
      - Взгляни сам. - Он перевел свою таблицу на мой дисплей. - Гораздо ниже стандартной красной лепешки. Предлагаю название - "Инфракрасная".
      Будь я проклят, если он не прав!
      - Что ж, - молвил я, - мы открыли новую разновидность. Теперь и мы войдем в историю.
      - Не в том дело, - хмуро бросил он. - Это не просто новая разновидность, а такая, что отпугивает другие лепешки!
      Из динамика раздался свист.
      - Мне это совсем не нравится, - призналась Ронда.
      - И мне, - поддержал ее Билко. - Может, махнем на все это рукой и сделаем побыстрее ноги?
      Я смотрел на стремительно приближающийся астероид.
      - Чушь какая-то! - сказал я. - Начать с того, что если это хищник...
      - Употребляй множественное число, - посоветовал Билко. - Я засек еще одну Инфракрасную.
      - Пожалуйста. Если это хищники, почему мы не встречались с ними раньше? И с какой стати им сшиваться вокруг "Мира свободы", в полной пустоте?
      Если у Билко и созрел ответ на мой вопрос, он не успел высказаться: на астероиде сверкнул лазерный луч, и наш динамик поперхнулся.
      - Приближающийся корабль, прием! К вам обращается "Мир свободы", услышали мы женский голос. - Просьба назвать себя. Мы с Билко испуганно переглянулись. Я поспешно нажал кнопку.
      - Говорит капитан Джейк Смит, космический корабль "Сергей Рок". Мы... С кем имеем честь?
      - Сьюзен Эндерли, - ответил голос. - Вам требуется помощь?
      - Мы собирались спросить вас о том же, - вмешалась наша вездесущая ученая дама, своевременно появившаяся в кабине. - На связи Андрула Кулашава, руководитель экспедиции.
      - Какова цель экспедиции?
      - Повидать вас, разумеется. Нам хотелось бы получить разрешение на визит.
      - Спасибо за участие, - ответила Эндерли. - Но я могу вас заверить, что у нас все обстоит отлично, и мы не нуждаемся в помощи.
      - Рада это слышать, - сказала Кулашава. - Тем не менее мне бы хотелось у вас побывать.
      - Видимо, с исследовательской целью?
      Я заметил на губах Кулашавы холодную усмешку.
      - А также с целью дать вам возможность исследовать нас. Уверена, что мы сможем многому друг у друга научиться.
      - Возможно, - ответила Эндерли, помолчав.
      Темная масса под нами немедленно осветилась огнями.
      - Держите курс на причальные огни, - распорядилась Эндерли. - Там есть специальная пристань. Мы наведем вас нашими лазерами связи.
      - Спасибо, - сказал я. - С нетерпением ждем встречи. Лазер потух. Я выключил связь.
      - Итак? - обратился я к Кулашаве.
      - Что "итак"? - взвилась она. - Вы получили исчерпывающие инструкции. Выполняйте!
      Мне почему-то представилось, что нам навстречу из люка выбросят примитивный фал, однако пристань, к моему изумлению, оказалась надежной: я увидел большое круглое отверстие, ведущее внутрь астероида. Нас ждали старомодные, но вполне эффективные захваты: поймав "Сергея Рока", они поместили его в одну из полудюжины причальных ячеек.
      - Что теперь? - спросила Кулашава, стоило кораблю коснуться скалы. Над нами задвинулась изолирующая панель.
      - Ждать, - ответил я, отключая ложную гравитацию и испытывая кратковременную потерю ориентировки; скоро вращательная псевдогравитация астероида вернула все на свои места.
      - Чего нам ждать? - спросила Кулашава. Здесь, рядом с осью астероида, псевдогравитация была слабой, но стойкая леди умела скрывать недомогание.
      - Их, - сказал Билко, тыча пальцем в иллюминатор.
      Из двери в стене вышли трое в белых скафандрах, с огромными металлическим ящиками в руках. Пошатываясь, они двинулись в нашу сторону.
      - Похоже, врачи, - сказал Билко.
      Он оказался прав. Услышав стук, мы впустили их на корабль. После лаконичных приветствий экипаж и сам корабль подвергся микробиологической обработке. Понятно: после 130 лет раздельного бактериологического существования даже такая безделица, как вирус гриппа, мог наделать у них в колонии таких же бед, как чума в средневековой Европе.
      Я даже удивился, когда в результате нам было объявлено, что мы не представляем вреда. Напоследок медики накачали всех нас иммунизирующими препаратами, чтобы мы не подхватили местных болячек. Минута-другая - и мы уже спускались в колонию.
      Спуск оказался продолжительнее, чем я ожидал. Потом меня осенило: лифт специально сделали тихоходным, чтобы свести к минимуму неприятное воздействие нарастающей массы при приближении к самой широкой части астероида. Лично я легко переношу перегрузку, однако для желудка Кулашавы, похоже, это было тяжелым испытанием. В течение всего пути она напряженно смотрела прямо перед собой, чтобы не показать, как сильно ее тошнит. Я искоса поглядывал на стойкую леди и твердил себе, что нехорошо наслаждаться чужими страданиями.
      Учитывая историческое значение нашего визита, я ожидал, что нас будет встречать представительная делегация. Однако мы посетили цивилизацию, где обходились без оркестров и фанфар. Когда двери лифта наконец разъехались, мы увидели, что нас поджидают всего трое: двое крепких парней в форме и стоящая между ними худенькая особа примерно одних лет с Кулашавой.
      - Добро пожаловать в "Мир свободы", - сказала она, делая шаг навстречу. - Сьюзен Эндерли. Зовите меня просто Сьюзен.
      - Спасибо, - поблагодарил я и огляделся. Мы попали в длинное помещение с арочным потолком, без намека на украшения. За спиной у Сьюзен я увидел тяжелую двойную дверь.
      - Капитан Джейк Смит, - представился я. - Мой первый помощник Уилл Хобсон, бортинженер Ронда Бленкеншип, ответственный за музыку Джимми Камала. Эту последнюю позицию нелегко объяснить...
      - Ничего, - подбодрила меня дама, переводя взгляд на Кулашаву. - А вы, наверное, Андрула Кулашава, руководитель.
      - Да, - высокомерно молвила Кулашава. - Могу я, в свою очередь, узнать ваш титул?
      Сьюзен склонила голову набок.
      - Почему вы считаете меня титулованной особой?
      - Вы наделены властными полномочиями. Власть всегда предполагает титул.
      - У нас титулы не имеют того значения, которое им придают на Земле, с улыбкой возразила Сьюзен. - Но если вы так настаиваете, то извольте: помощник по особым поручениям короля Питера.
      При этих ее словах содрогнулся весь экипаж. Институт наследственной монархии давно исчез с политической сцены Пространства. Несмотря на часто звучавшее мнение, что ту же роль неофициально исполняют Десять Семейств, нам было трудно представить настоящего, действующего короля; мы привыкли считать это анахронизмом.
      Кулашава сочла необходимым высказать свое веское мнение.
      - Король, говорите? - В ее голосе слышалось явное осуждение. Сьюзен не могла этого не заметить.
      - Вы нас не одобряете?
      Женщины воинственно смотрели друг на друга; я мысленно молился, чтобы у Кулашавы хватило ума не затевать политической дискуссии. Двое охранников, судя по их виду, вполне могли вмешаться в спор. Мне совершенно не улыбалось закончить долгий утомительный день в подземной темнице для нарушителей общественного спокойствия.
      К счастью, Кулашава взяла себя в руки.
      - Я всего лишь ученая, - сказала она безразличным тоном. - Я наблюдаю и изучаю. Выносить суждения - не мое дело.
      - Разумеется. - Сьюзен с улыбкой обвела нас взглядом. - Вам, наверное, не терпится познакомиться с нашей планетой? Сюда, пожалуйста.
      Она направилась к дверям. Охранники почтительно расступились, пропуская нас, после чего сомкнулись плечо к плечу у нас за спиной.
      - Между прочим, наши службы сообщают, что на борту корабля есть несколько крупных контейнеров, - бросила Сьюзен через плечо. - Могу я узнать, что в них?
      - В двух - мое личное исследовательское оборудование, - ответила Кулашава, не дав мне раскрыть рта. - В остальных - продовольствие и подъемные устройства, которые мы привезли вам в подарок.
      Я заметил, как поморщилась Ронда.
      - Подарки? - сказала она Кулашаве. - Но ведь это наш груз!
      - Если помните, я у вас его купила, - последовал безапелляционный ответ. - Теперь это мое имущество, и я вольна поступать с ним по собственному усмотрению. Ронда обернулась ко мне.
      - Джейк?
      - Это входит в сделку, - произнес я.
      - Да, но... - Ронда замолчала. Меня удивило выражение ее лица: казалось, она чувствует себя обманутой и преданной.
      - Вы очень великодушны, - произнесла Сьюзен, прикладывая пластиковую карточку к панели у двери. - Но, боюсь, мы не сможем принять этот дар. Наш специалист произведет его оценку и расплатится с вами.
      Двери распахнулись, и мы оказались на просторном балконе, огороженном перилами. От удивления я раскрыл рот. Перед нами, как и пообещала Эндерли, раскинулась целая планета. Казалось, мы взираем на гигантскую диораму, на примере которой школьников учат, какие бывают местности, рельефы и ландшафты. Внизу, насколько хватало глаз, простирались обрабатываемые угодья, леса, возвышенности разного характера, усеянные домиками. Повсюду синели пруды, отражающие солнечный свет, среди холмов прихотливо извивалась река. Вдалеке я разглядел городок, зелень - то ли пастбище, то ли поле; дальше шли деревья, постройки и, наконец, настоящий город.
      - Видите? - услышал я шепот Джимми. - Края-то загибаются!
      Я посмотрел вбок. В отдалении края пейзажа уходили в небо. В следующий момент иллюзия перестала существовать - по крайней мере, для меня. Передо мной была уже не сельская местность; я находился внутри астероида, в миллиардах километров от обитаемых миров, посреди космической пустоты.
      - К такому действительно надо привыкнуть, - тихо сказала Сьюзен. - Я здесь выросла, поэтому мне это кажется совершенно естественным.
      - Конечно, - поддержал ее я, исследуя взглядом изгиб пейзажа. Распознать обман было не так-то легко: передо мной раскинулись леса, синело озеро; когда я посмотрел еще выше, меня ослепил солнечный свет. Солнце?
      - Вы хорошо решили проблему освещения, - похвалил я. - Надеюсь, это не атомный реактор?
      - Нет! - успокоила Сьюзен. - У нас в колонии нет проблем с выработкой тепла, и наше солнце - всего лишь очень яркий источник света, передвигающийся в тоннеле по вращающимся осям. В этом конце помещения оно зажигается по утрам, за день медленно пересекает небосвод и гаснет в сгущающихся сумерках. За ночь оно возвращается обратно, чтобы с утра все началось сначала. Это, конечно, не то же самое, что жизнь на настоящей планете, но специалисты очень старались, Чтобы воспроизвести все как можно ближе к оригиналу.
      Я прищурился. Свет действительно был яркий, но не ослепительный, как у настоящего солнца.
      - Похоже, близится вечер, - предположил я.
      - До заката остается еще час. Здесь это тоже зовется закатом. Боюсь, сегодня у вас уже не будет времени на экскурсию.
      - Не беспокойтесь, - сказал я. - Наш день близок к вашему, к тому же я, например, не прочь как следует выспаться.
      - Понимаю вас, - откликнулась Сьюзен. - Я позабочусь, чтобы вам отвели по комнате. Утром вы оглядитесь и повидаетесь с королем Питером.
      - Отличная перспектива. - Я еще раз посмотрел в небо. - Звезд у вас, конечно, нет...
      - Настоящих нет, - согласилась она. - Но городские огни при взгляде на них с противоположной стороны похожи на звезды. А также на астероиде есть обсерватория, которой может воспользоваться любой, желающий полюбоваться подлинными звездами.
      - Ваш пейзаж очень близок к реальности, - заметил я. - Но, кажется, вы забыли о горах.
      - А вот и нет, - с улыбкой возразила она. - Вы как раз стоите на горе... Прошу прощения, я должна позаботиться о транспорте.
      Сьюзен ушла. Я приблизился к краю балкона: у меня перехватило дух. Крепко ухватившись за перила, я глянул вниз. Слова нашей сопровождающей подтвердились: я смотрел со скалистого уступа на пастбище, до которого был добрый километр.
      - Ты во все это веришь? - спросил Билко, подойдя ко мне и как ни в чем не бывало глянув вниз. - Здесь очень легко заниматься альпинизмом: если хочешь, можно начать прямо с вершины.
      - По-твоему, по этим горам действительно карабкаются? - спросил я, предусмотрительно отходя от края.
      - Обязательно! Для этого их и сделали такими крутыми. Смотри, тут найдутся склоны всех степеней сложности! Держу пари, зимой они наращивают на них лед, чтобы самые отъявленные психи могли кататься на лыжах.
      - И правильно делают, - проворчал я.
      - Лично я предпочитаю спокойные игры. - Отважно опершись об ограждение, он кивнул куда-то в пространство. - Кстати, о психах. Видишь ту банду валетов?
      Я нахмурился и поглядел в предложенную сторону. "Валетами" Билко и его приятели по давней традиции звали полицейских. Я, правда, увидел только Сьюзен и полдюжины мужчин в комбинезонах, выкатывавших из ангара, вырубленного в скале, маленький, но вместительный вертолет. Если бы мы захотели к ним приблизиться, нам преградили бы путь все те же двое охранников.
      - С каких пор двое - уже банда? - спросил я.
      - Разуй глаза, Джейк! Те, кто выкатывает вертолет, никакие не механики. Полицейские, все до одного!
      Я недоуменно посмотрел на него, потом опять перевел взгляд на ангар.
      - Ты уж извини, но я ничего такого не приметил.
      - А все твоя внутренняя честность, - парировал Билко. - Это копы, уж поверь мне.
      - Копы так копы, Бог с ними! Мы, как-никак, первый их контакт с внешним миром после ста тридцати лет изоляции.
      Сьюзен помахала нам рукой, приглашая подойти.
      Ронда и Джимми, любовавшиеся видами с другого края балкона, достигли вертолета одновременно с нами. Кулашава, державшаяся особняком, уже стояла у дверцы.
      - Все готово, - объявила Сьюзен. - Вам отведены номера в гостевом доме напротив Королевского дворца. Дворец, конечно, не столь величественный, как можно было ожидать, - оговорилась она, глядя на Кулашаву. - Для нас внешний блеск мало что значит.
      - Может быть, нам захватить из своего корабля еды? - спросила ученая леди.
      - Еды достаточно, - пообещала Сьюзен. - Боюсь, ничего изысканного вам не предложат, но вы хотя бы заморите червячка перед завтрашним обедом в вашу честь.
      - А мое исследовательское оборудование?
      - Сегодня же вечером его доставят к вам в гостевой дом вместе с остальным грузом. Какие еще будут вопросы?
      - Можно мне? - неуверенно проговорил Джимми, опасливо поглядывая на вращающиеся над нашими головами лезвия винта. - Вы уверены, что здесь можно летать?
      - Мы летаем, - обнадежила его Сьюзен. - Не забывайте, что внутреннее пространство имеет тринадцать километров в длину, а от поверхности почвы до тоннеля, по которому совершает свой путь солнце, целых пять километров. Места более чем достаточно. А теперь, - она оглядела всех нас, - если вопросы исчерпаны, рассаживайтесь. Пора.
      Королевский дворец и впрямь оказался далеко не роскошным. Он находился почти в самом центре города, который я видел с балкона, и больше походил на добротное правительственное здание, чем на средневековый замок или даже на президентскую резиденцию.
      Зато на крыше дворца располагалась вертолетная площадка, а дом для гостей стоял, как и обещала Сьюзен, на противоположной стороне улицы, что меня порадовало. После долгого полета, поисков "Мира свободы", а также после двух предшествовавших всему этому бессонных ночей я еще в вертолете почувствовал, что страшно устал.
      Обещанная Сьюзен трапеза - буфет с холодными мясными закусками, сырами, рыбой, хлебом и фруктами - была устроена в вестибюле отведенных нам покоев. Я проглотил ровно то количество, которое потребовалось, чтобы унять урчание в животе, после чего отправился на боковую. Комната оказалась тихой и темной, кровать - широкой и довольно жесткой; я уснул еще до того, как успел толком укрыться.
      Меня разбудил солнечный свет, бьющий прямо в лицо, и аромат жареной курятины. Я тут же вспомнил, что накануне только подразнил желудок, а вовсе не насытился. Наскоро умывшись и одевшись, я поспешил в вестибюль.
      Остатки давешних яств соседствовали с новыми, грязные тарелки - с чистыми. У окна за длинным столом сидели друг напротив друга Ронда и Сьюзен. Ронда демонстрировала Сьюзен свое искусство рукодельницы.
      - Наконец-то! - сказала бортинженер при моем появлении. - Все остальные встали уже два часа назад.
      - Зато я выспался гораздо лучше вас, - похвастался я и, выбрав чистую тарелку, стал накладывать на нее снедь. - Ведь две предыдущие ночи я корпел над бумажками.
      - Какие еще бумажки? - спросила Сьюзен, хмурясь.
      - При вылете из космопорта на Ангорски у нас возникли проблемы, ответила Ронда.
      - Пришлось заполнять столько разных формуляров! Мы два дня не могли со всем этим разобраться.
      - Как видишь - все только к лучшему, - заметил я, взяв приборы и садясь к столу. - Если бы не эта задержка, госпоже Кулашаве пришлось бы искать другой корабль, и мы не увидели бы всей этой красоты. - Я показал за окно.
      - Да, - подтвердила Сьюзен, не сводя глаз с бисера на столе. Я покосился туда же.
      - Обслуживаешь новую клиентку?
      - Ничего подобного! - вскинулась Ронда в притворном возмущении. - Это культурный обмен.
      - Никогда ничего подобного не видела, - призналась Сьюзен, восторженно прикасаясь к сережкам. - Даже в архивах!
      - Уверена, в архивах такого добра достаточно, - возразила Ронда. - Это древний вид искусства с многовековой историей.
      - Главное - это очень красиво, - сказала Сьюзен. - Уверена, что при желании вы без труда все это здесь распродадите. А еще вы могли бы вести у нас курсы.
      - Сомневаюсь, что мы задержимся здесь надолго, - предупредил я. Кстати, куда подавались остальные?
      - Осматривают достопримечательности, - ответила Ронда. - Джимми пошел взглянуть, откуда доносится музыка...
      - Музыка? - переспросил я, перестав есть. Она кивнула.
      - Здесь ее почти не слышно, не то, что снаружи. Красиво, но совершенно чуждо нам.
      - Почти всю музыку мы пишем сами, - объяснила Сьюзен. - Мы играем ее во время службы в честь... - Она поджала губы. - Лучше мы обсудим это позже.
      - Билко тоже ушел, - продолжила Ронда. - Сказал, что поищет партнеров перекинуться в картишки. Я скорчил недовольную гримасу.
      - Желаю ему удачи. Готов спорить на "Сергей Рок", что он не найдет простаков, которые согласились бы играть на наши нойе-марки.
      - Да, мы по-прежнему пользуемся юпитерианскими долларами от банка "Фест Ситизен", - подтвердила Сьюзен. - Но ваш коллега захватил с собой кредитную карточку и сможет обменять ее на монеты.
      Я чуть не уронил в тарелку собственную челюсть.
      - Карточка на наш груз? - Я гневно уставился на Ронду. - И ты ему позволила?
      Она выдержала мой взгляд.
      - Это его доля. К тому же он всегда остается в выигрыше.
      - Но при этом превращает местное население во врагов, - напомнил я. Он что, хочет, чтобы нас погнали в шею?
      - Уверена, проблем не будет, - успокоила меня Сьюзен. - Между прочим, мы не выгоняем из города тех, кто устраивает скандалы. На этот случай у нас есть тюрьма, которая, к счастью, чаще пустует.
      - Понятно. - Я уставился поверх ее плеча в окно. Оно выходило на восток, в ту сторону, откуда мы прилетели. Будь я проклят, если гора не выглядела отсюда самой настоящей горой! - Свободного места действительно пруд пруди, а ведь в цифрах, которые вы нам назвали, не учтена большая часть внутреннего объема астероида. Как вы используете остальной объем?
      - Вокруг главной полости, в частности, под нами, располагается рециркулирующее оборудование. Конечно, оно занимает только какую-то долю километрового слоя породы, отделяющей нас от космоса, поэтому вся конструкция не разрушается и хорошо защищает от излучений. В хвостовой части астероида находятся реакторы и ионоуловители, а также установки, производящие водород для реакторов. Кроме того, конструкторы оставили много незанятого места, которым мы могли бы воспользоваться в будущем. Кое-где мы производим добычу породы для строительства и восполнения неизбежных потерь в рециркулирующей системе. Раз без горных работ все равно не обойтись, мы превратили дыры в пещеры. В них отводят душу наши спелеологи.
      - Вы предусмотрели буквально все! - восхитился я. - Дай Бог, чтобы лидеры Пространства были столь же компетентны! Сьюзен пожала плечами.
      - Спасибо за комплимент, но вы наверняка понимаете, что сравнение не правомерно. При населении, все еще не превышающем полмиллиона человек, мы остаемся, скорее, небольшим городом, чем целой страной, тем более планетой. Такой масштаб всегда гарантирует повышенную эффективность.
      - Почему ты не спрашиваешь о Кулашаве? - задала вопрос Ронда.
      Я не спрашивал о Кулашаве по той простой причине, что мне было совершенно все равно, куда она подевалась. Но выражение лица Ронды настроило меня на серьезный лад.
      - Считай, что спросил.
      - Скажите сами, - предложила Ронда Сьюзен.
      - Тут нет никакой тайны, - ответила Сьюзен. - Она рано встала и попросила разрешения установить по всей колонии свои записывающие устройства.
      - Записывающие?... - переспросил я.
      - Такие большие плоские панели - содержимое двух ящиков с вашего корабля.
      Кулашава говорила мне, что везет с собой звуковые зонды...
      - Что вы ей ответили?
      - Мы одобрили ее идею. В первые годы путешествия наблюдения еще велись, а потом прекратились. Она согласилась предоставить нам дубликаты законченных отчетов, и мы отпустили ее на все четыре стороны.
      - Они приставили к ней водителя и двух помощников, - сообщила мне Ронда. - Сколько времени прошло с тех пор?
      - Меньше трех часов, - ответила Сьюзен. - Надеюсь, она управится до начала встречи с королем Питером.
      - Когда встреча? - спросил я, вспомнив, что небрит и изрядно помят.
      - Через два часа. Вы успеете подготовиться?
      - Конечно! - Я воткнул причудливую вилочку в фигурный кусок дыни. Только хорошо бы получить с корабля мою сумку. Повседневная форма уже потеряла вид.
      - Наш багаж уже доставлен, - сказала Ронда. Я с беспокойством заметил, что она по-прежнему как-то странно на меня поглядывает. - Загляни вон в тот шкаф.
      - Не буду вам мешать, - откланялась Сьюзен. - Если вам понадобится что-то еще, позвоните - вот телефон. Вам стоит только нажать кнопку "вызов". Я же вернусь к назначенному часу, чтобы проводить вас во дворец. Если вы соберетесь раньше, можете побродить по городу. Только не забудьте захватить с собой телефон.
      Она ушла, затворив за собой дверь.
      - Аудиенция у настоящего короля! - пробормотал я, разжевывая кусок курятины.
      - С детства мечтал! Жаль, что его величество зовут не Артуром.
      - Жаль, - безразлично отозвалась Ронда. Только что выражение ее лица было каким-то непонятным, теперь стало определенно осуждающим. - Ладно, Джейк, выкладывай!
      - Что выкладывать?
      - Почему ты не сказал ей, что игрушки Кулашавы не записывающие устройства? Или забыл, что она сама говорила нам насчет своих зондов-сонаров?
      - Почему же это не записывающие устройства? Зонды могут быть записывающими.
      - Или чем-то совершенно другим. Кому-то она врет: либо Сьюзен, либо нам. А ты, как воды в рот набрал.
      - Как и ты! Если ты так обеспокоена, почему бы тебе самой ее не предостеречь?
      - Я ждала твоего сигнала. А еще мне было любопытно узнать, насколько крепко тебя скрутила Кулашава.
      Я с размаху ткнул вилочку в чашку с персиками, только брызги полетели!
      - Вовсе она меня не скрутила!
      - Пардон, я не так выразилась. Не она, а семьдесят тысяч нойе-марок.
      Я пронзил Ронду гневным взглядом, сжав в кулаке вилку, как кинжал. Мне очень хотелось посоветовать ей не вмешиваться не в свое дело, однако у меня не поворачивался язык. Видимо, на моем лице отразилась эта внутренняя борьба.
      - Ты забыл, кто перед тобой, Джейк? - тихо сказала она. - Мы летаем вместе уже больше трех лет. Если что-то не в порядке, тебе пора поставить меня в известность.
      Я зажмурился и так глубоко вздохнул, что ощутил боль в груди.
      - Я нахожусь в затруднительной ситуации, - проговорил я, с трудом подбирая слова. - Пять лет назад... Ладно, не буду бродить вокруг да около: я спер деньги у "Трансшипминт Корпорейшн".
      Она вытаращила глаза.
      - Ты?! - Ей было трудно в это поверить.
      - Да, я, - пробурчал я. - Что, непохоже?
      - Вообще-то нет, - призналась Ронда. - Ты так скрупулезно соблюдаешь все правила! Прямо медная задница, а не капитан. - Она сделала растерянный жест. - Прости, я не хотела тебя обидеть.
      - Как раз хотела. Тебе никогда не приходило в голову, что у моей меднозадости есть причины? Что на меня давит целая тонна вины? Она поморщилась.
      - Откровенно говоря, не приходило. Что же произошло? Я обреченно пожал плечами.
      - Обыкновенная кража. Я, конечно, нашел этому разумное объяснение: внушил себе, что надо переоборудовать корабль; что я сумею выгодно вложить эти денежки, чтобы приобрести все необходимое и расплатиться с компанией из прибыли. Но суть от этого не меняется: кража остается кражей.
      - Сколько ты присвоил?
      - Много. Двести тысяч нойе-марок.
      Она еще больше расширила глаза.
      - Джейк!
      - Полтора Джейка! Об остальном ты догадываешься: мое выгодное вложение лопнуло, и я остался без гроша. Она вздрогнула.
      - Как они на это отреагировали?
      - Никак. Скорее всего, они так и не разобрались, кто их надул. Я решил, что замел следы, по крайней мере, с юридической точки зрения, но продолжал считать себя обязанным вернуть чужое.
      - Все двести тысяч?
      - До последнего пфеннига, - твердо сказал я. - А почему же тебе никак не удается раскрутить меня на новые двигатели? Вот по этой самой причине: каждая нойе-марка прибыли за последние пять лет идет на мой специальный счет на Земле. Я решил на всякий случай дождаться, когда истечет срок исковой давности, а потом перевести им деньги, все объяснив и покаявшись. Анонимно, разумеется.
      - Что же тебе помешало?
      Я посмотрел в окно, на высившиеся в отдалении псевдогоры.
      - Примерно месяц назад ко мне явился агент "Трансшипминт" и заявил, что я обнаружен и на меня подадут в суд, если я не верну все до истечения месяца.
      - Господи! Что дальше?
      - Я стал умолять, чтобы мне предоставили еще месяц отсрочки. Но это меня все равно не спасает. Ронда вздохнула.
      - И тут на посадочном трапе появляется Кулашава с предложением семидесяти тысяч нойе-марок...
      - У меня на счете уже есть сто тридцать тысяч. Семьдесят тысяч Кулашавы - это как раз то, что мне требуется.
      - Несомненно. - Ронда помолчала. - А кто говорил, что использует деньги так, чтобы от этого была польза всем нам? Впрочем, понимаю, до этого ты собирался продать "Сергей Рок"...
      - Это был единственный выход, - признался я. - Однако появление Кулашавы все изменило.
      - Я внимательно посмотрел на Ронду. - Но вот беда: если она, как ты утверждаешь, готовит здешним жителям какую-то гадость...
      - Минуточку! Ни о каких гадостях я даже не заикалась, - быстро проговорила она, предостерегающе подняв руку.
      - Ты имела в виду именно это.
      - Я имела в виду, что она не говорит всей правды. Это не одно и то же.
      Я сложил руки на груди.
      - Послушай, Ронда, я благодарен тебе за старания спасти меня от суда. Но я не намерен, загладив одну вину, сразу взваливать на себя другую.
      - А я не намерена позволить тебе жертвовать транспортом из-за моих смутных подозрений, - парировала она. - Не говоря уже о работе.
      - Вам с Билко не составит труда найти новую работу, - сказал я.
      - Джимми и подавно взлетит так быстро, что ты только рот раскроешь.
      - Тогда выразимся иначе, - тихо проговорила она. - Я не хочу, чтобы распалась наша команда.
      - Ты уже привыкла к этим семидесяти тысячам? - спросил я с кислой улыбкой.
      Ронда наклонилась над столом и ободряюще стиснула мне руку.
      - Мы что-нибудь придумаем. Спасибо, что ты все мне рассказал.
      - Она встала. - Пойду приму душ, а потом попрактикуюсь, как делать реверанс. Пока!
      Она забрала из шкафа сумку и удалилась в свою комнату. Я решил доесть завтрак. С одной стороны, я испытал облегчение, расставшись со своим тяжким секретом и убедившись, что далеко не безразличный мне человек не отвернулся от меня. Однако ни одно из этих обстоятельств не меняло ситуации. Пять минут назад еда казалась мне чрезвычайно вкусной, но теперь я потерял к ней всякий интерес.
      ***
      Арочный вход, к которому нас подвели, выглядел куда внушительнее, чем фасад дворца, и не удивительно: то был вход в королевскую залу Питера помещение, где он давал аудиенции и откуда обращался ко всей колонии, когда в том возникала необходимость. Рассказав нам об этом, Сьюзен предупредила, что сейчас двое гвардейцев, охраняющих дверь, узнают, готов ли король к приему, распахнут двери и пригласят нас.
      Делегация состояла из Ронды, Сьюзен и меня.
      - Хватит трястись, - шепнула Ронда мне на ухо.
      - Я не трясусь, - прошептал я в ответ, продолжая вытирать кончики пальцев о штанину и испуганно оглядываясь. Кулашава должна была вот-вот появиться, однако Джимми и Билко исчезли в городе, и никто не знал, где их искать. После завершения аудиенции - если только король Питер не прикажет бросить меня в подземный каземат за то, что я отнял у него время, приведя только половину команды, - я придушу обоих!
      - Госпожа Кулашава входит во дворец, - сообщила Сьюзен, прижимая к уху телефон. - Джимми тоже обнаружен: он был у одного из наших музыкантов. Его уже сопровождают сюда.
      Один Билко по-прежнему не подавал признаков жизни. Это было вполне в его духе.
      - Есть ли надежда, что Джимми появится еще до того, как распахнется эта дверь?
      - Вряд ли, - ответила Сьюзен, с улыбкой поглядев на часы. - Да не волнуйтесь вы! Это будет всего-навсего предварительная встреча, знакомство. Если мы решим провести официальное мероприятие, то назначим его на вечер или даже на завтра. Король не огорчится, увидев только часть экипажа.
      Она отошла в сторонку и, отвернувшись, начала что-то тихо говорить в телефонную трубку.
      Я обернулся, чтобы подбодрить Ронду, но был сбит с толку напряженным выражением ее лица.
      - Успокойся, - шепнул я ей. - Забыла, что ли, что нервничать по штату положено мне?
      - Что-то тут не так, Джейк, - проговорила она медленно и еле слышно. Я имею в виду Джимми.
      У меня сжалось сердце. Будучи ответственным за музыку, Джимми представлял собой главный двигатель возвращения домой.
      - Думаешь, ему угрожает опасность?
      - Не знаю, - ответила Ронда, глядя прямо перед собой. - Мне еще со вчерашнего дня не дает покоя одна странная мысль...
      Я покосился на гвардейцев у двери. Их форма была скроена таким образом, что понять, вооружены ли они, было невозможно.
      - С какого именно момента? С тех пор как мы прилетели в город?
      - Нет, раньше. - Ронда сильно наморщила лоб. - Когда мы еще летели на вертолете. А может, и того раньше. - Она подняла на меня глаза. - При первой же встрече со Сьюзен! Помнишь, ты представил ей Джимми как нашего ответственного за музыку, а она даже не удосужилась спросить, что это за член экипажа!
      Я проиграл в памяти всю сцену. Ронда была права.
      - Может быть, она знала, кто это такие?
      - Нет. - Ронда чуть заметно покачала головой. - Пойми, Джейк, ответственные за музыку появились на космических кораблях только пятьдесят лет назад!
      - Знаю. - У меня стало нехорошо в желудке. - Кажется, я даже обмолвился, что эту позицию будет нелегко объяснить.
      - Но Сьюзен все равно не задала никаких вопросов. Либо ей не интересно, либо она все-таки знает, с чем это едят.
      Я покосился на Сьюзен, все еще занятую телефонным разговором.
      - Не может быть! - пробормотал я. - Если бы "Мир свободы" нашли до нас, мы бы об этом услышали. Ронда поежилась.
      - Для этого нашедшим надо было вернуться обратно.
      Я судорожно проглотил слюну.
      - Лепешки новой разновидности, которые Билко засек в окрестностях астероида! Инфракрасные!
      - Я тоже о них подумала, - кивнула Ронда. - Сьюзен и все остальные могли даже не знать, что предыдущий корабль или корабли так и не добрались до дому живыми.
      - Наверное, пришло время задать прямые вопросы, - заявил я.
      - Ты уверен, что хочешь услышать ответы?
      - Нет, - признался я. - Но спросить все равно придется.
      Я расправил плечи и двинулся к Сьюзен, как вдруг двое гвардейцев ожили и, шагнув к дверям, распахнули створки.
      Сьюзен подскочила к нам, прежде чем мы сделали шаг в направлении раскрытой двери.
      - Пора! - сказала она. - Главное, не волнуйтесь. А-а, госпожа Кулашава! Вы поспели в самый раз.
      Ученая дама заняла место в шеренге между Сьюзен и Рондой. Меня удивила ее одежда: элегантный жакет из дорогой парчи и яркая юбка. В сравнении с ней мы в своей летной форме смотрелись тускло.
      Насупившись, я задался вопросом, чего ради ученая крыса захватила столь праздничный наряд в сугубо деловую поездку. Впрочем, она одна с самого начала знала, где в действительности окажется "Сергей Рок".
      - Где остальные? - шепотом спросила она у Сьюзен.
      - Их здесь нет, - ответила Сьюзен. - Но это не имеет значения. Все, пора.
      Мы дружно шагнули вперед. Миновав приемную, наша группа вошла в зал.
      Апартаменты разочаровали меня, как до того - фасад дворца. Я скорее назвал бы их кабинетом с добротной обстановкой, нежели тронным залом. Я увидел большой письменный стол и справа от него - полукруглый диван, на котором могло разместиться человек восемь; перед диваном стоял низкий круглый столик с графином и стаканами. Комнату украшали дорогие безделушки, скульптуры и картины. Слева находился трон с высокой спинкой, выглядевший как необязательное дополнение к остальной меблировке, хоть и был, судя по всему, вытесан из цельной сине-зеленой каменной глыбы.
      На троне восседал король Питер.
      Он оказался старше, чем я предполагал, лет восьмидесяти с небольшим, и был гладко выбрит, тогда как я ожидал увидеть окладистую бороду, подобающую монарху. Его облачение тоже меня разочаровало: я не увидел ни короны, ни королевской мантии, а всего лишь белый мундир с золотыми пуговицами и галунами. Меня смутила мысль, что наряд Кулашавы способен затмить королевский.
      - Добро пожаловать на "Мир свободы"! - проговорил он, вставая с трона. - Я король Питер, правитель планеты. Надеюсь, вас хорошо встретили?
      - Прекрасно, сэр, - ответил я, только сейчас сообразив, что Сьюзен не посвятила нас в тонкости протокола. - То есть Ваше Величество...
      - Достаточно "сэра", капитан Смит, - успокоил меня король, протягивая руку. - Рад с вами познакомиться.
      - Благодарю вас, сэр, - отозвался я, ответив на рукопожатие. - Я тоже весьма рад.
      - Вообще-то хватило бы и обращения "Питер", - сказал хозяин, заговорщически улыбнувшись. - Нашим гражданам нравится иметь монарха, но все мы здравомыслящие люди и не относимся к этому с излишним трепетом.
      Он подошел к Ронде и протянул руку ей.
      - Добро пожаловать, бортинженер Бленкеншип.
      - Благодарю, сэр. У вас прекрасная планета.
      - Нам тоже здесь нравится. Госпожа Кулашава! Что вы скажете о "Мире свободы" как ученый?
      - Назвать его просто красивым - мало, - ответила она. - Я надеюсь познать его в мельчайших подробностях.
      - У вас будет такая возможность, - величественно пообещал Питер, указывая нам на диван. Усаживайтесь поудобнее.
      Мы уселись таким образом, что Питер и Сьюзен оказались с одной стороны, а наша троица - с другой, причем Кулашава - с краю.
      - Уверен, что у вас уже появилось много вопросов о планете, - начал Питер, предоставив Сьюзен наполнять стаканы. - Если вам хочется спросить о чем-то прямо сейчас, не стесняйтесь: я постараюсь дать исчерпывающие ответы.
      Я набрал в легкие побольше воздуха. Что ж, раз он так настаивает, удовлетворим его просьбу.
      - Позвольте мне. Первые ли мы посетители за последние пятьдесят лет?
      Питер и Сьюзен переглянулись.
      - Интересный вопрос, - пробормотал Питер. - Право, весьма интересный.
      - Надеюсь, - сказал я, приказав голосу не дрожать. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что я угодил прямиком в цель. Но что это за цель? - Хотелось бы получить ответ, если можно.
      У Питера напряглись мышцы лица.
      - Вы уже четвертый корабль из Пространства, которому удалось нас найти.
      Я почувствовал ерзанье Ронды.
      - Что произошло с остальными тремя? - опасливо осведомился я.
      - Их команды так и остались здесь, - ответил Питер, твердо глядя мне в глаза. - То есть большинство членов. Двое... пострадали.
      - В каком смысле? - спросила Кулашава.
      - Они были убиты при попытке к бегству, - ответила Сьюзен. - Мне очень жаль, но это так.
      - Как это - "попытка к бегству"? - простонал я.
      - Очень просто: вы тоже не сможете отсюда улететь, друзья, - спокойно разъяснил Питер.
      - Боюсь, вам придется провести остаток жизни среди нас.
      Когда слышишь подобные слова, в голове начинают тесниться самые разные мысли. Сперва я подумал, что Питер и Сьюзен изволят шутить; сейчас они извинятся и скажут, что это такая милая традиция - морочить гостям голову. Потом меня посетила мысль, что корпорация "Трансшипминт" будет сильно удручена, когда обнаружит, что я бесследно исчез, так и не возместив двухсот тысяч. Третье мое суждение состояло в том, что я тоже не смогу спокойно спать, пока не отдам долг.
      Я уставился на Питера, усиленно соображая. Следят ли гвардейцы за происходящим? Сможем ли мы с Рондой взять Питера и Сьюзен в заложники? Возможно. Но нам все равно не пересечь колонию и не добраться до "Сергея Рока".
      Даже если бы мы добрались до корабля, это бы ничего не дало. Как быть с проклятыми Инфракрасными? Ведь мы уже знали, что они отпугивают нормальные лепешки. Уж не играют ли они роль космических акул, питающихся зазевавшимися странниками?
      Ронда первой нарушила затянувшееся молчание.
      - Не понимаю! Ведь вы не можете приказать нам остаться!
      - Боюсь, именно это мы вынуждены сделать, - ответил Питер. - Видите ли, если вас отпустить, вы приведете других, а это для нас недопустимо. Мне очень жаль.
      - Почему недопустимо? - спросила Кулашава.
      Я хмуро покосился на нее. Слух не обманул меня: ее облик был так же невозмутим, как и тон. Видимо, Питер тоже обратил внимание на эту странность.
      - Если вы надеетесь, что вас спасут, то смею заверить - шансы на это до смешного малы. За вашими предшественниками так никто и не прилетел.
      - Вы полагаете, что нас тоже никто не станет искать?
      - Разве вы кому-нибудь сообщали о своих планах? - вмешалась Сьюзен. Разве вы рассказывали, где намерены искать "Мир свободы"?
      Кулашава небрежно пожала плечами.
      - Это неважно.
      - Как раз важно, - возразила Сьюзен. - Прежние охотники за поживой научили нас, что такой куш, как "Мир свободы", принуждает их соблюдать строжайшую секретность. А то, не дай Бог, нагрянут-конкуренты...
      - Достаточно, Сьюзен, - перебил ее Питер. - Даю вам гарантию, что вы встретите здесь хорошее обращение, вам дадут жилье, обеспечат работой.
      - А вы представьте, что мы не намерены опрокидываться на лопатки и задирать лапки, - заявила ученая дама. - Что если мы не собираемся подпевать вашей мании величия?
      Питер слегка приподнял брови.
      - А мания здесь ни при чем, - сказал он. - И я, кстати, тоже.
      - Тогда как все это объяснить? - тихо спросила Ронда.
      - Только тем, что, узнав о нашем местонахождении, обитаемые миры пожелают вернуть колонию обратно, - сказал Питер. - Мы этого не желаем.
      - Ерунда! - молвила Кулашава. - Вы хотите превратить нас в невольников только ради этого? Неужели вы всерьез воображаете, что кому-то в Пространстве есть до вас дело?
      - Если вы так полагаете, то зачем было нас разыскивать? - парировал Питер, задумчиво глядя на нее. - Только не говорите, что вами руководит тяга к познанию! - прикрикнул он, видя, что она готова парировать. - Чем больше я на вас смотрю, тем больше убеждаюсь, что вы вовсе не ученый.
      Кулашава позволила себе скупую усмешку.
      - Один-ноль в вашу пользу, Ваше Величество. Вы правы.
      Я посмотрел на Ронду и увидел, что она удивлена не меньше моего.
      - Кто же вы в таком случае? - спросил я.
      - Хотя, по большому счету, вы все равно жестоко ошибаетесь, невозмутимо продолжила Кулашава, проигнорировав мой вопрос. - Тяга к познанию - это именно то, что привело меня сюда.
      - Понимаю, - кивнул Питер. - Что конкретно вас интересует?
      - Интересует многое, но, разумеется, не ваш мирок и не это ваше монархическое болото!
      - Тем не менее вы были готовы заплатить триста тысяч нойе-марок, чтобы здесь очутиться, - напомнила Ронда.
      - Не беспокойтесь, я полностью оправдаю расходы, - холодно отрезала Кулашава.
      - Результатом моей экспедиции станет переворот в системе космических полетов Пространства.
      С другого края дивана послышался сдавленный крик, но я успел увидеть лишь ладонь Питера, предостерегающе дотронувшуюся до руки Сьюзен.
      - Что вы хотите этим сказать? - спросил король весьма твердо.
      - Это должно быть ясно даже вам, - ответила Кулашава, прищурившись. Мне нужны ваши ионоулавливающие двигатели.
      - Конечно! - прошептал я. Теперь, оглядываясь назад, я все понял. Габариты космических кораблей были ограничены мощностью и размером двигателей; эти ограничения сохранились только потому, что гений юпитерианских инженеров, одержимых идеей независимости, так и не стал достоянием землян. Изучение двигателей "Мира свободы" действительно устроило бы революцию в космических полетах Пространства.
      Но, как ни очевидно все это стало теперь, я не мог отделаться от чувства разочарования. И это все, что двигало Кулашавой, заставляя ее лгать и изворачиваться?...
      Если Питер отнесся к этому так же, он не показал своих чувств. Я был готов поклясться, что он испытал некоторое облегчение.
      - Полагаю, в ваши намерения не входило разобрать двигатели и увезти их на транспортном корабле? Или вы надеялись, что чертежи валяются у нас где попало, и вам ничего не стоит их украсть?
      - Я просто надеялась убедить вас вернуться, - ответила лжеученая. Конечно, прежде всего меня занимают двигатели, но я убеждена, что тут хватает и других любопытных технических чудес, созданных юпитерианскими инженерами.
      - Нисколько не сомневаюсь, - изрек Питер. - Однако мы уже дали вам исчерпывающий ответ.
      - Почему бы вам действительно не полететь с нами? - спросила Ронда. Теперь мы совершаем настоящие межзвездные полеты. У вас больше нет причин держаться подальше от метрополии.
      - Правильно! - поддакнул я. - Если "Миру" хочется иметь собственную планету, Пространство наверняка сможет вам что-то предложить.
      - У нас есть все, - отрезала Сьюзен.
      - Я говорю о настоящей планете.
      - Я тоже, - сказала Сьюзен. - Только вы говорите о материальной планете, вращающейся вокруг материального солнца, не меньше, но и не больше. Я же имею в виду сообщество людей, культуру, качество жизни.
      - Наши предки улетели от Солнца именно по этим причинам, - добавил Питер.
      - Повторяю, нас уже трижды посещали гости из Пространства, так что мы хорошо представляем теперешнее состояние вашего общества. Честно говоря, там происходит такое, от чего нам хотелось бы держаться подальше.
      - Типичное провинциальное мышление, - презрительно процедила Кулашава. - Страх перед неизвестностью, безоговорочный отказ от всего, что могло бы "перевернуть лодку". Полагаю, пожелай я выступить со своим предложением перед всей колонией, вы бы мне не позволили?
      - В этом нет необходимости, - отрезал Питер. - Решение уже принято.
      - Разумеется! - Кулашава фыркнула. - В том-то и прелесть абсолютной монархии. "Бог и мое право", высший авторитет и так далее. Король решает толпа повинуется.
      - Совет граждан одобрил решение, - возразила Сьюзен. - Его поддерживают все члены общества. Кулашава пожала плечами.
      - Поздравляю! Повторяю, я надеялась убедить вас. Но если я не добьюсь добровольного согласия, вам придется подчиниться против своей воли.
      Питер слегка наморщил лоб.
      - Угроза? Интересно! Позвольте спросить, как вы собираетесь ее осуществить?
      - Я же говорю: я намерена обратиться к народу. Пускай почувствуют, что такое настоящая демократия. Питер покачал головой.
      - Я сказал: вам их не переубедить.
      - Тогда почему вы так боитесь моего публичного выступления? - азартно спросила Кулашава. - Впрочем, вам не следует беспокоиться: я не стану смущать ваших покорных овечек. Все, что мне нужно, это объяснить вам, почему со мной будет не так легко справиться, как с моими предшественниками. Почему меня, в отличие от них, будут искать.
      Эта реплика прорезала мрачную атмосферу, словно луч надежды. Значит, вечная ссылка под вопросом, и авантюристка Кулашава сумеет вернуть нас домой?
      - Сделайте одолжение! - поощрила Кулашаву Сьюзен. - Расскажите, почему вас будут разыскивать.
      Кулашава высокомерно распрямила плечи.
      - Для этого достаточно знать, кто я такая.
      - Кто же?
      В этот момент двери за спиной Питера снова распахнулись. Я поднял голову и увидел Джимми, еще более растрепанного, чем обычно. Видимо, он не понял, кто такие Питер и Сьюзен, сидевшие к нему спиной, зато меня заметил сразу.
      - Капитан! - крикнул он, кидаясь к нам.
      Я цыкнул на него и яростно запрещал глазами, но Джимми был слишком возбужден, чтобы обращать внимание на мои тайные сигналы.
      - Представляете?! - завопил он радостно. - Здешние жители умеют разговаривать с лепешками! Я замер.
      - Что?!
      - Я говорю, они умеют... - Он осекся, заметив остальных. - Простите, виноват, извините...
      - Ничего страшного, - сурово сказал я ему, глянув на Питера, лицо которого осталось непроницаемым. - Расскажи поподробнее. Джимми бешено вращал глазами, кадык ходил вверх-вниз.
      - В общем, я побеседовал с одним из здешних музыкантов, и он сказал... - Парень замялся.
      - Он сказал, что мы можем мысленно общаться с существами, которые вы прозвали лепешками, - закончил за него король. Его голос звучал спокойно, но я догадался, что Джимми обнародовал именно тот секрет, который, как подозревал король, раскрыла Кулашава, заявившая о перевороте в космических полетах. - Рано или поздно вы бы об этом узнали.
      - Тогда соблаговолите объяснить подробнее, - попросил я. - Джимми утверждает, что вы разговариваете с лепешками.
      - В переносном смысле, - уточнил Питер. - В действительности это прямой телепатический контакт, общение без слов.
      - Почему вы скрыли это от Поселений? - спросила Кулашава. - Наверное, вы тогда еще поддерживали связь с Юпитером?
      - Связь становилась все хуже, - ответила ей Сьюзен. - А к тому времени, когда мы все смогли осознать, она почти исчезла.
      - А еще вы подумали, что полезнее было бы оставить это в тайне, дополнила Кулашава с презрительной усмешкой. Питер покачал головой.
      - Вы не поняли. Во-первых, на таком секрете не наживешься. Любой ребенок, зачатый и выношенный вдали от крупных планетарных масс, приобретает эту способность. Сейчас ею обладают все наши жители, за исключением горстки вновь прибывших, вроде вас.
      - Тем не менее это необычайно полезный талант, - вставила Кулашава. Для того чтобы попасть в необходимую точку, вам не нужен ответственный за музыку. Достаточно отдать приказ лепешке!
      - Вовсе нет! - возмутилась Сьюзен. - Они не слуги и не рабы, которыми можно помыкать. Скорее, они... - Она смешалась.
      - Я часто сравниваю их с дельфинами и китами, которых показывали на Земле, - подхватил Питер. - Их дрессируют, поощряя, когда они делают то, чего вы от них добивались, но это еще не общение.
      - Давайте на минуту отвлечемся от философии, - предложила Кулашава. Главное - вы сообщаете им, куда вам надо попасть, и они вас туда доставляют. Так или нет?
      Питер поджал губы.
      - В общих чертах. - Он посмотрел на меня. - Сами видите, мы не можем допустить, чтобы об этом прослышали в Пространстве. Как только там узнают, что мы способны перемещать транспорт без сложностей, связанных со всей этой музыкальной технологией, нас немедленно обратят в рабство.
      Кулашава фыркнула.
      - Оставьте мелодраматические эффекты, Ваше Величество! Скажите просто: имею великолепную возможность заработать, но боюсь ею воспользоваться.
      - Думайте, как хотите, - ответил Питер. - Вам это представляется великолепной возможностью, а нам - позорным рабством.
      - Неужели вы считаете, что вам грозит вульгарный плен? - удивилась Ронда. - Не верю, чтобы наши власти это допустили.
      - Допустят, и еще как! - Питер указал на Джимми. - Взгляните на вашего музыканта. Ответственным за музыку, прилетевшим к нам на первом корабле, был бывший профессор композиции сорока шести лет. Сколько лет господину Камале?
      - Девятнадцать, - ответил я. - У него талант, и его отправили в космос прямо со школьной скамьи.
      - Ему был предоставлен выбор?
      - Насколько я понимаю, на потенциальных ответственных оказывается давление - косвенное, но достаточно сильное, - признал я, морща нос.
      - Почему вы считаете, что с нами будут обходиться по-другому? спокойно спросил Питер.
      - Сейчас наблюдается настоящий бум межзвездных полетов и колонизаторской деятельности. Достаточно сравнить навигационные карты "Сергея Рока" с картами наших прежних посетителей - и вывод рождается сам собой. Узнав, что мы в состоянии удовлетворить их аппетиты, они без колебаний заставят нас служить интересам Пространства. Неужели у вас есть хоть малейшие сомнения на этот счет?
      - Вы хотя бы представляете, какую цену могли бы запросить за подобные услуги? - не унималась Кулашава. - Говоря о "косвенном давлении", Смит имел в виду именно это: колоссальные суммы в нойе-марках. Сыграйте партию с умом - и вас ждет настоящее богатство!
      - А кто останется жить здесь? - проговорила Сьюзен. - Дети моложе пяти лет и старики старше семидесяти? Всех остальных заберут.
      - Не болтайте глупости! - отмахнулась Кулашава.
      - Почему же глупости? - возразила Сьюзен. - Впрочем, неважно. Решение все равно принято, и его не изменить.
      - Отлично, - проговорила Кулашава. - Раз вы не хотите самостоятельно освободить свой народ, мы с Джимми сделаем это за вас.
      Джимми, ни разу не шелохнувшийся с тех пор, как уселся рядом с Питером, встрепенулся.
      - Я?! - пролепетал он. Его глаза сравнялись размером с обеденными тарелками.
      - Никто, кроме тебя, не сможет им помочь, - произнесла Кулашава неожиданно нежным и проникновенным голоском. - Тебе одному под силу вызволить людей из тюрьмы, в которую их заточил король Питер.
      - Момент! - запротестовал я. - Раз народ сам так решил...
      - Народ ничего не решал, Смит, - презрительно перебила меня Кулашава. - Экий вы ненаблюдательный! Какой процент здешних жителей ухватится, по вашему мнению, за возможность выкарабкаться из этого летающего саркофага и полюбоваться Вселенной?
      - Мы не можем допустить, чтобы нас покинул хотя бы один человек, стояла на своем Сьюзен. - Достаточно одного побега - и вся колония будет обращена в рабство.
      - Хватит талдычить про рабство! - Кулашава махнула рукой. - Вот ты, Джимми, ощущаешь себя рабом? Отвечай!
      Из-под упавших на лоб нечесанных волос смотрели глаза затравленного зверя, мечтающего дать деру.
      - Раз им самим не хочется...
      - Я спрашиваю, чувствуешь ли ты себя рабом! - резко произнесла Кулашава. - Да или нет?
      - Собственно... Нет.
      - Более того, за твою работу тебе хорошо платят, - поднажала Кулашава. - За те привилегии, которыми наделен ты, большинство молодежи с готовностью отдало бы левую руку. - Она осуждающе ткнула пальцем в Питера и Сьюзен. - Именно этого они и боятся! Они всю жизнь проплавали жирными селезнями в крохотном пруду и знают, что единственный способ удержаться у власти - это по-прежнему держать подданных в невежестве. - Она скривила губы. - Рабство, говорите? Вы, король Питер, и есть главный здешний рабовладелец.
      - Но я - то тут при чем? - жалобно напомнил о себе Джимми, по-прежнему затравленно шныряя глазами по комнате. - Раз они нас не отпускают...
      - Ты способен их спасти! Дело в том, что оборудование, которое я погрузила на корабль, - никакие не зонды, а мощные узконаправленные резонансные самонастраивающиеся громкоговорители. В данный момент они направлены на все стратегические точки астероида.
      Она запустила левую руку за полу своего роскошного жакета и достала плоскую коробочку.
      - А это дистанционный пульт.
      - Вы шутите! - лицо Ронды исказила гримаса крайнего удивления. - Вы что, хотите отбуксировать обратно всю колонию?
      - А вы знаете более простой способ решить проблему? Граждане будут поставлены перед выбором. Им позволят самостоятельно решать, чего им больше хочется. Те, кто пожелает заняться ремеслом ответственных за музыку видимо, впредь эта профессия будет называться как-то по-другому, - смогут свободно это сделать. Остальные получат новые дома или поселятся на другой планете - как кому понравится.
      Ронда посмотрела на Питера и Сьюзен, потом снова на Кулашаву.
      - А как же "Мир свободы"?
      - Я уже говорила, что многими здешними техническими решениями могли бы успешно воспользоваться в Пространстве. Колонисты получат соответствующую компенсацию.
      - Откуда у вас уверенность, что наш народ и пальцем не пошевелит, чтобы вам помешать? - спросил Питер.
      - Дело в том, что мы можем решить проблему, не выходя отсюда. А также в том, - Кулашава полезла под жакет правой рукой, - что у меня есть вот это.
      При виде маленького пистолета мне сделалось муторно.
      - Нервно-паралитический пистолет Варки, - пояснила она небрежным тоном. - Стреляет иглами, мгновенно растворяющимися в крови и воздействующими на центральную нервную систему таким образом, что пораженный полностью обездвижен. В принципе, это не смертельно, хотя возможна аллергическая реакция на состав, приводящая к летальному исходу.
      Она щелкнула переключателем.
      - А в таком режиме пистолет выпускает взрывной заряд из трех игл. Смерть наступает мгновенно.
      Она снова перевела свое оружие в нервно-паралитический режим.
      - Остается надеяться, что это не понадобится. Иди сюда, Джимми, бери пульт. Только не загораживай мне мишени.
      Джимми не шелохнулся. Его глаза еще раз пробежали по лицам сидящих на диване. Он задержал взгляд на мне.
      - Капитан?... - шепотом спросил он.
      - При чем тут он? - удивилась Кулашава. - Ключи к свободе здешних жителей находятся в твоих, а не в его руках.
      - Не нам решать, Джимми. Это их мир, - сказал я, зная, что все бесполезно. Если и существовал способ вывести парня из оцепенения, то назывался он дискуссией о личной свободе и ее конфликте с властью. Дурацкие правила, ограничения, навязывание мнения начальства... Не проходило ни одного полета, чтобы у нас с Джимми не возникало стычек по этому поводу. Сейчас Кулашава легко могла переманить его на свою сторону.
      Велико же было мое удивление, когда Джимми расправил плечи, повернулся к ней и покачал головой.
      - Нет, я не могу.
      Кулашава была поражена этим его ответом не меньше моего.
      - Что ты сказал? - прорычала она.
      - Я сказал "нет". - От ее испепеляющего взгляда голос Джимми слегка дрожал, но слова были твердыми, как сварной шов. - Капитан Смит считает, что так нельзя.
      - А я говорю - можно! - крикнула она. - Почему ты прислушиваешься к нему, а не ко мне?
      - Потому что он мой командир. - Джимми перевел взгляд на меня. - Я ему доверяю. - Он оглянулся на Кулашаву. - Когда он внушал мне, что к чему, он не размахивал пистолетом.
      Лицо женщины стало темным, словно грозовая туча.
      - Ах, ты, тупой сопляк...
      - Оставьте его в покое! - вмешалась Ронда. - Посмотрите правде в глаза: вы проиграли.
      - Сядь, Камала, - махнула рукой Кулашава. - А на вашем месте, Бленкеншип, я бы держала язык за зубами. - Она так пылала яростью, что попадись ей под руку Полярная шапка - она бы растопила и ее. - Из всех собравшихся вы мне нужны меньше всего.
      Она перевела взгляд на Питера, успев взять себя в руки.
      - Отлично! Наш ответственный за музыку, эта никчемная комнатная собачонка, боится принять самостоятельное решение. Ничего, я уверена, что среди ваших музыкантов сыщется хотя бы один, который посмотрит на все это по-другому. Где у вас система массового оповещения?
      - Нет, - сказал Питер, качая головой. Кулашава навела пистолет на Сьюзен.
      - Она мне тоже не нужна. Питер стиснул зубы.
      - В левом подлокотнике трона расположен пульт управления.
      - Спасибо. - Кулашава встала и обошла столик. Я кашлянул.
      - Простите, но мне кажется, что вы упускаете одно маленькое обстоятельство...
      Кулашава остановилась и направила свой пистолет мне в грудь.
      - Какое?
      - Может, кто-нибудь из их музыкантов и согласится призвать вам на помощь лепешки, но никто из них не научит вас, как добраться до Пространства.
      Она прицелилась в меня еще тщательнее.
      - Вы меня разочаровываете, Смит. Я ожидала от вас больше выдумки. Вы забыли, что я располагаю координатами "Мира свободы"? Достаточно переместиться тем же путем назад - и мы опять попадем на Ангорски.
      - Верно, если бы мы действительно находились в точке с теми координатами, которые вы указали. Но это не так. Она прищурилась.
      - Объясните.
      - В ваших координатах не было учтено время, которое затрачивает свет, чтобы преодолеть некоторое расстояние. Не учли вы и того, что "Мир свободы" уже не перемещается вдоль прямой, ведущей прямо от нашего Солнца. Если вы попробуете вернуться на Ангорски по прямой, то промахнетесь на целых шестьдесят астрономических единиц. Для примера, это втрое больше расстояния от Земли до Нептуна.
      Она долго меня рассматривала, потом выдавила улыбку.
      - Понимаю: вы единственный, кто может проложить правильный курс.
      - Верно. - Я сложил руки на груди. - Только я не собираюсь этого делать.
      - Предлагаю вам хорошенько поразмыслить. Вы, часом, не забыли про двести тысяч нойе-марок - свой должок "Трансшипминт Корпо-рейшн"?
      У меня душа ушла в пятки.
      - Откуда вам это известно? Она хохотнула.
      - Бросьте! Не воображаете же вы, что я появилась у вас случайно. У меня был выбор из дюжины капитанов, на которых я могла бы оказать давление. Вы просто оказались в нужном месте в нужное время - в тот момент, когда я получила всю необходимую информацию.
      Я пожал плечами, стараясь сделать это как можно более небрежно.
      - Подумаешь! Можете подавиться своими семьюдесятью тысячами. Все равно Питер никуда нас не отпустит.
      - Это вы зря. Тем или другим способом, но мы вернемся. - Она приподняла брови. - Вам светит тюрьма. Ваш долг теперь - не какие-то семьдесят тысяч, а все двести.
      Я вылупил на нее глаза.
      - Это еще с какой радости?
      - Я говорю о ста тридцати тысячах, которые якобы лежат на вашем счете в "Стар Меридиан Бэнк"! - Ее злорадству не было предела. - Раньше они там лежали, а теперь - нет.
      - Блеф! - крикнула Ронда. - Откуда у вас доступ к счету Джейка?
      - Оттуда же, откуда и уверенность, что этим людям не удастся нас здесь удержать.
      Кулашава выпрямилась - и весь ее облик немедленно претерпел радикальную перемену. От ученого высшего звена не осталось и следа: теперь перед нами предстала особа, затмившая величием скромного монарха, пристроившегося на краешке дивана.
      - Меня зовут не Андрула Кулашава, - произнесла она горделиво. - Я Андрула Чен. - Она высокомерно посмотрела на меня. - Член семьи Чен-Меллис.
      Моя кровь превратилась в лед.
      - Капитан Смит! - тихо позвал меня Питер. - О чем это она? Я с трудом отвел от нее глаза.
      - Чен-Меллис - одно из Десяти Семейств, - пробормотал я, с трудом ворочая языком. - Они истинные властелины Земли и всего Пространства.
      - Я предпочитаю говорить о Шести Семействах, - поправила меня Кулашава, то есть Чен. - Остальным четырем мы всего лишь милостиво разрешаем существовать.
      - Вы сказали, что поисками "Мира свободы" занимаетесь не только вы одна, - тихо напомнила Ронда. - Наверное, это другие семейства?
      - Надеюсь, вам не пришло в голову, что я спряталась на вашем суденышке от каких-то замшелых институтских деятелей? Мне уже два месяца пытаются перейти дорогу Гауптманны и Гейтц-Верацано. - Она холодно улыбнулась Питеру. - Им тоже подавай ваши машины. Но учтите, Чен-Меллисы предлагают более выгодные условия.
      - Мы ни с кем из вас не желаем иметь дела, - твердо ответил Питер.
      - Хотелось бы мне взглянуть, как вы убедите в этом Гауптманнов. - Чен оглянулась на меня. - Ну как, Смит? Сотрудничество и доля в прибыли или верность идеалам и несколько лет за решеткой?
      - Значит, теперь вы готовы делиться прибылью? - спросила Ронда.
      - Заткнись, или я из всех вас выпущу дух! - крикнула Чен. - Что ты решил, Смит? Как ты отнесешься к гарантии свободы и пяти миллионам нойе-марок?
      Предложение выглядело куда как соблазнительно. Я уже пять лет экономил каждый пфенниг, чтобы побыстрее расплатиться с долгом. Сейчас мне предлагалось одним махом избавиться от всех проблем, однако я, к собственному удивлению, не спешил ухватиться за эту идею. Возможно, существо мое восстало против презрительной снисходительности, с какой собиралась купить меня эта дамочка, а возможно, меня вдохновляло присутбтвие юнца Джимми, который не поддался нажиму и сделал мужественный выбор.
      Не исключалось также, что на мое настроение повлияла внезапно посетившая меня мысль, указавшая путь к спасению. Только бы не оступиться...
      Я посмотрел Чен прямо в глаза.
      - Бросьте вы все это! Ваши притязания тщетны: никто из нас не перейдет на вашу сторону. Вам придется действовать на свой страх и риск.
      Сначала мой отказ превратил ее лицо в ледяной монолит; льдина, впрочем, быстро пошла трещинами - дама улыбнулась.
      - Наверное, от присутствующих действительно не добиться толку,
      - согласилась она. - Но не вы одни способны обеспечить возвращение в цивилизованный мир. У меня есть подозрение, что старшего помощника Хобсона будет проще убедить в моей правоте.
      Не спуская с нас глаз, она попятилась к трону, намереваясь прибегнуть к королевской системе оповещения. Я мысленно скрестил пальцы: только бы она не передумала...
      Но она остановилась, не дойдя до трона".
      - Я догадалась, о чем вы подумали, Смит: если этой системой воспользуется кто-либо, кроме короля, это насторожит местную спецслужбу. Она указала пистолетом на трон. - С другой стороны, вы
      - капитан, а Хобсон - ваш подчиненный. Для вас естественно вызвать своего помощника во дворец.
      - И сколько же вы намерены предложить мне за эту конкретную услугу?
      - Не стану больше наносить вам таких оскорблений. - Ее голос не смог заглушить щелчка, свидетельствовавшего о переключении оружия, на смертоносный режим. - Предлагаю простой выход: вы вызываете Хобсона и спасаете этим жизнь дражайшей Бленкеншип.
      Спазм свел мое горло.
      - Вы не посмеете! - прохрипел я.
      - Я уже предупредила, что не нуждаюсь ни в ней, ни в мисс Эндерли. Да и без короля вполне могла бы обойтись.
      Я сделал глубокий вдох, шумно выпустил из ноздрей воздух и встал.
      - Не надо, Джейк! - взмолилась Ронда. - Она же блефует! Даже семейка Чен-Меллис не спасет ее, если она совершит убийство.
      - Семейка Чен-Меллис способна на все, если это сулит крупный куш, сказала Чен.
      - Лучше не рисковать, - сказал я Ронде и быстро стиснул ее руку.
      - К тому же, вызову я Билко или нет, он все равно вот-вот пожалует сам.
      Трон оказался удобнее, чем выглядел со стороны. Кнопки на левом подлокотнике оказались просты: обыкновенный выключатель, включение видеосопровождения и еще пять кнопок, по одной на каждый из пяти секторов колонии. Я перевел систему на полный охват территории и выбрал аудиовещание без видеосопровождения, уступив настоянию Чен.
      - Только без фокусов! - предупредила она, держась в стороне, чтобы я не вздумал на нее наброситься. - Не забывайте: пистолет заряжен двумястами пятьюдесятью иголочками, и я, в случае чего, не пожалею нескольких штук на вас.
      Я откашлялся и включил систему.
      - Внимание, внимание! - проговорил я. - Старший помощник Уилл Хобсон! К вам обращается капитан корабля "Сергей Рок". У нас во дворце пирушка, о которой вы, видимо, запамятовали. Передайте мой привет всем валетам и побыстрее сюда. Благодарю вас. Трансляция окончена.
      Я выключил систему и сошел с трона.
      - Довольны? - хмуро спросил я Чен.
      - Что за ерунда насчет пирушки и каких-то валетов? - спросила она, полная нехороших подозрений.
      - Это наша шутка, - небрежно бросил я, усаживаясь рядом с Рондой.
      - Объясните! - приказала Чен.
      Я чувствовал, что Ронда смотрит на меня во все глаза. Как бы ей тоже не пришло в голову задать вопрос по поводу непонятной шутки!
      - Так мы вспоминаем полет на Бандеролу, когда он угодил из-за меня в переделку. Тогда я тоже позвонил ему в разгар игры и вызвал на корабль. Он как раз по-крупному выигрывал, поэтому огрызнулся, что не вернется, пока не кончится партия. После этого он выключил свой телефон; мне пришлось разыскивать номера его партнеров, звонить им и просить отослать Билко домой.
      - Представляю, какое удовольствие это ему доставило, - посочувствовала Чен.
      - С тех пор у него на меня здоровенный зуб. Но он поймет, что я зову его немедленно, а не когда он завершит партию, выиграет побольше и так далее.
      Чен подняла пистолет.
      - Надеюсь, он не будет задерживаться.
      - Вот увидите, явится как миленький, - заверил я ее, молясь об удаче.
      - Удовлетворите мое любопытство, мисс Чен, - молвил Питер, откашлявшись. - Когда вы в первый раз сказали, что конструкция наших двигателей приведет к полному изменению конфигурации космических полетов в Пространстве, я решил было, что это некоторое преувеличение, однако теперь, зная, кто вы такая, прихожу к мысли, что вы подразумевали буквально это.
      - Буквальнее не придумаешь, Ваше Величество. Через десять лет семейство Чен-Меллис полностью возьмет под свой контроль межзвездные полеты. Мы собираемся построить супертанкеры, рудовозы, каких еще не видывали со времен разгрома Юпитерианских Поселений, пассажирские лайнеры раз в десять крупнее "Лебедя Тионелы"...
      - А также крейсеры, - тихо подсказала Ронда. Чен и глазом не моргнула.
      - Разумеется, мы должны будем защищать свои интересы. Хотя никаких военных действий я не предвижу.
      - Конечно, какие там войны! - сказал я с сарказмом. - Угрозы исподволь и экономический нажим - это столь же результативно, и никакой бойни.
      Чен пожала плечами.
      - Вы медленно учитесь, Смит, но все-таки кое-что уже начали соображать.
      - Надеюсь, это получается у меня быстрее, чем вам кажется, - возразил я. - Вам не приходило в голову, что даже для лепешки может существовать предел грузоподъемности?
      - Отчего же, приходило. Это еще одна причина, по которой я хочу забрать с собой всю колонию. Если они смогут перетащить "Мир свободы", значит, предел еще далеко не достигнут.
      Пробежавший по комнате сквозняк предупредил о скором появлении нового гостя. Чен обернулась и опустила руку, пряча пистолет за спиной. Я напрягся, мысленно прикинув расстояние до ее пистолета и имеющиеся в моем распоряжении шансы обезвредить ее. Шансы были так себе.
      - Не надо, Джейк, - шепнула Ронда мне на ухо, цепляясь за мою руку. Заряд смертельный.
      - Привет всем! - сказал Билко, вваливаясь в королевскую приемную. Он, кажется, был один; не успел я заглянуть ему за спину, как двери опять захлопнулись.
      - Извини за опоздание, Джейк, - пробормотал он. - Игра получилась длиннее, чем я ожидал...
      Тут он заметил пистолет в руке Чен.
      - Спокойно, Хобсон. Можешь расслабиться. Меня зовут Андрула Чен. Я член семейства Чен-Меллис, моя цель - вернуть эту колонию обратно в Пространство. К сожалению, мне препятствуют местные власти, поэтому я нуждаюсь в твоей помощи.
      - Разумеется, - проговорил Билко, недоуменно поглядывая на нашу компанию. - Джейк?
      - Капитан Смит запросил больше, чем стоит его содействие, - сказала Чен. - Десять миллионов нойе-марок! Я же смогла предложить только пять.
      Она уставилась на меня, словно приглашая ей возразить. Однако пистолет не последовал за взглядом: он, как был, так и остался направленным на Ронду. Я промолчал.
      Мой помощник удивленно хмыкнул.
      - Тебе показалось, что пять миллионов это мало? Удивительно! Что ж, мисс Чен, я с вами. Какие будут указания?
      - Проложить курс на Ангорски, - ответила она. - Сумеете?
      - Легко. - Он огляделся и шагнул к столу. - Для этого мне понадобится компьютер - он наверняка здесь найдется. Сьюзен ахнула. Это не ускользнуло от Чен.
      - Минутку! - Она подозрительно взглянула на Сьюзен. - В чем, собственно, дело?
      Сьюзен вобрала голову в плечи.
      - Не понимаю...
      - Что там, на столе?
      - Ничего, - пролепетала Сьюзен. - Что там может быть?
      - В самом деле, что? - Билко сделал еще один шаг в направлении стола. - Наверное, компьютер находится в одном из ящиков?
      - Отойди оттуда! - приказала Чен, поворачиваясь к нему. - Я сказала: отойди!
      - Пожалуйста! - Билко повиновался и миролюбиво показал пустые ладони. - В чем дело-то?
      - Мне подозрительна твоя готовность к сотрудничеству. Возможно, в вашей со Смитом шутке больше смысла, чем он признался. Отойди! Я сама найду компьютер.
      - Как прикажете.
      Билко пожал плечами и отошел. Чен обошла стол, стараясь держать всех нас в поле зрения. Выдвинув кресло, она нагнулась, чтобы открыть один из ящиков...
      Толстые стеклянные панели были настолько прозрачными и выдвинулись так стремительно, что уловить это было невозможно. Происходящее обратило на себя внимание только шумом. Панели вылетели из потайных щелей в полу и вонзились в потолок, превратив пространство вокруг стола в закупоренную келью-аквариум.
      ***
      Шум поглотил ругательства Чен - я уверен, что она не могла не выругаться, - а также звук произведенного ею выстрела. Она ловко отскочила, уклонившись от игл, отрикошетивших от стекла. В стене позади стола чудесным образом распахнулась дверь. Вбежавший гвардеец швырнул Чен на стекло. Второму и - третьему охраннику, присоединившимся к первому, уже не осталось работы: Чен была выведена из игры.
      - Не трогайте арестованную! - крикнул-Питер. Все мы вскочили, хотя лично я не помню, как оказался на ногах. - Отведите даму в камеру.
      - Но сперва тщательно обыщите, - посоветовала Сьюзен. Гвардейцы уволокли сопротивляющуюся Чен. Питер вспомнил обо мне.
      - Спасибо, - тихо сказал он. - Не понимаю, как вам это удалось, но мы ваши должники.
      - Все очень просто, - пояснил Билко. - Когда Джейк просит меня позвать полицию, я так и поступаю. Когда-то, помнится, я назвал копов валетами... Впрочем, это отдельная история. - Он оглянулся на шум. Стеклянные панели снова ушли в пол. - Теперь, когда все кончилось, может, кто-нибудь мне объяснит, ради чего я лишился пяти миллионов нойе-марок?
      - Ты стал свидетелем крупнейшей в истории попытки угона, - ответил я. - К сожалению, она еще далеко не закончилась.
      - Вы действительно опасаетесь, что за госпожой Чен примчатся ее люди? - спросила Сьюзен.
      - Если бы! Все еще хуже. Смешно предполагать, что она действовала в одиночку. Семейка Чен-Меллис не так глупа и бесшабашна, чтобы пустить все на самотек. Помяните мое слово, не пройдет и двух-трех дней, как они нагрянут.
      - Минуточку, - вмешался Билко. - Если ее сообщники уже близко, почему она их не дождалась? Зачем было лететь сюда с нами?
      - Потому что "Мир свободы" ищут многие. Тот, кто попадает сюда первым, делает самую выгодную заявку. Очень возможно, что громкоговорители, которые она расставила по колонии, - на самом деле записывающие устройства, как она говорила сначала, и она с их помощью застолбила свое пребывание на астероиде.
      - В таком случае, непонятно, почему она не дождалась своих, а поторопилась открыться нам, - проговорил Питер, полный недоумения. - Зачем было так рисковать?
      - Гордыня, - предположила Ронда. - Дамочка желала собственноручно передать вас подоспевшим сообщникам.
      - Еще один вариант: желание самой распорядиться лепешками, которые перенесли бы вас назад, - вставил Билко. - Не исключено, что между нею и другими членами семейства существует соперничество. Недаром поговаривают о внутренних сварах в Десяти Семействах. Если бы она вернула "Мир свободы" на Ангорски, это стало бы ее личной победой.
      - Какое значение имеют все эти причины и мотивировки? - прервал я спорящих. - Куда важнее другое: нас ждут новые неприятности.
      - Я не могу допустить, чтобы мой народ был обращен в рабство, капитан, - тихо проговорил Питер. - Если до этого дойдет, мы примем бой.
      - Лучше постараемся найти третий путь, - возразил я. - Расскажите-ка о лепешках, летающих вокруг вашей колонии, тех, что отпугивают остальных. Это что, хищная разновидность?
      Мои слова вызвали у Питера грустную улыбку.
      - Ну что вы... Скорее, это самые старые Звездные Духи. Те, кому остаются считанные недели до смерти.
      Я поежился. Я знал, конечно, что все живые существа смертны; более того, по пути на астероид у нас, помнится, уже произошел спор: не попадают ли лепешки, охватывающие наш корабль, на зуб другим. Однако мысль о стае стареющих лепешек, покорно ожидающих кончины, оказалась почему-то еще неприятнее. Возможно, то была обычная грусть при расставании с волшебством; возможно, сострадание к умирающему домашнему любимцу.
      - Подобно всем остальным Звездным Духам, они любят музыку, - тихо продолжил Питер. - Но их любимые мелодии - особенные; только мы умеем их сочинять. В этом и заключается смысл музыки, которая звучит в колонии.
      Внезапно я ощутил на себе взгляд Сьюзен. Она улыбалась.
      - Одна из них помнит вас, капитан. Говорит, что когда-то, довольно давно, помогла вам совершить полет. Мне стало не по себе.
      - Они проникают в наши мысли? - осторожно осведомился я. - Неужели им понятно не только то, что происходит в душе ответственного за музыку, но и у всех остальных?
      - Нет, такое им недоступно, капитан, - заверил меня Питер. -Духи не могут проникать даже в наши мысли, хотя мы к ним ближе, чем любые другие люди. Они просто узнают вас по контурам вашего сознания, подобно тому, как вы распознаете их с помощью спектрального анализа.
      - Понятно, - прошептал я. Аналогия с домашним любимцем возникла снова. Только на этот раз уже трудно было разобрать, кто чей хозяин. - А почему они разгоняют остальные лепешки?
      - Они их не разгоняют, - ответила Сьюзен. - Те сами держатся в стороне - из уважения к умирающим.
      Я поскреб щеку. В голове появились смутные очертания плана.
      - Значит ли это, что они откликнутся на вашу просьбу немного посторониться и пропустить молодежь? Питер покачал головой.
      - Мне понятны ваши мысли, друг мой. Но из этого ничего не выйдет.
      - А я не пойму, что у него на уме! - заявил Джимми.
      - Очень просто, Джимми, - пояснил я. - Милейшая Чен постаралась расставить громкоговорители по всей колонии. Думаю, было бы просто невежливо не воспользоваться плодами ее усилий.
      - Я же говорю: из этого ничего не выйдет! - уперся Питер. - Мы уже беседовали со Звездными Духами на эту тему. У них не хватит сил, чтобы перенести "Мир свободы".
      - Это как сказать... Что значит "беседовали"? А вы побаловали их музыкой?
      - Вы предлагаете, чтобы мы заставили их нас перенести? - спросила Сьюзен со зловещим огоньком в глазах.
      - Почему обязательно "заставили"? Они же в упоении от музыки - вам это известно не хуже, чем нам. По-моему, для них она вроде допинга.
      - Ну вот, теперь вы предлагаете, чтобы мы их опоили...
      - Прошу прощения, - вмешалась Ронда. - Ваше Величество, как давно вы проигрываете музыку умирающим лепешкам?
      - Уже много лет, - ответил Питер, хмурясь. - Собственно, сколько я живу, столько и...
      - А сколько раз за эти годы молодые лепешки куда-нибудь переносили ваших сограждан?
      - Раза три-четыре. Но только наши маленькие разведывательные корабли. По сравнению с ними даже ваш транспортный корабль - левиафан.
      - Наверное, в этом и заключается существо проблемы, - заключила Ронда. - Вы умеете вести беседы с лепешками, но представление о них искажено тем обстоятельством, что ваши собеседники - это старые, умирающие особи, а не здоровая молодежь.
      - Помните ваши собственные слова о дельфинах и китах? - спросил я. По-моему, правильнее было бы сравнить их с собаками.
      - С собаками? - переспросил Питер.
      - Ну да! Вас уже не первое десятилетие окружают стареющие, немощные чихуахуа. Но большинство лепешек совсем не такие.
      - Какие же они?
      - Крупные, полные сил лайки! Не обижайтесь, но получается так: вы способны их понять, а мы умеем их запрягать.
      Какое-то время стояла тишина. Наконец, Питер кивнул.
      - Вы не до конца избавили меня от сомнений, - сказал он. - Но вы правы: попробовать стоит.
      - Вот спасибо! - Я повернулся к Джимми. - Взгляни на пульт, который оставила Чен. На какую музыку он у нее запрограммирован? Потом свяжись с музыкантом, с которым познакомился с утра, пусть он соберет всех своих коллег. Устроим концерт!
      Центр Искусств оказался гораздо скромнее, чем я ожидал. Главный зал был невелик, но выглядел просторным; в партере могло поместиться тысячи две.
      Впрочем, на сегодня наши потребности были куда скромнее. На сцене собралось шестьдесят восемь колонистов, отобранных Джимми на основании импровизированного теста. На балконе разместились, кроме Питера и меня, еще восемьдесят колонистов, слывущих большими знатоками лепешек, то есть Звездных Духов.
      Мое внимание привлекло движение на сцене; Джимми закончил инструктаж своего батальона и подал мне знак. Я помахал в ответ и по передатчику, любезно предоставленному Сьюзен, связался с кораблем "Сергей Рок", все еще отдыхающим в ангаре.
      - Билко? У нас все готово. А у тебя?
      - Тоже. Если ты приведешь в движение этот камешек, мои приборы все зафиксируют.
      - Внимание! - Я подошел к Питеру, стоявшему в одиночестве у перил и отрешенно глядевшему на музыкантов внизу. - Мы готовы, сэр. Ждем только вашего приказания.
      Король через силу улыбнулся; его глаза остались печальными.
      - Приказывайте сами. Это ваше шоу. Я покачал головой.
      - Шоу, может, и мое, зато планета ваша.
      Он с грустной улыбкой повернулся к соотечественникам, расположившимся в бельэтаже.
      - Прошу внимания. Все готово. Скажите Старейшинам, что время пришло, и попросите их расступиться.
      Воцарилась тишина. Через некоторое время Питер обернулся ко мне и кивнул:
      - Теперь ваша очередь.
      Я поймал взгляд Джимми и взмахнул рукой. Он что-то сделал с приборчиком Чен, и я ступнями ощутил вибрацию - призывное до-диез. Прошло несколько секунд, и сигнал сменился фанфарами: заиграла первая часть Четвертой симфонии Чайковского.
      Немного выждав, я вышел на связь с Билко.
      - Я слышу музыку, - доложил он. - Одна лепешка уже пролетела мимо, но пока что... Погоди! Кажется, прибор показывает... Поехали! Движемся рывками, но все-таки движемся!
      - Как это "рывками"? Как проходит облепление?
      - Облепление как облепление, но они нас все время выпускают. Одно из двух: либо ребята Джимми не ловят мышей, либо астероид слишком велик, чтобы оттащить его достаточно далеко.
      - Понятно, - сказал я. - Мол, я потаскал, теперь ваша очередь, парни...
      - Вот-вот! - подхватил Билко. - Согласись, этот камешек не очень-то приятная ноша.
      - Согласен. Но мы все равно уходим от точки с координатами, известными Чен, а это главное.
      - Точно, - согласился Билко. - Но лучше отложим наш разговор. Как долго ты планируешь двигаться?
      Я посмотрел вниз, на воинство Джимми: весь личный состав сидел на корточках, сосредоточенно внимая музыке.
      - Думаю, хватит первой части. Восемнадцать с половиной минут - для первой попытки в самый раз.
      - Неплохо! Просигнализируй, когда отключать приборы.
      Я огляделся в поисках Питера. Пока я связывался с Билко, он переместился в свободную часть бельэтажа, откуда разглядывал теперь людей Джимми. Миновав притихших колонистов, я подошел к нему.
      - Вроде бы сработало, Ваше Величество, - сказал я. - Мы движемся, хотя и медленно.
      - Рад слышать, - пробормотал он, не сводя взгляда с музыкантов. - Мне бы очень хотелось поблагодарить вас за помощь, капитан, но, увы, я не нахожу в себе сил.
      - Хорошо вас понимаю.
      Он бросил на меня странный взгляд.
      - Разве?
      - Думаю, да. Всего несколько минут назад вам не нужно было принимать решений о судьбе своего народа: все вы находились во чреве "Мира свободы" и парили в пустоте, среди звезд. Вам некуда было податься, даже если бы очень захотелось.
      Я не выдержал взгляда Питера, смотреть на Джимми было проще.
      - Теперь все переменилось. Внезапно перед "Миром" открылась вся галактика, а это значит, что людям придется решать, пойдете ли вы на риск самостоятельного поиска и колонизации новой планеты, как мечтали предки, отправившие вас в полет, или по-прежнему будете прозябать в комфорте и лени.
      - Мы знали, что решение рано или поздно придется принимать, - тихо ответил Питер. - Просто мы надеялись, что этот выбор встанет перед людьми поколений через десять. Я вовсе не уверен, что именно сейчас настало время таких решений.
      - Сомневаюсь, что Питер Десятый будет обладать большей решимостью, подбодрил я короля.
      - Чего я опасаюсь - так это глубокого раскола в вопросе о судьбе колонии. - Он выпрямился. - С другой стороны, человечество давно привыкло к несогласию и расколам. Мы на "Мире свободы" тоже часто не соглашаемся друг с другом, хотя темы споров были доселе не столь существенны. Будем надеяться, что и на этот раз удастся выработать общую позицию.
      - Помните: решение принимаете вы, а не представительница семейства Чен-Меллис. Одно это должно прибавить сил.
      - Верно, - ответил король. - Кстати, как мы поступим с агрессивной леди?
      - Ее нельзя задерживать здесь, - посоветовал я. - Она наверняка оставила сообщникам и всей своей семейке координаты, а также подробности плана проникновения на "Сергей Рок". Если мой экипаж объявится где-либо в пределах Пространства без столь важной особы, с нами мгновенно расправятся.
      - Беда в том, что, даже объявившись в ее обществе, вы не спасетесь, рассудил Питер. - Она чрезвычайно мстительна, дружище, а вы не только лишили ее солидного куша, но и прилюдно унизили. В лучшем случае, она упрячет вас за решетку, в худшем - умертвит.
      Я отрицательно покачал головой.
      - Руки коротки! Если бы она вернула людям "Мир свободы", Чен-Меллисы постарались бы скрыть истинную суть ее "подвигов". Но если она возвратится ни с чем, ситуация будет иной: ни одно из Десяти Семейств за нее и ломаного гроша не даст. Дело не только в испорченной репутации, но и в опасности шантажа со стороны других семейств.
      - Возможно, - проговорил Питер, все еще мучаясь сомнениями. - Политика в Пространстве известна вам лучше, чем мне. Но разве Андрула Чен не способна действовать против вас самостоятельно, без поддержки семьи и даже без ее ведома?
      - А вот это вполне вероятно, - согласился я. - Придется внушить этой даме, что она сильно пострадает, если попробует еще раз высунуться.
      - Ну, не знаю... - Питер покачал головой. - Мне знакомы люди вроде мисс Чен. Сдается мне, оскорбленная гордыня для них серьезнее, чем прямые угрозы жизни.
      - Очень может быть. Хотя, по моим наблюдениям, люди вроде Чен превыше всего ценят нечто совсем иное...
      - Кажется, вас посетила идея, - задумчиво произнес Питер. Я пожал плечами.
      - Идея идеей, но ее осуществление зависит исключительно от вас и от того, насколько вы владеете силой внушения. Питер удивленно приподнял брови.
      - Сильно сомневаюсь в своей способности что-либо внушить неистовой мисс Чен.
      - Объектом внушения будет не она, - сказал я. - Вот что я придумал...
      Мы собрались в тронном зале. Питер решил, что совещаться здесь безопаснее, нежели в любой другой точке колонии.
      Если кто-то и питал надежду, что два дня, проведенные в заключении, превратят Чен в смирную овечку, его ждало разочарование. Несмотря на неприглядный тюремный балахон, в который заставили переодеться гордую леди, она стояла перед нами непокоренная, свирепо сверкая глазами. В ней ничуть не убавилось самоуверенности и агрессивности. Я знал, что если мой план не сработает, мне не миновать больших неприятностей.
      - Итак, вы взялись за ум, - заявила она Питеру. - Мудрое решение! Мои люди окажутся здесь, не взирая ни на что; но если им придется отбивать захваченную в заложницы родственницу могущественного семейства, то от этого астероида останется мокрое место.
      - Боюсь, мисс Чен, вы неверно истолковали наши намерения, ответствовал Питер. - Мы возвращаем вам свободу не потому, что меня страшит возмездие со стороны вашего семейства, а совсем по другой причине: вы и ваше семейство нам больше не страшны...
      На это Чен ответила циничной улыбкой.
      - Все понятно. Можете наболтать своему народу любую чушь.
      - А не страшны вы нам потому, - заключил Питер невозмутимо, - что мы уже не там, где нас могли бы отыскать. На губах Чен осталась улыбка, но глаза сузились.
      - Как это понимать?
      - Очень просто: ваша идея - использовать громкоговорители и музыку для вразумления Звездных Духов - сработала отлично. За истекшие два дня мы занимались этим четырежды, в результате чего оказались на значительном расстоянии от точки, которую вы в свое время назвали капитану Смиту.
      Чен бросила на меня кровожадный взгляд.
      - Воображаете, что этого достаточно, чтобы спрятаться от семейства Чен-Меллис? Вы просто не способны представить, какими огромными ресурсами мы обладаем.
      - Ресурсы вам не помогут, - возразил Питер. - Вы не только не знаете теперь, где нас искать, - вам и искать-то больше нечего. Наши замечательные ионоулавливающие двигатели, не дававшие вам покоя, отключены.
      У Чен заходили желваки.
      - Вы не можете выключить их навсегда. Иначе вы никуда не долетите. Надо же когда-то сбросить скорость.
      - Верно. - Питер пожал плечами. - Но мы никуда не торопимся. К тому же к моменту, когда нам придется притормозить, вы будете окончательно дезориентированы.
      - Возможно, - ответила Чен более спокойным тоном, чем можно было ожидать. - Только предупреждаю: не надо нас недооценивать.
      - Можете предпринимать любые попытки. Но я тоже должен вас предупредить: не торопитесь что-либо обещать своей родне. По словам капитана Смита, Чен-Меллисы известны своей мстительностью по отношению к тем, кто не оправдывает ожиданий.
      Чен бросила на меня грозный взгляд.
      - Капитан Смит скоро почувствует это на собственной шкуре.
      - Вряд ли, - возразил Питер, качая головой. - Мы выдвигаем последнее условие вашего освобождения: вы оставляете в покое капитана Смита, его корабль и экипаж. Никаких репрессий, никакой мести!
      Чен склонила голову набок.
      - Любопытное требование! Как вы поступите, если я дам слово, а потом его не сдержу? Подвергнете меня остракизму?
      - На этот случай у нас в запасе есть более действенная мера. Мне известно, что, прежде чем предложить капитану "Сергея Рока" отклониться от курса, вы летели на Парекс. Вы представляете себе, что это за планета?
      - Космическая отрыжка! - отрезала Чен презрительно. - Один город побольше, несколько городков поменьше, остальное - фермы и никчемная дикая глушь.
      - Сомневаюсь, чтобы там было настолько плохо, - сказал Питер. Наверняка на Парексе есть свои плюсы. В любом случае, у вас будет достаточно времени, чтобы в этом разобраться.
      - В каком смысле?
      - В прямом. Оказавшись на Парексе, вы не сможете его покинуть на протяжении нескольких недель, - спокойно ответил Питер. - Или вы забыли, что мы умеем разговаривать со Звездными Духами?
      Чен великолепно контролировала свою мимику, но ей не удалось предотвратить прилив крови к лицу.
      - Вы блефуете! - крикнула она.
      - Сами убедитесь. С момента вашего прибытия на Парекс Звездные Духи откажутся переносить корабли, на борту которых пассажиром будете вы.
      Она посмотрела мне в глаза, словно надеясь прочитать там доказательство того, что слышит наглую ложь.
      - Не верю! - бросила она. - Вы не можете договориться с таким количеством лепешек. К тому же это не люди: как они могут узнавать отдельные личности?
      - Я и не рассчитывал, что вы поверите мне на слово, - ответил Питер. Пожалуйста, можете сами попробовать. - Он посуровел. - Но сперва советую подумать о последствиях такого опыта. Звездные Духи наблюдают за всем происходящим в глубинах космоса, а мы, обитатели "Мира свободы", поддерживаем с ними непрерывную связь. Расстояние во много световых лет не препятствие. Мы дотянемся до вас, где бы ни оказались сами. До вас и до всей семейки Чен-Меллис.
      Чен долго выдерживала взгляд Питера, но в конце концов нехотя потупила взор.
      - Хорошо, - буркнула она. - Я согласна сыграть в вашу игру. - Она посмотрела на меня. - Тем более что судьба Смита уже не в моих руках. С ним покончит "Трансшипминт Корпорейшн".
      Я храбрился, хотя мне было сильно не по себе. При мне была денежная карточка Чен, однако хорошо, если после оплаты груза и всех штрафов в моем распоряжении останутся те семьдесят тысяч нойе-марок. Чтобы выкрутиться, мне пришлось бы найти сто тридцать тысяч, которые она каким-то образом умыкнула с моего счета...
      - На вашем месте я не пыталась бы восстановить сумму на своем счете, сказала Чен, словно прочитав мои мысли. - Это под силу лишь мне, но я, по словам Его Величества, буду несколько недель торчать на Парексе. Если, разумеется, вы не отмените своего спектакля, - обратилась она к Питеру. Иначе Смиту не избежать тюрьмы.
      - Капитан? - услышал я голос Питера.
      Я отрицательно покачал головой. Все мы знали, что Чен непременно прибегнет к этому средству.
      - Благодарю за предложение, мисс Чен, - сказал я. - Полагаю, вам надо преподать урок, обещанный королем Питером. Свои дела с "Трансшипминт" я как-нибудь улажу сам.
      Она сжала челюсти и процедила:
      - Пеняйте на себя! Я проведу на Парексе несколько недель, вы - в тюрьме десять лет. Посмотрим, кто из нас посмеется последним. - Она сделала нетерпеливый жест. - Если ваши угрозы исчерпаны, приступайте к делу. Я тороплюсь назад в Пространство. Смита ждет обвинение в растрате, вас вечный страх.
      - Да, все кончено, - согласился Питер. - Прощайте, мисс Чен.
      Десятичасовое путешествие на Парекс прошло спокойно. Чен про вела это время в пассажирской каюте, за задраенным люком, а Джимми, Ронда и я - на своих рабочих местах. Один Билко отлучался в комнату отдыха и потом ворчал, что там невыносимо одиноко.
      Получатели груза, оставленного нами на "Мире свободы", были не слишком довольны, что "Сергей Рок" прибыл с пустым трюмом. Чен, наверное, надеялась, что они подадут на меня иск, но деньги с ее карточки, а также уговоры Билко сделали свое дело, и ситуация не переросла в критическую. На карточке осталось, правда, всего шестьдесят тысяч нойе-марок - при том, что "Трансшипминт" должен был не позднее, чем через две недели, потребовать с меня все двести тысяч.
      Мы пробыли на Парексе двадцать часов, отсыпаясь, заполняя трюмы новым грузом и оформляя небывалое количество бумаг. За это время Чен предприняла две попытки сбежать с планеты, однако оба транспорта были вынуждены вернуться обратно После безуспешных попыток найти себе лепешку для дальнейшего путешествия.
      К моменту нашего старта слухи о злополучном пассажире успели приобрести устойчивый характер. Удаляясь в космос, я поймал себя на мысли, что она вряд ли будет допущена на борт космического корабля даже после истечения срока ссылки. Интереса к ее последующей судьбе я, впрочем, не испытывал. По-моему, тут нечему удивляться.
      - Эй! - услышал я голос Ронды. - У тебя найдется свободная минутка?
      Я хотел было ответить ей в том смысле, что скоро стараниями "Трансшипминт" свободного времени у меня будет хоть отбавляй, но сдержался.
      - Конечно! - сказал я, приглашая ее за стол в комнате отдыха. - Ты здесь нечастая гостья.
      - Это еще мягко сказано, - ответила она, выдвигая стул и присаживаясь. Я обратил внимание, что левую руку она держит за спиной, словно что-то от меня прячет. - Просто захотелось поболтать.
      - Пожалуйста. О чем?
      Она указала на дисплей передо мной.
      - Все ломаешь голову, как расплатиться с "Трансшипминт"?
      - Пытаюсь. Но без толку. Добыть так много денег за столь короткий срок немыслимо.
      - А ведь можно было. Помнишь, Чен предложила восстановить твой счет, если ты убедишь Питера снять с нее заклинание? Тогда лепешки перестали бы воротить от нее нос - не знаю только, есть ли у них нос. - Она склонила голову набок. - Должна тебе сказать, твой отказ сильно меня впечатлил. Джимми тоже был от тебя в восторге.
      - Спасибо. Но я меньше всего пытался произвести на вас впечатление. Смысл состоял в том, чтобы хорошенько ее напугать, иначе она вместе со своими Чен-Меллисами донимала бы нас весь остаток жизни. А так у нас стало одной заботой меньше.
      - Это в случае, если чувство самосохранения перевешивает у нее мстительность, - сказала рассудительная Ронда. - А также если она не сообразила, что происходит в действительности.
      - Это вряд ли, - ответил я. - Она понятия не имеет об Инфракрасных, тем более - о том, как они взаимодействуют с молодыми лепешками.
      Ронда поежилась.
      - Это очень похоже на волшебство. Питер создает иллюзию, будто на нее прогневались все до одной лепешки в галактике, тогда как на самом деле все исчерпывается одной-единственной престарелой Инфракрасной, которую попросили подежурить возле Чен, на случай, если ей приспичит удрать с планеты. Это так хрупко!
      - Тебе так кажется, потому что ты знаешь механику фокуса. Кроме того, тебе известно, что фокус может сработать только на такой планете, как Парекс, с одним-единственным космопортом, с которого не могут взлетать по несколько кораблей одновременно. - Я пожал плечами. - Если тебе мнится волшебство, то оно, скорее, в том, что Питеру удалось завербовать для такого дела хотя бы одну Инфракрасную старушку.
      - Да, - пробормотала Ронда, - но все же как печально - сторожить в последние недели жизни мерзкую Чен, вместо того, чтобы внимать музыке "Мира свободы"...
      - Не знаю... - Я улыбнулся. - Если бы ты догадывалась, что они сделали с Чен в последний день ее содержания в тюрьме! Между прочим, где ты в это время пропадала?
      - Договаривалась со Сьюзен об условиях одной сделки, - ответила Ронда, хмурясь. - А что они с ней сделали в последний день?
      - Ничего особенного, - ответил я, тоже нахмурившись. - Просто несколько раз проиграли у нее в камере один из любимых мотивчиков Инфракрасных. Если судить по моей собственной реакции на подобную музыку, она будет звучать у нее в голове несколько месяцев подряд... Кстати, о какой сделке ты говоришь?
      - Какая жестокость! - ахнула Ронда. - Хотя и гениальная. Теперь у Старейшины, охраняющей Чен, будет что послушать и как отличить ее от других людей. Это ты придумал?
      - Питер. Выкладывай про сделку.
      - Ничего особенного. Помнишь, Сьюзен понравилось мое рукоделие? Вот я и продала ей все, что у меня накопилось: бисер, обручи, застежки, иголки, нитки, станочки, шаблоны, законченные вещицы.
      - Поздравляю, - сказал я с некоторым разочарованием. После такого пространного предисловия я ожидал чего-то большего. - К следующему концерту она сможет принарядиться.
      - Надеюсь. Она сказала, что перепрограммирует одну из машин на изготовление бисера.
      - Потрясающе! - хмуро пробурчал я. В следующее мгновение я заметил, как у нее искрятся глаза; видимо, ей было трудно сохранять серьезное выражение лица. - Ладно, выкладывай!
      - Что выкладывать? - Ей определенно хотелось потянуть еще.
      - Главное. Она, небось, предложила тебе половину прибыли?
      - Нет, что ты! На какую прибыль тут можно рассчитывать? Я настояла на оплате наличными.
      Наконец-то она перестала прятать левую руку за спиной. Я увидел деревянную коробочку, вроде той, в которой Билко держит свои игральные кости.
      - И она согласилась на мои условия.
      Я тупо пялился на коробочку. Она действительно была позаимствована у Билко. Ну и что? До меня никак не доходил смысл происходящего.
      - Ну, наличные так наличные. Дальше-то что? Глаза Ронды округлились.
      - Наличные, Джейк! Ты знаешь, какие деньги в ходу на "Мире свободы"?
      И тут меня осенило.
      Я поспешно откинул крышку и увидел на бархатной подкладке три ряда сияющих золотых монет. Это были доллары Объединенных Юпи-терианских Поселений, отчеканенные сто тридцать лет тому назад. С тех пор как более ста лет назад Поселения были поглощены Землей, таких монет больше не выпускали.
      Я поднял глаза на Ронду.
      - Сколько это стоит? - спросил я с дрожью в голосе.
      - Достаточно, - спокойно ответила она. - На Парексе я заглянула в парочку нумизматических файлов и выяснила, что монеты потянут на двести пятьдесят - триста тысяч нойе-марок. - Она подтолкнула коробочку, проехавшую по столу несколько сантиметров в мою сторону. - Они твои.
      В жизни человека случаются моменты, когда гордость лучше попридержать.
      - Спасибо, - пробормотал я.
      - Пожалуйста. При всех наших недостатках мы хорошая команда. Было бы жаль, если бы она распалась.
      - Ты причисляешь сюда и дерзкого юнца Джимми?
      - Забыл, дружок, как этот дерзкий юнец помог тебе выстоять против члена семейки Чен-Меллис? - ядовито напомнила она. - Не знаю, признается ли он в этом вслух, но твоя непоколебимость на "Мире свободы" произвела на него сильное впечатление.
      - Наверное... - При всем своем упрямстве я был готов мысленно согласиться, что Джимми тоже меня порадовал, когда не стал мне перечить. Но признать это вслух я не был готов - по крайней мере, до поры. - Но тут возникает новая проблема. Раз я образец для подражания, значит, должен всегда оставаться высокоморальным. Я гораздо лучше себя чувствовал, когда мог воздействовать на него просто окриком.
      - Бедненький! - Ронда снисходительно похлопала меня по руке. - Ничего, как-нибудь справишься. - Она хитро усмехнулась. - Зато мне, простому бортинженеру, хорошо: я никем не командую. - Она постучала ногтем по коробочке с монетами. - Только учти, я собираюсь совершенно бесстыдным образом воспользоваться твоим зависимым положением.
      - Уже догадался! - Я подъехал вместе с креслом к холодильнику. Наверное, ты потребуешь, чтобы я сам налил тебе стаканчик?
      - Начнем с этого, - проворковала она. - А потом посидим вдвоем и поговорим по душам. Наконец-то я тебе распишу, какими чудесными новыми двигателями ты можешь меня побаловать!