– Хорошо.
      Ландо ссутулился, словно стараясь стать ниже ростом, последний раз подозрительно огляделся и прошел внутрь вслед за Лейей.
      Первоначально тридцативосьмиэтажная башня Оровуд предназначалась для колонии уроженцев Алдераана, которых уничтожение родного мира первой Звездой Смерти застало за пределами планеты. Но хотя архитекторы старательно, во всех деталях воспроизвели алдераанский стиль, большинству беженцев пришелся не по вкусу запруженный толпами и почти полностью застроенный Корускант.
      Но несмотря на то что проект в целом провалился, на Корусканте понадеялись, что те из алдераанцев, что все же решили остаться в столице, предпочтут жить именно в башне Оровуд, особенно учитывая потрясающий вид на горы Манараи, так что башня пустовать не будет. Эта надежда рухнула во время последней недолгой, но страшной осады Корусканта войсками Гранд адмирала Трауна. После того как осада была снята, оставшиеся уроженцы Алдераана почти в полном составе покинули Корускант. Многие отправились на Новый Алдераан, другие рассеялись по всей Галактике. Как объяснил Лейе один из них, однажды чудом избежав гибели на родной планете, они больше не хотят искушать судьбу, поселившись на еще более привлекательной военной цели.
      Прошли годы. Рана, которую оставила эта горькая ирония в сердце Лейи, почти зажила. Почти.
      Бесшумный и эффективный турболифт алдераанской конструкции высадил их в саду, разбитом прямо в холле тридцатого этажа. Среди пышной растительности, экзотических листьев, изящных искусственных ручейков и миниатюрных водопадов никого не наблюдалось. Собственно, и не должно было наблюдаться.
      – Баркхимкх? – тихо окликнула Лейя.
      – Я здесь, дочь господина нашего Дарта Вейдера, – мурлыкнул голос Баркхимкха где-то на противоположенном краю холла-сада.
      Ветви зашевелились, и в поле зрения появился воин-ногри – рядом с аркой, где начинался коридор, ведущих к их жилью.
      – Все спокойно.
      – Спасибо, – сказала Лейя.
      – Продолжай в том же духе, – добавил Хэн, когда они проходили под арку. Баркхимкх поклонился.
      – Слушаюсь, Хэн из рода Соло.
      Когда Хэн отпер входную дверь, Каррде сидел, развалясь в изящном плетеном кресле, с декой в одной руке и стаканом жидкости янтарного цвета в другой.
      – А, вот и вы, – произнес он. К тому моменту, когда все столпились внутри, он уже выбрался из кресла
      – А я как раз подумывал, не попросить ли Сакхисакха связаться с вами.
      – Мы смогли вылететь лишь значительно позже, чем я рассчитывала, – объяснилась Лейя – Прошу прощения.
      – Что вы, не стоит извиняться, – заверил Каррде. – Дети не с вами?
      – Сегодня утром они как раз отправились с Чуй на Кашиийк, навестить его семью, – отвечала Лейя. – Учитывая возможное развитие событий, я решила, что лучше, если они пока побудут там.
      – Трудно придумать более безопасное место, чем планета, полная вуки, да если еще и личная охрана из ногри, – согласился Каррде. – Привет, Калриссиан. Рад тебя снова видеть.
      – Угу, – кивнул Ландо. – Хотя когда мы тебе расскажем, почему мы здесь, может, твое мнение и изменится.
      Выражение лица Каррде осталось вежливо-безучастным, но Лейя почувствовала, как он внутренне напрягся.
      – Может, и так. В таком случае давайте считать, что с формальностями покончено. Присаживайтесь и рассказывайте.
      * * *
      – Извините, – ответила распознающая система на другом конце провода приторным механическим голоском, – но связь с резиденцией, которая вам требуется, ограничена. Я не могу соединить вас без соответствующего кода доступа.
      – Скажите советнику Органе Соло, что это чрезвычайная ситуация, – продолжала настаивать Шада, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более строго и официально.
      В окно закусочной ей был прекрасно виден «инком Т-84» Соло, стоящий на посадочной площадке третьего этажа башни.
      – Я звоню по поручению адмирала Драйсона, разведслужба Новой Республики.
      Система осталась безмятежной.
      – Я не могу соединить вас без соответствующего кода доступа, – повторила она.
      Шада оборвала связь. Поморщилась. Это была последняя словесная уловка из репертуара, и она не дала ничего, но оставался еще обходной путь. Этот проверенный способ, признаться, ей уже порядком поднадоел. Устала она от него.
      Сперва она пошла по нормальному цивилизованному пути – позвонила в кабинет советника Органы Соло в Императорском дворце. Потом, когда автоматика дворца ее отшила, попыталась прорваться в само это тяжеловесное правительственное здание. Но, поскольку никаких официальных полномочий или возможностей сослаться на деловые нужды у нее не было, она каждый раз упиралась в транспаристиловую стену в метр толщиной. Потом она звонила в домашние апартаменты Соло – с тем же нулевым результатом. И наконец, сейчас она пыталась дозвониться в их убежище у подножия Манараи. И снова неудачно.
      И с каждым пинком под зад рушились, как карточный домик, ее иллюзии относительно Новой Республики. Она-то думала, что они смогут предложить ей что-нибудь получше, чем жизнь мистрил. Чем дальше, тем больше все шло к тому, что она жестоко ошибалась.
      Но ничего не оставалось, кроме как продолжать начатое. Хотя бы потому, что ей просто некуда было податься.
      Ну ладно. Цивилизованные пути исчерпаны и ни к чему не привели. Придется попробовать путь мистрил.
      Торговый центр на втором этаже башни нельзя было назвать компактным, но Шаде хватило пяти минут, чтобы найти все необходимое. Еще через минуту она уже была в кабине турболифта, вооружившись отрезом парчовой ленты, дешевой декой и бутылкой столь же дешевого, но страшно крепкого додбри.
      Шада знала, что ехать долго не придется, но у нее был готовый план, так что она действовала уверенно и без лишней спешки. Она откупорила бутылку и смочила ядреным зельем воротник своего платья (честно говоря, не слишком чистый). Потом, скривившись от отвращения, прополоскала рот небольшим количеством того же термояда. Остатки вылила в цветочные горшки, красовавшиеся под потолком кабины. То, что было во рту, она с облегчением сплюнула обратно в бутылку и занялась лентой. Традиционная корускантская головная повязка невесты – штука хитрая, не вдруг сообразишь. Но, к счастью, ей был известен упрощенный вариант, с которым не надо было возиться полдня. А отличить подделку мог бы только очень искушенный наблюдатель.
      Когда кабина турболифта достигла обзорной площадки на крыше башни, для представления было все готово. Зажав в одной руке бутылку, а в другой – деку, она вышла из лифта и как бы невзначай огляделась. На первый взгляд, площадка была пуста. Никто не сидел за столиками, никто не маячил среди декоративного кустарника. Но, с другой стороны, это вовсе не значило, что телохранителей Органы Соло тут нет. Перехватив бутылку поудобнее, Шада нетвердой походкой направилась к краю крыши.
      Она точно знала, что один из стражей должен быть где-то здесь. Но он не объявился. Она дошла до ограждения у края пропасти. Сплошной широкий и прочный барьер был ей по колено, зато сетка, закрепленная на нем, – по подбородок. Шада швырнула бутылку и деку себе под ноги
      – Прекрасно, Равис! – пробормотала она, изображая полное алкоголя отчаяние. – Не хочешь, ха! Прекрасно. Тогда я отдам тебе мою ж-жизнь, если это все, что тебе от меня нужно. Все сразу станет проще…
      От невнятного бормотания Шада перешла к имитации глухих девичьих рыданий. Вцепившись в сетку, она всем телом навалилась на нее, пытаясь свеситься через край. В этот момент она насторожилась. Что-то еле слышно шевельнулось за спиной – и снова тишина. Словно почудилось.
      Так, значит, этого им мало, чтобы начать действовать. Прекрасно, она им устроит. Так и быть. Шада подобрала брошенную деку, села за столик, установила ее так, чтобы всем было видно, – не переставая всхлипывать. Дрожащими пальчиками она сорвала с волос свадебную повязку, трагически ее поцеловала и положила перед декой. Еще минута ушла на то, чтобы довести натюрморт до совершенства.
      После этих последних приготовлений Шада встала, расправила плечи, глубоко вздохнула и направилась к пропасти в тридцать восемь этажей глубиной. Она снова вцепилась в сетку, встала на ее твердое основание и перекинула ногу через верх ограждения.
      Точнее, попыталась перекинуть. Не успела она исполнить это па, как за спиной снова раздался еле различимый намек на шорох, сильные руки схватили ее за пояс и потянули назад, так что ногу пришлось опустить, чтобы удержать равновесие.
      – Не делайте этого, – тихо и скрипуче мяукнул тот, кто держал ее, оставаясь у нее за спиной.
      – Пу-устите-е меня-я! – простонала Шада, цепляясь одной рукой за сетку, а другой колотя по удерживающей ее конечности – без малейшего эффекта, разумеется. – Я ему больше-е не нужна-а-а – так он сказал! Он меня больше не хо-о-о-очет!
      – Это не выход, – сказал ногри, продолжая удерживать ее – мягко, но неумолимо. – Давайте зайдем внутрь и поговорим.
      – Наговорились уже! – тихо всхлипнула Шада, оборачиваясь к своему спасителю – дабы он уж точно унюхал запах додбри, а заодно – чтобы оглядеться по сторонам. Больше никого видно не было. – Прошу вас, отпустите меня, – попросила она, снова вцепившись в сетку обеими руками и попытавшись выскользнуть из его хватки куда-то вверх. – Пожалуйста!
      – Нет, – повторил ногри и потянул ее назад с силой, с которой она не ожидала столкнуться у того маленького существа. Ее пальцы вцепились в сетку, напряглись из всех сил… и соскользнули, точнее, она позволила им соскользнуть. Сама она, естественно, с размаху полетела на своего спасителя, умудрившись развернуться в полете.
      Но ногри не зевал. Он успел отшагнуть в сторону, продолжая удерживать ее за пояс, второй рукой нацелился поймать ее за плечи, чтобы она не упала…
      И падая в эти крепкие объятия, она резко ударила освободившейся рукой, целясь ему в горло. Его ноги подогнулись, и они оба рухнули на крышу. Ногри не издал ни звука.
      Она полежала так еще минуту, изображая пьяные рыдания и цепким взглядом сканируя пространство на предмет других охранников. Похоже, ногри был здесь один.
      Что вовсе не означало, что он никому не сообщил, прежде чем броситься спасать отчаявшуюся до суицидных попыток пьяницу. Если сообщил, времени у нее не так уж и много. Если же нет – то не намного больше.
      Она содрала с себя ненавистное платье, под которым скрывался боевой комбинезон и, поглядывая краем глаза на дверь турболифта, приступила к работе.
      * * *
      Каррде вертел в худых длинных пальцах бокал и не отрывал взгляда от темной жидкости – крохотного водоворота, который возникал при движении.
      – Ты так уверен… – проговорил он.
      – Более чем, – с жаром отозвался Калриссиан. – Я просмотрел все, что осталось от старых имперских архивов, и нашел все записи, касающиеся Трауна. Не скажу, чтобы их там изобильно, но все говорит за то, что я видел именно этого человека.
      – Чисса, – рассеянно сказал Каррде.
      – То есть?
      – Он не человек, он чисс.
      – Хорошо, чисса, велика разница!
      – Как сказать…
      – Но это еще ничего не значит, – вмешался Хэн, исподтишка бросая взгляд на жену. – Все равно не. исключен какой-нибудь подвох.
      Если настроение Каррде было наигранным, если на самом деле он поверил словам Ландо, значит, Лейя сейчас пытается отыскать доказательство в его мыслях или что там она такое «чувствует».
      Но лицо жены не изменяло своего сумрачного выражения с тех пор, как Калриссиан начал рассказ. Даже сейчас, встретив его взгляд, Лейя едва заметно покачала головой на невысказанный вопрос.
      Хэн думал, что они были предельно осторожны. Он просчитался.
      – Я понимаю так, что я теперь под подозрением, – сказал Коготь, по-прежнему любуясь вином в бокале. – И вовсе не ишори и их союзники жаждут справедливости и моей крови. Ну как, советник Органа, нащупали что-нибудь? Прошел я испытание?
      Хэн опять посмотрел на жену, у Лейи кривились губы. Про себя Соло уже на чем свет клял излишне умного собеседника.
      – Простите, – сказала принцесса. – Лично я ни на секунду в вас не усомнилась.
      – Вы на редкость любезны, советник, – саркастически улыбнулся Каррде, поднял, наконец, голову и посмотрел на Хэна и Ландо. – Не стану смущать любого из вас вопросом, разделяете ли вы уверенность ее высочества.
      Хэн выругался вторично.
      – Мне не нравится все с ходу принимать на веру, – буркнул он. – Ты же не приносил клятву верности Новой Республике.
      Коготь наклонил голову.
      – Разумеется, ты прав. Мои извинения.
      От него веяло холодом.
      Повисла неприятная пауза, ситуацию мог спасти разве что сам Каррде, а он не спешил этого делать. Тэлон перевел взгляд на Калриссиана.
      – Что ж. Давайте начнем с допущения, которое, как мы все надеемся, истинно. А именно, что все вы стали жертвами ловкого фокуса. Вопрос первый: как он был проделан?
      – Да просто! – Хэн изо всех сил старался разрядить обстановку. – Косметическая хирургия, чтобы парень был похож на Трауна, перекрасить волосы, кожу и глаза тоже несложно.
      – Хирург оставит следы, как ни старайся, – возразил Калриссиан. – Я-то знаю, куда надо смотреть, шрамов не было. Кроме того, как быть с голосом?
      – А что у него с голосом? – спросил Хэн. – Голоса подделывают на каждом шагу, сам знаешь. Мы сами не раз этим занимались, вспомни!
      – Если совпадают голосовые характеристики, значит, репликант, – вдруг вставил Каррде. – Дроид. Вроде того, которым владел Принц Ксизор из «Черного солнца».
      Ландо замотал головой.
      – Да не в этом дело, Коготь! И не в лице, не в глазах! Это… ну, я не знаю! Это был он. В нем чувствовалась такая мощь и уверенность, такого ни один дроид не сумеет подделать. Это был он. Должен быть он.
      – Но мог быть и его клон, не так ли? – подсказал Каррде. – Траун спокойно мог вывезти с Тантисс одну и даже более клонирующих установок.
      – Я задаю себе тот же вопрос, – поддержала Тэлона экс-принцесса. – Этим можно было бы объяснить и тех клонов, которых брат засек на Ифигине.
      – Клон Трауна тоже опасен, – нехотя признал Калриссиан. – Так, давайте думать. А не мог сидеть клон на мостике «Химеры» тогда, на Билбринги? Что, если Траун предчувствовал как-то, что произойдет, подготовился необходимым образом и подсунул Рукху пустышку?
      Каррде еще раз качнул бокал, темная жидкость вновь пришла в движение.
      – Тогда почему он допустил падение Империи, когда одно его присутствие могло ее спасти? – спросил Коготь. – Нет. Если бы он действительно остался жив, то должен был где-то лечиться. От такого ранения так быстро не встают на ноги.
      – Собственно, мне и Миатамии он так и сказал! – вновь перевозбудился Калриссиан. – Что некоторое время был не у дел, потому что выздоравливал.
      – Или он хотел, чтобы ты так считал, – предупредила Лейя. – Может быть, он к чему-то готовился.
      – Вместо того, чтобы защищать Империю? – усомнился Хэн Соло. – Чушь вучачья.
      Каррде вдруг поставил бокал на низенький столик возле своего кресла. Движение было настолько резким, что вино чуть не выплеснулось на столешницу.
      – Ладно, – сказал Коготь. – Я ошибся: вы хотите, чтобы это был Траун. Давайте исходить из этого предположения. Калриссиан видел Трауна, Гранд адмирал вернулся во плоти. Почему он выбрал именно это время? И почему в зрители он выбрал тебя и сенатора Миатамию, а не весь Корускант?
      – Вероятно, чтобы создать ситуацию, в которой мы все увязли, – ответила Лейя. – Напряжение в Сенате уже достигло потолка, все друг друга подозревают, никто ничего не говорит конкретно, но все вертится вокруг Диамалы. И, разумеется, вокруг Каамаса.
      – А намек, что Гаврисом не хочет разрешать кризис, только переполошит всех еще больше, – поддакнул Ландо. – Я слышал, некоторые сенаторы уже жалуются на то, что он затянул вопрос репараций дальше некуда.
      Хэн скривился. Финансовый кризис ботанов…
      – Он делает все, что в его силах.
      – Может быть, – мрачно откликнулся Ландо. – Но мне пришло в голову, что если бы Трауну захотелось взбудоражить сенаторов, у него были другие способы.
      – А что еще ему может хотеться? – поинтересовался Каррде. – Он не настолько глуп, чтобы претендовать на победу единым махом. По крайней мере, не сейчас, когда в его распоряжении всего восемь секторов.
      – А вдруг он отыскал новое супероружие? Император спрятал где-нибудь, а он отыскал, – зловеще предположил Ландо. – Звезду Смерти, например… только на этот раз достроенную. Или еще один «Сокрушитель солнц». Или еще что-нибудь, у Палпатина хватало опасных игрушек.
      Каррде отрицательно покачал головой.
      – Притянуто за уши. Я бы знал, если бы сохранилось еще что-нибудь.
      – Есть еще кое-что, – подала голос Лейя. – Тут шла речь о победе над Новой Республикой, но это возможно лишь в одном случае – если с ним воевать будет вся Республика. Но дело Каамаса рвет нас на части. Империя так слаба, что многие ее и не считают угрозой.
      – А если так пойдет дальше, – горько сказал Хэн, – в Галактике не останется ни одного сектора, который станет сражаться с Империей.
      – Да у Империи совсем нет сил, чтобы с нами сражаться, – вставил Калриссиан, не отрывая пристального взгляда от Каррде. – Не думаю, что мы сознавали, сколько времени и сил ими было потрачено на личную грызню. А теперь мы сами уселись в точно такую же лужу. Если спросят меня, я отвечу: у нас нет сил противостоять тому, что приготовил нам Траун.
      – Что, разумеется, зависит от того, что же именно он вам приготовил, – безразлично заметил Каррде.
      Коготь в свою очередь тоже внимательно смотрел на Калриссиана. Хэн заметил этот примечательный факт совершенно случайно и теперь маялся любопытством.
      – Итак, каков будет ваш следующий шаг? – по-прежнему без интереса спросил Тэлон.
      – Наш следующий шаг, – с вызовом ответил Ландо, – будет такой: избавиться от этого дурацкого каамасского дела, чтобы ничего не мешало заняться Трауном вплотную. Следовательно, нужно выяснить, у кого из ботанов усы в пуху.
      – Могут возникнуть проблемы, – Коготь прилежно хранил спокойствие. – Насколько я знаю, у имперцев оставалось всего две копии документа. Одна на базе Убиктората на Малой Йаге, вторая – в нынешней столице Империи на Бастионе.
      – Если вы еще, совершенно случайно, знаете координаты Бастиона, Тэлон, я вас расцелую, – сказала Лейя.
      – Боюсь, обойдемся без нежностей, – Каррде быстро глянул на нее и вновь уставился на Калриссиана. – У столицы называние подходящее, имперцы хранят координаты в строжайшем секрете.
      – Да что это мы все об имперцах да об имперцах, – выступил Ландо. – Я вот тут думаю, что у кое-кого на стороне может быть копия документа.
      Хэн только глазами захлопал. А он-то все изумлялся, чего это Калриссиану так хотелось перекинуться парой слов с Тэлоном.
      – Хочешь сказать, что Коготь…
      – У меня нет этого документа, Калриссиан, – отрезал Коготь. – Был бы, давно бы уже продал вам.
      – Это я знаю, – со значением сказал Ландо. – Я говорю о совершенно другом источнике.
      – У которого, вероятно, документа нет, – возразил Каррде.
      – Но ведь может и быть.
      Так эти двое и сидели, меряя друг друга холодными взглядами, и не признавались. Хэн хмуро покосился на жену, Лейя с тем же недоумением косилась в сторону Соло.
      – Эй! – осторожно окликнул кореллианин обоих мужчин. – Может, поделитесь?
      – Нет, – заявил к его изумлению Ландо. – Или мне следует сказать: «пока нет»?
      Коготь не купился.
      – Нам с Калриссианом требуется побеседовать, – стремительно поднимаясь на ноги, сказал он. – Есть здесь место, где нас с ним никто не побеспокоит?
      Хэн невольно позавидовал Когтю: они были почти ровесниками, но если Соло чувствовал, что отяжелел, то Каррде сохранил юношескую порывистость и легкость движений.
      – Можете воспользоваться детской спальней, – сказала тем временем Лейя, указывая на коридор. – Последняя дверь налево.
      – Благодарю вас, – Тэлон сделал приглашающий жест. – После тебя, Калриссиан.
      * * *
      На тот случай, если подкрепление ногри, которое рано или поздно прибудет на крышу, не станет вникать в подробности, а без лишних формальностей просто обрежет веревку, Шада вбила лишний крюк на страховке в паре метров над собой. Повиснув над пропастью в сотню метров глубиной, она осторожно изучила с помощью окуляра ночного видения периметр затемненного окна и вгляделась внутрь.
      Это была спальня ребенка. Нет, двоих детей, поправилась она, разглядев вторую кровать у дальней стены. Комната была пуста. И поскольку никто из детей не прилетел сюда вместе с родителями в гравилете, логично предположить, что в ближайшее время таковой она и останется. Шада спрятала окуляр в карман боевого комбинезона, а из другого кармана достала один из трех молекулярных стилетов «зана М6-В9». Извлекла на свет лезвие, настолько тонкое, что казалось почти невидимым. Подобно лазерному мечу, молекулярный стилет мог разрезать практически все, что угодно. Но в отличие от лазерного меча лезвие заны было до невозможности хрупким. Точный колющий удар, нанесенный противнику, почти всегда заканчивался поломкой лезвия – не считая гибели противника, конечно.
      К счастью, задача, которая стояла перед ней сейчас, не должна была потребовать таких жертв. В большинстве домов на Корусканте ей пришлось бы, чтобы проникнуть внутрь, вырезать всю раму, но в Оровуде дизайнеры использовали традиционные алдераанские рамы, которые, раскрываясь наружу, позволяли впускать внутрь потоки свежего воздуха. Все, что ей надо было сделать, – это просунуть кинжал в щель между рамами, срезать задвижку, и путь внутрь открыт.
      Только сперва, конечно, надо было найти и обезвредить сигнализацию, которую могли установить тут ногри.
      Решить эту проблему оказалось даже легче, чем она ожидала. На окне был единственный датчик, рассчитанный на гравилет, ежели кому придет в голову проникнуть на нем в комнату. Очевидно, ногри и предположить не могли, что какой-нибудь псих решится спуститься сюда с крыши, как это сделала она. Хотя, с другой стороны, пост на крыше они поставили – для полной уверенности, надо полагать.
      Две минуты спустя она уже была в темной детской. Аккуратно закрыла за собой окно и напряженно прислушалась. Кроме слабых механических шумов, обычных для любого современного жилища, откуда-то из недр квартиры доносились приглушенные голоса. Слов через закрытую дверь было не разобрать, но она отчетливо различала по крайней мере четыре голоса.
      Она остановилась у двери, внезапно озадачившись. Она видела, как из ИТ-84 вышли Соло и Органа Соло, потом она заметила, как у дверей к ним присоединился Калриссиан. Но кому принадлежит четвертый голос? Просто случайный знакомый залетел на огонек? Вряд ли. Деловой партнер Калриссиана? Возможно, хотя он изо всех сил старался остаться незамеченным там, внизу, пока ждал Соло.
      Одно было ясно: судя по тому, как воровато основная троица вела себя, это был междусобойчик, который они никак не хотели афишировать. И вряд ли им понравится, если на это тайное сборище вломится незваная незнакомка.
      Внезапно она насторожилась. Разговор прервался, потом раздался новый звук.
      Шаги. Приближающиеся шаги.
      Она стояла на коленях рядом с той кроватью у дальней стены. Кровать была стилизована под спальное место на космическом корабле – под матрасом помещался вместительный рундук для багажа. Но прятаться в нем она не собиралась. Она ухватилась за спинку кровати и потянула ее на себя.
      Да, должно быть, хлама в рундуке валялось немало; даже усилий тренированных мускулов мисгрил хватило только на то, чтобы отодвинуть кровать сантиметров на двадцать пять от стены. Но и этого, по идее, было довольно. Во всяком случае, учитывая то обстоятельство, что шаги уже приблизились к двери, ей придется этим довольствоваться. Шада резко поднырнула под кровать прямо из коленопреклоненной позиции, перекатилась, проползла и замерла в узкой щели между кроватью и стеной.
      Как раз вовремя. Не успело ее плечо и бок утвердиться на холодном полу, как дверь скользнула в сторону и в спальню вошли две пары ног. Осветительная панель засветилась мягким светом, дверь закрылась.
      – У нас был договор, Калриссиан, – холодно сообщил низкий неопознанный мужской голос.
      Неопознанный, но определенно знакомый. Шада углубилась в воспоминания.
      – Который я и не нарушал, – второй говорил быстро и весело, но все равно все выглядело так, будто он пытался защититься. Или просил прощения.
      – Неужели? – поинтересовался его собеседник совсем уж ледяным тоном. – Ты с большой готовностью разболтал им, что тут кроется некоторая тайна. Как ты думаешь, сколько им понадобится времени, чтобы вооружиться лопатами и приняться за раскопки?
      … В голове точно щелкнуло: предводитель крупнейшей группы в бизнесе нелегального ввоза-вывоза. Тэлон Каррде.
      – Если честно, Коготь, – ощетинился, подтверждая подозрения, Калриссиан, – у них есть заботы и поважнее. А если уж совсем откровенно, то я вообще никогда не понимал, почему ты так одержим оставить этот вопрос в секрете. Подумаешь, ну, был Шорш Кар'дас твоим конкурентом, мало у тебя их, что ли, ну и…
      – Вокодер приглуши! – рыкнул Каррде.
      От неожиданности Калриссиан действительно заткнулся, а Шада чуть было не подавилась пылью. Каррде запомнился ей фантастически хладнокровным.
      – Я не хочу, чтобы кто-то здесь слышал это имя, – заговорил Коготь прежним спокойным голосом. – И он не был моим конкурентом. Он был… тут все совсем по-другому.
      – Ладно, – растерянно пробормотал Калриссиан. – Как скажешь. Суть-то по-прежнему в том, что сейчас мы не можем баловать себя глупыми играми. Только не…
      – Глупыми играми? Калриссиан, ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
      – Нет, имею! Я очень точно знаю, о чем говорю, – возразил собеседник контрабандиста. – А я толкую о гении, который десять лет назад чуть было не поставил на колени Республику. Что бы ни запланировал Траун, он должен рассчитывать на каамасский документ.
      Шада затаила дыхание. «Что бы ни запланировал Траун?!..» Но Траун мертв.
      Или нет?
      – Благодарю за исторический экскурс, – сказал Каррде. – Я склоняюсь к мысли, что среди республиканцев весьма популярна забывчивость. Если ты запамятовал, так я присутствовал при событиях. И давай не вести себя так, будто ваша Новая Республика вот-вот отдаст концы, ладно?
      – А ты думаешь, мы не на самом краю? – с жаром возразил Калриссиан. – Ты что, все это время находился в уверенности, что Траун явился бы всему честному народу, если бы не был готов нанести удар?
      – Если он намеревается нанести этот удар, – резонно оспорил заявление собеседника Коготь. – Помимо планов открытой атаки, у него могут найтись и иные занятия.
      – Вот спасибо, вот успокоил! – зарычал укушенным вуки Калриссиан. – Тем больше причин как можно быстрее разрешить каамасское дело. И если есть хотя бы половина шанса на то, что Кар'дас может помочь, кто-то просто обязан слетать к нему.
      – И по твоему мнению, этим кто-то должен быть я?
      – Ты был с ним знаком.
      – Невероятно ценное качество. Я не назвал бы это активом, скорее бы, списал в пассив.
      Последовал негромкий звук придушенного вздоха.
      – Слушай, Коготь, я понятия не имею, что там между тобой и Кар'дасом произошло, да меня ваши с ним отношения не волнуют. Я знаю только одно: мы опять столкнулись нос к носу с Гранд адмиралом Трауном. И не только мы. Ты тоже. Уже забыл, что Траун питает к тебе особо горячие чувства? Он несколько раз подчеркнуто объявлял, что расправится с тобой.
      – Пугает.
      – Не помню, чтобы Траун когда-либо впустую сотрясал воздух. Он всегда выполнял обещания. Но раз уж ты сам заговорил о запугивании, чего ты так боишься, а?
      Раздался звук шагов: кто-то отошел к окну.
      – Ты никогда не встречался с Кар'дасом, Ландо, – негромко произнес Каррде. – Сразу видно. Иначе бы понял. Джабба Хатт по сравнению с ним – безвредный головастик.
      – И все же ты попросил нас с Марой выследить его.
      – Ни о чем подобном я вас никогда не просил, – хладнокровно возразил Коготь. – Напряги память. Я пытался уговорить тебя продать мне найденный на Дагоба «маячок».
      – А еще ты попытался дать понять мне, что вдруг безумно заинтересовался Войной клонов, просто на пену изошел от любопытства, – сухо напомнил Калриссиан. – И ты великолепно знал, что на эти рассказы я не куплюсь. Ладно, подробности побоку. Мы выследили его и вернулись целыми и невредимыми.
      – Вы отыскали систему, где, возможно, он обитает, – хмыкнул Каррде. – А ты просишь меня отправиться прямиком к нему в крепость и переговорить с глазу на глаз.
      – Если Трауна не остановить, со временем он доберется и до дома престарелых, в котором заперся Кар'дас. И если у твоего приятеля есть хоть капля мозгов, он рассыплется в благодарностях за предупреждение.
      – Он за всю свою жизнь никого и ни за что ни разу не поблагодарил, – процедил сквозь зубы контрабандист. – И ни на какую пенсию он не уходил. Он всегда либо замышляет что-нибудь, либо планирует, характер у него такой. И он не хочет, чтобы его находили. В особенности – я.
      Калриссиан аж зашипел.
      – Отлично! Хочешь забиться в нору и ждать там, когда явится Траун и примется выкуривать тебя оттуда, я мешать не буду, давай! Дай только копию маршрута Мары в систему Экзокрон, и я сам отыщу Кар'даса!
      – Не городи ерунду! – буркнул Коготь. – Ты со своей «Госпожой удачей» и двух дней не протянешь на пустоши Католь.
      – А кто сказал, что я полечу один? – удивился Калриссиан. – Я подумывал попросить генерала Бел Иблиса отправиться вместе со мной на «Скитальце».
      – Худшего варианта ты придумать просто не мог, – в холодном голосе контрабандиста наконец-то зазвучало раздражение. – Притащишь на Экзокрон военный корабль, и Кар'дас либо совсем уйдет под землю, либо попросту собьет вас и забудет. Ты не знаешь его, как я.
      – Да, – тихо сказал Калриссиан. – Я не знаю. Последовало натянутое молчание. Долгое, напряженное, заполненное ожиданием.
      – Не следовало тебе бросать жизнь среди нас, бандитов и прочих подонков, – в конце концов, произнес Коготь. – В жульничестве и предательстве с тобой не многие сравнятся. Хорошо. Я полечу.