Ландо оторвался от деки и внимательно посмотрел на седоватого человека, сидящего напротив за низеньким кофейным столиком.
      – Шутить изволите? – спросил он, указывая на деку. – Пятьдесят штук? В месяц?
      Собеседник пожал плечами.
      – Послушай, Калриссиан, меня не волнует, нравится тебе или нет. Но если хочешь нанять лучшего, то сам должен понимать – стоит недешево.
      – Ой, не надо, – пробурчал Ландо. – Меня-то вакуумом не корми, Регги. Мы оба знаем, что охранники-соскины – далеко не из лучших.
      – Может, и не из лучших, – согласно кивнул собеседник, сделав изрядный глоток из кружки. – Но из тех, кого можно сейчас нанять за деньги, – они лучшие.
      – Послушай, я говорю о всего лишь безопасности грузовика с рудой, – сказал Ландо, борясь с мерзким ощущением полной засады, которое слишком часто наваливалось на него последние дней десять. – Речь же не идет о вторжении на Алион, взятии на абордаж «звездного разрушителя» или еще чем-то в таком же роде.
      – А жаль, – ответствовал Регги, вытирая рот рукавом. – Это звучало бы гораздо забавнее – и соскины точно предоставили бы скидку.
      – И все же мы говорим о работе, которая пятидесяти штук не стоит, – не отступал Ландо
      – Мы говорим об одном транспорте руды с Варна в месяц плюс нескольких рейсах туда-сюда для клиентов казино. Больше, чем на пять тысяч в месяц, это ну никак не тянет.
      Регги вздохнул.
      – Смотри, Калриссиан, – он сделал паузу и оглядел кафе. – Сюда вот смотри, – продолжил он, указывая на группу инопланетян, склонившихся над столом так низко, что их рогатые головы почти соприкасались. – Вот тех клатеаров видишь? У них уже шестьсот лет идет междоусобица с нхорасами, которую пытались остановить пять разных поколений джедаев. Не удалось никому. Слыхал о таком?
      – Слышал, – кивнул Ландо.
      – Хорошо, – сказал Регги. – Так вот, новую политику невмешательства во внутренние дела, исходящую от Корусканта, они представляют так, что теперь никого из прочих секторов не волнует, чего они там друг с другом вытворяют Стало быть, опять пришла пора повоевать. У клатеаров отличная боевая подготовка – им столько приходилось биться с Империей, что они поневоле в отличной форме. Нхорасам повезло больше. А может, и меньше – это с какой стороны посмотреть. Империя про них как-то забыла, так что воевать было особенно и не с кем.
      Ландо тяжело вздохнул. Мысль была вполне понятна.
      – И поэтому они вербуют наемников.
      – Соображаешь, старичок, – одобрительно заметил Регги. – Системы у них под охраной щита дхашаанов – говорят, даже старый Дхарус вернулся к делам и занимается у них вопросами снабжения и стратегии. Так вот, им они платят тридцать тысяч. В день.
      Он даже головой покачал, как будто собственным словам не верил.
      – Это, Калриссиан, рынок сбыта для любого, у кого есть солдаты и есть корабли. И все срочно вспомнили старые счеты. А у кого здесь не отыщется пары-тройки старых обид?
      – Так ведь нхорасы вербовкой занимаются для нормальной войны, – попробовал последний аргумент Ландо. – А мне надо всего лишь отгонять пиратов от груза.
      Регги опять пожал плечами.
      – Некоторые из пиратских банд могут устроить веселуху почище сил обороны целой системы. Конечно, смотря какой системы.
      Ландо сморщился.
      – Послушай, Регги..
      – А если ты снова собираешься завести разговор о Танаабе, то лучше не надо, – прервал его тот. – Из этой истории ты уже выжал все, что можно лет этак пятнадцать тому назад. На сей раз такой номер не пройдет.
      – Всегда приятно встретить благодарных людей, – ледяным голосом заметил Ландо, вставая. – Увидимся, Регги. Желаю удачно организовать какую-нибудь войну.
      После прохладного полумрака закусочной силпарианское солнце показалось особенно жгучим. Ландо постоял с минутку у входа, изучая вывески, которыми пестрела вся улица Космопроходцев, и прикидывая, имеет ли смысл заняться проверкой их постоянной клиентуры. По здравому размышлению, смысла в этом не было совершенно никакого. Регги был прав: любая группа наемников, которая хоть мало-мальски стоила того, чтобы их нанять, сейчас искала игры со ставками гораздо большими, чем сопровождение грузов. И за гораздо большие деньги, чем мог себе позволить Ландо.
      После почти что двадцати лет отчаянной борьбы Галактика наконец обрела долгожданный мир, и тут же… Создавалось такое впечатление, все одновременно повредились мозгами и спешно начали реанимировать весь ассортимент локальных заварушек, которые в свое время были столь легкомысленно пресечены Новым Порядком.
      Устало покачав головой, он повернул обратно к космопорту.
      Шум толпы донесся до его слуха много раньше, чем он ее увидел. Хорошее было стадо, большое: около трехсот людей вперемешку с прочими расами весьма громко толклись у входа в ангар номер 66. Группа выглядела организованнее тех, что ему уже приходилось видеть, хотя возгласы доносились давно и хорошо знакомые – требовали возмездия за Каамас.
      В том настроении, в котором пребывал Ландо, первой мыслью было – а не проложить ли себе тропинку сквозь толпу, все-таки шанс хоть чуточку снять накопившееся в этой системе раздражение. Но сегодня, казалось, против него ополчилась вся вселенная, даже в такой мелочи. «Госпожа удача» была парой ангаров дальше, в шестьдесят восьмом. Вполголоса охарактеризовав умственные способности тех, кто не нашел ничего умнее, чем выступать по поводу событий, происшедших задолго до их рождения, он миновал толпу и направился к своему ангару. Ландо чувствовал, что чем быстрее он покинет Силпар, тем будет лучше. Для него же в первую очередь.
      Он отошел от толпы уже на добрый десяток метров, когда через острое чувство жалости к себе пробилось осознание несуразного момента: все обвинительные возгласы из толпы однозначно поносили ботанов: торговцев, дипломатов и предпринимателей. Но в космопорте Мос Томмро не было ни одного ботана – они им просто не пользовались.
      Так. А что тут тогда забыли все эти недовольные? Опасливо поглядывая на толпу, Ландо свернул в переулок, чтобы оставаться вне зоны видимости этого стада, и достал комлинк. Он вызвал центральную диспетчерскую космопорта, но сделал это через систему связи «Госпожи удачи».
      – Это Ландо Калриссиан, ангар 68, – представился он, когда скучающий голос соизволил ответить на его вызов. – Хотелось бы получить список кораблей, находящихся в ангаре 66.
      – В этом нет никакой необходимости, – раздался спокойный голос у него за спиной.
      Ландо резко развернулся, рука привычно нырнула под плащ и легла на рукоять бластера. В нескольких метрах от него, украшенные всеми возможными дипломатическими знаками отличия, стояли двое белогривых диамалов.
      – Да? – настороженно откликнулся Ландо. – Могу я вам чем-нибудь помочь?
      – Вероятно – да, можете, – сказал тот, что повыше. – Позвольте представиться. Я – Пороло Миатамия, сенатор Новой Республики. Не обманывает ли меня слух и передо мной действительно генерал Ландо Калриссиан?
      – Генерал в отставке, – кивнул Ландо, отпустив бластер и выключив комлинк.
      Похоже, что присутствие демонстрации протеста у ангара 66 начинало обретать какие-то признаки осмысленности.
      – Я, в свою очередь, правильно понимаю, что предчувствия меня не обманули и наша встреча не случайна?
      Миатамия тонко улыбнулся; Ландо, правда, иных улыбок у диамалов и не видел.
      – Вы совершенно правы, – заверил сенатор. – Мой помощник заметил, как вы приближаетесь, еще за пять кварталов. – Трубчатое ухо говорившего указало на диамала, стоящего рядом. – Мы пошли параллельным курсом, ища способ убедиться, что это именно вы.
      – Нашли, – сказал Ландо.
      Одной из особенностей расы диамалов, раздражавших его до невозможности, была вот такая тенденция полчаса, а то и больше ходить вокруг да около и только потом переходить к делу.
      – Позвольте еще раз поинтересоваться, не могу ли я быть вам полезен?
      Миатамия повел ухом – в сторону толпы.
      – В ангаре 66 стоит мой корабль, – сказал он. – А перед ангаром собрались… скажем так… личности, которые не согласны с позицией моего правительства в отношении дела ботанов.
      – Да, я слышал, – сказал Ландо. Стало быть, дело здесь было не в Каамасе, а в ботанах. – Ваше правительство хочет простить и предать забвению или что-то в таком роде, верно?
      Сенатор посмотрел на него в упор.
      – А вы что, предпочитаете разжигание бессмысленной мести? Ведь месть обрушится на тех, кто не несет вины за преступление.
      Ландо развел руками.
      – Это, господа, уже из области политики. А я – простой предприниматель, который пытается урвать свою скромную прибыль.
      Миатамия молча посмотрел на него. Потом дернул ухом.
      – Насколько это возможно, – загадочно сказал он. – В любом случае демонстранты оказались там, где оказались. И я счел нужным обратиться к руководству космопорта с просьбой убрать их, чтобы я мог вернуться на корабль.
      Ландо снова молча кивнул. После того страшного бунта на Ботавуи, произошедшего неделю назад, он прекрасно понимал, что сенатору не хочется пробиваться через толпу.
      – Так. Попробую догадаться. Они что, и пальцем не желают шевельнуть?
      – Да и гадать не надо, я сам могу ответить, что именно так они и отреагировали, – сказал Миатамия. – Мы как раз выходили от них, когда заметили вас и провели пробную идентификацию.
      – Понятно, – сказал Ландо. – Так и какую услугу я могу вам оказать?
      У Миатамии дернулось другое ухо.
      – Я хотел бы попросить вас использовать свое положение и влияние в Новой Республике и выступить посредником в мою пользу.
      Влияние Ландо в Новой Республике. Ну да, конечно. Щ-щас, как говорит Хэн.
      – Хотел бы я вам помочь, – сказал он. – Вот только, к сожалению, мое влияние сегодня распространяется на очень узкий круг друзей и партнеров, не более того. И на Силпаре сейчас никого из таковых не присутствует.
      – Понимаю, – Миатамия немного помолчал. – В таком случае не смогли бы вы провести переговоры с толпой? Вас, как героя Альянса, выслушают, и это может оказать успокаивающее воздействие.
      Ландо про себя насмешливо фыркнул.
      – Сенатор, я сильно сомневаюсь, что мои прошлые заслуги здесь помогут. В последнее время, видите ли, наметилась нехорошая тенденция – люди стали забывать прошлое, причем очень быстро.
      – То есть вы отказываетесь мне помочь?
      – Это не отказ, – сказал Ландо, стараясь изо всех сил сохранять спокойствие.
      Как всегда, очередной языковый выворот; при всей своей, на первый взгляд, непредвзятой логике диамалы обладали мерзкой привычкой применять слова не совсем по назначению. Одна из причин, кстати, по которой люди так не любили вести с ними дела.
      – Я просто пытаюсь объяснить, что в данной ситуации помочь вам, к сожалению, ничем не могу.
      Тут Ландо осенило
      – По крайней мере, я ничего не могу сделать для того, чтобы вы попали к себе на корабль, – продолжил он, прежде чем Миатамия успел раскрыть рот. – Но если все, что вам сейчас нужно, – это попасть на Корускант или к себе домой, это совсем другое дело.
      На этот раз дернулись оба уха одновременно
      – Поясните.
      – Мой корабль находится в ангаре 68, – пояснил Ландо. – И я сочту за честь доставить вас в любой из пунктов назначения в Новой Республике.
      – Члены команды тоже снаружи, – пояснил помощник. – Отрезаны от корабля толпой. Вы и их тоже предлагаете перевезти?
      – Я думал главным образом о вас и сенаторе Миатамии, – сказал Ландо, посмотрев на него. – Жилое пространство на моем корабле довольно ограничено.
      Он перевел взгляд обратно на сенатора.
      – Мне представляется, что ваша команда для этой толпы интереса не представляет ни малейшего, вот сенатор – другое дело. Как только вы улетите отсюда и перестанете привлекать их внимание, то и причин толпиться у ангара у них не останется.
      – Вы назвали довод, – заметил Миатамия. – Теперь назовите цену.
      – Да какая цена, сенатор, – воскликнул Ландо, сделав приглашающий жест в направлении дока. – Присутствие столь выдающейся персоны на моем корабле – огромная честь.
      Тот даже не двинулся.
      – Назовите цену, пожалуйста. Цена есть всегда.
      А он-то думал хитроумно и ловко заманить этого типа на борт «Госпожи удачи».
      – Нет цены, нет, – повторил Ландо. – Но мои подводные разработки испытывают ряд проблем с налетами пиратов. Я подумал, что, может быть, удастся заключить соглашение с военными Диамалы на обеспечение дополнительной безопасности моих перевозок.
      – Основной задачей вооруженных сил Диамалы является защита интересов Диамалы, – чопорно изрек Миатамия. – Но я тут вижу возможности для обсуждения.
      – Благодарю вас, сенатор, – не менее церемонно произнес Ландо. – Честные переговоры – это все, о чем я осмеливаюсь просить. Идем?
      Краткое путешествие через улицу до двери ангара оказалось несколько хуже, чем предполагал Ландо. Оба диамала отказались не то что бежать, даже ускорить шаг – видимо, из соображений достоинства. Ясное дело, толпа заметила их, когда они были уже на полпути к двери. К счастью, Ландо подобными комплексами царской неполноценности не страдал, и пока сенатор с помощником неспешно шествовали к ангару, быстренько добежал до него и отпер дверь. И вовремя, потому что демонстранты уже сообразили, что происходит, и покатились к ним. Диамалы все так же неспешно прошествовали внутрь, отделавшись всего-то несколькими небольшими фруктовыми пятнами на одежде, да и те оказались результатами не столько прямых попаданий, сколько разлетевшихся брызг. Ничего, подумал Ландо, это, так сказать, на добрую память.
      – Варвары, – ледяным тоном сказал помощник, когда Ландо запер за собой дверь ангара. – Разумные существа не имеют права даже пытаться наносить такие оскорбления другим.
      – Успокойся, – сказал точно таким же тоном Миатамия, кончиками пальцев брезгливо смахивая несколько капель сока с рукава. – Очень мало кто обладает мудростью или умением правильного выражения своих мыслей, столь характерными для нас, диамалов. Разумнее было бы рассматривать их не как варваров, которых надо остерегаться, и не как нарушителей закона, которых надо наказывать, а как детей, которых нужно всего лишь научить правильному, цивилизованному поведению. – Он взглянул на Ландо. – Вы не согласны?
      – Мне кажется, сенатор, что мудрее было бы все эти дискуссии отложить на потом, – ответил Ландо, в намерения которого совершенно не входило увязать в подобного рода прениях. – Вот выберемся с Силпара в целости и сохранности, тогда и обсудим.
      – То, что вы говорите, – весьма мудро, – заметил Миатамия, снова дернув ушами. – Только после вас.
      * * *
      Тиерс оторвался от дисплея… и по его выражению лица только Дисра смог понять, что тот нашел крупный самородок.
      – Есть цель? – спросил он.
      – Есть. И еще какая, – ответил Тиерс. – Сенатор Пороло Миатамия, представитель Диамалы в Новой Республике.
      Он развернул дисплей к остальным.
      – Вы в жизни не догадаетесь, кто его сейчас везет.
      Дисра просмотрел рапорт и почувствовал, что глаза у него полезли на лоб.
      – Вы шутите? Ландо Калриссиан?
      – Вовсе не шучу, – заверил его Тиерс. – И я, кстати, не ошибаюсь. Агент проверил записи вылетов из космопорта Мос Томмро. Калриссиан, сенатор и его помощник вылетели на яхте Ландо.
      – Надо же, в самом деле, – пробормотал Дисра.
      Неудивительно, что Тиерс выглядел столь довольным. Диамалы оказались еще более стойкими приверженцами позиции «простить и забыть», чем даже мон каламари или дуро. Просто идеальный вариант для маленькой драмы, которую сейчас задумал поставить Тиерс.
      А если учесть, что в этой компании оказался еще и близкий друг Хэна Соло, – это уже просто верх совершенства.
      – Куда они направляются? А, вот оно. Корускант.
      – Да, – Тиерс вызвал звездную карту и сейчас накладывал на нее курсы возможных маршрутов. – Если предположить, что Калриссиан направляется прямо на Корускант, то мы без проблем перехватим их в любой точке маршрута. Вопрос только один – успеем ли мы с Флимом попасть на «Неспокойный» до того, как они сцапают яхту.
      – Если им придется для внезапного появления ждать вас, это будет не очень хорошо, – предостерег Дисра. – Будет выглядеть как очередной из трауновских трюков с якобы-всезнанием.
      – А давайте вы не будете читать мне лекции по поводу тонкостей моего плана, – холодно предложил майор, манипулируя курсовыми линиями по звездной карте. – Придется приложить некоторые усилия, но я думаю, мы спокойно с этим справимся.
      – Да, – ответил Дисра, взглянув на цифры. – Я не слишком пылкий поклонник этого плана, Тиерс. Мы совершенно не представляем, как на него отреагируют в Новой Республике.
      – Наоборот, – терпеливо возразил Тиерс. – Мы это знаем, знаем мы это совершенно точно, и к тому же я вам уже все это не раз объяснял.
      – Это были только ваши предположения, – возразил Дисра. – Только лишь предположения. Догадки. Гадание на гуще кафа.
      – Если вы так боитесь пойти на некоторый риск, нечего было и затевать эту интригу, – тон Тиерса стал несколькими градусами холоднее. – Вообще-то, коль вы вдруг занервничали, еще не поздно выйти из игры. Я, по крайней мере, возражать не буду.
      Дисра уставился на него взглядом, лишенным всякого намека на дружелюбие.
      – Вопрос не в моих нервах, майор, – раздраженно сказал он. – Вопрос в том, чтобы достигнуть цели без лишнего риска.
      На Тиерса эта тирада не произвела совершенно никакого впечатления.
      – Этот риск, ваше превосходительство, поверь-те мне, не лишний, – спокойно сказал он. – И теперь нам, кстати, понадобится крейсер-перехватчик, – он приподнял брови. – И вот еще – придется поторопиться.
      Сделав над собой усилие, Дисра был вынужден проглотить остальные аргументы. Свой новый план Тиерс ему не раскрывал вплоть до возвращения с Йаги Малой, да и на данный момент особой уверенности в том, что гвардеец рассказал ему все, тоже как-то не наблюдалось. Но в одном он определенно был прав: попала минокка в дюзу – пищи, но беги.
      – Ладно, – проворчал он. – Вылезайте из моего кресла. Я приказы буду отдавать.

      – Итак, генерал, – произнес Гилад Пеллаэон, принимая от собеседника стаканчик кареасского бренди и погружаясь в мягкую спинку уютного кресла, – как обстоят дела на Малой Йаге?
      – Да точно так же, как и всегда, – отозвался генерал-полковник Хестив, одной рукой плеснув в собственный стакан немного бренди, а второй указывая на далекую планету в центре обзорного экрана своего кабинета; после чего занял место перед заваленным инфочипами рабочим столом. – Тихо.
      – А я так понял, что среди части местного населения наблюдались беспорядки, – заметил Пеллаэон.
      – Да ну, чепуха какая, – теперь жест был еще небрежнее, чем в первый раз. – Собственно, поскольку подавляющее большинство абсолютно лояльно, мы тут скучаем. Они сами, как правило, разбираются, без нашей помощи. Время от времени приходится грозить пальцем – чтобы защитить тех самых диссидентов от чересчур рьяных верноподданных граждан. Изведут ведь под корень, а кому это надо?
      – То есть поддерживаешь высокий моральный дух?
      – Вот именно.
      Господа офицеры понимающе переглянулись и отдали должное напитку.
      – Представляешь, как свежо воспринимают экзоты наш новый облик? – хмыкнул Хестив.
      – Да уж… Жаль, Императору не пришла в голову эта мысль лет так двадцать назад.
      – Жаль, что никто не наподдал ему, пока еще можно было. Тот же Вейдер, к примеру, – с нотой горечи возразил Хестив. – Были же сотни умных и умелых руководителей или флотских офицеров, они бы смогли сохранить Империю.
      Пеллаэон почувствовал, как перехватывает дыхание.
      – Один, как минимум, был, – негромко сказал он.
      Хестив скривил губы.
      – Да… Гранд адмирал Траун. Всегда сожалел, что не выпало случая с ним встретиться.
      Они снова выпили, на этот раз – молча. Затем Хестив откашлялся.
      – Но что толку кулаками махать, – сказал он. – Драка-то закончилась. Все в прошлом, а в настоящем мы имеем то, что имеем. Почему-то я предполагаю, адмирал, что ты прилетел поговорить о будущем.
      Пеллаэон сделал еще один глоток бренди.
      – Да, – произнес он, в упор глядя на старого друга. – Если без обиняков, война против Республики окончена, и не в нашу пользу. Весь мой военный опыт говорит за то, что пора начинать говорить о мире.
      У Хестива стянуло кожу на скулах.
      – Иным словом – о капитуляции.
      – Вот это спорный вопрос, – сказал Пеллаэон. – Если мне удастся осуществить задуманное, мы сохраним за собой большинство из того, чем владеем сейчас.
      Генерал-полковник фыркнул.
      – А что, у нас еще что-то осталось?
      Пеллаэон отставил стакан.
      – Мы контролируем больше тысячи населенных систем, – мягко напомнил он. – Ты предпочитаешь, чтобы мы позволили Новой Республике сперва отхватить еще больший кусок и лишь потом смириться с неизбежным?
      – У Новой Республики на данный момент болят зубы. Ей нечем кусаться.
      – У них есть проблемы, кто спорит, – признал Пеллаэон. – Но если ты ожидаешь, что из-за Каамаса или еще чего-то там она вспорет себе живот и испустит дух, то ты, генерал, прошу меня простить, не совсем в ладах с реальностью.
      – Приношу свои извинения, адмирал, сэр, но, со всем моим уважением, я не согласен, – уперся Хестив. – Если их немного подтолкнуть…
      Пеллаэон подавил вздох. Опять тот же спор, опять те же доводы… Как жаль, что даже с Хестивом ему приходится долдонить одно и то же.
      – Итак, ты склонен воодушевить Республику на саморазрушение, – сказал адмирал. – Опустошить верфи, если понадобится, оттянуть в другие сектора все людские и технические ресурсы с Убиктората – и оставить систему полностью беззащитной.
      – При необходимости – да, – упрямо заявил Хестив. – Адмирал, мы – военная база. Предполагается, что наши ресурсы используются для войны.
      – Допустим, – кивнул Гилад. – И что произойдет, когда республиканцы обнаружат, что мы занимаемся подстрекательством?
      – Не вижу причин, по которым они это узнают, – заспорил генерал. – Мы же не будем посылать «разрушители» или ДИшки. Или еще столь же явно имперское…
      – Нет, – Пеллаэон отрицательно покачал головой. – Некоторое время мы сумеем их дурачить, может быть, даже довольно долго. Но в конце концов, все раскроется. И тогда республиканцы вновь объединятся. На достаточно долгий срок, чтобы нас уничтожить.
      Хестив уставился в иллюминатор на далекий серо-красный клубок планеты.
      – По крайней мере, погибли бы в бою, – с явным усилием проговорил он. – А так… Нет чести сдаться врагу, адмирал.
      – В бессмысленной и пустой трате человеческих жизней я особой чести тоже не вижу, – отрезал Пеллаэон.
      Хестив криво усмехнулся.
      – Я знаю, – грустно сказал он. – Но если ты мертв, то избавлен от жизни под грузом позора.
      – Во флоте многие назвали бы это воинской доблестью, – сказал Пеллаэон. – А я назову это глупостью. И трусостью, друг мой. Если нас уничтожат, если все мы погибнем, то вместе с нами исчезнут идеалы Империи. Но капитулировав, мы сумеем их сохранить. А затем, если и когда Республика решит развалиться, мы поднимемся вновь не с нуля. И может быть, Галактика будет готова принять нас.
      Хестив поморщился.
      – Может, и так.
      – Генерал, в отступлении в очевидно проигрышной ситуации нет позора, – тихо произнес Пеллаэон. – Тот же Гранд адмирал Траун не раз проделывал этот маневр, я сам видел. И поступал он решительно и без тени смущения – для того, чтобы не терять людей и корабли. Другого я сейчас и не предлагаю. Ни больше, ни меньше.