— Могу слегка побиться об заклад, что не пожалею, — предложил я.

Хотя на самом деле я просто хорохорился. По крайней мере, в обозримом будущем фаворитами гонки останутся паттхи.

— Ну, и что было дальше? Когда я ушел, Тера позвонила тебе и попросила проследить за мной?

— Вообще-то мы обо всем договорились заранее ,-ответил Никабар. Он нашел ключи и начал возиться с моими наручниками. — Когда айиками схватили тебя, я выследил их до этого места, а потом позвонил Иксилю. Он принес нужные мне химикаты, а пока я делал дымовую шашку и часовой механизм, послал своих хорьков на разведку. Когда они вернулись, мы надели на них сбрую, чтобы они смогли затащить в вентиляцию оружие и шашку.

Он снял с меня последний наручник.

— Вы меня здорово выручили, — сказал я, потирая запястья. Так вот что там, в вентиляционной трубе, делал хорек: он перегрызал свою сбрую, чтобы не сидеть на дымовой шашке, когда она сработает. — Ну и каковы же наши планы на будущее?

Никабар кивнул головой в сторону троих стоящих паттхов.

— Наденем на них наручники и оставим здесь.

— План хороший, — согласился я. — Но есть одна проблема. Их корабль, «Щепетильный». Его тоже надо очень хорошо связать, тогда Наску не вздумается попробовать захватить «Икар». Если они сумеют освободиться раньше, чем мы покинем планету, то могут рискнуть пойти наперехват.

— Верно, — признал Никабар. — Ну ладно… если хочешь, я разберусь с ними.

— Берегитесь! — прошипел Наск. В его интонациях не осталось и следа елейной вкрадчивости, одна лишь неприкрытая угроза. — За убийство гражданина-паттхааунутгха полагается самая страшная кара, какую только можно вообразить.

— А как паттхи узнают, кто это сделал? — усмехнулся Никабар.

— Есть разные способы, — предупредил Наск все тем же тоном. — Всегда есть.

— Не важно, — вмешался я, прежде чем Никабар успел ему ответить. — Мы все равно не можем хладнокровно убивать безоружных граждан.

— Так что же нам делать? — спросил Никабар. — Таких здесь и оставим?

— Мы оставим их здесь. — Иксиль шагнул вперед и передал мне свое оружие. — Но не совсем так. Джордан, я буду очень признателен, если ты за ними присмотришь, а ты, Ревс, открой, пожалуйста, верхнюю вентиляционную решетку и выпусти Пикса.

— Что ты собираешься делать? — спросил я его, поглядывая то на паттхов, то на Иксиля.

Он вытащил один из высоковольтных разрядников и начал возиться с какими-то двумя регуляторами.

— Это будет эксперимент, — объяснил Иксиль. — Я обнаружил эти регуляторы, когда разбирался с трофеями, которые ты принес после стычки с паттхами на Ксатру. Тут можно установить довольно малую мощность — настолько низкую, что, возможно, на разрядник тогда вообще нельзя будет положиться как на оружие.

— Тогда зачем же этот режим? — удивился Никабар. Пикс уже заждался, и, как только Никабар, кряхтя, отогнул решетку вентиляции, зверек тотчас выскочил оттуда, не дожидаясь, пока наш морпех расширит лазейку. Приземлившись на пол, хорек обежал вокруг распростертых на полу айиками и стал взбираться по ноге Иксиля.

— Думаю, это используется при пытках, — высказал свое предположение Иксиль. Он, сосредоточенно прищурившись, возился с круговой шкалой регулятора. — Чтобы причинять боль, не нанося физических повреждений.

— Как ловко придумано, — пробормотал я, недобро разглядывая Наска. Тот ничего не ответил, только, будто зачарованный, не сводил глаз с разрядника в руках Иксиля. — Не нужно таскать с собой оружие и тиски для больших пальцев в придачу.

— В самом деле, — согласился Иксиль. Закончив регулировку, он направился к Брошу.

— Погодите! — запротестовал тот, испуганно попятившись. — Я просто пилот гражданского торгового корабля. Я не имею никакого отношения к подобным решениям или политике.

— Я все понимаю, — заверил Иксиль, хватая его за руку своей железной хваткой. — И потому искренне надеюсь, что это будет не очень больно.

Прижав дуло к левой щеке Броша, он нажал на спусковой крючок.

Не последовало никакой вспышки, протекающий ток был слишком мал даже для искры. Но, судя по реакции Броша, можно было подумать, что Иксиль пропустил через него тысячу вольт. Паттх судорожно втянул в себя воздух, его голова дернулась назад с такой силой, что даже мой затылок снова принялся ныть — из сострадания, должно быть. Иксиль не дал ему возможности восстановить равновесие, а наклонился вперед и выпустил второй разряд в другую щеку. Брош снова резко вздохнул, судя по звуку, казалось, что он находится на грани паники или вот-вот ударится в истерику.

— Еще один разок, — сочувственно сказал ему Иксиль и выпустил разряд в лоб.

Наск резко прорычал что-то на языке паттхов. Должно быть, он немного раньше меня понял, что делает Иксиль.

— Ты, сакундиан, фрозхт!..

— …а теперь мы перейдем к рукам, — сообщил Иксиль, игнорируя как проклятия Наска, так и вздохи Броша и выпуская разряды на тыльную сторону каждой руки пилота. — Вот, — сказал он и выпустил руку паттха так внезапно, что тот чуть было не упал навзничь, — все улажено.

— Да, действительно, — согласился я. — Поскольку эти милые имплантанты расплавились или поджарились,«Щепетильный» остался без первого пилота.

— А через минуту будет и без второго, — подтвердил Иксиль, шагнув к съежившемуся от страха Энигу.

Второй пилот держался более достойно, чем его начальник, и добавил к непрекращающемуся потоку проклятий Наска только вздохи и стоны.

— Вот теперь их можно и к столу приковать, — сказал Иксиль. Он с отвращением отбросил чужое оружие в дальний угол и взял у меня свой плазменник. — Ревс, не возьмешь на себя эту почетную обязанность?

Через минуту паттхи были скручены и связаны, как три рождественских гуся. Во время этой операции они стойко хранили молчание, даже Наск, похоже, исчерпал весь запас проклятий. Но посол неотрывно смотрел только на Иксиля, и было в его лице что-то настолько зловещее, что у меня по спине побежали мурашки.

— Выглядит неплохо, — сказал я, когда Никабар покончил с этим делом, и быстро проверил результаты его работы. Не то чтобы я не доверял его компетенции, просто на сегодняшний день мы уже не могли позволить себе никаких неожиданностей. — Полагаю, кто-нибудь из вас знает, как лучше всего выйти отсюда?

— Прямо через клуб, — сказал Иксиль. Он щелкнул пальцами, и Пакс, прервав свое изучение одного из мертвых айиками, поспешил к нему. — Кстати, ты знаешь, что находился в задней комнате ночного клуба?

— Нет, но мог бы и догадаться — тут музыка была слышна, — ответил я, пока Пакс карабкался на свое привычное место на плече у хозяина.

И только тут я заметил, что музыки уже давно не доносится. Я навострил уши, но так ничего и не услышал. Или я частично оглох от пальбы Никабара, или клуб внезапно погрузился в тишину. Последнее ничего хорошего не предвещало.

— Ну, пошли, — сказал я.

Я направился к двери, по пути прихватив один из высоковольтных разрядников — просто так, чтобы иметь под рукой хоть какое-то оружие. Никабар и Иксиль пошли рядом со мной, так чтобы в случае чего прикрыть меня. Ревс приоткрыл дверь и выглянул наружу, а мой напарник не спускал глаз с трех паттхов.

— Все чисто, — шепнул Никабар.

Он уже был в дверях…

— Каликси!

Я обернулся. Наск по-прежнему сверлил Иксиля взглядом, и в глазах его застыла зловещая угроза.

— Ты очень дорого заплатишь за то, что сейчас сделал, — негромко сказал посол. — Ты и весь твой народ. Вспомни этот вечер, когда твои соплеменники будут умирать от голода.

Иксиль посмотрел на него в ответ, лицо каликси оставалось невозмутимым, и я испугался, не пожалел ли он запоздало о том, какую сторону выбрал. Если Наск не просто кипятится и ему удастся убедить в своей правоте Генерального директора, то паттхи, пользуясь своей экономической мощью, вполне могут сделать несчастной жизнь народа каликси.

— Иксиль! — тихо окликнул его Никабар. Его голос словно развеял наваждение. Иксиль отвернулся от паттха.

— Да, — ответил он. — Идите вперед. Я пойду замыкающим.

Секундой позже мы уже шли по хорошо освещенному, но безлюдному коридору. Музыки по-прежнему не было слышно. Тишину нарушали только наши шаги.

— Что вы тут учинили? Распугали всех посетителей своим грозным видом? — проворчал я.

— Вроде того, — пробормотал Никабар.

— Надеюсь, что всех айиками вы тоже распугали, — проворчал я. — Наск говорил, у него целая армия охраняет здание.

— Так оно и было, — угрюмо согласился Иксиль. — Нам с Эверетом пришлось с ними основательно повозиться, пока вы с Никабаром отвлекали паттхов.

— И где же Эверет?

— Охраняет главное помещение клуба, — сказал Иксиль. — Это здесь, сразу направо.

Мы свернули за угол и очутились на аляповатом вращающемся танцполе, его мигающие огни зазывно вспыхивали, хотя танцоры давно разбежались, разбитые бокалы, лужи напитков и несколько оброненных шарфиков дополняли картину. Вокруг танцплощадки {со всех сторон, кроме той, с которой вышли мы) тесно стояли столики. На большинстве из них красовались брошенные бутылки и стаканы, стулья в беспорядке валялись на полу. Похоже, посетители клуба очень торопились покинуть столь гостеприимное заведение. Освещение было установлено так искусно, что большая часть столиков оставалась в глубокой тени, и это мне не очень понравилось.

Особенно учитывая то обстоятельство, что Эверета нигде не было видно. Ни на страже, ни за каким-либо другим занятием.

Никабар сделал то же самое наблюдение.

— Так где же он? — проворчал он.

— Не знаю, — ответил Иксиль, выворачивая из-за угла. — Может, вышел на улицу?

Или его похитили айиками и паттхи, подумал я, но говорить вслух не стал. Если так, то вечеринка еще далека до завершения.

— Где здесь дверь? — спросил я.

— За оранжевыми прожекторами в углу есть аварийный выход, — ответил Никабар. — Он ведет в проулок, отходящий от главной улицы.

— Будем надеяться, что Эверет там, — сказал я. — Иди вперед.

Никабар бесшумно двинулся вперед, через танцпол, к оранжевым прожекторам, мы с Иксилем пошли следом. В сверкании разноцветных огней мы были как на ладони. Мы уже на две третьи пересекли танцплощадку, когда я заметил слева, среди погруженных во тьму столиков, какое-то движение.

— Берегись! — крикнул я, тыкая пальцем в том направлении.

Но мое предупреждение запоздало. Полыхнула плазма, Никабар, бормоча под нос проклятия, упал на колено и принялся наудачу палить туда, откуда раздался выстрел.

«Черт!» — прорычал я, кинулся к морпеху и повалил его на пол. Иксиль прикрывал нас, паля очередями у нас над головами.

— Плечо, — сквозь зубы пояснил Никабар, его голос был еле слышен за шипением плазменника Иксиля и более громкими выстрелами трехмиллиметрового пистолета самого морпеха. — Терпимо. Ты его видишь?

Я не видел, хотя сумел заметить смутное движение в тени, когда наш невидимый противник передислоцировался для следующего выстрела. Но у меня все равно не было оружия, которым я мог бы снять его с этого расстояния, даже если бы и видел, куда стрелять. Тогда я, пригнувшись, метнулся к краю танцпола, схватил ближайший столик и наполовину толкнул, наполовину швырнул его Никабару.

Стол, треща по швам, затормозил там, где Никабар мог бы использовать его в качестве укрытия. Но почти сразу же плазменный шар полыхнул где-то справа от нашего противника. Кто-то душераздирающе вскрикнул. Жалобно-жалобно.

— Я снял его, — прокаркал хриплый голос. — Перестаньте! Я снял его!

— Оставайтесь тут, — тихо сказал Иксиль, бесцеремонно толкнув меня в укрытие — под стол к Никабару.

Пока я кубарем летел под прикрытие стола, каликси вскочил и припустил короткими перебежками по открытому пространству с такой скоростью и ловкостью, каких трудно ожидать от существа его размеров и телосложения. Пикс и Пакс уже пересекли танцплощадку, и я заметил, как они скрылись среди хаоса столов и стульев. Затаив дыхание, я смотрел, как бежит Иксиль. В любое мгновение новый выстрел из темноты мог прикончить моего напарника, а я уже ничего не мог поделать, и это было мучительно.

Но никто не стрелял. И вот Иксиль уже добрался до края площадки, пригнулся, чтобы максимально использовать столы в качестве прикрытия, и двинулся дальше.

Вдруг он остановился. Я снова затаил дыхание…

— Идите сюда, — махнул Иксиль нам, убирая плазменник в кобуру. — Это Эверет. Он ранен.

«А кто из нас не пострадал?», — чуть было не ляпнул я, но каким-то чудом сумел сдержать порыв души. Помогая друг другу, мы с Никабаром поковыляли через танцпол. В темноте между столиками вполне мог шнырять еще какой-нибудь вооруженный недоброжелатель — это тоже придавало энтузиазма, так что танцплощадку мы пересекли в рекордные сроки.

Эверет лежал рядом с грудой мебели, из которой во все стороны торчали ножки стульев. И он действительно был ранен. На бедре, чуть выше колена, красовался единственный, но очень серьезный ожог.

— Должно быть, я проглядел его, — объяснил Эверет, вымученно улыбаясь, пока Иксиль осторожно рвал его обуглившуюся штанину. — Вы уж меня извините.

— Не будем об этом. — Я забрал у медика оружие и произвел быстрый, но тщательный осмотр помещения. Если где-то и затаился в ожидании еще один стрелок, то на данный момент он вел себя очень тихо. — Все мы нынче не в лучшей форме. Где тот парень, что стрелял в нас?

— Где-то там. — Эверет кивком указал направление.

— Схожу посмотрю на него, — сказал я.

На куче обломков стульев через два столика от Эверета валялась груда тряпья. Злополучная груда оказалась еще одним из вездесущих айиками, он висел поперек сиденья стула, все еще сжимая в руке плазменник. Причина смерти была очевидна: попадание плазменного шара в спину с близкого расстояния. — Хорошая работа.

— Спасибо, — поблагодарил Эверет и зашипел сквозь зубы — Иксиль окончательно отодрал обуглившуюся ткань от раны. — Вы уж извините, что я не снял его раньше: я то терял сознание, то снова приходил в себя. Я даже не знал, что он там, пока он в вас не выстрелил. У тебя сильный ожог, Ревс?

— Болит чертовски, но не думаю, что рана серьезная, — ответил Никабар. Он стоял на одном колене рядом с Эверетом и рылся в медицинском чемоданчике, который лежал на полу рядом с нашим пострадавшим доктором. — Так как же так получилось, что они тебя не добили?

— Не знаю, — сказал Эверет. — Я просто рад, что так получилось.

— Я тоже, — сказал я. — Идти сможешь?

— А куда я денусь? — спросил Эверет. Он полез в свой чемоданчик, нетерпеливо оттолкнув Никабара, и достал два ожоговых пластыря. — Полагаю, ты знаешь, как ими пользоваться, — сказал он, протягивая один пакет Никабару.

— Я и не упомню, сколько раз мне приходилось в этом практиковаться, — проворчал Никабар, убирая с раны обгоревшую ткань; боль он переносил со стоическим терпением, без единого стона.

— А как ты, Маккелл? — спросил Эверет, аккуратно прикладывая пластырь к своей ране. — Насколько я помню, это вообще-то мы собирались выручать тебя.

— Со мной все в порядке, — заверил я. — Вполне обойдусь чем-нибудь от головной боли: они еще не успели перейти к более серьезным процедурам. Если не считать Иксиля, то я, пожалуй, в самой лучшей форме из всех нас.

— Смотри не сглазь, — предупредил Никабар. — Эверет?

— Я готов, — ответил медик и, поморщившись, разгладил края пластыря. — Хотя пока не подействует обезболивающее, мне, скорее всего, потребуется помощь.

Я вздохнул. Да, конечно, мы — просто самая подходящая команда, чтобы бросить вызов спруту паттхианской экономической тирании. Лучше не придумаешь. Человечество рассчитывает на нас. Плохи дела человечества.

— Что еще хорошего скажешь? — уныло ухмыльнулся я Эверету.

— Раз уж на то пошло, могу сказать и хорошее, — неожиданно согласился он, доставая из чемоданчика пузырек с болеутоляющим и бросая его мне. — Я нашел для нас безопасное убежище. Ну, по крайней мере на время.

— Это ты о чем? — не понял я.

— По дороге сюда я связался с одним моим другом, — сказал он, понизив голос. — Позвонил ему с пункта«Межзвездной связи» на остановке. Он врач, преподавал у нас, когда я учился на медицинских курсах. Сейчас он на пенсии, содержит частный горнолыжный курорт на милой тихой планетке для отдыхающих. Это в пяти днях лета отсюда. Там у него есть и свой космодром — маленький, но со всеми удобствами. Заправка, посадочные площадки, периферические гравилучи для взлета, все дела.

— Твой приятель, небось, привык к прогулочным яхтам, — с сомнением заметил Никабар. — дай «Икара» там место найдется?

— Я сказал ему, какие у нас габариты, и он ответил, что все нормально, — объяснил Эверет. — Сейчас мертвый сезон, так что курорт почти пуст.

— А другие города? — поинтересовался Никабар.

— Ближайший город в двухстах километрах, — ответил Эверет. — А на этом частном курорте мы сможем спокойно закончить наши маскировочные работы и залечить раны. — Он еще больше понизил голос. — Может быть, нам даже удастся запустить наш сверхскоростной гипердрайв.

— Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, — сказал я. — А что взамен?

— Ничего, — сказал Эверет. — Мой друг понятия не имеет, кто мы такие и чем занимаемся. Я сказал ему, что мы — группа инвесторов, хотим вложить лишние деньги в покупку курорта и ищем, где дела идут лучше. Его даже там не будет: он на два дня уезжает закупать оборудование. Так что вся турбаза будет в нашем распоряжении.

Я посмотрел на Иксиля и вопросительно поднял бровь. Он в ответ слегка пожал плечами, на его лице я мог прочитать отражение собственных мыслей. Даже если это окажется ловушкой, учитывая, что паттхи и так дышат нам в спину, мы теряем не слишком много. По крайней мере, ловушка захлопнется не сразу, не налетят же они на нас с ходу, размахивая тупыми предметами, которыми удобно бить людей по голове. А небольшая отсрочка не только даст мне возможность привести извилины в порядок, но и автоматически повысит наши шансы ускользнуть из ловушки или с боем пробиться на свободу.

— Хорошо, — сказал я. — Попробуем. Где это место?

Эверет неуверенно осмотрел темную комнату.

— Не знаю… может, когда выйдем в открытый… ну…

— Я хочу знать это сейчас, — сказал я, подставляя ему ухо. — Шепни мне на ушко.

Медик вздохнул, его дыхание неприятно нагрело мне щеку.

— Это на Бейскриме, — прошептал он. — На северо-западе Нагорного континента.

— Ясно, — сказал я, подставляя ему плечо. Он был прав, даже шептать здесь было опасно. Но мне надо было это знать, и надо было знать до того, как мы вернемся на корабль. — Хорошо. Теперь можно идти.