Но в ответ раздалось только отчаянное щебетание Р2Д2.
      А Мары не было.
      – О нет, – выдохнул Люк.
      Он погрузился в Силу и обшарил весь маленький кораблик. Мары не было нигде.
      – Р2, где она? – рявкнул Люк, опускаясь на корточки перед дроидом. По дисплею маленькой деки, которой они в свое время оснастили Р2Д2, побежали строчки перевода. – Что значит – ушла?! Куда? Зачем? – переполошился Люк.
      Лроид жалобно погудел. Люк вчитался в перевод, и у него упало сердце. Мара ушла пять часов назад, как только он погрузился в транс. Р2 не знал, куда и зачем она отправилась.
      Но Люк уже и сам догадывался.
      – Все в порядке, – вздохнул он, успокаивающе погладил дроида и поднялся на ноги. – Я знаю, что ты ничем не мог помешать ей уйти.
      Он прошел к люку. Скайуокер боялся, что произошло нечто ужасное, и чувствовал, что как бы там ни было, уже слишком поздно, чтобы этому помешать.
      – Присмотри за кораблем, – сказал он на прощанье маленькому дроиду. – Я вернусь, как только смогу.
      Люк шагнул через комингс, не озаботившись выдвинуть лестницу – просто мягко спрыгнул на землю. Между темными громадами скал виднелась полоска неба, и в разрыве облаков ярко горели звезды – единственный источник света в непроглядной тьме.
      Мара! мысленно позвал он, не надеясь, что из ночного безмолвия придет ответ.
      Словно закутанная в плащ фигура шевельнулась неподалеку – пришло ощущение присутствия кого-то, кто не очень хотел себя выдавать. Плащ-невидимка чуть распахнулся. Я здесь, пришел ответ.
      Люк принялся всматриваться в темные угловатые камни. В нем боролось облегчение от того, что она жива и смутное ощущение, что надвигается какая-то беда, Мара снова отгородилась от него и от мира внутренним барьером, и он ее потерял.
      Где ты? снова позвал Люк, поборов желание разорвать кокон, в который она так необъяснимо решила закутаться.
      Он почувствовал, как Мара заколебалась, услышал тихий вздох, словно она покорилась судьбе, которой угодно было притащить на ее голову непоседу Скайуокера И перед его внутренним взором сменили друг друга несколько картин – она показала ему маршрут, которым поднялась наверх по скале.
      Он дал ей понять в ответ, что передачу принял, благодарен за помощь и сейчас придет, пересек склон и начал карабкаться.
      Восхождение оказалось гораздо легче, чем он ожидал, и благодаря помощи Силы заняло не более десяти минут. Мара сидела на небольшом грубом каменном карнизе почти у самой вершины, там, где выступы породы давали хоть какое-то укрытие от ветра.
      – Привет, – окликнула она Люка, когда тот добрался до гребня скалы. – Как самочувствие?
      – В полном порядке, – ответил он, пробираясь к ней по гребню.
      Она говорила тихо, тщательно следила за своим голосом. Но за барьером, который она выстроила, Люк чувствовал безысходную печаль.
      – Что происходит? – спросил он.
      Она показала рукой туда, где впереди и внизу громоздилась крепость.
      – Вон там – Рука Трауна. Когда немного посветлеет, можно разглядеть четыре дальних башни.
      Люк применил технику джедаев, чтобы обострить зрение. Действительно, башни были видны, и между теми двумя, что слева, можно было разглядеть открытый зев ангара, откуда они вырвались несколько часов назад.
      – Чем они там заняты? – спросил он.
      – Ничем в особенности, – глухо ответила Мара. – Помнишь, в ангаре не хватало одного корабля? Он вернулся около трех часов назад.
      Люк поморщился. Обостренным зрением он видел – многофункциональный корабль стоял у выхода из ангара перед шеренгой тех, что он вывел из строя. Готовый лететь на Бастион по первому требованию.
      – Он не должен снова взлететь?
      Он скорее догадался, чем увидел, как она покачала головой.
      – Если б я знала! Как бы там ни было, Парк говорил, что сначала они выслушают доклад пилота, а уже потом примут окончательное решение.
      – Ясно, – сказал Люк.
      Без сомнения, Парк и Фел не станут затягивать разбор полетов. Решение будет принято в срочном порядке, корабль покинет планету, и Рука Трауна и все ее секреты окажутся в распоряжении имперцев.
      А они с Марой сидят здесь и чего-то ждут. Чего?
      – Знаешь, это даже забавно, – прошептала Мара. – Нет, правда, есть тут какая-то ирония. Мы сидим тут с тобой вдвоем: я, которая десять лет положила на то, чтобы как следует обустроить собственную новую жизнь, и ты, который эти десять лет из кожи вон лез, чтобы спасти Галактику от всего и вся, что угрожало ей.
      – Так и есть, – сказал Люк, пристально вглядываясь в ее лицо, потаенный мрак в ее душе стал еще темнее… – Но я не вполне улавливаю соль шутки.
      – Ирония в том, что в тот исторический момент, когда Новая Республика готова разорвать себя на клочки, ты забыл обо всем и бросился спасать меня. Наплевал на самолично возложенную на себя ответственность за судьбу Галактики ради того, чтобы спасти жизнь одной-единственной женщины.
      Она горько ухмыльнулась и, прерывисто вздохнув, почти неслышно добавила:
      – А этой женщине, сейчас придется пожертвовать взлелеянной с таким трудом обустроенностью своей новой жизни. Ради спасения Новой Республики.
      Вдали вдруг сверкнуло зеленое пламя, и в отсветах Люк увидел ее лицо. Мара сидела неподвижно, словно статуя, и смотрела в ночь. И столько бесприютной тоски и одиночества было в этом взгляде…
      – Похоже, ты как раз вовремя, – сказала она, переждав запоздалые раскаты грома.
      Тьму ночи пронзила еще одна зеленая вспышка. Люк с трудом оторвал взгляд от лица Мары и заставил себя посмотреть на крепость.
      Башни вели огонь. Очередной сдвоенный залп ударил с верхушки одной из них, вслед ему выстрелила другая. Стволы орудий были направлены в противоположенную от укрытия Мары и Люка сторону.
      – Пристреливаются, должно быть, – слишком ровным голосом проговорила Мара. – Выверяют дистанцию. Это ненадолго.
      Люк снова посмотрел на нее. Боль, которую она душила, набирала силу, грозя вот-вот прорваться, как вода, сносящая дамбу.
      – Мара, что происходит?
      – Знаешь, это ведь все ты, – она как-то странно шмыгнула носом. – Ты же так хотел, чтобы я стала джедаем. Помнишь?
      Огонь крепости вдруг стал в несколько раз плотнее, к зеленым пунктирам турболазеров присоединились голубоватые разряды оружия чиссов. Теперь уже вели огонь все башни, яростно и методично, и все, похоже, по одной-единственной цели. Люк вытянул шею, силясь разглядеть, что же такое они там расстреливают? Каррде все-таки решил прислать им подмогу? Или Новая Республика обнаружила здешнюю твердыню? Или Империя? Он снова покосился на Мару…
      И вдруг понял.
      – Мара, ты…
      – Так было нужно, – проговорила она, и голос ее предательски дрожал.
      В ответах турболазеров Люк увидел мокрый блеск слез на спокойно застывшем лице.
      – Это был единственный способ помешать им отдать все это Бастиону. Единственный…
      Люк снова посмотрел на крепость, и боль Мары ножом резанула его по сердцу. В голове царил полный кавардак. Хотелось немедленно вскочить и что-нибудь сделать. Вот если бы он не провалялся в трансе так долго… Если бы удосужился раньше пробиться через ее защитный кокон… А ведь и сейчас еще не поздно ударить по крепости всей мощью, которую только может дать Сила…
      – Не надо, Люк, – устало проговорила Мара. – Это жертва, которую мне придется принести. Сам говорил, на пути воина джедая ничто не должно связывать, – ее рука нащупала в темноте его ладонь. – Тут ты ничего не изменишь. Совсем ничего.
      Люк глубоко вздохнул. Холодный воздух резал легкие, словно колючий снег Хота. И больше всего на свете ему сейчас хотелось сделать что-то… хоть что-нибудь, лишь бы не сидеть так, беспомощно глядя на ее боль.
      Но Мара была права. Как ни трудно было смириться, но в глубине души Люк знал, что она права Нельзя отвечать за всю вселенную. Нельзя отвечать за решения других людей. Это их выбор, их поступки, их жертвы.
      Мара сделала свой выбор, сознавая его последствия. И не дело Скайуокера препятствовать ей.
      Но ее выбор не должен означать одиночества, Люк придвинулся ближе и обнял ее за плечи.
      Она воспротивилась было, тоска и страх оказаться уязвимой сцепились в привычный барьер, заставив отпрянуть – но только на мгновение. Потом, словно этот барьер стал рушиться вместе со всей ее прежней жизнью, она расслабилась, обмякла и прильнула к плечу Люка. И столь тщательно склепанная броня рассыпалась в пыль, когда Мара все-таки позволила себе расплакаться совсем по-детски.
      Люк обнял ее крепче и шептал что-то бессмысленное, думая только о том, чтоб дать ей тепло и покой. Огонь башен вдали стал еще плотнее…
      А потом над гребнем холма Люк увидел корабль. Он шел почти на бреющем, щиты работали на полную мощность. Он изворачивался, словно живой, уклоняясь, совершая хитрые финты или просто игнорируя дикий огненный шторм, бушующий вокруг. Он отстреливался методично, но безрезультатно – черные камни крепости поглощали энергию. Словно минокк к силовому кабелю, он целеустремленно пробивался на зов маячка-манка, который Мара подключила к передатчику одного из кораблей чиссов, его целью был – ангар, единственное слабое место неприступной твердыни. Личный корабль Мары, единственное ее пристанище во всей вселенной.
      «Пламя Джейд».
      Мара больше не плакала, плечи ее перестали вздрагивать, она подалась вперед, напряженно ожидая, что произойдет. «Пламя» было уже у самых стен крепости, несмотря на защитный щит, из страшных пробоин вырывались языки огня.
      Башни обрушили на яхту всю свою мощь, но помешать не смогли. «Пламя» последний раз резко спикировало вниз, скрылось из виду…
      И достигло цели. Огромный огненный шар вырвался из ангара, скалы и расселины вокруг на мгновение озарились, безлунная ночь стала светлее дня на Корусканте.
      Грохот взрыва достиг их чуть позже и был странно глухим, словно хиджарнский камень подавил не только взрывную волну, но и звук. Через несколько секунд раздалось глухое эхо, отразившееся от гор. Башни запоздало прекратили огонь.
      И снова воцарилась девственная тишина ночи.
      Они долго сидели молча, крепко обнявшись, глядя на желтые отсветы догорающего «Пламени». И Люк чувствовал, как в ангаре, в погребальном костре, выгорало, исчезая, горе Мары.
      И вот она вновь уже готова взять себя в руки и сосредоточиться на том, что необходимо сделать.
      Мара освободилась из его объятий и сказала.
      – Нам пора
      Голос еще немного подрагивал после слез, но все же звучал внятно и четко.
      – Какое-то время они будут заняты тушением пожара. Наверное, это наш лучший шанс незаметно улизнуть отсюда.
      * * *
      – Судя по тому, как рвануло, думаю, мы хорошенько разнесли весь ангар, – говорила Мара, пока они спускались обратно к кораблю. – По крайней мере, летать там уже точно ничего не сможет. Хотя, может, у дальней стены что-нибудь и можно еще спасти, но им придется попотеть, чтобы разгрести завалы.
      Слова нервно сыпались, как следствие перенесенного только что тяжелого удара. Она никогда не любила болтунов и потому ощущала себя странно в этой роли.
      Это удивляло, да, но вовсе не смущало. Как и признательность за оказавшееся таким необходимым дружеское участие.
      Всю дорогу, пока они спускались, Мара чувствовала исходящее от Люка тепло и участие, которыми он так надежно окутал и защитил ее там, наверху.
      Ну, если честно, конечно, он лучился заботой и участием немного больше, чем ей нужно было для полного счастья. Но это ничего. Таков уж был Люк, и с этим точно ничего не поделаешь.
      – Я все еще не имею ни малейшего понятия, как мы это провернем, – сказал Скайуокер, шедший позади нее, и споткнулся. – Снова идти через пещеры получится, пожалуй, слишком долго.
      – Зато я знаю, – утешила его Мара. – Парк вроде говорил, что в стенах есть бреши. Думаю, мы рванем напрямик и вскарабкаемся до одной из них.
      – Это будет непросто, – усомнился Люк. – Вряд ли тамошние обитатели по-прежнему доброжелательно к нам настроены.
      – Перебьются, – злорадно фыркнула Мара. – Я тоже теперь настроена не так чтоб очень доброжелательно.
      Они были уже почти на месте – впереди и внизу в тусклом свете безлунной ночи можно было разглядеть укрытый в пещерке корабль. Между ним и Марой оставалась узкая расщелина. Подобравшись, она перепрыгнула через провал, приземлилась на подходящий плоский валун…
      И едва не потеряла равновесие от неожиданности. Словно какая-то чужая мысль – или голос? – раздалась у нее в голове.
      Джедай Идущий По Небу? Это ты?
      Мара окончательно проиграла борьбу за восстановление равновесия и довольно неуклюже свалилась в пещерку, едва устояв на ногах при жесткой посадке. Но все это было не важно – впереди, на солнечных батареях корабля (таких же, как у ДИ-истребителя), расселись с десяток взбудораженных перепончатокрылых теней. Когда Люк спрыгнул и оказался рядом с Марой, один из темных силуэтов перепорхнул на освободившийся валун, с которого так позорно сверзилась Мара.
      Это в самом деле ты, раздалось у нее в голове, и слова были окрашены радостным облегчением, Я видел большой огонь и боялся, что ты и Мара Джейд погибли.
      Птенец Ветров собственной персоной. И она понимала его.
      Мара покосилась на Люка и увидела, что тот удивлен не меньше ее.
      – Значит, питаем слабость к театральным эффектам? – кивнула она на Ком Каэ. – Милая черточка. Весьма.
      – Эй, не смотри на меня так, – запротестовал Скайуокер. – Я-то что? Я ничего…
      Послушайте меня, нетерпеливо перебил Птенец Ветров. Вы должны прийти на помощь Ком Жа. Угрожающие ворвались в их жилище.
      – В пещеры? – нахмурился Люк.
      – Повсюду? – одновременно спросила Мара. – Или они еще у поверхности?
      Ком Каэ что-то залопотали между собой.
      Мы не знаем, прочирикал Птенец Ветров. Мои друзья из этого гнездовья говорят, что видели, как Угрожающие входили в пещеры с большими ветвями и машинами.
      Мара посмотрела на Люка.
      – С большими ветвями?
      – Тяжелое вооружение, наверное, – предположил Люк. – Насколько большими?
      Примерно вдвое больше Ком Каэ, ответил Птенец Ветров и расправил крылья для наглядности.
      – Великовато для охоты в пещерах, – сказала Мара. – Должно быть, они догадались, как мы проникли в крепость.
      – И готовят засаду на случай, если мы вернемся, – согласился Люк угрюмо. – Ну что ж, мы и так знали, что второй раз пройти тем же путем не получится. Остается только надеяться, что Ком Жа сумеют убраться оттуда подальше.
      – Все равно мы с этим ничего не можем поделать, – сказала Мара. – А сидеть здесь и дрожать – значит только дать им больше времени на подготовку торжественной встречи.
      – Верно, – с неохотой согласился Люк. – Погоди, я только возьму Р2, и пойдем.
      Вы не станете помогать Ком Жа? встревожился Птенец Ветров, когда Люк прошел мимо него к кораблю.
      – Мы ничем не можем им помочь, – попыталась втолковать малышу Мара. – Нам надо срочно вернуться в Высокую башню.
      Он вылупился на нее маленькими черными глазками.
      Но вы же обещали!
      – Мы обещали сделать все, что в наших силах, – напомнила Мара. – А вышло так, что мы почти ничего не можем, – она вздохнула. – Слушай, если это поможет, Угрожающие считают вас не более чем мелкими надоедливыми паразитами. Если вы будете впредь держаться подальше от Высокой башни и кораблей, они, скорее всего, тоже оставят вас в покое.
      Я понял, в тоне Птенца Ветров все еще чувствовалась обида и разочарование. Я так и передам.
      – Мне жаль, что мы больше ничего не можем сделать, – сказала Мара. – Но мир несовершенен, и никому не удается получить все, что хочется. Если хочешь стать по-настоящему взрослым – остается только признать этот факт, смириться, и двигаться дальше.
      Ком Каэ вытянул шею.
      А чего хочешь ты сама, Мара Джейд?
      Мара посмотрела в сторону корабля, где скрылся Люк. Так уж совпало, что именно этот вопрос она снова и снова задавала себе последние дни. Вопрос, вызывающий противоречивые чувства и взаимоисключающие идеи, робкие надежды и осторожные опасения.
      Вопрос, который совершенно точно она не стала бы обсуждать с каким-то мелким аборигеном.
      – Все, чего я сейчас хочу, – это найти дорогу обратно в Высокую башню, – сказала она, выбрав наиболее актуальную в данный момент цель. – Давай сначала разберемся с этим, хорошо?
      Птенец Ветров при упоминании о страшной крепости поежился.
      Обратно в Высокую башню? Но зачем?
      Люк выбрался из корабля и принялся спускать Р2Д2. Астродроид плавно снижался, удерживаемый нитями Силы.
      – Слишком долго объяснять, – сказал Скайуокер. – Но это жизненно важно для нас для всех. Верь мне.
      Я верю, прочирикал малыш с неожиданным пылом. Я верю тебе, Джедай Идущий По Небу, и спутнице твоей Маре Джейд. Он поколебался и добавил: Ия могу показать вам путь.
      – Правда? И где же? – заинтересовалась Мара.
      Там, малыш, вытянув шею, указал точно в сторону Руки Трауна. Мои друзья говорят, там есть нора в скалах у Озера Маленьких Рыбок, которая ведет в пещеры неподалеку от того места, где мы проникали в Высокую башню в прошлый раз.
      Мара посмотрела на Люка. У нее в голове потихоньку вырисовывалась неожиданная мысль. Может статься, пробираться в саму Высокую башню и не понадобится…
      – А мы сможем пролезть в эту вашу нору?
      Не знаю, виновато признался Птенец Ветров. Но мне сказали, что этим проходом огневки заползают под землю.
      При одном упоминании об огневках у Мары чуть не свело в судороге пальцы. От мысли, что придется лезть в пещеры по неостывшим следам прожорливых созданий, волосы на голове становились дыбом. Но если это единственный путь – так тому и быть.
      – Мне надо посоветоваться с Люком.
      Она подошла к Скайуокеру, который возился с дроидом – проводил поверхностную диагностику.
      – Похоже, стоит попробовать, – согласился он. – Как далеко это озеро отсюда, Птенец Ветров?
      Мы доберемся туда быстро, заверил его малыш. Тут совсем недолго лететь.
      – Мы не можем взять корабль, – сказал ему Люк. – Угрожающие быстро заметят нас.
      Я говорил не про летающую машину. Юный Ком Каэ гордо выпятил грудь. Я и мои друзья отнесем вас к Озеру Маленьких Рыбок. И нас никто не увидит.
      Мара и Люк переглянулись
      – Ты уверен? – спросил Люк, оглядев небольшую стайку Ком Каэ. – Вас не так уж и много, а мы вовсе не такие легкие, какими кажемся. И кроме того, нам обязательно надо взять с собой Р2.
      Я и мои друзья отнесем вас к Озеру Маленьких Рыбок, повторил Птенец Ветров. Не ради выгоды, поспешно добавил он, но лишь потому, что вы много раз подвергали свои жизни опасности ради Ком Каэ, а мы ничем не отблагодарили вас за это. Будет правильно, если мы поможем вам.
      Люк посмотрел на Мару.
      – Если мы снова отправимся под землю, значит, опять придется долго карабкаться по лестнице, – предупредил он. – Уверена, что справишься?
      У Мары на лицо без спросу выползла самодовольная ухмылка.
      – На самом деле я не думаю, что нам вообще придется лезть в Высокую башню.
      Скайуокер наморщил лоб в великом желании понять смысл сказанного.
      – Да ну?
      Пришлось объяснить.
      – Мне только минуту назад пришло в голову: помнишь тот очень мощный источник энергии, который ты засек в подвале? Хранитель Обещаний еще говорил, что оттуда Ком Жа не возвращаются? А потом, – тихо продолжала Мара, – я задумалась о том, что, по словам Парка, обещал им Траун. Что если они получат известие о его смерти, им следует ждать его возвращения десять лет спустя.
      Скайуокер старательно принялся шевелить мозгами, чуть не надорвался, а потом понял – и очень разволновался.
      – Ты права, – заявил он мрачно. – Это было бы так похоже на него, верно? В точности похоже.
      – По-моему, как бы там ни было, стоит проверить, – просто сказала Мара.
      – Определенно, – согласился Люк, вновь загоревшись энтузиазмом. – Хорошо, Птенец Ветров, дело за тобой. Собирай своих друзей и вперед.
      * * *
      Майор средних лет, чье голографическое изображение парило над пластиной проектора «Химеры», явно обладал избыточным весом, что, впрочем, компенсировалось отсутствием воображения и сообразительности, а также невоспитанностью. И свидетельством тому были все его ответы.
      Зато он был абсолютно и непоколебимо предан своему начальству. Пеллаэон горько размышлял о том, что мофф Дисра подобрал на это место подходящего человека.
      – Прошу прощения, адмирал, – на одной ноте бубнил майор, – но его превосходительство не оставил никаких инструкций. Я не знаю, как с ним связаться. Если хотите переговорить с пресс-секретарем, я узнаю, можно ли с ним связа…
      – У меня дело лично к моффу Дисре, – оборвал занудливого служаку Пеллаэон, который уже порядочно устал от бесцельной траты времени на бессмысленные словесные игры. – И я настоятельно советую вам вспомнить, с кем вы разговариваете. По уставу и закону Империи главнокомандующий имеет исключительное право в любое время связаться с любым высокопоставленным гражданским чиновником.
      Майор умудрился изобразить на плоской заплывшей физиономии своего рода чистосердечное внимание.
      – Да, сэр, я это знаю, – в его голосе появился ясный намек на нарушение субординации. – Хотя насколько я понимаю, его превосходительство как раз разговаривает с главнокомандующим
      У Пеллаэона окаменело лицо.
      – Вы с ума сошли? Я – главноко…
      – Может, поинтересуетесь об этом у его превосходительства? – нагло осклабился майор. – Или Гранд…
      Он замолчал, кисло сморщившись. Похоже, запоздало сообразил, что только что брякнул то, чего разглашать не следовало.
      – Но лично у меня нет никакой официальной информации, – жалобно проблеял он. – Я жду, что его превосходительство вернется через несколько дней. Выйдите на связь, пожалуйста, позже.
      – Разумеется, – настолько ласково отозвался Гилад, что майор сник окончательно. – Благодарю за то, что уделили нам столько времени.
      Адмирал отключил комлинк и только сейчас позволил усталости взять над собой верх.
      В арке, ведущей на мостик «Химеры», пошевелился, переступив с ноги на ногу, полковник Вермель.
      – Дела плохи, сэр, верно? – спросил он.
      – Хуже некуда, Мейж, – Пеллаэон указал на пустой экран. – Я еще мог ожидать вопиющего нарушения субординации от самого Дисры. Но когда то же самое позволяет себе какой-то лакей, лишь по недосмотру напяливший майорские лычки… Это уже чересчур. – Качая головой, он подошел к адъютанту. – И я могу придумать только одну причину.
      Вермель кашлянул.
      – Гранд адмирал Траун.
      Пеллаэон кивнул.
      – Майор чуть было не проговорился… вы и сами заметили, думаю. И если Траун вернулся и спелся с Дисрой…
      Он не стал договаривать, потому что не хотелось. Лишь ссутулился еще больше, словно груз прожитых лет стал внезапно еще тяжелее. После стольких лет, после стольких сражений и жертв, принесенных во имя Империи, тебя вот так вот отодвигают в сторону – без объяснений, раздумий, почти небрежно. И кто? Ничтожество вроде Дисры.
      – Если он спелся с губернатором, – Гилад все-таки собрался с последними силами, – значит, так лучше для Империи. Нам остается только смириться.
      Оба офицера долго стояли в молчании, которое нарушали лишь приглушенные звуки деятельности в ходовой рубке. Пеллаэон без особой цели и надежды скользил взглядом по лицам вахтенных, отчаянно желая знать, что же теперь делать. Разумеется, если вернулся Гранд адмирал, то больше ничего не надо делать. В свое время его уведомят о желаниях и приказах Гранд адмирала… Самым вероятным из которых будет отставка.
      Но если Траун не возвращался?..
      Гилад шагнул вперед и жестом привлек к себе внимание офицера разведки.
      – За последние две недели мы перехватили несколько слухов о возвращении Гранд адмирала Трауна, – сказал он. – Есть в рапортах упоминание, что он связан с каким-нибудь другим «разрушителем», кроме «Неспокойного»?
      – Разрешите проверить, адмирал, – офицер склонился к монитору. – Никак нет, сэр, ни одного упоминания. Все слухи касаются либо «Неспокойного», либо капитана Дорьи.
      – Отлично, – Пеллаэон чувствовал, как шевельнулась надежда. – Мне нужен немедленный поиск в последних записях военной диспетчерской Бастиона. Куда вышел «Неспокойный»?
      – Слушаюсь, сэр. Одну минуту.
      Затрещали клавиши.
      – Вы же не думаете, что капитан Дорья составит полетный план против приказа Гранд адмирала? – негромко поинтересовался полковник Вермель.
      – Нет, я так не думаю, – Пеллаэон улыбался в усы; адмирал чувствовал, как приободряется приунывший было экипаж, и сам вдохновлялся вспыхнувшими в них надеждами.
      Он намеренно заговорил громче.
      – Просто я не убежден, что именно Траун развел секретность. И если идея принадлежит Дисре, то ему и в голову не придет сообщить Дорье, от кого надо прятаться.
      – Да, но…
      – Вот, сэр, – разведка, судя по сияющей курносой физиономии, уже что-то нарыла. – «Неспокойный» под командованием капитана Дорьи двадцать часов назад по местному времени вышел с Бастиона на Малую Йагу. Приблизительное время полета – двенадцать стандартных часов. Пассажирами записаны мофф Дисра и… – офицер поднял голову; на побелевшем лице ярко проступили веснушки. – И Гранд адмирал Траун.
      Пеллаэон спокойно и уверенно кивнул. Он по-прежнему улыбался.
      – Благодарю вас. Капитан Ардифф!
      – Сэр? – юный капитан прервал оживленную дискуссию с борт-инженером, отвечающим за системы жизнеобеспечения.
      – Курс на Йагу Малую, – распорядился Гилад. – Выходим, как только вы будете готовы.
      – Слушаюсь, сэр, – Ардифф развернулся в сторону навигаторов. – Штурман!
      – Надеюсь, сэр, вы знаете, что делаете, – Вермель не повышал голоса, заняв привычное для себя место тени позади начальства. – Если Траун и Дисра на самом деле поют в унисон, не самое мудрое решение вынуждать губернатора на открытую конфронтацию. – Адъютант тяжко вздохнул. – Вы рискуете собственной карьерой, сэр.
      Пеллаэон безрадостно усмехнулся.
      – Мейж, я бросил размышлять о карьере еще в далеком-далеком прошлом, – сказал он. – Пока еще существует зыбкая вероятность, что Траун не в курсе грязных делишек Дисры. А если так, мой долг как офицера Империи донести эти сведения до внимания Гранд адмирала.
      – Адмирал! – крикнули от пульта гравиакустиков. – На подходе корабль… пятьдесят пять градусов на сорок. Неизвестной конфигурации, сэр!
      – Приготовиться к обороне, – хладнокровно откликнулся Пеллаэон, быстро шагая к лобовому иллюминатору и еще издалека пытаясь разглядеть на усыпанном звездами небе наглеца, который осмелился потревожить «звездный разрушитель», пусть даже «викторию».
      По собственному опыту Гилад знал, что кораблей неизвестной конфигурации в природе не существует. Обычно этот вопль гравиакустика означает: необычный угол сближения, модификацию, довесок в конструкции, с которым конкретный гравиакустик пока еще не встречался. Пеллаэон разглядел гостя, еще не добравшись до иллюминатора.
      И чуть было не споткнулся при всем честном народе. Да что, во имя Империи…
      – Адмирал, сэр! – подал голос связист, и голос этот был неестественно сдавлен. – Сэр, они вызывают нас. Точнее, они хотят слышать лично вас.
      – Лично меня?
      – Так точно, сэр. Попросили позвать адмирала Пеллаэона.
      М-да, ошибиться в таком случае действительно довольно сложно. Гилад с интересом стал ждать продолжения, разглядывая связиста. Очередной бравый юнец, даже вихор из-под каскетки вылезает, несмотря на все усилия его туда запихать, чтобы не схлопотать наряд вне очереди.
      – Тогда, может, вы свяжете наших гостей с адмиралом, а? – сварливо поторопил офицерика Ардифф.
      – Ой, сэр… – булькнул мальчишка. – Разумеется, сэр… щас… связь налажена, сэр!
      – Привет, адмирал! – раздался из динамиков хорошо поставленный низкий мужской голос.
      Говорил незнакомец на общегалактическом без особого акцента, но и без подчеркнутой правильности, отличающей подданных Империи. И искажений, которые обычно привносил имплант-переводчик, тоже не было слышно.
      А еще голос звучал странно и смутно знакомо. С внезапной дрожью Пеллаэон осознал, что должен знать обладателя. Словно эхо далекого прошлого…
      – Не уверен, что вы меня вспомните, – продолжал таинственный гость, – но разок-другой мы с вами встречались.
      – Верю вам на слово, – отозвался Гилад, тщательно следя за ровным звучанием голоса. – И чему или кому я обязан радостью видеть вас?
      – Хочу сделать вам некое предложение, – сказал незнакомец. – Видите ли, так уж случилось, что в моих силах дать вам то, о чем вы мечтаете.
      – Вот как?
      Пеллаэон оглянулся на капитана; Ардифф уже отдрейфовал к канонирам, значит, турболазеры к стрельбе готовы.
      – А я и не знал, что обуреваем столь неутоленными страстями.
      – А, так вы просто еще не в курсе, что вам позарез необходим мой подарок! – радостно заверил его гость. – Но так уж обстоят дела. Поверьте мне!
      – Признаться, вы меня заинтриговали, – признался Пеллаэон. – И как же мы поступим? Есть какие-нибудь предложения?
      – Мне бы хотелось подняться к вам на борт и встретиться с вами. Как только вы увидите, что я вам предлагаю, вы оцените необходимость определенного уровня секретности.
      – Не нравится мне все это, – пробормотал Мейж Вермель над ухом адмирала. – А вдруг это ловушка?
      Пеллаэон покачал головой.
      – А неопознанная нашими гравиакустиками яхта, переделанная из кореллианского «боевика», – наживка? – с сарказмом поинтересовался он, указывая на корабль, неподвижно висящий на фоне звездного неба справа по курсу «Химеры». – Если это ловушка, полковник, то невероятно хорошая. Давайте в нее попадемся.
      Он прочистил горло.
      – Капитан Ардифф! – разнесся по мостику окрепший зычный голос Гилада Пеллаэона. – Приготовьтесь принять на борт наших гостей.

35