Мара уверенно покачала головой.
      – Ничего подобного. При дворе не нашлось бы решительно никого, кто обладал бы хоть каплей благородства или добродетели.
      – Тогда, возможно, это был кто-то, кого ты знала еще до того, как Палпатин забрал тебя на Корускант, – предположил Скайуокер. – Родители или кто-то из близких друзей.
      Мара прикончила крылышко и отшвырнула кости в угол.
      – Это пустой разговор, – сказала она, вытирая ладони о комбинезон, с которого грязь потом осыплется сама. – Пора вернуться к делам насущным. Куда ты дел мой бластер?
      Люк не двинулся с места.
      – Я знаю, ты многого не помнишь, – сказал он. – Не знаю, легче ли тебе от этого, но я понимаю, что ты чувствуешь.
      – Спасибо, – язвительно поблагодарила она. – Уже полегчало.
      – Ты хотела бы вспомнить? Хотела бы, чтобы у тебя снова было это далекое прошлое?
      Мара непонимающе уставилась на него. В душе боролись противоречивые чувства и желания. Например, неплохо было бы от всего сердца засветить по этой участливой физиономии…
      – Что ты имеешь в виду?
      – У джедаев существуют способы возвращать стершиеся воспоминания, – объяснил он. – А ты могла бы стать джедаем, Мара. Ты могла бы стать очень могущественным джедаем.
      – Точно, – огрызнулась она. – Все, что мне надо для этого сделать, – это провозгласить, что я готова положить жизнь для блага всей Галактики, верно?
      Лоб Скайуокера опять прорезали морщинки напряженной умственной деятельности. Мара чувствовала, что он искренне недоумевает.
      – А что в этом такого? – спросил он. – Что пугает тебя? Тебе уже приходилось помогать другим – Палпатину, Каррде, Лейе с Хэном, мне. И если уж ты предлагала свою верность – это навсегда. Ты можешь это, я знаю.
      Рука Мары сжалась в кулак. Желание закрыть эту тему раз и навсегда было практически непреодолимым. Но в глубине души она признавала, что Скайуокер заслуживает того, чтобы услышать ответ.
      – Я не могу подписаться под этаким чеком на предъявителя, – сказала она. – Людей, которым хочу помочь, я выбираю сама. Не могу же я предложить свои услуги каждому встречному, – она поморщилась. – Кроме того, я припоминаю россказни о том, что каждый, кто хочет стать джедаем, должен пройти испытание – что-то очень дорогое для себя пожертвовать, или нечто в этом духе. Так вот, от этой идеи я тоже не в восторге.
      – Это не обязательно так страшно, как кажется, – сказал Люк, и Мара почувствовала, как неуютно ему стало, когда на него самого нахлынули соответствующие воспоминания. – Перед самой смертью мастер Йода сказал мне, что прежде, чем стать джедаем, я должен буду вновь встретиться с Вейдером. Я тогда сгоряча решил, что это означает – убить его или позволить ему прикончить меня. А оказалось – ни то и ни другое.
      – Все равно – нужно быть готовым принести жертву, если понадобится. Добровольно, – сказала Мара. – Спасибо, мне это неинтересно.
      – Но тем самым ты ограничиваешь свои возможности, – сказал Люк. – Если ты не берешь на себя ответственность…
      – Ответственность? – вспылила Мара. – Это ты мне будешь говорить об ответственности? А как же Каллиста, и Гаэриель, и другие женщины, с которыми сводила тебя судьба за эти десять лет? Где была твоя ответственность?
      Вспышка гнева Скайуокера была столь мощной и столь неожиданной, что Мару буквально впечатало в стену.
      – Не тебе говорить! – рявкнул он. – А как насчет Ландо? А?
      Несколько долгих ударов сердца они яростно сверлили друг друга взглядом. Мара затаила дыхание и приготовилась к взрыву. Вспомнились все страшные истории о джедаях, слетевших от злости с катушек.
      Но взрыва не произошло. Гнев Люка растаял, уступив место стыду и смущению.
      – Извини, – пробормотал он, отводя глаза. – Сорвался.
      – Нет, это я должна извиниться, – проговорила Мара, изо всех сил стараясь скрыть от Люка собственное чувство вины и понимая, что ей это не слишком хорошо удается. – Я знаю, что ты чувствуешь к ним, и знаю, что с ними произошло. Прости.
      – Все в порядке, – пробормотал Люк. – То, что произошло с Каллистой и Гаэриэль, частично и на моей совести. Может, даже по большей части я во всем виноват. Это же я запятнал себя прикосновением к темной стороне, а не они.
      – Признавать свои ошибки и учиться на них, – напомнила Мара. – А потом делать выводы и двигаться дальше. Сейчас самое время сделать выводы и двигаться дальше.
      – Наверное, – Люк встал, все еще пряча глаза. – Ты права, нам пора идти. Пока ты отдыхала, я попросил Ком Жа кое-что прикинуть. Получилось, что дверь, которая над этой, приведет нас на один из трех верхних этажей. Давай попробуем зайти оттуда.
      – Секунду, – Мара, продолжая сидеть, запрокинула голову и поймала его взгляд.
      Она обещала себе – довольно опрометчиво, как она потом поняла, – рассказать ему не раньше, чем он спросит ее об этом напрямую. Но молчать дальше было бы ребячеством. В конце концов, недавно брошенный им упрек вполне сойдет за прямой вопрос.
      – Ты хотел знать, что было между мной и Ландо, верно?
      Кадык Скайуокера нервно дернулся.
      – Все нормально, – сказал он. – Это вовсе не мое дело.
      – Ну так сейчас станет твое, – пообещала Мара, поднимаясь на ноги, чтобы заглянуть ему в глаза. – Так вот. Между мной и Ландо… – она не удержалась от театральной паузы. – Ничего не было.
      Скайуокер немного ожил и посмотрел недоверчиво.
      – Ты хочешь сказать – ничего не было?
      – Хочу сказать – абсолютно ничего, – повторила она. – Каррде поручил мне одно очень важное дело, а поскольку у Калриссиана было, с чего это дело начать, он навязался в долю. А все, что… ну, в личном плане… было только для отвода глаз, чтобы никто не задавался вопросом, а что, собственно, мы делаем вместе.
      Она почувствовала, как Скайуокер осторожно полез копаться в ее мозгах на предмет искренности.
      – Могла бы и сказать.
      Ему не вполне удалось скрыть интонации обиженного ребенка.
      – Мог бы и спросить, – парировала она. – Ты все время делал вид, что тебе это неинтересно.
      Скайуокера слегка перекосило от нового прилива смущения.
      – И зря, да? – сдался он.
      – Усек ошибку и пошел дальше, – снова напомнила Мара. – На самом деле, чтобы уж раз и навсегда покончить с этой темой, всю кашу вообще-то заварил именно ты. Помнишь тот маячок-манок, который ты откопал на Дагоба и привез к Ландо на Нкллон?
      Люк резко заинтересовался.
      – Да, – сказал он. – Несколько дней назад мне как раз почему-то вспомнился этот манок. Я еще удивился, с какой стати?
      – Подсказки Силы, конечно, – сказала Мара. – Оказалось, что это маячок принадлежал одному знакомому Каррде, который много лет назад пропал из поля зрения. Тип по имени Шорш Кар'дас – слышал когда-нибудь о таком?
      Люк покачал головой.
      – Нет.
      – И немногие слышали, – утешила его Мара. – Что делает всю историю куда более интригующей. Как бы там ни было, у нас было с чего начать – манок. И Каррде попросил меня вычислить этого типа. А Калриссиан – без сомнения, почуяв выгоду, – как я уже говорила, навязался в компанию.
      – Должно быть, ваши поиски затянулись, – пробормотал Люк. – Все эти россказни о тебе и Ландо…
      – На поиски ушло несколько лет, – ответила Мара. – Ну, то есть мы и своими делами занимались, конечно, – она выгнула бровь. – Романтическая часть нашей легенды порой меня здорово бесила Но для Когтя было важно разыскать Кар'даса, так что приходилось терпеть. Верность, как ты бы выразился.
      Она зло помолчала, затем продолжила:
      – Хотя временами я чувствовала себя на редкость глупо. Однажды мы провели целую неделю на М'хаэли. Калриссиан пытался там подлизаться к вице-барону Сукариану, чтобы вытянуть из него кое-какую нужную информацию. И мне пришлось изображать взбалмошную, не обремененную умственными способностями особу – по той причине, что Сукариан настолько презирал подобных дамочек, что вообще не считал их заслуживающими внимания. Что обеспечило мне необходимую свободу передвижений. Хуже всего было то, что Соло как-то раз застукал меня у комлинка, когда я думала, что это Сукариан вышел на связь. Я до сих пор так и не расхрабрилась выяснить у Хэна, что он тогда обо мне подумал.
      – Ну вряд ли он безнадежно разочаровался в тебе, – неуклюже утешил ее смущенный до малиновых ушей Скайуокер. – Хотя, боюсь, твоя репутация в глазах Сукариана восстановлению уже не подлежала.
      – О, не думаю, – заверила его Мара. – Во время этих поздних визитов Сукариана и вызовов по комлинку я обычно была одета в одну из рубашек Ландо. И я позаботилась о том, чтобы оставить одну из них висеть на распахнутой дверце личного сейфа в кабинете вице-барона. После того как выпотрошила сейф.
      Люк улыбнулся. Все еще напряженно, пристыженно, но – искренне. И то хорошо.
      – Представляю себе мину Сукариана, когда он обнаружил этот подарок.
      Мара кивнула.
      – Меня это тоже забавляет.
      – Да… – Люк глубоко вздохнул, и Мара почувствовала, как он гонит прочь воспоминания и посторонние мысли. – Но как ты справедливо заметила, у нас есть, чем заняться, – продолжил он с трудовым энтузиазмом. – И нам предстоит долго-долго карабкаться по лестнице. Так что давай-ка собираться – и в путь.
      * * *
      Из того, как часто Ком Жа приходилось останавливаться и поджидать людей, Люк заключил, что этот подъем был весьма долгим. Почти таким же, как путь из подвальных помещений до первой двери. А учитывая то, то мышцы Мары еще не восстановились после пяти дней бездействия, а сам Люк ковылял с Р2Д2 и прочей поклажей на горбу, этот подъем должен быть даться им нелегко.
      Но, к его удивлению, все оказалось вовсе не так тяжко. И не надо было быть джедаем, чтобы догадаться, почему.
      Преграда, которую он выстроил между собой и Марой, исчезла.
      Самое странное, что раньше он и не догадывался о существовании этой преграды. С их способностями улавливать мысли и настроение друг друга связь между ними была настолько тесной, что Скайуокер просто решил, что теснее уже некуда. Ан нет. Вовсе нет.
      Открытие воодушевляло и путало одновременно. Люку случалось порой поддерживать мысленный контакт с другими людьми, но то, что происходило сейчас, не шло с этим ни в какое сравнение. Он чувствовал все, что творилось в душе Мары, каждую ее мысль, каждую перемену настроения, и знал, что она тоже видит его насквозь. Этот новый уровень взаимопонимания между ними был настолько глубже прежнего, что Люк только диву давался.
      Когда он был ребенком, тетя Беру не уставала повторять ему, что только осознание своей вины, покаяние и прощение могут помочь разбить стену между друзьями. Сейчас он получил на редкость наглядное подтверждение этой истины.
      Памятуя о том, что Мара еще не вполне вернулась в форму после выздоровления и что силы надо беречь, Скайуокер заставлял свой маленький отряд делать частые передышки. Рыжую контрабандистку эти остановки бесили ненамного меньше, чем бравых Ком Жа. Но Люк упрямо настаивал, и в результате подъем до очередной двери занял почти час. Зато когда они наконец добрались, Мара была уже вполне готова к вылазке.
      – План такой, – заявил он, прощупав пространство по ту сторону двери Силой; насколько он мог сказать, там их никто не поджидал. – Оставляем Р2Д2 и Ком Жа здесь, а сами проведем небольшую рекон… рекогносцировку, – со второй попытки выговорил он; все-таки общение с Хэном и Веджем даром не проходит.
      – Годится, – Мара тщательно проверила бластер.
      Люк почувствовал, как она старательно душит страх перед новым вторжением на территорию противника. Он хорошо ее понимал – в конце концов это же ее, а не кого-нибудь подстрелили в прошлый раз. Он сам испытал нечто подобное перед первым возвращением в Облачный город.
      – Может, стоит оставить им один из комлинков?
      – Хорошая мысль, – согласился Скайуокер, снял с пояса комлинк и вложил его в маленький манипулятор Р2Д2. – Не забудь его включить, – предупредил он дроида.
      Тот немедленно принялся возмущаться, по экрану деки побежал перевод.
      – Знаю-знаю, – успокоил его Люк. – Я просто пошутил.
      – Что? – не поняла Мара.
      – Он сказал, что отключать комлинк в самый ответственный момент – это у нас по части Ц-ЗПО, – пояснил Скайуокер. – Шутка для посвященных. Ты готова?
      Он почувствовал, как его спутница обратилась к Силе, чтобы внутренне собраться.
      – Готова, – сказала она. – Идем.
      Дверь открылась столь же бесшумно, как и предыдущая, что было очень любезно с ее стороны. Мара вслед за Люком шагнула через порог и затворила ее за собой.
      – А вот это, – тихо сказала она ему в самое ухо, – очень здорово смахивает на Хиджарну.
      Люк молча кивнул, изучая обстановку. Они оказались в обширном помещении, отдельные сегменты стен подпирали относительно низкий потолок в самых неожиданных местах. Здесь не было осветительных панелей, канделябров и мозаики на полу, как на нижнем уровне. Ничего, кроме однообразного черного камня повсюду. И несмотря на это, тут было удивительно свежо.
      – Такое впечатление, что ребята, с которыми мы познакомились внизу, сюда не заходят, – сказал он. – Интересно знать, почему.
      Мара отошла на несколько шагов в сторону и заглянула за одну из стен.
      – Вот и ответ, – сказала она оттуда – Иди сюда, посмотрим вместе.
      Причина запустения быстро выяснилась – за стеной в черном камне зияла трещина, сквозь которую виднелось небо.
      – Готова поспорить, это случилось тогда же, когда была разрушена четвертая башня, – сказала Мара. – Сопутствующий ущерб.
      – Осторожнее! – засуетился Люк.
      – Да-да, конечно, – Мара выглянула в пролом. – Ага. Я была права, – она указала куда-то вперед, – вот она. Или то, что от нее осталось.
      Люк поспешно догнал ее и тоже высунулся. Из пролома открывался вид на крышу. Крыша была размером с Большую арену и опускалась под довольно крутым утлом. Метрах в восьмидесяти прямо по курсу и чуть левее гнилым зубом торчали остатки разрушенной башни. На таком расстоянии да еще в тусклом рассеянном свете местного солнца видно было плохо, но Люку показалось, что камни на верхней кромке развалин оплавлены.
      – Ты же сказала, что этот камень поглощает огонь турболазеров?
      – Как сухая губка – воду, – хмуро подтвердила Мара. – Кто бы ни построил эту крепость, враги у них были неслабые.
      – Остается надеяться, что они убрались восвояси, удовлетворившись сносом одной башни, – сказал Люк, опасливо изучая то, что осталось от кровли.
      Справа (на том же расстоянии от них, что и разрушенная башня) метров на девяносто возвышалась над крышей еще одна, на этот раз целехонькая. На вершине ее кольцом топорщились в небо нехорошего вида пеньки. Наверняка стволы орудий. И еще что-то выпирало метрах в двухстах в стороне, на самом краю, – скорее всего, это полукруглые караульные башни, охраняющие главный вход, немного возвышались над воротами. Еще дальше, за воротами крепости, вилась гладкая лента единственной подъездной дороги. А по центру сооружения торчала в сторону некая конструкция метров тридцати в длину с плоским верхом. Выглядело это так, словно строитель-великан, уже закончив работу, решил вдруг зачем-то вбить клин с закругленными краями в творение лап своих.
      – Посадочная площадка, – Мара показала в ту сторону. – Если приглядеться, можно разобрать разметку.
      Люк кивнул. Разметку действительно можно было разглядеть – если знаешь, что ищешь.
      – Должно быть, огни включают, когда кто-то из своих заходит на посадку, – предположил он.
      – Угу, а турболазеры на той башне держат наготове на случай, если этот кто-то окажется недостаточно своим, – добавила Мара. Она пролезла в щель и сделала несколько шагов по крыше. – Похоже, под стартовым столом у них ангар – туда можно попасть со стороны фасада, – сообщила она. – Стоит взять на заметку на тот случай, если заберемся слишком далеко от нашего тайного хода, – она обернулась, и у нее перехватило дыхание. – Ничего себе! Иди сюда, на это стоит посмотреть.
      Люк протиснулся в трещину и тоже вылез на крышу. Да, на это действительно стоило посмотреть. Зал, из которого они сюда попали, был не на последнем этаже – над ним возвышалась как бы еще одна башня, поменьше диаметром.
      И она тут была не одна. Слева, на равном расстоянии друг от друга, торчали еще три такие же. И каждая из них, по прикидкам Люка с поправкой на искаженную перспективу, была толще и метров на двадцать выше той, что располагалась ниже. Но точно так же, как нижняя башня, каждая из них щетинилась в небо стволами орудий.
      – В свои лучшие дни это, должно быть, было впечатляющее местечко, – сказала Мара.
      Ее голос оставался спокойным, но Люк знал, что в душе ее шевелится то же смутное беспокойство, что и у него.
      – Не хуже, чем Хиджарна. Проклятье! Хотела бы я знать, что они тут защищают.
      – Или от кого защищаются, – добавил Люк. Напоследок он еще раз хорошенько оглядел крыши. Ни огней, ни движения, вообще никаких признаков жизни.
      – Давай-ка вернемся и поищем спуск.
      Спуск обнаружился у дальнего конца одного из сегментов внешней стены – уменьшенная версия спирального эскалатора, с которым они имели дело в казармах. Только этот эскалатор оставался неподвижным.
      – Или сломался, или отключен за ненадобностью, – Мара осторожно заглянула через перила. – Уровень под нами на вид тоже необитаем.
      Они стали спускаться.
      – Быть может, они вообще не пользуются этим сектором, – предположил Люк. – Судя по наклону крыши, чем ниже уровень, тем больше там места. Возможно, они обосновались там, где попросторнее.
      – Разумно, – признала Мара. – Тогда будем спускаться, пока не набредем на работающий эскалатор. Либо это и будет самый верхний из обитаемых этажей, либо до него останется рукой подать.
      Они миновали еще несколько этажей башни – все они действительно оказались не больше того, откуда они начали спуск, только конфигурация сегментов стен каждый раз оказывалась другая. И только ближе к четвертому уровню Люк расслышал слабый гул работающих механизмов.
      – Кажется, мы пришли, – прошептал он, перехватил меч и прощупал окрестности при помощи Силы. Вокруг по-прежнему никого не обнаруживалось.
      – Похоже на то, – Мара напряженно прислушивалась, приложив для верности к уху сложенную лодочкой ладонь. – Судя по звуку, это как раз и есть работающий эскалатор. Посмотрим?
      Люк кивнул.
      – Я пойду первым. Держись за мной.
      Он двинулся на звук, стараясь ступать как можно тише. Досаду своей спутницы он ощущал, как занозу в ботинке, – вроде терпимо, а из головы не вдруг и выкинешь. Ну и пусть. Мара может сколько угодно считать его перестраховщиком, что она наверняка и делает, но, насмотревшись за последние пять дней на нее, лежащую в целебном трансе, он скорее предпочтет перебдеть, чем недобдеть.
      – Так, – шепнул Люк через плечо, – а теперь очень-очень осторожно…
      От Мары пришел отклик – бессловесный и беззвучный, но пришел не из-за его спины, где ей полагалось, по мнению Скаиуокера, пребывать, а совсем с другой стороны. Люк обернулся, досадуя на непослушание отдельных рыжих контрабандисток, – Мара стояла метрах в двадцати от него и заглядывала за угол одного из стенных сегментов. И что-то было там такое, что ее потрясло до глубины души.
      Скайуокер установил личный рекорд, преодолев расстояние между ними секунд за десять и ни разу не брякнув при этом амуницией.
      – Что там? – прошипел он сквозь зубы.
      Она молча кивнула куда-то за угол, и такое смятение при этом царило у нее в душе…
      С мечом в руке, Люк шагнул за угол.
      Перед ним открылся вид на просторное помещение, в котором было оборудовано что-то вроде командного центра. Этот зал тоже был абсолютно необитаем. Компьютерные терминалы и контрольные панели, расположенные двумя концентрическими кругами, подмигивали индикаторами пустующим рабочим креслам. В стороне на возвышении стояло кресло солиднее прочих, окруженное собственными индикаторными панелями.
      А посреди всего этого висело то, что вызывало у Люка неприятные до дрожи в коленках воспоминания, – огромная голографическая карта Галактики. Системы Империи, Новой Республики и прочие изученные области пестрели разными цветами. Это мельтешение занимало, наверное, четверть гигантской спирали и постепенно бледнело до нейтрального белого цвета там, где Внешние территории переходили в Неизведанные регионы.
      Это была точная копия карты Галактики, которая висела в тронном зале Императора Палпатина под горой Тантисс.
      Люк нервно сглотнул, с трудом отвел взгляд от впечатляющей голограммы и внимательнее присмотрелся к оборудованию. Да, панели действительно были имперского образца, индикаторы и компьютерные терминалы, возможно, сняли со «звездного разрушителя» или другого линейного корабля. Даже сиденья выглядели в точности как на мостике «разрушителя». А кресло в кругу контрольных панелей на возвышении очень напоминало адмиральское. Например, Гранд адмирал Траун пользовался именно таким.
      Люк ощутил едва уловимое движение воздуха – Мара подошла ближе и остановилась рядом.
      – Думаю, мы обнаружили доказательства их связи с Империей, – сказал он ей. – Выглядит так, что и сам Палпатин мог приложить к этому руку.
      Бывшая Рука Императора замотала головой столь энергично, что рыжие пряди хлестнули Скайуокера по щеке.
      – Ты не видишь самого главного, Люк, – тихо сказала она. – Посмотри на карту. Хорошенько посмотри.
      Люк снова уставился на голограмму Галактики, недоумевая, что, ситх подери, она имеет в виду?
      А потом он увидел. Дыхание перехватило. Нет, этого не может быть. Обман зрения. Эта, как ее… галлюцинация.
      Но это не была галлюцинация. К сожалению. На краю изученных областей Галактики, там, где на карте Палпатина лишь светились ровным белым светом звезды Неизведанных регионов, – на этой голограмме мерцали разноцветные огоньки. Целый сектор.
      Огромный сектор.
      – Забавно, правда? – сказала Мара.
      Люк чувствовал, что ее по-прежнему не отпускает страх.
      – Знаешь, его ведь сослали прямо с императорского двора. Просто взяли – и вышвырнули, без суда и следствия.
      – Кого? – от потрясения Скайуокер совсем перестал соображать.
      – Гранд адмирала Трауна, – пояснила ему та, что некогда была личным агентом Палпатина. – Он ввязался в одну из политических игр, что постоянно бурлили там, и проиграл. Любой другой, кого уличили в интриге, был бы понижен в звании или посажен в тюрьму. Или, что не слаще, сослан в какой-нибудь занюханный гарнизон на Внешних территориях, который с успехом заменил бы ему персональную камеру пыток. Но не Траун. Нет, только не он. Даже Внешние территории – слишком мягкое наказание для презренного не-человека. Благородное имперское общество снизошло до того, чтобы принять его, а он, неблагодарный, за это плюнул им в лицо. Нет, для него пришлось изобрести нечто особенное.
      – И это особенное было – ссылка в Неизведанные регионы?
      Мара кивнула.
      – Если Внешние территории считались пыточной, то Неизведанные регионы, по всеобщему мнению, были ямой ранкора. Так что после долгих уговоров – думаю, им пришлось здорово поторговаться – они подбили Палпатина посадить Трауна в «звездный разрушитель» и послать куда подальше за пределы Внешних территорий, причем возвращение не предполагалось.
      Она презрительно фыркнула
      – И чтобы унизить его еще больше, они сделали так, чтобы его экспедиция получила статус картографической. Только представь себе – один из лучших стратегов Империи понижен в звании до картографа. Они были в восторге от этой выдумки – думали, что разрушили его жизнь и репутацию одним ударом. Держу пари, они еще долгие годы хихикали в кулак, вспоминая, какая славная вышла шутка.
      Люк покачал головой.
      – Боюсь, я не уловил ее соль.
      – Не волнуйся, они тоже не уловили, – помрачнев еще больше, сказала Мара. – А соль в том, что никому из этих идиотов так и не пришло в голову, что Палпатин отлично знал все подробности подковерных интриг и всегда был на шаг впереди событий. И уже если он был на шаг впереди, то уж такой стратег, как Траун, – на два шага.
      Люк попытался сглотнуть. Не получилось.
      – Ты хочешь сказать, что Траун и Палпатин все это спланировали? С начала и до конца?
      – Разумеется, – Мара показала на голограмму. – Ты только посмотри, какую обширную территорию он разведал. Он не мог сделать это в одиночку на единственном «звездном разрушителе». Палпатин, должно быть, всю дорогу снабжал его людьми и кораблями.
      – Но не может же быть, чтобы это была территория Империи, – беспомощно пролепетал Люк. – То есть… ну не может!
      – Отчего же? – возразила Мара. – Нет, я согласна, что, скорее всего, настоящих колоний там раз-два и обчелся. Но будь уверен, там разбросано множество имперских гарнизонов, разведцентры, станции прослушивания, возможно, несколько полноценных верфей и, насколько я знаю Трауна, целая сеть союзов с аборигенами.
      – Но если это территория Империи, почему же они ее не используют? – продолжал недоумевать Скайуокер. – Мара, я видел цифры – их ресурсы сошли практически на нет!
      – Это же очевидно, не правда ли? – тихо сказала она. – Они не пользуются этими территориями, потому что не знают о них.
      Они надолго замолчали. У Люка в голове, словно игривые глотталфибы, скакали мысли – о том, какие нехорошие следствия вытекают из их ошеломляющего открытия. Подумать только, какой страшный смысл скрывают эти мягкие огоньки на звездной карте. Разведанные Трауном территории по размерам тянули на две с половиной сотни стандартных имперских секторов – почти в тридцать раз больше, чем нынешние пределы Империи.
      А боевых кораблей, гарнизонов, верфей – тоже в тридцать раз больше? Очень может быть. И если все эти ресурсы попадут в руки Бастиону…
      – Нужно узнать больше, – Люк направился к терминалам. – Посмотрим, не найдется ли тут разъема, куда мог бы подключиться Р2Д2.
      – Рискованно, – покачала головой Мара. – Это командный центр, а в командных центрах обычно стоит система оповещения о попытках несанкционированного доступа.
      Скайуокер затормозил. Как ни печально, она была права
      – Ну хорошо, – он снова повернулся к ней. – Тогда как?
      – Спросим у первоисточника, – Мара глубоко вздохнула и решительно выдала: – Я спущусь и поговорю с ними.
      У Люка отвисла челюсть.
      – И ты еще называла мой план рискованным? – выдохнул он, когда к нему вернулся дар речи.
      – А у тебя есть предложения получше?
      – Это к делу не относится, – буркнул Скайуокер. – И вообще, если уж кому-то идти вниз – то мне.
      – Ничего подобного, – твердо сказала Мара, – Во-первых, тебя они сбить пытались, а меня – нет. Во-вторых, ты говорил, что у тебя такое чувство, что они хотят меня видеть. В-третьих, если дойдет до того, что посланнику понадобится подмога, ты со своими джедайскими умениями имеешь больше шансов прорваться на помощь. И в-четвертых… – она сняла с ремня лазерный меч и шагнула навстречу Люку. – В-четвертых, они, наверное, не знают пределы моих способностей направлять Великую силу, – она протянула ему оружие. – Если дойдет до ручки, это может дать мне необходимое преимущество.
      Люк взял меч, знакомая холодная тяжесть привычно легла в руку. Его первый лазерный меч. Тот, что когда-то – целую жизнь назад – дал ему Оби-Ван. А позже, на крыше Императорского дворца на Корусканте, Люк отдал его Маре. Он был моложе, чем она сейчас, когда впервые отправился с этим мечом навстречу опасности. Моложе, неискушеннее и гораздо самонадеяннее. И все же…
      – И меньше всего мне сейчас надо, чтобы ты, перестраховщик этакий, опять начал кудахтать надо мной, – Мара ограничилась одним выразительным взглядом, чтобы подтвердить серьезность этого заявления. Люк проникся, осознал и скис. – Я прекрасно справлялась сама все эти годы и до сих пор жива. Я могу о себе позаботиться.
      Люк смотрел ей в глаза, не отводя взгляда. Странно, оказывается, он и забыл, какие они у нее пронзительно-зеленые. Может быть, просто свет так упал?
      – И я никак не смогу тебя отговорить? – предпринял он последнюю попытку.
      – Только если предложишь план получше, – Мара достала из рукава маленький бластер и сняла с пояса комлинк. – Держи, мне нет смысла брать это с собой – все равно отберут. БласТек я оставлю, если заявлюсь безоружной, они могут насторожиться.
      Люк принял оружие. Их руки встретились, и он чуть помедлил – почему-то не хотелось отпускать ее тонкую кисть.
      – Жаль, что я оставил второй комлинк Р2Д2, – сказал он. – Тогда бы ты взяла его с собой, и я бы мог слышать, что происходит.
      – Если запахнет жареным, тебе может понадобиться срочно высвистать Ком Жа, – возразила Мара. – И вообще, разве Сила не поможет тебе следить за мной?
      – Я могу чувствовать, где ты, – сказал Люк. – Могу уловить твои ощущения, смутные образы того, что у тебя будет перед глазами. Но по части слов я могу не так много.
      – Все-таки жаль, что ты не Палпатин, – мимоходом бросила Мара, расстегивая кобуру на руке. – С ним я могла болтать сколько влезет.
      Скайуокер немедленно покраснел от стыда, припомнив ее слова о том, что он вляпался в темную сторону. Либо его выдали порозовевшие уши, либо Мара и, не глядя, уловила его смущение.
      – Эй, я просто пошутила, – напряженно улыбнулась она, протягивая ему кобуру. – Слушай, ты просто отслеживай, что получится, а потом я вернусь и все тебе подробно изложу.
      Люк выдавил ответную улыбку.
      – Договорились, – сказал он. – Будь осторожнее, ладно?
      Мара вдруг шагнула к нему и коротко, но крепко сжала его руку.
      – Со мной все будет нормально, – серьезно сказала она. – Пока!
      И ушла. Скоро она свернула к эскалатору, и Люк перестал ее видеть.
      Он вздохнул, прислонился спиной к ближайшей стене и опустился на корточки. Закрыл глаза и стал слушать Силу.
      На Дагоба и на Тиерфоне Люку удалось посредством Силы поймать проблески того, что должно было произойти в будущем. А теперь, пока Мара спускалась по эскалатору, настало время попробовать, получится ли у него использовать свои способности, чтобы видеть происходящее с ней в настоящем.
      И у него получилось. Не так чтобы очень, но вполне приемлемо. Образы, которые ему удавалось выудить из сознания Мары, были смутными и туманными, на них сильно сказывалось ее настроение. Вдобавок с ними то и дело происходили всякие превращения и смещения, что сильно сбивало с толку.