Глава 1

Он стоял, прислонившись к борту припаркованного у тротуара такси. Я заметил незнакомца, выходя из дверей «Нью-Паллас Тауэрса» и спускаясь по ступеням из беллидоского мрамора в ночную прохладу Манхэттена. Невысокий худой парень лет семнадцати-восемнадцати, не больше, без каких-либо следов растительности на лице, в темно-коричневом пальто, светло-коричневой рубашке и широких брюках, – из тех, на кого обычно даже не бросишь взгляда, проходя мимо.

Собственно, потому я и обратил на него внимание. В этот декабрьский вечер по улицам Нью-Йорка бродит множество ничем не выделяющихся людей, но место им соответственно – в ничем не выделяющихся районах города, а не здесь, в обители богатых и сильных мира сего. Хватит и того, что здесь уже находился один человек с совершенно неподобающим социальным статусом – я сам, так что наличие двух подобных исключений в одно и то же время в одном и том же месте не могло не показаться странным.

Он молча смотрел на меня из-под полуприкрытых век, скрестив руки на груди и спрятав ладони под мышками. Я знал, что попрошайка или грабитель сейчас уже двигался бы мне навстречу, честный же гражданин вежливо уступил бы дорогу. Этот же тип не делал ни того ни другого. Не в силах отвести взгляда от его сложенных на груди рук, я искренне сожалел об аннулированном разрешении на оружие: четырнадцать месяцев назад меня уволили со службы разведки Западного альянса.

До парня оставалось около трех шагов, когда он наконец пошевелился, поднял веки и сосредоточенно наморщил лоб.

– Фрэнк Комптон.

Скрипучий голос скорее не спрашивал, но утверждал.

– Верно, – кивнул я. – Мы знакомы?

Слегка улыбнувшись, он опустил руки. Я напрягся, но ладони его были пусты. Левая рука безвольно повисла вдоль туловища, правая слегка помедлила, а затем полезла в боковой карман пальто.

Неожиданно, не вынимая руки из кармана, он медленно сполз вдоль борта такси и бесформенной кучей осел на тротуар, невидящим взглядом уставившись в ночное небо. Только теперь я заметил, что его пальто намокло в нескольких местах.

Быстро присев рядом, я огляделся по сторонам. Парень с таким количеством дырок в теле не мог пройти слишком большое расстояние, и кто бы это ни сделал, он вполне мог ждать неподалеку, чтобы добавить еще один трофей к результатам ночной охоты. Однако поблизости не было видно ни слоняющихся без дела прохожих, ни подозрительных машин. Пытаясь не думать о прячущихся на крышах убийцах с гиперзвуковыми ружьями и электронными прицелами, я переключил свое внимание на убитого.

Три кровавых пятна расползлись вокруг дырочек размером с булавочную головку. Эти пули были выпущены из снузера – оружия, которым пользовались полиция и частные охранные агентства, когда хотели остановить кого-либо, но не убить. Прочие раны оставил тадвампер, следующий по серьезности в арсенале современного городского охотника. Но ему было далеко до армейского шреддера, разрывающего жертву на куски. Можете представить мою искреннюю радость по поводу того, что нападавший не стал прибегать к подобным средствам.

Я осторожно просунул руку в карман его пальто, невольно коснувшись безвольной ладони, и пошарил там. В кармане не обнаружилось ничего, кроме тонкого пластикового кошелька, в каких носят кредитные карточки или деньги. Вытащив кошелек, я повернул его к свету, исходившему от «Нью-Палласа» позади меня, и открыл. Внутри оказался окаймленный мерцающей медной полоской билет на трансгалактический квадрорельс номер 339216, который должен был отправиться через неделю со станции Терра в 7.55 пополудни 27 декабря 2084 года, место 22 в вагоне третьего класса.

Пункт назначения – система Ригеля, земная колония Яндро.

Яндро – четвертая и последняя колония в грандиозных планах директората ООН, целью которых было сделать человечество истинно межзвездной расой и уравнять нас с одиннадцатью инопланетными империями, простиравшимися по всей Галактике. Яндро – планета, которая полностью истощила ресурсы Солнечной системы за те десять лет, что прошли после прибытия туда первых колонистов.

Яндро – главная причина того, что меня вышвырнули из разведки.

Я посмотрел на мертвеца, чьи глаза невидяще уставились в небо. У меня достаточно хорошая память на лица, но незнакомец не вызывал у меня никаких ассоциаций. Ничего не оставалось, как перевернуть билет, чтобы ознакомиться со сведениями о пассажире.

Это мое фото!

Я почувствовал, как на затылке шевелятся волосы. Имя и личный номер тоже принадлежали мне, а что касается отпечатка большого пальца, то если он и не был моим, то очень сильно его напоминал.

Опыт подсказывал: не стоит слишком долго задерживаться рядом с мертвецом, особенно таким свежим, как этот. Однако я потратил еще минуту на то, чтобы обшарить его карманы.

Впрочем, потратил я ее зря. При нем не оказалось ни удостоверения личности, ни кредитных карточек, ни носового платка, ни перочинного ножа, ни неоплаченных счетов, ни писем из дома. За исключением билета, в карманах у него не было ничего, кроме ста девяноста долларов наличными.

Услышав веселые голоса, я обернулся и увидел компанию из четырех безупречно одетых молодых людей, вышедших из «Нью-Палласа» прогуляться по ночному городу. Я не спеша встал и шагнул в сторону от лежащего на земле тела, направляясь дальше по улице настолько быстро, насколько это было возможно без привлечения к себе ненужного внимания. Обитателям этой части города иногда приходилось заниматься неприятным делом – убийством, но делали они это всегда крайне элегантно и цивилизованно, а именно с помощью нанятых за деньги не менее элегантных и цивилизованных киллеров. Я сомневался, что кто-то из замеченных мною юношей когда-либо прежде видел мертвое тело, и они вполне могли поднять суматоху, когда его наконец заметят, – так что к этому моменту я намеревался оказаться как можно дальше.

Я дошел до конца квартала и свернул за угол, когда что-то заставило меня остановиться и посмотреть назад.

Рядом с трупом кто-то стоял – худая, ничем не примечательная фигура слегка наклонилась с явным намерением внимательнее рассмотреть покойника. На таком расстоянии и на фоне покачивающихся теней от уличных фонарей я не мог различить выражения лица, но, судя по позе, мужчина отнюдь не был потрясен или испуган.

Незнакомец выпрямился и начал поворачиваться, а я, огромным усилием воли сдерживая себя, чтобы не перейти на бег, все тем же быстрым шагом устремился дальше. Мужчина не двинулся с места, лишь смотрел мне вслед, пока я не скрылся за углом.

Я прошел еще два квартала, просто чтобы почувствовать себя в безопасности, а затем, когда ночную тишину прорезал вой сирен, махнул рукой, подзывая такси.

– Добрый вечер, – произнес компьютерный голос, когда я сел в машину. – Назовите пункт назначения.

Я посмотрел на кошелек, который все еще сжимал в руке. Семь дней до указанного в билете поезда. Чуть меньше семи дней полета с Земли до станции квадрорельса, находившейся неподалеку от орбиты Юпитера. Если я собирался успеть на этот поезд, нужно было немедленно отправляться в путь.

Странное происшествие – но в каком-то смысле оно могло оказаться мне на пользу. Я в любом случае планировал отправиться куда-нибудь подальше на квадрорельсе в течение ближайшей пары недель, заплатив за билет лежавшей у меня в кармане новенькой кредитной карточкой. Так что сейчас я, по крайней мере, мог начать свое путешествие за чужой счет.

Вот только я не собирался улетать так скоро. И тем более – с какой-то жалкой земной колонии.

И уж в любом случае, я не собирался оставлять после себя мертвое тело.

Но кто-то купил мне билет до Яндро. А еще кто-то пожертвовал своей жизнью, чтобы передать его мне.

– Назовите пункт назначения.

Я сунул кошелек в карман и достал деньги, жалея, что не позаимствовал доллары у покойника. Денег у меня на карточке хватало, но все операции с ней можно было отследить.

– «Гранд и Мерсер», – сообщил я, вкладывая деньги в приемную щель.

Пятнадцать минут у себя в номере, чтобы собрать вещи, затем еще одно такси до космопорта Сазерлин, и я успеваю на ближайший рейс до Луны, а затем до станции квадрорельса. Если лайнеры на этой неделе летают по расписанию, у меня еще останется несколько часов до поезда.

Такси плавно влилось в транспортный поток. Пока мы ехали на юг по Седьмой авеню, я обнаружил, что смотрю на немногочисленные звезды, которые можно было различить сквозь сияние городских огней. Я нашел четко выделяющийся треугольник пояса Ориона, затем перевел взгляд на звезду Ригель возле колена Охотника, думая о том, можно ли будет вообще увидеть с Яндро наше солнце.

Похоже, что у меня есть все шансы это выяснить.

Глава 2

– Вниманию пассажиров. – Из громкоговорителей ресторана донесся мягкий голос. – Квадрорельс номер 339216 прибывает с Хельванти и Генеральных Штатов Беллидоша через один час. Всех пассажиров, следующих до Нью-Тигриса, Яндро, Джурианского сообщества и республики Циммал, просим собраться в Зеленом зале отправления. Вниманию пассажиров…

Голос еще раз зачитал сообщение по-английски, затем переключился на джурианский, а потом на циммахейский. Покончив с гамбургером, я соскользнул с табурета, отметив, что большинство посетителей ресторана остались на месте, – видимо, их поезда отправлялись позже. На сигнал с электронного поводка, пристегнутого к карману, два моих древних чемодана выкатились из-под стойки.

Я прошел не больше трех метров, когда один из моторов в том чемодане, что побольше, заклинило и он начал кататься кругами. Вполголоса выругавшись, я отключил поводок и подхватил чемоданы за ручки, надеясь, что никто этого не заметит. В конце концов, бывали зрелища и более забавные, чем давший осечку багаж, и более жалкие, чем владелец чемоданов, оказавшийся чересчур ленивым или чересчур бедным для того, чтобы их починить. Делая вид, будто тащу их в руках с целью продемонстрировать свою выносливость, я направился к двери.

Пройдя примерно полпути, я обратил внимание на девушку, которая поднялась из-за столика и присоединилась к выходящим посетителям. Ее дорожная сумка – единственная – послушно катилась следом.

Впервые я заметил незнакомку в космопорте Сазерлин, когда мы вместе садились на рейс до Луны, ее место находилось через пять рядов от моего. С тех пор девушка постоянно попадалась мне на глаза, во время трех перелетов и на двух пересадочных станциях. Судя по всему, она собиралась следовать вместе со мной и дальше, на том же квадрорельсе.

Конечно, то, что мы провели неделю на одних и тех же космических кораблях, само по себе мало что значило. Попасть с атлантической стороны Западного альянса на пересадочную станцию квадрорельса можно было с помощью лишь одной комбинации согласованных рейсов. Любой, кто собирался отправиться к звездам в течение ближайших трех-четырех дней, не имел иного выбора, кроме как составить мне компанию.

Проблема заключалась в том, что девушка вовсе не походила на обычную пассажирку. Я ни разу не заметил, чтобы она общалась с другими путешественниками или хотя бы обратилась к стюарду иначе, чем по делу. Да, во время космических полетов встречаются и застенчивые личности, и сторонящиеся всех, и просто рассеянные, но большинство из них в конце концов находит себе на корабле какое-нибудь занятие, пусть даже всего лишь молчаливое созерцание звезд у обзорного экрана в одном из салонов. Время от времени я прогуливался по всем общественным помещениям лайнера и ни разу не видел, чтобы девушка покидала свою каюту, кроме как для того, чтобы сходить поесть или заглянуть в один из магазинов. Лицо ее было достаточно симпатичным, но во взгляде чувствовалась некая отстраненность, от которой становилось не по себе. Возможно, именно поэтому я ни разу не видел, чтобы кто-либо на борту лайнера подходил к ней больше одного раза. Кстати, она не появилась даже во время празднования Рождества.

Сейчас я шагал следом за ней по коридору к залу отправления, глядя на отблески света на ее коротких каштановых волосах. Ей было примерно года двадцать два, на десять лет меньше, чем мне; ее стройная фигурка свидетельствовала о том, что она поддерживает себя в хорошей форме, но заниматься тяжким физическим трудом ей не приходится.

И была еще одна странность, которую я заметил во время полета: я ни разу не видел, чтобы она расплачивалась за что-либо кредитной карточкой. Конечно, я тоже пользовался только наличными. Но у меня были причины для того, чтобы никто не мог проследить мое передвижение после истории с трупом возле «Нью-Паллас Тауэрса».

Интересно, какие причины были у этой девушки?

Посадка в челнок шла полным ходом. Я нашел свободное место и бросил чемоданы на конвейер, который должен был доставить их к багажному люку на крыше. Пятнадцать минут спустя начался последний пятидесятикилометровый перелет на пути к станции квадрорельса.

Мы медленно проплывали под пушками и ракетными установками боевой платформы Терранской конфедерации, парившей над нами, словно хищник над добычей. Я смотрел в иллюминатор, не обращая внимания на возбужденный ропот и оживленные возгласы находившихся среди пассажиров новичков. Туннель квадрорельса висел в космосе прямо перед нами – сверкающий металлический цилиндр, уходящий, казалось, в бесконечность в обоих направлениях.

Несколько раз предпринимались попытки проследовать вдоль цилиндра до точек перехода, но, как бы далеко ни пробовали забираться, туннель выглядел полностью сплошным. Специалисты называли это трансоптической иллюзией, хотя на самом деле не имели ни малейшего понятия, как эта штуковина работает.

Впрочем, насколько мне было известно, ни одна из других инопланетных рас, путешествовавших квадрорельсом, тоже не имела об этом ни малейшего понятия. Лишь пауки, управлявшие всей системой, владели секретом, но ни с кем им не делились.

Сама станция представляла собой утолщение туннеля – пять километров в длину и два в диаметре, вдоль которого ровными рядами располагались разных размеров шлюзы. Утверждалось, что станцию пришлось сделать шире остального туннеля, чтобы она более надежно удерживалась в обычном пространстве. Однако имелась и более циничная точка зрения – паукам пришлось сделать хоть что-то, чтобы оправдать сумму в один триллион долларов, которую они затребовали за установку станции квадрорельса в Солнечной системе.

К двум шлюзам поменьше уже причалили пассажирские челноки вроде нашего, готовые забрать пассажиров. Десять или двенадцать грузовых шлюзов тоже были заняты – значит, вскоре должен был прибыть по крайней мере один товарный поезд. Реальную экономическую основу деятельности квадрорельса, естественно, составляли именно грузовые перевозки, учитывая, что с его помощью доставлялись грузы в тысячи обитаемых звездных систем Галактики. Пассажирский транспорт являлся лишь приятным дополнением – я подозревал, что в финансовой отчетности пауков эта статья занимала одну из последних строчек.

Наш челнок проплыл мимо висящего в пространстве ремонтного модуля и остановился возле шлюза, помеченного яркими фиолетовыми огнями. Щелкнули замки, и заслонка люка в крыше челнока отошла в сторону. Затем открылся люк со стороны станции, и пассажиры, отстегнув ремни, поплыли к трапу, выстроившись в цивилизованную очередь.

В информационной листовке, выданной каждому вместе с билетом, подчеркивалось, что в отличие от создаваемой вращением силы тяжести на пересадочной станции или шоршианских векторных силовых двигателей, которыми пользовались все остальные в Галактике, система искусственной гравитации туннеля начинала действовать сразу же за порогом входного шлюза. Однако на челноке всегда находился хотя бы один идиот, не утруждавший себя чтением правил. Нашелся такой и на этот раз – через шесть человек передо мной. Он безмятежно плыл по воздуху рядом с трапом, но едва его голова высунулась из люка, гравитация туннеля снова швырнула его вниз – так что при следующей попытке ему пришлось крепко держаться за перила, как, собственно, и предполагалось.

Минуту спустя я оказался внутри величайшего инженерного творения, какое только знала Вселенная. Впрочем, сама станция выглядела достаточно прозаически и, если не считать того факта, что она была построена внутри гигантского цилиндра, напоминала обычный земной вокзал или станцию монорельса.

Вдоль поверхности цилиндра тянулись тридцать четырехрельсовых путей, а между ними располагались изящные строения – сервисные центры, ремонтные мастерские, рестораны и залы ожидания для пассажиров, пересаживавшихся с рейса на рейс.

Почему для каждого пути требовалось четыре рельса – еще одна загадка, вопрос, на который не было ответа. Два рельса подобных размеров требовались для физической устойчивости, наличие третьего можно было объяснить, если бы поезда снабжались энергией из внешнего источника. Но… зачем нужен четвертый?

Вероятно, большинство людей об этом даже никогда не задумывались. Собственно, в этот момент многие даже вообще еще не знали о наличии рельсов. Первое, что замечал каждый, оказавшись в туннеле, была Ось.

В официальных источниках Ось описывалась как светящаяся трубка неизвестного состава и назначения внутри туннеля, что скорее напоминало описание райской птицы как летающего разноцветного существа. Десяти метров в диаметре, светящаяся, вспыхивающая и мерцающая всеми цветами спектра – включая инфракрасный и ультрафиолетовый, – Ось походила на световое шоу, которое можно было увидеть после передозировки кофеина. Через случайные интервалы времени скорость смены цветов и их яркость менялись, и многие могли поклясться, что видят, как светящаяся трубка вздрагивает, словно натянутый сверх меры и готовый лопнуть канат. Проволочная сетка, окружавшая Ось на расстоянии около десяти метров, усиливала иллюзию, напоминая защитный экран, установленный на случай, если трубка в конце концов взорвется. Впрочем, проведенные с помощью датчиков измерения давно показали, что вздрагивание трубки – лишь оптическая иллюзия. Те же самые измерения подтвердили, что Ось действительно проходит точно через геометрический центр туннеля, подтверждая тем самым свое название.

И это было все, что удалось обнаружить! Большинство специалистов соглашались с тем, что Ось является ключом к работе всей системы квадрорельса – естественно, кроме тех, кто настаивал, что таковым является четвертый рельс, – но большего не мог сказать никто. Ни одному сканирующему устройству, достаточно компактному для того, чтобы пройти через шлюз туннеля, не хватало мощности, чтобы проникнуть сквозь внешнюю оболочку Оси и узнать, что за устройства скрываются внутри, а куда более мощные датчики военных кораблей не могли проникнуть сквозь внешнюю стену самого туннеля. Другими словами, образовалась ситуация информационного пата, вполне устраивающая пауков.

– Приветствую, путешественник, – послышался над моим ухом бесстрастный голос.

Голос дьявола. Придав лицу нейтральное выражение, я повернулся.

Позади меня стоял паук – серый шар диаметром в полметра на семи членистых конечностях, отражавший игру огней Оси. Существо было примерно вдвое выше меня, из чего следовало, что передо мной рабочий. Уже это само по себе было примечательно – обычно приходилось иметь дело только с пауками-кондукторами куда меньших размеров.

– Приветствую и тебя, – ответил я. – Чем могу помочь?

– Где твой багаж? – спросил он.

Я оглянулся на груду доставленного с челнока багажа. Некоторые чемоданы уже катились к своим хозяевам, включившим поводки.

– Где-то там. – Я махнул рукой в ту сторону. – А что?

– Прошу предоставить его для досмотра.

Внутри у меня все напряглось. Во время моих предыдущих путешествий на квадрорельсе я лишь однажды видел, как чей-то багаж забрали для досмотра, – тогда ненавязчивые датчики пауков обнаружили внутри нечто, считавшееся по их законам контрабандой.

– Конечно.

Стараясь сохранять спокойствие, я нажал кнопку поводка в надежде, что чемоданы не подведут меня и остановятся на полпути. Удивительно, но они успешно выбрались из груды багажа и подкатились к нам.

– Открыть? – уточнил я.

– Нет. – Паук шагнул к чемоданам и, стоя на пяти конечностях, ловко подцепил их двумя остальными за ручки и поднял, словно качающий бицепсы тяжеловес. – Их вернут, – добавил он и зашагал к одному из зданий рядом с платформой, куда должен был прибыть мой квадрорельс.

Я смотрел ему вслед, думая, как и любой другой в Галактике, что может находиться внутри этого свисающего шара. Однако металлическая шкура пауков столь же успешно блокировала сканирующие датчики, как и Ось. Они могли быть роботами, андроидами, дрессированными животными или чем-то настолько странным, что подобное до сих пор никому не приходило в голову.

Паук скрылся внутри здания, и, словно повинуясь некоему предчувствию, я резко обернулся. Возле груды багажа стояла та самая девушка. На секунду наши взгляды встретились, а затем, словно догадавшись, что я тоже на нее смотрю, она опустила глаза.

Нахмурившись, я повернулся и направился к платформе. Если квадрорельс следует по расписанию – а я ни разу не слышал, чтобы хоть один из них опоздал, – до его прибытия на станцию осталось восемь минут. А еще через тридцать минут он отправится дальше, вместе со мной. До этого времени пауки должны были вернуть мне багаж – иначе дело могло обернуться немалым скандалом.

Семь минут спустя вдали в туннеле показались красные сигнальные огни нашего квадрорельса.

Пассажиры уже собрались на платформе, и я снова услышал удивленные и слегка возбужденные голоса новичков. Поезд быстро приближался, красное сияние превратилось в пару ярких, напоминающих лазерные лучей, сверкавших между огромным передним бампером локомотива и Осью. В тех местах, где лучи касались Оси, ее собственное свечение вспыхивало еще ярче, и я мысленно забавлялся, наблюдая краем глаза, как несколько пассажиров отступили на несколько шагов назад. Лазеры померкли, и темная масса превратилась в сверкающий серебристый локомотив, тянувший за собой вереницу таких же серебристых вагонов. Быстро замедляя ход, поезд подошел к платформе. Локомотив и несколько вагонов прокатились мимо нас; лязгнув тормозами, квадрорельс остановился.

Поезд состоял из шестнадцати вагонов, двери которых одновременно открылись, и из каждой появился кондуктор-паук, такой же, как и тот, что унес мой багаж, только пониже ростом – примерно с человека.

Кондукторы отошли к краю дверей и встали там, словно часовые, пока люди и инопланетяне выводили свой багаж на платформу и направлялись либо к залам ожидания, либо к светящимся шлюзам, где их ждали челноки. Довольно оживленно шла разгрузка контейнеров из грузового вагона, а также из багажных ящиков под вагонами.

Я посмотрел на локомотив, где орудовали двое рабочих. Один из них взобрался по его стенке, ставя конечности в специальные кольца, на крышу, где позади компактной антенны-тарелки находился пупырчатый ящик. Две членистые ноги-руки приподняли крышку, осторожно извлекли приплюснутый почтовый цилиндр и передали его второму рабочему, ждавшему внизу. Второй паук принял цилиндр и передал наверх свой, который первый поместил внутрь ящичка. Внешне казавшиеся небольшими, эти цилиндры содержали новейшие новости со всей Галактики, а также личную электронную почту и разнообразные закодированные данные.

Пассажиры, грузы и почта – три необходимые составляющие любой цивилизации – доставлялись с помощью квадрорельса под контролем пауков.

Несколько минут спустя поток прибывших пассажиров иссяк, и кондукторы одновременно шагнули вперед.

– Начинается посадка на трансгалактический квадрорельс 339216, следующий до Нью-Тигриса, Яндро, Джурианского сообщества, республики Циммал и промежуточных пересадочных узлов, – хором объявили они, озвучивая информацию, появившуюся на многоязычном голографическом табло, висевшем над поездом. – Отправление через двадцать три минуты.

Толпа устремилась вперед, в то время как пауки повторяли объявление на джурианском и циммахейском, что было скорее лишней тратой времени, поскольку среди ожидавших этот квадрорельс не было ни одного джури или циммахея. Но стандартная процедура есть стандартная процедура, чему я успел научиться за годы правительственной службы, и к ней нельзя относиться несерьезно, даже если в ней нет никакого смысла.

Обойдя толпу сзади, я направился к пятнадцатому вагону, последнему перед багажным. Мой билет был окаймлен медной полоской, что означало третий класс. Но только войдя в дверь и прошагав мимо упакованных в предохранительную сетку контейнеров, я понял, сколь низкое место в пищевой цепочке на самом деле занимаю. Пятнадцатый вагон оказался чем-то вроде гибрида – по сути, багажный, уставленный в три ряда контейнерами по обеим сторонам, и единственный ряд из тридцати кресел, казалось, был втиснут в последний момент между проходом и стеной из ящиков справа. Там уже сидели полдюжины инопланетян – циммахеи, джури и единственный беллидо. Пока я пробирался по проходу, никто из них не обратил на меня внимания. Джури, напоминавшие ходящих на задних лапах игуан с ястребиными клювами и трехпалыми когтистыми ногами, судя по потертой чешуе явно были простолюдинами, а у грушевидных циммахеев волосы висели спутанными космами, а не были уложены аккуратными прядями, как у представителей высших сословий.

На беллидо я обратил особое внимание – в их культуре признаком общественного статуса обычно являлись наплечные кобуры и пистолеты. Настоящее оружие в туннеле было запрещено, но беллидо приспособились к правилам пауков, заменяя на время путешествия подлинные пистолеты пластиковыми имитациями. Мне они напоминали тигрят с мордочками бурундуков, однако, учитывая, что за пределами квадрорельса их оружие было настоящим, я предпочитал держать подобное мнение при себе. Впрочем, плечи этого беллидо ничего не украшало – как, собственно, я и предполагал. Все мы были пассажирами третьего класса. Кем бы ни являлся мой неизвестный благодетель, он, судя по всему, экономил каждый доллар.

Тем не менее я окажусь на Яндро столь же быстро, как и пассажиры первого класса. По крайней мере, я мог не беспокоиться из-за соседа, который мог оказаться чересчур толстым или с сомнительными представлениями о личной гигиене.

И тут беллидо посмотрел на меня. Даже не то чтобы посмотрел – просто быстро поднял глаза и тут же их опустил. Но было что-то такое в его взгляде и в нем самом, отчего у меня по спине пробежал холодок. Однако, поскольку подтвердить свои опасения мне было нечем, а он даже не пошевелился и не произнес ни слова, я прошел дальше, к своему креслу. Тринадцать минут спустя я почувствовал ряд легких толчков, а еще через несколько секунд, слегка вздрогнув, поезд тронулся. Послышался ритмичный стук колес на стыках рельсов, который все ускорялся по мере того, как поезд набирал скорость. Я ощутил легкий подъем – поезд покинул пределы станции и под небольшим уклоном въехал в более узкую часть основного туннеля. Еще через мгновение поезд снова выровнялся и помчался к пункту назначения – Яндро. Расстояние до него составляло восемьсот двадцать световых лет – отчего бы не прокатиться туда на ночном поезде?

Само собой, именно это как раз и сводило специалистов с ума. За все время нахождения в пути поезд ни разу не развивал скорости свыше ста километров в час, что фиксировали акселерометры и измерения доплеровского смещения относительно стены туннеля. Однако после прибытия на станцию Яндро примерно через четырнадцать часов оказывалось, что наша скорость относительно остальной Галактики составляла почти один световой год в минуту. Никто не знал, каким образом так получалось, даже те, кто заявлял, что квадрорельс знаком им с момента его появления семьсот лет назад. Не существовало даже единого мнения по поводу того, увеличивается ли во много раз скорость в этом странном гиперпространстве, или же, напротив, каким-то образом сокращаются расстояния. В прошлом я всегда считал подобные споры лишь бесполезной тратой сил. Система действовала, пауки поддерживали ее в работоспособном состоянии, и все остальное не имело никакого значения.

Но все это было до тех событий, которые имели место возле «Нью-Паллас Тауэрса» неделю назад.

И естественно, до того, как пауки забрали мои чемоданы. Оставалось лишь надеяться, что они где-то в поезде и у меня не будет проблем с багажом, когда я доберусь до Яндро.

Откинув спинку кресла, я достал из кармана ридер и книжный чип, решив немного почитать, пока все не рассядутся по местам, а потом пройтись через остальные вагоны третьего класса до вагона-ресторана. Возможно, мой неизвестный благодетель находился в поезде вместе со мной, рассчитывая встретиться после прибытия, к тому же неплохо было пройтись и постараться запомнить как можно больше пассажиров.

Но даже глядя в текст, я обнаружил, что мысли мои заняты совсем другим. Путешествие с Земли было долгим, и я вдруг почувствовал смертельную усталость. Почему бы не вздремнуть немного, чтобы быть в лучшей форме, – тогда и лица пассажиров запомнить будет легче. Убрав ридер, я поставил будильник на час вперед и, в последний раз взглянув на затылок беллидо, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

Проснулся я внезапно. Болела голова, все тело казалось страшно тяжелым, и по коже у меня бежали мурашки от ощущения, что что-то не так. Не открывая глаз, я напряг слух и принюхался, пытаясь по звуку и запаху ощутить, не приближается ли кто-либо или что-либо ко мне. Даже кожей я готов был почувствовать любое дуновение воздуха поблизости.

Нет, все спокойно. Почему же я так встревожился?

И тут мне стало ясно: ритмичный стук колес постепенно замедлялся – значит, квадрорельс приближался к станции.

Я чуть приоткрыл глаза. Мой подбородок лежал на груди, руки были скрещены так, что взгляд сразу упал на запястье. Со времени отправления с Терры прошло два часа – на час больше, чем я собирался проспать, и на три часа меньше, чем требовалось, чтобы достичь Нью-Тигриса.

В таком случае почему – и где – мы останавливаемся?

Осторожно подняв голову, я открыл глаза полностью. Когда я засыпал, в вагоне кроме меня было еще шесть пассажиров. Сейчас все они исчезли. Хотя… Никого не было видно, но перед штабелем ящиков справа от меня, в узком проходе, ведшем к выходу, я заметил какое-то движение. Похоже, кто-то стоял возле двери вагона.

Беллидо?

Выскользнув из кресла и чувствуя, как мое сердце бьется в унисон со стуком колес, я двинулся вперед. Теоретически пауки не позволяли перевозить оружие на пассажирских квадрорельсах. Но точно так же теоретически между Землей и Нью-Тигрисом не было никаких остановок.

Я преодолел половину пути до двери, когда послышался приглушенный скрип тормозов и поезд остановился. Тень снова пошевелилась, и я присел за ближайшим креслом, глядя на шагнувшую мне навстречу фигуру.

Это был не беллидо. Это была та самая незнакомка.

– Здравствуйте, господин Комптон, – сказала девушка. – Не могли бы вы пойти со мной?

– Пойти с вами – куда? – осторожно уточнил я.

– Туда. – Она указала на дверь. – Пауки хотели бы с вами поговорить.

Глава 3

Дверь открылась, и, поскольку выбора у меня не было, я последовал за девушкой на платформу.

На первый взгляд мне показалось, будто мы находимся на вполне стандартной станции квадрорельса. Однако второй, более внимательный, помог выяснить, что стандартного здесь очень мало. Прежде всего, внутри цилиндра тянулись лишь четыре пути вместо обычных тридцати. Сама станция была намного короче – не больше километра в длину. Наконец, вместо стандартной смеси служебных и пассажирских зданий пространство между путями было заполнено чисто функциональными сооружениями, от небольших строений офисного типа до громадных монстров размером с самолетные ангары, к которым от основных трасс вели дополнительные пути.

– Сюда, – велела девушка, направляясь к одному из небольших строений.

Я посмотрел ей вслед, на мгновение ощутив, что не хочу двигаться с места. Я мог представить себе лишь одну причину, по которой паукам захотелось побеседовать со мной, и мысль об этом была не слишком приятной. Что еще хуже – они пошли даже на то, чтобы остановить целый поезд.

Я оглянулся через плечо, думая о реакции остальных пассажиров. Впрочем, ни о какой реакции не могло быть и речи по той простой причине, что никаких пассажиров не было. Остальная часть квадрорельса исчезла. На путях стояли лишь мой вагон, освобожденный от всех его обитателей, за исключением меня, и багажный позади него, прицепленные к другому локомотиву, который, судя по всему, и доставил нас сюда.

– Господин Комптон?

Я обернулся. Девушка уже подошла к зданию и ждала возле двери.

– Он самый, – пробормотал я, усилием воли заставив себя идти.

Она подождала, пока я поравняюсь с ней, и мы вместе вошли внутрь. За дверью оказалось небольшое помещение, столь же мрачно-функциональное, как и само здание. Вся его обстановка состояла из трех стульев, расставленных в виде треугольника. Один из них уже занимал весьма толстый мужчина средних лет в синем костюме, с коротко подстриженными седыми волосами. Позади него стоял паук, покрупнее кондуктора, но поменьше рабочего, возможно, начальник станции, хотя на его сфере-туловище отсутствовали обычные отличительные знаки в виде узора из белых точек.

– Добрый день, господин Комптон, – приветствовал меня незнакомец. У него был странный булькающий голос, словно он разговаривал из-под воды. – Меня зовут Кермод. Прошу садиться.

– Спасибо, – ответил я, шагнув вперед и усаживаясь на один из двух оставшихся стульев. Девушка заняла третий. – Могу я узнать, где нахожусь?

– Вы находитесь на участке технического обслуживания вне главного туннеля, – пояснил Кермод. – Его точное местонахождение не имеет значения.

– Я думал, все техническое обслуживание выполняется непосредственно на станциях.

Мужчина слегка пожал массивными плечами.

– Большая часть – да. Пауки не особо рекламируют существование подобных участков.

– Что ж, похоже, на этот раз им придется это сделать, – заметил я. – Или вы думаете, что на Нью-Тигрисе не удивятся, что квадрорельс прибудет к ним без двух вагонов?

– Вы недооцениваете пауков, – сухо произнес Кермод. – Вряд ли они пошли бы на подобное ради того, чтобы побеседовать с вами наедине, а затем столь очевидным образом подставиться. Нет. Вы снова окажетесь в поезде задолго до того, как он достигнет Нью-Тигриса.

– Ага, – пробормотал я, откинувшись на спинку кресла и делая вид, будто полностью успокоился – что отнюдь не соответствовало действительности. Значит, пауки не просто хотели побеседовать со мной, но к тому же еще и наедине. Все лучше и лучше. – Так в чем, собственно, дело?

– У пауков возникла проблема, – последовал бесстрастный ответ. – Из тех, что могут определить будущее всей Галактики. И, по их мнению, вы могли бы им помочь.

– Почему я?

На моем теле почти мгновенно выступил пот.

– Вы хороший наблюдатель, исследователь и аналитик, прошедший подготовку в одной из лучших организаций – разведке Западного альянса.

– Откуда меня вышвырнули год назад, – напомнил я, оставив пока без внимания информацию о том, насколько разведка действительно была одной из лучших.

– Но не за отсутствие способностей, – напомнил мне Кермод. – Всего лишь за… как это у них называется? Служебный проступок?

– Что-то в этом роде, – невозмутимо согласился я.

Именно так было написано в приказе об увольнении. Служебный проступок – будто меня поймали на краже полотенец в отеле!.. В свое время я поднял немалый шум в прессе, отдав в руки разведки нескольких политических козлов отпущения прямо в священных залах ООН, заслужив в итоге пожизненную ненависть как со стороны Генерального секретаря, так и директората. И все, на что им хватило смелости, – назвать это «служебным проступком». Но я не стал тратить время на пояснения и просто сказал:

– Кругом полно других бывших разведчиков, которые ничем не хуже меня и заслуживают куда большего уважения. Так что спрашиваю еще раз: почему именно я?

Толстяк нахмурился.

– Вы меня удивляете, господин Комптон. Мне казалось, что, учитывая вашу нынешнюю ситуацию, вы воспользовались бы любым шансом получить работу.

«Мою нынешнюю ситуацию». Внешне достаточно невинная фраза. Почтиневинная, вроде «служебного проступка».

Известно ли ему и паукам о моей новой работе? Трудно представить, каким образом они могли бы это узнать, после всех тех граничивших с паранойей ухищрений, к которым мы прибегли для сохранения тайны. С другой стороны, трудно представить, чтобы они были не в курсе. В конце концов их посланник оказался возле «Нью-Паллас Тауэрса» в тот самый вечер.

Однако ни выражение лица толстяка, ни его поведение ничем не выдавали того, что он располагает обо мне какой-то тайной информацией. В нем не ощущалось ни возбуждения, ни азарта охотника, напряженно ожидающего, когда добыча угодит в ловушку. Собственно, в нем не ощущалось вообще ничего, кроме почти щенячьей искренности, смешанной с легким беспокойством. Если он действительно знал обо мне все, то здорово умел скрывать свои настоящие чувства.

– Вообще-то моя нынешняя ситуация не столь хороша, как бы мне хотелось, – сказал я. – Может, хватит мне льстить, и поговорим о деле?

Он слегка выпятил губы.

– В Галактике есть много загадочных мест, – проговорил он. – Одно из них, которое пауки называют Оракулом, находится недалеко от одной из боковых веток вроде этой. Время от времени пауки, пересекающие эту область, могут видеть будущие события. – Последовал кивок на паука, стоявшего у него за спиной. – Пять недель назад он увидел, что будет уничтожена одна из филлийских пересадочных станций.

Я пожал плечами, Филлийские станции – самые крупные и лучше всех защищенные в Галактике.

– Почему вы так уверены, что это была филлийская станция?

– Полностью уверен, – мрачно ответил Кермод. – Рядом с ней дрейфовали выпотрошенные останки двух военных кораблей класса «сорфали».

– У вашего друга галлюцинации. Филлийские солдаты генетически запрограммированы против любого мятежа или гражданской войны.

– При чем здесь гражданская война? Нападение было совершено откуда-то из-за пределов системы.

Я посмотрел на безразличное лицо девушки. Если толстяк пошутил, почему-то она не засмеялась.

– И все-таки галлюцинация. Оружие через туннель не протащишь – и уж в любом случае не такое, какое могло бы уничтожить «сорфали». Вы же знаете, и даже лучше меня.

– Паукам это тоже кажется невозможным, – согласился Кермод. – Тем не менее он видел.А поскольку прошлые видения Оракула впоследствии оказывались истинными, паукам ничего не остается, кроме как предположить, что гибель станции обязательно произойдет. – Он пристально посмотрел на меня. – Полагаю, мне не нужно говорить вам о возможных последствиях.

– Нет, – кивнул я.

Галактикой владели двенадцать империй, или по крайней мере двенадцать групп разумных рас, которых пауки официально признавали империями. Некоторые из них, вроде пяти планет нашей жалкой маленькой Терранской конфедерации, не стоили подобного звания; но были и другие, типа филлийской ассамблеи или шоршианских владений, состоявшие из тысяч звездных систем, простершихся в безбрежном океане космоса. Как свидетельствует история, могущественные империи редко сталкивались друг с другом без того, чтобы в конечном счете не развязать войну, и на основании сведений об инопланетной психологии не было никаких причин полагать, что кто-либо из обитателей космоса поведет себя иначе, если такая возможность появится.

Однако единственным способом, позволявшим преодолевать межзвездные расстояния, являлся квадрорельс, а запихнуть военную технику в несколько вагонов просто не было никакой возможности. Единственное исключение делалось для межзвездных правительств, которым при соблюдении особых, весьма строгих условий разрешено было доставлять компоненты систем планетарной обороны на их собственные колонии. Что означало – любой, кто захотел бы развязать войну с кем-то из соседей, был бы вынужден противостоять военной силе, которую могла противопоставить ему потенциальная жертва. В мире, основанном на квадрорельсе, самооборона была на высоте. Но если кто-то сумел придумать, как уничтожить не только пересадочную станцию, но и несколько военных кораблей вместе с ней, уютному миру и стабильности мог прийти внезапный и жестокий конец.

– Он еще что-нибудь видел? – поинтересовался я. – Например, какая из филлийских станций это была или кто мог быть в этом замешан?

– Ничего. – Кермод покачал головой. – Но он заметил, что на филлийских военных кораблях имелись эмблемы как нынешней династии, так и той, которая, как предполагается, придет к власти через четыре месяца. Таким образом, можно допустить, что нападение имело место во время переходного периода.

Четыре месяца. Все лучше и лучше.

– Не так уж много времени.

– Да, – согласился толстяк. – Пауки, естественно, окажут вам всю возможную помощь, включая неограниченный доступ к сети квадрорельса.

Я почувствовал, как мои глаза слегка сузились.

– Включая доступ к таким местам, как это? – Я небрежно обвел рукой вокруг.

– Да, если потребуется, – чуть нахмурившись, ответил он. – Хотя не думаю, что вам это понадобится.

– Никогда не знаешь, что понадобится, а что нет. – Я ощутил, как сильнее забилось сердце. Происходящее начинало становиться все более интересным. – Каким именно образом я получу этот неограниченный доступ? Пароль? Секретные коды?

– Пока начнете с этого. – Кермод кивнул девушке.

Словно по команде, она достала из кармана маленький кошелек и протянула его мне. Надо же, похож на тот, который я забрал у мертвого парнишки на Манхэттене, только этот был сделан не из дешевого пластика, а из высококачественной кожи. И вместо окаймленного медной полоской билета третьего класса там лежал билет первого класса, с алмазным напылением по краям, годный для проезда по любому маршруту, – ничего подобного я никогда не видел, кроме как в рекламных брошюрах.

– Неплохо, – сказал я. – И какой у него срок действия?

– Столько, сколько вам потребуется. Конечно, если вы согласитесь на наше предложение. Согласны?

Я повернул билет к свету, чтобы получше его разглядеть, одновременно продумывая все возможные варианты. Если все это было лишь трюком, чтобы заманить меня в ловушку, то какой бы ответ я ни дал, это не имело бы ни малейшего значения. Какие тут действия, слова, – увяз с головой!

Но если это было не так, то мне поднесли подарок на платиновом блюдечке.

Конечно, если бы я согласился, то чувствовал бы себя морально обязанным приложить хоть какие-то усилия к тому, чтобы выполнить задание. Четыре месяца – не слишком большой срок, чтобы выяснить, кто планировал развязать невообразимую межзвездную войну и найти способ его остановить. И тем не менее предложение было чересчур интригующим, чтобы от него отказаться. Несмотря на старую поговорку, утверждавшую обратное, один человек вполне мог быть слугой двух господ.

– Конечно, почему бы и нет? – сказал я, пряча билет во внутренний карман пиджака. – Я готов.

– Отлично. – Кермод снова кивнул в сторону девушки. – Это Бейта. Она будет вас сопровождать.

Я посмотрел на нее и обнаружил, что она тоже смотрит на меня все тем же ничего не выражающим взглядом.

– Спасибо, но я предпочитаю работать один.

– По ходу дела вам может потребоваться информация или помощь от пауков, – предупредил толстяк. – Лишь немногие из них могут общаться с людьми более чем несколькими заученными фразами.

– И что, Бейта говорит на их языке?

– Скажем так – она знает некоторые их секреты. – Мужчина слегка улыбнулся.

Зачем мне попутчики, особенно такие, которые будто сошли с конвейера по производству манекенов? Тем не менее следовало ожидать, что пауки захотят приставить ко мне соглядатая.

– Ладно. – Я с трудом сохранил нейтральное выражение лица. – Пусть будет.

– Еще кое-что. – Кермод сделал многозначительную паузу. – Посыльный, который доставил вам билет, должен был сопровождать вас сюда. Он случайно не говорил вам, почему решил этого не делать?

Я поколебался, но лгать, скорее всего, не имело никакого смысла.

– Боюсь, что у него не было особого выбора. Он умер у моих ног.

Бейта судорожно вздохнула, и в помещении внезапно стало очень тихо.

– Что произошло? – наконец выдавил из себя толстяк.

– В него стреляли, – ответил я. – И не раз. Кому-то очень нужно было от него избавиться.

– Вы видели, как это случилось?

– Все, что я знаю, – он уже истекал кровью, когда я его встретил, – сказал я, тщательно подбирая слова. Если они уже знали обо мне, упоминание «Нью-Паллас Тауэрса» не сообщило бы им ничего нового. Но если нет – я уж точно не собирался давать им подобную наводку. – Учитывая, в каком он был состоянии, я еще удивляюсь, что ему удалось столь далеко пройти.

– Он знал, насколько важна его миссия, – сдержанно проговорил мой собеседник. – Вам известно, из какого оружия в него стреляли?

– Зарядами из снузера и тадвампера. К счастью, к шреддеру им прибегать не пришлось.

– То есть – из человеческого оружия?

– Ну и что? На станции Терра тщательно следят за тем, чтобы инопланетное оружие не попадало в пределы системы.

– За исключением всевозможных инопланетных посольств на Земле и Марсе, – заметила Бейта. Лицо ее, напрягшееся при упоминании о смерти парня, снова превратилось в лишенную выражения маску. – Как я понимаю, охранникам посольств разрешено носить и использовать оружие, запрещенное в иных обстоятельствах.

– Верно, – кивнул я. – Использовать подобное оружие для совершения убийства столь же разумно, как и пришпиливать к трупу фирменный бланк с печатью посольства. Выбор оружия ни о чем не говорит. Возможно, судебным экспертам больше повезет, если они найдут время пропустить его через фильтр.

– А почему нет? – Кермод нахмурился. – Он ведь жертва убийства.

– Но при нем не было ни документов, ни кредитной карточки, ни ключей от квартиры. Так что, несмотря на все загадки, стоит смотреть на вещи реально – хорошо еще, если кто-то забрал его пепел после кремации.

– Понятно, – вздохнул толстяк. – Что ж… спасибо, господин Комптон. И удачи вам.

Ни Бейта, ни я не произнесли ни слова, пока снова не уселись в вагон квадрорельса – я на свое прежнее место, она сзади меня.

– Надеюсь, вы не собираетесь опять одурманить меня газом? – спросил я, повернувшись к ней, когда вагон тронулся.

В ее глазах промелькнуло удивление.

– Вы догадались?

– Неужели вам с Кермодом даже в голову не пришло, что все, что вам требовалось, – пригласить меня к себе поговорить?

– Нам нужно было сохранить разговор в тайне, – ответила она. – Вскоре после отбытия с Терры пришел кондуктор и объявил остальным пассажирам, что в двух вагонах впереди есть свободные места, и все они перешли туда. А вас нам пришлось усыпить, чтобы у него был повод оставить вас на месте.

– И опять-таки, вы могли просто попросить меня.

– Нам казалось более естественным, если вы не будете знать, что происходит. По той же причине ваш билет был оформлен до Яндро.

– Вот это уже действительно интересно, – мрачно отозвался я. – Значит, как я понимаю, мы туда не едем?

– Если только вы сами не захотите. В любом случае, чемоданы, которые паук забрал у вас на Терре, находятся в головном вагоне, в купе первого класса, зарезервированном для нас. Мы можем перебраться туда, как только нас снова прицепят к поезду.

Не только билет первого класса, но еще и купе. Передо мной явно открывали зеленую улицу.

– Неплохо, – заметил я. – А если мы пересядем на другой поезд – тоже будет так же?

– Конечно. Для нас зарезервировано свободное купе на всех ближайших поездах квадрорельса в течение следующих четырех месяцев.

– Еще лучше! Ладно, поговорим о деле. У вас есть карта сети квадрорельса? Я имею в виду – полная карта, на которой показаны запасные пути и прочие скрытые мелочи?

– Не знаю, что вы понимаете под «мелочами». – Девушка извлекла из кармана чип. – И вам придется воспользоваться моим ридером, – добавила она, достав устройство и вставляя в него чип. – На обычных ридерах эти данные не читаются.

– Хорошая идея, – одобрил я, беря у нее ридер. – Как, кстати, ваша фамилия?

– У меня ее нет. – Бейта повозилась, поудобнее устраиваясь в кресле. – Нас снова подцепят к поезду примерно через час. Если будут вопросы, пожалуйста, разбудите меня.

Девушка закрыла глаза, и несколько мгновений я зачем-то изучал застывшие черты ее лица. Итак, с этой минуты она будет следить за каждым моим шагом, намереваясь вызвать ближайшего паука при малейшей моей оплошности.

Я снова развернул кресло по ходу движения. Мне до сих пор не было понятно, подозревают ли меня в чем-либо пауки или нет. Но если так – они наверняка снабдили меня изрядным мотком веревки, на которой я мог бы повеситься. И было бы просто позором впустую потратить столько хорошей веревки.

Откинувшись на спинку кресла, я принялся за работу.

Глава 4

Ровно через один час девять минут я почувствовал, как вагон слегка дернулся. Еще через две минуты открылась дверь впереди вагона и из тамбура появился кондуктор, который направился к нам по проходу, осторожно переставляя членистые ноги. Я смотрел, как он приближается, слыша рядом медленное дыхание Бейты; а когда паук оказался в четырех метрах от нас, по внезапно изменившемуся ритму дыхания девушки я понял, что она проснулась.

– Да? – послышался ее голос.

– Думаю, мы прибыли, – сказал я, поворачиваясь к ней.

– Да, прибыли. – Она потерла глаза. – Он пришел, чтобы показать нам наше новое купе.

– Вы знаете его номер? – спросил я.

– Да.

– Тогда скажите пауку спасибо, но мы как-нибудь доберемся туда сами. Подобный эскорт лишь привлечет к нам ненужное внимание.

Бейта поколебалась, затем кивнула.

– Ладно. – И пристально поглядела на кондуктора. Его шарообразное тело слегка дрогнуло, он развернулся и покинул вагон. – Ну так что? Идем?

– Терпение. – Я посмотрел на часы. Значит, для общения с пауком ей достаточно было на него взглянуть. Интересно! – Через двадцать минут мы прибываем на Нью-Тигрис. Входящих и выходящих вряд ли будет много, но, по крайней мере, мы будем не единственными, перемещающимися по поезду.

Все оставшееся время мы сидели молча, пока поезд не замедлил ход и не остановился. Затем, смешавшись с другими пассажирами, мы двинулись вперед.

Прогулка оказалась более интересной, чем я ожидал. Во время службы в разведке я обычно путешествовал на квадрорельсе третьим классом, пользуясь вторым лишь в редких случаях, когда какой-нибудь нервный бюрократ средней руки настаивал на том, чтобы к нему приставили сопровождающего. Тогда я оказывался в вагонах, где преобладали бизнесмены, чиновники или второразрядные знаменитости, которые не могли позволить себе место первого класса.

Сейчас же, проходя через последний из вагонов второго класса в первый, я смог увидеть, как путешествует элита и знать Галактики. Кресла сами по себе были больше и по размерам и лучше оборудованы, чем во втором и третьем классе, кроме того, они были намного подвижнее. В третьем классе кресла были закреплены на месте, и их положение можно было регулировать лишь отчасти. Кресла второго класса были установлены на небольших круглых площадках в полу, что позволяло им как поворачиваться, так и сдвигаться на некоторое расстояние в стороны, давая пассажирам возможность общаться друг с другом. В вагонах же первого класса дело обстояло еще лучше – кресла могли перемещаться по вагону как угодно, в результате ровных проходов и рядов практически не существовало.

Что меня удивило – так то, как распределялись между собой пассажиры. В отличие от низших классов, где путешественники старались держаться поближе к представителям своей расы, вагоны первого класса были куда более неоднородны. Шорши и беллидо сидели вместе, ведя какие-то серьезные дискуссии, люди же на равных беседовали с халками или джури, несмотря на то что обе эти расы активно занимались колонизацией своих систем, когда Карл Великий лишь строил планы завоевания Центральной Европы.

Даже политические пристрастия, казалось, не имели никакого значения. Между джури и циммахеями имелись серьезные разногласия по поводу освоения нескольких планет на границе их империй, однако я заметил компанию из тех и других, которая сидела вокруг стола, играя в карты и вполне дружелюбно болтая друг с другом.

Возле стойки бара в вагоне-ресторане обстановка была примерно такой же, особенно с учетом того, что алкоголь и прочие напитки лишь способствовали всеобщей доброжелательности. Только в самом ресторане представители разных рас в основном сидели раздельно, да и то, как я подозревал, исключительно из-за различий в пище и застольных манерах, а не по причине ксенофобии.

Перед рестораном располагался еще один сидячий вагон первого класса, где царила точно такая же смесь всевозможных рас, а за ним – купейный вагон, где нам и предстояло продолжить путь.

Как я и ожидал, купе оказалось вполне уютным. Конечно, оно было небольшим, но имеющееся пространство использовалось столь эффективно, что тесноты практически не ощущалось. К передней стене была прикреплена узкая, но удобная койка, которую можно было сложить, освободив дополнительное место. Над койкой находилась багажная сетка, куда были аккуратно уложены оба моих чемодана. У противоположной стены стояло кресло, с одной стороны от которого располагался компьютер, а с другой – большой дисплей, сейчас темный. Напротив дисплея висела складная вешалка для одежды с пластиковыми крючками и встроенной ультразвуковой системой чистки. В углу приткнулась крошечная душевая кабина с умывальником. Наконец, у задней стены находился диван с расположенными над ним светильниками. Все это было окрашено в приятные глазу цвета.

– Мне нравится, – заметил я, обходя купе, дотрагиваясь до различных кнопок и проводя пальцами по полированному дереву и металлу. Кресло на ощупь выглядело кожаным, в то время как поверхность дивана напоминала нечто среднее между бархатом и мягчайшим пером.

– Я в этом не сомневалась.

Пройдя мимо меня, Бейта дотронулась до кнопки под дисплеем. Диван и светильники скрылись внутри задней стены, которая, в свою очередь, ушла в стенку душевой кабины, открыв зеркальное отражение точно такого же купе.

– Это мое. – В ее голосе прозвучало легкое предупреждение.

– Ясно.

Впрочем, ей в любом случае нечего было опасаться, даже если бы меня сейчас не интересовали куда более важные дела.

Снова подойдя к койке, я потянулся к багажной сетке и снял с нее тот чемодан, что поменьше. И тут у меня в мозгу словно сработал сигнал тревоги. Раньше, когда я выносил чемоданы из ресторана на пересадочной станции, ручка из кожзаменителя была гибкой и даже слегка болталась. Сейчас же за нее вообще невозможно было ухватиться.

– Бейта, не могли бы вы посмотреть меню вагона-ресторана? – небрежным тоном попросил я, открывая чемодан.

– Минуту, – ответила она, усаживаясь в кресло и разворачивая к себе дисплей.

Теперь, когда ее внимание было занято, я смог присмотреться к ручке внимательнее.

Причина изменившегося ощущения сразу же стала очевидной. Пространство между ручкой и чемоданом, благодаря которому она свободно ложилась в руку, было теперь заполнено каким-то веществом, словно эклер с двойной порцией крема. Материал полностью совпадал по цвету и текстуре с кожзаменителем, но почему-то я сомневался, что это был именно он.

– Вот, – объявила Бейта, разворачивая дисплей. – Но я думала, вы уже поели на станции Терра.

– Опытный путешественник приучается есть всегда, когда имеется такая возможность. – Подойдя к девушке, я быстро пролистал меню. – Полагаю, вряд ли здесь пассажирам первого класса доставляют еду в купе?

– Обычно – нет, – ответила она. – Хотите, чтобы я попросила кого-нибудь из рабочих или кондукторов что-нибудь вам принести?

– Нет, спасибо. У меня же есть вы. Будьте хорошей девочкой и сходите, закажите мне салат, ладно?

В свое время я обнаружил, что фраза «будьте хорошей девочкой» – удивительно действенный способ быстро определить характер женщины. В отличие от большинства из тех, над кем я проделывал подобный опыт, Бейта даже глазом не моргнула.

– Как хотите, – сказала она, поднимаясь с кресла.

Пройдя через купе, она коснулась кнопки, открывавшей дверь, и скрылась в коридоре.

Я подошел к двери и проверил, заперта ли она. Затем, вернувшись к койке, снял с сетки второй чемодан. Самоходный багаж – обычное дело, так что вряд ли хотя бы один из сотни путешественников имел представление об истинном предназначении ручек. А я – имел, из-за хронической проблемы с мотором у моих чемоданов.

Возможно, это стоило воспринимать с некоторой иронией, но в данный момент меня волновало другое. Ручка второго чемодана была обработана точно таким же образом, как и первого. Достав карманный универсальный инструмент, я открыл лезвие размером с полпальца – самый большой нож, разрешенный на квадрорельсе, – и начал осторожно ковырять под ручкой.

Первым моим предположением было, что пауки решили подсадить мне «жучок» или передатчик. Но по мере того, как я углублялся все дальше, миллиметр за миллиметром, не обнаруживая ничего, кроме тончайших проводов, эта мысль начинала становиться все более сомнительной. Наконец, на глубине в два сантиметра, я наткнулся на нечто знакомое. Вот только это был не передатчик, а приемник малого радиуса действия, соединенный с маленьким импульсным конденсатором, от которого и шли скрытые внутри ручки провода – схема, которую можно найти, например, в дистанционно управляемой противопехотной мине.

Достав ридер, я нашел чип с этикеткой «Британская энциклопедия». У Бейты был специально доработанный ридер, не так ли? У меня тоже. Вставив чип, я нажал кнопку включения ридера и поднес один его угол к кусочку материала, соскобленного с ручки.

Встроенный в мой ридер детектор являлся одним из наиболее совершенных продуктов технологии Терранской конфедерации, за который любой сотрудник разведки, вероятно, отдал бы правую руку лучшего друга, но он не мог обнаружить даже малейших следов химических веществ, содержащихся в любой взрывчатке. Я дважды подстроил детектор, просто для надежности, а затем переключил его в режим поиска ядов. И снова ничего. Однако «ничего» в случае ядов могло лишь означать, что отравляющее вещество слишком хорошо замаскировано для того, чтобы его можно было легко распознать. К счастью, имелись способы выманить его наружу. Достав зажигалку, я повернул крышку над соплом так, чтобы она служила в качестве держателя, положил на нее кусочек загадочного материала, – настроил соответствующим образом детектор и щелкнул кнопкой. Вспыхнуло чистое голубовато-белое пламя, затем на секунду заклубился бледный дымок от сгоревшего образца. Погасив зажигалку, я отложил ее в сторону и взглянул на результаты анализа.

На этот раз детектор наконец обнаружил активный ингредиент, тщательно скрытый под оболочкой из безвредного вещества. «Саарикс-5» – нервно-паралитический газ.

Я вынул чип и убрал его вместе с ридером в карман. Перед моим мысленным взором вновь возникла малоприятная картина – мертвый посыльный пауков. За все время путешествия с Земли никто не пытался предпринимать против меня каких-либо действий, и мне уже начинало казаться, что его смерть – лишь странное совпадение, результат некоего случайного преступления, не имевшего никакого отношения ко мне. Теперь же походило на то, что кто бы ни стоял за тем убийством, он просто выжидал, когда придет подходящее время. Вот только на этот раз жертвой мог оказаться не один я. В зависимости от того, какова была концентрация «саарикса-5» в ручках чемоданов, его вполне могло хватить, чтобы убить любого, дышащего кислородом, в радиусе десяти метров. Если бы убийца привел свое устройство в действие в закрытом пространстве вагона, последствия могли быть еще хуже.

В результате возникал еще один интересный вопрос. А именно – прежде всего каким образом вообще удалось проделать подобный трюк? После отлета с пересадочной станции чемоданы были все время у меня на виду, за исключением пары минут после того, как челнок причалил к туннелю, – когда пассажиры поднялись по трапу и конвейер доставил багаж в туннель после нас. Трудно было представить, чтобы кто-то смог установить устройства за столь короткое время. Еще более странно, что детекторы пауков ничего не обнаружили.

Или обнаружили. Возможно, именно поэтому паук-рабочий ушел вместе с моими чемоданами. Но в таком случае почему меня не задержали, или не высадили с поезда, или хотя бы не извлекли опасные устройства?

Если только все это не проделал сам паук.

Я уставился на чемоданы, чувствуя, как у меня холодеет внутри. Пауки обеспечивали исправную работу квадрорельса уже по крайней мере последние семьсот лет. За все это время не было ни единого случая какого-либо конфликта среди них, из чего естественным путем следовало, что их культура полностью монолитна, без каких-либо группировок, разногласий или соперничества.

Но что, если это было не так? Если все же существовали некие группировки, лишь одна из которых хотела предотвратить угрозу межзвездной войны? В таком случае могла быть и другая, выступавшая против того, чтобы их секреты были выданы какому-то презренному человеку, особенно такому, с которым не желало иметь дело его собственное правительство.

Более того, они вполне могли постараться, чтобы подобного не произошло.

Собрав крошки соскобленного материала, я снова начал запихивать его под ручку. Бейта могла в любой момент вернуться, и если она ничего не знала насчет «саарикса» – сейчас было не самое подходящее время для того, чтобы сообщать ей эту новость. Если же знала – тогда тем более важно, чтобы она ни о чем не догадалась. Неплохо, конечно, было бы попытаться обезвредить приемник или конденсатор, но детонатор мог быть снабжен встроенной системой диагностики, а оборудования, которое могло бы ее обмануть, у меня не было. К тому же, если бы мой будущий отравитель обнаружил, что я нейтрализовал данную угрозу, он мог бы придумать что-нибудь другое, а всегда лучше иметь дело с ловушкой, о которой уже знаешь.

Я сидел в кресле, пролистывая цветную компьютерную брошюру по истории квадрорельса, когда вернулась Бейта с луковыми колечками.

– Спасибо, – сказал я, беря у нее корзинку. Запах напомнил мне сорт, который я когда-то пробовал в Сан-Антонио. – Хотите?

– Нет, благодарю вас. Составили какой-нибудь план?

– Пока что собираю информацию, – ответил я, пробуя колечко. На вкус они оказались точно такими же, как и в Сан-Антонио. – Для начала я хотел бы, чтобы вы запросили у пауков перечень ситуаций, когда на квадрорельсе разрешен провоз оружия.

– Это и мне известно. Личное оружие, вроде беллидоских церемониальных пистолетов, можно положить в запирающиеся ящики на пересадочной станции, которые затем грузят в багажные контейнеры под вагонами. Более крупное оружие и военную технику можно отправлять лишь в грузовых вагонах и лишь по специальному разрешению правительства.

– Да, про официальные исключения я знаю, – кивнул я. – Мне бы хотелось знать о неофициальных.

Девушка пожала плечами.

– Таких нет.

– Нет вам известных.

– Таких нет, – повторила она, на этот раз несколько тверже.

Я медленно выдохнул, стараясь сохранять спокойствие. Безапелляционные высказывания всегда приводили меня в бешенство.

– И все же спросите пауков. Мне также хотелось бы знать все об имеющихся в туннеле детекторах. Как они работают, что входит в их задачу и что конкретно они могут, а что не могут обнаружить.

Похоже, моя просьба несколько ее смутила.

– Я не уверена, что пауки пожелают давать вам подобные сведения.

– У них нет выбора, – усмехнулся я. – Они сами попросили меня заняться решением их проблемы, помните? Либо я получаю то, что мне нужно, либо ухожу.

Уголок ее рта дернулся.

– Ладно, спрошу. Но ни у кого из кондукторов таких сведений нет.

Еще одно безапелляционное утверждение. Хотя на этот раз я ей поверил.

– Прекрасно. У кого есть?

– Придется обратиться к начальнику станции. – Бейта задумчиво наморщила лоб.

– Это что, проблема? – удивился я. – Я полагал, что вы можете общаться со всеми пауками.

– Да, могу, – ответила она. – Но на станции Яндро их не так много. Возможно, для связи с начальником не хватит.

– В смысле?..

– Мой метод общения действует на ограниченном расстоянии, – неохотно пояснила она. – На большие расстояния можно передавать сообщения между пауками, но только если они физически находятся недалеко друг от друга.

Значит, ей даже не нужно было смотреть на паука, чтобы общаться с ним. Что это – некая разновидность телепатии?

Проблема заключалась в том, что, насколько мне было известно, ни один человек до сих пор не демонстрировал истинных, воспроизводимых телепатических способностей. И то же самое – опять-таки насколько мне было известно – относилось ко всем иным известным расам Галактики. Получалось, что Бейта… кто она?

– С другой стороны, мы будем стоять на станции только пятнадцать минут, – напомнил я ей. – Не так уж и много времени.

– Да, но мне нужно будет передать только одну короткую просьбу, – заметила она. – Саму информацию соберут и перешлют нам уже позже, вдогонку поезду.

– Думаю, все получится, – после некоторых размышлений сказал я.

Груз и пассажиры путешествовали со стандартной скоростью квадрорельса, один световой год в минуту, но контейнеры с новостями и почтой каким-то образом умудрялись пересекать Галактику в тысячу с лишним раз быстрее. Согласно наиболее популярной версии, после того как поезд набирал скорость, пауки с помощью антенны почтового контейнера передавали информацию на поезд, следовавший впереди, используя сам туннель в качестве гигантского волновода.

По общему мнению, устройство для передачи сообщений находилось в непроницаемом корпусе и было полностью автономным, так что даже пауки не могли проникнуть внутрь его, пока поезд находился в пути. Но, естественно, теоретиков это не останавливало. Некоторые из них настолько страдали паранойей, что были убеждены, будто пауки читают всю информацию, прежде чем ее передать, даже зашифрованную.

– Полагаю, вы можете устроить так, чтобы они переслали нам все данные независимо от того, в каком поезде мы будем в это время находиться? – спросил я.

Бейта кивнула.

– Я скажу об этом начальнику станции.

– Пусть информацию перешлют нам на Керфсис.

Она удивленно посмотрела на меня.

– Керфсис? Джурианская колония?

– На самом деле – региональная столица, – поправил я. – А что? У вас какие-то проблемы с джури?

– Нет, но… – Казалось, мой вопрос привел ее в замешательство. – Я думала, мы пересядем на трансгалактический экспресс на Хомшиле и отправимся прямо к филлийцам. Ведь именно там предполагается нападение на станцию?

Вздохнув, я бросил в рот последнее колечко и встал.

– Пойдем.

– Куда? – осторожно поинтересовалась она.

– В бар, – ответил я. – Мне нужно чего-нибудь выпить.

Девушка молча последовала за мной по коридору, через вагон первого класса, в котором царила все та же дружелюбная атмосфера, и в вагон-ресторан.

В баре было довольно оживленно, но большинство посетителей сидели компаниями, и еще оставалось несколько свободных столиков для двоих. К одному из них, расположенному в углу, я и направился. Кресла не производили впечатления удобных – вероятно, недавно ими пользовался кто-то из шорши.

– Что будете? – спросил я, указывая ей на одно из кресел и садясь в другое.

Кресло определило мой вес и температуру тела, сделало правильный вывод о видовой принадлежности и перестроилось, став намного более комфортабельным.

– Что-нибудь безалкогольное, – сухо сказала она.

– Трезвенница, значит? – Нажатием кнопки посреди столика я вызвал голографическое меню. Быстро проглядев его, я выбрал лимонад для нее и чай со льдом для себя. – Плохо. Алкоголь помогает завязывать более близкие знакомства.

– Но он может и одурманить, подставив под удар со стороны врага, – последовало очередное безапелляционное возражение.

Я вспомнил мертвеца на Манхэттене и напичканные «саариксом» чемоданы в моем купе.

– К счастью, у меня нет врагов, – пробормотал я.

Ее бровь слегка дернулась, хотя, возможно, мне это только показалось.

– Зачем, собственно, вы меня сюда привели? – спросила она.

– Я хотел пойти куда-нибудь, где мы могли бы поговорить наедине. Полагаю, пауки установили в купе «жучков».

– Вряд ли они бы так поступили…

– Ожидать можно чего угодно.

На самом деле я знал, что никаких жучков нет. Мои часы принадлежали к числу столь же невероятно дорогого технического оборудования, что и потайной детектор в ридере, и они сразу же предупредили бы меня, если бы обнаружили какие-либо признаки подслушивающих устройств. Еще одна безделушка, за которую мои бывшие коллеги по разведке, вероятно, отдали бы какую-нибудь часть тела.

– Думайте что хотите. – Голос Бейты звучал все так же сухо, но теперь в нем чувствовалась еще и усталость. – О чем вы хотели поговорить?

Я глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Пока что все мои попытки найти к ней подход оказывались безрезультатными. Однако я все же решил попробовать еще раз.

– Послушайте, – начал я. – Если следовать здравому смыслу – того, что, по словам Кермода, видел паук, просто не может быть. Пауки тщательно проверяют все, что попадает в туннель, а на филлийской пересадочной станции не менее тщательно проверяют все то, что из него выходит. Нет никаких шансов на то, что кому-то удастся доставить хоть сколько-нибудь серьезное оружие в окрестности станции, и уж тем более – ее уничтожить.

– Именно поэтому вас и попросили заняться расследованием.

– Собственно, я и пытаюсь сказать, что вся эта история совершенно сбивает меня с толку. Честно говоря, я даже не знаю, с чего начать.

Она потянулась было к моей руке, лежавшей на столе, но где-то на середине движения, видимо, передумала, и ее рука упала на колени.

– Пауки бы вас не наняли, если бы не считали, что вы сумеете справиться, – сказала она.

Слова ее прозвучали ободряюще, и в них чувствовалось искреннее беспокойство. Значит, ей не чуждо было сочувствие, просто она боялась это показать?

Возможно. И тем не менее я не мог избавиться от впечатления, что она скорее наблюдатель, созерцающий разворачивающуюся драму, а не один из ее непосредственных участников.

– Спасибо, – скромно сказал я. – Надеюсь, что вы правы.

– Да, права, – твердо ответила она и окинула вагон взглядом, словно желая убедиться, что рядом нет никого, кто мог бы нас услышать, после чего наклонилась ко мне через стол. – Но почему на Керфсис? Вы подозреваете джури?

Подошел паук с нашими напитками. Я подал Бейте ее лимонад и глотнул чая со льдом. Он был крепким и сладким, как раз таким, как я любил.

– Более вероятно, что проблема в ком-то из соседей филлийцев. Возможно, у них были причины для серьезного недовольства. Просто хотелось бы выяснить, не изменились ли у джури въездные формальности за ту пару лет, которая прошла с тех пор, как я в последний раз ездил на квадрорельсе.

Девушка отхлебнула глоток лимонада, и в глазах ее промелькнуло легкое удивление, будто она пробовала его впервые в жизни.

– Можно узнать зачем? – спросила она.

Я кивнул в сторону слегка куполообразного потолка, на котором была изображена светящаяся карта Галактики и сети квадрорельса.

– Вот в чем проблема. Филлийцы, можно считать, обитают на другом конце Галактики, и даже если пользоваться только экспрессами, путь туда займет почти два с половиной месяца. Мы просто не успеем до них добраться.

– У нас есть четыре месяца.

– Нет, это у филлийцев есть четыре месяца, – поправил я. – У нас же, со своей стороны, их нет… потому что первыми, вероятнее всего, подвергнутся нападению вовсе не филлийцы.

Глаза Бейты сузились.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что кем бы ни были эти разжигатели войны, они должны быть полными безумцами, чтобы сразу же нападать на филлийцев. Филлийские солдаты генетически запрограммированы на лояльность, их система обороны считается непревзойденной, и в зависимости от того, как считать, их империя является либо крупнейшей, либо второй по величине в Галактике. Вы стали бы пытаться с ходу на них нападать?

Она сжала губы.

– Думаю, нет.

– Следуя той же логике, в качестве первой цели, вероятно, будет избрана одна из более молодых и потому менее опасных рас. Если ограничиться теми, кто присоединился к галактическому сообществу за последние двести лет, то к таковым можно отнести джури, циммахеев, траго-седжей и беллидо. – Я глотнул чая. – И естественно, нас.

В течение последующей минуты слышался лишь приглушенный гул полудюжины других разговоров и размеренный стук колес. По предыдущим своим поездкам я помнил, что вагоны-рестораны в поездах квадрорельса спроектированы таким образом, что громкость и разборчивость беседы резко пропадала в полуметре от центра стола. Это обеспечивало намного большее уединение, чем могло бы показаться, и, собственно, именно поэтому я хотел поговорить обо всем именно здесь.

– И кого бы они ни выбрали в качестве испытательной цели, – наконец сказала девушка, – им потребуется запас как минимум в пару месяцев, прежде чем атаковать филлийцев.

– Верно, – кивнул я. – Что, по сути, означает – это может произойти в любой момент.

Она отхлебнула еще лимонада.

– Но если вас интересуют въездные формальности – не лучше ли будет отправиться сразу на Джуркалу?

– Не думаю, – ответил я. – На станции центральной планеты – любой центральной планеты – будет чересчур оживленно для того, чтобы можно было как следует осмотреться. На планете – региональной столице, типа Керфсиса, будет все то же самое, только намного спокойнее. Мы слетаем на челноке на пересадочную станцию, выясним, что и как, а потом сядем на следующий поезд и поедем дальше.

– Куда?

– Пока еще не знаю. Думаю, наши вояки выберут для испытаний какую-нибудь более развитую цивилизацию, чем мы или траго-седжи. Остаются джури, циммахеи и беллидо.

Бейта ненадолго задумалась.

– Беллидо вполне бы могли подойти, – предположила она. – Их мир расположен дальше по рукаву Галактики, чем Терранская конфедерация, и потому изолирован в еще большей степени.

– Верно, но в данный момент мы движемся в ином направлении, – напомнил я. – Чем тратить время на то, чтобы возвращаться назад, лучше продолжить путь и проверить, как обстоят дела у джури и циммахеев.

– В космосе много миров, – пробормотала девушка, глядя в стакан.

Я кивнул, глотнул еще чая и окинул взглядом бар. За двумя столиками собрались джури, остальные же в основном занимали шорши и беллидо. В дальнем углу с человеком беседовали двое циммахеев, скрытые клубящимся голубым дымом, поднимавшимся над чашей пунша-скински, а над ними тяжко трудился вентилятор, не давая дыму распространяться по помещению.

– Пока мы едем, есть время для размышлений о том, какую территорию предпочтут нападающие для испытаний своего оружия, – сказал я. – Но как бы там ни было, пространство для поиска весьма обширно. – Я поднял брови. – Хотелось бы лишь надеяться, что мы с вами – не единственные, кто этим занимается.

– Что будем делать, если мы их найдем? – Бейта проигнорировала мой намек. – Я имею в виду, потенциальных агрессоров?

– Все, что нужно будет сделать нашим друзьям-паукам, – отменить поезда на эти планеты.

Бейта как-то странно вздохнула и посмотрела на меня.

– Возможно.

– Что значит – возможно? – нахмурился я. – Это же их транспортная сеть, так? Почему они не могут объявить кого-то персонами нон грата и отказаться останавливать поезда на их станциях?

– Не знаю, – ответила она. – Наверное, могут. Просто не знаю.

Я пристально взглянул на нее, пытаясь понять, что скрывается за бесстрастным выражением ее лица. Если пауки действительно не могли этого сделать, значит, настоящие хозяева транспортной сети вовсе не они. И подобное отнюдь не относилось к числу новостей, которые мне хотелось бы сейчас услышать.

– Ладно, как они будут с этим разбираться – их проблема, – сказал я, что даже для моих собственных ушей прозвучало достаточно неубедительно. – Наша задача – просто выяснить, кто и когда. – Я зевнул. – Похоже, пора немного отдохнуть.

– Да, – ответила она, отхлебнув еще лимонада и вставая. – И не беспокойтесь. Я ничего не скажу паукам о… ну, вы знаете.

– Спасибо, – ответил я, тоже поднимаясь. На самом деле меня не слишком беспокоило, узнают или нет пауки о нашем разговоре. Главной причиной для того, чтобы он состоялся вне пределов купе, было желание выяснить, начнут ли пауки хоть как-то суетиться из-за того, что я оказался вне досягаемости их ядовитых ловушек. Но, похоже, с их стороны не последовало никакой реакции, по крайней мере такой, какую я мог бы заметить, и в результате я оказался по сути там же, откуда начал. Возможно, что-то должно было случиться позже.

Тем не менее после этого разговора мне удалось установить с Бейтой хоть какие-то отношения, что само по себе того стоило.

И уж во всяком случае, чай со льдом оказался весьма хорош.

Глава 5

Восемь часов спустя, точно по расписанию, мы прибыли на станцию Яндро.

Окно-дисплей в купе я настроил на показ записи путешествия через Швейцарские Альпы, по большей части потому, что поездка на экспрессе через Европу ассоциировалась у меня с загадками и интригами, подобными тем, с которыми я имел дело сейчас. Когда поезд выехал из главного туннеля на станцию, я отключил воспроизведение и сделал окно прозрачным.

Все станции квадрорельса, на которых мне приходилось бывать, выглядели примерно одинаково, словно были построены по единому образцу лишь с небольшими вариациями. Станция Яндро не являлась исключением, отличаясь от других только количеством и расположением служебных зданий. Поезда останавливались лишь на двух из тридцати путей, соответственно только там имелись пассажирские платформы, а рядом с ними – погрузочные краны. Учитывая, что поток пассажиров и груза через станцию был минимальным, даже это казалось чрезмерным. Колонистам Яндро, вложившим в станцию триллион долларов, похоже, предстояло продать немало местной древесины, чтобы хотя бы окупить затраты.

Я почувствовал, как у меня снова неприятно засосало под ложечкой, когда мы остановились и я увидел, что на платформе ждут посадки всего шесть пассажиров.

Краем глаза я заметил, что Бейта шагает по платформе к одному из двух служебных зданий, пытаясь делать вид, будто нисколько не торопится. Она скрылась внутри, и я посмотрел на часы, надеясь, что она следит за временем. Стоянка – всего пятнадцать минут, и при всем заявленном желании пауков сотрудничать я сомневался, что они пойдут на то, чтобы задержать отправление поезда ради нас.

Похоже, Бейта тоже не строила в этом отношении особых иллюзий. Она вышла из здания через полторы минуты и бегом помчалась по платформе, да так, что вполне могла составить конкуренцию олимпийскому чемпиону. Но даже при этом я не был уверен, что моя спутница успеет на поезд, пока она не появилась в купе две минуты спустя, все еще тяжело дыша.

– Я сделала… – Девушка рухнула на диван. – Начальник станции передаст запрос. Данные должны быть готовы к тому времени, когда мы прибудем на Керфсис. Их доставят в наше купе в следующем поезде, на котором мы поедем.

Я посмотрел на настенные часы, показывавшие внутреннее время нашего поезда. Было начало одиннадцатого вечера стандартных двадцатидевятичасовых суток пауков, и до станции Керфсис оставалось еще девять часов пути – достаточно, чтобы успеть поспать и позавтракать. Я уже собрался было в бар принять рюмочку на ночь, когда раздался сигнал, предупреждающий о визите.

– Вы кого-нибудь ждете? – посмотрел я на Бейту.

Она покачала головой, плотно сжав губы.

– Это не паук.

Звонок раздался снова. Я подумал о том, не отправить ли Бейту к себе в купе, потом решил, что у меня слишком мало времени для того, чтобы развернуть стену, не вызывая подозрений чересчур долгой задержкой.

– В ванную! – велел я ей, вставая и направляясь к двери.

Подождав, пока Бейта скроется в кабинке, я нажал кнопку замка.

На пороге стояла парочка халков – плоскомордых, отдаленно напоминавших бульдогов существ, отличавшихся чрезмерной болтливостью и страстью к земной корице, – их словно окружало плотное облако со специфическим запахом.

– Ух ты, – заявил тот, что пониже. – Это не скви. Это человек.

– Думаю, ты прав, – согласился тот, что повыше, наклонившись ко мне и прищурившись, словно ему с трудом удавалось сфокусировать взгляд. – Интересные у них морды.

– Чем могу помочь? – спросил я, заслоняя собой дверной проем на случай, если им придет в голову ввалиться без приглашения.

Тот, что пониже, махнул лапой, со свистом рассекая воздух длинными когтями.

– Мы ищем друга. Тоже халка. Извините за беспокойство.

– Никаких проблем. – Я вежливо улыбнулся, заглянув ему в глаза. – Надеюсь, вы его найдете.

– Если он здесь, то найдем, – произнес он, растягивая губы в улыбке, из-за которой его лицо показалось еще более плоским.

Взяв своего приятеля под руку, он повернулся и, пошатываясь, зашагал по коридору, ритмично постукивая когтями по стене, словно пытался удостовериться, что она от него не убежит. Я отступил назад в купе и нажал на кнопку, но прежде чем дверь успела закрыться, быстро высунул голову наружу.

Двое халков все так же шли по коридору, однако никто из них уже не шатался и не постукивал по стене. Впрочем, ничего удивительного – еще раньше я заметил, что зрачки у них вовсе не были расширены, как это обычно бывает у халков в состоянии опьянения.

Фальшивые пьяные. И соответственно повод для их появления у моей двери был столь же фальшивым.

Я успел убрать голову, прежде чем сработали автоматические предохранители, и дверь плавно закрылась.

– Кто это был? – поинтересовалась Бейта, выходя из ванной.

– Парочка халков искала своего дружка. Вы не заметили, за вами никто не шел следом, когда вы возвращались в поезд?

Она наморщила лоб.

– Не знаю… я на самом деле не смотрела. Извините.

– Ничего страшного. – Я открыл дверь. – Не ждите меня.

Халков уже не было – то ли вышли через заднюю дверь вагона, то ли зашли в одно из купе.

Я дошел до конца вагона и нажал кнопку. Дверь открылась, и я прошел через раскачивающийся тамбур в следующий вагон.

Возможно, по часам пауков сейчас и был поздний вечер, но по царившему в вагоне оживлению этого сказать было нельзя. Игра в карты до сих пор была в разгаре, некоторые кресла поменяли свое местоположение – часть старых компаний распалась, зато образовались новые. Верхнее освещение сменилось приглушенным ночным, но поскольку каждое кресло было снабжено индивидуальным светильником, вся разница заключалась в том, что освещенная зона начиналась на уровне груди, а не потолка. Некоторые пассажиры спали в своих креслах, надев на голову наушники с нейтрализаторами.

Среди пассажиров было несколько халков – они играли в карты, мирно беседовали или спали. Я медленно шел зигзагами по вагону, разглядывая каждого из них. Человеку неподготовленному нелегко различать халков, но я не принадлежал к таковым и на восемьдесят процентов был уверен, что среди них нет тех, кого я искал. И во всяком случае, среди них не было ни одного, одетого так же, как и мои посетители.

Я уже дошел до середины вагона, когда на фоне всеобщего шума послышалось:

– Пять вместе с Яндро.

Я застыл как вкопанный, бросив взгляд в ту сторону, откуда раздался голос – вполне человеческий. Через несколько кресел справа от меня сидел пожилой мужчина в ничем не примечательном костюме, лицо которого было наполовину скрыто в тени. Он посмотрел на меня, и губы его изогнулись в подобии улыбки.

– Ну-ну, – с упреком сказал он. – Только не говорите, что забыли свою собственную поговорку.

Несколько мгновений я смотрел на него, судорожно напрягая память. Потом мой мозг добавил к его образу отсутствующие усы и бороду, и я тут же вспомнил: полковник Терренс Эпплгейт, разведка Западного альянса. Когда-то – один из моих начальников.

– Это была не моя поговорка, – сухо бросил я и пошел дальше.

– Прошу прощения, – сказал он, поднимая руку. – Неудачная шутка. Садитесь.

Я замешкался. Что и говорить, сейчас куда больший приоритет имели поиски заинтересовавших меня халков, чем воспоминания о старых, но отнюдь не добрых временах. Особенно в обществе того, кто всячески этому поспособствовал.

Но, с другой стороны, мы находились на квадрорельсе, и за исключением туалетов и купе первого класса в поезде было не слишком много мест, где можно было бы спрятаться. К тому же было несколько любопытно, что делает задница офицера среднего звена разведки в кресле вагона квадрорельса первого класса.

– Крайне неудачная, полковник, – пробормотал я, пробираясь через лабиринт кресел к свободному месту рядом с ним. Развернув кресло к нему лицом, я сел. – Ну, как дела в разведке?

– Насколько я слышал, все так же, – ответил он. – И теперь я просто господин Эпплгейт. Я ушел в отставку восемь месяцев назад.

Я многозначительно обвел взглядом вагон.

– Похоже, это не отразилось на вашем финансовом положении.

Он пожал плечами, беря из держателя на ручке кресла наполовину заполненный стакан.

– Теперь я работаю на ООН.

– Неплохо. – У меня не было возможности это доказать, но я давно подозревал, что ООН приложила руку к моему увольнению. – И, как я понимаю, новая должность позволяет вам путешествовать первым классом?

– Не совсем, – сухо ответил он. – Сейчас я просто делаю свою работу.

– Только не говорите, что снова стали телохранителем.

– А что такого! Я до сих пор могу справиться с пятью щенками вроде вас.

– Не сомневаюсь.

Хотя бы раз в жизни стоит продемонстрировать лояльность.

– Но сейчас я скорее выступаю в роли консультанта, – продолжал он. – Заместитель директора, Лосуту, едет на переговоры с циммахеями по поводу покупки нескольких боевых кораблей, и ему нужен военный эксперт.

Значит, Бирет Лосуту тоже здесь. Замечательно!

– Не слишком ли это рискованно с политической точки зрения? – предположил я. – Я считал, что официальная позиция ООН заключается в том, что земные военные корабли ничем не хуже прочих.

Эпплгейт фыркнул.

– И вы, и я прекрасно знаем, что это всего лишь фантастика, достойная Пулитцеровской премии. Впрочем, в ООН не слишком владеют искусством лицемерия.

Я подумал обо всех крокодиловых слезах, пролитых в мой адрес, когда меня без долгих рассуждений вышвыривали с работы, причем часть этих слез пролил сам Эпплгейт.

– Полагаю, вряд ли они владеют и искусством запудривать мозги другим.

– К счастью, в данном случае этого не потребуется, – криво усмехнулся он. – Циммахейские истребители будут направлены в окрестности Яндро и Нью-Тигриса. Мы оба знаем, что увидеть их там мало кто сможет.

– И тем не менее подобная сделка пробьет немалую дыру в бюджете ООН, – сказал я. – Кто-нибудь наверняка заметит.

– Возможно, – согласился он. – Но вы же знаете, как они говорят: миллиард тут, миллиард там… и вскоре подобные расходы кажутся вполне реальными. Так или иначе, речь идет лишь о пятистах миллиардах за восемь истребителей, если только мы не решим по-другому. Именно для этого меня и позвали – чтобы помочь принять правильное решение. – Он отхлебнул из стакана и теперь смотрел на меня над его краем. – Но хватит обо мне. Что вы тут делаете?

– Ничего особенного. Так, решил прокатиться…

– В самом деле? – Он бросил взгляд на дверь, через которую я вошел несколько минут назад. – Кто-то умер и оставил вам целое состояние?

– Это деловая поездка. – К счастью, я уже успел разработать легенду, хотя и не ожидал, что она потребуется столь скоро. – Меня наняла крупная туристическая компания, чтобы оценить новые возможности, которые можно было бы предложить нашей пресытившейся путешествиями публике.

– Ах вот как! – понимающе кивнул он. – И конечно, для этого обязательно требуется купе первого класса?

– Это лишь часть моей работы. – Я пожал плечами. – К несчастью, нам приходится обслуживать и не столь состоятельный контингент, так что вскоре мне придется перейти в вагон второго, а потом и третьего класса.

– Жаль, – проворчал Эпплгейт. – Как я понимаю, Нью-Тигрис и Яндро вы в расчет не берете и начнете свою инспекцию с Джурианского сообщества?

– С чего вы взяли, что я там не задерживался?

– По двум причинам. – Он поднял палец. – Во-первых – оба мы знаем, что ни там, ни там нет ничего такого, что могло бы заинтересовать туриста хотя бы на четверть часа. – Криво усмехнувшись, он поднял второй палец. – А во-вторых – потому что я видел, как вы садились в поезд на станции Терра.

Я моргнул.

– Вы там были?

– Да. Прилетел дипломатическим транспортом, через Рим и Эльфайв. Чертов лайнер опоздал – мы едва успели. Собственно, а почему бы мне и не быть там?

– Разумеется. – Я чувствовал нечто вроде профессиональной досады из-за того, что не заметил его. Агенту разведки непозволительно терять бдительность. – На самом деле я не это имел в виду. Лосуту тоже был с вами?

– Нет, он и циммахейские торговые представители сели в поезд на Нью-Тигрисе.

– А где вы все-таки находились на станции? – Так не хотелось верить в собственную небрежность!

– Я уже стоял на платформе, когда прибыл ваш челнок. – Терренс понимающе улыбнулся. – Успокойтесь! Даже профессиональные навыки разведчика со временем теряются. Кроме того, вы только и делали, что таращились на паука, который уносил ваш багаж. Вам его, кстати, вернули?

– Да, – ответил я, окидывая взглядом вагон. Разговор сворачивал к теме, которую сейчас не хотелось обсуждать. – И, честно говоря, мне пора идти.

– Куда? – Бывший начальник схватил меня за плечо, вдавливая в кресло. – Да сидите вы спокойно! Это же не из-за Лосуту, верно?

– Почему я должен беспокоиться из-за того, кто когда-то пожелал мне провалиться ко всем чертям, сдохнуть или еще что-то в этом роде? – мрачно напомнил я.

– Только не надо! – фыркнул Эпплгейт. – Лосуту, конечно, может болтать что угодно, но у него и без того хватает врагов, чтобы волноваться из-за каких-то мелких проблем двухлетней давности. Собственно, как только он узнает, что вы в поезде, вполне вероятно, что он пригласит вас выпить.

– А что, разве в баре подают яд?

– Вряд ли. – Мой собеседник мгновенно посерьезнел. – Между нами, Фрэнк, – у директора Клейна есть проблемы с парламентом Западного альянса по поводу некоторых его предложений. Возможно, бывший агент разведки вроде вас сумеет развеять их опасения?

– А вы здесь разве не для этого?

Он пожал плечами.

– Лишнее мнение никогда не помешает.

– Ну да, есть шанс, что для горстки представителей альянса, когда-то принявших мою сторону, может оказаться весьма полезным, если я во всеуслышание выступлю в поддержку предложений директората?

Эпплгейт недовольно выпятил губы.

– Узнаю так свойственную вам тактичность.

– Придется вам обойтись своими силами. Как я понимаю, яблоко раздора – та самая сделка с циммахейскими истребителями?

– В том числе и это, – последовал утвердительный кивок. – Но мне бы действительно очень хотелось, чтобы Лосуту рассказал обо всем сам.

Внезапно у меня в мозгу словно что-то щелкнуло. Двое циммахеев за столиком в углу в баре, куда мы с Бейтой зашли несколько часов назад выпить чая и лимонада. Человек, который сидел вместе с ними…

– Так это вы вели тихую беседу за чашей пунша-скински?

– Вот видите? – улыбнулся он. – Вы еще не совсем потеряли чутье. Да, я пригласил наших коллег на неформальную встречу, пока Лосуту работал над своим докладом. Может быть, мне следовало подойти и поздороваться, но у вас, похоже, тоже был серьезный разговор.

Я мгновенно напрягся, но поспешил успокоить себя. Из-за акустики бара у него не было никакой возможности нас подслушать. Увидеть – да, я беседовал с молодой женщиной и, хорошо зная своего бывшего начальника, мог предположить, что выводы он сделал соответствующие, то есть неверные.

– Да, интересно побеседовали, – проронил я безразличным тоном.

Терренс насмешливо приподнял бровь.

– Уж в этом-то я не сомневаюсь. – Взгляд его устремился куда-то мне за плечо. – И, как я вижу, продуктивно, – добавил он и затем, чуть повысив голос, произнес: – Госпожа, он здесь.

Я обернулся. К нам шла Бейта, хмурое выражение на лице которой тут же исчезло, как только она меня заметила.

– Вот вы где, – с явным облегчением сказала она, переводя взгляд с Эпплгейта на меня и обратно. – А я уже начала волноваться.

– Ну и зря, – заверил я девушку. – Просто встретил старого товарища, вот и все.

Говоря это, я смотрел на Терренса, но даже краем глаза сумел заметить, что Бейта неожиданно вся напряглась.

– Вы один из друзей господина Комптона? – спросила она неожиданно изменившимся голосом.

– ГосподинаКомптона? – несколько озадаченно переспросил Эпплгейт. – Гм…

– Это Бейта, – сообщил я. – Моя помощница и секретарь.

Секундой позже я пожалел о собственных словах. Девушка своим поведением разрушила лучшую версию нашей легенды, а именно романтические отношения, оставив в качестве единственного иного варианта исключительно деловые. Проблема заключалась в том, что на Терре наши с ней пути никак не пересекались, и Эпплгейт наверняка это видел. Последнее, чего бы мне сейчас хотелось, – чтобы он вспомнил данное обстоятельство.

Но придумывать какую-нибудь историю получше времени уже не оставалось. Все, что я мог, – не обращать внимания на возникшую непоследовательность и надеяться, что он попросту предположит, будто мы независимо друг от друга собирали сведения для нашей мифической туристической компании.

– Бейта, это Терренс Эпплгейт, – продолжил я представление. – Бывший полковник разведки Западного альянса, в настоящее время советник директората ООН.

– Очень приятно, – кивнула Бейта, в голосе девушки все еще чувствовалась настороженность.

– Аналогично, – ответил Эпплгейт. – Что ж, рад был пообщаться, Фрэнк, но день был долгим, и у меня уже глаза закрываются.

– Конечно. – Я встал. – Кстати, вы случайно не видели парочку халков, которые проходили здесь за минуту или две до меня?

– Нет; впрочем, я не обращал особого внимания на окружающих, – ответил он. – Что-нибудь важное?

– Вероятно, нет. – Придется отказаться от дальнейших поисков. За это время халки вполне могли успеть спрятаться, а у меня не было особого желания обыскивать ради них весь поезд. Достаточно было просто держать ухо востро и ждать, когда они снова появятся. – Они заявились ко мне в поисках своего приятеля, похоже не вполне трезвые, и я подумал, что, возможно, стоило бы дать знать кондуктору.

– Я бы не стал особо беспокоиться, – посоветовал Эпплгейт. – До сих пор не слышал, чтобы пьяный халк вел себя буйно. И они не задавят до смерти, даже если свалятся на тебя сверху, в отличие от циммахеев.

– Верно, – сказал я. – Спокойной ночи.

Бейта не произнесла ни слова, пока мы не вернулись в свое купе.

– Этот Эпплгейт – ваш друг? – спросила она, когда я запер дверь.

– Он был одним из моих начальников. И, учитывая, что он был также одним из тех, кто хотел меня вышвырнуть со службы, я бы даже знакомым его не назвал.

– Значит, скорее враг?

С чего это девушка так заинтересовалась?

– Скажем так – одно из мелких жизненных разочарований.

Пауза длилась более минуты.

– Ладно, – наконец сказала она. – Собираетесь сегодня еще куда-нибудь?

– Если только в мир сновидений, – ответил я, глядя на часы. До Керфсиса оставалось чуть больше восьми часов – вполне достаточно, чтобы поспать. – Все, я в койку.

– Хорошо. – Девушка пристально смотрела на меня. – Те двое халков – они ведь не были на самом деле пьяными, верно?

Я поколебался – по давней привычке разведчика мне вовсе не хотелось говорить лишнего, тем более что о своей спутнице я до сих пор почти ничего не знал.

– Нет. И точно так же я сомневаюсь, что они искали какого-то друга.

– Кого же они искали? Нас?

– Они не ломились к другим, когда я вышел в коридор тридцать секунд спустя. Так что делайте выводы.

Бейта покосилась на дверь.

– Вы не будете против, если я оставлю стену открытой, пока мы будем спать?

– Если только вы не станете храпеть.

Честно говоря, я сам пытался найти способ, как бы получше предложить то же самое. В конце концов, если она знала о ловушке с «саариксом-5», то можно предположить, что мне ничто не угрожает. А если нет – то, по крайней мере, любому, кто попытался бы меня убить, пришлось бы иметь дело с двоими. Так что определенные неудобства потерпеть ради этого стоило.

Глава 6

Пассажиропоток на станции Керфсис, хоть и небольшой по джурианским меркам, все же был достаточно впечатляющим по сравнению с другими станциями, через которые мы проезжали, включая Терру. Не меньше шестидесяти пассажиров выстроились у выходов из разных вагонов нашего квадрорельса, и примерно столько же ждали посадки на платформе – в большинстве своем джури, хотя среди них попадались и представители других рас, однако мы с Бейтой оказались единственными людьми.

Мы шли по платформе, направляясь к челноку для пассажиров первого класса, когда я заметил двоих халков, выходящих из вагона третьего класса в хвосте поезда. Они были слишком далеко, чтобы различить черты их лиц, но их подпрыгивающая походка сразу же напомнила мне о наших визитерах. Взяв спутницу под руку, я свернул через толпу по направлению к ним.

– Куда мы идем? – удивилась она. – Мы же собирались сесть на челнок?

– Я знаю, – пробормотал я, ускоряя шаг.

Но то ли халки заметили, что я их преследую, то ли сами куда-то торопились. Прежде чем я успел преодолеть половину разделявшего нас расстояния, они добрались до челнока третьего класса и скрылись в люке.

– Нам нужно на челнок первого класса. – Бейта решила проявить настойчивость.

Несколько мгновений я боролся с искушением пренебречь протоколом и последовать за халками. Однако джури, являясь ярыми приверженцами всевозможных правил, весьма неприязненно относились к любому, кто осмеливался эти правила нарушить. Мы с Бейтой были пассажирами первого класса, соответственно нам полагался челнок тоже первого класса, и если бы мы им не воспользовались, дело могло бы закончиться немалым скандалом.

– Да, – согласился я и снова повернул к челноку.

Джури принадлежали к тем обитателям Галактики, кто мог себе позволить шоршианские силовые ускорители для создания искусственной гравитации. Это означало наличие внутри челнока настоящей лестницы, следовательно, я мог нести чемоданы сам, а не отдавать их в распоряжение автоматической системы. Учитывая, что произошло с моим багажом в последний раз, когда я потерял его из виду, оставалось только радоваться, что я смогу держать его в поле зрения.

Когда я поднимался в туннель на станции Терра, я пытался найти хоть какие-то признаки охранных датчиков. Сейчас, спускаясь по ступеням в челнок, я столь же внимательно приглядывался к стенам, но где бы пауки ни прятали свои устройства, делали они это весьма качественно. В противоположность им джурианская охранная система отнюдь не маскировалась.

Подлетая к пересадочной станции, наши три челнока прошли под двумя компактными боевыми платформами, на которых стояли наготове истребители на случай возникновения каких-либо проблем. К счастью, никаких проблем не возникло. Наш челнок причалил к станции, и несколько минут спустя мы вошли в зал прибытия.

– Нам туда? – Бейта кивнула на толпу возле таможенных стоек в дальнем конце зала.

Мое внимание, однако, привлекли не стойки, а широкие двери за ними, наверняка усеянные многочисленными датчиками. Интересно, сумеют ли они обнаружить «саарикс», спрятанный в моих чемоданах? Но выяснять это сейчас я пока не собирался.

– Незачем, – ответил я. – Мы ведь не намерены здесь оставаться, помните?

– Я думала, вы хотели познакомиться с их въездными процедурами.

– Я увидел достаточно.

Двоих халков, которых я пытался преследовать, нигде не было. Не мог ли их челнок причалить где-нибудь в другом месте? Нет, не мог, и вот почему. Когда халки садились в челнок, я успел заметить вошедшего сразу за ними маленького, покрытого перьями пирка, сейчас он стоял посреди зала, окруженный небольшим пустым пространством, которое обычно возникает вокруг сильно пахнущих существ. Халки, вероятно, куда-то ускользнули. Проблема заключалась в том, что в коридоре, через который мы проходили, можно было спрятаться только за дверями с табличками «Посторонним вход воспрещен».

Оставалось только одно: судя по всему, они исчезли где-то в дебрях джурианской бюрократии.

– Так куда мы идем? – спросила Бейта.

Я посмотрел на сводчатый проход, по которому можно было миновать таможню и пройти прямо через станцию в зал отправления. Отчего бы не вернуться на квадрорельс и счесть все случившееся результатом обычного совпадения и чересчур разыгравшегося воображения?

Но совпадением это явно не было, на воображение тоже не стоило жаловаться, так что история постепенно приобретала зловещие черты. Если халки сидели сейчас в чьем-то кабинете, для этого имелись все причины: о джурианском темпераменте ходили легенды.

– Нужно найти этих халков, – сказал я. – Пошли, попробуем узнать.

Я направился к справочному киоску возле стены, Бейта – следом за мной.

– Добрый день, человек. – Джурианка за стойкой слегка наклонила голову в знак уважения к чужаку с неизвестным общественным статусом. – Могу ли я чем-то помочь?

– Я ищу двоих моих знакомых, халков, которые должны были прибыть на челноке третьего класса. Они не появились, и меня беспокоит, не случилось ли с ними чего-нибудь.

– Сейчас узнаю. – Она что-то быстро набрала на клавиатуре. – Нет, никаких сведений о проблемах с пассажирами или нарушениях протокола нет.

– Могу я увидеть план этой секции?

Чешуйки на переносице ее клюва слегка шевельнулись, но она снова взялась за клавиатуру.

– Пожалуйста.

Установленный на стойке дисплей ожил. Я наклонился, разглядывая схему. Вдоль коридора были расположены несколько кабинетов, ряд служебных помещений и небольшой машинный цех.

И еще одна дверь вела в закрытое багажное отделение.

– Каким образом защищена эта дверь? – спросил я джурианку, показывая на план.

– Вам действительно необходимо это знать? – Все тот же вежливый тон.

– Это багажное отделение, в которое у пассажиров доступа нет, – напомнил я. – Ценности, крупногабаритные вещи… и оружие.

Чешуйки на клюве снова зашевелились.

– Посторонним вход туда запрещен, – твердо сказала она.

– Рад это слышать. Но, если не трудно, может быть, все-таки проверите?

Судя по выражению ее лица, джурианка явно решила, что я сошел с ума. Но в ее обязанности входило в том числе и общение с сумасшедшими чужаками, так что она лишь снова повернулась к клавиатуре.

– Вас не затруднит немного подождать?

– Спасибо.

Взяв Бейту под руку, я повел ее к скамейке.

– Не понимаю, – пробормотала она, когда мы сели. – Думаете, эти халки в чем-то замешаны?

– Все, что я знаю, – что они исчезли. – Я внимательно изучал толпу. Халков по-прежнему не было видно. – Это-то меня и беспокоит.

Мы просидели минут пятнадцать, прежде чем джурианка снова подозвала нас.

– Могу я узнать, кем они вам приходятся? – спросила она, когда мы подошли к стойке.

– Случайные попутчики, – ответил я. – Я познакомился с ними в поезде и рассчитывал еще немного с ними поговорить, прежде чем мы разъедемся в разные стороны, вот и все.

– Понятно. – Несколько мгновений она пристально разглядывала меня. – Если вы пройдете в ту желтую дверь в дальнем конце зала, вас примет посредник.

Я почувствовал, как у меня внутри все перевернулось. Они что, вызвали посредника?

– Спасибо, – сказал я.

Мы пробрались через толпу пассажиров к указанной двери.

– Вы действительно хотели, чтобы они вызвали посредника? – тихо поинтересовалась Бейта.

– Конечно нет. Я надеялся, что удастся обойтись без официального вмешательства. Впрочем, теперь уже слишком поздно.

– Нам вовсе не обязательно с ним встречаться.

– Если мы этого не сделаем, искать начнут уже нас. Так что придется играть до последнего.

Дверь открылась, впуская нас.

Безукоризненно выглядевший джури поднялся нам навстречу из-за темно-пурпурного стола.

– Добрый день, люди, – сказал он, слегка наклонив голову. Чешуя его ярко блестела, а едва заметные отметины на клюве свидетельствовали о звании посредника. – Чем могу помочь?

Голос показался странно знакомым. Я внимательнее посмотрел на узор чешуек на его лице, а затем у меня в мозгу как будто щелкнуло.

– Тас Растра? – спросил я.

Чешуйки на его щеках чуть разошлись, когда он, нахмурившись, посмотрел на меня.

– Господин Фрэнк Комптон? – сказал он слегка вибрирующим голосом, что у джури означало удивление. – В самом деле, неожиданная встреча.

– Для меня тоже, – согласился я. – С того приема у губернатора на Ванидо прошло немало времени.

– Действительно, – подтвердил он. – Вы тогда обеспечивали безопасность представителей Западного альянса Земли.

– А вы были главным посредником у губернатора, благодаря чему я и мог спокойно делать свое дело.

– Похоже, с тех пор в жизни у нас обоих многое изменилось. – Растра указал на Бейту. – Пожалуйста, представьте мне вашу спутницу.

– Это Бейта, моя помощница.

– Своим присутствием вы оказали честь Джурианскому сообществу, – с серьезным видом произнес он, обращаясь к ней. – У вас нет титула?

– Нет, – странно напряженным голосом ответила она.

– Бейта не высокопоставленная персона, – сообщил я Растре, хмуро глядя на девушку. Лицо ее было столь же напряженным, как и ее голос. Может, она заметила нечто, чего не заметил я? – Я больше не занимаюсь их сопровождением, – продолжал я, снова повернувшись к нему. – А вы? Работаете теперь на станции Керфсис?

Мы сели на стулья напротив его стола, посредник опустился в кресло.

– Я сопровождаю высокопоставленного чиновника из халканского правительства и решаю любые проблемы, с которыми он может столкнуться.

– Вряд ли ошибусь, если скажу, что такое уже не раз случалось, – заметил я. У халков часто бывали проблемы с джурианским протоколом, особенно у высокопоставленных.

– Ничего серьезного, – дипломатично ответил он. – Но, поскольку возникла проблема, касающаяся других халков, а мы с верховным комиссаром Джан Кла все равно ждем следующего квадрорельса, я подумал, что мог бы предложить вам свою помощь.

– Вот как? Собственно, это такая мелочь, что я даже не хотел бы о ней упоминать. В поезде я встретил двоих халков и надеялся увидеть их еще раз, прежде чем мы расстанемся, вот и все.

– А конкретнее – почему вам этого хотелось?

К счастью, на этот раз у меня было время для того, чтобы сочинить достаточно правдоподобную – по моему мнению – историю.

– Сейчас я работаю в одной из терранских туристических компаний, а халки рассказали мне об интересной зоне отдыха где-то в империи Халкависти. Мне показалось, что есть смысл там побывать, вот только я не успел узнать ни как называется это место, ни где оно находится.

– Понятно. – Растра откинулся на спинку кресла. – И что же там такого интересного?

– Ну… нечто такое, что могло бы понравиться нам, людям. – Сделав неопределенный жест рукой, я на ходу начал придумывать подходящее описание. – Отличные развлечения на открытом воздухе, фантастические виды, изысканная еда…

– И несомненно, нечто уникальное. – Посредник раздвинул клюв в улыбке. – Нечто такое, что вы, люди, действительно высоко цените. Расскажите, как вы познакомились с этими халками?

– Случайная встреча, как это обычно бывает в поезде, – ответил я. – Они были слегка навеселе, так что беседа вышла непринужденной.

– Вы узнали их имена, откуда они родом или куда и почему они ехали?

По спине у меня побежали мурашки. Обычная беседа все больше напоминала официальный допрос.

– Мы об этом вообще не говорили. – Я пожал плечами. – И, прежде чем вы спросите, никого из них я прежде не знал.

Растра долго смотрел на меня, затем поднялся с кресла.

– Идемте, – сказал он, указывая на дверь за своей спиной. Джури сделал шаг, затем остановился. – Кстати, ко мне теперь следует обращаться «фальк». Это звание было пожаловано мне губернатором шесть лун назад.

Я вдруг почувствовал, будто у меня из-под ног выдернули ковер. Казавшееся на первый взгляд малозначительным замечание неожиданно подняло Растру на две ступеньки выше по джурианской социальной лестнице, и у меня возникло тошнотворное ощущение, что все мои предшествующие слова и тон разговора явным образом нарушали надлежащий протокол.

– Поздравляю, – проговорил я, еле шевеля губами.

Как опытный посредник, Растра уже предвидел возможную проблему.

– Спасибо, – ответил он, дважды щелкнув клювом. – Для меня это действительно оказалось неожиданной честью. – Переведя взгляд на Бейту, он щелкнул клювом еще дважды.

Ковер вновь оказался на прежнем месте – у меня под ногами. Щелчки клювом официально объявляли Бейту и меня равными ему по общественному положению (что со всей очевидностью не соответствовало действительности), тем самым он великодушно избавил нас от обременительного соблюдения всех ритуалов, которые требовались бы от нас в данной ситуации.

– Возможно, это и было для вас неожиданностью, – решился я на невинную лесть, – но заслуженной.

– Спасибо, – повторил он. – Ну а теперь пойдемте.

Дверь открылась, едва он подошел к ней. Я хотел было последовать за ним, но Бейта преградила мне дорогу.

– Этот джури, – прошептала она мне на ухо. – Он ваш друг?

Тот же самый вопрос она задавала в поезде о полковнике Эпплгейте.

– Теперь уже нет, – так же шепотом ответил я. – Когда у джури меняется чин, ему приходится менять и всех своих друзей. Классовые границы у них весьма четкие.

– Но раньше он был вашим другом?

Я почувствовал, как к горлу подступил комок.

– У меня нет друзей, Бейта. У меня есть знакомые, бывшие коллеги и те, кто был бы рад никогда со мной не встречаться. А почему, собственно, это вас так интересует?

У нее слегка дернулась щека. Девушка молча повернулась и поспешила следом за Растрой.

Позади остались два коридора и узкая лестница; сейчас мы находились в маленьком, тускло освещенном кабинете. Через единственное окно было видно другое помещение, где под бдительным оком двух вооруженных солдат-джури находились двое халков, освещенные ярким светом.

– Майор тас Бускша. – Растра указал на хозяина кабинета – мрачного джури в форме со знаками различия офицера среднего звена. – Господин Фрэнк Комптон с Земли и его помощница Бейта.

– Господин Комптон, – прорычал Бускша, – это те самые халки, которых вы ищете?

Я подошел к окну и внимательно рассмотрел чужаков, обращая особое внимание на форму их ушей и узор морщин на подбородках.

– Думаю, да.

– Насколько хорошо вы их знаете? – Допрос продолжался.

– Как я уже говорил фальку Растре, мы впервые встретились в квадрорельсе, – ответил я. – Полагаю, вы задержали их отнюдь не ради меня.

Бускша издал горловой рык, а затем пояснил:

– Еще бы! Их схватили в закрытой багажной зоне.

Значит, мои подозрения оправдались.

– Кто они?

– Мы не знаем, – в диалог вступил Растра. – Когда их арестовали, никаких документов при них не оказалось. Сейчас мы это выясняем.

– Никаких мыслей насчет того, что они искали?

– Интересный вопрос. – Бускша уставился на меня. – Почему вы считаете, что они искали нечто определенное, а не просто шарили в багаже в поисках ценностей?

Я пожал плечами, одновременно напряженно размышляя. Для меня было очевидно, что их все так же интересовали мы с Бейтой и что они наверняка искали в закрытой зоне принадлежащие нам вещи. Однако, поделившись своими соображениями, я привлек бы к нашим персонам намного больше внимания, чем хотелось.

– Мне показалось, что они не похожи на обычных профессиональных воров, вот и все, – сказал я.

– Показалось? – с неприкрытым сарказмом переспросил Бускша. – Вам?

– Господин Комптон – бывший сотрудник разведки Западного альянса Земли, – спокойно пояснил Растра. – Его интуиции стоит доверять.

Майор щелкнул клювом.

– И что же говорит вам ваша интуиция?

Я снова посмотрел на халков.

– Они хорошо одеты, и их шерсть, судя по всему, недавно была подстрижена… отнюдь не бедняки. Известно, как они путешествовали?

– Первым классом, – сообщил Растра. – Однако они прибыли на пересадочную станцию на челноке третьего класса.

Из груди Бускши снова вырвалось рычание.

– Подобный обман – явный признак воров и прочих отбросов общества. Почему вы расспрашивали о них в зале прибытия?

– Как я уже говорил фальку Растре, у меня был с ними короткий разговор о курорте в империи Халкависти, – сказал я. – Я хотел выяснить, где он в точности находится.

– Его нынешняя работа заключается в поиске подобных мест, – добавил Растра.

– Понятно. – Бускша несколько мгновений изучал меня взглядом, затем дернул плечами. – В таком случае, пойдемте и спросим их.

Стандартная техника допроса – свести тех, кто якобы не знаком, и посмотреть на их реакцию. Предстать перед халками и тем самым дать им понять, что я напал на их след, в данном случае было для меня не лучшим вариантом. Однако я уже зашел чересчур далеко, и отступать было поздно.

– Спасибо, – кивнул я. – Бейта, останьтесь здесь, с фальком Растрой.

Я вышел следом за Бускшей и, пройдя пять шагов, оказался в комнате для допросов.

На лицах халков при моем появлении не отразилось ничего.

– Отвечайте на все его вопросы, – потребовал майор, пропуская меня вперед.

– Добрый день, – сказал я. – Возможно, вы меня не помните, но мы встречались в поезде квадрорельса.

– Ни с какими людьми мы не встречались, – ответил один из них, презрительно глядя на меня. – Мы не общаемся с людьми.

– Вы тогда были довольно пьяны, – напомнил я. – Поэтому, возможно, и не помните.

– Я никогда не напиваюсь, – возразил он.

– Я тоже, – добавил второй халк.

Однако я заметил, как вздыбилась шерсть у него на лбу, – похоже, он не был в этом столь уж уверен.

– Вы помните каждую минуту своего путешествия на квадрорельсе? – Бускша тоже заметил его замешательство. – Без каких-либо пробелов?

– Если не считать того времени, когда мы спали, – язвительно проговорил первый халк.

– Или когда ходили во сне? – предположил я. – Поскольку вы разговаривали со мной за дверью моего купе, сразу после отбытия с Яндро.

Двое халков переглянулись.

– Нет, – настойчиво повторил первый. – Мы никогда не стали бы таким образом общаться с человеком.

– Ладно. – Я пожал плечами. – Тогда что вы делали в закрытом багажном отделении?

– У вас есть права джурианского следователя? – презрительным тоном поинтересовался первый халк.

– Вы будете отвечать на его вопросы, – грубо одернул его Бускша.

Джурианский протокол разрешает вести подобный допрос, нравилось это халкам или нет. И майор не хуже меня знал, что чем больше ты раздражаешь подследственного, тем меньше шансов, что он будет рассуждать здраво.

Халк бросил яростный взгляд на Бускшу, затем с видимым усилием взял себя в руки.

– Мы искали наш багаж, – сказал он. – Мне нужно было забрать одну вещь.

– Вы не могли подождать, когда он пройдет таможню? – спросил я.

– Это наш багаж, – настойчиво заявил он.

– Он находился в нашей багажной зоне, – возразил Бускша.

– Разве наш багаж – не наш? – не унимался халк. – У вас есть право не допускать нас к нему?

– До прохождения таможни? – Столь слабых и жалких попыток защититься я до сих пор еще не слышал.

Халк, похоже, тоже это понял.

– У нас есть права, – пробормотал он. Все его высокомерие исчезло.

– Не сомневаюсь, что у вас есть все, что вам положено, – сказал я. – Как вы попали в багажную зону?

– Она была не заперта, – подал голос второй халк. Неожиданно что-то промелькнуло у него в глазах. – Но скажи мне, человек, почему именно ты нас допрашиваешь?

Похоже, мне не оставалось иного выхода, кроме как снова прибегнуть к легенде.

– Я хотел кое-что у вас узнать. Когда мы общались в поезде, вы упомянули некую курортную зону в империи Халкависти – прекрасное место для отдыха на природе, с великолепными видами…

Не успел я договорить, как второй халк, выхватив из рукава искусно украшенный нож, бросился на меня.

Если бы все произошло не столь внезапно – возможно, я был бы уже мертв. Однако именно из-за неожиданности нападения мой разум полностью отключился, освободив путь боевым рефлексам разведчика. Увернувшись, я выбросил левую руку вперед и толкнул чужака, отразив готовый вонзиться мне под ребра нож. Халк потерял равновесие, и, схватив его за запястье правой рукой, я вывернул руку противника к его лицу.

После подобного приема нож должен был выпасть из онемевшей руки. Но то ли я промахнулся мимо точки, в которую метил, то ли за минувшее время физиология халков существенно изменилась – нож остался в его руке, и я в ужасе увидел, как острие рассекает покрытую шерстью кожу на его правой щеке.

Ну и дела! То, что нападавшим был халк, больше не имело никакого значения. Это я пролил кровь, и джурианское правосудие сейчас должно было обрушиться на меня всем своим весом.

Отпустив руку нападавшего, я отошел в сторону. Однако было уже слишком поздно. Оба охранника вытащили свои лазеры – один прикрывал халка, другой направил оружие на меня.

– В этого не стрелять!

Мне потребовалось не более секунды, чтобы узнать голос Растры, доносившийся из громкоговорителя в углу помещения. Охранник поколебался, затем, к моему облегчению, присоединился к своему напарнику, направив оружие на халка.

Дверь распахнулась, и ворвался Растра, а за ним Бейта.

– С вами все в порядке, господин Комптон? – встревоженно спросил Растра. Вид у него был крайне озадаченный, словно он не мог поверить, что я мог совершить подобное на его станции. Переключив свое внимание на халков, он махнул рукой охранникам: – Уведите их. Им немедленно будет предъявлено обвинение в воровстве и вооруженном нападении.

– А как насчет человека? – требовательно спросил Бускша.

Чешуйки на щеках Растры зашевелились. Соответствующий протокол был известен ему намного лучше, чем мне.

– Нож, проливший кровь халка, находился в его же руке.

С одной стороны, объяснение выглядело не слишком убедительным. Но с другой – судя по всему, его оказалось достаточно. Вид у Бускши все еще был не слишком радостный, но он лишь сложил вместе ладони в знак согласия.

– Очень хорошо, – сказал он. Яростно посмотрев на халков, он резким движением указал на дверь. – Убирайтесь.

Несколько мгновений никто из них не двигался с места. Затем оба почти одновременно свалились на пол.

Растра вышел из оцепенения первым.

– Вызовите медиков, – велел он, опускаясь на корточки рядом с халками.

– Незачем, – сказал я, глядя на безвольно лежавших на полу халков, от которых начал распространяться тошнотворный сладковатый запах.

Они были мертвы – но никто к ним не прикасался. Никто. Кроме меня.

Глава 7

– Ситуация ясна, – настаивал Бускша, расхаживая по помещению, словно тигр в клетке. – Он причастен к смерти двух разумных существ.

– Ситуация вовсе не ясна, – возразил Растра. Вид у него был не более радостный, чем у майора, но голос звучал достаточно твердо. – Мы были свидетелями как его действий, так и последовавших смертей. Нет никаких доказательств, что они как-то связаны друг с другом.

Офицер фыркнул.

– Вы хотите лишь спасти старого друга, – с упреком сказал он.

– Я хочу предотвратить никому не нужный межзвездный инцидент, – сухо поправил Растра.

– Но мы же видели, как он прикасался к одному из них.

– Но не ко второму. Однако обе смерти имеют одну и ту же причину.

– Возможно! – прорычал Бускша. – Это будет ясно после вскрытия.

Откуда-то послышалась негромкая трель, и Растра достал из кармана жилетки маленький коммуникатор, а затем отошел в угол помещения.

– Пока он занят, может быть, сосредоточимся на ноже? – предложил я Бускше. – Вы знаете, откуда они его взяли?

– Из одной из ячеек-сейфов для оружия в багажном отделении, – сказал майор, хмуро глядя на спину Растры.

– Из их собственной?

– Ни у кого из них не было багажного жетона. Мы еще не выяснили, какую именно ячейку они открыли.

– Или как они ее открыли, надо полагать, – сказал я. – Интересно, правда? Сначала они проникают сквозь запертую дверь, а затем – в закрытую ячейку.

– Как я и говорил – профессиональные воры, – напомнил Бускша.

– Или кто-то снабдил их соответствующими кодами.

Майор ощетинился.

– Вы сомневаетесь в честности джурианских рабочих?

– Некоторые ваши рабочие наверняка знают коды для входа в помещение, но могут не знать код личной ячейки. Более интересный вопрос: зачем халки вообще полезли в багаж, даже еще не пройдя таможню?

Края чешуек вокруг глаз Бускши приобрели слегка пурпурный оттенок – у джури это означало лишь сосредоточенное раздумье.

– Очевидный вывод – они намеревались применить оружие на самой станции, – сказал он. – Но против кого?

Краем глаза я заметил, что Бейта беспокойно шевельнулась.

– Вам лучше меня известно, есть ли сейчас на станции кто-нибудь, кого есть смысл убивать, – ответил я.

Клюв джури негромко щелкнул.

– Вы имеете в виду кого-то еще, кроме вас?

Что ж, Бускша явно оказался умнее, чем представлялось на первый взгляд.

– Почему вы считаете, что именно я их предполагаемая жертва?

– Не знаю, – ответил он, морща переносицу.

– Я тоже не знаю, что я такого сделал именно этим халкам, – сказал я, тщательно выбирая слова. – Или, если уж на то пошло, кому-либо еще во всей империи Халкависти.

– Хорошо сказано, – одобрил майор. – И умно. Но это не ответ.

Я поднял руки ладонями вверх.

– Прошу прощения, но это все, что я могу.

К нам подошел Растра.

– Нож опознан, владелец найден.

– Кто? – спросил Бускша.

– Тот же, кто запретил вскрытие, – верховный комиссар ассамблеи Пятого сектора Джан Кла. – Чешуйки у него на горле покраснели. – Халк, которого я в настоящее время сопровождаю.

– Погодите… – вмешался я. – Что значит – запретил вскрытие?

– Нож был похищен из его ячейки и использован для попытки убийства, – ответил мой старый знакомый. – Это позор для верховного комиссара, который не может быть снят, пока тела преступников не будут преданы огню.

– У него не может быть никаких полномочий на джурианской станции! – Я с трудом сдерживал себя. – Нам нужно знать, от чего умерли эти халки.

– Да, полномочий у него здесь нет, – уныло согласился Растра. – Но моя задача как посредника – улаживать конфликты между Джурианским сообществом и империей Халкависти. Я уже распорядился провести кремацию без вскрытия.

– Но как быть с господином Комптоном? – Бейта решила сказать свое слово. – Как он может доказать, что не имеет никакого отношения к их смерти, если тела не были исследованы?

– Верховный комиссар Джан Кла сообщил мне, что может объяснить причину их смерти, но только в приватной беседе, – пояснил Растра. – Он подтверждает, что господин Комптон ни в чем не виновен.

– Однако он пролил первую кровь, – пробормотал майор.

– Да, – помедлив, согласился его начальник. – Господин Комптон, как долго вы намерены оставаться в Джурианском сообществе?

Более чем прозрачный намек.

– Мы можем отправиться дальше в любое время, – заверил я его.

– Значит, так оно и будет, – сказал он. – Мы отправляемся следующим квадрорельсом вместе с верховным комиссаром Джан Кла в специальном вагоне для элиты Халкависти.

При этих словах я насторожился. Мне никогда не приходилось видеть легендарных элитных вагонов, но, по слухам, они походили на движущиеся версии не менее легендарных дворцов аристократии.

И вне всякого сомнения, они были неподходящим транспортным средством для того, кто пытался вести себя скромно.

– Верховный комиссар оказывает мне большую честь. – Скромный поклон. – Но я вынужден отказаться.

– У вас нет выбора, – твердо заявил Растра. – Я поручился за вашу невиновность, и протокол требует, чтобы я лично сопровождал вас на всем пути по джурианской территории. Поскольку я путешествую вместе с верховным комиссаром, вам и вашей спутнице придется отправиться вместе со мной. В противном случае вас могут задержать на любой станции.

– Странно, – нахмурилась Бейта. – Разве…

– Конечно странно. – «Обойдемся без твоих комментариев». – Я ведь на самом деле ничего не сделал.

– Я понимаю, – сказал посредник. – Но протоколу нужно следовать.

– И я тоже понимаю. В таком случае с благодарностью принимаем ваше предложение. – Снова вежливый поклон.

– Тогда – в путь. Верховный комиссар ждет нас в туннеле. У вас есть какой-то багаж, кроме ваших чемоданов?

– Нет, мы готовы отправиться хоть сейчас. – Я покосился на Бускшу, который все еще сверлил меня яростным взглядом. – И чем скорее, – добавил я, – тем лучше.

Ближайший по расписанию челнок за несколько минут доставил нас в туннель.

– Наш вагон там. – Растра указал на напоминающее пакгауз сооружение в служебной зоне станции, которую отделяли от зданий для пассажиров два пути. – Пауки выкатят его через полчаса, перед самым прибытием нашего поезда, и прицепят позади багажных вагонов. У нас еще будет время, чтобы разместиться с комфортом.

– Отлично.

Я огляделся. Если пауки уже успели собрать данные, о которых я просил, они должны были ждать нас где-то здесь. Проблема заключалась лишь в том, что я просил переслать информацию на поезд, которым мы будем покидать систему Керфсиса. Поскольку места мы себе не резервировали, они не могли знать, что мы здесь и собираемся уезжать.

Или все же могли?

Стоя за спиной Растры, я посмотрел на Бейту, вопросительно подняв брови. Она едва заметно кивнула в ответ, затем еле заметной мимикой указала куда-то за мое плечо. Посмотрев туда, я увидел, как двигавшийся в десяти метрах от нас рабочий внезапно остановился и резко свернул к зданию, где находился кабинет начальника станции. Судя по всему, паукам стало известно о том, что мы поменяли свои планы.

Внутри пакгауза все выглядело примерно так же, как на Терре; большое просторное помещение, где вполне мог поместиться локомотив квадрорельса или несколько вагонов. Высокий потолок пересекали рельсы для кранов, сами же краны казались достаточно мощными для того, чтобы без особого труда приподнять один конец вагона. Внизу рельсы проходили в точности под рельсами над головой – одни шли прямо через ворота в обоих концах здания, другие сворачивали к запасным путям. Вдоль стен стояли многочисленные контейнеры с запасными частями и инструментами.

Элитный вагон находился возле ворот в дальней стене. На первый взгляд он ничем не отличался от любого другого пассажирского вагона квадрорельса, но когда мы подошли ближе, я заметил небольшие особенности. Серебристый металл был украшен едва заметной замысловатой гравировкой, а рядом с дверью был изображен столь же мало бросавшийся в глаза халканский герб. Колеса тоже казались несколько другими – возможно, они были снабжены лучшими амортизаторами. Вдоль края крыши можно было заметить несколько зеленоватых нефритовых вставок.

– Не совсем то, что я ожидал, – не удержался я от комментария.

– Он специально спроектирован так, чтобы не выглядеть чересчур заметным, – пояснил Растра. – Даже самые могущественные среди халков предпочитают не выставлять напоказ свое положение в обществе. Впрочем, внутреннее убранство вагона куда больше соответствует вашим ожиданиям.

– Сколько народа он вмещает?

– В нем десять спальных купе, столовая, салон и небольшая кухня, – продолжал свои пояснения посредник. – Персонал – два повара, два стюарда и охранник-помощник верховного комиссара Джан Кла. Все они, естественно, халки.

– У вас запланированы другие остановки на джурианской территории? – спросил я.

– Нет, – ответил он. – Я бы не стал беспокоить вас длительной поездкой, если бы верховный комиссар уже не собирался возвращаться домой.

Я попытался было представить, каким образом Растра смог бы исполнить свои обязательства перед Джан Кла и мной, если бы халк не направлялся домой, но в конце концов бросил это безнадежное занятие. Посредники обладали профессиональным умением сводить вместе взаимоисключающие варианты и заставлять их работать.

– Значит, нам предстоит примерно пять дней пути?

– Чуть меньше. Нас прицепят к экспрессу, который сделает лишь одну остановку на Джуркале, прежде чем взять курс прямо к имперскому хабу номер двадцать, который находится уже на территории халков. Оттуда вы сможете отправиться, куда пожелаете.

Мы подошли к двери, которая открылась при нашем приближении, и вошли внутрь. Пройдя мимо спальных помещений, а затем через украшенную замысловатой резьбой дверь, мы оказались в салоне.

Вдоль потолка тянулись живые лианы, а утонченный аромат цветов служил приятным дополнением к тихому щебету и яркому оперению птиц, сидевших в клетках по углам. На окнах-дисплеях висели дорогие бархатные занавески, хотя зачем они нужны, если окна можно в любой момент сделать непрозрачными?

Кресла из украшенного ручной резьбой дерева могли принимать любую форму в зависимости от того, кто на них сидел. Однако, в отличие от кресел в баре, они казались одинаково удобными независимо от того, как были настроены. В центре салона стоял низкий стол, словно вырезанный из цельного кристалла геодия. И стол, и кресла были снабжены роликами, благодаря которым они могли свободно перемещаться по салону, и вместе с тем их можно было надежно закрепить на месте.

В переднюю стену был вмонтирован развлекательный центр, готовый скрасить время пассажиров музыкой и видеозаписями, в то время как жажду и голод можно было утолить с помощью содержимого полки с напитками и закусками на противоположной стене.

Последней впечатляющей деталью можно было назвать мозаику на полу, которая, видимо, изображала некое выдающееся событие халканской истории.

– О, мои гости, – послышался позади нас низкий голос.

Я обернулся. Возле одной из птичьих клеток стоял среднего роста халк, просовывая сквозь прутья тонкие зеленые стебли, которые клевали птицы.

– Разрешите представить вам верховного комиссара ассамблеи Пятого сектора империи Халкависти, Джан Кла, – официальным тоном произнес Растра. – Это господин Фрэнк Комптон и его помощница Бейта – оба из Терранской конфедерации.

Джан Кла уставился на нас бульдожьими глазами на плоском лице. Он был одет в трехцветную мантию халканской элиты – сочетание красного, оранжевого и пурпурного означало, что он принадлежит к ветви Полобия, затем сказал:

– Люди, которые спасли мою честь.

Слова его прозвучали достаточно вежливо, но я почувствовал в них скрытый упрек – похоже, он все же считал причиной возникших проблем именно нас.

– Мы рады были помочь, ваша светлость, – ответил я. – Уверен, вы поступили бы так же в отношении нас, если бы ситуация была обратной.

– Ситуация не могла быть таковой, – возразил он. – Люди не ценят честь так, как халки.

– Некоторые из нас – нет. – Я смотрел прямо ему в глаза. – Но другие – ценят.

В течение долгих секунд он молчал, изучая меня взглядом. Я уже начал обдумывать план, который позволил бы нам оказаться в другом конце поезда, когда он коротко пролаял:

– Поправка принята. – Он просунул в клетку последний стебель и направился к нам. – Вы не такой, как я ожидал, господин Комптон. Добро пожаловать в этот маленький и ничем не примечательный уголок империи Халкависти.

– Это большая честь для нас, ваша светлость. – Я сгорбился в наиболее близком подобии халканского поклона. – И приношу извинения за все неудобства или затруднения, которые мы вам могли бы доставить.

Прежде чем ответить, Джан Кла издал громкое раскатистое урчание.

– Вина лежит на тех, кто совершил злодеяние. – Он сделал паузу, затем поклонился. – Со своей стороны, приношу извинения на тот случай, если вы решили, будто ответственность пытались возложить на вас, хотя именно вы раскрыли их преступление. Будь это так, ни один служитель закона не смог бы больше посмотреть в глаза своей семье и народу.

– Несомненно, – согласился я, начиная потихоньку расслабляться. Мой не слишком большой опыт общения с халками свидетельствовал: у них есть склонность чересчур быстро обижаться, но большинство из них успокаивались и начинали мыслить здраво, если располагали для этого временем. Джан Кла, похоже, вполне вписывался в данную модель поведения. – Единственное, о чем я сожалею, – мы, возможно, так и не узнаем, от чего они погибли.

– Их погубила собственная жадность. Нож, похищенный из моей ячейки, – семейная реликвия. Его лезвие было защищено от ржавчины веществом, которое одновременно является смертельным ядом.

– Ах, вот как! Это вполне объясняет смерть того, который поранился во время драки.

– Да. – Джан Кла распушил бакенбарды, что соответствовало нашему пожатию плечами. – Что касается второго, он, вероятно, оцарапался раньше, когда они залезли в ячейку.

– Поэтому потребовалось большее время для того, чтобы на него подействовал яд, – добавил Растра.

Ясный и четкий ответ. Слишком четкий на мой взгляд, особенно если учесть, что он полностью оставлял без внимания вопрос, каким образом, собственно, ворам удалось проникнуть в багажную ячейку Джан Кла.

Но в мои задачи не входил допрос представителя халканской элиты. Кроме того, я был почти уверен, что знаю ответ.

– К счастью, меня он ножом не задел, – продолжил я светскую беседу.

– Действительно, – согласился Джан Кла, с любопытством разглядывая меня. – Чем именно вы его спровоцировали?

– Откуда мне знать? Я просто спросил про халканский курорт, о котором они упоминали в поезде.

– Какой именно?

– Не знаю, – вздохнул я. – Именно это я и надеялся у них выяснить.

– Вы говорили, что это прекрасное место для отдыха на природе, с великолепными видами, – напомнил Растра. – Не знакомо ли оно вам, верховный комиссар?

– Таких мест в империи Халкависти более чем достаточно, – сухо ответил Джан Кла. – Но я подумаю над этим вопросом. – Он посмотрел на нас с Бейтой. – А пока – мой стюард отнесет ваши вещи в ваши купе.

– Спасибо, но мы справимся сами, – заверил я его. – Кроме того, я с нетерпением хочу увидеть свое купе.

– Как вам будет угодно. Для вас приготовлены последние два слева в конце вагона.

– Спасибо, – повторил я. – Бейта, пошли.

– Занимайте это, – указал я девушке на первое из двух купе. Дойдя до второй двери, нажал на кнопку и вошел внутрь.

Пауки достигли совершенства в транспортировке разумных существ по всей Галактике и, само собой, до мелочей разработали дизайн и оборудование купе. Учитывая способность обстановки приспосабливаться к расе пассажира и прочему, халканские проектировщики мало что могли усовершенствовать и потому удовлетворились тем, что просто добавили претенциозности. Это означало все то же резное дерево на стенах, все ту же мозаику на полу, все те же золото, хрусталь и мрамор в прочих местах. Но, по крайней мере, обошлось без клеток с птицами.

Мои часы не подавали никаких сигналов; видимо, халканская элита не унижалась до установки «жучков» в купе к своим гостям.

Я едва успел закинуть чемоданы на багажную полку – естественно, из резного дерева, с инкрустацией из слоновой кости или чего-то подобного, – когда со стороны двери послышалась тихая мелодия.

– Войдите! – крикнул я.

Это оказалась Бейта, что меня совершенно не удивило.

– Быстро вы, – заметил я, впуская ее в купе. Походка ее была несколько неуверенной, словно она боялась повредить мозаику на полу.

– Мы не можем здесь оставаться, – без лишних слов заявила она. – Нам даже не следовало сюда заходить.

– Да бросьте! – проворчал я. – Как можно отказаться от гостеприимства верховного комиссара? Особенно если на этом настаивает Джурианское сообщество?

– Сообщество ошибается! Здесь, в туннеле, мы находимся вне джурианской территории, и их протокол не имеет никакой юридической силы. – Она на мгновение сжала губы. – Я пыталась вам об этом сказать еще на пересадочной станции, но вы не дали мне закончить.

– Конечно не дал, – согласился я. – Не мог же я позволить вам разрушить столь хорошо разработанный план.

На щеках у девушки выступили пятна.

– Что вы имеете в виду? – осторожно спросила она.

– Вы же не думаете, будто все произошло случайно, верно? – Я сел и похлопал по дивану рядом с собой. – Садитесь, будет удобнее общаться.

Медленно, словно нехотя, она села – на дальний конец дивана.

– Вам известно, что вообще происходит?

– Кое-что известно.

Бейта до сих пор оставалась большим вопросительным знаком, и естественным моим желанием было не раскрывать карты до тех пор, пока это было возможно. Однако не менее разумным казалось рассказать ей обо всем или по крайней мере о том, что знал я сам, и посмотреть, удастся ли сделать какие-либо выводы из ее реакции. В конце концов, могло оказаться и так, что она действительно на моей стороне.

– Суть в том, – начал я, – что нас, похоже, раскрыли.

– Раскрыли?

– Кто-то, судя по всему, догадался, что мы не просто обычные туристы или бизнесмены. Могу предположить, что это произошло тогда, когда мы резко сменили свой статус, пересев с дешевых мест в вагон первого класса на Нью-Тигрисе. К тому же этому кому-то явно не понравилось, что мы повсюду суем свой нос, по крайней мере на Керфсисе. Поэтому он и подослал этих двоих головорезов-халков в багажное отделение, чтобы те взломали какую-нибудь ячейку и добыли себе оружие.

Лицо девушки как всегда ничего не выражало.

– Они что, пытаются нас убить?

– Это вас удивляет – что с нами хотят расправиться те, кто планирует развязать войну?

– Но… – Она замолчала. – Конечно. Продолжайте, пожалуйста.

– К несчастью для них, мы вовремя сообразили, что происходит, и навели на них полицейских. Их поймали, но по удачному стечению обстоятельств я сам оказался там же. И даже успел с ними поговорить.

– Возможно, это вовсе не стечение обстоятельств, – медленно проговорила она. – Может, у этого «некто» были и другие агенты, кроме тех двух халков.

То ли она действительно отличалась сообразительностью, то ли знала больше. Увы, я пока не знал, какой из этих двух вариантов имеет место.

– Например, Джан Кла. Или, скажем, майор Бускша.

– Или, предположим, ваш друг фальк Растра?

– Нет, – твердо сказал я с чувством легкой досады. – Растру я знаю. В нечто подобное он никогда бы не ввязался. И я уже говорил вам, что он не мой Друг.

– Но ведь вы говорили, что его знаете?

– Может, хватит? – огрызнулся я. – Я знаю многое и о многих. В этом заключалась моя работа.

– Да, конечно, – пробормотала она. – Извините.

Я глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Получилось, что, вместо того чтобы наблюдать за ее реакцией, я сам реагировал на ее слова.

– В любом случае, после того как попытка убийства не удалась, им пришлось придумать новый план.

Бейта нахмурилась.

– Вы хотите сказать, что эти двое халков – не мертвы?

– О нет, они вполне мертвы, – мрачно заверил я ее. – Ничто так не привлекает внимания властей, как ситуация, когда некто пытается кого-то убить, а затем сам умирает таинственной смертью. Вероятно, план «б» заключался в появлении Джан Кла на белом коне и спасении нас с Керфсиса от объединенных сил джурианской юстиции.

– Но почему мы стали нежеланными гостями в системе Керфсиса? Что тут такое может быть, чего, с их точки зрения, нам не следует видеть?

– Не знаю. – Я пожал плечами. – Возможно, здесь ведутся какие-то секретные работы. Все, что мне известно, – кто-то прилагает немалые усилия, чтобы отправить нас подальше именно из этой системы, именно на этом поезде и именно в этом вагоне. Чем все закончится?

Бейта пристально посмотрела на меня.

– Или, может быть, они просто хотят от нас избавиться. Возможно, для этого они нас с собой и взяли – чтобы разделаться с нами без свидетелей.

– О подобном я тоже думал, – согласился я. – Но есть куда более простые способы кого-то убить, чем заманивать жертву в вагон для халканской элиты. Нет, я скорее склонен считать, что, по мнению Джан Кла, оказанное нам гостеприимство поможет ему выяснить, что нам на самом деле известно или на кого мы в действительности работаем. Кстати, ваши друзья получили те данные, о которых я просил?

– Да, – ответила Бейта, которую, похоже, все еще не оставляла мысль о возможной нашей внезапной и жестокой смерти. – Начальник станции перешлет их сюда.

– Но только не непосредственно нам, – предупредил я. – Я не хочу, чтобы Джан Кла видел, как кто-то из пауков передает нам чип с данными.

– Нет, конечно, – согласилась она. – Он перешлет их одному из кондукторов, а мы потом заберем у него чип.

Учитывая наше нынешнее положение, подобная передача могла оказаться несколько затруднительной. Но у меня было еще в запасе несколько дней, чтобы найти подходящий повод прогуляться по остальному поезду.

– Что ж, годится, – сказал я.

– А что мы будем делать, когда доберемся до территории халков? – спросила девушка.

– Зависит от того, что к тому времени случится, – сказал я. – Если будем вести себя жизнерадостно и достаточно глупо, возможно, нам удастся убедить их, что все это – одна большая ошибка. Тогда и атмосфера несколько разрядится.

– А если не удастся?

– Тогда просто придется быть осторожнее. В любом случае ваша следующая задача – добиться, чтобы пауки выяснили все возможное о двух недавно погибших и кремированных халках. Мне нужны их имена, сведения об их семьях, политических пристрастиях, друзьях и коллегах, обо всех их путешествиях за последние пять лет и обо всем прочем, что может показаться хоть как-то интересным или необычным.

Пусть этим займется первый же паук, оказавшийся в пределах досягаемости.

– На это нужно время, – предупредила она. – К тому же могут потребоваться источники информации, к которым у них нет доступа.

Я вспомнил билет на поезд – с поддельной фотографией и отпечатком пальца.

– У меня такое чувство, что не так уж многое им действительно недоступно. И раз уж все равно будут этим заниматься – пусть соберут ту же информацию о Джан Кла.

– И о Растре?

Первым моим желанием было вновь встать на защиту Растры. Но она была права.

– И о Растре.

– Ладно. – Около минуты она с отсутствующим видом смотрела в окно, затем кивнула. – Готово.

Я тоже окинул взглядом тускло-серые стены и пол пакгауза. Все было тихо и спокойно. Возможно, мои выводы о том, что элитный вагон – не слишком подходящее место для пары убийств, были слишком поспешными.

– Давайте вернемся к нашим гостеприимным хозяевам.

Глава 8

Пока мы отсутствовали, к геодиевому столу придвинули четыре кресла. В двух из них, обсуждая квадрорельс и собственный разнообразный опыт путешествий, расположились Растра и Джан Кла. У дальней стены возился с закусками невысокий халк в окрашенной в приглушенные тона накидке стюарда.

– А, вот и вы! – Верховный комиссар с важным видом кивнул нам. – Я уже начал беспокоиться, что у вас возникли какие-то проблемы с размещением.

– Вовсе нет, – заверил я его, садясь в третье кресло, в то время как Бейта заняла четвертое. – Мы просто потратили несколько минут на обсуждение того, как после всего случившегося изменятся наши планы.

– Мы сделаем все возможное, чтобы свести к минимуму любые нежелательные последствия, – пообещал высокопоставленный халк. – Пауки уже подготовили вагон и выведут его из пакгауза, как только прибудет поезд. А пока… могу я предложить вам чего-нибудь выпить?

– Весьма признателен, – поблагодарил я. – Сладкого чая со льдом, если можно.

– Можно. – Он перевел взгляд на Бейту. – А вам?

– Лимонада, пожалуйста, – сказала она слегка напряженным голосом.

Джан Кла кивнул и, развернувшись вместе с креслом к стюарду, коротко щелкнул когтями.

– Я уже думал насчет того неизвестного курорта, который вы упоминали, – сказал он, снова поворачиваясь к нам. – Как я уже говорил, вариантов множество. Но мне пришло в голову, что есть один, который мог бы привлечь особое внимание – в том числе и воров.

– В самом деле? – Вообще говоря, я специально старался описывать «курорт» как можно более неопределенно. – Продолжайте, пожалуйста.

– Он называется Модхра. Это планета, расположенная в системе Си-старрко, небольшая колония в конце гракланской ветки, в трех остановках за циммахейской границей.

– Си-старрко, – повторил я, пытаясь представить себе эту часть карты квадрорельса.

Гракланская ветка начиналась в родной системе джури, на Джуркале, пересекала границу республики Циммал на Гракле, проходила еще через две их системы, а затем снова пересекала границу, возвращаясь на территорию халков. В отличие от кольца Беллис, которое связывало Терранскую конфедерацию с джури в одну сторону и с Генеральными Штатами Беллидоша в другую, гракланская ветка ни с чем не соединялась, вынуждая путешественников возвращаться назад, если они хотели отправиться куда-то еще. При скорости один световой год в минуту это не создавало особых проблем, но все же не слишком удобно, когда планеты, обслуживавшиеся лишь дополнительными ветками, оказывались вне основного потока межзвездных путешествий и торговли.

– Естественно, вы о ней ничего не слышали, – сказал Джан Кла. – Большинство планет системы – промышленные и аграрные миры, они мало для кого представляют интерес, кроме, разумеется, их обитателей. Но Модхра в своем роде уникальна. Это спутник – вернее, пара спутников, вращающихся вокруг газового гиганта Каспа. Оба спутника представляют собой небольшие каменные ядра, полностью покрытые водой.

– Надо полагать, замерзшей водой, раз они так далеко от солнца, – заметил я.

Плоское лицо Джан Кла смялось в улыбке.

– Конечно. Внешняя поверхность спутников полностью твердая – толщина льда составляет от нескольких метров до почти трех километров. Но под этой поверхностью благодаря приливным силам и внутреннему теплу ядра образовались самые настоящие моря, до пяти километров глубиной.

– Интересно, – сказал я, кивком благодаря стюарда, поставившего перед нами чай для меня и лимонад для Бейты. – Немного напоминает Европу, один из спутников в нашей родной системе.

– Слышал об этом, – ответил Джан Кла. – Но, в отличие от Европы, Модхра-1 была превращена в курорт. По ее поверхности проложены маршруты для туризма и скалолазания, от самых простых до самых сложных. Есть несколько лыжных трасс, тоже разного уровня сложности. В толще льда прорублены три туннеля для санного спорта и еще два сооружаются сейчас. Есть и роскошный отель с самым большим в Галактике закрытым бассейном.

– С ледяным куполом вместо крыши и с кораллами на дне.

Оказывается, кое-что об этом местечке мне известно. Модхранские кораллы являлись одним из самых модных украшений в Галактике. Они стоили невероятно дорого, и позволить их себе могли лишь сказочно богатые люди. К несчастью для этого избалованного меньшинства Земли, давление со стороны защитников окружающей среды вынудило директорат ООН наложить полное эмбарго на импорт любых кораллов и подобных им образований. Кто-то из высокомерных богачей все же попытался привезти их на Землю, но, опять-таки к несчастью для него, он наткнулся на честного таможенника, и последовавшая за этим попытка дать взятку превратила инцидент в серьезное преступление. Когда шум наконец утих, несостоявшийся контрабандист уже отсидел три года из шести, часть его имущества была конфискована, а остальные представители высших слоев общества неожиданно решили, что беллидоский мрамор ничем не хуже модхранских кораллов и к тому же с ним намного безопаснее иметь дело.

– Да, под водой там множество чудесных кораллов… А те, кто не хочет лазать по скалам, кататься на лыжах или исследовать глубины, могут наблюдать с поверхности прекрасные виды самого Каспа, с его постоянно меняющими свое положение кольцами, а также соседний спутник, Модхра-2, быстро движущийся по небу.

– И вы говорите, что спутник открыли для туризма совсем недавно?

– В прошлом году, – ответил комиссар. – Естественно, проживание там доступно лишь самым богатым халкам и инопланетным гостям.

– Да, в таком случае она вполне может стать наилучшим выбором для любого вора, в качестве охотничьей территории, – задумчиво произнес я.

– Вполне возможно, – проговорил Джан Кла, глядя в окно. – О… поехали.

Мы тронулись с места настолько мягко, что я даже не заметил никакого движения. Действительно, хорошие амортизаторы. Халк между тем продолжал:

– Скоро нас прицепят к поезду, и мы отправимся в путь. Вам нравятся чай и лимонад?

– Очень, – заверил я его, глотнув из стакана.

В разговоре с Бейтой я предположил, что цель всего происходящего – попросту выпихнуть нас из системы Керфсиса. Теперь же мне стало интересно, не является ли ею желание направить нас на Модхру и в систему Си-старрко. Возможно, имелся способ это выяснить.

– Модхра – как раз то, что я искал, – заметил я. – Жаль, что мы не можем туда заглянуть и посмотреть все на месте.

– Что вам мешает? – спросил мой собеседник.

– Я в некотором роде нахожусь под арестом. Из-за неприятностей на пересадочной станции фальку Растре приходится лично выпроваживать меня с джурианской территории.

Джан Кла издал нечто среднее между фырканьем и лаем.

– Чушь! Здесь, в туннеле, вы на законных основаниях находитесь вне джурианской территории. Если вы не станете покидать поезд до прибытия на Си-старрко, джурианским законам вы не подчиняетесь.

– Прошу прощения, верховный комиссар, но в протоколе записано иначе, – возразил Растра. – Господин Комптон оказался замешан в инциденте, повлекшем кровопролитие, и ему приказано покинуть джурианскую территорию.

– Что он и сделает, если отправится на Модхру.

– Но смысл приказа…

– Смысл не имеет значения, как вы мне уже не раз говорили, – отрезал Джан Кла. – Значение имеет буква закона. И в данном случае закон исполнен. – На его плечах вздыбился мех. – Так или иначе – как, по-вашему, он смог бы снова вернуться домой? Все поезда квадрорельса следуют до человеческих планет через джурианскую территорию.

– Это правда, – согласился я. – Сейчас, конечно, вы можете выпроводить меня с джурианской территории, но рано или поздно мне все равно придется вернуться.

Верховный комиссар, направив меня на Модхру, одним махом освобождал меня от лжи, которая, собственно говоря, и свела меня с ним. Было ли это все, чего он хотел?

Опять-таки, имелся единственный способ это выяснить.

– Конечно, в данном случае для нас с Бейтой больше нет никакого смысла злоупотреблять вашим гостеприимством, – сказал я. – Мы можем найти себе место в любом другом вагоне.

– Я не могу вам этого разрешить, – упрямо заявил Растра.

– Я тоже, – столь же твердо сказал Джан Кла. – Те, кто напал на вас, покрыли себя несмываемым позором. Мой долг – предложить вам свое гостеприимство в возмещение нанесенного вам ущерба. – Он посмотрел на Растру. – Предлагаю вам компромисс. Вы останетесь моими гостями, а фальк Растра пока что изучит протокол и примет соответствующее решение. Согласны?

Согласен, – кивнул я.

Фальк Растра?

– Да, – ответил Растра, которого данная ситуация явно не радовала. – Если верховный комиссар не ошибается, то, когда мы через три дня достигнем Джуркалы, вы сможете отправиться куда хотите, при условии, что не покинете туннель, находясь на джурианской территории. – Он наклонил голову, глядя на верховного комиссара. – Вы даже можете отправиться на Модхру, если пожелаете.

– Это было бы великолепно! – Я изобразил профессиональный восторг.

– Значит, договорились, – удовлетворенно резюмировал халк, снова давая знак стюарду.

Ну что ж, прощайте, дела и интриги на Керфсисе – и привет вам, дела и интриги на Модхре. Я лишь надеялся, что все это имеет хоть какое-то отношение к будущей межзвездной войне, увиденной пауком. И еще я надеялся, что это не слишком помешает другой моей работе.

Больше же всего я надеялся, что все происходящее имеет целью отнюдь не поиск более подходящего места для того, чтобы избавиться от наших трупов.

Первые два дня пути прошли без особых происшествий. Большую часть времени мы провели вчетвером в салоне, беседуя на разные темы – от межзвездной торговли и политики до плюсов и минусов всевозможных домашних животных и лучших способов приготовления овощей. Время от времени Джан Кла объявлял, что пришло время для культурного отдыха, и мы делали паузу, чтобы послушать музыку или посмотреть фильм, по очереди выбирая что-нибудь из имевшейся в нашем распоряжении обширной и эклектичной коллекции.

Бейта в основном молчала, все с той же бесстрастной маской на лице, внимательно слушая, но лишь изредка включаясь в разговор. Ее немногочисленные замечания по большей части касались конкретных фактов, и по выражению ее темных глаз невозможно было понять, какие мыслительные процессы происходят у нее в голове. Видеофильмы же, с другой стороны, похоже, приводили ее в восторг, особенно один из выбранных мной, классика жанра – «Леди исчезает» Хичкока, действие которого происходило в поезде двадцатого века, следовавшего через всю Европу.

В предписанное время по вагону начинал распространяться аппетитный запах, и появлялся стюард, объявлявший, что еда готова. Меню на каждый день было разным, все блюда – отменными, и к концу обеда или ужина я почти физически ощущал, что прибавил в весе еще полкило. Наконец, поздним вечером по времени квадрорельса, мы желали друг другу спокойной ночи и расходились по своим отдельным купе.

Теоретически я в любое время мог, извинившись, покинуть компанию и пройтись по поезду, чтобы найти паука с обещанным чипом. В первое же утро за завтраком Растра заявил, что Джан Кла прав насчет моих взаимоотношений с джурианским уголовным протоколом и что мне больше нет необходимости оставаться под его охраной. Тем не менее, несмотря на веселую и непринужденную обстановку, в течение двух суток я так и не сумел найти благовидного повода для того, чтобы хотя бы на время покинуть роскошные интерьеры элитного вагона.

Наконец, когда до прибытия на Джуркалу оставалось одиннадцать часов, мне все же представился удобный случай.

– … Нет! – Я резко встряхнул бокал. – Прошу прощения, но настоящий коктейль «Чаттануга» без «Джека Дэниельса» не приготовишь.

– Неужели ничего не подойдет? – Верховный комиссар указал на бар с напитками и молчаливо стоявшего за его спиной стюарда. – Мне говорили, что годятся еще три сорта человеческого виски.

– Да, они действительно великолепны, – согласился я, хотя о двух из этих сортов я никогда не слышал. – Но это коктейль «Чаттануга», также известный как «Фирменный напиток дядюшки Ти». Это часть нашей культуры, – добавил я, зная, что для Джан Кла подобный аргумент перевесит любые другие.

– Очень хорошо, – сказал он, бросая на стюарда взгляд, от которого тот, похоже, слегка съежился. – Я пошлю стюарда за бутылкой.

– Лучше я схожу и выберу сам, – предложил я, поднимаясь с кресла. – Следует принимать во внимание несколько факторов, прежде всего возраст и качество виски, и мне нужно посмотреть, что у них имеется в наличии, прежде чем брать.

– Очень хорошо, – повторил Джан Кла. – Я прикажу Йир Тук У сопровождать вас.

– Спасибо, я сам справлюсь. – Последнее, чего мне хотелось, – пытаться заполучить у пауков чип с данными, имея за спиной громадного охранника Джан Кла. – Все будет в порядке.

– Я пойду с вами, – вызвался Растра. – Поскольку у вас нет билета, чтобы пройти в вагон первого класса, вам потребуется кто-то, обладающий дипломатическими полномочиями.

Я с трудом подавил гримасу. В кармане у меня лежал полученный от пауков билет с алмазной каемкой, и мне не требовалась ничья помощь, чтобы пройти куда угодно. Но вряд ли я мог ему об этом сказать. Тем не менее от него наверняка было проще избавиться, чем от Йир Тук У.

– Прекрасно, – небрежно сказал я. – Сейчас возьму свой пиджак, и пойдем.

Минуту спустя я вернулся в салон, успев надеть пиджак и оставить на койке поспешно нацарапанную записку для Бейты: «Свяжитесь с пауками и сообщите, чтобы принесли чип в бар первого класса».

Два багажных вагона были заполнены штабелями ящиков, удерживаемых на месте защитной сеткой. В отличие от смешанного пассажирско-багажного вагона, в котором началось мое путешествие, ящики были не просто расставлены рядами вдоль стен, но собраны отдельными группами, словно высокие острова, окруженные лабиринтом узких коридоров, шедших зигзагами вокруг и между них. Судя по всему, каждая из групп объединяла багаж, предназначенный для одной станции, а коридоры были на случай, если вдруг паукам потребовалось бы до него добраться.

За багажными вагонами следовали четыре вагона третьего класса, затем вагон-ресторан второго и третьего классов, четыре вагона второго класса, один из вагонов первого класса и, наконец, вагон-ресторан первого класса.

– … Это мне только кажется, – заметил Растра, когда мы шли среди ресторанных столиков, – или поезда квадрорельса действительно стали длиннее?

– Только кажется, – заверил я его, оглядываясь по сторонам. Кондукторов здесь не было, но я заметил паука за стенкой из дымчатого стекла в баре. – Кстати, если вашим органам вкуса чего-то не хватало в предыдущие два дня, у вас есть шанс попробовать это сейчас.

– Как ни странно, мне нравится халканская кухня, – как всегда дипломатично ответил Растра. – Взять чего-нибудь для вас?

– Честно говоря, я по-настоящему скучаю по луковым колечкам. Помните, в свое время на Ванидо, такие хрустящие круглые штучки, которые всегда специально заказывали некоторые из нас?

– Да, помню, – ответил он. – Узнать, есть ли здесь такое блюдо?

– Буду вам благодарен. А я – за бутылкой «Джека Дэниельса».

Растра направился к стойке с закусками, я же прошел за разделительную стенку в бар. С одной стороны сидели трое циммахеев; вокруг их стола, посреди которого пылала чаша с пуншем-скински, образовалось широкое пустое пространство. Двое халков прекратили разговор, уставившись на меня, затем снова вернулись к своим напиткам и беседе. Через два столика от них расположились двое мужчин в расшитых золотом банкирских галстуках, которые даже не подняли головы при моем появлении, продолжая беседовать приглушенными голосами. В углу смаковал какой-то напиток одинокий беллидо, из-под мышек которого торчали рукоятки церемониальных пистолетов, столь же напоказ демонстрировавшие его общественное положение, как и галстуки банкиров. Он показался мне смутно знакомым.

Добравшись до табурета, я сел. Миниатюрный паук-бармен принял мой заказ и исчез в служебном помещении за стойкой. Краем глаза я заметил, как слонявшийся без дела паук-кондуктор вздрогнул и двинулся в мою сторону…

– Приветствую, человек.

Я повернул голову. Беллидо выбрался из-за столика и неуклюже устраивался на табурете на расстоянии вытянутой руки от меня.

– Приветствую вас и ваш род, – ответил я, отчаянно надеясь, что пауку хватит ума отступить назад.

К моему удивлению, он так и поступил. Снова поворачиваясь к стойке, я заметил, как он пятится на своих суставчатых ногах и опять занимает выжидательную позицию. Вновь появился бармен, одна из его ног обвивала пластиковую бутылку «Джека Дэниельса», которую он затем поставил передо мной.

– О, – со знающим видом проговорил беллидо. – Проблемы с желудком?

– Нет! – удивился я. – А почему вы решили?

– «Джек Дэниельс». – Он показал на бутылку. – Отличное желудочное средство. Хорошо избавляет от любых кишечных паразитов.

– Интересное применение, – заметил я, между тем разглядывая узор из коричневых и желтых полос на его бурундучьей морде. Беллидо принадлежали к тем чужакам, которых нетрудно было отличить друг от друга, и я все больше убеждался в том, что уже встречался с ним прежде. – Мы используем его примерно так же, как вы – выдержанный дроским.

– В самом деле? – озадаченно спросил он. – Скажите, а что заставило вас отправиться в Галактику?

Что касается болтливости беллидо, то в этом отношении они были еще хуже, чем пьяные халки.

– Я работаю в туристической компании, – сказал я, беря бутылку.

Какой бы вежливый повод найти, чтобы скрыться от его любопытного взгляда? Возможно, если бы я дал знак пауку следовать за мной в другую половину ресторана и там он передал бы мне чип…

И вдруг меня осенило. Это же был тот самый беллидо! Ну да, мимо него я проходил, направляясь к своему креслу в смешанном багажно-пассажирском вагоне…

Я бросил взгляд на пластиковые рукоятки церемониальных пистолетов у него под мышками. Беллидо вовсе не решают с утра, какой набор оружия лучше подойдет к их сегодняшнему костюму. Пистолеты являлись в той же степени обозначением положения в обществе, как галстук у людей или прическа у циммахеев. Данные экземпляры были копиями двенадцатимиллиметровых «элли», что позволяло отнести их владельца к среднему классу, – а представители этого класса всегда демонстрировали свои пистолеты публике, даже если им приходилось путешествовать в не отвечающих их положению условиях.

Но когда я увидел его в первый раз, пистолетов у него не было – вообще. Что означало: то ли он тогда вводил в заблуждение окружающих, то ли сейчас. Однако беллидо никогда подобным образом не лгали – если только у них не было для этого весьма серьезных причин.

По спине у меня снова пробежал холодок. Мог ли он оказаться аферистом? Возможно. Впрочем, профессиональным преступникам обычно хватало ума не выставляться напоказ на публике. В таком случае передо мной обычный притворщик, решивший с пользой для себя провести время и покрутиться среди элиты, прежде чем его поймают. За подобные вещи в мире беллидо грозило суровое наказание, но, естественно, на борту квадрорельса беллидоские законы не действовали.

– Говорите, туристическая компания? – переспросил он.

– Да, – ответил я, вновь начиная размышлять, под каким бы предлогом его покинуть. Сейчас мне меньше всего хотелось, чтобы он увидел, как я забираю чип у паука. – Я ищу необычные места отдыха, которые мог бы предложить своим соплеменникам.

– Хорошая у вас профессия. И каков ваш следующий пункт назначения?

– Халканская система под названием Си-старрко, – ответил я. – Там есть курорт на спутнике, который мне рекомендовали. – Я посмотрел на часы. – Мне пора возвращаться, чтобы подготовиться к пересадке.

– О, до нее еще несколько часов, – промурлыкал он. – Скажите, вам когда-нибудь приходилось пробовать правильно выдержанный дроским?

– Вероятно, он прожег бы дыру у меня в желудке. И мне действительно нужно идти.

На его лице появилось разочарование.

– В таком случае – счастливого пути.

Отсалютовав бокалом, он встал и неуверенной походкой направился назад к своему столику.

Я тоже встал, взяв бутылку, и направился в сторону ресторана. Мгновение спустя торчавший возле стойки паук двинулся ко мне.

Едва сдержав ругательство, я ускорил шаг. Учитывая, с одной стороны, присутствие рядом моего несостоявшегося друга беллидо и с другой – неминуемое появление Растры, тайная передача чипа могла с тем же успехом состояться на театральной сцене.

Но Растры пока не было, а беллидо все еще не достиг столика и находился спиной ко мне. Если бы удалось все проделать достаточно быстро…

Я шагнул пауку навстречу, и одна из его ног, оторвавшись от пола, вытянулась в мою сторону. Заметив блеснувший чип, я, не замедляя шага, отвел руку слегка в сторону и взял его с подушечки на конце ноги паука. Спрятав чип в ладони, я продолжил свой путь, оглянувшись лишь раз – как раз вовремя, чтобы увидеть, как беллидо тяжело упал в кресло.

Войдя в ресторан, я едва не налетел на Растру.

– А, вот и вы! – сказал он. – Прошу меня извинить, но похоже, луковые колечки у них кончились. Видимо, для пирков они тоже деликатес, как и для людей.

– Жаль, – вздохнул я, поднимая бутылку одной рукой и засовывая другую с чипом в карман. – Самое главное, что у них оказался «Джек Дэниельс». Давайте вернемся к остальным.

– Вам придется начинать без меня, – с сожалением сообщил Растра. – Мне передали, что у одного из пассажиров первого класса возникла проблема, которую необходимо разрешить. Как старший из посредников в поезде, я должен выяснить, смогу ли я чем-то помочь. – Чешуйки вокруг его глаз и клюва слегка шевельнули. – Постарайтесь не забыть оставить немного для меня.

– Обязательно! Только не задерживайтесь надолго.

– Постараюсь.

Я смотрел ему вслед, пока он не скрылся за дверью тамбура, ведущего в следующий вагон, затем, повинуясь какому-то непонятному импульсу, бросил взгляд на угловой столик.

Беллидо исчез.

Я огляделся по сторонам, чувствуя, как холодок между лопатками превращается в самый настоящий мороз. Судя по тому, как беллидо двигался до этого, ему нелегко было бы даже найти дверь, не говоря уже о том, чтобы выскользнуть наружу так, чтобы я этого не заметил. Как и те двое халков, он, похоже, решил, что лучший способ одурачить человека – это притвориться пьяным. Однако, в отличие от халков, он прекрасно владел всеми нюансами своей роли.

Отсюда однозначно следовало, что он не просто мошенник… так кто же он такой, черт побери?

Мне стало основательно не по себе. Стараясь не терять бдительности, я двинулся обратно в сторону элитного вагона.

Никто не пытался заговорить со мной, пока я шел через вагоны первого и второго класса. Особое внимание я обращал на попадавшихся среди пассажиров беллидо, но чужаки не проявляли ко мне никакого интереса. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Фальшивый пьяница никак не мог проскользнуть незамеченным мимо меня, пока я разговаривал с Растрой, что означало, что он все еще где-то позади меня. Коммуникаторы в поездах квадрорельса не работали, так же как и вообще в туннеле, так что связаться со своими сообщниками он тоже никак не мог.

Если только, конечно, у него не было необходимости с ними связываться, поскольку каждому уже была поставлена задача.

Пытаясь делать вид, что никуда особо не спешу, я покинул последний вагон второго класса и прошел через тамбур, ведший в третий класс. Когда я находился уже в середине последнего из пассажирских вагонов, мой взгляд упал на три свободных кресла в последнем ряду.

По пути мне уже попадались свободные места – вероятно, занимавшие их либо ушли обедать, либо отправляли естественные надобности в одном из двух туалетов в передней части каждого вагона. Но в вагоне-ресторане второго и третьего класса мне не встретилось ни одной компании из троих, а вероятность того, что три пассажира из одного ряда решили одновременно отправиться в туалет, была крайне мала.

Куда более вероятным казалось, что эти трое отправились в один из багажных вагонов, чтобы в спокойной обстановке подготовить какой-нибудь неприятный сюрприз. Тем не менее, если я не хотел дождаться появления фальшивого пьяницы и иметь дело уже не с троими, а четверыми, мне ничего не оставалось, кроме как идти дальше.

Но, как я уже ранее говорил Бейте, алкоголь обладал свойством уравнивать всех. И, как предстояло кое-кому в ближайшее время убедиться, свойство это распространялось не только на дружеское общение. В любой точке Галактики, за исключением квадрорельса, у меня не было бы с этим никаких проблем. Типичная стеклянная бутылка виски вполне могла послужить в качестве дубинки – из-за чего, вероятно, все напитки у пауков были упакованы исключительно в пластик. Но извращенные умы в разведке придумали несколько трюков. Если повезет – возможно, я сумел бы устроить поджидавшим меня свой собственный сюрприз.

Дойдя до конца вагона, я прошел в тамбур, где, скрытый от посторонних взглядов, вытащил из бутылки пробку и снова ее вставил так, чтобы она едва держалась. Теперь достаточно было сильно сжать бутылку, чтобы пробка полетела прямо в лицо нападающему, сопровождаемая струей виски. Я не помнил, как реагируют на алкоголь глаза беллидо, но даже если бы его не удалось временно ослепить, это по крайней мере достаточно надолго вывело бы его из строя, и мне пришлось бы иметь дело только с двумя противниками. Держа бутылку наготове, я открыл дверь и шагнул в первый багажный вагон. Естественный инстинкт требовал остановиться, окидывая взглядом штабеля ящиков, и внимательно прислушаться в надежде понять, где могут прятаться мои враги. Но я не стал ему следовать. Лучше было не показывать, что я догадываюсь о чьем-то присутствии, а вести себя так, словно я глуп и рассеян, и тем самым несколько усыпить их бдительность.

Я шел, надеясь, что краем глаза сумею заметить возможную опасность.

Но мне это не удалось. Я был на середине вагона, когда что-то обрушилось сбоку мне на голову и Вселенная погрузилась во тьму.

Глава 9

Я очнулся с неприятным ощущением сильной боли, начинавшейся где-то за правым ухом и охватывавшей всю правую половину лица, и со странным чувством, будто спал стоя.

Минуту я напряженно прислушивался, но мои уши уловили лишь ритмичный стук колес поезда. Видимо, те, кто на меня напал, уже ушли. Я осторожно открыл глаза.

Чутье меня не обмануло. Я действительно стоял, прижавшись спиной к чему-то твердому и повернув голову влево. В слабом свете, просачивавшемся снизу, я мог различить, что нахожусь внутри одного из более высоких ящиков, в котором для меня освободили узкое пространство. Загадка, каким образом я смог оставаться на ногах, будучи без сознания, быстро разрешилась. Мои «приятели» попросту освободили одну из стенок ящика, вероятно сдвинув ее вверх, пропихнули меня лицом вперед через страховочную сетку, натянутую вокруг этой группы ящиков, а затем вернули стенку на место. Должен отметить, что это был изобретательный способ временно вывести противника из строя. Те, кто отправился бы на поиски заблудившегося человека, вряд ли стали бы осматривать багаж.

Впрочем, одну очевидную деталь они упустили, забыв заткнуть мне рот. Стоило кому-нибудь оказаться рядом, как мне хватило бы одного хорошего вопля, чтобы навести спасателей на цель. В порядке эксперимента я попробовал набрать в грудь воздуха.

Похоже, они все же оказались более предусмотрительными. В ящике было настолько тесно, что я просто не мог глубоко вздохнуть.

Конечно, с помощью ножа из моего набора инструментов стенку ящика можно было с легкостью прорезать. Но набор лежал у меня в правом кармане, а меня предусмотрительно поместили вплотную к правой стенке, так что я не мог согнуть локоть, чтобы добраться до кармана.

Я попытался разглядеть окружавшее меня содержимое ящика или по крайней мере ту его часть, которую я мог видеть с повернутой вбок головой. Внутри было слишком темно, чтобы разобрать этикетки, или даже понять, на каком они языке, но по утонченному аромату я понял, что это в основном экзотические пряности. Соответственно, не было никаких шансов опознать нападавших по необъяснимому количеству оказавшегося при них товара – пряности не составило бы труда смыть в ближайшем туалете, а упаковку разорвать на куски и отправить туда же. Что касается станции назначения ящика, то на месте моих врагов я бы отправил его куда-нибудь подальше, за пределы джурианской территории и, возможно, халканской тоже. Будь они достаточно великодушными, они могли бы организовать все так, чтобы меня нашли прежде, чем я умру от жажды. Однако я не готов был побиться о заклад, что именно так и случится.

А затем, глядя на тени от моих ног на упаковках с пряностями, я заметил, что у меня как будто выросла третья нога. Несколько мгновений я озадаченно смотрел на лишнюю тень, а потом вдруг сообразил, что вместо того, чтобы забрать с собой «Джека Дэниельса», они просто поставили бутылку на пол между моих ног, прежде чем впихнуть меня в ящик.

И пробку я уже ослабил.

Я осторожно сжал бутылку ногами, пытаясь выдавить пробку. Однако сил мне не хватало, и ничего не произошло. Кроме того, требовалось направить струю виски под дверь, где ее можно было бы заметить или почувствовать запах, а не себе на штаны.

Я слегка толкнул бутылку ногой, она сдвинулась на несколько сантиметров, но осталась стоять вертикально. Я попробовал еще, и на этот раз она аккуратно упала на бок. Маневрируя носками ботинок, я сумел направить ее горлышком на щель.

Теперь оставалось самое сложное. Сделав глубокий выдох, чтобы освободить как можно больше свободного пространства, я приподнял левую ногу и поставил ее на бутылку, а затем, мысленно скрестив пальцы, нажал что есть силы.

Вылетевшая пробка со стуком покатилась к краю ящика, и тонкий аромат смеси пряностей стал почти неразличимым на фоне забивающего все вокруг запаха крепкого виски. Я перевел дыхание, вовремя вспомнив, что глубоких вдохов делать не стоит, и стал ждать.

Мне уже начало становиться интересно, можно ли опьянеть от одних лишь паров алкоголя, когда меня наконец нашли.

– … Значит, вы его или их не видели, – сказал Растра.

– Даже мельком, – ответил я, осторожно потирая шишку под ухом влажной салфеткой. – Я даже не знаю, чем меня стукнули.

Джан Кла издал сердитое горловое рычание.

– Мне следовало настоять, чтобы Йир Тук У сопровождал вас.

– Ну, всякое бывает. – Я пожал плечами. – Ничего серьезного не случилось, если не считать того, что мы остались без «Джека Дэниельса». Кстати, никто случайно не заметил, куда меня хотели отправить в этом ящике? Я забыл проверить.

– Груз предназначался торговцу пряностями на Альракаэ, возле внутренней границы империи Халкависти, – сказал Растра. – Путь туда занимает всего два дня, но комфортабельным его вряд ли можно было бы назвать.

– Однозначно, – согласился я. – Вы решили ту проблему в первом классе?

– Да, – ответил он, наморщив чешуйки вокруг клюва. – Один пассажир обиделся на другого, а тот даже не догадывался, что дал повод. Хватило короткого разговора.

Уловка достаточно неуклюжая, но вполне действенная, чтобы разделить нас и дать им возможность подстеречь меня в одиночестве. Что, в свою очередь, требовало некоторого предварительного планирования, то есть я не был случайной жертвой. Впрочем, подобного я и не предполагал.

– Мне сообщили, что в этом поезде едут три врача, причем люди, – продолжал Растра. – Думаю, что было бы неплохо, если бы кто-нибудь из них осмотрел ваш ушиб.

– Все в порядке, – заверил я его. – Мне доводилось получать шишки и похуже этой, когда я играл по воскресеньям в футбол в колледже. Мне просто нужно принять пару таблеток и немного полежать.

– Как хотите, – сказал посредник, хотя, судя по всему, я его не убедил. – Но если вы все еще будете себя плохо чувствовать, когда мы прибудем на Джуркалу, я буду настаивать на том, чтобы вас осмотрели врачи. На пересадочной станции есть дежурные специалисты по человеческой медицине.

– Договорились, – ответил я, слегка неуверенно поднимаясь на ноги. – Бейта, не могли бы вы подать мне руку?

Она молча встала и подошла ко мне. С тех пор как они вместе с Растрой и пауком, которого привлекли для поисков, вытащили меня из ящика с пряностями, она не произнесла ни слова. Все так же молча она осторожно взяла меня под руку – собственно, сейчас она вообще впервые коснулась меня, и даже сквозь рубашку я чувствовал холод ее пальцев. Я сделал вид, будто с некоторым трудом переставляю ноги, и мы направились по коридору к моему купе.

Едва за нами закрылась дверь, как девушка отпустила мою руку, словно обожглась.

– Как вы могли? – спросила она дрожащим голосом – от ее прежней невозмутимости не осталось и следа. – Как вы могли им позволить его забрать?

– Спокойно, – сказал я, падая на край койки и доставая чип из кармана. – Ничего они не забрали.

Бейта уставилась на чип, словно на часы, возвращенные фокусником.

– Но…

– Почему в таком случае на меня напали? – закончил я за нее. – Хороший вопрос. Но прежде чем мы его обсудим, давайте убедимся, что им не хватило ума его подменить.

Она поморщилась, но кивнула.

– Хорошо. Схожу за своим ридером.

Она отсутствовала ровно столько, сколько нужно было мне, чтобы убедиться, что мой ридер не показывает ничего, кроме безобидного набора путеводителей.

– Есть вероятность, что они могли сделать копию? – спросил я, когда девушка взяла у меня чип и вставила его в свой ридер.

– Нет. – Бейта нажала на какие-то кнопки, посмотрела на дисплей и кивнула. – Смотрите, – сказала она, передавая мне ридер.

Пятьдесят с лишним файлов с информацией о системе безопасности и датчиков квадрорельса!

– Отлично! – сказал я. – Будет что почитать по пути на Модхру.

– Вы все еще хотите отправиться туда? – уточнила девушка с неожиданной заботой в голосе. – Я имею в виду… может, вам все же сначала показаться врачу?

– Со мной все в полном порядке, – заверил я ее и хотел было покачать головой, но тут же передумал. – Кроме того, все это начинает становиться весьма интересным.

– Интересным? – переспросила она. – То, что на вас напали, вы называете интересным?

Я пожал плечами, что, как оказалось, причинило лишь чуть меньше боли, чем попытка покачать головой.

– Просто так обычно никто ни на кого не нападает, если ничто не угрожает им самим. Похоже, это означает, что мы подобрались чересчур близко.

– Близко к чему? – упорствовала моя спутница. – Все, чем мы располагаем, – это название – Модхра и совет Джан Кла отправиться именно туда.

– Плюс все ухищрения, которые им потребовались, чтобы заставить его сообщить нам это название, – напомнил я.

– Что на самом деле могло быть лишь поводом, чтобы отправить нас подальше с Керфсиса! Или не подпускать нас к чему-нибудь еще.

Я поколебался, в очередной раз пытаясь решить, сколько и чего я могу ей сказать. Мне до сих пор не было до конца понятно, что происходит и на чьей стороне Бейта.

Тем не менее она явно была в союзе с пауками или по крайней мере с какой-то их группой. Учитывая только что случившееся, даже сомнительные союзники были лучше, чем никакие.

– Я не хотел ни о чем говорить в присутствии Растры и Джан Кла. В баре, куда я пошел за «Джеком Дэниельсом», оказался чересчур болтливый беллидо. Он спросил, куда я направляюсь…

– И вы ему сказали?

Я уставился на нее, чувствуя, как стучит кровь в висках, и пытаясь понять выражение ее лица, тон ее голоса, язык ее тела, – а затем, по давней привычке разведчика, собирая кусочки головоломки и складывая их в единую картину.

И в это, казалось, растянувшееся на долгие минуты мгновение все мои неясные подозрения внезапно сменились холодной и твердой уверенностью. Бейте прекрасно было известно все, что касалось Джан Кла, Модхры и беллидо.

– Тогда мне это казалось не слишком существенным. – Я старался, чтобы мой голос звучал ровно. – Суть в том, что он куда-то исчез, скрывшись в вагоне первого класса. А потом мне дали по голове и заперли в ящике с пряностями.

– И вы думаете, эти события как-то связаны между собой?

– Однозначно. – «Что ей известно на самом деле? » – Чип им явно не был нужен, поскольку он остался у меня. Мой кошелек тоже – по той же самой причине. Чего еще они могли хотеть, кроме как помешать нам отправиться на Модхру?

– Но как он мог связаться с кем-то в хвосте поезда? – спросила она. – Вы же сами сказали, что он ушел в другую сторону.

– Этого я пока и сам еще не понял, – согласился я, пристально глядя на нее. Однако девушка снова полностью контролировала себя, и лицо ее ничего не выражало. – Могу лишь предположить, что он каким-то образом воспользовался компьютерной системой квадрорельса или сумел найти какой-то иной способ, чтобы передать сигнал.

Бейта медленно покачала головой.

– Не думаю, что это возможно.

– Так или иначе, сообщение он как-то послал, – проворчал я. – В этом я уверен.

– Но я все равно не понимаю… Чего они надеялись добиться?

– Они надеялись задержать меня достаточно надолго, чтобы мы миновали Джуркалу и гракланскую ветку, – ответил я. – Это единственное, что имеет смысл. Кто-то почему-то очень не хочет, чтобы мы попали на Модхру.

Уголок ее рта дернулся.

– И конечно, именно туда вы и намерены отправиться?

Я пожал плечами.

– Я иду по следу. И он ведет именно туда.

Похоже, она взяла себя в руки.

– На Модхру я не хочу.

– Никаких проблем, – ответил я. – Можете подождать меня на Джуркале.

– А что, если я потребую, чтобы пауки аннулировали ваш билет?

Я поднял бровь.

– Вы мне угрожаете?

– Там может быть опасно, – уклончиво ответила она. – Очень опасно.

Я подумал о «саариксе-5» в ручках моих чемоданов.

– Везде опасно. Такова жизнь.

– Но вы можете там погибнуть.

Что ж, сомнений больше не оставалось. Модхра действительно была ключом к загадке… и наши враги готовы были принять весьма серьезные меры, чтобы не позволить мне завладеть этим ключом.

– Погибнуть я могу везде, – возразил я. – Например, столкнуться с каким-нибудь циммахеем в вагоне-ресторане и сломать себе шею. Похоже, вы знаете о Модхре кое-что такое, о чем мне не говорите?

На мгновение у девушки проступили желваки на скулах. Но она быстро нашлась:

– Просто у меня предчувствие.

– Что ж, прекрасно, благодарю за заботу. – Я сделал вид, будто верю в ее искренность. – Я еду туда. У вас есть пять часов, чтобы решить, сопровождаете вы меня или нет.

– Господин Комптон…

– А пока, – прервал я ее, – скажите, нет ли у вас предчувствий, с какой стороны мне может грозить опасность?

– Откуда угодно, – спокойно заметила она. – У вас же нет друзей.

– А вы? – шутливым тоном уточнил я. – Вас ведь хотя бы волнует, погибну я или нет, верно?

Бейта вздернула подбородок.

– Я вам не друг, господин Комптон, – ничего не выражающим голосом сообщила она. – И меня это вовсе не волнует.

Повернувшись, она направилась в коридор.

Я долго смотрел на закрытую дверь, чувствуя, как к горлу подступает горький комок. Еще минуту назад я надеялся хоть на какое-то подтверждение того, что мы с ней по одну сторону.

Но – нет. «Я вам не друг. И меня это вовсе не волнует».

Замечательно! Тогда меня тоже не будет волновать, что случится, когда я поступлю с ее драгоценными друзьями-пауками так, как намеревался поступить.

И когда я это сделаю – я рассмеюсь ей в лицо.

Улегшись на койку, я осторожно опустил голову на подушку. Должно было пройти еще полчаса, прежде чем обезболивающее, которое я принял, наконец подействует и позволит мне немного поспать.

Вызвав на дисплей первый из файлов, полученных от пауков, я начал читать.

Глава 10

Остановка – Джуркала. Распрощавшись с Растрой и Джан Кла, я покинул элитный вагон и направился через платформу к пути, на который должен был через два часа прибыть поезд, следующий по гракланской ветке. Бейта шла рядом со мной, не говоря ни слова, с самым безразличным видом.

Я подумывал о том, чтобы попытаться сбежать с поезда тайком, но потом решил, что это не стоит потраченных усилий. Даже если беллидо еще не сообразили, каким образом мне удалось смыться из их импровизированной клетки, им вполне хватит времени, чтобы заметить нас, пока мы будем болтаться по станции в ожидании нашего поезда. Можно было, конечно, попробовать найти убежище в одном из служебных зданий пауков, но… В этой игре участвовало много игроков, и я не видел никакого смысла в том, чтобы демонстрировать свои близкие отношения с пауками любому, кто еще не понял этого сам.

Особенно если учесть, что мы всегда могли воспользоваться этими отношениями ради собственной выгоды.

– К двоим беллидо из первого класса присоединились еще трое, – прошептала Бейта, когда мы подошли к первому из путей, которые нужно было перейти, чтобы добраться до нашей платформы. – Они вышли из вагона третьего класса.

– Наверняка ведут беседу? – прошептал я в ответ, с трудом подавляя желание оглянуться. Если я хотел, чтобы пауки сообщили мне об этом через Бейту, мне следовало вести себя так, будто я ничего не подозреваю о происходящем у меня за спиной.

– Да, – ответила она. – Но поблизости нет никого из пауков, кто мог бы их услышать.

– Скажите мне, когда они куда-то пойдут. Больше никто нами не интересуется?

Между тем мы приблизились к следующему пути, невысокий защитный барьер вдоль которого раздвинулся перед нами, превратившись в пешеходный мостик для нас и катившихся следом чемоданов.

– Не думаю, – ответила она. – Хотя погодите. Пятеро беллидо снова разделились на две группы и направляются сюда.

– Как быстро?

– Не очень. – Мы перешли через пути, и мостик позади нас поднялся, снова став частью барьера. – И они на самом деле не следуют за нами, просто идут в эту сторону.

Либо они делали вид, будто мы их не интересуем, либо просто шли на тот же поезд, что и мы.

– А что Растра и Джан Кла?

– Они вышли из элитного вагона и идут к зданию станции, – сообщила девушка. – Охранник, Йир Тук У, тоже с ними.

– Вероятно, собираются договориться, чтобы вагон прицепили к другому поезду.

Джан Кла сделал свое дело, подтолкнув меня в сторону Модхры, и теперь он и его окружение, судя по всему, вышли из игры.

Мы оказались на платформе гракланской ветки, вдоль которой тянулась обычная череда ресторанов, магазинов, баров и служебных зданий.

– Когда-нибудь пробовали джурианскую крем-соду? – поинтересовался я.

– А? Нет.

– Тогда вы многое потеряли. – Я взял ее под руку и повел к одному из ресторанов – к тому, что побольше.

– Я не голодна, – запротестовала девушка, пытаясь высвободиться.

– Это скорее десерт, чем еда, – заверил я, не отпуская ее руки. – К тому же, учитывая, что там полно официантов-пауков, у нас будет больше возможностей следить за другими, чем в обычном зале ожидания.

Примерно половина столиков в ресторане были заняты, что вполне меня устраивало. Подавив желание сесть там, откуда видна была дверь, я повел Бейту к одному из столиков в центре.

– Будете крем-соду? – спросил я.

Она молча пожала плечами. Я вызвал меню, нашел нужный пункт и заказал два напитка.

– Как я понимаю, вам не часто приходилось бывать в Джурианском сообществе, – предположил я, откидываясь на спинку стула.

– Да. – Она поколебалась. – На самом деле – вообще не приходилось.

– Вот как! – Я огляделся по сторонам. В отличие от бара в поезде, защита от посторонних ушей здесь предусмотрена не была. – А как давно пауки стали вашими друзьями?

– Сколько себя помню. – Бейта понизила голос. – Не думаю, что здесь подходящее место для подобных разговоров.

– Почему? Кстати, я не очень люблю работать с теми, о ком почти ничего не знаю.

Она надула губы.

– Если уж на то пошло – о вас мне тоже известно не слишком многое.

– Ваши друзья, похоже, знают обо мне всю подноготную.

– Но это не значит, что я в курсе. – Она слегка наморщила лоб. – Эти беллидо вошли в один из залов ожидания на платформе гракланской ветки.

Значит, предпочли не рисковать оказаться замеченными и спугнуть добычу – хотя, с другой стороны, тем самым они упускали шанс подслушать наш разговор. Они определенно знали, что делают.

– Так что вы хотели бы знать?

– О чем или о ком?

– Обо мне.

Девушка внимательно посмотрела на меня: не пытаюсь ли я заманить ее в ловушку?

– Ладно. За что вас уволили из разведки?

Я почувствовал, как у меня перехватило горло. Мне следовало предположить, что она нанесет удар именно с этой стороны.

– Вы что, проспали последние два года? – рявкнул я.

Уголок ее рта дернулся.

– Мне действительно хотелось бы это знать.

Я отвернулся, медленно обводя взглядом ресторан. Большинство посетителей были джури, но я заметил также несколько халков и циммахеев.

И конечно, мы, люди. Шляемся по всей Галактике, будто она – наша собственность…

– Вам известно, каким образом человечество оказалось на двенадцатом месте в перечне империй пауков?

– Полагаю, таким же образом, как и все остальные, – ответила она. – Когда какая-то раса колонизирует достаточное количество систем, пауки включают ее в свой перечень.

– Если быть точным, то колоний должно быть четыре. – Я вспомнил услышанные несколько дней назад слова полковника Эпплгейта: «Пять вместе с Яндро». – Всего получается пять, включая родную систему. Благодаря Яндро Земля преодолела барьер и нас пригласили в клуб избранных.

– И что, были какие-то проблемы?

Я вздохнул.

– Проблема заключается в том, что там нет ничего ценного. Вообще. Несколько сортов пряностей, немного древесины, несколько видов животных, которые, возможно, когда-нибудь удастся – или не удастся – одомашнить.

– И?

– Что значит – «и»? Директорат ООН спустил в трубу триллион долларов на постройку станции квадрорельса лишь для того, чтобы придать себе больший вес и получить возможность путешествовать по Галактике.

Глаза Бейты вдруг расширились – похоже, она поняла.

– И вы пытались этому помешать?

– Черт побери, да! – прорычал я. – На фоне поддельных сведений о ресурсах и тщательно подготовленного энтузиазма колонистов могло показаться, будто Яндро – новая Аляска. И я не мог такого допустить.

– Аляска?

– Самый северный штат Западного альянса, – сказал я. – Когда-то идею покупки Аляски называли «безумием Сюарда» по имени государственного секретаря, который несколько веков назад настоял о приобретении этой земли за деньги, которые, по мнению большинства, были выброшены на ветер. Насмешки продолжались до тех пор, пока там не обнаружили месторождения золота и нефти[1].

– Вы не думаете, что то же самое могло бы случиться и с Яндро?

Я покачал головой.

– Информация, сообщавшаяся общественности, была мастерски подделана. Но мне в руки попали подлинные сведения, и можно было представить отчаяние экспертов: по мере того как их исследования приближались к концу, они так и не смогли найти на Яндро что-либо достаточно ценное для того, чтобы его можно было экспортировать в более-менее серьезных количествах.

– Могу понять, почему члены директората ООН на вас обиделась, – пробормотала она.

– О да, они обиделись, это точно! – горько согласился я. – И общественность точно так же обиделась на них. На какое-то время. Проблема в том, что обида эта длилась не слишком долго для того, чтобы могла на что-то повлиять. Директорат устроил большое шоу, уволив нескольких козлов отпущения, снял с себя всю ответственность и подождал, пока шум сам утихнет из-за отсутствия интереса. А потом они спокойно продолжили свое дело и начали строить станцию. Могу добавить – с помощью своих друзей и сторонников, получивших большую часть контрактов на материалы и строительные модули.

– А потом они вынудили вас поплатиться за ваше противодействие, – тихо сказала девушка. – Мне очень жаль.

Я пожал плечами.

– Все в порядке. Я уже пережил.

Что, естественно, было ложью. Даже несмотря на то, что прошло уже немало времени, при любом разговоре на эту тему у меня внутри все переворачивалось.

К нашему столику подошел паук, держа поднос с пенящейся крем-содой.

– Малиновая и из джурианского шишуна, – сообщил я, ставя высокие стаканы на столик. – Какую хотите?

Моя спутница выбрала малиновую, и мы молча принялись за напитки. У меня не было настроения продолжать разговор, а она то ли чувствовала себя так же, то ли была слишком занята общением со своими друзьями-пауками, чтобы уделить мне хоть какое-то внимание.

Лишь когда мы уже шли назад к платформе, я с опозданием сообразил, что вопрос Бейты о моей карьере полностью разрушил мои планы выяснить хоть что-то о ней самой.

Поезд, отправлявшийся по гракланской ветке, оказался – впрочем, неудивительно – значительно короче того, на котором мы прибыли в Джуркалу, что соответствовало меньшему пассажиропотоку и объему перевозимого груза. Пауки зарезервировали для нас очередное двойное купе первого класса, и мы уже устраивались, когда раздался сигнал со стороны двери и кондуктор передал Бейте чип.

– Это информация от Растры и Джан Кла? – спросил я, пока она доставала ридер.

– Кондуктор этого не знал, но я полагаю, что да. – Девушка несколько секунд изучала экран. – Именно так, – сказала она, протягивая ридер мне.

Я просмотрел список файлов.

– Не вижу ничего о двоих халках, которые набросились на меня в комнате для допросов.

– Вероятно, у них пока не было времени собрать сведения.

Я поморщился. Никогда не могут довести дело до конца!

– Как насчет беллидо?

– У двоих из них купе сразу за нашим, – медленно проговорила моя спутница. – Остальные трое пошли в последний вагон третьего класса.

– Нам нужны сведения и о них тоже, – сказал я. – Добавьте-ка и это в список заданий для пауков.

Поезд тронулся. Я посмотрел в окно, но по эту сторону пути бродили лишь несколько рабочих.

– Я могу поговорить с начальником станции на следующей остановке, – продолжала Бейта. – Но до Си-старрко всего четыре дня пути. Они могут просто не успеть собрать данные.

– Все нормально, – сказал я, садясь в кресло. – У меня и так уже хватает чего почитать. Хотите ко мне присоединиться?

– Нет, спасибо. – Девушка направилась к двери. – Если понадоблюсь – я у себя в купе.

– Погодите! – Я нажал кнопку, открывавшую перегородку между нашими купе. – Давайте не будем без особой нужды выходить в коридор, хорошо? Слишком уж любопытные у нас соседи.

– Ах, да, – кивнула она. – Верно.

Бейта прошла мимо меня в свое купе, нажав на кнопку со своей стороны. Я подождал, пока закроется перегородка, а затем поднялся с кресла и подошел к койке. Забросив чемоданы на полку, я приглушил свет, откинулся поудобнее на подушку и начал читать.

Учитывая, в какой спешке пауки собирали информацию, я не ожидал обнаружить что-либо выдающееся или удивительное, однако и разочарован тоже не был. Растра родился в семье, занимавшей неплохое, хотя и не слишком высокое, положение в обществе, и делал карьеру в качестве телохранителя, пока у него не обнаружился талант к улаживанию конфликтов, следствием чего стало звание посредника. В этой роли он продолжил свое повышение по служебной лестнице, занимая все более высокие посты, пока не получил титул «фальк» и свои нынешние полномочия, позволявшие ему отправляться куда угодно, где в нем нуждалось его правительство. Пауки приложили сведения о его передвижениях квадрорельсом за последние пять лет, и оказалось, что последние три месяца он провел в дороге вместе с Джан Кла, несомненно скрашивая путь верховного комиссара сквозь мрачные лабиринты джурианского протокола.

В противоположность ему Джан Кла родился в одной из семей халканской элиты. Он обучался искусству быть аристократом, после чего получил должность комиссара на Влизфе. Там он прослужил три года, зарекомендовав себя не с самой худшей стороны, а затем последовательно получал все более важные посты на различных халканских планетах. О подробностях того, каким образом он стал верховным комиссаром, не сообщалось, но у халков это мог быть результат заслуг, семейных отношений или даже интуитивной прозорливости, позволившей оказаться в нужном месте в нужное время. Большинство из его путешествий квадрорельсом за последние пять лет – поездки внутри империи Халкависти.

Насколько я мог понять, сравнивая эти данные, ничто не говорило о том, что он и Растра когда-либо бывали в одной и той же звездной системе до нынешнего своего длительного визита в Джурианское сообщество.

Мне показалось, будто в поле моего зрения что-то мелькнуло. Я поднял взгляд, но ничего подозрительного не увидел. Осмотревшись по сторонам, я снова переключил свое внимание на ридер и сменил чип на тот, где содержались данные о системе безопасности туннеля.

В первый раз у меня для знакомства с ними было лишь несколько минут, но даже тогда, несмотря на головную боль, я успел заметить немало интересного. Сейчас же, углубившись в детали, я обнаружил, что первое впечатление оказалось верным.

Естественно, датчики реагировали на взрывчатые вещества, включая заряд в пистолетных патронах, это было известно всем. Однако детекторы обнаруживали и многие из куда более безобидных компонентов, из которых можно было собрать нечто такое, что могло бы взлететь на воздух посреди ночи. Так что даже самодельная взрывчатка явно исключалась.

В списке также присутствовало большое количество химических и биологических ядов, болезнетворных микробов, как быстро, так и медленно действующих, многие из которых мне были неизвестны. Некоторые представляли угрозу для всей Галактики, к примеру «саарикс-5» или вирус сибирской язвы, которые в той или иной степени воздействовали на любые организмы, метаболизм которых был основан на углероде, другие же – вроде ВИЧ или токсина шоршианских панцирников – представляли опасность лишь для определенных видов.

Перечень включал в себя и все стандартные средства нанесения увечий, от плазменного и лазерного оружия до тадвамперов и шреддеров, с которыми я был хорошо знаком, а также более изощренные устройства вроде арбалетов и даже нунчаки и полицейские дубинки. Если и существовало оружие, которое пауки не учли, то я не мог себе представить, что бы это могло быть.

Очевидно, одни лишь датчики вряд ли смогли бы справиться со столь сложной задачей, но в чипе содержался ответ и на этот давно интересовавший меня вопрос. Датчики действительно проверяли пассажиров, прибывавших на челноках, но более глубокое и более тонкое сканирование проводилось по пути к платформам, с помощью устройств, встроенных в пол туннеля и стены служебных зданий. В итоге каждая станция квадрорельса оказывалась напичкана техникой, защищавшей пассажиров друг от друга.

И их стоимость явно не входила в расходы, составлявшие большую часть триллиона долларов, пошедших на постройку станции. Все это было добавлено уже позже, самими пауками. Таким образом, стоимость новой станции была не столь уж и завышенной, как мне всегда казалось.

Мне снова почудилось, будто что-то промелькнуло рядом, но, подняв взгляд, я опять ничего не увидел. Впрочем, на этот раз я заметил кое-что, чего не замечал раньше: чересчур занятый содержимым чипов и собственными мыслями, я забыл сделать окно непрозрачным. Нахмурившись, я отложил ридер, выключил свет и, когда глаза привыкли к темноте, увидел, что от окна исходит слабое свечение. Несколько мгновений я не мог понять, где находится его источник, потом сообразил, что вижу отражение света Оси от окружавшей нас стены туннеля.

Поднявшись, я подошел к окну и с минуту стоял возле него, глядя в вечную ночь туннеля. Интересно, сколько тысяч световых лет составляет протяженность путей квадрорельса? Наверняка достаточно, чтобы соединить все известные обитаемые планеты, и, вероятно, уже готовы новые линии, которые ждут появления новых, подающих надежды рас. Возможно, вскоре будет уже тринадцать империй, а потом четырнадцать, пятнадцать…

Внезапно где-то в хвосте поезда сверкнула яркая красная точка. Потом она мигнула снова, и я едва не подпрыгнул от удивления. Теперь я понял, что она вовсе не такая уж и яркая, просто кажется такой на фоне мягкого свечения Оси для моих сузившихся зрачков. Я уставился в то место, где только что была светящаяся точка, думая, не она ли привлекла мое внимание ранее и что это вообще может быть. Что-то вроде ходового огня? Но на поездах квадрорельса, насколько мне было известно, не было никаких ходовых огней. Тогда что – предупреждающий сигнал? Я от всей души понадеялся, что это не так.

Огонек опять моргнул. Я слегка отвел взгляд, и на этот раз мне показалось, что он сопровождался легким мерцанием.

А когда он мигнул в очередной раз, я вдруг все понял.

Мой пиджак висел на вешалке рядом с окном. Быстро пошарив в кармане, я достал свой ридер и набор чипов, а затем попытался прочитать этикетки в слабом отраженном свете Оси. Наконец, бормоча ругательства, я нашел нужный чип, включил ридер и приложил его к окну.

Притворщику беллидо из бара в поезде на Джуркалу не требовалось прибегать ни к каким ухищрениям, вроде проникновения в компьютер пауков или в их систему управления, чтобы поддерживать связь со своими приятелями из третьего класса. Достаточно было воспользоваться окном купе, дешевой маломощной лазерной указкой, частотным модулятором и… стеной туннеля, от которой отражался луч. Неудивительно, что преступники меня поджидали, – вероятно, они получили соответствующие распоряжения еще до того, как я вышел из вагона первого класса.

Красный огонек вспыхнул снова, и я плотнее прижал ридер к окну, старясь держать его по возможности неподвижно. Последовательность модуляций была слишком быстрой для того, чтобы ее мог распознать человеческий глаз, но встроенный в ридер датчик вполне мог уловить ее и записать, с тем чтобы расшифровать ее позже.

За последующие несколько минут огонек вспыхивал еще трижды. Вероятно, беллидо сегодня были особо словоохотливы. Три минуты спустя он мигнул последний раз.

Я прождал у окна еще полчаса, прежде чем решил, что на сегодня хватит. Вернувшись к койке, я включил свет на неполную мощность и принялся за работу.

Учитывая, что способ их связи вряд ли мог быть кем-либо замечен, я надеялся, что беллидо обойдутся чем-нибудь простым вроде оцифрованного текста или голоса. Но мне не повезло. Модуляция, как оказалось, представляла собой нечто вроде азбуки Морзе и не подходила ни под одну из обычных беллидоских систем шифрования.

Тем не менее, по крайней мере, теперь я знал, каким образом все происходило. Уже хорошо, особенно учитывая, что я смог узнать чуть больше о тех, кому мне приходилось противостоять. Похоже, их действия отличались мастерством и простотой, и об этом теперь нужно будет помнить постоянно.

Но пока что у меня снова разболелась голова да и глаза закрывались от усталости. Зайдя в крошечную ванную, я выпил воды и принял обезболивающего, затем выключил свет и начал раздеваться.

Последнее, что я сделал, прежде чем забраться под одеяло, это поставил ридер в режим записи и прислонил его к окну. Просто на всякий случай.

Спал я долго и без сновидений и проснулся… от голода. Заглянув в соседнее купе, я обнаружил, что Бейта уже встала. Я быстро принял душ и побрился, и мы отправились в вагон-ресторан.

Беллидо там не было. Пауки – друзья Бейты сообщили ей, что двое из первого класса уже поели и вернулись в свое купе, те же, кто ехал третьим классом, ели по очереди. Я окинул внимательным взглядом нескольких присутствовавших в ресторане халков: не посадил ли нам Джан Кла на последней станции кого-нибудь на хвост? Однако, похоже, никто не проявлял к нам особого интереса.

Позавтракав, мы вернулись в мое купе, где в течение нескольких минут просматривали туристические проспекты о курорте Модхра и обсуждали, что именно будем делать, оказавшись там.

Как ни удивительно, самым большим камнем преткновения оказался выбор жилья. Бейте хотелось поселиться на поверхности, откуда можно было увидеть Модхру-2 и газовый гигант Касп, в то время как я столь же настойчиво ратовал за подводный отель, о котором упоминал Джан Кла. В конце концов Бейта сдалась, хоть и без особой радости, а затем отправилась переживать по поводу своего поражения в споре к себе в купе.

Когда стена между нами закрылась, я проверил ридер – не передавали ли беллидо ночью еще какие-нибудь секретные сообщения. Оказалось, что нет.

Остаток пути прошел без происшествий. Большую его часть Бейта провела у себя в купе, присоединяясь ко мне только во время визитов в вагон-ресторан, а я прилагал все усилия к тому, чтобы хоть как-то выспаться и подлечиться.

Только готовясь к прибытию на Си-старрко, я сообразил, что информация была на самом деле не единственным, о чем мне следовало в свое время попросить пауков.

Не помешало бы и оружие.

Глава 11

Джан Кла описывал Си-старрко как одну из малозначительных колоний, но по размерам и облику пересадочной станции можно было бы предположить, что это скорее региональная столица вроде Керфсиса. А два военных корабля, сопровождавшие нас по пути от туннеля, настолько впечатлили меня, что я бы поставил ее даже выше.

Через таможню мы прошли без каких-либо инцидентов – их датчики не сумели учуять «саарикс» в ручках моих чемоданов. Никого из беллидо я не заметил, но это меня не удивило. У халков были раздельные таможенные зоны для пассажиров разных классов, а эти деятели меняли свой класс и статус, даже ухом не шевельнув. Вероятно, сейчас они находились двумя этажами ниже, покорно стоя в очереди на таможню для пассажиров третьего класса.

И естественно, после этого они достанут из своих багажных ячеек настоящие церемониальные пистолеты. В следующий раз, когда я окажусь с ними лицом к лицу, беллидо будут вооружены по полной программе.

Приятная мысль, ничего не скажешь.

Гракланская ветка проходила через внешние окраины системы Си-старрко, в данном случае – за орбитой Каспа. В результате курорт Модхра оказывался на значительном расстоянии от станции большую часть каждого десятилетия, что, как я подозревал, через пару лет могло нанести немалый ущерб туризму. Впрочем, в данный момент планета находилась почти на минимальном расстоянии, и на полет к ней требовались часы, а не дни.

Движущаяся дорожка доставила нас в зал отправления, где мы обнаружили пятидесятиместный челнок, куда и погрузились в компании тридцати других путешественников. Я ожидал, что к нам присоединится по крайней мере один из беллидо, хотя бы для того, чтобы не терять нас из виду, но никто из них не появился.

Судно стартовало в пламени перегретой плазмы и пять часов спустя достигло окаймленного тонкими кольцами газового гиганта. Заглушив двигатели на достаточном отдалении от ледяной поверхности Модхры-1, челнок перешел на шоршианские двигатели малой тяги и через несколько минут мягко опустился на окруженную огнями посадочную площадку.

Вокруг все выглядело именно так, как и обещал Джан Кла. Висевший над горизонтом Касп был покрыт теми же полосами рваных облаков и тянувшихся на тысячи километров штормовых туч, что и Юпитер или Сатурн в Солнечной системе, но по сравнению с ними более разнообразно окрашен. Система его колец выглядела не менее впечатляюще, чем кольца Сатурна, а над головой двигалась по небу Модхра-2, сверкающий шар из камня и льда, совершая свой путь вдоль общей орбиты двойной планеты Модхра.

Благодаря какой-то игре законов небесной механики орбита Модхры оказалась расположена под таким углом к системе колец Каспа, что, когда два спутника двигались вокруг своего общего центра масс, наблюдатели могли видеть, как кольца смещались то вверх, то вниз. Впечатляющее зрелище, которое наверняка способствовало посещению этой планеты в качестве туристической достопримечательности.

Здание, возле которого сейчас находился наш челнок, представляло собой копию древней халканской высокогорной крепости, включая хорошо заметные звездообразные орудийные башни. Вид слегка портили современные входы в шлюзы, но ни один из двух спутников не был достаточно велик, чтобы удерживать атмосферу. Вместе с остальными пассажирами мы облачились в имевшиеся в челноке скафандры и несколько минут спустя уже шагали по замерзшей поверхности.

Внутри здание было оформлено в том же стиле. Перед халканскими гобеленами, насчитывавшими несколько веков, стояли столь же древние халканские доспехи. Вместо компьютерных терминалов самообслуживания прибывших регистрировали сидевшие за столами служащие в чешуйчатых кольчугах. Когда подошла наша очередь, я спросил про подводную гостиницу, и меня направили к ряду витиевато украшенных лифтов в противоположной стене зала. Вместе с пятью другими гостями мы вошли в кабину и пятнадцать минут спустя оказались в вестибюле отеля.

Настоящее морское царство! Водоросли, разноцветные камни, покрытые льдом и замороженной морской пеной. Служащие за стойкой были одеты в костюмы, чем-то напоминавшие русалок, хотя я не помнил подобных легенд в халканской мифологии. Через большие выпуклые окна открывался вид на панораму морского дна, освещенную рядом прожекторов. По словам Джан Кла, глубина здешних океанов достигала пяти километров, но курорт был построен на более мелком месте, и можно было увидеть знаменитые модхранские коралловые рифы.

Цена на одноместный номер оказалась весьма высокой, но стоимость нужного нам двухместного люкса была воистину астрономической, намного больше той суммы, которой я располагал наличными. Пауки не подумали о том, чтобы вместе с билетом на квадрорельс снабдить меня еще и деньгами, что не оставляло мне иного выбора, кроме как воспользоваться кредитной карточкой – что я и сделал не моргнув глазом, хотя и подозревал, что подобный поступок повлечет в будущем немало неприятных последствий.

С другой стороны, если верить Бейте, вполне возможно, что мне предстояло погибнуть именно здесь. И тогда – никакого будущего, никаких последствий, никаких поводов для беспокойства.

Я подписал подтверждение авторизации, и нас направили еще к одному лифту, идущему вниз.

Наш номер оказался не столь роскошным, как элитный вагон Джан Кла, но он был достаточно богато обставлен, и открывавшийся из него вид не шел в никакое сравнение с пейзажем, который я мог наблюдать за окнами вагона. Мы находились на самом нижнем этаже отеля, сквозь прозрачный пол и две прозрачных угловых стены которого можно было видеть колеблющуюся воду и коралловые рифы на дне. В центре комнаты стояли лицом друг к другу два дивана, а между ними – горящий очаг, естественно искусственный, но выглядевший весьма реалистично. Кроме этого, обстановку номера составляли два удобных кресла и шесть резных деревянных стульев, стоявших вокруг такого же резного деревянного стола. Возле двух непрозрачных стен располагались стол с компьютером и громадный мультимедийный центр.

Спальня выглядела не хуже, хотя и была несколько меньше. Ее пол и единственная внешняя стена тоже были прозрачными, а центр занимала гигантская кровать, которой хватило бы для пары циммахеев или по крайней мере четверых обычных людей. У одной стены стоял такой же мультимедийный центр, как и в гостиной, а у другой – большой шкаф, который, как я заметил, был заполнен одеждой разнообразных стилей и размеров.

«Жучков» нигде в номере не оказалось, что меня удивило больше всего.

– Ну как, вас все устраивает? – спросил я Бейту, выходя из спальни в гостиную.

Бейта стояла у стены, глядя на кораллы и огни, освещавшие группу ныряльщиков и две маленькие подводные лодки, двигавшиеся среди рифов.

– Я имею в виду – если вам хочется чего-то получше, то здесь есть и апартаменты, – добавил я.

– Чем, собственно, вы собираетесь здесь заниматься? – не оборачиваясь, спросила она.

С тех пор как мы прибыли на станцию Си-старрко, девушка не сказала и двух слов, а мышцы ее шеи и спины, казалось, пребывали в постоянном напряжении.

– Начнем с того, что попробуем отдохнуть. – Я подошел к ней и взял ее за руку. Вернее, лишь попытался взять, поскольку Бейта тут же вырвала ее. Мне показалось, будто от ее кожи исходит ледяной холод. – Никто не собирается нас здесь убивать. Здесь слишком много народа, и это место чересчур привлекает внимание.

– Значит, они будут ждать, пока мы не окажемся в каком-нибудь менее людном и более спокойном месте. – В ее голосе ощущался едва заметный сарказм.

Я пожал плечами.

– Вроде того.

– И естественно, мы именно в такое место и отправимся.

– Что касается меня – да. Как я уже говорил, вы можете оставаться здесь или даже вернуться обратно в туннель. – Я подошел к столу с компьютерным терминалом. – Давайте посмотрим, какие у них тут есть развлечения.

Как оказалось, выбор был достаточно велик. Джан Кла упоминал о возможных вариантах времяпрепровождения на открытом воздухе, но курорт предлагал множество способов развлечься и в закрытых помещениях. Здесь имелось полдюжины ресторанов, от вполне скромных до самых роскошных, два театра, постоянно сменявшиеся постановки в которых могли удовлетворить разнообразные вкусы как халков, так и инопланетян, и казино для тех, у кого еще оставались деньги после оплаты проживания и питания.

– Давайте сходим в казино, – предложил я. – Если, конечно, не хотите начать с плавательного бассейна.

– Может, все-таки займемся делом? – возразила она.

– У нас есть время, – заверил я девушку, вставая из-за стола и подходя к ней. – Думаю, наши беллидо появятся еще до того, как произойдет что-нибудь интересное, а в челноке вместе с нами их точно не было. Либо они решили отправиться на следующем, что, в соответствии с расписанием, произойдет не раньше чем через восемь часов, либо полетели на саму Си-старрко – в таком случае они не появятся здесь еще как минимум часов тридцать.

– Зачем им лететь на Си-старрко?

– Понятия не имею, – ответил я. – Возможно, им нужно каким-то образом подготовиться. Тем не менее Джан Кла направил нас именно сюда, а не на Си-старрко, и именно название Модхра, похоже, привлекло внимание моего якобы пьяного собеседника. Судя по всему, что-то должно здесь случиться, и, вероятнее всего, в течение ближайших ста часов.

– Откуда вы знаете? – нахмурилась она.

– Ящик, в который меня запихнули, предназначался для торговца из Альракаэ, это почти в двух днях пути от Джуркалы, – напомнил я. – Если бы меня не нашли и мне пришлось бы возвращаться, потребовалось бы как раз около ста часов. Если их цель заключалась в том, чтобы избавиться от меня, пока здесь что-то будет происходить, можно предположить, что к тому времени все уже закончится. – Я показал на открывавшуюся за окнами картину. – Но пока они не появились – мы свободны. Так что давайте пока совместим полезное с приятным.

– Как вы узнаете, когда появятся беллидо?

– Есть способы, – заверил я. – Итак, казино или бассейн?

– Казино, – помедлив, выбрала Бейта и направилась в сторону спальни, но тут же остановилась. – Вероятно, здесь все украшено модхранскими кораллами, – неожиданно странным голосом сказала она. – Что бы ни случилось, не прикасайтесь к ним. Хорошо?

– Они вовсе не хрупкие, – успокоил я ее. – Я видел на фотографиях, что их используют для…

– Просто не трогайте их! – резко оборвала она меня. – Обещайте, что не станете к ним прикасаться. – Ее плечи чуть приподнялись, словно от глубокого вдоха. – Пожалуйста, – уже тише добавила она.

– Хорошо, – сумел выговорить я, пытаясь прийти в себя. Подобная вспышка эмоций у всегда спокойной, бесстрастной Бейты? – Раз уж вы просите… конечно, не буду.

– Спасибо. – Ее плечи снова поднялись и опустились. – Ладно. Пошли.

В халканских казино неизменно строго подходили к внешнему виду посетителей, а я не взял с собой никакой подходящей одежды! К счастью, в шкафу в спальне обнаружилось несколько деловых костюмов, как мужских, так и женских. Все они были так называемого трансформирующегося покроя, что означало – как только мы наденем наиболее подходящие нам по размеру, их можно будет подключить к имевшемуся в номере компьютеру и подогнать под наши фигуры.

По местному времени была середина дня, и в казино царило оживление. Я заметил еще несколько костюмов «из шкафа», но большинство посетителей предпочли выглядеть более роскошно.

В двух углах зала находились бары с напитками и закусками, отделенные от остальной части казино барьером высотой по пояс, вдоль которого струился ручеек с модхранскими кораллами на дне. В центре казино располагался пятиметровой высоты фонтан, дно которого тоже покрывали кораллы.

– Вижу беллидо, – прошептала Бейта. – Возле того длинного зеленого стола.

– Стол для добса, – пояснил я.

Беллидо в полной военной форме внимательно наблюдал за халком, совершавшим традиционный ритуал с игральными костями перед броском. С этого расстояния я не мог разглядеть его знаки различия, но под мышками у него торчало по паре рукояток пистолетов, что позволяло оценить его звание не ниже чем генерал-лейтенант. – Это халканский эквивалент игры в кости.

– Он в военной форме, верно?

– Именно так. Пойдемте, смешаемся с толпой. Вы – налево, я – прямо.

– Вы хотите, чтобы мы разделились? – спросила девушка с необычной для нее дрожью в голосе.

– Здесь слишком много народа, и это место чересчур привлекает внимание – успокоил я ее. – Просто улыбайтесь, слушайте, о чем говорят вокруг, и не покидайте казино без меня. Встретимся через час в баре, в том углу, где голубая стенка. – Ободряюще сжав ее руку, я направился в самую гущу великосветского хаоса.

Я знал, что в реальности азартные игры обычно вовсе не выглядят столь драматично и таинственно, какими их обычно представляли в видеофильмах. Кардинальные решения крайне редко принимались за столом для покера, и главный злодей практически никогда не встречался с героем за игрой в баккара, чтобы обменяться парой острот и завуалированных угроз. Тем не менее, поскольку мысли игроков в основном сводились к деньгам и развлечениям, у них порой развязывался язык и они теряли осторожность. Держа уши востро, я шел сквозь толпу, то и дело останавливаясь у каждого стола, чтобы понаблюдать за игрой, а заодно и послушать, о чем говорят игроки.

Как и в вагоне квадрорельса первого класса, здесь, похоже, свободно общались представители разнообразных рас Галактики. Все подслушанные мной беседы сводились либо к текущей игре, либо к выигрышам и проигрышам в предыдущих, либо к другим развлечениям, доступным на Модхре-1. Даже трое циммахеев, которые, достигнув определенного возраста и статуса, обычно избегали праздного времяпрепровождения словно чумы, оживленно обсуждали предстоящую экскурсию на подводной лодке к находившимся неподалеку глубоководным пещерам.

В конце концов я оказался возле фонтана в центре зала. Многочисленные отверстия в «горе», откуда под давлением извергалась вода, располагались на разной высоте и разных расстояниях, образуя нечто вроде художественной композиции. Разнообразным выглядел и водный поток – какие-то устройства создавали в нем небольшие водовороты или взбивали пену. «Гору» окружал бассейн шириной около метра, глубина которого составляла всего полметра.

Кораллов в бассейне оказалось существенно больше, чем я предполагал. Торчавшие из воды веточки были лишь верхушками намного более крупных образований, местами полностью покрывавших дно и отбрасывавших колеблющиеся тени в свете скрытых разноцветных огней.

В любой иной точке Галактики подобное количество модхранских кораллов стоило бы миллионы. Здесь же, в пятидесяти метрах над местом их произрастания, они выглядели не более примечательно, чем ледяные скульптуры посреди зимнего ландшафта.

– Как вам? – послышался чей-то голос на фоне общего шума толпы.

Я обернулся. Позади меня стоял беллидо в военной форме, которого упоминала Бейта, покачивая бокалом с красной жидкостью. Теперь я заметил знаки различия, соответствовавшие апосу – бригадному генералу.

– Великолепно, – сказал я.

– Воистину, – согласился он, глядя на меня. – Апос Таурин Мааф, штаб армии Генеральных Штатов Беллидоша.

– Фрэнк Комптон, – представился я. – В данный момент никакой должности не занимаю.

Он издал глухое ворчание.

– Они сделали большую глупость, отпустив вас.

– Прошу прощения? – нахмурился я.

Его бурундучья морда оскалилась в улыбке.

– Извините. Вы ведь Фрэнк Комптон, когда-то работавший в разведке Западного альянса Земли, верно?

– Да, верно. – По-моему, с этим беллидо я никогда прежде не сталкивался. – Мы встречались?

– Один раз, несколько лет назад, на церемонии открытия новой станции Нью-Тигрис. Я был одним из телохранителей члена Верховного совета, прибывшего в знак уважения к вашему народу.

– Ах да. – Я помнил ту церемонию… и если только апос Мааф не сменил полностью расположение полос на морде, можно было уверенно утверждать, что его там не было. – Замечательное было действо, верно?

– Несомненно, – ответил он, отпивая из бокала. – А чем вы сейчас занимаетесь?

– В данный момент я работаю в туристической компании. Куда более простая и безопасная работа.

– И даже при этом вам, похоже, не удается избежать приключений, – заметил он. – Как я понимаю, во время вашей последней поездки вы едва не потерялись.

По спине у меня пробежал неприятный холодок.

– Что вы имеете в виду? – осторожно спросил я.

– Ваше приключение в багажном вагоне, – пояснил Мааф. – Нападавший так и остался неизвестным?

– К несчастью, да, – ответил я.

– И никаких соображений? – настаивал апос. – Если вы знаете хотя бы, какой он был расы, – это уже во многом могло бы помочь властям.

– Я вообще ничего не видел и не слышал. Расследование этого инцидента – часть вашей работы?

Он махнул рукой, что у беллидо соответствовало пожатию плечами.

– Вовсе нет. Но высшие круги галактического общества не столь уж многочисленны и достаточно тесно связаны друг с другом. Слухи распространяются быстро.

– Ах вот как! – Я решил провести небольшой эксперимент. – Да, это было неожиданное приключение. Вроде как с той старухой из классического фильма.

Усы Маафа неуверенно дернулись, затем снова разгладились.

– Да, в самом деле, – понимающе сказал он. – «Леди исчезает». Действительно, очень похоже. И тем не менее я рад, что в конце концов все хорошо закончилось.

– Я тоже, – пробормотал я онемевшими губами. Он никак не мог догадаться, какой именно фильм я имел в виду. Никаким образом.

Если только не был напрямую связан с кем-то, кто был в том элитном вагоне вместе с нами.

Пауки сообщили Бейте, что все, кто был там, остались на Джуркале. Я проверял расписание поездов на Си-старрко, и ни у кого не было возможности отправиться более поздним из них, чтобы уже сейчас оказаться здесь. Джан Кла или Растра могли лишь послать сообщение, видимо, настолько подробное, что оно даже включало сведения о фильмах, которые мы смотрели.

Либо пауки солгали Бейте. Либо Бейта солгала мне.

– Вижу, вы восхищены кораллами, – прервал мои размышления Мааф.

Мне сейчас было вовсе не до кораллов, но я все же кивнул.

– Они прекрасны. К несчастью, наши законы запрещают ввозить их на наши планеты.

– Полагаю, это означает, что у вас никогда не было возможности к ним прикоснуться.

Я сразу же вспомнил странное предупреждение Бейты. Неужели эта навязчивая идея преследовала всех в Галактике?

– Нет, но я много раз трогал земные кораллы, – сказал я. – Они очень шершавые и колючие.

– Но ведь это модхранские кораллы, – укоризненно возразил он. – И на ощупь заметно отличаются от любых других кораллов в Галактике. Я бы даже сказал – они вообще ни на что не похожи.

Я подошел к ограждению, наклонился и посмотрел вниз. Мне никогда прежде не приходилось видеть модхранские кораллы вблизи, и у меня вдруг возникло ощущение, будто они живые. Земные кораллы просто лежали на дне, предупреждая неосторожного ныряльщика своими острыми отростками, но здешние производили впечатление чего-то мягкого, чуть ли не пушистого.

– Ну, давайте же, – промурлыкал Мааф. Он стоял рядом со мной, почти дыша мне в шею. – Потрогайте. Это совершенно безопасно и очень приятно.

– Нет, – сказал я, выпрямляясь и отходя от бассейна. – Мама учила меня никогда не прикасаться к незнакомым вещам.

Он долгим взглядом посмотрел на меня, и его прежняя жизнерадостность внезапно сменилась деревянной маской. Затем, к моему облегчению, на его лице вновь появилась улыбка.

– Я бы никогда не стал пытаться пренебречь подобным советом, – сказал он, поднимая бокал. – Всего вам доброго, Комптон. Желаю приятно провести время.

Вдоль стены стояло несколько кассовых кабинок, отгороженных традиционными железными решетками.

– Чем могу служить, сэр? – спросил кассир, когда я подошел к окошку.

– У вас пасьянсы есть? – спросил я.

– Да, конечно, – заверил меня кассир, выбирая чип из коробки. – Ридер нужен?

– У меня есть, спасибо, – ответил я, беря чип и направляясь к бару. Выбрав столик, с которого хорошо было видно все казино, я достал ридер, затем включил его и сделал вид, будто вставляю чип с пасьянсом, затем быстро подменил его на свой. Притворяясь, будто погружен в раскладывание пасьянса, я запустил программу сканирования частот, на которых работали коммуникаторы.

Учитывая размеры курорта, трафик оказался невысоким, впрочем, сюда приезжали затем, чтобы оставить все свои дела и проблемы дома, а не брать их с собой. Естественно, все переговоры были зашифрованы, и я не располагал достаточно мощным оборудованием, чтобы пробиться сквозь защиту.

Впрочем, сейчас в мою задачу входило вовсе не прослушивание чужих переговоров.

Основная масса трафика, что неудивительно, была зашифрована халканским гражданским кодом, и я прежде всего взялся за него. Код различался по уровню сложности, в зависимости от того, насколько пользователь хотел защититься от посторонних, но так или иначе соответствовал характерному халканскому алгоритму. Следующим по распространенности был циммахейский код, что опять-таки было не удивительно, учитывая близость республики Циммал. Еще мне удалось обнаружить около десятка джурианских систем и, наконец, две пиркарских.

И больше ничего. Никто не использовал кодов халканской элиты, которыми владели высокопоставленные чиновники типа Джан Кла. Ничто также не напоминало стандартные беллидоские коды, как военные, так и гражданские.

Краем глаза я заметил какое-то движение, и, подняв взгляд, увидел Бейту, которая села на стул напротив меня.

– Что-то не так? – спросила она. – Вы сказали – через час.

– Все в порядке, – ответил я, выключая ридер и вынимая чип. – Просто немного устал. Насколько вы уверены, что Джан Кла или кто-то из его окружения не сели на наш поезд на Джуркале?

– Пауки сказали, что все они остались там.

– Значит, мы можем быть уверены в этом настолько, насколько в том уверены пауки, – заключил я, хотя сам уверенности отнюдь не испытывал. – Прекрасно. Слышали что-нибудь интересное?

– В общем, нет, – ответила она, слегка нахмурившись. – В основном они обсуждали исключительно те игры, в которые играли.

– Угу, с подобным мне тоже пришлось столкнуться, – согласился я. – Вы случайно не слышали какого-нибудь разговора циммахеев?

– Был один. – Девушка кивнула. – Обсуждали экскурсию в подводную пещеру, в нескольких километрах отсюда.

– И я слышал то же самое, – кивнул я. – Интересно.

– Для меня не особо интересно. Как и все остальное.

– Вот именно, – проговорил я, глядя на бродящих по залу игроков. – Столько народу, и никто не говорит о деле.

Она надула губы.

– Возможно, у них принято говорить о делах где-нибудь в другом месте.

– Возможно. Но разговоров о семье и политике я тоже не слышал. Об этом тоже принято говорить в другом месте?

Бейта посмотрела в сторону, на пару халков, сидевших через два столика от нас.

– На что вы намекаете? – тихо спросила она.

– Точно не знаю. В нормальной ситуации вряд ли стоит предполагать, что все что-то скрывают. Но в данном случае я начинаю об этом задумываться.

– Вы имеете в виду нечто вроде заговора?

– Согласен, подобное допущение может показаться чересчур смелым. – Я пожал плечами. – Но вы сами говорили, что здесь у меня нет друзей. К тому же апос Мааф сказал, что в обществе сверхбогатых все тесно связаны друг с другом.

– Апос Мааф?

– Беллидо, который вас заинтересовал. Он утверждает, будто знает меня.

Девушка бросила на меня странный взгляд.

– Он упомянул церемонию, на которой я присутствовал несколько лет назад, но, видимо, не знал, насколько у меня хорошая память на лица. Даже на беллидоские.

– Но откуда ему известно, что вы были на церемонии, если не был там?

– Потому что в выпуски новостей случайно попали несколько телохранителей на заднем плане, – объяснил я. – Собственно, за это я потом получил основательный нагоняй, как будто в том была моя вина. – Я прикусил губу, осененный внезапной мыслью. – Если подумать – ведь основную взбучку я тогда получил от нашего старого друга полковника Эпплгейта. Вернее, нашего старого знакомого.

Не слишком удачная шутка. Бейта никак на нее не прореагировала, просто поинтересовалась:

– О чем вы говорили с Маафом?

– Он пытался возобновить наше несуществующее знакомство, а потом допытывался об инциденте в поезде на Джуркалу. Что интересно, он упоминал подробности, о которых никак не мог знать. Вот почему я спросил, не могли ли пауки упустить кого-то, кто последовал за нами с Джуркалы.

– Нет, – уверенно заявила Бейта.

– В таком случае кто-то, видимо, отправил весьма подробное сообщение, которое пришло сюда раньше нас, – проворчал я, убирая ридер в карман. – Давайте вернемся в номер и посмотрим расписание подводных экскурсий.

Похоже, мои слова застали ее врасплох.

– Что?

– Похоже, подводные экскурсии пользуются немалой популярностью, – сказал я. – Разве не так? Какие-то проблемы?

– Нет, ничего. – Но в ее голосе чувствовалась тревога. – Просто…

– Просто вы не любите, когда вас водят за нос? – предположил я.

– Что-то в этом роде.

– Я этого тоже не люблю, – многозначительно заметил я. – Но кто-то снова приложил немало усилий, чтобы выложить перед нами след из хлебных крошек. Я хочу выяснить, куда он ведет.

– А если в ловушку?

Я пожал плечами.

– Будем надеяться, что мы поймем это прежде, чем в нее угодим.

Отель предлагал три подводные экскурсии – две к дальним коралловым рифам и одну к пещерам, о которой мы с Бейтой уже слышали в казино. На дневные экскурсии все места были заняты, но на экскурсию к пещерам, запланированную на следующее утро, еще оставалось несколько свободных мест. Я зарезервировал два, а заодно заказал ужин в ресторане.

У нас еще оставалось несколько часов, и Бейта отправилась в спальню подремать. Налив себе бокал из мини-бара, я сел за компьютер, чтобы узнать все необходимое о Каспе, о двойной планете Модхра и о Модхранском курорте.

Ужин прошел на высшем уровне, как и следовало ожидать. Потом мы прошлись по местным магазинам, я купил Бейте комплект заколок для волос и дорожный косметический набор.

Насколько я понял, подарки ее особо не впечатлили. Более того, шоппинг утомил ее едва ли не до слез. Я же вел себя как истинный галантный спутник.

Конечно, я не думал, что хоть кто-то в это поверит, но, возможно, мне удалось бы одурачить своих противников, заставив их думать, будто я до сих пор ни о чем не подозреваю.

Наконец мы вернулись к себе в номер. Для сна еще было слишком рано, так что, сделав непрозрачными стены и полы, я выбрал для просмотра еще один классический триллер Хичкока – «На север через северо-запад». История человека, преследуемого некими темными силами, если как-то и затронула Бейту, она ничем этого не показала.

Поскольку вставать утром нужно было ни свет ни заря, после фильма мы отправились спать. Как я уже упоминал, кровать была огромных размеров и выглядела весьма уютно. Хочу заметить, что диван в гостиной оказался не менее удобным.

Глава 12

– А теперь для тех, кто любит приключения, пришло время покинуть безопасную кабину лодки и обследовать пещеры! – объявил гид, специально для нас переходя с халканского на английский. – Должен, однако, предупредить, что пещеры весьма обширны, и лишь небольшая их часть изучена и нанесена на карту. Просьба оставаться в пределах зоны, обозначенной сигнальными огнями.

Я кивнул Бейте, и мы надели шлемы. Я заметил, что лишь несколько из двадцати пассажиров пожелали к нам присоединиться, остальные же предпочли остаться на борту и совершить обзорную экскурсию вокруг дальних пещер. Между прочим, на нашей лодке не было ни одного циммахея, несмотря на весь их словесный энтузиазм накануне.

Закончив подготовку, мы выстроились в очередь к выходу. Каждый получал короткий инструктаж от гида, затем нас по двое отправляли в шлюз. Мы с Бейтой выслушали последнее предупреждение о том, чтобы не сходить с отмеченных троп, и вышли наружу.

Я знал, что меня окружает ледяная вода, но благодаря скафандру холод практически не ощущался. Коснувшись кнопки реактивного двигателя, я почувствовал, как из-под моих пяток ударили потоки воды, и направился к широкому входу в пещеру, следуя за фонарями тех, кто шел впереди нас. У самого входа мы натолкнулись на подводное течение, пытавшееся отнести нас в сторону, но после небольших маневров смогли его преодолеть.

В молодости мне приходилось путешествовать по пещерам, в том числе и по подводным, и в сравнении с ними здешние не казались столь впечатляющими. Однако благодаря эффектному освещению зрелище завораживало, тем более что в уходивших в разные стороны туннелях можно было различить интересные коралловые образования.

– Вы хотели обследовать какой-то определенный туннель? – послышался голос Бейты в наушнике моего шлема.

– В общем, нет, – небрежно ответил я, зная, что наши коммуникаторы имеют связь и с подводной лодкой и все сказанное нами могло быть услышано другими. – Давайте вот сюда.

Я направил луч фонаря в проход, который, казалось, больше никого не интересовал. Маневрируя реактивными струями, мы подплыли к туннелю и заглянули внутрь.

– Довольно извилистый, – заметила девушка. – Да и сигнальные огни уходят не слишком далеко.

– Вовсе нет, – возразил я, разглядывая каменные стены. Туннель действительно не выглядел извилистым, по крайней мере для нас. Но даже отсюда я мог видеть несколько мест, преодолеть которые для халков было бы проблематично.

Не поэтому ли нас сюда заманили? Чтобы мы обследовали для них пещеру?

Мое внимание привлекло какое-то пятно, отчетливо выделявшееся на фоне неровных скал в нескольких метрах впереди.

– Так или иначе, мы здесь не затем, чтобы следовать проторенными путями, – добавил я, отталкиваясь ногами и направляясь внутрь прохода. – Посмотрим, куда он ведет.

Мои глаза меня не обманули. А пятно, которое я заметил, явно образовалось не само собой. По камням в этом месте протащили нечто тяжелое и, вероятно, металлическое, содрав с них верхний слой – причем, судя по всему, совсем недавно.

Я посветил фонарем дальше в проход и обнаружил несколько других подобных пятен, одно из которых находилось прямо перед последним сигнальным огнем.

Поймав взгляд Бейты, я показал на пятно, затем на другие, дальше в туннеле. Она нахмурилась, вопросительно подняла брови и постучала по своему ранцу с воздушным генератором и реактивным движителем. Я покачал головой и провел пальцем по пластиковому покрытию, давая понять, что оно слишком упругое для того, чтобы подобным образом оцарапать камень.

– Похоже, сигнальные огни заканчиваются, – сказал я вслух для тех, кто мог нас подслушать и многозначительно пошевелил рукой.

Девушка понимающе кивнула.

– Отчего бы не пройти до конца? – предложила она. – У нас еще много времени.

– Не возражаю. – Показав ей большой палец, я двинулся вперед.

Другие пятна выглядели примерно так же, как и первое. Что интересно, ни одно из них не находилось в особо узких участках туннеля – как будто тащивший тяжесть был достаточно осторожен в сложных местах, но становился чересчур беззаботным там, где идти было легче.

Мы добрались до последнего огня, и я посветил фонарем в туннель. Прямо за сигнальным огнем виднелось еще одно пятно, крупнее остальных, словно под конец носильщики торопились побыстрее оказаться там, где их не будет видно.

Похоже, они спешили настолько, что не просто ударили своей ношей о стену: прямо перед пятном виднелся большой выступ с глубокой выбоиной в том месте, где таинственный предмет, видимо, налетел на камень. Судя по размерам и характеру выбоины, его носовая часть имела сантиметров пятнадцать в поперечнике, была острой и закручивалась под углом спиралью.

В точности как сверло промышленной буровой установки.

Я показал выбоину Бейте. Она озадаченно нахмурилась, но кивнула, когда я махнул рукой вперед. Бросив взгляд через плечо, чтобы убедиться, что никто не следует за нами, я проплыл мимо сигнального огня дальше в туннель.

В метре от выбоины туннель сужался, а затем резко сворачивал влево. Мне пришлось изогнуться в пояснице, чтобы преодолеть поворот, а затем перевернуться, чтобы мои ноги не уперлись в стену. У тащившего бур явно были похожие проблемы, поскольку он оставил еще два следа в тех местах, где его ноша цеплялась за стены. К счастью, вода здесь была спокойной – будь здесь такое же течение, как и снаружи, преодолеть изгиб туннеля было бы практически невозможно.

За поворотом туннель снова выпрямился и расширился. Я подождал, пока Бейта проберется следом за мной, и мы вместе двинулись дальше.

Еще через несколько метров туннель превратился в запутанный лабиринт, соединившись с другими проходами, ответвлявшимися в разные стороны. К счастью, я предусмотрительно захватил тюбик яркой губной помады из нового косметического набора Бейты и на каждом перекрестке, а также во всех сомнительных местах ставил на камнях отметку для обратного пути.

Но кем бы ни был наш неуклюжий бурильщик, он явно взялся за ум. На протяжении первых нескольких метров я нашел еще две отметины на стенах, а затем, когда лабиринт начал становиться чересчур запутанным, они исчезли. Я заглянул в несколько боковых проходов, но не увидел никаких признаков, указывавших на то, побывал он там или нет.

Я уже обследовал восьмой проход, когда Бейта тронула меня за руку и многозначительно показала на запястье. Пора! Если мы в ближайшее время не повернули бы назад, халки вполне могли отправить за нами поисковую группу. Развернувшись, я снова направился к сужавшемуся участку туннеля, а затем – к внушавшим спокойствие и надежность сигнальным огням.

Мы вернулись как раз вовремя. Когда проход расширился в достаточной степени для того, чтобы можно было воспользоваться реактивными двигателями, я увидел остальных водолазов, собравшихся вокруг подводной лодки и ожидавших своей очереди к шлюзу. Мы выплыли из туннеля и присоединились к ним, а через несколько минут были уже на борту.

– Добро пожаловать, – приветствовал нас гид, пока мы снимали шлемы и стряхивали с себя воду. – Надеюсь, экскурсия оказалась для вас приятной и полезной?

– О да, – с улыбкой заверил я его. – Даже очень.

Близилось время обеда, и хотя было очевидно, что Бейте не терпится снова оказаться в номере, где мы могли бы обсудить ситуацию, я настоял на том, чтобы сначала зайти в ресторан. Мы быстро поели, после чего вернулись к себе.

Закрывая дверь номера, я вдруг почувствовал… в общем я ждал, когда это произойдет, с тех пор как покинул Нью-Йорк, – легкое покалывание на коже под часами.

Пока мы исследовали океанские глубины, кто-то подсадил к нам в номер «жучков».

– Те следы – это то, о чем я подумала? – спросила Бейта.

– Вероятно, – коротко ответил я, взглядом указывая на один из диванов и судорожно размышляя, как бы повести разговор в изменившихся обстоятельствах. Кое-что можно было и не скрывать от посторонних ушей, более того, имело смысл выдать им некоторую полуправду. Но имелись и другие темы, которых следовало избегать любой ценой. – Естественно, если вы думаете, что они оставлены ударявшейся о стены буровой установкой.

– Да, – медленно ответила она, садясь на диван. – Но что халки собирались там бурить?

– Ну, во-первых, при чем здесь халки? С их конечностями через то бутылочное горлышко просто не пролезть. Мне как раз кажется, что кто бы это ни был, он выбрал тот туннель именно для того, чтобы халки не смогли отправиться следом за ним.

– Но почему? – настаивала она. – Что там такое?

– Свободное пространство, естественно. Помните, гид упоминал, что пещеры очень велики и еще не исследованы до конца? Разве это не самое лучшее место для того, чтобы спрятать нечто большое так, чтобы никто на него случайно не наткнулся?

– Но насколько большое? Мы сами с трудом пролезли.

– Для того и буровая установка, – кивнул я. – Думаю, кто-то отправился в дальний угол пещеры и нашел там неплохое свободное место вроде того, что при входе. Тогда он высверлил себе свой собственный вход, причем изнутри, чтобы не оставлять обломков, которые могли бы его выдать, потом затащил туда свою добычу и замаскировал вход. В итоге получилось надежное хранилище.

– Для чего? – осторожно спросила Бейта. – Что они прячут?

– Могу предположить. – «Приготовились, наши невидимые слушатели? » – Одну из подводных лодок отеля.

Глаза девушки расширились.

– Подводную лодку?

– Естественно, не экскурсионную, – поспешно добавил я. – Одну из тех маленьких служебных субмарин, которые мы видели, когда сдавали снаряжение. Нечто подобное может понадобиться, чтобы переместить что-нибудь объемное из одного места в другое.

– Значит, вы говорите, они похитили подводную лодку, чтобы перевезти нечто большое. И что же это такое?

– Понятия не имею, – ответил я. – Все, что я знаю, – каменная пещера на Модхре, под толщей воды и льда, является с одной стороны крайне уединенным местом, а с другой – имеет постоянную связь с другими планетами посредством челноков и квадрорельса. – Я посмотрел на часы. – Но если мы будем просто сидеть и думать, мы ни к чему не придем. Следующий челнок со станции квадрорельса прибудет через пару часов. Давайте поднимемся на поверхность и посмотрим, как он будет садиться, а заодно немного прогуляемся или покатаемся на санях.

У нее слегка отвалилась челюсть.

– Вы хотите покататься на санях?

– Обязательно! Мы же не хотим, чтобы кто-то заинтересовался, что мы делаем там, наверху?

– Конечно нет.

– Вот и хорошо, – сказал я, вставая. – Посмотрим, какая верхняя одежда есть у нас в шкафу.

Кроме разнообразных костюмов на все случаи жизни, в шкафу также нашлись несколько комплектов тонкой, но теплой одежды, предназначенной в качестве дополнения к утеплителю стандартного скафандра. Пока Бейта переодевалась, я позвонил портье, чтобы уточнить все необходимые процедуры для выхода наружу и зарезервировать два скафандра. Сама здешняя природа делала невозможной любую попытку выскользнуть незамеченными, но я надеялся, что те, кто нас подслушивал, поверили тому, что я сказал Бейте, и не будут обращать особого внимания на то, что мы покинули гостиницу.

Когда мы вышли из шлюза на поверхность, высоко над нашими головами висел бледный диск Модхры-2, а большую часть неба на севере заполнял покрытый сверкающими разноцветными полосами Касп. Сейчас мы находились под плоскостью кольца, и лучи далекого солнца, отражавшиеся от парящих в пустоте кусков льда и камней, создавали в небе над нами удивительную игру света и тени.

– Вы когда-нибудь раньше катались на санях? – спросил я Бейту, пока мы вприпрыжку двигались вдоль ряда высоких красных столбов, отмечавших путь к санным трассам.

– Нет, и мне это кажется довольно опасным, – раздался в наушнике моего шлема знакомый голос. – И к тому же достаточно бессмысленным. – Она показала на один из столбов. – Зачем их сделали такими высокими?

– На самом деле это опоры для будущего лыжного подъемника, – пояснил я. – Красный подъемник будет доставлять туристов к санным трассам, а синий и зеленый – к лыжным.

– Откуда вы знаете?

– Из проспектов.

– О, понятно.

Мы добрались до подножия холма, отмеченного на карте как начало санной трассы. Меня немного беспокоило, что придется взбираться по ледяному склону, даже при наличии специальных захватов на ботинках скафандра, но оказалось, что это не представляет никаких проблем. Поверхность льда была достаточно неровной, а сила тяжести и температура – слишком низкими для того, чтобы под нашим весом образовался тонкий слой воды, обычно делавший лед столь ненадежным. Я подумал было о том, как это повлияет на качество санной трассы, но тут же выбросил эту мысль из головы. Курорт существовал в подобных экстремальных условиях уже достаточно давно, и его создатели, вероятно, прекрасно знали, что делали.

Входы в три туннеля располагались вокруг общей площадки. Каждый из них был окружен кольцом огней, и, судя по исходящему из туннелей сиянию, они были освещены на всем протяжении. Три фигуры в скафандрах – вероятно, халки, хотя я не стал изучать стекла их шлемов, чтобы в этом убедиться, – как раз готовились отправиться на санях в третий туннель, и пока мы отвязывали сани от ранцев на спине, они уже скрылись внутри. Посмотрев им вслед, я перевел взгляд на восток, где ряд уже знакомых красных столбов поднимался на следующую группу холмов и исчезал по другую сторону.

– Вы говорили, что покажете, как ими пользоваться, – напомнила Бейта.

– Конечно. – Надеясь, что еще не успел всего забыть, я расстегнул ремни своих саней. – Сначала открываете вот этот замок…

Мы подготовили сани и устремились вниз по первому туннелю.

Трасса, как очень скоро выяснилось, превосходила мои скромные возможности. Ее проектировщики не только отполировали лед до зеркального блеска, но, видимо, установили под ним еще и нагреватели, создававшие наиболее оптимальную температуру для образования той самой тонкой водяной пленки, отсутствие которой я заметил, поднимаясь на холм.

Что еще хуже – Бейта, не имевшая вообще никакого опыта, как оказалось, управлялась с санями лучше меня. Она падала примерно вдвое реже меня, а под конец трассы даже рискнула войти в крутой спиральный поворот, чего я не стал бы пытаться делать даже на спор. Естественно, при пониженной силе тяжести подобные трюки были намного проще, но это мало чем могло помочь моему уязвленному самолюбию.

Достигнув конца трассы, мы плавно выкатились на площадку перед лифтами. Отстегнув сани, вошли в кабину, и я нажал на кнопку «вверх».

– Он что, идет еще и вниз? – Девушка указала на нижнюю кнопку.

– Да, назад в отель, – ответил я. – Эта трасса заканчивается прямо над холлом – видимо, так сделано специально, чтобы набившие синяков любители могли доковылять до своих номеров и рухнуть на кровать или в ванну.

– Понятно. А мне понравилось.

Я посмотрел сквозь стекло ее шлема. Бейта (неужели у нее действительно нет фамилии?), которая недавно спокойно говорила мне, что ее не волнует, погибну я или нет, сейчас улыбалась. Щеки ее раскраснелись, лицо выглядело намного более живым, чем когда-либо.

– Весело, правда? – согласился я. – Надо будет прокатиться еще раз, когда у меня перестанут болеть колени.

Она посмотрела на меня, и улыбка исчезла с ее лица, словно она неожиданно вспомнила, зачем мы поднимаемся наверх.

– Да, – сказала она. – Что ж… можно просто подняться на один из холмов и полюбоваться кольцами. Пока вы не почувствуете себя лучше.

– Меня это вполне устроит.

Мы поднялись вдоль красных столбов на вершину первого большого холма. Там мы нашли удобное местечко, где можно было посидеть; я устроился поудобнее рядом с девушкой и, обняв ее за плечи, жестом показал, чтобы она выключила коммуникатор.

Я прижался стеклом шлема к ее стеклу, надеясь, что для постороннего наблюдателя мы выглядим как парочка любовников, пытающихся достичь наибольшей близости, какая только возможна в скафандрах.

– Вы меня слышите? – громко спросил я.

– Да, – ответила она металлическим голосом. – Зачем вы хотели понаблюдать за посадкой челнока?

– Собственно, я этого не хотел. Но кто-то подсадил «жучков» к нам в номер, пока мы путешествовали по пещерам, и мне нужна была причина, чтобы вытащить вас сюда – где никто наверняка не сможет нас подслушать.

– Подсадили «жучков»? Почему вы мне не сказали?

– Когда? Там, в номере?

– Ну да, – ее раздражение сменилось досадой. – Верно.

– Именно поэтому я и не мог сказать вам всей правды, – продолжал я. – Начиная с тех отметин на стенах туннеля. Кто-то действительно их оставил, но кем бы он ни был, он ничего там не прятал. По крайней мере, ничего существенного.

Она слегка отодвинулась от меня, нахмурившись, и я увидел, как шевелятся ее губы. Я постучал по стеклу ее шлема, и она, скорчив смущенную гримасу, снова склонилась ко мне.

– Извините. Я спрашивала – откуда вы знаете?

– Прежде всего – потому что это было более чем очевидно, – ответил я, краем глаза наблюдая за ее лицом в надежде, что ее реакция позволит мне понять, что она знает на самом деле. Пока что все услышанное, похоже, казалось ей новостью. – Отметины находились прямо на освещенных местах, где их легко можно было бы скрыть или уничтожить, а после узкого прохода перестали появляться вообще, поскольку туда уже не мог пролезть никто из халков, кто мог бы их обнаружить.

– Возможно, они просто стали более осторожны.

– Нет. Помните то течение, в которое мы попали перед самой пещерой? Это означает, что подземный океан Модхры постоянно находится в движении, вероятно, под воздействием приливных сил Каспа. Но внутри туннеля, который мы обследовали, никаких течений не было. Если бы кто-то проделал отверстие в дальнем конце, о котором мы говорили, и даже если бы после этого его замаскировал, вода постоянно перемещалась бы туда и обратно и нас швыряло бы, словно мелких рыбешек.

– Тогда в чем смысл этих отметин?

– Тот же, что и в пьяной сцене, которую разыграл передо мной беллидо в поезде. Нечто большое, заметное и очевидное, наводящее на ложный след.

– Значит, на самом деле они вовсе не похищали подводную лодку? – слегка растерянно спросила она.

– На самом деле – мне кажется, что все-таки похитили, – сказал я. – Судя по разговору с тем фальшивым пьяницей, они уделяют особое внимание деталям. Если нужно, чтобы кто-то зря потратил время, обшаривая пещеры, – следует дать ему для этого хороший повод.

– Понятно, – ответила Бейта. – И вы не хотите, чтобы халки об этом знали?

– Нет, – сказал я, пристально глядя на нее. – Потому что мне кажется, что беллидо на нашей стороне.

Наступила тишина. Самый подходящий момент для того, чтобы признаться, что она об этом уже знает. Самый подходящий момент, чтобы выложить мне все остальное, что ей известно о Модхре и о том, что здесь происходит.

Вот только она этого не сделала.

– Вы имеете в виду тех, кто стукнул вас по голове и запер в ящике с пряностями? – спросила она.

– Я имею в виду тех, кто не причинил мне вреда! – прорычал я, внезапно почувствовав, как меня охватывает ярость. – Я имею в виду тех, кто мог просто сломать мне ногу, если бы просто хотел на какое-то время вывести меня из игры. – Я слегка сдвинул шлем в сторону, чтобы иметь возможность смотреть ей прямо в глаза. – Я имею в виду тех, кто не лгал мне с самого начала.

Лицо ее неожиданно застыло.

– О чем вы? – спросила она.

– Вы знаете, о чем я, – огрызнулся я, внезапно почувствовав тошноту. – Вам прекрасно известно, что здесь происходит. Вам известно все о Джан Кла и о беллидо. Вы всезнали с самого начала.

Она попыталась отодвинуться от меня, но я ухватил ее сзади за шлем и крепко прижал к себе.

– Скажите мне, что я не прав, – жестко потребовал я. – Скажите, что мне все это только кажется.

– Фрэнк… простите… – пробормотала она. Лицо ее исказилось от страха. – Я не могу…

– Конечно, не можете, – оборвал я ее. – Ну так скажите мне, почему бы мне просто не послать все это подальше?

– Нет! – выдохнула она. Выражение страха на ее лице сменилось неприкрытым ужасом. – Пожалуйста! Вы не можете уйти!

– Почему бы нет? Беллидо не причинили мне вреда, потому что тот фальшивый пьяница увидел, как я брал чип у паука, и понял, что я на их стороне. Вот только на самом деле я не на их стороне, верно? Я вообще ни на чьей стороне. Меня просто одурачили.

Я отпустил ее шлем, внезапно испытав чувство отвращения оттого, что прикасаюсь даже к нему.

– Меня никому не удастся одурачить, Бейта, – сказал я. – Ни вам, ни вашим проклятым паукам.

Дыхание ее участилось, на лице застыла все та же маска ужаса.

– Пожалуйста, Фрэнк, – с трудом проговорила она. – Пожалуйста, не оставляйте меня здесь одну…

Я повернулся и зашагал вниз по склону ледяного холма, затем поднялся на следующий, поменьше, и наконец спустился в долину, откуда Бейту уже не было видно. Скрестив руки на груди, я посмотрел на движущиеся кольца, мягко светившиеся на фоне модхранского неба.

«Нужно это сделать», – твердо сказал я себе.

Нужно вернуться в отель, собрать вещи и отправиться на ближайшем челноке прямо в туннель. А перед этим бросить билет в огонь – небольшой театральный жест, после которого ей и паукам стало бы окончательно ясно, что я о них думаю. Мне было куда идти и что делать, и последнее, чего мне хотелось, – болтаться здесь в холоде и темноте с нарисованной на груди мишенью. Чем быстрее я отряхну здешнюю пыль со своих ног, тем лучше.

Я уже совсем собрался было так и поступить, когда в моей памяти всплыло лицо мертвого посыльного рядом с «Нью-Паллас Тауэрсом».

Пауки потратили немало усилий, чтобы втянуть меня в эту игру. Кто-то прилагал еще больше усилий, чтобы меня из нее вывести.

И будь я проклят, если все брошу, не выяснив, в чем эта игра заключается.

Бейта сидела там же, где я ее оставил, прижав колени к груди и крепко обхватив их руками. Все ее тело судорожно вздрагивало, вероятно, от страха или злости. Я сел рядом… и только тогда понял, что случилось.

Она плакала. Стоическая, невозмутимая Бейта – плакала.

Я прижался шлемом к ее стеклу.

– Один вопрос, – сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно. – Беллидо действительно на нашей стороне?

Веки ее дрогнули, пытаясь сморгнуть слезы.

– Думаю, да, – всхлипнула она. – В смысле – в конечном счете мы хотим одного и того же. Только они… ведут себя несколько независимо.

Я поморщился. Когда кто-то начинал действовать независимо, это всегда приводило лишь к пустой трате времени, оказывалось обычно крайне непродуктивным, а слишком часто – опасным. Но в мире разведки и тайных операций подобное, к несчастью, являлось обычным делом.

– Вам известны их планы?

Она закрыла глаза, и по ее щекам стекли две слезинки.

– Нет.

Я еще пару раз глубоко вздохнул, успокаиваясь, – хотя, если честно, я давно уже был спокоен.

– Прекрасно! Давайте посмотрим, что нам удастся выяснить.

Она открыла глаза и тревожно посмотрела на меня, словно ожидая очередной вспышки гнева.

– Вы хотите сказать, что остаетесь?

– Пока – да, – ответил я, не желая ничего загадывать наперед. – Включайте свой коммуникатор, и пойдем обратно к туннелям.

Я потянулся к выключателю своего коммуникатора, но она быстро перехватила мою руку.

– Я уже как-то раз говорила, что я вам не друг, – сказала она дрожащим голосом. – Но я вам и не враг.

Я посмотрел ей в глаза, которые были теперь снова глазами нормального живого человека.

– Рад это слышать. Будьте готовы снова отключить связь, когда я подам сигнал.

Я включил свой коммуникатор, и мы двинулись вверх по склону. Она явно была чересчур потрясена, для того чтобы изображать ничего не значащую беседу, так что дело ограничилось моим монологом насчет ее первой попытки прокатиться на санях – мол, в первый раз всегда везет. Лишь на полпути она нашла в себе силы наконец включиться в разговор.

Мы подошли к туннелям, но вместо того, чтобы остановиться, я жестом показал ей, чтоб она шла дальше, и мы направились вдоль колонн, поднимавшихся на следующий холм. Джан Кла говорил, что здесь прокладываются еще две санные трассы, и казалось логичным, что халки расположили свой будущий подъемник таким образом, чтобы он обслуживал все пять туннелей.

Добравшись до вершины холма, мы увидели два больших отверстия напротив друг друга в склонах еще одной пары холмов. Между ними располагалась большая площадка, такая же, как и возле действующих туннелей, плотно заставленная тяжелой техникой и ящиками с оборудованием. Внутрь туннелей уходили провода и кабели разного цвета и диаметра. Вокруг никого не было видно, и сами туннели казались темными и безжизненными.

Я сделал знак Бейте, и мы выключили коммуникаторы.

– Ну вот, видите? – Я снова прижался стеклом шлема к ее стеклу.

– Вижу что? – нахмурившись, спросила она.

– Стандартная методика отвлечения внимания. Наводишь противников на ложный след, а сам в это время занимаешься своими делами совсем в другом месте. Беллидо заставили халков искать следы в подводных пещерах, а сами вполне уютно устроились здесь. Неиспользуемый туннель, плюс груды всякого хлама, среди которых можно спрятать все что хочешь.

– Но ведь здесь бывают рабочие-халки, – заметила она.

– Только днем. Потом все они уходят внутрь, а тут никого не остается. Отличное место.

Я двинулся вперед, но девушка схватила меня за руку и снова прижалась своим шлемом к моему.

– Что, если те беллидо сейчас там?

– Их там нет, – заверил я ее. – Прошлой ночью, когда вы пошли спать, я немного покопался в местной компьютерной сети. Список постояльцев, конечно, оказался закрыт, но данные по ресторанам и обслуживанию номеров – нет. Вчера было заказано лишь два беллидоских обеда, и один из них предназначался для апоса Маафа.

– Вы думаете, он с ними заодно?

– Вряд ли. Во-первых, он слишком настойчиво пытался выяснить, кто запихнул меня в тот ящик с пряностями. Во-вторых, он пытался убедить меня дотронуться до коралла.

Я услышал судорожный вздох.

– Но вы ведь этого не сделали? – тревожно спросила она, сильнее сжав мою руку.

– Нет-нет, даже близко не подходил, – поспешно заверил я. От выражения ее лица мне вдруг стало не по себе. – Может, все-таки скажете, почему это вас так беспокоит?

Сквозь стекло шлема мне было видно, как исказились в гримасе черты ее лица.

– Не могу. – Пальцы на моем запястье разжались. – Вам просто придется мне поверить.

На мгновение у меня возникло искушение снова пригрозить ей – «уйду и не вернусь!» Но я уже принял решение и предпочитал не блефовать в отсутствие каких-либо фактов. Но поворчать хотелось.

– Ладно. Пошли.

Я направился ко входу в левый туннель, с северной стороны площадки. Слегка поколебавшись, Бейта последовала за мной.

Трасса в туннеле планировалась явно намного более сложной, чем та, по которой прокатились сегодня мы с Бейтой, по крайней мере уклон был более заметным. Хорошо, что халканские рабочие, не особо полагаясь на не отполированный лед, проложили ступенчатую дорожку вдоль левой стены. Достав фонарь, я схватился за перила и начал спускаться.

На протяжении первых пятидесяти метров пол туннеля был гладким и чистым. Дальше мы наткнулись на незавершенный участок, где получили представление о масштабности и сложности работ. Через каждые пять метров нам встречались большие дыры, пробитые в стенах туннеля, в которых находились разные устройства. Некоторые из них – мини-генераторы для освещения и обогрева, регистраторы подземных толчков, предупреждавшие персонал о возможной опасности, – я узнал сразу; что касается других, то их назначение мне было неизвестно.

Еще через сто метров туннель закончился, упершись в сводчатую стену. На площадке стояли несколько мощных оттаивателей, а также пара вакуумных насосов, подсоединенных к двум толстым кабелям.

Бейта коснулась своим шлемом моего.

– Здесь ничего нет, – сказала она. – Может, в другом?

– Может быть…

Я разглядывал стену в дальнем конце туннеля. Если что-то требуется спрятать, предпочтительнее сделать тайник как можно дальше от зоны работ.

– Подождите меня здесь, – велел я девушке. – Хочу немного прогуляться.

Я пересек туннель и начал подниматься наверх, освещая фонарем ледяную стену и тянувшиеся вдоль нее кабели и шланги. Даже в условиях низкой силы тяжести мне приходилось в некоторых местах хвататься за кабель, чтобы удержаться.

На самой середине одного из самых сложных участков, где склон шел почти вертикально, я нашел то, что искал. Поймав взгляд Бейты, я помахал, ей рукой.

Ей потребовалось около минуты, чтобы пересечь туннель и присоединиться ко мне.

– Смотрите! – Я показал на шланг, и мы снова соприкоснулись шлемами. – Видите, цвет в этом месте чуть отличается?

– Похоже на заплатку, – заметила она.

– Совершенно верно. – Подцепив кончиками пальцев за край, я приподнял заплатку на пару сантиметров, открыв несколько крошечных отверстий. – Самодельный испаритель. Вода испаряется, превращаясь в пар, который затем замерзает, соприкасаясь со стеной. – Я дотронулся до стены туннеля. – Например, с этой.

Она покачала головой:

– Не понимаю.

– Предположим, вы хотите что-то спрятать в стене туннеля, – сказал я. – Саму дыру проделать нетрудно, все, что нужно, – плазменный резак или лазер. Однако сделать так, чтобы потом ее никто не заметил, куда сложнее. Нужна вода, а также способ, которым можно доставить ее к дыре. – Я показал на шланг. – К счастью, здесь с ней проблем нет. Достаточно проделать в шланге несколько маленьких отверстий, хорошенько прицелиться, а потом, возможно, с помощью небольшой фрезы сточить образовавшиеся ледяные наросты. И все.

– Но ведь вода поступает по шлангу только тогда, когда здесь находятся рабочие?

– Верно, но само оборудование остается тут круглые сутки, – напомнил я. – Не так уж сложно пробраться сюда ночью и запустить насос, чтобы прокачать воду и заделать отверстие. – Я приподнял бровь, осененный новой мыслью. – Или они вообще могли смешаться с бригадой рабочих и проделать все прямо на виду у халков. Многие беллидо умеют говорить на чужих языках без акцента – я сам слышал, – а в скафандрах никто не отличит их в толпе, если только не всматриваться в стекло шлема. Учитывая, что особого порядка тут, похоже, не наблюдается, они вполне могли тайком выполнить свою задачу.

Она осторожно дотронулась пальцами до ледяной стены.

– В таком случае – как нам проникнуть в их тайник?

Я тщательно изучил стену, жалея, что у меня с собой нет датчика.

– Сейчас у нас это не получится. За нами, возможно, наблюдают, а намерения беллидо нам пока неизвестны. Самым лучшим вариантом будет подождать, пока они сами сюда не придут и не откроют его для нас. – Я оглянулся через плечо. – Или можно обзавестись парочкой рабочих скафандров и заявиться сюда вместе с завтрашней бригадой.

Глаза моей спутницы расширились.

– Вы что, с ума сошли?

– Вероятно, – согласился я. – И все же об этом стоит подумать. Давайте заглянем в другой туннель, а потом покатаемся на санях, как и собирались.

Мы снова поднялись наверх и вышли на площадку. Работы в южном туннеле велись примерно на том же протяжении, что и в северном, и я столь же тщательно его обследовал. Но если кто-то и занимался тут чем-то неположенным, я не смог обнаружить никаких следов. В конце концов, к явному облегчению Бейты, мы направились обратно к действующим туннелям.

На этот раз я справился с трассой существенно лучше, падая вдвое реже, чем в первый раз. К несчастью для моего самолюбия, Бейта училась куда быстрее и у нее получалось намного успешнее, чем у меня.

Мы спустились на лифте вниз и вернули скафандры вместе с прочим снаряжением у стойки портье.

– И что теперь? – спросила Бейта, идя рядом со мной через холл.

– Поужинаем и спать, – ответил я, проходя мимо одного из обзорных салонов, находившихся по пути к номерам. – Завтра у нас будет очень…

– Комптон! – послышался из салона чей-то голос, выделявшийся на фоне общего шума разговоров. – Фрэнк!

Я обернулся.

За одним из столиков сидел полковник Эпплгейт, дружелюбно улыбаясь и приветственно махая рукой. А напротив него, старательно сохраняя бесстрастное выражение лица, сидел заместитель директора ООН Бирет Лосуту.

Человек, который когда-то пожелал мне сдохнуть.

Глава 13

– Что будем делать? – прошептала девушка.

Сначала у меня возникла мысль о том, чтобы повернуться к ним спиной и идти дальше, однако им могло показаться, будто я боюсь снова встретиться лицом к лицу с Лосуту, – а подобного впечатления мне создавать точно не хотелось!

– Естественно, узнаем, что им нужно, – сказал я Бейте и, взяв ее за руку, подвел к их столику. – Добрый день, господа. Вот так сюрприз!

– Для нас тоже, – ответил Эпплгейт. – Хотя сейчас я начинаю думать, что в этом нет ничего странного. Агент туристической компании, ищущий экзотические места, рано или поздно оказался бы на Модхре.

– Действительно, впечатляет. – Я перевел взгляд на Лосуту. – Добрый день.

– Добрый день, господин Комптон. – Он пристально смотрел на меня темными глазами; выражение его лица было полупрезрительным, полунасмешливым, что полтора года назад так раздражало меня во время слушаний в ООН. – Так вы теперь тур агент? Интересная смена карьеры.

– Зато теперь имею возможность общаться с куда лучшими людьми, – ответил я. – Вижу, вы, как всегда, заботитесь о деньгах Конфедерации.

Насмешливость тотчас же улетучилась с его лица.

– О чем вы? – В голосе явно слышалось напряжение.

– Что-то мне не попадался проспект, в котором говорилось бы о Модхре-1 как об известном центре торговли оружием.

Лосуту перевел взгляд на Эпплгейта.

– Полковник?

Губа Терренса дернулась.

– Я, возможно, упоминал что-то о нашей миссии господину Комптону, – признался он. – Как бывший агент разведки, он…

– «Бывший» – весьма существенное слово, – оборвал его Лосуту, снова глядя на меня. – Что именно вам известно, Комптон?

– Вы собираетесь купить несколько дорогих истребителей для охраны пересадочных станций на Нью-Тигрисе и Яндро, – сказал я, заставляя себя смотреть ему в глаза. Я был частным лицом и ни в коей мере не являлся его подчиненным. – Неплохой способ выбросить деньги на ветер.

– В этих двух звездных системах живут три миллиона граждан Конфедерации, – сухо произнес он. – На самой Яндро уже почти полмиллиона, несмотря на все ваши предсказания.

– Я никогда не говорил, что там невозможно жить, – возразил я. – Мои высказывания сводились к тому, что эта планета не стоит того, чтобы строить там станцию квадрорельса.

– Полмиллиона колонистов с вами бы не согласились. – Лосуту заметно успокоился, готовясь перейти к давно заученным рассуждениям, к которым прибегал, вероятно, тысячи раз за последние несколько лет. – Новые горизонты крайне важны для подъема духа людей, независимо от того, могут ли они сразу же прокормить себя или нет. Дайте им еще двадцать лет, и, думаю, вас удивит то, чего они добьются. Пока же они заслуживают такого же уровня безопасности и защиты, что и вы. – Чиновник выпятил губы. – И что бы вы ни думали обо мне лично, это часть моей работы.

– Работы, в которой вы могли бы нам помочь, – вмешался Эпплгейт. – У Западного альянса возникли определенные проблемы по поводу предложений заместителя директора Лосуту. Возможно, вы сумели бы их сгладить.

Я хотел было напомнить ему, что он уже намекал мне на нечто подобное тогда, в поезде. Однако этот намек явно не предназначался для чужих ушей, и создавать ему еще большие сложности в отношениях с Лосуту не имело никакого смысла – все равно мне это ничего бы не дало, кроме разве что чувства удовлетворенной мести.

– Думаю, вы несколько переоцениваете степень моего влияния, – сказал я.

Эпплгейт решил проявить упрямство.

– По крайней мере, вы могли бы дать свою оценку истребителям, которые мы намерены приобрести.

Я покачал головой.

– Извините, но в нашем графике не предусмотрено время для визита на циммахейскую территорию.

– Нет необходимости, – ответил он. – Два истребителя уже находятся здесь, возле Модхры.

Я почувствовал, как напряглась стоявшая рядом Бейта.

– Зачем?

– Естественно, для охраны курорта и плантаций кораллов, – пояснил Лосуту, задумчиво разглядывая меня, словно некий инструмент, для которого требовалось найти практическое применение. – Сейчас они находятся возле второго спутника, Модхры-2, где они меньше бросаются в глаза.

– Но я думал, вас интересовали циммахейские истребители.

– Именно так, – кивнул Терренс. – «Чафта-669», совместный проект циммахеев и халков. Мы планировали получить свой товар на Гракле, но произошла накладка, и оказалось, что те, с кем мы должны были вести переговоры, вернутся только через несколько дней. Ближайшие «чафты» имелись в наличии возле Модхры, и нам посоветовали обратиться к здешним халкам, чтобы они продемонстрировали нам их возможности.

– И когда это должно произойти? – уточнил я.

– Завтра утром. – Мой бывший начальник вопросительно посмотрел на Лосуту, который едва заметно пожал плечами. – Хотите составить нам компанию?

– На самом деле мне было бы удобнее днем.

Чиновник ООН что-то проворчал себе под нос.

– Мы уже договорились на утро. – Эпплгейт взглядом дал мне понять, что лишних проблем создавать не стоит.

Однако его подчиненным я уже не был.

– В таком случае желаю приятно провести время, – сказал я, беря Бейту под руку. – Всего хорошего.

Мы уже были возле лифтов, когда сзади послышались быстрые шаги. Повернувшись, я увидел Эпплгейта, выражение физиономии которого не предвещало ничего хорошего.

– Черт побери, Комптон! Вам когда-нибудь говорили, что вы сукин сын, каких свет не видел?

– Пару раз. Это вы как одно частное лицо другому или как ооновская подстилка частному лицу?

Он яростно уставился на меня, но душа его явно не лежала к тому, чтобы устраивать скандал.

– Послушайте, я знаю, что вы не любите Лосуту, но он действительно заботится об интересах Конфедерации. Вы не можете как-то поменять свои планы, чтобы полететь завтра с нами?

Я покачал головой.

– Завтра я собираюсь поехать на экскурсию на плато Бейлеркомб, и автобус уходит рано утром. Вы бывали на этом плато?

Полковник фыркнул:

– Мы здесь не в отпуске.

– Оно образовалось сто лет назад, когда на поверхность планеты примерно в сорока километрах отсюда упали обломки ядра кометы, – продолжал я. – Вследствие удара раздробилось и расплавилось большое количество льда, который, естественно, тут же начал замерзать снова. В результате возникло плато примерно в десять квадратных километров, с множеством холмов, впадин и прочих образований.

– Очень занимательно, – прорычал он, впрочем не проявив к моим словам ни малейшего интереса. – Что, если мы договоримся высадить вас там после того, как взглянем на истребители? Вы сможете потом вернуться назад на автобусе вместе с остальной группой.

– Не знаю, – сказал я, напряженно размышляя. Учитывая, что главной моей задачей на завтра было обследование новых туннелей, ни на какую автобусную экскурсию я на самом деле не собирался. Но думать надо было быстро, иначе мой обман мог легко раскрыться. – Во время поездки туда нам обещали рассказать много интересного об истории планеты, и мне действительно очень хотелось бы съездить на эту экскурсию.

Полковник устало вздохнул.

– Может, все же дадите мне хотя бы шанс вас уговорить?

– Я слушаю.

– Я имел в виду – за ужином. Я бы хотел пригласить вас с Бейтой. – Он слегка улыбнулся. – Естественно, за счет ООН.

– Сначала лучше уточните у Лосуту, – предупредил я. – В любом случае, моя помощница не сможет к нам присоединиться. Ей нужно заняться срочным проектом.

– Ладно, тогда только вас, – продолжал настаивать Эпплгейт. – И не беспокойтесь насчет Лосуту. С ним я разберусь.

Я пожал плечами.

– Если вы можете его убедить – почему бы и нет? Где вы хотели бы встретиться?

– Давайте в ресторане «Красная птица», на четвертом этаже… например, через сорок минут?

– Отлично, – кивнул я. – Кстати, вы говорили, что кто-то посоветовал вам отправиться на Модхру. Кто именно?

– Не знаю, как его звали. – Мой собеседник слегка нахмурился. – Какой-то халк. А что?

– Просто любопытно. Значит, через сорок минут в «Красной птице».

Он повернулся и направился обратно в салон, а я нажал кнопку вызова лифта.

– Что это за проект, который вам вдруг от меня понадобился? – подозрительным тоном спросила Бейта.

– Кое-что, о чем мне следовало подумать уже давно. – Пришел лифт, и мы вошли в кабину. Я на мгновение сосредоточился на часах, но покалывания не ощутил. – Если бы беллидо воспользовались следующим челноком со станции квадрорельса, они были бы уже здесь. То, что их нет, говорит о том, что они все-таки отправились на Си-старрко. Верно?

– Допустим, – осторожно согласилась она. – И что дальше?

– Зачем им лететь в глубь системы? – продолжал я. – Ответ: либо им нужно к чему-то подготовиться вдали от Модхры, либо им нужно что-то туда отвезти или что-то оттуда забрать.

– И все-таки – что дальше?

– Помните, что говорили пауки о беллидо, которые следовали за нами в поезде на Си-старрко? Группа из третьего класса ехала в последнем вагоне, прямо перед багажным. Я никогда вам об этом не говорил, но те, кто напал на меня в поезде на Джуркалу, тоже, похоже, ехали в самом конце, на местах перед самым багажным вагоном. Замечаете связь?

– Но весь груз в багажном вагоне третьего класса не застрахован, – сказала она. – Если они везли что-то ценное, почему бы им не отправить его первым классом?

– Обычно так и делается, – согласился я. – Однако привилегированный багаж сразу же привлекает к себе больше внимания, как официального, так и неофициального. Возможно, они предпочли более скромный вариант, считая, что сами смогут защитить свой груз в случае необходимости.

– Ладно, – медленно проговорила она. – И что, по-вашему, они везли?

– Понятия не имею! Выяснить это – ваша задача. Я хочу, чтобы вы отправили сообщение паукам и запросили перечень всего груза и багажа, прибывшего с нашим поездом. Полагаю, у вас есть подходящий шифр?

– В общем… да. – Девушка помедлила. – Но мне положено использовать его только в экстренных случаях.

– Что сейчас, можно сказать, и имеет место, – сказал я. – Получите полный список, а не только то, что было зарегистрировано на беллидо, – они могли воспользоваться подставным именем. И не забудьте о «жучках» в номере.

Мы вернулись в номер, и Бейта принялась составлять свое сообщение. Я же быстро принял душ и выбрал из шкафа не слишком официальную, но и не слишком неформальную одежду, а затем вышел, чувствуя некоторое чувство вины перед девушкой за то, что оставляю ее одну.

Торопиться оказалось вовсе ни к чему. Лосуту и Эпплгейт, как и подобало их статусу высокопоставленного бюрократа и его прихлебателя, опоздали почти на пятнадцать минут.

– Комптон, – коротко приветствовал меня Лосуту, садясь за занятый мной столик. – Хорошо, хоть место выбрали подальше от этих чертовых кораллов.

– Не любите модхранские кораллы? – Я покосился на украшенный кораллами декоративный водопад в центре зала – не столь впечатляющий, как фонтан в казино, но и «Красная птица» не могла сравниться масштабами с тем заведением.

– Ненавижу! – заявил он, выводя на экран меню. – Никогда не понимал, почему вся остальная Галактика чуть ли не сходит по ним с ума. Ничего особо привлекательного в них нет, а стоит их пару раз стукнуть, и они превращаются в подобие плохо подстриженной живой изгороди.

– Халкам они, похоже, заменяют домашних животных, – добавил Эпплгейт. – Рано или поздно он попытается уговорить вас подойти к ним и потрогать.

– Да, мне тоже уже пару раз предлагали, – кивнул я. – И не сказал бы, что они мне кажутся особо привлекательными.

– Кораллы очень шершавые и колючие, – проворчал он, изучая меню. – Надо бы познакомить их с атласом и бархатом.

– Я рад, что хоть в чем-то мы солидарны. – Бирет Лосуту пристально смотрел на меня. – А теперь постарайтесь убедить меня, что мы можем прийти к согласию и в более важных вопросах. Эпплгейт, похоже, считает, что вы можете помочь директорату в сделке с истребителями.

– Я подумал об этом, – сказал я. – На первом месте для меня стоят мои обязательства перед работодателем, но, возможно, я сумею ненадолго слетать на Модхру-2 и взглянуть на ваши «чафты». При условии, что после этого вы высадите меня на плато Бейлеркомб.

– Где? – нахмурился чиновник.

– Там, куда он собирался отправиться завтра утром с автобусной экскурсией, – пояснил Эпплгейт.

– Автобус, как я понимаю – наземный транспорт? – уточнил Лосуту.

– Да. Они не хотят видеть в достаточной близости от плато даже шоршианские реактивные двигатели.

– Ладно, посмотрим, сможет ли наш друг воспользоваться своей дипломатической магией и получить разрешение высадить вас неподалеку.

– Посмотрим, – кивнул я. – Следующий вопрос: насколько я на самом деле буду вам полезен? Истребители вряд ли входят в область моей компетенции.

– Карты на стол, Комптон! – Мой собеседник не выдержал. – Ваши технические познания или их отсутствие не имеют никакого значения. Все, что мне от вас нужно, – ваше одобрение, которое поможет продать наш план Западному альянсу.

– Понятно, – невозмутимо ответил я. К их циничному плану я испытывал неприкрытое отвращение еще тогда, когда об этом впервые заговорил Эпплгейт, и в устах Лосуту он звучал ничуть не лучше. Но, по крайней мере, заместитель директора был честен. – Дайте мне взглянуть на те истребители, и я все скажу.

Несколько мгновений Лосуту не отрываясь смотрел на меня. Затем его губа слегка дернулась, и он кивнул.

– Договорились. Ждем вас у главного входа завтра в десять утра.

Судя по расписанию работ в туннеле, которое я обнаружил в гостиничном компьютере перед тем, как идти на ужин, бригада должна была прибыть на место в семь. Времени у меня оставалось достаточно.

– Приду, – пообещал я.

– Хорошо. – Лосуту откинулся на спинку кресла и подвинул к себе меню. – А пока будем ужинать, вы расскажете нам о вашей новой работе.

– Конечно, – ответил я, переключаясь в режим лжи – что в последнее время удавалось мне все легче. – Мне предложили ее месяца три назад…

Вечер оказался существенно более приятным, чем я ожидал, несмотря на то что я не испытывал ни особой симпатии, ни доверия к обоим моим собеседникам за ужином. Бирет Лосуту мог выглядеть весьма обаятельным, когда этого хотел, а Эпплгейт, похоже, решил отказаться от запанибратской манеры общения, испробованной в поезде, и в основном молчал, предоставив вести беседу своему приятелю.

Ужин был долгим и неспешным – традиционные халканские пять блюд, плюс пучок «палочек счастья» в конце. Как только я завершил свое повествование о работе туристическим агентом, разговор перешел на сделки, которые совершал Лосуту со всей остальной Галактикой от имени Конфедерации, – монолог, полный занимательных историй, но содержавший минимум полезной информации.

Терренс Эпплгейт, как и обещал, оплатил счет по чеку ООН, и я уже прощался, когда Лосуту предложил посмотреть представление. Непонятно почему я согласился, и мы направились в театральный зал. Постановка была циммахейская, но суть ее была хотя бы отдаленно понятна и другим расам. Я всегда считал циммахейскую драматургию чем-то средним между японским театром кабуки и английской комедией эпохи Реформации, и мои ожидания оправдались и на этот раз. Я получил немалое удовольствие и к концу спектакля чувствовал себя намного более расслабленным, чем темным вечером семнадцать дней назад, когда спускался по ступеням «Нью-Паллас Тауэрса». Оставив Лосуту и Эпплгейта у лифтов – они направлялись в бар при театре, чтобы обсудить окончательные детали завтрашней инспекционной поездки, – я вошел в кабину и нажал кнопку своего этажа.

По крайней мере, я думал, что нажал именно ее. Но когда двери открылись, я обнаружил, что передо мной казино.

Первым моим желанием было остаться в кабине и на этот раз нажать нужную кнопку. Однако на фоне гула разговоров, стука игральных костей, фишек и плиток для игры в чинко и шипения струй фонтана я вдруг обнаружил, что выхожу из лифта и спускаюсь по пандусу в зал. Как бы быстро Бейта ни подготовила свое сообщение, вряд ли она уже получила на него ответ, так что особо торопиться обратно в номер не было смысла. Кроме того, отчего бы не подслушать разговоры и, возможно, узнать кое-что полезное?

Некоторое время я бродил по казино, наблюдая за игрой и держа уши востро. Однако и на этот раз все разговоры сводились к ничего не значащим банальностям. Я обошел зал по кругу, потом по кривой восьмерке и наконец направился прямо к его центру, в итоге оказавшись возле фонтана.

Легкие волны, искрясь и сверкая, омывали освещенные огнями кораллы. Их поверхность и в самом деле выглядела весьма занятно и в ярком свете вовсе не казалась столь шершавой, как у земных кораллов. До этого я согласился с Эпплгейтом, утверждавшим, что кораллы он терпеть не может, но сейчас я подумал о том, не слишком ли поторопился. А в том, чтобы их потрогать, нет ничего страшного. Кроме того, даже если это было не так, что могло случиться? Самое худшее – я получил бы пару царапин. По крайней мере, я мог бы прийти к Бейте и рассказать ей о том, какие незабываемые ощущения испытал…

Я нахмурился, неожиданно вспомнив, как девушка смотрела мне в глаза с куда более озабоченным выражением лица, чем у любого из моих начальников в разведке, и просила меня пообещать, что я никогда не прикоснусь к модхранскому кораллу.

А я тогда попытался обратить все в шутку и сказал «да».

Конечно, это было смешно. Бейта – лишь случайная спутница, которую мне навязали помимо моего желания, по сути силой вынудив меня заниматься моей нынешней работой. К тому же она лгала мне, по крайней мере вначале, и ее личные намерения вполне могли не принадлежать к зоне моих интересов. И я вовсе не клялся ей в верности на многоязычной Библии, да и вообще на чем бы то ни было. Что, отметил я про себя, было для меня очередным обоснованием того, как мне следовало поступать.

Впрочем, мне вовсе незачем было что-либо обосновывать. Я был взрослым человеком и мог делать что хотел. И меня вовсе не волновало чье-либо мнение, особенно мнение Бейты.

Так к чему вообще тратить столько усилий на собственные уговоры?

Вот он, коралл, передо мной… и только потом я осознал, что моя рука уже вытянулась над бассейном, опускаясь к плещущейся воде. Я быстро отдернул ее, чувствуя внезапно охвативший меня страх. Что, черт побери, здесь происходит?

Я отступил назад от бассейна, глядя через плечо, чтобы ни на кого не натолкнуться.

И застыл как вкопанный. Все посетители казино, куда только хватало взгляда, прекратили игру и разговоры.

И все они смотрели на меня.

Немая сцена продолжалась лишь долю секунды; затем все снова вернулись к прерванным делам, словно то, что они смотрели в одно время в одну сторону, было лишь невероятным совпадением. Но я знал, что это не так.

Мне уже не раз приходила в голову мысль о том, не оказались ли мы с Бейтой в самом центре некоего заговора. Теперь в этом не было сомнений.

Я направился прямо к выходу, внимательно глядя по сторонам и прислушиваясь, готовый дать отпор любому, кто попытался бы меня остановить. Таковых не оказалось. Дойдя до лифтов, я нажал кнопку вызова и через несколько секунд уже спускался к нашему номеру.

Бейта сидела, ссутулившись, на одном из диванов и смотрела какой-то незнакомый фильм. Когда я вошел, она подняла взгляд и на лице ее отразилось облегчение.

– Наконец-то! – В ее голосе чувствовалось отчасти раздражение, отчасти озабоченность. – Я уже начала беспокоиться.

– Прошу прощения, – сказал я как можно более небрежно, ощущая, как покалывает кожу под часами – невидимые микрофоны продолжали работать. – Лосуту настоял на том, чтобы затащить меня после ужина в театр. – Я показал на дверь спальни. – Завтра тяжелый день. Пойдем-ка лучше в кровать.

Она вздрогнула, и глаза ее слегка расширились. До сих пор мы никогда не спали даже в одной комнате, не говоря уже о том, чтобы в одной кровати.

– А?..

– В кровать, – повторил я, слегка подчеркнув последнее слово и предупреждающе дотронувшись до уха.

Она судорожно сглотнула.

– Хорошо. – Выключив фильм, она скрылась в спальне.

Я погасил освещение и сделал непрозрачными стены и пол в комнате, затем тщательно проверил, что дверь заперта на все замки. Когда я присоединился к Бейте, она уже точно так же затемнила стены и пол спальни и неподвижно лежала посреди постели, натянув одеяло до подбородка. Я выключил свет и лег.

– Ммм… от тебя сегодня хорошо пахнет, – вслух заметил я, в расчете на чужие уши, подбираясь поближе к ней.

Она ничего не ответила, просто лежала молча, застыв словно статуя. Как и я, она была полностью одета.

– Прошу прощения, – прошептал я ей на ухо. – Но «жучки» возле ванной и шкафа все еще работают, здесь же, в кровати, мы можем поговорить, не боясь, что нас подслушают.

– О чем вы хотите поговорить? – прошептала она в ответ.

– Давайте сначала расскажу вам, как я провел вечер.

Я подробно описал все, начиная с ужина, продолжая театром и заканчивая моим незапланированным посещением казино. Когда я завершил свой рассказ, она молчала столь долго, что я уже подумал, не заснула ли она, но тут она повернула голову и прижалась губами к моему уху.

– Вы уверены, что не прикасались к кораллу?

– Вне всякого сомнения.

– И все же? – спросила она. – Вы сказали, что на секунду потеряли контроль над собой. Вы не могли его коснуться, а потом вытереть ладонь о пиджак?

Я покачал головой.

– Там, где я стоял, коралл находился достаточно глубоко, и мой манжет тоже попал бы в воду. И высушить я его никак не мог бы. – Я слегка повернул голову и уставился на ее макушку. – Думаю, вам пора мне рассказать, что же, черт возьми, здесь творится. Особенно о том, что за чертовщина связана с этими кораллами.

Я почувствовал, как напряглось ее тело.

– Не могу, – ответила девушка так тихо, что я едва мог расслышать. – Мне очень жаль… но пока не могу.

– Не боитесь потом пожалеть об этом? – предупредил я. – Я не могу защитить вас от опасности, которой не понимаю.

Бейта явно колебалась, и я затаил дыхание. Но нет.

– Кораллы не опасны, если их не трогать, – прошептала она. – Это все, что я могу сейчас сказать.

Еще раньше, на поверхности, я думал о том, чтобы попросту послать все это подальше. Сейчас, после странных событий в казино, мне еще больше хотелось поступить именно так. И – забрать с собой Бейту, независимо от того, желала она этого или нет.

Но в глубине души я понимал, что из этого ничего не выйдет. Кем бы ни были наши таинственные враги, мы уже у них на прицеле. Так или иначе, нужно идти до конца.

– Как хотите, – сказал я. – Просто помните, что здесь ваша жизнь точно так же висит на волоске.

Бейта вздрогнула.

– Я знаю. Что будем делать дальше?

– Попытаемся выяснить, что замышляют беллидо, – сказал я.

– До того, как отправитесь со своими друзьями на Модхру-2, или после?

Обычно тяжело различить эмоции того, кто говорит шепотом, но я сразу же почувствовал язвительные нотки.

– Они не мои друзья, и мне плевать на их истребители! – рявкнул я в ответ. – А собственно, что вы имеете против друзей? Или просто хотите в очередной раз напомнить мне, что друзей у меня нет вообще?

Несколько мгновений она молчала.

– Как вы собираетесь это сделать? – наконец спросила она.

Я поморщился. Но, в конце концов, в дружеских проявлениях с ее стороны я тоже особо не нуждался.

– Возле шлюзов есть служебный вход, вероятно, в помещение для рабочих. Я проберусь туда после того, как они уйдут, и возьму скафандр.

– А это не опасно?

– Зависит от того, участвует ли в заговоре весь персонал курорта, или лишь элита, прибывшая сюда за развлечениями. Так или иначе, если предположить, что мне это удастся и что в том месте туннеля у меня будет достаточно времени, в течение которого я смогу оставаться незамеченным, я сумею проделать во льду небольшое отверстие, быстро заглянуть туда, заделать обратно и вернуться назад до моей десятичасовой встречи с Лосуту.

– А потом вы все же отправитесь с ним на Модхру-2?

– В данный момент я не вижу никакого подходящего повода, чтобы отказаться. Но я скажу ему все, что он хочет услышать, и как можно быстрее вернусь сюда. Если повезет, мы сможем успеть на дневной челнок до туннеля.

Она вздохнула – все это явно ее не радовало.

– А что вы хотите от меня?

– У вас есть выбор, – сказал я. – Можете оставаться здесь, а можете поехать на плато Бейлеркомб вместе с туристской группой. Именно там Лосуту собирается меня высадить, так что мы сможем вместе вернуться обратно на автобусе.

– Наверное, поеду на экскурсию, – ответила она. – Когда она начинается?

– В семь тридцать. Сбор у главного входа. Меня уже не будет, так что придется вам добираться туда самой. Сумеете?

– Я сама добиралась до Земли и обратно, – слегка обиженно заявила она.

– Знаю. Но на Земле никто вас не преследовал.

Она снова вздрогнула.

– Ничего со мной не случится.

– Хорошая девочка, – улыбнулся я. – Вы послали сообщение паукам?

Она кивнула, коснувшись волосами моей щеки.

– Но ответа до завтра не будет.

– Понятно. Где оно? Я хотел бы взглянуть.

– На моем ридере, в папке для исходящих.

– Хорошо, – кивнул я, отодвигаясь к краю кровати. – Постарайтесь немного поспать.

– Вы вернетесь? – спросила она.

– Конечно, – ответил я со всей уверенностью, на какую только был способен. – Меня ведь учили лучшие люди разведки, помните?

– Нет, – нерешительно пробормотала она. – Я имела в виду… вы вернетесь сейчас?

Я нахмурился.

– Что?

Ее дыхание теплым облачком коснулось моей кожи.

– Я боюсь, – призналась она. – Не хочу оставаться одна.

Я снова посмотрел на ее макушку, думая, чего стоило для ее гордости сообщить о чем-то подобном.

Тем не менее после ее слов я вдруг понял, что и сам не особо хотел бы сейчас оставаться один.

– Все будет хорошо, – заверил я ее, нащупав под одеялом и сжав ее руку. На этот раз она не стала ее отдергивать. – Я посмотрю сообщение, проверю кое-что еще, а потом приду.

Ее ридер лежал на столе рядом с компьютером. Я включил его, прошел процедуру авторизации, которой она меня научила, и нашел сообщение. Пробежав его глазами, я одобрительно отметил, что в нем содержится именно то, о чем я ее просил, а затем открыл его зашифрованную версию. Достав свой собственный ридер, я скопировал в него ее сообщение и запустил программу анализа. Понаблюдав за процедурой и убедившись, что это не халканский военный шифр, я включил компьютер отеля и снова проник в базу данных ресторана.

Как и накануне, были заказаны лишь два беллидоских завтрака и обеда. Однако с ужинами дело обстояло иначе. Их было заказано целых двенадцать, девять из них в номера. Либо у апоса Маафа неожиданно разыгрался зверский аппетит, либо наконец прибыли наши сбившиеся с пути беллидо.

К тому времени, когда я вернулся к своему ридеру, он уже закончил свой анализ. Шифр Бейты не имел ничего общего с каким-либо из халканских – гражданских или военных – или с какой-либо из известных циммахейских, джурианских или человеческих систем. Однако он совпадал с тем лазерным кодом, который я заметил и записал на борту квадрорельса, то есть с системой, которой пользовались беллидо.

В мини-баре имелись в наличии разнообразные напитки, все в прочных стеклянных бутылках. Выбрав две подходящего размера и веса, я выключил компьютер и ридеры и вернулся в спальню.

В мое отсутствие Бейта отодвинулась на край кровати, скорчившись на боку. Девушка не пошевелилась и не произнесла ни слова, пока я забирался под одеяло, но, судя по тому, как она беспокойно вздрогнула, я понял, что она не спит. Я на секунду ободряюще положил руку ей на плечо, затем сдвинулся на свой край постели, чтобы дать ей как можно больше свободного места.

Одну из двух бутылок я положил под подушку, так, чтобы она была поближе. Вторую поставил на пол возле кровати, где ее легко можно было бы схватить, если бы мне пришлось поспешно вскакивать. Устроившись поудобнее на боку, лицом к двери, я сжал бутылку под подушкой и закрыл глаза.

Завтрашний день обещал быть тяжелым. Но чем раньше он для меня начнется – тем лучше.

Глава 14

Я сидел за столиком в салоне, делая вид, будто читаю последний выпуск доставленных квадрорельсом «Галактических новостей», но на самом деле наблюдал за тем, как рабочие утренней смены по очереди заходят в служебное помещение. Ровно в шесть сорок они вышли оттуда, все в скафандрах, и группами по четыре направились к шлюзу. Я подождал еще двадцать минут, чтобы убедиться, что не появятся опоздавшие, затем убрал ридер в карман, не торопясь вышел из салона и проскользнул в служебную дверь.

Десять минут спустя, одетый в скафандр, который оказался мне лишь слегка велик, и затемнив стекло шлема, чтобы скрыть лицо, я двинулся следом за ними.

Я поднимался по склону холма вдоль ряда красных опор, прислушиваясь к разговорам халков, доносившимся через наушники шлема. Все их темы, похоже, сводились к двум новым туннелям, но, перебирая разные частоты, я наткнулся еще на три источника переговоров. Похоже, сегодня на поверхность планеты выбралось достаточно много халков.

Но где бы они ни находились, они явно скрывались от чужого взгляда. Кроме группы туристов, направлявшихся к лыжным склонам, я больше никого не видел, пока не оказался в прямой видимости от новых туннелей. Там, на площадке между входами, стояли двое рабочих – один держал шланг, из которого хлестала вода, другой копался во внутренностях стоявшего рядом насоса.

Я двинулся вниз по склону, стараясь, насколько возможно, имитировать походку халка. Судя по количеству голосов и имен, которые я сумел выловить из переговоров, всего рабочих было около пятидесяти – вполне достаточно, чтобы затеряться в толпе. Я мог прожечь дыру во льду с помощью плазменного резака у меня на поясе, быстро заглянуть туда и смыться, прежде чем кто-либо успеет что-то заметить. Легко и просто.

Возможно, чересчур просто.

Продолжая спускаться по склону, я внимательно наблюдал за двумя рабочими на площадке, чувствуя, как у меня в голове начинает звенеть тревожный звоночек. Ставить рабочего к шлангу не было никакой необходимости – достаточно было как следует его закрепить. Что касается того, что возился с насосом, – похоже, он лишь ковырялся в нем, а не занимался ремонтом. Однако рядом с ним стоял открытый ящик с инструментами, в котором могло скрываться любое количество неприятных сюрпризов. Вдобавок ко всему они смотрели в разные стороны, имея возможность обозревать площадку во всех доступных направлениях.

Это были вовсе не рабочие. Охранники! Похоже, все мои попытки оказались лишь пустой тратой времени.

Первым моим желанием было развернуться и отправиться назад. Но подобное поведение сразу могло их насторожить и дать понять, что со мной что-то нечисто. Зачем облегчать им задачу?

Я дошел до площадки, но вместо того чтобы направиться в северный туннель, свернул к южному. Если кто-то ожидал, что я немедленно выдам себя, прямиком направившись к тому месту, где поработали беллидо, то теперь он вынужден был задуматься о том, действительно ли я замешан в этом деле, или просто любопытствующий турист.

Южный туннель выглядел практически так же, как и накануне, за исключением того, что сейчас он был освещен. Я двинулся по коридору, мысленно вспоминая халканские фразы, которыми можно было бы воспользоваться, чтобы объяснить, что я здесь делаю, если об этом кто-нибудь спросит.

Занятый этими мыслями, я прошел по туннелю метров тридцать, прежде чем до меня дошло, что что-то не так.

Я остановился. Судя по слышавшимся в наушникам переговорам, здесь должно было находиться не менее двадцати халков. Однако я пока не видел ни одного с тех пор, как покинул площадку.

Однако в коммуникаторе продолжали раздаваться приказы, замечания и обычные разговоры. Может, вся бригада собралась в северном туннеле? Я прошел еще несколько шагов, пытаясь разобрать тараторящую речь, доносившуюся из наушников, и свернул за крутой поворот туннеля.

Я ошибался, считая туннель пустым. За поворотом меня молча ждали две фигуры в скафандрах, широко расставив ноги и крепко сжимая обеими руками пистолеты.

Вот именно: нацеленные на меня.

Я замер на полушаге, держа руки открытыми и на виду. Стекла их шлемов были затемнены еще больше, чем у меня, и несмотря на яркий свет, я не мог различить даже очертаний их лиц. Однако в оружии я разбирался хорошо, и их пистолеты были явно беллидоского производства.

Я надеялся, что мне удастся сделать свой ход до того, как его сделают беллидо. Видимо, я опоздал.

Один из беллидо переложил пистолет в одну руку и поднес другую вертикально к стеклу шлема, что по беллидоски соответствовало приложенному к губам пальцу. Я понимающе кивнул, и он показал рукой куда-то мне за спину. Я обернулся, но ничего не увидел. Он показал снова, шагнув мне навстречу, и на этот раз я понял: «Выходим наружу». Повернувшись, я направился вверх по склону.

Мы вышли на поверхность, и мои сопровождающие показали на вход в другой туннель. Я кивнул и двинулся через площадку, краем глаза заметив, что они не последовали за мной. Рабочие не обратили на меня никакого внимания, и, дойдя до северного туннеля, я обернулся и увидел, как второй беллидо снова исчезает в южном.

На какое-то мгновение у меня возникла мысль – что случится, если я сейчас повернусь и направлюсь обратно в отель. Но лишь на мгновение. Глубоко вздохнув, я шагнул в туннель.

За первым поворотом меня ждали двое других беллидо, прозрачные стекла шлемов и наплечные кобуры которых на этот раз не вызывали никакого сомнения в их расовой принадлежности. Стоявший впереди шагнул ко мне, одной рукой выключив коммуникатор моего скафандра, а другой прижав к стеклу шлема маленький черный диск передатчика ближнего действия.

– Вы меня слышите? – раздался слабый голос.

– Да, – ответил я, узнав узор полос на его бурундучьей морде и невольно вздрогнув. Это был тот самый мнимый пьяница из поезда, чьи приятели упаковали меня в ящик с пряностями. – Приятная встреча, ничего не скажешь.

– На чьей вы стороне? – спросил он.

– По большей части на своей собственной, – ответил я. – Что касается прочего – я даже не вполне уверен, что это за стороны.

– Плохо, – жестко произнес он. – Либо вы с нами и Галактикой, либо с Модхрой. – Плечо его опустилось, и неожиданно дуло одного из его пистолетов прижалось к стеклу моего шлема. – Выбирайте.

Первым моим желанием было уклониться и отобрать у него пистолет или хотя бы попытаться направить его в другую сторону. Но у него было еще три пистолета, рядом стоял его напарник с другими четырьмя, и они были тренированы для боя в условиях низкой силы тяжести явно не хуже меня.

– Вы знаете, на чьей я стороне, – произнес я как можно спокойнее. – Я работаю на пауков. Они пытаются остановить войну до того, как она начнется.

Он не то фыркнул, не то пролаял:

– Уже слишком поздно.

Я подумал о Кермоде и о скрытых за обеспокоенным взглядом Бейты тайнах.

– Видимо, меня неправильно информировали, – сказал я.

Он долго смотрел на меня, и по выражению его лица (или морды?) невозможно было ничего понять. Затем его жесткие усы ощетинились и снова опали, и он убрал пистолет в кобуру.

– Пауки, – презрительно бросил он. – Идемте.

Он повернулся и пошел по коридору. Я последовал за ним, а второй беллидо шагал у меня за спиной.

– Где все халки? – спросил я.

– Под охраной, у входа в туннель, – пояснил первый беллидо. – Мы взяли их всех без лишнего шума, когда они явились на работу.

– И оставили их коммуникаторы включенными?

– Нет, конечно. Мы отслеживали их переговоры в течение нескольких дней, а затем смонтировали запись.

– Которую теперь передаете на соответствующих частотах, – кивнул я. – И один из ваших наверняка стоит рядом с голосовым синтезатором, чтобы в случае чего ответить на прямой вопрос с базы. Весьма умно.

– Хотя, возможно, бессмысленно, – мрачным тоном добавил он. – Предполагается, что все эти рабочие – новички. Если это не так, то на базе давно уже подняли тревогу. – Он повернулся ко мне. – Хотя, учитывая, что вы здесь, даже это, скорее всего, не имеет значения.

– Я никому ничего о вас не говорил, – заверил я его, пытаясь понять, какое отношение к делу имеет его замечание насчет новичков.

– Это тоже может не иметь никакого значения. Он почти наверняка преследует вас с самого начала.

– Возможно, – ответил я, гадая, кто такой «он». – Как, собственно, и вы.

– Точно. – В его голосе не слышалось ни хвастовства, ни злобной радости – он просто констатировал факт. – И все же для него уже может быть слишком поздно пытаться нас остановить.

– Будем надеяться, – согласился я. – Не думаю, что вы захотите рассказать мне, о ком, собственно, речь?

– О модхри, естественно, – ответил он, и голос его вдруг показался мне столь же холодным, как и стены туннеля. – О нем и его приспешниках.

– Хотите сказать, здесь, на курорте, готовится какой-то заговор?

Он остановился столь резко, что я едва на него не налетел.

– Вы считаете, что это просто заговор?

– Ну, я бы сказал, что это хорошо организованный заговор, – пробормотал я, несколько сбитый с толку его реакцией. – Для начала – у них великолепная связь.

Он рассмеялся лающим смехом.

– В минуты опасности у людей появляется чувство юмора, – сказал он. – Странный, но интересный дар.

Мы молча пошли дальше – беллидо, видимо, потерял интерес к разговору, я же пытался понять, что, черт возьми, он хотел сказать своей последней фразой. Если это не заговор – тогда что? И если этот так называемый модхри не один из халков – то кто он?

С того самого мгновения, когда на меня направили пистолет, было очевидно, что беллидо этим утром зря времени не теряли. Но окончательно я в этом убедился, лишь когда мы дошли до того места, которое я обнаружил накануне. В стене туннеля была проделана дыра размером два на три метра, за которой открывалась прорубленная в толще льда солидных размеров пещера. Внутри нее стояли еще двое беллидо, направив плазменные резаки на пол вокруг двух массивных телескопических подъемников, упиравшихся в потолок пещеры.

По мере того как шланги отсасывали воду, стекавшую в туннель, я все более отчетливо видел подо льдом металлическую поверхность. Я внимательно разглядывал ее сквозь клубящийся туман из ледяных кристалликов, пытаясь сообразить, почему она кажется мне столь знакомой.

А потом я понял. Это обшивка служебной подлодки, вероятно, той самой, насчет которой беллидо пытались всех убедить, что она спрятана в подводной пещере, где побывали мы с Бейтой.

Но она была здесь – таинственным образом перенесенная на сотни метров от того места, где ее видели в последний раз, да еще и сквозь толщу льда.

Повернувшись к своему проводнику, я обнаружил, что он, в свою очередь, тоже смотрит на меня.

– Похоже, вы удивлены, – сказал он.

Я снова заглянул в пещеру. Сейчас на карту была поставлена моя профессиональная гордость. Я внимательно разглядывал поднимающуюся из-подо льда субмарину, особенно в тех местах, где к ней были прикреплены подъемники, отметив интересную структуру их самих.

– Не особо. Эти подъемники оснащены микроволновыми точечными нагревателями. Вы притащили их сюда, поставили так, чтобы никто не видел, а потом начали выдвигать вниз, по ходу растапливая лед. Добравшись до воды, вы похитили лодку, прикрепили ее к ним, а затем снова начали протапливать путь наверх. Спокойно и без шума, без больших выбросов энергии, которые могли бы зафиксировать детекторы, и даже вода под лодкой успевала замерзать по мере того, как та двигалась вверх, так что никакой подозрительной дыры во льду не осталось.

– Замечательно! – Мне показалось, будто в его голосе послышались уважительные нотки. – А дальше?

– Вы меня обескуражили, – признался я. – От подводной лодки в ста метрах от воды, как мне кажется, нет никакой пользы. Если только, конечно, вы не сооружаете помещение для какого-то экзотического клуба.

– Ваше чувство юмора… – Он не договорил и слегка наклонил голову, словно прислушиваясь… а когда он снова выпрямился, я увидел, как ощетинились его усы. – Вас вызывают, – сказал он.

В его голосе прозвучало нечто такое, отчего у меня по спине пробежал холодок.

– Кто?

– Ваши друзья. – Он потянулся к моему шлему и включил коммуникатор.

– … тона, – послышался хорошо знакомый голос. – Повторяю: Терренс Эпплгейт вызывает Фрэнка Комптона. Черт побери, Фрэнк, я знаю, что вы где-то здесь.

Я выключил коммуникатор.

– Что я должен делать? – спросил я.

– А вы сами что собираетесь делать? – Каков вопрос, таков ответ.

Я поморщился, но особого выбора у меня не было.

– Мне нужно идти, – сказал я. – Я знаю Эпплгейта, и он не перестанет меня искать, пока не найдет.

– Тогда идите, – сказал беллидо.

Я всегда считал беллидо в какой-то степени непредсказуемыми, но даже при этом его реакция показалась мне весьма неожиданной.

– Замечательно! – вернул я его реплику. Пройдя мимо его товарища, замершего на месте, я начал подниматься по склону.

Я прошел метров тридцать, прежде чем заметил, что его передатчик все еще прикреплен к моему шлему. Сняв его, я сунул черный кружок в карман скафандра.

Лишь оказавшись в непосредственной близости от входа, я включил коммуникатор. Эпплгейт все еще продолжал меня вызывать, и голос его звучал теперь не столько сердито, сколько обеспокоено.

– Я здесь, – ответил я, как только он сделал паузу, чтобы набрать в грудь воздуха. – Эти дурацкие коммуникаторы…

– К черту коммуникаторы! – оборвал он меня. – С экскурсией на Бейлеркомб произошел несчастный случай.

Я почувствовал, как у меня сжалось сердце.

– Бейта? – спросил я уже на бегу, оскальзываясь и спотыкаясь.

– Не знаю, – ответил он. – Где вы?

– Возле новых санных трасс, у дальнего конца линии красных опор. Я возвращаюсь.

– Оставайтесь на месте. Сейчас буду.

Я нахмурился, но затем с опозданием отметил тихий звук шоршианских двигателей. Повернувшись, я увидел сверкающий истребитель «чафта-669», садившийся на лед в двадцати метрах от меня.

– Забирайтесь! – рявкнул в моем шлеме голос Терренса. Купол кабины уже был откинут.

– Садитесь на место оператора, – приказал он, показывая через плечо на кресло позади него.

– Что тут делает эта штуковина? – спросил я, хватаясь за поручни и падая в кресло. – Я думал, мы собирались лететь на Модхру-2.

– Идея Лосуту, – проворчал он, закрывая кабину и поднимая истребитель над поверхностью. – Он думал, что это сэкономит время – если мы приведем один из истребителей сюда, чтобы вы могли на него взглянуть. Я не мог даже и мечтать, что он на самом деле может нам для чего-то понадобиться. Держитесь.

Он запустил двигатель на полную мощность, и перегрузка вдавила меня в кресло.

– Что случилось? – крикнул я сквозь доносившийся сзади меня рев.

– Похоже, водитель не справился с управлением, и автобус врезался в ледяной столб, – ответил полковник. – Я услышал, что Бейта пыталась вас звать и что никто не мог вас найти, так что я поднял «чафту» и отправился на поиски сам.

Я снова почувствовал неприятный холодок по спине. Бейта меня звала? Зная, где я и чем занимаюсь, она пыталась меня вызывать? Маловероятно.

– Теперь ваша очередь, – велел он. – Что вы делали в закрытой зоне в скафандре рабочего?

– Хотел узнать, как идут работы в новых туннелях, – ответил я, снова переходя на ложь и одновременно пытаясь проанализировать возможные ловушки. – Если я собираюсь рекомендовать это место нашим клиентам, я должен знать о нем все, включая и то, каким образом оно будет развиваться дальше.

– Почему вы просто не попросили устроить вам экскурсию?

– На экскурсиях показывают только то, что хочет руководство.

Я увидел, что мы пролетали над отелем. А вот и утренний челнок! Но неподалеку от него стоял еще один корабль с угловатыми очертаниями военного транспортника. Прижавшись шлемом к стеклу, я смог различить фигуры в темно-зеленых халканских военных скафандрах, двигавшиеся в сторону отеля.

Но едва я изогнул шею, пытаясь увидеть больше, мой бывший начальник развернул истребитель на несколько градусов влево, отрезав мне обзор.

– Эй! – запротестовал я.

– Что «эй»? – крикнул он в ответ. – Вот черт!

– Ничего, – сказал я. – Далеко еще?

– Километров тридцать. Не волнуйтесь, я уверен, что с ней все в порядке.

На месте аварии царило оживление. Вокруг автобуса уже стояли три кареты скорой помощи, а несколько халков помогали пассажирам выбраться из разбитой машины. Сам автобус почти лежал на левом боку, воткнувшись носом в огромный ледяной сталагмит.

Эпплгейт посадил истребитель в пятидесяти метрах.

– На какой мы частоте? – спросил я, пока мы бежали к месту происшествия. – Я все еще на рабочем канале.

– На второй общей.

Я переключил частоту, и тишину взорвали отрывистые команды, стоны и всхлипывания раненых или испуганных туристов и успокаивающие голоса медиков.

– Бейта? – крикнул я.

– Она здесь, – ответил голос халка, и один из медиков, сидевший на корточках возле «скорой», поднял руку. Неподвижно сидевший у его ног человек поднял взгляд, и я увидел, что это действительно Бейта, на лице которой застыло страдальческое выражение. Но, по крайней мере, она была жива. Я направился к ней… и внезапно остановился, когда высокий халк преградил мне путь.

– Вы Комптон? – спросил он. Он был в военном скафандре, со знаками различия майора на воротнике.

– Прочь с дороги! – прорычал я, пытаясь его обойти.

Однако он не собирался уступать.

– Вы Комптон? – повторил он.

– Да, это он. – Эпплгейт взял меня за руку. – Прошу прощения, Фрэнк, но тут возникла ситуация…

– Только без шуток! – Я попытался высвободиться.

– С Бейтой все в порядке. Это займет не больше минуты.

Он повел меня вокруг автобуса к тому месту, откуда была видна его нижняя часть. Майор следовал за нами по пятам. Вблизи повреждения выглядели еще хуже, чем казалось с воздуха, и я вдруг обнаружил, что думаю о том, с какой скоростью ехал этот придурок, когда врезался в лед.

– Вон там, под тем выступом. – Мой, так сказать, конвоир показал на шасси между двумя правыми колесами. – Видите?

– Конечно вижу, – сказал я как можно более терпеливо. С этой точки длинный завернутый в пластик пакет трудно было не заметить. Учитывая, что рядом стояли трое халков, обследовавших и ощупывавших его со всех сторон, суть его являлась не более очевидной, чем содержание голографической рекламы на Таймс-сквер. – И что?

– Вы знаете, что это?

– Я забыл рентгеновские очки в другом костюме! – прорычал я. – Вы не пробовали его просто развернуть?

– Незачем, – мрачно заметил майор. – Это звуковой дезинтегратор, предназначенный для подводного бурения.

– Прекрасно, – сказал я. – А я-то тут при чем?

Вместо ответа халк показал на две из трех фигур, изучавших дезинтегратор. Они подошли к нам, и, прежде чем я успел среагировать, блеснул металл, и мои руки оказались в наручниках.

Мое сердце, которое уже и так отчаянно колотилось из-за Бейты, начало работать подобно отбойному молотку.

– Что вы делаете, черт бы вас побрал? – рявкнул я.

– Вас ждут в отеле. – Майор вцепился в мою руку и подтолкнул к машине «скорой». Я увидел, что медик уже поставил Бейту на ноги и помогал ей забраться внутрь. – Вас и вашу женщину.

– Что ж, ладно, – пробормотал я. В отдалении показался напоминавший шмеля тяжелый грузовик, захваты под брюхом которого походили на ноги гигантского насекомого. – Лучше пусть будет по-хорошему, – предупредил я.

– Ничего хорошего, Фрэнк, – тихо сказал Терренс Эпплгейт. – Совсем ничего.

Глава 15

С обеих сторон на переднем сиденье «скорой» меня охраняли Эпплгейт и майор; Бейту же разместили сзади, в герметичном отделении для пациентов, под предлогом, что девушку необходимо обследовать. На самом же деле я не сомневался, что никому попросту не хотелось, чтобы мы могли общаться.

Возле отеля стояли четверо халков в военных скафандрах. Один из них надел наручники на Бейту, после чего они окружили нас, и майор возглавил шествие к грузовому шлюзу, достаточно большому для того, чтобы туда могли поместиться все. Внутри нас передали двоим вооруженным халкам в обычной военной форме, после чего те, что в скафандрах, вернулись наружу. Терренс и майор сняли шлемы, затем от них избавили нас с Бейтой, и наш небольшой отряд отправился по коридорам (я насчитал четыре) к двери с табличкой «Зал совещаний».

Внутри зал выглядел достаточно стандартно. В центре стоял длинный прямоугольный стол, окруженный стульями, в дальнем же конце находился мультимедийный центр со всем необходимым для деловой видео презентации. Помещение украшали несколько скульптур и картин, а вдоль одной из стен бежал узкий ручеек, омывавший вездесущие модхранские кораллы.

Вдоль одной из сторон стола, ближайшей к кораллам, сидели трое, явно ожидая нас. Один из них принадлежал к халканской элите, хотя я и не мог опознать цветовую гамму его одежды; его сосед тоже относился к не самым низшим слоям общества. Третьим был мой знакомый беллидо, апос Мааф.

– Господин Комптон, – сказал он, кивнув двоим охранникам, которые заняли позицию у двери. – Вот мы и снова встретились.

– Да, – согласился я. Эпплгейт подвел меня к стулу напротив Маафа и усадил в него, а сам занял стул слева. – Может, вы все-таки объясните, что происходит?

– Думаю, вы и сами знаете, – мрачным тоном заявил беллидо, переводя взгляд на Бейту, которую халканский майор усадил в конце стола и сел рядом с ней. – Пусть сначала ваша спутница расскажет, что случилось в автобусе.

– На самом деле я ничего не знаю, – дрожащим голосом отозвалась Бейта. Я наблюдал за ней, пока они шли от «скорой» к отелю, и, насколько я мог понять, она не особо пострадала, хотя и пережила основательное нервное потрясение. – Сначала мы ехали по льду, и водитель рассказывал о том, что вокруг. А потом нас всех вдруг бросило вперед и на стены, и автобус опрокинулся на бок.

– Вы не видели – никто из пассажиров не подходил к водителю, прежде чем это случилось? – спросил Мааф.

Бейта покачала головой.

– Я смотрела в окно.

– Вы не видели – никто не дрался с водителем или не пытался вырвать у него руль? – настаивал беллидо. – Никто не пытался потом сбежать на лед?

– Нет, ничего такого. Я смотрела в…

– В окно, – закончил за нее Мааф. – Конечно. – Он неожиданно перевел взгляд на меня. – А вы что скажете?

Быстрая смена объекта атаки – хорошо известный способ сбить с толку допрашиваемых. К несчастью для Маафа, я учился по тем же учебникам, что и он.

– А что я могу сказать? – спокойно произнес я. – Когда это произошло, я находился в тридцати километрах оттуда.

– В зоне, в которой вам нечего было делать, – вставил не принадлежавший к элите халк.

Я посмотрел на него. – А вы кто?..

– Это Приф Клас, – пояснил Эпплгейт. У него был вид человека, оказавшегося в самом средоточии проблем, к которым лично он не имел никакого отношения. – Управляющий курортом.

– Ах вот как, – проговорил я, окидывая его взглядом. – Прошу меня извинить. Мне казалось, что главный здесь апос Мааф и только он может задавать нам вопросы.

Приф Клас ощетинился.

– Я здесь исключительно в роли советника, – поспешил с репликой Мааф. – Командует здесь полковник халканской армии Авс Блар.

– И где же он?

– Развертывает свои войска, – сказал Мааф.

– Это вовсе вас не касается, – заявил халк из элиты.

– А вы?.. – проявил я любопытство.

– Мое имя не имеет значения, – ответил он. – Управляющий Приф Клас попросил меня присутствовать на допросе.

– Понятно. – Я снова повернулся к Приф Класу. – И где же вам столь быстро удалось отыскать полковника?

– В гарнизоне на Модхре-2, естественно, – ответил Приф Клас с злобным удовлетворением в голосе. – Вы ведь не знали, что у нас тут есть гарнизон?

Я услышал, как Эпплгейт заерзал в кресле. Возможно, они с Лосуту превысили свои полномочия, рассказав мне о модхранском военном присутствии. Однако о гарнизоне они ни разу не упоминали.

– Нет, не знал, – честно сказал я.

– А теперь расскажите, что вы делали на месте проведения работ.

– Хотел узнать, как продвигается дальнейшее развитие курорта.

– Даже несмотря на то, что гостям туда вход строго запрещен?

– Я не видел никаких предупреждающих знаков. Да и что там может быть такого секретного?

Майор, сидевший рядом с Бейтой, презрительно фыркнул.

– Вы здесь для того, чтобы отвечать на вопросы, человек, а не чтобы их задавать.

Я пожал плечами.

– Прекрасно. Спрашивайте.

– Я же говорил вам – он весьма хладнокровен, – пробормотал Мааф. – И настоящий профессионал. У меня есть немалые основания видеть во всем этом руку корале Фейра.

Я насторожился. «Кора» по беллидоски соответствовало майору, а приставка «ле» означала майора спецназа. Вполне возможно, что именно с ним или ему подобным я воевал большую часть своего путешествия. Поистине бой с тенью.

– Однако у вас нет никаких доказательств, что Фейр вообще на Модхре, – возразил управляющий.

– Он здесь, – мрачно заверил его Мааф. – И вряд ли подобная неудача его обескуражит. Вы увели все подводные лодки от отеля?

– Да, и развернули их вокруг пещер, – подтвердил Приф Клас.

– А войска? – Мааф бросил взгляд на майора рядом с Бейтой.

– Развернуты вокруг плато. – Майор занялся перечислением цифр и координат.

Пока он говорил, я спрятал свои скованные запястья под краем стола. Халки надели на меня наручники, когда мой скафандр был под давлением, и никто не позаботился о том, чтобы затянуть их сильнее после того, как с меня сняли шлем. Так у меня появился шанс сбросить их и освободиться.

Рядом со мной тихо кашлянул Эпплгейт. Краем глаза я увидел, что он понимающе смотрит на меня, потом – на мои запястья. Он едва заметно кивнул, затем как ни в чем не бывало отвернулся.

Майор закончил свое изложение.

– Что ж… – Управляющий снова повернулся ко мне. – Все будет намного проще, если вы станете сотрудничать с нами.

– С удовольствием, – ответил я. – Но я понятия не имею, о чем вообще идет речь.

– На самом деле вполне возможно, что он говорит правду, – неохотно проговорил Мааф. – Я читал его досье и с трудом представляю себе его участие в чем-то подобном. Вы согласны, полковник Эпплгейт?

– Я никогда его слишком хорошо не знал, – уклончиво заметил Эпплгейт. – Он был лишь одним из многих разведчиков, работавших под моим руководством.

– Однако, если он ни в чем не виноват, то как вы объясните его присутствие здесь? – спросил Приф Клас.

– Верховный комиссар ассамблеи Пятого сектора, Джан Кла порекомендовал нам эту планету.

– А все остальное – чистое совпадение? – язвительно поинтересовался управляющий Клас.

– Что за «все остальное»?

Халк фыркнул.

– Занимаете выжидательную позицию?

– Или он на самом деле не имеет к этому никакого отношения, – повторил беллидо. – Если так, у него нет никаких причин скрывать информацию, которая могла бы привести нас к Фейру.

Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, и я с трудом подавил циничную улыбку. Неужели они думали, что меня так легко поймать на старый прием «хороший полицейский – плохой полицейский»? Особенно если Эпплгейт, очевидный кандидат на роль хорошего полицейского, явно не был заинтересован в том, чтобы подыгрывать остальным?

– Можете попробовать, – неохотно пробормотал Приф Клас. – Только покороче.

Апос повернулся ко мне.

– Мы предполагаем, что где-то здесь находится неподконтрольный никому отряд беллидоского спецназа, – негромко и серьезно проговорил он. – Вероятнее всего, они уже на Модхре-1, хотя некоторые могут еще оставаться вне пределов планеты. Они явились сюда, – он поморщился, – чтобы уничтожить коралловые рифы.

Я почувствовал, как мои брови ползут на лоб. Из всех возможных сценариев, приходивших мне на ум, экотерроризм был, вероятно, последним, о чем я мог бы подумать.

– Ради всего святого, зачем?

– Не знаем. Возможно, он обиделся на халков из-за какого-то пустяка или попросту свихнулся. Все началось два месяца назад, с похищения одной из служебных подводных лодок. По имеющимся у нас сведениям, она спрятана где-то в пещерах, в которых вы побывали два дня назад.

– Да, я и сам об этом думал, – согласился я, решив притвориться, будто не знаю, что они уже слышали от меня подобный вывод с помощью «жучков» в нашем номере.

– Это все, что было известно на сегодняшний день, – продолжал Мааф. – Халки пытались просканировать пещеры, но безуспешно – слой камня слишком велик, к тому же модхранская вода насыщена растворенными минералами. Так или иначе, одну подлодку никто не считал серьезной угрозой, особенно после того, как мы постоянно наблюдаем за всеми подходами к пещерам.

– Понятно, – кивнул я, отметив, что он постоянно говорит «мы». Очевидно, его совместные действия с халками начались значительно раньше сегодняшнего утра. – Почему бы вам просто не проследить, когда Фейр появится на курорте? Вы ведь знаете, как он выглядит, верно?

– Конечно, – ответил Мааф. Достав ридер, он нажал несколько кнопок и подвинул его через стол ко мне. – Узнаете?

Да, это был тот самый мнимый пьяница, с которым я час назад расстался в новом туннеле.

– Я видел его в поезде на Джуркалу, – сказал я, возвращая ридер. – Так почему же вы его не арестовали?

– Потому что до сегодняшнего дня мы даже не знали, какая раса замешана в этом заговоре! – прорычал Приф Клас. – Не говоря уже о конкретных личностях.

– И вы уверены, что это именно Фейр?

– Вполне, – мрачно заметил апос. – Это один из его солдат пытался вырвать руль у водителя автобуса, из-за чего и произошла авария.

Я нахмурился.

– Вы меня окончательно запутали.

– В самом деле? – Приф Клас холодно смотрел на меня. – Вы не заметили, что плато находится прямо над пещерами, где прячут похищенную подлодку? Или что толщина льда в том месте составляет не больше тридцати метров и его легко пробить с помощью нескольких правильно направленных термических зарядов?

– Нет, ничего такого я не заметил, – невозмутимо ответил я.

С их точки зрения, это выглядело даже вполне логично. Если не считать не слишком приятного факта, что на самом деле подводная лодка находилась вовсе не там, где они думали. Так или иначе – что же все-таки замышлял Фейр?

– В самом деле? – снова завелся управляющий. – И лишь по чистому совпадению вы случайно оказались на поверхности, в том месте, где вам совершенно нечего было делать, и точно в то время, когда все случилось?

И тут до меня наконец дошло.

– Вы полагаете, будто я пытался отвлечь от Фейра ваше внимание?

– Почему бы и нет? Особенно если учесть, что накануне вы были в том же самом месте, как раз тогда, когда солдаты прятали дезинтегратор внутри автобуса. Почему бы не воспользоваться удачным отвлекающим маневром дважды?

– Вот только кого должны были отвлечь мои действия? – сухо возразил я. – Что я такого сделал, из-за чего оказался под вашим колпаком?

– Ничего особенного, Фрэнк. – Эпплгейт решил поучаствовать в допросе. – Но вы ведь не станете отрицать, что вокруг вас уже произошло немало странного с тех пор, как вы сели в квадрорельс на Терре. – Он показал на ридер Маафа. – А теперь мы слышим, что вы чуть ли не сидели бок о бок с этим самым Фей ром. Что еще мы можем подумать?

– Во-первых, бок о бок мы с ним не сидели, – сказал я, поднимая скованные руки и постукивая друг о друга пальцами. – Я видел его в баре, не более того. Во-вторых, мы с Бейтой даже не оказались бы на Модхре, если бы нам не предложил этого Джан Кла. Если хотите кого-то обвинить – вините его. В-третьих, если вы задержали одного из сообщников Фейра, почему вы не допрашиваете его вместо меня?

Мааф бросил взгляд на халканского майора, хмуро смотревшего на меня.

– Может, вы ответите? – предложил он. Майор нахмурился еще больше.

– Его у нас нет, – в голосе его звучали злость и замешательство. – Его доставили в отель, но он сбежал из-под стражи. Сейчас мы его ищем.

– В самом деле? – спросил я, с трудом удерживаясь от готовых вырваться язвительных замечаний. – По крайней мере, в этом вы меня обвинять уж никак не можете.

– Зря вы так в этом уверены, – предупредил Приф Клас. – В том, что касается тайных заговоров, законы халков весьма четки и суровы.

– Что означает – пора договариваться, – поторопил меня мой бывший начальник. – Если у вас есть какие-то мысли насчет того, где сейчас Фейр или каким образом он намерен добраться до той подлодки… придется им об этом рассказать. Немедленно.

Я посмотрел на Бейту. Она напряженно смотрела на меня, и в глазах ее видна была молчаливая просьба.

Но просьба о чем? Чтобы я уступил и рассказал Маафу и Приф Класу об укрытии в туннеле? Или, напротив, чтобы я молчал и дал время Фейру и его сообщникам завершить свою миссию, в чем бы она ни заключалась?

Впрочем, если уж на то пошло – какое мне, собственно, дело до того, чего хочет Бейта? Она лгала мне с самого начала, утверждая, что она не заодно с Фейром, и тем не менее используя тот же шифр, что и он. Я ничем не был ей обязан. Снова повернувшись к Маафу, я открыл рот…

И промолчал.

Беллидо пристально смотрел на меня, ощетинив усы, почти не дыша, выражая всем своим видом напряженное ожидание.

И тут до меня вдруг дошло, как следует себя вести.

– Я просто подумал, – медленно начал я, – что даже если Фейр доберется до подлодки, ему придется каким-то образом протащить с собой взрывчатку или что-то в этом роде, чтобы уничтожить кораллы.

Усы Маафа слегка опустились.

– Если у него есть второй дезинтегратор, то это ему не потребуется, – слегка разочарованно ответил он. Он явно рассчитывал, что я выложу ему все, что знаю. – С его помощью он смог бы разнести оболочку кораллов на мелкие осколки, уничтожив находящиеся внутри полипы.

– Это лишь пустая трата времени! – Управляющий не скрывал дурного расположения духа. – Скажите, Комптон, как долго вы намерены здесь пробыть?

– Я забронировал номер еще на два дня. Думаю, вы об этом и так знаете.

– Тогда как вы объясните это? – Нагнувшись к полу, он поднял мои чемоданы и торжествующе швырнул их на стол рядом с собой. – Или вы будете утверждать, что это не ваш багаж?

Естественно, Бейта собрала наши чемоданы, прежде чем отправиться на экскурсию – я ведь сказал ей, что мы улетаем дневным челноком.

– Нет, все верно, это наш багаж, – согласился я.

– И как вы объясните, что полностью собрали вещи, если намеревались оставаться здесь еще два дня?

– Вопросами транспорта занимается моя помощница. Видимо, она узнала, что наши первоначальные планы не совмещаются с расписанием квадрорельса, и решила, что мы уедем сегодня днем.

На его плоской бульдожьей морде промелькнуло раздражение. Естественно, все переговоры по коммуникаторам отеля за прошлый вечер уже проверили, так что было известно, что Бейта связывалась с туннелем. Подловить им меня было не на чем.

Но это не означало, что они все же не попытаются это сделать.

– И что же там у вас не совпало с расписанием? – спросил Приф Клас.

Сидевший рядом с ним знатный халк пошевелился в кресле.

– При всем уважении к вам, управляющий, мы так ни к чему не придем, – сказал он.

– Да, ваше благородие, – подобострастно пробормотал тот. – Ваши предложения?

Халк чуть повернул голову.

– Там кораллы. Пора ими воспользоваться.

Стоило ему это сказать, как атмосфера в помещении внезапно переменилась.

Что именно произошло, я не знал – не было ни напряженной тишины, ни судорожных вздохов, ни странных лиц, ни беспокойного ерзанья. Но в одно мгновение что-то неуловимо изменилось. Что-то жизненно важное.

– Да, – пробормотал управляющий, и в глазах его вспыхнул тот же огонь, который я недавно видел в глазах беллидо. – Прекрасно.

– Погодите, – осторожно вмешался Эпплгейт, переводя взгляд с одного на другого. – Не думаю, что вам действительно стоит это делать.

– Вы полагаете, что вправе так разговаривать с нами на нашей собственной территории? – Голос знатного халка звучал спокойно, но взгляд сверлил Терренса, словно пара плазменных резаков.

– Он гражданин Терранской конфедерации, – невозмутимо возразил мой бывший начальник. – Соответственно, он обладает определенными правами.

– Можете заявить протест, когда все закончится, – сказал аристократ, делая знак двоим солдатам, стоявшим возле двери. – Охрана, снимите с него скафандр. – Он задумчиво наклонил голову. – И с его женщины тоже.

– Я могу его найти, – вдруг заявила Бейта, когда двое солдат шагнули к нам.

Все взгляды обратились к ней.

– Вы имеете в виду Фейра? – уточнил Приф Клас.

– Да. – Голос девушки звучал напряженно, выражение лица напоминало осужденного на смерть перед расстрелом. – Мне нужен только ридер из моего чемодана.

Я нахмурился, пытаясь прочитать хоть что-то в ее глазах. В ридере вряд ли могла содержаться информация о том, где находится Фейр. Что она замышляла?

– Прекрасно, – медленно проговорил управляющий, вставая. Положив чемодан набок, он открыл его.

И тут меня словно окатило горячей волной – я все понял! Она собиралась привести в действие «саарикс-5».

Я посмотрел на Приф Класа, копавшегося во внутренностях чемодана Бейты, отчетливо чувствуя вес висевшего у меня за спиной шлема, которого до этого почти не замечал. В зависимости от радиуса распыления яда мы с Бейтой могли успеть надеть шлемы, прежде чем «саарикс» до нас доберется. Возможно, успел бы это сделать и Эпплгейт, если бы быстро сообразил, что происходит.

Но остальные…

Был ли я чем-то им обязан? В любом случае, никто из них не угрожал нам и не делал ничего такого, что оправдывало бы применение смертоносного оружия. Мог ли я просто сидеть как ни в чем не бывало, позволив Бейте их убить?

Приф Клас наконец нашел ридер и вертел его в пальцах, подозрительно глядя на Бейту. Вряд ли его удалось одурачить, и он явно понимал, что тут что-то не так.

– Ну что ж, ладно, – наконец пробормотал он. – Но сначала вы и Комптон должны снять скафандры.

Лицо девушки напряглось еще сильнее. Она бросила короткий взгляд на меня.

– Что ж, давайте. – Я пожал плечами, голосом изображая легкое раздражение. – Снимайте, скажите им все, что они хотят знать, и мы сможем наконец отсюда убраться.

Долю секунды она молча смотрела на меня; на ее лице одна за другой промелькнула целая гамма эмоций, а затем оно приобрело обычный бесстрастный вид.

Столь же бесстрастным сейчас изо всех сил пытался выглядеть и я… поскольку для того, чтобы мы могли снять скафандры, халкам пришлось бы снять с нас наручники.

Конечно, мне противостояли бы двое солдат и майор. Но для нас это был, возможно, единственный шанс.

Двое солдат шагнули с обеих сторон к Бейте и поставили ее на ноги. Я наблюдал за ними, прикидывая, когда и как мне действовать, когда подойдет моя очередь.

И тут, едва один из солдат взялся за застежку на ее воротнике, дверь позади них распахнулась.

Оба солдата резко повернулись, рефлекторно опуская руки к пистолетам. Но это был лишь циммахей в ярко-оранжевом скафандре – стекло его шлема было затемнено, словно он только что вошел снаружи, но грушевидные очертания его фигуры не оставляли никаких сомнений. Увидев нас, он остановился как вкопанный.

– Здесь инструктаж по лыжам? – неуверенно спросил он. Его голос доносился изнутри шлема, словно из глубокой ямы.

– Вы ошиблись дверью, – сухо ответил управляющий.

От подарка судьбы не стоило отказываться, а появление циммахея неожиданно увеличило мои шансы. Двое солдат сейчас стояли ко мне спиной, а по крайней мере часть внимания остальных была отвлечена на дверь.

Пора действовать!

Солдаты казались очевидными мишенями, но поскольку нас разделял Эпплгейт и большая часть стола, я знал, что добраться до них не успею.

Другое дело Мааф – он сидел прямо напротив меня, и его церемониальные пистолеты поблескивали в наплечных кобурах. Если я сумею достаточно быстро перескочить через стол, то смогу схватить один из пистолетов, прежде чем он отреагирует.

Взявшись крепче за край стола, я слегка приподнялся, готовясь отшвырнуть стул ногой в сторону.

– Прошу прощения…

Циммахей низко поклонился и вытянул руки, словно намереваясь нас благословить. Я заметил пару узких оранжевых цилиндров, пристегнутых снизу к обоим его запястьям…

… И с двойным щелчком, напоминавшим звук ломающейся ветки, из них вылетели два заряда, ударив затем обоих халканских солдат прямо в торс.

Солдаты попятились к столу, судорожно пытаясь нашарить пистолеты. Четверть секунды спустя они рухнули на пол. Напротив меня Мааф прорычал какое-то проклятие, резко отшвыривая назад стул и выхватывая оружие. Однако циммахей, похоже, следил за каждым его движением – стволы на его запястьях щелкнули еще раз, заставив беллидо безвольно осесть на пол, его пистолеты отлетели в сторону.

Приф Клас и аристократ, которые куда в меньшей степени привыкли к внезапным проявлениям насилия, даже не успели подняться со стульев.

Остались лишь Бейта, Эпплгейт и я.

– Спокойно, – предупредил я, поднимая скованные руки и демонстрируя их циммахею. – Возможно, мы с вами по одну сторону.

– Возможно, – ответил он. – Одну секунду, пожалуйста.

Продолжая держать Терренса под прицелом одного из стволов, он методично выпустил еще три заряда из второго в каждую из фигур, уже обмякших на стульях или распростертых на полу.

– Чтобы полностью усыпить, нужно больше одного заряда, – прокомментировал он. Все еще не упуская из виду моего бывшего начальника, он другой рукой коснулся кнопки на шлеме. Стекло стало прозрачным.

Как ни странно, я совершенно не удивился, увидев перед собой корале Фейра.

– Спасибо за помощь, – поблагодарил я. – Как всегда вовремя.

– Вы в ней нуждались, – ответил он, глядя на девушку и полковника. – Им можно доверять?

– Бейте – да, – сказал я, лишь слегка греша против истины. – Однако боюсь, что за господина Эпплгейта ручаться я не могу.

Тот бросил на меня удивленный взгляд.

– Что ж, спасибо, – проворчал он. – Огромное спасибо.

– Ничего личного, – заверил я его, опуская скованные руки на колени и ощупывая пальцами края браслетов. – На этом куске льда в данный момент я никому особо не доверяю. И думаю, пора все-таки, чтобы кто-то мне рассказал, что, собственно, происходит. Я смотрел на Фейра. Он был занят тем, что освобождал спящих солдат-халков от пистолетов и коммуникаторов. Оранжевый цвет его скафандра-хамелеона быстро менялся на темно-зеленый, а нижняя часть грушевидного циммахейского туловища приобрела нормальную форму тела беллидо. Затем он бросил быстрый взгляд на Эпплгейта.

– Могу рассказать, – предложил полковник, возясь с моими наручниками. – Оказывается, модхранские кораллы обладают некими свойствами, о которых халки никому больше не упоминают. Если быть точнее, химические вещества, содержащиеся в оболочке, вызывают не слишком сильный наркотический эффект у большинства рас. У небольшого процента он может вызывать привыкание, примерно такое же, как героин-3 или «редпис». – Он посмотрел на Фейра. – Как видите, мы достаточно осведомлены, корале.

– Вроде героина-3 или даже похуже? – переспросил я. – И как давно эту дрянь поставляют по всей Галактике?

– Официальные лица утверждают, будто им это неизвестно, – сказал Терренс. – Возможно, они действительно не знают. Но кто-то использует кораллы, чтобы манипулировать сознанием других. Важных персон, корпораций, может быть, даже целых правительств.

– Включая кое-кого в Генеральных Штатах? – предположил я, вопросительно посмотрев на Фейра.

Тот не ответил, но Эпплгейт кивнул.

– Весьма вероятно. Должен сказать, кстати, что те, кого на этом поймали, оказались не слишком многословными.

– И кто же за всем этим стоит?

Мой бывший начальник пожал плечами.

– Некая тайная группировка, именующая себя модхри. Кем бы они ни были, источник их могущества находится здесь, в километре под нашими ногами. Стоит его уничтожить, и с ними покончено.

Я снова посмотрел на Фейра, с интересом отметив, что и он, и Бейта вели себя удивительно молчаливо.

– Можете что-нибудь добавить? – предложил я.

– Господин Эпплгейт верно уловил суть, – бесстрастно произнес беллидо, обходя вокруг стола и подбирая пистолеты Маафа.

– Только суть?

– Есть еще кое-какие подробности. – Фейр показал на спящего аристократа. – Во-первых, этот халк – один из них. Он управляет компанией, которая занимается добычей и транспортировкой кораллов.

– Вот как? – Я перевел взгляд на полковника. – И какова позиция Конфедерации на этот счет?

Он поморщился.

– Официально – никакой. Мы не пропускаем кораллы на наши планеты и намерены поступать так и дальше. Неофициально, – он что-то покрутил в моих наручниках, и они раскрылись, – ООН поддерживает любые действия, направленные на борьбу с опасными наркотиками. Что касается меня лично – против подобных действий на Модхре-1 я ничего не имею. Если хотите им помочь, я вам мешать не стану.

Я посмотрел на Бейту.

– Согласны?

– Да, – чуть дрожащим голосом ответила она.

– Корале Фейр?

Беллидо слегка поклонился.

– Ваша помощь будет крайне ценна для нас.

– Тогда пошли.

– Удачи, – с легкой усмешкой бросил Эпплгейт. Я обошел бывшего начальника сзади, но тут же остановился и повернулся к нему.

– Еще одно… – Я сделал незаметный знак Фейру. – Мы ведь не хотим, чтобы Приф Клас и Мааф подумали, что вы их предали, верно?

Глаза Терренса расширились.

– Что? Погодите…

Его протест оборвал щелчок ствола корале. Полковник еще успел бросить на меня злобный взгляд, затем глаза его закатились и он бесчувственно обмяк на стуле.

– Хороший выстрел! – одобрил я, надевая шлем. Выключив коммуникатор скафандра, достал из кармана передатчик и снова прикрепил его к стеклу. – С чего начнем? – спросил я, выбирая один из халканских пистолетов, аккуратно разложенных на столе, и пряча его в боковой карман.

– Увидите, – сказал Фейр, прикрепляя еще один передатчик к стеклу шлема Бейты. Его скафандр-хамелеон выглядел теперь как точная копия военного скафандра халков. – Забирайте чемоданы, – добавил он, беря еще один пистолет. – Сюда мы больше не вернемся.

Глава 16

В коридоре за дверью зала для совещаний было пустынно. По пути к шлюзу мы заметили несколько фигур, включая двух халканских солдат, но все они были достаточно далеко, и, насколько я мог судить, никто из них не обратил на нас внимания.

Вокруг мало что изменилось с тех пор, как мы были на поверхности в последний раз, по крайней мере челнок и халканский транспортник оставались на прежних местах. Мы направились в сторону посадочной площадки – впереди я и Бейта, с нашим багажом, за нами Фейр, держа нас под дулом пистолета, как и полагалось сопровождающему пленников.

– Надеюсь, вы не рассчитываете протащить нас на борт транспортника? – предупредил я. – У халканского спецназа тоже есть скафандры-хамелеоны.

– Не беспокойтесь, – заверил меня беллидо. Через передатчик я услышал, как кто-то что-то докладывает ему по коммуникатору в его скафандре. – Будет другое судно.

Словно в ответ на его слова, над горизонтом появился большой корабль, который направлялся прямо к нам. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы опознать в нем уже знакомый тяжелый грузовик, в захватах которого висел разбитый туристский автобус. Грузовик продолжал двигаться в нашу сторону, летя на низкой высоте и намного быстрее, чем я мог ожидать от машины, тащившей с собой подобную массу.

Я все еще смотрел на него, когда захваты вдруг разжались и автобус медленно полетел вниз. Послышался судорожный вздох Бейты, а секунду спустя автобус рухнул прямо на транспортник.

Даже в разреженной атмосфере Модхры удар прозвучал достаточно громко, словно скрежет мясорубки, в которую попала кость.

– Быстро к челноку! – приказал сквозь шум Фейр.

Мы ускорили шаг, стараясь, чтобы наш бег не слишком напоминал прыжки кенгуру, а позади нас из шлюзов начала появляться привлеченная грохотом толпа; я заметил с десяток фигур в военных скафандрах, спешивших к нам с двух ближайших холмов. Сам грузовик, освободившись от бремени, пронесся над нами и скрылся за горизонтом в той стороне, где находились новые санные трассы.

Без каких-либо препятствий добравшись до открытого люка челнока, мы проскользнули внутрь. Я достал пистолет, просто на всякий случай, пока Фейр закрывал люк и заполнял шлюз воздухом. Открылся внутренний люк, и мы вошли в челнок.

Оказалось, что пистолет можно было и не доставать. В креслах командира и второго пилота челнока уже сидели двое, и хотя на них были военные скафандры халков, по их бесстрастным взглядам было очевидно, что на самом деле это двое солдат Фейра.

– Полагаю, это объясняет, куда делся пленник халков, – заметил я, когда Фейр жестом предложил нам пройти вперед.

– В данный момент он пилотирует грузовик, – сказал корале. – А вы умеете управлять этой машиной?

– Возможно. – Я быстро окинул взглядом приборы. Все надписи были на халканском, но расположение было более-менее стандартным. – Думаю, да – если только вам не требуется что-нибудь чересчур сложное.

– Вообще ничего сложного, – заверил меня Фейр, жестом предлагая беллидо покинуть кресла. – Нам нужно лишь вернуться туда, где вы обнаружили меня сегодня утром.

– Понял. – Я сел в кресло пилота и пристегнулся, затем проверил двигатели и убедился, что они должным образом прогрелись. – Скажите, когда стартуем.

– Сейчас.

Моя летная подготовка, полученная во время службы в разведке, в основном ограничивалась истребителями и прочими военными кораблями, и меня несколько удивило то, как медленно реагирует челнок на мои команды. Но мне все же удалось развернуть его в нужном направлении, а после того, как я прибавил мощности плазменно-ионных двигателей, он повел себя куда более живо и нас мягко вдавило в кресла.

Мы пронеслись над замерзшим ландшафтом, а минуту спустя оказались у самого конца ряда красных опор возле недостроенных санных туннелей.

– Что дальше? – крикнул я.

– Нужно растопить лед над северным туннелем! – последовал приказ. – Вы знаете где.

Я обернулся через плечо. Пока я был занят пилотированием, Фейр и его приятели собрали два весьма неприятного вида пятнадцатимиллиметровых пулемета.

– Неплохо! – сказал я. – Это все с Си-старрко?

– Да, – ответил беллидо. – Оружие военного класса не разрешается перевозить квадрорельсом, так что мы привезли кое-какой товар на продажу, а взамен приобрели все необходимое у местных.

– На черном рынке, надо полагать. Кстати, вы ведь понимаете, что подобные игрушки здесь под запретом?

– Не беспокойтесь, – заверил он. – Займитесь растапливанием льда, а истребители оставьте нам.

– Истребители? – Я проверил показания приборов, затем огляделся.

Они действительно были там – пара одинаковых «чафт-669», настороженно паривших надо льдом, и носы их были повернуты в нашу сторону. Затем один из них опустил нос и снова его поднял, нацелившись на наш корабль, – универсальный приказ сдаться.

– Похоже, у них не слишком дружественные намерения, – предупредил я Фейра.

– Не обращайте на них внимания, – сказал он, помогая одному из своих вооруженных соплеменников войти в шлюз по правому борту. Второй уже стоял в левом, и внутренний люк за ним закрывался. – Это гражданское судно, – добавил он, проходя вперед и садясь в кресло второго пилота. – Они не станут стрелять в нас, пока не поймут, что нас не удалось одурачить.

– Одурачить… каким образом?

– Потом, все потом. А теперь – осторожнее.

Я опустил челнок до высоты в десять метров над поверхностью, примерно в тридцати метрах за тем местом в северном туннеле, где ждала спрятанная подлодка. Задрав нос вверх – не слишком простая задача, учитывая направление тяги двигателей, – я осторожно прибавил мощности.

– Как именно не удалось нас одурачить? – снова спросил я, когда лед начал превращаться в клубы пара.

– Я уже говорил вам, что далеко не все утверждения Эпплгейта соответствуют действительности. – Фейр бросал взгляд то на тающий лед за кормой, то на истребители. Пока что он был прав – казалось, их вовсе не беспокоило то, чем мы занимались. – Главное заключается в самой сущности угрозы, которой нам приходится противостоять, – продолжал он. – Модхри – не просто группа наркоторговцев. Это сам коралл.

Я нахмурился.

– Это… что? Кто?

– Модхранские кораллы состоят из множества крошечных полипов внутри оболочки, – пояснил он. – В отличие от других кораллов, эти полипы в больших количествах образуют нечто вроде коллективного разума. Чуть левее.

Я развернул челнок на несколько градусов в указанном направлении.

– Что значит – коллективный разум?

– Полипы функционируют подобно клеткам обычного мозга, за исключением того, что вместо нейронных связей используется телепатическая. В количестве нескольких тысяч они могут создать рудиментарное самосознание, и любая достаточно большая группа может связываться с другими на расстоянии в сотни километров, формируя намного более развитой разум. – Беллидо посмотрел на меня. – Вы, конечно, мне не верите.

– Я этого не говорил, – осторожно произнес я. В любом случае, есть ли смысл высказывать свои сомнения тому, по чьему мановению руки могла быть приведена в действие пара пулеметов. – Откуда вы все это знаете?

– Смотрите! – Он показал на дисплей. – Видите? Я посмотрел на экран, ожидая увидеть аморфную массу кораллов, поднимающуюся среди клубов пара и струй воды, словно граф Дракула в классическом фильме ужасов. Однако сначала я вообще ничего не увидел и лишь потом понял, что он показывает на пару серых металлических колонн – подъемные балки, прикрепленные к похищенной лодке. Мы были уже почти у цели.

– Значит, вывезенные с планеты куски кораллов шпионят для основной колонии или что-то вроде этого?

– Вывезенные кораллы – мы называем их «форпостом» – находятся слишком далеко от своих сородичей, чтобы связываться с ними напрямую, – ответил Фейр. – Опасность заключается в мобильных колониях, или носителях, которые они создали внутри большинства общественных и политических лидеров Галактики.

Я почувствовал, как у меня зашевелились волосы на затылке.

– Что значит – создали? Каким образом?

– Контактным путем. Полип может внедриться под кожу и в кровь через маленькую царапину после прикосновения к кораллу. Оказавшись там, он разрастается в полный организм, затем делится, растет и создает свою собственную колонию.

– А потом?

– Колония формирует скрытую вторую личность. Обычно она остается в подсознании носителя, оказывая лишь незначительное влияние на его поведение и принимаемые решения. Обычно эти решения весьма разумны, и носитель даже не догадывается, что их ему подсказал кто-то еще.

«Давайте же, – подталкивал меня Мааф тогда в казино. – Потрогайте коралл».

А на следующий день, в состоянии странной и необъяснимой прострации, я едва не решил именно так и поступить.

– Для этого действительно необходимо, чтобы кто-то сидел внутри? – спросил я, не будучи вполне уверен, что хочу услышать ответ. Если они сумели подсадить мне эту дрянь без моего ведома…

– Нет, достаточно большая колония может оказывать воздействие и на расстоянии.

Я облегченно перевел дух. Корале между тем продолжал:

– Мы называем их мыслевирусами. Они могут задерживаться в чужом разуме в течение нескольких минут, а иногда часов.

– Что дает жертве достаточно времени, чтобы убедить себя отдаться на их милость, – мрачно пробормотал я.

– Именно так… Смотрите!

В облаке пара была теперь видна верхняя часть лодки, и по мере того, как таял лед, показывались ее борта.

– В таком случае, если вы пытаетесь уничтожить кораллы, то зачем поднимать лодку? – спросил я.

– Выключите двигатели, чтобы грузовик мог ее зацепить, – сказал он. – После этого мы сможем расплавить остальной лед.

На кормовом экране произошло какое-то движение. Тяжелый грузовик, сбросивший автобус на военно-транспортный корабль, появился из южного туннеля и, осторожно маневрируя, приближался сквозь ледяную бурю к лодке.

– Внимание, – предупредил беллидо. – Истребители скоро нанесут ответный удар.

Я посмотрел на «чафты». Ни один из них не двинулся с места, но неожиданно я ощутил, будто они собираются с силами перед боем.

– По нам или по подлодке?

– По подлодке. Но…

Договорить он не успел. Врубив маневровые двигатели на полную мощность, я неуклюже развернул челнок кругом и направил его прямо между «чафтами» и подлодкой.

– Вы ведь говорили, что они не станут в нас стрелять, верно? – прокричал я сквозь рев двигателей.

Едва я успел произнести эту фразу, как истребители атаковали.

Они разделились – один поднялся, другой опустился, и оба попытались облететь кругом челнок, который теперь оказался на линии огня, не давая им выстрелить в лодку и грузовик. Я повторил маневр, опустившись почти до самого льда и блокируя нижнего атакующего. Он тоже опустился ниже, видимо решив, что в этой игре его маневренность превзойдет мою. Его партнер, которому я любезно уступил дорогу, устремился вниз для решающего удара.

Его встретил огонь из пулемета беллидо, стоявшего в левом шлюзе. «Чафта» резко развернулась, пытаясь уберечь левый двигатель.

Первый истребитель все еще пытался проскользнуть подо мной. Сжав зубы, я начал опускаться еще ниже…

И удивленно вздрогнул, когда Фейр потянулся к своей панели второго пилота и включил двигатели на полную мощность.

– Что вы делаете? – огрызнулся я, когда челнок взмыл вверх, словно слегка пьяная пробка.

– Расчищаю дорогу! – крикнул он в ответ. – Держитесь!

Я уже набрал было в грудь воздуха, когда под нами пронесся гладкий черный цилиндр, за которым тянулся хвост желтого пламени. Он угодил прямо в кабину нижнего истребителя, и тот исчез в яркой вспышке огня и дыма.

Я посмотрел в другую сторону. У входа в южный туннель стояли бок о бок двое беллидо, держа на плечах ракетометы. У меня на глазах второй ракетомет изрыгнул желтое пламя, послав снаряд над челноком в оставшуюся «чафту». Еще один взрыв, и бой завершился.

Я с трудом обрел дар речи.

– Что ж, – сказал я как можно более небрежно. – Неплохо получилось.

– Пока – да, – согласился Фейр. – Вопрос в том, какие сюрпризы могут еще нас ждать.

– Мне хватило и этого сюрприза, – заверил я его.

Двое беллидо положили ракетометы и начали спускаться в кратер, который я выплавил во льду, в то время как из туннеля появились их соотечественники и последовали за ними. Добравшись до наполовину обнажившейся подлодки и зависшего над ней грузовика, они начали соединять их вместе с помощью балок.

– Пока у нас есть свободная минута, я бы с удовольствием вас послушал, – предложил я. – Например о том, что делает подводная лодка здесь, наверху, если вы намерены уничтожить кораллы там, внизу.

– Мы вовсе не собираемся уничтожать кораллы, – сказал корале. – Еще одна серьезная ошибка в словах Эпплгейта. – Он показал вниз. – Видите ли, модхранские кораллы родом совсем не оттуда.

– Забавно, – ответил я, на мгновение забыв о пулеметах за спиной. – Все источники, о которых мне на данный момент известно, утверждают обратное.

– Верно, они утверждают, что родиной кораллов является Модхра-1, – согласился он, встопорщив в усмешке усы. – Но это не Модхра-1. Чтобы сбить с толку потенциальных противников, модхри поменял местами названия двух спутников.

Я уставился на него.

– Вы шутите. Как можно переименовать целых две планеты так, чтобы никто этого не заметил?

– А кто заметит? Те, кто занимается сбором, упаковкой и транспортировкой кораллов, полностью находятся под контролем модхри. Всем остальным известно лишь официальное обозначение этих двух планет.

Я прикусил губу, вынужденный признать, что во всем этом есть некая странная логика.

– А вы уверены, что сами правильно все понимаете?

Фейр показал на дымящуюся груду обломков, которая еще недавно была истребителем марки «чафта».

– Это доказывают их собственные действия. Думаете, модхри стал бы атаковать таким образом, если бы внезапно не понял, что мы знаем правду и что кораллам угрожает опасность?

– Я имел в виду – у вас есть другие доказательства смены имен?

Он пронзил меня взглядом.

– Интересная вы раса, люди. Многие ваши поступки странны и нелогичны, даже еще в большей степени, чем у шорши. Однако в то же время вы зачастую требуете доказательств сверх того, что любой другой счел бы вполне достаточным.

– Вы правы, у нас масса противоречий, – согласился я. – Так есть у вас независимое подтверждение, или нет?

– Есть, – ответил он, и я почувствовал, что в его голосе начинает звучать легкое раздражение. Возможно, Фейр уже жалел, что спас нас от кораллов. – Модхри был достаточно умен для того, чтобы изменить официальные данные и даже подменить исторические документы. Однако он не учел данные первых океанографических исследований. Тщательное изучение карт глубин показывает, что второй спутник – именно тот, который раньше назывался Модхра-1, родина кораллов.

Я кивнул, чувствуя, как кусочки головоломки начинают наконец складываться воедино. Так вот почему Фейр похитил одну из лодок отеля и потратил немало усилий, чтобы поднять ее сквозь лед, вместо того чтобы просто купить свою собственную и доставить ее сюда по воздуху вместе с пушками и прочим снаряжением. Он преднамеренно подыгрывал модхри, делая вид, будто поверил в смену названий спутников.

– Значит, модхри знает, что им… ему грозит опасность? – спросил я. – Или только местная колония?

– Нет, об этом знает вся планета, – сказал Фейр, наблюдая между тем за происходящим внизу. – Здесь есть несколько носителей, внутри которых живут крупные колонии, кроме того, в разных частях курорта имеется множество кораллов-посланцев. Таким образом, они вполне могут обмениваться мыслями в пределах всей планеты. – Корале искоса посмотрел на меня. – Вероятно, именно поэтому вам и предложили сюда отправиться, – зловеще добавил он. – Агент пауков – немалая редкость, с которой модхри наверняка хотел бы познакомиться поближе. Прежде чем вас поработить.

У меня внутри все сжалось.

– Сделать своим шпионом?

– Хуже. Модхранская колония обычно пребывает на заднем плане, но при необходимости может отодвинуть в сторону личность носителя и взять под контроль все его тело.

Я вспомнил двоих халков на Керфсисе.

– Достаточный для того, чтобы принудить носителя к воровству или убийству?

– Желания и убеждения носителя в данном случае не имеют никакого значения. Его личность полностью подавляется, для него это равносильно провалу в памяти. Носитель может даже не понять, что произошло.

– И в этом отеле полно модхранских носителей?

Фейр фыркнул.

– В этом отеле полно богатых и могущественных персон со всей Галактики! Так что ваш вопрос совершенно лишний.

Я посмотрел в сторону отеля, почему-то ожидая, что сейчас, как в традиционном фильме ужасов, к нам хлынет толпа с вилами и факелами.

Но на льду было пусто. Так или иначе, в здешней разреженной атмосфере факелы гореть бы не могли.

– И какого приема мы можем ждать на главной базе? – спросил я.

– В распоряжении комплекса по добыче кораллов имеются десять малых подлодок и пятьдесят ныряльщиков, – ответил беллидо. – У них еще есть около пятидесяти других машин, включая десять или двенадцать грузовиков и прочих летательных аппаратов.

– Не говоря уже о том, что еще осталось в их гарнизоне.

– Не больше пяти машин, после того как были уничтожены транспортный корабль и «чафты». А поскольку многие из солдат уже здесь, у них могло не остаться обученного персонала, который мог бы ими командовать.

– Если только они не конфисковали остальную технику, имевшуюся в распоряжении курорта, и не отвели войска обратно, – заметил я, глядя на небо. Впрочем, с той стороны к нам пока ничто не приближалось.

– Здесь больше нет достаточно вместительных летательных аппаратов, – заверил меня Фейр. – Об их дальней связи тоже уже позаботились.

– Уже лучше. Как насчет наземной обороны?

– Комплекс по добыче кораллов вооружен зенитными орудиями, – ответил он. – К счастью, мы не станем садиться в радиусе их действия. Мы проделаем дыру во льду на безопасном расстоянии от комплекса, а оттуда наша подлодка двинется вдоль коралловых рифов, уничтожая их с помощью ультразвуковых дезинтеграторов и маломощных направленных взрывов.

– А как мы потом заберем ваших людей обратно?

– Никак. Эти двое с самого начала знали, что идут на смерть.

Я почувствовал, как у меня внутри все переворачивается. Самоубийственные миссии я всегда ненавидел.

Корале, видимо, все понял по выражению моего лица.

– Мне это не нравится точно так же, как и вам, – мрачно заметил он. – Но альтернативы я не вижу. И… пора действовать. Все готово.

Я посмотрел вниз. Грузовик и подлодка были теперь соединены вместе, и беллидо спешили к нам.

– Берем остальных на борт. – Фейр начал опускать челнок. – Потом освободим лодку ото льда и полетим.

Я в последний раз посмотрел на небо, все так же чистое и спокойное.

– Как-то все слишком просто.

– Возможно, мы застали модхри врасплох.

– Что ж, – согласился я. – Возможно.

Три минуты спустя, после того как подлодка была полностью освобождена и солдаты расселись в салоне челнока, мы двинулись в путь.

Наш корабль летел впереди, грузовик же, несший лодку, сопровождал нас за кормой по правому борту, словно детеныш кита, старающийся держаться поближе к своей мамочке. Никто не преследовал нас, пока оба наших судна преодолевали небольшое расстояние, разделявшее спутники. Как сообщил мне Фейр, добыча кораллов велась на невидимой стороне планеты, подальше от любопытных взглядов с курорта.

Мы остановились невдалеке от комплекса, выбрав место, где после недавнего удара метеорита лед был относительно тонким. «Относительно» оказалось, естественно, весьма растяжимым понятием. Учитывая, что разогреть двигатели мы могли лишь до определенного предела – иначе челнок попросту унесся бы в космос, – для того чтобы проложить себе путь сквозь лед, требовалось некоторое время.

Мы прошли примерно половину дистанции, когда наши противники наконец сделали свой ход.

Мы заметили их еще в отдалении – шестьдесят летательных аппаратов и наземных машин, двигавшихся по льду единой массой, словно пресловутые лемминги, направляющиеся к обрыву. На первый взгляд все они казались гражданскими, но наш грузовик, освободившийся от лодки и паривший высоко в небе, сообщил, что в составе колонны есть несколько военных бронетранспортеров. Возможно, наши противники надеялись, что мы не заметим их в общей массе, или считали, что мы не решимся стрелять в них, чтобы не попасть в гражданских.

Если их стратегия заключалась именно в этом – она не сработала. Сгрудившиеся вокруг гражданские машины ограничивали их собственные боевые возможности, а летевшие на грузовике пулеметчики обладали достаточной меткостью для того, чтобы высмотреть военную машину и уничтожить ее или вывести из строя задолго до того, как окажутся в пределах досягаемости ее орудий.

Я надеялся, что в данной ситуации гражданские поймут намек и отступят. Однако модхри, судя по всему, был больше заинтересован в том, чтобы остановить нас, чем сохранить собственные войска. Машины продолжали наступать, маневрируя среди груд обломков и, казалось, абсолютно не замечая творящегося вокруг разрушения. Беллидо в ответ уничтожили оставшиеся летательные аппараты, затем бросили перед машинами несколько гранат, пытаясь преградить им путь.

Однако те все наступали и наступали! Понимая, что единственная альтернатива – полное уничтожение гражданских, Фейр с явной неохотой прекратил прокладывать путь сквозь лед и переместил челнок дальше вперед, а затем с помощью двигателей проложил во льду траншею, надеясь заблокировать дальнейшее наступление противника.

Это был благородный поступок, и он едва не стоил нам жизни. Наши пулеметчики действительно вывели из строя все военные машины, но модхри оказался достаточно коварен, спрятав в одной из гражданских машин двоих халканских солдат. Я как раз успел увидеть, как они высовываются с обеих сторон, наводя на нас ракетометы.

И еще я успел увидеть, как их машину разносит взрывом вдребезги, прежде чем они успели прицелиться. К счастью для нас, подобные трюки были хорошо знакомы и беллидо.

Без каких-либо дальнейших происшествий завершив прокладку траншеи, мы повернули назад.

– Интересно, чего они надеялись этим добиться, – заметил я, когда мы возобновили наше сражение со льдом.

– Явно не остановить нас, – пробормотал Фейр. – Они могли лишь задержать нас на то время, пока он подготовит свои подлодки к обороне кораллов.

– И шансы для нас там, внизу – один к десяти, верно? – здраво рассудил я. – Не говоря уже о неприятностях, которые могли бы нам создать водолазы. Вы, надеюсь, предполагали подобное?

– Без паники! – Я никогда прежде не слышал подобных слов от беллидо, но Фейр, видимо, услышал их от кого-то другого и взял на вооружение. – Подводная лодка оборудована маскировкой от датчиков и прочими защитными средствами. Кроме того, я полагаю, что предстоящее уничтожение коралла вызовет определенное замешательство среди охраняющих его носителей.

– Но наверняка вы сказать не можете.

– Нет, – согласился он. – Насколько мне известно, до сих пор еще никто не пытался атаковать модхри, тем более – успешно.

– Гм… – пробормотал я, глядя туда, где беспомощно застыли машины противника. – Значит, после того как мы спустим подлодку под воду, вы намерены просто уйти?

– Вы неправильно меня поняли, – возразил корале. – Я вовсе не собираюсь кого-либо здесь бросать. Но мы не можем рассчитывать, что никто никому не посылал никаких сообщений до того, как мы вывели из строя передатчики курорта. Халканские военные корабли с пересадочной станции туннеля могут быть здесь через четыре часа, а подлодке потребуется как минимум два с половиной, чтобы уничтожить кораллы, начиная отсюда и до самого добывающего комплекса. Если мы после этого задержимся здесь еще хотя бы на час, который потребуется им на обратный путь – с большой вероятностью мы можем оказаться в ловушке.

– Хорошо, но что, если мы сами отправимся к комплексу и встретим подлодку там? – предложил я. – По крайней мере, это сэкономит нам тот самый час.

– И противник может покончить с нами еще быстрее, – возразил мой собеседник. – Или вы забыли о наземных орудиях возле комплекса?

– Вовсе нет. Мне просто кажется, что есть пара моментов, которые стоило бы обсудить. – Я показал в сторону горизонта. – Прежде всего, мне интересно, насколько хорошо эти орудия могут быть укомплектованы боевым расчетом, учитывая, сколько народу застряло сейчас там, за траншеей.

– Возможно, и не полностью. После уничтожения всех самолетов у него явно меньше возможностей для обороны от наземных войск. – Он с любопытством посмотрел на меня. – Мне очень интересно, почему вас настолько заботят жизни двоих беллидо.

– Я не люблю, когда кто-то бессмысленно погибает, не важно, человек он или нет, – сказал я. – Но мне также кажется, что неплохо было бы хорошенько ознакомиться с имеющимися у них данными.

– Какими данными?

– Любыми, – ответил я. – Мне до сих пор не вполне понятно, почему модхри бросил на нас всех рабочих, словно пушечное мясо, но не поступил точно так же с гостями курорта.

– Те, на курорте, – богатые и могущественные, – напомнил Фейр. – Возможно, модхри опасался последствий, которые могла бы вызвать гибель столь большого количества важных персон.

– Да, но почему? – настаивал я. – Разве не здесь находится его святая святых?

– Здесь его родина и средоточие его интеллекта и могущества, – с задумчивым видом произнес беллидо. – Но, как я уже говорил, у него множество форпостов по всей Галактике и еще больше подвластных ему носителей. Возможно, он до сих пор считает, что может остановить нас, не рискуя своей тайной.

– О какой тайне может быть речь? По крайней мере, вашему правительству, похоже, известно все. Или нет?

– Известно? – с горечью переспросил он. – Как и многие другие, мое правительство обращено в рабство. Что на самом деле известно о модхри, а что тщательно скрывается – я сказать не могу.

– Но я думал… – в замешательстве пробормотал я.

– Что мы представляем официальную беллидоскую миссию? – Фейр покачал головой. – Нет. По крайней мере на этот счет апос Мааф не солгал: моя команда и я сам – изменники. Мы поняли, что что-то идет не так, и на основании различных данных сумели составить истинную картину происходящего. Но – никаких официальных приказов или санкций, оправдывающих наши действия. – Его усы дернулись. – Любой из нас, кто останется в живых, наверняка по возвращении предстанет перед трибуналом.

Я содрогнулся, но тут же сообразил, что это мало чем отличается от приема, который, вероятнее всего, ждет меня по возвращении на Землю.

– И тем не менее мне нужны ответы на кое-какие вопросы. А место, где их можно получить, – тот самый комплекс по добыче кораллов.

– Возможно, – согласился он. – Вы говорили, что есть две причины, по которым, по вашему мнению, это стоит подобного риска.

Я кивнул.

– Вас, помнится, беспокоила мысль о полете к месту, охраняемому силами противовоздушной обороны. Верно?

– Верно.

– Но, предполагая, что вы правы, утверждая, будто все это затеяно самим модхри ради его собственной выгоды, – где, вероятнее всего, могут быть сосредоточены эти силы? Возле административного центра? Или они перекрывают доступ к самим кораллам?

– Гм, – пробормотал он. – Интересно.

– Конечно, после того как мы сядем, вам так или иначе придется добираться до административной зоны пешком, – продолжал я. – Вам также придется нейтрализовать достаточное количество оружия, чтобы вывести оттуда своих. Но, как вы сами уже сказали, халки потеряли большую часть или вообще все свои воздушные силы, которые обычно представляют самую большую опасность.

Фейр долго смотрел на меня, без какого-либо выражения на его полосатой морде.

– Вы, люди, – несомненно, существа с самой развитой интуицией в Галактике.

– Вероятно, – согласился я. – Нам это помогает.

– Действительно помогает, – сказал он, топорща в улыбке усы. – Ну что ж. Приступим.

Глава 17

Закончив прожигать дыру в толще льда, мы опустили туда подводную лодку, и она устремилась вглубь, к коралловым рифам и халканским подлодкам, несомненно, уже выстроившимся на ее пути. Но обороняющиеся наверняка были по большей части гражданскими, независимо от того, помогал им некий странный коллективный разум или нет. Нападавшие же были военными, и я не сомневался, что беллидо справятся со своей задачей.

Особенно если учесть, что на другом конце кроличьей норы мы добавили двойную порцию хаоса. Мы взлетели, снова в сопровождении грузовика, пролетели над скоплением наземных машин, все еще беспомощно пытавшихся добраться до нас, и направились к добывающему комплексу.

Сначала мне показалось, что кто-то, видимо, серьезно переоценил значимость данного объекта, так же как и размер прибыли, которую он приносил. Внизу не было видно ничего, кроме скромной троицы одноэтажных зданий, расположенных вокруг погрузочной площадки с ведшей под лед шахтой. Лишь когда мы оказались непосредственно над ними, я понял, как обстоят дела на самом деле. Три здания представляли собой лишь маскировочный фасад, рассчитанный на то, чтобы отвлекать чересчур любопытные взгляды. Остальная часть комплекса, почти невидимая, была встроена прямо в лед – по всей видимости, первоначально она была сооружена на поверхности, а затем покрыта несколькими слоями льда.

Настоящее место, откуда осуществлялся доступ к коралловым рифам, было замаскировано еще лучше. Собственно, о его местонахождении мы смогли узнать, лишь проследив за источником ударившего по нам огня противовоздушных орудий.

Однако моя интуиция меня не подвела. На первом месте для обороняющихся стояла защита кораллов, и лишь на втором – безопасность рабочих. В результате – возможно, непреднамеренно – получилось так, что несколько больших покрытых льдом строений оказались прямо на линии огня, создав необстреливаемую зону во внешней части комплекса. Именно там и посадил наш челнок Фейр, и с оружием наготове он и его команда ринулись в бой.

Мы с Бейтой остались в челноке. Наши скафандры не были снабжены броней и надежными системами защиты от повреждений, как их скафандры-хамелеоны, к тому же я сомневался, что нам хватит тренированности и выносливости для того, чтобы сражаться вместе с командой спецназа.

По крайней мере, у нас появилось время для того, чтобы немного поговорить.

– Ну что ж… – Я повернулся к девушке. Мы сняли шлемы, так чтобы беллидо не могли нас слышать, но на всякий случай держа их под рукой. – Интересная теория, верно?

– Какая? – осторожно спросила Бейта.

– Бредовая идея Фейра насчет того, что некий злобный коралл хочет править миром, – сказал я, пристально наблюдая за ней. – Злобный коралл-телепат. Бред, верно?

Девушка отвела взгляд.

– Очень интересно, – согласилась она, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос звучал бесстрастно.

– Я тоже никогда не слышал ни о чем подобном, – как ни в чем не бывало продолжал я. – А вы?

Ответа не последовало.

– И никаких видений о нападении на филлийцев ни у кого никогда не было, ведь так? – спросил я, придав голосу побольше жесткости. – Собственно, вся эта история – с самого начала всего лишь одна большая афера, не так ли?

– Нет, – возразила она, посмотрев мне в глаза. Губы ее сжались, и она снова уставилась в пол. – Нет, Галактике грозит опасность. Страшная опасность.

– От помешанного на власти коралла?

Она яростно уставилась на меня.

– Не стоит шутить о тех вещах, которых вы не понимаете.

– Так просветите меня! – парировал я. – Начиная с того, какова на самом деле моя роль во всем этом.

– В каком смысле? Вас наняли, чтобы вы помогли нам в войне против модхри.

– Нет, меня наняли, чтобы отвлекать внимание от вас! – резко бросил я. – Ваши друзья-пауки все знали о Фейре и его планах. Вы хотели дать ему наилучший шанс, какой только был возможен, а поскольку вам было известно, что враги наблюдают за вашими действиями, вы подсунули им в качестве мишени меня.

Ее губы дернулись.

– Вовсе не так!

– Не так? Это с вашей помощью меня встретил паук-рабочий, который ушел с моими чемоданами на глазах у всех на станции Терра. Потом вы выгоняете всех из моего вагона на полпути до Нью-Тигриса под совершенно дурацким предлогом и тащите меня на тайную встречу на секретном запасном пути квадрорельса. А затем мы оба отправляемся прямиком из вагона третьего класса в купе первого. С тем же успехом вы могли пришпилить мне на спину табличку с надписью: «Я агент пауков – убейте меня» на трех языках.

Казалось, сейчас Бейта расплачется.

– Мы вовсе не думали, что вас попытаются убить, поверьте мне. Мы полагали, что вас сочтут нашим последним средством и будут за вами просто наблюдать. И все! Просто наблюдать.

– Весьма утешительно! – прорычал я. – К несчастью, благими намерениями вымощена дорога в ад. О Фейре им тоже было известно, или, по крайней мере, они подозревали, что тут что-то затевается. – Я сделал паузу, видя стыд и отчаяние на ее лице и начиная испытывать легкие угрызения совести. – И, как бы там ни было, я не думаю, что те двое халков на Керфсисе действительно пытались меня убить. Тот инцидент был направлен главным образом на то, чтобы дать Растре и Джан Кла повод пригласить нас в элитный вагон.

– Чтобы попытаться с нами подружиться и чтобы в итоге мы оказались здесь.

Ну вот, опять разговор о дружбе!

– Вы все время говорите о друзьях, – сказал я. – При чем здесь это?

– Между людьми существуют естественные эмоциональные барьеры, которые блокируют мыслевирусы, – ответила она. – Лишь между друзьями или доверяющими друг другу партнерами имеется эмоциональная связь, позволяющая вирусам передаваться от одного к другому.

– Так-так, – сказал я, чувствуя, как еще несколько кусочков мозаики становятся на место. – Вот почему Мааф пытался делать вид, будто мы были знакомы раньше, до той встречи в казино. И вот почему вы постоянно спрашивали, не друзья ли мне Растра или Эпплгейт.

Бейта кивнула и продолжала:

– Я не знала, является ли кто-то из них носителем. Но я боялась, что если это так, то вы можете доверять им настолько, что сами подхватите вирус.

– Не поэтому ли вы в первую очередь выбрали меня для этой работы? – спросил я. – Потому что решили, что я в своем роде одиночка?

– Отчасти, – призналась она. – В основном потому, что вы порвали все официальные контакты со своими бывшими коллегами по терранской государственной службе. Со всеми остальными расами модхри поступал примерно так: получившая официальную санкцию группа отправлялась на разведку, модхри инфицировал ее, а затем они возвращались домой, инфицируя и подчиняя себе всех остальных в высших военных и правительственных кругах. Поскольку мыслевирусы свободно передаются между близкими друзьями и партнерами, это может произойти очень быстро. – Девушка слабо улыбнулась. – Люди – практически последние, кого еще не завоевали. Мы не хотели рисковать вашим народом, прибегнув к услугам кого-то, кто был до сих пор связан с важными правительственными чиновниками.

– И значит, вы выбрали меня, – сказал я, в глубине души осознавая всю мрачную иронию ситуации. Если бы только они знали, с кем я на самом деле был связан… – Почему вы не рассказали мне все прошлой ночью, когда я об этом спрашивал?

Она отвела взгляд.

– Я не была уверена, что могу вам доверять.

– А сейчас?

Уклончивый жест плечами.

«Весьма неблагодарно с ее стороны, – подумал я, – особенно после всего, что я сделал для нее и ее друзей-пауков».

Я почувствовал, как во мне нарастает волна раздражения, но безжалостно отогнал ее прочь. В данной ситуации было явно не до эмоций.

– Почему вы считаете, что человечество пока не завоевано?

– Пауки весьма пристально наблюдали за высшими кругами человеческого правительства, – ответила она с явным облегчением оттого, что разговор вновь перешел на менее личные темы. – Пока что они не видят никаких признаков модхранского влияния.

– Вот только вы говорили, будто носители сами даже не знают, что внутри их – целая колония, – заметил я. – У вас есть что-нибудь вроде теста Роршаха? [2]

– К сожалению, нет. Тем более, поскольку колония обычно остается в глубине подсознания носителя, психологические тесты, как правило, ничего не показывают.

– Так же как, видимо, тесты эмоционального состояния или физиологических реакций, – кивнул я. – Остается лишь непосредственная проверка.

– Которая тоже мало чем может помочь. Полипы обычно внедряются в скрытые области – как правило, вокруг мозга и под ним. Чтобы их обнаружить, требуется крайне тщательное микроскопическое исследование.

– И именно поэтому Джан Кла настоял, чтобы тех двоих мертвых халков кремировали?

– Да, хотя, конечно, сам он не знал истинной причины. Впрочем, у него и так нашлось достаточно подходящих поводов. И пока что не существует технологии, которая позволила бы извлечь полипы из организма, в который они внедрились.

– И все же почему вы считаете, что они не проникли на Землю?

– Существуют определенные особенности поведения и принятия решений, которые можно заметить, особенно на уровне группы. Ни ООН, ни любое из ваших национальных правительств подобных признаков не проявляло.

– Мы что, слишком мелкие для того, чтобы модхри стал с нами возиться?

– Думаю, причина более утилитарна. – Бейта помолчала, затем продолжила: – Во-первых, на ваших планетах нет форпостов модхри, что само по себе делает завоевание вашего мира намного более сложным. Во-вторых, дело еще в вашей политической структуре, с множеством национальных государств и отсутствием подлинно централизованного правления. Ни с чем подобным им не приходилось сталкиваться больше нигде среди двенадцати империй.

Я никогда прежде не думал, что политический хаос на Земле может оказаться весьма ценным достоинством. Собственно, обычно бывало как раз наоборот.

– Что случилось бы, если бы я вчера дотронулся до коралла? Я тоже стал бы носителем?

– Не сразу. Для того чтобы спора превратилась в полип, а затем развилась в полноценную колонию, требуется несколько дней или даже недель.

– Ладно, вернемся к текущим событиям, – кивнул я. – С одной стороны, есть Фейр и его солдаты, с другой – мы. Модхри знал и о них, и о нас, но он не знал, какая между нами связь. Поэтому он заманил нас сюда, надеясь, что мы в итоге разоблачим для него заговор. – Я поднял брови. – И ведь почти так и вышло, верно?

Бейта поморщилась.

– Знаю, – пробормотала она.

– Раз их родина – здесь, почему бы паукам просто не ограничить их передвижение? Им ведь приходится путешествовать квадрорельсом, как и всем остальным, разве не так?

– Да, конечно, – ответила она. – Но вначале нам ничего не было известно, кроме того, что политические лидеры оказались под контролем, а правительства – подкуплены. Прошло немало времени, прежде чем мы поняли, каким образом это происходит, и лишь затем – откуда распространяется опасность.

– Но теперь вы это знаете… Так почему бы просто не допускать кораллы в поезда квадрорельса?

– Потому что датчики не могут их обнаружить. Вернее, могут, но их химический состав настолько близок к множеству других веществ, что требуется ручной обыск – Она передернула плечами. – Кроме того, сейчас кораллы распространились столь широко, что даже если полностью закрыть систему Си-старрко, это ничего не даст.

И с этими словами встал на место последний, самый неприятный кусочек головоломки. Модхранские форпосты по всей Галактике, доступные лишь с помощью квадрорельса – собственной транспортной системы пауков…

– Вы наняли меня не для того, чтобы остановить войну, – спокойно сказал я. – Вы наняли меня для того, чтобы понять, как ее начать.

Бейта отвернулась.

– Вы должны понять меня. – Какой у нее усталый голос! – Мы наконец выяснили, где находится противник, но мы знали, что те же ограничения, которые препятствуют нападению одной империи на другую, точно так же не позволят предпринять какие-либо действия и нам. Мы подозревали, что Фейр что-то замышляет, но мы полагали, что он пока лишь собирает сведения. И главным образом поэтому модхри постарался, чтобы экипажи военных кораблей, охраняющих пересадочную станцию туннеля, состояли исключительно из носителей. Нам нужно было найти способ выхода из патовой ситуации.

Надо же, я совсем забыл про эти корабли и о том, что они в эту самую секунду могли на полной скорости мчаться сюда! Оставалось лишь надеяться, что Фейр не станет зря терять время.

– Вы могли бы сэкономить нам всем массу времени, если бы сразу честно мне обо всем рассказали. Я мог бы посоветовать вам поступить в точности так же, как поступил Фейр, – привезти сюда товар на продажу, а затем купить или сделать оружие здесь.

Бейта вздохнула.

– Сейчас я это понимаю. Но пауки считали, что история про нападение на филлийцев – единственный способ привлечь ваше внимание.

– Особенно учитывая, что у филлийцев тактика Фейра бы не сработала. У них нет черного рынка оружия и слишком много солдат, преданных своему правительству на генетическом уровне.

– Да. – Девушка провела рукой по волосам. – Но, по крайней мере, сейчас все уже почти закончилось.

– Может быть, – сказал я. – А может, и нет.

Она нахмурилась, но прежде чем успела что-то спросить, из моего шлема послышался слабый голос:

– Комптон?

Я взял шлем и надел его на голову.

– Слушаю.

– Мы собрали все данные и летим на помощь нашим, – сообщил Фейр. – Примерное время на то, чтобы их забрать – час сорок минут, чтобы вернуться – еще двадцать минут. Противник?

– Не наблюдается, – ответил я, осмотрев окрестности и проверив дисплеи. – Думаю, все враги сейчас по вашу сторону барьера.

– Принято, – сказал он. – Будьте настороже.

– И вы тоже.

Он отключился, и я снова снял шлем.

– Он говорит, что они вернутся примерно через два часа, – сообщил я Бейте. – После чего мы, возможно, узнаем, действительно ли все закончилось, или нет.

Они вернулись ровно через два часа пять минут. К некоторому моему удивлению, живы остались все, включая двоих солдат с подводной лодки. Видимо, им удалось уничтожить все кораллы, которые они сумели найти, в то время как Фейр искал и собирал все данные, хранившиеся в этой части комплекса. Он отдал несколько быстрых распоряжений, и мы были готовы отправиться в путь.

К несчастью, к нам уже приближалась навстречу компания нежеланных гостей.

– Вон там. – Корале показал на дисплей дальнего обзора, когда мы запустили двигатели челнока и начали удаляться от теперь бездействующего добывающего комплекса. – Видите?

– Трудно не заметить. – Собственно говоря, большинство людей действительно ничего бы не заметили: маленькую точку сенсора, едва заметную на фоне пламени ионного двигателя, различить было столь же трудно, как и золотую песчинку в груде камней. Однако для тренированного глаза след военного корабля-невидимки определялся безошибочно. – И приближается он весьма быстро, – добавил я. – Надеюсь, у вас есть план, как с ним разминуться?

– Разминуться с ним невозможно, – спокойно сказал беллидо.

– Договориться с ними точно не удастся, – предупредил я, хмуро наблюдая, как он прокладывает курс.

Челнок устремился к краю диска Каспа, висевшего прямо впереди, словно огромная черная дыра в пространстве, светившаяся лишь по краям, где внешние слои атмосферы отражали свет далекого солнца.

Туннель, однако, находился прямо в противоположной стороне. Мы же летели к…

– Си-старрко?

– Почему бы и нет? Там свыше трех миллиардов населения, включая по крайней мере сто тысяч постоянно проживающих беллидо и три тысячи людей.

В системе также есть несколько горнодобывающих центров, колоний и поселений. Разве это не самое подходящее место для небольшой группы беглецов, где они могут спрятаться, пока не сумеют вернуться назад в туннель?

– Вот только во всех этих колониях и поселениях имеются полиция и армия, которым совершенно нечем заняться, – возразил я. – Мы даже приблизиться не успеем, как нас покрошат на куски.

– Если только у нас не будет плана, как этого избежать. – Фейр не спускал глаз с приборов и прибавлял мощности двигателю.

– А он есть?

– Нет. – Его усы дернулись. – Но халки ведь об этом не знают, верно?

Я нахмурился… а потом вдруг понял.

– Ловко. Думаете, они на это попадутся?

Ответ я получил не сразу: корале сосредоточился на управлении челноком.

– Это мы выясним вместе.

Судно удалялось от Модхры-1 набирая скорость по мере того, как входило в мощное гравитационное поле Каспа, и держа курс к краю газового гиганта. Я переводил взгляд то на предполагаемый пункт нашего назначения, то на кормовой дисплей и меньше чем через десять минут после нашего отлета увидел, как моргнуло и погасло пламя двигателей военного корабля.

– Он разворачивается, – доложил я. – Вероятно, они решили, что мы действительно направляемся внутрь системы Каспа, и не хотят отставать.

– Разумное беспокойство, – сказал Фейр. – Даже здесь, в системе, есть четыре горнодобывающих комплекса на кольцах и дальних спутниках, куда мы вполне могли бы направляться.

Я кивнул. Плазменные челноки – самые быстрые гражданские суда в Галактике, но военные корабли были еще быстрее. Однако этот корабль шел на торможении, приближаясь к двойной планете Модхра; мы же удалялись от лун-близнецов со всей возможной скоростью, на какую только были способны. Если халки на том корабле позволили нам развить такую разницу в скоростях, то теперь им нелегко было за нами угнаться.

Как я и предполагал, двигатель военного корабля заработал снова, только теперь его пламя находилось позади пятнышка-сенсора, обозначавшего корпус.

– Вон они! Развернулись, – я проверил показания датчика, – и теперь разгоняются почти до максимума.

– Точка встречи?

Я сверился с расчетами компьютера и быстро подсчитал сам.

– Примерно через восемь часов. Что более важно, мы будем во внешних слоях атмосферы Каспа до того, как окажемся в зоне досягаемости их орудий.

– Отлично. – Беллидо искоса посмотрел на меня. – Мне говорили, будто вас с позором уволили с государственной службы. Судя по всему, явно не за некомпетентность.

– Большая политика, – пояснил я. – Как-нибудь расскажу, если вам интересно.

– Интересно… Но сначала посмотрим, удастся ли нам пережить ближайшие несколько часов.

Три минуты спустя мы вошли во внешние слои атмосферы Каспа.

Во многих отношениях там было не так уж и плохо. Да, клубящиеся газовые облака создавали дополнительное трение, что могло доставить определенные проблемы. Кроме того, они еще и тормозили нас, из-за чего двигателю приходилось работать на повышенной мощности, чтобы поддерживать прежнее ускорение. Но был и положительный момент – газовые облака рассеивали сияние пламени от нашего двигателя, благодаря чему определить наше положение становилось намного труднее как для оптических, так и для прочих датчиков. Корпус челнока начал вибрировать, время от времени покачиваясь и вздрагивая. Пламя двигателей наших преследователей постепенно исчезало позади, по мере того как нас разделяли все более плотные слои метана и водорода, и наконец полностью исчезло за краем планеты.

Пользуясь тем, что мы на какое-то время потеряли друг друга из виду, Фейр выключил двигатель челнока и освободил грузовик, ехавший верхом на нашем фюзеляже с тех пор, как мы покинули Модхру. Запрограммировав автопилот, он направил судно на полной скорости в сторону Си-старрко. На самом деле, конечно, трюк был весьма примитивным. Двигатель грузовика был намного менее мощным, чем у челнока, и даже если бы наши преследователи решили, что мы преднамеренно сбросили скорость, чтобы сбить их с толку, один взгляд на датчики продемонстрировал бы истинную сущность летательного аппарата.

Но такой возможности у них не имелось, по крайней мере в ближайшее время. Если только они не сумеют разогнаться намного быстрее, чем сейчас, ближайшие несколько часов им придется смотреть вслед улетающему грузовику сквозь туманную дымку атмосферы Каспа. А тем временем мы на челноке могли бы облететь Касп вокруг и покинуть его атмосферу через три четверти орбиты, устремившись прямо к станции квадрорельса, причем в качестве дополнительного бонуса приобрели бы скорость, равную почти двойной орбитальной скорости Каспа.

Все это, естественно, сплошные допуски, исходя из того, что халки попались бы на нашу удочку.

Четыре часа спустя, когда мы наконец запустили двигатель на полную мощность и легли на новый курс, выяснилось, что все наши ожидания оправдались.

– Они, естественно, попытаются передать сигнал тревоги на пересадочную станцию, как только обнаружат свою ошибку, – заметил Фейр, пока мы смотрели на отдаленное сияние пламени двигателей военного корабля. – Нам придется принять на веру, что халки на Модхре не сумеют починить свои передатчики дальнего действия до того, как мы туда доберемся.

– Возможно, есть способ полностью избежать этой проблемы, – предложил я. – Если мы прямо отсюда направимся к туннелю, то сможем лететь вдоль невидимой стороны планеты, до самой станции. Пока второй корабль остается рядом со станцией – а я не вижу причин, по которым это должно быть иначе, – мы проскользнем мимо так, что никто этого не заметит.

– Однако еще нужно найти способ проникнуть на саму станцию. – В голосе беллидо слышалось сомнение.

– Не думаю, что тут могут быть сложности. – Я покосился на Бейту. – По всей внешней поверхности станции имеются служебные шлюзы, которые пауки-рабочие используют для перемещения тяжелого оборудования. Я уверен, мы сможем уговорить кого-нибудь из них открыть шлюз для нас.

Фейр странно посмотрел на меня.

– Вы шутите.

Однако я уловил едва заметный кивок девушки и лишь улыбнулся.

– Вовсе нет, – заверил я его.

Он пристально взглянул на меня, затем пожал плечами.

– Что ж, это безумие – как и все остальное. Попробуем.

На самом деле я не был уверен, сумеет ли Бейта передать сигнал сквозь стену туннеля – материал, который полностью блокирует работу датчиков и систем связи, – но все прошло довольно гладко. Двигаясь вдоль туннеля, мы, судя по всему никем не замеченные, замедлили ход у задней стороны станции. Последовала некоторая дискуссия насчет того, стоит ли попытаться причалить к одному из служебных люков. Однако челнок был слишком велик для столь тонких маневров, так что мы просто остановились в нескольких сотнях метров от станции и, держа в руках свой багаж, преодолели расстояние до люка через открытый космос. Еще до того, как Фейр, замыкающий, добрался до туннеля, люк начал открываться, повинуясь неслышимой команде Бейты.

В отличие от обычных причальных люков для челноков, этот был оборудован шлюзом и был достаточно велик, чтобы вместить всех нас. Столпившись внутри, мы с нетерпением и трепетом ждали, когда шлюз заполнится воздухом. Когда внутренняя дверь наконец открылась, выяснилось, что далее находится служебная зона и до основной, общедоступной части станции еще примерно полкилометра.

Спустя мгновение нас плотной стеной окружили пауки-рабочие. Они забрали у нас багаж, прежде всего избавив беллидо от их церемониальных пистолетов, а затем препроводили нас в большое помещение. Там нами занялись несколько маленьких пауков неизвестного мне типа, которые проворно обшаривали наш багаж на предмет обнаружения оружия и прочих запрещенных предметов, фиксирующихся датчиками станции. Пока они загружали контрабанду в багажные ячейки, появились двое кондукторов и начали оформлять билеты.

Мы с Бейтой воспользовались своими постоянными пропусками, получив уже привычное купе первого класса. Фейр взял для себя отдельное купе, а остальные из его команды – места второго и третьего класса. Кстати, кобуры беллидо недолго оставались пустыми: они извлекли из чемоданов пластиковые имитации церемониальных пистолетов, размером и количеством соответствующие классу билета. Корале Фейр, как и пристало путешествующему первым классом, поместил в свои кобуры четыре игрушечных пистолета.

Когда все неформальные процедуры завершились, мы забрали свой багаж и следом за одним из кондукторов вышли из помещения.

На платформах ждали несколько сотен пассажиров, в большинстве своем халки, и все они зачарованно наблюдали, как паук вел нас через лабиринт служебных путей к открытой для публики зоне. Я слышал, как Фейр бормотал себе под нос что-то насчет секретности, но в этой ситуации к нашим требованиям никто бы не прислушался.

Кондуктор проводил нас на платформу, пожелал счастливого пути, а затем ушел прочь, видимо вернувшись к своим обязанностям, исполнение которых мы столь грубо прервали. Остальные пассажиры, явно заинтригованные происходящим, были тем не менее то ли достаточно вежливы, то ли достаточно осторожны, короче говоря, держались от нас несколько поодаль.

Вряд ли стоило удивляться, что пауки снабдили нас билетами на ближайший квадрорельс, отправлявшийся по гракланской ветке на Джуркалу. Учитывая присутствие рядом достаточного количества хорошо одетых халков, среди которых наверняка было по крайней мере несколько носителей модхранских колоний, я пришел к выводу, что новость о нашем прибытии, вероятно, уже распространилась по пересадочной станции. Я то и дело поглядывал на ближайшие шлюзы для челноков, до некоторой степени ожидая, что халканские власти сделают последнюю, отчаянную попытку нас схватить.

Однако до прибытия нашего поезда никто так и не появился. Мы подождали, пока выйдут приехавшие пассажиры, а затем разошлись по своим вагонам. Пятнадцать минут спустя – а я продолжал наблюдать за шлюзами в окно купе – поезд плавно тронулся и не спеша покинул станцию.

По крайней мере, покамы были в безопасности.

Глава 18

Прошло еще четыре дня пути по гракланской ветке до Джуркалы, и каждую минуту я ожидал, что модхри – или то, что от него осталось, – нанесет ответный удар.

Однако поезд останавливался, забирал и высаживал пассажиров, двигался дальше – и ничего не происходило. Казалось, будто после уничтожения главной колонии остальные форпосты и носители погрузились в полную спячку.

Фейр ни на секунду в это не верил.

– Что-то замышляется, – заявил он на второй день путешествия, когда мы отъезжали от одной из циммахейских станций. – Вряд ли он позволил бы подобному нападению завершиться успешно, даже не попытавшись отомстить.

В принципе я был с ним согласен. И тем не менее, сколь ни сильно было желание мести со стороны остатков модхри, факт оставался фактом – мы покинули систему Си-старрко так быстро, как только могли, и теперь перед ним вставала чисто практическая проблема, каким именно образом изменить свои планы, причем на ходу.

Конечно, спешить ему было вовсе не обязательно. Даже если Бейта была права насчет того, что он еще не внедрился на Землю и в Конфедерацию, оставалось не так уж много мест, где носители не могли бы до нас добраться, стоило им этого захотеть.

И тем не менее, хотя мы и были постоянно начеку, четыре дня прошли без каких-либо происшествий. Не знаю, чем заполняли свой досуг остальные беллидо во втором и третьем классе, но мы трое, ехавшие в первом, большую часть времени слушали рассказы друг друга.

Для Фейра все началось несколькими годами раньше, когда беллидоской разведке стало известно о секретных переговорах между пауками и траго-седжами. В результате проведенного расследования беллидо в конце концов напали на след, ведший к двойной планете Модхра, и обнаружили, что оттуда исходит некое влияние. Сами траго-седжи занимались подготовкой некоей военной операции, но неожиданным и необъяснимым образом внезапно от нее отказались.

Беллидо, движимые теперь уже не просто любопытством, попытались выяснить, что происходит. Однако, вместо того чтобы действовать по собственной инициативе, главы разведки совершили фатальную ошибку: связались со своими коллегами из разведки Траго, надеясь получить информацию из первых рук. Естественно, они отправились к тем траго-седжам, с которыми у них были наиболее близкие профессиональные и личные отношения, а модхранские мыслевирусы сделали остальное. В течение короткого времени сначала верхние эшелоны беллидоской разведки стали жертвой невидимого вторжения, затем – контролировавшее их военное руководство, а потом – политические лидеры, перед которыми все они отчитывались. Для модхри это стало лишь еще одной победой, еще одной ликвидацией потенциальной для него угрозы.

Так он, по-видимому, считал, не зная, что беллидоская разведка – более чем структурированная организация, состоявшая из множества независимых групп, уже в течение нескольких веков сохранявших свою индивидуальность, о которых по неким историческим причинам теперь мало кто уже помнил. Фейр принадлежал к одной из этих групп, и, когда он и еще несколько его коллег заметили странное поведение своего руководства, они начали заниматься поиском фактов самостоятельно.

Разумеется, не совсем самостоятельно – например, они попытались связаться и с пауками. Те не проявили особого энтузиазма, видимо все еще переживая свою неудачу с траго-седжами, но оказали группе разведчиков некоторую поддержку, в том числе снабдив их шифровальной системой (той, которой пользовался Фейр в поезде, обмениваясь лазерными сигналами). Беллидо действовали осторожно и предусмотрительно, в течение двух лет доставляя в систему Си-старрко пряности, изысканную еду и высококачественную электронику, одновременно создавая сеть торговых партнеров и устанавливая связи на черном рынке. Часть членов команды отправилась на курорт Модхра, смешавшись с богатыми туристами и разведывая будущее поле сражения.

К счастью для них, большинство посетителей курорта принадлежали к тем, кто лишь недавно разбогател и занял высокое положение в обществе и в кого модхри еще не успел внедриться. Вот почему не инфицированные им беллидо не слишком выделялись на общем фоне. К тому времени, когда Фейр приступил к выполнению второй части плана – похищению подводной лодки, – разведчики уже настолько смешались с остальными, что модхри вряд ли смог бы даже понять, какая раса к этому причастна.

Что касается меня, то я привлек внимание Фейра на самом первом этапе моего путешествия на квадрорельсе. Он занимал место в смешанном пассажирско-багажном вагоне, наблюдая за последним грузом, партией античных украшений, и у него возникли немалые подозрения, когда пауки бесцеремонно перевели всех, кроме меня, в следующий вагон. Подозрения сменились почти полной уверенностью при наблюдении за Бейтой, которая проскользнула в вагон, а после обнаружилось, что дверь туда заперта. На Нью-Тигрисе беллидо увидел, как мы направляемся прямо в вагон первого класса, и пришел к выводу, что модхри стало известно о его планах. Когда мы с Бейтой сошли с поезда на Керфсисе, Фейр взял с собой четверых из своей группы и последовал за нами, отправив остальных дальше вместе с грузом и поручив им завершить все приготовления на Си-старрко. Заметив, что мы вернулись в поезд в компании высокопоставленного джурианского чиновника, он разместил троих своих солдат в последнем вагоне, откуда они могли предупредить его о любой моей попытке покинуть элитный вагон.

Затем вся его теория рассыпалась в прах, когда он проследил, как кондуктор передавал мне чип с данными в баре первого класса. Это развеяло его страхи относительно того, что я модхранский носитель, но теперь могло оказаться вполне возможным, что пауки осуществляют свою собственную операцию, которая легко могла помешать его планам и в итоге погубить и тех и других. Предпочитая не рисковать, он подстроил мне засаду, когда я возвращался обратно в элитный вагон, и запихнул меня в ящик с пряностями, надеясь избавиться от меня достаточно надолго для того, чтобы дать возможность его команде закончить свое дело.

Однако это ему не удалось, и мы стали скорее неформальными и несколько проблематичными союзниками, вплоть до момента, когда он подслушал разговор в зале для совещаний с помощью передатчика-прилипалы, все еще лежавшего у меня в кармане, и решил, что ради меня можно пойти на риск и попытаться меня спасти.

Кроме рассказов, мы посвятили немало времени изучению чипов, взятых с добывающего комплекса. Их было три, все слегка нестандартного размера, который подходил только к ридеру Бейты. Они были также защищены от копирования, из-за чего нам приходилось либо просматривать данные по очереди, либо заглядывать друг другу через плечо.

К сожалению, эти чипы не представляли собой ничего эксклюзивного. Халки занимались поставками модхранских кораллов в течение почти ста пятидесяти лет, а данные чипы содержали информацию лишь о последних десяти. Но даже при этом речь шла об огромном количестве кораллов. Фейр, как нам стало известно, согласился на похищение данных в первую очередь потому, что надеялся с их помощью идентифицировать беллидоские форпосты и носителей. Однако торговых и посреднических операций оказалось столько, что нельзя было даже с уверенностью сказать, куда отправились все кораллы, не говоря уже о том, кто мог с ними контактировать.

Причину, по которой эти данные интересовали меня самого, я предпочел держать при себе. Зачем зря беспокоить остальных, не удостоверившись окончательно в собственной правоте?

Так обстояли дела, когда мы прибыли на Джуркалу. Я был внутренне готов к неким сюрпризам, но по-прежнему модхри отставал от нас лишь на несколько шагов. Если ничего не изменится до того, как мы сядем в очередной поезд, – возможно, я мог бы немного расслабиться.

И именно тогда, когда мы пошли посмотреть расписание, ситуация, в которой я оказался начиная от «Нью-Паллас Тауэрса», наконец достигла кульминации.

– Нет, – твердо произнес Фейр, показывая на голографическое табло. – Согласен, беллидоскому кольцевому потребуется несколько лишних дней, чтобы доставить вас на родину. Однако он отправляется меньше чем через час, на три часа раньше, чем прямой квадрорельс до вашей империи. Что не менее важно, это также позволит нам оставаться вместе, пока мы не покинем джурианскую территорию.

– Прямиком через Генеральные Штаты, – заметил я, надеясь, что он поймет намек. Вокруг нас троих толпились еще несколько представителей различных рас, тоже изучавших расписание, и мне не хотелось открыто упоминать о модхри. – Не уверен, что это нам что-то даст.

– Для джури данная проблема существует уже почти сто лет, – пробормотала у меня за спиной Бейта. – А беллидо столкнулись с ней меньше десяти лет назад.

Я продолжал изучать расписание. Собственно, наиболее существенная разница заключалась в том, что беллидоский кольцевой останавливался по пути на меньшем количестве джурианских станций, чем следующий поезд до Конфедерации. Чем меньше остановок, тем меньше было у модхранских носителей возможности подстроить нам какую-нибудь пакость.

Кто-то потянул меня за рукав. Я быстро повернулся, инстинктивно напрягшись, но это оказался лишь слегка сгорбленный пожилой человек с завязанными в хвостик каштановыми с проседью волосами и коротко подстриженными усами, озадаченно смотревший на расписание поездов.

– Прошу прощения, сэр, – дрожащим голосом сказал он. – Никак не могу найти свой поезд. Вы не могли бы мне помочь?

– Попробую, – ответил я. – Куда вы едете?

– Не могу произнести, – признался он, пихая мне в руку сложенный листок бумаги. – Вот название.

Я развернул записку. Однако там было написано вовсе не название станции, произносимое или нет.

«Кафе "Тлексис". Сейчас. Мак».

Я снова посмотрел на незнакомца… и только теперь понял, кто скрывается за общим безобидно-беспомощным видом. А эти усы, слегка растрепанная прическа…

Это был Брюс Макмикинг, телохранитель и специалист по разрешению конфликтов, работавший на промышленника-мультимиллиардера Ларри Сесила Хардина. Моего босса.

– Вот он. – Я ткнул в первую попавшуюся строчку в расписании. В горле неожиданно пересохло. Макмикинг здесь… и рядом со мной стоит Бейта! Ничего хорошего. – Отправление с пятого пути через тридцать пять минут.

– Спасибо, сэр, – продребезжал он. Выхватив листок из моей руки, Брюс Макмикинг повернулся и неуверенной походкой направился сквозь толпу пассажиров.

Фейр и Бейта все еще ждали моего решения.

– Что ж, прекрасно, поедем на кольцевом, – сказал я. – Идите пока за билетами, а мне надо кое-что проверить. Увидимся на платформе через двадцать минут. Возьмите мои чемоданы, хорошо?

Я направился прочь, прежде чем кто-то из них успел возразить, миновав по пути двоих из солдат Фейра. Один из них вопросительно посмотрел на меня, но я жестом показал ему, чтобы он оставался со своим начальником. Если Макмикинг здесь, то вполне вероятно, что и Хардин тоже, а мне не хотелось, чтобы беллидо видели нас вместе.

Брюс шел в полусотне метров передо мной, слегка подволакивая ногу, что вполне соответствовало той внешности, которую он выбрал для данного случая. Я следовал за ним, сохраняя дистанцию и внутренне аплодируя его способностям к перевоплощению. До сих пор я видел его трижды, и он ни разу не выглядел одинаково. Он менял прически, бороды и усы так, как другие меняют носки, – не знаю, то ли он считал такой «камуфляж» частью своей работы, то ли это была некая его странная причуда.

«Тлексис» принадлежало к числу ресторанов и кафе, обслуживавших станцию Джуркала. В отличие от прочих, у него имелась открытая площадка, украшенная шпалерами и декоративными деревьями, как принято где-нибудь в Европе.

Макмикинг ждал меня у входа рядом с двумя большими цветочными горшками.

– Комптон! – От неуверенности в голосе и поведении не осталось и следа. – Господин Хардин хотел бы с вами побеседовать.

– Конечно. – Изо всех сил я пытался говорить спокойно и взять себя в руки. Значит, босс здесь.

Я вошел в кафе.

До обеда, если соответствовать времени станции, было еще далеко, но тем не менее восемь из двадцати столиков были заняты разнообразными существами, употреблявшими столь же разнообразные напитки и еду. В дальнем конце под увитой тонкими красными лианами и ярко-пурпурными цветами сеткой сидел Ларри Сесил Хардин.

Даже по земным меркам Хардин весьма выделялся из общей массы. Он начинал как изобретатель высокоточной оптики и оптических коммутаторов, организовал фирму с целью продвигать на рынок свои устройства и сумел удержаться на гребне волны, достаточно быстро став миллиардером. Не собираясь почивать на лаврах, он продолжал успешно развивать свой бизнес, и, благодаря еще нескольким небольшим, но удачным и, главное, своевременным изобретениям, его состояние достигло триллионной отметки. Теперь обратной дороги не было, ему ничего не оставалось, как двигаться дальше наверх.

Никто в точности не знал, насколько он богат, за исключением разве что его самого, а он никогда об этом не говорил, что провоцировало желтую прессу на всевозможные выпады. Хардин же попросту играл с ними, приглашая журналистов посмотреть на его самолеты, автомобили и старинные мотоциклы, в то же самое время ведя весьма сдержанный и скромный образ жизни.

Вся ирония ситуации, по крайней мере для меня, заключалась в том, что в Конфедерации имелось еще как минимум восемь мужчин и женщин, которые были богаче его. Однако только им интересовались СМИ, и именно о нем знали все. Я предположил, что место, подобное Джуркале, где на людей вообще практически не обращали внимания, не говоря уже о том, чтобы их превозносить, вероятно, привлекало его в качестве смены обстановки.

Ларри Хардин был из тех, кто любил начинать разговор первым. Однако я решил не дать ему такой возможности.

– Господин Хардин! – Я кивнул ему и, не дожидаясь разрешения, сел напротив него. – Какой приятный сюрприз. Как вы меня нашли?

Позади меня негромко кашлянул Макмикинг. Босс же и глазом не моргнул.

– С гракланской ветки есть только один выход, – спокойно пояснил он. – Как только я узнал, что вы там, мне осталось лишь поручить моим людям проверять все прибывающие поезда, пока не появились вы.

– Понятно. – Я опять кивнул. – Надеюсь, вы не проделали столь долгий путь исключительно ради меня?

– У меня были и другие дела. – Тон голоса стал чуть более холодным. – Скажите, вы действительно думали, будто я не узнаю, что вы отправились на фешенебельный курорт?

Итак, он потратил свое драгоценное время на то, чтобы проследить путь кредитной карточки, которую он мне вручил. Чего-то подобного я и боялся.

– Я был там по делам. – «Браво, отличный ответ!»

– По моимделам?

– Конечно! – Я изобразил полнейшую невинность. – Какие еще могут быть у меня дела?

– Не знаю, – парировал он. – Может, это имеет какое-то отношение к тому покойнику на тротуаре? Обнаруженному в ту ночь, когда вы исчезли?

Я посмотрел на телохранителя – что ж, еще для одного пазла нашлось место.

– Значит, это вы стояли над телом, когда я уходил?

Он утвердительно наклонил голову.

– Вам следовало сообщить мне об этом заблаговременно, – заметил он. – Тогда все могло бы разрешиться куда спокойнее.

– Заблаговременно я ничего не знал. – Я снова перевел взгляд на Хардина. – Вы что, думаете, это я его убил?

– Вам лучше знать. – Он махнул рукой. – А мне лишь известно, что на вашем пути, похоже, осталось немало трупов. Сначала тот парнишка в Нью-Йорке, потом двое халков на пересадочной станции Керфсис…

– В любом случае, это не моя вина, – прервал я его.

– Конечно нет. Теперь же до меня доходят сведения о неких беспорядках на курорте, где вы только что побывали…

Я поколебался, жалея, что мне неизвестно точное содержание этих сведений. Упоминались ли там люди или только беллидо?

– И это тоже не моя вина, – уклончиво ответил я.

– Конечно нет, – повторил Хардин. – Знаете, Комптон, когда я нанимал вас, мне казалось, вы понимали, что следует вести себя более сдержанно. Вы считаете свое поведение таковым?

Я развел руками.

– Понимаю и прошу прощения. Иногда случается нечто такое, что просто невозможно предвидеть.

Ларри Хардин тяжело вздохнул.

– Я бы хотел вам верить, Фрэнк, но ущерб уже чересчур велик. – Он протянул руку. – Я забираю у вас кредитную карточку и все снаряжение, которое вам дал. Надеюсь, вы сумеете добраться домой?

Я уставился на него.

– Вы шутите! Проделать такой путь лишь ради того, чтобы меня уволить?

– Как я уже говорил, у меня здесь есть и другие дела. – Босс не опускал руку. – То, что я вас нашел, – лишь дополнительный бонус. Моя карточка?

– Я делаю определенные успехи, – настойчиво возразил я. Как ни странно, это даже было правдой.

– Не сомневаюсь, – ответил он. – Но мне начинает становиться интересно – где же, собственно, эти успехи, ради которых я вас нанял? Видите ли, несмотря на все ваши расходы на роскошных курортах, я заметил, что вы не пользовались моей кредитной карточкой для оплаты ваших поездок на квадрорельсе.

Мне с трудом удалось подавить гримасу – следовало догадаться, что он заметит и это.

– Я думал, вам понравится, что я нашел способ сэкономить вам немного денег.

– Мне нравится, когда кто-то, кто сидит у меня в кармане, там и остается. И очень не нравится, когда он оттуда выбирается и начинает действовать самостоятельно. Моя кредитная карточка и снаряжение?

– Что ж, прекрасно.

Я поморщился, но делать было нечего. Не обращая внимания на протянутую руку, я достал из кармана кредитную карточку и бросил ее на стол, затем добавил к ней часы, ридер и чипы с данными.

– Спасибо. – Хардин отодвинул все на край стола. – Всего доброго, господин Комптон.

Несколько мгновений я раздумывал – что, если попробовать настоять на своем? Мне все-таки были нужны эти вещи, особенно кредитная карточка. И еще я мог гарантировать, что он никогда не найдет другого разведчика такого же уровня.

Однако я прекрасно понимал, что попытка окажется бесполезной. К тому же у меня имелись куда более серьезные поводы для беспокойства, чем уязвленная профессиональная гордость. Я поднялся со стула и направился к выходу из кафе, пытаясь не думать о долгом и дорогом перелете от Терры до Земли, на оплату которого у меня теперь больше не было средств. Возможно, в конечном счете придется отправиться вместе с Фейром в Генеральные Штаты Беллидоша…

Я уже был у самого выхода, когда обнаружил, что Макмикинг идет рядом со мной.

– Что вам надо? – прорычал я.

– Просто провожаю вас обратно на платформу, – спокойно ответил он. – Что, не нравится мое общество?

Его общество действительно мне не нравилось, но поскольку он об этом уже знал, то и говорить особого смысла не было.

– Все дело в том, что он ошибается. – Последняя попытка!

– Возможно, – согласился Макмикинг. – Со всяким бывает. Кстати, если говорить об ошибках – вам в последнее время не доводилось общаться с халканскими аристократами?

Я искоса посмотрел на него.

– Почему вы спрашиваете?

– Да так, просто заметил, что тут полно халков в трехцветных мантиях, которые всегда носит их элита.

У меня уже возникала мысль, что если модхри решит нанести удар, то использует для этого местных джури. Мне никогда не приходило в голову, что он может по такому случаю заставить группу халков прибыть на Джуркалу.

– Возможно, у них тут какой-то съезд.

– Или нет. – И я почувствовал на себе его взгляд. Люди, подобные Брюсу Макмикингу, обладали даром чувствовать эмоции других, и сейчас он явно ощущал мое внезапное волнение. – Я могу насчитать по крайней мере пять различных цветовых комбинаций, от пяти до десяти халков в каждой группе. Это никак не связано с инцидентом на курорте, о котором упоминал господин Хардин?

– Возможно, – признал я, окидывая взглядом толпу, и увидел Бейту и Фейра, которые стояли на платформе, оглядываясь по сторонам в поисках меня.

Да, телохранитель моего бывшегобосса прав – здесь полно халков-аристократов!

– Спасибо за помощь, – поблагодарил я. – Дальше я доберусь сам.

– Никаких проблем, – заверил он меня.

– Проблемы могут быть у меня. Не хочу, чтобы мои друзья видели нас вместе.

– Ах вот как, – понимающе улыбнулся он. – Конечно.

– И если вы достаточно умны, – добавил я, – вы сделаете так, чтобы господин Ларри Сесил Хардин никому больше не попадался на глаза и следующим же поездом вернулся на Землю.

Улыбка исчезла с его лица, но голос его был спокоен:

– Что у вас за неприятности?

– Вас это больше никак не касается, – ответил я. – А теперь убирайтесь. Все, хватит.

Несколько мгновений он продолжал смотреть мне в глаза, затем коротко кивнул и, повернувшись, смешался с толпой. Пытаясь глядеть по всем сторонам сразу, я направился к платформе.

– Ну вот и вы, – сказала Бейта, отчасти с облегчением, отчасти осуждающе, когда я подошел к ним. – Где вы были?

– Разведывал обстановку, – ответил я. – У нас проблемы. Похоже, вся халканская элита явилась сюда, чтобы нас проводить.

Фейр бросил взгляд мне за спину, и его усы ощетинились.

– Есть какие-нибудь мысли? – тихо спросил он.

– Предлагаю отправиться следующим поездом, как и планировалось. Они все сразу не успеют купить билеты до его прибытия.

– Возможно, – медленно ответил беллидо. – Другого выхода, впрочем, у нас нет.

Он посмотрел на меня, потом – на девушку и снова на меня. Я еле заметно кивнул.

– Согласен. – Двое воинов, учившихся по одним и тем же учебникам, полностью понимали друг друга. – Пошли.

Глава 19

Три минуты спустя на станцию прибыл поезд, и из него начали выходить пассажиры. Еще через две минуты мы с Бейтой уже были у себя в купе.

– Не расслабляться! – предупредил я девушку, бросая чемоданы на койку и подходя к окну. Купе находилось с той стороны вагона, откуда шла посадка, и, увидев садящиеся в поезд фигуры в трехцветных мантиях, я почувствовал, как у меня внутри все сжалось.

Причем они собирались ехать не только первым классом. Насколько я мог заметить, часть из них разошлась по вагонам второго и третьего класса, куда халканский аристократ обычно не сел бы даже под страхом смерти.

Раздался условный стук, о котором я заранее договорился с Фейром. Бейта открыла дверь, и беллидо проскользнул внутрь.

– Не нравится мне все это, – сказал он.

– Похоже, шутить они не собираются, – кивнул я. – Вы говорили раньше, что модхранские колонии могут полностью подчинить себе тела носителей, если захотят. Не знаете, как долго они могут продержать их в таком состоянии?

– Насколько мне известно, это может длиться до бесконечности.

– Но чем дольше носитель находится под контролем, тем больше вероятность, что он впоследствии сообразит, что произошло нечто странное, – добавила Бейта. – Модхри, возможно, и мог бы выдать несколько секунд провала в памяти за некое наваждение, но скрыть более длительный период беспамятства куда сложнее.

– В таком случае для всего того, что происходит сейчас, должны быть весьма серьезные причины, – сказал я. – Похоже, они заполонили все вагоны, вплоть до третьего класса.

– Наверняка модхри собирается отомстить нам в пути. – Фейр дотронулся до своих пластиковых церемониальных пистолетов, явно жалея о том, что они не настоящие. – И потому размещает своих носителей так, чтобы в поезде для нас не оставалось ни одного безопасного места.

Я снова посмотрел на толпу. Многие аристократы уже сели в наш поезд, но на соседних платформах их по-прежнему хватало.

– Нет, – сказал я. – Слишком уж изощренно для обычной мести.

– Тогда что это? – спросил беллидо.

– Есть у меня есть одна мысль… Но я могу ошибаться, и у нас уж точно нет времени обсуждать это сейчас. Берите свой чемодан, Бейта, мы высаживаемся.

– Мы… что? – Девушка широко раскрыла глаза.

– Мы разделяемся, – пояснил я, быстро размышляя, что делать дальше. Из-за множества носителей, все еще бродивших по станции, мой первоначальный план спрыгнуть с поезда в момент отправления, похоже, ничего не мог нам дать. Приходилось поступать несколько более хитро.

– Моя команда останется здесь и будет разбираться с носителями, мы же втроем пересядем на другой поезд, – сообщил ей Фейр. – Классический отвлекающий маневр…

– Который ничем нам не поможет, – прервал я его. – Бейта, вы сможете открыть дверь на ходу?

Ее глаза расширились еще больше.

– Дверь? Наружу?

– Мы будем прыгать? – Фейр казался удивленным не меньше ее.

– Да, и выбора у нас нет. – Я коснулся кнопки, затемняющей окно. – Если мы просто вернемся на платформу, остальные носители тут же накинутся на нас. Так вы можете открыть дверь или нет?

– Нет, – ответила Бейта, явно все еще не до конца меня понимая. – Но возможно, пауки могли бы…

– Позовите одного из них к двери вагона, сейчас же! – велел я, подхватывая свои чемоданы. – И прыгать будем не втроем, корале, а только Бейта и я. Учитывая количество находящихся в поезде носителей, вашей команде без вас не обойтись.

Беллидо уставился на меня, и я уже приготовился услышать возражения. Однако, к моему облегчению, он лишь кивнул. Чем меньше народу участвует в подобном трюке, тем больше шансов, что он удастся, и мы оба об этом знали.

Послышался шум тормозов, и поезд тронулся.

– Очень хорошо! – Фейр скрестил поднятые руки в беллидоском военном салюте, а затем неожиданно выхватил оба своих пистолета и развернул рукоятками ко мне. – Держите, они могут вам пригодиться.

У меня не было времени спрашивать, зачем мне может понадобиться пара пластиковых игрушечных пистолетов. Я сунул их под пиджак, коротко кивнул на прощание корале и вышел в коридор. Увижу ли я его когда-либо еще?

Когда мы подошли к наружной двери, там нас уже ждал кондуктор. Поезд все еще набирал скорость, но двигался достаточно быстро, поэтому любая задержка лишь ухудшала ситуацию.

– Бейта? – спросил я.

Она не ответила, но секунду спустя дверь медленно, словно нехотя, открылась и по коридору пронесся воздушный вихрь. Сначала я выбросил свои чемоданы, затем – вещи Бейты. И с мыслью о том, совершаю ли сейчас самую большую глупость в своей жизни или лишь одну из первого десятка, схватил девушку за руку и прыгнул.

Мы ударились довольно сильно и несколько секунд кувыркались и катились вдоль рельсов. В конце концов оказалось, что я лежу на спине, а Бейта – на мне.

– Вы целы? – спросил я, быстро проверяя состояние собственных костей и суставов. Колени отчаянно болели, так же как и левый локоть, а все обнаженные участки тела саднило, словно после солнечного ожога. Однако, похоже, я ничего себе не вывихнул и не сломал.

– Думаю, да, – пробормотала она в ответ и с приглушенным стоном начала подниматься на ноги.

– Нет, не вставайте! – Вцепившись в ее руку, я снова увлек ее вниз. Рядом с нами, увеличивая скорость, грохотал поезд. Наконец мимо пронесся последний багажный вагон, скрывшись в темноте туннеля. Лишь после этого я осторожно поднял голову и огляделся.

Если бы я разрабатывал наш план заранее, лучшего и придумать было нельзя! Мы находились в одной из служебных зон, похожей на ту, через которую мы попали на станцию Си-старрко после нашего безумного бегства с Модхры-1. Через два пути от нас, прямо напротив, располагался большой ангар. Примерно в трех метрах от места нашего падения пути пересекались, и, приземлившись там, мы, вероятно, переломали бы себе все кости.

И самое главное – от пассажирских платформ и бродивших по ним носителей нас отделяло километра полтора.

– И что дальше? – спросила Бейта.

Внезапно я сообразил, что продолжаю прижимать ее к земле рядом с собой.

– Нам нужно сесть на другой поезд. – Я убрал руку, и девушка села. – Есть возможность поговорить с пауками, чтобы они подогнали сюда поезд специально для нас?

– Сомневаюсь, – ответила она. – Чтобы преодолеть атмосферный барьер, требуется определенная кинетическая энергия, и чтобы ее набрать, поезду обычно нужно разгоняться начиная от самой платформы.

– Даже если поезд состоит только из локомотива и одного вагона?

– Даже при таком варианте. – Она поколебалась. – Но если бы это было возможно – какой смысл? Носители наверняка увидели бы останавливающийся поезд, поняли бы, что происходит, и послали бы вперед сообщение с предупреждением. На следующей станции у нас возникли бы точно такие же проблемы. Если только… – Бейта на мгновение задумалась, потом добавила: – Мы не стали бы вообще останавливаться ни на каких станциях.

– Нет, это тоже не поможет. – Я покачал головой. – Нам все равно придется проезжать через станции, даже если мы не будем на них останавливаться. Носители предупредят своих, и их сообщники либо разрушат рельсы, либо набросают всякого мусора на пути. Может быть, даже сами бросятся под колеса.

– Ничего подобного не произойдет, – возразила она. – Вряд ли он станет жертвовать столькими носителями исключительно из мести. – Она посмотрела в сторону платформы, где все еще толпились халканские аристократы. – Если только речь идет не просто о мести.

Вздохнув, я произнес:

– Она смотрит нам в лицо еще с тех пор, когда мы вытапливали изо льда подводную лодку. Именно тогда, защищая свои родные коралловые рифы на Модхре-1, модхри должен был бы бросить все свои силы на то, чтобы помешать нам покинуть Модхру-2. Но он этого не сделал. А потом, уже после, мы провели четверо суток в поезде, – продолжал я. – Если он хотел нам отомстить, почему он не собрал тогда носителей, чтобы расправиться с нами?

– Недостаточно времени?

– Такая мысль приходила мне в голову. Пока мы не оказались на Джуркале и не увидели толпу собравшихся здесь носителей. – Я махнул рукой в сторону платформы. – Суть в том, Бейта, что его особо не интересовало, уничтожим мы кораллы на Модхре или нет, пока кто-то не проник в добывающий комплекс и не понял, что мы забрали все их данные. – Я глубоко вздохнул. – Данные об их экспорте.

Девушка с ужасом уставилась на меня.

– О нет!..

Я кивнул.

– Его уже не было на Модхре, когда мы оказались там. Не целиком, конечно, и я уверен, что солдаты Фейра причинили ему немало боли, уничтожив остававшиеся там кораллы. Но он забрал с собой достаточно, чтобы основать для себя новую родину. Вот только на этот раз мы не знаем, где она находится.

Мы лежали на земле, погруженные в собственные размышления.

– Что насчет данных? – наконец прервала молчание Бейта. – Вероятно, он думает, что мы в состоянии найти его новую планету, иначе не пытался бы нас остановить.

– Возможно, но я сомневаюсь, – ответил я. – Фейр не смог проследить даже за товаром, отправленным в Генеральные Штаты, а информацию о новой планете вообще не расшифровать. Мне кажется, он просто не хочет рисковать.

– И все же можно было бы попытаться. – Отчаяние в ее голосе постепенно сменялось воодушевлением. – Но первое, что нам нужно сделать, – выбраться отсюда.

– Однозначно. – Я чувствовал, как в моем все еще пульсирующем от боли мозгу возникает некая идея. – Как вы думаете, можно попросить пауков принести кое-что в тот ангар?

– Если они могут это раздобыть – то да, – ответила она. – У вас есть план?

– Может быть… Помните «Леди исчезает» – тот фильм Хичкока, который мы смотрели вместе с Растрой и Джан Кла? Помните, как они протащили ту женщину в поезд?

– Они всю ее забинтовали, будто она побывала в катастрофе, – медленно, словно вспоминая, проговорила Бейта. – Но в этой части станции обычно не бывает никого, кроме пауков. Если модхри увидит, что кто-то появился отсюда, не кончится ли это плачевно для вашего плана?

– Верно, и именно поэтому мы появимся не отсюда. – Я кивнул в сторону ангара. – Прежде всего нужно подползти к этому ангару и спрятаться от посторонних взглядов. Как только мы окажемся внутри, свистните пару рабочих, чтобы они забрали наши чемоданы. А потом нам понадобится вот что…

Основная проблема, как всегда, заключалась во времени.

Вне всякого сомнения, часть коллективного разума модхри, находившаяся в беллидоском кольцевом поезде, быстро сообразит, что нас с Бейтой больше нет ни в одном из купе, и вряд ли этому обрадуется. Однако к тому времени состав окажется уже слишком далеко от станции Джуркала, и она не сможет связаться с другой своей частью, находящейся здесь. Модхри придется ждать следующей остановки через четыре часа.

Сейчас, скорее всего, остальные носители собирались возвращаться домой, поверив внушенным им объяснениям того, почему они, собственно, оказались здесь. Однако как только другая часть модхри объявит тревогу, охота наверняка продолжится снова. Но за час до того, как сообщение могло бы достигнуть станции, отсюда отправлялся прямой поезд до Земли. Если бы удалось попасть на него так, чтобы нас никто не заметил, мы могли бы уехать, пока модхри пытался бы понять, куда это мы подевались.

На первый взгляд ситуация выглядела достаточно серьезной. Мы были ограничены во времени и средствах, в наших чемоданах было не так уж много смен одежды, не считая того, что могли раздобыть для нас пауки. К тому же имелось немало шансов, что любая разнополая человеческая пара автоматически привлечет к себе по крайней мере непроизвольное внимание. Впрочем, не только людям тяжело отличить халков друг от друга, но точно так же было верно и обратное. Это значительно облегчало нам задачу, по сравнению с тем, как если бы нам пришлось проскользнуть незамеченными мимо других людей. Что касается модхранских паразитов – я до сих пор помнил, как колония внутри фалька Растры овладела его разумом достаточно надолго для того, чтобы он успел крикнуть: «В это не стрелять!» джурианским солдатам в помещении для допросов на Керфсисе. Судя по тому, что он назвал меня «это», в его восприятии я был чем-то вроде биоробота. И если мы не будем привлекать к себе излишнего внимания, появившись с той стороны станции, где не должно было быть никого, кроме пауков, нам вполне хватит минимальной маскировки.

К счастью, даже ее не потребовалось.

Служебная шлюпка, которой снабдили нас пауки, оказалась маленькой и тесной, рассчитанной в основном для транспортировки материалов, в то время как рабочие оставались снаружи. Она не была полностью герметичной, но у пауков имелось достаточное количество кислородных баллонов, восполнявших небольшую утечку воздуха сквозь атмосферные барьеры на концах станции. Мы загрузили несколько из них в шлюпку, просто на всякий случай, раздалось негромкое шипение, почему-то показавшееся мне несколько зловещим, и шлюпка под управлением пауков двинулась вокруг станции. Я заранее указал, что мы воспользуемся шлюзом, ближайшим к платформе, от которой отправлялся наш поезд, и ровно за пятнадцать минут до его прибытия шлюпка причалила к люку снаружи станции.

Я посмотрел на Бейту, завернутую в стерильную пленку и привязанную ремнями к самоходным носилкам. Лицо ее было полностью закрыто белыми бинтами, из-под которых над дыхательной маской, соединенной с кислородным резервуаром, встроенным в носилки, торчал фальшивый клюв. Другие самодельные накладки под бинтами скрывали форму ее лба и подбородка, утолщали плечи и превращали ступни в трехпалые когтистые лапы.

– Готовы? – спросил я.

В ответ прозвучал негромкий стон из-под кислородной маски, и я вдруг испытал к ней острую жалость. Миновать незамеченной своих врагов было непросто, проделать же это полностью вслепую, привязанной к носилкам, было в сто крат тяжелее.

Но выбора не было. Модхри искал женщину, и лишь полностью закрыв лицо и тело, удалось превратить ее в тяжело пострадавшего джури. А нужный ему мужчина… Я осторожно провел рукой по волосам, выкрашенным в темный цвет и зачесанным назад с помощью нескольких капель машинного масла, и пригладил слегка торчащие усы, сделанные с помощью клея и нескольких прядей волос Бейты. Этим, а также медицинским халатом, взятым на складе, мне предстояло обойтись.

– Ладно, – сказал я. – Пошли.

Я коснулся кнопки открытия люка. Он ушел в сторону, следом за ним – люк, ведущий на станцию, и я увидел двух нависших над нами пауков-рабочих.

– Быстро, но, пожалуйста, осторожнее! – Я старался, чтобы мой голос звучал профессионально-медицински, но вместе с тем сочувственно. Позади пауков собралась небольшая толпа, которых явно интересовало, что те собираются делать. – Не трясите его, – добавил я, отходя в сторону.

Вытянув по паре ног, они осторожно извлекли носилки из шлюпки. Я помогал им, чувствуя, как спадает напряжение, когда за ними закрылся люк. Любой из зевак, если бы посмотрел внимательнее, сразу же заметил бы, что это не обычный медицинский челнок. Однако длинные ноги рабочих удерживали толпу на достаточно большом расстоянии, и, по крайней мере, эта опасность для нас миновала.

Я коснулся кнопки сбоку носилок, разворачивая складные ножки на колесах.

– Спасибо, – поблагодарил я пауков. – Я сам их заберу.

Достав пульт управления, я направился к платформе, а носилки покатились следом за мной. Толпа, все еще зачарованно наблюдавшая за происходящим, расступилась перед нами, словно Красное море перед Моисеем. Краем глаза я заметил несколько фигур в трехцветных мантиях, двигавшихся в нашу сторону, и с трудом заставил себя не ускорять шаг.

– Что случилось? – спросил невысокий джури, подходя к носилкам и уставившись своим клювом на Бейту, словно пытаясь разглядеть сквозь бинты, не один ли это из его знакомых.

– Несчастный случай! – Я махнул рукой. – Пожалуйста, не подходите близко. У него тяжелые ожоги кислотой, и его иммунная система крайне ослаблена.

– Может, стоило бы отвезти его на пересадочную станцию? – предложил кто-то из толпы. – Там есть больница.

– Мы только что со станции, – ответил я. – Это работа для специалистов.

– Разве на Джуркале нет специалистов? – вмешался очередной советчик.

– Пожалуйста, – процедил я сквозь зубы. Ну почему эти зеваки не могут просто смотреть молча, как это обычно и бывает при несчастных случаях! – Дайте пройти…

– Слава богу, все в порядке! – прервал меня чей-то полный облегчения голос, и с другой стороны к носилкам быстро подошел мужчина в деловом костюме.

Я уже открыл было рот, чтобы попросить его отойти, но…

– Как только я получил ваше сообщение, то сразу связался с руководством, – продолжал он, прежде чем я успел хоть что-то сказать. – Они сейчас собирают специалистов, и ко времени нашего прибытия все должно быть готово. И еще они говорят, что пойдут на любые расходы.

Я уставился на этого ничем не выделяющегося человека с короткими волосами и чисто выбритым лицом… и вдруг понял. Это был не какой-то бредящий безумец, и никто не спутал меня с кем-то другим.

Передо мной был «господин Хамелеон» собственной персоной, Брюс Макмикинг.

От замешательства я на мгновение лишился дара речи, но это не имело особого значения. Макмикинг продолжал вести свою игру, не сбавляя на поворотах.

– Насколько он плох? – спросил он, когда носилки выкатились на платформу. – Мне говорили, что ожоги в основном от соляной кислоты, но и от некоторых других веществ тоже.

– Да, – пробормотал я, наконец обретя способность говорить. В дальнем конце станции показались огни приближающегося поезда. – Именно от них самые серьезные повреждения. Плавиковая кислота и фтористые соединения проникли сквозь кожу, и… ну, вы понимаете.

– Да, конечно, – сквозь зубы прошипел Брюс. – Плавиковая кислота. Ужасно.

Квадрорельс подошел к платформе и остановился прямо перед нами. Мы продолжали общаться на псевдо-медицинском жаргоне, пока поток выходящих пассажиров наконец не иссяк. Затем, по-прежнему удерживая толпу на почтительном расстоянии, вкатили носилки в вагон первого класса. Двое кондукторов ждали у дверей купе, и с их помощью мы внесли носилки внутрь.

Я стоял над забинтованной Бейтой, бормоча какие-то ободряющие слова, предназначенные для ушей проходящих по коридору пассажиров, пока пауки наконец не вышли, закрыв за собой дверь.

– Не поймите меня превратно… – Затемнив окно, я повернулся к Макмикингу. – Но что, черт побери, вы здесь делаете?

Он пожал плечами.

– Слежу, чтобы средства моего босса расходовались по назначению.

Я посмотрел на носилки, думая, насколько хорошо слышит нас сейчас Бейта, и прошептал:

– Мне казалось, он меня уволил.

– Он решил дать вам еще один шанс. – Телохранитель господина Хардина достал из кармана мои часы, ридер и кредитную карточку и положил их на стол. – Значит, у вас все-таки возникли проблемы с халканской элитой.

– Не только с ними, но и с каждым из бизнесменов и политических лидеров, кто был на станции. – Отстегнув ремни, удерживавшие Бейту на носилках, я начал снимать бинты с ее головы. – И я, кажется, просил вас организовать отъезд господина Хардина как можно быстрее.

– Он уже уехал. – Брюс зачарованно глядел на появляющуюся из своего кокона Бейту. – Он отправился на пересадочную станцию вместе с остальными нашими людьми, чтобы ознакомиться с тем, насколько оправдались его вложения в эту систему. Он пробудет там дня два, а потом отправится домой. – Он поднял брови. – Полагаю, на этом ваши проблемы заканчиваются?

– Не беспокойтесь, проблемы будут следовать за мной по пятам. Спасибо за помощь, но… мы сами с ними разберемся.

– Благодарю за предупреждение, – ответил Макмикинг. – Приветствую, – добавил он, когда я закончил разбинтовывать лицо девушки.

Глаза Бейты расширились, у нее перехватило дыхание.

– Все в порядке! – поспешил я ее успокоить. – Он помог нам проскользнуть мимо здешних носителей.

– Макмикинг, – спокойно представился Брюс. – Коллега господина Комптона.

Бейта перевела взгляд на меня.

– Коллега? – неожиданно зловещим тоном спросила она.

– Скорее, весьма отдаленный коллега, – сказал я. – Он работает на Ларри Хардина, одного из самых богатых людей Земли. – Я бросил телохранителю предупреждающий взгляд. – В прошлом у меня с ним были кое-какие дела.

Макмикинг, как я и ожидал, без труда понял мой намек.

– Верно. Я заметил, как вы быстро покинули последний поезд, и решил, что у вас неприятности.

– Как вы узнали, что мы вернемся таким образом? – Девушка все еще не доверяла нам.

– На самом деле я этого не знал. – Брюс пожал плечами. – Но прежде чем начать работать на господина Хардина, я десять лет был наемным убийцей и имею некоторое представление о том, как рассуждают те, кто пытается бежать. – Он удостоил меня легкой улыбкой. – Особенно такие умные, как Фрэнк Комптон. Как насчет того, чтобы рассказать мне, что, собственно, происходит?

Все еще разматывая свою спутницу, я почувствовал, как она напряглась. Однако я уже успел придумать историю, в которую Макмикинг вполне мог бы поверить.

– Собственно, обычный шантаж и вымогательство, с помощью которых удалось обмануть большинство представителей высших кругов по всей Галактике.

– У нас ничего об этом не слышали. – Он пристально смотрел на меня.

– Все это происходит без особого шума. И похоже, человечества и Конфедерации это до сих пор не коснулось. Но ждать осталось недолго, и, когда они наконец примутся за нас, могу гарантировать, что господин Ларри Хардин окажется одним из первых в их списке.

Глаза Макмикинга сузились. Все его внимание было теперь сосредоточено на мне.

– Пусть принимаются, – сказал он с едва заметной угрозой в голосе. – Мы будем готовы.

– Вы можете об этом даже не узнать, – предупредил я в порыве вдохновения. – Они используют сильнодействующий наркотик, который добывают из модхранских кораллов.

Брюс нахмурился.

– Кораллов?

– Он проникает под кожу через небольшие царапины, – продолжал я. – Достаточно одного прикосновения, и вы попались.

– Нужно до него дотронуться? – фыркнул он. – До коралла? Да вы шутите!

– Их агенты умеют убеждать.

– Ну не настолько! Не могу представить, чтобы кто-то сумел уговорить меня взять в руки кусок коралла.

Я уставился на него, пораженный внезапной мыслью. «Не могу представить, чтобы кто-то сумел уговорить меня взять в руки кусок коралла…»

И тут картинка из пазлов сложилась окончательно.

Так вот оно что! Боже мой, вот оно что…

– Почему они преследуют вас? – продолжал Макмикинг. – Вы раздобыли чей-то список богатых и влиятельных личностей?

– Вряд ли, – машинально ответил я, пытаясь вернуться к прежней сюжетной линии разговора. – Кое-кто из нас пару дней назад устроил основательную неразбериху на их главной базе. И им это очень не понравилось.

Послышался стук в дверь.

– Вы кого-то ждете? – «Весьма отдаленный коллега» направился к двери.

– Нет, – ответил я, понизив голос.

– Все в порядке, – сказала Бейта. – Это всего лишь наш багаж.

Брюс бросил на нее странный взгляд.

– Ваш багаж умеет сам стучать в дверь?

– Просто откройте! – прорычал я.

Он так же странно посмотрел на меня, затем повернулся и открыл дверь. За ней стоял кондуктор, с трех ног которого свисали наши чемоданы. Макмикинг молча взял их, бросил на диван и снова запер дверь, затем уселся рядом с багажом.

– Итак… У нас только это одно купе?

– Нет, у нас их два, – ответил я. – Что касается вас, то я попросил бы…

Я замолчал, услышав звук тормозов под полом.

– Боюсь, уже не получится, – спокойно произнес Макмикинг.

– Брюс, ты… – Проглотив ругательство, я схватил его за руку. Если придется, я готов был вышвырнуть его силой.

Однако он с легкостью освободился из моего захвата. Кроме того, было уже слишком поздно. Едва я вцепился в него во второй раз – столь же безуспешно, – как поезд тронулся.

– Брюс… – снова прорычал я, беспомощно опуская руки.

– Расслабьтесь, – сказал он. – Вы же не думаете, что я просто помог вам сесть в поезд, а потом позволю вам смыться, верно? Такой человек, как господин Хардин, не стал бы тем, кем он является сейчас, не будь он достаточно предусмотрительным.

– Предусмотрительным? – спросила Бейта.

Я вздохнул.

– Потом вам расскажу.

– А пока… – наш незваный гость закинул руки за голову, – где мое спальное место?

Глава 20

Путешествие от Джуркалы до Терры занимало четверо суток, и, точно так же как и путешествие от Си-старрко до Джуркалы, оно быстро превратилось в однообразную рутину. Но, несмотря на все его однообразие, мы постоянно пребывали в напряжении. Прежде всего – Бейта не могла появиться на публике, и, даже изменив внешность, я тоже не осмеливался высовывать носа из купе, если не считать походов три раза в день в вагон-ресторан за едой. Тот факт, что я был якобы врачом при тяжелобольном джури, ухудшал ситуацию еще больше, поскольку каждый раз в качестве одного из наборов еды приходилось брать джурианское диетическое питание, которое к середине второго дня начало вызывать у нас отвращение. На каждой станции я стоял у окна купе, наблюдая за прибывающими пассажирами и пытаясь определить, кто из них может оказаться модхранским носителем. Впрочем, задача эта была почти безнадежной – если носители и сами не знали, кто они на самом деле, у меня тем более не было никаких шансов это выяснить. Тем не менее Бейта предположила, что в первую очередь ими становятся богатые и высокопоставленные личности, а чем дальше мы удалялись от Джуркалы, тем реже встречались путешествующие первым классом.

В коридоре за дверью нашего купе было достаточно оживленно, чтобы утверждать, что все купе первого класса полностью заняты и все пассажиры первого класса, независимо от расы, автоматически попадали в разряд подозреваемых.

Ну и, конечно, не следовало забывать о Брюсе Макмикинге.

У меня имелись серьезные возражения против того, чтобы находиться с ним в одном купе, но поезд уже отошел от станции, и поделать я ничего не мог. Наше драматичное появление в поезде могло быстро стереться из памяти пассажиров, но, с другой стороны, могло в ней и остаться. Я не смел просто так избавиться от Макмикинга, после того как он на глазах у всех присоединился к нам, особенно учитывая, что, скорее всего, у него не было билета на любое другое место в поезде. Придется выносить общество друг друга вплоть до прибытия на станцию Терра.

Честно признаться, он оказался не столь уж неприятным соседом. Напротив, после того как прошла моя первоначальная обида на то, что меня с такой легкостью провели, я обнаружил, что он вполне здравомыслящая личность. Несколько раз в день он проходил по всему поезду, наблюдая за происходящим, в то же время избавляя нас с Бейтой от своего присутствия. Иногда, когда мы все находились вместе и он пребывал в соответствующем настроении, нас развлекали историями из жизни киллера.

Три дня спустя мы прибыли на станцию Керфсис, последнюю крупную систему колоний перед Землей. Учитывая неприятности, которые были у нас в прошлый раз, я отчасти ожидал обнаружить на платформе майора тас Бускшу с ордером на мой арест. Однако мы отбыли без каких-либо происшествий, и я наконец начал чувствовать, как напряжение понемногу спадает. После Керфсиса следовал Хомшил, пересадочный пункт, где пересекались несколько трансгалактических линий, а дальше – еще две остановки на джурианской территории, небольшие колонии, ненамного более развитые, чем Нью-Тигрис или Яндро. Через двадцать три часа и пять остановок мы должны были прибыть на станцию Терра – вероятно, самое безопасное место во всей Галактике.

Нас отделяло два часа от Хомшила, когда все пошло кувырком.

– … и чашку фрисджис-бульона, – сообщил я пауку, стоявшему за стойкой вагона-ресторана. На самом деле от фрисджиса меня уже просто выворачивало, и я ел его только три раза с тех пор, как мы покинули Джуркалу. Однако в медицинском разделе энциклопедии говорилось, что он помогает восстановлению тканей пострадавших от ожогов джури, и потому нам предстояло заказывать эту дрянь до самого конца нашего путешествия.

Паук слегка наклонил свое шарообразное тело и направился на кухню. Я отошел от стойки и сел за свободный столик неподалеку. Сейчас, когда до Земли оставалось совсем недалеко, пора было подумать, что мы будем делать, когда окажемся там. Несмотря на то что модхри до сих пор полностью игнорировал человечество, я был уверен, что ситуация может кардинально измениться, и причем очень скоро.

Проблема заключалась в том, что те самые качества, благодаря которым я стал наиболее подходящим кандидатом для пауков, теперь работали против меня. У меня не было близких связей, как личных, так и профессиональных, с кем-либо в правительстве, так что в любом случае меня никто не стал бы слушать. Хардин был единственной влиятельной личностью, которую я знал, и я прекрасно представлял себе, что он сказал бы, если бы я изложил ему эту безумную историю.

Краем глаза я заметил какое-то движение – кто-то подошел ко мне. Вздохнув, я придал своему лицу выражение доброго доктора, озабоченного состоянием своего пациента. Большинство пассажиров с Джуркалы, видевших, как я вносил в вагон Бейту, давно сошли, но некоторые еще не добрались до мест назначения, и один из них, стоило мне попасться ему на глаза, живо интересовался состоянием «больного».

– Да? – спокойно спросил я, поднимая взгляд.

Но это был вовсе не любопытный пассажир. Собственно, это был тот, кого я меньше всего ожидал увидеть.

– Так-так, – проворчал Лосуту, мрачно глядя на меня, словно грозовая туча.

– Господин Лосуту? – выдохнул я, быстро вскакивая на ноги. Со стороны бара к нам спешил Эпплгейт, лицо которого выражало неподдельный испуг. – Что вы тут делаете?

– Я могу задать вам аналогичный вопрос, – буркнул он. – Я думал, халки давно уже пытают вас в своих застенках.

Я лишь покачал головой, не в силах представить, как такое могло случиться. Фейр доставил нас на Си-старрко как раз к ближайшему поезду, отправлявшемуся за пределы системы, и, даже учитывая, что на Джуркале мы задержались на три лишних часа, Лосуту и Эпплгейт никак не могли нас догнать на следующем поезде с Модхры.

Что означало – они все это время ехали на тех же поездах, что и мы. Но как они смогли попасть на Си-старрко раньше, чем позаимствованный нами челнок?

– Не понимаю, что заставляет вас участвовать в столь безумном предприятии, – раздраженно начал Лосуту. – Эпплгейт сказал мне, что…

– Прошу вас, сэр, – поспешно прервал его полковник, подходя к нам. – Не здесь. Я говорил вам…

– А я уже устал слушать, – огрызнулся Бирет, бросив на него короткий взгляд и снова поворачиваясь ко мне. – Я жду, Комптон. Объясните, почему я не должен передать вас прямо в руки верховного комиссара Джан Кла, здесь и сейчас.

Я почувствовал, как у меня сдавило сердце.

– Верховного комиссара Джан Кла?

– Мы только что из элитного вагона. – В его голосе слышалось явное самодовольство. – Он оказал нам любезность, забрав со станции Си-старрко, после того как управляющий Приф Клас приказал нам покинуть Модхру.

– И он же затем вызвал с пересадочной станции военный корабль, который переправил вас в туннель.

Неудивительно, что второй халканский истребитель даже не пытался нам помешать – он был занят совсем другим, а именно спешил вовремя доставить ценный груз к поезду.

– И благодаря вам теперь у нас есть большие сомнения, что халки позволят нам приобрести эти «чафты», – негодующе добавил Эпплгейт. – Вы поставили под угрозу всю нашу дипломатическую инициативу…

– К черту «чафты»! – оборвал его Лосуту. – Я все еще жду объяснений Комптона насчет Модхры.

– Да, сэр, – кивнул мой бывший начальник. – Но опять-таки, не стоит обсуждать это при всех. Возможно, верховный комиссар позволит нам продолжить беседу в элитном вагоне.

– Наверняка, – ответил я, наконец обретая способность соображать. – Но нам вовсе незачем идти так далеко. У меня есть вполне удобное купе, в двух вагонах отсюда.

– Нет! – резким тоном заявил Эпплгейт, прежде чем Лосуту успел ответить.

Однако заместитель директора ООН, как выяснилось, не привык, когда решения за него принимали подчиненные.

– Что вы сказали? – зловеще спросил он.

Эпплгейт бросил взгляд на меня, и морщинки в уголках его глаз стали глубже, словно нарушение субординации застигло его врасплох не в меньшей степени, чем Лосуту.

– Прошу прощения, сэр. Но верховный комиссар должен принимать участие в любых разговорах, которые касаются нападения на Модхру.

– Вы меня разочаровываете, полковник, – вздохнул я. – На Модхре вы относились ко мне совершенно иначе, изо всех сил пытаясь изображать из себя моего друга.

– Это было еще до того, как вы присоединились к экотеррористам и приняли участие в нападении на принадлежащую халкам территорию, – сухо возразил Терренс.

– Неужели? – спросил я. – Может, пытаетесь заставить меня опять поверить вам? Отчего бы не дать модхри еще один шанс овладеть мной?

Мой бывший начальник нахмурился.

– Понятия не имею, о чем вы говорите.

– Верю, что действительно не имеете, – согласился я. – Но, видите ли, я раскусил вашего неприметного маленького дружка. Вы с ним совершили ошибку, когда мы все вместе обедали в «Красной птице». Не слишком большую ошибку, я тогда ее не заметил, но кое-что дошло до меня позже. Я услышал, что кое-кто не может себе представить, чтобы его уговорили взять в руки кусок коралла.

– Я вовсе не пытался вас уговаривать, – все еще хмурясь, сказал Эпплгейт. – Собственно, мне кажется, что речь шла как раз об обратном.

– Да, – кивнул я. – Ошибка заключалась в словах, которые вы употребили. Вы сказали, что кораллы очень шершавые и колючие.

– Вы на что-то намекаете? – вмешался Лосуту. Голос его звучал все так же сердито, но в нем начало проступать любопытство. Как бы он ни ненавидел меня, он прекрасно знал, каким я был когда-то разведчиком.

– Да, сэр, – ответил я. – На то, что всего лишь за день до этого я воспользовался теми же словами, в том же порядке, когда апос Мааф расхваливал модхранские кораллы – «очень шершавые и колючие». Скажите, полковник, насколько вероятно, чтобы вам пришли в голову те же слова, если только никто не нашептывал их вам на ухо?

– Это какой-то бред, – настаивал Эпплгейт. – Полнейший бред.

– Согласен, – поддержал его Бирет. – Если хотите сказать что-то еще, Комптон, – говорите.

– С радостью, сэр, если мы пройдем ко мне в купе. И если Джан Кла желает к нам присоединиться – милости прошу.

– Значит, вы хотите, чтобы халканский верховный комиссар покинул свой комфортабельный элитный вагон ради вашего удобства? – презрительно бросил Эпплгейт.

– Вы беспокоитесь о его комфорте? – спросил я. – Или о его безопасности?

– Его безопасности? – нахмурившись, переспросил мой бывший начальник.

– Да, – сказал я, внезапно почувствовав страшную усталость. Эпплгейт никогда не был моим другом, но даже при этом меня странным образом лишала сил борьба с человеком, который даже не знал, что он мой враг. Возможно, именно в этом и заключалась истинная сила модхри. – Скажите, полковник, чего он опасается? Меня? Бейты?

– Прекратите называть его полковником! – прорычал Лосуту. – Сейчас он – гражданское лицо.

Я покачал головой.

– Нет, сэр, он всего лишь принадлежит к другой армии. К армии модхри.

– Кого?

В это мгновение взгляд Эпплгейта стал странно отсутствующим, мышцы его лица расслабились, словно он заснул стоя. Прежде чем я успел среагировать, его лицо приобрело прежний вид, а взгляд снова стал осмысленным.

Вот только теперь глаза его чересчур блестели, поза была чересчур напряженной, лицо напомнило легкую пародию на лицо человека, который когда-то холодно смотрел на меня через стол в штабе разведки и говорил: «Вы уволены».

В игру наконец вступил истинный враг.

– Ах вот как! – Я старался, чтобы мой голос звучал так же небрежно. – Кажется, я имею честь говорить непосредственно с модхри?

– Да. – Голос тоже был не вполне его. Лосуту, похоже, наконец заметил разницу.

– Терренс? – неуверенно спросил он. Весь его гнев прошел, сменяясь страхом. – Что происходит?

– Заткнись. – Тот, кто уже не был полковником Торренсом Эпплгейтом, шагнул к Лосуту, и чиновник судорожно дернулся, почувствовав, как его правое запястье неожиданно обхватил браслет наручников. – Ты выиграл, Комптон. Пойдем в ваше купе.

– Зачем? – спросил Лосуту, пытаясь сохранять хладнокровие, пока его вели по вагону-ресторану.

– Нам нужно поговорить, – спокойно ответил Эпплгейт. Он посмотрел на меня, и его странный взгляд неожиданно показался мне неживым. – А потом, – добавил он, – я намерен покончить со всем этим.

Стоило нам войти в вагон первого класса, как все его пассажиры пришли в движение. Оставив свои напитки, карты и ридеры, они целеустремленно направились в нашу сторону, словно шагающие в атаку солдаты. Я напрягся, сжимая кулаки, но, к моему удивлению, пассажиры лишь обошли нас с обеих сторон и двинулись дальше, к вагону-ресторану.

– Куда это они? – Лосуту проводил взглядом последнего из них. – Терренс, куда?

– Не твое дело, – ответил Эпплгейт – вернее, тот, кто сейчас владел его сознанием.

Теперь в нужный момент нужно вспомнить, что передо мной – уже не человек.

Мы дошли до середины опустевшего вагона, когда нам навстречу устремился второй поток пассажиров – видимо, модхри освобождал от своих носителей купе первого класса.

Когда мы наконец добрались до купейного вагона, в коридоре было пусто.

– Какие? – спросил Лосуту.

– Вот эти. – Эпплгейт указал на двери наших двух купе. – Единственные, которые я не контролирую.

– Давайте пройдем сюда. – Я подошел к купе, которое занимала Бейта, и коснулся кнопки звонка. – Моя помощница тоже примет участие в нашем разговоре.

– И ваш спутник тоже, – кивнул Эпплгейт. – Тот, который изображает из себя еще одного врача.

Дверь открылась, и я заметил промелькнувшее на лице девушки удивление, когда она поняла, что я не один, а с компанией. Но когда она как следует рассмотрела, чтоэто была за компания…

– Прошу прощения. – Я осторожно отодвинул ее в сторону и вошел. Стенка между двумя купе была наполовину отодвинута. – Боюсь, что мы просчитались.

– Что вы имеете в виду? – спросила она.

Эпплгейт пропустил вперед Лосуту и закрыл за собой дверь.

– Он имеет в виду, что игра окончена. Быстро сели! Эй, ты – там, в другом купе, – иди сюда!

Ответа не последовало.

– Эй, ты! – снова позвал Эпплгейт, на этот раз более резко. – Выходи немедленно.

– Одну минуту… – послышался наконец робкий голос Макмикинга, дрожащий, словно у насмерть перепуганного клерка. – Прошу прощения, я не одет.

Бывший полковник поколебался, вероятно размышляя, насколько безопасно будет оставить нас одних, пока он будет вытаскивать за шиворот Макмикинга из соседнего купе. Его взгляд встретился с моим, и, видимо, он решил отказаться от своих намерений.

– У тебя есть одна минута, – бросил он.

Лосуту откашлялся.

– Вы обещали объяснить мне, что происходит, Комптон.

– В общих чертах – Терренс Эпплгейт стал кем-то вроде самозванца, – начал я достаточно громко для того, чтобы меня мог слышать телохранитель моего босса. – «Кем-то вроде» – потому, что до сих пор он даже не осознавал, что является носителем для части коллективного разума под названием модхри.

– Он даже сейчас этого не осознает. – Бейта едва ли не шептала. – Модхри завладел его телом, погрузив личность в сон. Когда он его освободит, Эпплгейт вновь станет прежним, не помня ничего о том, что произошло. Он будет думать, что просто на какое-то время потерял сознание.

– Примитивные создания вроде вас очень любят рассуждать о том, чего даже не понимают, – сказал Эпплгейт.

– Зачем вы это делаете? – спросил Лосуту, и я вынужден был отметить, что при всем моем скверном отношении к нему им трудно не восхищаться. После всего того, что на него обрушилось, он продолжал действовать как истинный дипломат. – Чего вы, собственно, хотите?

– Я хочу быть всем и править всеми. – Действительно, почему бы нет, обычное и вполне исполнимое желание. – И этот день настанет. Но – к делу, – продолжал он, переводя на меня свои мертвенно-пустые глаза. – Ты забрал с Модхры-1 три чипа с данными. Отдай их мне.

– Если ты так настаиваешь… – Я показал на кресло, у подлокотника которого на выдвижном столике лежали ридер Бейты и чипы. – Вот они.

Эпплгейт шагнул к креслу, не упуская нас из виду, и, бросив на чипы быстрый взгляд, сунул их в карман.

– А теперь расскажи, что тебе известно.

Не притвориться ли дурачком? Но похоже, этот номер не пройдет.

– В последнее время ваши поставки кораллов за пределы планеты резко возросли. Больше ничего.

Глаза его сверкнули.

– Ничего?

– Абсолютно ничего. – И это было правдой: в конце концов, я разобрался в ситуации отнюдь не благодаря его драгоценным чипам. – Хотя это не значит, что мы не пытались.

– Понятно, – пробормотал Эпплгейт и начал поворачиваться…

И прежде чем я успел отреагировать, он шагнул к койке, схватил Бейту за волосы и дернул вверх, поднимая ее на ноги.

– Ты лжешь. – Его голос был мертвенно-спокоен. – Признайся, где он, и я отпущу ее.

– Я не знаю, где он! – На лбу у меня выступил пот: Эпплгейт схватил ее правой рукой за горло. – Оставь девушку в покое!

– Кто – он? – недоумевал Лосуту.

– Прекрасно! Пусть будет по-твоему. – Носитель модхри сунул левую руку в карман и вытащил…

Кусок модхранского коралла.

– Ну! – Он продемонстрировал мне коралл. – Скажешь правду? Или я просто оцарапаю ее, вот так, – Эпплгейт сделал вид, будто проводит кораллом по щеке девушки, – и превращу ее в то, чего она боится больше всего на свете.

– Оставь ее в покое, черт побери! – прорычал я, поднимаясь на ноги. Носитель предупреждающе покачал кораллом, и, стиснув зубы, я снова опустился на койку. – Я же говорю – мы не знаем.

– Ты согласна, служанка пауков? – Полковник почти касался губами ее уха.

Бейта не ответила – ее глаза полны были ярости и ужаса.

– Ну? – повторил он.

– Ты умрешь, – сдавленно, но твердо проговорила девушка. – Слышишь?

– Слышу, – спокойно ответил Эпплгейт. – Последний раз спрашиваю: отвечай, где находится новая планета, или присоединяйся к нам. Могу тебя заверить, что…

– Я выхожу! – Голос Макмикинга по-прежнему дрожал. – Пожалуйста, не трогайте меня.

Модхри был явно раздосадован тем, что его прервали.

– Ну, выходи.

Прошла еще секунда, и из-за перегородки робко появился телохранитель моего босса.

Нет, за последние двадцать минут он не сменил шевелюру или отрастил бороду. Тем не менее узнал я его не сразу. Профессиональная бдительность и сосредоточенность сменилась нервозностью и страхом. Глаза были выпучены в панике, пальцы и губы мелко дрожали от едва сдерживаемого ужаса, и казалось, будто он вот-вот разрыдается.

– Пожалуйста, не трогайте меня, – умоляюще пробормотал он.

– Сядь, – с отвращением произнес Эпплгейт, кивая на диван, и опять перевел взгляд на меня, словно чужому разуму внутри его был неприятен вид столь жалкого человеческого существа. – Ну? – Он снова поднес коралл к щеке Бейты.

И в это мгновение Макмикинг прыгнул.

С быстротой молнии он преодолел разделявшие их два метра, и его кулак со всей силы опустился на правое предплечье полковника. Девушка высвободилась из захвата внезапно обвисшей руки. Между тем носитель резко развернулся, целясь левой рукой с зажатым в ней кораллом в лицо Брюсу. Однако тот успел присесть, и, пока коралл проносился над его головой, его правая нога подсекла ноги Эпплгейта.

С коротким проклятием полковник рухнул на пол. Я поспешил Макмикингу на помощь, но в этом уже не было необходимости. Подпрыгнув, Брюс выбросил вперед левую ногу и ударил противника по голове за правым ухом. Послышался тошнотворный глухой звук, Эпплгейт судорожно дернулся и застыл. Левая его ладонь разжалась, и коралл откатился в сторону.

– Все целы? – спросил Макмикинг, на всякий случай пиная Терренса Эпплгейта под ребра, чтобы удостовериться, что поверженный враг уже не встанет.

– Все в порядке, – кивнул я. – Он не зацепил вас кораллом?

– Нет.

– Будьте осторожны, – предупредила Бейта, пока я, наклонившись, проверял пульс Эпплгейта. – Модхранских носителей не так-то легко свалить с ног.

– Не думаю, что у нас возникнет с этим проблема, – мрачно заметил я, выпрямляясь. – Он мертв.

– Что? – Макмикинг быстро опустился на корточки и тоже проверил пульс. – Не может быть – я не столь уж и сильно его ударил.

– Вероятно, колония совершила самоубийство. – Девушка передернула плечами. – Так же, как те двое халков на Керфсисе.

– Этот модхри, похоже, не умеет и не любит достойно проигрывать, – проворчал Брюс, дотрагиваясь до коралла носком ботинка. – А с этим что делать?

Я пинком отправил его под койку.

– Интересно, откуда он вообще его взял?

– Из элитного вагона, – механически пробормотал Лосуту, уставившись на тело Эпплгейта. – В бассейне у Джан Кла их полно.

Значит, элитный вагон был не только удобным средством транспорта для носителей, но и полностью оснащенным командным центром.

Как же я раньше не догадался!

– Бейта, не знаете, он может нас слышать?

– Вы про коралл? – Лосуту перевел взгляд с Эпплгейта на меня. – Какого…

– Прошу вас, помолчите… Бейта?

– Не думаю, – ответила она. – Полипы могут обнаруживать и воспринимать звуковые колебания, но только под водой.

– А Эпплгейт?

– Но вы же сказали, что он мертв!.. – вмешался чиновник.

– Прошу вас, – повторил я, изо всех сил сдерживая себя.

Девушка утвердительно кивнула.

– Клетки его мозга еще не начали разлагаться, и…

– Давайте вышвырнем его отсюда. – Макмикинг подхватил безвольное тело под мышки. – И этот коралл – тоже, для пущей безопасности.

Минуту спустя мы выбросили тело и коралл в коридор, не забыв забрать у покойника чипы.

– Как насчет вас? – спросил я у Бейты, когда мы вернулись в купе. – Он не задел вас кораллом?

– Нет, – ответила она, осторожно потирая щеку.

– Уверены? Стойте смирно, – велел я, беря девушку за подбородок и наклоняя ее голову к свету. – Дайте посмотрю.

– Что вы сможете увидеть? – Она отвела мою руку. – Микроскопическую царапину? Я же говорю, он до меня даже не дотронулся.

– Ладно, ладно, – проворчал я. – Я просто хотел помочь.

– Лучше подумайте о том, что он собирается делать дальше.

Усевшись на койку, девушка подтянула колени к подбородку и обхватила их руками.

– Что значит – что он собирается делать дальше? – непонимающе переспросил Лосуту. – Он ведь мертв, верно?

– Она имеет в виду модхри, коллективный разум, – сказал я. – Вы что, не слушали?

– Да, но… – Он замолчал. – Вы ведь серьезно? Но это…

– Безумно? – предположил я. – Странно? Чудовищно? Выбирайте эпитет и продолжайте, поскольку все это правда.

Бирет глубоко вздохнул и медленно выдохнул.

– Ладно… Предположим, что на данный момент это правда. И что дальше? Какие у него варианты действий?

– Как вы видели, когда мы шли сюда, все пассажиры первого класса вели себя, словно зомби, – напомнил я. – Все они – модхранские носители, так же как и Эпплгейт, и всеми ими, видимо, непосредственно управляет коллективный разум. – Я похлопал по карману. – И их единственная цель в жизни – вернуть эти чипы.

– Сколько их? – спросил Макмикинг.

– По крайней мере – все пассажиры первого класса, плюс Джан Кла и его окружение, плюс, вероятно, еще несколько. И все это мне очень не нравится.

– Да, но до Хомшила остался всего час. Можно попробовать забаррикадироваться, пока мы не окажемся там.

– А потом пробивать себе дорогу сквозь них, чтобы выбраться из поезда? – с сомнением спросил я. – Впрочем, стоит попытаться. Давайте посмотрим, можно ли отодрать диваны от стен…

И тут за моей спиной послышался крик Бейты.

– Что такое? – быстро спросил я, поворачиваясь к ней.

Взгляд девушки был устремлен в пустоту, лицо побелело, грудь судорожно вздымалась и опускалась.

– Бейта? – Я сел рядом с ней и взял ее за руку. Рука была холодной как лед. – Бейта, что случилось?

– Они убили его, – дрожащим голосом прошептала она. – Они убили одного из пауков.

– Кто? – спросил я, чувствуя, как по спине у меня пробежал холодок.

– Толпа… Все вместе.

– Не может быть. – Брюс покачал головой. – Вы говорили, что это только пассажиры первого класса. Их слишком мало для того, чтобы убить паука.

– Он ошибся, – пробормотала она все с тем же отсутствующим взглядом. – Теперь все они – часть модхри. Они собираются убить всех пауков.

Она закрыла глаза.

– А потом они собираются убить нас.

Глава 21

Примерно полминуты все молчали. Я посмотрел на Бейту, потом на Макмикинга, перевел взгляд на Лосуту. На их лицах отражалось явное недоверие, какое, впрочем, владело и мной. В течение веков пауки являлись наиболее стабильной и неменяющейся частью галактического пейзажа – загадочные и безымянные, молчаливо взиравшие на события, в том числе и те, которые происходили по их собственной воле. У них не было ни лиц, ни индивидуальностей, никаких явных желаний, кроме желания служить другим; никаких собственных надежд, стремлений, радостей или печалей.

И ничто и никогда не говорило о том, что они, как и все мы, смертны.

– Что будем делать? – наконец спросил Лосуту. – Мы ведь не сможем противостоять целому поезду, пока не доберемся до Хомшила?

– Сможем или нет – не имеет никакого значения. – Страх исчез с лица девушки, сменившись горькой безнадежностью. – Поездом управляют пауки.

– Они что, в локомотиве? – уточнил Брюс.

Бейта покачала головой.

– В локомотиве никого нет. Пауки управляют им на расстоянии. Как только все они будут мертвы, мы просто будем продолжать ехать, пока не кончится топливо. Или пока во что-нибудь не врежемся.

– На скорости сто километров в час, – пробормотал Лосуту.

– Или один световой год в минуту, смотря как считать, – мрачно заметил я. – Но такого не может быть. Вы сами говорили, что для того, чтобы внутри кого-то сформировалась колония, требуются дни или недели.

– Если начинать с единственного полипа, попавшего в царапину – то да, – вздохнула она. – Если же речь идет о полностью созревшем полипе, и притом не одном… – Бейта судорожно сглотнула. – Нового носителя можно создать за несколько часов. Может быть, даже минут.

Значит, вот чем угрожал ей Эпплгейт! Через царапину на щеке прямо в ее кровь попали бы десятки проклятых полипов.

– Полагаю, это объясняет, куда отправились все пассажиры первого класса – в элитный вагон за кусочком коралла, а потом – на первый ежегодный набор рекрутов в ряды модхри.

– Неужели он не понимает, что убивает тех, кто ведет поезд? – пробормотал Макмикинг.

По лицу Бейты пробежала гримаса боли.

– Он убил еще одного.

– Нет, он все понимает, – продолжал я. – Помните, модхри – это коллективный разум, где каждая колония связана с другими, находящимися поблизости. Здесь произошло следующее: колонии в телах Эпплгейта, Джан Кла и пассажиров первого класса были связаны с кораллом, находящимся в элитном вагоне. Теперь же этот его сегмент, видимо, распространился и на остальных пассажиров.

– Но ведь все равно они умрут, – возразил Лосуту.

– То, что какая-то часть его разума умрет, его вовсе не беспокоит, – сказал я. – Все, что его волнует, – чтобы эта часть была достаточно большой для того, чтобы связаться с той, которая ждет на станции Хомшил, куда мы и мчимся.

– Где он сможет передать информацию дальше, – кивнул Брюс. – Конечно.

– Какую информацию? – Бирет вопросительно уставился на нас. – Видимо, о чем-то важном?

– О том, что мы похитили у них чипы с данными. До сих пор модхри не знал, у кого они – у нас, у Фейра, – или мы передали их кому-то другому, – ответил я.

– Но если поезд разобьется, он никогда их не получит!

– Они ему и не нужны. Ему просто нужно точно знать, что их ни у кого нет.

– И ради этого он готов пожертвовать Джан Кла, Эпплгейтом и всеми остальными? – удивился Лосуту.

– Для модхри отдельные личности ничего не значат, пока сохраняется единое целое, – пояснил я. – Станете ли вы беспокоиться из-за нескольких мозговых клеток?

– Такого не может быть!

– Уверяю вас, вполне может. – Я не знал, сколько в квадрорельсе пауков, но для того, чтобы даже целый поезд носителей сумел с ними расправиться, требовалось некоторое время, что давало нам определенную передышку. – Бейта, вы сами можете что-то сделать с локомотивом? – спросил я. – Ускорить ход, замедлить, еще что-нибудь?

– Нет… Не отсюда.

– Но вы же общаетесь с пауками, – напомнил я.

– Это не то же самое! – неожиданно огрызнулась она. – Если бы я была в локомотиве – я могла бы что-нибудь сделать. Но меня там нет. – Девушка снова судорожно вздрогнула, и плечи ее опустились. – А попасть туда невозможно.

– Почему? – спросил Макмикинг.

– Просто невозможно, и все. Между локомотивом и остальным поездом нет никаких проходов.

– Но он ведь как-то с нами связан, – удивился я. – А снаружи до него не добраться?

– Снаружи нет воздуха, – заметил Лосуту. – Во всяком случае, дышать там нельзя.

– В каждом вагоне есть аптечка, – вставил свое слово Макмикинг. – В них ведь должны быть кислородные маски?

– Да. – В голосе Бейты появилась слабая надежда. – Есть и кислородные баллоны побольше, на случай разгерметизации. Мы могли бы воспользоваться одним из них, чтобы заполнить воздухом кабину – когда окажемся там.

– Тогда пошли, – кивнул я. – Как открываются двери?

Бейта вздохнула.

– Не получится. – Надежда в ее голосе вновь угасла. – Они герметично заперты.

– Все? – уточнил Лосуту.

– Да. И чтобы открыть такую дверь, нужен кто-то с силой паука-рабочего. – Девушка поколебалась. – Однако в багажных вагонах есть люки на крыше – для погрузки и выгрузки крупногабаритных контейнеров. Они тяжелые, но не герметичные. Можно попытаться открыть один из них.

– Но все они в самом хвосте поезда, – возразил Лосуту. – Как мы доберемся туда, если на пути у нас стоит модхри?

– Оставьте это нам. – Я вопросительно взглянул на Макмикинга. – Вы готовы?

– Конечно, – мрачным тоном произнес он. – Давайте покажем этому модхри, на что способна парочка примитивных существ.

Сначала мы добыли кислородный баллон, для этого пришлось проникнуть в вагон первого класса и забрать оттуда аптечку. Пассажиров там не было – видимо, все они насмерть сражались с пауками. Кислородный баллон оказался не слишком большим, но его должно было хватить, чтобы один из нас сумел попасть в локомотив.

Каким именно образом это сделать, я пока что еще до конца не продумал. Насколько я знал, мы с Бейтой, спрыгнув с поезда на Джуркале, были первыми, кто вообще когда-либо высунул нос из движущегося квадрорельса. Взобраться же на крышу мчащегося на полном ходу по туннелю вагона казалось полнейшим безумием.

Мы также нашли и аварийный баллон, о котором говорила Бейта. На самом деле его можно было считать самой настоящей системой автономного воздухоснабжения, да и весил он почти как Бейта; к счастью, имелись лямки, позволявшие нести его на спине.

В нашем вагоне, разумеется, тоже была аптечка. В результате мы располагали двумя портативными баллонами, а вместе с тем, который имелся в носилках, и запасным, который мы взяли на станции Джуркала, – четырьмя. Хватит ли их для путешествия по крыше поезда?

Тем временем Бейта и Лосуту тоже не теряли времени зря. В соответствии с нашими инструкциями они поставили носилки на колеса и нагрузили ее лишней одеждой, постельным бельем и прочими горючими материалами, которые смогли найти в купе. Кроме того, они соорудили наплечные или поясные ремни для четырех кислородных баллонов.

– Так или иначе – мы готовы, насколько это возможно. – И почему бы в свое время не попросить у пауков оружие! – Да, и еще возьмите эти два чемодана. – Я указал Макмикингу на свой багаж.

– Нашли когда беспокоиться о своих вещах, – съязвил он, но чемоданы принес.

Я поставил их на нижнюю полку носилок и повернулся к девушке.

– А вы готовы?

– Думаю, да, – ответила она. Лицо ее все еще было бледным, но голос звучал твердо. Несмотря на пережитые ею ужас и боль, когда начали гибнуть пауки, сейчас Бейта уже вполне владела собой.

– Господин Лосуту?

– Если честно, не нравится мне все это, – пробурчал он. – Сражаться с разумными существами и, возможно, даже убивать их? Особенно с теми, кто не отдает себе отчета в своих действиях?

– Они не разумные существа, – оборвал его Брюс. – Это мишени, или вражеские солдаты, или жукоглазые монстры. Они – не разумные. Стоит начать думать о них так, и вы – труп.

– Я прекрасно понимаю эмоциональную сторону войны, – холодно заметил чиновник ООН. – Я бы просто предпочел, если бы нам не пришлось этого делать.

– Я бы предпочел, чтобы с нами были Фейр и его команда, – парировал я. – Однако далеко не всегда получаешь именно то, чего хочешь.

– Если бы они были с нами, у нас было бы настоящее оружие, – угрюмо добавил Макмикинг. – Если только эти пауки не станут сражаться как звери, нам многого не добиться.

Естественно, он был прав – наши доработанные носилки вряд ли годились на роль боевого оружия. Но больше у нас ничего не было.

– Хотите помахать пластиковым беллидоским церемониальным пистолетом? – Я кивнул в сторону койки, где они оказались, когда Бейта вытаскивала из моих чемоданов одежду. – Мне их дал Фейр, перед тем как мы расстались.

– Да уж, – фыркнул он, хмуро глядя на пистолеты. – Зачем?

Я открыл было рот… и тут же снова его закрыл.

– Хороший вопрос.

«Они вам могут понадобиться». Не совсем те слова, которые обычно говорят, предлагая другому что-то в качестве сувенира. Но сразу же после этого мы с Бейтой спрыгнули с поезда, и я сунул пистолеты в свой багаж, а потом больше не задумывался над тем, что беллидо мог иметь в виду.

– Давайте-ка посмотрим. – Я протянул Брюсу один из пистолетов, сам занявшись другим.

Мы принялись молча изучать «игрушечное» оружие. Пистолет был полым, целиком пластиковым, если не считать декоративной плетеной кисточки внизу рукоятки из чего-то вроде синтетического шелка. Как я его ни сжимал, мне не удалось обнаружить каких-либо предательских утолщений, выдававших нечто скрытое внутри. В любом случае, вряд ли удалось бы пронести нечто опасное мимо датчиков пауков. Толстый ствол был закрыт со стороны дула, и вдоль всей его длины шли уступы, придававшие определенную жесткость конструкции. Впрочем, учитывая вес пистолета, вряд ли этого было достаточно для того, чтобы использовать его в качестве оружия. Если только…

– Проверьте ствол, – сказал я Макмикингу, проводя пальцами по тому месту, где ствол соединялся с остальной частью пистолета. – Попробуйте, нельзя ли… – Я не договорил, почувствовав, как ствол с щелчком отсоединился. Теперь я увидел, что трубка закрыта с обеих сторон, но внутренний ее конец напоминал завинчивающийся колпачок. В колпачке имелась пара ушек, которые можно было поднять вверх, не открывая саму трубку.

– Игрушечные дубинки? – отважился спросить Лосуту, с интересом наблюдая за нами.

– Еще лучше, – заверил я его, отвинчивая колпачок и отдавая его вместе со стволом Бейте. – Наполните его водой. Доверху, без пузырьков. И вы тоже, Макмикинг.

– Ну ладно, от этого они станут тяжелее. Но для дубинок они все равно слишком короткие.

– Смотрите и запоминайте. – Я перевернул то, что осталось от моего пистолета, и начал расплетать кисточку – В разведке нас в свое время учили, как можно соорудить оружие из предметов, доступных в квадрорельсе. Похоже, беллидо в этом смысле тоже оказались подготовленными.

Я расплел кисточку в гладкий шелковый шнурок, когда вернулись Макмикинг и Бейта с наполненными водой стволами. Попросив их держать стволы в руках, я несколько раз провел шнурок через ушки на них обоих так, чтобы он провисал на несколько сантиметров. Закончив, я завязал шнурок прочным узлом на одном из ушек.

– Ну вот. – Я держал стволы в руках и развел их в стороны, так чтобы шнурок натянулся. – Импровизированные, но вполне работоспособные нунчаки.

– Будь я проклят, – проворчал Лосуту, явно не зная, восхищаться или ужасаться. – А паукам об этом известно?

– Не знаю. – Я пожал плечами. – Впрочем, не важно. Брюс? Вы или я?

– Я, – твердо сказал он, беря у меня нунчаки и делая опытный замах. За ним последовала серия головоломных запутанных движений, после которых один ствол остался у него в руке, а другой оказался крепко зажат под мышкой. – Отлично! – Он слегка улыбнулся Лосуту. – Что ж, иногда все-таки можно получить то, что хочешь.

Тот не ответил.

– Тогда я поведу. – Я достал пульт управления носилками. – Пошли.

В коридоре было по-прежнему пусто. Как и в следующем за ним – сидячем вагоне первого класса. Пока я маневрировал с носилками по извилистому проходу среди кресел, Бейта и Лосуту собирали карты и прочие горючие предметы, оставленные пассажирами, и бросали их в кучу на носилках, поливая остатками разнообразных алкогольных напитков.

Пройдя через тамбур, мы вошли в вагон-ресторан со стороны бара.

И тут перед нами открылась сцена, достойная фильма ужасов. В трех разных местах вагона сосредоточились тесными группками хорошо одетые джури, халки, беллидо и циммахеи, окружавшие пауков с помятыми шарообразными телами и переломанными ногами, которых они молча и методично избивали кулаками, стульями, столами и всем, что попадалось под руку.

Бейта издала странный булькающий звук, и я почувствовал, что ее начинает бить дрожь. Схватив ее за руку, я привлек ее ближе к себе и двинулся дальше.

Мы прошли не больше четырех шагов, когда кто-то заметил нас, и все, оставив свое занятие, дружно повернулись в нашу сторону. Я напрягся, но у модхри, видимо, сейчас были дела поважнее. Носители вновь повернулись обратно, все как один, и продолжили калечить пауков.

– Что они делают? – пробормотал Лосуту. – Они что, не понимают, кто мы такие?

– Конечно понимают, – буркнул я в ответ. – Коллективный разум, помните? Что видит один носитель, видит и весь модхри. Он просто считает – что бы мы ни делали, мы все равно уже мертвы. – Я кивнул в сторону бара. – Идите вместе с Брюсом.

Лосуту поколебался, явно не желая покидать нас с Бейтой, но потом все-таки последовал за Макмикингом к бару, где оба скрылись в кладовой за стойкой. Я наблюдал за тремя линчующими толпами, готовый к любой неожиданности, и стараясь не слишком сосредоточиваться на том, что именно они сейчас делают. Ясно, что, по крайней мере, эти пауки были уже обречены, и помочь им мы ничем не могли. Но легче от этого не становилось.

Две минуты спустя Макмикинг и Лосуту появились снова, нагруженные бутылками с пуншем-скински.

– Отлично!

Я уложил бутылки на нижнюю полку носилок, а те, которые не поместились, пристроил под мышками. Снова взяв пульт управления, провел носилки мимо ближайшей группы носителей в противоположный конец вагона. Там происходило то же самое, за исключением того, что толпа состояла в основном из пассажиров второго класса.

– Кто-нибудь знает, сколько вагонов в этом поезде? – спросил я, когда мы дошли до конца вагона и открыли дверь.

– До первого багажного вагона – всего одиннадцать, – ответил Макмикинг. – Три мы прошли, осталось восемь.

– Будем надеяться, что модхри до сих пор считает, будто нас нет особого смысла трогать. Давайте выльем остальные бутылки на носилки.

– По-моему, это ничего не даст, – предупредил Лосуту, когда мы начали открывать бутылки с пуншем и выливать их содержимое на носилки. – Я имею в виду – то, что мы делаем это здесь. Они наверняка почувствуют запах, когда мы будем проходить мимо.

– Возможно. – Я нагнулся, чтобы ослабить пробки бутылок, лежавших внизу, – пусть наше импровизированное оружие будет наготове. – Но это все же лучше, если бы мы занялись этим на виду у модхри. Каждые несколько шагов, которые мы можем отвоевать для себя, того стоят.

– Думаю, хватит. – Брюс отбросил в сторону последнюю бутылку. – Лучше пойдем дальше, пока модхри не стало слишком скучно без нас. – Он протянул мне воспламенитель. – Это действует на большем расстоянии, чем ваша зажигалка.

В сидячем вагоне второго класса пассажиры по большей части стонали или потирали руки и ноги в тех местах, куда, видимо, угодили конечности отбивающихся пауков, но их было явно меньше, чем полагалось. Некоторых из отсутствующих мы, вероятно, только что видели в вагоне-ресторане, остальные же, скорее всего, отправились куда-то в хвост поезда. Среди кресел я также заметил изуродованные останки еще четырех пауков.

К счастью, эта компания вряд ли смогла бы нас остановить, даже если бы модхри этого захотел. Никто из них даже не пошевелился, пока мы шли в конец вагона. Однако в отличие от своих предшественников они пристально следили за нами. Независимо от того, считал ли модхри нас угрозой для себя или нет, он определенно начинал проявлять любопытство.

Следующий вагон мало чем отличался от предыдущего, но пассажиров – израненных, уставших от драки – здесь было явно больше, так же как и валяющихся вокруг останков пауков. Сколько их еще осталось? Бейта все еще периодически вздрагивала, значит, погибли еще не все.

Мы были в середине следующего вагона, когда наше везение внезапно закончилось.

Я заметил разницу, едва за нами закрылась дверь. Прежде носители лишь бросали на нас беглый взгляд и возвращались к своим прежним занятиям или разглядывали нас более пристально, впрочем не предпринимая никаких действий. Здесь же, напротив, мы оказались в центре внимания, как только носилки выкатились из тамбура. И в отличие от двух предыдущих вагонов этот был занят не только ранеными и уставшими. Большинство выглядели изрядно потрепанными, но явно готовыми к новой драке.

Бейта тоже это заметила.

– Фрэнк? – напряженно шепнула она.

– Просто идите дальше, – прошептал я в ответ. – Брюс?

– Я здесь. – Он протиснулся мимо меня и Лосуту. – Вы говорили, будто этот коллективный разум видит то же самое, что каждый из них. И наверное, чувствует то же, что чувствуют все они?

– Думаю, да, – ответила Бейта.

– Хорошо, – мрачно изрек Макмикинг. – Сейчас посмотрим, насколько ему нравится боль.

Во втором классе кресла были не столь подвижны, как в первом, но достаточно маневренны для того, чтобы носители смогли освободить большое пространство посреди вагона. Я ожидал, что модхри нанесет удар, когда мы окажемся именно там, и не ошибся. Едва носилки выкатились за последний ряд кресел, как группа из десяти джури и халков встала и не спеша направилась к нам, преграждая путь. Одни держали обломки столов и стульев из вагонов-ресторанов, у других же в руках были блестящие металлические палки, которые, видимо, когда-то являлись частями ног пауков. Третьи, в основном самые рослые, рассчитывали на мощь собственных кулаков. Оглянувшись через плечо, я увидел такую же группу, приближавшуюся сзади к Лосуту, отрезая нам путь к отступлению.

– Не останавливайтесь.

Брюс ускорил шаг. Стоявшие впереди со странно одинаковым выражением ожидания на физиономиях наблюдали за тем, как он приближается к ним, затем подняли свое импровизированное оружие, готовясь убивать.

Однако подобной возможности им так и не представилось. Макмикинг, оказавшись в двух шагах от них, выхватил из кармана нунчаки и со всей силы ударил по голове самого рослого халка. Тот отшатнулся, и я увидел, как вся группа содрогнулась от резкой и неожиданной боли, поразившей коллективный разум.

Бывший киллер не дал модхри шанса прийти в себя, продолжая лупить нунчаками по головам, рукам, ребрам и ногам, сначала выводя противника из строя, а затем нанося удары, причинявшие больше всего боли. Двое циммахеев, сидевших сбоку, поднялись на ноги и направились ко мне. Схватив одну из бутылок, я со всей силы сжал ее, так что пробка вместе со струей жидкости полетела им в лицо. Оба взревели так, что у меня загудело в ушах, и попятились, царапая глаза.

– Быстрее! – Лосуту толкнул меня вперед. Я увидел, что Макмикинг освободил нам путь, и побежал, толкая перед собой носилки.

– Сзади! – крикнул Брюс.

Я обернулся. К нам двигалась группа, и их лица выражали отнюдь не ожидание. Схватив еще одну бутылку и воспламенитель, я плеснул жидкостью на пол за собой и коснулся воспламенителем края образовавшейся лужи. Взметнувшееся бело-голубое пламя заставило компанию остановиться. Я вылил в огонь еще одну бутылку; мы как безумные рванули вперед и, набившись в тамбур, закрыли за собой дверь.

– Надолго их это не задержит, – тяжело дыша, сказал Лосуту. – Все, что нужно сделать модхри, – бросить нескольких из них в огонь, сделав мост.

– Возможно, – ответил я. – С другой стороны, он ведь испытывает всю ту же боль, которую испытывают его носители, а боль от ожогов так просто подавить невозможно. Так что, может быть, он все же не решится на подобное.

– Мы болтаем или идем? – прорычал Брюс.

– Мы идем. Я – первый.

Он слегка нахмурился, но кивнул. Держа воспламенитель наготове, я открыл дверь и вошел в вагон-ресторан для второго и третьего классов.

Нас уже ждали: тройное полукольцо носителей стояло на некотором отдалении от двери, головы и глаза их были поспешно замотаны полотенцами и салфетками, чтобы защититься от брызг пунша. Все сжимали в руках разного рода оружие.

– Вот дерьмо!

– А чего вы ожидали? – рявкнул Макмикинг. – Это последнее по-настоящему открытое место в поезде, где они могут с нами разделаться.

– Что будем делать? – нервно спросил Лосуту. Носители все еще стояли неподвижно, видимо, ожидая каких-то действий от нас.

– Выхода нет – только прорываться, – сказал я. – Побежали?

– Побежали. – Полное единодушие. Глубоко вздохнув, я щелкнул воспламенителем и коснулся им края носилок. Они тут же вспыхнули, и бело-голубое пламя быстро охватило карты, одежду и прочие горючие материалы. Схватив в каждую руку по бутылке и морщась от обжигающего лицо жара, я бросился вперед.

Тройное полукольцо расступилось перед пылающими носилками. Однако когда я направил их в образовавшийся проход, носители сомкнулись с обеих сторон, пытаясь нас окружить. Нацелив на них обе свои бутылки, я сильно сжал их, направив струю так, чтобы она коснулась края горящих носилок. Жидкость вспыхнула, и толпа содрогнулась, когда двоих из ее членов объяло яркое бело-голубое пламя.

Но передышка была недолгой. Секунду спустя носители снова устремились вперед, и на этот раз я понял, что их не остановить. Позади слышался ритмичный хруст костей – Брюс Макмикинг орудовал нунчаками, но явно не мог справиться с превосходящими силами противника.

Оставался лишь один выход.

– Маски! – заорал я, хватая одной рукой еще одну бутылку, а другой – кислородную маску. Направив струю в лицо нависшего надо мной джури, я со всей силы пнул его в живот и натянул маску. – Маски! – снова крикнул я. – Бейта, давайте! – И мысленно скрестил пальцы при виде взметнувшегося вокруг нас разнообразного оружия. Со стороны носилок послышалось негромкое шипение…

Первая группа носителей неожиданно застыла, тяжело дыша, с ошеломленным выражением на лицах. Те, кто наседал за ними, пытаясь пробиться к нам, тоже внезапно замерли. Я отвел назад ногу для очередного пинка… и тут один из носителей рухнул на пол, словно марионетка, у которой оборвались веревочки.

– Господи, – сдавленно пробормотал Лосуту. – Что…

– «Саарикс-5» в моих чемоданах, – пояснил я, тяжело дыша сквозь маску и чувствуя, как холодный кислород щекочет мне ноздри. Окинув взглядом вагон, я увидел, что все нападавшие мертвы. – Подарок от пауков.

– Господи, мы только что… только что…

– Вы предпочли бы сами погибнуть? – прорычал Макмикинг.

– Нет, конечно нет! Но это… – Из-под маски послышался тяжелый вздох.

– Они и так уже были мертвы, – прервал я его, перекатывая носилки через тела нескольких халков. Пока что, судя по всему, модхри не торопился присылать подкрепление. – Даже если бы модхри каким-то образом удалось остановить поезд, он все равно не стал бы сохранять кому-либо жизнь. Они слишком многое видели, до того как он овладел их телами.

– Есть у нас еще эта дрянь? – поинтересовался Брюс.

– Да, – ответила Бейта с мрачным удовлетворением, явно не разделяя настроение заместителя директора ООН. Она нанесла модхри вред, и весьма значительный, – думаю, после того, как на ее глазах погибали пауки, эта небольшая месть пришлась ей весьма по душе.

– Лучше не будем ее зря расходовать. Пассажиров осталось примерно столько же.

– И не снимайте маски, пока мы отсюда не выберемся. – От носилок, которые я подкатил к двери через последнюю кучу трупов, валил черный дым. – Этот дым вряд ли будет нам полезен, да и «саарикс» на нашей одежде будет держаться несколько минут, прежде чем окислится.

– Нам хватит кислорода, чтобы добраться до локомотива? – спросил Лосуту.

– Должно хватить, – ответила Бейта.

– Можно попытаться найти еще несколько баллонов по пути. – Я открыл дверь и пересек тамбур, Макмикинг снова выдвинулся вперед.

В этом вагоне третьего класса кресла располагались ровными рядами, значит, здесь не было открытого пространства, где модхри мог бы сосредоточить свои силы.

И действительно – похоже, он решил отказаться от бессмысленных усилий. Если не считать валявшихся на креслах останков двух пауков, вагон выглядел пустым.

– Осторожно, – предупредил я Брюса. – Что, если они спрятались под креслами?

– Надеюсь.

Его мрачный юмор был вполне оправдан – в стесненном пространстве вагона носители не могли напасть на него более чем вдвоем одновременно, а с таким их количеством он легко справился бы голыми руками или с помощью нунчаков.

– И все же – осторожнее. – Я оглянулся на аптечку, висевшую на стене перед туалетами. – Господин Лосуту, возьмите отсюда кислородный баллон, хорошо?

Когда он вновь присоединился к нам, Макмикинг уже дошел до дальнего конца вагона.

– Все чисто! – крикнул он. – Если он что-то и намерен предпринять, то не здесь.

Следующий вагон встретил нас трупами нескольких пауков и полным отсутствием следов врага. Бывший киллер снова двинулся вперед, держа нунчаки наготове, а Лосуту остановился возле аптечки, чтобы взять еще один кислородный баллон. Едва он успел открыть аптечку, как дверь туалета распахнулась и оттуда выскочили двое коренастых халков.

– Комптон! – Лосуту пытался отскочить назад, но зацепился ногой за кресло и упал в проход. – Фрэнк!

Выругавшись себе под нос, я бросил пульт управления носилками и метнулся к нему. Однако халки оказались быстрее. Один из них схватил его за шиворот и поставил на ноги, затем развернул лицом ко мне и, обхватив рукой за горло, прорычал:

– Стой, или он умрет!

Времени на размышления о том, что на этот раз задумал модхри, не было. Продолжая по инерции двигаться вперед, я, схватив Лосуту за виски, со всей силы ударил его затылком в лицо стоявшего позади халка. Тот пошатнулся и ослабил захват вокруг шеи жертвы. Второй халк слегка дернулся, видимо, от неожиданной боли, испытанной коллективным разумом, а затем я обрушился на него, ударив локтем в шею. Он отлетел в сторону, и я переключился на первого; схватив его за руку, все еще державшую за горло Лосуту, я вывернув ее так, что мой противник не устоял на ногах и повалился на пол между двумя туалетами. Еще один удар в горло второго халка, пинок в живот первому, попытавшемуся подняться на ноги, и все было кончено.

– Вы целы? – спросил я Лосуту, помогая ему встать. – Все в порядке, – сообщил я Макмикингу, резко затормозившему рядом со мной.

– Похоже, что да, – ответил Лосуту, потирая затылок. – Не ожидал от вас…

– Модхри тоже не ожидал. Он явно переоценил свои возможности, используя для драки необученную живую силу.

– И в частности, упустил прекрасный шанс. – Брюс показал на дальнюю дверь. – Им нужно было нападать, когда мы ничего не подозревали.

– Суть не в этом, – мрачно произнес я. – Обратили внимание, что халки старались не задеть кислородную маску Лосуту?

– Я понял, – кивнул Макмикинг. – Ловко.

– Что ловко? – Чиновник непонимающе уставился на него.

– Они надеялись, что мы израсходуем остатки «саарикса», чтобы освободить вас. – Я подобрал пульт и снова привел в действие носилки. – Осталось еще два вагона. Брюс, есть предположения, где они могут нас ждать?

– Полагаю, что в обоих вагонах. И помните, они не знают, сколько «саарикса» у нас осталось.

– Хорошая мысль, – кивнул я. – Возможно, мы сумеем этим воспользоваться.

– Как? – заинтересовался Лосуту.

– Увидите. – Я прокатил носилки через тамбур. Макмикинг шагнул вперед и открыл дверь в следующий вагон.

И снова нас ждали – молчаливый ряд чужаков, полностью заполнявших проход, в то время как другие стояли рядом с креслами, готовые занять их место. Четверо джури, стоявших впереди, держали большой кусок искореженного металла, помятую сферу и три длинных стержня, направленных на нас, словно копья. Мне потребовалась секунда, чтобы понять – это все, что осталось от паука.

– Привет, модхри! – крикнул я. – Прежде чем ты совершишь необдуманный шаг, мне хотелось бы с тобой поговорить.

Глава 22

Несколько мгновений ответа не было. По лицам собравшихся пробежала целая серия эмоций, затем они превратились в каменные маски.

– О чем нам говорить? – крикнул крайний справа джури.

– Хочу предложить тебе сделку.

– Фрэнк? – неуверенно прошептала Бейта.

– Спокойно. Я знаю, что делаю.

Джури щелкнул клювом.

– Думаешь, тебе есть о чем договариваться?

– Конечно, – ответил я. – Видишь ли, я могу дать тебе возможность выиграть этот раунд. А могу превратить его в пустую трату твоих сил и времени.

Джури слегка наклонил голову.

– Объясни.

Я указал на все еще дымящиеся носилки.

– У меня достаточно «саарикса-5», чтобы уничтожить любого носителя, начиная отсюда и до последнего вагона. Ты видел его в действии. И ты знаешь, на что он способен.

– Даже если ты убьешь их всех, ты все равно умрешь, – напомнил он.

– Знаю. Но и ты тоже.

По рядам собравшихся пробежал ропот.

– Видишь ли, в чем проблема, – продолжал я. – Если эта часть твоего разума сейчас умрет, не передав дальше информацию о том, что чипы с данными у нас, ты никогда не найдешь успокоения. – Я показал на толпу. – Собственно, я подозреваю, почему ты начал столь агрессивно на нас нападать. Тебя внезапно вывел из спячки тот факт, что мы направляемся прямо к элитному вагону и личным кораллам Джан Кла. Если мы уничтожим всех носителей и кораллы, этот сегмент твоего разума станет историей.

– Что ж, согласен, – сказал джури. – Можете вернуться в свои купе и спокойно ждать смерти.

– Какое великодушное предложение! – язвительно усмехнулся я. – Прекрасно, но сначала нам нужно кое-что забрать из багажного отделения.

Толпа снова взволновалась.

– Нет, – бесстрастно ответил джури.

Я пожал плечами.

– Ладно. – Наклонившись, я нашарил под носилками чемодан, ручку которого Бейта уже использовала, и вытащил его. Затем, пряча ручку, поднял его перед собой, чтобы модхри мог хорошо его видеть. – Хотите передать его в середину вагона, где он сработает быстрее всего? Или мне просто бросить его туда самому?

– Подожди! Что вам нужно в багажном вагоне?

– Колоду карт. – Я едва скрывал раздражение. – Какая разница, что нам нужно? Мы ведь все равно умрем, верно?

Он снова замолчал… и тут я почувствовал, как Бейта сжала мою руку, а затем быстро прошептала:

– Фрэнк… тот паук… Он еще жив.

Я посмотрел на искореженный металл, который держали джури.

– Вы шутите…

– Нет. Он еще жив, – настойчиво повторила девушка. – Правда, он умирает…

Пауки управляли квадрорельсом. Возможно, нам все же не придется ползти по крышам вагонов, словно героям вестернов.

– Ладно, – сказал джури. – Можете идти. Толпа начала освобождать проход, отходя к креслам.

– Погоди! – крикнул я. – Если ты думаешь, что мы просто пройдем сквозь ваш строй, ты ошибаешься. Всем отойти во второй багажный вагон и оставаться там. Всем без исключения.

– Но я дал слово, – возразил джури.

– Готов тебе поверить, – многозначительно заметил я. – Давай двигай. И оставь эту штуковину здесь, – добавил я, показывая на измочаленного паука. – Слишком уж она, на мой взгляд, похожа на оружие.

Джури молча положили паука на ближайшее кресло, а затем следом за остальными носителями направились к задней двери. Я смотрел им вслед, опасаясь какой-нибудь ловушки в последний момент. Дверь закрылась, и я услышал тихое бормотание Берета Лосуту.

– Не нравится мне все это. Слишком уж легко и быстро они согласились.

– Пожалуй. – Я снова поставил чемодан под носилки. – Брюс?

– Сейчас проверю. – Держа наготове нунчаки, он осторожно двинулся по проходу, заглядывая под кресла в поисках спрятанных там сюрпризов. – Все чисто! – донесся его крик из конца вагона. – Пошли, пока он не передумал.

Я кивнул и направил носилки вперед, остановившись рядом с умирающим пауком.

– Вы не поможете мне? – обратился я к Лосуту, берясь за деформированную сферу.

– Что вы собираетесь с ним делать? – Он собрал ноги паука и взвалил их на плечи, словно охапку хвороста.

– Возьмем с собой. Бейта утверждает, что он еще жив.

– Он может остановить поезд?

– Не отсюда, – ответила девушка. – Но если мы сможем дотащить его до локомотива, либо он, либо я наверняка справимся.

– Идем же! – нетерпеливо позвал нас Макмикинг. – Стоит ли возиться с ним?

– Он может нам пригодиться, – сказал я. – Давайте развернем его.

Минуту спустя мы развернули паука так, что теперь он лежал на носилках, вытянув ноги вперед.

Я ожидал, что в последнем пассажирском вагоне перед багажными нас будет ждать толпа носителей, готовая наброситься в первую же секунду. Однако когда дверь открылась, я с нескрываемым облегчением обнаружил, что за ней нет никого и ничего, кроме рядов пустых кресел третьего класса.

– Слишком просто, – пробормотал Макмикинг, окидывая взглядом вагон. – Он что-то замышляет.

– Знаю, – кивнул я. – Проверьте туалеты. Брюс подошел к одной из дверей и распахнул ее.

Быстро заглянув внутрь, он закрыл дверь и открыл вторую.

– Никого.

– У нас нет выбора, придется идти, – сказал я. – Вы первый – и будьте осторожны. Бейта, держите «саарикс» наготове.

Телохранитель моего босса двинулся по проходу, проверяя каждый ряд кресел. Я держался в нескольких шагах позади него, стараясь сохранять дистанцию и не удаляться на слишком большое расстояние.

Мы дошли до середины вагона, когда из-под кресел прямо перед нами выпрыгнули двое халков и набросились на возглавлявшего наше шествие Макмикинга. Он заставил первого отступить, нанеся ему удар нунчаками по макушке, затем отскочил назад и повернулся ко второму. В эту же секунду вагон заполнили носители, распределившиеся в группы по трое. Каждая тройка держала кусок уничтоженного паука, и, как обычно, то есть полностью согласованно, все они накинулись на нас.

Первой их мишенью стал Брюс, который мгновенно оказался погребенным под грудой обломков. Я инстинктивно схватил Бейту за руку и увлек ее под частичное прикрытие носилок, едва подавив ругательство, когда мимо пролетел кусок ноги паука, стукнув меня по спине.

– Давайте! – крикнул я.

Повторять дважды не пришлось. Едва на кресла вокруг нас обрушилась очередная партия летящих предметов, послышалось шипение приведенной в действие ручки второго чемодана. Я крепко прижал девушку к себе, надеясь, что Макмикинг не потерял маску.

Обстрел прекратился, шум утих. Я осторожно поднял голову.

Снова «саарикс» сделал свое дело. Носители были мертвы.

И наш последний козырь был использован.

– Чего вы ждете? – послышался приглушенный голос Макмикинга из-под груды искореженного металла. – Вытащите меня отсюда.

Мы с Бейтой пробрались вокруг носилок и принялись за работу, минуту спустя он был на свободе.

– Вы целы? – спросил я, помогая ему подняться.

– Вполне, – проворчал он, наклоняясь, чтобы подобрать нунчаки. – Второй халк оказался достаточно любезен, приняв на себя часть удара.

– Весьма разумно с его стороны. – Я огляделся: Лосуту шел к нам по проходу, хмуро глядя из-под маски. – Что-то случилось? – спросил я его.

– Я проверял аптечку. Кислородного баллона и маски нет.

– Плохо.

Внутри меня что-то сжалось. Я быстро окинул взглядом обмякшие в креслах и лежащие в проходах тела. Масок на их лицах не было.

– В предпоследнем вагоне мы аптечку тоже не проверяли, – напомнил Брюс. – Значит, у них могут быть две.

– Три, если в элитном вагоне тоже есть одна. Интересно, что он сделал с теми, кто там был?

– Ничего хорошего, – проворчал Макмикинг. – Чем быстрее мы отсюда уберемся, тем лучше.

– Это уж точно, – согласился я. – Хотите, чтобы на этот раз я пошел первым?

– Нет, лучше я. – Он снова взял нунчаки на изготовку. – Однако, думаю, придется избавиться от носилок.

Я посмотрел на узкий проход и груды лежавших на нашем пути тел. Он был прав.

– Бейта, наш паук еще жив?

– Едва-едва.

– Его понесете вы с Лосуто. – Я снял большой баллон с носилок и прислонил его к соседнему креслу, чтобы расправить лямки. – Брюс?

– Похоже, все чисто! – крикнул он из тамбура.

– Отлично. – Я просунул руки в лямки и взвалил баллон на спину. – Пошли.

В багажном вагоне нас никто не ждал – по крайней мере, никого не было видно.

– Осторожнее! – предупредил я остальных, оглядываясь по сторонам.

– Не беспокойтесь, я проверю. – Макмикинг прошел вперед, заглядывая между штабелями ящиков. – Ага, вижу люки. Возможно, нам придется передвинуть несколько ящиков, чтобы добраться до них.

Бейта и Лосуту опустили паука на пол.

– Или можно подняться по предохранительной сетке. – Задрав голову, я рассматривал люк – он был достаточно велик и на вид более чем тяжелый. – Есть мысли насчет того, как его открыть?

– Можно попробовать этим. – Лосуту поднял одну из ног паука.

– Можно, – согласился я. – И все-таки как туда добраться?

– Комптон? – позвал кто-то с дальнего конца вагона. – Фрэнк Комптон?

Я резко обернулся. Этот голос…

– Фальк Растра?

– Да! Это я. Прошу вас… Я безоружен. Я просто хочу поговорить.

– Нет, – сказал Макмикинг, прежде чем я успел ответить.

– Ни в коем случае, – поддержал его Лосуту. – Это какой-то трюк.

Я знал, что он почти наверняка прав. И все же…

– Выходите, так, чтобы вас было видно! – крикнул я.

Последовала секундная пауза, а затем из прохода между двумя штабелями ящиков вышел Растра.

– Я безоружен, – повторил он, вытянув ко мне руки и делая шаг вперед. – Вы совершаете большую ошибку.

– Я постоянно их совершаю, – заверил я его. – И уже привык к этому.

– Кроме шуток. – Он сделал еще шаг. – Модхри – вовсе не злобное, отталкивающее существо, каким вы его, похоже, считаете.

– И об этом вы судите по личному опыту? – Я снял со спины кислородный баллон и поставил его на пол.

– Собственно говоря, да. – Еще один шаг по направлению к нам. – Его часть внутри меня с тех пор, как я стал фальком.

– Какое совпадение! А я с его частью за последний час успел весьма близко пообщаться. Не сказал бы, что общение было слишком приятным.

– А чего вы ожидали? – возразил Растра. – Вы же на стороне тех, кто пытается его уничтожить.

Я встал рядом с Макмикингом и шепнул ему:

– Идите назад, к остальным.

За его спиной, так чтобы не видел Растра, я достал из кармана свой универсальный инструмент и выдвинул лезвие. Если это отвлекающий маневр, значит, нужно ждать нападения.

– Хотите, я его просто прикончу, и дело с концом? – прошептал он в ответ.

– Нет, я вовсе не хочу заходить столь далеко. – Переложив инструмент в правую руку, я прикрыл лезвие пальцами. – Если потребуется, я с ним справлюсь.

Молча кивнув, Брюс отошел назад.

– Он пытается завладеть Галактикой! – Я осторожно подвел лезвие под предохранительную сетку и начал резать. – Или, на личном уровне, – он пытался завладеть мной.

Растра укоризненно щелкнул клювом.

– Он пытался помочь вам стать частью сообщества, – поправил он. – Скажите честно, Комптон, – как давно вы по-настоящему ощущали себя частью чего-то по-настоящему важного?

– Вопрос не по существу. – Я обрезал сетку везде, где можно было дотянуться. – Кроме того, я никогда не считал рабство нормальной общественной системой.

– Это не рабство, – возразил он тем же спокойным и убедительным тоном. – Пауки и беллидо наверняка говорили вам другое, но на самом деле это не так. Модхри никогда не вмешивается в ваши действия, за исключением крайней необходимости. Как, например, на пересадочной станции Керфсис – помните? Это он обратился к солдатам, среагировав быстрее, чем я, и приказал им не убивать вас.

– Помню, – сказал я. – Кажется, его слова были: «В это не стрелять», что свидетельствует о том, насколько высоко он нас ценит.

– Он был сбит с толку. Вы намерены делать окончательные выводы на основании одного поспешно сказанного слова? Особенно учитывая, что приказ спас вашу жизнь?

– А на основании чего еще я мог их сделать?

Холодный пот стекал мне за воротник. Нужно было двигаться дальше, но мы не могли начать взбираться под потолок на глазах у Растры. Стоило модхри понять, что мы собираемся делать, и он бросит против нас все свои силы.

– Делайте выводы на основании того, что он может вам дать, – продолжал Растра. – Интуицию, какой у вас никогда не было. Информацию, которой не располагают подобные вам, дар разума, который вездесущ и всеведущ. И самое главное – перспектива вечного мира.

– Мира? – нахмурился я.

– Какой смысл в конфликтах, когда за каждым столом переговоров и на дипломатических постах по всей Галактике сидят друзья модхри? Наконец, и навсегда, мы сможем жить в истинной гармонии друг с другом.

– Похоже на рай земной, – согласился я. – И все это благодаря нашему взаимному сотрудничеству с модхри?

Он снова щелкнул клювом.

– Именно так.

Я с деланным удивлением покачал головой.

– У вас хорошо получается. Слишком хорошо. Каждый раз, когда я вас слышал, мне казалось, будто говорит будущий завоеватель из какого-нибудь видеофильма. Теперь я понимаю, что вы можете сыграть и роль «Искреннего друга человечества».

– О чем вы? – Растра сморщил чешуйки вокруг клюва. – Это же я, ваш старый друг, фальк Растра.

– Моим старым другом был тас Растра, модхри, – поправил я. – И насколько я могу понять, все, что от него осталось, – его тело.

По лицу Растры пробежала тень страха.

– Комптон… Фрэнк… послушайте меня…

И в это мгновение модхри привел в действие свою ловушку.

За моей спиной внезапно послышался шорох ткани о пластик, и, развернувшись, я увидел телохранителя Джан Кла, Йир Тук У, который скатился сверху одного из штабелей и приземлился между Лосуту и Бейтой. Нижнюю половину его лица закрывала кислородная маска. Его левая рука обрушилась сбоку на голову Лосуту, свалив его на пол, правый же кулак ударил по лицу Бейту, заставив ее попятиться. Он перешагнул через неподвижное тело Лосуту, и тут в атаку бросился Макмикинг…

Почувствовав какое-то движение сзади, я обернулся и увидел бегущего ко мне Растру, который на ходу натягивал кислородную маску. Выругавшись, я перерезал остатки сетки, а затем глубоко вонзил лезвие в стенку одного из ящиков.

Как только Растра закончил надевать маску и вытянул руки ко мне, я крепко ухватился за рукоятку и навалился на нее всем своим весом. Ящик частично сдвинулся в сторону через прорезанную в сетке дыру, и стоявший на нем багаж обрушился вниз, заваливая проход. Я еще успел заметить удивленный взгляд Растры, прежде чем лавина погребла его, а затем выдернул нож и поспешил к остальным.

До сих пор мне не приходилось видеть, чтобы Макмикинг испытывал какие-либо серьезные трудности в борьбе с происками модхри. Но то ли он начал уставать, то ли груда обломков, завалившая его в предыдущем вагоне, причинила ему больше вреда, чем нам всем казалось. Не успел я броситься ему на помощь, как Йир Тук У, ловко проскочив под мелькающими в воздухе нунчаками, ударил его правой рукой в лицо. Брюс сделал два неловких шага назад и споткнулся о лежавшего на полу паука. Нунчаки выпали из его руки, со стуком ударившись о ближайшие ящики. Стиснув зубы, я выставил вперед нож и метнулся вперед. Йир Тук У увидел меня и встал в боевую стойку; я мог представить себе, как он сейчас самодовольно ухмыляется под маской, ожидая, когда я окажусь рядом.

И в это мгновение я заметил кое-что, чего не заметил он. Набрав в грудь воздуха, я издал сквозь маску боевой клич, который эхом отразился от потолка. Мой рев заглушил шаги Бейты, которая подкралась к халку сзади и бросилась ему на плечи. Крепко обхватив его за шею, она с силой уперлась коленями ему в спину и потянула на себя.

Вероятно, это было последнее, чего мог ожидать Йир Тук У, – что тот, кому он нанес столь мощный удар, вновь окажется на ногах. От неожиданности охранник промедлил на долю секунды, оказавшуюся для него роковой. Сначала он принялся было хватать девушку за руки, потом понял, что я уже слишком близко, и попытался снова принять боевую стойку.

Но было уже поздно.

В халканской физиологии имелось не так уж много уязвимых мест, а еще меньше из них можно было достать столь коротким ножом, как мой. К несчастью для него, все они были мне знакомы. Два быстрых и точных удара – и все кончено.

– Вы в порядке? – спросил я Бейту, оттаскивая с нее тело халка и поднимая ее на ноги. Вся правая сторона ее лица над маской, куда угодил кулак халка, превратилась в сплошную кровавую массу.

– Думаю, да, – слегка дрожащим голосом ответила она. – Что с остальными?

– Я цел, – пробормотал Лосуту позади нас. Он начал подниматься на ноги, но внезапно застыл. – О нет… – выдохнул он. – Смотрите!

Я проследил за его указательным пальцем, показывавшим на правую руку Йир Тук У. Мертвые пальцы сжимали маленький кусочек коралла.

Мне стало не по себе, когда я мысленно воспроизвел весь ход драки. Лосуту он ударил левой рукой – это не опасно. Правой он ударил Бейту, но сжатой в кулак – значит, и ее не задело.

А потом он ударил Макмикинга.

Сзади послышался приглушенный стон, и, обернувшись, я увидел, как Брюс поднимается на ноги.

– Хороший удар, – пробормотал он, потирая затылок и подбирая с пола нунчаки. – Чертовски хороший удар. Что произошло?

– Мы с Бейтой его прикончили. – Я смотрел ему в лицо. Чуть выше левой стороны его маски в конце длинного разреза, пересекавшего саму маску, виднелось красное пятнышко.

– Похоже, основная часть удара пришлась на маску, – с надеждой прошептала стоявшая рядом Бейта.

– Да, – с трудом проговорил я. – Но не вся.

– О чем вы говорите? – Глядя на нас, Макмикинг дотронулся пальцем до щеки. Оттянув ее в сторону, он скосил глаза, глядя на пятнышко крови. – Черт… – очень тихо сказал он. – Это то, о чем я думаю?

– Не знаю. Возможно, он просто зацепил вас рукой.

– Сомневаюсь, – вздохнул он. – Что ж, ничего не поделаешь. Идите дальше. Хотите, чтобы я помог вам открыть люк?

– Вы не останетесь, – твердо сказал Лосуту, – Я этого не допущу.

– У вас нет выбора, – столь же твердо ответил Брюс Макмикинг. – Теперь я – один из них. Или скоро им стану.

– Но только через несколько дней или даже недель, – продолжал Лосуту. – Верно, Комптон… Бейта? У нас есть время, чтобы доставить его в больницу.

– Больница ничем ему не поможет, – грустно заметила девушка. – Врачи даже не будут знать, что искать.

– Как насчет ваших друзей-пауков? – спросил я, сам удивляясь тому, что это меня беспокоит. Макмикинг был всего лишь наемным работником того, на кого мне случилось работать самому, – и не более того. – Они знают, как ему помочь?

Она поколебалась – всего лишь на долю секунды, но это мгновение показалось мне достаточно долгим.

– Нет, – ответила она. – Мне очень жаль.

– Но ведь у него еще есть несколько дней или недель, верно? – настойчиво спросил я. – Даже если мы не можем ему помочь, мы можем забрать его с собой.

– И что потом? – пробормотал Макмикинг. – Вам все равно в конце концов придется меня убить.

– Я думал, подлинный экземпляр мог бы доказать, что наша история – правда.

Лосуту посмотрел на меня, словно не веря собственным ушам.

– Комптон, да вы просто жестокий, бессердечный…

– Хватит, – оборвал его Брюс. – Он прав. Хорошо, я пойду. Мы можем открыть этот люк?

– Можем попробовать, – кивнул я. – Бейта, вы… Меня прервал металлический лязг, раздавшийся сверху, и внезапный порыв ветра. Посмотрев вверх, я увидел, что часть крыши отходит в сторону.

– Бейта? – крикнул я сквозь бушующий ураган.

– Это паук! – крикнула в ответ девушка, голос которой был едва слышен сквозь вой вырывающегося из вагона воздуха.

У меня отчаянно заболели уши, затем боль прошла. Видимо, в результате продолжавшихся в течение семи веков утечек воздуха с десяти тысяч станций квадрорельса давление в туннеле оставалось достаточным, чтобы наши барабанные перепонки не лопнули.

– Я возьму баллон! – крикнул я, возвращаясь туда, где я его оставил. – Брюс, Лосуту – берите паука.

Потребовались усилия всех нас, чтобы поднять паука по составленным в виде лестницы ящикам и вытолкнуть его через люк. Лосуту и Макмикинг вскарабкались следом, и я помог Бейте подняться за ними.

Я уже добрался до самого верха и положил руку на край люка, когда что-то заставило меня посмотреть вниз.

Тело Растры было все так же завалено ящиками, которые я обрушил на него. Однако я мог видеть его лицо и его глаза, пылавшие бессильной яростью над кислородной маской. Я видел, как шевелится его клюв, но воздух в вагоне был слишком разрежен, чтобы я мог расслышать слова.

– Прости, – сказал я вслух, зная, что он в любом случае не сможет меня услышать, – и точно так же зная, что тас Растра, которого я когда-то знал и уважал, вовсе не тот, кто сейчас с ненавистью смотрел на меня. У меня не было иного выхода, но это никак не уменьшало чувства вины и боли, которые я сейчас испытывал. Но даже несмотря на мое состояние, мне пришло в голову, что модхри упустил свой шанс. Ему следовало вынудить Растру обратиться ко мне, умолять помочь ему.

Возможно, у меня даже возникло бы искушение так и поступить.

Но сейчас у меня имелись куда более насущные дела, чем оплакивание старого знакомого. Повернувшись спиной к умирающему, я выбрался на крышу.

Там оказалось вовсе не так уж страшно, как я опасался. Крыши вагонов были относительно плоскими, и хотя на них не было никаких кромок или ограждений, вполне хватало множества крючков и петель, за которые цеплялись пауки и ремонтные краны. Из-за низкого давления наши лица обдувал лишь легкий ветерок, и в отличие от ослепительного света, который обычно испускала Ось на станциях, здесь она светилась лишь слабым сиянием, мерцавшим под проволочной сеткой, немногим ярче, чем полная луна.

– Я пойду первым, – начал я инструктаж. – Бейта идет следующей, затем Макмикинг и Лосуту. Бейта может управлять локомотивом, так что если вы не сможете тащить с собой паука, не рискуя упасть, – бросьте его. – Девушка слегка вздрогнула, но промолчала. – Готовы? Пошли.

Я пополз по-пластунски по крыше багажного вагона, стараясь двигаться как можно быстрее. Бейта говорила, что открыть двери вне пределов станции невозможно, но я не верил, что модхри не нашел бы способа это сделать. Добравшись до передней части вагона, я перебрался на чуть более низкую крышу тамбура, затем переполз на другую сторону. Обернувшись и убедившись, что остальные следуют за мной, я двинулся дальше.

Я уже преодолел весь вагон и перебирался на тамбур следующего, когда вдруг почувствовал, что чересчур сильно наклонился вбок, и баллон на моей спине начал скатываться, увлекая меня за собой.

Я сразу же остановился, широко распластав руки и ноги. Баллон весил больше половины моего собственного веса, и ему требовалось не так уж и много, чтобы завалить меня набок и, возможно, вообще сбросить с поезда. Я застыл на месте, чувствуя, как ритмично вздрагивает вагон подо мной, и удостоверился, что баллон больше не движется. Затем я осторожно приподнялся на одном локте и колене, пытаясь переместить его в прежнюю позицию у меня за спиной. Он немного сместился, но в нескольких сантиметрах от нужного положения снова замер. Я попытался встряхнуть его, но он даже не пошевелился, вероятнее всего, повиснув на одной из лямок.

Оставалось только подождать, когда Бейта поравняется со мной, и попросить ее поправить баллон. Однако времени терять было нельзя – модхри мог нанести удар в любую минуту. Отчего бы не попробовать и другой способ?.. Собравшись, я резко выгнул спину, подбросив баллон в воздух. Движущаяся масса увлекла меня за собой, и я ощутил, как меня оторвало от крыши – буквально на несколько миллиметров.

А затем началось беспомощное скольжение по крыше вагона.

Я тщетно пытался ухватиться за проносящиеся мимо скобы и петли, стараясь замедлить движение и одновременно пытаясь сообразить, что, собственно, происходит. Первая ужасная мысль была о том, что модхри каким-то образом взял на себя управление локомотивом и нажал на тормоза. Вторая, не менее ужасная, – что мы с чем-то столкнулись. В любом случае, если я не сумею остановиться, то буду скользить, пока поезд не закончится и я не рухну на рельсы.

Неожиданно крыша подо мной куда-то провалилась. Я приготовился к худшему, но все же успел сообразить, что упал на крышу очередного тамбура, а затем врезался головой в край впереди идущего вагона.

Несколько минут я лежал неподвижно, глядя на плывущие перед глазами радужные пятна и думая, не сломал ли я шею, или не расколол ли себе череп, или и то и другое. К счастью, ничего страшного не случилось. Боль несколько утихла, позволив мне вернуться к размышлениям о том, что же, черт побери, произошло! Не было ни визга или лязга тормозов, ни вспышки или звука от удара. Собственно, насколько я мог понять, квадрорельс продолжал как ни в чем не бывало двигаться к своей цели.

Я размышлял так еще с минуту, но ясно, что, просто лежа на месте, я ни к чему не приду. Еще раз повертев шеей и убедившись, что все в порядке, я выбрался на следующий вагон.

И ошеломленно замер. Впереди, через один вагон, виднелся локомотив!

Я тупо смотрел на него, думая, не сыграло ли шутку с моими глазами мерцающее свечение Оси. Но это действительно был локомотив, яркий и сверкающий, который увлекал нас за собой по туннелю с постоянной скоростью один световой год в минуту.

Вот только это было невозможно. Я находился в двух вагонах от багажного, а теперь неожиданно оказался девятью вагонами дальше. Неужели у меня провал в памяти? Мог я преодолеть все эти вагоны во сне?

Или кто-то мне немного помог?

Во рту у меня неожиданно пересохло. Провал в памяти, попытка бежать по вагонам вместо того, чтобы ползти по ним, – да, это весьма походило на то, что моим телом овладела модхранская колония.

Но в таком случае почему я до сих пор был жив? Вряд ли модхри сначала пытался сбросить меня с поезда, а потом передумал. Или нет? Я снова посмотрел на мчавшийся впереди локомотив…

И тут я внезапно понял. Все-таки это не модхри.

Это было нечто куда худшее.

Не знаю, как долго я лежал, не двигаясь с места. В любом случае – достаточно долго, чтобы вновь обрести возможность думать и вспомнить о том, чтосейчас являлось для меня самым главным.

Потирая шею, я вскарабкался на вагон и двинулся вперед.

В локомотиве не было тамбура, на который можно было бы спуститься, однако имелся широкий переходник, соединявший его с остальной частью поезда и снабженный множеством скоб и петель, за которые можно было зацепиться руками и ногами. Я осторожно спустился с крыши, прошел по переходнику и оказался на крыше локомотива. А вот и дверь кабины! Я попытался ее открыть, обнаружил, что она не заперта, и вошел внутрь.

Держа наготове кислородный баллон, я дождался появления Бейты.

– Уфф! – сказала она, забираясь в кабину и падая на пол рядом с баллоном. – До сих пор никогда не видела квадрорельс сверху. Не так уж страшно, как я думала. Не открывайте пока баллон – здесь нет шлюза.

– Знаю, – сказал я. – Вы целы?

– Да, все в порядке, – заверила она. – А что, не похоже?

– Вы как будто нервничаете. У вас прямо-таки словоизлияние, чего никогда раньше не наблюдалось.

– Я просто устала, – быстро ответила она. Чересчур быстро. – Слишком уж много переживаний за последний час.

– Точно. – Я кивнул. – Пока мы только вдвоем, хочу у вас кое-что спросить. Там, в багажном вагоне, после того как Макмикинга зацепило кораллом, вы сказали, что ничем не можете ему помочь.

Девушка виновато отвела взгляд.

– Мне очень жаль.

– Не извиняйтесь, – предупредил я. – Если быть точным, вы сказали, что пауки ничем не могут помочь. А можете или не можете помочь вы сами?

– Не понимаю, о чем вы, – осторожно подбирая слова, ответила она.

– Все вы понимаете, – покачал я головой. – Вы пришли в себя после нападения Йир Тук У намного быстрее, чем мог ожидать любой из нас. В том числе и он сам.

Взгляд ее застыл.

– Фрэнк, я не модхранский носитель, – спокойно сказала она.

– Нет, – согласился я. – Вы одна из тех, кто сражается с модхри и одновременно держит под своим контролем пауков и квадрорельс, а вполне возможно, и почти всю Галактику. – Я поднял брови. – И, как мне кажется, и вы, и модхри – одного поля ягоды. Поправьте, если я ошибаюсь.

Она долго молча смотрела на меня. Я мимоходом пожалел, что не дождался, когда мы окажемся в заполненном воздухом помещении, – тогда можно было бы увидеть ее лицо целиком и, возможно, понять, о чем она сейчас думает. Но в кабине было слишком мало места, и к тому же мне однозначно не хотелось, чтобы при нашем разговоре присутствовали другие члены нашего маленького отряда.

– Что вам нужно? – наконец спросила она.

– Мне нужно, чтобы ваши сообщники освободили Макмикинга от полипов, – твердо произнес я. – И еще мне нужно поговорить с одним из ваших лидеров, чтобы наконец узнать, что же все-таки происходит.

Бейта покачала головой.

– Это не в моих силах.

– Вам придется. – Мой голос был по-прежнему тверд. – Потому что я знаю вашу тайну, Бейта. Я знаю, чем вы занимались. И думаю, что знаю, для чего, но хотел бы услышать это непосредственно от вас.

Вокруг глаз у нее появились морщинки, и я представил себе ее улыбку под маской.

– Вы слишком о многом просите, Фрэнк Комптон.

– Потому что мне есть что терять. Потому что я знаю и тайну модхри, ради которой он убил целый поезд народу.

Она выпрямилась.

– Вы знаете, где его новая планета?

– Я знаю, где она, как он оказался там и, возможно, даже как его уничтожить. – Я наклонил голову, глядя в окно в двери кабины. – Вы должны принять решение, прежде чем сюда придут остальные, – добавил я. – Да или нет?

Девушка повернулась и тоже посмотрела в окно.

– Ладно, – наконец проговорила она. – Но мы не можем отправиться туда вместе со всем поездом.

– Тогда отцепите его! Все равно все в нем мертвы, помните? Возможно, паукам будет даже проще, если поезд просто исчезнет, не оставив после себя трупов и повода для неприятных вопросов.

Она пристально посмотрела на меня, но затем неохотно кивнула.

– Вы правы. – И, вздохнув, спросила: – А Лосуту и Макмикинг? Что вы собираетесь им сказать?

– Ничего, – заверил я ее. – Не беспокойтесь, с ними я сам разберусь. Куда вы собираетесь нас доставить?

– Вы хотели поговорить с чабвином. Я доставлю вас на нашу родину.

– О господи… – Значит, я оказался прав насчет ее – хотя и надеялся, что ошибаюсь. – Лучше, если она окажется не на другом конце Галактики. Не думаю, что Брюс выдержит долгое путешествие, да и здешние удобства не слишком для него подходят.

– Она рядом. – Бейта поднялась с пола. – Давайте узнаем, не нужна ли помощь остальным.

Лосуту и Макмикинг основательно вымотались, пока мы помогали им затащить паука в кабину. Но настроение их существенно улучшилось, когда мы заполнили помещение воздухом и они смогли наконец снять маски.

Оно улучшилось еще больше, когда я сказал им, куда мы направляемся.

– Но Бейта говорила, что они ничем не могут мне помочь. – Брюс подозрительно смотрел на нее. – Если хотите просто меня утешить – это ни к чему.

– Вовсе нет, – ответил я за нее. – Однако вы должны пообещать, что будете хранить тайну. – Я посмотрел на Лосуту. – Вы тоже. На этом настаивают пауки.

– Понял, обещаю, – с серьезным видом произнес Бирет. – Итак?

– Нам с Бейтой предстоят важные переговоры, – начал я. – Кроме того, похоже, будет немалый скандал, когда этот поезд исчезнет вместе со всеми, кто в нем был.

– Что вы хотите сказать? – напряженно спросил Лосуту. – Вы же не можете просто…

– Они все мертвы, – напомнил Макмикинг.

Лосуту побледнел и, кивнув, пробормотал:

– Конечно… И как вы собираетесь это сделать?

– Все уже сделано. – Я бросил взгляд в окно на медленно удалявшийся отцепленный поезд. Что-то привлекло мое внимание, и я обернулся, чтобы посмотреть еще раз.

На крыше первого вагона стоял одинокий халк, выпрямившись во весь рост и глядя нам вслед. Его плоское лицо наполовину закрывала кислородная маска, но развевавшаяся на ветру красно-оранжево-пурпурная мантия аристократа не оставляла никаких сомнений.

Я увидел, как он поднял кулак и вызывающе погрозил нам. Джан Кла, верховный комиссар халков, модхранский носитель и единственный оставшийся в живых пассажир лишившегося локомотива поезда, который продолжал катиться навстречу безмолвной смерти среди звезд.

Я пожелал ему счастливого пути.

Глава 23

До станции Хомшил мы так и не добрались. Бейта направила локомотив на ветку, обозначенную на ее личной карте, а с нее – на другую линию, которой на карте не было вообще.

Медленно тянулись часы. Кабина локомотива не была рассчитана на пребывание в ней кого-либо, кроме одного или двух пауков, и четыре человека практически полностью заполняли собой все доступное пространство. Хорошо еще, что после пережитого нами никто не проявлял особого желания двигаться. В основном мы лишь сидели или лежали, пытаясь дремать, и разговаривали друг с другом лишь изредка.

Через три часа спасенный нами паук тихо скончался. Все оставшееся время Бейта просидела молча, погруженная в собственные мысли и не реагируя ни на чьи слова.

Когда я уже начал беспокоиться о таких элементарных вещах, как еда, вода и туалет, мы наконец прибыли на место.

– Господин Макмикинг отправится в лазарет здесь, на станции, для обследования, – сообщила Бейта, когда локомотив остановился на стандартном запасном пути квадрорельса. – Заместитель директора ООН Лосуту будет его сопровождать. Оставайтесь все время с ним и не пытайтесь уйти, – добавила она, переводя взгляд на Лосуту. – Понятно?

– Да, – спокойно ответил он. – Мне разрешено задавать вопросы?

– Сколько угодно. – Девушка пожала плечами. – Но на большинство из них ответа вы не получите. Господин Комптон, пойдемте со мной.

Она повернулась и открыла дверь. Я почувствовал легкий укол – «господин Комптон». После всего того ада, через который мы только что прошли, я вдруг снова стал для нее «господином Комптоном». Едва заметный намек на то, что мне не следовало вынуждать ее доставить нас сюда?

Возможно. В любом случае, ее сообщники вряд ли смогут меня убить. По крайней мере, пока.

Снаружи нас ждали восемь пауков, двое рабочих, а остальные – неизвестного класса, к которому принадлежали и те, кого я впервые увидел, когда Бейта повела меня на встречу с Кермодом. Двое из них отделились от группы и проводили нас вдоль пути к окаймленному красной линией люку. Как только мы подошли к нему, люк открылся, и следом за девушкой я спустился по лестнице к маленькому челноку.

– Могу я узнать, куда мы направляемся? – спросил я, когда мы сели в кресла перед дисплеями, на которых вспыхивали и гасли замысловатые кривые. Никаких других приборов видно не было – видимо, как пауки, так и чабвины управлялись со своей разнообразной техникой с помощью телепатии.

– Думаете, название системы вам что-нибудь скажет? – уточнила Бейта, когда люк над нами закрылся и мы отчалили от туннеля.

– Скорее всего, нет, – согласился я.

Послышался щелчок, и панели в стенах челнока отодвинулись, сделав их прозрачными. Перед нами простиралась типичная картина звездного неба, какую можно видеть в любой из тысяч систем Галактики. В центре виднелась небольшая звезда, белая со странным зеленоватым оттенком.

– Добро пожаловать на Виккаи. – Бейта указала на темный диск со светящимся краем прямо перед нами. – На нашем языке это означает «надежда».

– Как я понимаю, это не родина вашего народа?

– Нет, мы переселились сюда после Великого мятежа, после того как мы и пауки построили туннель, – ответила она. – Здесь не было другой жизни и никаких планет, которые могли бы кого-то заинтересовать или оказаться кому-то полезными. Самое безопасное место, какое только можно себе представить.

– Возможно, вы удивитесь, узнав о том, что может заинтересовать человечество. – Я усмехнулся. – Независимо от того, насколько это для него полезно.

Она пожала плечами:

– Может быть.

– Как давно был этот Великий мятеж?

– Шестнадцать веков назад. Но эту тему лучше оставить для старейшин.

– Полагаю, да. – Что ж, еще один пазл встал на место. – Посыльный, который принес мне билет на квадрорельс, – тоже один из ваших?

– Да. – В голосе девушки послышалась едва заметная боль. – Нас послали на Землю, чтобы доставить вас к Кермоду. Он пошел на встречу с вами, а я занималась приготовлениями в космопорте. Мы должны были все вместе отправиться на том поезде. – Она на мгновение закрыла глаза. – А потом вы появились в космопорте один, и у меня уже не было времени, чтобы попытаться его найти, – нужно было ехать с вами.

– Мне очень жаль, – сказал я. – Если это хоть чем-то может утешить – думаю, вы все равно не смогли бы ничего сделать, чтобы его спасти. Окажись вы там – просто было бы два мертвеца вместо одного.

– Я знаю. – Она устало вздохнула. – Но никакая логика и разум не могут помочь, когда речь идет о твоем друге.

Я отвернулся.

– Поверю на слово.

Внезапно я почувствовал на себе ее взгляд, а потом услышал:

– У вас есть друзья. По крайней мере, если понадобится – они есть.

– Поверю на слово, – повторил я, на этот раз чуть более резко. Зачем мне ее сочувствие? – Так какое отношение ко всему этому имеет модхри?

– Старейшины все объяснят. Они лучше всех знают историю. – Девушка поколебалась, потом добавила: – И они единственные, кто сможет с вами договориться – если захотят.

Планета Виккаи, когда мы наконец до нее добрались, оказалась столь же холодной, темной и неприветливой, какой она выглядела издали.

«Если таковы представления чабвинов о надежде, – подумал я, когда мы пролетали над ее унылой поверхностью, – трудно представить, что же они считают наводящим тоску».

Но все оказалось совсем не таким, как выглядело, – что, впрочем, можно было сказать и о моей спутнице. Мы сели на планету, и еще до того, как Бейта заглушила двигатель, посадочная площадка начала опускаться под землю. Несколько минут спустя мы оказались в подземном городе, полном огней, музыки и странных, но приятных запахов. Девушка повела меня к расположенному неподалеку зданию, и мы оказались в небольшом помещении с украшенными лепниной стенами и потолком, выглядевшим как обычное голубое небо, с плывущими по нему облаками и ярко-желтым солнцем. В центре комнаты стояли девять стульев, расположенных в виде треугольника.

– Садитесь. – Бейта кивнула на один из стульев в углу треугольника и села на другой. – Сейчас придет старейшина, который будет с вами говорить.

Едва она успела произнести эти слова, как в стене открылась дверь, которую я до этого не заметил, и к нам, неслышно ступая, направился некто в складчатой тоге.

Я ожидал увидеть инопланетянина, какого до сих пор не видел ни один смертный. К моему удивлению и некоторому разочарованию, старейшина оказался самым обычным человеком среднего роста и телосложения, темноволосым и кареглазым, со спокойным, почти блаженным выражением лица.

– Добрый день, Фрэнк Комптон, – поздоровался он, наклонив голову, и сел на стул в третьем углу. Голос его звучал мелодично и старомодно, словно у актера эпохи Шекспира. – Добро пожаловать на Виккаи.

– Спасибо. – Он выглядел совсем как человек… но все же не вполне. Присмотревшись внимательнее, я заметил нечеткость его губ и ушей, несколько странное расположение морщинок в уголках глаз и рта, слегка неправильное сочленение запястий и пальцев, когда он положил руки на колени. – Но только прошу вас, – добавил я, – не утруждайтесь исключительно ради меня.

Старейшина улыбнулся.

– Кермод был прав. Он действительно не ошибся, выбрав вас.

Его кожа словно начала таять, черты лица разгладились, пальцы и руки стали тоньше и длиннее. Большая часть темных волос ушла под кожу, брови же вытянулись, словно кошачьи вибриссы. Когда трансформация закончилась, он оказался самым настоящим чужаком, как я с самого начала и ожидал.

– Спасибо. – Как ни странно, голос его звучал по-прежнему мелодично. Вероятно, свою речевую систему он решил не перестраивать. – Это так тяжело – поддерживать неестественную форму. – Старейшина вытянул два костистых пальца в сторону Бейты. – Вот почему к вам пришлось посылать настоящих людей.

– Бейта сказала, что вы расскажете мне про модхри. – Пока я решил пропустить эту его фразу мимо ушей.

– История начинается четыре тысячи лет назад, с появлением на горизонте расы, называвшейся шонкла-раа, – сказал он. – Именно они первыми открыли секрет межзвездных путешествий и начали расширять свое влияние по всей Галактике. За четырнадцать веков они нанесли на карту все населенные и пригодные для заселения системы. Так началось их тысячелетнее победное шествие. – Он сделал паузу. – Мне сказали, будто их секрет вам якобы известен.

– Мне известен ваш секрет, – ответил я. – Могу лишь предполагать, что он тот же, что и у них.

Старейшина кивнул:

– Расскажите.

«Они не осмелятся меня убить», – мысленно напомнил я себе.

– Если коротко, ваш знаменитый квадрорельс – фальшивка, – начал я. – От начала и до конца – поезда с их таинственным четвертым рельсом, загадочные лазерные лучи, отражающиеся от передних бамперов, даже свечение Оси. Это всего лишь тщательно продуманный камуфляж, рассчитанный на то, чтобы замаскировать происходящее на самом деле.

– То есть?

– Все дело в Оси, – продолжил я свое объяснение. – Внутри этой штуковины есть нечто такое, что и приводит в движение всю систему. Возможно, какой-то квантовый поток – я не слишком хорошо разбираюсь в физике. Суть в том, что чем ближе ты находишься к Оси, тем быстрее ты движешься. Квадрорельс движется со скоростью один световой год в минуту; информационные капсулы, которые, как я понимаю, каким-то образом забрасывают на сетку вокруг Оси, движутся на порядок быстрее. – Я посмотрел на Бейту. – Вы ведь сами это видели, верно? Когда я случайно подпрыгнул и на мгновение потерял контакт с квадрорельсом… Даже оказавшись всего на долю сантиметра ближе к Оси, я пролетел девять вагонов, прежде чем снова опустился на крышу.

Девушка сдержанно улыбнулась.

– Я надеялась, вы не сообразите, что случилось.

– Значит, это правда, – произнес старейшина со странной печалью в голосе. – Секрет утрачен.

– Вовсе не обязательно, – предостерег я его. – Нет никаких причин для того, чтобы информация вышла за пределы комнаты. Поскольку, как мне кажется, я также знаю, ради чего вы пошли на все это. Там, в поезде, модхри пытался рассказать мне красивую сказку о том, как он хочет мира для всей Галактики. Вы же, чабвины, с другой стороны, действительно кое-что сделали ради него.

– У нас не было выбора. – Чужак едва ли не шептал. – Мы видели, к чему ведет неконтролируемый доступ к Потоку. Шонкла-раа были завоевателями, надменными и жестокими. Как только они получили контроль над Потоком и научились путешествовать вдоль него к другим звездным системам, ничто не могло их остановить. Они построили громадные военные корабли и послали их к другим мирам, завоевывая или уничтожая все живое.

– Так что же в конце концов их остановило? – нахмурился я, пораженный внезапной мыслью. – А модхри и есть шонкла-раа?

Вибриссы над глазами старейшины дрогнули.

– Вовсе нет, – ответил он. – Модхри был всего лишь последним оружием шонкла-раа.

Оружием. Слово на мгновение повисло в воздухе, словно облачко черной пыли. Я посмотрел на Бейту, потом снова на чужака.

– Может, начнем с самого начала?

Старейшина кивнул.

– Шестнадцать веков назад, после тысячелетнего рабства, произошло тщательно скоординированное восстание других рас Галактики, мятеж, который долго готовился и долго скрывался. В конечном счете он стоил жизни многим, включая по крайней мере пять рас, и в итоге все расы лишились возможности путешествовать даже в пределах своих собственных звездных систем. Но победа стоила такой цены, ибо наши угнетатели были полностью и бесповоротно уничтожены.

– Похоже, вы сами там были, – предположил я.

Лицо чужака дернулось. Улыбка? Или гримаса?

– Конечно, чабвины были там, – сказал он. – Но мы являлись лишь одной из многих рас-слуг, генетически созданных шонкла-раа для использования в качестве рабочей силы. Нас сделали неспособными к агрессии или борьбе, и потому во время войны мы вынужденно держались на заднем плане. В результате наш народ пострадал меньше других. Но, как я уже сказал, все народы вернулись к уровню до эпохи межзвездных полетов, некоторые – даже к до индустриальному. Так продолжалось триста лет. Поток все так же существовал, но ни у кого не было возможности до него добраться. Собственно, для большинства даже слухи о его существовании превратились в сказку. – Он помолчал. – Затем чабвины случайно обнаружили тайник, в котором перед концом войны шонкла-раа спрятали информацию о своих технологиях. С их помощью мы снова смогли выйти в космос, а получив доступ к Потоку, достичь звезд.

– Вот только шонкла-раа постарались лишить вас способности сражаться, – заметил я. – Что означает – любой, с кем вы столкнулись бы, смог бы с легкостью вас победить, если бы захотел, и забрать все ваши секреты себе.

– И все опять по кругу, – кивнул старейшина. – Мы осознавали, что, прежде чем устанавливать контакт с другими обитателями Галактики, нужно найти способ, как предотвратить любые межзвездные войны и завоевания.

– И вы построили туннель.

– И мы построили туннель, – эхом отозвался он. – Но нам требовалась помощь, так что прежде всего мы создали пауков, для чего использовали оборудование для генной инженерии, имевшееся у шонкла-раа, и собственную плоть. Мы не могли себе позволить обратиться за помощью к другим расам – слишком велик был риск, что нашу слабость обнаружат и вновь поработят.

– А вы не могли воспользоваться тем же оборудованием, чтобы избавиться от собственной безответности? – спросил я. – По крайней мере, вы смогли бы защищаться, если бы возникла такая необходимость.

– Или мы могли бы стать вторыми шонкла-раа, – мрачно возразил он. – Нет. Даже если бы знать, как и где провести столь тонкую линию, мы бы не пошли на такой риск.

– Весьма благородно с вашей стороны, – слова мои прозвучали с легким сарказмом – вполне сознательный поступок. – Значит, вы с пауками построили туннель. Как долго это продолжалось?

– Очень долго, – ответил он. – Даже учитывая, что пространственное смещение в окрестности Потока работало нам на пользу, для завершения строительства тем не менее потребовалось шестьсот лет.

– После чего вы пустили по нему поезда квадрорельса и пригласили воспользоваться ими всю остальную Галактику, – сказал я. – Что вновь возвращает нас к вопросу о модхри.

Черты лица старейшины слегка исказились.

– Он должен был стать последним оружием шонкла-раа против Великого альянса, – сказал он. – Созданный искусственно в виде коллективного разума, он мог проникать в разум противника, подчинять его себе и в конечном счете полностью его контролировать. – По его телу пробежала дрожь, словно по собачьей шкуре. – К счастью для всех нас, война закончилась до того, как он успел полностью развиться, и в течение многих веков он пребывал в спячке среди коралловых образований на Модхре-1.

Двести лет назад пауки создали станцию для халков в системе Си-старрко. Сейчас нам известно, что во время исследования планеты халки обнаружили кораллы, и с тех пор началась безмолвная война. Как мы полагаем, в течение шестидесяти лет модхри протянул свои щупальца по всей империи Халкависти и частично подчинил себе ее лидеров. После этого он направил свою деятельность вовне, посылая халков-носителей по всей Галактике, чтобы те продавали модхранские кораллы другим расам.

– Естественно, по цене, доступной лишь представителям высших деловых и правительственных кругов.

– Да, – согласился он. – Хотя в данный момент его, похоже, больше интересует сбор информации, чем завоевания. Он основал отдаленные форпосты, но в основном был заинтересован в том, чтобы как можно в большей степени подчинить себе империю Халкависти.

Однако в последующие тридцать лет пауки начали замечать его возросшее влияние среди халков, хотя и не имели никакого понятия о том, что это и откуда. Беспокойство их росло; в конце концов они обратились к джури, которые сами относительно недавно вошли в галактическое сообщество, и попросили их – не могли бы те выяснить, что происходит с их соседями?

– И та же участь постигла джури, – пробормотал я.

– Да, – угрюмо подтвердил старейшина. – Их разведчики были обнаружены и инфицированы. А поскольку они были военными, модхри смог с помощью своих мыслевирусов достаточно быстро добраться до самой верхушки.

Мой собеседник пошевелил длинными пальцами.

– Нам ничего не было известно о кораллах, но когда мы поняли, что с джури происходит то же, что и с халками, мы начали подозревать неладное и с удвоенными усилиями продолжили поиски в архивах шонкла-раа, пытаясь понять, что же это может быть.

– Почему вы просто не закрыли станцию Си-старрко? – спросил я.

– В то время мы понятия не имели, где находится модхри, – ответил он. – Не знали мы и механизма его действий, особенно того, каким образом он столь быстро распространялся среди элиты. Еще больше беспокоило нас то, что распространялся он все быстрее. На завоевание халков потребовалось почти шестьдесят лет, но для того, чтобы достичь того же с джури, – всего пятнадцать.

– Не хотите чего-нибудь съесть или выпить? – вдруг прервала нас Бейта. – Прошу прощения, нам следовало предложить раньше.

К своему удивлению я почувствовал зверский голод. Но рассказ был слишком интересен для того, чтобы прерывать его даже на еду.

– Нет, спасибо, – кивнул я. – Продолжайте, пожалуйста.

– В последующие шестьдесят лет пауки снова и снова пытались понять, кто же этот таинственный враг, – вновь заговорил старейшина. – Они сумели заинтересовать своими проблемами еще четыре расы, и каждая по очереди пыталась их решить. Все четыре в конце концов пали жертвой модхри, и до нас наконец дошло, что наши действия на самом деле лишь облегчают вторжение. Модхри распространялся в том числе и сам по себе, но мы слишком поздно поняли, что официальные исследовательские группы, вероятно, самый простой и быстрый путь к высшим правительственным кругам.

– И даже после всего этого вы все еще не понимали, откуда исходит угроза? – спросил я.

– Собственно, к тому времени круг поисков сузился до одной из планет вдоль гракланской ветки, – ответил он. – И наиболее вероятной считалась система Си-старрко.

– Опять-таки – почему вы не закрыли станцию?

Его вибриссы снова дрогнули.

– Мы пытались, – с грустью сказал он. – Ссылаясь на экономические причины, мы закрыли всю ветку. Однако на нас начали давить другие империи, причем не только находившиеся под властью модхри. Мы не могли позволить, чтобы кто-нибудь разозлился настолько, что атаковал бы сам туннель, возможно разрушив его часть и таким образом узнав тайну Потока. Так что несколько недель спустя мы снова открыли эту линию.

– И все вернулось в прежнее русло.

– Если не считать того, что теперь модхри знал, кто стоит за разнообразными попытками обнаружить его местонахождение, предпринимавшимися в течение многих лет. – Старейшина снова содрогнулся. – И в результате пауки сами стали его очередной мишенью.

Я почувствовал, как к горлу подступил комок. Пассажиры, грузы, почта… Если бы ему удалось подчинить себе пауков, это дало бы ему возможность завоевать всю Галактику, став всемогущим тираном.

– Надеюсь, вы приняли меры предосторожности?

– Сама природа пауков и их средства защиты делают невозможной обычную атаку со стороны модхри, – заверил он меня. – И тем не менее при наличии достаточного количества носителей возможны и другие методы. – Он бросил взгляд на Бейту. – Один из них вы уже видели. Должен признаться, мы уже стали думать о том, есть ли вообще для нас хоть какая-то надежда, или мы вместе со всей Галактикой начали долгий и мрачный путь к гибели. А потом, тридцать лет назад, появились вы, люди.

Он помолчал, снова посмотрев на девушку.

– Вы были дикой расой, полной уверенности в себе, энергии и таланта. Шонкла-раа либо вас не заметили, либо решили, что ваш мир не представляет для них никакой ценности, и не стали вас трогать. Но для всех остальных ваше появление было шоком. Никого, подобного вам, до сих пор не встречали во всей Галактике, и должен признаться, многих это застало врасплох. Однако другие увидели в вас нашу, возможно последнюю, надежду на победу над модхри.

Мне стало не по себе.

– Вы хотите сказать, больше никого не осталось?

Его вибриссы ощетинились.

– В тот момент ни беллидо, ни циммахеи не проявляли никаких признаков влияния со стороны модхри, – сказал он. – Возможно, остались нетронутыми и филлийцы – это на другом конце Галактики. Их манипуляции над собственным генетическим кодом создают естественный барьер против вторжения модхри.

Видимо, вот почему Кермод в первую очередь указал мне на филлийцев. Агент пауков, отправившийся к одному из последних оставшихся бастионов независимости, гарантированно привлек бы к себе внимание модхри.

– Но именно ваша настойчивость и любопытство дали вам уникальное преимущество, – продолжал старейшина. – Нам следовало лишь подождать, пока вы привыкнете к другим культурам вокруг вас и будете готовы действовать.

– А тем временем беллидо решили сами нанести удар по модхри, – сказал я, вспомнив наш разговор с Фейром в поезде.

– И, как и остальные, потерпели неудачу. Тем не менее именно благодаря их усилиям была в конце концов разгадана тайна действия мыслевируса.

– Значит, когда Фейр решил предпринять самостоятельную попытку, ему все уже было известно, – кивнул я. – А в качестве дополнительного бонуса вы даже снабдили его средствами для небольшого отвлекающего маневра.

Старейшина тоже наклонил голову – весьма странный жест, учитывая анатомию его шеи.

– За что я приношу свои извинения, – сказал он. – Но операция Фейра уже шла полным ходом, и хотя мы не знали подробностей его планов, мы тем не менее полагали, что его попытка имеет неплохие шансы на успех. Далее, мы считали, что люди еще не готовы к тому, чтобы попробовать самостоятельно сразиться с модхри. Поэтому мы сделали все, что могли, чтобы помочь беллидо, в то же время не подвергая опасности возможность будущей атаки со стороны людей.

– И это отлично сработало, – вынужден был признать я. – Возможно, я и не сумел отвлечь модхри так, как вы планировали, но мое присутствие, по крайней мере, слегка разворошило муравейник. Впрочем, на планы Фейра это все равно никак особо не повлияло.

– Да, – пробормотал старейшина. – Если не считать того, что его план удался лишь частично.

– Полагаю, что как только модхри понял, что за ним охотитесь именно вы, он решил смыться от греха подальше. Он выбрал себе новую планету и начал как можно быстрее переправлять туда кораллы.

– И к тому времени, когда Фейр уничтожил модхранскую коралловую колонию, немалая его часть уже перебралась на новое место, чтобы начать все сначала. Но теперь, как утверждает Бейта, вы знаете, где находится эта новая планета.

– Да, знаю, – ответил я, скрестив руки на груди. – Все, что вам нужно, – это убедить меня в том, что мне следует рассказать об этом вам.

Он уставился на меня, ощетинив вибриссы.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что, с моей точки зрения, вы и модхри выглядите почти как близнецы-братья. И он, и вы общаетесь телепатически, и он, и вы любите управлять другими. – Я поколебался, но вряд ли стоило беспокоиться из-за небольшой лжи. – И вы оба нарушаете обещания, когда это вас устраивает.

Я посмотрел прямо в лицо Бейте.

– И вы оба вторгаетесь в чужие тела.

– Вовсе нет, – возразила она. В отличие от старейшины, ее эмоции были мне вполне понятны, и ясно было, что ее ошеломил мой внезапный отказ выдать тайну по первой просьбе. – Модхри – паразит, как в эмоциональном смысле, так и в физическом, существо, которое стремится манипулировать и управлять другими ради своих собственных целей. Я, с другой стороны, продукт истинного синтеза, в котором как человеческая, так и чабвинская часть составляют неразделимое целое.

– И какое значение при создании это целого имело мнение вашей человеческой части?

Лицо ее дрогнуло.

– Она была найденышем, – тихо ответила Бейта. – Ребенком, который родился в квадрорельсе, и которого потом бросили.

Я почувствовал, как у меня по спине побежали мурашки. Подобного просто не могло произойти, и уж в любом случае не среди богатых и высокопоставленных, которые могли себе позволить путешествовать среди звезд.

– Вы пытались найти ее мать?

– Да, нашли. – Девушка изо всех сил пыталась говорить бесстрастно, словно излагая факты, но я слышал боль в ее голосе. – Но я ей была не нужна. Или так, по крайней мере, она утверждала.

– Нам же, с другой стороны, она была очень нужна, – сказал старейшина. – Мы поручили паукам доставить ее сюда, и… двое слились воедино.

И снова у меня по спине пробежал холодок.

– У модхри, по крайней мере, хватает такта подождать, пока жертва станет взрослой, прежде чем завладеть ее телом.

– У нас не было выбора, – бросила Бейта, пристально глядя на меня. – Вы же видели Кермода – какой он большой, толстый и неповоротливый. Вот что получается, если попытаться слить человека и чабвина в более позднем возрасте. Так что – у нас не было выбора. – Она судорожно сглотнула и отвела взгляд. – Мы боролись за собственное выживание. И за ваше.

– Мы сейчас говорим не о нас, – сказал я. – Мы говорим о вас и о том, каким образом вы лишили невинное человеческое существо права самой выбирать свою жизнь. Каким именно образом делается это самое слияние?

– Это достаточно просто, по крайней мере с медицинской точки зрения, – ответил старейшина. – Хотя что бы вы там ни говорили, мы долго и тяжко размышляли над этической стороной вопроса. Но, как сказала Бейта, у нас не было выбора. Поэтому мы взяли человеческого найденыша и внедрили в ее тело новорожденного чабвина.

Значит, они точно так же поступили и с ребенком своей собственной расы.

– Все так просто?

– Все так просто, – мрачно согласился он, вытягивая палец, который растянулся, словно резиновый. – Наши тела, как вы уже видели, куда более послушны, чем ваши, – сказал он, возвращая пальцу прежний размер. – И уверяю вас, никому из них это не повредило.

– Модхри, находящийся внутри носителя, – всегда отдельная сущность, пребывающая на заднем плане в поисках преимуществ для себя, – сказала Бейта. – Что же касается меня – хотя человеческая и чабвинская составляющие в некоторых отношениях существуют раздельно, мы в то же время являемся одной личностью. Мы – партнеры, компаньоны, друзья. Мы сильнее, чем наши обе части вместе.

– Если уж на то пошло… – Я пристально посмотрел на чужака. – Как насчет того, который принес мне билет на квадрорельс? Еще один найденыш?

Старейшина поколебался.

– Он тоже оказался ненужным.

– Это еще один найденыш? – повторил я.

– Его купили, – вздохнув, признался он. – Еще один ребенок, оказавшийся ненужным своей матери. В данном случае, чтобы его получить, мы прибегли к помощи Кермода и его агентства.

– Что и требовалось доказать! – Я чувствовал горечь поражения. На самом деле мне вовсе не хотелось, чтобы в отношении чабвинов подтвердилось самое худшее, но, похоже, так оно и оказалось. – Вы покупаете, продаете и используете людей, словно предметы обихода, в точности как модхри. Так скажите – почему я должен выбирать между вами и ним?

– Мы поддерживаем мир в Галактике в течение семисот лет. – Судя по голосу моего собеседника, он уже чувствовал, что победа начинает ускользать между его гибких пальцев. – Мы не вмешиваемся ни в политику, ни в торговлю, ни…

– Хотите получить назад ту женщину? – внезапно спросила Бейта.

Я моргнул.

– Что вы имеете в виду – получить назад?

– Вы говорили, что мы лишили невинное человеческое существо права самостоятельно выбирать свою жизнь. – Лицо девушки было бледным, но голос звучал ровно. – Мы не можем изменить то, что произошло за последние двадцать два года. Но если моя чабвинская часть добровольно согласится умереть и вернуть всю ее оставшуюся жизнь человеческой части, станет ли это достаточной платой за нашу несправедливость?

Я бросил взгляд на старейшину. Похоже, ее предложение поразило его не меньше, чем меня.

– Не знаю, – сказал я. – Что это ей даст?

Бейта глубоко вздохнула.

– Она снова станет тем, кем должна быть. Она снова будет человеком, целиком и полностью.

– И?

Девушка, поколебавшись, повторила:

– Она снова будет человеком. Это достаточная плата?

Я посмотрел ей в лицо. Если в ее предложении и имелся какой-то подвох, я его не заметил.

– Нужно подумать. Что с Макмикингом?

– Потребуется еще несколько часов. – Старейшина попытался завладеть инициативой разговора. – К счастью, его доставили к нам, когда модхранская инфекция еще не зашла чересчур далеко и ее можно было локализовать. Вы… – Он быстро посмотрел на девушку. – Бейта напоминает мне, что вы нуждаетесь в еде и отдыхе. Надеюсь, вы позволите ей проводить вас туда, где вы сможете получить и то и другое.

– Спасибо, – ответил я, не отводя взгляда от лица Бейты. Два существа – раздельные и вместе с тем составляющие одно целое. Я не мог понять, как может такое быть, но ясно было, что она считает подобную сделку вполне разумной и приемлемой.

Возможно, не просто приемлемой. «Партнеры, компаньоны, друзья» – так она сказала.

Друзья.

В свое время она бесстрастно утверждала, что она мне не друг. Однако ради собственного народа она готова была пожертвовать самым близким из друзей, какой только мог у нее быть… и этот самый близкий друг, в свою очередь, готов был умереть.

Если я этого пожелаю.

Я мысленно подбросил монетку и проследил за ее полетом – хотя прекрасно знал, какой стороной она ляжет. Да, чабвины далеко не совершенны. Но о ком из нас можно было бы сказать подобное?

– Да, я хотел бы чего-нибудь поесть, – продолжал я. – Но сначала давайте разберемся с вопросом о новой планете модхри.

Вибриссы старейшины дернулись.

– Я думал…

– Я знаю, – кивнул я. – Но в конечном счете, полагаю, ни у кого из нас нет иного выбора, кроме как решить, на чьей он стороне. И, как вы уже говорили, благодаря вам в Галактике сохраняется мир. – Я посмотрел на Бейту. – Кроме того, Бейта располагает той же информацией, что и я, и вполне могла бы сопоставить все необходимые факты, если бы захотела. Так что вопрос: что в первую очередь необходимо модхри на его планете?

– Холод и вода, – ответил чужак. – Полипы могут выжить практически в любых условиях, но воспроизводиться и размножаться они могут только в холодной воде.

– Но холодная вода есть почти везде. Я имел в виду, что ему необходимо место, где он мог бы избежать нападения вроде того, которое совершил Фейр.

– Я понимаю. – Бейта сосредоточенно наморщила лоб. – Ему нужно место, куда нельзя было бы привезти товары на обмен и купить оружие. Потому что там нет оружия, которое можно было бы купить?

– Именно, – кивнул я. – Но в то же время очевидно, что там должна быть станция квадрорельса. Иными словами, речь идет о примитивной колонии.

– Таких мест в Галактике сотни, – пробормотал старейшина.

– Примерно так, – согласился я. – К счастью для нас, модхри оказался достаточно любезен, чтобы прямо на него указать. Бейта, вы говорили, что в человеческое общество и правительство он еще не внедрился, верно?

– Так мы считали. – Она уставилась на меня немигающим взглядом. – Однако теперь мы знаем, что Эпплгейт был носителем.

– Значит, модхри все-таки к нам внедрился, – подвел итог я. – Но пока еще не в самые высшие круги. Лосуту, например, мог стать для него очевидной целью, однако его он явно не тронул. Почему? Ответ первый: модхри знал, что вы наблюдаете за теми, кто на самом верху, и о любых его действиях вам сразу станет известно. Ответ второй: у него имелись дела и поважнее.

– Речь идет о человеческой колонии! – вдруг воскликнул старейшина. – А их у вас всего четыре.

– Что основательно сужает круг поисков, верно? – согласился я. – Но я могу сузить его еще больше. Скажите, Бейта, – когда именно мы вдруг привлекли к себе внимание модхри? Когда паук-рабочий схватил мой багаж на станции Терра на глазах у всех, в том числе и Эпплгейта. Данный случай наверняка связал меня в мыслях модхри с пауками. Как по-вашему, это его как-то обеспокоило?

– Нет, – медленно проговорила она. – По крайней мере, ничего особенного тогда не произошло.

– А после того, как вы отцепили от поезда мой вагон и мы побеседовали с Кермодом? – продолжал я. – Именно это привлекло внимание Фейра. А заметил ли это модхри?

– Опять-таки – нет.

– А когда мы покинули Нью-Тигрис, то отправились в бар, где неподалеку от нас Эпплгейт развлекал парочку циммахеев, – напомнил я. – Но он сделал вид, что даже меня не заметил. Его явно не интересовало, что я дергаю и с кем.

– Яндро… – выдохнула Бейта.

– Яндро, – кивнул я, подумав с мрачной усмешкой, что круг замкнулся. – Бесполезная, пустая планета, но некоторые, однако, не пожалели сил на ее колонизацию. Бесполезная планета, на которую меня, по сути, вышвырнули, когда я попытался раскачать лодку. Планета, на которой вы отметили красными флажками весь местный сегмент модхранского разума во время вашего поспешного визита к начальнику станции, когда мы останавливались там на пятнадцать минут.

– Да, – сказала она, и все сомнения в ее голосе внезапно исчезли. – Именно так.

– Но что мы можем сделать? – спросил старейшина. – Если в этой системе настолько пусто, как вы говорите…

– Именно поэтому модхри туда и перебрался, – согласился я. – К несчастью для него, у меня есть идея.

Старейшина пристально посмотрел на меня.

– И сколько это будет стоить?

Я почувствовал, как у меня забурчало в животе.

– В данный момент это будет стоить хорошего обеда. А потом… поговорим.

Глава 24

– Воистину, приятная неожиданность, – заметил Ларри Хардин, когда мы с Макмикингом появились на застекленной террасе в его апартаментах в «Нью-Паллас Тауэрсе». – Когда до меня дошли новости о пропавшем квадрорельсе, я решил, что и вы оба пропали вместе с ним. Значит, пауки все-таки его нашли?

– Не думаю, – ответил я. На самом деле пауки действительно вошли в туннель и извлекли оттуда беспризорный поезд. Но поскольку модхри уже убил всех, кто в нем находился, я сомневался, что об этом когда-либо будет объявлено. – К счастью, мы пересели на другой поезд.

– Действительно, повезло, – согласился Хардин, показывая на скамейку напротив, расположенную между двумя кустами сирени. – Брюс, возможно, уже говорил вам, что у меня появились некоторые новые соображения по поводу вашего трудоустройства.

– Да, говорил, – кивнул я, садясь на скамейку и с удовольствием вдыхая мягкий аромат цветов. Макмикинг подошел к скамейке, на которой сидел Хардин, и встал позади нее, пристально глядя на меня. – Боюсь, что в первый раз вы были правы.

Хардин поднял брови.

– Прошу прощения? – зловеще спросил он.

– Боюсь, что, так или иначе, не смогу предложить вам свои услуги.

– Вы отказываетесь?

– Я отказываюсь от работы, если уверен в том, что не смогу с ней справиться, – ответил я. – А в данном случае это так.

– Понятно. – Хардин откинулся на спинку скамьи. – Если уж пошла речь о работе – я поручил своим людям провести небольшое расследование, так сказать, не вполне ясного финансирования вашей деятельности. Как ни странно, проследить его источники не удалось.

– И какие вы сделали из этого выводы?

– Возможно, в этом замешано некое правительственное агентство, – сказал он. – Как я понимаю, заместитель директора ООН, который тоже предположительно должен был находиться в пропавшем поезде, также вернулся живым и здоровым. Далее, насколько мне известно, вы с ним вернулись на одном и том же лайнере и большую часть пути провели в его каюте.

– Вы весьма информированы, – заметил я.

– Стараюсь. Конечно, вы понимаете, что наше соглашение носит исключительно конфиденциальный характер.

– Я не говорил господину Лосуту ничего такого, чего не сказал вам, – заверил я его. – Мы обсуждали совсем другие темы.

– В данном случае единственный вариант – что вас подкупили сами пауки. – Холодный взгляд Хардина стал прямо-таки ледяным. – И это попросту стало бы нарушением договора и обманом, что является должностным преступлением.

– Естественно, вы можете провести официальное расследование, – согласился я. – И столь же естественно, что в результате весь мир узнает о ваших планах. Вы действительно этого хотите?

– Не очень, – ответил он. – Но, так или иначе, думаю, вы согласны, что ваши действия аннулируют наш договор. Вследствие чего, в соответствии с пунктом десятым, вы должны возместить мне все расходы на вас за последние два месяца.

– Собственно, раз уж зашел разговор о деньгах – я главным образом из-за них сюда и пришел. Боюсь, что мне потребуется еще некоторая сумма.

На губах Хардина появилась удивленная усмешка.

– А вы наглец, Комптон, скажу я вам. Ладно – сколько?

– Триллиона долларов хватит.

Улыбка исчезла.

– Да вы шутите!

– Может быть, чуть меньше, – добавил я. – Нужно будет еще уточнить, во сколько мне все обойдется.

– Пока что это обходится вам в злоупотребление моим гостеприимством, – медленно проговорил он, давая знак охраннику, стоящему в тени пальмы возле двери. – Мой помощник свяжется с вами, когда закончит подсчет суммы, которую вы мне должны.

– Обязательно, – кивнул я, не делая даже попытки встать. – Кстати, выяснилось кое-что интересное о том парнишке, который умер возле «Нью-Палласа» в тот вечер, когда я покинул Нью-Йорк. Вы ведь помните его, верно?

Хардин слегка наморщил лоб.

– А что с ним такое?

– В него стреляли шесть раз, – сказал я. – Три выстрела – из снузера. Однако, судя по всему, ему удалось проделать путь от моей квартиры до «Нью-Паллас Тауэрса».

– Возможно, его организм оказался достаточно сильным.

– В самом деле. Вы, похоже, даже не удивились, услышав, что он пришел от моей квартиры.

Охранники уже подошли к моей скамейке.

– Да, сэр? – спросил один из них.

Хардин поколебался, затем покачал головой.

– Нет, ничего.

– Да, сэр, – ответил охранник. Он сделал знак своему товарищу, и оба направились обратно к своим постам.

– Видите ли, я думал о нем, пока летел назад на Землю, – продолжал я, когда они снова отошли достаточно далеко. – На самом деле есть только три варианта, кто мог бы его убить. – Я поднял три пальца и начал их загибать. – Это не рядовой грабитель, поскольку рядовые грабители носят снузеры или тадвамперы, но не то и другое вместе. Это также не могли быть его враги – не важно, кто именно, – поскольку его присутствие здесь сразу же навело бы их на мысль о том, что я как-то связан с вами, и они наверняка постарались бы этим воспользоваться. В итоге остается лишь третья возможность.

Я загнул третий палец.

– Вы.

Я заметил, как напряглись мышцы на его шее.

– Когда это случилось, я был здесь, с вами, – напомнил он.

– О, я вовсе не имею в виду вас лично… Но вы наверняка в этом замешаны. Насколько я понимаю, ваши люди сообщили, что кто-то болтается возле моей квартиры, и у вас возникла мысль, что наша сделка, возможно, не является такой уж тайной, как вы надеялись. Вы велели им доставить его сюда для беседы, но им это не удалось. Тогда вы приказали им избавиться от него.

– Чушь! – фыркнул Хардин.

– Вот только убить его оказалось не так легко, как они думали, – продолжал я. – Когда они прыгнули в свою машину и направились сюда, чтобы доложить о выполненном задании, он поднялся с тротуара, поймал такси и последовал за ними. Только таким образом он мог ждать меня, когда я вышел отсюда в тот вечер.

Я показал на Макмикинга.

– И это единственное объяснение того, как ваш телохранитель столь быстро оказался на месте происшествия. Получив сообщение о том, что жертва не только жива, но и стоит у вас на пороге, он спустился вниз, чтобы довести дело до конца. К несчастью для вас, я оказался там раньше.

– Просто смешно, – пробормотал Хардин. Однако в голосе его не прозвучало никаких эмоций, словно он пытался все отрицать чисто машинально.

– Это и была настоящая причина, по которой вы хотели встретиться со мной на Джуркале, верно? – спросил я. – Вы поняли, что между мертвецом и мной есть какая-то связь, и вам нужно было выяснить, знаю ли я, что вы имеете к этому непосредственное отношение.

Хардин глубоко вздохнул, снова обретая душевное равновесие.

– Интересная теория. И естественно, совершенно бездоказательная.

– Не знаю, не знаю. – Я покачал головой. – Мы могли бы вызвать в суд в качестве свидетелей весь персонал, работавший в тот вечер на Манхэттене. Поскольку в посыльного стреляли как из снузера, так и из тадвампера, стрелявших, вероятнее всего, было двое. Могу побиться о заклад, что по крайней мере один из них выдаст вас, чтобы спасти собственную шкуру.

– Что ж, принимаю ставку, – с мрачным юмором ответил он. – Но я все забываю – вам ведь больше нечего поставить на кон, верно?

– Вы на самом деле считаете, будто ваши люди ради вас пожертвуют собой?

– Жертвовать вовсе не обязательно, – спокойно заметил он. – Все, что у вас есть, – одни лишь предположения. И ни для одного из них нет абсолютно никаких доказательств.

– А суд решит дело в пользу того, кто больше всех заплатит?

Он пожал плечами.

– Столь далеко я заходить не собираюсь. Но вы удивитесь, узнав, что может сделать хороший адвокат.

– Как насчет суда общественного мнения? – настаивал я. – Подобное обвинение, появившееся в прессе, весьма подпортит вашу репутацию. И у вас достаточно врагов, готовых раздуть пламя.

Он сдержанно улыбнулся.

– Вы не хуже меня знаете, насколько переменчиво общественное мнение. Пара месяцев, и весь пожар, который вам удастся разжечь, сам собой погаснет.

Я посмотрел на Брюса. Он не спускал с меня глаз, и выражение его лица оставалось абсолютно бесстрастным.

– Значит, вы не боитесь меня, суда или общественного мнения, – сказал я, снова переводя взгляд на Хардина. – Есть хоть что-то, чего вы все же боитесь?

– Ничего, что стоило бы триллиона долларов за молчание, – ответил он. – А теперь – вы действительно злоупотребили моим гостеприимством. – Он начал вставать.

– Как насчет пауков? – спросил я.

Он застыл.

– Что вы имеете в виду?

– Ну да, вы же не знаете… – Я сделал вид, словно эта мысль только что пришла мне в голову. – Парень, которого убили ваши люди, был агентом пауков. И насколько я слышал, пауки были этим очень недовольны.

Хардин снова медленно сел.

– Все было совсем не так, как вы думаете, – напряженно проговорил он. – Да, меня беспокоил этот околачивавшийся рядом незнакомец. Да, я хотел от него избавиться. Но я вовсе не хотел его убивать. Кто-то просто перестарался, не имея на то никаких полномочий.

– Не уверен, что паукам будут понятны подобные детали, – заметил я. – И могу поспорить, вы потеряете кучу денег, если они запретят вам поставки любых товаров поездами квадрорельса. Вероятно, намного больше, чем жалкий триллион долларов.

Глаза его сузились.

– Это шантаж.

– Это бизнес, – поправил я. – Когда я могу ожидать подтверждения перевода с вашей стороны? Или вам нужно, чтобы пауки наложили эмбарго на все ваши поставки на месяц-другой, чтобы доказать, что мимо них вам ничего протащить не удастся?

Несколько секунд он продолжал смотреть на меня. Потом уголки его рта слегка опустились, в знак признания поражения.

– Деньги будут перечислены вам завтра утром, – произнес он таким тоном, словно зачитывал некролог.

– Спасибо, – ответил я. – Если это чем-то вам поможет – деньги пойдут на весьма полезное дело.

– Не сомневаюсь, – проворчал он. – Как только выйдете отсюда – держитесь от меня подальше. Чем дальше, тем лучше.

– Понял, – ответил я, вставая. Снова посмотрев на Макмикинга, я заметил, что он едва заметно кивнул. Все в порядке, Хардин заплатит, и проблем не будет. Брюс проследит.

И, заплатив, Хардин спасет пауков, квадрорельс и всю Галактику. Еще одна ирония судьбы.

– Спасибо, господин Хардин. Постараюсь больше не попадаться вам на глаза.

Шесть месяцев спустя я стоял на краю ледяной шапки, покрывавшей Великое Полярное море на Яндро, и ждал, когда появится враг.

Это оказался невысокий коренастый мужчина в специальном костюме, вышедший из маленькой метеостанции на каменистом берегу.

– Привет, – сказал он, подходя ко мне. – Чем могу помочь?

– Привет, модхри. Помнишь меня?

Несколько мгновений он молча смотрел на меня, затем его взгляд стал пустым, лицо словно обмякло, и он кивнул.

– Комптон, – произнес он слегка изменившимся голосом. – Который исчез, чтобы воскреснуть из мертвых.

– Чего, естественно, никак не скажешь о той части твоего разума, что осталась там, – кивнул я. – Мои соболезнования.

– Это великая тайна, так и не разгаданная… Не расскажешь мне обо всем?

– Рассказывать особо нечего. Тот сегмент твоего разума пытался меня убить – но вместо этого я сам его убил.

– А теперь ты сам пришел. – Его глаза заблестели от предвкушения. – Что ж, ты оказал мне услугу, человек, избавив меня от необходимости придумывать тебе подходящую смерть в дальних уголках Галактики.

– Боюсь, что ты ошибся, – спокойно ответил я. – Это ты скоро умрешь.

– В самом деле? – Модхри шагнул ко мне. – Ты против меня, как тогда в поезде?

– На этот раз силы будут еще более неравными. – Я показал направо, на стоявший на камнях крейсер с открытым люком. – Узнаешь?

Он посмотрел в ту сторону, затем снова перевел взгляд на меня.

– Нет, – ответил он, делая еще шаг. – А должен?

– Думаю, да. Я полагал, что ты следишь за каждым кораблем во всей системе Яндро.

Он замолчал и, нахмурившись, снова взглянул на крейсер. Хмурясь еще больше, он повернулся ко мне.

– Ты перекрасил один из них и изменил его номер, – обвинительным тоном заявил он.

Я покачал головой.

– Нет. Это совсем новый корабль, никогда прежде не бывавший в этой системе. – Я показал вверх. – Так же как и три бомбардировщика «чафта-201», которые сейчас наносят на карту расположение твоих коралловых рифов.

Носитель застыл, невольно бросив взгляд на темнеющее небо.

– Это невозможно! – прошипел он. – Ни одна деталь корабля или вооружения не попадала в эту систему уже больше года.

– Да, через твою станцию квадрорельса – не попадала, – согласился я. – Через ту станцию, вокруг которой ты столь тщательно возвел защитные сооружения. Но ведь кое-чего ты не знал, правда?

– Не знал чего?

Я улыбнулся.

– Что на Яндро теперь две станции квадрорельса.

Он уставился на меня. Дыхание клубами инея вырывалось из его рта.

– Нет, – прошептал он.

– На самом деле это скорее запасной путь, чем полноправная станция, – продолжал я. – Она очень маленькая, без каких-либо удобств. Но на ней есть посадочная площадка, разгрузочные краны, несколько грузовых шлюзов и достаточное количество пауков, чтобы распаковать и собрать четыре космических корабля и все полагающееся на них вооружение. Все это обошлось в полтриллиона, плюс еще полтриллиона на постройку самой станции. Обычная сделка.

– Ты лжешь. – В его голосе прозвучали зловещие нотки. – Я бы знал об исчезновении такой суммы денег. У меня достаточно носителей среди низших существ в ООН.

– Да, те же самые, которые путем закулисных интриг проталкивали идею колонизации Яндро, – кивнул я. – Вот почему мы сделали все на частные деньги, не оставив никаких следов, которые могли бы обнаружить твои носители.

– Понятно, – холодно произнес модхри. – Мне следовало убить тебя два года назад, а не просто заставить твое руководство от тебя избавиться.

– Возможно, – согласился я. – Но потом ты уже никак не мог этого сделать, верно? Все, что было в твоих силах, – затащить меня в купе Джан Кла в квадрорельсе или к фонтану в казино на курорте и вынудить прикоснуться к кораллу. Ты не знал, кто еще может наблюдать за мной, и не мог рисковать, совершив нечто настолько вопиющее, что это привлекло бы внимание к человечеству и Терранской конфедерации. Тебе пришлось поступать так, как ты поступал всегда, и надеяться, что тебе либо удастся инфицировать меня как любого другого носителя, или найти способ, как использовать меня против солдат Фейра.

Я наклонил голову.

– К несчастью для тебя, обе попытки не удались.

– Я тебя недооценил, – пробормотал он. – Что ж… какие у меня варианты?

Я вскинул брови.

– Варианты?

– Ты же явился сюда не просто для того, чтобы позлорадствовать. – Гнев и потрясение исчезли, сменившись холодным и расчетливым тоном. – Чего ты хочешь? Богатства? Власти?

– Ах вот как, начинается разговор про три желания, – усмехнулся я, доставая коммуникатор.

– Столько, сколько захочешь, – ответил он обольстительно-чарующим голосом. – Я могу дать тебе все, что ты пожелаешь.

– Мне хватит одного обещания. – Я держал палец на кнопке включения коммуникатора. – Что ты вернешь сюда все свои форпосты с других планет и что ты позволишь колониям внутри твоих носителей умереть. Можешь спокойно здесь жить, но не более того.

Он поколебался, затем вздохнул.

– Что ж, ладно. Если другого выбора нет…

– Нет. Можешь начать с того, что освободишь этого человека. – Я дернул подбородком, указывая на него самого.

Глаза носителя слегка сузились. Затем, еще раз вздохнув, он кивнул.

– Как пожелаешь. – Он глубоко набрал в грудь воздуха, а затем внезапно вздрогнул, в замешательстве моргая глазами. – Что… – пробормотал он, глядя по сторонам, а затем снова на меня. – Вы… прошу прощения, вы что-то сказали?

– Нет, – ответил я. – Все в порядке. Кивнув, я повернулся, чтобы уйти.

И тут, изогнув пальцы, словно когти, он прыгнул.

Я отскочил, но недостаточно далеко. Его вытянутая рука резким ударом выбила коммуникатор из моей ладони.

– Ты дурак, – яростно прошипел он, хватая одной рукой меня за запястье и с неожиданной силой подтягивая к себе. – И сейчас ты умрешь.

Он потянулся второй рукой к моему горлу, когда из открытого люка крейсера раздался выстрел, и его отшвырнуло назад. Он проскользил несколько метров по льду и неподвижно застыл.

Слегка пошатываясь, я подошел к нему, пытаясь обойти растекающуюся по белой поверхности лужу алой крови. В ушах у меня все еще шумело от выстрела.

– Спасибо, – сказал я модхри внутри тела. – Именно это мне и нужно было знать.

Макмикинг подошел как раз тогда, когда я подобрал свой коммуникатор.

– Я думал, мы договаривались, что будем использовать снузеры, – сказал я.

– Это вы так предлагали, – спокойно поправил он. – Я же решил, что рисковать не стоит. Кроме того, модхри все равно был бы вынужден его убить после того, как с его помощью прикончил бы вас.

– Думаю, да, – согласился я, угрюмо глядя на мертвеца.

– Жертва войны, – пробормотал Брюс. – Вы готовы?

Я кивнул и нажал кнопку на коммуникаторе.

– Говорит Земля. Код: альфа-бета-омикрон. Начинайте атаку.

– Принято, – последовал короткий ответ.

Мы вернулись в крейсер и уже начали взлетать, когда на лед и скрытые под ним кораллы обрушился шквал огня.

Глава 25

Бейта уже ждала меня, когда я пришел в ресторан на станции Терра, где мы договорились о встрече.

– Ну? – нетерпеливо спросила она, когда я сел за столик напротив нее.

– Все кончено, – ответил я. – Они нанесли удар, еще раз просканировали окрестности, нанесли еще удар и провели окончательное сканирование. Ничего не осталось.

Она глубоко вздохнула.

– Спасибо.

– Не стоит благодарности, – сказал я. – И что теперь?

Девушка задумчиво улыбнулась.

– Естественно, исполню свою часть уговора.

– Нет, я имел в виду – что теперь будет с остальной частью разума модхри, – сказал я. – С форпостами и с носителями. Как вы собираетесь с ними поступить?

– Не знаю… Если модхри погрузится в спячку – вероятно, можно оставить все как есть. Если нет – если оставшаяся часть будет и дальше пытаться расти и распространять свое влияние – полагаю, придется его остановить. – Ее губа дернулась. – Я имею в виду… им придется его остановить.

– А вы им не поможете?

– Сомневаюсь, что от меня теперь будет много пользы. – Она уткнулась взглядом в стол. – Я даже не уверена, насколько… ну, вы понимаете. Насколько много от меня останется.

– Вы очень близки, да? – спросил я. – Я имею в виду – вы обе?

Она слегка пожала плечами.

– Не знаю, как это описать. Целью модхри было поглотить всех, превратив в часть себя. В моем же случае целью было создать того, кто состоит из двух раздельных существ и при этом может действовать как единое целое. Похоже, для меня это будет равносильно потере половины самой себя.

– Тогда зачем это делать? То, что вы хотели от меня, – вы получили. Если эта совместная личность для вас так важна, почему бы вам просто не отказаться от своего обещания?

– Потому что эта личность – лишь один из моих друзей. – Теперь Бейта снова смотрела на меня. – И вы тоже мой друг. А друзья так не поступают.

Я почувствовал, как к горлу у меня подступил комок.

– Когда-то вы говорили мне, что я вам не друг.

Она вздрогнула.

– Тогда я не могла себе этого позволить.

– Не могли позволить?

– Вот почему я не могла рассказать вам всего той ночью… Я не могла допустить, чтобы вы мне доверились. До конца. Если бы это случилось или если бы я позволила, чтобы между нами возникла хотя бы искорка дружбы… – У нее перехватило горло. – Тот «саарикс» в ваших чемоданах предназначался не вам, Фрэнк. Пауки спрятали его там, потому что это было безопаснее, чем прятать его в моем багаже. Но он предназначался не вам. Он предназначался мне.

– Понятно. – Мне стало несколько не по себе. О подобной возможности я даже не думал. – Значит, вы были готовы пожертвовать своей жизнью ради вашего народа.

Она кивнула.

– Ради моего народа и ради остальной Галактики.

– А теперь вы готовы сделать то же самое ради меня? Даже сейчас, когда самая большая опасность миновала?

– Чтобы возместить ущерб – да.

– Даже при том, что вы не считаете ту женщину хуже, чем она была бы без вашего вмешательства?

– Я дала обещание, – просто сказала она.

– Предположим, я освобожу вас от вашего обещания?

В ее взгляде промелькнула надежда.

– Что вы имеете в виду?

– То, что за это время я успел кое о чем подумать. – Я откинулся на спинку стула. – Как я уже говорил, вы могли отказаться, рассмеяться мне в лицо и уехать ближайшим квадрорельсом. Но вы этого не сделали.

– Потому что вы – мой друг.

– Потому что вы честны, – поправил я. К тому, чтобы принять ее дружбу, я еще не был вполне готов. Пока не был. – Кроме того, то, что осталось от модхри, может оказаться не настолько любезным, чтобы попросту сдохнуть. И тогда нам понадобятся все ресурсы, чтобы ему противостоять.

– Нам?

– Постоянный пропуск на квадрорельс все еще у меня, – напомнил я. – И пока Хардин все еще мечет громы и молнии, чем меньше времени я проведу в Терранской конфедерации, тем лучше. – Я посмотрел на часы. – Следующий поезд до Генеральных Штатов Беллидоша прибудет через пятнадцать минут. В утренних новостях говорили, что кто-то таинственным образом уничтожил еще одну колонию кораллов на Беллисе, так что, полагаю, Фейр и его команда до сих пор живы-здоровы. Думаю, стоило бы отправиться прямо туда и попытаться с ними связаться.

– Неплохая идея, – кивнула Бейта, вставая. – Вы не против… я имею в виду…

– Небольшой компании? – закончил я за нее, тоже поднимаясь. – Я думал, вы никогда об этом не спросите.

Она расплатилась, и мы направились к платформе.

– Кое о чем я вас так и не спросила, – сказала она, когда мы обходили паука-рабочего, тащившего багажный контейнер к одной из других платформ. – Там, в поезде, Макмикинг говорил что-то насчет того, будто следит, чтобы деньги господина Хардина расходовались по назначению. Что он имел в виду?

– Он имел в виду меня, – ответил я. – Хардин нанял меня для одной работы. На самом деле мы едва успели обсудить детали, когда появился ваш посыльный с тем билетом на квадрорельс.

– Этого я не знала. – Она подозрительно посмотрела на меня. – Вы ничего не говорили Кермоду про другую работу.

– Я решил, что это может показаться несколько странным. – Я пожал плечами. – Вы же знаете этих сверхбогачей – они постоянно стремятся к новым возможностям, новым перспективам, новые победам в бизнесе. И естественно, все это происходит всегда в глубокой тайне, чтобы конкуренты не пронюхали об их планах и не успели их опередить.

– Понятно, – с некоторым сомнением проговорила она. – И что же вы должны были для него делать?

Я улыбнулся, глядя в туннель. Очередная ирония судьбы, таких случаев полно во Вселенной.

– Он хотел, чтобы я выяснил, каким образом можно стать владельцем сети квадрорельса, – ответил я. – Ага, кажется, прибывает наш поезд…

1

Договор о приобретении США у России Аляски и Алеутских островов был подписан 30 марта 1867 года. Русский посол барон де Штокль запросил 10 миллионов долларов, Вильям Сюард предложил 5, сошлись на 7, 2 миллиона. Через 29 лет на Аляске было найдено золото, а в XX веке – нефть. (Прим. ред.)

2

Психологический тест для изучения личности назван по имени швейцарского ученого доктора Германа Роршаха. Тест представляет собой 10 симметричных клякс, цветных и черных. Человек, проходящий обследование, должен, рассмотрев каждое такое пятно, ответить на вопрос, что он в нем видит или что оно ему напоминает. (Прим. ред.)