Глава 8

Они стартовали утром, едва рассвело, под бдительным оком шерифа и направились навстречу восходящему солнцу и дню, который обещал быть таким же ясным, как и предыдущий. Поначалу Даная снова испытывала легкие приступы акрофобии, когда неболет пролетал сквозь тонкие облака или встречал на своем пути стайку птиц; но вскоре страх высоты оставил ее, и девушка, уткнувшись лбом в невидимый барьер, стала вглядываться в проплывающий внизу ландшафт.

Пейзаж, правда, не представлял собою ничего примечательного. Попадались отдельные деревеньки — в большинстве, как отметила Даная, огороженные каменными стенами или высоким частоколом, — каждую из которых окружали участки возделанной земли.

— Трудно поверить, что они живут вот так вот, одним и тем же укладом, на протяжении тысячелетия, а то и более, — задумчиво проговорила девушка.

— Что? — очнулся Раваджан от своих мыслей. — Кто?.. А, народ Шамшира? Ну, насчет тысячелетия не знаю…

— Вы думаете, они появились здесь не так давно?

— Я не имею понятия, когда они появились, — пожал он плечами. — Как не имеют представления и все наши ученые, какими бы цифрами они ни оперировали в научных журналах. Никаких документов не существует, а если у местного населения и есть какие-либо легенды, где говорится, когда оно тут возникло, то мне не доводилось этого слышать.

— Но ведь они, несомненно, доставлены сюда с Земли? — настаивала Даная. — Я читала, что они — настоящие люди, а не какая-то похожая на человеческую, но чуждая раса.

Раваджан скептически посмотрел на нее.

— Даная, первое, что вы должны усвоить раз и навсегда: нам практически ничего не известно о происхождении Тайных Миров. Да, здешние люди внешне неотличимы от нас; да, все их органы и нервные центры расположены в надлежащих местах; да, Чрево Дрейи излечивает любого человека из Двадцати Миров так же, как и любого аборигена Шамшира. Но определить, является ли то или иное существо настоящим человеком, можно лишь посредством исследования его генетической структуры, а провести такое исследование возможно лишь в том случае, если мы умыкнем кого-нибудь из местных жителей, протащим его, голого и визжащего от страха, через Туннель и подвергнем полному сканированию структуру его ДНК. А как вы понимаете, мы не можем позволить себе такую противоправную процедуру.

— А если накачать его, скажем, каким-нибудь снотворным или наркотиком, так что он даже и помнить не будет, что его «умыкнули»?

— Накачать? Чем?

— Ну… — Она вдруг словно прикусила язык. — Проклятье, я все время забываю о телепортационной складке. Ведь через нее сюда ничего нельзя пронести.

— Не волнуйтесь. Многие забывают о телепорте. — Раваджан кивнул вперед, на цепь острых горных пиков. — Приближаемся к Ордарлийским горам. За ними начинается протекторат Ордарл.

Неболет проплыл над скалистыми вершинами, и Даная снова увидела в предгорьях признаки цивилизации. Там и сям виднелись небольшие деревни, которые, в отличие от Промежутка, не окружались внушительными стенами, защищающими крестьян от банд грабителей.

— И все же мне кажется, здешнее население могло бы быть гораздо более многочисленным, после стольких-то веков. Особенно при таком совершенном медицинском обслуживании, которое представляют Чрева Дрейи. Что вы думаете по этому поводу?

Раваджан устало вздохнул, внимательно оглядывая окрестности.

— Какая-то странная у нас беседа: вы непрестанно задаете вопросы, на которые у меня нет ответа. Сделайте одолжение, приберегите их для последнего раздела вашей диссертации, хорошо? Почему вас так волнуют глобальные теоретические проблемы? У нас будет достаточно забот с решением насущных практических задач.

Даная стиснула зубы, едва удерживаясь от сарказма. «Не ершись, — велела она себе. — Ему наплевать, как он сказал, на „глобальные проблемы“ — так что просто прими к сведению и смени тему».

— Договорились, — сказала она. — И какая же из этих насущных проблем будет первой?

— Начнем с того, что выясним, насколько правдоподобно вы можете сымитировать прирожденную дворянку Шамшира, — ответил Проводник, привстав на колени и напряженно вглядевшись куда-то за плечо девушки. — Потому что через полминуты вам придется сыграть эту роль.

Девушка обеспокоенно обернулась. Их быстро догонял другой неболет с двумя мужчинами на борту.

— Грабители! — Даная шумно выдохнула сквозь сжатые зубы, стискивая кулачки. — Что будем делать?

— То, что они нам прикажут, естественно, — сказал Раваджан. — Посмотрите на их туники: сине-красно-золотистые. Это солдаты из замка Ордарлил.

— Но…

— Никаких «но», Даная. Запомните: вы должны вести себя достойно, но скромно. Подчеркиваю — скромно, даже немного застенчиво. Властитель Ордарлила не очень-то благоволит к чужестранцам, особенно женского пола. Малейшая бестактность — и мы можем провести в тюрьме замка пару ночей, если не больше.

— Но какого черта…

— Шшш! Приветствуем вас, воины протектората Ордарл, — громко провозгласил Раваджан.

Снова оглянувшись назад, Даная увидела, что чужой неболет уже намного к ним приблизился. Она с трудом подавила желание крикнуть Раваджану, чтобы тот попытался оторваться от преследователей.

— Приветствуем вас, путешественники! — отозвался один из солдат. — Вы окажете нам честь, если согласитесь последовать за нами на посадку.

— С удовольствием выполним вашу просьбу, — ответствовал Раваджан, поднимая руку. — Неболет, приготовиться к приземлению.

Ковер резко остановился; другой летательный аппарат немного снизился и завис в метре позади него. Один из солдат склонился над передним краем своего неболета и что-то пробормотал; второй тем временем не спускал глаз с пленников. Потом первый солдат взглянул на Раваджана и подал ему знак рукой.

Раваджан кивнул и отдал приказ:

— Неболет, посадка.

Оба ковра начали медленно снижаться, сохраняя примерно метровую дистанцию.

— Могу ли я осведомиться относительно причин нашего задержания? — вежливо спросил Раваджан. — Мы путешествуем на законном основании.

— На законном или нет — это еще предстоит выяснить, — сказал второй солдат. — А пока не соблаговолите ли сложить все ваше оружие и магические приспособления перед собой?

Раваджан вздохнул и начал отстегивать от пояса перчатку и нож.

— Вы тоже, — прошептал он Данае. — Кольцо-светлячок считается магическим приспособлением.

Даная поджала губы, сняла с пальца кольцо и бросила его на ковер.

— А вам не пришло в голову, что, как только мы приземлимся, силовое поле больше не будет нас защищать?

— Если вы предлагаете сбежать, забудьте об этом, — тихонько пробормотал он. — Они пошлют за нами вслед еще с десяток неболетов — настигнут нас прежде, чем мы доберемся до границы и… В общем, нескольким неболетам не составит труда заставить один совершить вынужденную посадку.

Даная скрипнула зубами и промолчала.

Несколько минут спустя оба ковра приземлились на лугу меж двух больших скалистых гор. В высокой траве стояли несколько палаток. Даная увидела солдат в такой же, как и у задержавших их воинов, форме.

— Похоже на временную базу гвардейцев, — прокомментировал Раваджан. — Видимо, местному сеньору не дают покоя бандиты с той стороны гор.

— Возможно, — буркнула Даная. — А от нас им что нужно?

— Не имею понятия.

— Приветствую вас, путешественники, — раздался сзади голос.

Проводник и его спутница обернулись. От одной из палаток к ним тяжелым шагом шел пожилой мужчина.

— Что привело вас в протекторат Ордарл?

— Мы направляемся из Келайна в Дарканов лес, сэр, — ответил Раваджан с учтивым полупоклоном. — Неужели властелин Ордарла запрещает путешественникам пролетать над его землями?

— Властелин Ордарла всего лишь запрещает чернокнижникам творить зло на его землях, — мрачно сказал старик, сверля Раваджана взглядом. — Ваши именам род ваших занятий?

— Мое имя — Раваджан; я не живу постоянно в каком-либо городе или протекторате. Мою спутницу зовут Даная. Что же касается рода моих занятий, я служу курьером по доставке частной корреспонденции. В устной форме.

Офицер приподнял брови.

— В самом деле? Ваши клиенты не верят в святость Хрустального глаза?

Раваджан пожал плечами.

— Мысли моих клиентов — их забота. Я просто предоставляю свои услуги тем, кто в них нуждается.

Офицер перевел взгляд на Данаю.

— А вы?

— Эта леди…

— Я собираюсь навестить родственников в Даркановом лесу, — перебила Даная Проводника. — Раваджан согласился сопровождать меня, поскольку никто из моей ближайшей родни не захотел отправляться в это путешествие.

— Понятно. — Старик слегка нахмурился, разглядывая ее одеяние. — Где ваш дом, миледи?

— В протекторате Нумант, к северу от замка Нумантил, — встрял Раваджан, отвлекая внимание офицера на себя, — Могу я полюбопытствовать, какого именно колдовства опасается ваш властелин?

Офицер посмотрел через плечо Раваджана.

— Ну, что там? — спросил он солдат. Даная оглянулась на «свой» неболет, где двое солдат осматривали изъятое у задержанных имущество.

— Ничего необычного, капитан, — сказал один из них, поднимая скорпион-перчатку. — Господин Раваджан действительно прибыл издалека — я уже давненько не видел такого оружия.

Капитан на мгновение поджал губы и снова обратился к Раваджану:

— Должен признать, вы не похожи на чернокнижника. И все же курьеру следовало бы иметь при себе более эффективное оружие.

— Именно таких соображений я и ожидаю от встречающихся на моем пути людей, — спокойно проговорил Раваджан. — Я уже давно пришел к выводу, что лучший способ защиты — постараться во что бы то ни стало избежать нападения, а эффективное оружие может спровоцировать атаку.

Губы старика тронула легкая улыбка.

— Занятная философия, Раваджан. Не скажу, правда, что лично я стал бы ее придерживаться. Слишком рискованно.

Раваджан пожал плечами.

— Я пока жив, как видите.

— И то верно. — Офицер вскинул бровь. — Интересно только, как долго вы продержитесь таким образом… Ну, ладно, а теперь скажите-ка: вы не заметили случайно в протекторате Нумант какого-либо колдовского воздействия на магические устройства?

Вопрос, казалось, застал Раваджана врасплох.

— Я… не совсем понимаю, что вы имеете в виду. О каком воздействии вы говорите?

— В основном, это выход из строя всяческих приспособлений. А также то, что некоторые испортившиеся устройства вдруг снова начинают работать, минуя ремонт в Черной башне.

В мозгу Данаи пронеслось воспоминание о воздушном караване, за которым она накануне вечером наблюдала в Келайне. «Множественные неполадки? — подумала она. — А может, это просто запрограммированный процент поломок?»

Раваджана тоже, видимо, одолевали сомнения, и он раздумывал несколько секунд, прежде чем ответить.

— Не припомню, чтобы слышал что-либо подобное, — сказал он наконец. — Понимаете, по роду своей профессии я редко остаюсь подолгу в одном месте и мало с кем имею возможность поговорить.

— Но вы общаетесь с людьми почти по всей территории Шамшира, насколько я понял, в самых отдаленных уголках.

— Верно, но это ничего не дает. А ваш повелитель может получить информацию с помощью Хрустального глаза из любого, как вы сказали, «самого отдаленного уголка», — заметил Раваджан. — Как долго у вас это происходит?

— Несколько недель, хотя худшее, очевидно, уже позади. — Капитан, похоже, принял какое-то решение и опять обратился к своим людям: — Господин Раваджан и леди Даная могут продолжать путешествие. А вы возвращайтесь к своим обязанностям.

Раваджан поклонился:

— Благодарю вас, сэр. Если я столкнусь где-нибудь с упомянутой проблемой, следует ли мне известить об этом вашего повелителя?

— Да, спасибо заранее. Любая информация может оказаться для нас полезной, — кивнул офицер. — Доброго пути.

— Надеюсь, вы быстро найдете этого чернокнижника, — сказал Раваджан, беря Данаю под руку и провожая ее на неболет. — Удачи вам, капитан! Неболет, курс на юго-запад Дарканова леса.

Ковер взмыл в воздух… и Даная сделала глубокий вдох.

— Что бы все это значило?

Раваджан отдал девушке ее светлячок; лицо Проводника показалось ей странно напряженным.

— Вероятно, ничего особенного. Какие бы неприятности ни происходили в Шамшире, во всем обвиняют неких мифических чернокнижников и колдунов.

— Да я не о том. Как думаете, действительно со всем оборудованием Ордарла что-то не в порядке?

— Опять же, вероятно, нет. Видимо, это просто совпадение, что все эти повальные неисправности случились в одно и то же время.

Что-то в его тоне показалось Данае неискренним. Она скользнула по ковру, чтобы получше разглядеть лицо Проводника.

— Кажется, вы и сами не очень-то уверены в том, что только что сказали?

Раваджан повернул голову и встретил пытливый взгляд своей спутницы.

— Конечно, я не могу быть абсолютно уверен… Но подобное случалось и прежде. Тоже чуть ли не вся техника выходила из строя, поднималась суматоха, а через некоторое время все возвращалось на круги своя и все успокаивались.

— Угу, — буркнула Даная, возвращаясь на свое место, Раваджан явно не желал делиться с ней, настырной клиенткой, своими соображениями.

И все же…

Даная вдруг будто очнулась, осознав, где она сейчас находится — летит высоко над землей на странном, похожем на сказочный ковер-самолет, предмете чуждой технологии… На аппарате, который исправно исполняет свои функции уже, возможно, несколько тысячелетий. А каким бы совершенным ни был тот или иной механизм, он не может функционировать вечно, как бы бережно с ним ни обращались. Тогда о чем говорит столь внезапная эпидемия неисправностей? Что, если магическая техника Шамшира начинает давать такие сбои, которые позволят разгадать ее тайну?

«Прекрати, Даная, — мысленно осадила она себя. — Наивно полагать, что вся эта прекрасно отлаженная машина начала барахлить именно в тот момент, когда ты оказалась рядом. Не ставь себя в центр мироздания, ладно? Эгоцентризм — воззрение довольно опасное».

Почти всю остальную часть пути Даная созерцала голубое небо, стараясь не смотреть вниз.

Глава 9

Почти два часа они летели молча, пока Раваджан не обратил внимание Данаи на темное беспорядочное скопление зданий, растянувшееся по ландшафту на юго-востоке.

— Миссиан, — сказал Проводник. — Крупнейший город в этом районе Шамшира. А за ним — башня Форж.

Девушка вгляделась вдаль, прищурившись от яркого солнечного света. Сразу же за городом простирался обширный участок открытого пространства — помнится, обозначенный на карте как пустыня, — а за ним виднелось нечто, напоминающее густой лес, из самой середины которого высовывалась…

— О боже, — пробормотала Даная. — Не низенькая башенка.

— Почти километровой высоты, — согласился Раваджан. — Диаметр основания — около семисот метров.

— Я помню цифры, спасибо, — отрывисто сказала Даная. — Но впечатление такое, что она гораздо больших размеров.

— Оптическая иллюзия — большинство высотных зданий в Двадцати Мирах окружены такими же небоскребами. А Форж стоит здесь в одиночестве.

Даная заслонил а ладонью глаза от солнца. Невозможно было разглядеть с такого расстояния детали, но девушка попыталась представить их на основе тех рисунков, что содержал информационный проспект: взметнувшиеся в небо из середины основного ствола башни вторичные шпили; замысловатые рельефные узоры, взбирающиеся снизу вверх, подобно каменному плющу, окна в верхней трети сооружения, через которые транспортировались почти все чудеса шамширской техники.

— В детстве я любила читать романы в жанре «фэнтези», в которых частенько фигурировали Черные башни, — сказала Даная. — И всегда такая башня являлась обителью главного злодея.

— Скорее всего, там живут тролли-ремонтники, — сухо отозвался Раваджан.

Даная помолчала, глядя на темное скопление городских зданий. Все эти люди — и в Миссиане, и в других близлежащих городах, — обосновавшиеся вокруг башни, словно возле жилища могущественного чародея…

— Они в самом деле этого не понимают? — пробормотала она.

Раваджан повернулся к ней.

— Вы имеете в виду, как это все функционирует? Нет, конечно же, не понимают. Кажется, мы уже обсуждали это.

— Да, но…

— Научный подход, Даная, отнюдь не доминирует в психологии человека. Обитатели Шамшира вполне удовлетворены тем, что все это облегчает им жизнь, а как и почему оно работает, им, в сущности, наплевать.

Даная поморщилась.

— И, обладая поистине совершеннейшей техникой, они наглухо застряли в таком застойном обществе?

— В общем, да. Возможно, так и было задумано кем-то.

Она пристально посмотрела на спутника.

— Вы намекаете на теорию Вернеску? Триплет, мол, представляет из себя некий испытательный полигон, на котором исследуют то, что людям наиболее предпочтительнее, — науку, магию или их сочетание.

— Насколько я понимаю, вы не согласны с Вернеску?

— Я напрочь отвергаю его теорию, — презрительно фыркнула Даная. — Она изначально несостоятельна и порочна. Существа, способные создавать целые миры в различных измерениях, должны обладать величайшим чувством этики, которое не позволит им играть другими разумными существами, словно оловянными солдатиками.

— Ну, не скажите, — возразил Раваджан. — А вы не допускаете, что Создатели вообще не видели ни в местных жителях, ни в нас разумных существ? Может, человеческая раса начала свое существование примерно в качестве белых крыс для лабораторных экспериментов. Создатели, возможно, наблюдали за нами некоторое время — с чисто научным любопытством, — а потом им это надоело, и они бросили отработанный подопытный материал, ничуть не заботясь о том, что с нами случится в будущем.

— Эту теорию я тоже ненавижу.

Раваджан недоуменно пожал плечами.

— Минуту назад вы возмущались отсутствием у обитателей Шамшира научного интереса. Почему же вас так раздражает вероятность того, что сам Триплет — колоссальный памятник ученому любопытству?

Даная не удостоила его ответом. Впрочем, у нее и не было никакого ответа. Девушка бросила последний взгляд на Черную башню, скрывающуюся за горизонтом. Она и впрямь от всей души ненавидела теорию Вернеску, низводившую человеческих существ до уровня пешек на чьей-то шахматной доске, — но в данный момент Даная не имела аргументов, которые помогли бы ей разгромить эту теорию в пух и прах.

Впрочем, это не означало, что таких аргументов не существует вовсе… И в Данае почему-то крепла уверенность, что именно она, недавняя студентка университета Отариса, сумеет их отыскать.

Поджав губы, девушка оглянулась через плечо на Раваджана. Тот уже снова сидел лицом вперед, по курсу неболета, и ничто в нем не выдавало гнева или враждебности — скорее всего, спор был для него чем-то вроде интеллектуальной игры. «Резковатый, даже отчасти циничный, — решила Даная. — Но может, это просто защитная реакция, вырабатывающаяся после многих лет путешествий по чуждым мирам? Или таким образом выражается то крайнее разочарование, от которого, как он говорил, страдает любой, кто провел долгое время в Шамшире?» Во всем этом предстояло разобраться.