Люк «Каватины» открылся, и в шлюзовой отсек корабля ворвался свежий воздух, напоенный непривычными ароматами мрашанской планеты Мрамидж. Выйдя на верхнюю ступеньку трапа, Кавано с наслаждением вдохнул прохладный воздух. Он уже давно не бывал ни на одной из пяти мрашанских планет, и за эти годы его обоняние несколько притупилось. И тем не менее запах показался приятным. Он будоражил воспоминания, вызывал предвкушение какого-то чуда и настраивал на восприятие изысканности и утонченности, которыми была пронизана вся мрашанская культура.
      В небе промелькнуло несколько быстрых курьерских кораблей мрашанской постройки, похожих на металлические цветы. За ними пронеслась стайка темных птицеобразных существ. Корпуса кораблей ослепительно сверкали в солнечных лучах, словно были сделаны из белого золота. А вдали, за продолговатым зданием космопорта, расписанным под золотисто-коричневый мрамор, виднелись крыши домов Мидж-Ка-Сити и гряда – черные горы, увенчанные белыми шапками снегов, на фоне синего неба. Таинственность, утонченность и на удивление высокий уровень технологии – такова была Мрашанская цивилизация.
      И на это великолепие уже наложила свой отпечаток угроза со стороны завоевателей. Курьерские корабли, что пролетели над «Каватиной», слегка вихляли из-за дополнительного груза – наспех закрепленных под крыльями ракетных установок. Моторы работали натужно, с характерным низким гудением. Огромная стоянка, на которой могло поместиться около сотни яхт типа «Каватины», была заполнена лишь на треть. В основном здесь стояли мрашанские аэрокары. Капитан Тива сообщил, что «Каватина» – единственный космический корабль, который в эти сутки совершил посадку на мрашанском космодроме. Зато улетевших – великое множество.
      Содружество в конце концов выпустило официальное сообщение о нападении завоевателей… И теперь во всех мрашанских владениях и коренные жители, и приезжие со страхом смотрели на небо. А многие гости спешили покинуть Мрашанис.
      – Какая ирония судьбы, правда? – сказал Колхин, стоявший рядом с Кавано. – Мрашанцы на всех парах неслись к столкновению с Яхромейской Иерархией, но гут очень кстати появились мы и присыпали песком разгоравшееся пламя конфликта. И вот снова беда – явились завоеватели, того и гляди прихлопнут Мрашанис.
      – Я бы не назвал это иронией, – сказал Кавано. – Ситуация скорее трагична.
      – Нет, я не то имел в виду. – Колхин покачал головой. – Я хотел сказать, что если бы в тот раз не вмешались мы, у мрашанцев не было бы другого выбора. Им пришлось бы обзавестись оружием и научиться им пользоваться. Но мы пришли и прогнали яхромеев. Поэтому мрашанцам не пришлось ничего делать самим. Вот они и не делали.
      Кавано кивнул:
      – Да, верно. И им приходится в ускоренном темпе наверстывать упущенное.
      – Ну да. – Колхин прикрыл ладонью глаза от солнца и посмотрел на аэрокары. – Только война – не такое дело, к которому можно подготовиться за сутки.
      Какое-то движение слева привлекло внимание Кавано. В кормовой части «Каватины» открылся люк, и оттуда осторожно выгружался мобиль.
      – Ты, кажется, несколько лет назад жил в Мидж-Ка-Сити? – спросил Кавано у Колхина, когда оба начали спускаться по трапу.
      – Всего пару недель, – ответил Колхин. – Яхромеи снова заныли, будто их слишком ограничивают. И мрашанцы попросили Генеральный штаб послать кого-нибудь из наших на каждую из их планет, чтобы обсудить вопросы обороны городов.
      – И что ты думаешь о мрашанцах?
      – Даже не знаю… – медленно сказал Колхин. – Они кажутся симпатичными ребятами – вежливые, дружелюбные и все такое прочее… Но все-таки… не знаю. Иногда они тратят бездну времени на разговоры и при этом ничего толком тебе не говорят. Стоит ли удивляться, что наши военные зачастую не могли понять, чего хотят от нас мрашанцы. Иногда мне казалось, мрашанцы стоят того, чтобы воевать за них до последнего вздоха. А иногда я был готов собственными руками перебить их всех.
      Кавано припомнил свои встречи с мрашанцами. Хотя ему редко приходилось вести с ними дела.
      – Я понимаю, что ты имеешь в виду. Они прекрасно владеют техникой воздействия на весь спектр эмоций. Возможно, при этом даже сами не осознают, что делают.
      Колхин усмехнулся:
      – Ну, у нас тоже были парни, которые умели проехаться по эмоциональному спектру мрашанцев. Двое солдат нашего подразделения были родом из Модендины – это на Палисадесе. Страшно любили разговаривать друг с другом по-итальянски – конечно, не на дежурстве. А еще у нас было трое парней с Эдо, которые сразу же принимались лопотать на японском, как только слышали итальянский говор. Плюс ко всему, с нами служил Бешеный Рэй, который умеет ругаться на двадцати языках и сопровождает это соответствующими жестами. Мрашанцы никак не могли подступиться к этим парням – и чуть на стенку не лезли от отчаяния.
      Они подошли к мобилю. На водительском месте сидел Хилл.
      – Капитан Тива уже все уладил с таможенниками, сэр, – сообщил он Кавано. – Мы можем ехать прямо сейчас.
      – Что, никаких пошлин? – Колхин нахмурился.
      – Судя по всему, никаких – для прибывающих, – пожал плечами Хилл. – Тива сказал, что мрашанцы как будто даже обрадовались, что в городе прибавится людей.
      – Наверное, хотят, чтобы мы закрыли их грудью, если яхромеи сюда сунутся, – пробормотал Колхин. – Думают, тогда и миротворцы прибудут быстрее.
      – Может, и так, – кивнул Хилл. – Тива говорит, ходят слухи, что в секторах Лиры и Пегаса войска уже перебрасывают на пограничные позиции и станции планетарной защиты. – Он посмотрел на Кавано. – Куда, сэр?
      – В Информационное агентство, – сказал Кавано. – Я думаю, это наш верный шанс.
      – Да, сэр. – Хилл понажимал клавиши на пульте, быстро сверил местоположение мобиля с картой и повернул на одну из дорожек для наземного транспорта между рядами припаркованных кораблей. – Кстати, для нас зарезервировали места в гостинице «Мрапиратта», – сказал он, обернувшись. – Это к северо-востоку от космопорта.
      Кавано нахмурился:
      – Я же сказал Тиве, что не собираюсь селиться в гостинице.
      – Да, сэр. Но мрашанцы все равно настояли на своем и заказали для нас номера.
      Кавано досадливо поморщился. Есть у мрашанцев неприятная черта – со всеми приезжими немрашанцами они обращаются, как с детьми. А этот обычай заказывать для приезжих номера в многочисленных гостиницах вокруг космопорта или в центральных районах города! Большинство людей, которые прилетали на Мрашанис, всеми правдами и неправдами уклонялись от такой опеки – особенно когда узнавали, что мрашанцы норовят размещать гостей в самых роскошных номерах самых престижных отелей, и стоят эти апартаменты чуть ли не дороже, чем такие же на планетах Содружества.
      Что думали по поводу такого мрашанского гостеприимства представители других рас, Кавано не знал. Однако в прошлом, когда ему случалось бывать на мрашанских планетах, в тех отелях, где он останавливался, жило очень мало нечеловеков. Но Кавано все недосуг было поинтересоваться, где же мрашанцы размещают представителей иных рас.
      – Хилл, у нас есть бинокль? – неожиданно спросил Колхин, глядя вверх через заднее окно мобиля.
      – В правом ящике под сиденьем, – сказал Хилл. – А что такое?
      – Кто-то заходит на посадку. – Колхин достал и включил бинокль, а Хилл остановил мобиль. Колхин подался назад, уперся локтями в спинку сиденья и навел бинокль на цель прямо через стекло.
      Кавано повернулся, посмотрел на небо и тоже заметил неясную точку, движущуюся по направлению к космопорту:
      – Какие-то проблемы?
      – Пока не знаю, – ответил Колхин, регулируя настройку бинокля. – Корабль нашей постройки – судя по всему, – небольшой скоростной курьер. К тому же дорогая модель. Такие любят парламинистры Севкоора и начальство миротворцев.
      – Комиссия по расследованию? – предположил Хилл.
      Колхин фыркнул:
      – В потенциальной зоне боевых действий? Сильно сомневаюсь. Если на борту этого курьера летит парламинистр, то у него дело наверняка сверхважное. – Он опустил бинокль и посмотрел на Кавано. – Например, сообщить мрашанцам, что с яхромеев скоро будут сняты все ограничения.
      На мгновение в машине стало тихо. Каждый пытался представить, что случится в пространстве Мрашаниса, когда вдруг перестанут действовать ограничения на въезд и выезд из Яхромейской Иерархии.
      – Давайте не будем делать преждевременных выводов, – сказал наконец Кавано. – Вряд ли парламинистр собственной персоной явится в зону возможных боевых действий. Но среди этой братии немало таких, кто, не задумываясь, рискнет жизнью парочки своих помощников, послав их сюда присматривать за ходом событий. К тому же новость о снятии запретов с яхромеев Содружество скорее всего передало бы прямо на Мра, чтобы мрашанское правительство само занялось оповещением своих планет.
      – Может, и так. – Колхин выключил бинокль. – Я думаю, сэр, вам стоит приказать капитану Тиве, чтобы держал корабль готовым к вылету.
      Кавано еще раз посмотрел на корабль, который быстро приближался к космопорту и уже заходил на посадку. Единственный корабль, который садится здесь после «Каватины».
      – Да, – сказал он. – Я думаю, так мы и сделаем.

* * *

      На лице мрашанца, похожем на мышиную мордочку, отразилось замешательство, короткая радужная шерсть на шее и плечах встала дыбом, но через мгновение улеглась.
      – Вы, наверное, шутите, лорд Кавано? – мелодичным тенором сказал мрашанец. Этот голос странно контрастировал с его нечеловеческим обличьем. – Фольклор? Старые сказки космических путешественников? – Шерсть на плечах снова поднялась. – Слухи и легенды вряд ли могут служить основой для важных решений.
      – Любопытная точка зрения, – проговорил Кавано. – Особенно если учесть, что, судя по всему, именно на основании этих легенд и слухов Парламент Севкоора прозвал наших новых врагов завоевателями.
      Шерсть на теле мрашанца прилегла к коже.
      – Но разве мрашанцы первыми заговорили об этих легендах? – спросил он с оттенком горечи в голосе. – Разве мрашанцы хоть сколько-нибудь в них верят? Нет. Это все яхромейские интриги.
      – Я понимаю, – кивнул Кавано. – Однако мне безразлично, кто первым об этом заговорил. Меня интересуют только факты – то, что мрашанцы столкнулись где-то в космосе с неизвестной иной расой…
      – Это яхромеи так говорят, – перебил мрашанец. – А из того, что говорят яхромеи, далеко не все правда. Они всегда лезли вон из шкуры, чтобы ослабить решимость Содружества защищать Мрашанис от агрессии Иерархии.
      – Содружество вовсе не намерено отказываться от своих обязательств в отношении Мрашаниса, – заверил его Кавано. – Но…
      – Действительно не намерено? – снова перебил мрашанец. – Уже сейчас до нас доходят слухи, что войска Содружества вскоре будут отведены от яхромейских миров.
      – Но ведь слухи не могут служить основанием для принятия важных решений, – спокойно напомнил ему Колхин.
      – Даже яхромейская угроза блекнет перед лицом новой опасности, нависшей над нашим домом, – продолжал мрашанец, пропустив мимо ушей шпильку Колхина. – Мрашанцы возлагают надежды на могущество и мудрость Содружества людей. Неужели вы откажетесь защитить наши миры и от этой новой угрозы?
      – Как я уже сказал, я не думаю, что Содружество покинет вас в беде. – Кавано старался говорить чуть жестче и суровей, чем раньше. – Однако решение Содружества и размеры нашей военной помощи будут напрямую зависеть от того, насколько хорошо мы изучим врага. И все, что вы утаите от нас, будь то слухи или легенды, – все это не послужит укреплению нашей обороны.
      Мрашанец весь съежился, даже как будто сделался меньше ростом.
      – Вы нам угрожаете? – жалобно проскулил он. – Мы доверили свои жизни Содружеству!
      – Я не угрожаю, – вздохнул Кавано. Он сердился, но одновременно чувствовал себя виноватым. Да, Колхин прав. Мрашанец может вызывать симпатию, но при этом тебя не покидает острое желание свернуть ему шею. – Я всего лишь хочу объяснить, что сейчас не время для излишней застенчивости и скрытности. Люди и мрашанцы – союзники, и все, что вы знаете, может оказаться очень важным. Любая, самая незначительная на первый взгляд деталь способна сыграть решающую роль.
      Мрашанец посмотрел на Колхина, потом снова на Кавано.
      – Я позабочусь о том, чтобы слухи были собраны и переданы вам. – И он вяло взмахнул хрупкой ручкой, признавая свое поражение. – Где вы остановились?
      – Мы будем жить на своем корабле, – ответил Кавано. – «Каватина», место парковки…
      – Это частный корабль?
      – Да, – кивнул Кавано. – «Каватина», порт регистрации – Эвон. Место парковки…
      – Это неприемлемо, – снова перебил его мрашанский администратор. – Мы не можем передать информацию на немрашанский корабль. Вы должны находиться в гостинице.
      Кавано нахмурился:
      – О чем вы говорите? На мой бортовой компьютер все время поступают пакеты информации.
      – Мы не можем этого сделать, – упрямо повторил мрашанец. – В связи с тем, что мы готовимся защищать родину, введены определенные ограничения. Информация может поступить только на борт мрашанского корабля или в мрашанское здание.
      Кавано подумал, что это полная чушь. Передача данных за пределы местной сети не намного хлопотнее, чем внутрисетевой обмен информацией. Но вполне возможно, что предположение капитана Тивы справедливо – мрашанцы стремятся заманить к себе как можно больше людей, чтобы защититься ими от яхромеев.
      К сожалению, в такой ситуации – независимо от причин ее возникновения – Кавано мало что мог сделать. Однако ему очень нужны были эти сведения.
      – Хорошо, – сказал он мрашанцу. – Можете направить информацию в гостиницу «Мрапиратта». – Кавано приподнял бровь: – И имейте в виду – мы спешим.
      – Я прикажу, чтобы слухи были собраны, – еще раз сказал мрашанец. – Большего обещать не могу. Родина готовится к войне, и мы испытываем недостаток в рабочих руках. Но мы сделаем все возможное.
      – Я высоко ценю ваши усилия, – сказал Кавано. – И хочу еще раз напомнить, что любые сведения о завоевателях, которые удастся собрать, пригодятся нам всем.
      Мрашанец смотрел на него еще несколько секунд, а потом, не говоря ни слова, повернулся к своему компьютеру. Судя по всему, счел разговор законченным. Кавано встретился взглядом с Колхином и кивком указал ему на дверь. Они вышли из кабинета администратора.
      – Ну, что ты об этом думаешь? – поинтересовался Кавано, когда они снова оказались на улице.
      – По-моему, все это его не особенно радует, – сказал Колхин. – У меня было стойкое ощущение, будто этот мрашанец уверен, что мы попусту тратим его время.
      – Вполне возможно, что он прав, – признал Кавано. Он почему-то считал перед встречей с администратором, что о легенде про завоевателей каждый мрашанец по меньшей мере слышал, если не знал ее наизусть. А теперь Кавано и сам начал подумывать, не тратит ли он время попусту – и чужое, и свое?
      Он тут же рассердился на себя за подобную мысль. Никогда прежде его не останавливала боязнь выставить себя на посмешище. И теперь, когда речь идет о жизни Фейлана, не время оглядываться на общественное мнение.
      – Мы дадим им ночь на сбор информации, – решил Кавано и, посмотрев вдоль улицы, поднял руку. Мобиль с «Каватины» вырулил со стоянки в пятидесяти метрах и поехал к нему. – Если до завтрашнего утра мрашанцы не выяснят ничего нового, будем считать, что они знают не больше нашего.
      – Значит, мы все-таки поселимся в гостинице? – спросил Колхин.
      Хилл остановил мобиль у резного бордюра и открыл дверцу.
      – В любом случае, придется начинать оттуда, – сказал Кавано, когда они сели в машину. – Но если до обеда не поступит никаких сведений, мы попробуем зайти с другой стороны. Побродим возле космопорта, авось какой-нибудь старый мрашанский космолетчик согласится с нами поделиться воспоминаниями.
      – Я бы не советовал, сэр, – предупредил Колхин. – В портовых кабачках много всякого народа, и в том числе много немрашанцев. Стоит ли так рисковать?
      – Сомневаюсь, что у вас с Хиллом возникнут какие-то проблемы, если зайдете выпить старого паолийского. Планы поменялись, Хилл. Мы все-таки едем в гостиницу «Мрапиратта».
      – Да, сэр, – отозвался водитель, глядя на монитор заднего обзора. – Но пока мы не уехали, сэр, может быть, вы посмотрите вон туда, налево? На той стороне улицы, под треугольным навесом, позади нас…
      Кавано повернулся. Прямо на тротуаре, прислонившись спиной к стене дома, сидело угловатое, покрытое волосами существо – сандаал. Судя по росту и телосложению, женского пола. Пешеходы-мрашанцы не обращали на сандаал ни малейшего внимания. Она держала на согнутых коленях трапециевидную деревянную рамку, на которую был натянут лоскут ткани.
      – По-моему, она прядет, – сказал Кавано.
      – Да, сэр, похоже, – согласился Хилл. – А теперь посмотрите вон в тот переулок, на два дома дальше.
      Кавано посмотрел туда. У перекрестка стояли трое молодых мрашанцев, все были укутаны в теплую одежду.
      – И что с ними не так?
      – Они стоят с тех пор, как я припарковал машину, – сказал Хилл. – Я, конечно, могу ошибаться, но, по-моему, они наблюдают за сандаал.
      Кавано нахмурился:
      – Кому это могло понадобиться?
      – Не знаю, – сказал Хилл. – Но я не вижу никакой другой причины, по которой они могли бы тут торчать.
      – Может, кого-то ждут? – предположил Колхин.
      – Тогда почему бы не подождать внутри здания? – возразил Хилл.
      – А если тот, кого они ждут, живет не здесь? – спросил Колхин. – Может, они просто договорились встретиться на этом перекрестке?
      – Может, и так. – Хилл кивком указал налево. – Значит, эти двое тоже договорились с кем-то здесь встретиться?
      На противоположной стороне улицы, как раз напротив сандаал, в подъезде стояло еще двое молодых мрашанцев.
      Создавалось впечатление, что они зашли в подъезд чуть-чуть погреться и собираются вскоре уходить. И эти двое определенно смотрели на сандаал.
      – Они не ждут транспортного средства, – добавил Хилл. – Я заглянул в расписание – в течение ближайшего часа никаких рейсовых машин по этой улице не пройдет.
      – Любопытно… – Кавано задумчиво почесал щеку. – Особенно после этих разговоров о том, что в Мидж-Ка-Сити не хватает рабочих рук. Интересно, к чему все это?
      – Если хотите, мы с Хиллом их расспросим, – предложил Колхин.
      Кавано снова посмотрел на две группы мрашанцев.
      – Да, давай посмотрим на них поближе, – решил он. – Но пойдем мы с тобой, Колхин. Думаю, вон к тем троим, что в переулке. Хилл, сможешь проехать так, чтобы мобиль оказался у них за спиной?
      – Да, чуть дальше есть проезд на ту сторону переулка, – сказал водитель. – Вы уверены, что не понадобится моя помощь?
      Кавано расправил плечи:
      – Против кого? Против пятерых мрашанцев? Нет. Я хочу, чтобы ты демонстративно перекрыл им путь к отступлению. У тебя есть пара минут, чтобы занять позицию.
      Кавано и Колхин вышли из машины, и Хилл отъехал.
      – Вообще-то, сэр, должен вам сказать, мне не очень нравится эта идея, – проворчал Колхин. – Я предпочел бы, чтобы вы сидели в запертой машине, а с подобными ситуациями предоставили разбираться нам. Никогда не угадаешь, что выкинут эти нечеловеки.
      – Я с тобой полностью согласен, – сказал Кавано. – Но сейчас мы имеем дело с мрашанцами и сандаал. Трудно даже представить менее агрессивную компанию.
      По лицу Колхина было видно, что этот довод его нисколько не убедил.
      – Вы собираетесь разговаривать с сандаал?
      – Это неплохой способ выиграть для Хилла несколько минут, – ответил Кавано. – Кроме того, мне всегда хотелось увидеть даалийскую ткачиху за работой.
      Они пересекли улицу, прошли мимо двоих мрашанцев, стоящих в подъезде дома, даже не взглянув в их сторону, и направились к сандаал. Только сейчас Кавано заметил, что от холода ее защищает лишь тонкое и легкое на вид серапе, обмотанное вокруг грудной клетки. Рамку с тканью сандаал держала на импровизированной подставке – собственных коленях. И когда Кавано подошел поближе, то разглядел, что руки ткачихи дрожат от холода.
      Колхин тоже это увидел.
      – В здешнем климате ей не очень уютно, – сказал он.
      – В некоторых районах Ала бывает и холоднее, – вспомнил Кавано. – Но там сандаал одеваются гораздо лучше.
      Они остановились возле ткачихи.
      – Здравствуйте, – поприветствовал ее Кавано. Сандаал подняла на него взгляд, ее руки ненадолго замерли.
      – Добрый день, благородные господа. – Ее речь сопровождалась характерным мурлыканьем, которое объяснялось особым строением гортани сандаал. – Вы пришли посмотреть на мою работу?
      – Да, – кивнул Кавано. – Можно?
      – Это честь для меня. – Ткачиха отняла руки от рамки. Между тканью и прядильным органом, расположенным под когтем, протянулась тонкая шелковая нить, а через мгновение она разорвалась.