– У нас нет другого выбора, – вежливо, но твердо произнес Колхин. – Фиббит не поместится в шахте, и в одиночку ей не создать впечатления, что все мы находимся в номере. А вместе с Хиллом у них получится. Винд Кайе. местный правительственный центр, недалеко отсюда, в каких-то трех тысячах километров. Когда мы туда доберемся, свяжемся с консульством Севкоора и вытащим их по дипломатическим каналам. Но на это уйдет время.
      – Хилл? – повернулся Кавано к Хиллу.
      – Я полностью согласен с Колхином, сэр. И у нас нет времени на споры.
      Кавано вздохнул: несомненно, они правы. Но ему все равно это не нравилось.
      – Яхромеев кондрашка хватит, когда они увидят эту дырку, – кивнул он на пробоину. – Хорошо, Колхин. Идем.

* * *

      Спускаться вниз по шахте оказалось не так уж и сложно. Колхин привязал начальника к трубе своим кителем, так что тому не пришлось тратить много сил. К тому же телохранитель двигался первым, и Стюарт знал, что если сорвется, то Колхин подхватит его.
      Хотя спуск и был относительно безопасен, но приятным его Кавано не назвал бы. В сырой шахте стоял затхлый запах, отчего все время хотелось чихать; от пыли и тесноты тело чесалось, а какие-то местные насекомые так и липли к открытым участкам кожи на лице и руках. Казалось, что этот спуск никогда не закончится. Кавано уже уверился, что они давным-давно миновали подвал и теперь спускаются к самому центру планеты. Наконец Колхин помог ему преодолеть последние метры.
      – Сюда, – шепнул Колхин, пока Стюарт отвязывал его китель от трубы. – Служебный вход, там неподалеку стоят два аэрокара. Мы проползем вдоль невысокой декоративной стены, она тянется вокруг здания, и все дела.
      После шахты, покрытой изнутри жирной копотью, газон с сухой травой показался Кавано раем. Через несколько минут они доползли до конца стенки. За ней обнаружился ровный ряд наземных машин, припаркованных у входа в гостиницу.
      – А где аэрокары? – поинтересовался Стюарт.
      – Их нет, – мрачно заключил Колхин. – Черт, верно, они были курьерские.
      Кавано заглянул за стену. Повсюду, насколько хватало глаз, под слепящими прожекторами трудились техники и сновали яхромейские военные.
      – Пешком мы далеко не уйдем, – заметил он.
      – Знаю, – процедил сквозь зубы Колхин. – Планы меняются, мы возвращаемся обратно. Он повел Кавано назад, в подвал отеля.
      – Так, – заговорил Колхин, снова снимая китель. – Пока Хилл вас будил, я провел разведку. Судя по всему, штаб яхромеев находится прямо над нашим номером. Я попробую пробраться туда и узнать расписание курьерских аэрокаров. Если захватим один из них, пока пилот будет в здании, можно будет считать, что мы выбрались.
      Кавано поднял голову и оглядел лабиринт грязных труб:
      – Думаешь, у тебя получится проскользнуть незамеченным?
      – Если не получится, то яхромеи обязательно вам сообщат об этом, – сухо ответил Колхин, привязываясь к трубе. – Сидите здесь, я скоро вернусь.
      Собственно, усесться в этом переплетении больших и маленьких труб было негде, но Стюарт все же примостился на изгибе одной из них. Он уже пять раз пересаживался поудобней и совсем было решил выбрать местечко получше, когда послышался глухой шум и перед ним возник телохранитель.
      – Вот. – Переводя дыхание, он протянул Кавано планшет. – Надеюсь, это то, что нужно. Пришлось спешить. Я схватил первое, что попалось под руку.
      Кавано открыл и включил планшет. На экране высветились кружевные столбцы изящных яхромейских букв. Стюарт пробежал взглядом названия директорий, ища что-нибудь похожее на расписание курьеров.
      И тут его внимание привлекла совсем другая директория. Кавано открыл ее, с непривычки путаясь в яхромейской клавиатуре…
      – На всякий случай я захватил второй планшет. – Колхин раскрыл еще один трофей; экран зажегся и слегка осветил его лицо. – Ага, нашел: расписание полетов курьерских аэрокаров. Очень много рейсов – похоже, наши друзья не очень-то полагаются на передачу сведений по радио или по лазерной связи. Давайте поглядим…
      Файл, который пытался открыть Кавано, наконец-то появился на экране, и это было совсем не то, чего он ожидал. Карты, списки, расчет времени – полная стратегическая выкладка.
      – Колхин…
      – Следующий рейс примерно через двадцать минут, – сообщил Колхин, глядя на свой планшет. – Мы вполне сможем подойти под прикрытием стены, если начнем примерно…
      – Колхин! – повторил Кавано.
      – Что?
      – Я обнаружил план сражения.
      В слабом мерцании экрана было видно, как окаменело лицо Колхина.
      – Позвольте взглянуть.
      Без лишних слов Кавано обменялся с ним планшетами. В течение нескольких секунд телохранитель молча просматривал файл. Кавано ждал. Наконец Колхин поднял взгляд:
      – И с чем из этого вы успели ознакомиться?
      – Я заглянул лишь в ту часть, которая касается Мрааш, – ответил Кавано. – И, честно говоря, мне это показалось почти полной бессмыслицей.
      – Потому что в этом и правда нет никакого смысла, – кивнул Колхин. – Они собираются нанести удар по всем космопортам Мрашаниса и по заводам, выпускающим космические корабли, но почему-то не подумали о всей прочей транспортной и производственной системе. И то же самое касается средств связи – они захватывают посадочные площадки курьерских кораблей, но не трогают ни наземные передающие станции, ни даже трансляционные спутники.
      Кавано вздрогнул:
      – Может, они полагают, что не останется ни одного мрашанца, который смог бы всем этим воспользоваться? Несколько долгих секунд они молчали.
      – Ну да, – наконец произнес Колхин. – «Цирцея». Даже и верить не хочется…
      – Может, я ошибаюсь, – сказал Кавано. – Молю Бога, чтобы я оказался не прав. Но тут одно из двух: или они заполучили какое-то сверхмощное оружие, или забыли абсолютно все основы стратегии и тактики.
      Колхин закрыл планшет, погасив его призрачное сияние.
      – Пожалуй, нам нужно идти, – напомнил он. – К прибытию курьерского корабля мы должны быть на исходной позиции.
      – Верно. – Кавано тоже закрыл свой планшет. Отчего-то тьма, царившая в подвале, показалась еще более вязкой и непроглядной. – Иди первым.
      – Держитесь поближе ко мне и не шумите, – прошептал Колхин, протискиваясь мимо Кавано. Тот повернулся, чтобы последовать за телохранителем, и почувствовал легкое, едва осязаемое неощутимое прикосновение к затылку – как будто село насекомое. Кавано поднял руку, чтобы смахнуть его…
      – Ты не будешь двигаться, – мягко приказал голос яхромея.
      Кавано замер, ощутив кончиками пальцев холодный металл, прижатый к затылку.
      – Колхин! Ответа не было.
      – Ты не будешь двигаться, – сообщил голос другого яхромея. – У тебя нет ни малейшей возможности сбе…
      Речь яхромея оборвалась при вспышке света – среди кромешного мрака она показалась ослепительной, словно разряд молнии. Кавано отшатнулся и зажмурил глаза, две фигуры, сцепившиеся друг с другом, отпечатались на сетчатке. Кто-то с силой схватил его за плечи, сквозь сомкнутые веки полыхнула еще одна вспышка, вновь послышались голоса яхромеев, раздался глухой удар, как будто на пол рухнуло чье-то тело…
      И наступила тишина. Кавано собрался с духом и снова позвал:
      – Колхин!
      К его огромному облегчению, телохранитель немедленно откликнулся:
      – Я здесь, сэр. Простите, но я ничего не смог поделать.
      – Все в порядке. – Кавано чувствовал, как дрожат все мышцы. Сбежать не удалось, но по крайней мере Колхин остался в живых.
      Раздался щелчок, и подвал залило тусклым светом, идущим откуда-то издали. В трех метрах впереди неподвижно стоял Колхин, окруженный несколькими яхромеями в боевой броне. Дула двух лучевых резаков упирались в живот и в горло Колхина. По периметру подвала выстроилась еще дюжина яхромеев с оружием наготове. Все они были мужчинами.
      Кавано вздохнул. Ну что ж, пленники сделали все, что могли, и тем не менее проиграли.
      – Итак, – произнес он, – вы сопроводите нас обратно в номер, я полагаю?
      – Воин Колхин будет возвращен туда, – ответил яхромей, стоявший чуть в стороне от прочих. – Тебя приказано доставить к Кливерессе си Ятур.
      Кавано нахмурился:
      – Только меня?
      – Да.
      Кавано бросил взгляд на Колхина. Телохранитель чуть сощурил глаза, мышцы под подбородком напряглись…
      – Все в порядке, Колхин, – быстро проговорил Кавано. – Со мной ничего не случится. Иди наверх.
      Колхин искоса глянул на яхромеев, стороживших его.
      – Сэр…
      – Иди с ними, – непререкаемым тоном приказал Кавано. – Фиббит наверняка сходит с ума. Хилл в одиночку не успокоит ее, так что иди и помоги ему.
      Мускулы на плечах Колхина слегка расслабились. Удобный момент для атаки был упущен, и телохранитель это признал.
      – Слушаюсь, сэр.
      Кавано перевел взгляд на яхромея, который говорил с ним.
      – Я готов. Ведите.

* * *

      Час был довольно поздний, и потому Кавано ожидал увидеть си Ятур в неком яхромейском подобии домашнего халата. Однако яхромея явилась на встречу в полном облачении, положенном по дипломатическому этикету, при всех регалиях, включая церемониальный шлем и плащ с тисненым узором.
      – Лорд Кавано, – чопорно поприветствовала си Ятур человека, когда стражи ввели его в помещение и усадили в кресло напротив нее, – я должна говорить с вами.
      – Я к вашим услугам. – Кавано поудобнее устроился в кресле, стараясь не обращать внимания на вооруженных яхромеев, возвышавшихся над ним.
      Кливересса приоткрыла рот, сверкнув острыми зубами, похожими на крокодильи.
      – Стражи, подождите снаружи, – приказала она.
      Мужчины молча повернулись и вышли, затворив за собой дверь. Кавано не сводил взгляда с Кливерессы, сознавая, что попался в классическую ловушку. Должно быть, она уже знает, что двое пленников видели стратегический план яхромеев… а здоровой яхромее вряд ли понадобится помощь мужчин, чтобы убить безоружного человека средних лет.
      – Мне сказали, что вы обсуждали в эксплуатационной шахте стратегические планы яхромеев с воином Севкоора Колхином, – произнесла Кливересса.
      Кавано даже не думал возражать – его и телохранителя поймали с планшетами в руках, и отрицать очевидное нелепо.
      – Мы наскоро обсудили эти планы, – признал Кавано.
      – Мне также донесли, что вы говорили об оружии, именуемом «Цирцея».
      У Кавано сердце сжалось в комок от предчувствия скорой смерти. Ну конечно – вот ради чего все и затевалось. Яхромеи знали, что он и Колхин подозревают их в намерении похитить «Цирцею»… и потому никто не позволит, чтобы хоть слушок о подобных намерениях достиг Содружества.
      – Разве? – пересохшими губами вымолвил Кавано. – Я что-то не припоминаю.
      Несколько секунд Кливересса сидела, уставив на него немигающий взгляд. Кавано смотрел на нее, слушая, как пульсирует кровь в жилах, и сожалея, что не умеет угадывать по лицам яхромеев их чувства. А может быть, это даже и к лучшему. Как бы это ни произошло – неожиданный прыжок и смертоносный оскал острых зубов, угрюмый и безмолвный путь в комнату казней, или что-нибудь другое – конец будет один и тот же.
      Кливересса резким движением поднялась на ноги. Кавано вжался в спинку кресла, приготовившись все же дать отпор.
      – Вот что я скажу вам, лорд Кавано, – произнесла си Ятур. – Мы не желаем молча стоять в стороне и не позволим вам убить наших детей, как вы это сделали с паолийскими. Если вы примените «Цирцею», то мы будем сражаться с вами до тех пор, пока жив хоть один воин-яхромей. Передайте это правительству Севкоора.
      Она снова села и повернула голову профилем к Кавано.
      – Ваши люди улетают, – сообщила она, взяв планшет со стола перед ее креслом. – Вы вольны улететь вместе с ними.
      Кавано нахмурился, глядя на Кливерессу. Сердце его по-прежнему билось учащенно, на висках выступили капли пота. Кажется, что-то здесь пошло не по сценарию. Разве что яхромеи набросятся, как только он выйдет из комнаты… но подобные поступки совсем не в обычаях яхромеев.
      – Прошу прощения, – осторожно сказал он, – но мне кажется, я чего-то недопонял…
      Кливересса вновь обратила на него взор:
      – Мои слова достаточно ясны. Если правительство Севкоора применит «Цирцею» против яхромеев, то оно дорого за это заплатит.
      Кавано покачал головой:
      – Извините, но я по-прежнему не понимаю. Севкоор не собирается применять «Цирцею» против яхромеев.
      Если мы и используем это оружие, то только против завоевателей.
      Кливересса с подозрением посмотрела на него:
      – Но вы говорили о «Цирцее» с воином Колхином.
      – Да, мы говорили о ней, – признал Кавано, не отводя глаз. Он понимал, что это может быть подвохом: из него окольными путями вытянут все, что он знает или подозревает о намерениях яхромеев в отношении грозного оружия. Но на сей раз инстинкт политика сработал с опозданием… и к тому же, насколько Кавано мог судить, лицо и манера поведения Кливерессы выражали не агрессию и не триумф, а страх. – Но мы не обсуждали вопрос применения этого оружия Севкоором. Мы оценивали возможность того, что яхромеи могли… создать свою «Цирцею».
      Зрачки Кливерессы расширились – у яхромеев это было явным признаком потрясения.
      – Яхромеи никогда не стали бы иметь дело с таким оружием, – твердо произнесла она. – Какая извращенная логика заставила вас прийти к подобной мысли?
      – Мы видели приготовления в том лесу, – качнул головой назад Кавано. – И мы нашли ваш стратегический план. И, судя по всему, вам не хватит огневой мощи, чтобы уничтожить мрашанцев. Разве что у вас есть оружие, подобное «Цирцее».
      Си Ятур по-прежнему смотрела на него, ее зрачки опять сузились.
      – Так значит, вот каково ваше мнение о яхромеях? – мягко спросила она. – Ваше личное мнение, лорд Стюарт Кавано? Вы считаете, что мы способны желать полного уничтожения иной расы разумных существ?
      – Но ведь они ваши враги, – напомнил Кавано, внезапно почувствовав себя весьма неуютно. Выражение глаз Кливерессы не сулило ему ничего хорошего… и хуже всего было то, что она права. Он прямо обвинил ее и ее народ в том, что они планируют геноцид. Это страшное оскорбление для любой разумной расы, и еще страшнее оно от того, что брошено без малейших на то оснований. Без каких-либо доказательств или хотя бы логических умозаключений. – Судя по моему опыту, враждующие народы часто стремятся полностью уничтожить друг друга, – неуверенно добавил он.
      – Вот она, пресловутая человеческая гордыня, – промолвила Кливересса по-прежнему мягко. – Столь человеческая гордыня. И вы действительно верите, что Вселенную можно постичь, глядя на нее через призму вашего опыта и знания? И то, во что вы, люди, предпочитаете верить, является непререкаемой истиной на все времена и для всех народов?
      – Я допускаю, что некоторые люди ведут себя именно так, – признал Кавано. – Но себя к ним не отношу. Скажите, в чем именно я заблуждаюсь?
      – Вы приходите к тем же предположениям, что и все люди, – ответила Кливересса, отодвигая планшет. – Видите боевую технику у яхромеев и не видите такой же техники у мрашанцев. Из этого вы делаете вывод, что яхромеи жаждут войны и разрушения.
      – А вы этого не хотите?
      – Не хотим. Так же, как не хотели, чтобы люди явились на Каммис. Тогда, как и сейчас, мы желали всего лишь не допустить уничтожения, которое несли нам мрашанцы.
      Мрашанцы несли уничтожение?
      – Я не понимаю…
      – Мрашанцы желали покорить нас, – сказала Кливересса. – Точно так же, как хотели они поработить все расы. Они манипулировали словами и эмоциями, а не сделанными из металла механизмами, и потому вы не распознали в их действиях агрессии. Но от этого их воинственные замыслы не стали менее реальными.
      Кавано потер небритую щеку. Все это выглядит совершенно абсурдно… но не он ли гадал несколько часов назад, что заставило его последовать совету какого-то мрашанца и отправиться в неблизкий путь до Формби?
      – Расскажите поподробней.
      – Что вы желаете знать? Культура яхромеев подвергалась мрашанской агрессии на протяжении восьми лет, прежде чем мы осознали угрозу и попытались противостоять ей. Но это было за пределами наших возможностей.
      Еще четыре года спустя мы пришли к неутешительному заключению, что сможем остановить вторжение только одним способом: лишив мрашанцев возможности проникать в наши миры. Мы готовились нанести этот удар, когда люди обнаружили Каммис и вторглись туда.
      – Почему же вы не сказали нам об этом в то время? – спросил Кавано. – Или во время Умиротворения?
      – Сначала мы полагали, что вы в подчинении у мрашанцев. Даже когда поняли свою ошибку, мы боялись, что вы уже слишком подвержены влиянию мрашанцев и не захотите прислушаться к нашим словам. – Рот Кливерессы слегка приоткрылся. – Лорд Кавано, разве вы сами не сочли вполне естественным, что яхромеи намерены развязать войну на истребление? Чем еще это можно объяснить, как не многолетним влиянием мрашанцев, исказившим представление людей о нас?
      Кавано поморщился:
      – Теперь я понимаю, что вы имели в виду…
      – Помимо этого, ваше ошибочное мнение сыграло нам на руку, – продолжала Кливересса. – Установленная вами зона отчуждения предназначалась для защиты мрашанцев и правительства Севкоора от яхромейской агрессии, но она же служила преградой для мрашанцев, не позволяла им вторгнуться на наши планеты. Защищая их от нас, вы также защищали нас от них.
      – Понимаю, – кивнул Кавано, сомневаясь, что кто-либо из миротворцев хотя бы догадывался о подобной роли зоны отчуждения. – Вероятно, это сильно раздражало мрашанцев. Удивительно, что они даже не попытались протестовать против установления зоны.
      – Зачем? Эти протесты могли бы разрушить образ невинных жертв, – прошипела Кливересса сквозь зубы. – Даже мрашанское искусство извращения смысла имеет свои пределы. Они могут добиться, чтобы синее казалось зеленым, но не в их силах добиться, чтобы белое выглядело черным. Как бы то ни было, у них появилось множество интересных объектов для потенциального влияния. Через Содружество они были представлены другим расам и народам и теперь пытаются заставить их так или иначе служить интересам мрашанцев.
      Кавано мысленно вернулся к временам своего парламинистрства и припомнил случаи, когда мрашанцы обращались к правительству Севкоора с прошениями. Многие их требования были удовлетворены, но остальные – и среди них весьма важные – отвергнуты.
      – Я не думаю, что им удалось сильно повлиять на умы человечества, – возразил он. – По крайней мере, они не смогли полностью исказить наше мышление.
      – Правительство яхромеев готово согласиться с этим утверждением, – сказала Кливересса. – Но не думайте, будто вы устояли благодаря своей мудрости или способности к сопротивлению. Вы спаслись только потому, что среди вашей расы существует множество культур, и каждая человеческая культура значительно отличается от прочих и заставляет считаться с собой. Это обстоятельство поставило мрашанцев в тупик. Но они – терпеливые воины. Если дадите им необходимое время, они добьются своей цели.
      – С другими народами они определенно достигли успеха, – мрачно произнес Кавано. – Полагаю, это объясняет, каким образом они заставили работать на себя тех бхуртала в Мидж-Ка-Сити.
      – Они немало потрудились, чтобы заполучить контроль над бхуртала, – согласилась Кливересса. – Бхуртала отчаянно ненавидят людей и потому являются потенциальными союзниками для мрашанцев. Помимо того, мрашанцы упорно разжигают застарелую обиду у паолийцев и пытаются посеять неприязнь к людям среди миртха и джадар.
      – Да, им и правда есть над чем поработать, – признал Кавано. – Человечество не всегда бывало добрым и просвещенным соседом для иных рас.
      – Вы слишком часто оказывались тиранами, – без обиняков заявила си Ятур. – Правительство Севкоора нередко действовало лишь в своих собственных интересах и делало это за счет слабейших – как людей, так и других народов. Если бы не грозная военная мощь миротворцев, ваша гордость и заносчивость давным-давно навлекли бы на вас жестокую месть остальных рас.
      – Да, – содрогнулся Кавано и подумал: «Увидеть самих себя так, как видят нас другие – удовольствие небольшое». Он знал, что многие недовольны главенствующей ролью Севкоора, но прежде никогда не задумывался, насколько глубоки корни этого недовольства и насколько широко оно распространилось.
      Прищурившись, Кавано взглянул на Кливерессу. Ему в голову пришла неприятная мысль: ведь главная причина их экспедиции на Формби – встреча с Фиббит на улице Мрамиг.
      – А как насчет сандаал? – спросил он. – Они тоже под влиянием мрашанцев?
      – Сандаал? – переспросила Кливересса. – А зачем они нужны мрашанцам?
      – Ну, хотя бы как приманки, – предположил Кавано. – Мне подумалось, что мрашанцу не так-то легко было бы спровадить нас на Формби, если бы мы перед этим не познакомились с Фиббит.
      – Она – не орудие мрашанцев, – заверила его Кливересса. – Или, скорее, орудие, но не в том смысле, какой вы подразумеваете. Я заглянула в ее досье и не думаю, что она являет собой нечто большее, нежели кажется. Мрашанцы на своих планетах заманили немало ткачей в такую же ловушку, в какую попалась Фиббит. Даалийские ткачи обладают невероятной природной способностью выражать эмоции в своих произведениях. Мрашанцы надеются, изучив технику создания даалийских гобеленов, заполучить такие же способности и пополнить свой арсенал воздействия на умы.
      – Ясно, – медленно произнес Кавано. Но если дело обстояло именно так – если Фиббит не была невольным агентом мрашанцев – из этого следовало, что портрет человека, сотканный ею, остается ключом к какой-то важной тайне. – Си Ятур, насколько велика ваша база данных по Содружеству?
      – Она весьма солидна. А почему вы спрашиваете?
      – Фиббит собиралась соткать еще один портрет того человека, в поисках которого мы и прибыли сюда. Если портрет уже закончен, я бы попросил идентифицировать его через вашу компьютерную сеть.
      – Те, кто вскоре прилетят, располагают более полной базой данных, – сказала Кливересса. – Разве не будет лучше дождаться их?
      Кавано нахмурился:
      – Вы о чем?
      – Скоро прибудет на орбиту корабль с людьми на борту, – пояснила Кливересса. – Их представители будут здесь через час. Конечно же, вы ожидали их появления.
      – Нет, я никого не ждал. – Кавано слегка встревожился. «Каватина» должна была отправиться прямиком на Доркас, а не лететь сюда в поисках хозяина.
      Тревога тут же исчезла. Это не может быть «Каватина». Капитан Тива не знает, что Кавано отправился на Формби.
      – Что за корабль? – осторожно спросил лорд. – Торговый? Дипломатический?
      – Это военный корабль миротворцев, – ответила Кливересса. – Под командованием человека по имени Таурин Ли.
      Таурин Ли. Ну, конечно! Бронски, Ли и вторжение в гостиницу ранним утром. Правда, Бронски сейчас должен быть занят своими дипломатическими обязанностями на Мрамидж.
      – Господин Ли назвал свой титул или чин?
      – Он сказал только, что уполномочен на действия парламинистром Севкоора Джейси Ван-Дайвером.
      В желудке у Кавано образовался ледяной комок. Ван-Дайвер. Этого следовало ожидать.
      – И не сказал, зачем он здесь?
      – Чтобы вывезти вас и ваших спутников из пространства яхромеев, – ответила Кливересса, пристально глядя на Кавано. – Я не понимаю, лорд Кавано. Разве он не ваш союзник?
      – Ни в малейшей степени. – Кавано пытался привести мысли в порядок. – Он работает на одного из тех людей, которые всегда стараются уничтожить своих врагов. Или тех, кого считают своими врагами.
      – И яхромеи тоже входят в число врагов этого человека?
      Кавано поразмыслил над этой фразой. Да, Ван-Дайвер явно питает неприязнь к яхромеям. Но вообще-то он, скорее всего, недолюбливает все нелюдские расы.
      – Ли намерен прибыть сюда, в пальмовый лес?
      – Да. Он настаивает на том, чтобы вы никуда не перемещались до его прибытия, и заявляет, что вам не разрешено ни с кем выходить на связь.
      – Тогда вам лучше переправить куда-нибудь вооруженные торговые корабли, пока он не высадился, – посоветовал Кавано.
      – Это невозможно, – возразила Кливересса. – Военный корабль уже слишком близко. С него легко заметят передислокацию наших судов.
      Она склонила голову набок:
      – Я не понимаю, лорд Кавано. Вы хотите помочь нам против мрашанцев?
      – В данный момент я не заинтересован помогать кому бы то ни было, – откровенно заявил Кавано. – Вы позволили мне взглянуть с иной точки зрения на события последних двадцати пяти лет, и я высоко ценю это. Однако мне необходимо время, чтобы как следует все обдумать. А что мне нужно прямо сейчас… что всем нам нужно прямо сейчас, так это избавить Содружество от любых внутренних раздоров. В момент, когда над Содружеством нависла угроза вторжения завоевателей, внутренние распри будут означать нашу гибель. А следовательно, не должно быть ни нападения яхромеев на мрашанцев, ни каких-либо санкций миротворцев в отношении яхромеев.
      – Но мы не можем так рисковать, – запротестовала Кливересса. – Мрашанская отрава продолжает распространяться!
      – Придется рискнуть, – настаивал Кавано. – В данный момент все наши силы должны быть брошены против завоевателей.
      Он глубоко вздохнул. На самом деле это просто нечестно. Он ушел из политики шесть лет назад, а за тридцать лет до этого оставил армию. И теперь он вовсе не обязан выполнять работу политиков или военных. Однако другого выхода не осталось, и ему придется вложить в эту работу все силы.
      – Нам нужно немедленно побеседовать с Колхином и Хиллом, – сказал он Кливерессе. – Обсудим ситуацию и, быть может, появятся какие-нибудь идеи. И я хочу поскорее узнать, кто же этот человек на сотканном Фиббит портрете.
      – Я распоряжусь.
      Кливересса еще несколько секунд пристально смотрела в лицо Кавано:
      – Что вы скажете Таурину Ли, когда он высадится и увидит вооруженные торговые корабли?
      – Не знаю, – развел руками Кавано. – Но у нас есть еще целый час. Мы что-нибудь придумаем.

Глава 21