Глава 25

Мердок отыскал нужную дверь и замер, прислушиваясь. Несмотря на поздний час, обитатели комнаты еще не спали. Оглянувшись в конец коридора, спецназовец осторожно постучал. Разговоры сразу же стихли, и через несколько секунд дверь открылась.

– Мердок! – удивленно воскликнул Фуэс, и на его лице появилась радушная улыбка. – Входите, прошу вас.

Мердок вошел и быстро окинул взглядом комнату. Помещение оказалось гораздо больше, чем то, в котором жили спецназовцы Плинри, но обстановка мало чем отличалась. Вдоль стен стояли четыре койки и сдвоенный платяной шкаф, в центре комнаты за овальным столом Кутюр и Маккитерик играли в карты.

– Привет! – Кутюр махнул рукой и, бросив на стол свои карты, встал со стула.

При взмахе на его пальце сверкнул перстень с драконьей головой.

– Что-нибудь выпьете?

Мердок отрицательно покачал головой.

– Я пришел не за этим.

К столу подошел Фуэс и встал позади Маккитерика.

– В таком случае, чем мы можем быть вам полезны? – спросил он.

– Лейту только что звонили из пригорода Милара. Скайлер звонил, Йенсен с ним.

Мердок заметил, как хорошо они держатся. Ни у кого из аргентян не промелькнуло в глазах ни искры удивления, а Фуэс сразу обрадованно воскликнул: – Им удалось его вытащить?! Классно сработано! Когда они вернутся?

– Скоро, – угрюмо ответил спецназовец. – Но есть потери. – Ноук и Валентайн.

На лице Фуэса на долю секунды отразилось недоумение, но тут же исчезло.

– Вонючие колли! – прорычал он.

Мердок покачал головой.

– Не они виновны в смерти Валентайна. Его казнил Скайлер. Как предателя.

– Что! – буквально взвыли Фуэс и Кутюр, а Маккитерик выпучил глаза.

– То, что слышали. Ваш друг был агентом СБ.

– Чушь! – крикнул Кутюр. – Он был черным спецназовцем.

Мердок повернул голову и смерил его взглядом.

– Вы воевали рядом с ним? Или лично знаете кого-нибудь, кто может это подтвердить.

Кутюр заколебался, понимая, что находится сейчас в не очень выгодном положении.

– Я… лично нет. Но часто слышал, как он описывал некоторые сражения, которые действительно проходили вблизи Аргента.

– И что с того? Я тоже могу приблизительно описать некоторые сражения времен Александра Македонского.

– Вы намекаете, – медленно произнес Фуэс, – что Валентайн никогда не был спецназовцем?

Соображаешь. Правда, Не очень быстро. Но почему раньше никто из вас его не заподозрил?

Никто из аргентян не произнес ни слова и не обменялся ни единым взглядом, но будто по команде стали медленно двигаться в сторону двери.

Для Мердока это было даже больше, чем чистосердечное признание.

«Спецназовцы» это прекрасно поняли и, естественно, попытались обойти плинрянина с флангов.

– Вы считаете, что так просто отличить спецназовца, страдающего нарушением нервной проводимости, от мошенника? – спросил Маккитерик. В голосе его, наряду с интонацией оскорбленного, чувствовалась настороженность. – Насколько я помню, один из ваших людей, кажется Додс, тоже подвергался воздействию газа. Почему же вы его не убили?

– Потому что он не был шпионом, как Валентайн. Впрочем, как и вы тоже.

Выражение их лиц ничуть не изменилось, что служило для Мердока еще одним подтверждением правоты его слов.

– Вы сумасшедший, – заявил Фуэс. – Безумец. По какому праву вы предъявляете нам такие обвинения? Причем совершенно бездоказательно.

Мердок презрительно посмотрел в его сторону.

– На вашем месте я бы выбрал для защиты более веские аргументы, чем мое безумие. Мне довелось как-то видеть вас в деле. Помните? Спецназовец – это не только быстрая реакция, но и еще чувство единства с остальными, не говоря уже о беспрекословном подчинении приказам командира.

– Так что же, если я не соответствую образу идеального спецназовца, это уже преступление?

– А как насчет нас? – спокойно добавил Маккитерик.

Он все еще сидел за столом, и Мердок даже немного засомневался относительно его персоны. Может быть, он действительно чист? Или просто не заметил предупреждающего сигнала.

– Кутюра и меня вы не видели нигде, кроме заседаний тактической группы. А обстановка там далеко не боевая. И вы еще смеете судить нас.

Мердок криво усмехнулся: – Вы так легко отрекаетесь от соратников? Не очень-то вы сплотились за столько лет совместной борьбы.

– Мы преданы прежде всего Радиксу, и так было всегда, – сказал Кутюр.

Он сделал шаг к Фуэсу, но это еще больше приблизило его к Мердоку. – И если Фуэс – предатель…

– Погоди секундочку, – заговорил Фуэс. – Ты хочешь поверить этому.

Сигнала Мердок снова не заметил, но как только закончилась фраза, они, все трое, ринулись в атаку. Маккитерик резко встал, опрокидывая стол, а Фуэс и Кутюр подскочили с флангов. Действовали они очень четко, и, будь на месте Мердока какой-нибудь другой спецназовец, более «средней руки», им, возможно, и удалось бы одержать верх. Но Лейт недаром называл темнокожего спецназовца «лучшим в мире бойцом». Как только Маккитерик толкнул стол, Мердок отскочил в сторону Фуэса, оказавшись вне пределов досягаемости Кутюра. Фуэс был готов к этому и попытался ударить противника в голень и провел серию ударов руками. Но Мердок, не тратя сил на блокировку, отступил на шаг и увернулся от атаки. Сделав вид, что хочет атаковать Кутюра, он развернулся на сто восемьдесят градусов и провел обратный удар ногой в грудь Фуэса. Отдернув ногу словно пружину, Мердок принял стойку «всадника», снова повернувшись лицом к центру комнаты. Фуэс рухнул, и в ту же секунду на спецназовца набросился Кутюр. Он крутанулся вокруг своей оси, стараясь подсечь ноги спецназовца и одновременно на развороте выбросил к лицу Мердока руку с растопыренными наподобие птичьей лапы пальцами. Тот подпрыгнул, пропуская ногу атакующего, и перехватил руку Кутюра за запястье. Позволяя ей двигаться по инерции, он согнул запястье и завернул ему руку за спину. Как только тот оказался повернут спиной, Мердок отпустил руку и, размахнувшись, нанес ему сокрушительный удар в позвоночник. Кутюр издал сдавленный хрип и, прогнувшись назад, упал лицом вниз.

Мердок медленно повернулся в сторону опрокинутого стола. Стоя спиной к окну. Маккитерик с бледным перекошенным лицом целился в него из пистолета. Голова и кисти рук спецназовца не были защищены бронекостюмом, и ему оставалось лишь уклоняться от выстрелов. Мердок отпрыгнул в сторону и, сгруппировавшись, сделал кувырок к столу. Как только он двинулся с места, раздался глухой щелчок. Это не был выстрел из пистолета-парализатора, и пуля отколола от стены кусок штукатурки, вторая пробила столешницу. Стол не перевернулся вверх ногами, и стоявшая вертикально крышка скрывала Мердока целиком. Он мог бы уклониться еще от нескольких выстрелов, прячась за ней. Но вместо этого спецназовец оттолкнулся от пола ногами и прыгнул назад.

Маневр сработал. Маккитерик, решив в начале, что Мердок спрячется, бросился к столу, чтобы расстрелять его в упор. Но, оттолкнувшись, спецназовец отлетел метра на два, и как только Маккитерик вскинул пистолет, в горло ему вонзился cурикен. Схватившись за шею, он нагнулся вперед и, прежде чем упасть, еще несколько раз рефлекторно нажал на курок.

Пока не утихло эхо от выстрелов, Мердок лежал неподвижно. Затем он поднял голову, стараясь определить, не слышен ли откуда-нибудь топот бегущих ног. Но все было тихо, и Мердок, удостоверившись, что все трое мертвы, извлек cурикен из тела Маккитерика. Он задержался еще на секунду, думая, стоит ли обыскивать комнату, но, решив этого не делать, направился к двери. Выйдя из комнаты, Мердок осторожно прикрыл за собой дверь и зашагал по коридору. Он не чувствовал никакой вины за содеянное и, также как Скайлер, считал это актом правосудия.

Глава 26

Злость и недоумение с новой силой охватили Кейна, когда они с Лейтом в очередной раз вошли в зал заседаний. Он бросил на капрала быстрый взгляд, но тот, если даже и заметил это, то не подал виду. Места, где обычно сидели четверо спецназовцев Аргента, пустовали.

Тримейн не стал тратить время на предисловия и сразу же задал вопрос: – Капрал Лейт, вы можете сообщить нам, где находились ваши люди вчера с девяти вечера до полуночи?

– Могу, – ответил Лейт. – Но в этом, пожалуй, нет нужды. Это я приказал убить их.

Кейн показалось, что все присутствующие одновременно глубоко вздохнули и застыли, задержав дыхание.

– Кого убить? – сдавленным голосом спросил он.

– Фуэса, Маккитерика и Кутюра, – сдержанно ответил Тримейн. – А Валентайн сегодня не вернулся из Милара.

– Так же как и Ноук. И Валентайн, так же как и эта троица, виновен в его гибели.

– Что вы такое несете?! – воскликнул Майлз Камерон.

– Они были агентами СБ.

Повисшая в воздухе на секунду тишина быстро сменилась возмущенным ропотом.

– Доказательства! – крикнула Фэй Пиччикано.

– Прямых доказательств у меня нет, если вы это имеете ввиду. Правда, в соответствующих условиях любой биохимик определит, что никто из них никогда не принимал препарат «Шаг смерти». Зато в косвенных уликах недостатка нет.

– Например? – в голосе Фэй четко звучал металлический оттенок, но чувствовалось, что в отличие от остальных, она все же хочет выслушать Лейта.

– Например, слишком показная и громкая ненависть к рекрилянам и правительству. Если вы заметили, ни Бакши, ни мои люди подобной прыти никогда не проявляли. С таким пламенем в душе спецназовцы очень быстро сгорают. Но, если я не ошибаюсь, именно такими вы их себе и представляете.

Так что этот камуфляж хорошо сработал.

Кейн быстро оглядел руководителей Радикса и заметил, что несмотря на явную враждебность, они, кажется, начинают задумываться. Сам же он чувствовал себя калекой, у которого отобрали последний костыль.

– Скайлер привез перстень Валентайна, – продолжал Лейт. – И я могу доказать, что над ним основательно поработали, прежде чем оно стало выглядеть соответственно рангу мнимого коммандо. Первоначально этот перстень принадлежал капралу или старшине. И наконец эти трое, которых убил Мердок, атаковали его первыми, а не наоборот.

– Значит, говорите, сами напали, – Тримейн метнул на темнокожего спецназовца гневный взгляд. – Маккитерик, выходит, сам подставил горло для метательной звезды, Кутюр случайно сломал себе хребет, а Фуэс – ребра, да еще так, что они пробили насквозь легкие. А вы, коммандо, похоже, даже не прихрамываете.

Мердок хранил молчание и даже не взглянул на Тримейна.

– Заявляю со всей ответственностью, – сказал Лейт. – Настоящие спецназовцы никогда бы не поддались на провокацию и не атаковали бы первыми. Они легко могли бы оправдаться.

– Как?! – гавкнул Камерон. – Рассказали бы очередную байку?

– Пошевели мозгами, Майлз, – неожиданно заговорил Бакши. – На «Центавре А» мы все проходили одинаковую подготовку, и существуют сотни нюансов, которые известны каждому настоящему спецназовцу.

Теперь все внимание сосредоточилось на Бакши.

– Ты хочешь сказать, что Лейт прав? – чувствовалось, что Тримейн несколько удивлен.

– Наверняка не знаю. Но считаю, что теперь необходимость в перекрестном допросе отпадает.

– Это как раз то, чего они хотят, – с сарказмом добавил Камерон.

– Однако, – продолжал Башки, – если предположить, что Лейт действительно прав, то это объясняет все провалы, которые были у нас за последние годы.

– Пусть даже они и не были настоящими спецназовцами, это еще не доказывает, что они являлись агентами СБ.

– Камерон, – вмешалась Фэй, – ты же сам в это не веришь.

– Не ошибусь ли я, предположив, что именно вы, Камерон, привели эту четверку в Радикс? – поинтересовался Лейт.

– Что вы имеете ввиду?!

– То, что вы защищаете их лишь потому, что, окажись я прав, чувствовать вы себя будете крайне неловко.

– Я не… А, проклятье! Да, один из моих агентов вывел меня на них. И я не отрицаю, что рекомендовал Рэлу включить этих спецназовцев в состав тактической группы. Больше мне не в чем себя винить, – он ткнул пальцем в сторону Бакши. – Если даже Шарль принял их за своих, то с меня-то какой спрос?

– А ведь, действительно, Шарль, – полюбопытствовала Фэй Пиччикано, – почему ты так легко им поверил? Ты ведь сам только что сказал, что существует масса способов проверки.

Бакши пожал плечами. Как и Камерон, он выглядел растерянным.

– У меня же не было причин сомневаться. Они хорошо разбирались в тактике спецназа и имели неплохие боевые навыки. Вы должны помнить, что команды спецназовцев действовали, независимо друг от друга и лишь в пределах специально отведенных им территорий. И от меня нельзя было ожидать, что я знаю всех лично, – он перевел взгляд на Лейта. – Ваши ведь тоже набраны из остатков других подразделений. Я даже помню, что вы говорили, будто один из них страдает таким же нервным недугом, который приписывали себе Фуэс и его коллеги. Так что, даже если вы так долго не могли их раскусить, значит, симптомы были очень хорошо сымитированы.

Лейт согласно кивнул. В отличие от него, Кейн еле сдерживал волнение, ибо все старые вопросы, относительно Додса, с новой силой закружились у него в голове. Но к ним прибавились и новые загадки. Если Фуэсу и остальным так долго удавалось всех дурачить, то какие есть доказательства, что Додс на Плинри не занимался тем же самым? Кроме, конечно, личного поручительства Лейта. Кейн попытался привести мысли в порядок. Несомненно, Лейт был вне всяких подозрений. Он слишком часто рисковал своей жизнью и пока не сделал ни одного преступного шага. С другой стороны, устранение четырех шпионов принесли капралу явную выгоду – теперь голос оппозиции в лице тактической группы не будет звучать так яростно.

Во всем этом Кейн интуитивно чувствовал какой-то подвох. И вдруг он поймал себя на мысли, что в глубине души очень хочет, чтобы Тримейн потребовал от Лейта более веских доказательств. Возможно тогда по реакции капрала можно будет подобрать ключ к этой головоломке.

Однако Бакши и Фэй явно начинали принимать сторону Лейта, и прежний накал страстей вокруг убитых шпионов пошел на спад. Сам же капрал, похоже, уже считал этот вопрос закрытым и с деловым видом разворачивал на столе карту.

Кейн без особого внимания слушал, как Лейт излагает план похищения транспортных кораблей с военного аэродрома Брокен. Но тут быстро выяснилось, что с устранением Фуэса и его соратников оппозиция ничуть не ослабла.

– Вы, я вижу, абсолютно уверены, что такая бомбардировка позволит нам проникнуть сквозь внешние кордоны? – говорил Салли Квинлан. – И башенные пулеметы не успеют за это время открыть огонь, а рекриляне не введут в зону дополнительные силы? – она с сомнением покачала головой. – Я ничуть не оспариваю вашу компетентность в области рукопашного боя, но сейчас мы ведем разговор о стратегическом пункте рекрилян. И, простите меня, я лучше знаю, на каком уровне у них охрана.

– Совершенно с вами согласен. Но я пока что описал лишь первое направление атаки, – Лейт указал точку на карте. – Вторая будет осуществляться здесь. Два спецназовца, одетые в двойные бронекостюмы, проложат тропинку в минных полях. В это время бомбардировка отвлечет реков, и наши люди успеют добраться до кораблей.

– Если автоматические лучеметы ПВО не откроют огонь по наземным целям, – сказал Тримейн. – Я согласен с Салли, ваш план нереален, – он пристально взглянул на Лейта. – Или это очередной отвлекающий маневр?

– Нет. На сей раз это основной план. И, вы правы, он мог бы быть нереальным, если бы мы пытались захватить весь порт. Но нам нужно лишь посадить ветеранов на борт нескольких кораблей и взлететь. А это вполне осуществимо.

– Откуда такая уверенность?

– Потому что рекрилянам нужны наши «Супернова», – ледяным тоном произнесла Фэй. – Ведь вы именно на это рассчитываете, капрал?

– Боже мой! – воскликнул Джером Дан. – Она права, Рэл, ведь Фуэс и Маккитерик были в гараже, когда Лейт рассказывал о кораблях.

Тримейн подозрительно глянул на Лейта и обратился к Фэй Пиччикано: – Что ты имела ввиду?

– Все очень просто: рекриляне уже знают, зачем сюда прибыли спецназовцы, и теперь перед ними встала дилемма: либо уничтожить нас, либо позволить провести операцию до конца, а затем попытаться завладеть звездолетами.

Лейт церемонно улыбнулся и слегка склонил голову.

– Прекрасная аргументация, – похвалил он.

– Спасибо, – сухо сказала Фэй. – Но я хотела бы обратить ваше внимание на одну вещь. Мы поставили рекрилян перед выбором, и они его уже наверняка сделали. Но агенты Апостолериса мертвы, и он просто обязан будет остановить нас прежде, чем мы покинем планету. Ведь СБ не сможет следовать за нами по пятам на протяжении всего пути. Им придется держать дистанцию, и к тому времени, когда они нас догонят, мы, возможно, уже успеем активировать один из звездолетов.