Глава 1

Полуденное солнце на безоблачном небе предвещало долгожданное потепление. После неожиданных холодов, прервавших весну почти по всей Центральной Европе, улучшение погоды было как нельзя кстати. С Женевского озера все еще дул холодный северный ветер и, подняв воротник, Аллен Кейн ускорил шаги. Неплохо было бы проехать хотя бы часть пути, но только наивный мог надеяться поймать автокэб во время празднования Дня Победы.

Основная часть общественного транспорта восточной Нью-Женевы была занята доставкой должностных лиц на стадион, где ежегодно проводился митинг в честь окончания войны между Рекрилом и Землей. Хотя при «стандартизации лояльности» и не уделялось особого внимания таким пустякам, как массовые митинги, Кейн был уверен, что из-за холода число участников сборища ничуть не уменьшится. Всем известно, что на празднестве обязательно будут присутствовать несколько рекрилян и правительственные чиновники Нью-Женевы вряд ли упустят возможность лишний раз прогнуться перед своими работодателями.

Кейн уже слышал отдаленный рев троекратного приветствия, хотя до стадиона оставалось еще около трех километров пути. «Постыдное лицемерие, – горько подумалось ему. – И при этом невероятно живучее». Помпезное торжество проводилось уже в двадцать девятый раз. Любой случайный путешественник, оказавшись сейчас здесь, наверняка решил бы, что именно Демократическая Империя Земли одержала в этой войне победу.

Как всегда в этой части города на улицах царила деловая суета.

Простые люди относились ко Дню Победы с угрюмым безразличием, и Кейну не составило труда затеряться в толпе. Он считал эту поездку запоздалым подарком к его двадцать шестому дню рождения и, хотя прибыл сюда всего две недели назад, чувствовал себя уже вполне аборигеном. Как и всякое сообщество людей Земли, здешнее население имело свои характерные нормы поведения, манеры, и даже жестикуляцию. Именно к этому Кейну пришлось приспособиться в первую очередь. В сочетании с привлекательной внешностью такая подготовка позволяла ему, при случае, сойти за студента или преуспевающего молодого бизнесмена, а если должным образом постричь бороду, то его вполне могли бы принять за члена одной из городских профессиональных гильдий.

Хотя Кейн был одет не совсем по погоде, до места назначения он добрался раньше, чем успел хорошенько промерзнуть. Небольшая букинистическая лавка с томами Диккенса и Хайнлайна в витрине ютилась, зажатая между двумя барами. Открыв дверь и войдя внутрь, Кейн остановился на несколько секунд, позволяя глазам привыкнуть к полумраку помещения.

Из-за кассового аппарата на него внимательно смотрел владелец магазина.

– На улице, видимо, теплеет? – спросил он.

– Не заметно, – ответил Кейн, оглядывая лавку.

Три или четыре человека ходили вдоль полок с книгами. Снова взглянув на хозяина, он слегка приподнял брови. Лавочник едва заметно кивнул, и Кейн, не торопясь, пошел по одному из двух проходов, делая вид, что изучает надписи на корешках книг и кассет. Двигаясь вглубь магазина, он оказался во внутренней его части, где находилась дверь, наполовину скрытая широкой полкой. Выцветшая надпись на ней гласила: «Только для персонала».

Выждав момент, когда остальные посетители отвернутся, Кейн бесшумно открыл дверь и проскользнул в захламленное складское помещение. Пройдя по кафельному полу на середину комнаты, он присел на корточки и нажал ладонью на одну из плиток.

Его, несомненно, ждали – двухметровый квадрат бетонного пола двинулся вниз и начал медленно поворачиваться, открывая вход в шахту колодца. Кейн ступил на деревянную лестницу, ведущую вниз, и пригнулся. Бетонный блок над ним возвращался на прежнее место. Металлический засов на внутренней поверхности плиты беззвучно скользнул в паз, окончательно закрывая потайной ход. Кейн повернулся, посмотрел на тускло освещенные ступеньки и осторожно направился вниз. Спустившись на дно колодца, он оказался в коротком коридоре, в конце которого виднелась еще одна дверь. Открыв ее, Кейн вошел в совершенно темное помещение, и дверь за ним, также сама собой, закрылась.

Внезапно вспыхнул ослепительно яркий свет. От неожиданности Кейн зажмурил глаза, отшатнулся и машинально вскинул руку, защищая лицо.

– Кто вы?! – раздался в тишине властный голос.

– Я – Аллен Риенци, – быстро ответил Кейн. – Заместитель сенатора Ориоля! Уберите этот чертов свет!

Свет прожектора, направленный в сторону входа, мигнул и затем погас.

Комната освещалась слабо, и сквозь разноцветные круги, все еще плававшие перед глазами, Кейн смутно различил трех мужчин и женщину, сидевших вокруг низкого стола.

– Отлично, – сказал один из сидевших, возившийся с каким-то предметом, величиной с обувную коробку. – Ни колебаний, ни сколько-нибудь заметного «акцента ложности». Степень замены вполне достаточная. Он в порядке, Моррис.

Мужчина, сидевший рядом, кивнул и жестом пригласил Кейна.

– Проходите, Аллен, садитесь.

Кейн сел за стол и, когда зрение полностью восстановилось, оглядел присутствующих.

Вид необычного собрания, представшего перед ним, заставил сердце Кейна биться с удвоенной скоростью. И на то была причина: все четверо, присутствовавшие здесь, являлись высшими руководителями Сопротивления во всей Европе. Мужчина с коробкой – это Бруно Харлиман, бывший капитан Звездной Флотилии Земли. Второй – Рауль Маринос, планировавший и осуществлявший на протяжении последних двадцати девяти лет все диверсионные операции против правительства и даже теракты на военных базах самих рекрилян. Женщину звали Джейн Гиббс. Некогда она была членом парламента, который теперь уже не существовал. А Моррисом был никто иной, как генерал Моррис Краточвил, последний командующий Оборонными Силами Земли.

Никто из них по внешнему виду не соответствовал своему действительному возрасту. Несмотря на строжайший правительственный контроль, видимо, через черный рынок, к Сопротивлению все же поступало определенное количество контрабандного идунина, достаточное даже для поддержания девяностодвухлетнего Краточвила на биологическом уровне сорокалетнего мужчины. Раньше Кейну доводилось встречаться с каждым из этой четверки, но вместе он их видел впервые. Кейн понимал, что сейчас здесь происходит нечто крайне важное и ему самому предстоит стать участником событий.

Предвидя вопрос Кейна, генерал Краточвил произнес:

– Боюсь, вам уже не суждено до конца выполнить полученные ранее инструкции. Возникла необходимость ускорить события. Все карты в нашем пасьянсе неожиданно легли на нужные места, и посему до отправки на Плинри у вас остается менее двадцати часов.

Кейн почувствовал, как пересохло у него во рту.

– Я полагал, что до отлета на некоторое время заменю Аллена Риенци…

– Мы тоже так думали, – сказал генерал. – Но необходимость в этом отпала. Риенци уехал вчера по каким-то личным делам и, похоже, никому не сообщил, куда направляется. Вариант идеальный, и мы непременно воспользуемся этим шансом.

Признаться, Кейн рассчитывал еще хотя бы на некоторую подготовку. Впрочем, если ему не придется подолгу общаться со служащими правительственного аппарата, может все и обойдется.

– Скажите, вы сами куда-то упрятали Риенци?

Маринос кивнул.

– Взяли его сегодня утром. Без проблем, – он указал на конверт, лежащий на столе. – Здесь его удостоверение личности и прочие документы.

Естественно, должным образом «исправленные».

Кейн взял конверт, стараясь не задеть стоящий рядом «нейтрализатор жучков», прибор в форме гриба, создающий помехи для любых подслушивающих устройств. В конверте лежало удостоверение личности в голубой обложке и бумажник с личной и правительственной кредитными карточками. Кроме того, имелось несколько сот марок наличности и билет до далекой планеты Плинри.

– Этот билет только бронирует место, – объяснил Маринос. – Посадка на корабль разрешается только после проверки удостоверения в порту.

Человек на фотографии в удостоверении представлял собой точную копию Кейна, только был начисто выбрит, а пышная шевелюра, обрамлявшая худощавое лицо, выглядела более ухоженной. На внутренней поверхности пластика, который, как считалось, невозможно подделать, содержались отпечатки пальцев и рисунок сетчатки глаза владельца удостоверения. Эти же данные имелись в усиленно охраняемой компьютерной сети, центр которой находился всего в десяти километрах от тайной явки Сопротивления.

– Вы уверены, что мои отпечатки зарегистрированы правительственным банком данных? – спросил Кейн Мариноса.

– Об этом мы тоже позаботились, – заверил тот.

Его небрежный тон никак не вязался с тем, что ему пришлось проделать, как полагал Кейн, чертовски трудную работу. Обвести вокруг пальца Службу Безопасности Рекрила – дело далеко не шуточное.

– Мы пока не располагаем документами для допуска вас к архивам Плинри, – сказал Краточвил. – Ордер доставят только к шести вечера. Если все сложится удачно, вам останется лишь проникнуть в архив, наплести администрации побольше о ваших стараниях по поводу написания книги, затем отыскать необходимую нам запись и быстро уносить ноги.

На лице генерала появилась сдержанная улыбка.

– Конечно, это теоретически. На деле все может оказаться гораздо сложнее. Однако я на вас надеюсь.

Кейн кивнул. До сих пор ему еще не приходи лось выполнять заданий такого рода. Но с другой стороны, именно он имел наилучшую боевую выучку и самую тщательную психологическую подготовку, которую только могло обеспечить Сопротивление.

– Какова сейчас обстановка в районах боевых действий, и может ли она как-нибудь изменить положение на Плинри? Рекрил, вероятно, имеет там базу?

– Думаю, да. Но это не должно вас беспокоить.

Краточвил повернулся к Харлиману.

– Капитан?

– Донесения о крупной победе Рекрила над Кризелли недалеко от Регула, похоже, подтверждаются.

Своими манерами Харлиман напоминал Кейну преподавателя колледжа.

– Однако, полагаю, что досталась она дороже, чем сами они признают. Есть сведения, что на кризеллианский фронт ими было послано два военно-транспортных корабля класса «Элефант» и целый полк «Корсаров». Если на Плинри у них есть база, там, возможно, осуществляется такая же мобилизация. Но для вас это не явится препятствием. Как только добудете нужные документы, дополнительная неразбериха будет вам только на руку, – он улыбнулся. – А для нас, чем дольше Рекрил проторчит на территории Кризелли, тем лучше.

– Как я уже сказал, наши карты легли как нельзя лучше, – продолжал Краточвил. – К вашему возвращению мы наверняка уже укомплектуем экипажи, готовые к вылету, – он оглядел остальных. – Что еще?

– Содействие на Плинри, – едва внятно произнесла Гиббс.

– Да, действительно, Аллен, когда Плинри была захвачена, мы потеряли с ней связь и вот уже тридцать пять лет не имеем об этой планете никакой информации. Нам неизвестно, с чем вам придется столкнуться. Скорее всего, политическая структура общества на Плинри подобна земной: группа рекрилян управляет планетой посредством лояльного правительства, состоящего из местных жителей. Однако подтверждений тому у нас нет. Если возникнут какие-то проблемы, вам придется установить контакт с местным подпольем.

– Если таковое вообще имеется, – заметил Кейн.

– Верно, – согласился Краточвил. – Однако, я надеюсь, что генерал Аврил Лепковский все-таки остался жив после захвата планеты. – Запомните это имя, Аллен. Если на Плинри существует подполье, то руководит им скорее всего именно Лепковский. Кроме того, в боевых действиях там участвовало около трех сотен боевиков «Черного спецназа». Возможно, и они погибли не все.

«Черный спецназ». Услышав эти слова, Кейн невольно напрягся. Встречаться с кем-либо из этого высокопрофессионального элитного подразделения ему до сих пор не приходилось. Великолепно обученные, подготовленные для ведения открытых боевых действий и действий в тылу

врага. Сейчас на Земле их насчитывалось совсем немного. Некоторые сожгли свою униформу и растворились среди обычных граждан. Лишь горстка спецназовцев еще оставалась на действительной службе в Северной Америке и, судя по слухам, причиняла рекрилянам немало беспокойства.

– К вечеру, – продолжал Краточвил, – я попытаюсь узнать имена еще нескольких надежных людей на Плинри. Я дам вам рекомендательное микрописьмо для генерала Лепковского. Конечно, на тот случай, если вы с ним встретитесь. Учтите, иметь его при себе довольно рискованно, но, думаю, оно того стоит.

Немного помедлив, генерал встал и вышел из-за стола. Кейн и все остальные последовали его примеру.

– Думаю, это все, что мы должны были сейчас обсудить. Приходите сюда в шесть вечера, – обратился он к Кейну, – получите остальные документы и дальнейшие инструкции. Мы еще раз все детально обдумаем. Бороду вам лучше пока не сбривать. Не думаю, что вы встретите кого-нибудь из знакомых Риенци, и все же зря рисковать не стоит. И еще, вечером, прежде чем входить в магазин, не забудьте взглянуть на витрину. В случае опасности там будет знак.

– Да, я помню, – сказал Кейн.

– В таком случае, желаю удачи, – генерал протянул ладонь и крепко пожал Кейну руку. – Возможно, сегодня вечером я лично не смогу с вами встретиться, так что, прощайте. И помните, мы очень ценим вас, Аллен. Мы хотим, чтобы вы были предельно осторожны, дабы избежать всяческих неприятностей. И в то же время данная миссия является, может быть, самой важной за последние двадцать лет. Я нисколько не преувеличиваю, говоря, что сейчас от ваших действий во многом зависит будущее Земли. Вы знаете, что добыть информацию силой практически невозможно, а другого шанса тайно отправить кого-то за пределы планеты нам, может, уже не представится. Не подведите нас.

Глядя прямо в глаза Краточвила, Кейн пожал ему руку. Что-то необычное во взгляде генерала привлекало внимание и завораживало. Его удивительно живые, карие глаза благодаря идунину не несли на себе отпечаток тяжелого бремени прожитых лет, но таилось в них что-то еще, нечто такое, чего не мог скрыть омолаживающий препарат. Девяносто два года жизни, тринадцать из которых были отданы войне и двадцать девять – подполью, состарили этот взгляд и наделили глубокой мудростью, перед которой Кейн чувствовал себя совершенным младенцем. Бодрое заверение в готовности выполнить задание, уже чуть было не сорвавшееся с губ, словно затерялось где-то в пересохшем горле.

– Я постараюсь, сэр… – произнес он вместо задуманного.

В пять минут шестого по местному времени Кейн снова направился в сторону букинистической лавки. Обычные для этого часа толпы спешащих по своим делам пешеходов заполнили улицы. Торжества, посвященные Дню Победы, давно уже закончились, стих шум стадиона, а по проезжей части улиц снова неслись автокэбы и редкие личные автомобили. Кейн знал, что в течение ближайших полутора часов плотность людского потока не уменьшится, поэтому у него было достаточно времени, чтобы добраться до магазина, незаметно войти, получить оставшиеся документы и последние напутствия, а затем снова затеряться в толпе. Дойдя до условленного места, он уже собирался перейти улицу, на противоположной стороне которой находился магазин, как вдруг ему пришлось резко остановиться. Кейн, затаив дыхание, взглянул на витрину. За время его отсутствия предметы, выставленные за стеклом, должны были уже трижды поменять свое положение. Сейчас миниатюрному томику Хайнлайна следовало быть повернутым на девяносто градусов, а напротив последнего тома Диккенса должна стоять магнитофонная кассета. Но кассеты на месте не было! Все оставалось в том же порядке, что и несколько часов назад.

«Кто-то забыл, – мелькнула первая мысль. – Наверное забыли поменять», – надежда все еще теплилась в душе Кейна, хотя он прекрасно понимал: ни о какой забывчивости речи идти не может. Объяснение было только одно, и он знал это. В, течение нескольких часов, прошедших после совещания, расположение явочной квартиры Сопротивления было раскрыто. Вероятность такого поворота событий существовала всегда, но самому с этим столкнуться Кейну пришлось впервые. Эффект был ошеломляющим. Едва соображая, хотя внешне ничем не выдавая своего волнения, он прошел мимо магазина и, когда мысли его окончательно прояснились, находился уже в двух кварталах от букинистической лавки. Теперь он мог чувствовать себя в относительной безопасности.

В безопасности? Надолго ли? Если за магазином велось наблюдение, то всем спецслужбам уже известно, что за последние две недели он побывал здесь четыре раза. Даже если этому не придавалось большого значения, то теперь он несомненно их заинтересует. Наверняка кто-то из руководителей подполья еще находился в магазине, когда нагрянула облава, и, возможно, уже сейчас его допрашивают с использованием верифина или подвергают психозондированию. А, следовательно, Кейну необходимо скрыться. И чем быстрее, тем лучше. Но где? Безусловно, Сопротивление имело многочисленные «потайные норы», но теперь ни в одну из них нельзя было сунуться без риска. Краточвил и остальные прошли великолепную психологическую подготовку, но даже они вряд ли смогут долго противостоять психозонду. В конце концов, из них выудят всю необходимую информацию, и, когда это произойдет. Служба Безопасности достанет Кейна в любой точке Земли.

Кейну хватило секунды, чтобы полностью осознать происходящее, и теперь он вспомнил о толстом конверте, который лежал во внутреннем кармане его куртки. Удостоверение Риенци, небольшая сумма денег и… билет до Плинри. Если Краточвил схвачен. Сопротивление в этой зоне обречено, но это необязательно означает, что миссия Кейна не должна быть выполнена. Если ему удастся связаться с подпольем на Плинри и заручиться поддержкой генерала Лепковского, то оставался еще крошечный шанс на успех. Крошечный?

Микроскопический! Однако выбора не было. Но даже если что-то случится и все полетит к чертям, он, по крайней мере, получит удовольствие от того, что заставит рекрилян посуетиться и преодолеть ради его поимки восемь парсеков открытого пространства. Менее чем через час он вернулся в отель, сбрил бороду, переоделся и уничтожил документы, принадлежащие Аллену Кейну. Затем, прихватив с собой наиболее ценный, с точки зрения правительственного чиновника не очень высокого ранга, багаж, он поймал автокэб и направился в западную часть города. Удостоверение Риенци позволяло беспрепятственно пройти через охранные заграждения, и Кейн впервые в жизни оказался в правительственном секторе Нью-Женевы.

Первое препятствие – охранник у ворот – было успешно пройдено, но неожиданно пришлось столкнуться с проблемой иного рода. Старт корабля был назначен на шесть утра, и до посадки оставалось еще почти одиннадцать часов, слишком много для того, чтобы провести время в порту и остаться незамеченным. Остановиться в одном из отелей? Но тогда снова придется показывать удостоверение Риенци, а Кейн прекрасно понимал, что чем реже он будет им пользоваться, тем лучше. Немного поразмыслив, он отпустил автокэб и, дойдя до порта, сдал багаж в камеру хранения. Затем, воспользовавшись так предусмотрительно оставленной ему наличностью, купил билет на ближайшую экскурсию по Западной Нью-Женеве. Прогуливаясь от одного бара к другому, заглядывая в различные увеселительные заведения и ночные магазины, Кейну все-таки удалось кое-как скоротать время, не вызывая ни у кого подозрений, и, когда на востоке появились первые признаки рассвета, он вернулся в порт.

Даже в такой ранний час в порту было достаточно многолюдно.

Нью-Женева стала столицей Земли уже после войны, и взлетно– посадочные полосы были рассчитаны на прием как пассажирской авиации, так и космических кораблей. В довоенное время подобное новшество привело бы к тому, что все службы порта оказались бы перегруженными работой, но теперь, когда пользоваться услугами воздушного и космического транспорта разрешалось только правительственным чиновникам и аккредитованным бизнесменам, положение было терпимым. Забрав из камеры хранения багаж, Кейн спустился на эскалаторе, миновал длинный коридор и направился к терминалу внепланетных кораблей. Возле контрольно-пропускного пункта, недалеко от выхода на посадку, уже собралось около десятка человек, видимо, ожидающих вылета. При виде их Кейна даже передернуло – все это слишком походило на классическую ловушку для дилетантов, но отступать было уже поздно. И если это действительно ловушка, значит, его уже давно засекли и идентифицировали.

Успокоив дыхание и стиснув зубы, Кейн вошел на территорию контрольно-пропускного пункта. Дежурный за пультом профессионально улыбнулся.

– Слушаю, сэр?

– Аллен Риенци, отправляюсь на Плинри, – процедил Кейн.

Внимательно наблюдая за лицом служащего, он протянул билет и удостоверение.

– Да, сэр, – ответил тот, вставляя удостоверение в щель на пульте. – Теперь, пожалуйста, приложите большие пальцы к этим пластинам и посмотрите сюда.

«Вот оно!» – подумал Кейн. Это уже не простой визуальный контроль, как возле внешнего заграждения. Теперь отпечатки пальцев и рисунок сетчатки будут сравниваться с теми, что имеются на удостоверении Риенци и сверяться с данными в главном компьютере. Если Мариносу не удалось совершить чудо, тогда все пропало.

На долю секунды мигнул свет, и пластины под пальцами потеплели.

Служащий нажал на какую-то кнопку, и Кейн затаил дыхание… На одной из панелей пульта загорелся зеленый огонек.

– Все в порядке, сэр. По какому номеру счета запросить оплату идентификации?

Еще не веря своим глазам, но сохранив спокойствие, Кейн подал персональную кредитную карточку Риенци. Служащий опустил ее в другую щель и через секунду вернул обратно вместе с удостоверением личности, прокомпостированным билетом и небольшой магнитной карточкой.

– Что это?

– Медицинское свидетельство, сэр. В атмосфере Плинри могут содержаться определенные вещества, которые причинят вам некоторое беспокойство. Рецепт вы можете получить прямо сейчас, вон в том окошке.

Кейн чуть было не спросил, откуда известно, какие именно лекарства могут ему понадобиться на Плинри, но вовремя спохватился. Наверняка медицинские карты правительственного персонала тоже заложены в банк данных, и компьютер, сопоставив состояние здоровья Риенци с условиями на Плинри, провел экспресс-диагностику.

– О'кей, – сказал он. – Благодарю.

– К вашим услугам, сэр. Начало посадки через десять минут.

Для того, чтобы выписать рецепт и найти необходимое лекарство, провизору понадобилось почти пятнадцать минут, поэтому, расписавшись в получении, Кейн сразу направился в посадочный туннель. В кармане неприятно позвякивал пузырек с пилюлями, и Кейн уже подумывал, куда бы его незаметно выбросить. Вряд ли их с Риенци медицинские параметры совпадут настолько, что этот препарат окажет и на него какое-то действие. С другой стороны, если предположить, что Маринос изменил абсолютно все сведения о Риенци, заложенные в банке данных, выходит, что пилюли предназначены именно Кейну и в какой-то момент могут даже спасти ему жизнь.

Однако возможность болезни – это не главное, о чем сейчас нужно было думать. Прежде всего необходимо попасть на корабль и покинуть Нью-Женеву.

Пока все шло как нельзя лучше, и, позволив себе немного расслабиться, Кейн сосредоточил внимание на тех проблемах, которые могли возникнуть в ближайшем будущем. А будущее рисовалось далеко не радужным. Без ордера, обещанного Краточвилом, на Плинри его даже близко не подпустят к архивам, а без рекомендательного письма вряд ли удастся связаться с руководством подполья. Оставалось надеяться только на то, что генерал Лепковский все еще жив и именно он возглавляет местное Сопротивление. В этом случае предстояло еще отыскать его и убедить, что во главе всей этой операции стоит Краточвил и никто другой. Только тогда можно рассчитывать на помощь.

А завладев информацией… Кейн вздохнул и потряс головой. Не стоит пока заглядывать так далеко, слишком много непредвиденных обстоятельств может еще возникнуть.

Пройдя посадочный туннель, он вышел к площадке, на которой уже стоял космический корабль – грузовое судно довоенного производства, переделанное для перевозки пассажиров. Поставив на землю чемодан, Кейн огляделся. С площадки причала, расположенной довольно высоко, хорошо просматривалась вся западная часть города, озеро и окружающие его горы. Но не эта завораживающая красота заставляла его смотреть в ту сторону. В нескольких километрах от городской черты виднелась резко очерченная затемненная зона.

Когда-то она была старой Женевой. Кейн поежился. Затем взял чемодан и зашагал к кораблю.

Глава 2

Первый контакт произошел в 2370 году, когда исследовательский корабль Демократической Империи Земли (ДИЗ) случайно наткнулся на рекрильский аванпост в двух парсеках от недавно колонизированной землянами планеты Алано. В течение последующих десяти лет было налажено общение между людьми и высокими гуманоидами с жесткой морщинистой кожей. Планировалось даже подписание ряда торговых соглашений. Рекриляне оказались весьма скрытными, если речь заходила об истории их Империи и происхождении их самих. Вначале считалось, что это связано со свойственной рекрилянам застенчивостью, и постоянные слухи о ведении ими захватнической войны на всех дальних границах никогда не проверялись.

Но сорок лет спустя ситуация резко изменилась. Все усилия землян по налаживанию «добрососедских отношений» между двумя «галактическими расами» оказались пустой тратой времени. Новые информационные зонды, посланные с Земли, наконец-то открыли истинное положение вещей. Рекриляне просто блефовали. Выяснилось, что во времена первых контактов они действительно находились в состоянии войны и выиграли ее еще двадцать лет назад.

Послевоенная передышка позволила им основательно переоснастить свое вооружение, и теперь все указывало на то, что следующая мишень – Демократическая Империя Земли.

Земное правительство бросилось лихорадочно собирать силы, но все приготовления оказались тщетными. ДИЗ контролировала двадцать восемь планет, Рекрил – сто сорок. Однако вопроса о том, примет ли Земля бой, даже не возникало.

И война началась. С тех пор, как земляне поняли, что их попросту одурачили, до начала наступления рекрилян, прошло еще восемь лет. В этот короткий промежуток времени все человечество отдавало силы лишь одной цели – разработке, строительству и испытанию самых новейших видов оружия: от обычного огнестрельного до боевых звездолетов класса «Супернова».

До сих пор землянам еще не доводилось сражаться с другими гуманоидными расами, населяющими Галактику, но из-за внутренних конфликтов, то и дело вспыхивавших на территории империи, земляне уже имели некоторый опыт в области ведения звездных войн. Первые же стычки с Рекрилом позволили им в полной мере показать свое мастерство.

Но в целом ситуация оставалась по-прежнему безнадежной. В своем отчаянии человечество было вынуждено полностью переосмыслить существовавшую до этого военную теорию, включая самые основные концепции, и задуматься над тем, что же еще можно противопоставить рекрилянам в качестве оружия. Вот тогда и появилась идея «Черного спецназа».

Кейн всегда интересовался историей и предназначением этого легендарного подразделения, но простым гражданам, незанятым на правительственной службе, информация такого рода была практически недоступна. Однако сейчас, запертый на десять дней в стенах космического корабля, располагающего внушительным собранием лент по истории, он, наконец, получил возможность удовлетворить свое любопытство.

Однако вскоре стало ясно, что записи содержат лишь общеизвестные факты. Программа «Черный спецназ» была разработана за два года до начала войны и продолжала осуществляться вплоть до полного разгрома сил Земли.

Кроме усиленной боевой подготовки, основанной на древней философии боевых искусств Востока, спецназовцы проходили особую экстрасенсорную обработку и подвергались психологической закалке. Впрочем, в свое время Кейну тоже пришлось пройти подобную школу, и ничего особенного в этом не было. Его удивляло и настораживало то, что ни в одной из записей не упоминалось об использовании при подготовке особых препаратов, применение которых, как он полагал, и составляло основу проекта. Ходили слухи, по меньшей мере, о трех веществах: обычный идунин, который в малых дозах поддерживает на высоком уровне обмен веществ в мышцах, костях и внутренних органах, хотя при этом человек внешне не выглядит моложе своего фактического возраста.

Далее, какие-то соединения производных рибонуклеиновых кислот, улучшающие микроциркуляцию крови в головном мозге, что позволяло сократить время обучения до минимума, развивая при этом феноменальную память. И, наконец, препарат, известный под кодовым названием «Шаг смерти», вдвое увеличивающий реакцию и скорость движения.

В результате комплексного применения этих веществ получался солдат, который, по сути, мог вступить в схватку с толпой, состоящей из существ любой биохимической природы. А значит, теоретически мог вести рукопашный бой с рекрилянами. «Возможно, – решил Кейн, – именно поэтому ленты и не содержат достаточной информации». Безусловно, они предназначались специально для низших чинов правительственного аппарата, которым разрешалось владеть только безопасными сведениями. А значит, оставшиеся в живых спецназовцы все еще были реальной угрозой для Рекрила, и если кто-то из них находится на Плинри, то разыскать их будет почти невозможно.

Кейн оказался единственным пассажиром, летевшим до Плинри, третьей остановки маршрута, включающего семь планет. Для высадки ему не пришлось пользоваться «челноком», так как на планете осуществлялась дозаправка корабля. Он так и просидел в своей каюте, пристегнувшись к антиперегрузочному креслу, пока искусственная гравитация корабля медленно уступала место естественной силе тяжести. Покинув каюту, он за несколько минут добрался до шлюза, где у самого трапа его ждали капитан и бортпроводник. После стандартного прощания Кейн спустился на посадочную полосу, стараясь быстро и как можно точнее оценить обстановку, которая теперь его окружала.

Ступив на поверхность планеты, он оказался на огромном поле с отшлифованным до блеска покрытием, предназначенном, несомненно, для приема очень большого количества кораблей. Слева он увидел десяток транспортных судов средней грузоподъемности и несколько самолетов вертикального взлета.