Лахузен. Я должен выяснить, что именно подразумевает генерал под этим вопросом. Относится ли он к совещанию в поезде фюрера в 1939 году, по времени - перед падением Варшавы? По записям в дневнике Канариса, оно состоялось 12 сентября 1939 года. Смысл этого приказа или директивы, исходившей от Риббентропа и переданной Кейтелем Канарису, а затем в краткой беседе еще раз обрисованной Риббентропом Канарису, был следующий: организации украинских националистов, с которыми управление "Заграница/абвер" сотрудничало в военном смысле, то есть в проведении военных операций, должны вызвать в Польше повстанческое движение украинцев в стране. Повстанческое движение должно было иметь целью истребить поляков и евреев, то есть прежде всего те элементы и круги, о которые все время стоял вопрос на этих совещаниях. Когда говорилось о поляках, имелись в виду в первую очередь интеллигенция и те круги, которых называют носителями воли к национальному сопротивлению. Такова была задача, данная Канарису в той связи и которую я охарактеризовал так, как она сохранилась в документальной записи. Идея была отнюдь не убивать украинцев (т. е. украинских националистов - Пер.), а, напротив, вместе с ними осуществить эту задачу, имевшую чисто политический и террористический характер. Это сотрудничество и то, что на самом деле было совершено управлением "Заграница/абвер" и этими людьми (их насчитывалось примерно 500 или 1000 человек), ясно видно из дневника. Это была подготовка к выполнению военной диверсионной задачи.
      Никитченко. Эти приказы исходили от Риббентропа и Кейтеля?
      Лахузен. Они исходили от Риббентропа".
      Здесь уместно вспомнить, что руководимому Лахузеном отделу абвер II подчинялся учебный полк особого назначения "Бранденбург-800". В него был включен батальон "Нахтигаль" ("Соловей"), состоявший из украинских контрреволюционных элементов. В качестве их политического руководителя и офицера надзора подвизался уже упоминавшийся Теодор Оберлендер. После нападения фашистской Германии на Советский Союз его диверсионный батальон "Нахтигаль" вступил в качестве ударного отряда гитлеровской армии во Львов и с 30 июня до 7 июля 1941 года осуществлял жесточайшие погромы, жертвами которых, по приблизительным подсчетам, стали 5 тысяч мужчин и женщин, стариков н детей4. Военные преступления и преступления против человечности офицера абвера Оберлендера были расследованы в 1960 году Верховным судом ГДР, и тогдашний министр ФРГ по делам "изгнанных и лишенных прав" был заочно (хорошо зная свою вину, он не решился приехать из ФРГ на процесс) приговорен к пожизненному заключению в каторжной тюрьме5.
      Именно действия бандитов и убийц из батальона "Нахтигаль" доказывают преступный характер многих подобных акций и операций абвера II под руководством фон Лахузена-Вивремонта.
      ЛАХУЗЕН ИНФОРМИРОВАЛ
      СЕКРЕТНУЮ СЛУЖБУ США
      В 1945 году секретные службы США и Великобритании усердно охотились за бывшими руководящими сотрудниками управления ОКВ "Заграница/абвер". Чтобы поставить их перед судом и подвергнуть справедливому наказанию? Ничуть не бывало! Империалисты США и Англии, реакционные группы которых командовали секретной службой этих стран, были озабочены совсем другим: они стремились обеспечить для своих будущих действий овладение тем громадным шпионско-диверсионным опытом и методами использования контрреволюционных подрывных элементов, которыми располагали руководители секретной службы гитлеровской Германии.
      Характерный пример тому дает их обращение с главарем фашистских диверсантов генерал-майором фон Лахузеном.
      В мае 1945 года Лахузен сдался американцам. Затем его быстро доставили в принадлежащий секретным службам особый центр* западных союзников, находившийся в Бад-Нендорфе (вблизи Ганновера). То, что произошло там, было описано очевидцем в одной нью-йоркской публикации. "Для начала громилы и уголовники из числа военнослужащих, которых английское командование сочло пригодными для выполнения обязанностей лагерных охранников, избили... Лахузена, пинали ногами, выбили ему несколько зубов. Несомненно, человека иного склада подобное обращение побудило бы держать язык за зубами. Однако Лахузен был "офицер и джентльмен" в подлинном смысле этого слова, которым часто злоупотребляют. И хотя в Бад-Нендорфе его били, он решил рассказать то, что знал"6. В действительности же Лахузен просто-напросто боялся за свою жизнь, а потому кое-что порассказал. И это, как доказал мировой общественности Нюрнбергский процесс, было немало, за что защитники подсудимых, главных военных преступников, взяли его в жестокий оборот, подвергнув перекрестному допросу.
      Защитник главного военного преступника Германа Геринга доктор юриспруденции Отто Штамер спросил Лахузена: "Вам известно, что Kaнapиc в первые годы войны проводил весьма активные операции, имел диверсионные организации за линией вражеского фронта и сам очень энергично выступал за эти операции?" И Лахузен, само собой разумеется, вынужден был ответить: "Это мне, естественно, известно, и я полностью разъяснил это также и американским властям, интересовавшимся этим вопросом"7.
      Однако ни англичане, ни американцы не возбудили дела против Лахузена как против крупного военного преступника. Вскоре его освободили из-под ареста "в благодарность за значительную помощь западным союзникам во время первого Нюрнбергского процесса"8. Одновременно это служило символом практической реабилитации англо-американским обвинением офицеров нацистской секретной службы. Получив австрийскую генеральскую пенсию, Лахузен удалился в горы Тироля. До своей смерти в Инсбруке в 1955 году он продал написанные им мемуары уполномоченному одного из нью-йоркских издательств. При этом весьма ловкий в деловом отношении аристократ за соответствующий гонорар в долларах раскрыл "также и имена, под которыми живут некоторые его бывшие шпионы, осуществлявшие шпионаж и диверсии в союзнических странах, причем в большинстве случаев имена этих лиц должны были продолжать сохраняться в тайне"9.
      Многокилограммовые мемуары генерал-майора секретной службы фон Лахузена в 1958 году были опубликованы в США лишь отрывками и притом столь ловко, что реактивизировавшимся тем временем бывшим нацистским агентам это уже не грозило никакой опасностью. Уже во введении говорилось: "Эта книга рассказывает только об операциях против англосаксонских стран - Соединенных Штатов, Великобритании и в одном случае - Южно-Африканского Союза. Но военный дневник (Лахузена. - Ю.М.) демонстрирует, что весь мир, начиная от Центральной Азии, затем России (имеется в виду СССР. - Ю.М.) и Западной Европы и кончая Мексикой и Южной Америкой, представлял собой то поле битвы, на котором Канарис и фон Лахузен проводили свои операции"10.
      Сокращениями текста Пентагон старался добиться того, чтобы мемуары Лахузена не заставили ни одного бывшего агента гитлеровской Германии, находившегося теперь на службе какого-либо государства НАТО, бояться его показаний
      Однако англо-американские попытки оградить фашистских шпионов и диверсантов от заслуженной кары провалились: советским войскам в плен попал полковник Эрвин Штольце, много лет являвшийся заместителем Лахузена как начальника отдела абвер II в управлении ОКВ "Заграница/абвер". Находясь как военный преступник под следствием, Штольце дал подробные показания.
      ГИТЛЕРОВСКИЙ ДИВЕРСАНТ № 2
      СХВАЧЕН В ШТАТСКОМ
      31 мая 1945 года, спустя всего каких-нибудь три недели после безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии, поднял руки вверх некий германский офицер, переодетый в штатское. Два советских офицера 2-й гвардейской танковой армии обнаружили в развалинах дома гнездо диверсантов. У полковника секретной службы Эрвина Штольце не оказалось выхода, и его тщательно подготовленная борьба в подполье закончилась, так и не начавшись. Ни полный набор искусно подделанных личных документов, ни назубок выученная легенда, ни штатская одежда не смогли ввести в заблуждение опытных офицеров советской военной контрразведки. Итак, заместитель Лахузена, иначе говоря, гитлеровский диверсант № 2 был взят.
      Кто такой был, собственно говоря, этот Эрвин Штольце, родившийся в 1891 году в Берлине? Несмотря на безоговорочную капитуляцию командования вермахта, он все еще не хотел кончать свою подрывную деятельность.
      В его показаниях можно прочесть: "Во время войны 1914-1918 гг. я был солдатом на фронте, артиллеристом. В области разведывательной службы полный профан, знал только о таких методах, как разведгруппы, допрос военнопленных и перебежчиков. В послевоенное время продолжил прерванное войной обучение и надеялся закончить учебу зимой 1922/23 г. на те сбережения, которые удалось сделать, работая продавцом в магазине канцелярских принадлежностей и одновременно служащим в магистрате Шарлоттенбурга. Инфляция превратила эти планы в иллюзию. В то время НСДАП в Северной Германии начинала крепнуть, и в январе 1923 года мне было предложено место партийного функционера в курортных городах на побережье Балтийского моря, но я отказался. Служба трудоустройства бывших офицеров в марте 1923 года, после моего отказа от различных других работ - страховым агентом, коммивояжером и т. п., - предложила место в министерстве рейхсвера. Его (при организационном отделе) я, однако, не получил, а при содействии этого отдела мне в середине апреля 1923 года была предложена работа в абвере. Я думал, что попаду в отдел, который занимается отражением вражеских проникновений на территорию рейха, и был очень удивлен, обнаружив, что это - отдел военной разведки".
      Впрочем, удивление Штольце длилось недолго. Ведь к тому времени, когда в мае 1945 года он был арестован, срок его непрерывного пребывания в германской военной секретной службе равнялся более чем 22 годам. Таким образом, он принадлежал к самым старым, основным кадрам и к самому узкому кругу офицеров абвера. До 1936 года Штольце специализировался в абвере I на шпионаже против государств Восточной и Юго-Восточной Европы. Его "поле деятельности" охватывало Чехословакию, Венгрию, Румынию, Югославию, Грецию, Болгарию и дальше вплоть до западных областей Советского Союза. В число его специальных агентов в то время входили бывший царский генерал Достовалов, живший в Берлине как контрреволюционный эмигрант, бывший царский полковник Дурново, который вел антисоветскую подрывную деятельность из Белграда, майор румынского генерального штаба Урлуциано в Бухаресте и капитан в отставке Кляйн в Каунасе. В 1937 году в ходе приготовлений гитлеровской Германии к войне Штольце перешел от шпионажа к организации диверсий. До августа 1944 года он оставался в ОКВ, причем с февраля 1944 года был заместителем начальника диверсионного сектора в гиммлеровском главном управлении имперской безопасности. В сентябре 1944 года Штольце получил в этом управлении особо секретную функцию: стал начальником "берлинского района сбора донесений".
      Веря вплоть "до пяти минут сверх последнего удара часов" в "конечную победу" Гитлера, Штольце на обломках разваливающегося аппарата фашистской секретной службы лихорадочно организовывал шпионаж и диверсии в тылу наступавшей на Берлин Красной Армии. Его шпионы и радиоагенты все еще действовали в Словакии, Югославии и Польше. С помощью беглого румынского немца Вебера он старался установить агентурные контакты с румынскими фашистами, резиденция которых находилась в Швейцарии. По его указанию агент под видом радиоинженера отправился в Швецию, чтобы оттуда вести шпионаж в советских Прибалтийских республиках. Другие агенты должны были временно скрыться в Испании и ждать директив.
      Но важнейшая задача Штольце заключалась в том, чтобы сплести в последние дни войны для действий в послевоенное время подрывную сеть в Восточной Германии и в районе самого Берлина. Вместе с обер-лейтенантом Собсциком и майором фон Штрански, бывшим начальником отделения абвера в Бухаресте, Штольце при полной поддержке СД, СС, нацистской партии и "гитлерюгенда" сколотил подпольную группу численностью около 800 человек. На допросе 14 июля 1947 года на повторный вопрос, чем он занимался в Берлине в последние дни войны, Штольце ответил: "В начале апреля 1945 года Шелленберг* дал всем органам секретной службы приказ: на случай вступления Красной Армии подготовить фиктивные личные документы для всех своих сотрудников. Таким образом, персонал секретной службы должен был скрыться и ждать особых указаний. Все оперативные документы в случае опасности подлежали уничтожению. Я этот приказ выполнил".
      * Вальтер Шелленберг - группенфюрер СС (соответствует чину генерал-лейтенанта), начальник VI управления (СД-"Заграница") и военного управления (бывших абвера I и абвера II управления ОКВ "Заграница/абвер") в Главном управлении имперской безопасности. - Прим. авт.
      Штольце предстал в СССР перед военным трибуналом и был осужден как военный преступник. Его признания и письменные показания весьма содержательны и дают возможность заглянуть глубоко внутрь преступной секретной службы гитлеровской Германии.
      ФУНКЦИЯ СЕКРЕТНОЙ СЛУЖБЫ В МАШИНЕ АГРЕССИИ
      В западных послевоенных публикациях вновь и вновь предпринимаются попытки приуменьшить роль управления ОКВ "Заграница/абвер" в преступлениях против мира и обосновать многочисленные провалы военной секретной службы германского агрессора якобы недостатками в ее структуре и падением ее влияния у Гитлера. Показания многоопытного Штольце, руководящего сотрудника абвера, разоблачают тенденциозные легенды.
      "Включение абвера в высшую ступень вермахта дало начальнику управления (адмиралу Канарису. - Ю.М.) возможность обращаться с просьбами, пожеланиями, инициативами, требованиями и предложениями непосредственно в высшую инстанцию - ОКВ, а через него - к Вepxoвному главнокомандующему вермахтом, фюреру. При решении вопроса о судетских немцах начальник управления через начальника штаба ОКВ Йодля или при докладе фюреру предлагал осуществить поставленную перед абвером II задачу разложения чешских вооруженных сил с помощью партии судетских немцев (ПСН). Опираясь на обоснование, данное начальником управления, фюрер приказал реализовать предложение абвера.
      Объединение различных служб абвера в одном управлении под одним руководством обеспечивало наиболее целесообразную мобилизацию кадров для достижения поставленной цели и распределение работы между отделами. На ежедневных совещаниях у начальника управления отделы информировались в общих чертах о деятельности друг друга и могли через своих начальников договариваться о взаимной поддержке. В ходе подготовки войны против Советского Союза абвер I при помощи абвера II смог получить для своих целей агентов из числа украинских националистов.
      В противоположность организации германской военной разведывательной службы (имеется в виду служба шпионажа. - Ю.М.) до и во время Первой мировой войны и организации разведывательной службы в большинстве европейских армий разведывательные органы трех видов вооруженных сил фашистской Германии (сухопутных войск, ВВС и ВМФ. - Ю.М.) были объединены в одном отделе - абвер I. Благодаря этому все разведданные поступали в центральную инстанцию, и, таким образом, командование вермахта имело возможность при наличии информации одного сектора предпринимать единые действия всех видов вооруженных сил. Объединение секретных служб усилило, таким образом, возможность единого руководства военными действиями.
      Включение впоследствии в эту систему управленческой группы "Заграница" обеспечивало абверу необходимый и важный контакт с министерством иностранных дел. Для связи с ним при отделе находился референт в ранге советника, который обычно участвовал в совещаниях у начальника управления. Он мог, с одной стороны, передать предложения абвера непосредственно министерству иностранных дел и, с другой стороны, немедленно вмешаться, если оказывалось, что какие-либо меры абвера представляют угрозу внешнеполитическим делам. Мог поддержать в политическом отделе министерства иностранных дел просьбу абвера о включении какого-либо специалиста в состав персонала германского посольства в какой-либо нейтральной стране (например, Испании) и с этой целью оказать помощь кандидату на данный пост из числа других референтов министерства1. Со временем, по мере усиления сотрудничества с министерством иностранных дел, для передачи разведданных через доверенных лиц стали использоваться и германские зарубежные органы. В моей сфере деятельности Iе (Юго-Восток) это осуществлялось через германское посольство в Белграде полковником Дурново, а в германском посольстве в Бухаресте - Урлуциано2.
      Как управление ОКВ абвер имел возможность вступать в контакт с отдельными видами вооруженных сил и при всех условиях добиваться от них поддержки своих операций.
      Для связи с агентами во вражеском тылу или в стране, отделенной от Германии морским пространством (например, в Америке), были необходимы самолеты или подводные лодки. Начальники групп авиации и военно-морского флота абвера I одновременно являлись офицерами связи со штабом оперативного руководства соответственно люфтваффе и ВМФ и имели дело непосредственно с теми отделами этих штабов, которые ведали этими средствами связи.
      Посты начальников отделов в абвере занимали офицеры генерального штаба, которые менялись примерно через каждые три года. Замена полковника генерального штаба Гельмута Гроскурта полковником Лахузеном в 1937 году оказалась особенно удачной, так как последний, будучи офицером старой австрийской армии, при многонациональном составе этой армии очень подходил для работы с национальными меньшинствами".
      12 февраля 1944 года Гитлер приказал провести централизацию различных ветвей секретной службы вермахта и СД, сосредоточив их в Главном управлении имперской безопасности 3. Полковник Штольце изложил ту оценку этого шага, которая, само собой разумеется, была широко распространена среди офицеров управления ОКВ "Заграница/абвер":
      "Включение военной и политической разведывательной службы в РСХА в форме двух его равнозначных управлений под руководством одного начальника обеспечило возможность более тесного сотрудничества, насколько это еще позволяло вызванное военными условиями их местонахождение в разных местах. Кроме того, некоторые равнозначные отделы обоих управлений возглавлялись одним лицом, например VI управление С (группа СД для диверсионных операций. - Ю.М.) и военное управление (группа диверсий, бывший абвер II. Ю.М.) - оберштурмбаннфюрером СС Отто Скорцени. Служба экономической разведки была полностью влита в VI управление (СД-"Заграница". - Ю.М.). Насколько я знаю, намечалось временно переводить специалистов военного управления в VI управление и наоборот, чтобы гарантировать взаимный обмен методами работы и знание кадров разведаппарата. Тем самым нарушение взаимных интересов, параллелизм или даже противоречия в работе почти полностью исключались.
      Следовало ожидать, что рейхсфюрер СС, как сильная личность, будет успешно отстаивать перед фюрером в противовес другим инстанциям интересы абвера, которые теперь стали и его интересами. Кроме того, полагали, что благодаря сильной позиции рейхсфюрера СС, который обладал наибольшей после фюрера властью, различные просьбы абвера будут беспрекословно выполняться другими служебными или [нацистскими] партийными органами.
      Включение абвера III в гестапо должно было сделать возможной обработку каждого дела одним и тем же референтом вплоть до полной реализации".
      КРУПНАЯ АТАКА НА СЕЙФЫ
      Заблаговременно подготовленная генеральным штабом, широко организованная враждебная деятельность в тылу государств - объектов нападения предполагала всеобъемлющий и целенаправленный шпионаж, прежде всего против промышленных предприятий, руководящих лиц и военных объектов. Шпионы под всевозможными предлогами объезжали области, населенные пункты и индустриальные районы этих стран. Настоящими или подделанными ключами шпионы открывали сейфы в иностранных министерствах обороны, просачивались в центры формирования политических взглядов. Агенты гитлеровской Германии были различных национальностей, но все имели единые директивы и общих хозяев.
      Полковник Эрвин Штольце пишет:
      "Офицер абвера благодаря личным отношениям с работниками одного из концернов узнал, что намечается послать надежного представителя этого концерна за границу для решения вопросов, касающихся вооруженных сил одной из стран. Через концерн установили контакт с этим представителем, и после его заявления о готовности сотрудничать он получил задание подыскать за время пребывания в этой стране в ее военных и экономических кругах подходящих агентов. При вербовке иностранных агентов действовали тем же способом, с той лишь разницей, что к намеченному лицу приходил не сам офицер абвера, а немец из числа рейхсдойче (т. е. подданных Германии. Пер.). Завербованный германский подданный (обычно служащий какого-либо концерна) во время посещения зарубежной страны старался выявить недовольство какого-либо из партнеров по переговорам (например, плохой оплатой) или даже враждебные по отношению к этому государству настроения. Затем он мог сам завербовать его, однако это было рискованно, так как, несмотря на недовольство или антигосударственные взгляды, вербуемый мог выдать его. Более надежно было побудить этого человека совершить частную или деловую поездку в Германию, где и завербовать его.
      Однако если агент много ездил по интересующей абвер стране, то эти поездки должны были быть оправданы необходимостью и не вызывать подозрений. Во время поездок доверенное лицо должно было выполнять обязанности, действительно связанные с его официальным поручением, а также задание, данное ему абвером.
      Отделение абвера в Силезии направило в 1934 или 1935 году своего доверенного человека, адвоката, в Чехию, чтобы якобы уладить не существовавший в действительности спор о наследстве между несколькими судетскими немцами, вернувшимися в рейх, и их родственниками в Витковице. Наряду с этим у него было задание выяснить точное расположение металлургического завода в Витковице. В городе он разыскал родственников своего поручителя, на которых вполне можно было положиться, и, таким образом, выполнил задание абвера.
      Особенно пригодны в качестве агентов были те военнослужащие иностранных вооруженных сил или те работающие в военной промышленности лица, у которых имелся какой-нибудь моральный изъян - склонность к алкоголизму или к легким связям, или те, кто по различным причинам (например, иные взгляды на внутреннюю политику, враждебность к государству или недовольство из-за задержек в повышении по должности) бывали сильно раздражены. С людьми такого сорта, обычно находившимися в затруднительном финансовом положении, действовали через посредников, которые сначала одалживали им деньги на вполне приемлемых условиях. Если к установленному сроку долг не возвращался, то срок продлевался только в обмен на военные сведения. [...]
      Отделение абвера в Восточной Пруссии (Кенигсберг) примерно в 1925-1927 годах завербовало служившего в польском военном министерстве фельдфебеля, который имел доступ к несгораемому шкафу с подлинниками документов. Пользуясь большим доверием начальников, фельдфебель после работы забирал документы из сейфа, ночью фотографировал их, а утром незаметно возвращал на место. Экспонированная фотопленка передавалась в заранее обусловленных местах в Данциге (Гданьске). Таким образом, абвер, а с ним и отдел "Иностранные армии Востока" получали ценные данные об организации польской армии.
      Бывали, однако, случаи, когда офицеры, находившиеся в затруднительном финансовом положении, сами предлагали свои услуги иностранной разведке, не видя другого для себя выхода.
      В 1927 или 1928 году в министерство рейхсвера явился штабс-капитан, служивший в чехословацком министерстве обороны, и предложил важный материал. Абвер I как компетентный орган занялся этим делом. Материал был срочно сфотографирован, а со штабс-капитаном достигнута договоренность о новой встрече в Дрездене. В качестве вознаграждения он получил определенную сумму, что помогло ему на первых порах рассчитаться с самыми неотложными долгами, в которые он залез из-за женщин. И в дальнейшем этот штабс-капитан передавал весьма полезный подлинный материал об организации и мобилизационных планах чехословацкой армии. Чтобы еще крепче держать его в руках, в Дрездене ему подсунули женщину в его вкусе. Но в конечном счете это погубило его, а абвер лишился ценного источника. Страсть к дрезденской женщине была столь велика, что, торопясь на внеочередную встречу в Дрезден, он пренебрег всеми мерами предосторожности и забыл портфель в пражском аэропорту. Содержимое портфеля находилось в таком беспорядке, что и без тщательного досмотра можно было обнаружить документы чехословацкого военного министерства. Когда агент, прибыв в Дрезден, заметил пропажу, офицер абвера, занимавшийся им, велел ему позвонить в Прагу, откуда сообщили, что портфель найден и можно его забрать. По приказу абверовца агент вернулся в Прагу, где был сразу же арестован и приговорен к 15 годам каторжной тюрьмы.
      В Каунасе в качестве офицера связи с литовской разведкой действовал капитан в отставке Кляйн. Эта разведывательная служба работала как против Польши, так и против Советского Союза. Поступавшие данные она доводила до сведения Кляйна, а тот передавал их абверу. Обработка разведданных, а также забота о Кляйне входили в обязанности майора в отставке Юста.
      На отделение абвера в Восточной Пруссии работал в качестве доверенного литовский офицер, поставлявший сведения о Советском Союзе. Как мне помнится, он добывал их непосредственно из литовского военного министерства, в котором служил.
      Агента абвера в Бухаресте, румынского майора в отставке Урлуциано, я тоже "получил" от майора Юста. Связь с ним шла через германское посольство в Бухаресте, с ответственным сотрудником которого он тайно встречался. Однажды в 1936 году я посетил его в Бухаресте. Несмотря на отставку, он продолжал служить в румынском военном министерстве и был, таким образом, в состоянии передавать нам данные об организации румынской армии и ее запланированном выступлении против Венгрии в случае войны между ней и Румынией. Кроме того, он снабжал нас сведениями румынского военного министерства о Советском Союзе.
      Из докладов начальнику управления Канарису видно, что доверенных лиц из числа белорусских контрреволюционных эмигрантов ревностно старался завербовать майор Шольтц (последний чин - полковник. - Ю.М.). Со своей стороны белорусская контрреволюционная эмиграция, нуждаясь в деньгах, искала контактов с разведывательными службами различных стран.
      Достовалов, бывший царский генерал, хорошо знал работу 1с (т. е. офицера разведки генерального штаба. - Ю.М.). Меня связал с ним майор Фосс на квартире генерала в Берлине. Затем, предварительно условившись по телефону, я стал посещать его дома, забирая донесения и выплачивая ему за них деньги. Как я убедился во время этих визитов и как было видно из его донесений, которые во многих случаях состояли из вырезок или фотографий из русских газет и журналов, Достовалов умело обобщал те материалы, которые он извлекал из русской специальной литературы. Иногда в них рассматривались отдельные темы, например реорганизация советской артиллерии. Литературу он доставал через свои особые каналы.
      От майора Юста я "заполучил" полковника Дурново, бывшего врангелевского офицера, жившего в Белграде. Он был представителем германских фирм в Югославии, в частности металлургического завода Штольберга (в Рейнланде). Сообщал сведения о Югославии, а иногда передавал краткие сообщения о Советском Союзе. Об их источнике (белградские эмигрантские круги или югославское военное министерство, с которым Дурново имел контакт) не знаю. Предполагаю последнее. Связь с ним поддерживалась через германское посольство в Белграде. После захвата Югославии в 1941 году он предложил свои услуги абверу III.
      Осуществляя диверсии и действуя в целях разложения вооруженных сил противника, абвер II вербовал в агенты лиц из числа национальных меньшинств. Ими были прежде всего немцы иностранного подданства, так называемые "фольксдойче", например в Чехии (судетские немцы) и в Польше [...], а также бретонцы во Франции. В принципе главарям национальных меньшинств никаких политических заверений не давалось. Однако в случае их активности, сулившей успех, с ними заключались соглашения, содержавшие взаимные обязательства. Наиболее ценных агентов, например полковника Коновальца, принимал лично начальник управления.
      Абвер II весьма дифференцированно относился к белоэмигрантам, украинским националистам, разделяя их на следующие группы:
      1. Бывшие петлюровские офицеры (исключались, поскольку находились на польской службе).
      2. Группа гетмана Скоропадского (сам Скоропадский, бывший царский генерал и магнат, был непригоден, поскольку сторонников в Польше не имел).
      3. Группа полковника Коновальца (согласно данным абвера II, у него были сильные сторонники в Польше).
      Несмотря на оговорки в отношении группы Скоропадского, с ним по указанию министерства иностранных дел был установлен контакт. Однако Скоропадский запросил такую сумму, которую не заслуживал ни он сам, ни возможные дела его даже при самом благоприятном исходе.
      Поэтому в 1937 году был возобновлен контакт с группой Коновальца, установленный абвером I еще в 1925 году Опросили специалистов - как мне помнится, д-ра Маркета, абвер III и гестапо проверили - никакого компрометирующего материала. После утверждения начальником управления при посредничестве полковника Гребе в Бадене, близ Вены, состоялось предварительное совещание на квартире австрийского генерала в отставке украинского националиста Курмановица, затем основное совещание в Белладжио. Был заключен договор, который содержал взаимные обязательства: с немецкой стороны - деньги, со стороны агентурной группы - работа. [...]
      Доверенные из числа национальных меньшинств подбирались руководством управления на основании рекомендации или экспертного заключения.
      Одной из основных задач отделений абвера было привлечь как можно большее число доверенных, чтобы создать в стране действия густую агентурную сеть. Германские пограничные органы (таможня и пограничная полиция), которые были в их распоряжении, указывали подходящих для разведслужбы лиц, особенно из тех, местожительство и работа которых находились по разные стороны границы, а потому минимум дважды в день они пересекали ее. Особенно благоприятные возможности имелись на границе между Саксонией и Чехией, ибо она проходила через населенные пункты. Из доверенных лиц отделение абвера создавало основной костяк агентов-вербовщиков, а те, в свою очередь, подыскивали в стране-объекте пригодных для разведывательной службы людей. В дальнейшем агенты-вербовщики служили также посредниками для связи с завербованными ими доверенными лицами. [...]