Теперь мы знаем, что жизнью многих женщин, как и мужчин, руководит тестостерон. Гормональные расстройства, в результате которых у женщин начинает расти борода или усы, очень распространены – ими страдает почти 7 % представительниц слабого пола. Такие женщины производят вдвое больше тестостерона, чем другие^[25]. Более того, ученые все яснее видят связь между уровнем тестостерона у женщины и ее поведением. Например, согласно результатам исследования, проведенного в университете Окленда, у женщин, склонных к доминирующему поведению, просто-напросто высокий уровень тестостерона в крови, и в результате у них чаще рождаются сыновья, чем дочери^[26].

Исследователь из университета Окленда Валери Грант (Valerie Grant) предполагает, что высокий уровень тестостерона каким-то образом способствует тому, что яйцеклетка более восприимчива к оплодотворению сперматозоидом, содержащим хромосому Y, а не хромосому Х. Вместо старого убеждения, что пол будущего ребенка зависит от отца, Грант утверждает, что на основании особенностей характера женщины можно сказать, родится у нее мальчик или девочка. Эту теорию до некоторой степени поддерживает работа Джона Маннинга (John Manning) из университета Ливерпуля, Великобритания. В 2002 году ученые этого университета сообщили, что больше сыновей, чем дочерей, рождается у тех мужчин и женщин, у кого безымянный палец длиннее указательного. Как пол будущего ребенка связан с длиной пальцев? Маннинг утверждает, что длинный безымянный палец указывает на высокий уровень тестостерона в матке^[27].

Еще одно доказательство того, что женщины могут играть более важную роль в определении пола будущего ребенка, чем считалось раньше, дают недавние исследования, проведенные в Европе и Соединенных Штатах. Эти исследования показали, что у матерей-одиночек чаще рождаются дочери, чем сыновья, – феномен, на который указывал еще Чарльз Дарвин в «Падении человека» (The Descent of Man). Причины этого явления до сих пор неизвестны, хотя некоторые считают, что женщины, живущие одни, чаще занимаются любовью в день овуляции, а это, как было доказано, повышает вероятность рождения девочки^[28].

А как же конкуренция сперматозоидов? Конечно, это самая наглядная и элементарная форма мужского соперничества – гонки к вершине. Проблема в том, что современные исследования выявляют совсем другую картину. Оказывается, что вместо того чтобы пассивно ждать завоевателя, яйцеклетка тоже активно участвует в этом соперничестве. Исследования обнаружили в стенках женской вагины миллионы незаметных складок, облегчающих это соревнование. Прежде чем наперегонки помчаться к яйцеклетке, сперматозоиды нескольких партнеров могут храниться в матке в течение целых семи дней^[29]. Даже несмотря на этот сгусток мужской агрессии, заряженной тестостероном, утверждение, что мужчины генетически больше запрограммированы на соперничество, ставится под сомнение. Например, сегодня специалисты по эволюционной психологии утверждают, что нервная анорексия может оказаться искаженной формой соперничества женщин за мужское внимание^[30].

Иногда быть мужчиной непросто

Итак, в начале XXI века биологическое превосходство мужчин начинает вызывать сомнения. Что еще хуже, многие качества, которые считались уникальными для мужской биологии, обвиняют в том, что они делают мужчину от рождения склонным к насилию, промискуитету и агрессивному соперничеству. А это не совсем те качества, которые полезны в цивилизованном обществе, и уж точно они не способствуют долгой и здоровой жизни. Вот всего несколько фактов.

? В среднем женщины живут на 8–10 лет дольше мужчин, и этот разрыв продолжает расти^[31]).

? В индустриально развитых странах с 1970 по 1993 год заболеваемость раком яичек выросла на 50 %. Увеличивается и количество таких дефектов, как неопустившееся яичко, диффалус и гермафродитизм. Объем яичек уменьшается^[32].

? В возрасте 30 лет современный мужчина в 15 раз чаще подвержен несчастным случаям, чем современная женщина^[33].

? Мужчины в 3–4 раза чаще женщин страдают гиперактивностью, аутизмом и дислексией, а также приобретают синдром Туретта. Алкоголизм, диабет, рак легких и самоубийства тоже более распространены среди мужчин^[34].

? Мужчины в 10 раз чаще женщин совершают убийства^[35].

Когда же речь заходит о здоровом образе жизни, мужчину тоже трудно назвать образцом здравого смысла. Результаты, опубликованные в журнале American Journal of Public Health в 2003 году, разрушают стереотип о Новом мужчине – завсегдатае спортзала, ревностно следящем за своим здоровьем. Авторы исследования обнаружили, что у американских мужчин, независимо от их возраста, выше риск смерти, чем у женщин. Оказалось, что современный американский мужчина больше курит и в два раза чаще женщин выпивает в день пять или более порций алкоголя^[36].

А еще ведь есть вопрос спермы, вернее, того, что, черт возьми, с ней происходит. В последние полвека ученые наблюдают резкое уменьшение количества спермы мужчин из Соединенных Штатов и Европы^[37]. В начале 1990-х годов датские исследователи проанализировали истории болезни 15 000 европейских мужчин и обнаружили, что с 1938 по 1990 год количество спермы сократилось на 42 %^[38]. Эти данные совпадают с информацией парижского банка спермы, полученной в 1995 году. В 1997 году финские ученые из университета Хельсинки пришли к выводу, что количество мужчин, продуцирующих «нормальную» сперму, упало с 56,4 % в 1981 году до 26,9 % в 1991 году^[39].

Но разве это важно? Как бы там ни было, занимаясь сексом, каждый мужчина продуцирует столько спермы, что вполне может оплодотворить каждую женщину в Европе^[40]. Ведь только одному сперматозоиду удается проделать весь долгий путь, позволяющий оплодотворить яйцеклетку. Но постепенное снижение количества и качества спермы приводит к тому, что мужчины, раньше находившиеся на грани, сегодня становятся бесплодными. Некоторые ученые возлагают вину на пестициды и другие химические загрязнения окружающей среды. Другие обвиняют «болезни цивилизации», ухудшающие здоровье мужчин: ожирение, недостаток физических нагрузок или слишком долгое пребывание за рулем^[41]. И не забудьте вечно актуальную теорию «тесных трусов»: некоторые считают, что причина уменьшения количества спермы кроется в мужском белье. Кажется, эта теория стала еще популярнее после статьи в британском медицинском журнале The Lancet, посвященной исследованию датских ученых, которые обнаружили, что мужчины, предпочитающие узкое белье, продуцируют на 50 % меньше спермы, чем те, кто носит свободное белье типа «семейных трусов»^[42]. Но это вовсе не значит, что если парни щеголяют по пляжу в черных стрингах, то они неспособны к размножению и это обязательно плохо.

Почему мужчина не может быть таким, как женщина?

Почему женщина не может быть, как мужчина? Мужчины так честны; так совершенно прямы; Так благородны; так справедливы.

Профессор Генри Хиггинс, «Моя прекрасная леди»

На наших глазах рождается биологический эквивалент истории «о тычинках и пестиках», и у нее нет хэппи-энда для самцов: «Жила-была хромосома ХХ, благословение всех человеческих существ. Все было мирно и прекрасно, но потом паразитическая хромосома Y решила пойти своим путем. Какое-то время она всем надоедала и создавала проблемы, но потом выродилась и стала ненужной». Оказывается, что настоящий «второй пол» – это мужчины, а женщины – это «стандартный образец» человека. Сперматозоиды содержат или хромосому Х, или хромосому Y, а яйцеклетка – только хромосому Х. Если образуется комбинация ХХ, то рождается девочка, если XY – то мальчик. Когда сперматозоид, содержащий хромосому Х, встречается с яйцеклеткой, 23 пары хромосом перемешиваются и меняются генами. Если же яйцеклетку оплодотворяет сперматозоид с хромосомой Y, 23-я пара хромосом создает неуклюжий союз XY, и хромосома Y спихивает почти все свои задачи на женскую хромосому Х^[43]. В наше время, утомленное мачизмом и его последствиями, человеческий эмбрион считается женским по определению, а хромосома Y – просто генетической ошибкой, из-за которой совершенный женский организм превращается в неполноценный мужской^[44].

Биология часто отражает предубеждения эпохи. Но если отвлечься от мифологии, проблема мужчин состоит в том, что хромосома Y вовсе не может похвалиться хорошим здоровьем. Ее стали считать неудачной прежде всего из-за того, что в ней очень мало генов – всего несколько десятков, тогда как хромосома Х содержит около 1500 генов. Что еще хуже, с тех пор, как около 300 млн лет назад хромосома Y возникла из хромосомы Х, она перекладывает на своего партнера все больше и больше обязанностей. Проще говоря, хромосома Y разленилась, пользуясь трудом более работящей хромосомы Х, и теперь рискует тем, что ей станут отдавать приказы^[45].

В книге «Проклятие Адама: Будущее без мужчин» (Adam’s Curse: A Future Without Man) ученый Брайан Сайкс (Brian Sykes) выдвигает гипотезу, что хромосома Y – биологическая работа мужчин – находится в процессе разрушения и через несколько тысяч поколений мужчины вообще исчезнут с лица земли. «Человеческая хромосома Y, – предупреждает он, – крошится прямо у нас на глазах». Сайкс утверждает, что из-за того, что хромосома Y слабеет, скоро не останется генетических инструкций, которые бы объясняли мальчикам, как быть мальчиками. Когда это произойдет, говорит он, землю унаследуют девочки^[46]. (Вероятно, послушным девочкам достанется вдвое больше.)

Британский генетик Стив Джонс (Steve Jones) начинает свою книгу «Y: падение мужчин» (Y: Descent of Men) следующей скорбной эпитафией идее мужского превосходства: «Эякулируй, – начинает он, – если хочешь и можешь, в бутылку охлажденной Perrier. Ты увидишь бесформенный объект, но если как следует присмотреться – или, по меньшей мере, как верили биологи в XVIII веке, – там появится ребенок. Это подарок мужчины женщине, и ей останется всего лишь выносить дитя, созданное тяжким трудом ее партнера. Поэтому основной считалась роль мужа, а жена была просто сосудом и стояла на ступень ниже его в обществе, в доме и, самое главное, в самой себе. Конечно, это ошибочно и глупо, потому что биология доказала, что „второй пол“ – это мужчина, а не женщина»^[47].

«Мужественность, – мрачно извещает читателей Джонс, – разбита наголову». Хромосома Y – самая «ветхая, ненужная и склонная к паразитизму» генетическая структура, просто-напросто незваный посредник, обманом проникший в женскую генетическую линию и заставляющий яйцеклетку производить на свет отпрыска с Y-хромосомой. Усугубляя это вторжение, последнее издание British Medical Journal зашло так далеко, что описывает хромосому Y таким выразительным термином, как «биологический ущерб»^[48].

Но самая зловещая тенденция таится глубоко в недрах научных подразделений наших лучших университетов, где команды экспертов ведут себя так, словно сговорились лишить мужчин участия в эволюции. Несколько самых поразительных работ были проведены в области партеногенеза – формы размножения, не требующей участия мужской особи и широко распространенной в природе. В апреле 2004 года произошла первая в мире демонстрация того, каким образом млекопитающие могут размножаться без помощи самцов. Группа ученых из токийского сельскохозяйственного университета опубликовала в журнале Nature доклад о рождении мыши от двух матерей – для этого оказалось достаточно объединить в яйцеклетке два набора женских генов. Ни сперма, ни мужские хромосомы не понадобились. Но пока это процедура слишком изощренная, чтобы использовать ее для человека: в эксперименте было использовано около 600 яйцеклеток мышей, и всего две мышки родились живыми. Тем не менее, эта работа является прорывом в репродуктивной биологии и может стать первым предвестником «девственного» размножения среди людей. Например, можно просто взять яйцеклетки двух женщин, объединить их в лаборатории, а потом имплантировать получившийся эмбрион в матку одной из женщин. Ребенок унаследует генетические признаки обеих женщин, а в результате отсутствия Y-хромосомы мир переполнится девочками. Но пока эта перспектива слишком далека. Поэтому подобные эксперименты никак не ограничиваются законодательством^[49].

Однако мужчины тоже стали проявлять некоторый интерес к вопросу репродукции. Уже давно смиренные современные мужчины таскаются вместе с женами на курсы подготовки к родам в надежде понять, что значит родить ребенка. Но что, если он сам сможет забеременеть? В 2003 году изучение мужской беременности стало реальной возможностью. Тогда 30-летняя женщина родила здорового ребенка после эктопической беременности – когда плод развивается вне матки. Если плоду не нужна матка, подумали ученые, может быть, ему не нужна и женщина^[50]?

В том же году ученые объявили о том, что от мужчины можно получить и сперму, и яйцеклетку. В процессе исследований, проведенных независимо друг от друга учеными Соединенных Штатов и Японии, впервые в истории в одном организме были получены и сперма, и яйцеклетка. Это исследование, сразу же признанное очередной революцией в сфере искусственного оплодотворения (ИСО), в котором использовались стволовые клетки эмбрионов мышей, потенциально можно повторить и на людях, с большой пользой для репродуктивных технологий и регенеративной медицины. Самое очевидное его применение – лечение бесплодных женщин, не способных продуцировать яйцеклетки, подходящие для ИСО, или мужчин, не способных продуцировать сперму. Но стволовые клетки мужского эмбриона можно превратить и в сперму, и в яйцеклетку, а значит, как минимум в теории, это исследование показывает, что двое мужчин тоже могут стать биологическими родителями ребенка с помощью суррогатной матери.

Появление «мальчика-игрушки»

Итак, биологическая необходимость мужчины в нынешние времена весьма сомнительна. Вместе с тем мы наблюдаем, что сегодня женщины ищут в парнерах-мужчинах совершенно не те качества, что раньше. Общепринятое мнение гласит, что на самом деле современная женщина хочет встретить – даже если не желает этого признавать – «настоящего» мужчину, у которого больше общего с его первобытными предками, чем с культурой, косметикой или умением выражать свои чувства. Со своей стороны, современному мужчине нужна сексуально привлекательная подруга, способная удовлетворить его вожделение и заботиться о его детях. Эти двое кажутся идеальной парой – теоретически. Реальность демонстрирует гораздо более серьезные расхождения в том, чего хочет он и чего хочет она.

Отчасти эта проблема сводится просто к возрасту. В подростковом возрасте мальчики считают идеальной партнершей девушку на пять лет старше себя, а в 60 лет они убеждены, что идеальная для них партнерша должна быть лет на 15 их моложе^[51]. И то, и другое, вообще-то, прискорбно, потому что возможные партнерши все чаще обращают внимание на более молодых мужчин. И последние научные исследования показывают, что они, пожалуй, правы.

Недавнее исследование доктора Нарендры Сингха (Narendra Sinhg) из университета Вашингтона подтверждает то, о чем ученые подозревали уже давно: качество и количество спермы у мужчин старше 35 лет снижаются. А это значит, что в то время, как методы повышения репродуктивной способности позволяют женщинам рожать после 50, а иногда и позже, репродуктивный период мужчин начинает выглядеть несколько непрезентабельно^[52]. В конце концов, возможно, Мадонна и Деми Мур правы?

Есть и еще одно биологическое объяснение появлению «мальчика-игрушки». Например, антрополог Десмонд Моррис утверждает, что популярность молодых мужчин отражает все более доминирующее положение женщин в современном обществе. «Гладкая кожа и женственная внешность свойственны юности, – пишет он. – Возможно, это возбуждает не только сексуальный, но и материнский инстинкт. Если женщины хотят и дальше доминировать, они будут искать мужчин, похожих на маленьких мальчиков»^[53].

Общеизвестный факт, что мужчины достигают пика половой активности в 19 лет, а женщины – в 30, служит еще одним биологическим объяснением интереса дам к более молодым партнерам. Хотя у женщины в возрасте, в отличие от мужчины, в итоге пропадает способность к воспроизведению потомства, она не теряет свое либидо с такой катастрофической скоростью, как ровесники-мужчины, у которых сексуальное желание начинает идти на спад сразу же после 40^[54]. Поэтому так процветает рынок «Виагры» и ее конкурентов.

Это значит, что готовность некоторых мужчин покинуть позолоченную клетку мужского превосходства и стать более женственными может оказаться хорошим знаком. В последнее время дарвиновская теория полового отбора, утверждающая, что женщины выбирают здоровых, красивых, сексуально активных партнеров, чьи шансы на успех наиболее высоки, и что мужчины, соперничающие за статус, обязательно привлекательны для женщин, свергнута со своего Викторианского пьедестала. Кажется, современная женщина не только не запрограммирована биологически на поиск пещерного человека – она все чаще предпочитает более мягких, более женственных партнеров.

В конце 2002 года психологи из университета Сент-Эндрю в Шотландии попытались создать идеальное мужское лицо.

Добровольцами стали местные студенты. Для этого 34 женщины, средний возраст которых составлял 20 лет, оценивали привлекательность разных мужских образов. Оказалось, что у «идеального» мужчины большие выразительные глаза, гладкое симметричное лицо, прямой нос и округлые линии лба и подбородка. Исследователи признали, что их «идеальный» мужчина несколько женственен, и при этом сделали вывод, что современные женщины ищут в мужчинах черты, указывающие на способность заботиться, а не на задатки мачо. Мужчинам с бородой и другими чертами, наводящими на мысль, что они вряд ли станут купать или переодевать ребенка, ничего не светит^[55].

О чем нужно помнить

1. Существуют определенные непреложные законы природы, которые невозможно игнорировать, и потенциальные последствия неполноценности Y-хромосомы выходят далеко за рамки метафоры. Биологическая эволюция мужчин может оказаться неадекватной для большинства людей, живущих в современном мире, но продолжение существования мужчин все еще важно.

2. Сегодня происходят сейсмические социально-психологи ческие сдвиги в отношениях полов. Во многом они вызваны взаимодействием науки, технологии и экономики при поддержке СМИ. Если говорить только о науке – что мы и делали в этой главе – и оставить в стороне «секс», в постиндустриальном обществе все остальные атрибуты пола кажутся все менее адекватными. Возможно, именно «секс» в слове «метросексуал» сделал это слово таким привлекательным для СМИ и вызвал такой поток дискуссий о мужчинах и их будущем.

Глава 3. Что такое маскулинность?

Примерно в то же время, когда мужчины начали вступать в контакт с женственными сторонами своей натуры, во всем мире стали падать объемы продаж строительных инструментов. Сначала владельцы магазинов «Сделай сам» не обратили на это внимания. Они списали падение продаж на очередной спад в экономике, который всегда отражается на розничной торговле, и просто ждали, когда ситуация снова улучшится. К сожалению, ситуация не только не улучшилась, но ухудшилась. Два года превратились в четыре, а четыре – в восемь. Сейчас, почти 30 лет спустя, во всех магазинах «Сделай сам» от Бомбея до Бостона остались лишь пыль да разбитые мечты. Кажется, мужчины утратили искусство забивать гвозди.

Введение в книгу «Как постричь лужайку: утраченное искусство быть мужчиной»^[56]

Пока женщины довольно хихикают над римейком «Степфордских жен», мужчины выстраиваются в очереди – вместе с сыновьями или без них, – чтобы посмотреть крутое мужское кино про супергероев. В роли Питера Паркера из фильма «Человек-паук-2», Тоби Магуайр (Tobey Maguire) не только похож на школьника, он буквально источает мягкость, хорошие манеры и готовность спасать пожилых дам от верной смерти. Короче говоря, человек-паук Магуайра – идеальное воплощение того, что американцы стали называть «эмо»-мужчиной – интеллектуального, самокритичного и вечно находящегося в поисках своей души. Америка, поприветствуй Нового Мужчину!

В начале XXI века биология и наука – не единственные сферы, где маскулинность, кажется, сдает свои позиции. Общество тоже вносит свою лепту в разрушение традиционных представлений о ней. Физиологические различия между полами реальны, и их нельзя считать всего лишь данью культуре или моде, но они не в состоянии объяснить, что такое маскулинность и как она изменяется со временем. Чтобы это сделать, нужно измерить температуру общества в целом: его культуры, его масс-медиа и его политики.

Социальные аспекты маскулинности лишь недавно стали объектом серьезных академических исследований. Традиционно представители социальных наук считали мужчину «нормальным» субъектом исследований, и пол принимался во внимание лишь в том случае, когда исследования касались женщин. Хотя в английском языке слово «маскулинный» в качестве синонима слова «мужественный» возникло довольно давно (Чосер использовал его еще в XIV веке), термины «маскулинность», «маскулинизировать» и «маскулинизм» вошли в английский язык только в два последних десятилетия XIX века^[57].

Маскулинность как власть

Мы коснулись общества и культуры, и теперь нам проще понять, как развивались представления о маскулинности вместе с переменами социальной и культурной ткани. Мужчина как субъект грубой материальности ведет свое начало с тех пор, когда тяжелый физический труд основной массы населения был необходимостью. «Мужчина XIX века, – пишет историк Энтони Ротундо (Antony Rotundo), – был создан для труда. До этого времени идентичность мужчины создавали семья и община, но на протяжении XIX века труд стал необходим для самоидентификации: если у мужчины не было “дела”, его нельзя было считать мужчиной»^[58].

В своей последней книге «От рыцарства до терроризма» (From Chivalry to Terrorism) Лео Броди (Leo Braudy), профессор английской литературы из университета Северной Калифорнии, исследует сознательные и бессознательные определения традиционной маскулинности, связанные с доблестью на поле боя и воинскими достоинствами. Начиная с рыцарского кодекса чести в Средние века и заканчивая современной эрой терроризма и «ограниченных» войн, Броди показывает, как изменился образ маскулинности и наши представления о ней в ответ на крупные войны, развитие военных технологий и изменение представлений о сексуальности и о том, что значит быть гражданином^[59]. Это особенно интересно сейчас, в эпоху локальных войн.

Еще в 1971 году публичное оскорбление мужской гордости могло привести к международному конфликту и даже к войне. Пол, как хорошо известно, был важным фактором войны между Индией и Пакистаном в 1971 году, в которой основную роль сыграла Индира Ганди, президент Индии и женщина. Президент Пакистана Яхья Хан (Yahya Han) признал, что если бы во главе правительства Индии стоял мужчина, он не так жестко вел бы себя в этом конфликте. Ему приписывают следующие слова: «Если эта женщина думает, что ей удастся меня запугать, я отказываюсь это принять»^[60].

Если традиционно маскулинность определяло наличие «воинской доблести», как на это представление влияет растущее присутствие женщин в армии? И в самом деле, как традиционные представления о маскулинности и фемининности изменились после того, как стало известно об активном участии женщин-солдат в тошнотворном насилии над иракскими военнопленными в тюрьме Абу-Грейб в 2004 году? Мир с содроганием смотрел на свидетельства унижений заключенных, но наше возмущение во много раз возрастало из-за того, что на этих жутких фотографиях присутствовали женщины – улыбающиеся, насмехающиеся молодые женщины. Эти снимки перечеркнули все, чем мы считали современных женщин. «Да, женщины и мужчины равны, – сказали мы. – Да, женщины могут быть так же агрессивны, амбициозны и уверены в себе». Но в глубине души мы все еще убеждены, что они по самой своей сути более чувствительны, более заботливы, более гуманны. То, что женщины, пусть даже в полной тестостерона атмосфере военных действий, способны на такие буйные проявления насилия, поражает, приводит в замешательство и, возможно, самое главное, пугает нас, показывая, во что женщина в конце концов может превратиться.

Политический обозреватель и социальный критик Барбара Эренрайх (Barbara Ehrenreich) пишет, что фотографии младшего сержанта Меган Амбуль (Megan Ambuhl), рядового первого класса Линди Ингланд (Lynndie England) и младшего сержанта Сабрины Харман (Sabrina Harman) в тюрьме Абу-Грейб разбили ей сердце. «В Абу-Грейб погиб феминизм определенного толка. Я бы даже сказала, наивное представление о нем», – писала она в своей статье, широко растиражированной в Интернете.

«Это был феминизм, воспринимавший мужчин как вечных преступников, а женщин как вечных жертв, а в основе всей несправедливости мира лежало мужское сексуальное насилие. Изнасилование постоянно становилось инструментом войны, и для некоторых феминисток все выглядело так, будто война – продолжение изнасилования. Казалось, есть хотя бы какие-то свидетельства того, что мужской сексуальный садизм связан с трагической предрасположенностью нашего пола к насилию. Все это было до того, как мы увидели женский сексуальный садизм в действии».

Когда-то многие считали, что в моральном отношении женщины превосходят мужчин. Теперь мы видим, что женщины, оказываясь в таких же обстоятельствах, испытывая такое же давление со стороны группы, могут демонстрировать точно такое же отсутствие гуманности. Вот один из множества вопросов, который вызывают подобные инциденты и их публичное обсуждение: заставят ли нас события в Абу-Грейб изменить представления о том, что во время войны допустимо, а что нет, причем не только со стороны женщин, но даже со стороны мужчин. Некоторые очень остро воспринимают жестокость по отношению к женщинам-заложницам, но, может быть, нам пора изменить и представления о границах допустимого, когда женщины находятся не среди заложниц, а среди бойцов.

Сейчас (особенно по сравнению с эпохой, предшествовавшей войне во Вьетнаме) можно быть уверенными, что мужчины, которые отправляются на войну, вооружаются гораздо менее однозначными убеждениями, чем от них ожидают. Даже в пылу сражения общество ограничивает маскулинность и то, как она может быть выражена.

Конец мужчины-кормильца

Маскулинность заложена не только в наших генах, но и в нашем обществе. Каковы же социальные объяснения ее изменения? В наиболее промышленно развитых странах эта история начинается не с войн и конфликтов, а с экономики. Семья, где единственный кормилец – мужчина, которого принято называть главой семьи, быстро становится исключением, а не нормой.

Возьмем для примера Австралию. Согласно данным австралийского бюро статистики, среди работающего населения количество замужних женщин в возрасте от 15 до 64 лет возросло с 34 % в 1964 году до 63 % в 1998 году. Мужчины, с другой стороны, толпами покидают мир стабильной и постоянной наемной работы. С 1988 по 1997 год количество австралийских мужчин, работающих на постоянной работе, упало с 88 до 79 %, а количество мужчин, работающих время от времени, удвоилось – с 11 до 21 %^[61].