Первое желание - отправиться прямо в логово - в ментовку, но я уже здорово устал и хочу спать. Пойду-ка я к Варенику. Там Долорес. Надо ей все рассказать. Про Эмилию я, пожалуй, промолчу, а остальное не секрет.
      По пути продумываю, как бы мне так себя сдержать, чтобы не пришибить этого погаца или поганку, не знаю как сказать, в общем педика - Вареника. А то он откроет дверь, а я его не люблю - могу и убить. Решаю, что надо прежде позвонить - пускай Долорес открывает.
      Я нашел целый автомат - редкость в нашем городе. Прежде чем соединить, он глотает монеты одну за другой. Наконец я услышал голос Долорес.
      - Дорогая, - кричу на всю улицу, - через полчаса буду. Не пугайся - я немного не в себе. Откроешь сама, а Вареник пусть в ванной сидит, если жить хочет. Ну, ладушки.
      Я повесил трубку и, радостно насвистывая, поплелся к автобусу, где к моему удивлению, мне любезно уступили место. Причем не одно, а полсалона. Ах да, я же теперь не в себе!..
      Подъезд у Вареника, надо прямо сказать, засранный до невозможности. Каждая тварь так и норовит помочиться. Прямо в тамбуре я застукал двоих, но они даже не моргнули - так и продолжали поливать стенку своими желтыми струйками. Я обтер дерьмо, в которое по неосторожности ступил об их задницы и потопал вверх, опасаясь прикасаться к засаленным перилам.
      И как я разрешил ей идти в этот гадюшник.
      Поднявшись до четвертого этажа, я остановился. Дверь в квартиру Вареника была чуть приоткрыта. Мне это не понравилось. Но когда я вежливо постучал костяшкой пальца, послышался любезный голосок моей зайки.
      - Кузенька, это ты? Я тут на кухне занята. Проходи.
      Ишь ты,- на кухне!
      Я толкнул дверь и, пробравшись вдоль нагромождения огромных коробок, вошел в замызганную залу. Прямо передо мной - возле окна - под подоконником сидел круглощекий толстячок с косичкой и в шортиках и сосал мороженное.
      - Я же сказал, чтобы он сидел в ванной! - взревел я, готовый сорваться с места и вышвырнуть бывшего мужичка в окошко.
      - Ни к чему так сердиться, - ласково пропел он-она. - лучше на рожу свою посмотри.
      - Молчи, Вареник. Я до тебя еще доберусь.
      - Варенька, - твердо поправил он.
      - Действительно, к чему? - голос Долорес был столь же тверд. Прямо не узнать.
      Я обернулся.
      Против такого аргумента, - действительно: к чему? - как пятизарядный "терьер", не попрешь.
      - Ты что, с ума сошла? Это же я.
      - Снимай маску. - она взвела курок.
      Коробки в коридоре и комнате зашевелились, разорвались и пятеро в камуфляже навели на меня стволы. Я стоял в замешательстве: не снится ли мне все это. Послышались шаги и битюги расступились, пропуская кого-то очень главного. В залу вошел Выдергин. Почему-то он направился к Долорес, поцеловал ее в лоб.
      - Молодец, капитан. Лихо вы провели операцию.
      - Да, но ведь он чуть было не обманул нас.
      - Зато женская хитрость оказалась сильней. Он все-таки позвонил, Выдергин обнял ее за плечи и дружески затряс.
      - Я ничего не понимаю, - я был шокирован происходящим.
      - Мы тебе все объясним, - зашли еще двое: Эн и Хулейкин. - И все припомним.
      Господи, это же они торчали в подъезде, и я принял их за бичей. Они подошли ко мне, обшарили, грубо сорвали маску - бесценный труд Вольдемара и растоптали ее. Вдобавок Эн отодрал мне ворот с перламутровой пуговицей.
      - Ребята, вы что? - чуть не плача прошептал я.
      Если бы они сейчас засмеялись, кинулись меня поздравлять с успешным окончанием операции, пошутили бы насчет того, как ловко они меня провели. Но ничего этого не случилось. Их лица были так же серьезны. Даже когда меня вели по лестнице, когда запихивали в машину, я думал, что игра вот-вот закончится, но когда дверца с решеткой захлопнулась отгородив меня от свободы, наступило осознание всей жути свершившегося.
      Глава 20.
      Дожил - сижу в вонючей камере-одиночке, как крыса в мышеловке. Что же за спектакль устроили мои друзья? Или бывшие друзья. Даже не знаю, как считать. Самое худшее - быть лишенным информации. Когда не знаешь, что происходит, в голову начинают лезть неспокойные мысли, разнообразные по степени своей логичности - от самых трезвых, имеющих полное право на жизнь, до совершенно идиотских, которые, впрочем, тоже не лишены оснований, принимая во внимание абсурдность моего ареста. В общем-то, если отбросить сомнения в здравомыслии бывших коллег и не утверждать, что произошло частное, вполне разрешимое недоразумение, то вовсе и не алогичная ситуация вырисовывается. Меня могли использовать. А почему бы и нет? Если Амбулаторию захотелось власти над людьми, не менее резонно предположить то же самое в отношении Выдергина. Ну ладно, попробуем держаться такой гипотезы: Выдергин заставил Амбулатория разговориться, узнал где хранятся запасы зелья, припугнул Веню, тот зомбировал ребят, а они, в свою очередь, помогли арестовать меня, знающего тайну "крови мертвеца". Не зря в машину бомбу подложили - нет человека, нет проблемы. Пожалуй, неплохо вышло. Может быть, каких-то звеньев не хватает: например, я не знаю, какую роль играет Эмилия - она же Паша Крот. Но если все так, то мне долго не жить - свидетели ни к чему...
      Раздумья прервал треск замка в бронированной двери - надзиратель.
      - Выходи. Руки за спину, - за ним двое автоматчиков наизготове.
      - Иди вперед.
      Ведут меня по сырому коридору, который с постоянным уклоном опускается вниз, и не видно конца его мрачным стенам. Через каждые двадцать шагов решетки; останавливаемся, надзиратель возится с ключами, резким голосом звучит команда - идем к следующей. Я уже не считаю - давно сбился. Казематы не хуже, чем в Бастилии.
      ...Вот и кончилась жизнь Козьмы Прутикова. Хоть и характер тяжелый был не без говнеца, а жалко. Ведь, по мере своих сил, старался на благо правосудия...
      Теперь дорога вверх пошла. Даже как-то веселей стало - может на солнышке расстреляют.
      Апатия меня одолела. Можно же попытаться отбиться - разве это сила против меня, а убьют - так хоть не как тварь безропотную. Но желания нет. Ведут и ведут, я уже устал.
      Ну вот, наконец забрезжило - к свету ламп прибавился естественный, льющийся из крохотных окошек-амбразур. Несколько вооруженных людей встретили нас, требуя пропуска и разрешение на выход приговоренного.
      "Приговоренного!"
      Последнее слово ударяет в виски. Только сейчас я ощутил настоящий ужас. Приговоренный кем? За что? Где мой адвокат. Ноги дрогнули, когда я произнес про себя: где справедливость? а потом подумал: наивный - жизнь твоя не стоит гроша и никакой суд никогда не состоится. Ты же мертв - твои ошметки нашли в разорванном лимузине. А все формальности - дичь, все эти пропуска и разрешения. Игра.
      Собрав силы я перешагнул через порожек и очутился во дворике, с двух сторон сдавленном бетонными стенами, а в конце его - еще одна дверь в помещение, на которой с чувством юмора выведено - "тир".
      Здесь не заперто - милости просим.
      Мы заходим внутрь, меня вдруг с силой бросают на пол, сами наваливаются сверху - я не успеваю подумать о сопротивлении, - как вдруг раздается ужасный грохот, треск, глаза наполняются пылью, меня хватают под руки, я ничего не вижу - больно открывать веки. На рай, во всяком случае, не очень похоже скорее ад. Куда-то тащут. Слышны крики, выстрелы. Я ударяюсь о твердое и головой, и ногами - похоже на салон машины. Чьи-то руки нетерпеливо толкают меня внутрь, и мне кажется, что я слышу знакомые голоса.
      - Ты что, ослеп, ранен? - я боюсь ошибиться, но, черт возьми, если это не Хулейкин.
      - Не могу открыть, больно.
      - Да его поцарапало немного. Держи платок, - а это не иначе, как Эн. Полей воды из бутылки.
      Я узнал и третий голос - Веня. Похоже он за рулем и, конечно, в своей манере камикадзе.
      Мне протерли очи и я, тревожно вхдохнув, увидел перед собой все те же рожи - вертухая и стрелков. Похоже шифер сорвало. Голоса мерещатся. Хотя...
      - Он нас не за тех принимает, - стрелок отбросил автомат и содрал ложную физию, освободив настоящую, неподдельную.
      - Господи, ребята!
      - А то кто же? - Хулейкин помог Вене и сам снял фальшивую личину. - Кто же тебя еще выручит, как не мы. Хоть ты с нами нехорошо обошелся, но мы не в обиде.
      - Зато как я зол был, - Эн подпрыгнул на ухабе и упал, смеясь, в мои объятия. - Когда мы тебя брали, Выдергин был точно уверен, что мы не подведем - такие рожи были.
      - Это невероятно. Как вам удалось?..
      - Не торопись с распросами, сначала надо замести следы.
      Машина оказалась микроавтобусом, галопом мчащимся по городским улицам. Каждая неровность дороги отзывалась раскачиванием борта, сюда приплюсовывалось и мастерство водителя.
      - Первый перевалочный пункт. Выходи, - скомандовал Хулейкин.
      Мы соскочили на грязный тротуар. Машину тут же окружили неприглядные личности, как я тут же понял - "красные шапочки". Они, с разрешения Эна, атаковали машину и, прежде чем мы достигли угла перекрестка, довели ее до состояние полной неузнаваемости. То есть, никаких следов.
      За углом нас ждал небольшой пляжный пикапчик, возле которого попыхивал сигареткой Маркел, собственной персоной.
      - Братан! - крикнул он и бросился навстречу. Не люблю распускать сопли, но без лобызаний не обошлось.
      - Что же все-таки произошло? - я пытаюсь добиться объяснений, когда мы расселись и Маркел повел машину за город.
      - Элементарно, Кузя, - начал Хулейкин. - Выдергин, как оказалось, вынашивал те же планы, что и Амбулаторий. Можно сказать, что они за одно, но нам удалось перехитрить их. Веня помог.
      - Признаться, мы очень переживали, - перебил Эн. - но он оказался на высоте.
      - Да, мне удалось убедить Выдергина, что ребята в состоянии зомби, - Веня активно включился в разговор.
      - А Долорес, почему она не с вами?
      Они замолкли.
      - Говорите, что с ней?
      - Ты знаешь, - произнес Эн, - на самом деле все значительно сложней...
      - Ее убили? - я задохнулся и схватил его за грудки, требуя немедленного признания.
      - Если бы. - слова Хулейкина мне не понравились.
      - Эта стерва обштопала нас по высшему разряду. - выкрикнул Эн.
      - Не понимаю. Этого не может быть...
      - Не понимаю, - передразнил Гена. - она на самом деле капитан безопасности, секретная сотрудница Выдергина. Вот какую змею ты пригрел, Козьма.
      - Врешь! - теперь затрещали швы на рубашке у Хулейкина.
      - Это правда. - отрезал Веня, а Эн согласно кивнул.
      - Между прочим, Петровича пришила она.
      - А Вольдемар помог...
      - А причем здесь Вольдемар?
      - ...Только он сам не догадывался. Ему заказали маску по портрету Паши Крота. А ее он в глаза не видел, - не обращая внимания на мои нервные телодвижения, вел рассказ Эн.
      - Значит это была она. - удрученно произнес я. - Но какова!..
      Словно молния шваркнула по мозгам, осветив черные закутки извилин и озарив стройную цепочку событий и фактов, многие из которых, однако еще сохраняли серость загадочности...
      - Мы на него-то случайно вышли. Маркел навел. Он весь твой путь к дому Вареника на карачках прополз. - после паузы продолжил Эн, а я с благодарностью посмотрел на спину молочного брата. - Ну мы его, конечно, прижали. Слово за слово, дело дошло и до Паши. Он рассказал, что приходил здоровый тип, огромный как шкаф, догадываешься кто?
      - Хряк!
      - Точно. Он тоже сексот. Работал в тени Паши. А по совместительству убирал ненужных Выдергину людей.
      - Так, так. Подожди. Начни все сначала. По-порядку. Что там Выдергин?
      - Начну издалека. Выдергину давным давно пришла в голову идея получить абсолютное превосходство и власть не только над людьми из администрации, но и над отдельными представителями уголовного мира. Хотя, быть может, подразумевал он второе и не побрезговал попутно первым. Для этого было все готово Амбулаторий, в свое время, не долго думая, сам выложил ему все карты, и было согласие Вени на сотрудничество, но потом Амбулаторий заметался и ушел из-под контроля, почуяв, что все можно заполучить самому. Главное - были нужны деньги. Как раз на горизонте показался выгодный вариант в виде Люэса Триппера. У него денег куры не клевали. Король табачной промышленности, он скупил по дешевке многие предприятия на Западе, когда там был бум по отказу от курения, а когда новая мода миновала, его приобретения оказались очень кстати. А теперь самое главное - Паша Крот или Эмилия Кротова - внучка его родной сестры. Чуешь?
      - Продолжай...
      - ...В последнее время врачи ей поставили диагноз - шизофрения. Став вдовой, она фактически вела двойную жизнь - с одной стороны являлась жесткой и неприступной представительницей мафиозного клана, к которому принадлежал ее покойный муж Савва; с другой - была несчастливой и неудовлетворенной жизнью женщиной, желавшей самого простого - надежного мужика рядом...
      - Откуда ты все знаешь?
      - Да мы Мосю перевербовали. Он нам и доложил.
      - Давай дальше. Извини, постараюсь не перебивать.
      - Амбулаторий начал бить ей клинья, но ему не везло - попадал на те моменты, когда она была в своем жестком облике, а может и чувствовала, что он не тот, кто ей нужен, даже когда были приступы болезни...
      Воспоминание о Эмилии вызвало сладкое томление в груди, я хотел спросить о ней, но вспомнив о своем обещании, с трудом сдержался.
      - ... Таким образом она дала ему полный афронт. Амбулаторий же, пока не получил отказа, намеревался убрать Люэса, едва только женится на Эмилии. Но дело зашло слишком далеко. По сути дела, Триппер был обречен. Каким-то образом о замыслах Амбулатория стало известно Выдергину. Он устроил грандиозную слежку за всеми тремя - Эмилией, Амбулаторием, Люэсом. Отдавая приказ устранить последнего, он заполучал в руки Амбулатория - убийство можно было свалить на него и шантажировать. Таким образом восстанавливалась начальная ситуация, только возможности бежать у Амбулатория уже не было. Далее - Люэс был не дурак и расчухал, что за ним следят и, наверное, догадывался о приговоре. Единственный, на кого он мог расчитывать в помощи - это Петрович, который все еще сохранял отношения с Эмилией, хотя она утратила все остальные позиции: почти все разбежались, после того как она заболела. Петрович собирался подключить к делу тебя, но Выдергин нанес превентивный удар - первым делом покончил с ним. Люэсу в тот день чудом удалось избежать смерти. Но он знал твой адрес и телефон. Когда позвонил, его уже прослушивали. Долорес вошла с тобой в контакт и имела полный простор деятельности, - тут Эн передохнул, оценил мою реакцию и вставил: - я не думаю, что это была случайность - твоя давняя встреча с Долорес. Я проанализировал некоторые архивные дела, проведенные тобой и понял, что они являлись прекрасным, почти что хирургическим пособием по преступному миру Землепупска. Их тщательно изучали, проявляли интерес к твоей личной жизни, возможно на каком-то этапе даже возникал интерес привлечь тебя к сотрудничеству...
      Видя мой удрученный и растерянный вид, Эн осекся и замолк, но я дал ему знак не останавливаться.
      - ...В общем, Люэса убили, когда ты отправился к нему на свидание. Могли кончить и тебя, но когда на горизонте появились мы с Геной, не стали рисковать, потому что мы крайне заинтересовались твоей персоной. Они просто решили направить нас по ложному следу: понимая, что ты не оставляешь без внимания ни малейшей улики, решили подбросить к трупу Петровича сигарку нового неизвестного публике сорта, да еще без названия, и то же самое проделали, когда убили Люэса. Вдобавок устроили инсценировку с похищением Долорес, чтобы голова у тебя варила не в ту сторону. Убийство старика на свалке - то же их рук дело. Как ты говорил - дело запутывается на глазах. Это же настоящий глухарь - глухое дело. А "Штопаные резинки" - это все, что осталось от былого могущества империи Савелия Крота. И деньги в перевалочных пунктах - не такая уж большая сумма.
      Вот теперь Выдергин был относительно спокоен - он готовился к празднику города, а Амбулаторий выполнял его заказ. Случись все так, как он предполагал - он бы имел все: заполучил бы громадные деньги Эмилии, при желании, - ее саму, создал бы собственные вооруженные силы, да все, что угодно!..
      Но произошло обстоятельство, которое нарушило его планы - наша встреча с Тамарой - связной Паши-Эмилии. До этого мы даже не предполагали о существовании Амбулатория и вряд ли когда-нибудь вышли бы на него - так бы и закрыли дело. У них была возможность устроить все, как надо - узнав, что мы разыскиваем Мосю Альперта. А узнали они это с помощью передатчика, который ты, Козьма, все время носил с собой.
      - Пуговица?!
      - Да, я оторвал ее во время твоего ареста, когда как будто хотел тебя ударить. Но скорее всего после битвы в ресторане она уже не работала. Но я прервался: они быстренько насели на Мосю, тем более, что директор ипподрома был завербованным человеком. Небольшой сеанс - и Мося готов выполнять любые приказания.
      - Страшную штуку ты изобрел, - промолвил, до сих пор молчавший Маркел, обращаясь к Вене.
      - Да я не для этих целей, - Веня заплакал. Это настолько растрогало меня, что я грубо шикнул на братца.
      - Я хотел помочь людям в лечении психических заболеваний. Кто знал, что так выйдет. А я ведь сам разболтал про силу лекарства. Виной всему водка, она развязывает языки...
      - Да, Вене не повезло - во время попойки он сам рассказал об изобретении Амбулаторию, а уж найти способ вовлечь его в преступление не было проблемой, Хулейкин откинулся на сиденье, задумчиво уставившись на утирающего слезы Ухайдакина. - К сожалению, очень многие изобретения служат не тем целям, для которых были созданы...
      - Гена, извини...
      - Ой! Да, да, я молчу.
      - ...Так вот!
      - Подожди, - я почувствовал замешательство и смущение в голосе Эна, - этот эпизод я сам, ладно?
      - Хорощо, - мне показалось, что оба они даже обрадовались, что не придется выгораживать самих себя.
      - Значит, когда вы отправились следить за Хряком, противнику уже было все известно. Вы оказались в ситуации, когда сдержать себя нельзя, - вот оно вино - хватай, заливайся.
      - Точно так. Мы попались на удочку. А с помощью Моси они окончательно заманили нас в ловушку, из которой только благодаря тебе, нам удалось выбраться. Выдергин был жутко зол. Он требовал немедленной расправы. След наш несколько затерялся и передатчик, я думаю, не работал на большом расстоянии они не знали где мы. А Веня провел сеанс с Долорес и она, на какое-то время, перестала быть тайным агентом.
      - Меня жутко удивила перемена, - мои слова были обращены к расстроенному Вене. Я дружески пожал его запястье.
      - Они об этом узнали, когда мы отправились от моря в город. У Вареника естественно Долорес поджидали. Того, что мы дадим столь мощный отпор в ресторане, никто не ожидал. К тому же, мы расколошматили почти весь запас накаченного зельем вина. И инициатива ими была потеряна: мы столь стихийно собрались на ипподром, а пуговица-передатчик, я повторяю, в этот момент наверняка не работала иначе бы они нас уничтожили сразу. Что происходит на ипподроме - мы застаем там Амбулатория со своими агентами. Нас накрывает невесть откуда взявшаяся банда Паши Крота.
      - А Амбулаторий ее приветливо встретил! - встреваю я.
      - Конечно, он думал, что так задумано. Что они собираются его защищать.
      - Резонно.
      - Но Паша видимо хотела ему отомстить за смерть деда. Понимала, что он причастен к его убийству.
      - Где она сама? - теперь не было оснований сдерживать себя. Я не скрывал чувств.
      - С ней все в порядке, - Хулейкин добро улыбнулся. - Но сначала мы заставим тебя все дослушать, потому что сладкое - на десерт.
      - Валяйте, ребята! - после такого ответа, я готов был выслушать даже проповедь.
      - В общем нас разделили. Тебя - к ней в имение, а нас - в этот чертов клуб. Я не знаю, что произошло с тобой, а то что потом - ты и сам можешь догадаться.
      Я рассказал им свою историю на вилле.
      - А дальше - проще, - Эн уже подходил к концу. - Там в клубе наверняка были агенты Выдергина, они и доложили о нашем месте нахождения. Приехала будка и куча машин. Нас загрузили, а тебе устроили сюрприз, который ты, к счастью, расчухал...
      - Да уж, хорош сюрприз, ничего не скажешь.
      - ...Долорес вернули в прежнее сотояние: у Выдергина оказался небольшой личный запас "крови мертвеца". Обработали и нас. Дали понять, что ты - и есть организатор и что тебя взорвали твои же содельники. Но тут произошло чудо твой звонок. Решено было тебя брать. Но мы уже прекрасно понимали - что к чему. Если бы не Веня, трудно сказать как обернулось бы все.
      - Он молодец - не подвел, - Хулейкин толкнул Вениамина в плечо, заставив его улыбнуться.
      - Когда его прижали, он не испугался и не дал попятную. Он убедил Амбулатория, что с нами все в порядке, хотя никакого сеанса не проводил. Мы разыграли спектакль по нотам: во-первых, нам удалось спрятать Эмилию в надежное место; во-вторых, - узнать о твоей судьбе и о дальнейших планах Выдергина. Так мы тебя и вытащили. Настоящих исполнителей, правда, пришлось устранить. В этом нам помог Вольдемар: он изготовил классные маски - не отличишь от настоящих лиц. И еще: в третьих, мы выкрали Мосю и выведали все, что теперь знаешь и ты.
      - А что Выдергин?
      - А ничего. Мы сейчас вне закона. Вся сила у него - любой полицейский имеет полное право пристрелить каждого из нас на месте. Таково распоряжение. Кстати, нам пора менять тачку.
      Наш пикап скатился с хорошей дороги на проселочную, забурился в густой лес, где солнце было скрыто кронами сосен. Здесь нас тоже ждали двое личности более опрятные, нежели "красные шапочки", один из них был в форме напоминавшей летную - так и оказалось: пройдя метров пятдесят мы очутились на поляне, на которой стоял вертолет.
      Винтокрылая машина оказалась несколько тесновата для такой кампании и долго раздумывала, прежде чем оторвалась от земли, но едва поднялась выше леса, как, проявив уверенность и силу, сорвалась с места, набирая скорость.
      Мы летели минут десять, не больше, когда в проплешинах леса показались одинокие заброшенные строения. В одну из таких дыр в бесконечном зеленом полотне вертолет нырнул,- пилот при этом мастерски развернул машину, не дав тяжелым веткам полоснуть по хрупкому винту, - резко устремился к земле, чудом не зацепившись за вековые стволы, и, остановив падение, плавно ткнулся полозьями в траву.
      - Только вертолетом можно долететь! - громко пропел Маркел, вываливаясь из салона в заросли папоротника.
      - Пожалуй, это самое надежное место, какое можно придумать, - сказал мне Эн и подтолкнул в сторону вросшего в землю охотничьего зимовья. - Иди, она там. Боишься?
      - Есть немного.
      - А я тебе завидую. Если женишься на ней - такое состояние светит. Да шучу, шучу!
      Я приосаниваюсь, поправляю прическу и решительно ступаю к домику. Возле порога нагнулся, чтобы не стукнуться о низкий косяк (и это при моем росте!); из открытой двери ударило теплым воздухом и запахом чего-то такого волшебного, чудесного, что я задрожал всем телом. В темноте меня кто-то обхватил руками, прижавшись к груди.
      - Эмилия, - я прикоснулся губами к ее коротким прядям, лбу.
      Она подалась навстречу, желая поцелуя. Я схватил ее невесомое тело, как пушинку, и запинаясь о невидимые в темноте предметы завилял по крохотной комнатке, коленями пытаясь нащупать хоть что-то напоминавшее кровать, сгорая при этом от желания и, как это ни странно, стыда. Наконец, упершись во что-то твердое и широкое, я, продолжая удерживать ее в своих объятиях, не отпускал ее, пока не убедился, что спокойно могу доверить ее божественное тело этому ложу. Все это время она ласкала бархатными губками и язычком мое лицо, шепча нежные слова и, при этом, запустив острые ноготочки в мою медвежью спину.
      Настало время раскрыть себя во всей силе - блаженный час любви.
      Резво содрав с себя ненавистную одежду я осторожно приступил к ее легкому наряду, не оставляя без поцелуя ничего, доселе сокрытого от чужих прикосновений и взглядов: таинственного, волнующего и сокровенного, заставляющего разум меркнуть и подавлять иные желания, кроме единственного и извечного; заставляющего кровь вскипать, а сердце рваться на свободу - прочь из бренного тела...
      - ...Теперь ты мой! - и это была правда.
      Я погладил ее голову, перебирая пальцами ее тонкие, невесомые, ароматные волосы - царский подарок матери-природы.
      - Они без нас наверное заскучали, - вспомнив о мире, оставшемся снаружи, я вздрогнул, но тут же успокоился, ощущая радость от ее любви ко мне.
      - Ничего, подождут, - она, моя повелительница, властно закинула бедро на мой вспотевший после страстной битвы живот, и я был не в силах противиться ее словам...
      ...Придя в себя, я заметил, что она уснула и медленно скатился с кровати, чтобы не разбудить неосторожным движением. Наскоро оделся и столь же медленно двинулся по неровному полу, стараясь не произвести лишнего шума, сошел на влажную и прохладную траву и упал в нее лицом, вдыхая густой аромат зелени.
      Мужики сидели кучкой, уставившись на меня, обессиленного и беспомощного, то ли сочувствующе-жалостливым, то ли завидующе-мечтательным взглядом.
      - Отбой, - сказал я и тут же заснул...
      Глава 21.
      ...Ночь. Каждый шорох улавливается обостренным тревогой слухом. Я лежу на застеленном сухой травой хворосте и не двигаюсь, чтобы не добавить к голосу леса собственный шум. Удивительно, но комариный писк раздается лишь изредка и я успеваю тихим движением отогнать непрошенного вампира, прежде чем он вопьется в кожу.
      Почему-то я уверен в том, что комар здесь - не единственный гость, желающий моей крови. Я нашариваю револьвер - подаренный ребятами "магнум", его холодный металл успокаивает нервы.
      Так и есть: до сих пор кажующийся хаотичным треск веток, похожий на игру ветра, не оставляет сомнений - у нас посетители. Я перекатываюсь к лежанке Эна и тычком бужу его, предусмотрительно успевая зажать ему рот.
      - Идут.
      Он кивнул и по-пластунски заскользил к Хулейкину с Маркелом, валетом расположившимся, как верные псы, возле дверей избушки.
      Мне видны их силуэты, еле различимые в кое-где пробивающем верхушки леса тусклом сиянии луны. Я удивляюсь количеству, но решаюсь на отчаянный шаг стрелять, так без предупреждения и, желательно, за мощным укрытием - пользуясь тенью от зимовья, как зайчик, запрыгиваю за могучий кедр, барабан в револьвере сердито цокает, когда я, по неизменной привычке, заставляю его крутиться. Но не успеваю я прицелиться, как сноп фейеричного, обжигающего глаза света ударяет в лицо, а моя фигура во все стороны отбрасывает тени - мы окружены.
      - Козьма, выходи. Мы не будем стрелять. Остальные - только попробуйте шевельнуться.
      Это голос Выдергина. Я заметался, не зная, куда деться, выстрелил в огромный, светящийся шар, раздалось громкое пение пули, но свет не исчез.
      - Не сходи с ума!
      Выстрелы противника, носящие скорее предупредительный характер, срезали хвою, обсыпавшую мои волосы и плечи.
      - Не верь тому, что они тебе говорили. Они использовали тебя, - Это была, несомненно, Долорес.
      - Она лжет! - голос сзади, принадлежащий Эмилии, походил, скорее, на визг.
      - Послушай меня! - трепет в словах моей бывшей любви заставлял внимать. Эмилия Крот - хитрая бестия. Если ты думаешь, что существует только "кровь мертвеца", то ты ошибаешься - есть еще и "поцелуй горгоны" - новый сорт сигарет. Именно их ты нашел у Петровича и Люэса. И никакая она не внучка!
      ...Это правда, я совсем забыл про них. Маркел не мог устоять и ничего скрыть. Эта жуткая штука заставила его говорить только правду. Одна только правда - иногда хуже лжи...
      - Она врет! - вновь разорвал воздух крик Эмилии. И ее речь заставляла верить всему. - Им нужен ты. Они запрограмируют тебя и ты станешь страшным оружием в их руках. Спроси ее - кто она такая, как не правая рука Выдергина.
      - Это правда? - выкрикнул я.
      - Да, но это не вся правда. - Долорес была где-то рядом, но в за светом прожекторов невозможно было разглядеть, - я была рядом с тобой, чтобы воспрепятствовать их влиянию, но это не удалось. Ты попал в их лапы. Эн и Хулейкин - ее агенты. Они и Гавриила Мелантьевича заставили поверить, что ты преступник, чтобы заполучить тебя в свои руки.
      - Врешь, сука! - Эн выстрелил беспорядочно и трусливо. Ему вторил пистолет Хулейкина. Я слышал и братца, метущегося от шума стрельбы и ревущего во весь голос.
      - Сдавайтесь. Кузя, выходи.
      Я, еще не зная, как поступлю через секунду, поднял руки и отбросил револьвер в сторону светящихся фонарей.
      - Ты молодец!
      - Не ходи! - рыдание Эмилии резало сердце.
      Автоматная очередь заставила пригнуться. Несколько прожекторов все же лопнуло - очевидно Эн или Гена решили биться до конца.
      - Твое решение? - голос Выдергина требовательно рыкнул.
      - Козьма, не будь идиотом! - позвал Хулейкин.
      Я стоял в нерешительности. Все мое естество раздваивалось на две половины - кому верить?
      - Сюда! - кричали с одной стороны.
      - К нам! - доносилось с другой.
      И я сделал выбор.
      Рано или поздно он предстоит каждому, кто хочет остаться собой. Выбор, не дающий окончательного ответа и лишь до поры оттягивающий развязку.
      Я побежал.
      Побежал без оглядки: через трескучие кусты, рвущие одежду и кожу в кровь; мимо безмолвных и равнодушных кедров, которым, со своей высоты и прожитых веков, было совершенно наплевать на маленьких, выясняющих отношения, убивающих друг друга двуногих червяков; под бледным эгоистичным сияньем древней луны, которой не дано услышать треск выстрелов и вой пуль, посланных вслед за мной с обоих сторон.
      Хрип и стон из груди, удары колокола в висках, боль и дрожь в, кажется, раненной ноге, - упади! сдайся на милость победителю, они внедрятся в твое сознание и уже ничто не сможет тебя переубедить в новом знании, ты будешь счастлив! У тебя будет любимая работа, любимая женщина, верные друзья рядом. Взамен тревоге и неверию ты приобретешь уверенность и спокойствие. Не будет больше неопределенности и никто не станет преследовать тебя. Каждый человек хочет быть счастливым и ты будешь им! Всего-то надо - принести себя в жертву!..