Он втолкнул нас внутрь. У комнаты не было ни крылечка, ни приступка и мы упали вниз, на пыльный пол. Не знаю, как Эн, а я разбил себе губы и отозвалась в ребрах боль. Шум закрывающейся двери отрезал нас от внешнего мира и мы очутились в липкой тьме.
      - Кто здесь? - раздался испуганный голос.
      - Боже мой! - застонал я проклиная свою в который раз проявленную неосторожность и глупость и задал не менее глупый вопрос. - Долорес! Что ты здесь делаешь?
      - Отдыхаю! - с достоинством ответила моя девочка.
      Она приблизилась ко мне: я не видел ее лица, но слышал тревожное дыхание. Потом она осыпала мое лицо поцелуями и заревела, уткнувшись в мою разбитую грудь.
      - Ай. Здесь кто-то еще, - она едва не раздавила мне палец, от страха дернувшись и наступив на руку острыми каблучками.
      - Это Эн. Ты как?
      - Нога. - Эн тихо всхлипнул.
      - Дай посмотрю.
      - Если сможешь, - сквозь стон проскользнула ирония.
      Нога оказалась целой, но неестественно вывернутой. Я попытался проделать то же самое, что с хулейкинской челюстью, но моих сил оказалось явно недостаточно.
      - Долорес, помогай.
      Вдвоем мы дернули лучше. Эн вскрикнул и начал ругаться. В этот момент в комнатушку ворвался неожиданно яркий свет. Я заметил с какой высоты мы рухнули и присвистнул. Один из двоих, силуэты которых дрожали наверху видимо оценил мою реакцию.
      - Ну как вам понравилось десантирование?
      Не получив ни слова в ответ, он добавил:
      - Молчите и ладно. Лишние слова ни к чему.
      Тот, второй, был Мося. Это я определил по носу, когда он повернулся боком.
      - А Томка с ними?
      - Нет, не было, - заискивающе пропел Мося.
      - Надо будет это выяснить, когда приступите к делу.
      - А что делать с девчонкой?
      - Да то же, что и с ними. А что те двое? - этот вопрос был задан так тихо, что я едва расслышал.
      Мося что-то шепнул в ответ - это уже не дошло до моего слуха.
      - Кстати, можете потрахаться перед началом сеанса. Я это люблю. Амбулаторий, а я уже не сомневался, что это был он, затрясся от смеха и едва не свалился к нам, но успел уцепиться за косяк. Он поправил на себе одежду, сердито крякнул и ушел. Мося протянул руку к выключателю и комнатушка осветилась настолько тусклой лампочкой, торчавшей из стены, что можно было смотреть на ее дрожащую спираль, не опасаясь за здоровье глаз.
      - Ну как вам бункер? - хихикнул он и хлопнул дверью.
      Зашелестел плакат и вскоре стало тихо.
      - Я боюсь. - Долорес снова пустила слезы.
      Я оглядел ловушку. Голые полы и стены. В самом низу противоположной от входа стены был маленький лючок. Я подошел ближе, чтобы рассмотреть его. Створка была настолько плотно подогнана, что даже ноготь невозможно было засунуть между ней и стеной.
      Я вернулся к месту нашего падения. Если бы Эн встал мне на плечи, то он достал бы до двери, но врядли это было так просто - выйти туда, откуда пришел.
      А наверху, на самом потолке виднелась камера. Ее глазок сопровождал меня, передавая хозяину каждое движение.
      Эн и Долорес равнодушно сели под дверью, а я принялся наворачивать круги, как будто пытаясь таким наивным способом усилить мозговую деятельность.
      Примерно на двадцатом круге раздался неприятный скрежет. Он шел из стены, прямо напротив люка и прекратился, когда добрался до самого пола, при этом створка выпала наружу и из образовавшейся ниши выполз поднос. Бутылка вина с тремя рюмками, гроздья винограда, мелко нарезанные кусочни дыни и на каждого по бутерброду с икрой - видимо Амбулаторий заботился, чтобы мы не померли с голоду прежде времени.
      - Ну что же - помирать так с музыкой. - Эн подхватил пальцами бутылку за горлышко и подбросив ее, поймал в раскрытую ладонь.
      - Хо! "Кровь мертвеца". Козьма, ты хотел попробовать. Добрый дядя Амбулаторий оказывается филантроп.
      Вот только штопора не оказалось и пришлось воспользоваться шпильками Долорес. Пробка с трудом ушла внутрь и аромат вина не замедлил вырваться на свободу.
      Эн нетерпеливо разлил, сунул рюмку в руку аппатично сидевшей Долорес, протянул мне. Они оба выпили и Эн поспешил наполнить еще.
      - А ты чего тянешь?
      Не нравилась мне эта щедрость.
      Я посмотрел наверх. Камера почему-то уставилась на меня, словно ожидая, когда приму и я. Это меня жутко задело, но я не подал вида и осторожно отвел взгляд, чтобы наблюдавший не заметил моей нервозности.
      Я запрокинул голову и вплеснул янтарную жидкость в рот.
      - Ты как будто водку пьешь.
      Мне пришлось отвернуться и, незаметно для ребят, а тем более, чтобы ничего не понял враг, осторожно выплюнуть вино прямо в рукав.
      Вторую дозу я отправил в люк, сделав вид, что интересуюсь его конструкцией. Ну не хочу я пить подарок Амбулатория! Я понял, что слишком много совершил безоглядных ошибок, и теперь оценивал каждый шаг.
      Возникшее вначале желание распросить Долорес я подавил. Что-то зловещее замышлялось там наверху и я собрал максимум воли, что бы не зажаться трусливо в угол, как моя несчастная подружка и не раскиснуть, как Эн.
      - И никто не узнает, где могилка моя...- тихо запел он, потом вдруг почему-то перешел на английский язык, я уловил смысл первых слов.
      При чем тут монолог Гамлета? Какие-то английские пословицы. И вдруг до меня дошло: он же бредит. Я посмотрел на Долорес - та расплылась в сексуально-вампирской улыбке, какой обычно сопровождает минуты близости. С ума сошли оба.
      Это вино!
      А я? Я ведь тоже должен вести себя каким-то образом, раз тоже "пил". Ну уж я вам покажу, какой артист во мне умер.
      Задрал к потолку широко раскрытые глаза и зашелся в идиотском смехе, так что стены завибрировали. Меня и вправду разобрал такой смех, что я испугался как бы не переборщить. Опрокинувшись на пол, я задрал в "припадке" ноги, я начал дрыгать ими - чем не пляска святого Витта. Смех мой вскоре превратился в стон, а дерганья не прекращались до тех пор пока не скрипнула дверь и на пол не опустилась лестница. Только тогда я позволил себе передохнуть, хотя не перестал идиотски хихикать. Я вспомнил, что однажды мне приходилось проделывать нечто подобное в интернате, когда среди учеников тайно проводился конкурс на лучшее изображение психической патологии. Я тогда занял второе место, а первое досталось моему однокласнику - потом оказалось, что он не играл: с ним случился настоящий припадок. Так что, школа у меня была.
      Между тем за первым человеком в комнату опустился второй. Первым был Мося, а этого я не знал. Вид был у него рассеянный и вообще он производил впечатление жуткого неудачника.
      - Что-то он, доктор, какой-то сильно дерганный. Может он притворяется? Мося испуганно посмотрел на меня, а я при этом изобразил свой коронный номер вращение одим глазом, в то время как второй остается неподвижным. По моему это привело его в ужас.
      - Да нет. Сами посудите - разве способен здоровый человек проделывать такое.
      Как вы правы, доктор, так и просилось с языка.
      - Нет не способен. - согласился Альперт и, на всякий случай, спрятался за его спину.
      - Наверное это специфичное действие препарата. Я же говорил Амбулаторию Филипповичу, что еще не закончил эксперимент, а он уже заставляет меня...
      - Да если бы не я, - раздавшийся сверху громоподобный раскат заставил доктора пригнуться, - ты бы до сих пор прозябал в своем чертовом институтишке, старый пень.
      Под натиском тяжелого борова, коим без сомнения являлся Амбулаторий заскрипели перекладины лестницы, и я испугался, что они не выдержат и мне придется умереть под жирным негодяем. Наконец, он благополучно спустился вниз, так, что его дырчатые сандали, сквозь которые пробивался тяжелый дух давно нестиранных носков, очутились как раз напротив моего носа. Эта пытка продолжалась минут пять - не меньше.
      За это время доктор успел осмотреть всех троих - дольше всего его взгляд задержался на фигурке Долорес, чья коротенькая юбочка задралась показав чуть прикрытые трусиками самые красивые прелести в мире. Клянусь, не у одного меня закопошилось нечто - это я понял по слащавым взглядам Моси и доктора. Но Амбулаторий, по-видимому оказался безнадежным импотентом - ему было нисколько не интерено и он поторопил их скучным голосом. Не найдя в нас никакой патологии доктор доложил об этом шефу.
      - Можно приступать.
      Была опущена сетка, в которой нас поодиночке подняли наверх.
      Глава 13.
      ...Настал мой черед: охранники схватили меня под руки и поволокли в комнату, в дверях которой стоял доктор, почему-то без халата, и липким голосом пел:
      - Следующий.
      Помещение было светлым и чем-то напоминало врачебный кабинет: такие же стеклянные шкафчики, лежанка для больных. Доктор приказал посадить меня в кресло, напротив его стола.
      - А теперь проваливайте.
      Он почесал руки.
      - Ну-с, с теми покончили - теперь с вами...
      Я не дал ему договорить и схватил одной рукой его ладони, едва они приблизились к моему лицу, другой - зажал рот.
      - Тихо!
      Он закивал, давая понять, что не будет шуметь. Но я ему не поверил сколько можно? Я подтащил его к столу, продолжая сжимать лицо и, открыв ящик, стал искать что-нибудь вроде скотча или пластыря.
      - Горчичный. Ничего, подойдет и такой, правда?
      У него, правда, было крайне противоположное мнение.
      - Подумаешь - пожгет маленько. Не страшно.
      Залепив рот, я сунул ему в руку ручку и листок бумаги.
      - Я спрашиваю - ты пиши. Если мне ответ не понравится, то...- я подошел к шкафу и стал вчитываться в надписи на ампулах. - О, раствор аммиака. Будет жечь почище горчицы. Не так ли, доктор?
      Он тут же накорябал первую фразу.
      "Не сомневайтесь - я буду говорить только правду."
      - Очень хорошо, просто - замечательно! Правда - она украшает человека, доктор. Вы со мной согласны? Ну вот, какие мы молодцы. А теперь переходим к делу. Что вы нам подсыпали в вино?
      "Это новейшее, разработанное мной, психотропное средство, облегчающее стирание и наслаивание памяти."
      - Я так понимаю - вы уже проделали нечто подобное с двумя моими товарищами?
      " Да, но по приказу Амбулатория Филипповича."
      - Чего он добивается?
      "Пожалуйста, уберите пластырь - уже невмоготу."
      - Ты мне бумагу не засоряй, а отвечай на поставленный вопрос.
      " Ваших друзей заметили и зедержали. Амбулаторий приказал мне при нем провести сеанс и проверить заготовленный препарат."
      - Много заготовили?
      Доктор заволновался, руки его затряслись.
      - Я жду.
      "Полторы тысячи литров готовой смеси."
      Я не выдержал и присвистнул.
      Раздался стук в дверь и кто-то из охранников громко произнес:
      - Доктор, свистеть нельзя - денег не будет.
      Я осторожно подкрался и оценил крепость щеколды: слетит с первого удара. Так же, на цыпочках вернулся к доктору.
      - Зачем вам столько?
      " Я не знаю - мне велено было сделать."
      - А противоядие есть? Как вернуть человека к нормальному состоянию?
      " Только после нового сеанса. Умоляю, уберите пластырь!!!"
      - Если пикнешь - шею сверну, - я легонько сдавил ее пальцами.
      - Спасибо, - прошептал он и облизнул горевшие губы.
      - Тебя как зовут?
      - Венедикт Срулевич Ухайдакин. Можно - Веня.
      - Слушай, Венедикт Срулевич, Веня. Хочешь заработать снисхождение лично от меня, я уж не говорю про суд?
      - Конечно.
      - Тогда пойдем со мной. Сейчас мы только подружку мою и дружка заберем и пойдем. Ладушки?
      - А как же?..- он кивнул на дверь.
      - Это я беру на себя. Амбулаторий еще здесь?
      - Нет - уехал по делам.
      - Жаль. Очень жаль. - прицокнул я, действительно сожалея, что встречу с таким интересным человеком придется отложить на неопределенный срок.
      Ну, а теперь держитесь! Это я когда пробирался сюда, старался как можно тише. А теперь такого шороха наведу - своих не узнаете.
      Я снова возле двери, которая, очень кстати, открывается в коридор - это я сразу усек.
      Ногтем принялся колупать по краске, стараясь привлечь внимание охранников. Один из них, оказался заинтригован:
      - Что вы там делаете, доктор.
      Я так понял, он хочет заглянуть в щелку. Пора.
      Удар ноги - и щеколда вырывается с мясом. Дверь налетела на препятствие в виде богатырской головы и сломалась пополам, по-моему, судя по хрипу охранника, вместе с препятствием.
      Со стороны кухни слышны взволнованные голоса еще двоих и я поспешил притвориться дохлым. Это их обескуражило - они с любопытством склонились на до мной, за что расплотились оторванными носами.
      Веня бежал за мной, как собачка. Не соображая, где выход, я тычусь во все углы. Два китайца пытались помешать мне своими приемчиками, которых я в жизни не видел. Больно конечно, как же без этого. Ну, а теперь попробуйте мой кулак - раз! два!
      Я так полагаю, теперь они совсем видеть не смогут - глаза еще уже стали.
      - Будь проклят тот день, когда я связался со всеми вами! - Веня яростно рвал на себе волосы.
      - Слушай, Венедикт Срулевич, ты идешь?
      - Да! Да! - с пеной на губах закричал на меня, но я не в обиде.
      - Да не растраивайся ты так. Со мной не пропадешь.
      Найдя какую-то дверь, я распахнул ее и оказался в зале. В первую секунду все притихли, увидев меня, окровавленного, разбитого. Бабы завизжали в голос, мужички навострили кулачки.
      За одним из столиков я заметил самого Мосю Альперта, одиноко пристроившегося возле дымящихся омаров и пришедшего в дрож от моего неожиданного появления.
      Радости моей не было предела - так хотелось размазать эту мразь по стенке, но времени было в обрез и я поступил слишком мягко - засунул скользкую клешню ему в рот, только задом наперед, чтобы трудно было вытащить. Испуганный Мося даже не дернулся. Да и все в зале словно в ступор впали - не решались приблизиться. То ли вид у меня был настолько свирепый, то ли разумно решили поберечь собственное здоровье.
      Веня торопит меня - может нагрянуть милиция.
      - Где Долорес? Эн? - я пожалел, что поторопился с клешней: Альперт мычит и машет ручкой.
      - Вперед! - взъяреный голос мой как сирена.
      Мы чешем за ним в одну из бесчисленных комнатушек, где и нашли несчастных. Хорошо хоть Эн способен, хотя и прихрамывая, двигаться подобно слепому кроту. Хуже с Долорес - ее придется нести на руках. Но предварительно я заехал Мосе по его шнобелю, чтобы помнил Козьму. Не знаю, что там у него посыпалось изо рта, когда он свалился - размолотые клешни или зубы, а может и то и другое мне это уже было не интересно.
      Пока никто не был способен нас остановить и мы в безопасности. Припаркованный в тени джип, теперь оказался под самым пеклом и из распахнутых дверей на нас пахнуло горячим воздухом смешанным с винными парами - только спичку подноси.
      Вдвоем с доктором мы штабелями уложили всех на заднее сиденье, а Долорес я заботливо устроил на самом верху.
      - Веня, машину водить умеешь? - я сомневался, что смогу вести машину после того, как разделался с Мосей рука словно отсохла.
      - Очень плохо.
      - Ничего. Садись. Едем в сторону залива, где сдаются коттеджи, знаешь?
      Очень плохо - это невероятно мягко сказано. Такое впечатление, что его учили ездить в Англии или Японии: так и тянет на левую половину дороги, - так что по шоссе мы двигались зигзагами, как тяжелый крейсер, пробираясь сквозь буруны из встречных машин, и я не уставал молить бога, чтобы мы добрались до места невредимыми.
      Веня не смог вписаться ни в один в поворот и каждый раз срезал угол, заскакивая при этом на тротуар и только чудом оставляя в живых прохожих. Уже и не сосчитать, сколько мы испортили газонов и сломали чужих оград.
      Наконец мы на месте. Трясущимися руками Венедикт уже еле вращает руль. Снова срезав угол, теперь он окончательно промахнулся мимо улицы и машина, пробив огромный рекламный щит скатилась прямо в воду. Мотор зачихал и, громко пукнув, заглох.
      - Ну ты даешь! - я открыл дверь и упал в воду по самую грудь. Холодная, она привела в порядок мои нервы.
      Людей было очень мало - только три рыбака на причале для катеров. Они посмотрели на нас, ничуть не удивлясь нашему появлению, а, скорее, рассердясь произведенному при этом шуму.
      - Пошли.
      Домик распорядителя, по сравнению с самими коттеджами, более походил на старый сортир с окнами. Сам распорядитель валялся на топчане без ножек, уткнувшись слюнявой мордой в грязный пол. На мои тычки он отреагировал загробным смехом, так и не раскрыв глаз.
      - Падла, уже вечер, а устраиваться негде. Не до утра же ждать.
      - Я знаю, что делать.
      Веня вынул из кармана пузырек нашатыря и приблизил его к носу распорядителя. Тот поморщился, капризно захныкал во сне, требуя убрать "каку", потом, с треском, расползлись веки сначала одного глаза, затем другого.
      - Свободные места есть?
      Повторить пришлось раз пять, причем в последний - я уже потерял терпение и заорал ему в ухо:
      - Я спрашиваю: свободные места есть?
      - Зачем так орать? - только и ответил он, потянувшись за лежавшим на столике ключом.
      Сунув его мне в руки, он снова впал в коматозное состояние.
      - А номер какой? - я тщетно затряс его.
      Рассмотрев как следует ключ, я нашел на нем нацарапанную цифру.
      - Седьмой номер.
      Вернувшись к джипу, мы обнаружили, что успели вовремя, потому что начавшийся прилив едва не лишил моих товарищей жизни: лежавший снизу Хулейкин уже начал пускать пузыри. Недюжинная сила понадобилась, чтобы в несколько секунд, вырвать его из рук смерти. Потом взялись за перетаскивание на берег остальных и еще долго сидели, приводя дыхание в порядок, во мраке наступившей ночи.
      Я ощутил невероятный эмоциональный подъем, видя с собой рядом Долорес и уже так не беспокоясь за нее, как несколько часов назад. Физические силы же находились на пределе - страшно хотелось спать, но перед этим еще предстояла нелегкая работенка.
      Каждого приходилось нести вдвоем: за руки и за ноги, почти сто метров до нашего домика. Когда и с этим было покончено, еще примерно двадцать минут ушло на то, чтобы ключ в трясущихся руках нашел скважину - не удивительно, что очутившись в зале, я валился с ног.
      - Веня, ты меня извини - я должен привязать тебя.
      - Твое право, - очевидно ему уже было глубоко наплевать, что я с ним стану делать - сил не было.
      Не найдя ничего, что бы сгодилось на роль пут, я оставил эту затею и помог ему добраться до кровати.
      - Завтра они будут как огурчики, клянусь, - сквозь зевоту пообещал Веня.
      Я тоже хлюпнулся в пузатое кресло - на вторую кровать я устроил мою киску - и тут же уснул.
      Глава 14.
      Самый изумительный голосок разбудил меня.
      - Кузенька, - мягкие пальчики погладили мою небритую морду.
      - Долорес, - я сладко потянулся, схватил ее за руку и прижал к себе.
      - Подожди, дорогой, - у меня завтрак подгорит.
      Признаться ее отказ поразил меня, и я почувствовал, что еще больше завожусь.
      - Здесь же люди. Не удобно. - она деликатно отвела мою ладонь, когда я погладил ее чуть выше колена.
      Я был в шоке. Я не узнавал Долорес.
      - Где Веня?
      - На улице.
      Я выскочил на мокрую от росы лужайку, где Веня тяжко швыркал носом, принимая воздушные ванны.
      - Ты что с ней сделал?
      - А что? - спросил он равнодушно, начиная приседания.
      - Я ее не узнаю. Она не такая.
      - А какая? Лучше или хуже?
      Я задумался.
      - Мне кажется - я хочу жениться на ней. Она просто чудо!
      Он наконец оторвался от упражнений и прощупав собственный пульс, завалилися на скамейку, знаком приглашая меня сесть рядом.
      - Значит моя задача удалась. Извини, я проявил излишнюю самостоятельность, не посоветовавшись с тобой. Я нашел, что ее разъедает неуемная страсть к мужчинам и по собственной инициативе я решил подсократить ее сексуальные запросы - хватит тебя одного.
      - Ты уверен?
      - Фирма веников не вяжет!
      - А с остальными ты ничего не сделал лишнего?
      - Нет, только восстановил прежнюю структуру. Они даже не просыпались.
      Только сейчас я понял каким подозрительным стал. Видимо мои мысли не ускользнули от Вени.
      - Мне ни к чему хитрить.
      - А, черт с тобой.
      Даже если он и продолжает работать на Амбулатория, уже все свершилось. В самом деле - я ничего не в силах предпринять. Только как быть дальше - а вдруг, в самый ответственный момент, мои друзья по указке Амбулатория или того же Вени пойдут против меня? Могу ли я верить им до конца? И к Долорес я еще долго не смогу привыкнуть, хотя нравится мне она стала больше.
      Но на что я способен один? Вот где задача!
      Решено: с этого момента все делать только тщательно обдумав, пить только чистую воду, инициативу брать в свои руки. Все ли? Да, пожалуй, этих мер будет достаточно, чтобы не попасть впросак.
      - Веня.
      - Да.
      - Сейчас ты все, что тебе известно, изложишь на бумаге. Не беспокойся это будет гарантией честной сделки. Я никому не отдаю твое признание - ты не устраиваешь мне ловушки. Согласен?
      - Но ведь если что с тобой случится - я рискую оказаться в тюрьме.
      - А ты постарайся поступать так, чтобы со мной ничего не случилось.
      - Я что, твой ангел? - вспылил он, и так резво вскочил, что если бы не мо реакция, в качестве противовеса я полетел бы со скамьи.
      Пришлось встать. От резкого движения или от нервной встряски адреналин брызнул в мозг и я завелся:
      - Пойми, я бы поступил по другому, если бы ты не поторопился с выполнением обещания. Как я могу быть уверен в том, чего сам не видел. И вообще, рассерженно закончил я, - хватит пререканий. Нет?! Да?!
      - Да. - оторопело кивнул он.
      - Ну и ладно.
      Мы вернулись в дом. Он долго молча сидел над листком, потом накорябал несколько предложений, лихо расписался и подал мне бумагу. Не знаю, что мною толкало сейчас: сочувствие ли к Вене или очередная попытка верить на слово, только я разорвал это признание на мелкие кусочки.
      Ничего не говоря, я сел на свое кресло.
      Ладно, если бог даст помереть - так тому и быть, а без веры - не жизнь.
      - Подъем! - зычно гаркнул я и подскочив к лежавшему на полу в уголке Эну, защекотал ему ноги. То же самое проделал с Хулейкиным и Маркелом.
      Три богатыря выглядели плохо. Очень плохо. Особенно Хулейкин с Маркелом. Они этого треклятого зелья по бутылке ухнули - не удивительно. А денег на опохмелку нет.
      - А мы где? - Маркел еле подымал отяжелевшие веки.
      Тот же вопрос интересовал и остальных.
      - Ну вот что, голубчики. Игрушки кончились. С этой минуты все делать только после общего решения. Никаких попоек...
      - Шеф, а подлечиться? - застонал Хулейкин.
      - Хер с маслом. Обойдетесь...
      - Что за шум, мальчики?
      Не стоит говорить о том, что все мы, даже "больные", резво обернулись на этот сладкий голосочек.
      - У меня уже все готово...
      После завтрака я снова обратился к облепившим обеденный стол коллегам с речью.
      - Слушайте сюда, братцы кролики. Сейчас нас народу вполне достаточно для проведения крупномасштабных операций. Правда, наша группировка несколько смахивает на банду алкоголиков. Но так и быть, я позволю особо нуждающимся привести себя в порядок.
      Соколы мои вмиг воспряли духом, готовые идти за своим командиром хоть на край земли.
      - Первый и самый важный пункт на данный момент. Совершенно необходимо установить место нахождения Амбулатория. Думаю, после вчерашнего он залег на дно. От него мы можем узнать многое из того, что нас интересует. План действий прост - едем в "Звезду" и наводим там шухер. Заодно и подлечитесь - кому нужно. Только смотрите - ту отраву не трогать.
      - Девочка моя, - я отвел Долорес в сторонку, пока олухи собирались в поход. - Я хотел бы взять тебя с собой, чтобы присматривать за тобой, но дело опасное. У тебя есть надежное место?
      - Если только у Вареника пожить.
      Вот черт, этого еще не хватало. Мало мне пидарасов всяких - еще транссексуалов подавай. А все-таки ревность дает знать - этот гад ее бывший муж, который был Витей, стал Варей. Поэтому и Вареник.
      - Нет, он хороший - зря ты так. Мы с ним вместе в детстве играли.
      - Небось в доктора? - зло шучу я.
      - Прекрати!
      Ого, назревает семейная сцена. Это мне очень даже нравится. Все-таки молодец Ухайдакин. Удружил.
      - Ну все, все. Вареник - значит Вареник. Мы отвезем тебя. Или нет доберешся на такси. Лучше будет. Вдруг за нами следят. Ах, деньги. Плохо, когда совсем без копья. Ну ладно, сейчас отправляемся вместе - так посмотрим.
      Бригада уже собралась и, выжидающе, заняла стартовую позицию.
      - Сейчас нам, по меньшей мере, автобус нужен. - подметил я.
      Я прокрутил барабан у захваченного из ресторана трофейного "бульдога". Полный комплект. Единственное оружие на всех: после вчерашних приключений у остальных голяк.
      - Оружие добывать в бою! Пленных на брать. Шучу.
      Мы гурьбой высыпали на крыльцо. Рядом с калиткой стоял распорядитель с грустным лицом. Он осмотрел нас с любопытством, задержавшись долее всех на Долорес.
      - Ребята, вы здесь что, групповухой занимались?
      За такие слова можно и голову оторвать, заявил я.
      - Закурить не хотите? - примирительно, словно извиняясь, он вынул едва начатую пачку сигарет.
      - Это другой разговор. - Пачка из его рук перекочевала в мой карман.
      Он хотел что-то сказать, но прикинув в уме, что нас все-таки больше, решил промолчать.
      - Ну, спасибо. Нам уже пора. Прощевайте.
      Я пропустил своих вперед, махнул рукой распорядителю и зашагал по тропинке прочь.
      - А деньги? - услышав позади прорезавшийся тенорок, я развернулся.
      - Деньги? Вот спасибо, - я обшарил его карманы и вытряхнул начатую пачку презервативов, три ключа на связке и кучу мятых купюр. - А то мы совсем пустые. Спасибо еще раз, брат.
      От наглости моей он потерял дар речи, и лишь только икнул пару раз.
      - Молодец какой! - с притворным восхищением хихикнул Маркел и пожал тому руку.
      Мы в спешном порядке отправились вдоль берега к автобусной остановке. Джип наш за ночь стал достоянием "Красных шапочек" - о нем напоминали только недосягаемые для волн следы покрышек.
      - Хорошая машинка была, - тоскливо заметил Эн.
      - Сейчас будет еще лучше.
      На автобусной остановке народу не было. Мы целиком заняли единственную скамейку.
      Воздух вскоре застил утренний туман. Видно было как летят по ветру крошечные капельки. Вскоре отсырела одежда и стало прохладно, но автобус не спешил появляться.
      - По-моему идет.
      В подтверждение Вениных слов послышалось далекое урчание и через минуту из тумана выскочил красный борт. Двери любезно распахнулись, я пропустил всех и остановился возле кабины водителя, слыша как в совершенно пустом салоне из-за места "на колесе" ссорятся Хулейкин с Маркелом.
      - Здравствуйте, первые пассажиры. Следующая остановка...
      - Звезда Востока.
      - Чего? - водила тупо уставился на мой "бульдог".
      - Звезда Востока. Ресторан. Понимай?
      - Понимай, - кивнул он и включил скорость.
      - Время хоть сколько? - спросил я и сунул револьвер в карман.
      - Половина седьмого.
      - Ого, - я зевнул до хруста в челюстях, - так рано?
      - Ага.
      - Ты за дорогой следи: в тумане едем. Смотри, если что... - я многозначительно помахал стволом.
      Я отправился в конец салона и всмотрелся в заднее стекло. За нами никого не было, да и ничего толком не разглядеть даже за десять метров. Автобус медленно полз по шоссе.
      Сев рядом с Долорес, я обнял ее. Она даже не взглянула на меня и ничего не сказала, только положила свою руку на мою.
      - Они хотели нас убить? - произнесла она после долгого молчания.
      - Нет - сделать послушными людьми.
      - У меня такое ощущение, что я что-то потеряла в себе со вчерашнего дня.
      Я заерзал, испытывая беспокойство, глянул на Веню. Он показал большой палец, дескать: все в порядке.
      - Это тебе кажется.
      - Может быть. Хотя я чувствую, что это к лучшему, - она повернулась ко мне лицом. - Как ты меня находишь? Мне кажется, что раньше я хотела всех мужчин, а теперь - только тебя.
      - Это замечательно, - протянул я, стараясь успокоить некстати закопошившееся желание. - пойду гляну, как дорога.
      - Нормальная дорога, - она сердито дернула меня за рукав, не дав уйти.
      Я с ужасом подумал, что Веня мог допустить ошибку и теперь ее колоссальная сексуальная энергия обратиться против меня одного, но с облегчением услышал:
      - Береги себя, милый.
      Эх, поскорее бы кончить с этим проклятым делом.
      В городе я приказал водителю остановиться возле почтамта, от которого рукой подать до квартиры Вареника.
      - Передай ему: если с тобой что-нибудь случится - ноги выдерну.
      - Кузенька, тебе так идет быть сердитым, - из тумана долетел ее голос.
      - Трогай... Ну, в смысле - двигай. - шепнул я водиле...
      Глава 15.
      Когда мы были возле "Звезды" воздух так и не прояснился. Подходы к зданию практически не проглядывались и туман служил нам отличной маскировкой.
      Я отпустил автобус.
      - Всем рассредоточиться. Эн - займешь позицию на заднем дворе. Держи, - я протянул ему пушку. - А мы - с парадного.
      - Я не пойду, - заволновался Веня. - Вдруг они вас ухлопают. Тогда мне крышка.
      - Ладно, будь здесь. Я дам знак. Если что - беги в ментовку. Ближайшее отделение налево через два квартала.
      Мы, легкой поступью, приближаемся к дверям ресторана.
      - Я иду первым. Ждите.
      Строю идиотскую ухмылочку "во все тридцать два зуба", чтобы не узнали. Стучу в стеклянную дверь.
      Встревоженный столь ранним визитом посетителей охранник отодвинул занавеску и, увидев мою улыбочку, упал в обморок. Видимо пора обращаться к стоматологу.
      Ударом колена вышибаю стекло напрочь. Влетаю в зал. Там меня уже ждут. Двое. Эти оказались покрепче: видать старые любители фильмов ужасов. Моя голивудская улыбка на них не действует. Оба тычут в меня пистолетами. Шестизарядные - придется попотеть.