23 июня на территории округа объявлялась мобилизация. Однако из-за разрушения авиацией противника железнодорожной станции Раздельная перевозка личного состава, призванного по мобилизации, срывалась. Поэтому было дано указание перевозку пополнения для частей, действующих на фронте, произвести автотранспортом согласно разработанному штабом округа варианту, предусматривавшему совмещение поставок по мобилизации личного состава автотранспортом на призывные и приемосдаточные пункты. Так, в частности, получили свое пополнение на четвертый-пятый день мобилизации части 48-го стрелкового корпуса, 74-й и 30-й стрелковых дивизий.
      Для частей, которые в мирное время дислоцировались в приграничной полосе, отмобилизование прошло более спокойно, так как в свое время Генеральный штаб правильно решил вопрос об укомплектовании их за счет призыва населения близлежащих районов. Значительное количество призывников было приписано непосредственно к частям. В целом отмобилизование войск округа прошло удовлетворительно, хотя и с опозданием на два-три дня из-за нарушений железнодорожных сообщений.
      Хуже обстояло дело с боевой техникой. Войска округа перед началом войны были укомплектованы ею, в частности танками и средствами радиосвязи, не полностью. Имевшиеся на вооружении войск устаревшие образцы боевой техники не отвечали требованиям современной войны. Так, 2-й механизированный корпус располагал танками преимущественно Т-26 (11-я танковая дивизия), БТ-5 и БТ-7 (16-я танковая дивизия). Новых типов танков, то есть Т-34, было всего лишь 50, a KB - 10 машин. Последние попали в округ случайно при следующих обстоятельствах. В мае 1941 года начальник ВОСО доложил, что на станции Одесса-Товарная уже пятые сутки стоит эшелон с танками KB и никто их не выгружает. Ему приказали направить эшелон в Тирасполь в распоряжение командира 2-го мехкорпуса, что и было сделано. Через несколько дней из Москвы поступило распоряжение вернуть эти танки в Киевский Особый военный округ, для которого они предназначались. Поскольку машины находились уже в частях, а Одесскому военному округу в июне - июле тоже планировалась передача нескольких KB для обучения водительского состава, то было решено эти танки не возвращать, а зачислить их в счет будущего плана.
      Но вернемся к событиям на южном крыле советско-германского фронта. Через несколько дней после начала войны в район Винницы прибыло управление Южного фронта, сформированное из работников штаба Московского военного округа. Согласно приказу наркома оно должно было объединить действия 18-й и 9-й армий, а также 9-го особого стрелкового корпуса, расположенного в Крыму. Командующим войсками Южного фронта назначался генерал армии И. В. Тюленев, членом Военного совета - армейский комиссар 1 ранга А. И. Запорожец, начальником штаба - генерал-майор Г. Д. Шишенин. Фронту ставились следующие задачи: оборонять государственную границу с Румынией, а в случае перехода и перелета противника на нашу территорию - уничтожать его и быть готовым к решительным наступательным действиям.
      О создании Южного фронта на базе управления МВО штаб Одесского военного округа в то время не знал. Как отмечалось выше, из сообщения Оперативного управления Генерального штаба округу было лишь известно о том, что выделяемая им по плану развертывания 9-я армия войдет в состав Юго-Западного фронта.
      О прибытии штаба Южного фронта в Винницу мне сообщил по телефону генерал армии И. В. Тюленев. Прежде всего он просил меня прислать ему карту с обстановкой и несколько телеграфных аппаратов, так как эшелон с полком связи фронта где-то в пути подвергся нападению авиации противника и к месту назначения еще не прибыл. Пришлось срочно направить самолетом в Винницу офицера оперативного отдела штаба 9-й армии с картой обстановки и несколькими телеграфными аппаратами. На следующий день - снова звонок. И. В. Тюленев потребовал выделить для прикрытия штаба фронта истребительную авиацию, так как, по некоторым данным, противник якобы намечает выбросить в районе Винницы воздушный десант. В 9-й армии было всего лишь четыре полка истребителей. Поэтому командующему фронтом было доложено, что мы можем выделить не более двух, максимум три истребительные эскадрильи. Если память мне не изменяет, была послана одна эскадрилья и то напрасно: никаких воздушных десантов в район Винницы противник не выбрасывал.
      В первые дни войны много говорили о немецких воздушных десантах. Об этом не раз сообщалось из Одессы, Кишинева, Николаева и других городов, расположенных на территории Одесского военного округа. Так, 22 июня из Кишинева по телефону органы НКВД передали, что в районе города Бендеры высадился десант. Срочно выезжаю туда. Справляюсь у жителей, в воинских частях. Никто не подтверждает этого. Возвращаясь из Бендер, я обратил внимание на следующее: зенитные орудия, стоявшие на окраине города, открыли огонь по пролетавшей группе самолетов противника; белые облачка, образовавшиеся от разрывов снарядов, были похожи на раскрывшиеся парашюты.
      В Тирасполе чуть ли не на пороге штаба меня встретил оперативный дежурный. Он доложил: "Только что звонили из Кишинева. Сообщили, что в районе Бендер высадились парашютисты".
      Я связался с Кишиневом и разъяснил представителю НКВД, что, очевидно, они принимают за десантников разрывы снарядов нашей зенитной артиллерии. Нечто подобное произошло и 23 июня в Одессе. Личный состав артиллерийского училища прочесал район предполагавшейся выброски вражеского десанта, но ничего не обнаружил. Но звонки и доклады о воздушных десантах не прекращались. Война есть война, и мы должны быть готовы ко всяким неожиданностям. Поэтому штаб армии принял соответствующие меры. Для истребления десантников были созданы два временных батальона, по 250 человек каждый. Использовать же их по назначению не пришлось. За первые десять дней войны никаких воздушных десантов на территорию Одесского военного округа противник не выбрасывал.
      Боевые действия на государственной границе по реке Прут развивались следующим образом. Все попытки противника форсировать реку 22 июня окончились неудачей. В полосе боевых действий частей 9-й кавалерийской дивизии./пограничники не успели взорвать мост, как это было предусмотрено планом прикрытия государственной границы. Румыны пытались овладеть им, но их атаки были отбиты. На следующий день саперы 9-й кавдивизии взорвали этот мост. Тогда же был захвачен в плен румынский офицер, который сообщил, что на участке от Унген до впадения реки Прут в Дунай немецких войск нет, а действуют одни румынские части. Как впоследствии выяснилось, дивизии 11-й немецкой армии вели боевые действия севернее, нанося удары на Бельцы.
      В районе Унгены, Скуляны наиболее сильные бои разгорелись на второй день войны. Действовавший здесь стрелковый полк вынужден был с тяжелыми потерями отойти. К исходу дня противник занял небольшой плацдарм на реке Прут. Части 35-го стрелкового корпуса комбрига П. Ф. Дашичева не сумели восстановить положение и дали возможность противнику расширить захваченный им плацдарм.
      Вскоре в бой были втянуты 176-я стрелковая дивизия полковника В. Н. Марцинкевича, подошедшая из Кишинева, 11-я танковая дивизия полковника Г. И. Кузьмина и прибывшая из Котовска 16-я танковая дивизия полковника М. И. Мындро.
      Утром 25 июня командующий 9-й армией генерал-полковник Я. Т. Черевиченко и член Военного совета А. Ф. Котобяков выехали в район Скулян, чтобы на месте организовать ликвидацию занятого противником плацдарма. Для этого предполагалось привлечь части 35-го и 48-ю стрелковых и 2-го механизированного корпусов. У Оргеева им встретился мотоциклист-офицер. Он доложил командующему, что с плацдарма в Бельцы прорвались вражеские танки и что они продвигаются на Оргеев. Я. Т. Черевиченко, вместо того чтобы проверить эти данные, послать командирскую разведку на автомашинах (это было вполне возможно, так как в составе группы были командиры из штаба армии и взвод охраны), принял решение немедленно возвратиться в штаб, уточнить обстановку и принять соответствующие контрмеры. Примерно в 17-18 часов он был уже в штабе и потребовал доложить обстановку.
      Услышав о том, что особых изменений на фронте не произошло, командарм спросил: "Как нет? Разве в штарме неизвестно, что танки противника прорвались в Бельцы и двигаются на Оргеев?"
      Я доложил командующему, что этого не может быть. Это не противник, а наша 16-я танковая дивизия, выдвигавшаяся из Котовска, следует через Оргеев. К концу дня она должна сосредоточиться в районе Бельцы. (06 этом командующий должен был знать: еще 24 июня он дал указание командиру 2-го механизированного корпуса выдвинуть эту дивизию к району Бельцы.)
      Разобравшись в обстановке, Черевиченко вызвал прокурора и начальника особого отдела и дал указание разыскать мотоциклиста и отдать его под суд. Но разыскать неизвестного не удалось.
      События в районе Скулян продолжали развиваться неблагоприятно для наших войск. Противник, хотя и медленно, расширял захваченный плацдарм. Все попытки наших войск сбросить его в реку и восстановить положение были безуспешны. К концу июня с подходом главных сил немецких войск плацдарм в районе Скулян приобрел уже оперативное значение. Используя его, 11-я немецкая и 3-я румынская армии начали наступление на Бельцы и Сороки. С 1 июля 9-я армия Южного фронта вступила в тяжелые оборонительные бои.
      В должности начальника штаба 9-й армии я находился до 30 июня. В этот день была получена выписка из приказа НКО от 19 июня об освобождении меня от должности начальника штаба Одесского военного округа, я поступал в распоряжение НКО. Вместо меня начальником штаба армии назначался генерал-майор П. И. Бодип.
      Прибыв в Москву, я представился начальнику Генштаба генералу армии Г. К. Жукову. Он предложил мне работать его заместителем по оперативному тылу. Не прошло и двух дней, как меня снова вызвал Жуков. После короткой беседы он объявил, что я назначен начальником штаба вновь созданного главного командования Северо-Западного направления, возглавляемого Маршалом Советского Союза К. Е. Ворошиловым и членом Военного совета, секретарем ЦК ВКП(б) и Ленинградского обкома партии А. А. Ждановым. Враг тогда рвался к колыбели Великой Октябрьской революции, важнейшему стратегическому, политическому и экономическому центру страны - Ленинграду. Надо было любыми средствами остановить это чудовищное нашествие фашистских полчищ, организовать четкое управление сражающимися войсками и флотом, подчинить их единому замыслу.
      11 июля 1941 года штаб главного командования Северо-Западного направления, сколоченный на скорую pvку, преимущественно из офицеров и генералов Военной академии имени М. В. Фрунзе и Академии Генерального штаба имени К. Е. Ворошилова, по железной дороге отправился в Ленинград.
      На дальних и ближних подступах к городу строились укрепления, а на улицах и площадях - баррикады. Формировались дивизии народного ополчения. Всюду чувствовалось суровое дыхание войны.
      Прибыв в Ленинград, я немедленно связался с начальником штаба Северо-Западного фронта генерал-лейтенантом Н. Ф. Ватутиным и начальником штаба Северного фронта генерал-майором Д. Н. Никишевым, а также с командующим 7-й армией, действовавшей на Карельском перешейке, генерал-лейтенантом Ф. Д. Гореленко, начальником штаба Краснознаменного Балтийского флота контрадмиралом Ю. А. Пантелеевым. Они обстоятельно доложили о положении на фронте, состоянии подчиненных им войск и ответили на вопросы, интересующие штаб главного командования.
      Все тогда думали лишь об одном - во что бы то ни стало остановить врага. С беспримерным мужеством сражались наши войска. И они выдержали бешеный натиск врага, преградив ему путь в Ленинград. 900-дневная оборона его вошла в летопись Великой Отечественной войны как непревзойденный пример героизма и мужества сражавшихся воинов и населения в условиях блокады.
      В июльские дни К. Е. Ворошилов и я выехали на Пулковские высоты, чтобы на этом выгодном рубеже организовать оборону на ленинградском направлении. Знакомые места напомнили мне октябрьские дни 1917 года. Здесь я получил первое боевое крещение, действуя в составе отрядов питерских красногвардейцев, направленных для борьбы с контрреволюционными войсками Керенского.
      Уже к концу июня - началу июля положение на Северо-Западном фронте резко осложнилось. Войска 8, 11, 27-й армий, оборонявшиеся на 450-километровом фронте, понесли большие потери в личном составе и боевой технике. Подвижные соединения группы армий "Север" рвались к Ленинграду. Войска Северо-Западного фронта под натиском превосходящих сил противника 5 июля оставили город Остров, а 9 июля - Псков. Враг вторгся в пределы Ленинградской области.
      Попытка гитлеровцев прорваться с ходу через Лугу в Ленинград была сорвана. В тяжелых боях паши войска сдержали здесь натиск немецко-фашистских войск. С 14 июля начались боевые действия на рубеже реки Луга. Почти месяц войска Лужской оперативной группы мужественно отражали атаки превосходящих сил противника. Враг вынужден был временно остановить дальнейшее наступление и перегруппировать свои части. Эта передышка была успешно использована для укрепления нашей обороны; на дальних и ближних подступах к юроду возникли новые оборонительные сооружения.
      В июле - августе на оборонных работах ежедневна трудились сотни тысяч ленинградцев, преимущественно женщины. В короткий срок (кроме лужской полосы обороны) создавались оборонительные полосы Красногвардейского (Гатчинского) укрепленного района. Самоотверженным трудом ленинградцев, особенно рабочих Метро-строя, и воинов инженерных частей были отрыты сотни километров противотанковых рвов, эскарпов, контрэскарпов, создано множество лесных завалов, тысячи дотов и дзотов, сотни километров проволочных заграждений. На улицах города сооружались баррикады, противотанковые препятствия, в домах оборудовались огневые точки. В этих условиях исключительно важным делом была перестройка ленинградской промышленности на военный лад и мобилизация трудящихся на выпуск оборонной продукции. Несмотря на эвакуацию крупнейших предприятий, несмотря на все трудности, промышленность Ленинграда успешно выполняла военные заказы, обеспечивая фронт всем необходимым.
      8 августа противник перешел в наступление на красногвардейском направлении. Ему удалось прорвать пашу оборону и к 16 августа овладеть Кингисеппом. Бои шли также и на лужском, новгородском, петрозаводском направлениях.
      Оборонительные действия 8-й армии на территории Эстонии несколько задержали продвижение гитлеровских войск к побережью Финского залива. (Позже эта армия сражалась на приморском плацдарме при активной огневой поддержке кораблей Балтийского флота.) Но после выхода противника на побережье 28 августа Таллин был оставлен нашими сухопутными войсками. Корабли Балтийского флота совершили трудный переход в Кронштадт и Ленинград.
      10 августа соединения 16-й немецко-фашистской армии перешли в наступление сразу на двух направлениях - на новгородском и лужском. С 16 по 24 августа шли упорные бои за Новгород. Вскоре враг, преодолев сопротивление наших войск, овладел Новгородом, Чудово, Любанью и Тосно, вплотную подошел к окраинам Колпино. 30 августа немецкие части вышли к Неве в районе Ивановского и, захватив станцию Мга, перерезали последнюю железную дорогу, связывающую Ленинград со страной. 8 сентября гитлеровцы, захватив Шлиссельбург, достигли Ладожского озера и сомкнули кольцо блокады вокруг Ленинграда. Наступавшие на Карельском перешейке финские войска в начале сентября были остановлены на линии старой советско-финляндской границы. Этот рубеж они занимали вплоть до июня 1944 года. Враг напрягал все силы, чтобы овладеть Ленинградом. 9 сентября гитлеровцы, сломив сопротивление наших войск, после интенсивной бомбежки и артобстрела перешли в решительное наступление по всему фронту - начался штурм Ленинграда. Главные удары наносились в направлении Красное Село, Лигово и на ораниенбаумском направлении. На узком участке фронта 42-й армии противник 10 сентября осуществил прорыв. В течение нескольких дней на подступах к Красному Селу шли ожесточенные кровопролитные бои. Под натиском врага наши войска вынуждены были оставить Красное Село, Пушкин, а затем и Новый Петергоф. Ценой больших потерь враг потеснил паши части у поселка Володарский и Урицка.
      В эти тревожные дни были приняты срочные меры, для того чтобы задержать дальнейшее продвижение противника к Ленинграду: налажено управление войсками, в образовавшуюся брешь под Красное Село брошены резервные части, в секторе Финский залив - Пулковские высоты сосредоточен огонь Балтийского флота. Но враг продолжал рваться к городу; со стороны Петергофа его части подошли на расстояние 10 километров. Для последующего броска гитлеровцы сосредоточили восемь дивизий и корпус бомбардировщиков. Напряжение нарастало с каждым днем, с каждым часом. 13-15 сентября бои под Ленинградом достигли наивысшего накала.
      Все попытки врага прорваться к Ленинграду через Урицк, Пулковские высоты и Колпино провалились. Благодаря стойкости и массовому героизму советских воинов план врага взять город штурмом был сорван. К концу сентября фронт под Ленинградом стабилизировался, гитлеровские войска перешли к обороне и начали зарываться в землю.
      В дни суровой блокады мне не довелось быть в рядах защитников родного города. В последующие годы Великой Отечественной войны мне выпала честь исполнять должность начальника штаба нескольких фронтов, соединения которых участвовали в сражениях под Москвой и Курском, на Левобережной и Правобережной Украине, освобождали от фашистского ига народы Румынии, Югославии, Венгрии и Чехословакии. В августе - сентябре 1945 года мне было доверено руководить штабом Забайкальского фронта. Соединения этого фронта вместе с другими советскими войсками, действовавшими на Дальнем Востоке, разгромили японскую Квантунскую армию и, говоря словами известной песни, "на Тихом океане свой закончили поход".
      Заключение
      В. И. Ленин, обобщая уроки гражданской войны, на IX Всероссийском съезде Советов, состоявшемся в декабре 1921 года, говорил, что "первой заповедью нашей политики, первым уроком... который должны усвоить себе все рабочие и крестьяне, это - быть начеку, ном-нить... что от всякого нашествия мы всегда на волоске"{143}. История подтвердила правоту ленинских слов. В предвоенные годы строительство Вооруженных Сил Советского Союза происходило в сложной международной обстановке, в условиях постоянной угрозы агрессии со стороны империализма. Опасность нападения на СССР особенно усилилась, когда к власти в Германии пришел фашизм, ставивший своей целью завоевать мировое господство и уничтожить прежде всего первое в мире государство рабочих и крестьян.
      Коммунистическая партия и Советское правительство делали все возможное, чтобы предотвратить возникновение новой мировой войны и направить усилия советского народа на развитие и укрепление социалистического Отечества. Вместе с тем, руководствуясь ленинскими заветами, они принимали все меры к тому, чтобы укреплять обороноспособность страны, держать армию и флот в полной боевой готовности. И ценой больших материальных затрат, столь нужных для развития народного хозяйства, партия Ц правительство создавали мощные вооруженные силы, "К также оборонную промышленность, способную удовлетворить потребности армии и флота в оружии и боевой технике. Развертывалась подготовка высококвалифицированных командных, технических и политических кадров. Совершенствовался и укреплялся аппарат руководства, и в частности центральные органы высшего управления. Воплощалось в жизнь многое другое, не менее важное, относящееся к области военного строительства.
      Автор не ставил перед собою задачи осветить в одной книге все области деятельности Генерального штаба, он хотел раскрыть лишь некоторые проблемы становления его как стратегического органа управления Советскими Вооруженными Силами, его деятельность, связанную с пресечением агрессии и обеспечением государственных интересов Советского Союза стратегическим и мобилизационным планированием, руководством оборонной промышленностью, разработкой военной теории и ее проверкой на учениях и маневрах, совершенствованием военной квалификации высшего командного состава.
      После Октябрьской социалистической революции государственный аппарат царской России был разрушен, а старая армия демобилизована. Гением В. И. Ленина и усилиями Коммунистической партии были созданы социалистическое государство и его вооруженные силы. Это невиданный подвиг в истории человечества. Многое тогда было неведомым. Требовалось найти более приемлемые организационные формы и системы управления для Советского государства и его составной части - вооруженных сил.
      Аппарат военного управления развивался на базе ленинских организационных принципов с учетом всего положительного из прошлого опыта русской армии и военной истории.
      Основы штабной службы Красной Армии были заложены в огненные годы гражданской войны, на ее опыте. Созданный в 1921 году единый орган руководства Красной Армией - Штаб РККА явился по своей организационной структуре и объему решаемых задач прообразом современного Генерального штаба. Возложенные на него в то время функции были крайне обширны: кроме оперативных он решал административные и хозяйственные вопросы. В период военной реформы 1924-1925 годов границы деятельности Штаба РККА были очерчены более определенно. Штаб РККА решением СНК СССР от 22 сентября 1935 года преобразуется в Генеральный штаб РККА. Совершенствование структуры последнего шло вплоть до начала Великой Отечественной войны.
      Краткое изложение этапов развития советского Генерального штаба приводится для того, чтобы еще раз напомнить читателю, как Коммунистическая партия, исходя из природы социалистического государства, опыта, рожденного революционным творчеством масс, и научно обоснованных положений, разработанных В. И. Лениным, выпестовывала аппарат высшего военного руководства.
      Разработку планов обороны страны и оперативного использования Советских Вооруженных Сил Штаб РККА начал систематически осуществлять с 1924 года.
      Нарастание напряженности в центре Европы и на Дальнем Востоке, вынуждало Генеральный штаб быть всегда настороже, внимательно следить за развитием событий на мировой арене и международным положением Страны Советов. Решая текущие задачи строительства Красной Армии и ее технической реконструкции, Генеральный штаб одновременно тщательно разрабатывал систему мер по защите границ СССР или общих интересов союзников, вытекавших из обязательств по заключенным договорам, чтобы Советские Вооруженные Силы могли в любое время претворить их в жизнь по приказу партии и правительства.
      При этом основное внимание всегда было направлено на предотвращение развязывания войны международным империализмом, на обуздание агрессивных государств.
      В то время Советский Союз был островком в мире капитализма и не всегда мог рассчитывать на поддержку даже союзного буржуазного государства. Только наличие сильной Красной Армии позволяло пресечь все посягательства на рубежи нашей Родины.
      В конце 30-х годов деятельность Генерального штаба проходила с еще большим напряжением и целеустремленностью. Санкции, примененные против фашистской Германии в освободительном походе, мероприятия по защите Прибалтики и пресечение провокаций финской военщины заметно охладили пыл агрессоров: им не удалось в то время втянуть Советский Союз в мировую войну. Все это заставило Генеральный штаб по-иному взглянуть на характер планов, мобилизационного и стратегического развертывания Советских Вооруженных Сил. Опираясь на мощную социалистическую экономику, созданную героическим трудом советского народа в предвоенные пятилетки, и наливавшуюся новыми силами оборонную промышленность, Генеральный штаб изыскивал возможности к резкому наращиванию сил на случай развертывания армии, производил перегруппировку войск на более важные стратегические направления. Успешная нейтрализация Японии позволила уделить больше внимания Западно-Европейскому театру войны, где назревала опасная ситуация.
      В угрожаемый период планы в связи с резкими изменениями обстановки обновлялись через несколько месяцев, в них периодически вносились коррективы, поскольку расстановка и соотношение сил коренным образом менялись в течение нескольких недель и даже дней.
      Динамичные изменения обстановки требовали незамедлительных ответных мер в планировании, уточнения прогнозов на будущее. Всякое отставание в этом было чрезвычайно опасно. В основном и главном Генеральный штаб верно решал вновь возникавшие сложные задачи. Известно, что накануне Великой Отечественной войны не все наши планы оказались выполненными и завершенными. Из этого в последующем были извлечены полезные уроки. Но бесспорно и то, что многие осуществленные заблаговременно организационно-плановые мероприятия сыграли положительную роль, позволили в период тяжелых оборонительных боев (летом и осенью 1941 г.) планомерно провести мобилизационное развертывание нашей армии, сосредоточить второй стратегический эшелон на рубеже Ленинград, устье Днепра и тем самым создать необходимые предпосылки для последующего крушения гитлеровского плана "молниеносной" войны.
      Генеральный штаб постоянно и внимательно следил за состоянием оборонной промышленности. Его деятельность не ограничивалась разверсткой заданий отраслям военного производства по выпуску вооружения и контролем за поступлением в армию готовой продукции; она касалась и таких важных вопросов, как разработка и конструирование новых образцов боевой техники, поддержание на уровне мобилизационной готовности не только оборонной, но и всей промышленности, создание мобзапаса материальных и боевых средств, рациональное размещение вновь строящихся заводов и их дублеров, кооперирование производства и многих других.
      Генштабу принадлежит ведущая и руководящая роль и в развитии теории советского военного искусства, совершенствования боевой практики высшего звена командного состава. Иначе и не могло быть. Научная деятельность его охватывала множество направлений. Сотрудники Генштаба выступали по актуальным вопросам советского военного искусства в периодической печати, работали над теоретическими трудами, уставами и наставлениями. Однако аппарат Генштаба для решения этих задач был маломощным, а развернуть соответствующие военные институты не представлялось возможным. Их в определенной мере возмещали военные академии и другие высшие военно-учебные заведения. Лабораторией для постановки широких научных экспериментов и отработки вопросов боевой практики являлись войска, главным образом приграничных военных округов. Боевой опыт Красной Армии и иностранных армий, принимавших участив в первом периоде второй мировой войны, находил преломление на войсковых учениях, штабных играх и маневрах. Командный и политический состав армии, все советские воины усваивали новые приемы и способы ведения войны на учебных полях и полигонах, большаках и проселках "полевой академии". Внедрение новых достижений советской военно-теоретической мысли в широкие массы воинов шло по кратчайшему пути, минуя зачастую пухлые и пространные монографии и трудные для восприятия теоретические расчеты. Однако это не принижало данной области научной деятельности: предгрозовое время властно требовало ускорить развитие советской военной науки, быстрее внедрять все новое и прогрессивное в практику войск и широкие слои командного состава. Особенно это касается теории глубокого боя и операции, зародившейся в начале 30-х годов, поддержанной и развитой многими молодыми военачальниками советской школы.
      Советская военная доктрина, разработанная на основе марксистско-ленинского учения о войне и армии, постоянно совершенствовалась, находилась на уровне требований времени и мировой науки. Передовые идеи и положения ее воплощались Генштабом в стратегических планах обороны страны и служили тем ориентиром, который давал возможность своевременно и верно чувствовать биение пульса совершавшихся событий.
      Проведенные накануне войны оперативные и стратегические игры позволили в кратчайшие сроки ориентировать высший командный состав и окружное звено на решение выдвигавшихся жизнью новых задач по защите Советского^Союза от опытного и коварного агрессора, подвести их почти вплотную к боевой обстановке, которая впоследствии сложилась в начале войны на полях Украины, Белоруссии и Прибалтики.
      Анализ многочисленных документов тех лет свидетельствует о том, что предложения и планы, представленные Генеральным штабом Центральному Комитету ВКП(б) и Советскому правительству, были аргументированными и обоснованными.
      В Великой Отечественной войне суровой проверке подверглись не только коммунистическая идеология и жизненные устои социального и экономического строя, но и военная система нашего государства, а следовательно, и деятельность Генерального штаба, эффективность его предвоенных теоретических взглядов, планов и практических мероприятий.
      Решать любой вопрос, связанный с войной, - сложное и ответственное дело: на карту ставятся не только материальные ценности и творения человеческого разума многих поколений, но и сотни тысяч, миллионы людей и даже участь всего народа страны. Вот почему к Генеральному штабу, занимающемуся непосредственно планированием обороны страны, предъявляются столь высокие требования не только в ходе войны, но и в мирное время.
      От заблаговременного и правильного решения задач, возложенных на Генеральный штаб, во многом зависят ход и исход не только первых и последующих сражений, но и всей войны в целом.
      Выдвигаемые Генеральным штабом и его предшественниками кардинальные проблемы всегда имели научную основу. Расчеты только на одну интуицию и военное чутье могли привести к грубейшей ошибке, а в конечном счете - к ложным выводам.
      Опыт давно минувших событий, и в частности тех, которые предшествовали Великой Отечественной войне, не потерял своего значения и ныне. Извлечение из него всего лучшего и полезного поможет успешнее решать многогранные и сложные проблемы современности. При этом исторические примеры, уроки прошлого следует критически осмысливать, не возводить в догму, помнить слова В. И. Ленина о том, что "марксизм требует безусловно исторического рассмотрения вопроса о формах борьбы. Ставить этот вопрос вне исторически-конкретной обстановки значит не понимать азбуки диалектического материализма"{144}.
      Об авторе и его книге
      Советская военно-историческая наука пополнилась новым изданием. Перед нами книга видного советского военного деятеля дважды Героя Советского Союза Маршала Советского Союза Захарова Матвея Васильевича (1898-1972 гг.). Человек незаурядных способностей и героической судьбы, он прошел славный путь от простого крестьянского парня до начальника Генерального штаба Советских Вооруженных Сил, был крупным советским полководцем, военным ученым, автором многих военно-теоретических и военно-исторических работ.