Глава 4. БУЙ-34

Причальная ферма с мигающими швартовочными огнями плавно приближалась. Корпус самой станции вырос в размерах и заслонил все видимое пространство. В широких, освещенных ярким электрическим светом иллюминаторах виднелись фигурки людей, наблюдающих за стыковкой звездолета.

На счетчике исчезали последние цифры, отмечающие расстояние до стыковочного узла. На механических захватах зажглись зеленые стрелки. Еще мгновение, и корпус звездолета вздрогнул от соприкосновения с амортизатором. Из-под пульта с предательским звоном выкатилась пустая бутылка «Черного Саймона». Послышался скрежет захватов, прижимающих борт космического корабля к люку переходного тамбура.

— Приехали. — Я пнул бутылку ногой обратно под пульт и повернулся к Куперу. — Сколько мне вас ждать?

— Пока мы не вернемся, — сухо ответил тот.

— Тогда самое время заплатить половину: на тот случай, если вас убьют.

Всегда холодные глазки Купера на мгновение вспыхнули, но на лице его не дрогнул ни один мускул.

— Рассчитаемся, как договаривались: на космодроме Уан-Слейта после завершения дела.

Купер, наверное, думает, что двадцать тысяч большая сумма.

О чем он думает, Купер не сказал. Не говоря ни слова, он вышел из рубки управления.

Чертовски захотелось выкурить сигарету. В надежде на чудо, я проверил карманы куртки, но чудес не бывает, и карманы оказались пусты. Впрочем, я нашел двести десять кредитов. Когда Купер пойдет по делам, я сбегаю за сигаретами на станцию. С этими мыслями я развалился в пилотском кресле и стал прислушиваться, когда хлопнет крышка выходного люка.

Со второй палубы послышались шаги, и в дверях опять показался Джон Купер. А я уж надеялся, что ближайшие два часа его не увижу.

— У выхода скорее всего нас ждет проверка, — сказал рейнджер, — будет лучше, если ты пойдешь с нами.

— Хорошо. — Но если Купер думает, что я согласился из-за обещанных денег, то он ошибается — мне надо купить сигарет.

Я не стал тянуть время — чем быстрее мы закончим с этим, тем короче будет наше знакомство, — поднялся и пошел вслед за Купером. Рейнджеры, вооруженные, в полном обмундировании, с непроницаемыми лицами, ожидали перед люком в тамбуре звездолета. Карентфаеры на лямках были закинуты за спину, но кобуры армейских бластеров расстегнуты, и скорее всего оружие снято с предохранителей.

— Привет, Стейси! — воскликнул я. Она сделала вид, что не слышит.

На двести десять кредитов можно купить не только сигареты. Прихвачу-ка я еще и бутылочку «Черного Саймона».

Купер кивнул головой на крышку люка.

— Иди первым.

Чертов сукин сын, боится, что там засада. Неужели он собирается сразу начать войну? Мы так не договаривались.

Я нажал кнопки, и стальная пластина выходного люка отошла в сторону.

В переходном тамбуре стыковочного отсека нас ожидали двое здоровяков в мятых оранжевых скафандрах без шлемов: один — негр двухметрового роста, другой — белобрысый мордоворот с пухлыми кривыми губами. Оба держали в руках карентфаеры.

Я в качестве привета небрежно махнул рукой:

— Здорово, парни. Как жизнь? — и переступил порог стыковочного узла. — Меня зовут Скайт Уорнер, — представился я.

— С какой целью прибыл на базу? — спросил негр. По всей видимости, здесь он был за старшего.

— Мне надо кое-что купить… там… продать… Со мной еще несколько человек.

После этих слов показались рейнджеры.

Увидев за моей спиной вооруженных до зубов людей в военной форме, встречающие заметно напряглись и забеспокоились, их пальцы нервно легли на спусковые крючки карентфаеров.

— Я слышал, что Скайт Уорнер теперь занимается исключительно легальным бизнесом, — заметил негр. — Кто это с тобой? — Он недоверчиво указал дулом на команду Джона Купера.

— Это? — Я не стал спешить с ответом, а по очереди смерил взглядом каждого из членов отряда Купера (самую малость задержавшись на красотке Раке).

— Это наемники, — вдоволь насладившись продолжительной паузой, сообщил я. — Прилетели в поисках выгодного контракта.

— Хорошо, возможно, они здесь что-нибудь и найдут. Мы ожидаем скорого прибытия «Ангела ночи». Его капитану нужны люди в штурмовой отряд. Добро пожаловать.

При упоминании «Ангела ночи» Купер быстро переглянулся с Мастерсоном. Это не ускользнуло от меня.

«Ангел ночи» — пиратский корабль, который в последнее время наделал много шума, ограбив подряд несколько почтовых звездолетов. Его капитан Даг Истмэн — отъявленный мерзавец, не оставлял в живых никого, даже тех, кто на время полета был погружен в анабиоз. Говорят, он лично расстреливал из бластера гибернационные кабины с экипажем, и это ему нравилось.

— Где у вас бар? — спросил я у темнокожего охранника.

— На третьей палубе, где раньше была столовая для персонала базы. Теперь это самое главное место на базе, там заключаются сделки и можно выпить, не отрываясь от дел. Если нужна дурь или девочки, обратись к бармену — его зовут Вилли….. Впрочем, чего я тебя учу, ты и сам прекрасно знаешь здешние порядки.

Купер презрительно ухмыльнулся — думает, что я попал в родную среду. По доброй воле я на эту станцию никогда бы не полетел, но, по-моему, Купер этого не понимает. Встречаются же такие люди: роешься по их просьбе в дерьме, а вместо благодарности они тебя за это еще и презирают. Правильно, что Куперу когда-то сломали нос, с удовольствием бы приложил руку к этому делу.

Я направился внутрь станции. Рейнджеры последовали за мной, хотя я их и не звал.

— Стой! — вдруг раздался сзади окрик охранника. — Что у тебя в сумке? — вопрос относился к Мастерсону.

Говард остановился, но не сделал ни малейшего движения, чтобы показать содержимое тяжелого баула, перекинутого через плечо. Охранник базы подошел к темнокожему гиганту вплотную. Ростом он оказался ничуть не ниже Мастерсона, а цветом кожи еще темнее. Великаны вонзили друг в друга немигающие взгляды. Не стоило гадать на кофейной гуще, чтобы догадаться, что они друг другу не понравились.

Второй охранник встал таким образом, чтобы держать в поле зрения всю команду рейнджеров. Его карентфаер ненавязчиво смотрел то на одного, то на другого. Только вряд ли он успел бы выстрелить, если бы, не дай бог, что произошло и у кого-нибудь не выдержали нервы. Фитч уже держал наготове метательный нож. Делал он это незаметно, прижимая его с внутренней стороны к запястью правой руки, и при этом улыбался точно так же, как при нашей первой встрече.

Возникла напряженная пауза. Надо было что-то срочно предпринять. Мне пришлось возвратиться в переходный отсек.

— Какие проблемы, — произнес я, — это «драгонган» на продажу.

— Сколько стоит? — не сводя тяжелого взгляда с лица Мастерсона, спросил охранник.

— У тебя не хватит денег, — мрачно ответил Мастерсон.

Прямо боксеры перед матчем. Что за люди? Создают себе проблемы на пустом месте.

— Пошли, Мастерсон. — Я легонько подтолкнул Говарда к проходу на станцию. — Делом надо заниматься. Еще встретитесь, успеете поговорить.

— Обязательно, — пообещал охранник нам вслед. Мастерсон обернулся и смерил того пламенным взглядом — наверное, хотел вернуться.

— Отставить, — тихо скомандовал Купер, и Говард сразу угомонился.

Я для себя отметил, что подчиненные слушаются Купера беспрекословно.

Охранники остались позади, а мы углубились в коридоры станции. Если люди Купера и дальше будут так вызывающе вести себя, создавая проблемы на пустом месте, то неприятности нам точно гарантированы.

Прогулка по запутанным переходам полузаброшенной станции, которую использует в качестве временного пристанища сброд со всего космоса, наводила тоску: половина ламп внутреннего освещения давно не работала, никто в коридорах не убирал, под ногами хрустело битое стекло. Всюду по углам валялся мусор, пустые банки из-под пива, целлофановые пакеты, обертки, какой-то технический хлам. Стены были исписаны разноцветными надписями на всех языках вселенной. Откуда-то доносились звуки тяжелого рока. В воздухе стоял приторный запах марихуаны и давно нечищеного воздушного фильтра.

Станция насчитывала двадцать палуб, каждая из которых была поделена на сектора и в разрезе походила на кружок лимона. Каждый сектор имел аварийную систему защиты герметичности. В центре станции располагались шахты подъемников и лестницы. Лифты на таких станциях, как Буй-34, двигались за счет электроустановки в самой кабине, что позволяло в случае аварии перекрыть шахту защитной диафрагмой, а лифт бы все равно продолжал работать на оставшихся этажах. На каждой пятой палубе имелась аварийная шлюзовая камера для выхода в космос. И вообще живучесть всего сооружения была чуть ли не выше, чем на военном корабле.

Я шел впереди, за мной Купер, следом остальные. Встречающиеся по пути люди подозрительно смотрели нам вслед. В основном это были скупщики краденого и торговцы наркотиками. А кто еще мог здесь оказаться? Уверяю, в этом месте не было ни одного порядочного человека.

На подходе к центральной шахте с лифтами, соединяющей все этажи станции, нам попался лохматый человек в красном пиджаке с блестками и зеленом галстуке-бабочке. Он был похож на опустившегося коммивояжера, и от него здорово разило дешевым одеколоном. В руках он держал большой кожаный чемодан.

— О! Господа! — воскликнул лохматый хриплым голосом, словно все это время ждал именно нас. — Как хорошо, что вы пришли! Вам крупно повезло! — Но мы не отреагировали на его возглас и, не останавливаясь, проследовали к дверям одного из лифтов. Нисколько не смутившись, человек засеменил рядом. Свободной рукой он осторожно прикоснулся к моему локтю и доверительно зашептал: — Я знаю, зачем вы здесь, господа.

— Неужели? — Я отдернул локоть.

— Да, да! Я сразу чувствую настоящих мужчин.

Не отвечая, я остановился перед дверьми лифта, нажал кнопку и стал ждать. Купер с остальными молча встали рядом.

— Господа, — принялся увиваться вокруг нас человек с чемоданом, — я вижу, вы пришли сюда не просто так, а по делу. Я могу вам помочь. Меня зовут Блу-у-у. — Последнюю букву своего имени человек протянул, сложив губы трубочкой. — Я знаю, что требуется настоящим мужчинам, таким, как вы. Им нужны, нет, не женщины, не наркотики и даже не оружие — все это имеется у вас самих. — Человек оббежал вокруг и встал с другого бока. — Таким мужчинам, как вы, нужны более специфические вещи. — Он многозначительно подмигнул.

Лифт что-то долго не ехал.

— Блу знает, что ищут мужчины.

— Нам ничего не надо, — холодно проронил Купер. Слава богу, теперь Блу переключил свое внимание на него.

— Не спешите, вы еще не знаете, от чего отказываетесь. — Господин в красном пиджаке сел на корточки и открыл свой чемодан. — Поглядите, какая прелесть!

Я не сдержал любопытства и взглянул, что там лежит. Это была механическая пила «Швигер» — миниатюрный автономный источник питания прямо в ручке, графитовая смазка и в придачу абсолютно новый полуметровый отрезной круг из прессованной алмазной крошки. Отличный инструмент для работы в открытом космосе. Используется при строительстве кораблей, космических станций и для проникновения в чужие звездолеты во время захвата.

— Я вижу, вам понравилось! — Блу вытащил «Швигер» из чемодана. — Посмотрите, какая она легкая, а как ее удобно держать в руках! — Блу включил пилу. С едва слышимым шелестом бешено завертелся алмазный диск. С криком: — Смотрите! — Блу взмахнул пилой, и в дверях шахты лифта появилась солидная дыра.

— Что ты сделал, придурок! — Купер тряхнул Блу за плечо.

— Что? — испуганно заморгал глазами тот и выключил свой агрегат. — Лифты на базе все равно не работают.

Понятно, почему мы так долго ждали.

Я заглянул в дыру, проделанную алмазной пилой.

Ниже этажом шахту герметично перекрывала защитная с диафрагма. Если лифты и работали, то только на нижних этажах до этой диафрагмы.

Ждать не имело никакого смысла. Я направился к лестнице. Купер со своими рейнджерами, как привязанные, пошли за мной.

— Господа! — Блу суетливо уложил «Швигер» обратно в чемодан и, на ходу застегивая молнии, заспешил следом. — Эту чудесную вещь я продам за смешные деньги — всего девятьсот девяносто девять кредитов! Господа, она стоит полторы тысячи — неужели вы не чувствуете своей выгоды?! «Швигер» режет абсолютно все — от легированной стали до металлокерамики. А металлокерамический корпус звездолета, между прочим, не возьмет ни одна плазменная горелка, вы меня понимаете. — Блу многозначительно подмигнул. — По глазам вижу, что понимаете.

Под его непрекращающуюся болтовню о достоинствах алмазной пилы мы поднялись по широкой винтовой лестнице на третью палубу и очутились в просторном холле. Музыка здесь звучала громче. В широком проходе сквозь распахнутые двери с надписью «Столовая» просматривались длинные столы, за которыми сидели различные типы. Кто пил, кто просто о чем-то разговаривал, за дальним столиком играли в карты. Слышался людской гомон, смех, звон посуды.

— Господа, так вы будете покупать эту чудесную машину? Напомню, она стоит всего семьсот девяносто девять кредитов, — произнес Блу, с опаской поглядывая в помещение столовой. По его голосу я понял, что он делает свою последнюю попытку.

— Только что она стоила тысячу, — напомнил я.

— Тысячу она никогда не стоила. — Надежда вновь вернулась к лохматому в красном пиджаке. — Она стоила девятьсот девяносто девять кредитов, но вы чудесно торгуетесь, господа. Вам я готов, так и быть, уступить ее по себестоимости — всего каких-то пятьсот девяносто девять кредитов.

— Мы подумаем, — ответил я.

— Что тут думать? — Блу ловко загородил мне дорогу, чтобы задержать до того, как я войду в бар. — Она у меня последняя. Остальные ушли в течение нескольких минут. Торопитесь, покупайте прямо сейчас!

— Поговорим потом. — Я отстранил незадачливого торговца и прошел в дверь. Команда Купера в полном составе последовала за мной.

Помещение, служившее раньше столовой, теперь больше походило на притон самого низкого пошиба. От былого оборудования здесь остались лишь длинные обеденные столы со скамейками и раздаточная стойка, превращенная в бар. Именно на ее никелированной поверхности стоял огромный магнитофон, из которого вырывались ужасные звуки тяжелого рока. На подставках для комплексных обедов покоилась батарея разнообразных бутылок и то, чего не встретишь в питейных заведениях где-нибудь на Плобое или другой цивилизованной планете: ленты одноразовых шприцев, пакетики с разноцветными порошками и таблетками, ампулы со всевозможной наркотической дрянью. Заведовал всем этим хозяйством тощий тип в кожаной жилетке на голое тело и с оранжевым ирокезом на голове. По-видимому, это и был бармен Вилли.

Публика соответствовала ассортименту бара. В начале одного из восьми длинных столов, поближе к бару и музыке, сидела группа панков в куртках из черного кожзаменителя: четверо парней и две девицы. У парней из-под отворотов торчали рукоятки флэштеровnote 6. Панки приехали купить партию наркотиков, чтобы затем выгодно перепродать их где-нибудь на Вафне или том же Плобое. И, естественно, судя по идиотским выражениям на лицах, не упустили возможности покайфовать самим. За соседним столиком я увидел другую группу — восемь солидных мужчин в дорогих костюмах. Четверо с одной стороны стола — четверо с другой. Двое о чем-то разговаривали между собой, манерно жестикулируя руками (наверное, боссы), остальные — телохранители — молча пялились друг на друга.

За тем же самым столом, только ближе к большим прямоугольным иллюминаторам, сидели еще четыре человека. Одеты они были по-разному, но у каждого на поясе висело по две кобуры. Мужчины не разговаривали. Понять, что они вместе, можно было только по единственной бутылке виски «Черный Саймон», стоявшей перед ними. Вольные стрелки — приехали искать работу или скрываются от кого-то.

В дальнем углу группа из трех человек резалась в карты. Возле каждого на столе, помимо стакана с выпивкой и стопки банкнот, лежал бластер. Эти трое совершенно ни на кого и ни на что не обращали внимания, целиком занятые процессом игры.

Другой стол оккупировала дюжина разношерстных парней во главе с бородатым мужиком могучей комплекции. Они пили пиво и громко смеялись. Команда небольшого контрабандистского звездолета в полном составе со своим капитаном.

Естественно, все присутствующие были хорошо вооружены. У бармена, наверное, тоже на всякий случай кое-что припрятано под прилавком, помимо того длинноствольного флэштера, что находится в кобуре под мышкой.

Я и Купер со своими людьми прошли к свободному столу. Блу за нами не пошел. С видом побитой собаки он скрылся в дверном проеме.

Мы отошли в дальний конец, туда, где стол упирался торцом в стену с огромным прямоугольным иллюминатором. За толстым стеклом открывался потрясающий вид на Пояс Астероидов. Прежде чем сесть, Фитч смахнул на пол оставленные кем-то одноразовые стаканчики и банки из-под пива. Мастерсон аккуратно поставил сумку с «драгонганом» возле себя. А Купер снял с плеча карентфаер и положил его на стол с правой стороны, так, чтобы рукоятка автомата была в нескольких сантиметрах от ладони. Стейси пристроила карентфаер себе на колени.

Я хотел сразу подойти к бармену и купить сигарет, но Купер остановил меня:

— Никуда не ходи.

— Это как понимать? — удивился я. — Или ты сам сходишь мне за сигаретами?

— К бару подойти можешь, но выходить в другое помещение можно только с кем-то из моих людей.

Так, приехали… Этот тип думает, что я собираюсь выдать намерение его команды устроить на базе маленькую заварушку. В том, что мы друг другу не нравимся, мы уже разобрались, теперь выяснилось, что между нами нет никакого доверия. Повезло мне в этот раз с работодателями. Этот Купер полный кретин. Понятно, почему его уволили из армии.

— Знаешь что, Купер, ты плохо разбираешься в людях, — заметил я.

— В людях наподобие тебя я разбираюсь хорошо, — не согласился рейнджер, — продадут родную мать.

— Джон, не перегибай палку.

— Не называй меня Джоном.

— Хорошо, Купер. Но раз уж мы в одной лодке, держи себя в руках. Иначе я сейчас встану и уйду.

Купер усмехнулся.

— Уорнер, такие люди, как ты, готовы удавиться за двадцать тысяч. Никуда ты не уйдешь.

Честно говоря, он ошибается, двадцать тысяч — это не деньги. А Купер думает, что это те тридцать сребреников, за которые он купил меня с потрохами. Двадцать тысяч — средняя месячная зарплата капитана какого-нибудь сухогруза. Если Джон Купер со своими людьми готов рисковать ради них жизнью, то я, увольте, и за сто тысяч не соглашусь на это.

— Хорошо, Купер, у нас контракт — эмоции побоку. Сделаем дело, и adios, amigo. — Я остался. На это у меня были весомые причины.

Компания контрабандистов за соседним столом с увеличением количества выпитых банок пива галдела все громче. Панки вовсе ушли из реальности под действием глюкогенаnote 7. Обычная атмосфера подобного рода заведений. Но тут я почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд: такое ощущение, словно тебе в затылок уперлось холодное дуло бластера. Мгновение, и ощущение исчезло. Чуть повернув голову, я посмотрел: кто бы это мог быть? Бармен? Вон он смотрит в нашу сторону. Вряд ли — Вилли гадает, что это за новые люди на станции, и ждет, когда мы сделаем заказ. Значит, это мог быть только кто-то из той молчаливой четверки, что сидят за бутылкой «Черного Саймона». Двое находились ко мне лицом, двое спиной. Ни одного из тех, чьи лица я вижу, раньше я никогда не встречал. Да и оставшиеся двое мне тоже, кажется, незнакомы. Правда, по спинам трудно судить. Но вот один повернулся вполоборота к соседу. Его профиль с большим хищным носом мне точно незнаком. А второй? Обвисшие щеки и широкий мясистый нос — нет, он тоже не из моих знакомцев. А меня они, похоже, знают: сидящий напротив что-то сказал своим компаньонам, и тот, что с хищным носом, еще чуть повернув голову, быстро взглянул на меня. Холодный взгляд убийцы. Именно его я почувствовал на себе минуту назад. Возможно, я ошибся в том, что они ищут работу или скрываются от полиции. Может статься, что они как раз выполняют очередной заказ. Я поймал себя на том, что рука сама легла на рукоятку бластера.

— Знаешь, Купер, я все же пойду что-нибудь куплю. А то, ничего не заказывая, мы привлекаем к себе лишнее внимание. — Я встал. — Стейси, составишь мне компанию?

Но холодная красотка проигнорировала вопрос, неудосужив меня даже взглядом.

— Иди, — разрешил Купер, — только долго не задерживайся и из бара не выходи.

Можно подумать, что, если бы он мне не позволил, я бы остался.

При моем приближении бармен оживился и сделал музыку тише. Подойдя, я облокотился о никелированную стойку.

— Привет, Вилли, меня зовут Скайт. Чем торгуешь?

— У меня есть все: отличный наркотинnote 8, уже расфасованный по дозам и на вес, глюкоген в таблетках…

— Это для придурков, — остановил я Вилли. — «Черный Саймон» есть?

Вилли поставил передо мной стакан, а сам отправился к ряду бутылок на полочке за спиной. Пока он там искал «Черный Саймон», я взял стакан и исследовал его на свет. Стекло оказалось грязным, заляпанным чужими отпечатками жирных пальцев. Я поставил стакан на место.

— Дай мне всю бутылку! — сказал я Вилли.

— Двести кредитов, — сообщил бармен.

Черт! В этом баре просто астрономические цены!

Я достал из кармана две сотенные банкноты и положил на прилавок. Из наличности у меня осталась последняя десятка.

Вилли спрятал деньги в карман жилетки и передал бутылку «Саймона».

— Может, сигареты? — поинтересовался он. — «Спейс» стоит пятьдесят. «Мальтон» — это то, что попроще — тридцатник.

— Спасибо, — поблагодарил я, — но я бросаю курить. — Если б Вилли знал, каких усилий мне стоила эта фраза. С самого начала я сделал глупость — в первую очередь надо было купить курево. Теперь у меня не хватит денег даже на пачку самых дешевых сигарет. Скоро пройдет двенадцать часов, как я не курю…

Опять это неприятное ощущение холода в затылке. Пришлось повернуться и прислониться спиной к стойке. Теперь мне хорошо было видно все помещение бывшей столовой.

Отвинтив крышку, я отхлебнул прямо из горлышка. Виски обожгло горло и огнем растеклось по желудку.

— Скажи, приятель, что тут за народ сегодня? — спросил я у бармена.

— Обычный. — Вилли обрадовался возможности поболтать. — Вон те, — он кивнул на людей в дорогих костюмах, оживленно перетирающих какой-то вопрос, — торговцы краденым. Седой в синем костюме — Томасе Хофф, напротив — Кен Поуг. Остальные их телохранители, как зовут этих ребят, я не знаю.

— Они что-то не поделили?

— Нет. — Вилли уперся локтями в прилавок. — Народ ждет прибытия пиратов с «Ангела ночи»: надеются на выгодную торговлю. Купить по дешевке краденое, продать оборудование, оружие, выпивку, наркотики. Томас с Кеном обсуждают цены, по которым они станут торговать с Дагом Истмэном, чтобы не испортить друг другу бизнес.

Эти, в дерматине, — Вилли кивнул на панков, — прилетели еще неделю назад. Закупили двести килограммов глюкогена — явно для перепродажи — и зависли здесь. Все время под кайфом. Что едят, неизвестно. У меня за семь дней приобрели только две банки консервов.

За тем столом — контрабандисты: все с одного корабля «Лихая надежда», седьмой причал. Привезли полные трюмы безакцизного пива, но с той скоростью, с которой они его поглощают, боюсь, скоро ничего не останется.

— А те парни? — Я едва заметно кивнул в сторону четырех типов, проводящих время за бутылкой виски.

— Эти? — Вилли занервничал. — Не знаю. Появились вчера.

— Похожи на вольных стрелков, — поделился я своими наблюдениями. — Наняться хотят или ищут кого.

— Одного уже нашли.

— Да?

— Вчера и нашли. Вон. — Вилли указал куда-то на пол перед стойкой.

Я посмотрел. В том месте, среди мусора, на полу остались хорошо заметные пятна крови.

— Тот, что с орлиным носом, — пояснил Вилли. — Нормана Сакса на этом самом месте одним выстрелом. Норман даже не успел вынуть свою пушку.

— За что?

— Как обычно — не так посмотрел.

Я сделал глоток «Черного Саймона».

— Норман никогда не был хорошим стрелком, — продолжал Вилли, — покупал на станции глюкоген небольшими партиями, иногда оружие. Правда, свой «экселенц»note 9 носил, как все стрелки: в открытой кобуре на боку. Вот и доносился.

— Не повезло. — Я внимательнее присмотрелся к человеку, застрелившему Нормана. На этот раз незнакомец сидел ко мне боком, и его было видно лучше, чем тогда со спины: смуглое вытянутое лицо, темные курчавые волосы; пиджак из коричневой замши, светлая рубашка; черный пояс с двумя бластерами, подвешенными низко на бедрах.

Незнакомец почувствовал мой взгляд и оглянулся. Я не стал отводить глаза в сторону и, продолжая смотреть на него, не спеша сделал глоток из бутылки.

— А ты сам, Скайт, что делаешь здесь с командой рейнджеров? — пришла очередь задавать вопросы Вилли.

— Я не с ними.

— Так вы, кажется, пришли вместе.

— Это еще ни о чем не говорит. Я их только привез сюда.

В этот момент смуглолицему надоела наша молчаливая дуэль, он поднялся из-за стола и направился в мою сторону. Трое его компаньонов остались на месте. Незнакомец шел неторопливо, аккуратно переступая через пустые бутылки и банки, валяющиеся под ногами. Обе кобуры его бластеров были застегнуты, но расслабленные кисти рук находились в нескольких сантиметрах от рифленых рукоятей «дум-тумов»note 10.

Вилли замолчал. Смуглолицый подошел и, опершись о стойку, встал рядом со мной.

— Скайт Уорнер, мое имя Фэлкон, — представился незнакомец. — Фэлкон Ромеро.

Голос у Фэлкона оказался неприятным и скрипучим, словно шипение раненого койота.

То, что этому типу известно мое имя, оставило неприятный осадок, но такова плата за буйно проведенную в прошлом жизнь. Я молча ждал, что Ромеро скажет дальше. Но то, что он предложил, я ожидал меньше всего.

— Сигарету? — Ромеро извлек из кармана пиджака открытую пачку. Мне осталось лишь протянуть руку.

— Скайт Уорнер бросил курить, — вдруг встрял Вилли.