- Вы позволите? - Серебро, не дожидаясь ответа, выдвинул из-под стола кресло и сел.
      - Попробовал бы не позволить... - пробормотал я. Хорошее настроение мгновенно испарилось.
      - В нужном направлении мыслите, - согласился Николай Иванович. - Я бы мог к себе вызвать, но в кабинете на вас будет давить официальная обстановка, а мне хочется поговорить по душам.
      Он повернулся, махнул официанту рукой, и тотчас перед ним появился запотевший бокал пива и блюдце с нарезанным соломкой сыром. Вероятно, сделал заказ загодя, либо здесь хорошо знали и его самого, и его вкусы.
      Я мельком глянул на следователя. Волевое лицо Николая Ивановича отнюдь не говорило о предрасположенности к задушевным беседам. Скорее наоборот. С тоской заныло сердце. Рано я списал следователя со счетов. Позавчера как мальчишка радовался, что все закончилось, и напрасно. Если здраво рассудить, то допроса как такового и не было. Он тогда только начался...
      Украдкой покосившись в сторону Аллы, я облегченно перевел дух. И она, и ее спутник уже покинули в кафе. Не знаю почему, но мне очень не хотелось, чтобы кто-то из знакомых видел меня со следователем.
      Николай Иванович отхлебнул из бокала, закусил ломтиком сыра. Делал он это неторопливо, степенно, словно собирался сидеть здесь до вечера.
      - Можно? - спросил он, указав на пачку сигарет. Пачка была та самая, "потусторонняя".
      - Курите, - пожал я плечами.
      Странное впечатление производил Николай Иванович в солнцезащитных очках-консервах. Словно и не очки это, а глаза - холодные, немигающие.
      Серебро извлек из пачки сигарету, обстоятельно размял, зачем-то понюхал, наконец прикурил. Однако прикурил осторожно и, по-моему, не затягиваясь. Пару раз выпустил изо рта дым, поморщился и загасил сигарету в пепельнице.
      - Дерьмовый табак.
      До меня, наконец, дошло, почему он со столь гурманским пристрастием разминал и нюхал сигарету.
      - А вы надеялись, что "травка"? - желчно спросил я его. - Напрасно. Наркотиками не балуюсь. - И принялся доедать цыпленка. - Кстати, и по вашему делу я вроде бы не наркоманом прохожу.
      - Вы имеете в виду дело о перестрелке в погребке "У Еси"? - равнодушно спросил Серебро.
      - Угу... - пробормотал я набитым ртом.
      - Н-да... - загадочно вздохнул следователь и забарабанил по столу пальцами.
      Кусок застрял в горле, и я поперхнулся.
      - А что имеете в виду вы? - сипло выдавил я, прокашливаясь.
      Николай Иванович не ответил и даже не посмотрел в мою сторону. Сидел, расслабившись, с отрешенным лицом, и было непонятно, куда он смотрит и о чем думает. Со стороны посмотреть - отдыхает человек, да и только. Я попытался угадать, куда направлен его взгляд, и, кажется, понял.
      - Это что? - наконец тихо спросил он, кивая головой на тарелку с креветками.
      - Это, Николай Иванович, креветки, - с нажимом сказал я, в то же время прекрасно осознавая, что игры, подобной позавчерашней, в кабинете, на этот раз не получится.
      - Не надо, Роман Анатольевич, меня совсем уж за круглого дурака принимать, - снисходительно улыбнулся Серебро. - Я спрашиваю, это что?
      Он указал забинтованным пальцем на невидимого "грызуна". Рукой с этим самым пальцем он только что абсолютно нормально разминал сигарету, затем барабанил пальцами по столу... Если бы собственными глазами не видел, как компьютерный пес цапнул Серебро за палец, точно бы решил, что темнит что-то следователь с бинтом.
      И тогда я разозлился, вспомнив, как истерически хохотал у здания УБОП. Рано смеялся. Сегодняшняя улыбка следователя была гораздо весомее моего тогдашнего хохота. Не зря в народе говорится, что хорошо смеется тот, кто смеется последним.
      - Не советую пальцем тыкать, - процедил я. Желает следователь прямого, "душевного" разговора, будет ему такой. - Это вам, Николай Иванович, не позавчерашняя собачка. Э т о за палец кусать не будет, это его откусит.
      Николай Иванович снял очки и посмотрел мне в глаза. Конечно, не пустые глазницы были прикрыты темными стеклами, но холод в серых, проницательных глазах следователя был ничуть не лучше.
      - Кажется, Роман Анатольевич, мы начинаем понимать друг друга, - сказал он и водрузил очки на место.
      Разговор приобрел интересную направленность. Я на мгновение застыл, а затем, чтобы осмыслить неожиданный поворот, неторопливо отхлебнул пива и снова взялся за цыпленка. Молча. Наилучший способ поведения, когда не совсем ясно, куда клонится беседа. Пусть заинтересованная сторона проявляет инициативу, а я буду поступать сообразно полученной информации.
      - Давно это с вами? - тихо спросил Серебро, тоже пригубливая пиво.
      - Что - это? Это?
      Я указал на тарелку с медленно исчезающими в пустоте креветками.
      - И это тоже, - кивнул Серебро. - Но прежде всего я имею в виду ваши трансцендентные способности.
      Красиво у него получилось. Будто не допрос ведет, а треплется с другом о самых обыденных вещах за бокалом пива.
      - С детства, - буркнул я. - Сколько себя помню.
      - Неправда, - мягко возразил Серебро. - По нашим данным, ни в детском саду, ни в школе, ни в институте, ни на работе за вами ранее ничего подобного не наблюдалось.
      Я доел цыпленка, отодвинул в сторону тарелку с объедками, вытер салфеткой губы, пальцы, неторопливо закурил. Настоящую сигарету.
      Серебро терпеливо ждал, не спеша пережевывая ломтик сыра.
      Меня охватила злость. Откровенности, видите ли, ему захотелось! Да кто ты такой, чтобы я плакался тебе в жилетку? Мент поганый...
      - А вам, Николай Иванович, не кажется, что ваши вопросы выходят за рамки служебных интересов? - с трудом сдерживаясь, процедил я. - Извольте заниматься своими прямыми обязанностями.
      По лицу следователя скользнула мимолетная усмешка, и я почувствовал сквозь непроницаемые стекла очков его изучающий взгляд.
      - Именно этим я и занимаюсь, - раздельно проговорил он.
      Я глубоко затянулся, пытаясь унять раздражение и настроиться на холодный, аналитический образ мыслей. Что это за следствие такое, когда интересуются подноготной рядового свидетеля вплоть до того, что он делал с пеленок? И что означает последняя фраза Николая Ивановича? Неужели он связывает убийство двух бизнесменов в погребке с моим проклятым даром?
      - Вы действительно хотите поговорить со мной по душам? - тихо спросил я.
      -Да.
      - Тогда почему бы вам, во-первых, не снять очки? А во-вторых... Кто вы такой?
      - Разумно, - согласился он и снял очки. Тяжелый у него был взгляд, немигающий, словно у вытатуированной змеи Шурика Куцейко. - Нечто подобное мы и ожидали. Вы правы - к УБОП я не имею никакого отношения. Вызов вас в качестве свидетеля по делу об убийстве двух бизнесменов - лишь повод познакомиться поближе.
      Сердце екнуло, но виду, надеюсь, я не подал. Это что ж за организация такая заинтересовалась мной, для которой не составляет особого труда поставить своего человека на место следователя УБОП?
      - Для кого это - для нас? ФСБ?
      - Не совсем. - Серебро сдержанно улыбнулся. - Подразделение ФСБ, о котором в самой службе знают лишь два человека. В моем лице к вам проявила интерес группа "Кси".
      - Надо же... - саркастически скривил я губы. - В ФСБ знают только два человека, а я, обыкновенный смертный без какого-либо секретного допуска, удостоен такой чести!
      - Наша группа занимается ксенологией, если вам это что-нибудь говорит, - сказал Серебро, не сводя с меня внимательных глаз.
      Кровь ударила в голову. Говорило. Фантастику я почитывал. В необозримо далеком будущем, когда человечество начнет осваивать иные миры, эта наука будет изучать внеземные формы жизни. ЧУЖИЕ!
      - Вы меня за пришельца принимаете? - с натугой выдавил я. Ин-те-рес-ный у нас разговор получается. А если я наш, земной феномен? Или вскрытие покажет?
      - Зачем же утрировать, - поморщился Серебро. - Мы изучаем любые, подчеркиваю, любые аномальные явления, любые феномены. Но, согласитесь, назови мы группу греческой буквой "фи" - от феномена, а не "кси" - от ксенологии, то название звучало бы несколько легковесно. В русском языке, естественно.
      - Па-анятно... - протянул я, лихорадочно осмысливая свое положение. Попал, похоже, как кур в ощип. Брыкайся не брыкайся, а перышки полетят в разные стороны. Мне-то какая разница, "кси" или "фи"? Для подопытного кролика хрен редьки не слаще.
      - У вас, надо понимать, уже были контакты с внеземными существами? попытался сыронизировать я, но получилось плохо. Все-таки не пришелец, а обыкновенный человек, пусть и с "закороченными" шаровой молнией мозгами. И ничто человеческое мне не чуждо.
      - На этот вопрос я не отвечу, - твердо сказал Серебро.
      - Тогда и от меня откровенности не ждите. И потом, какие у вас доказательства моих трансцендентных способностей? Заявление госпожи Популенковой?
      - Ну зачем же так, Роман Анатольевич? - укоризненно покачал головой Николай Иванович и многозначительно погрозил забинтованным пальцем.
      Я стушевался. Весьма весомый аргумент предъявил Серебро, против него возразить нечего.
      Забытая мной сигарета дотлела до фильтра и обожгла пальцы. Я чертыхнулся и щелчком отправил окурок на газон в пожухлую от зноя траву.
      - А если загорится? - пожурил Серебро.
      - Тогда перелезу через турникет и пописаю, - раздраженно буркнул я.
      Серебро открыл было рот, чтобы что-то сказать, да так и застыл, глядя на окурок. Из ниоткуда над травой появилась струйка, пролилась на землю, загасила окурок и исчезла. Николай Иванович с минуту зачарованно смотрел на мокрое пятно на земле, затем тряхнул головой, избавляясь от наваждения.
      - Так какие еще нужны доказательства? - тихо спросил он. Я промолчал, строго придерживаясь своей тактики. Серебро побарабанил пальцами по столешнице, тяжело вздохнул.
      - Хорошо. Я понял, - сказал он. - Вас интересуют не столько доказательства, а то, что мы о вас знаем. Верно?
      Я упорно молчал.
      - Пусть будет так, - снова вздохнул Николай Иванович. - Есть у нас доказательства - и прямые, и косвенные. Вам их как, по полочкам разложить?
      Немного подумав, я кивнул.
      - Давайте по порядку. Любопытно услышать мнение о себе со стороны.
      - По порядку так по порядку. - Серебро пожевал губами, отхлебнул пива. - Еще со времен КГБ все сообщения агентов об аномальных явлениях, необъяснимых феноменах, необычных способностях отдельных личностей поступали к нам. Так ведется и сейчас. Весьма удобная организация ФСБ - уровень секретности никому не позволяет интересоваться, с какой целью собирается подобная информация, а уж тем более как используется. Вот таким образом к нам и поступило сообщение о вашем предсказании гибели господина Популенкова. Скажу честно, количество сообщений со всех уголков страны об аналогичных случаях спонтанных предсказаний иногда достигает нескольких десятков в месяц; по своей классификации они относятся к самой низшей категории "МО" - минутное озарение и зачастую лишь фиксируются, но не проверяются. Наши силы и возможности не безграничны, к тому же на основе многолетних исследований установлено, что подобные проявления человеческой психики имеют спорадический характер и у девяноста шести процентов людей на протяжении жизни никогда больше не повторяются.
      Николай Иванович сделал паузу, бросил на меня короткий взгляд, снова отхлебнул пива.
      - Но, к счастью, в Алычевске у нас есть резидент, который взялся проверить сообщение. Он начал потихоньку собирать информацию, узнал, что на второй день после гибели Популенкова вы рассчитались из своей фирмы, и стал выяснять причину, побудившую вас уволиться. Ваши сослуживцы до сих пор недоумевают, почему вы так поступили: работу вы любили, шеф вас ценил. И вдруг взяли и рассчитались, причем не перешли в какую-нибудь более престижную фирму, а ударились в запой. Но мы-то с вами знаем причину...
      Я спокойно встретил вызывающий на откровенность взгляд следователя.
      - И в чем же, по-вашему, причина?
      - В компьютере, который стоял на вашем рабочем месте в фирме и вышел из строя после контакта с вами. По мнению специалистов, он сгорел от электрического разряда большой мощности и восстановлению не подлежит. Мы изъяли списанный компьютер, и знаете, что установили?
      Серебро сделал театральную паузу, и я послушно на нее откликнулся.
      -Что?
      - Внутренности компьютера не то что сгорели, а оказались оплавленными, словно по ним прошлись газовой горелкой. Но самое удивительное - компьютер работает! Изредка, правда, будто по своему желанию, бессистемно и неуправляемо выдает на дисплей какую-то на первый взгляд абракадабру. Наши системщики ничего понять не смогли, а вот аналитики кое-что высмотрели, когда на экране появлялись обрывки компьютерных игр. В дикой смеси наложенных друг на друга изображений они усмотрели странную синхронизацию: будто на самом деле это не разные игры, а одна, в которую помещены известные персонажи, и при этом их действия прекрасно согласованы между собой. Что вы на это скажете?
      Я криво усмехнулся. Хорошо бы следователь знал только это...
      - "Есть в мире много, друг Горацио, что неизвестно нашим мудрецам..." Кажется, так сказано у классика?
      - Ну-ну, - в свою очередь усмехнулся Серебро, поняв мой намек на позавчерашний разговор.
      В голове у меня словно заработал компьютер, анализируя полученную информацию. И когда разрозненные факты сложились в компактную, стройную схему, возник вопрос.
      - Значит, это ваша группа "Кси-фи" натравила на меня госпожу Популенкову, а ваш сотрудник под видом частного сыскного агента ходил за мной по пятам? - возмутился я.
      Николай Иванович удивленно вскинул брови, а затем отрицательно покачал головой.
      - Как раз наоборот. Наша группа отсекла от вас госпожу Популенкову и ее сыщика, - раздельно проговорил он. - А заодно и приструнила следователя Оглоблина.
      - А кто...
      Я запнулся. О том, кто теперь, кроме моих "бесов", шастает по квартире, спрашивать не стоило. И так понятно.
      - И на том спасибо, - пробормотал я невнятно, отводя глаза в сторону.
      - Еще приводить факты, или как? - спросил Серебро.
      - Факты? Вы считаете, что привели факты?! - Я делано рассмеялся. - То, что вы сейчас рассказали, ничем не лучше бредней сумасшедшей госпожи Популенковой!
      Серебро пожал плечами, на мгновение задумался.
      - Ладно, оставим косвенные доказательства в покое. Вы хотите вещественных? Извольте.
      Он вытащил из нагрудного кармана пачку фотографий, отобрал из них три и веером разложил передо мной. На снимках был запечатлен Шурик Куцейко, застывший со змеей в руках у здания УБОП. Все-таки не подвела меня интуиция - снимали нас с "вольным художником" позавчера на пленку. Только ракурс был не из мусорного бака, а откуда-то сверху, вероятно, со второго этажа УБОП.
      - Ну и что тут криминального? - пожал я плечами. - Видел я этого укротителя змей. В цирке ему надо выступать, а не расхаживать с удавом по улицам и детишек пугать.
      - Это не удав, - сказал Серебро. - Такой змеи, но заключению серпентологов, в природе не существует.
      - А я здесь при чем? - почти искренне возмутился я и ткнул пальцем в фотографию. - По этому вопросу обращайтесь к хозяину. Его змея, его и спрашивайте.
      - Спросим, не сомневайтесь. - Лицо Николая Ивановича помрачнело, в голосе прорезалось раздражение. - Жаль только, у этих троих мы уже ничего спросить не сможем.
      Он выложил еще три снимка, и я увидел на них трупы бандюг в букмекерском зале ипподрома.
      - Этому ударом ноги проломили грудную клетку, и он скончался от разрыва аорты, - объяснял Серебро, пододвигая мне одну фотографию за другой, - этому сломали шею, а этот испытал на себе удар чудовищной силы, который не только раздробил челюсть, но и сломал шейные позвонки.
      Я ничего не ответил. Приподнял с локтя короткий рукав рубашки и уважительно пощупал свой хилый бицепс.
      Серебро усмехнулся. Понятно, не совсем простой следователь, с мелкими уголовниками не возится. Оглоблин бы сейчас гаркнул зычным гласом и так по столу кулаком стукнул, что посуда посыпалась бы на землю.
      - И этот тоже нам ничего не скажет, - продолжал Николай Иванович, он положил поверх снимков еще один.
      На асфальтовом тротуаре высился аккуратный земляной холмик, из которого торчал покосившийся каменный крест. Земля на холмике была свежая, а крест старый, замшелый. На нем готическим шрифтом была высечена надпись: "Покойся с миром, Сучок".
      - Эксгумация останков показала, что они действительно принадлежат некоему Тимофею Витальевичу Бабакину, мелкому уголовнику по кличке Сучок. Погиб он позапрошлой ночью и захоронен на месте преступления неподалеку от центральной травматологической больницы, где как раз в это время находились и вы. Патологоанатомам пришлось изрядно потрудиться, чтобы установить личность покойного, так как его останки были основательно перемолоты, будто побывали в камнедробилке, и облиты чрезвычайно едкой жидкостью, по своей консистенции напоминающей желудочный сок кровососущих насекомых.
      Я невольно содрогнулся. Однако и пищеварительный тракт у Рыжей Хари! Такой и колючую проволоку спокойно переварит.
      - Зачем вы мне за обедом всякие мерзости рассказываете? - поморщился я. - Аппетит вконец испортили. Вот рыгну сейчас останками цыпленка вперемешку со своим желудочным соком...
      Терпения Николаю Ивановичу было не занимать.
      - А мы его на анализ возьмем, - спокойно сказал он. - Так сказать, для сравнения.
      - Вы в самом деле подозреваете, что я со своим телосложением мог таким образом разделаться с тремя дюжими уголовниками на ипподроме, а затем в темном переулке пожевать и выплюнуть четвертого?! - повысил я голос.
      Серебро, будто извиняясь за бестактность, развел руками.
      - Кое-что я уже видел собственными глазами. Так что экстраполировать ваши способности не составляет труда.
      Нет, при этом Николай Иванович не посмотрел на небо, но по его тону было понятно, что не меня конкретно он имеет в виду.
      Мороз пробежал по коже, меня передернуло.
      - Однако... - только и нашел я что сказать. Жутковатое чувство, когда тебя причисляют к пришельцам из космоса. Причем весьма аргументированно и, ко всему прочему, на официальном уровне.
      - Кстати, - продолжал Серебро, - крест высечен из цельной глыбы гранита, и по нынешним меркам такая работа стоит бешеных денег - вашего выигрыша на ипподроме расплатиться не хватит. Но и не в этом даже дело, а в том, что по абсолютно непонятным причинам крест светится в темноте.
      Я опять промолчал. Слишком хорошо помнил свечение в переулке посреди ночи. Жуть кладбищенская.
      - А вот и еще одно вещественное доказательство, - невозмутимо продолжал Николай Иванович и выложил на стол очередные три фотоснимка.
      Я глянул и присвистнул от удивления. Вот уж этого не ожидал - в разных ракурсах на снимках были запечатлены блистающие идеальной полировкой конские гениталии памятника у ипподрома.
      - Мало того, что вы великий фантазер, - криво усмехнулся я, - вы еще и извращенец.
      Серебро запнулся, бросил недоуменный взгляд на фотографии, а затем беззвучно рассмеялся.
      - Да уж, уели вы нас, - сказал он. - С этих позиций мы фотографии не рассматривали... Но и вы здесь промашку дали. Где это видано, чтобы, восстанавливая бронзовый памятник, некогда отбитые фрагменты отливали из чистого золота? Причем такого золота, которого в природе не только не существует, но и не может существовать?
      - Не понял? - на сей раз абсолютно искренне удивился я.
      - Это золото - чистейший изотоп Аu-195, изредка получаемый во время ядерного синтеза и практически мгновенно превращающийся в платину. Но на памятнике золото абсолютно стабильно и не радиоактивно!
      - Ну а я тут при чем? - в который раз повторился я. - Синхрофазотрона у меня в личном пользовании нет, к тому же меня и близко возле памятника не было.
      - Были вы там. Были неподалеку. И свидетели имеются - таксист, двое случайных соседей по местам на трибуне, букмекер... А что касается уникального изотопа золота, то его у вас дома столько, сколько у дяди кота Матроскина гуталина. Немерено. - Серебро опустил руку в карман, извлек оттуда монету и щелчком подбросил в воздух.
      С мелодичным звоном монета описала дугу над столом и снова исчезла в кулаке следователя.
      - Пока я вижу другой уникальный случай, - попытался съерничать я. Воочию наблюдаю, как Серебро рассуждает о золоте.
      Николай Иванович внимательно посмотрел мне в глаза и заявил вдруг холодным, официальным тоном:
      - Послушайте, Роман Анатольевич, а вам не надоело ваньку валять?
      - В каком смысле?
      - Вы прекрасно понимаете, что мы о вас знаем, так зачем же устраивать комедию?
      - Хорошо, - сдался я. Действительно, мое упрямое неприятие неопровержимых фактов выглядело по-детски. Пора было менять тактику, и я решил приоткрыть свои карты. - На самом деле все обстоит несколько иначе, чем вы обрисовали, но допустим, что доля истины в ваших выводах есть. Ваш интерес понятен, а в чем будет состоять мой?
      - Это уже разговор, - кивнул Серебро. Он выпрямился в кресле и снова выглядел собранным и подтянутым, как позавчера в кабинете. И следа не осталось от его расслабленности. Серьезный противник, набивающийся в соратники. Во-первых, мы обеспечим вам стопроцентную безопасность. Во-вторых...
      - Что?! - не выдержав, перебил я и расхохотался. - Позвольте, Николай Иванович, но вы только что весьма красочно описали, какими я обладаю возможностями! О каком обеспечении моей безопасности может идти речь? Скорее я вам могу ее предоставить, чем вы мне.
      Серебро покачал головой.
      - Напрасно иронизируете. Исходя из наших наблюдений, о жизни на Земле вы знаете лишь из кинофильмов и художественной литературы. И это, - он ткнул пальцем в снимок могилки с покосившимся крестом, - лишнее тому подтверждение. Реальная жизнь - это нечто другое. Вами уже заинтересовались не только мы, но и криминальная группировка, контролирующая в городе игорный бизнес, в том числе ипподром. Думаете, они вас будут искать, чтобы вернуть свои деньги? Глубоко ошибаетесь. Искать будут, но не ради денег. Это на уровне кидал деньги имеют первостепенное значение, но когда вы расправились с налетчиками, то перешли на другой уровень, где деньги, как это ни парадоксально, вещь второстепенная. Вы вторглись в сферу деловой активности криминальной группировки, а здесь уже иные мерки. Никто не собирается вас ловить, чтобы затем пытать каленым железом, где и в какую кубышку вы спрятали доллары. Вас просто уберут, и все. Вполне возможно, что уже сейчас, когда вы сидите здесь и спокойно обедаете, из окна дома через дорогу вас рассматривают в оптический прицел.
      Я невольно оглянулся. Ближайшие дома скрывала листва тополей, но облегчения я не почувствовал. На душе стало тоскливо и пакостно. Серебро прав. Именно так убрали двух солидных бизнесменов в погребке "У Еси". Никому оказались не нужны их солидные счета в швейцарских банках. Перешли кому-то еврей и араб дорогу в сфере бизнеса, вот их судьба и решилась.
      - Чего вы от меня хотите? - глухо спросил я.
      - Сотрудничества, - отчеканил Николай Иванович.
      - Хорошо, я подумаю.
      - Думайте, - согласился Серебро и протянул мне мобильный телефон. Когда надумаете, позвоните. Мои номер закодирован под семеркой.
      Я повертел в руках телефон, тяжело вздохнул.
      - А вы не боитесь, что с вами может случиться то же, что с креветками? - спросил я, указывая на невидимого "грызуна", заканчивающего очищать тарелку.
      - Боюсь, - честно признался Серебро. - Не боятся только дураки и фанатики. Но кто-то же должен заниматься этой работой? Думаю, вас не убедят слова о моей вере в светлое будущее человечества и что ради этого я готов пожертвовать жизнью. И правильно решите, это не так. Я не фанатик, ибо не дозрел до осознания столь высокоморальных критериев. Потому скажу проще - у меня есть дети, и я хочу, чтобы у них было будущее.
      Он смотрел на меня не отрываясь, и что-то жесткое, непримиримое мигнуло в его зрачках. Видимо, Серебро уловил, что допустил промах, потупил взгляд, водрузил на переносицу очки и встал.
      - До свидания. Мы будем ждать вашего решения.
      Глава 10
      Серебро ушел, оставив на столе фотографии. Словно на память. А вот окурок "потусторонней" сигареты из пепельницы исчез. Видимо, перекочевал в карман следователя для химического анализа. Ловко получилось, я и не заметил.
      Под неодобрительные взгляды официанта я стал один за другим сжигать снимки над пепельницей. Фотографии горели плохо, скорее тлели, эмульсия коробилась, и от этого казалось, что трупы бандитов оживают. Последним горел снимок Куцейко. Я равнодушно наблюдал, как корчилась в огненной агонии непризнанная серпентологами змея, и вдруг увидел то, чего просто не могло быть. Причем заметил это еще при первом просмотре, но тогда не придал особого значения. Ракурс! Секунду я оторопело глядел на исчезающий в огне снимок, а затем поспешно стал его гасить. К сожалению, спохватился поздно, и теперь на оставшемся клочке ничего нельзя было разобрать. И все же я мог дать голову на отсечение, что фотографировали Куцейко не со второго этажа здания УБОП. И не с деревьев - они в сквере молодые, да и нет их вблизи здания. Там, откуда производилась съемка, было голое небо.
      Несколько секунд я с сожалением смотрел на обгоревший клочок, а затем по спине пробежали мурашки. Кем на самом деле является следователь Серебро? И каким образом группе "Кси" удалось заснять "вольного художника" Куцейко с его змеей с чистого неба? Из космоса, что ли?
      Я закурил, откинулся на спинку кресла и стал анализировать недавний разговор. Тут-то и начали вылезать "белые нитки" из стройного рассказа следователя о группе "Кси". Слишком стройного, слишком гладкого, слишком правдоподобного. Вряд ли агент сверхсекретного отдела ФСБ будет настолько откровенен - я тоже не лыком шит, наслышан и о "дезе" и о "легенде". К тому же абсолютно не верилось, что подобная аналитическая группа КГБ могла сохраниться и в полном составе продолжать свою деятельность в ФСБ. На фоне роспуска элитного подразделения быстрого реагирования "Альфа" и рассекречивания чуть ли не всей зарубежной агентуры сохранение группы, изучающей мифический феномен летающих тарелочек, выглядело ненатурально. Тем более что, по словам Серебро, структурная сеть группы охватывала всю страну и даже в ничем не примечательном Алычевске имела своего резидента. На такую организацию нужны сумасшедшие бюджетные ассигнования, а где их взять, когда даже на финансирование космических программ выделяются крохи? С другой стороны, факт существования группы налицо - меня вычислили чуть ли не с момента появления дара предвидения, причем действовали весьма оперативно и обстоятельно.
      И снова мурашки пробежали по спине. В голове родились сразу две версии, объясняющие существование группы "Кси". Прямо сказать, жутковатые. Первая: Серебро не врал, и группу "Кси" не расформировали потому, что контакты с летающими тарелочками в действительности имели место и были отнюдь не дружеского характера со всеми вытекающими последствиями. Вторая: Серебро пришел из того же потустороннего мира, что и Рыжая Харя со товарищи, и был, если так можно выразиться, из конкурирующей организации. Если у Нас существуют службы разведки и контрразведки, то почему их не может быть там?
      Однако, поразмыслив, я отбросил вторую версию. Чересчур реален и приземлен Серебро. К тому же, если в нее поверить, получалось не просто "слишком много", а "чрезвычайно много привидений".
      Оставалась одна версия. Гладкая и стройная "легенда" с единственной, на первый взгляд неприметной, неувязочкой - фотографией Куцейко. И было похоже, что вот так вот походя мне эту дилемму не решить.
      Загасив сигарету, я покосился на оставленный следователем мобильный телефон. Если Серебро все-таки пришел из потустороннего мира, то мобильник должен оказаться такой же фальшивкой, как их еда, карты, доллары, монеты.
      Я взял мобильник и набрал номер.
      - Добрый день. Реанимационное отделение?
      - Да.
      Телефон оказался настоящим, и на душе стало легче. Но самую малость.
      - Пригласите, пожалуйста, Светлану Анатольевну.
      - Минутку.
      Минутка растянулась на все пять.
      - Слушаю, - наконец донесся из аппарата тоненький голосок врача-реаниматолога.
      - Здравствуйте, Светлана Анатольевна! - Я постарался придать голосу задушевный тон. - Вы меня узнаете?
      - Здравствуйте, - сказала она. - Узнаю. Вы - Роман Челышев, друг Владислава Ступина.
      - Как дела у нашего пациента?
      - Нормально. Потихоньку поправляется. Еще не разговаривает, но взгляд осмысленный. Будем надеяться, что все обойдется. Он человек молодой. Сегодня кушать начал - его как раз невеста с ложечки кормит.
      Кровь ударила в голову. Невеста... Вот те раз!
      - Вам какие-то лекарства дополнительно нужны? - спросил я сдавленным голосом.
      - Нет, спасибо, - корректно ответила врач. - Все есть. Да, она просила, если вы позвоните, пригласить к телефону. Подождите...
      - Не надо! - выкрикнул я, но врач уже ушла.
      "Вот те и два..." - промелькнуло в голове. Мне только этих забот не хватало!
      Мгновение я с ненавистью смотрел на мобильный телефон, затем отключил его и сунул в карман. Хотя очень хотелось изо всей силы размозжить о тротуарную плитку, чтобы пластмасса брызнула мелкими осколками. В "просвещенной" Франции адюльтер в порядке вещей, но роль "друга семьи" не по мне. Не дорос до европейского воспитания.
      Я огляделся и кивком подозвал официанта.
      - Принеси-ка мне водки... - попросил я, когда он подошел.
      Не знаю, что официант увидел в моих глазах, но принес он литровую бутылку и не рюмку, а стакан. Словно прочитал мои мысли, либо кто из "мелких бесов" ему на ухо нашептал.
      Я налил полный стакан, хотел выпить залпом, но не получилось. Горло пережало, и я закашлялся на первом же глотке. Ну что за сволочная ситуация?! Даже напиться не могу.
      Вскочив с кресла, я швырнул на столик деньги и поспешил из кафе. Куда глаза глядят. И плевать мне было на предупреждение агента особо секретной группы "Кси", что из окна соседнего дома за мной могут наблюдать в оптический прицел.