Мама подняла занавеску на окне и сказала:
      — Вставай, Катруся! С днём рождения тебя!
      Катруся открыла глаза. За окном падал снег. Словно маленькие белые парашютики спускались откуда-то с высоты. Они летели и тихо мерцали в воздухе. И на улице было так бело, что Катруся даже зажмурилась.
      — Вставай, Катруся! — повторила мама. — Вставай и одевайся сама. Теперь ты большая, тебе уже пять лет!
      Пять лет. Это и правда очень много. Не то что три или четыре. После пяти будет шесть, а после шести — семь. Тогда Катруся будет уже совсем большая и пойдёт в школу. У неё будет коричневое платье с чёрным фартучком и портфель, как у Наташиной сестры Люси.
      А в портфель можно класть тетрадки, и книжки, и разноцветные карандаши, и перышки… У Катруси есть тетрадь для рисования и разные книжки с картинками. И цветные карандаши тоже есть. А портфеля нет. Если бы был портфель, Катруся могла бы и сейчас всё класть в него. И тогда мама не говорила бы, что карандаши валяются всюду, где не надо. Мама, конечно, говорит правду, но что же поделаешь с этими карандашами? Вот жёлтый карандаш и совсем куда-то пропал.
      И почему это нельзя покупать детям портфель, если они ещё не ходят в школу? Конечно, не самым маленьким ребятишкам, которые ничего не понимают. А вот тем, например, кому уже пять лет? Катрусе сегодня пять лет, и она уже всё понимает и много всяких дел умеет делать.
      Одеваться Катруся тоже умеет. Она быстро натянула чулки, обулась и надела лифчик.
      — Пожалуйста, мама, застегни мне пуговицы, — попросила она.
 
 
      Мама застегнула пуговицы на лифчике и на платье тоже. Потом взяла гребешок и начала расчёсывать Катрусины кудри. Кудри у неё были такие же тёмные и подстриженные, как у мамы.
      Ну что ж, пуговицы на спине и вправду трудно застегнуть самой. А волосы расчесать и большие девочки не всегда умеют. Катруся один раз сама видела, как Люся собиралась в школу и бабушка заплетала ей косу. А Люся совсем большая, она уже в третьем классе!
      Катруся оделась, умылась, причесалась и села завтракать. Мама поставила перед ней тарелку молочной каши и посыпала кашу сахаром.
      Катруся не очень-то любила молочную кашу. Она хотела поморщиться и сказать: «Не хочу-у-у!» — да тут же вспомнила, что сегодня она уже большая. А большие всегда едят всё, что бы им ни подавали. Поэтому Катруся молча взяла ложку и начала есть.
      — А где папа? На работе? — спросила она.
      — Нет, ведь сегодня воскресенье, — ответила мама. — Папа уже позавтракал и пошёл что-то купить.
      — О! — закричала Катруся, соскакивая с места. — Я знаю что! Он пошёл купить мне подарок! Правда, мама?
      — Может, и подарок, — усмехнулась мама. — Только садись, пожалуйста, на место и ешь. Каша остынет.
      — Я сейчас всё съем, не беспокойся! — сказала Катруся и снова взялась за ложку.
      Каша была очень вкусная — наверно, сегодня мама её как-то иначе сварила. На тарелке скоро ничего не осталось.
      — Спасибо! — сказала Катруся и встала из-за стола.
      — На здоровье, — ответила мама. — Вот какая ты у нас сразу стала большая: и кашу всю съела без капризов и «спасибо» сказала. Молодец!
      После завтрака мама пошла в кухню, а Катруся за ней:
      — Можно, я буду тебе помогать, мама? Ты будешь мыть посуду, а я буду вытирать.
      — Нет, дочка, сегодня не надо. Я сейчас поставлю тесто, а ты вот что сделай: пойди к Наташе, к Вале и Юре, к Лесику и к Рите и пригласи их к себе на день рождения.
      Катруся запрыгала от радости:
      — Ой, как весело! Я одна пойду? Как большая?
      — Ну конечно, иди одна. Только покройся моим тёплым платком — на лестнице холодно.
      Мамин платок закрыл Катрусю почти всю с головы до ног. Катруся подошла к дверям, но вдруг остановилась:
      — Мамуся, а может, и ты пойдёшь со мной? Я же не знаю, что говорить и как надо приглашать…
      — Нет ничего трудного, — сказала мама. — Скажешь: «Приходите, пожалуйста, на мой день рождения, сегодня мне исполнилось пять лет». Вот и всё.
      — Приходите, пожалуйста, на мой день рождения, мне сегодня пять лет,— шёпотом повторила Катруся и вышла на лестницу.
      Дом, в котором жила Катруся, был очень большой, тут было много этажей. Катруся жила на третьем этаже, Валя и Юра — на втором, Лесик — тоже на втором, напротив Валиной и Юриной квартиры. Наташа — на четвёртом, а Рита — на пятом.
      В других квартирах, на других этажах, тоже жили разные дети. Только Катруся с ними не дружила, потому что они были или совсем большие, или совсем маленькие, некоторые даже ещё и ходить не умели. Их выносили гулять на руках, закутанных в одеяла, как кукол.
 
 
      Катруся спустилась на второй этаж и постучала в дверь. Лучше бы, конечно, было позвонить — взрослые всегда звонят. Но звонки почему-то сделаны так высоко, что не дотянешься. Пришлось постучать. Дверь открыла Валина-Юрина мама. Валя и Юра тоже выскочили из комнаты. Они были близнецы и всегда всё делали вместе.
      — Катруся пришла! — закричали они в один голос. — Входи, Катруся!
      — Здравствуйте, — важно сказала Катруся. — Приходите, пожалуйста, на мой день рождения, сегодня мне пять лет.
      — Благодарим за приглашение,— ответила Валина-Юрина мама,-и поздравляем тебя! Теперь ты уже совсем большая!
      В эту минуту из квартиры, что напротив, вышел Лесик со своей мамой. Они шли гулять.
      Катруся пригласила и Лесика к себе на рождение, помахала ему вслед рукой и побежала на четвёртый этаж. Там жила её лучшая подруга — Наташа.
      Дверь открыл Наташин папа. Катруся немножко смутилась, потому что с ним она была совсем мало знакома. Наташин папа был научный работник. Когда Катруся приходила к Наташе, он всегда был или на работе в каком-то институте, или сидел в своём кабинете и что-то писал. Тогда детям говорили: «Тише, папа работает». И девочки старались разговаривать с куклами вполголоса.
      Сейчас Наташин папа стоял перед Катрусей и молча ждал, что она скажет.
      — Приходите, пожалуйста, на мой день рождения… — растерянно пробормотала Катруся.
      Наташин папа надел очки, которые держал в руке, и посмотрел на Катрусю.
      — Я вам очень благодарен, — серьёзно сказал он, — но, к сожалению, сегодня у меня деловое свидание с директором нашего института. Из-за этого прийти к вам я никак не смогу. Может, вы позволите вместо меня послать к вам как представителя нашей семьи мою младшую дочь Наталью?
      Катруся смутилась ещё больше: никто в жизни ещё никогда не обращался к ней на «вы». Она даже как следует не поняла, что он сказал, и не знала, что ответить.
      — До свидания, — вдруг сказала она смущённо. Потом вспомнила, что в таких случаях говорит мама, и добавила: — Извините, что побеспокоила!
      Наташин папа вдруг страшно расхохотался. И заговорил уже совсем по-другому:
      — Ну молодец, Катруся! Наташа обязательно к тебе при дёт. А сколько же это тебе лет?
      — Пять! — гордо ответила Катруся.
      Она ещё раз сказала «до свидания» и побежала на пятый этаж приглашать Риту.
      На лестнице Катруся увидела большого рыжего кота Мурзика. Этот Мурзик был не просто рыжий, а весь в белых и рыжих полосах, похожий на тигра. Даже выражение его усатой морды было не кошачье, а тигровое. Он почему-то всегда сидел на лестнице и неприветливо на всех поглядывал. Вот и сейчас этот кот лежал на площадке между четвёртым и пятым этажом, в тёплом уголке под трубами центрального отопления. Он спал, а может, только притворялся, что спит. Катруся тихонько прошла мимо кота, и он даже не шевельнулся.
      Но только собралась Катруся бежать дальше по лестнице, как вдруг навстречу ей, прыгая со ступеньки на ступеньку, покатился маленький мячик — один бок красный, другой зелёный. А наверху заплакал какой-то ребёнок и кто-то закричал:
      — Девочка, девочка! Лови мячик!
      Катруся взглянула наверх — там, на площадке пятого этажа, стояла старушка с маленьким мальчиком на руках. Мальчик кричал и плакал — видно, это он упустил свой мячик А старушка не знала, что делать: не то за мячиком бежать не то ребёнка успокаивать.
      А мячик скатился на площадку и остановился в уголке И тут Катруся, конечно, его сразу поймала бы. Но вдруг Мурзик выскочил из-под отопления, стрелой прыгнул к мячу и что есть силы ударил его лапой. И мяч покатился, покатился с площадки вниз по ступенькам, запрыгал вниз на четвертый этаж, на третий, всё быстрей и быстрей. Катруся бросилась за ним. А кот как ни в чём не бывало забрался себе в свой уголок и снова притворился, что спит. Только в самом низу лестницы Катруся поймала наконец непослушного прыгуна. Потом быстро взбежала наверх, отдала мячик мальчику. Он схвати его обеими руками и сразу перестал плакать.
      — Вот спасибо тебе, милушка! — сказала старушка. — За дали мы работу твоим маленьким ножкам!
      — Я не маленькая, мне уже пять лет, и я совсем не устала, — ответила Катруся и перевела дух.
      Старушка ещё раз поблагодарила и понесла дальше своего мальчика с мячиком. А Катруся весело застучала в дверь Ритиной квартиры.

      Катруся пригласила всех своих друзей и вернулась домой, а мама уже стояла в дверях и поджидала её:
      — Ну как? Все придут?
      — Придут, мамуся! Я всем сказала правильно! И Наташиного папу не боялась!
      — А чего ж тебе его бояться? — удивилась мама. — Иди-ка скорей в комнату, папа уже вернулся. А с ним ещё кто-то явился и тебя ждёт.
      Катруся скоренько скинула платок и побежала в комнату.
 
 
      Папа сидел за столом и читал газету. Больше никого в комнате не было. На столе лежал какой-то продолговатый свёрток. Катруся с любопытством посмотрела на него.
      — А, именинница! — сказал папа. — Поздравляю тебя! Расти большая-пребольшая, до самого потолка! Нравится тебе быть большой?
      — Конечно, нравится! — ответила Катруся. Она ласкалась к папе, а сама не отрывала глаз от свёртка. Что бы это такое было?
      В эту минуту в комнату озабоченно вошла мама и спросила:
      — Виктор! А хлеба купить не забыл?
      — Нет, представь себе, не забыл! Вот, пожалуйста! — И папа развернул свёрток, в котором, оказывается, было два батона…
      А где же подарок? Не может быть, чтобы папа не купил подарка! Но он почему-то ничего не говорит, а спросить как-то неудобно… И почему мама сказала, что ещё кто-то явился, когда в комнате больше никого нет?
      Катруся ещё раз внимательно оглянулась кругом: посреди комнаты стол и стулья вокруг него, диван возле стенки, в уголке Катрусина кровать, потом шкаф… Дальше, между шкафом и окном, была Катрусина «комната». Тут стояла этажерка с её книжками и с игрушками, маленький столик и два стульчика.
      И вот на одном из этих стульчиков Катруся вдруг увидела большую новую куклу! Это был мальчик в коротеньких синих штанах и белой рубашке с большим бантом у ворота. На ногах у него были белые носочки и красные тапочки. Он важно сидел на стуле и приветливо улыбался Катрусе.
      — Кукла! Мальчик! — радостно вскрикнула Катруся. Она кинулась к нему, схватила на руки. — Папка, это мне? Ты купил?
 
 
      Тут она перевернула куклу, чтобы оглядеть со всех сторон. И вдруг услышала, как мальчик вымолвил что-то тоненьким, немножко пискливым голоском.
      — Ой, говорит! — закричала Катруся в восторге.— Папуся, он что-то говорит! Что это он сказал? «Мама», да?
      Папа засмеялся и подошёл к Катрусе:
      — Насколько я понимаю, он говорит, что его зовут Фома. Вот прислушайся!
      Катруся качнула мальчика несколько раз и отчётливо услышала, что он и вправду каждый раз повторяет: «Фо-ма! Фо-ма!»
      — Фома! Его зовут Фома! Надо показать маме! — И Катруся побежала в кухню.
      Мама была очень занята: она делала пироги и укладывала их на большой, посыпанный мукой противень. Руки, и фартук, и даже кончик носа у неё были в муке.
      В другое время Катруся обязательно попросила бы у мамы кусочек теста, чтобы тоже сделать пирожок. Но сейчас она даже и не взглянула на пироги. Катруся прыгала около мамы и всё время покачивала куклу и заставляла её говорить:
      — Слышишь, мамуся? Фо-ма! Фо-ма! Фо-ма! Его зовут Фома!
      Тут и мама оставила своё тесто, вытерла руки, взяла Фому и тоже несколько раз послушала, как он говорит «Фома». Потом она опять отдала его Катрусе и сказала:
      — Ну, беги знакомь его со своими старыми куклами. А у меня тут ещё много мороки с пирогами да с обедом.
      Старые куклы — Тамара и Дюймовочка — и чёрный плюшевый медведь Михлик охотно приняли Фому в своё общество. Катруся сдвинула стульчики и посадила на них рядком всю компанию. Фома, конечно, сидел посередине и, казалось, очень радовался, что попал в такую весёлую семейку.
 
 
      Тут в дверь постучали, и в комнату вошла соседка Варвара Ивановна. Варвара Ивановна жила в одной квартире с Катрусей, в соседней комнате. Она была учительница в Люсиной школе. Варвара Ивановна была уже немолодая, даже немножко седая и носила очки. Сразу видно было, что она очень учёная. И, наверно, поэтому ученики боялись и слушались её. Но Катруся ничуть её не боялась. Она знала, что Варвара Ивановна совсем не сердитая, а, наоборот, всегда спокойная и ласковая. Бывало иногда — Катруся капризничает, не слушается, мама рассердится и начнёт на неё кричать. А Варвара Ивановна, как услышит это, уведёт Катрусю в свою комнату и всё ей объяснит: вот это можно, а это нельзя. И потом, если у Варвары Ивановны находилось свободное время, она всегда рассказывала Катрусе что-нибудь интересное. Катруся очень любила сидеть у Варвары Ивановны в комнате А когда маме и папе нужно было куда-нибудь уйти, Катруся на целый вечер оставалась у неё.
      Варвара Ивановна вошла с портфелем в руке, как она; всегда ходила в школу. Она поздоровалась с папой, подошла к Катрусе и сказала:
      — Ну, Катруся, поздравляю с днём рождения! Правда, до школы тебе расти ещё два года, но всё-таки ты уже большая? И поэтому вот тебе от меня подарок!
      И она подала Катрусе… портфель! Только тут Катруся увидела, что это совсем не тот большой портфель, с которым Варвара Ивановна ходила каждый день в школу, а другой, маленький. Такой, как у Люси, только гораздо красивее. У Люси портфель уже не новый, а этот новёшенький, блестящий, с красивым замочком.
      Катруся живо открыла замочек и увидела в портфеле две тетради, карандаши, альбом для рисования и чудесную книжку с цветными картинками. Это было целое богатство! Каждую вещь надо вынуть, разглядеть как следует со всех сторон, положить снова на место, потом вынуть ещё раз… А замочек так ловко отпирается и запирается!
      — Как тебе не совестно! — услышала вдруг Катруся мамин голос. — Ты даже не поблагодарила Варвару Ивановну! И с Лидией Максимовной не здороваешься!
      Оказывается, мама была уже не в кухне, а в комнате. И с нею Лидия Максимовна, другая соседка из этой же квартиры.
      Лидия Максимовна была тоже учительница, только из какой-то другой школы, не из той, где училась Люся. Она была молодая, красивая и совсем непохожая на Варвару Ивановну: Лидия Максимовна никогда не звала Катрусю в свою комнату и никогда не рассказывала ей ничего и не оставалась с ней вечером. И потому Катруся, конечно, больше любила Варвару Ивановну.
      Катруся бережно положила свой портфель на столик, подбежала к Варваре Ивановне и крепко поцеловала её. Потом она поздоровалась с Лидией Максимовной и её тоже поцеловала, а Лидия Максимовна подарила ей коробку с конфетами.
      Катруся развязала розовую ленточку на коробке, посмотрела на конфеты, положила одну в рот. И снова взялась за портфель.
      — Ого, как вы угодили ей своим подарком, Варвара Ивановна!— сказал папа. — Глядите-ка, про всё на свете забыла!
      Катруся достала из портфеля книжку с цветными картинками.
 
 
      — Что это? Неужели букварь? — удивилась Лидия Максимовна. — Вы подарили ей букварь, Варвара Ивановна? За чем?
      — А что ж такого? — ответила Варвара Ивановна. — Катруся уже большая, пускай читает понемножку.
      Лидия Максимовна даже руками всплеснула:
      — Читать в пять лет! Разве можно учить читать пятилетних детей? Да им не только буквы не надо знать, а и букваря не следует давать в руки!
      — А я уже знаю «О», «А», и «К», и «Т»… Я много букв знаю! — сказала Катруся и испуганно прижала к себе букварь. Ей показалось, что Лидия Максимовна хочет отобрать у неё эту хорошую книжку.
      Но Лидия Максимовна на неё даже не взглянула. Она принялась доказывать Варваре Ивановне, что детям нужно начинать учиться, когда им исполнится семь лет и они пойдут в школу, а раньше учить их вредно.
      Катрусе не понравилось, что Лидия Максимовна спорит с Варварой Ивановной. Ведь Варвара Ивановна старше её, а мама говорит, что со старшими надо разговаривать вежливо.
      И ещё Катрусе не понравилось, что Лидия Максимовна всё время повторяет про Катрусю, что «она ещё мала». Будто она не знает, что Катрусе сегодня исполнилось пять лет и совсем она не маленькая, а большая! Ведь все говорят, что большая: и мама, и папа, и Валина-Юрина мама, и Варвара Ивановна. Даже Наташин папа с ней разговаривал, как с большой! И Катрусе очень хотелось, чтобы Варвара Ивановна как-нибудь так прикрикнула на Лидию Максимовну, чтобы та сразу замолчала.
      Но Варвара Ивановна совсем даже не сердилась. Она улыбалась и спокойно слушала. А потом сказала:
      — Заставлять Катрусю учиться по-настоящему — это было бы вредно. А если она играючи запомнит буквы и читать научится — так пускай себе читает на здоровье!
      Это Катрусе очень понравилось. Она и сама не любила, чтобы её заставляли делать что-нибудь такое, чего она совсем не хочет.
      А Лидия Максимовна, может быть, ещё поспорила бы, но тут мама сказала ей:
      — Приходите, пожалуйста, вечером чай пить с пирогами! Ведь у нас сегодня праздник!

      Ну и весело же было, когда семеро ребят уселись пить чай с пирогами, конфетами и разными сладостями!
      Катруся сидела за столом в праздничном красном платье с белым кружевным воротничком и с большим белым бантом на голове. А справа и слева от неё сидели все её друзья.
 
 
      Тут были Валя с Юрой, Лесик и Рита, Наташа и даже Люся. Катруся была очень горда, что к ней в гости пришла такая большая девочка. Люся то и дело вскакивала с места — помогала разносить чай, передавала пустые чашки Майе.
      Майя была младшая сестра Катрусиной мамы. Она уже училась в университете, но никто её не звал тётей, все называли просто Майей.
      Майя наливала ребятам чай, хлопотала около стола. А мама и все взрослые ушли чай пить к Варваре Ивановне.
      Когда все ребятишки наелись и напились досыта, Майя сказала:
      — А теперь давайте играть. Какие вы игры знаете?
      — Может, в дочки-матери? — сказала Катруся и поглядела издали на Фому.
      — Ну нет, это уж ты в другой раз поиграешь с Наташей и с Риточкой, — сказала Майя. — Сейчас мы такую игру затеем, чтоб всем было весело — и девочкам и мальчикам. Хотите в кошки-мышки? Ну-ка, становитесь в круг!
      Стол отодвинули к стенке. Ребятишки встали в круг посреди комнаты. Катруся сначала была мышкой, а Лесик — кошкой. Он должен был её ловить. Катруся быстро побежала по кругу, а Лесик за ней — вот-вот догонит! Но когда кошка была уже совсем близко, мышка вдруг шмыгнула из круга под руками Вали и Юры. Лесик бросился за ней, но Валя и Юра опустили перед ним руки пониже — он и не проскочил.
      Тогда Лесик побежал дальше по кругу. А тут Наташа и Рита зазевались — он нырнул им под руки и чуть не схватил Катрусю. Но Катруся не растерялась, вскочила в круг, а перед Лесиком опять опустились руки. Катруся бегала и прыгала в кругу, а Лесик никак не мог до неё добраться. Но тут снова кто-то зазевался — кошка бросилась к мышке и схватила её за платье!
      Все засмеялись, закричали, а Катруся с Лесиком взялись за руки и встали в круг.
      — А кто теперь будет кошкой и мышкой? — спросила Майя.
      — Теперь мы, — сказали Валя и Юра.
      — Ладно! Кто из вас кошка, а кто мышка?
      — Я буду кошка! — сказали Валя и Юра в один голос.
      — Нельзя обоим быть кошкой, — объяснила Люся, — одному из вас надо быть мышкой!
      — Ну, тогда я буду мышкой! — опять в один голос сказа ли Валя и Юра.
      Все засмеялись. Вот какие смешные близнецы! Они всегда всё делают вместе — что один, то и другой.
      Наконец решили, что кошкой будет Наташа, а мышкой — Юра. Наташа скоро поймала Юру. Теперь пришла очередь Риты и Вали.
      — Я не хочу быть мышкой! — сказала Рита. — Я совсем не хочу, чтобы меня кошка ловила! Я не люблю, когда меня ловят!
      — Не хочешь мышкой, — значит, будешь кошкой! Лови! Рита побежала за Валей, вскочила в круг, но Валя успела выскочить оттуда. А когда Рита тоже захотела выскочить, все руки опустились вниз и задержали её. Она туда, она. сюда — не пускают! А мышка скачет за кругом и смеётся.
      — Я так не хочу! — закричала Рита с обидой и даже ногой топнула. — Вы меня нарочно задерживаете!
      — Ну да, нарочно! — сказала Майя. — Это же такая игра. Разве ты не понимаешь?
      — Ну тогда я не хочу в такую игру играть! — со всем обиделась Рита, надула губы и вышла из круга.
      — Не хочешь — не надо! — закричал Лесик. — Мы сейчас без тебя эту мышку поймаем!.. А ну, Юрка, забегай с той стороны!
 
 
      И мальчики бросились ловить Валю. Валя завизжала, заметалась: девочки закричали, что так не годится, нельзя двоим ловить одного. И тут начался такой шум и крик, что мама испугалась и прибежала из соседней комнаты.
      — Тише! Тише! — сказала она. — Вы же весь дом пере полошите!.. Майя, что же ты смотришь? Утихомирь их скорее!
      Шум сразу прекратился.
      — Не волнуйся, Надюша, мы сейчас будем совсем тихо играть, — сказала Майя маме. — Ну-ка, малыши, садитесь все рядышком! Я вам покажу новую игру. Эта игра очень спокойная.
      Ребятишки гурьбой кинулись к дивану и уселись в ряд. Майя и Люся придвинули к дивану стулья, потому что на диване все не поместились. А Лесик примостился на валике дивана. Мама увидела, что все утихомирились, и пошла снова разговаривать со своими гостями.
      — Ну, слушайте, — сказала Майя и села на стул напротив ребят. — Эта игра называется «Ворона летит». Положите руки себе на колени. Если я скажу «Ворона летит», или «Воробей летит», или «Снежинка летит» — поднимайте руки кверху. А если я назову что-нибудь такое, что не может летать, руки поднимать не надо. Кто ошибётся, тот выходит из игры. Поняли?
      — Поняли! — закричали ребята.
      — Хорошо, начали. Ворона летит!
      Все подняли руки.
      — Ласточка летит!
      Снова все подняли руки.
      — Дом летит! — сказала Майя.
      Все засмеялись и рук не подняли. Только Рита не разобрала, в чём дело, и подняла руки.
      — Рита вышла! Рита вышла! — зашумели все. — Разве дом может летать?
      — Я больше не буду! — испуганно сказала Рита. — Я про сто не поняла. Я не хочу выходить из игры!
      — Ладно, на первый раз можно простить. Только вперёд будь внимательней. Слушайте дальше.
      Все так и насторожили уши.
      — Голубь летит! Воздушный шар летит! Дерево летит!
      — Валя и Юра подняли руки! — закричали дети. — Эх, вы! Дерево же летать не умеет!
      — Смотрите какие! Они и ошибаются вместе.
      Валя и Юра засмеялись сами над своей ошибкой и отошли в сторону. Они стояли и внимательно следили: не ошибётся ли ещё кто-нибудь?
      — Тучка летит! Стол летит! Пилот летит!
      В эту минуту Лесик захотел показать, как летит пилот. Он взмахнул руками, но не удержался на своём валике и шлёпнулся на пол. А когда падал, зацепился за стул; стул опрокинулся, толкнул этажерку. С этажерки слетела коробка с кубиками, кубики рассыпались по всей комнате…
 
 
      — Лесик летит! Стул летит! Кубики летят! — закричали все что есть силы, повскакали с мест и с хохотом начали бегать вокруг Лёсика.
      Мама и папа, и Лидия Максимовна с Варварой Ивановной, и Валина-Юрина мама, перепуганные, вбежали в комнату.
      — Что случилось? Землетрясение, что ли? — спросил папа.
      — Кто тут упал? Лесик, ты не ушибся?
      — Ах, он, наверно, что-то себе повредил! Лежит, не встаёт!
      Все бросились к Лесику, но оказалось, что он не может подняться потому, что задыхается от хохота.
      — Вот какая тихая игра! — с упрёком сказала мама.
      Майя и Люся, а за ними и все ребята кинулись скорее собирать кубики и поднимать стул. А Лесик наконец успокоился и поднялся с пола.
      В это время кто-то позвонил. Папа пошёл открывать дверь, и на пороге комнаты появился дядя Лёня, мамин брат. У него в руках был аккордеон.
      — Музыка! Музыка! Танцевать! Петь! — закричали ребятишки.
      И начались тут такие громкие песни, такое веселье, что и мама перестала думать о соседях. Да и что было ей беспокоиться?
      — Весело сегодня у Заречных! — сказала одна соседка. Она поднималась по лестнице и прислушивалась к музыке и весёлому гомону, что долетали из двадцатой квартиры.
      — Да ведь их Катруся сегодня именинница! — ответила ей другая соседка, которая в это время спускалась вниз. — Как же не повеселиться по такому случаю?
      Только кот Мурзик, видно, думал иначе. Он по своей привычке бродил по лестнице и молчал. Но когда проходил мимо Катрусиной двери, то заворчал недовольно и побрёл себе дальше, на свой шестой этаж.

      Пока в доме не было Фомы, Катруся не очень заботилась о своих куклах. Она любила с ними поиграть. Любила подбирать лоскутики, когда мама что-нибудь шила, и делать из них платочки или шапочки для Тамары и Дюймовочки. И на прогулку она часто брала с собой куклу или медвежонка Михлика.
      Но Катруся недолго возилась с ними. Она усаживала их на стульчики или кидала на этажерку и тут же забывала про них. И куклы скучно сидели себе день и ночь на стульях или валялись на этажерке как попало, иногда даже вверх ногами. Что они думали в это время про свою хозяйку, об этом никто не знал. Ведь куклы говорить не умеют и никому пожаловаться не могут.
      Но с того дня, как в доме появился Фома, всё пошло по-новому.
      Фому нельзя было небрежно кинуть куда-нибудь. Кинешь, а он сразу пищит: «Фо-ма!» И пищал он таким жалобным голоском, что Катруся в тот же миг хватала его на руки и прижимала к себе. Конечно, это кукла, а не живой ребёнок. Но если он может говорить, значит, может и обижаться на плохое обращение! Папа, правда, сказал, что Фома вовсе не говорит, а просто у него есть такой пищик в животе, похожий на голос. Ну, да взрослые всегда всё объясняют как-то по-своему.
      Вечером, ложась спать, Катруся хотела положить Фому на этажерку. Но он, как всегда, запищал. Конечно, он обиделся, что его не укладывают в постель, не раздевают на ночь… Что за охота спать где-то среди кубиков и посуды!
      Пришлось раздеть его, положить около себя в постельку, накрыть одеялом. Пускай себе спит спокойно.
      Катруся обняла Фому одной рукой и уже собралась заснуть. Вдруг она вскочила с постели.
      — Ты чего встала? — удивилась мама, которая что-то чертила, наклонившись над столом.— Ложись и спи, поздно уже!
      — Мамуся, я сейчас, я быстро засну! — ответила Катруся — Мне только надо уложить Тамару, и Дюймовочку, и Михлика тоже!
      — Вот так выдумала! Что за игры среди ночи? Утром будешь играть со своими куклами, а сейчас — марш в постель!
      — Да нет, мамуся, как ты не понимаешь? Я совсем не хочу играть,— сказала Катруся.-Мне просто нужно уложить их спать, как Фому. Они же видят, что я его уложила, а их нет, им обидно… Ведь они не виноваты, что не умеют гово рить… что им такого пищика не вставили, — добавила она, вспомнив папины объяснения.
      Мама отложила свою работу и поглядела на дочку.
      — А что ж, может, и вправду так, — сказала она подумав. — Надо всегда быть справедливой. Только куда ты теперь их положишь? Нельзя же всю ораву в твою постель класть — тебе и самой в ней места не останется. Давай уж вдвоём что-нибудь придумаем…
      Тут мама и Катруся начали делать постель для кукол. Они сдвинули два стульчика, положили на них коврик и диванную подушку. Вместо одеяла мама постелила старый шерстяной платок. Потом они начали раздевать и укладывать Тамару и Дюймовочку. А медвежонка и раздевать не пришлось — на нём ничего не было надето, только красная ленточка на шее.
 
 
      За этим занятием застал их папа. Он только что вернулся с какого-то собрания.
      — Что я вижу? — сказал он. — Какое трогательное зрелище: мама укладывает спать кукол, а дочка в одной рубашке и босиком ей помогает!
      — Молчи, — сказала мама, — я тебе потом расскажу, в чём дело… Ну, вот и уложена твоя детвора, Катруся. Теперь ложись сама и спи спокойно.
      С этого времени Катруся никогда не забывала вечером раздевать и укладывать всех своих кукол. Мама сшила им из разных лоскутков одеяла, простынки и наволочки, сделала маленькие подушечки. А папа купил хорошенькую деревянную кроватку. Тамара и Дюймовочка обе помещались в ней. Михлик спал на стуле, а Фому Катруся всегда укладывала с собой.
      Что и говорить, хлопот теперь у Катруси было немало. Утром приходилось одевать всех по очереди. Сначала, конечно, Фому. Потом Тамару, большую куклу в синем платьице и белом фартучке. У Тамары были настоящие косы. Жалко, что расчёсывать их было нельзя — мама сказала, что тогда все волосы вылезут и кукла станет лысая. Зато платье у неё хорошо снималось и надевалось, застёгивалось на пуговки. А внизу у неё была рубашка с кружевом и белые трусики.