Под венец на автопилоте

Юлька теперь внимательно наблюдала, как руки любимого порхают в воздухе, голова гордо вздергивается, а очки запотели от страстного монолога.

– Я не понимаю, а ты чего так взбудоражился-то? – удивленно дернула Юлька бровками. – Ну прямо тебе божья коровка во время брачного периода! Чего это тебя понесло?

Ярик только махнул рукой:

– Я хотел как лучше. А то у тебя пойдет все комом, а мне потом опять – от этого обруча хоть под стол… давай уже я его выкину, что ли. Будем думать, что у тебя больше нет поводов для волнений.

– Ярик, тебе пора домой, – строго приказала Юлька. – Ты стал покушаться на мое имущество. А мне еще предстоит… Да! Мне предстоит еще поболтаться в этом самом обруче.

При таком раскладе Ярик задерживаться не стал. Он ловко влез в обувь, накинул дубленку и вежливо попрощался. Юлька только с облегчением вздохнула – вечер сегодня можно было провести в ванной.

Утром Юлия Владимировна Григорьева появилась у дверей своего кабинета ровно в девять – специально сидела в машине и ждала, пока останется две минуты.

Уже поднимаясь на свой этаж, она услышала странный визг, мужское бормотание и женское недовольное кудахтанье. Похоже, шумели возле дверей ее кабинета.

Так оно и было. Возле дверей копошилась небольшая толпа из четырех человек, все кричали, визжали, размахивали руками и даже пытались затеять маленькую драку.

– Господа! В чем дело? – сурово спросила Юлька. – Отойдите от моей двери и голосите сколько влезет. Кстати, вон там дверь юриста, там вам удобнее будет. И берет недорого, всего пятьсот долларов штрафу.

Компания мгновенно утихомирилась, и мужчина (им оказался вчерашний посетитель Феликс) любезно прояснил ситуацию. Оказалось, что он, как и договаривались, привел сестрицу к девяти. А в это же самое время некой гражданке (гражданкой случилась мощная дебелая дама с тройным подбородком) приспичило привести на прием великовозрастного сынишку. Сынишка – он, кстати, прилагался – только хмуро взглянул на Машеньку, как та подняла испуганный визг.

– Я вас предупреждал, что она мужиков боится! – напоминал Феликс, все больше повышая голос, потому что Машенька снова начала завывать.

– Маша! Прекратите немедленно! – приказала Юлька скромной хрупкой девушке. – Чего вы в голос-то ударились? Я понимаю – боитесь мужиков! Только где вы здесь мужика видите?! Это же… обыкновенный пациент! Тоже мне – мужика нашла…

– Позво-о-о-ольте! – Теперь уже поднялась огромная дама со всеми своими подбородками. – Я к вам, между прочим, специально сына на прием привела, чтобы вы в него, так сказать, мужскую силу вдохнули! Он у меня, может быть, пол собрался менять! А я не хочу! Потому что с девкой в нынешнее время куда как хлопотно! И привела его к вам! А вы в нем последние мужские зачатки убиваете, да?!!

– Вот!! – обрадовалась Юлька. – Он уже наполовину не мужик! Видишь, пол ему не нравится! Менять собрался!.. Слушайте, что у нас творится-то, а? Чего это все так мужиков испугались? Даже сами мужчины себя пугаются – хотят женщинами сделаться!.. Так! Всем молчать и слушать! Маша, проходите на свое рабочее место, а вы, женщина… Кстати, а вы записаны?

Женщина плюхнулась на скамейку и нервно поерзала широким тазом.

– Мы немножко это… экспромтом, так сказать… – заискивающе заглянула она в глаза Юльке. – Вы уж нас примите, а то Гошенька уже и в женские ботиночки приоделся, не поволоку же я его через весь город обратно в эдаком сраме.

Юлька вперилась глазами в ботиночки молодого человека.

– И в самом деле – срам. Гоша, сейчас такие никто не носит, это вчерашний день. И потом, где вы видели зимой женщину в коротких ботинках? Да еще и суконных? Ваша мечта – существо возле мусорных баков? Фи! Для этого не стоит менять пол! Если уж стать женщиной, так только для того, чтобы ходить в красивых одеждах, сидеть в дорогих ресторанах, разъезжать в роскошной машине. У вас стоит роскошная машина?

Парень поморгал белесыми ресницами, потом горестно помотал головой.

– Ну, я так и думала… И потом – а почему вы явились ко мне не накрашенным? – наседала на него Юлька. – Очень рекомендую тушь от Кристиана Диора, на худой конец, подойдет какой-нибудь «Буржуа», помаду можно той же фирмы, духи стоят недорого, в несколько сот долларов можно уложиться, если скромненько… Ну и одежда… Хотя чего это я? Вы же еще не на приеме. Так значит, через двадцать минут ко мне, я вас жду. Маша! Почему вы еще не на работе?

Вся компания из четырех человек слушала Юльку раскрыв рты, и только при настоятельном упоминании о работе скромная худенькая девушка встрепенулась и, затравленно взглянув на Феликса, поплелась в раскрытую дверь, будто на голгофу.

– Вас, значит, Машей зовут, так? – захлопнув двери, быстро тараторила Юлька. – Слушай, давай на «ты», а? Мы же почти ровесницы.

Она ловко скидывала шубку и одновременно поправляла макияж и прическу. По устному договору ей сначала необходимо было поработать с девушкой – не зря же за нее вчера брат просил, но и упускать ту толстую женщину с сынком-полуженщиной тоже не хотелось, в конце концов, у Юльки не так много пациентов толпилось каждый день. А парень так на нее смотрел, когда она перечисляла все дамские атрибуты, что она искренне боялась, что он ее не дождется – сбежит.

И тут в ее мозгу мелькнула светлая мысль.

– Маш, значит, делаем так: пока я тут с документацией, ты начинаешь убеждать этого парня, что мужики – народ просто замечательный, поняла? Нет, ну ты чего вытаращилась-то? Тебя же саму никто не заставляет в это верить! Ты просто так говори, чтобы он поверил!

Маша стояла посреди кабинета с широко распахнутыми глазами и разинув рот.

– Не поняла, значит… – плюхнулась в кресло Юлька. – Ну неужели не понятно – ты теперь работаешь со мной, платить тебе буду хорошо, работа не пыльная, никаких мужиков…

– Но я… Я хотела на прием… к психологу… – залепетала девушка. – У меня потому что тоже… проблемы. Я потому что… Я мужчин боюсь.

Юлька устало вздохнула – такой замечательный план рушился просто на глазах, она так хорошо придумала – одним приемом можно было провести сразу два сеанса, а тут…

– Маша, ну зачем тебе психолог? Ты совершенно нормальная девушка. А вот этот гражданин, в старушечьих баретках… он на самом деле нуждается! Короче, давай, убеждай парня, что быть мужиком – дело почетное, а потом мы с тобой поработаем. Кстати, я буду здесь и стану тебе помогать, не трусь.

Девушка все еще в нерешительности топталась на месте.

– О господи! Ну вспомни какой-нибудь фильм! «Ивана Васильевича», который меняет профессию, помнишь?

Девчонка мотнула головой.

– Буншу этого тоже боишься? А Шурика из «Кавказской пленницы»?

Маша призадумалась. Юлька, не давая девушке опомниться, подтолкнула ее к креслу. Девушка прилипла к сиденью, и глаза ее округлились от ужаса – похоже, она всерьез опасалась, что к креслу подключат ток.

– Расслабься, – посоветовала Юлька, уселась сама и гаркнула: – Следующий!

Парень долго не решался войти, и лишь после четвертого призыва он пушечным ядром влетел в кабинет – сказывалась маменькина крепкая рука.

– Садитесь, – любезно улыбнулась ему Юлька и вздрогнула.

Прилежная Маша, которая спицей восседала на соседнем кресле, вдруг разразилась бурной тирадой:

– Мужчина – это звучит гордо! Еще совсем недавно он, мохнатый и совсем дикий, сидел на дереве и выискивал блох у своей подруги! Но потом опомнился, слез с дерева – и этим можно гордиться! У него пропали надбровные дуги, он облысел – и этим можно гордиться! А теперь это уже вовсе не тот самец…

– Да, самец не тот пошел… – крякнула Юлька, взглянув на паренька, но быстро спохватилась и пнула Машу под столом ногой. – Маш, ты это… Подожди так ретиво, я еще с пациентом не познакомилась… Итак, – мило улыбнулась она парню. – Как ваше имя-фамилия?

Паренек, которого мамаша называла Гошей, презрительно упер глаза в окошко и надменно фыркнул:

– Это не имеет никакого значения. Мое мужское имя я скоро потеряю, а нового мне еще не выдали. Мечтаю называться Афродитой.

Юлька совсем не солидно прыснула в кулачок.

– Я вас умоляю! Ну какая из вас Афродита? Там надо иметь… ну хорошо, грудь вам присобачат, а ноги? Покажите свои ноги!

Парень кокетливо выставил корявую волосатую ножку с крупной, мосластой коленкой, обутую в старческий башмак семидесятых годов прошлого века.

– И вот это будет называться Афродитой? – брезгливо ткнула пальчиком в коленку Юлька. – Я согласна еще на Аполлона… Ну хорошо, не на Аполлона, на дохленького Аполлинария, но Афродитой здесь точно не пахнет! Кстати, а чем от вас пахнет?

– У нас горячую воду отключили… – застыдилась будущая Афродита.

– А кого это должно волновать? – строго уставилась на него Юлька. – Вы хоть раз слышали, чтобы женщина делала скидку на работу сантехника? Если перед вами настоящая женщина… Маша, наклонись, пусть он тебя обнюхает!

Маша так ответственно приступила к работе, что на минуту забыла про все свои страхи и самоотверженно скрючилась перед Гошей.

– Ну? – требовательно спросила Юлька.

– Вкусно… – расплылся тот.

– Маша, да выпрямись ты уже, чего, ты так и собираешься дальше согнутой сидеть? – буркнула Юлька и снова перекинулась на пациента. – Ваша идея сделаться женщиной – поступок, конечно, героический…

– Только не надо меня отговаривать, я все равно не куплюсь!

Похоже, парень твердо решил переметнуться в противоположный пол.

– Господи, да кто вас покупает?! – фыркнула Юлька. – Я только хочу из вас настоящую женщину сделать, а не суррогат! Значит, про духи поговорили, так?

– Так, только у меня на них денег нет, – быстренько предупредил Гоша.

– Дальше. Одежда! Это целое искусство! – расплылась Юлька. – На шпильках ходить научились? Нет, я не про эти онучи спрашиваю, а про настоящую обувь!

– На настоящую, между прочим, у меня тоже немножко того, не хватает… – снова поставил ее в известность парень.

Юлька упрямо не замечала материальных трудностей пациента. Она воздела глаза к потолку и пела:

– Дальше – белье! Да не наволочки с простыней, а нательное! Вам, кстати, надо особенно дорогое, потому что такое убогое сырье, я ваше тело имею в виду, его надо хоть чем-то скрасить!

– Да нет у меня денег!! – взорвался парень. – Я, если хотите знать, специально в бабу и переделываюсь! Потому что мой друг, Петька, он тоже не знал, как заработать, а потом денег накопил, переделался в женщину и теперь работает стриптизершей! И ему платят – мама дорогая!!!

При последних словах в дверь тут же просунулась голова пышной мамаши.

– Гошик, ты меня звал?

– Да не звал я тебя! – рявкнул парень и от огорчения совсем по-мужицки закурил. – Я, если хотите знать, три года сижу у матери на шее, больше трешки нигде не зарабатываю, а Петька… Да он за один выход столько огребает!! Вот я и подумал – и на черта мне этот мужской пол?!

Юлька смотрела на парня во все глаза – с ума сойти! От того, что не можешь устроиться на работу, идти на такие жертвы! А парень продолжал о наболевшем:

– И с девушкой у меня не вышло, она ждала, ждала, когда я ей зарплату носить стану… Видишь ли, те три тысячи она за мелкие подарки принимала! Ну, вроде как я ей на карманные расходы дарю! А потом я ей и сказал! Ты, сказал я, карман-то поменьше пришей! Нам на эти деньги месяц жить! Ну она и… бросила меня. Сказала, что я баба, а не мужик. А я и баба! И хочу ей стать! Петька мне уже и денег на операцию дает! Нет, есть, конечно, такие, которые просто переодеваются, но таким платят меньше, а вот…

– Вам надо к психиатру… – задумчиво проговорила Юлька. – Это ж надо – из-за стриптиза… А когда вам будет пятьдесят, вы что же – снова в мужика переделаетесь?

– Да что мне пятьдесят?! – махнул сигаретой парень. – У меня потом столько денег будет… А что вы мне предлагаете? У вас есть для меня работа? Чтобы платили нормально, не три тысячи, а не меньше десятки!

– Ну… Я только сегодня приняла на работу новую секретаршу… – растерянно проговорила Юлька. – Пятнадцать платить собираюсь… когда раскрутимся…

– На пятнадцать я согласен! Даже обещаю скинуть эти бабские лапти тут же! – решительно пообещал Гоша и принялся разматывать шнурки.

И тут снова взлетел ввысь звонкий Машин голос:

– Мужчина – теперь это не просто потомок обезьяны! Это звучит гордо! Роют ли траншею, лезут ли в шахту… – Девушка всерьез ухватилась за работу и как могла отшивала конкурентов. Теперь она не только громко рассказывала о прелестях мужского бытия, но и активно инсценировала каждое слово. – Я спрошу вас: кто лучший повар? Мужчина!! А кто работает тюремным надзирателем? Конечно, мужчина! Кто украшение любой доски «Их разыскивает»… Нет, это не то… Кто заплатит за самую дорогую шубку? Конечно, мужчина!!

В дверях уже минуты две торчала голова Феликса с выпученными глазами. Брат просто не мог поверить в такое быстрое излечение, и руки его самопроизвольно уже тыкались в карманы в поисках кошелька.

– Маша! Ну погоди ж ты! – не могла успокоить девушку Юлька. – Тут серьезно подумать надо… Слушай, парень… Слушай, Афродита, у меня рабочих мест нет… Куда ты опять в башмаки полез?! Ну никакого терпения, какая из тебя женщина?

Парень просто неловко себя чувствовал в одних дырявых носках, поэтому решил, что скинуть обувь поторопился, но Юлька встревожилась не на шутку.

– Снимай тапки!! Ты обещал!! Короче, так – у меня рабочих мест нет, но у моего отца найдется. Он у меня строительную компанию держит, что-нибудь отыщет. Давай я с ним вечером переговорю, а завтра ты ко мне снова подойдешь, хорошо? Только учти – никаких бабских прибамбасов!

Парень засиял новеньким пятаком и басом рявкнул в коридор:

– Мамань!! Слышь чего – за прием рассчитайся!!

Тут же влетела в кабинет пышная тетка и, не веря своему счастью, уставилась на сына:

– Гоша… Сынок… Ну как? Ты теперь еще побудешь мужчиной?

– А как же! На стройке мужикам дороже баб платят. Девушка… Товарищ психолог, а вы спросить не забудете? Я ведь завтра подойду!

Юлька не поленилась выйти из-за стола. Она отвела парня к окну и, ухватившись за пуговицу, тихонько проговорила:

– В этот раз я тебе помогу, только учти – не все за деньги продается. И свой мужской пол – тоже. Ты мужик, черт возьми! И хватит из-за каждой мелочи бежать пришивать титьки! Маша не зря бормотала, мужик – звучит гордо.

Гоша хотел было привычно затянуть песню, что какая там, к черту, гордость, если в кармане вошь на аркане, однако только крякнул… А матушка уже вовсю голосила Юльке хвалебные гимны и обещала прислать к ней на прием еще и зятя, и подругиного мужа, и даже своего свекра, потому как им тоже позарез требуется хорошо оплачиваемая работа.

После их ухода Юлька срочно решила выпить чашку кофе вместе с Машей, а заодно и поболтать о таком странном посетителе. Однако одним девушкам посидеть не удалось – в кабинет влетел Феликс и кинулся к сестре. Он, будто больную, ощупывал Машу и все приговаривал:

– Маш, ты как? Это ты орала, что мужики нормальные животные и все в таком духе? Маш, неужели ты?

Юлька ревниво скривила губы:

– Вообще, про животных мы не говорили, чем вы только там слушали!

Феликс наконец выпустил из рук сестру, плюхнулся на кресло возле стола психолога и захохотал во все горло:

– А я ведь вас всерьез вчера не принял! Нет, ну правда же! Как только увидел… Вы мне такой ветреной показались, легкомысленной! Я ведь почему к вам Машку притащил – думаю, надо же, сидит такая пухленькая девица, ничего в ней особенного нет, фигурка не фонтан, всего и прелести, что ямочки на щеках, а как себя держит! И взгляд уверенный, и ручкой-то размахивает по-королевски, и никаких комплексов по поводу лишнего веса!

– Какой такой лишний ве-е-ес? – завелась Юлька, но гость ее не слушал, а продолжал восхищаться.

– Меня эта ваша царская манера просто… Ну убила напрочь! И еще я уверен был, что вы Машке никаких нотаций читать не станете! Ну не такой вы человек! – радостно хлопал он себя по коленкам.

Юлька его восторгов не разделяла – грызла совершенно ненужная фраза по поводу несовершенства фигуры. Но этого никто, конечно же, не заметил. А Феликс токовал.

– Даже где-то в глубине души понадеялся, вдруг вы в какой ресторан соберетесь и Машку с собой прихватите. Она послушная девчонка, если узнает, что это для лечения надо – пойдет! А поскольку доля легкомыслия в вас весьма солидная…

Юлька от возмущения даже покраснела:

– Что значит – доля?! Да у меня легкомыслия знаете сколько?! У меня вообще его нет! Да для меня работа!.. Маш, сбегай чайник набери, мы же кофе хотели. Там, в конце коридора можно воду взять…

Маша прилежно мотнула головой, схватила чайник и унеслась в коридор.

Феликс уже успокоился, без спросу закурил и внимательно смотрел на Юльку прищуренными синими глазами. На нее еще никто никогда не осмеливался так нагло пялиться. А уж чего он ей здесь наговорил!.. И главное – где, спрашивается, привычное восхищение ее неотразимостью? Да Ярик бы уже в ногах ползал, если бы ему в голову только посмела залететь такая идиотская мысль, что в ней ничего особенного! А этот! Что он себе позволяет?!

И все же парень позволял. От этого она смущалась, злилась и ей страшно хотелось в обруч.

– И вообще! – кипятилась она из последних сил. – Как вы могли самого дорогого человека доверить неизвестно какому психологу!! Нет, я-то – опытный специалист, но вы-то вчера подумали обо мне черт-те что! Вы – эгоист! Изверг!.. Дебошир и пьяница… – зачем-то добавила Юлька, окончательно теряя мысль, но пытаясь сохранить достоинство.

После такой яростной атаки Ярик бы провалился сквозь землю, но этот Феликс… Кажется, его фамилия Ларский, только лениво пыхтел сигаретой, лукаво улыбался и все Юлькины выпады пропускал мимо ушей.

– А давайте сегодня после работы я вас с Машкой в ресторан свожу, а? Я думаю, ваш сегодняшний успех надо закрепить, – проговорил он, не сводя с Юльки синих глазищ.

– Я с посторонними мужчинами по ресторациям не бегаю, – мстительно сообщила она и забила последний гвоздь. – И к тому же рабочий день у меня кончается ровно в пять, так что закреплять сегодняшний успех я буду завтра с девяти до пяти, ясно вам?

Непонятно почему Феликс снова закинул голову и захохотал. Потом неожиданно приблизился к самому лицу Юльки и тихо проговорил:

– Не надо меня бояться, ты же не Машка. И потом – я тебе так за сестру благодарен…

Юлька испуганно шарахнулась от него на спинку кресла, но, как ни отстранялась, все же попала в волну его приятного одеколона, смешанного с сигаретным дымом, с запахом чего-то нового, мужского и такого сильного…

– Еле нашла эту воду! – впорхнула в кабинет Маша. – Сначала даже в мужской туалет заскочила!

Феликс так и охнул:

– Юлия Владимировна, что вы с ней сделали?! Через неделю она не только чайники в мужском туалете набирать станет, она там себе макияж будет наводить!

Маша только строго поджала губки:

– Феликс, ты прямо как маленький! Там же никого не было. А мужчин я все равно боюсь.

Юля уже ставила чайник, радуясь первому успеху. Она была поражена – так легко и быстро ей удалось излечить двух посетителей от душевных травм! И уже мечтала, как скоро она добьется всемирной известности. Поэтому последняя Машина фраза выдернула ее из заоблачных высот.

– То есть как это боишься? Опять? – повернулась она к девушке. – А твои дифирамбы мужскому населению? Это что – не от души было? А как ты склонялась над Гошей? Чего-то я никакого страха в тебе не обнаружила, когда он тебя обнюхивал!

Маша только легко махнула рукой:

– Да разве этот Гоша настоящий мужик был? Он же в женщину хотел! Таких я не боюсь!

– Ха! Мало ли что он хотел! Он же потом передумал! – напомнила ей Юлька. – И потом… Он даже закурил! Да! То есть из него настойчиво попер мужик… Маша! Я поняла! Просто ты так перестала мужчин бояться, что этого даже не заметила! И все же я считаю, что это необходимо закреплять.

– Я – с удовольствием! – захлопала в ладошки девушка.

Нет, все-таки напрасно братец тревожился за сестру. То ли возраст все же брал свое, то ли девчонка в самом деле поверила, что никого не боится, но выздоровление ее шагало семимильными шагами. Феликс чуть не рухнул в обморок, когда его страдалица предложила:

– Юлия Владимировна! А давайте Феликс сегодня нас в ресторан сводит! Ну, чтобы закрепить это новое чувство!

Юлька только хмыкнула и скосила глаза на господина Ларского.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.