День здоровья с утра до вечера в XXI веке

• возрождение капиллярных сосудов, которые сначала резко сужаются, а затем полнокровно расширяются, снабжая необходимым количеством крови те органы, которые они омывают;

• помощь недужным внутренним органам, о заболеваниях которых мы подчас даже не подозреваем, ибо между охлажденной кожей и ослабевшим органом в течение минуты-полутора возникает рефлекторная дуга, на концах которой разжигается температура до 41 градуса, что означает приток к этому очагу дополнительных ресурсов крови, а следовательно, и необходимых исцеляющих веществ, содержащихся в ней;

• поскольку в момент обливания холодной водой из человека вырывается энергетический поток, в 50-100 раз превышающий его обычный потенциал, этот момент можно использовать для пожелания благодарности и здоровья как самому себе, так и своим близким, как бы далеко они ни находились (они почувствуют неожиданный приток энергии), как это делают правоверные последователи Порфирия Иванова.

Эта же процедура с пожеланием добра человеку, находящемуся на расстоянии, может быть использована вами для значительного улучшения ваших взаимоотношений с человеком, который чинит вам помехи либо активно выражает вам свою неприязнь, что особенно неприятно в служебных взаимоотношениях. Что требуется от вас? Продумать, какие положительные качества безусловно имеются у этого вашего недоброжелателя. Так, например, он может быть примерным семьянином, может быть трудоголиком и т. д., и пр. Этот поиск действительно добрых качеств нужен вам для того, чтобы, совершенно искренне сосредоточившись на них в момент обливания холодной водой, послать ему искренний добрый посыл. Он его почувствует или поймет, откуда он пришел, но будет в некоторой степени растерян, и поверьте: при встрече с вами, особенно если вы спокойно и приветливо поздороваетесь, будет весьма затруднен в своих злонамеренных словах и поступках. Но спрашивается: а что же вам мешает в следующий раз повторить эту весьма парадоксальную процедуру?..

Конечно, можно ничего из предложенных вариантов не выполнять: ни обтираний, ни комфортного потока вдоль хребта, ни обливаний холодной водой – вольному воля, и на этом экономится в данный день не менее трех-десяти минут. Правда, уходят из лимита, выделенного на жизнь, 3-10 лет, но ведь это еще когда будет? Еще и еще раз: вольному воля, спасенному – рай.

Три – десять минут, сказал я? Нет, значительно больше, ведь нужно еще добавить не менее двух минут на то, что вы после водной процедуры будете ходить, ни в коем случае не растираясь полотенцем, в накинутом на мокрое тело махровом халате или в чистом хэбэшном солдатском белье, для того чтобы как можно дольше сохранялось целительное действие полюсов: плюса внутри организма и минуса на коже. Право, и эти минуты утра (якобы потерянные) также обернутся соответственно увеличением здоровых лет жизни в масштабах нашего пребывания на этой планете.

Чего бы поесть с утра?

Константы X. Даймонда и константы В. Караваева

Надеюсь, вы обратили внимание, что в предыдущих заданиях не было ничего сложного ни для запоминания, ни для исполнения. Все они опирались на абсолютные закономерности, которым подчиняются наше тело и мозг, и в качестве таковых, еще раз подчеркну, константных, определяющих, они способны принести воистину неоценимую помощь нашему здоровью. И точно с этими же мерками подходим к столь сложной проблеме, как питание.

В этой жизненно важной теме накопилось без числа предрассудков, и не в том беда, что они пошлы, но в том, что губительны. Например: чудовищная по своим убийственным последствиям для здоровья человечества теория калорийности. Например: несусветная чушь по поводу необходимости съедать на завтрак чуть ли не половину дневного рациона. Например: благостно-доброжелательное отношение к рафинированным (то есть убитым в своей живой сути) продуктам и т. д., и т. п. Сразу перейду к смыслу этих и им подобных устоев: способствуя повышенной смертности людей, ликвидируя с особой старательностью лиц, увы, зрелого возраста, оные теории и практики приводят к освобождению популяции от консервативных ее членов (то есть стариков) и высвобождению авангарда. Ужасно для особей, но полезно для общества.

И, обращаясь к Даймонду, прежде всего, попрошу запомнить и по возможности принять к исполнению совершенно объективный суточный ритм усвоения, переработки и выделения отходов, характерный для человеческого организма. Полагаю, мои читатели знают о моем пристрастии к тем рекомендациям, которые основаны, прежде всего, на собственном опыте: все, что я осмеливаюсь рекомендовать, испытано прежде на самом себе. Сейчас с большим пиететом я расскажу о выводах американского физиолога Харви Даймонда по той простой причине, что этот человек, серьезный ученый, начал испытывать глубокое недовольство состоянием своего здоровья и прежде всего изобильным, избыточным весом. Нет более успешных занятий наукой, бизнесом, спортом и т. д., и пр., чем таких, в основе которых лежит глубокий личный интерес, собственное пристрастие деятеля. А что могло быть в данном случае интересней, чем собственное быстро ухудшавшееся состояние здоровья? Сначала скажу о результатах занятий Харви Даймонда: плавное похудение в течение года более чем на двадцать килограммов, здоровый румянец на ланитах и успешная защита диссертации, основанной на серии тонких физиологических экспериментов. А вот и тот главный вывод, и та константа, которую определил талантливый и смелый экспериментатор: прошу принять ее к сведению и по возможности – к исполнению.

Наиболее благоприятный период для получения и переработки пищи человеческим организмом – это время с 12 до 20 часов.

Период с 20 часов до 4 часов утра – это время, когда все внутренние системы организма наиболее успешно справляются с задачей ассимиляции полученной пищи, то есть с рассылкой всех расщепляемых и уже расщепленных элементов, поступивших с питанием, по тем системам, органам и клеточкам, где им и надлежит принять участие в великом процессе гомеостаза, то есть обмена веществ.

Время от 4 часов утра до 12 часов дня наиболее благоприятно для удаления отбросов, возникших в процессе этой биохимической переработки пищи.

Даймонд пользовался и другими выводами в процессе самоисцеления. Так, например, он достаточно жестко придерживался схемы раздельного питания, чтобы не затруднять работу желудка и кишечника одновременной переработкой несовместимых продуктов. Он совершенно разумно исходил из того, что до 70 % состава нашей пищи должно состоять из жидкости, так как сам организм и состоит из нее примерно в подобном процентном соотношении и т. д.

Как видим, он с большим уважением отнесся к объективным закономерностям, определяющим нормальное функционирование всей желудочно-кишечной системы, и организм в результате с благодарностью ответил ему выходом на приличные параметры здоровья.

Какие же конкретные, вполне конструктивные выводы следуют из практически подтвержденной диссертации Даймонда? Чтобы не мельчить, акцентируем внимание на главном: как видим, мудрая, якобы, поговорка о необходимости завтрак съесть самому (то есть, плотно набить желудок, как советуют некоторые популярные авторы) является не более чем надругательством над организмом. Да, он долготерпелив, он способен приспособиться к любым диким обстоятельствам, если к нему не прислушиваются, но, напротив, насилуют его, но все же лучше перейти (может быть, исподволь, если этот режим непривычен) к чрезвычайно малой нагрузке на него до полудня.

Относительно недавно я узнал о рекомендациях Харви Даймонда, но уже очень давно, прислушиваясь именно к своему организму, а не к пошлым прописям, я ограничивал прием пищи с утра стаканом теплой воды с разболтанной в нем по часовой стрелке чайной ложечкой меда, хорошо зная о замечательной работе этой смеси по отношению к слизистой оболочке желудка и поджелудочной железы. Что греха таить: конечно же, приходилось по утрам принимать и что-либо иное, но всегда достаточно легкое для расщепления – правда, никогда не ближе к приему медового раствора, чем за час-полтора. Это могла быть смесь какой-либо витаминизированной клетчатки с соком, могло быть яблоко, могло быть небольшое блюдце легкой каши, изготовленной, разумеется, на воде, но подобные подкормки, повторяю, были скорее исключением, чем правилом. Как совершенно справедливо учил Поль Брегг, завтрак надо заработать. Он и зарабатывал – активной физической нагрузкой.

«Как? Нагрузкой на голодный желудок?!» – могут воскликнуть сторонники обильного утреннего насыщения. Да, именно так, отвечу я им, и добавлю, пока не расшифровывая, что именно во время этой утренней физической нагрузки я и получаю обильное питание, которое, правда, никакого отношения к последующей его переработке в кишечнике не имеет. Но об этом – далее, когда зайдет речь о дыхании в целом и об энергетическом дыхании № 1 в частности. Пока же продолжу речь о тех проблемах, связанных с работой пищеварительного тракта, которые надо решить с утра.

Важные виды работ ожидают нас в ванной, где мы после принятия водных процедур начинаем наводить макияж (женщины) или бриться (мужчины). Прежде всего, это времяпровождение, занимающее несколько минут, было бы целесообразно уплотнить с явной пользой для своего здоровья. А каким образом? А таким, что именно в эти минуты именно эти процедуры перед зеркалом имеет смысл осуществлять, находясь голыми ступнями на мелком гравии или крупных кристаллах морской соли, насыпанных в плоский ящичек, либо топчась на бугорках специально изготавливаемых резиновых ковриков. Ясно, что активизация всех активных зон, расположенных на ступне и на кончиках пальцев ног, есть процесс в высшей степени благотворный, продолжающий активизацию биоактивных точек и энергетических каналов, которую мы начали проводить еще лежа в постели.

Далее: не будет вредным прибегнуть к ритуалу йогов, которые с утра полагают необходимым каким-либо скребком – например, ложкой – стереть и сбросить в раковину налет с языка. После означенной процедуры, которую язык воспринимает как гимнастику и освобождение от отбросов, одновременно активизируются и те кишечно-желудочные зоны, которые имеют свое представительство на поверхности языка. Заодно вы можете продиагностировать состояние этих зон, если считать, что левая сторона языка выражает состояние левосторонне расположенных органов, а правая – правосторонних. Соответственно, по цвету и картинке середины языка вы можете определить состояние поджелудочной железы, желудка и пищевода. Разумеется, все эти рекомендации имеют смысл по отношению лишь к тем читателям данной книги, у которых язык из-за могучего белого или серого налета не есть подобие той совковой лопаты, которой замешивают и грузят известь...

Кстати говоря, пока вы в одиночестве топочетесь на камешках, кристаллах или резиновых бугорках перед зеркалом, кто может вам помешать корчить перед этим зеркалом самые страшные рожи – с вытягиванием языка, с таращением глаз, с невероятно кривыми улыбками и пр. – во имя продолжения той гимнастики лицевых мышц, начало которой восходит еще к вашему возлежанию в постели? Времени это займет немного, а веселья, то есть доброго настроения, и пользы для омоложения лица принесет немало, особенно если после бритья вы несколько раз смените очень горячую салфетку, которую накладываете на кожу, на очень холодную, что не только увлажнит ее (крайне необходимый процесс!), но и активизирует работу капилляров, снабжающих кожу лица всеми необходимыми для ее полнокровной жизни снадобьями.

И вот теперь мы подходим к информации, которая практически бесценна в масштабах жизни: мы можем не только определить состояние кислотно-щелочного баланса своей крови (или, выражаясь соответственно древней традиции, соотношение Инь-Ян), но и в кратчайшие сроки выровнять его до идеальной нормы. Мало ли?!. В этой рекомендации я буду популяризировать методику замечательного русского естествоиспытателя В. Караваева, о котором с глубочайшим уважением уже писал в «Исцелении человека».

Итак, индикатором состояния рН для вездесущей в организме субстанции крови, а следовательно, и для организма в целом является цвет конъюнктивы, то есть внутренней оболочки века, который проще простого определить, оттянув перед зеркалом нижнее веко вниз. Показателем идеального состояния является розовая конъюнктива; бледная свидетельствует о закисленности крови, яркокрасная – о ее защелоченности. «Вот и все, так коротко и просто» – как пелось в старинном романсе.

Что следует из результатов освидетельствования своей конъюнктивы? А то, что если ваша кровь перекислена, то имеет смысл усилить в питании щелочной момент, и наоборот: если кровь защелочена, то надо акцентировать потребление продуктов, отличающихся повышенной кислотностью. Ниже предлагается «Сравнительная таблица щелочности и кислотности некоторых продуктов» по В. Караваеву. На мой взгляд, целесообразно ее увеличить, распечатать и вывесить на стенке своей кухни, чтобы в дальнейшем не ломать голову над меню, наиболее подходящим именно нашей индивидуальности. Тогда мы уподобимся лоцману-профессионалу, который способен провести даже самый громоздкий сухогруз или танкер по узкому кильватеру между грозных скал и отмелей: взгляд на конъюнктиву – взгляд на таблицу – чуть-чуть влево – чуть-чуть вправо – и выход в долгожданные просторы розовой конъюнктивы.

Сравнительная таблица щелочности и кислотности некоторых продуктов (по В. Караваеву)

Щелочные продукты

Сильнощелочные продукты

Кислотные продукты

Во что одеться?

А стрелки часов неумолимо движутся вперед, и нам уже пора выступать на работу. Следовательно, продолжение практического разговора о такой великой основополагающей константе нашего организма, как питание, мы отнесем к той поре, когда приступим к обеду. Ныне же одеваемся – и в путь. Но все-таки что надеть на работу?

Долго раскручивать эту тему не стану, остановлюсь только на двух действительно определяющих моментах.

Первое: наша одежда не должна быть антагонистом нашего физического здоровья, и это значит, что всеми силами своей души и всеми возможностями своего кошелька мы должны противиться той убийственной, геноцидной, так называемой цивилизации, которая заключается в стремлении укупорить нас в синтетические ткани. В синтетические, то есть вырубающие нас из могучего благодатного поля энергетической подпитки от окружающей среды. Синтетика не только изолирует нас от вибраций, несущих здоровье, не только не дает телу нормально дышать, но и вследствие трения о тело или другие одежды создает на коже островки статического электричества, которые побуждают многочисленные датчики, расположенные на коже, многочисленные биоактивные точки посылать в центр заведомо фальсифицированные сведения о состоянии внешней среды. Поскольку не доверять этим сигналам у наших высших инстанций оснований нет, постольку в порядке обратной связи отсылаются команды, которые базируются на фальсифицированных сообщениях с мест. Какой «гомеостаз» возникает в результате подобного обмана, говорить не приходится.

Я прекрасно понимаю, сколь трудно одеваться в ткани естественного происхождения при нынешней галантерейно-швейной индустрии: и сам я, и все мое многочисленное семейство погружены в тот же океан бытия, что и все нормальные члены профсоюза. Тем не менее, всегда, когда дело доходит до выбора одежды, я стою до конца и полагаю, что сохранение доброго здоровья стоит определенной переплаты во имя покупки одежды из натуральной ткани. Затрачивая время от времени несусветные суммы на льняные рубахи, или на хэбэшный, или на чисто шерстяной костюм, я утешаю себя тем, что преждевременные похороны обессиленного организма, несомненно, встали бы в более значительную сумму...

Второе: одежда есть средство для достижения не только физического, но и психического здоровья. Так уж повелось, что по одежде принимают, по уму провожают. Надо очень и очень потрудиться в жизни, чтобы прийти, например, в международный аэропорт в вылинявшей штормовке, которая будет, с точки зрения рачителей этикета, шокирующе выглядеть на фоне изысканных нарядов лощеных бизнесменов. Но если в этой штормовке шествует, подобно шмелю между мелких комнатных мух, например, Хемингуэй, или, например, миллиардер, направляющийся на поле к собственному самолету, то подобное пренебрежение этикетом в глазах служителей аэропорта, вполне вероятно, является оправданным. И тем не менее, и лауреат Нобелевской премии, и министр иностранных дел, и основатель и владелец международной транснациональной компании на конгресс любого ранга прибудут одетыми по высшему классу, являя тем самым в первую очередь уважение к собравшимся, а не к своим удобствам (уж в махровом-то халате находиться было бы приятнее всего – с точки зрения тактильных ощущений).

К чему я клоню в данном случае? К тому, что одежда есть средство и себя показать, и выразить уважение к окружающим. И здесь приходится решать достаточно парадоксальное противоречие. Кукольно-наряженная, увешанная, как елка, украшениями богатенькая дева вызовет на работе не столько уважение, сколько пренебрежение или даже неприязнь – пусть и невысказанную, но на полевом плане вполне реальную. С другой стороны, даже к опытному и уважаемому старшему инженеру, если он изо дня в день будет являться в пиджачишке с протертыми локтями и в брюках с лоснящимся задом, отношение возникнет поневоле пренебрежительное, снисходительное, насмешливое, и это несмотря на весь его незаурядный талант конструктора. Будем, таким образом, искать оптимальное сочетание между удобством (физическое здоровье) и привлекательностью своего облика (психическое здоровье). И возвращаясь к первому замечанию – о синтетике как орудии геноцида в условиях современного мироустройства: конечно же, дельцы от пошивочной индустрии осуществляли и будут продолжать свои человекоубийственные усилия в сторону все большей внешней привлекательности омертвляющих человека одежд. И коль скоро я говорю о необходимой привлекательности для нашего доброго психологического самочувствия, то куда от нее деваться? А туда и деваться: так хорошо работать, чтобы зарабатывать на вещи и красивые, и живые. И между прочим: весьма оригинальную одежду из живых тканей можно сейчас обрести в магазинах секондхэнд.

ОСМЫСЛЕННАЯ ДОРОГА НА РАБОТУ В КАЧЕСТВЕ ПУТИ В ТРЕТЬЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ

Как по максимуму реализовать свой потенциал

На работу пешком – почему?

Самое время поговорить о цивилизации, предполагая значительно более серьезный подход к своему здоровью, чем у нас это принято в повседневности. Разве не подвела она чуть ли не к каждому подъезду большого и среднего городов средства технического перемещения? Так почему же мы не должны пользоваться этими благами и достижениями? Конечно, должны: когда времени уже совсем нет или когда переместиться надо на большие расстояния – скажем, от Петербурга до Москвы. Но в принципе следует очень и очень бояться данайцев, дары приносящих. Очень просто высчитать, чем обернется в масштабах жизни этот роскошный «дар» технического, электрического, механического перемещения в пространстве без малейшего мускульного усилия: сначала дистрофией и слабостью мышечного аппарата, вслед за этим – дисфункцией всей сердечно-сосудистой системы, вслед за этим – психическими расстройствами из-за длительного стояния в «пробках», вслед за этим – длительным пребыванием по разным поводам в лечебных заведениях, а затем отбытием на тот свет с опережением положенных нормативов примерно вдвое. Таким образом, прямой проигрыш составляет не только качество жизни (хронические заболевания, постоянная слабость), но и количество жизни, не дожитой до пределов не одного, а многих десятилетий. Такие-то дары, такой-то вот подарок...

Как бы ни изощрялась в своих технических наработках современная удивительно уродливая в своей античеловеческой направленности цивилизация, альтернативы физическому движению нет и быть не может, ибо движение – это основа самой жизни. Своего рода символом, притчей о том, как не может уйти от движения самый суперсовременный человек, является для меня двух-трехчасовая работа на велоэргометре и с эспандерами, которую во имя самосохранения ежедневно должны проводить летающие на сверхсовременных космических аппаратах астронавты. Скажу без обиняков: супружеские пары, которые катят на велосипедах по Приморскому шоссе в субботу и в воскресенье, представляются мне гораздо более мудрыми людьми, чем семейные же пары, совершающие выезды на уик-энды посредством кабриолетов: движутся-то машины, а от обездвижения страдают люди, которые считают себя, однако, хозяевами своей судьбы.

Итак, почему необходимо использовать для передвижения пешком (бегом, на велосипеде, на лыжах, вплавь и т. д.) любую представившуюся возможность? По той простой причине, что питание всех без исключния клеток, всех без исключения органов, которые и составляют в совокупности каждого из нас с вами, осуществляется посредством циркуляции крови, которая и должна дойти до каждой клеточки, до каждой альвеолочки. Подобных сосудистых путей, в том числе и диаметром не шире волоска, в нашем с вами организме, дорогой читатель, насчитывается около ста тысяч километров – «всего-то» два с половиной экватора земного шара.

Глубочайшим общераспространенным заблуждением на уровне господствующего мифа является представление о сердце в качестве то ли мотора, то ли насоса, засылающего кровь во все эти жилы, жилочки и капилляры, несущие жизнь и отдельно взятым клеткам и всем органам в целом. Любой сколько-нибудь грамотный инженер если не расхохочется, то язвительно улыбнется, если ему сообщат, будто мощное нефтеперекачивающее устройство, например, в Сургуте, будь оно высотой хоть в три, четыре, пять этажей, способно перегнать нефть на две-три тысячи километров по нефтепроводам, достигающим диаметра чуть ли не двух метров – вязкость прокачиваемой нефти столь велика, что если не ставить на протяжении каждых приблизительно ста километров станции для дополнительной подкачки, то нефть застынет в стальных трубах, а богатырский насос в Сургуте попросту лопнет либо остановится.

Так как же можно предполагать, что на расстояние, многократ большее, чем у самых-самых трансконтинентальных нефтепроводов, по сосудам, неизмеримо более тонким, чем гигантские трубы, которые несут нефть из Азии в Европу, посредством насоса, который в миллионы и миллионы раз слабее, чем многоэтажный котел в Сургуте, можно продвинуть жидкость, многократно более вязкую, чем нефть? Стоит поставить вопрос таким образом, чтобы сразу же стала абсурдной мысль о сердце-насосе, накачивающем кровь во все бесчисленные трубопроводы человеческого организма, мысль, распространенная, однако, настолько широко, что является аксиоматической даже для медицинских учебников.

Как же выглядит ситуация на самом деле? Разумеется, более сложно. Во-первых, картину надо поставить с головы на ноги и понять, как это объяснили уже в начале двадцатого века замечательные физиологи, и среди них – лауреаты Нобелевской премии, что движение начинается как раз от низов, от вакуумированного подсоса, идущего от капилляров. Во-вторых, и ради этого я заговорил здесь о движении, потому, что громадную роль в процессе кровотока играют скелетные мышцы: только благодаря их постоянной работе около шестисот дополнительных подкачивающих станций в организме обеспечивают нормальный ход кровотока. В-третьих, чрезвычайно важную роль в организации потока крови играет наше так называемое портальное сердце – печень, которая в ряде случаев берет на себя подавляющую часть нагрузки, приходящуюся на само сердце. И, наконец, неизмеримо более сложной ролью, чем это обычно представляется, является роль самого сердца – уникального, беспрецедентного в Мироздании живого механизма, который посылает определенные сигналы, регулирующие всю систему прохождения волны по крупным, мелким и мельчайшим сосудам, и сигналов, регулирующих движение уже отработанной крови. Искусственно созданное сердце лишь тогда позволило жить теленку, которому его вживили, когда, наряду с толкательно-возвратными функциями, оно стало осуществлять и функции командно-организующие по отношению ко всей кровеносной системе вышеозначенного пациента.

Не стану сейчас дразнить скептиков сведениями о сердечной чакре Анахате, расположенной, по указаниям восточной медицины, в непосредственной близости от сердца, не стану отвлекаться на разговор о так называемой душе, вполне реальные снимки которой во время ее расставания с телом видели уже тысячи людей и которая также базируется в районе сердечной сумки; я акцентирую внимание читателей лишь на практическом выводе из всего сказанного: чем активней работает наша мышечная система, тем полнокровней функционирует сосудисто-сердечная система, тем более регулярное и полноценное питание получают все наши ткани. В противном случае – совершенно очевидная их атрофия, отмирание, совершенно логичные по этому поводу болезни, закономерно подводящие к заметке, подписанной «от группы товарищей» в стенгазете, если она, конечно, еще сохранилась на предприятии безвременно усопшего. Господи! А всего-то ему было недосуг, ему было жаль времени, которое он должен был ежедневно затратить на 6-8 тысяч шагов. Вот почему я и утверждаю категорически и безапелляционно: на работу и с работы надо по возможности ходить пешком. Разумеется, не следует свои маршруты прокладывать по набережной реки Фонтанки или по Загородному проспекту, или по другим безмерно загазованным магистралям, всегда, в конце концов, можно найти и параллельные пути с гораздо более чистым воздухом. Что же касается затрат времени, то эти часы оборачиваются целыми годами продленной жизни – причем жизни здоровой, с ясным мышлением (ибо капилляры работают и в мозгу), а не беспомощной и маразматической.

Но движение – это не только жизнь: это еще и жизнь спокойная, освобожденная от губительного воздействия на нас застойных стрессов. Я не случайно сказал «застойных», ибо периодически воспринимаемые стрессовые ситуации в известной степени даже полезны, ибо они тренируют нервную систему, не дают отрешиться от реальной обстановки, погрузиться в засасывающее болото розовых иллюзий. Напомню, что когда мы окатываемся ведрами холодной воды, то в известной степени переживаем стрессовую ситуацию, и эта процедура тренирует нашу стрессоустойчивость к гораздо более крупным потрясениям, то есть играет роль своего рода предупредительных прививок, вырабатывающих иммунитет к потрясениям неизмеримо большего масштаба. Стресс пришел – стресс ушел, и все нормально. Но вот если стресс пришел и остался, и более того, стрессовая ситуация начинает разматываться все круче, если состояние, неблагоприятное для нашей психики, оказывается постоянным, хроническим, застойным, то вот это уже беда, от которой необходимо освобождаться. И освобождаемся!.. Одни «от стрессу» начинают «заливать за воротник» и становятся омерзительными в быту запойными пьяницами, другие «от нервов» начинают втягивать в свои розово-голубые воздушные мешки серо-коричневый табачный дым и превращаются в дурно пахнущих невротиков, которые во имя своей наркотической привязанности готовы отравлять дымами всех присутствующих и все помещения вокруг себя площадью до пятисот квадратных метров, как показали бесстрастные исследования. Третий во имя успокоения начинает пропускать через себя килограммы и центнеры химикатов, добиваясь тем самым прямо-таки фантастического загрязнения всех внутренних органов и зависимости от таблеточной медицины.

И те, и другие, и третьи суть люди попросту безграмотные, ибо они не ведают азбучной, константной истины, которой от роду всего-то какой-то миллион лет. Истина эта заключается в следующем: искони для наших далеких пращуров любое стрессовое состояние, любая волнующая информация имела самое непосредственное отношение к проблеме сохранения жизни. Сохранение жизни требовало и мышечных усилий, и немалых: бежишь ли ты от мамонта; бежишь ли ты с ордой сородичей на мамонта, вооружась копьями и камнями; испытываешь ли ты чувство голода, посему в поисках корешков или дичи должен перемещаться по достаточно обширному пространству; испытываешь ли ты любовное вожделение, а потому либо сражаешься с соперником, либо выкрадываешь невесту из чужого стана – во всех этих и в бесчисленном количестве аналогичных случаев сохранение твоей жизни и сохранение твоего рода требовали обязательного и немалого количества движения. И возник неукоснительно работавший, работающий и такой, который будет продолжать работать и после нашего ухода из этого мира, механизм, согласно которому при эмоциональном возбуждении в кровь выбрасываются гормоны, значительно облегчающие процесс движения, процесс физической нагрузки. Цепь причин и следствий очевидна и бесспорна: возбуждение – выброс в кровь адреналина – возможность интенсивной физической работы – сохранение жизни (и продолжение рода). Повторяю: так было, есть и будет, ибо человек создан живым существом, а не искусственным роботом, напрочь лишенным страстей и оценивающим действительность миникомпьютерными мозгами вне всякого участия эмоций.

Но вот прошло сколько-то сотен и десятков тысяч лет, мы перестали бегать за мамонтами или от мамонтов, за собранными, умытыми и уложенными корешками направляемся в супермаркет и с дубиной в руках не бьемся уже за обладание скуластой и мосластой подругой. Мы сидим за рулем автомобиля, сидим за столом престижной фирмы, сидим за пультом программного управления многопрофильного станка или даже атомной электростанции. Но разве наша жизнь хоть на йоту стала менее эмоциональной, чем тогда, когда мы грелись у костров в пещерах? Разве ситуации на дороге, в фирме, в цеху или на атомной станции в ряде случаев не только не менее волнуют нас, чем возбуждали коллизии наших пращуров в древности, но и оказываются подчас не в пример более драматичными и жестокими по отношению к нашей жизни?.. И возникает убийственная для здоровья и жизни (и сохранения рода) цепочка: волнение – выброс адреналина в кровь – неподвижность – многочисленные разнокалиберные аномалии психики и соматики, то есть души и тела.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.