Через несколько минут с еврейской стороны приближалась одинокая фигура, пода-вая сигнал фонарем. По ответному сигналу Гидеон приближался и входил в пост.
      На столе его ожидала бутылка "Джонни Уокер Черный Ярлык", который Гидеон ви-дел лишь в такие дни на встречах с Зиядом. Гидеон вошел, и Зияд наполнил стаканы.
      - За наших английских наставников.
      Гидеон приветственно поднял стакан.
      - Только что решено, Зияд. Остров Родос согласован как место для переговоров о перемирии. Ральф Банч* сам согласился посредничать. Абдалла в Аммане будет информи-рован не позже чем через час.
      - Тогда первой будет говорить с вами Иордания, - сказал Зияд нетерпеливо.
      - Нет, кажется, это будут египтяне, - ответил Гидеон.
      - Ты обещал, что переговоры мы начнем первыми.
      - Я обещал постараться. Я и старался. Но добиться успеха не смог.
      - В этом же нет смысла. Египетская армия полностью разбита. Территорию удержи-ваем мы. И мы должны говорить с вами первыми.
      - К сожалению, действующие силы все еще рассматривают Египет в качестве глав-ной арабской страны.
      - Они же дрались как бабы!
      Гидеон пожал плечами.
      - Когда начнется эта конференция? - спросил Зияд.
      - Через неделю или дней через десять. По-моему, упоминалось тринадцатое января.
      Полковник Зияд покрутил свой стакан, отхлебнул, проворчал:
      - На сколько вы сможете установить прекращение огня с египтянами?
      - Не очень надолго, - сказал Гидеон, зная, что должен лететь в Негев и отдавать приказ лично.
      - Египтяне готовы к поражению, - сказал Зияд. - Два дня, самое большое три, и они сдадут вам Полосу Газы вместе с половиной своих войск.
      - У нас нет замыслов относительно Полосы Газы, - сказал Гидеон.
      - Только не надо играть со мной в эти арабские игры, - сказал Зияд с оттенком раз-дражения. - Иордания должна иметь у себя Полосу Газы и доступ к морю через израиль-скую территорию.
      - Я вижу, вы, джентльмены в Аммане, уже составляете планы на будущее.
      - Королевство имеет только один выход к морю - в Акабе. При желании Египет сможет заставить нас отказаться от него. Мы не можем зависеть от их милости. У нас должен быть порт в Газе.
      - Зияд, об этом должны были подумать англичане, когда создавали эту мешанину в Восточной Палестине. Кроме того, разве вы сами не путаетесь в том, кто ваш союзник и кто враг?
      - Ты хочешь, чтобы я сказал? Ладно, я скажу. Египет нам больше враг, чем Израиль. Ты знаешь, зачем нам нужна Газа. Мы также знаем, чего вы хотите взамен, и мы готовы вести дела.
      - Если ты собираешься просить нас захватить Полосу Газы и держать ее для вас, то мы намерены взамен просить вас о мирном договоре. Не о передышке, не о перемирии, а о мирном договоре. А ты знаешь, что Абдалла недостаточно силен, чтобы заключить дого-вор, даже если он этого захочет.
      Работа с новым еврейским государством через территориальные взаимосвязи была весьма привлекательна для Абдаллы. В экономическом отношении он склонялся в пользу сотрудничества с евреями. Как "молчаливые" партнеры, Израиль и Иордания заставили бы Египет, Ирак и Сирию как следует подумать, прежде чем предпринять новую попытку нападения. В конце концов, евреев и Абдаллу искусственно заставили быть врагами.
      Мирный договор? Громоподобно смелая мысль. Но это будет залогом смерти Аб-даллы. Абдаллу объявят не арабом, парией, прокаженным. Даже его собственный Легион может обратиться против него. Нет, столь смелого шага делать нельзя.
      Зияд вытащил конверт с королевскими знаками, но не запечатанный.
      - Прочти, пожалуйста, а потом я его запечатаю.
 
      Досточтимому Давиду Бен-Гуриону,
      Премьер-министру, Государство Израиль
      Высокочтимый друг и противник:
      Мы вели трудную и кровопролитную войну, не всегда в наших взаимных инте-ресах и не всегда с большой убежденностью. К сожалению, остается много нере-шенных вопросов. Поскольку возможно несколько правд относительно одной и той же ситуации, а подразумеваемое непостоянно, когда переходишь из одного состоя-ния к другому, настоятельно требуется спокойное сотрудничество между нами в будущем.
      Как вы можете подозревать, мы не всегда вполне свободны действовать не-зависимо, поэтому мы должны быть терпеливы. Терпение в конце концов одержит верх. Однако невысказанные слова и ненаписанное понимание могут иметь такую же силу, как и незначащая бумага о перемирии. Понимание такого рода могло бы дать нам долгий период мира и развития.
      Я заклинаю Вас поэтому завершить Ваше завоевание Полосы Газы с тем, чтобы устранить общего врага и мыслить в терминах передачи нам контроля в бу-дущем. Это гарантирует аннексию мною Западного Берега и нам обоим - величай-ший шанс на сосуществование.
      Отдайте Полосу Газы дьяволу! Но ради Бога не позвольте владеть ею егип-тянам.
      С величайшей искренностью и восхищением,
      я остаюсь
      Абдалла
 
      Гидеон поднялся на борт ожидавшего его "Пайпер-Каба" на маленькой взлетной по-лосе, построенной немцами неподалеку от монастыря Распятия в Западном Иерусалиме.
      - В Тель-Авив? - спросил пилот.
      - Нет. По направлению к командному посту на Южном фронте.
      - Где это, черт возьми?
      Гидеон несколько минут повозился с картой и очертил необозначенное футбольное поле в Синае в нескольких милях от Эль-Ариша.
      - Где-то там есть посадочная полоса. Есть у вас радиочастота?
      - Да, но передатчик слабоват.
      - Ну ладно, дадим им вызов и получим точное расположение, когда окажемся доста-точно близко.
      Самолет сделал три круга, чтобы набрать высоту над Иерусалимом, и снизился в ко-ридор между глубокими ущельями по обе стороны. Когда внизу показалась плоская земля, они повернули влево к Негеву. Первый же намек на песчаную бурю начал швырять ма-ленький самолет. У Гидеона, верхом на лошади храбрейшего из мужчин, побелели кос-тяшки пальцев. Летчик засмеялся. Ему приходилось в гораздо худшую погоду спускаться на парашюте в отдаленные киббуцы с множеством боеприпасов и продуктов.
      - Держись за сидение, Гидеон. Сейчас начнутся скачки.
 
      Окончание войны оживляло в умах давние философские расхождения между Бен-Гурионом и его военачальниками. Хотя Б.Г. был пионером болот Палестины начала века и лидером ее большой политической борьбы, кое-что он вынес и из польских гетто.
      Бен-Гурион питал естественное еврейское недоверие к военщине, потому что она всегда сулила репрессии. С одной стороны, он был не вполне доверял еврейской способ-ности воевать. А с другой стороны, опасался высшего еврейского военного истеблишмен-та. Новые парни из Пальмаха, Хаганы, а теперь из Сил Обороны Израиля олицетворяли разрыв между поколениями.
      Многие новые военные почувствовали, что Старик достиг своей вершины, когда объявил Декларацию независимости Израиля. Он рано отстранился от младотурок Паль-маха и Хаганы, более доверяя политическим решениям, чем оружию. Он придерживался старой теории, что ни одна маленькая страна не должна воевать, не имея поддержки от более крупной силы. Поскольку это не было возможно, он сделал выбор в пользу полити-ческих решений. Он обычно пререкался со своими офицерами, жаждавшими создания бо-лее крупных военных формирований и больше денег для армии. Военные считали, что но-вое государство должно иметь крепкую еврейскую армию для защиты своих границ.
      Размолвка персонифицировалась Игалем Аллоном, объявленном величайшим еврей-ским военачальником после библейских Иисуса Навина и Иоава. Как и Гидеон Аш, Аллон родился в Галилее, был из первых киббуцников и как молодой офицер Пальмаха пользо-вался большой любовью своих людей. У Аллона было все. Он был сочетанием примири-теля, планировщика, волевого командира, воспитателя, а главное, совершенно честным и преданным человеком. Подобно другим руководителям СОИ, он знал своих людей лучше, чем большинство генералов в большинстве армий где бы то ни было. Он стал первым командиром Пальмаха, первым командиром формирований на уровне дивизии, отцом и ос-нователем новой армии. Ему было всего тридцать лет, но чувствовалось, что ему суждено стать будущим начальником штаба, если не премьер-министром.
      Чувствовалось также, что Игаль Аллон должен продолжать командовать наиболее жизненно важным Центральным фронтом, включавшим Тель-Авив, а также Иерусалим. Может быть, звезда его была чересчур яркой, потому что Бен-Гурион отправил его в "ссылку" - командовать в пустыне Южным фронтом.
      И дело было не в том, что Аллон представлял собой серьезного политического со-перника, а в том новом типе еврея, с которым Б.Г. не был достаточно знаком и с которым ему было не совсем комфортно, несмотря на годы, прожитые в Палестине.
 
      Местонахождение посадочной полосы было установлено по слабому радиосигналу, который вывел их на плиты полосы. Гидеон смылся, как только самолет приземлился в крошечном оазисе, находившемся от Эль-Ариша на расстоянии видимости в полевой би-нокль. Игаль Аллон и Гидеон приветствовали друг друга медвежьими объятиями, лишь чуточку менее крепкими, чем звенящая сталь.
      Аллон был само разочарование, показывая Гидеону положение своих войск. Эль-Ариш находился у подножия Полосы Газы в том месте, где она переходила в Синайскую пустыню. Время запомнило сотни сражений вокруг Эль-Ариша - от колесниц филистим-лян до британских танков. Железнодорожная линия, огибая море, уходила к Суэцкому ка-налу и далее в Каир.
      - Моя разведка доложила, что прибыл двадцативагонный поезд. Египетский офи-церский корпус собирается сбежать сегодня вечером. Я достаточно разрушил рельсовый путь, чтобы поезд не смог уйти по крайней мере до завтра. Но, Гидеон, мы прощупали Эль-Ариш. Они не оставили ничего. Я могу взять его двумя батальонами и изолировать всю Полосу Газы.
      Гидеон хотел было отдать свой приказ о прекращении огня, но не стал этого делать.
      - Я два дня просил о встрече со Стариком, чтобы получить разрешение на атаку. Все, что я получил, - молчание. Могу я его теперь взять без спроса? - спросил Аллон.
      Гидеон не ответил. Аллон вправе сам обратиться к Б.Г., Кабинету, начальнику шта-ба, командованию операциями.
      - Если ты мне обещаешь, что не станешь атаковать, я гарантирую тебе встречу утром с Б.Г., - сказал Гидеон.
      - А если поступит приказ о прекращении огня?
      - Моим самолетом он не пришел, - солгал Гидеон. - Игаль, оставайся двенадцать часов вне своей штаб-квартиры. Если ты персонально не получаешь приказа, то и не мо-жешь его выполнить. Так ведь? Ну, не раскисай. Делай, как я тебе сказал. Старика я для тебя постараюсь размягчить...
 
      Давид Бен-Гурион был маленький непропорциональный человек. Его слишком большая лысая голова была окаймлена подковообразным венчиком снежно-белых волос, придававшим ему вид херувима. Когда спустя несколько часов прибыл Гидеон, он находился в раздраженном состоянии. Он провел хлопотный день, стараясь обеспечить выполнение прекращения огня. И все было бы в порядке, если бы не египтяне, откуда все еще доходи-ли сообщения о боях и горячем молодом командире Игале Аллоне, требовавшем слова.
      - Ты видел Аллона? - приветствовал он Гидеона.
      - Два часа назад.
      - Тогда у него есть приказ о прекращении огня, слава Богу.
      - Я его не отдал ему, - сказал Гидеон.
      Лицо Старика побледнело, потом отразило неверие.
      - Игаль два дня пытался связаться с вами. Вы его сознательно игнорировали. Он ваш командующий на южном направлении. Он имеет право говорить с вами и с Кабинетом.
      - Что ты, черт возьми, о себе думаешь, Гидеон? Хочешь быть первым евреем, каз-ненным за неповиновение? Ты хоть понимаешь, насколько это серьезно?
      - Игаль имеет право говорить с вами, - упрямо повторил Гидеон.
      - О чем? О разрешении уничтожить египтян? Там же еще четверть миллиона бежен-цев, напиханных в Полосу Газы. У нас для собственных солдат нет хлеба. Что мы будем делать с их солдатами?
      Гидеон взял со стола карандаш и сломал его пополам.
      - Как раз там египтяне в ловушке, им конец.
      - Я тебя расстреляю! Я расстреляю Игаля!
      - Ну так расстреляйте меня. Я подаю в отставку! - рявкнул Гидеон и направился к выходу.
      - Вернись, вернись. Сядь, - сказал Бен-Гурион, понижая тон до редкого для него примирительного, но зловещего ропота. - Когда ты уехал от Игаля?
      - Я вылетел в три, как раз перед песчаной бурей.
      - Значит, ты знаешь, кто прилетел вместе с песчаной бурей сорока минутами позже? Нет? Ладно, я тебе скажу. Англичане ясно дали понять, что не намерены позволить унич-тожить египтян. В добавление к нескольким военным кораблям, вышедшим с Кипра, они направили на наши линии как предупреждение еще пять "Спитфайров".
      - Британские "Спитфайры"? Против нас?
      - Британские "Спитфайры". Да ты дослушай. Мы их сбили в воздушном бою. Теперь пытаемся разыскать летчиков. Через полчаса после этого американский посол позво-нил мне и сказал, что если мы немедленно не начнем прекращение огня, то не получим ни пенни помощи. Есть у тебя хоть слабое представление, какие мы банкроты, Гидеон?
      Гидеон стукнул кулаком по столу.
      - Говнюки! - заорал он. - Почему все выламываются, чтобы спасти египтян? Где, черт возьми, все они были, когда Иерусалим морили голодом? Где? Ну, хотя бы одному я рад - что мы сбили их чертовы самолеты, да, я рад!
      Старик подождал, пока Гидеон успокоится.
      - Ну, - сказал он, - так что ж по-твоему я должен делать?
      - Вот немного масла, чтобы подлить в огонь, - сказал Гидеон, бросая на стол письмо Абдаллы.
      Бен-Гурион прочитал его и развел руками, изображая тщетность.
      - Этот Абдалла - настоящая собака. Несколько сот наших мальчиков убили при по-пытках захватить Латрун, а теперь он говорит нам, чтобы мы взяли Полосу Газы и держа-ли для него! Хуцпа!
      - Подумайте об этом, Б.Г. Если мы возьмем Газу, Абдалла в обмен отдаст нам Лат-рун и Еврейский квартал Старого Города. Больше того... когда мы начнем переговоры на Родосе, в торге это будет сильной картой. Египтяне что-нибудь дадут нам, чтобы мы по-зволили их войскам бежать.
      Бен-Гурион покачал своей большой, обрамленной белым головой.
      - В конечном итоге нам нужно десять-двадцать лет на переговоры о мире. Наш пер-вый мирный договор должен быть именно с Египтом. В противном случае ни одно другое арабское государство ему не последует. Если теперь мы будем продолжать унижать их, то пройдет пятьдесят лет, прежде чем они будут готовы говорить о мире.
      - Унижение! Они лишь тогда заговорят о мире, когда не останется другой альтерна-тивы. Они лишь до тех пор будут соблюдать мирный договор, пока это будет отвечать их целям. Я скажу вам, как будут благодарны египтяне, если мы отдадим им Полосу. Они превратят ее в мощную партизанскую базу и оттуда сделают тысячу набегов. За то, что от-дали им Газу, мы будем платить кровью... кровью всю оставшуюся жизнь.
      Бен-Гурион встал и подошел к окну, безучастно уставился на зелень за ним.
      - Я сейчас же повидаю Игаля.
      - Вы имеете в виду для прекращения огня.
      - Именно это я имею в виду. - Он вернулся к своему столу. - Товарищ мой, мы взя-лись осуществлять нашу мечту, изо всех сил надеясь создать всего лишь крохотное пят-нышко - государство. Теперь у нас гораздо больше, чем казалось тогда возможным. У нас есть жизнеспособное государство. Без копейки денег, с ужасными границами, но жизне-способное. Если мы станем заигрывать с таким слабым монархом, как Абдалла, которого сделали мишенью для убийства, то окажемся втянутыми в один за другим раунды бесконечных малых войн.
      - Но вы не прекратите этих войн, отдав Полосу Газы. Вы только поощрите египтян. Они рассчитывают на нашу мягкость и будут брать от нее все выгоды для себя, - спорил Гидеон.
      - Так мне говорили. Но мы можем воевать, только пока мы правы. И в этом должна быть наша игра. А наша энергия должна быть обращена на другое. Мы должны доставить сюда евреев из этих проклятых лагерей интернирования на Кипре. Мы должны разыскать остатки наших братьев и сестер в Европе и привести их домой. Мы должны вытащить ев-рейские общины из арабских стран, прежде чем их перережут. Мы должны иметь торго-вый флот, национальную авиалинию, мы должны преобразовать пустыню. Мир должен заговорить о наших ученых, художниках и академиках. Перед заигрыванием с арабами у Еврейского государства слишком много других приоритетов.
      - Вспомните, Б.Г., каждый раз, когда они будут делать на нас набеги из Полосы Га-зы, о той безрассудной цене, которую вы заплатили, чтобы спасти гордость гнилых еги-петских мясников.
      - Тогда найди нам других соседей, - сказал Бен-Гурион. - Это может занять много, много времени, но у Израиля особая миссия, единственная в мире. Мы представляем ин-тересы западных демократий... да, даже англичан, которые угрожают нам оружием, и аме-риканцев, которые грозят нам экономическим шантажом. В конце концов они почувству-ют отвращение к арабам и придут к пониманию того, что без Израиля их собственное су-ществование в опасности.
      - Сколько времени, о Боже, нужно, чтобы ваши дурацкие мечты оказались верными? Сколько нужно времени, чтобы христианская страна вложила свою судьбу в руки евреев? Я остаюсь с Игалем, - сказал Гидеон и ушел.
 
      КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ
 

Часть четвертая. Иерихон

Глава первая