Поздней осенью 1947 года Бен-Гурион назначил Гидеона Аша главой Комитета ко-мандования Хаганы и должностных лиц Еврейского агентства, которому поручалось со-ставить альтернативные планы на случай войны. По мере того, как региональные коман-диры докладывали о своих возможностях, на столе росла мрачная гора бумаг.
      Его ежедневное времяпрепровождение с Бен-Гурионом обычно проходило после ра-бочего дня, нередко в гостиной тель-авивской квартиры Старика.
      Центральный вопрос состоял в том, сколько еврейской Палестины можно защитить. Каковы допустимые потери? Иерусалим страшно уязвим. Как поступят арабские деревни, расположенные вдоль Баб-эль-Вад и около Латруна? Как оборонять удаленные поселения, например, в пустыне Негев, где придется столкнуться с регулярной египетской армией?
      Следует ли ишуву предусмотреть сокращение до самых населенных районов и сра-жаться на линии наибольшей обороноспособности? Гидеон склонялся к этому, и Старик прислушивался к его мнению. Молодые радикалы довольно наглы, полагая, что каждое еврейское поселение должно биться до конца... ничего не уступать... никого не эвакуиро-вать.
      Когда различные варианты были доведены до конца, настал момент принять реше-ние.
      Даже теперь дорога в Иерусалим становилась небезопасной. Это десятикратно уве-личивало трудности Еврейского агентства. Бен-Гурион наконец согласился перевести многие из офисов агентства для большей безопасности в Тель-Авив, населенный одними евреями, расположенный на побережье и примыкающий к арабскому Яффо. Небольшой дом постройки начала века в бывшей германской колонии в Тель-Авиве стал штаб-квартирой Бен-Гуриона и военных.
      В тот вечер, когда надо было принять решение, Гидеон приехал рано, чтобы еще раз просмотреть варианты. Страницы "Плана Д", казалось, сияют на столе совещания, осве-щаемые невидимым светильником. Еще ничего не было сказано, а Гидеон уже понял, что Бен-Гурион окопался в своей позиции; когда такое случалось, его невозможно было сдви-нуть с места. "План Д" дерзко предписывал оборонять каждое еврейское поселение, неза-висимо от того, насколько оно уязвимо и изолированно.
      - В худшем случае это самоубийство, - сказал наконец Гидеон, - в лучшем - опасная игра.
      - Я знаю, что ты думаешь, Гидеон, - коротко парировал Б.Г.
      Стали прибывать из Галилеи, из Негева, из смешанных городов, из поселений. Когда покончили с чаем и похлопыванием по спинам, Гидеон приступил к долгому обзору по-ложения.
      Наряду с большими городами со смешанным арабо-еврейским населением, в Пале-стине было около трехсот чисто еврейских поселений. В каждом имелось свое подразде-ление Хаганы, состоящее в основном из жителей-солдат. Основная часть еврейского насе-ления жила в полосе от Хайфы до Тель-Авива. Эта полоса должна стать главной линией обороны.
      Однако около пятидесяти поселений находились или на территориях, плотно насе-ленных арабами, или в отдаленных местах, как пустыня Негев и Мертвое море. Защищать их означало бы растянуть линии снабжения свыше того, что позволяли возможности. Наибольший успех арабы получат от перерезания дорог. Чтобы продолжать нормальные перевозки, евреи должны бронировать свои экипажи и снабдить их усиленным конвоем. Это усугубит работу и без того перенапряженных линий снабжения. В военном отноше-нии в этом было мало смысла, и многие из командиров Хаганы были твердо настроены против.
      Бен-Гурион упрямо отверг совет.
      - Мы ни одного поселения не сдадим без боя!
      - Но, Б.Г., мы ведь слишком растянуты.
      - Первое же поселение, которое мы уступим без боя, только воодушевит арабов и деморализует каждого еврея в Палестине, - ответил Старик.
      - Но в первый же раз, когда мы потеряем поселение в бою, это деморализует нас еще больше! - крикнул Гидеон Аш от конца длинного стола.
      - Если мы не можем выиграть эту битву за дороги, - возразил Б.Г., - то у нас не мо-жет быть государства.
      Своей волей он отложил на время дальнейшее обсуждение и командиров различных служб дать свои оценки.
      Начальник личного состава нарисовал ненадежную картину. У Хаганы есть девять тысяч боеспособных бойцов в возрастной группе от восемнадцати до двадцати пяти лет. Эти войска должны взять на себя основную задачу обороны. Их подразделения будут на-правлены на удержание поселений и городов от первых арабских нападений.
      Пальмах, ударная сила Хаганы, накачивает свою численность до окончательных трех или четырех бригад общей силой в несколько тысяч человек.
      Это основа боеспособности. В случае тотальной войны с пятью регулярными араб-скими армиями ишув может рассчитывать призвать еще двадцать тысяч.
      В группах Иргун и Штерн несколько тысяч, в основном городских партизан, но они действуют независимо и будут сотрудничать с Хаганой только от случая к случаю.
      Мрачный факт: арабы превосходят их в численности пятикратно. Если арабы в са-мом деле проявят решительность, то смогут набирать из своего населения нескончаемые подкрепления и бросать их против Хаганы.
      Начальник вооружений продолжал с еще более трезвым докладом. Оружие Хаганы состоит из десяти тысяч винтовок и нескольких тысяч автоматов, легких пулеметов и ми-нометов. Дело осложняется тем, что для винтовок нужны боеприпасы разных калибров. У ишува девять одномоторных самолетов клубного типа и сорок летчиков. Нет ни штурмо-виков, ни бомбардировщиков, ни танков, ни артиллерии, ни кораблей. По огневой мощи превосходство арабов сто к одному.
      Затем Бен-Гурион обратился к начальнику подпольного снабжения оружием. Агенты прочесывают мир, но мало чего добиваются. Начавшееся обсуждение с чехами подало не-которую надежду, но того, что может из этого получиться, слишком мало, и слишком не-скоро.
      Финансы? Они в плачевном состоянии. Голда Меирсон направлена в Америку с от-чаянной миссией раздобыть деньги, и блеснул маленький луч надежды, когда еврейская община этой страны собрала несколько миллионов долларов.
      - Что сделала Голда - это просто чудо, - сказал финансовый директор, - но когда дойдет до дела, это составит нефтяную выручку нескольких дней в Саудовской Аравии. Арабы могут против нас потратиться как захотят: в тысячу раз больше, в десять тысяч, в миллион.
      - Ну, Гидеон, - сказал Бен-Гурион, - может быть у тебя есть маленькие хорошие но-вости?
      Гидеон поворошил свои бумаги, но едва ли нуждался в них, докладывая о силе араб-ских нерегуляров и об их вероятной стратегии.
      - Я насчитал менее трех тысяч полностью занятых человек в абдулкадаровской Ми-лиции джихада, - сказал Гидеон. - Притом половина из них дислоцирована на территории Рамле - Лидда. Это означает, что они затеют полномасштабную схватку за аэропорт. На наших ранних стратегических этапах мы должны быть готовы задействовать Пальмах. Если мы не захватим аэропорт, это будет означать катастрофу.
      Начальник оперативного отдела, молодой иерусалимский археолог тридцати лет, со-гласился с тем, что Рамле - Лидда и аэропорт - вторая по важности цель после Западного Иерусалима.
      Гидеон продолжал.
      - Остальные силы Джихада расположены вокруг Иерусалима. Но мы должны пом-нить, что для любой отдельной акции Абдул Кадар может поднять до десяти тысяч кофейных вояк. У всех них есть какое-нибудь оружие. Если он учует слабое местечко в нашей обороне, то может одолеть его просто численным перевесом. Он может ударить по нам тремя способами. Во-первых, по дорогам. Он может выставить тысячу человек вдоль Баб-эль-Вад против какого-нибудь отдельного конвоя.
      - Чтобы держать чистыми Баб-эль-Вад и Иудейские холмы, - сказал Игаль Ядин, на-чальник оперативного отдела, - мы должны будем использовать всю бригаду Пальмах.
      - Может быть и должны, - ответил Гидеон. - Очевидная стратегия Абдул Кадара со-стоит в блокировании Западного Иерусалима и доведении наших людей до голода.
      - Это был бы смертельный удар по ишуву, - сказал Бен-Гурион.
      Ядин, который был родом из Иерусалима и семья которого жила в городе, а отец от-крыл свитки Мертвого моря, был непреклонен.
      - Я бы очень хотел перевести бригаду Пальмаха из Латруна в Иерусалим, но это не-возможно. Нам придется думать в терминах еврейского государства без Иерусалима.
      Воцарилась тишина; слышно было, как кто-то стряхнул пепел.
      - Этого не должно случиться, - сказал Старик.
      - Надеюсь, нет, - согласился Ядин.
      Бен-Гурион кивком дал знак Гидеону продолжать.
      - Четыре самых уязвимых поселения в Палестине - это Блок Эцион*, - сказал он, имея в виду четыре киббуца ультраортодоксальных евреев, расположенные на арабской территории в пятнадцати милях к югу от Иерусалима. - Абдул Кадар может устроить там резню. Блок Эцион - мое главное возражение против "Плана Д". Думаю, нам следует его эвакуировать.
      Несколько командиров вскочили в несогласии. Спор становился все острее.
      - Тихо, тихо. Дайте Гидеону кончить.
      - Западный Иерусалим уже стал нашей самой большой проблемой, - настаивал Ги-деон. - Как, черт возьми, он сможет снабжать Блок Эцион?
      - Я не согласен! Абдул Кадар не сможет взять Блок Эцион.
      - Тогда я предлагаю, чтобы ты лично возглавил первый же конвой, который попыта-ется туда прорваться, - возразил Гидеон. - Допустим, Блок Эцион держится против нере-гуляров. Допустим, некоторые отдельные поселения в Негеве и Галилее держатся в первой фазе. Что после? Что произойдет во второй фазе, когда Арабский легион перейдет реку Иордан, а египтяне вторгнутся с юга?
      - Забудь на минуту о "Плане Д". Я хочу знать твою оценку Каукджи.
      Старик был более чем упрям. Гидеон глубоко вздохнул и пожал плечами.
      - Каукджи собрал силу из восьми тысяч человек: тысяча сирийцев, пятьсот ливан-цев, две тысячи иракцев, пятьсот иорданцев, две тысячи саудовцев и две тысячи египтян. Их украшают офицеры регулярных армий этих стран. Вдобавок надо учитывать несколько тысяч Мусульманских братьев и несколько сот хорошо обученных войск, носящих форму британских дезертиров, бывших нацистов и европейских наемников. У Каукджи будет оружие и полдюжины артиллерийских батарей.
      - Насколько они хороши?
      - Они более чем подходят для данной цели. А их стратегия не составляет тайны. Ка-укджи перейдет реку и попытается захватить некоторые из самых удаленных поселений в Галилее. Ни одно из этих поселений не сможет зависеть от подкреплений с нашей сторо-ны. Если Каукджи захватит деревню или киббуц, то там будет резня. Я уверен, что Каукд-жи твердо полагает, что такой резней сможет вызвать панику и бегство евреев из Галилеи.
      Начальник разведки кивнул в знак согласия.
      - В первой фазе, в которую мы вступаем, - продолжал Гидеон, - англичане собира-ются занять кроткую позицию. Они позволят Арабской армии освобождения под началом Каукджи войти в Палестину без сопротивления и разрешат им устроить свою штаб-квартиру в кварталах, густо населенных арабами, вероятно вокруг Назарета.
      - Ты говоришь, что англичане будут оставаться безучастными, если Каукджи учинит резню?
      - Ну, тут мы переходим к личным оценкам, - ответил Гидеон. - Мое мнение, что они не пошевельнут пальцем. Открыто позволят Каукджи действовать. Англичане будут де-лать то одно, то другое, играя в беспристрастность, но это будет ложью. Даже если Ка-укджи не удастся взять какое-нибудь поселение, он намерен нанести нам большой урон на дорогах.
      Снова погрешности "Плана Д" подверглись нападкам. Зачем предоставлять Каукджи такие соблазнительные цели, как маленькие удаленные киббуцы? Это очень рискованно.
      - Объявить создание государства - очень рискованное дело, - возразил Бен-Гурион. - И война очень рискованное дело. Только заставляя арабов платить за каждый дюйм, мы сможем притупить их рвение.
      Было очевидно, что Старик не собирается отступаться. Окончательная оценка была сделана начальником разведки. Снабжение для арабов - дело простое, ведь у них в тылу весь арабский мир и им надо просто перевозить оружие через границу. Если саудовцы развяжут свои кошельки, то торжество арабским армиям обеспечено. А ишуву приходится каждую пулю доставлять из-за океана. Все это, наряду с превосходством арабов в числен-ности, создавало для евреев мрачную картину. Все зависит от стойкости арабских армий.
      По большей части они далеки от современных армий, но у них есть танки, дально-бойные орудия, моторизованные подразделения, штурмовая авиация и многое другое, чего нет у евреев.
      Больше всего Хагана опасалась Арабского легиона Абдаллы, состоящего из десяти тысяч обученных профессионалов, в том числе Трансиорданских пограничных войск с со-временным вооружением под командованием толковых кадровых английских офицеров.
      Обсуждение "Плана Д" затянулось до глубокой ночи. Бен-Гурион одерживал верх. Его единственная уступка состояла в том, что из мест вроде Эцион-блока должны быть удалены женщины и дети. Было уже больше двух часов ночи, когда план был наконец принят. Осталось обсудить еще один главный вопрос. Как будет с гражданским арабским населением? Что делать с продолжающимся бегством арабов из страны?
      В таком деле все полагались на Старика. Он - духовный отец этой еще не родившей-ся страны. Его философия должна задать ей тон и нормы.
      - Арабы хотели этой войны, - сказал Бен-Гурион. - Но у нас слишком много иных приоритетов, чтобы втягиваться в бесконечные ссоры с ними. Мы должны выиграть войну и выйти из нее жизнеспособным государством. Еврейское государство должно выполнить много задач, ибо мы и наши моральные устои должны стать светочем человечества.
      Но мы были бы последними дураками, если бы рассчитывали, что можем следовать нашим великодушным схемам, будучи окружены со всех сторон враждебными соседями. Мы должны жить вместе с арабами в одном мире, если хотим, чтобы наше государство процветало немного больше, чем просто как крепость.
      - Никогда, - сказал он, ударив кулаком по столу, - мы не примем политику выгонять арабов из Палестины. В тех местах, которые означают для нас жизнь или смерть в страте-гическом смысле, таких как Рамле - Лидда, как Латрун, как Западный Иерусалим, мы бу-дем драться с ними до конца. Если арабы изберут бегство, я не стану просить их остаться. Если они оставят Палестину, я не стану просить их вернуться. Но ни при каких обстоя-тельствах мы не станем выгонять силой ни одного араба, кто бы ни захотел остаться. По-ражение дорого обойдется арабам. Я молюсь о том, чтобы они подумали о своих собст-венных братьях и сестрах, бежавших из Палестины, так же, как мы заботимся о наших братьях и сестрах. Я молюсь о том, чтобы арабы дали им шанс на приличную жизнь. Но если человек оставляет свой дом во время войны, которую он сам начал, то он не может ожидать от нас, что мы возьмем на себя ответственность за его будущее.
      Друзья, уже поздно, и все мы устали. Еще одно. Мы всегда должны держать откры-той дверь для переговоров и мира. Однажды какой-нибудь арабский лидер войдет в нее, сядет и начнет говорить с нами. Гидеон, я вижу, ты сомневаешься... ну что ж, посмотрим.
 

      10 января 1948 года
      Река Банияс стекает с горы Хермон через сирийскую границу, чтобы стать истоком реки Иордан. Рядом стоит киббуц Кфар-Сольд, появившийся шесть лет назад и названный в честь Генриетты Сольд, американки, основавшей Хадассу*.
      Генералиссимус Каукджи избрал его своей первой целью. Он направился сюда с тремя батальонами, включая Первый и Второй Ярмук, названные по давней битве, в кото-рой арабы разбили Византийскую империю.
      В нетерпении отрапортовать о первой и скорой победе мало что было сделано в от-ношении планов, а киббуц оказался более чем подготовленным к обороне. Каукджи про-ворно отступил на сирийскую сторону.
 
      АРАБСКАЯ АРМИЯ ОСВОБОЖДЕНИЯ, КОММЮНИКЕ Љ1
      Хвала Аллаху, мудрому, всемилостивейшему. В 7.00 10 января мелкие подразделения батальонов Ярмук и Хиттим занимались тренировочными упражнениями против киббуца Кфар-Сольд. В ходе упражнения стало ясно, что поселение не способно удержаться. Я отдал приказ о полной атаке, но она была прервана британскими войсками, заставившими нас от-ступить. Победа отчетливо зрима.
      Ф. Каукджи, фельдмаршал,
      Арабская армия освобождения
 
      Уязвленные поражением и понимая, как нужна скорая победа, Каукджи и его офице-ры выбрали то, что считали самой податливой целью в Галилее. Под прикрытием Сирии они поднялись на Голанские высоты, а затем спустились там, где река Ярмук соединяется с Иорданом ниже Галилейского моря. В пятидесяти милях южнее своей первоначальной цели они достигли крайних полей Тират-Цви, "Замка рабби Цви". Это был совершенно обособленный киббуц в конце тупиковой дороги. Членами его были ортодоксальные ев-реи, среди которых насчитывалось лишь сто шестьдесят мужчин и женщин, способных держать оружие. Кроме винтовок, в киббуце был двухдюймовый миномет. Подкрепление было маловероятно, и на киббуц нетрудно было напасть из засады.
      Каукджи поставил свою командную палатку на склоне холма над киббуцем; разгля-дывая его в бинокль, он горько жалел о том, что не выбрал его своей первой целью. Это был чудный гранатовый плод, ждавший того, кто его сорвет.
      Арабскими нерегулярами опять овладело нетерпение. В стремлении взять реванш за первые трудности Каукджи сосредоточил свое тысячное войско для фронтальной атаки на киббуц тремя волнами.
      Оборона киббуца была организована по генеральному плану. Поселения образовы-вали круг с детским садом и школой посередине, там же были и убежища. За внешними сооружениями проходила линия траншей и колючей проволоки. Это напоминало крытые повозки в американских прериях, собранные в круг против нападения индейцев. Поля Ти-рат-Цви и большинства других киббуцев были оставлены врагу, так как для защиты этих внешних контуров не хватало людей.
      Парочка благоразумных офицеров уговаривала Каукджи, что следовало бы выслать патрули для прощупывания и потрясти киббуц артподготовкой, а затем приблизиться под
      прикрытием пулеметного огня. Если бы их прижали к земле, то по флангам могли бы уда-рить резервные войска. Но все это выглядело слишком сложным и медленным. В генера-лиссимусе кипела жажда победы.
      С рассветом нерегуляров сигналами рогов и леденящими кровь боевыми кличами созвали для атаки. Они бросились через открытые, только что вспаханные поля. Через минуту всякое подобие организованной атаки исчезло. Офицеры, пытаясь взять под кон-троль движение своих людей, уговаривали их, но без толку. И тогда разверзлись небеса, послав на землю ливень. Поле превратилось в трясину.
      В Тират-Цви ортодоксальные евреи соблюдали дисциплину и сдерживали огонь. То, чему удалось добраться до их периметра, была промокшая и грязная толпа. Арабов хлад-нокровно сбивали, когда они лезли на колючую проволоку. Вторая волна была деморали-зована, а третья сбежала, не проделав и полпути на поле битвы.
      Каукджи в ужасе взирал на эту картину со своего командного поста на склоне холма. Он и его офицеры пытались собрать силы для нового нападения, но это были жалкие по-пытки. Людям хватало того, что им досталось.
      Каукджи повел свое войско в Палестину в арабский город Наблус, древний библей-ский Шехем. Англичане закрыли глаза на присутствие нерегуляров.
 
      КОММЮНИКЕ Љ14 АРАБСКОЙ АРМИИ ОСВОБОЖДЕНИЯ, 25 января 1948 г.
      Хвала Аллаху, сострадательному, всемилостивейшему. В качестве окончательного тре-нировочного упражнения в боевых условиях, небольшие подразделения действовали на тер-ритории киббуца Тират-Цви. Эти военные игры необходимы для того, чтобы наши войска ос-воили оружие и нашу тактику. Упражнение имело невиданный успех. Несколько часов мы шалили с киббуцем, опробуя и применяя различные маневры, которые мы будем использо-вать в будущем сражении. Я заявляю, что ныне Арабская армия освобождения готова сокру-шить многие еврейские поселения. Победа над сионистскими собаками близка.
      Ф. Каукджи, фельдмаршал
      Арабская армия освобождения
 
      Примерно в то же время начала свои действия Армия джихада Абдул Кадара Хус-сейни. Они никого не удивили. Блок Эцион лежал на заселенной арабами территории сре-ди зазубренных холмов и долин Иудеи, на полпути от Вифлеема до Хеврона.
      Абдул Кадар воздержался от атак и обрушил на поселения огонь. Его целью была осада: довести до голода и лишить боеприпасов. Сделать это можно было благодаря обещанию англичан не вмешиваться, а на горной дороге к Блоку легко устраивать засады.
      Развернутый для прорыва Пальмах выделил три дюжины своих людей, и они под покровом темноты пробрались к Блоку. С их прибытием еврейское сопротивление стало более жестким. Осада продолжалась, и запасы катастрофически сокращались. Командова-ние в Иерусалиме должно было либо отдать Блок, либо попытаться провести к нему кон-вой.
      Конвой был сформирован. Едва покинув Иерусалим, он оказался на территории "апачей", где в любой деревне каждый дом мог оказаться пулеметной точкой и каждый поворот на извилистой горной местности грозил засадой. Конвой достиг Блока, но на об-ратном пути попал в ловушку. Все сорок человек и их бронированные грузовики были уничтожены.
      Абдул Кадар прощупал периметр Блока и убедился, что решающую атаку надо за-кончить штыковой рукопашной схваткой. Но его люди устали и были деморализованы, и он отступил.
      И Абдул Кадару, и Каукджи не удалось удовлетворить свои первоначальные амби-ции. Но евреи понесли потери, невосполнимые при их тощих резервах. В Иерусалиме на-стал день бомбежек. Британские дезертиры, слегка переодетые арабами, оказывали по-мощь во множестве жутких взрывов. Одна бомба разрушила штаб-квартиру Еврейского агентства, другая - палестинскую газету "Пост". Третья бомба была заложена в сердце ев-рейского делового квартала и без предупреждения взорвалась в толпе среди дня, вызвав ужасные жертвы среди гражданского населения.
      В ответ Иргун и Хагана разрушили арабские штаб-квартиры в Яффо и Иерусалиме.
      Это было время грохота, трясущейся земли, дребезжащих стекол, оплывающих раз-валин, воплей, крови и сирен воздушной тревоги. Людей, разорванных на части и упако-ванных в мешки.

* * *

      Когда британцы оставили свой тегарт-форт в арабском городе Назарете, туда вошел Каукджи и объявил его своей штаб-квартирой. Город был населен в основном арабами-христианами, решившими не втягиваться в драку ни на чьей стороне. Не сумев набрать пополнение и не добившись сотрудничества, он предоставил своим людям свободу по-озорничать грабежами и запугиванием. Они врывались в церкви Назарета и увозили свя-щенные реликвии. Арабы-христиане насмешливо призывали его оставить их город и вер-нуться на поле битвы.
      По ту сторону границы у Каукджи тоже были серьезные трудности. Те, кто его под-держивал - финансисты, арабские организации и правительства, постепенно утрачивали свой энтузиазм.
      В своем стремлении к победе он понимал, что это должна быть крупная победа. Что-бы заставить замолчать своих критиков, он избрал на этот раз цель жизненной стратеги-ческой важности. Киббуц Мишмар ха-Эмек, "Сторожевой пост Долины", доминировал над шоссе Хайфа - Иерусалим. Захват его мог эффектно разрезать ишув надвое.
      В киббуце было размещено лишь небольшое подразделение Хаганы, и в добавление к винтовкам имелся единственный легкий пулемет и единственный миномет.
      Каукджи осторожно вышел на возвышенность возле Мишмар ха-Эмек с двумя ба-тальонами численностью около тысячи двухсот человек. На этот раз он применил новое оружие - дюжину полевых орудий. Они начали стрельбу, и хотя стрелки не были точны, киббуц понес серьезный урон, и артиллерийский обстрел был деморализующим. Для прощупывания он выслал пехоту - осторожными, дисциплинированными группами. Все ата-ки киббуц отбил. Тогда Каукджи окружил место кольцом и обрушил на него сотни артил-лерийских залпов в течение всей ночи.
      На следующее утро англичане вынуждены были предпринять действия. Они прибы-ли в киббуц под белым флагом и предложили эвакуировать раненых, женщин и детей и начать переговоры о сдаче. Детей вывезли, но взрослые остались.
      Во время второй ночи обстрела в киббуц проскользнул тренировавшийся поблизости батальон Хаганы. За ним последовал Первый батальон Пальмаха, после форсированного марша прибывший перед восходом солнца.
      Днем артиллерия замолчала, но арабы подкрались с нескольких сторон. Достигнув периметра и перегруппировавшись для атаки, они сами подверглись нападению.
      Впервые евреи были собраны силой в батальон и боеспособны. Они выбежали из киббуца и бросились на врага, застигнув его врасплох. Арабская армия освобождения об-ратилась в безудержное бегство, а Хагана и пальмахники преследовали ее по пятам, не да-вая прекратить операцию. В отчаянии Каукджи попытался предложить перемирие, но его не могло быть. Нерегуляры бежали. Евреи не прекращали преследования, пока через пять миль не достигли Мегиддо. Здесь Хагана и Пальмах быстро перегруппировались у архео-логических раскопок на мифическом месте Армагеддона из Нового Завета. За Мегиддо был проход под названием Вади-Ара, по которому с незапамятных времен проходил путь вторгавшихся армий. Когда евреи снова начали атаку, батальон Ярмук под командованием Каукджи прекратил свое существование.
 
      КОММЮНИКЕ Љ56 АРАБСКОЙ АРМИИ ОСВОБОЖДЕНИЯ, 14 апреля 1948 г.
      Хвала Аллаху всемилостивейшему. Это день бесчестья. Наши силы превратили Миш-мар ха-Эмек в груду камней. При нашей окончательной атаке нам пришлось познать крайнее предательство. Ночью британцы силой в один полк пробрались в киббуц, притворившись бойцами Хаганы. Когда мы достигли линии их внешней обороны, артиллерийский огонь из более чем сотни орудий обрушил на нас тысячи снарядов. Восемьдесят спрятанных танков с британскими опознавательными знаками двинулись на нас. Наши храбрые воины остановили неверных, чтобы затем подвергнуться нападению английской штурмовой и бомбардировочной авиации. Моя разведка разузнала, что сионисты заплатили англичанам за их участие сто тысяч фунтов. Не бойтесь, братья мои, мы никогда не забудем, и мы отомстим. Невоз-можно высказаться слишком высоко о храбрости и преданности солдат Арабской армии ос-вобождения, которые ныне на отдыхе в безопасном месте. Мы вернемся в большем числе, и победа близка.
      Ф.Каукджи, фельмаршал
      Арабская армия освобождения
 
      С этого времени Каукджи посылал в арабские столицы горькие коммюнике, жалуясь на недостаток поддержки, на дезертирство и сокращение своей милиции, на нехватку де-нег для оплаты своих счетов. Он проковылял в Баб-эль-Вад, где его остатки подцепило ополчение джихада под командованием Абдул Кадара. Здесь он надеялся наконец на ка-кой-нибудь успех против еврейских конвоев, направляющихся в Иерусалим.
 
      По мере того, как англичане покидали одну дислокацию за другой, их полицейские форты захватывала та или другая сторона. На тайной посадочной полосе в пустыне Негев ишув получил первый груз оружия из Чехословакии. Береговая блокада ослабла, и поль-ский корабль вошел в порт Тель-Авива с грузом тяжелого вооружения. Оно было быстро распределено по резервным частям, тренировавшимся с палками вместо винтовок и кам-нями вместо гранат.
      С новым вооружением Хагана получила возможность двинуться к городам со сме-шанным населением, наблюдая странный коллапс арабской решимости и панику, пожи-рающую арабское население.
      Хайфа: Главный портовый город Палестины, Хайфа разрослась от Средиземного моря вверх по горе Кармель, и при взгляде с высоких холмов была похожа на Сан-Франциско. Арабский город лепился вокруг порта, а еврейский - на верхних склонах Кармеля.