– Ты, что ли, мальчонку приговорила? – догадался вампир, что перед ним стоит убийца его несуразного товарища.
      – Я, – призналась Октана. – Хочешь отомстить?
      – Вот еще, – вдруг громко рассмеялся вампир и рывком сел на кровати. – От недотепы больше вреда было, чем пользы. Знала бы ты, какой камень с моей души свалился, когда ты его упокоила… Дурнем он был, дурнем и неслухом!
      – И погиб по-дурацки, – добавила Октана, впервые с момента встречи с Кором повернувшаяся к нему спиной. – Итак, насколько я поняла, Самвил тебе чем-то обязан. Он дал тебе кров, а к каким таким делам он тебя пристроить посулил?
      – Не понимаю, к чему клонишь, – произнес Кор и быстро поддернул вверх съехавшую с толстой поясницы занавеску. – Хочешь чего, так просто говори, не стесняйся. Дружбы у меня особой с Самвилом нет, так что если, красавица, счеты с аристократишкой свести хочешь, могу и подсобить… за разумную плату.
      – «Разумная», значит, больше той, что ты с герцога получишь? Выходит, мне повезло; выходит, пара сонитов, и ты у меня на побегушках!
      – Чего-то ты, девица, не понимаешь, что-то ты, красавица, уж совсем не о том говоришь. – Кор искренне удивился такой низкой оценке его услуг. – Самвил…
      – Самвил, – резко перебила упыря красавица, – Самвил от тебя избавиться хочет. Сначала поручит пару-тройку грязных делишек, даст пожить всласть чуток, а потом и отправит на дно ближайшей речушки с осиновым колом в… груди. – Октане неожиданно захотелось сказать пошлость, но сидевшее в ее голове неизвестно что почему-то удержало ее от употребления в речи вульгарных, простонародных словечек. – Ты не первый, с кем герцог заключал подобные союзы, но в твоих силах оказаться последним, то есть тем, на ком придворный красавчик обломит свои белоснежные зубки!
      Кор молчал, задумчиво рассматривая лепные потолочные своды. Он заключил сделку с герцогом, совершенно не доверяя ему, как партнеру, просто потому, что не было иного выхода. Жизнь под крылом могущественного покровителя давала ему два-три месяца передышки. За это время он мог занять достойное место в компании столичных вампиров, наработать важные контакты и связи, а потом, когда Самвил захочет избавиться от временного подручного, у него было бы куда отступить, а при необходимости и спрятаться. Самвил был предсказуем и поэтому неопасен. Стоявшая же перед ним девица с манерами аристократки, способностями чародея и силой трехгодовалого вепря внушала вампиру страх, но, с другой стороны, предлагала более короткий и менее тернистый путь к славе и богатству. Она была умна и знала, чего хотела достичь. Отказываться от такого компаньона показалось Кору неимоверно глупо, хотя бы потому, что существо неизвестной породы явно руководствовалось старым как мир принципом: «Кто не со мной, тот против меня; кто не друг, тот враг!»
      – ДО – ПУС – ТИМ, – по слогам произнес вампир, превозмогая ком, подкативший к горлу. – Допустим, я согласен тебе помогать. Каковы условия сотрудничества? Что ты можешь мне предложить?
      – Условия?.. – презрительно хмыкнула баронесса. – Условия ты выберешь сам, можешь прямо сейчас, но смотри, не продешеви! Предупреждаю, у меня далеко идущие планы, и я не собираюсь останавливаться на полпути!
      – А для начала? – попытался уточнить вампир.
      – А для начала я хочу стать правительницей Лиотона, заманить в супружеское ложе нашего немощного королька, – честно призналась Октана. – Как думаешь, у меня получится?
      Кор издал нервный смешок. Ему задали вопрос, на который он просто не мог ответить. Однако выбор был небольшой: или согласиться помогать амбициозной девице, или погибнуть от ее изящной ручки, что явно следовало из развития ситуации. Купцу не хотелось сразу лезть в дворцовые игры; слишком велики ставки и слишком малы шансы на успех, но обстоятельства выбрали за него…
      – Согласен, что делать? – спросил Кор и, сорвав, бросил на пол кружевную занавеску, колючий покров, от которого у него уже основательно зудела кожа.
      – Прежде всего затащить в этот домик Самвила. Мне нужно переговорить с нашим дружком. Итак, завтра в полночь должно состояться наше с ним рандеву, и не заставляй меня долго ждать!
      – Как завтра, как в полночь?! – громко прокричал негодующий вампир и звонко хлопнул ладонями по своим лоснящимся от избытка жира бедрам. – Днем же я…
      – Знаю, – остановила поток аргументов Октана, – но у тебя есть старичок управитель. Помнишь, я оставила его в живых? Почему бы тебе, дорогой партнер, не послать его во дворец? Кстати, будь с дедушкой поосторожней, он очень шустрый для своих лет, недаром всю жизнь прослужил в тайной полиции. Самвил умеет подбирать слуг, в этом ему не откажешь…
      Юная баронесса подарила на прощание обнаженному вампиру воздушный поцелуй и с милой улыбкой на лице удалилась. Кор еще долго сидел и размышлял, заключил ли он выгодную сделку. С одной стороны, он попал почти в рабство и стал безвольной пешкой в недоступной его пониманию игре, а с другой – он был еще жив, а впереди виднелись отличные перспективы. Предугадать будущее невозможно, но Кор точно знал, что последующие ночи будут для него очень-очень нескучными.
 
      Как цепные псы беспрекословно повинуются приказам своего хозяина, так и палачи тут же отложили в сторону подготовленные для предстоящей пытки инструменты и, понуро опустив головы, ушли. Пригвожденная к стене Лукаба осталась один на один с легендарным Жанором Меруном, Наставником Небесного Ордена и правой рукой самого Патриарха. Такая встреча с глазу на глаз не могла не взволновать, сердце жертвы забилось учащенно в преддверии мук, которым ее подвергнет бессердечное чудовище, жестокий рыцарь, привыкший лишь преследовать и убивать. В воцарившейся тишине Лукаба, закрыв глаза, гадала, какие пытки изобретет ее высокопоставленный мучитель, какую информацию захочет он выведать, ведь по большому счету она ничего не знала.
      – Открой глаза! – приказал властный мужской голос, а затем вампир услышал, как металлический болт ложится на направляющие арбалета.
      Наставник выстрелил, болт с жутким гудением и треском пробил насквозь деревянную стену, к которой была прикована Лукаба, и, вероятно, застрял где-то между слоями каменной кладки. Отверстие величиной с золотую монету зияло у пленницы прямо над головой. В первые секунды после выстрела Лукабе показалось, что ей все-таки снесло голову, но она еще просто не успела этого почувствовать.
      – Не сомневайся, ты жива, – без малейшего намека на ехидство или злорадство произнес Мерун, укладывая в пазы новый болт. – Каковы ощущения? Не правда ли, как будто заново родился?! Такими зарядами наши стрелки еще не стреляли, но, кажется, время пришло. Ваша дикая свора пиявок совсем обнаглела! На рыцарей Ордена напасть, да еще средь бела дня…
      Хоть голос Наставника был спокоен и ровен, а в движениях умелых рук чувствовалась даже какая-то леность, еще минуту назад готовая вроде бы ко всему Лукаба неожиданно затряслась от страха. Она вдруг поняла, что ее не будут пытать (пытают, лишь когда хотят что-то выведать), над ней же будут издеваться, растягивая как можно дольше наслаждение от вида нестерпимых мук повинной в смертях боевых товарищей.
      «Так вот ради чего Мерун притащил меня в это захолустье! Вот почему он выгнал подручных! Он хочет насладиться сам, хочет собственными руками и очень-очень медленно вытягивать из меня жизнь…» – с ужасом подумала Лукаба.
      Грозный арбалет снова был готов к стрельбе, но Мерун отложил его и грациозной походкой прошествовал к стене, встав всего в метре от пригвожденной Лукабы. Взгляды чудовищ встретились, в глазах Меруна не было ненависти, только холод и отчуждение, свойственные очень расчетливым людям.
      – Я не буду спрашивать, почему вы, внебрачные дети гадюк и москитов, вдруг решились напасть на отряд Ордена, – произнес Мерун, неотрывно глядя Лукабе прямо в глаза. – Я знаю ответ… со страху… Вы испугались и, как глупая дичь, поднятая рожком охотника, повылазили из уютненьких норок. Меня интересует другое! В Дукабесе во время облавы находился кое-кто из рода Озетов, собственно, на него мы и охотились. Вы, подземные всезнайки, те, кто крадется в ночи и прячется по сточным канавам, не могли не почувствовать его присутствия на вашей территории. Наверняка вы с ним встречались. Что делал Вебалс в Дукабесе? Зачем он приходил и что он вообще ищет, рыская по стране?
      Несмотря на страдания, Лукаба крепко сжала пронзенные насквозь гвоздями кулаки и закусила тонкие губы в кровь. Из слов Наставника стало ясно, что именно Вебалс, именно проклятый колдун был повинен в гибели ее собратьев и в ее нынешнем незавидном положении. Скрывать правду не было смысла. Старинное правило рода людского: «…враг моего врага мне друг!» сработало безотказно и в случае с замученным до полусмерти вампиром.
      – Он сам пришел к нам, пришел в тот день, когда твои холуи напали на город, – прошипела Лукаба, страдающая не столько от боли, сколько со злости, пожирающей ее изнутри, – …пришел не один, пришел с чужаком…
      – Весьма похвально, что ты не стала упрямиться. Приятно иметь дело с умными… хоть и не людьми, – одобрительно кивая головой и со взглядом, наполнившимся вдруг состраданием и сочувствием, произнес Наставник Мерун. – Однако позволь устранить некоторые неточности в терминологии. Во-первых, благородные рыцари «Небесного Братства» не холуи… даже мне. Во-вторых, мы не нападали на Дукабес, люди сами, совершенно добровольно открыли ворота, чтобы мы помогли им избавиться от богомерзкой скверны. И в-третьих… – Жанор вдруг схватил девушку за волосы, стукнул головой о стену, а затем, прильнув к ней, прокричал в самое ухо: – Какой еще, к бесам собачьим, «чужак»?! Издеваться надо мной вздумала, дрянь, загадками да прибаутками потчевать?! Кто он, этот твой «чужак»: карвелесец, виториец, а может быть, оборотень?!
      – Нет!!! – заливаясь слезами, прокричала в ответ Лукаба. – Он не оборотень, он человек, но не отсюда, не с Шатуры!
      Сильные пальцы мужчины крепко сжали нижнюю челюсть вампира. Жанор долго смотрел Лукабе в глаза, а затем изрек голосом тихим и спокойным:
      – Говори! Объясни все, что ты хотела сказать, и запомни, от убедительности приведенных аргументов зависит твоя жизнь… пока еще не стоящая ни гроша…
      – Он пахнет по-другому! – силясь вырваться из хватки цепких пальцев Наставника, прокричала Лукаба. – Человек состоит из того, что он ест. Мы нападаем не на всякого, мы выбираем людей по запаху их крови. Деревенщины пахнут мерзко, они тащат в рот всякую гадость и засоряют свой организм. От горожан несет чуток получше, а…
      – …А вершиной самокулинарного искусства являются изнеженные аристократы, – усмехнулся Мерун, отпуская челюсть вампира. – Теперь понятно, откуда у народных поверий ноги растут. Это хоть как-то объясняет, почему сосатели жизни из вен так любят молоденьких фрейлин… Так все же, чем же таким несло от таинственного спутника Вебалса, что ты под него гарнир подобрать не смогла?
      – В его крови, да и организме, слишком много чужеродных веществ, – отдышавшись и откашлявшись, произнесла Лукаба. – Такого я еще не встречала, такого еще никогда нигде не росло, а я-то уж поездила по королевствам!
      Мерун вдруг зашелся гомерическим хохотом и захлопал в ладоши. Мудрая поведенческая программа человекоподобной машины инициировала совершенно идентичные человеческим рефлексы. Наставник смеялся, когда было смешно, мог и заплакать, ощутив повреждение тканей или горечь потери. В данный момент в его голове расцвел целый букет противоречивых чувств. Однако эмоциональная составляющая никогда не входила в число ключевых программ, машина внутри просчитывала и анализировала ситуацию вне зависимости от внешнего проявления эмоций.
      Сведения, полученные от Лукабы, были весьма ценными, они в корне меняли контекст происходящего и существенно отражались на целях борьбы. «Чужак на планете!» – для большинства членов Ордена это непостижимый нонсенс, свидетельствующий лишь о том, что допрашиваемый вампир не выдержал пыток и сошел с ума. Логические же цепочки, выстроившиеся в голове Меруна, изначально отмели вариант сумасшествия. Чужак на планете не мог появиться случайно, не мог оказаться обычным космическим туристом, немного запутавшимся в путеводителях да картах. Их сектор был закрыт для полетов, а РЦК 678 ни на одной из карт не было. Его послали создатели, обеспокоенные введением на планете карантина и не подозревающие, что их механические творения не погибли и не сошли с ума, а героически борются с бушующей на Шатуре эпидемией под названием «Древние боги».
      Возникал вполне уместный вопрос: что, собственно, делать с новоявленным санитаром? Алгоритмы иерархического подчинения приказывали немедленно выйти с посланцем на связь и подробно отчитаться в проведенных мероприятиях. Так бы Мерун и сделал в обычных условиях, но не тогда, когда на планете объявлен строжайший карантин. Во-первых, «создатели с Небес» предпочли бы взять на себя руководство борьбой с болезнью, и, как следствие, загубили бы все дело и допустили бы проникновение инородной заразы вовне. Во-вторых, что не менее важно, «небесный» миссионер из костей и плоти уже попал под влияние вражеской стороны и, естественно, инфицирован. Конфликт программ привел к полной зачистке остатков иерархических алгоритмов и к появлению новых пунктов в списке первоочередных задач: «убить чужака как можно быстрее». А пока эта задача не выполнена, «максимально усилить защитный щит, перенастроив его не только на блокировку сигналов, но и на уничтожение любых кораблей, пытающихся совершить посадку на РЦК 678».
      – Какова вероятность ошибки? – спросил Наставник у поникшего головой вампира.
      Лукаба не ответила, только как рыба, выловленная из пруда, беззвучно зашевелила побелевшими губами. Недостаток живительной влаги сказался в самый неподходящий момент. Привыкшему убивать, сложно поддерживать жизнь, но в свете открывшихся обстоятельств смерть вампира была невыгодна Наставнику Ордена. Остатки свиной крови, которые он скрепя сердце вылил прямо в широко открытый рот жертвы, сделали свое дело, девушка постепенно стала приходить в себя, а на ее щеках даже заиграл румянец, впрочем, это могло Меруну и показаться. Пока к жалобно стонущему, измученному жаждой и пытками вампиру не вернулись силы, разговаривать было бессмысленно. По крайней мере жуткий прагматик Мерун не хотел повторять дважды свои приказы и аргументы. Он решил подождать, а пока, чтобы не тратить драгоценное время даром на то, что чуть позже все равно делать придется, стал вытаскивать из бьющегося в конвульсиях тела липкие от загустевшей крови гвозди. Ретивые подчиненные переусердствовали как с размером стальных стержней, так и с их количеством: десятка полтора, если не два, были лишними, вогнанные в плоть не по расчету, а из-за не к месту возникающего у людей желания подстраховаться. Именно они, эти проклятые лишние гвозди чуть ли не привели к преждевременной смерти вампира, самого ценного в данный момент для Меруна существа на всей планете.
      Бессильное тело прекрасной женщины лежало на красном от крови полу и едва шевелило конечностями, на которых виднелось множество рваных ран. Однако хоть отверстия в плоти и выглядели ужасно, но быстро срастались. Не раз наблюдавший за процессом регенерации биологических существ Жанор не сомневался, что с помилованной им дамой все будет в порядке, и уже через четверть часа она снова поднимется на ноги. Обычно вампиры в таком состоянии весьма агрессивны и не утруждаются расчетом своих сил, ими руководят злость и голод, а не трезвый рассудок. Опытный рыцарь не исключал, что Лукаба попытается накинуться на него, и чтобы не причинять обезумевшей девушке бессмысленного вреда, решил отдать распоряжения сейчас, когда она была еще в здравом уме, но не могла даже приподняться на локтях.
      – Тебе крупно везет! Наверное, ты родилась под очень счастливой звездой, – начал вещать неподвижно застывший рыцарь, с презрением глядя, как возле его ног едва шевелилось прекрасное женское тело. – Ты смогла выжить во время облавы, тебя не доконала глупость моих подручных, и я… я не собираюсь тебя убивать. Уже три раза, три счастливых случайности подряд, на этом обычно лимит чудес исчерпывается, так что не будь дурой, не гневи судьбу!
      – Чего хочешь? – донесся до слуха Наставника тихий стон, а может, ему показалось, и это был лишь шум разгуливающего по уголкам подвала сквозняка.
      Как бы там ни было, а Лукаба слышала его и понимала, поэтому Мерун не стал уточнять природу слабого звука.
      – Тебя отвезут в столицу. По моим расчетам, Вебалс сейчас находится именно там. Тысячи золотых хватит, чтобы на время обустроить твой быт и оплатить расходы на поиски в шумном городе парочки странников. Ты должна убить чужака. Справиться с колдуном тебе не под силу, а вот его спутник – легкая мишень для такой обворожительной штучки, как ты. В принципе мне все равно, каким способом ты прервешь жизнь этого человечка: нападешь ли ночью из-за угла, соблазнишь ли его или вотрешься в доверие иным способом; вонзишь ли нож предательства в спину, топор в грудь или клыки в горло. Мне нужна его голова, даю тебе сроку две недели! Справишься, будешь жить счастливо и спокойно, ни один из рыцарей Ордена не посмеет охотиться на тебя. Ну а если оплошаешь, вернемся к гвоздям, болтам и подвалу…
      Наставник резко развернулся на каблуках и направился к лестнице. После отдачи приказа дама на полу его больше не интересовала, хотя кое о чем он ее предупредить забыл. Мерун не стал возвращаться ради одной только фразы, которую он произнес бы пугающе ледяным голосом, грозно сверкая глазами. По его наблюдениям, Лукаба была далеко не дурой и прекрасно понимала, что предательство Ордена и шаткий альянс с одним из рода Озетов не спас бы ее, а лишь добавил бы проблем. За ней стали бы рьяно охотиться все, и в первую очередь собратья-вампиры, до которых совершенно случайным образом долетели бы «правдивые» слухи, как бывшей маркизе удалось пережить облаву в Дукабесе.
      Насчет лояльности миловидного вампира Мерун был абсолютно спокоен, а вот доверчивость посланца с «Небес» стояла под большим знаком вопроса. Конечно, перед чарами хищной искусницы не мог устоять ни один нормальный, немеханический мужчина, но рядом с чужаком был Озет, да и на ответственные задания Создатели не посылали наивных простачков, не умеющих сказать женщине безапелляционное «нет». К тому же сведениям Лукабы нельзя было всецело доверять: обоняние у вампиров развито хорошо, но пока еще ни один кровосос не догадался, из чего на самом деле были сделаны некоторые рыцари Ордена. Посланец мог быть таким же, как и он, механическим существом, а искусственная плоть и циркулирующий по ней имитатор крови могли ввести в заблуждение и более опытных, чем смазливая девица, пиявок.
      Недостаток исходных данных и непредсказуемость развития ситуации заставили Меруна немного усложнить комбинацию, удлинить ее еще на один ход путем введения в партию дополнительного игрока.
 
      Яркий свет ударил по глазам и на пару секунд ослепил покинувшего полумрак сырого подвала. Уже наступило утро, светило солнце и наконец-то прекратился изнуряющий своей монотонностью дождь. Посреди опустевшего двора сохла промокшая в дороге карета; уже распряженная и разгруженная. Сонные рабочие разбрелись досматривать прерванные сны, а выряженные бродягами храмовники уже закрыли за ними ворота и, не запрашивая разрешения у командира, тоже отправились на покой. Жанор по достоинству оценил дисциплинированность и выучку своих людей. Несмотря на расслабляющую умиротворенность округи, солдаты не забыли выставить часовых, которые, в свою очередь, не кемарили на посту, как какие-нибудь стражники, и не нарушали девственную тишину прекрасного утра грубым храпом.
      Гордый в душе за своих людей, Мерун легонько похлопал по плечу караулившего вход в подвал охранника и одобрительно кивнул восседавшему на крыше кареты дозорному.
      – Запри дверь в подвал и дуй за сотником, – нагнувшись к ошалевшему от такого знака внимания пареньку, прошептал Наставник.
      – Да-а-а, но как же… – удивленно захлопав ресницами, пробормотал часовой.
      – Не бойся, никуда вампир не сбежит. Солнце на дворе, нашей спутнице не до прогулок, – развеял сомнения стражника Жанор. – Ты хорошо расслышал приказ? Давай, давай шевели ногами и смотри, чтоб через полчаса бородач был уже у меня!

Глава 7
Дуракам везет