— Эрл, что-то случилось?
— Нет. Я хотел бы тебе кое-что подарить.
— А что именно?
— Скоро увидишь. Зайдем ко мне?
Руни кивнула. Она не была ни разу в его комнате, так как он летом предпочитал замку дом, и ей было любопытно взглянуть. Руни сразу увидела хрупкий светильник.
— Возьми. Я надеюсь, что он не взорвется, — сказал Эрл, и Руни бросилась к полке.
“Как ребенок, которому подарили игрушку,” — с внезапной болью подумал он. Взгляд лесянки сиял, она и не пыталась сдержать свой восторг.
— Неужели с ней может случиться что-то плохое? Я должен доверить жизнь Руни кому-то лишь потому, что он невосприимчив к магической Силе Потоков? Пусть даже он сможет забрать у Эмбалы дурацкую куклу, но кто поручится, что старая ведьма не сделает новую? — пронеслось в голове. — Серп? Норт считает, что без него невозможно вредить… А что, если Эмбала все же добудет другой?
Осторожно поставив стеклянный светильник, лесянка обернулась к нему.
— Эрл, спасибо! Спасибо! Я так благодарна тебе!
— Я тоже рад. Мне приятно, когда ты так улыбаешься, — мягко ответил он, постарвшись скрыть чувство тоски, с новой силой охватившее душу от мысли: “Пусть даже Норт прав и достаточно просто забрать эти вещи! Но ведь человека, способного взять их, здесь нет!”
Он закрылся как следует, Руни не могла прочитать его мысли, однако она ощутила состояние Эрла. И прежде, чем он понял, что она сделает, Руни его обняла.
— Эрл, что с тобой? Что случилось? Ответь мне! Скажи! — повторяла она.
— Ничего… Все прекрасно, все хорошо, — шепнул он ей, прижимая к себе.
Это не было ложью, теперь Эрл знал, что ему делать в ночь полнолуния. Забрать у Эмбалы куклу должен он сам! И ее, и сам серп! А наутро он передаст их Хранителю. Он не отступит! Не важно, что думает Норт!
Сжимая в объятиях Руни, Эрл чувствовал странную дрожь. Они оба не двигались, не пытаясь ни отстраниться, ни перейти к другим ласкам. Наплыв незнакомых им чувств оказался и так уже слишком силен.
Орм застыл на пороге, не в силах поверить глазам. Зайти к Эрлу и сразу застать здесь такую картину! Ему намекали о странной, двусмысленной дружбе лесянки с его младшим братом, но он лишь смеялся, и вот…
— Ну и зрелище! — выдохнул Орм, так как голос нежданно охрип.
Победитель ждал страха, смятения и оправданий, но оба остались спокойны. Эрл только кивнул ему:
— Орм? Проходи.
— Я пойду к себе? — просто спросила лесянка двух братьев.
— Куда же спешить? — с нехорошей усмешкой спросил ее Орм.
— Я хочу показать это Свельд!
Только тут он заметил светильнок, одну из тех многих игрушек, которые делал Эрл. И раздаривал многим, ничего не прося взамен.
— Так с чего бы ему измениться? — подумал Орм, когда двери за Руни закрылись. — Что мне примерещилось?”
Орм не раз видел брата с девушками. Поначалу за этим пытались искать сексуальный подтекст, но потом убедились, что дело намного проще. Он так умел слушать, что кое-кто, не смущаясь ни прозвищем, ни положением Элра, был очень не против поплакать у него на плече.
— Или просто поблагодарить за подарок! С чего я взбесился? — подумал Орм. — Они что, целовались? Он ее раздевал? Нет! Я сам это видел!
Но неприятное чувство не проходило.
Привыкнув, что женщины льнут к нему, Орм насмехался над ревностью, не понимая, как можно так глупо терзаться из-за сомнений.
— Найди поскорее другую, или заставь полюбить себя, — предлагал он, полагая, что каждый способен выполнить этот совет.
Появление Руни впервые заставило Орма усомниться в его справедливости. Поначалу Орм верил: лесянка полюбит его. Но прошло больше двух недель…
Орма в первые дни забавляла наивность дикарки, готовой часами болтать ерунду и пугливо бегущей от ласки. Он очень старался быть с ней деликатным, не торопить, не смущать. Время шло, и Орм должен был откровенно признаться, что он не продвинулся с ней ни на шаг. Все намеки, сладострастные взгляды и комплименты были бессильны сломить непонятную стену, лесянка боялась его.
Постепенно умиление стало сменять раздражение.
— Что же ей нужно? Зачем так играть со мной? — думал Орм, но ответа не находил.
Равнодушие Руни казалось необъяснимым, не раз вызывая вопрос: “Почему она дразнит меня?” К непривычным сомнениям вскоре добавились муки неутоленных желаний.
Орм мог бы продолжать отношения с Бронвис, живущей по-прежнему в замке. На что-то надеясь, она не хотела оставить его, а ему не хватило смелости честно признаться, что между ними все кончено. Больше Орм ее не хотел! Ни ее, ни любую другую. Страсть к Руни стала его наваждением, временами почти лишая рассудка. И если Орм до сих пор не пытался использовать силу, то лишь потому, что считал этот метод недостойным мужчины, который уверен в себе.
— Если ты не способен добиться любви, на что ты годишься вообще? — раньше часто говорил он друзьям, но теперь признавался себе, что, пожалуй, ошибся.
Совладать с собой позволяло одно: Орм считал, что в борьбе за лесянку соперников нет. Вряд ли кто-то решится оспаривать право Победителя Бера на Руни, тем более брат. Но слишком много в последнее время болтали об этом!
Орм мог бы понять ревность Бронвис, готовой увидеть и то, чего нет, чтобы только вернуть его… Мог убедить себя в том, что Эмбала, всерьез не терпевшая Рысей, способна пустить эту сплетню… А Фланн? Он всегда ревновал Орма к брату, считая, что тот слишком возится с ним.
— Эрл не ценит тебя! Неужели ты вправду не видишь, кто друг, а кто враг? — как-то раз с очень сильной обидой сказал он, а Орм, не желая вникать, что к чему, отшутился:
— На это есть ты! Твою дружбу я очень ценю!
А теперь еще то, что он видел своими глазами.
— Но что? Что я видел?! — вновь спрашивал Орм.
Полагая, что хорошо разбирается в чувствах, он здесь встал в тупик. Орм действительно видел, как Эрл обнял Руни, однако с момента, как Орм их заметил до первых слов прошло время. Опыт подсказывал: сам он не стал бы медлить в такой ситуации, если женщина нравилась. С точки зрения Орма ждать непонятно чего означало обидеть ее. Вместе с тем в этой паре было что-то такое, что сильно задело его.
Когда Руни вышла за двери, Орм спросил брата:
— А что за светильник ты ей подарил?
— Это новый, он крепче других, — сказал Эрл. — Руни очень просила такую игрушку. Надеюсь, что он пригодится ей.
Объяснение вновь подтверждало ошибочность всех подозрений, однако Орм решил убедиться наверняка.
— Я давно собирался поговорить с тобой. Ты не против? — спросил он у брата.
— Конечно.
С минуту Орм помолчал.
— Извини меня, если решишь, что я лезу в чужие дела, — начал он.
Эрл улыбнулся с легкой иронией:
— А без предисловий?
— В последнее время я много думал о будущем. О твоем!
— Да?
— Эрл, мне вдруг показалось, что эти лесные девушки не случайно пришли в замок обе!
— Да?
— Послушай, я знаю, что наши женщины мало волнуют тебя, но ведь эти — Белые Рыси, такие же, как и ты!
— Ну и что?
— Неужели тебе никогда не хотелось встретить подругу?
— Возможно…
Ответ был уклончив, но Эрл не хотел объясняться с Ормом сейчас. Он прекрасно понял, как тот воспринял все то, что увидел, а для успеха столкновения с Силой Потоков был нужен душевный покой.
— Ночь полнолуния! Вряд ли мне стоит на что-то решаться, не пережив ее… — думал он.
— Хочешь, я подарю тебе Свельд?
— Что?! — Эрл решил, что, отвлекшись, он просто ослышался.
— Хочешь, я подарю тебе Свельд? — повторил Орм.
Эрл на минуту лишился дара речи.
— Подаришь? Свельд? А почему бы не Руни? — с наигранным удивлением переспросил он его.
Орм напрягся:
— Так значит, ты хочешь именно Руни?
Внимательно глядя на страшего брата, Эрл спросил:
— Ты, случайно, не пьян?
— Что?!
— Как можно кого-то дарить? Свельд и Руни — лесные Белые Рыси. Они пришли сами. Они сами выберут, с кем им уйти! Неужели ты впрямь полагаешь, что вправе решать судьбу Свельд?
Отповедь обескуражила Орма. Он понимал, что Эрл прав, но не мог не признаться, что Свельд никогда не казалась ему лесной. Руни — да, но ее сестра… Слишком быстро она превратилась в его глазах просто в служанку. Открытие было не из приятных. Кто любит признавать свои промахи?
Помолчав, Орм попробовал улыбнуться:
— Наверное, я был не прав. С появлением Руни я будто бы вновь начал жить. Я люблю ее! Для нее я готов отказаться от многого… Временами мне кажется, что я сошел с ума… Мне хотелось бы, чтобы и все остальные были счастливы.
И, не дожидаясь ответа, Орм вышел за дверь.
Визит брата встревожил, Эрл понял, что Орм просто так не отступит.
— И все же… Решать не ему и не мне! — с горьковатой усмешкой подумал он.
Предстояло два испытания: ночь полнолуния и разговор с Руни.
— Что она выберет: замок или случайную крышу? Покой или риск? Выполнение воли Судьбы или встречу с Неведомым? — думал Эрл.
Он понимал: если Руни захочет быть с ним, им придется покинуть эти места, потому что Орм вряд ли смирится.
— Но это не будет побегом! Я честно скажу ему все! — решил Эрл.
Глава 11.
Проснувшись, Орм был совершенно не в духе. Кувшин от вина на столе у кровати напомнил о прошлой ночи, мгновенно разбудив в душе ярость и стыд. Приподнявшись, Орм взял недопитый бокал.
— Я надеюсь, что в замке никто не узнает об этом! — со злостью подумал он.
Скоро после прихода к младшему брату Орм понял, что Руни вообще избегает его. Поначалу он просто не верил, потом решил выяснить все.
— Передай сестре, что сегодня под вечер я зайду к ней! — сказал он Свельд.
Та ответила:
— Да, господин.
Что-то в тоне лесянки вдруг разозлило его: то ли слишком большая покорность, то ли вспышка смущения.
— Можно подумать, что эта тихоня воображает себе невесть что! — раздраженно подумал он.
Орм собирался сдержать свое слово, однако под вечер ему сообщили, что в замок приехали двое богатых купцов из Фирода. Это его удивило. Редко кто из серьезных торговцев решался идти в Гальдорхейм, разве только за шкурами диких животных. Вообще-то вирды, ценя драгоценные ткани и камни, охотно меняли их на меха, но дорога казалась опасной, а прибыль сомнительной. Чаще здесь появлялись торговцы из местных, рискнувших идти за товаром в ближайший к ним Агенор. Это было опасно. Разбойничьих шаек хватало.
Уже за минуту прислужник успел сообщить, что охрана купцов из Фирода немногочисленна, но состоит из бывалых воинов.
— Они отказались оставить при входе оружие, — добавил он.
Предупреждение не испугало. Хотя в Гальдорхейме ходили легенды о наглых разбойниках, что прибегают к обману, Орм верил, что вирды, гостившие в замке, на случай нежданной атаки сумеют себя защитить.
Взяв широкий плащ, что скрывал меч на боку, Орм спустился в центральную залу. Он сразу увидел нежданных гостей с их внушительной свитой, и сундуки, у которых стояли Фланн, Бронвис, Эмбала и кое-кто из гостей. Часть служанок столпилась у входа, боясь подойти, но не в силах одолеть любопытство. Альвенн, как и Руни, там не было, но он заметил Ильди и Свельд.
— Они стали почти неразлучны, — отметил он про себя.
Орм прошел к купцам. Поприветствовав их, попросил показать знаменитый товар из Фирода. Он видел, как Бронвис склонилась к шкатулке с камнями, перебирая их. Ее щеки пылали, а золотые глаза излучали восторг.
— Как же женщины любят подобные штучки! — подумал Орм. — Может, камни смягчат сердце Руни? Ведь носит она на шнурке синий “глаз”!
Он уже собирался позвать Свельд, надеясь, что та знает вкусы сестры, когда что-то остановило его. Орм не понял, когда вдруг почувствовал: только один — настоящий купец, увлеченный торговлей.
Как будто прочтя его мысли, Фланн тихо шепнул:
— А второй ведь совсем не торгует, а только следит. Я сам слышал, как он называл твое имя охраннику. Будь осторожнее! Этот охранник, со шрамами, очень не нравится мне.
Орм посмотрел на мужчину, который не отходил от купца. Этот смуглый брюнет с крупным ртом и большим носом, чем-то напомнившим клюв хищной птицы, невольно приковывал взгляд. Без сомнения, раньше он был смелым воином. Ловкость, которую он сохранил, перейдя через пятый десяток, пронзительный взгляд и два шрама на левой щеке говорили, что он повидал в жизни всякое. Но поседевшие пряди среди длинных черных волос и морщины, по мнению Орма, уже намекали: пора на покой! Было странным и то, что охранник на равных держался с купцом, словно был старым другом, а не обычным наемником.
— Вижу, что господин хочет выбрать красивые камни? — нежданно раздался над ухом голос другого купца. — Я скажу по секрету: в шкатулке лишь то, что доступно любому по качеству и по цене. Но мой друг может вам показать свой особый товар. Он достоин владыки Лонгрофта!
— И где он? — спросил его Орм.
— Он хотел бы представить его только вам, Победитель. Скажите, не найдется ли в замке особой комнаты, где вы могли бы потолковать без свидетелей?
— Это совсем ни к чему! — попытался вмешаться Фланн, но Орм жестом остановил его.
— Буду рад посмотреть, — с непонятной усмешкой сказал он купцу.
Орм не верил, что двое приезжих, так глупо выдававших себя за купца и охранника, чем-то ему повредят.
— Даже если они нападут, я сумею их одолеть! Воин стар, а “купец” никогда не сражался, — сказал себе Орм, поднимаясь по лестнице замка в высокую башню.
Вообще-то он чутко ловил каждый шорох, однако опасности не было. Оба пришельца спокойно двигались следом за ним.
Оказавшись на самом верху, Орм провел их в особую комнату. С первого взгляда она мало чем отличалась от всех остальных, но Орм знал ее тайну. Ковер шкур скрывал потайной люк.
— Если ты не уверен, пришел к тебе друг или враг, отведи его в башню, — учил Галар старшего сына, — и усади на одно из трех кресел у столика. Сам сядь в четвертое, что у стены. Если вдруг обнаружишь опасность, нажми незаметно на голову зверя на правом подлокотнике, и враг провалится в люк.
Орм решил, что он вряд ли найдет место лучше. Дождавшись, когда гости сядут, он обратился к ним:
— Странных купцов посылает Фирод!
— Да, Орм Победитель, вы правы. Я не купец и Фирод нам не ближе, чем Гальдорхейм. Чтобы вас разыскать и не вызвать ни у кого подозрений, пришлось прибегать к маскараду, — сказал ему тот, кто себя выдавал за купца, человек сорока лет с седой бородой и внимательным взглядом каких-то выцветших глаз.
— В Гальдорхейме вы очень известны, — вмешался второй, позабыв о своей роли телохранителя. — Верю, что вы не станете нас выдавать. Мы пришли к вам за помощью!
— Может, сначала вы назовете себя? — спросил Орм.
— Мое имя Лунд, — очень тихо ответил седой. — Он — Мелен. И нам было непросто решиться прийти сюда, так как разведчики Скерлинга очень проворны. Обмануть их непросто.
— У вас ко мне дело? — спросил Орм, желая понять, что к чему.
— Это было уже сразу после Раскола Луны, — начал Лунд. — Люди Скерлинга начали поиск Уруз-чад, способных менять Мир. Сначала в Агеноре верили, что, отказавшись от двух-трех детей, покупают спокойную жизнь. “Что за дело мне, если ребенок соседа исчезнет, когда мой — со мной!” — говорили наивные люди, не видя, чем это для них обернется, а “Служба” из Скерлинга все продолжала отбор, забирая с каждым разом все больше детей. В Агеноре достаточно долго мирились с жестокостью “Службы”, но вдруг наступил “темный мор”. Агенор, многолюдный когда-то, деревни вокруг, погрузились в безмолвие из-за всеобщего бегства. Часть ушла в Гальдорхейм, часть в Фирод. Все старались укрыться от страшной заразы, боялись остаться в домах. Если кто-то пыался остаться, помогая больным, то он знал, что он сам обрекает себя. Земли тщетно ждали жнеца, а плоды на деревьях оставались висеть до зимы. Часть полей превратилась в кладбища, дома людей — в логова диких зверей.
— Лунд, похоже, поэт, а не воин! — с досадой подумал Орм. — Таким трудно говорить без прикрас…
— Прошло время, исчез “темный мор”, но людей в Агеноре почти не осталось, а Наделенные Мощью совсем перестали рождаться. Но “Службе” нужны были дети-урузы. Тогда они стали брать всех, кто хоть в чем-нибудь был не похож на других.
— Мы на грани физической гибели! — резко вмешался Мелен. — Наши женщины просто боятся рожать, потому что считают: младенцев все равно отберут! Средний возраст людей в Агеноре — за сорок!
— Как жаль, — равнодушно ответил Орм. — Но при чем же здесь я?
— Мы пытались узнать, как спастись, и прибегли к помощи Вэрб, нашей древней богини всезнания, — пояснил Лунд. — Через уста ее жрицы богиня сказала: спасение даст Гальдорхейм. Из него придет Вождь, он сумеет разрушить власть Скерлинга. Он сможет нас защитить!
— И тогда, — вновь вмешался Мелен, — порешили направить нас с Лундом в Гальдор, чтобы выяснить, кто он, тот Вождь, и молить о подмоге. Мы, встретив купца из Фирода, хорошо заплатили ему, чтобы вместе идти. Мы искали Вождя и нашли его.
— Да, все вирды Гальдора готовы признать вашу славу. Они верят вам! Вы единственный здесь, кто способен повести за собой.
Орм смущенно молчал. Было видно, что ему неловко.
— Спасибо за честь и доверие, только я вряд ли смогу вам помочь, — наконец сказал он. — Даже если приду в Агенор! Я умею сражаться, могу привести отряд верных воинов, только это вас не спасет. Я ведь слышал, что Скерлинг владеет особым оружием, против которого вряд ли сгодится обычный меч. И потом: почему я должен идти к вам? Конечно, достойно помочь беззащитным, но только сейчас мне хватает своих дел. Проблемы Агенора не так уж волнуют меня! Что мне Скерлинг? Ведь он далеко!
— Нет, он близко! — почти закричал Мелен. — Неужели вам трудно понять: Скерлинг вряд ли смирится с отсутствием уруз-чад! Он покончит с Агенором, а потом примется за Гальдорхейм! Неужели вы это не видите! Мы ведь слышали: ваша подруга — Наделенная Мощью, а это значит, что ваши совместные дети для “Службы” — желанная цель!
Орм поднялся:
— Не стоит загадывать так далеко. Я сумею их защитить. А теперь разрешите проститься, меня ждут.
Лунд встал, но Мелен не спешил уходить. Он достал из дорожной сумы большой кожаный узел и бросил на столик. Кошелек громко звякнул.
— Здесь деньги, которые смог собрать город, их хватит на содержание нескольких сотен людей. Я оставлю их! Если вы все же решитесь помочь, то отряд…
— Нет, не нужно, — прервал его Орм. — Я не стану их брать! Если все же решусь вам помочь, то пришлю своего человека!
Когда они вышли, Орм тихо вздохнул. Эти двое сумели задеть его! Дети, рожденные Руни… Визит вызвал чувство досады за глупо потраченный вечер… И чувство неясной вины!
Орм все же купил у торговца из Фирода крупный алмаз, отливающей радугой. Утром Орм очень надеялся: Руни сама подойдет, чтобы робко спросить Победителя, что помешало ему к ней прийти, но лесянка не сделала этого, чем оскорбила.
— А я собирался ее одарить! С меня хватит! Просто велю ей убраться — и дело с концом, — решил Орм, но не смог это сделать.
На третий же день…
Этот вечер чуть не стал для него роковым. Орм не думал объясняться с ней, просто, идя мимо комнаты Руни, толкнул дверь. Он не сомневался, что будет заперто, но она сразу же подалась. Свельд в комнате не было. Если бы Руни сидела за вышивкой или за пряжей, Орм просто спросил бы ее, что такое с ней происходит, однако лесянка спала. Фолиант на полу у кровати объяснял ранний сон: не привыкнув много читать, она быстро устала. Светильник на столике недалеко от кровати горел синим светом.
— Охота ей тратить время на ерунду! — вновь подумал Орм, не сводя взгляда с Руни.
Ему показалось, что свет, окруживший лесянку, исходит не от светильника, а от ее бледных щек и волос. Ладонь у лица тоже словно светилась. И тонкое платье… И ступни босых ног… Милый облик тревожил и умилял. Позабылись обиды и подозрения… Только безумная нежность и жажда прикосновения к этой загадочной красоте.
Осторожно приблизившись к спящей лесянке, Орм тихо склонился к ней. Поцелуй мог бы длиться целую вечность, он мог бы стать началом их счастья, но Руни, проснувшись, опять оттолкнула его. В темно-синих глазах был лишь ужас, и это взбесило.
— Да сколько же можно? — со злостью подумал Орм. Он еще не утратил рассудок, он просто немного сильнее прижал ее и попытался, спустив платье с плеч, найти грудь…
То, что было потом, Победитель вспоминал с содроганием: легкий щелчок за спиной, неожиданный жар. Обернувшись, Орм просто остолбенел: занавеска пылала синим огнем! Перед мысленным взором возник старый дромм, а вернее, гора темно-серого пепла… И песня о глупом проезжем купце!
Отпустив ее, Орм отшатнулся.
— Прости меня, Руни! Ты просто все не так поняла!
Но лесянка ничего не ответила. Глядя на пламя, Руни вдруг задрожала, как будто бы тоже чего-то боясь.
Орм ушел. Ушел сразу же. Оказавшись в своей комнате, Орм вынул полный кувшин вина. Но когда показалось дно, чувство безмерной обиды и страха перед неведомой Силой лесянки усилилось. В памяти ясно раздался уверенный голос Эмбалы: “Обычный оборотень!”
— Да, нелюдь, оборотень! Нелюдь! — вновь повторил Орм и провалился в тяжелый, мучительный сон.
Орм не знал, что, оставшись одна, Руни долго смотрела на сгоревшую ткань.
— Теперь лучшие могут держаться недели две… Я надеюсь, что он не взорвется!
Светильник взорвался. Он, правда, не вызвал пожара, но доказал ей, что Эрл опасался не зря. “Неудача! Опять неудача!” — сказал бы он, глядя на осколки стекла, но она была рада этому.
— Лучше светильник, чем что-то другое, — подумала Руни.
Она понимала, что побоялась бы выпустить Силу, но и подчиниться она бы сейчас не смогла.
Сейчас? Или вообще никогда? В первый раз Руни прямо спросила себя. И она уже знала ответ!
Хорошенько обдумав, как действовать, Эрл решил, что ему будет лучше всего, как советовал Норт, перехватить Эмбалу прямо у входа в комнату. К сожалению, в коридоре укрыться было нельзя, приходилось зайти. Но Потоки не достигали порога.
— Я возьму серп и куклу, и сразу уйду. Без “перекрестка” Эмбала бессильна мне помешать, она просто старая женщина, — думал Эрл.
Он не знал, когда именно Эмбала станет творить волшебство. Перед полнолунием Эрл постарался оповестить в замке всех, что решил пожить в лесном доме несколько дней. Не вдаваясь в подробности, он намекнул, что затеял какой-то эксперимент, для которого нужно быть там постоянно. Под вечер он вышел из замка, однако вскоре вернулся в роковую комнату. Несколько сильных Защит, сотворенных им на поляне, давали надежду на то, что Потоки не сразу почуют того, кто однажды с ними столкнулся.
Ждать пришлось долго. Его утешало одно: “перекресток” не реагировал, словно бы в комнате был не потомок загадочных Рысей, а самый простой человек. Ни воронок, ни щупалец, ни изменения цвета… Эрл помнил, что в детстве он видел: Потоки при его появлении начали резко темнеть.
Эрл думал, что сможет расслышать шаги в коридоре, однако сообразил, что к чему, лишь когда она вдруг оказалась в комнате. Прижимаясь спиной к камню стен, затаившись, он ждал.
Эрл считал, что Эмбала внесет в руках серп и фигурку, однако с ней был небольшой складной стол, сверток ткани и холщовый мешок. На мгновение Эрл растерялся. Он не знал, где находятся кукла и серп. Попытавшись коснуться сознания женщины, Эрл был бы должен снять Защиту, открыв “перекрестку” свою настоящую суть. Понимая, что медлить нельзя, он шагнул к ней.
Эмбала не ждала нападения, и оно испугало ее. Плохо видя в ночной темноте без свечи, опрокинутой и мгновенно погасшей, управительница не поняла, что к чему. Она побоялась кричать. Обнаружь ее здесь кто-то вместе с набором предметов для магии, не избежать бы Эмбале обвинения в колдовстве.
Вырываясь, она очень скоро смекнула: противнику нужен мешок. Но зачем?
— Серп и куклу! — раздался над ухом голос Выродка.
Инстинктивно Эмбала покрепче вцепилась в мешок, не совсем понимая, зачем. Восковая фигурка с орудием культа были в свертке.
— Обманый ход! Отвлекая, ты получаешь необходимое время! — вдруг полыхнуло в мозгу.
Эрл сразу заметил движение. Полагая, что правильно понял ее подсознательный жест, он рванул мешок и не смог устоять на ногах, потому что Эмбала отпустила его. Вскочить на ноги было делом секунды, однако и этого было довольно. Эмбала, освободившись, успела швырнуть в “перекресток” свой сверток. Она не знала, зачем, просто четко и совершенно бездумно исполнила чей-то приказ.
Белоснежная ткань развернулась и взмыла вверх, легко вытряхнув куклу и серп. Эрл застыл. Он отчетливо видел, как оба Потока стали темнеть. Внутри ясно обозначился луч. Сгусток жуткой энергии крепко обвился вокруг рукояти орудия, а восковая фигурка задрожала и приподнялась… Рядом с ней закрутилась воронка… Эрл, как и Эмбала, не думал, что делает, устремляясь в проклятый Поток…
На минуту его охватил сильный жар. Показалось, что воздух пронизан десятками, сотнями раскаленных и удивительно цепких ниточек-паутин, облепляющих тело сверху донизу. Но они не обжигали его, а, пульсируя, наполняли неведомым чувством огромного превосходства над теми, кто не способен коснуться великой неведомой Силы.
… Мир создан был лишь для него! Вера в себя была так безоглядна, что люди, неспособные его ценить, вызывали не злобу, а жалость. Они раздражали, но мстить было глупо и…
Непонятный, бессмысленный гул, забивающий звуки внешнего мира… И ужас… Внезапная резкая боль и чудовищный внутренний взрыв… И падение в бездну… И полный мрак… Без начала и без конца… Крах… Разруха… И лунный свет… И соленый вкус крови на разбитых губах…
Приподнявшись с каменных плит, Эрл попробовал сесть. Пустота… Пустота вокруг и внутри, словно кто-то лишил его сил… Взгляд Эрла невольно скользнул по руке, сжавшей куклу из белого воска. Руни… Он думал, что вряд ли сможет хоть что-то почувствовать, но сердце дрогнуло. Руни, лесянка… И “перекресток”! Он был в самом центре Потоков, когда…
— Что случилось? Где они? Где Потоки? — недоуменно подумал Эрл. — Или я просто лишился способности видеть и чувствовать, или… Или их нет!
Но эмоций это не вызвало. Чувство опустошенной усталости заглушило все остальные. Встав с пола и опираясь о стену, Эрл с трудом выбрался в коридор.
— Я смогу, потому что я должен! Я должен дойти к себе, чтобы… О том, что случилось сегодня, не узнает никто! — думал он.
Понимая, что Эмбала вряд ли решится рассказать о событиях ночи, Эрл верил, что люди не свяжут его и угасший Поток.
Он сумел и добраться до комнаты, и запереть дверь, однако раздеться уже не хватило сил. Эрл просто рухнул в постель, провалившись в глубокий сон. Восковая фигурка упала у края кровати, выскользнув из открытой руки.
Сердце Эмбалы остановилось, когда вслед за куклой Эрл устремился вперед. Она помнила, чем обернулась первая встреча Потоков и Выродка. На мгновение ей показалось, что ничего не случится. Попав в “перекресток”, Эрл не стремился уйти, а потом…
Эмбала вдруг ощутила вспышку сильнейшего страха. За нею последовал… Взрыв? Да, наверное, это был все-таки взрыв. Ей казалось, что пол заходил ходуном. Два Потока внезапно распались на множество тонких лучей, пестрой сетью покрывших комнату. Эрл зашатался, осел, но ей не было дела до Выродка. Паника… Ужас… И чувство полнейшего краха… Они переполнили душу… Следя за лучами, Эмбала видела, как они мечутся, словно слепые котята… И тают, растворяются в ночной мгле…
Это было начало конца, конца Силы, хранившей замок! Эмбале хотелось кричать, но из горла вырвался лишь сухой хрип.
— Как он смог?! Как он смог это сделать?! — стучало в мозгу.
Ее силы уходили с Потоками. Чувство такой непривычной слабости… Дрожь… Тошнота…
— Что мне делать?! — почти простонала она.
Босив ставший ненужным ей стол и мешок из холстины, Эмбала пошла прочь. Дойдя до кладовки, где в этот час было пусто, она взяла кувшин с крепким вином. Ее руки дрожали, когда она наполняла стакан. Неожиданно пальцы разжались, и он выскользнул на пол. Осколки пополам с каплями брызнули в разные стороны… Перед глазами все поплыло…
….- Воспрещаются плотские связи с любым, заподозренным в колдовстве… С любым, среди предков которого были носители чуждой нам Силы. А почему?
— Потому что враждебная Сила не исчезает бесследно! Она сохраняется в генах и может проснуться в любой момент.
— Молодец! Это верный ответ! Кто возьмется нам объяснить, чем опасны такие контакты для Жриц?
— Вырастая и обретая ряд особых способностей, Жрицы сохраняют возможность родить. И их дети, наследуя качества матери, могут воспринять от отца элементы враждебной нам Силы, превратившись в Живые Ловушки!
— Умница! А кто такие Живые Ловушки?
— Порождения подлых предательниц! Сохраняя в себе зло отца, эти Ловушки по энергетике входят в клан матери. Наши Источники не узнают врагов и, принимая их за своих, оделяют живительной Силой. А злые Ловушки ее трансформируют, чтобы нанести нам опасный удар…
Эмбала вздрогнула. Ей было трудно припомнить, где она слышала странный урок, но он многое мог объяснить в происшедшем. Неважно, в ком из родителей Зло, а в ком Благо! Достаточно, чтобы один имел доступ к чудесной, целительной Силе, другой же хранил в себе Зло. Галар с Бельвер родили Живую Ловушку! Потоки восприняли Эрла как своего через поле, взятое им от отца, одарили энергией, и Сила Рысей, приняв ее, все разнесла.
Эмбала знала, что угадала правильно. Еще не умея себе объяснить, почему, выпивая чуждую Силу в очищенном виде, Потоки не могут, уже распознав ее, взять у Ловушки, она ни минуты не сомневалась, что в случае с Эрлом сумела уловить самую суть. Как бороться с Ловушкой? Вопрос был действительно важным, однако Эмбала не знала ответ на него. Память прочно похоронила секрет. Если только он был!
