Когда у Дэвида было уже больше пятисот долларов, он встал из-за стола - на сегодня хватит, нельзя слишком привлекать к себе внимание.
      - Ну, что я говорила? - кивнула ему блондинка и внимательно проследила взглядом путь бумажника, который Дэвид положил во внутренний карман пиджака.
      - В правом, в правом, - усмехнулся он.
      - Что в правом?
      - Бумажник.
      - А, вот ты о чем, - рассмеялась она, - мог бы и не говорить, сама видела.
      - И я видел, что ты видела.
      - И я видела, что ты видел, что я видела... - Она снова рассмеялась. - Так мы никогда не кончим. Пойдем лучше в бар выпьем. Меня, кстати, зовут Клер.
      - А меня, зови меня... ну... Эрни.
      - Эрни так Эрни. Какое мне дело? Не под венец же мы идем.
      - Мне так тоже показалось.
      Виски шевельнулось теплым мягким комком в желудке, и Дэвид почувствовал, как усталость медленно выдавливается из него, вытесняемая алкоголем, выигрышем и близостью этого доступного веселого существа, не скрывающего своей заинтересованности в его "тесте".
      "По-моему, торговаться не будет... И парень ничего, похож на Кирка Дугласа..." - лениво думала девушка, и Дэвид рассеянно кивнул ей.
      - Ты что киваешь?
      - А... просто приятно на тебя глядеть и гадать, о чем ты думаешь. За твое здоровье!
      Дэвид проглотил виски. Черт с ней, с Присиллой, с ее Тэдом, с "принципиальным" мистером Барби, его "Кларионом"! Черт с ними, с этими двумя трупами на тротуаре у ювелирного магазина Чарлза Майера. Что он, апостол Павел? Почему он должен думать обо всех?
      - Выпьем еще, Клер? - спросил он.
      - С удовольствием, - кивнула она, поглядывая на карман пиджака, откуда он вынимал бумажник.
      ГЛАВА, КОТОРАЯ ЗАВЯЗЫВАЕТ СУДЬБУ ДЭВИДА В КРУТОЙ УЗЕЛ
      Они сидели в ресторане и смотрели на эстраду. Певица, раскинув руки под микрофоном, пела песенку о подушке, наклонившись так, что грудь ее в глубоком вырезе была видна каждому.
      - Как ты думаешь, - спросила Клер, - если испортится микрофон, кто-нибудь заметит?
      - Пока она стоит в такой позе, вряд ли. Видишь ли, в каждой профессии есть свои приемы. Уважающий себя нищий не станет стоять с протянутой рукой, он будет что-нибудь продавать - шнурки для ботинок или спички. Та, на эстраде, вместо шнурков поет, да еще грудь. За одну только грудь без пения платят меньше, вот и все.
      - Да я и не пою, - засмеялась Клер. - Может, и мне придумать себе какие-нибудь "шнурки"?
      - Не нужно, я за честную коммерцию, - ответил Дэвид. Он опьянел, зал со столиками медленно кружился
      - Нельзя сказать, чтобы ты был очень любезен, - надулась Клер, и Дэвид услышал: "Хорошо, что он пьян. Сейчас отвернется, и я подсыплю ему этой дряни. Жалко, конечно. Симпатичный парень, но не портить же отношений с ними... Ничего, поспит покрепче, и все..."
      Дэвид вздрогнул, как от неожиданного удара:
      "Только не подать вида, только не подать вида... Вот ее "шнурки"... Кто это ОНИ?" - его мысли неслись, как стайка ребятишек после школы, только они не смеялись.
      Он извинился и вышел из зала. Опьянение внезапно прошло, растворенное чувством опасности. Он снова дичь, которая мечется по полю, окруженному охотниками. Снова начинается охота, снова мир надвигается на него.
      Он вернулся на свое место. "Ну, выпей же, выпей!" - молила его мысленно Клер.
      - Ну что ж, выпьем. Клер. А знаешь, у меня идея - обменяемся стаканами. Говорят, в таких случаях узнаешь чужие мысли. Ты хочешь узнать мои мысли?
      Клер смотрела на него широко раскрытыми глазами.
      - Почему ты побледнела, радость моя? - криво усмехнулся Дэвид. - Или ты не хочешь узнать мои мысли?
      - Я просто испугалась за тебя, - пробормотала Клер. - Мне показалось, что ты очень пьян.
      - Так не хочешь выпить? Отличное вино.
      - Нет.
      - Ну что ж. Счет, пожалуйста.
      Он расплатился и, крепко прижимая к себе руку Клер, подвел ее к лифту. Она не сопротивлялась. В голове ее вяло трепыхался один вопрос: что он сделает с ней? Она жила не первый день в Лас-Вегасе, и насилие, настоянное на сухом зное пустыни и лихорадочной алчности казино, было привычной частью окружавшего ее мира.
      Дэвид втолкнул Клер к себе в номер и запер дверь. "Неужели это конец? подумала она. - Но откуда он узнал?"
      В ней не было ненависти. Ей даже было жаль этого парня, такого странного и вместе с тем нежного с ней. Но каждая профессия имеет свои правила, и игру нужно вести только по этим правилам.
      - Для чего ты сделала это, Клер? - спросил Дэвид, думая, что он не мог бы задать более глупого вопроса.
      - Что "это"? Я ничего не сделала.
      - Для чего ты подсыпала какой-то дряни мне в стакан? Кто заставил тебя сделать это?
      Она пожала плечами и ничего не ответила. "Сейчас он ударит меня", - она невольно подняла руки к лицу, словно защищаясь.
      В Дэвиде вдруг шевельнулась нежность к этой девушке. Он обнял ее, и она уткнулась носом в его плечо. Она не плакала, она только изо всех сил прижалась к нему, словно желая спрятаться, скрыться. Она сама не смогла бы объяснить, почему она это сделала. Сентиментальность была ей чужда. Она привыкла быть со своими клиентами настороже, ощетинившись, словно бездомная кошка.
      - Меня заставил подсыпать снотворное Билл Пардо, банкомет. Ты играл за его столом.
      - А... я так и думал.
      - Знаешь что, - вдруг сказала Клер и посмотрела Дэвиду в глаза, - они ждут внизу, пока я не дам им сигнала. Через главный вход нам не выйти, но можно пройти через служебный, в подвале... У меня на улице машина...
      Она ни о чем не думала, но Дэвид видел неясные картины, беззвучно вспыхивавшие в ее мозгу. Какой-то человек в пижаме за столом, и женщина, смеясь, ставит перед ним завтрак. Господи, это же он. Он и Клер.
      - Ты хочешь уехать со мной? - медленно спросил Дэвид.
      - Да, - просто сказала она.
      В дверь тихонько постучали. Клер, бледная под слоем косметики, с ужасом смотрела на него. Он кивнул ей на ванную, на цыпочках подошел к двери, прижался к стене и нащупал в кармане пистолет.
      Осторожный стук повторился, и Дэвид вдруг услышал приглушенные мысли: "Наверное, спит. Хорошо все-таки, что я его так быстро нашел... Надо постучать чуть погромче..."
      - Войдите, - сказал Дэвид и еще крепче прижался к стене. Дверь распахнулась, и он изо всех сил ударил рукояткой пистолета по чьей-то голове. Человек медленно покачнулся и упал назад, скользнув по двери спиной. На лбу проложила себе русло тоненькая струйка крови.
      На мгновение Дэвиду показалось, что он смотрит какой-то знакомый фильм, что все это происходит не с ним, а с каким-то знакомым актером. Но прошло мгновение, и еще, и еще, а фильм не кончался. Глаза Фитцджеральда были закрыты. Дэвид наклонился над ним и прислушался. Капитан дышал. Дэвид запер дверь. Что там дальше, в этом фильме? Он огляделся.
      - Кто это? - Клер трясло.
      - Так... Один приятель...
      - Ты гангстер? - в голосе Клер звучал теперь не страх, а разочарование. "Гангстер... просто гангстер... и все... все..."
      - Нет, Клер, не гангстер, а урод. Понимаешь, урод?
      - Они будут здесь с минуту на минуту.
      - Сейчас.
      Дэвид с трудом приподнял капитана и положил на кровать, повернув лицом к стене, потом быстро вывернул лампочку из настольной лампы, вставил в патрон монетку и снова ввернул ее. Послышался легкий треск, свет в номере погас.
      Они выглянули - никого. Мягкий свет из длинных плафонов заливал коридор, наполнял его спокойствием. Дэвид плотно, стараясь не хлопнуть, закрыл дверцу лифта.
      - Сначала на второй, - шепнула Клер. - Я выйду, поедешь в подвал. Выйдешь, сверни направо, там выход. Там тебя не ждут.
      - А ты?
      Она ничего не ответила и лишь посмотрела на него. "Я уеду с ним, - услышал Дэвид ее мысли, - уеду. Все равно..."
      - Куда она запропастилась, эта шлюха? - спросил Билл Пардо у своего коллеги. Они стояли в холле и покуривали.
      Наконец появилась Клер. Она сбежала по лестнице и быстро шепнула им, направляясь к выходу:
      - Все в порядке, дверь открыта.
      - Ладно, - буркнул банкомет и кивнул коллеге, - пошли.
      Дверь шестьсот сорок второго была приоткрыта.
      - Свет не горит.
      - Клер, наверное, погасила. Он спит, ему можно аппендицит вырезать, и он не проснется.
      Они оглянулись по сторонам - коридор пуст - и проскользнули в номер.
      - Где выключатель? - шептал Билл. - Ага, вот он.
      Послышался щелчок, еще один, свет не зажигался. Билл, выставив перед собой руки, подошел к столу и нащупал на нем лампу. Снова никакого результата.
      - Замыкание. Черт с ним. Тем лучше. Он подошел к кровати и нащупал лежавшего человека.
      - Иди сюда. Вот он.
      Билл привычно обшарил все карманы.
      - Ишь ты, сволочь, - шепнул он, нащупав пистолет, - с пушкой ходит. Давай.
      Они начали избивать спящего ногами и руками.
      - Обожди, Билл, - сказал его спутник. - Столкну на пол, удобнее будет.
      Он дернул за пиджак, и тело с глухим стуком ударилось об пол. Они наносили удары с яростью разоблаченных шулеров. Они тяжело дышали и стирали руками пот, они устали.
      - Ладно, хватит, - сказал Билл. - Чикни зажигалкой, посмотрим, что от него осталось.
      Огонек осветил вздутую окровавленную маску. Но это явно был не тот, кого Билл ожидал увидеть. Он отшатнулся.
      - В чем дело, Билл? Или мы перестарались?
      - Это не он.
      - Давай посмотрим. Приоткрой дверь. Они принялись рассматривать то, что вытащили из карманов.
      - Капитан полиции Эрнст Фитцджеральд, - пробормотал Билл, держа в руках документы. - Боже правый, что же делать? Смотри, это карточки того типа! Что за чертовщина?
      - Ладно, разберемся потом. Что сейчас делать? Оставить в номере?
      - Может быть, утащить к...
      В дверь тихонько постучали. Билл в темноте зажал рот своему соучастнику.
      - Мистер Росс... - слышалось из-за двери.
      - Заходите, - сказал Билл, - я лежу. Заходите, сейчас зажгу свет.
      Дверь приоткрылась, и в комнату проскользнул долговязый человек. Свет из коридора сверкнул на глянцевой маленькой головке.
      Билл и его товарищ выскочили в коридор и захлопнули за собой дверь. Банкомет повернул ключ.
      - Не знаю, кто там, но для нас это дар божий. Значит, того парня зовут Росс. Но куда он делся? Ладно. Теперь надо сообщить в полицию.
      Компаньон частного сыскного бюро "Донахью и Флисс" Юджин Донахью услышал: "Заходите, я лежу", - и вошел в номер. В комнате было темно, он остановился. И тут кто-то шмыгнул мимо, дверь захлопнулась, и он услышал, как щелкнул замок.
      - Мистер Росс! - позвал он. - Что за шутки?
      Никто не ответил. Окна сквозь драпри чуть посветлели, выступив в черноте смутным пятном, и вновь исчезли. "Должно быть, реклама на улице", - подумал сыщик и двинулся к окну. Что-то попало под ногу. Донахью нагнулся и ощупал руками - ботинки. Но они не просто стояли на ковре. Носки их торчали кверху! На полу лежал человек. Донахью отскочил, словно схватился за обнаженный электрический провод, и больно ударился о стену. Он ощупывал ее и жарко молился. Вот он, вот выключатель! Он судорожно нажал кнопку, но темнота не шелохнулась.
      Испуганные мысли метались в голове, казалось, они вдребезги разобьют его черепную коробку:
      "В комнате труп Росса, в кармане - его фото. Дверь заперта. Как доказать, что не я убийца, что все это чудовищная провокация? Позвонить Барби или Трумонду? Но что они могут сейчас сделать, чем могут помочь?"
      Внезапно ему почудился слабый стон. Стон повторился. Слава всевышнему Росс жив! Он пополз, вытянул руку и ощутил что-то липкое. Сейчас сюда войдут, а у него на руках кровь. Он лихорадочно тер пальцы о ковер, пока рука у него не нагрелась.
      Щелкнул замок, и Донахью вскочил на ноги. Тонкий луч фонарика, физически ощутимый в темноте, скользнул по лежавшему на ковре телу, прочертил причудливую траекторию и остановился на нем.
      - Кто вы? - спросил голос.
      - Юджин Донахью, компаньон частной сыскной фирмы "Донахью и Флисс" из Аплейка.
      - Что вы здесь делаете?
      - Я разыскивал человека по имени Дэвид Росс.
      - Видно, вы так обрадовались встрече, что превратили его в лепешку? Я всегда говорил, что эти частные сыщики...
      - Он жив, ему нужна помощь, но это не я. Луч фонарика остановился на лице лежащего человека.
      - Боже правый! - вскрикнул Донахью. - Это не Росс.
      - Но, надеюсь, это тоже ваш знакомый? Отделать так незнакомого было бы просто невежливо.
      - Это же Эрни Фитцджеральд, капитан полиции из Аплейка.
      - Ну-ну. Я тоже полицейский, - сказал голос. - И может быть, вы сами расскажете, как и за что вы его так отделали? Или вам нужно для этого нормальное освещение?
      ГЛАВА, В КОТОРОЙ ДЭВИД ПРИЗНАЕТСЯ КЛЕР В СВОЕМ УРОДСТВЕ
      Дэвид открыл глаза и потянулся.
      - Клер, - позвал он.
      - Я здесь, милорд и повелитель, - Клер, плавно сгибаясь в поклонах, подошла к кровати с чашкой кофе в руках. - Простите, что ваш утренний кофе недостаточно горяч, но я ждала, пока повелитель соизволит открыть глаза.
      У Дэвида мелькнуло ощущение, что все это уже было: он видел когда-то "этот гостиничный номер", пятна солнца на вытертом ковре и это улыбающееся лицо. С самого детства его иногда охватывало такое же тревожное чувство уже виденного, знакомого, но он так никогда и не мог найти потайную дверь воспоминаний.
      Он выпил кофе и протянул ей чашку.
      - Благодарю вас, моя добрая Клер, и разрешаю сесть рядом с собой.
      Она обняла его за шею и уткнулась носом в его плечо, как тогда в Лас-Вегасе.
      - Клер, - тихо сказал он, - тебе хорошо со мной?
      Она едва заметно вздрогнула. "Это я всегда спрашивала, хорошо ли им со мной... Так не может продолжаться..." - подумала Клер.
      - Почему? - спросил Дэвид. - Почему не может?
      Она испуганно смотрела на него.
      - Что - "почему"? Что - "не может"?
      - Мне показалось, - сказал Дэвид, проклиная себя за то, что снова спутал мысли со словами, - что ты подумала о нас...
      - Да, подумала, что это не может продолжаться. Я не смогу быть с тобой, каждую минуту я жду попрека. Ты хороший парень, но ты же нормальный человек, не святой. Святые не играют в блэкджек, не бьют с маху пистолетом по голове и не думают о том, сколько запросит эта девка с крашеными волосами.
      Слезинки казались странно прозрачными на густо накрашенных ресницах. Голос звучал враждебно;
      - Нет, я ни в чем не хочу упрекнуть тебя. Я злюсь на себя: дура, сентиментальная шлюха. Я думала всю ночь, я не хочу никаких истерик - двадцать пять долларов с вас, мистер, по таксе. Ничего не поделаешь, я молода. Приходите через десять лет - будет дешевле. А еще лучше - через двадцать, будет почти задаром...
      Дэвид почувствовал, как его подхватывает теплая волна нежности.
      - Не плачь, - сказал он и, чуть прикасаясь пальцами, погладил ее затылок. - Может быть, тебе особенно и нечем гордиться, но и мне нелегко! Я урод, понимаешь, урод.
      - Я этого не замечала.
      - Нет, Клер, я урод. - "Зачем я ей все это говорю?" - пронеслось в голове, но он уже не мог остановиться.
      ...Клер смотрела на него широко раскрытыми глазами.
      - Значит, ты так узнал и о снотворном? - прошептала она.
      - Конечно, - сказал Дэвид. - Я вышел нарочно, чтобы ты могла подсыпать этой дряни. Мы квиты, Клер, - сначала ты хотела угробить меня, потом спасла.
      - И ты знаешь, что я сейчас думаю? - спросила Клер.
      - Ты думаешь: "Странное дело, он несет вздор, а я ему верю".
      - А еще?
      - А еще ты думаешь: "Пропади все пропадом, пусть бы он обнял меня..."
      - И я не могу спрятать от тебя никакие мысли?
      - Нет.
      - Дэвид Росс, пока ты не услышишь от меня плохих мыслей, я буду с тобой. А сейчас о чем я думаю?
      - О завтраке.
      - Правильно. Кроме того, мне нужно кое-что купить себе. Из-за этой спешки у меня нет ни пижамы, ни зубной щетки.
      - Возьми деньги, но зубную щетку я хочу купить тебе сам - в качестве королевского подарка.
      - Как скажешь, повелитель.
      Человек, сидевший против Юджина Донахью, сверкал, как новенький автомобиль под дождем. Свет отражался от его отполированной лысины, от стекол очков, от наманикюренных ногтей, от зеркала черных туфель.
      - Позвольте представиться, - нервно сказал он. - Руфус Китинг. Мне рекомендовал обратиться к вам сенатор Трумонд, мой хороший друг и... Я думаю, вам можно доверять? Сенатор считает, что можно...
      Частный сыщик торжественно кивнул головой.
      - Если вас послал сенатор...
      - Да, да, - поспешно согласился отполированный человек. - Я думаю, что можно рассказать вам все. Сенатор несколько дней назад получил конфиденциальные сведения о том, что в Хоре Шу намечено строительство секретного полигона. Естественно, что мы тут же решили купить там несколько земельных участков. Как только о строительстве будет объявлено официально, а это дело дней, цена их подскочит раз в двадцать.
      И вот вчера я узнаю, что земля уже куплена кем-то. Вы понимаете, что это такое? Я не скажу - семьсот тысяч долларов, но полмиллиона практически лежали у нас в кармане. Что вы на это скажете?
      - Гм, это бывает.
      - Бывает? Этого НЕ бывает. О месте строительства не знал никто! Единственный человек в Пентагоне, который ведает этим делом, - близкий приятель сенатора. К тому же он сам... финансово заинтересован.
      - Должно быть, кто-то еще был в курсе!
      - Исключается! Вопрос был решен всего три дня тому назад.
      - Не волнуйтесь. Вспомните все-таки, с кем вы виделись
      - Ну что ж, это можно попробовать. Утром в тот день сенатор позвонил мне, и мы уговорились встретиться в три часа. Разговаривали в моей машине, и, если только никто не спрятался в цилиндрах или коробке скоростей, ни одна живая душа не могла подслушать наш разговор. Через час я вылетел в Нью-Йорк, у меня там кое-какие дела. Вечером я никого не видел. На следующее утро разговаривал с одним знакомым...
      - Кто он?
      - Некто Пол Голдберг. Не имеет ни малейшего значения. Разговор у нас совершенно не касался дел.
      - Но о чем вы все-таки говорили?
      - О чем? Ах, да! Он мне рассказывал об одном прорицателе - "видит все насквозь" и так далее. Некто синьор Габриэль Росси, первый прорицатель папского дворе Я решил съездить к нему. Я человек не суеверный, но чувствуешь себя спокойнее, понимаете? Честно говоря, он меня разочаровал - отсоветовал мне заключать сделку. Я двое суток колебался, потом все-таки связался с агентом по продаже недвижимости в Хоре Шу. Тот меня и оглушил. "Вчера, говорит, - участки были куплены за двадцать пять тысяч". Как раз столько я и собирался заплатить. Черт его знает, совпадение это или...
      - Или что?
      - Не знаю, мистер Донахью. Поэтому-то я и пришел к вам.
      - А кто купил участки?
      - Клер Манверс из Нью Йорка.
      - С кем вы еще разговаривали?
      - Абсолютно ни с кем. Во всяком случае, о делах - ни слова. Я хочу, чтобы вы выяснили, кто эта Клер Манверс, и откуда она узнала про Хоре Шу.
      - Это будет стоить тысячу долларов и еще по тридцать за каждый день расследования.
      - Валяйте, Донахью.
      Средневековые астрологи не могли и предположить, что их потомки объединятся в профсоюз прорицателей. Но прогресс есть прогресс, и семьдесят пять тысяч современных американских прорицателей астрологов, ясновидящих, предсказателей и гадалок совсем не похожи на своих древних неорганизованных коллег.
      Дэвид Росс открыл пухлый телефонный справочник и нашел адрес мистера Абдурахмана Али Сулеймана, президента Ассоциации прорицателей.
      Дэвид знал, что мог бы загребать кучи долларов, пойди он в любую крупную компанию и докажи там свои необыкновенные способности. Он мог бы служить им живым детектором лжи, проверяя лояльность и деловую сообразительность служащих, мог бы стать мощным инструментом экономического шпионажа. Но так же твердо он знал, что стоит им поверить в его дар, как жизнь его не застраховала бы ни одна компания. Слишком опасен человек, читающий мысли.
      Он мог бы пойти в Федеральное бюро расследований и, уж будьте спокойны, пробился бы к кому надо. Но и там никто не уберег бы его от смертельной дозы отравы или двадцатитонного грузовика.
      Вот почему Дэвид оказался перед элегантной секретаршей мистера Абдурахмана Али Сулеймана. Она заученно растянула губы в улыбке и сказала:
      - Простите, мистер Сулейман сегодня не принимает. Он погружен в созерцание будущего. Если бы вы заранее позвонили, вам не пришлось бы напрасно приезжать. Очень жаль, но ничем не могу вам помочь.
      "Господи, почему так жмет правая? - думала она. - Левая не жмет, а правая жмет. В магазине было в самый раз, а сейчас жмет. Шестнадцать долларов! Черт их подери".
      - А вы ее растяните, - сказал Дэвид, улыбаясь.
      - Кого вы хотите, чтобы я растянула? - высокомерно вскинула брови секретарша.
      - Правую туфлю. Шестнадцать долларов на улице не валяются.
      - Вы, вы... - она не смогла даже договорить, выскочила из-за стола, забыв надеть правую туфлю, исчезла за дверью, выскочила обратно и молча кивнула на дверь.
      У президента Ассоциации прорицателей не было в кабинете ни одного джинна, ни одного духа. На столе лежала раскрытая на биржевой странице "Нью-Йорк таймс". Президент в респектабельном костюме преуспевающего бизнесмена скептически-настороженным взглядом из-под кустистых бровей быстро и ловко ощупал Дэвида.
      - Добрый день, мистер...
      - Дэвид Росс.
      - Росс?.. Мисс Пибоди тут рассказывала о вас настоящие чудеса, - сказал мистер Абдурахман Али Сулейман с чисто бруклинским акцентом. Он смотрел на Дэвида с брезгливостью врача, которому то и дело приходится иметь дело с симулянтами, "фокусы... Знаем мы эти фокусы..." - мысли его звучали ворчливо и недовольно.
      - Конечно, фокусы, и, конечно, вы их знаете, мистер Сулейман, - вежливо сказал Дэвид, - но другого способа привлечь ваше внимание у меня, поверьте, не было.
      Президент Ассоциации прорицателей молча смотрел на Дэвида. "Но этого же не может быть. Я-то это знаю", - слышал Дэвид.
      - Конечно, не может, - сказал Дэвид. - У меня просто развита способность анализировать выражение лица. Разумеется, я еще не профессионал и не могу сравниться с вами в даре прорицания, но я подумал, не поможете ли вы мне найти работу в нашей общей области.
      Мистер Сулейман вдруг решительным жестом отодвинул от себя "Нью-Йорк таймс" и сказал:
      - Расскажите мне о себе. Вы же понимаете...
      - Да, разумеется. Я из Аплейка. Журналист. Холост. В Нью-Йорк приехал всего несколько дней тому назад, чтобы поговорить с вами. Видите ли, моя матушка долгое время была парализована, не могла произнести ни слова, и я как-то незаметно научился по выражению ее глаз угадывать мысли. Потом я тренировался где только мог, бросил работу в газете и приехал к вам.
      "Врет, наверное", - думал при этом глава прорицателей.
      - Вы, очевидно, думаете: "Врет, наверное", - улыбнулся Дэвид.
      - Гм, у вас есть способности. Ладно. Я деловой человек, мистер Росс, я люблю деловой разговор.
      Прямо из аэропорта Донахью позвонил по телефону, который ему дал Китинг. Секретарша синьора Росси назначила ему прием на два часа. Он тут же отправился на Лонг-Айленд.
      Темно-синий потолок приемной был расписан звездами и знаками зодиака, а на стенах, в стеклянных витринках белели распластанные скелеты неведомых птиц.
      - Как вас записать? - улыбнулась секретарша, красивая блондинка в платье с фантастическими птицами.
      - Чарльз Пратт, Нью-Йорк, - сказал сыщик.
      - Вы хотите получить совет у синьора Росси?
      - Да.
      - Прошу вас, мистер Пратт, садитесь. Донахью обернулся и увидел лицо, которое тысячу раз разглядывал на фотографии, которое теперь все чаще снилось ему. "Вот это удача! Искать Клер Манверс и найти Дэвида Росса. Самая большая удача со времени основания фирмы "Донахью и Флисс". Спокойнее, Юджин! Он-то не знает, кто я".
      - Здравствуйте, синьор Росси.
      - Добрый день, мистер Пратт. Чем могу быть вам полезен? - спросил "папский прорицатель" и нажал кнопку спрятанного магнитофона. Президент Ассоциации прорицателей настаивал, чтобы все разговоры с клиентами записывались на пленку.
      - Хочу узнать, что сулит мне будущее, - сказал Донахью и ухмыльнулся про себя: "Такая удача! Теперь-то сенатор Трумонд будет доволен. Пожалуйста, сенатор, вот вам тот розовый подонок, который вздумал разоблачить вашу связь с минитменами. И сенатор скажет: "Благодарю вас, Донахью. Вас ждет великолепное будущее. Наберитесь терпения, не все нам выжидать, придет и наше время".
      Прорицатель сидел, прикрыв глаза, словно погруженный в транс. Одной рукой он поглаживал огромный хрустальный шар, стоявший на столе, другой перебирал четки.
      - Благодарю вас, мистер Донахью из "Донахью и Флисс"? - сказал прорицатель.
      - Что? Что вы сказали? - подскочил сыщик.
      - Жаль, что вам удалось выпутаться в Лас-Вегасе.
      - Ах ты, мразь! - крикнул сыщик, вскакивая. И снова рухнул в кресло, увидев в руке у Росса пистолет. - Все равно мы найдем способ...
      - Хватит пугать меня сенатором и этой вашей бандой минитменов.
      Ярость заставила Донахью забыть о пистолете. Перед ним был человек, на котором можно сконцентрировать всю злобу и ненависть неудачника, готового убивать и сжигать, чтобы доказать свою силу и значимость.
      Сыщик выбросил вперед кулак, вложив в удар весь свой вес. Он перегнулся через стол, пытаясь достать Росса.
      Дэвид качнулся в сторону, изо всех сил дернул Донахью за вытянутую руку. Тот перелетел через стол и тяжело упал, ударившись о стену. Он попытался было встать на ноги, но Дэвид угрожающе поднял пистолет.
      - Ничего, - прохрипел сыщик, и в голосе его клокотала ненависть, - ничего. Если минитмены за кого-нибудь возьмутся, они уж не выпустят его из своих рук.
      - Я вижу, вы сами взялись предсказывать будущее, - усмехнулся Дэвид.
      - Мы не только предсказываем его, мы его создаем, - сказал Донахью, все еще лежа на полу, - тебе повезло сегодня, ты вытащил пистолет раньше. Но рано или поздно мы возьмем оружие, мы, минитмены, во главе с Трумондом, и тогда посмотрим!
      - Убирайся, - сказал Дэвид, - убирайся, пока я не нажал на спуск.
      Сыщик вскочил на ноги и ринулся к двери. В комнату вбежала Клер.
      - Дэвид, что случилось?
      - Ничего, Клер, - ответил Дэвид. - Тебе хватает собственных мыслей и собственных страхов. Думаешь, я не знаю, о чем ты думаешь по ночам? Мне порой даже снятся твои сны!
      - Уедем отсюда.
      - Куда?
      - Куда-нибудь.
      - Некуда, Клер. Они везде найдут меня... Вот подожди, получим эти деньги, и то я не очень-то уверен в удаче. С другой стороны, они ничего не предпримут, пока земля на твое имя...
      - Но как он узнал вас, Донахью? - спросил сенатор Трумонд, поворачиваясь к сыщику всем телом.
      - Не знаю, сэр. Я уверен, что он меня никогда не видел раньше.
      - А вы как думаете, Китинг?
      - Черт его знает, сенатор, как у него это получается, но я начинаю верить, что таким же таинственным способом он узнал и о полигоне в Хоре Шу.
      - Дернуло вас идти к прорицателю!
      - Кто мог знать, сенатор? К ним ходит куча народу, но кто мог подумать, что он и вправду читает мысли?
      - Мысли, мысли, - проворчал сенатор, - слова этого слышать не могу...
      - Его можно было бы просто убрать, сэр, - почтительно сказал Донахью, организация будет счастлива оказать вам небольшую услугу.
      - Убрать? - сенатор пожал плечами. - Убрать, конечно, можно. Но полмиллиона тоже не валяются. Если мы избавимся от него, прощай все надежды на аннулирование контракта этой Клер Манверс.
      - Послушайте, у меня идея. - Руфус Китинг даже присвистнул от возбуждения. - Я подаю на него в суд за разглашение профессиональной тайны. Я докажу в суде, что рассказал ему о сделке с землей в Хоре Шу и что он воспользовался этими сведениями в корыстных целях. Само собой разумеется, мы и слова не скажем, что это за земля и для чего она нужна нам.
      - А если он это знает?
      - Никто ему не поверит. С одной стороны, мы упрячем его в тюрьму, с другой - аннулируем сделку.
      - Черт его знает, может быть, в этом что-то есть, - проворчал сенатор.
      ГЛАВА, В КОТОРОЙ ДЭВИД ПЫТАЕТСЯ ВЗЯТЬ ЗА РОГА БЫКА ПРАВОСУДИЯ
      -Ваша честь, господа присяжные поверенные, леди и джентльмены, - начал свое выступление адвокат обвинения. Он был маленького роста и то и дело подымался на цыпочки, словно подскакивал задорным петушком. - Поверьте, мне неловко даже занимать ваше время - настолько очевидно дело, которое вы рассматриваете сегодня со всем тщанием и беспристрастностью нашего правосудия.
      Что же произошло, ваша честь. Руфус Китинг, почтенный финансист, человек кристальной честности и высоких принципов, отец семейства и мой клиент, решает приобрести несколько участков земли в Хоре Шу. Инстинкт финансиста подсказывает ему, что когда-нибудь, возможно, эта земля сможет быть использована для блага общества. Но, ваша честь, как и у каждого человека, у моего клиента есть маленькие слабости. Он сомневается, он боится, он трепещет при мысли, что должен рискнуть деньгами своих детей, может быть, потерять их. Он хочет еще раз убедиться, что эти деньги будут вложены надежно. Он идет к прорицателю, к некоему синьору Габриэлю Росси, о котором ему рассказал знакомый. Ваша честь, господа присяжные заседатели! Леди и джентльмены! Вас, вероятно, удивит, что мой клиент пошел на такой шаг. При слове "финансист" вы, наверное, представляете себе решительного, уверенного в себе человека. Нет, мистер Руфус Китинг не таков. Это кроткий, добрый человек, подверженный постоянным сомнениям и колебаниям. И вот в своей трогательной беспомощности он решает пойти к прорицателю.
      Он приходит к нему и рассказывает о предполагаемой сделке. Ему неловко и немножко стыдно, ибо он глубоко религиозный человек и стесняется своих предрассудков. И он рассказывает о своих планах прорицателю. Он верит людям. С открытым сердцем он ждет совета. "Ни в коем случае, - говорит ему прорицатель, - ни за что не впутывайтесь в эту сделку". Но через два дня мой клиент узнает, что участок в Хоре Шу куплен некой мисс Клер Манверс. А мисс Клер Манверс секретарь и сожительница этого самого прорицателя.