— Ракета должна быть здесь через одно обращение малого светила.
      — Да, помню. Тем лучше. То есть я вовсе не хочу этим сказать, что рад вашему возвращению на Землю, но… Сейчас вы поймете. Видите ли, друг мой, впервые в жизни я в сомнении, а королям сомнения категорически противопоказаны. Мало того, что от них повышается давление крови и пропадает аппетит, они способствуют потере трона, а иной раз и головы.
      — Что же заставляет вас сомневаться, ваше королевское величество?
      — Гм… сейчас я вспомню одно выражение, которое вы несколько раз употребляли… ага, вспомнил: хочется и колется. И это меня удручает, тут скрыт скверный парадокс. Если самодержцу и может что-то хотеться, то уж колоться — ни в коем разе. И тем не менее колется. И это ужасно. Совершенно незнакомое ощущение. Крайне неприятное, должен вам доложить. Чувствуешь себя простым смертным, каким-нибудь рядовым эшем, а не просвещенным деспотом…
      — Так что же все-таки терзает вас, ваше королевское величество?
      — Наука, друг мой, наука.
      — Ничего не понимаю. Вы казались мне на редкость просвещенным монархом, по крайней мере в научно-популярной сфере.
      Я поймал себя на том, что не употребил обращение «ваше королевское величество». Цурри-Эш был прав, сомнения не к лицу властителям. Вот-вот я уже назову его «Цуррик, дружище».
      — Это верно, я фантастически образован. Вы знаете, я даже школу кончил, домашний курс, разумеется. Вещь для короля неслыханная. И все-таки наука повергает меня в печаль и сомнения… — Король глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, и сказал: — По моему приказанию лучшие кибернетики Эша в течение пяти обращений большого светила разрабатывали большой исторический компьютер.
      — Исторический компьютер?
      — Да, Саша, да. В него ввели всю историю Эша и запрограммировали на составление прогноза на ближайшие двадцать обращений большого светила… — Король замолчал, судорожно, как плачущий ребенок, вздохнул. — И вот компьютер установлен в моем рабочем кабинете. Он опечатан. И ждет лишь, когда я его включу. — Цурри-Эш вдруг остренько посмотрел на меня и спросил: — Саша, вы хотите знать свое будущее?
      — Как вам сказать, ваше величество. Скорее нет. Я его и так более или менее знаю. Вернувшись на Землю, я защищу докторскую диссертацию. Не сразу, конечно, это не так-то просто. Ее еще и написать нужно. Ну-с, в конце концов мы с Зиной так устанем от наших постоянных ссор и скандалов, что поженимся. Это, знаете, как ближний бой у боксеров. Чтобы отдохнуть, вешаются друг другу на шею. Не забывая, конечно, награждать при этом друг друга тумаками. Ну, может быть, стану заведующим сектором в нашем институте. Слетаю еще на десяток планет. Потом, лет в сто пятьдесят, тихо и благодушно скончаюсь, если, конечно, не надумаю жить и дальше. Вот, собственно, и все. Зачем же мне точно все знать? Это, ваше королевское величество, все равно как посмотреть, чем кончается детектив, а потом начать его читать.
      — Вот видите, в этом-то вся разница, между младшим научным сотрудником и королем. У вас все ясно, — завистливо сказал король, и лицо его стало злым и неприятным. — Вам что грозит? Одна, так сказать, эфемерность. А у меня планета на руках, цивилизация. Дракон один знает, как ее развивать и развивать ли вообще. Одни заговоры замучили. Вы думаете, после того, как дракон разорвал премьер-министра, больше не было попыток? Три заговора с тех пор! Три! Представляете? Кажется, приди, скажи открыто, так, мол, и так, хочу сесть на трон. Может, я ему еще все три руки пожму. Так нет, плетут, плетут интриги, не приближенные придворные, а пауки.
      Выходит, для монарха знание будущего не роскошь, а средство сохранения престола.
      — Так что же вас смущает? Включите электронного своего прорицателя и посмотрите, что вас ждет.
      — Гм, легко сказать: посмотрите! А если вдруг увижу, как дракон берет меня в свои лапки и непринужденно начинает разрывать на части, а стадион скандирует: раз, два, три, четыре… Как я после этого править буду? Деспот, Саша, должен быть оптимистом.
      — Тогда не включайте свой компьютер. Разбейте его.
      — Неглупо, друг мой, неглупо. Очень прогрессивный подход к проблеме, но ведь хочется, Саша, ох как хочется хоть глазком взглянуть в будущее. Знать, кого и чего остерегаться. Я вам, Саша, больше скажу, открою вам все тайники королевского сейфа: готов править на пару с компьютером. Он пусть предсказывает и предупреждает, а я, так сказать, его исполнительный орган. Эффектор, выражаясь научным языком.
      — Тогда включите.
      — А колется. Страшно. Вот я и хотел просить вас… Я с этим-то вас и пригласил… Включите компьютер вы. Посмотрите, что там меня ожидает. А потом уже мне скажете. Я, друг мой, вам вполне доверяю. Если уж выслушать приговор, то хоть от друга. У нас, знаете, был когда-то обычай: если уж нужно было кого-то предать или даже казнить, просили это сделать друга. Но это я к слову. Сделаете мне эту услугу, а? А я за это прикажу выбить ваш горельеф и установить его на стене в зале королевского совета, а?
      — Обижаете, ваше величество. Я и без этого с удовольствием помогу вам.
      Все три глаза Цурри-Эша увлажнились.
      — Все б у нас такие были, — вздохнул он. — Вот, друг мой, ключ от компьютера. Чтобы освоиться, можете сначала посмотреть картинки прошлого…
      — Что ж вы сразу не сказали! — воскликнул я. — Это ж, это ж… это ж даже передать нельзя, как я вам благодарен! Это для моей диссертации золотая жила!
      — Тем лучше, друг мой. Идите, и да пребудет с нами повелитель космоса.

* * *

      Я довольно быстро освоился с управлением компьютера: подобно земным моделям, запрос вводился обычной клавиатурой. Я напечатал: «Возникновение династии Цурри».Буквы на дисплее повторили мой запрос, и тут же экран засветился, и ражий бородатый эш воткнул здоровенный грубый кинжал в спину согбенного старца.
      Это не было кино, конечно, или какой-либо другой формой хранения информации. На нижней части экрана бежали слова, рассказывавшие, как молодой воин по имени Цурри убил больного вождя племени и провозгласил себя новым правителем. А картинки, похожие на мультфильм, лишь иллюстрировали текст.
      Не могу точно сказать, сколько я просидел перед компьютером, разбираясь в белых для меня пятнах истории Эша. Меня подгонял скрипучий голос Аглаи Степановны: скажите, товарищ Бочагов, а почему у вас так слабо освещен вопрос развития ремесел? А почему вы обходите систему землепользования на Эше? А почему? А где? А как? А кто?
      Я бы, наверно, просидел перед компьютером еще несколько дней, но вдруг подумал о том, что сейчас должен чувствовать мой друг Цурри-Эш. Нехорошо, сказал я себе, учить короля благородству, а сам, как последний эгоист, присосался к машине. Я запросил компьютер о правлении Цурри-Эша Двести десятого. Теперь изображения на дисплее были менее условны. Очевидно, информация, введенная в память машины, была гораздо более подробной. Но зато и бегущая строка внизу, и сами изображения сменялись много медленнее. Это было понятно. Электронные потроха не выдавали готовую продукцию, а раскидывали так и эдак, взвешивали тысячи факторов, сравнивали, экстраполировали. Но вот компьютер ускорил движение, словно пришел к твердому заключению. А заключение не было для меня неожиданным. Я видел, как толпы эшей двигались по улицам, переворачивая экипажи, как дорогу им пытались преградить стражники, как вспыхивало в их руках какое-то незнакомое мне оружие, как эши падали, обугленные и страшные. Но толпа странным образом не убывала, она уже валом катила по улицам, и там, где она прошла, не оставалось уже ни одного стражника.
 
 
      Вот и дворец. Цурри-Эш с перекошенной физиономией смотрит из окна. Он начинает что-то кричать, метаться, но вдруг останавливается и, словно завороженный, смотрит на дверь. Она вспучивается противоестественно под напором тел и падает вовнутрь комнаты. Сотни рук тянутся к королю, хватают его. И вот, прочертив в воздухе невидимую и короткую линию, он лежит на мостовой.
      Я нашел короля в спальне. Он приказал немедленно проводить меня к нему, как только я выйду из кабинета. Он лежал на кровати и, увидев меня, тут же вскочил.
      — Ну? — выдавил он из себя.
      — Ваше величество, мне кажется, ни одно разумное существо не может не любить путешествия…
      — Что вы хотите этим сказать? — спросил король, но по тому, как посерело его лицо, я видел, что он понял
      — Я хочу сказать, что любопытство, стремление увидеть и узнать что-то новое — на редкость универсальная черта всех мыслящих существ во вселенной. Вы же ваше величество, сиднем сидите на одной планете. Как бы вы посмотрели на то, чтобы полететь со мной на Землю? Я уверен, что вас с удовольствием зачислят в штат нашего института. Консультантом. — Мне хотелось добавить, что до младшего научного сотрудника ему как до неба, но тут же спохватился, что, пожалуй, даже дальше.
      — Это нужно? — жалобно спросил король.
      — Так нужно, Цурри-Эш. — Первый раз я назвал его по имени. Надо было готовить его к жизни на Земле. Трудно было представить, чтобы в нашем отделе кадров к нему обращались «ваше королевское величество».
      — Так плохо, Саша? Я это подозревал… Во сне видел…
      — Что значит плохо? Для кого? Для Эша? Насколько я знаю историю галактических цивилизаций, это случается всегда. Раньше или позже, но всегда. И потом, положа все три руки на сердце, так ли вы уверены, что монархия — лучшая форма правления? Да и вообще, охота вам с утра до вечера заседать, управлять, казнить, миловать, бояться заговоров? Жуткая работа.
      — Это верно, — вздохнул король. — Ну а не зачахну я там у вас без обязанностей? Знаете, что такое отрекшийся король?
      — Вот уж этого не бойтесь, ваше величество! Чего-чего, а дел хватит. И работы, и общественных нагрузок. Стенгазету, например, выпускать будете.
      — Стенгазету? Что это?
      — Не беспокойтесь, ваше величество, научим. Я уж и название придумал: «Голос консультанта». Как?
      — А что, — вдруг оживился Цурри-Эш, — звучит внушительно…